Сын Ивана Лободы

     Это произошло летом пятьдесят третьего. Иван Лобода был освобожден из мест заключения по амнистии Берии после смерти вождя народов Иосифа Сталина. В тот период много всякой криминальной нечисти вышло на свободу. Среди них был и Лобода – талантливый художник и неисправимый прохиндей. Он специализировался на изготовлении фальшивых денег, различных ценных финансовых бумаг. По выходу из лагеря  Иван нашел своего давнего компаньона  Вилена Петровича, человека влиятельного и при должности, через которого в свое время сбывал свои художества. Он снова окунулся в свою стихию, и совсем скоро творения прекрасного мастера поплыли в свет по всей матушке-России.
      Так уж вышло, что у компаньона Лободы была дочь Верочка, в которую немолодой  Иван влюбился до беспамятства. Однажды, увидев портреты дочери, написанные Иваном, Вилен  сказал:
- Чего дурью маешься? Лучше делом занимайся. Заказов множество, а ты портретики рисуешь. Хотя..  чертовски красиво. Но это не по твоему профилю, Рафаэль. А про Верку думать забудь, статус у тебя не тот.   Да и стар ты для дочки моей. Ей рано про  замужество думать.
- Сердцу не прикажешь,- с досадой ответил Лобода. – Только любовь свою, как и шило в мешке, не утаишь. Всё одно наружу рано или поздно…
- Ты мне это брось. Всё и так по роже твоей видно. Пялишься на неё, как кот на сметану. И думать забудь! Всё!
      Однако юная Верочка, несмотря на большую разницу в возрасте с Иваном,  сильно привязалась к нему. С каждым днём в её сердце просыпались горячие чувства к Лободе, так  что девушка готова была идти за ним хоть на край света. Только супротив воли отца не пойдёшь, потому и сдерживали они свои симпатии друг к другу. Замечая, как развиваются их отношения, отец Верочки  где-то в глубине души понимал, что это не просто взаимное безрассудное увлечение, а глубокие чувства, уже был и не против неравного брака, да и ожидал поиметь большей выгоды для себя от этого странного союза. Неизвестно, как бы развивались события дальше, если бы не ситуация, которая многое определила  в дальнейшей жизни Веры, ее отца и самого Ивана. К концу осени НКВД напал на след фальшивомонетчиков,  и их безмятежное счастье закончилось.
- Вышли на нас суки легавые, - сказал Ивану компаньон. – Не сегодня – завтра накроют нашу артель. Повяжут нас всех, на хрен. Поэтому, пока не поздно,  рви когти, Рафаэль, и Верку мою спасай. Эти шакалы и ее заметут, хоть она не при делах.
          Он позвал дочку и  велел быстро одеваться.  С улицы донесся звук подъехавшего автомобиля. Через окно Вилен увидел «чёрный воронок» и людей, входящих в подъезд дома.
-  Хватайте саквояж. Здесь деньги настоящие, на первое время вам  хватит. И документы. С ними пока можно будет перекантоваться. Всё! Валите отсюда мухой! Давай через крышу! – скомандовал Вилен и, сев на стул, тихо произнес: - Береги её, Рафаэль. Благословляю вас. Прощай, дочка.
     Иван с Верой выбежали на лестничную площадку и стремглав  помчались наверх. Через маленькую дверцу на потолке последнего этажа они проникли на  чердак  и схоронились.  Сверху им было видно, как люди в форме вывели  отца Веры в наручниках и затолкали в «воронок». С наступлением ночи, когда всё затихло и на улице не стало прохожих, они спустились вниз через соседний подъезд  и стали незаметно выбираться из города.
      Дабы избежать встречи с правосудием, Вера с Иваном долгое время скитались по городам и весям, жили по чужим домам как придётся, опасаясь преследований и разоблачения. Из всего семейного скарба у них были лишь отцовский саквояж и набор красок Лободы. Вера даже не пыталась отговорить Ивана от кочевой жизни, убедить его придти к нормальной жизни, ибо знала, что  владеет он только одним ремеслом.
     Так прошёл почти год.  И где-то под осень Лобода отчетливо понял, что беременная жена уже не могла больше скитаться с ним из угла в угол, нужно было где-то оседать.
- Твой отец  ещё до ареста сказал: «Если будет совсем невмоготу, придёшь к одному человеку и заберёшь у него то, что принадлежит мне».
- Что он имел в виду?- спросила его Вера.
- Понятия не имею.
- Ванечка, а может,  не надо?  Я не хочу новых твоих злоключений. Как же я буду с ребёночком одна, если тебя снова посадят?
- Верочка, не переживай. Этот человек не из блатных. Обычный  законопослушный советский  гражданин. Возможно, это изменит всю нашу жизнь.
- Опять возможно. Господи, как хочется  спокойствия и просто  жить, не озираясь по сторонам, не вздрагивать по ночам от малейшего стука!
- Тебе нельзя волноваться, девочка моя. Завтра мы уезжаем. А там, бог даст, всё образуется.
    Через два дня поезд прибыл на станцию назначения.  Захолустный  провинциальный городишко встретил их промозглым дождем и холодным  пронизывающим  ветром. По адресу дом нужного человека нашли быстро. Скорее, небольшое подворье, огражденное  забором из редкого штакетника, с приземистым  серым домиком, затерянным среди фруктовых деревьев. Когда Вера с Иваном подошли к калитке, на них грозно залаял большой чёрный пёс. Из глубины двора вышел хозяин и не очень приветливо спросил:
- Чего надо?
- Мы от Вилена Петровича, - ответил Иван, когда хозяин подошёл к ним ближе.
- И что надо?- так же не особо вежливо произнёс старик, пристально рассматривая незнакомцев.
- Он у вас кое-что оставлял. Мы приехали, чтобы забрать.
- Как зовут?
- Иван.
-Я спрашиваю, как зовут?- настойчиво повторил хозяин.
- Рафаэль,- недоумевая, произнёс Лобода.
- Да не тебя, а её.
- Вера.
-  Пойдём,-  сказал старик, распахивая калитку. – Савка, место,- скомандовал он собаке.
Пёс,  подвизгивая, с неохотой полез в конуру. Гости вошли во двор, но голос хозяина остановил их.
- Только она. А ты стой здесь!
          Лобода смотрел вослед уходящим Вере и странному хозяину. Сухопарый  седой старик, несмотря на  преклонный возраст, уверенно ровно держал спину,   в его голосе звучали металлические командирские нотки. В нём чувствовалась выправка старого кадрового военного.
- Проходи, не бойся,- сказал хозяин, когда они с Верой вошли в дом. – Кто он тебе, тот, который на улице?
- Муж.
- Понятно. Что за нужда тебя привела ко мне? Только говори всё, как есть. Что с Виленом?
- Его арестовали,- робко произнесла Вера.
- Арестовали, значит, - вздохнул старик. - Вилен для меня, как сын. Мы с его отцом германцев ещё в шестнадцатом году били.  Он меня в 20–ом из лап ГПУ вырвал, а сам потом сгинул. Судьба... У тебя  от Вильки главное должно быть.
- У меня ничего нет,- встревожилась Верочка.
- А ты подумай. Неужто  совсем ничего?
- Нет ничего. Вот только этот медальон в память о маме. Он с детства  у меня.
- Покажи.
     Вера сняла с шеи медальон и подала старику. Тот  покрутил его в руках, внимательно осмотрел и вернул обратно. Затем он вышел на какое-то время и вернулся в дом с небольшим чемоданом.
- Это твоё. Вилен  велел тебе передать, когда ты за ним придёшь.
- Что в нём?
- Сама разберёшься. А я пойду твоего суженого позову.
    В чемодане оказались новые документы,  драгоценные изделия и солидная сумма денег, которой  вполне хватило на покупку приличного домика в колхозе «Светлый путь», где стали жить Вера с Иваном. С того момента у них началась новая жизнь. Лобода работал художником в местном клубе, а его молодая жена хлопотала по хозяйству. По весне у них родился сын Лавруха. Став матерью, Вера превратилась из худенькой девчушки в красивую  роскошную женщину. Все ею любовались.  Многие мужики, не скрывая восторга,  засматривались на Верочку, завидуя немолодому Ивану Лободе, что досталась ему  такая изумительная  жёнка. Бывалые сельские ходоки подбивали к ней клинья, некоторые даже пытались познать её значительно ближе. Но весёлая и общительная Веруня  давала достойный отпор жаждущим-страждущим, а особо настойчивым хамам от неё не раз перепадало по мордам.
   Но случилась беда. У Ивана активно стала прогрессировать открытая форма туберкулёза. Сказались лагерные «санатории». Лобода увядал, как молодая скошенная трава под палящими лучами солнца. Болезнь сжигала его безжалостно, словно огонь восковую свечу. И тогда появился в доме художника Феофан Живдов – местный фельдшер.
- Я смогу помочь твоему мужу, хозяюшка,- сказал Феофан, осмотрев Ивана. – Я достану хорошие заграничные лекарства, сделаю всё возможное, чтобы вылечить его. Однако всё зависит от тебя одной.
- Что нужно? Деньги? Я достану сколько  надо. Только вылечи его, Феофан, богом тебя прошу.
- Мне так неловко, Вера. Ты хорошая, красивая женщина, сама должна понимать.
- Ну, говори уже, чего тянешь?! Что я должна, Феофан? Сколько денег нужно?!
- Дело вовсе не в деньгах.
- А в чём?
- Ты должна мне отдать свою любовь, - с ухмылкой произнес фельдшер.
- Да ты что несешь?! Креста на тебе нет!  Ишь, что удумал, супостат поганый.  А ну, прочь пошёл, ирод проклятый! Вот я тебя сейчас ухватом!
- Ну, ты полегче. Не погляжу, что баба, так накостыляю! А ещё всем расскажу, как Иван твой деньги рисовал. Пусть узнают про морду каторжанскую.
- Ты  что, аспид бесстыжий, Ивана моего ославить удумал!
- Да зек он у тебя. По амнистии освобожден досрочно. НКВД его разыскивает. Вот так.
- Чего трепешься? Тебе почём знать?  Ты, поди, с ним не сидел.
- Трепятся собаки. А я точно знаю.  Сейчас позвоню куда надо!
- Не губи, Феофан,- взмолилась Верочка.- Малец у нас растёт. Почто ему за грехи отцовские маяться?
- Я никому ни  гу-гу. Ты уважить меня должна. Понятно?!
- Как же тебе не совестно, Феофан. При живом-то муже.
- А ты меня не стыди. Я честный человек и государство не обманывал. А тебе, Верка, срок до завтра  даю. Не то все прознают.
    Пришёл фельдшер на другой день, Ивану совсем худо стало. Начал Феофан опять Веры домогаться. Как ни упрашивала она его мужа спасти, а тот всё про своё. Взмолилась женщина в руках негодяя, а он знать своё требует. Уж и рвалась из ненавистных объятий, да всё сила бабская, не осилила, не отбилась.
    И пошла по селу про неё слава недобрая. Пальцами стали на Верочку указывать, глумиться. Вскорости Иван умер. Так и зажила с сыном одна ни вдовой, ни женой венчанной. Рос Лаврентий крепким, красивым, умным мальчиком. Тяга к рисованию проявилась. Только людям мало горя женщины, да ещё и сына вскормышем зековским называть стали.
     Исполнилось Лаврухе шестнадцать лет. А мать его едва четвёртый десяток своих годков разменяла. Как была красавицей, такой и осталась, только в глазах людей гулящей, а перед господом чистой. Построили в колхозе новый лазарет и попросили Лободу-младшего незатейливыми рисунками стены расписать, чтобы ребёнку и взрослому интересно было,  глаз радовало. Голова светлая, руки золотые сотворили чудо-чудное – душа поёт, глядя на Лаврушины творения. Только бояться стала Веронька за сына своего, что по генам промысел отцовский возродиться может.
       Приехало районное начальство во главе с Живдовым новый лазарет принимать, да так и ахнули от восхищения от рисунков Лаврухиных. Только нет у людей ни чести, ни совести, ни сострадания к ближнему. Взяла Феофана зависть, что мальчишку все хвалят, работами его восторгаются, вот и брякнул со злобы слова непотребные.
- Ты смотри, бесовское отродие! Батька зеком был, мать – гулящая, а оно, гляди, ещё и в культуру лезет.
     Взбеленился Лавруха, к матери побежал, стал расспрашивать, почему так говорят вокруг, что аж спасу нет. Вот и рассказала сыну Верочка всё, как на самом деле было. Схватил в хлеву Лобода младший топор, да что есть духу в столовку побежал, где начальство праздновало открытие лазарета. Погонял Лавруха подлого Феофана да в тюрьму на шесть годов попал. Когда освободился, снова к фельдшеру пошёл - новый срок получил.
      Пропал после этого Лавруха на много-много лет. Ничего про сына Верочка ни знала. От него ни письма, не весточки. Думала, сгинул, больше не увидит его.  Ан, нет.  Он тут как тут. В криминальном мире большим человеком значился. Тот мир батьку его, Ивана Лободу, хорошо помнил. Вот и приехал его наследник в колхоз с матерью повидаться да счеты с поганым Феофаном свести. Как ни уговаривала сына Верочка оставить в покое Феофана, а Лавруха всё на своём.
-  Долги, мама, возвращать нужно. А их за эти годы слишком много накопилось. За моей спиной – большая сила, теперь не только Феофану противостоять могу. Силу только силой взять можно, тогда и за подлючесть человеческую наказать полной мерой возможно.
     И отправился Лаврентий в райцентр к заклятому врагу своему. Тот в просторном, светлом кабинете в начальственном кресле сидит, через губу свысока разговаривает, гонор несёт. Не признал он сперва Лавруху, из кабинета стал гнать прочь. А когда узнал, так и прилип к креслу, обомлевши.
- Вижу, что признал ты меня, гнида паскудная. По глазёнкам твоим поросячим вижу что признал. Ну, вот, Феофан, мы с тобой и свиделись. Настал и твой черед по долгам платить. Пора всё по своим местам расставить. Я тебе всё припомню:  про клятву Гиппократа и умирающего отца, и про поруганную материнскую честь, да и про долю мою каторжанскую. За всё то зло, что причинил ты моей семье, за отравленную тобой жизнь сполна выгребешь.
- Ты что удумал, уголовная рожа?! Да я сейчас милицию вызову!
- Кричи, громче кричи! Может быть, кто и услышит. Только я тебе вначале кадык вырву, ручонки твои грязные из суставов выкручу, пальцы твои пухлые на этом полированном столе колечками тонкими нарежу.
- Ты…ты… -  от страха невнятно лепетал Феофан.- Ты не сделаешь этого.
- Во имя памяти отца, ради доброго имени моей матери я это сделаю. Можешь не сомневаться. Да знаешь ты, насильник грёбаный, что с такими, как ты, на зоне делают?!
-Но дело- то прошлое, Лавруха. Кто старое помянет…
- Тому глаз вон. Правильно говорю?
-Ага,- мямлил Феофан, вытирая платком раскрасневшуюся от ужаса  потную морду.
- А тому, кто забыл, оба глаза долой. На колени, мразь!
- Я откуплюсь… Я всё исправлю… - заикаясь, бормотал районный медик.
-Конечно, искупишь, обязательно, всё исправишь. На колени, я сказал! Вот, правильно. Соображаешь. – Лобода младший пнул Феофана  ногой в грудь. – Пока в гости к тебе добирался, туфли в дороге пылью покрылись. Правда, нехорошо?
Ошарашенный Лаврухиной дерзостью, мало что соображающий Живдов согласительно тряс головой.
- Их в порядок надо привести.
- Да …да… Сейчас приведу,- еле вымолвил Живдов и начал руками вытирать пыль на обуви.
- Ну не руками же, Феофан.
-Н-н-не по-о-нял?
- Языком! – сказал Лаврентий и пнул его туфлям в холёное рыло.
         Живдов, стоя на коленях, обхватив туфель руками, склонился над ним. Его плечи нервно вздрагивали от тихого всхлипывания и от ощущения своего бессилия перед криминальным авторитетом и того унижения, которое он испытывал в этот момент, от осознания того, что это он сам своими недостойными поступками породил этого монстра. Лавруха освободил ногу из объятий Феофана и, увидев на своём лакированном туфле ярко выраженный чёрный след мокрой полосы, пнул районного начальника другой ногой.
- Теперь второй!
     Когда «Волга» главного районного медика подъехала к сельскому Дому культуры колхоза «Светлый путь»  и из неё вышел Живдов, стал собираться народ. Лавруха велел, чтобы позвали мать, и потребовал от Феофана рассказать всю правду и публично перед  ней извиниться. Тому отступать было некуда, он покаялся как на духу и попросил  у Верочки прощения.
    Не вынес Живдов позора. Вошёл в хлев и повесился на вожжах. А когда кинулись спасать, было уже поздно.               

Конструктор ракетных двигателей 

         12 апреля 1961 года впервые в истории был произведен орбитальный полет вокруг Земли на космическом корабле "Восток", который  совершил первый  космонавт мира, гражданин СССР Юрий Алексеевич Гагарин. С этого момента началось эра освоения космоса человеком. Тогда, в середине 60-х  годов ХХ века, в честь Ю.Гагарина родившихся мальчиков называли Юрами. Для советских  юношей он стал настоящим кумиром. Многие из них, мечтая стать летчиками и космонавтами, массово поступали в лётные военные училища. Об академике, дважды Герое Социалистического Труда, Сергее Павловиче Королёве, широкие массы в СССР тогда не знали.  Имя  главного конструктора страны стало известно только 16 января 1966 года после его смерти. Для 13-летнего школьника из Михайловской слободы Вити Горохова олицетворением космической эры стал не только Юрий Гагарин, но и те, кто осуществил мечту человечества: преодолеть земное притяжение и покорить просторы Вселенной - Сергей Королёв и Константин Эдуардович Циолковский.
         Родители Виктора поддерживали увлечение сына космонавтикой и его стремление к техническому творчеству. Отец юноши, Дмитрий Иванович Горохов - уроженец посёлка Каменец Михайловского (ныне Железногорского) района, участник Великой Отечественной войны. В феврале 1943 года был призван в действующую армию Михайловским РВК. Командир расчёта 82-мм орудия гвардии сержант Горохов за свои подвиги на фронте был  награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу». После войны работал на ответственных должностях в партийных и хозяйственных органах Михайловского района. Мама Виктора, Наталья Никифоровна Горохова (Бабкина), после войны работала секретарём-машинисткой в Михайловском райисполкоме, секретарём Михайловского народного суда.
            С 1960-х годов семья проживала в г.Железногорске. Виктор Дмитриевич учился в средней школе №2 г.Железногорска, в которой в разное время также учились знаменитые люди России: академик Юрий Петрович Ампилов, юрист и общественный деятель Евгений Георгиевич Тарло, генерал-майор медицинской службы Олег Алексеевич Жаткин и другие. Свое влияние на формирование целостной, целеустремленной личности  одаренного мальчика имела и его тётя (по матери) Татьяна Никифоровна Печкурова (Бабкина), прекрасная учительница немецкого языка Михайловской средней школы, воспитавшая сотни учеников Железногорья.
            В 1971 году Виктор Дмитриевич Горохов поступает в Харьковский авиационный институт. Успешно закончив факультет «Двигатели летательных аппаратов» ХАИ в 1976 году, он начинает путь в космонавтике инженером-конструктором в КБ Химавтоматики Воронежского механического завода. В 1982 году оканчивает  математический факультет Воронежского государственного университета. Участвует в отработке двигателей по ракетно-космическим программам «Энергия-Буран», «Союз-2», «Ангара», «Русь-М», «Ястреб» и др.
            C 1998 года Виктор Горохов - главный конструктор, с 2007- заместитель генерального конструктора, а с 21 октября 2015 года - главный конструктор по жидкостным ракетным двигателям в Конструкторском бюро Химавтоматики.  Почти за 44 года своей деятельности в профессии инженера-конструктора Виктор Дмитриевич прошел все этапы. Знает её суть и смысл досконально.
              «Инженер-конструктор — это центральная фигура в любом конструкторском бюро. Поскольку от него начинается начало движения им же все это завершается,- отмечает главный конструктор Виктор Горохов. – Инженер-конструктор предлагает какие-то технические  решения, он же участвует в их воплощении в металле, он же участвует в их отработке на экспериментальной станции. И по результатам этих работ в производстве, испытаниях, он корректирует своё отношение к создаваемому предмету: изменяет параметры, повторно изготавливается этот предмет, испытывается и, вот такими несколькими итерациями, он создает новый объект, который имеет новые свойства, чем ранее созданные. И далее идет эксплуатация созданного изделия. Конструктор принимает участие не только в испытаниях экспериментальной отработки у нас на предприятии, но он и сопровождает работы при обеспечении космических полетов».
             С октября 2015 года все технические разработки КБХА ведутся под непосредственным руководством Виктора Дмитриевича. Академик Российской академии космонавтики им. К. Э. Циолковского, академический советник Российской инженерной академии, академик Международной академии астронавтики, доктор технических наук, профессор кафедры «Ракетные двигатели» Воронежского государственного технического университета В. Д. Горохов со своим КБ создал уникальный, единственный в своем роде жидкостный ракетный двигатель РД-0124, который разрабатывался  ещё с 1993 года.
         - Это самый экономичный в мире кислородно-керосиновый  ракетный двигатель,- подтверждает  Виктор Дмитриевич. – Особенность, которая была реализована в двигателе данной конструкции,  позволяет РД-0124 занять передовое место среди всех кислородно-керосиновых двигателей.
            Суть ноу-хау заключается в следующем. Камеры сгорания двигателя имеют небольшие габариты.  Продукты сгорания топлива вылетают из каждой камеры с большой скоростью - 3,5 км в секунду,  создавая температуру в самой камере 3,5 тысячи градусов. Обычные материалы работают при температуре не выше 1200 градусов, поэтому необходимо иметь очень эффективное охлаждение этих камер. Вот эта особенность и была реализована в двигателе данной конструкции,  что позволяет РД-0124 занимать передовое место среди всех кислородно-керосиновых двигателей.
             За свои трудовые успехи и достижения, технические инновационные разработки в области ракетостроения В. Д. Горохов  отмечен высокими государственными наградами, престижными премиями и званиями. Виктор Дмитриевич - кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, ордена К. Э. Циолковского - высшей награды Федерации космонавтики России  и медали «За заслуги». Он награжден Знаком Роскосмоса «За обеспечение космических стартов». Виктор Дмитриевич - Лауреат Национальной премии «Золотая идея» за 2014 год.  1-я премия в номинации «За личный вклад, инициативу и усердие в решении задач военно-технического сотрудничества» ему присвоена с формулировкой: «За личный вклад в создание высокоэкономичных ракетных двигателей 14Д23 и 14Д24 для ракет-носителей «Союз-2.1б», «Союз-2.1в» и двигателя РД-0124А для ракет-носителей семейства «Ангара» в интересах обороноспособности России и иностранных заказчиков». 
          В 2016 году Горохов В.Д. становится лауреатом Премии Правительства РФ имени Ю. А. Гагарина в области космической деятельности за разработку, испытания и эксплуатацию ракеты-носителя «Союз-2». Воронежский двигатель Виктора Горохова третьей ступени ракеты обеспечивает самый главный рывок корабля в космос на орбиту с очередными искусственными спутниками Земли. В эти мгновения  сотни людей вздыхают с облегчением и гордостью. В их числе и наш земляк, главный конструктор ракетных двигателей, славный сын России Виктор Дмитриевич Горохов.  Кстати, для полноты картины и справедливости ради, добавлю еще отрывок из исследовательских материалов писателя-краеведа Геннадия Александрова: «Сын  тёти, Сергей Печкуров, двоюродный брат В.Д.Горохова, кандидат наук, создатель насосных агрегатов, тоже работает в Воронеже, сотрудничает с КБ, которым руководит Виктор Дмитриевич. В КБ много лет работал и родной брат генерального конструктора  - Юрий Дмитриевич Горохов. Так что можно сказать: во многих ракетных комплексах РВСН, в космических спутниках и кораблях с реактивными двигателями есть немалая толика созданного умом и руками выходцев из Железногорья».