Аня

Жил да был малыш кудрявый,
Мама, папа, ясли-сад, школа, спорт, девчонка Аня.
Дальше надо уже колледж для учебы выбирать...

Только стук раздался в двери-Тук-тук-тук.
Я к вам с повесткой. Ваш районный военком.
И забрали взяли парня.
Долг военный-честь мужская- плел с плаката балабол.
Да и сам парнишка верил-надо-надо отслужить.
Не срамить же память деда,
Что фашиста шёл громить?!

А потом блицкрига мастер,
Исторический знаток,
Зачитал приказ свой властный,
Шестидневная войнушка,
Наступать оперативно,
Разбомбить всех точно в срок.
И, конечно, вас там встретят
С пирогами и блинами,
Будут все сдаваться в плен
Я всех лучше это знаю,
007 и супермэн...

В общем, много ребятишек там осталось навсегда...
Welcome again во Вьетнаму.
Джону Рембо и шерифу, и таксисту, и Даниле,
Снова хоронить братишек,
А потом уж на гражданке самого лечить себя...
Ну и наш малыш кудрявый
Возвратился грузом-200 до родных и до друзей,
Перед этим он послушал,
Что является фашистом, оккупантом,
Орком злобным, мерзким вы...ком зверей.

Горько-горько лила слезы его Аня день-деньской,
Ей всего то 19...А глаза уже с печалью, а глаза уже с тоской.

Но, она ж не зря спортсмена полюбила на всю жизнь!!!
Был малыш кудрявый цельным, со стальным кремнёвым стержнем,
И девчонке завещал,
Чтоб поведала ребенку про отца,
А тот запомнил как в аду земном остаться
Просто честным пред собой.
Не споганиться, не спиться, и уметь ещё любить.
Много дней прошло с тех слёзок,
Наша Аня возмужала, тайну спрятала в себе...
Много тропок истоптала,
Приближаясь к златоглавой,
Вавилонской стороне.

И однажды оказалась на пресс-встрече активистов,
В рот глядящих бла-бла-бла.
Выступал "стратег" тот самый,
Речи умные толкал,
Вдруг Анюта молча встала,
Улыбаясь и пошла тогда по залу
Сквозь холопов, прилипалов, журналистов,
И таких своих красивых молодых родных славян.

Подошла она поближе.
Здесь охрана, ясен пень, бросилась собакой верной, Обыскала в две секунды и хотела уводить.
Только было Нечто сверху,
Что заставило тирана своих псов остановить.
Толи красота Анюты,
Древнерусская коса,
И глазища голубые,
В них тонули небеса.
Толи приступ меланхоли,
(То встречается у них),
Толи старость- омертвенье воли...
Нам о том нельзя судить.

Он спросил-что Вам угодно,
Чем могу помочь сейчас?
Для меня ведь всё возможно...
Говорил и сам светился,
Словно новенький топаз.

Отвечает Аня тихо, чуть дыша, едва-едва.
-Разрешите Вас обнять мне?!
Я всегда того хотела от всех женщин на Земле.
 
Посмотрел начальник стражи на патрона своего,
Тот расплылся улыбайкой,
И рукой махнул по-царски,
Мол, пускай уже ко мне!

И прошла Анюта смело,
Шаг, другой,
И вот уж он...
И весь  зал, страна, планета,
Увидали как девчонка вдруг
Пощечину влепила главстратегу от всех жен и матерей.
Тишина повисла в зале...
То что дальше началось,
Догадаетесь Вы сами.
Так что, пусть в стихах хоть будет,
Раз в реальности такое,
Не случится и не станет.
Нашу Аню не забудут,
Те кто дальше жизнь продолжил,
Когда кончилась война.