Рубеж - 81. Торговцы живым товаром

80. Брачный союз  http://proza.ru/2022/03/11/1872

Покинув Старград, Гоннар, Улеб и Сотан двинулись на север, постепенно забирая к западу, чтобы объехать стороной Бруж.

Друзья ехали не торопясь, погруженные каждый в свои думы. Улеб размышлял, как отзовется на положении Домны при дворе ее невольное соучастие в убийстве хакана. Гоннар с тяжелым сердцем корил себя за то, что не внял разумным советам Олбьера, отправился на свидание к Чернаве и тем самым навлек на нее беду. Сотан думал о награде, которую пообещал ему Бахмет. Действительно, на что он может рассчитывать за свою совсем не маленькую услугу? «Примет ли хан в расчет, что я люблю его сестру, - думал юный джигит, - что она предпочитает меня всем остальным мужчинам?». И со вздохом отвечал себе: «Нет». Совсем, совсем другое имел в виду Бахмет, когда посулил ему награду. Да и могло ли быть иначе? Камоса – ханская дочь. А он кто? Даже не кун, а ненавистный кунам тумаш, хотя по матери и связанный с кунской знатью. Но будь он даже не племянником, а родным сыном Чубадая, ничего бы не изменилось – у Камосы своя судьба, у него – своя.

- А что, други, - спросил Улеб, - если кунский разъезд как в прошлый раз привяжется, что делать будем?
- У нас теперь есть ярлык по всей форме, - ответил Сотан. – Отовремся!
- А если не получится?

- Тогда биться будем, - сказал Гоннар.
- Никаких битв, - возразил Сотан. – Будем твердить про покупку лошадей, а там – пусть разбираются.

- А если обыщут?
- Не страшно. Никакого письма у меня с собой нет.

- Ну, тогда порядок.

Хорошая солнечная погода, установившаяся несколько дней назад, не спешила сменяться осенними дождями. Было сухо и прохладно. Земля затвердела от ночного заморозка. Сухие стебли травы лишь отчасти смягчали стук лошадиных копыт. Часа два ехали молча, перебрасываясь лишь короткими фразами. Внезапно Сотан привстал в стременах и, приложив козырьком ладонь, стал вглядываться вдаль.
 
- Увидел, что ли кого? – спросил Улеб.
- Тащится кто-то на нашу голову. Только не пойму кто. На мирный караван, вроде, не похоже. И на военный отряд тоже.
- Мы ведь добрались до дороги? – уточнил Улеб.
- Наезженный путь через Клечь, Тертеров и Серенск в Бруж.
- Тогда это торговцы.

Айст оказался прав. Когда они приблизились к неизвестным на расстояние крика, Гоннар разглядел толпу бредущих по дороге людей – в большинстве своем это были молодые женщины и дети. Сбившись в тесную кучу, словно стадо овец, перегоняемых с одного пастбища на другое, они брели по дороге, а вокруг, подобно пастухам гарцевало полдюжины вооруженных кунов.

- Невольниц гонят, - сказал Сотан. – Мне говорили, что в Тертерове образовался рынок рабов. Их туда сгоняют со всей округи. И цены низкие. Перекупщики приезжают из Фрязии и самого Трума.

- Как воронье на место битвы слетаются, - с отвращением заметил Гоннар.
За время, проведенное в Приграничье, он не раз с удовольствием наблюдал за жизнью красивых и гордых тумашек, положение которых в обществе было гораздо более независимым, чем положение кунок и даже склавок. Этим они чем-то напоминали энергичных и деятельных ворангок. И теперь ему было больно видеть их униженными, надломленными длинной чредой несчастий, покорно бредущими навстречу своей горькой, безрадостной судьбе.

- Эта встреча нам на руку, - решил Сотан. – Лучше явиться в Серенск не самим по себе, а в компании с кунами. Может быть, к нам тогда не будут пристально приглядываться.
- Они же едва тащатся, - заметил Улеб. – К вечеру не доедем до места. Придется ночевать в степи.
- Ничего страшного, - ответил Сотан, - тише едешь – дальше будешь. Нам главное не вызывать подозрений.
- Хорошо, - сказал Гоннар.

Еще прежде друзья договорились, что именно он будет играть роль старшины фрязов, так как лучше других знает их язык и обычаи. Поэтому Гоннар выехал вперед, окинул быстрым взглядом группу конных кунов (они тоже при виде незнакомцев собрались вместе) и, определив того, кто, по-видимому, являлся среди них старшим, обратился к нему со сдержанными словами приветствия.

- В степи бывают разные встречи, - отвечал кун не очень любезно. – Не все из них заканчиваются удачно. А ты куда держишь путь?
- В Серенск на конную ярмарку. Хотим прицениться.
- Тамошний начальник прежде, чем допустить на рынок, поинтересуется, кто приехал и откуда.

- С этим у нас все в порядке, - небрежно ответил Гоннар. – Сам великий Тюпрак даровал ярлык нашей компании и позволил вести торговлю во всех своих владениях.
Воранг важно кивнул Сотану, а тот достал из сумки кусок кожи с ханской печатью.
Предводитель кунов, подержал ярлык в руках, потом почтительно приложился лбом к печати и передал одному из своих спутников. По-видимому, сам он был никудышный чтец. Но второй кун по складам прочитал документ. Когда все сказанное Гоннаром подтвердилось, ледок настороженности быстро растаял.

Кун приложил руку к сердцу и представился. Оказалось, что его имя Бурун. Гоннар также назвал своих товарищей. Сказал, что он и Улеб – приезжие фрязы, а Сотан – кун из орды Бахмета, которого они взяли себе в провожатые. Бурун стал расспрашивать Сотана о его родичах. Молодой тумаш назвал себя двоюродным племянником Чубадая и довольно уверенно поведал о своих близких и дальних родных. Перебрав два десятка имен, Бурун и Сотан вскоре обнаружили общих родственников, после чего пожали друг другу руки. Остальные куны тоже расслабились и разъехались в разные стороны, чтобы наблюдать за пленницами и подгонять их. Рядом с начальником остался только молодой кун, продемонстрировавший недавно свою грамотность. Улеб ехал слева от Гоннара, касаясь концом сапога его стремени. Так они и отправились дальше вчетвером.

держат путь со своей добычей куны. Быть может, тоже в Серенске? Однако оказалось, что в Серенске Бурун собирался только передохнуть. Целью их путешествия, как и предполагал Сотан, являлся Тертеров, где в последние месяцы действительно самоорганизовалось что-то вроде рынка по перепродаже невольников. Как всегда, первыми о нем разведали всякого рода авантюристы-перекупщики из фрязов и трумлян, искавшие легких денег. Их небольшие, с низкой осадкой корабли, минуя низовья Пучая, легко поднимались по Сарачи. Тертеров, окруженный со всех сторон степью, и в то же время находившийся на берегу судоходной реки, оказался удобным местом для обмена. Как только обозначился спрос, появились летучие кунские отряды, развернувшие подлинную охоту на несчастных жителей Приграничья, лишившихся своего крова и имущества. К их числу как раз и принадлежал Бурун со своими товарищами. Он без утайки рассказал новым знакомым, что прежде пленники доставались им легко – достаточно было устроить облаву в степи. Но с началом холодов большинство бежавших укрылось за Непрой. Приходилось устраивать рейды в глубь склавских владений, рискуя нарваться на сильный воинский отряд.

- Но все равно, дело того стоит! – заметил он.
Гоннар поинтересовался судьбой его нынешних пленниц.
- Этих мы добыли за Великой рекой, - сообщил кун.
- Неужели плавали за Славону? – удивился Улеб.
- Возле Витича переправились вброд, - ответил Бурун, - никто не ждал от нас такой дерзости, потому выгорело. В следующий раз может не получиться.

Пока Улеб и Гоннар вели беседу, Сотан наблюдал за пленницами. Все они были утомлены дорогой, голодом, жаждой. У всех на лицах читалось отчаяние и тоска. И действительно, ничего хорошего не ждало впереди этих несчастных, выбитых войной и разорением из своего прежнего жизненного уклада. Шли они медленно, хотя конвоиры не скупились на грозные окрики и щедро раздавали удары плетью.

- Проклятье! – сказал один из кунов, подъезжая к своему предводителю, - эти бездельницы бесят меня все больше и больше, - они словно сговорились и едва передвигают ноги. Надо задать им хорошую порку.
- Если ты исполосуешь их плетью, - отозвался Сотан, - то не получишь от перекупщиков хорошей цены. Я знаю этих молодцов. Чтобы соблюсти свою выгоду, они будут придираться к каждой царапине.

- Конечно, - поддержал Гоннар, - и в этом есть свой резон. – Ведь челядь надо еще довести до Трума. Дальний путь осилит не каждый. Зачем переплачивать за тех, кто, скорее всего, умрет по дороге?
- Фряз прав, - сказал Бурун. – Мы не много выгадаем, если загоним свою добычу до изнеможения. Остановимся на ночевку и дадим им хлеба. Пусть отдохнут и поедят, может быть, завтра будут выглядеть веселее.

- Хлеба у нас мало, - недовольно проворчал его товарищ. – Придется докупать в Серенске, а он по нынешним временам стоит там недешево.
- Но, если их не кормить, они ослабеют, начнут умирать, и мы вообще ничего не заработаем, - резонно заметил Бурун. – Положись на меня, парень, я знаю, как вести дела.

Для ночевки куны выбрали глубокую балку с обрывистыми склонами. Здесь не так чувствовался холодный ветер, поднявшийся в степи к вечеру, и отсюда не так просто было бежать, как в голой степи. Пленницам велели собирать хворост и разводить костры. После этого каждая получила по две лепешки. Подкрепившись, женщины устраивали себе подстилки из сухой травы и укладывались спать вблизи огня, тесно прижавшись друг к другу. Часть кунов устроилась вокруг, чтобы наблюдать за пленницами и не допустить их бегства. Остальные уселись вокруг большого костра и принялись жарить на угольях конину. Расседланные лошади паслись в стороне под наблюдением часового. Поговорив еще немного о том о сем, легли спать. Гоннар уже задремал, когда послышался топот коней и громкие голоса. Оказалось, что неподалеку проезжал другой кунский отряд. Заметив над краем балки всполохи огня, его предводитель решил свернуть в сторону. Бурун приветствовал нежданных гостей и громко обменивался с ними новостями.

— Чтоб тебя! - сказал Гоннар по-фрязски, - принесла кого-то нелегкая.
- Зря мы к этим разбойникам пристали, - ответил с тревогой Улеб. – Ехали бы себе и ехали спокойно одни. Если что, могли бы и ускакать. Кони у нас добрые. А теперь придется ломаться, изображать, что мы на самом деле не мы.
Сотан, не понимавший по-фрязски, внимательно вслушивался в голоса прибывших и старался рассмотреть в неровном свете костра их лица.

- А я ведь его знаю, - сказал он по-кунски.
- Кого?
- Того, кто к нам на огонек подъехал. Это Арапша, Кумбалов приятель.
- Мне кажется, я тоже его помню, - ответил Гоннар.
— Ладно, что ты его помнишь, хуже будет, если он нас запомнил. Арапша ведь был в ханской ставке во время сватовства Камосы. А меня он, к тому же, мог заприметить, когда я с Кульдюреем и Потаней приезжал на переговоры к Тюпраку.
— Вот ведь незадача! – встревожился Улеб. – Может быть, уйдем потихоньку, пока темень?

Но айст сам понимал, что осуществить его предложение невозможно. Кони стояли расседланные. Подобраться к ним незаметно не получится. Да и для бегства им оставался только один путь – в Старград. О поездке в Серенск можно тогда забыть.
- Этот план нам не годится, - возразил Сотан. – Пока притворимся спящими. Утром в потемках и суете нас не разглядят. А когда рассветет, будем уже в седлах.  Тогда и решим, как поступить.

Несмотря на тревожные мысли, Гоннар вскоре заснул и благополучно проспал всю ночь. Поднялись все путешественники рано, еще до рассвета, когда небо только-только начало светлеть на востоке. Костра не разводили. Быстро перекусив остатками вчерашнего ужина, стали седлать лошадей. Прежде, чем двинуться в путь, Бурун подозвал Гоннара и представил его Арапше. Молодой бородатый кун обменялся с ним вежливыми приветствиями.

- Мне сказали, что ты направляешься в Серенск купить лошадей?
- Совершенно верно, - ответил Гоннар.

- Если повезет, ты действительно сможешь заключить там хорошую сделку, - сказал Арапша. – Да только выгоднее было обращаться не к перекупщикам, а к тем, кто непосредственно занимается отловом лошадей. Я знаю этих людей. Если бы твоя компания связалась со мной две недели назад, я бы уже пригнал вам две или три дюжины хороших лошадок. Это обошлось бы вам дешевле, причем без всяких хлопот.
- Жаль, что Олбьер упустил такую возможность, - посетовал Гоннар. – Но на будущее мы будем иметь ее в виду.

Арапша кивнул, а потом спросил:
- Что это за кун сопровождает тебя?
- Олбьер рекомендовал его мне в проводники и переводчики, - небрежно произнес Гоннар, скрывая охватившее его волнение.
- Он что, говорит по-фрязски?
- Нет, но мы неплохо общаемся с ним на склавском.
- И ты уверен, что он тот, за кого себя выдает?
- Я не задумывался об этом, - осторожно сказал Гоннар. – Олбьер ему доверяет. У меня тоже не было поводов в чем-то его заподозрить.

Казалось, Арапша удовлетворился этими ответами. Ничего более не прибавив к сказанному, он направился к своим спутникам.
Караван выступил в путь. Отдохнувшие за ночь невольницы, которым с утра раздали еще немного хлеба, довольно ходко шагали по дороге, стараясь согреться во время быстрой ходьбы.

Гоннар и его спутники обогнали женщин и пристроились к отряду Буруна.
- Ты говорил с Арапшей? – тихо спросил Сотан. – Что ты о нем думаешь?
- Он скрытный. Себе на уме, - ответил Гоннар. – Настроен, вроде, дружелюбно. Но к тебе почему-то питает недоверие. Надо быть с ним настороже.

Около часа ехали молча. День между тем вступил в свои права, хотя солнце так и не показалось из-за густых облаков. Стали встречаться знакомые места, которые запомнились Гоннару по прежним поездкам. Следы разорения и войны, очень явные во время летнего путешествия, частично затянулись. Свежих трупов не было, но вдоль дороги кое-где белели в сухой траве черепа. Нигде не было видно ни коз, ни овец. Прежде многочисленные стада и табуны черных клобуков исчезли без следа.

- Подъезжаем к Серенску, - сказал Улеб. – Как вы думаете, Бурун здесь задержится?
- Даже если остановится, то ненадолго, - предположил Сотан. – Ведь он держит путь в Тертеров и надеется добраться туда до темноты.
- Ехали бы они без задержек, а нас пусть оставят в покое.
- Да, это было бы неплохо, - согласился Гоннар. – только вряд ли нам так повезет.

82. Брат великого хана  http://proza.ru/2022/03/13/510

«Заповедные рубежи»  http://www.proza.ru/2013/07/08/294