Л. Г. Синичкин. Морские рассказы. О море more

                Юрку Слоника вспоминая...
               
                где мы только небыли.
                куда нас только не посылали.

Да что б этих пьяных рыбачков! .. Чуть не отполовинили нам всё по самое нехочу. Едва успели вывернуться, притопив всё своё забортное барахло на предельную глубину. У нас за кормой почти десять километров плавучего кабеля, а они залили шары и прут, хоть из пушки пали.
Кстати, когда работали на юго-восточном шельфе, а порядки у них там строгие, наша охрана действительно палила из пушек по всяким олухам, лезущим нам поперёк курса. А сейчас мы в Охотском море и вместо пушки у нас только  ракетница,  а хорошо бы ракетную установку.

Не знаю как сейчас, а в былые времена такие пьяные пароходы встречались. Только не надо поднимать по этому поводу пустой звон - конечно, в море ходят не красные шапочки, но и поливать всех,  не зная темы, нечего.
Обычно жлобы, солёной воды не хлебавшие, любят порассуждать о повальном пьянстве и разгильдяйстве на море.
 А в ответ им всякие дуболомы - помполиты и иже с ними, увешенные с макушки до яиц блестящими крабами и якорями, наоборот, встают в позу, строя из себя бледно-розовых девственниц.
Как будто речь идет о них. Ну их всех!

У нас речь о тех морских бродягах, что на своих судёнышках тралят моря и океаны по несколько месяцев без перерыва, не видя берега даже в подзорную трубу. Тралят в поисках трески или нефти, это уже кому как досталось. Тянутся вахта за вахтой, танкера подвозят горючку, воду, жратву и только по крестикам на стенном календаре из плейбоя можно отличить один день от другого.

Вот читаете эти строки в своем офисе, а представьте, что домой вам из него только через 90 дней, и спать вы будите тут же у своего комка на раскладушке, и три месяца одни и те же рожи за соседними столами, да к тому же баб не будет вообще. Только в интернете. На удаффкоме.  Какой там  полет на Марс.
 
Вот  морячку после вахты и сниться всякое.   И сколько не тягай железо в спортзале, не бегай по вертолётке, а всё равно просыпаешься с перпендикуляром, упёртым в потолок. И сбить этот накал традиционными средствами невозможно - ну нету баб на пароходе. А нетрадиционные в море как-то не прижились. Остается одно -  накатить  грамм пятьсот шнапсу и забыться хоть на пару часов.
 
Вообще мужики по-настоящему пьют в двух случаях - когда баба очень долго слишком далеко  или когда баба  очень   близко,  но слишком долго. И то и другое утомляет.

Тут некоторые из европ гнали мелкую волну на восток. Так что им гундосить: - утром  перелез через бабу, до вечера на своей барже поелозил вдоль берега, а вечером опять  рожей бабе в грудя, да ещё пивка бутылочку с собой прихватил. Так что не будем.

А на встреченном нами рыбачке бродяги, очевидно через месяц-другой своей рыбалки, для релаксации организмов поставили где-нибудь в теплом местечке брагу, а если есть мастера, так и самогоночки сделали. А как все поспело, поставили машину на малый ход, заложили поворот  несколько градусов и спустились  все в кают-компанию на процедуры.
 А пароход топает себе  морем-океаном по кругу того ещё диаметра. Пока брага не кончится.
 
Брагу кстати из чего только не делают. Можно просто сахар да дрожжи, а можно даже из томатной пасты и прочей подобной бодяги.
 Как -то иду по пароходу, а мужики сидят, сок апельсиновый натурально из пакета наяривают. А жара, шо мама не горюй, экватор. Ну, они мне наливают стакашку, охолонь мол маленько. Я опрокинул - хорошо, кстати, холодненького. Шагов десять отошел - хрясь по башке, аж забыл куда шёл. Что за фигня такая. Я обратно, они мне ещё стаканчик, и все. Хорошо вахта подошла к концу.

А мимо мужиков с апельсиновым соком, кстати, ходят всякие мерикосы, и ни в одну их мерикоскую голову не приходит, что среди бела дня на главной палубе их мерикоского парохода в условиях строгой антиалкогольной политики компании русские   нагло упиваются  брагой. Да и что такое брага они вряд ли представляют.
Хотя борются с алкоголем, што аж смотреть больно. Мериканский капитан лично вещички каждого прибывшего досматривал - типа, водка - наркотики есть?.  Ага, щас прямо разбежались. Наши архимеды перед прибытием на пароход банально  переливали водку или там спирт в бутылки из под минеральной воды, и мерикоских  мозгов открыть бутылку и понюхать содержимое  натурально не хватало. Чукчи отдыхают.

 Мерикос задолбал кстати своими правилами.
 Например, ходить по пароходу только в кроссовках. Ёпт, градусник закипает, а ты в кроссовках. Ну наши конечно по возможности игнорируют эту бредятину, но без экстремизму. А мерикос как увидит где нашего без кроссовок, так тут же в Москву в контору донос:  мазафака! русские подрывают безопасность судоходства и мореплавания! я главный или где!  И прочую хрень.
 Ну, из конторы позвонят, типа - достали. Но без конкретики, кто кого.

Тут как-то выходит утречком, пока не так палит, наш электронщик Лаврентич на вертолётку позагорать. Естественно, загорать он идет в сандалиях на босу ногу - пройти-то от каюты метров двадцать. И тут из-за угла нос к носу главный мерикос.
 Сначала немая сцена из Чарли Чаплина - мерикос, худой как велосипед, под два метра росту, в здоровой белой фуражке с золотым крабом и Лаврентич вместе с сандалиями и желтой в цветочек панаме мерикосу аккурат до бляхи на ремне.
 Первым ожил мерикос и давай на Лаврентича мазафаки наваливать сверху. Ну а тот - яволь, ваше превосходительство, виноват, исправлюсь. Мирикос минут пять свои мазафаки орал и побежал очередную кляузу в Москву писать.

 А Лаврентич на вертолётке с полчаса покемарил и по заведённой моде пошёл к пожарному гидранту ополоснуться морской водичкой для пользы организма. Идти метров десять. И пошёл он естественно босой, чтоб сандалеты свои солёной водой не портить. Не успел и пол пути пройти - хрясь, мерикос из-за угла.
 Опять театральная пауза. У мерикоса глаза как у рака на выкате, губами как рыба воздух хлебает, мазафаки в горле застряли. А Лаврентич молча с ноги на ногу пританцовывает - палуба горячая што я не могу.
 Мерикос из ступора вышел и бегом емейлить в Москву, что этот мазафака Лаврентич демонстративно подрывает авторитет мерикоского капитана,  цинично игнорирует его указания, правила и инструкции по безопасности мореплавания и мазафака и факамаза.

Короче, через неделю списали на берег. Не, ни Лаврентича. Мерикоса. Не знаю почему.

И приехал новый мерикос, не поверите, маленький и толстый. Очевидно, у них только двух видов бывают. И не то чтоб уж очень толстый, но какой-то опухшеотёчный, шарового цвета. Ходит - задыхается, таблетки содовой запивает.
Через пару дней приходит он к судовому врачу, нашему, архангелогородцу, за таблетками-порошками.  Док на него посмотрел и назначает курс лечения - в топку.
В топку все его мерикоские фасфуды, гамбургеры и прочую генномодифицированную пестицидногербицидную дрянь, которую он килограммами ежедневно пожирает.
 И прописывает ему борщ, окрошку, кашу, картошку в мундире с селёдкой. Короче, пересесть в столовой за наш стол к русскому повару. И без самолечения.

Ну, мерикосы дисциплинированные до одурения, раз доктор прописал - закон. А к концу рейса  свеженький как огурчик мерикос, спустивши в унитаз все свои мерикоские пилюли, как муфлон носился по утрам на ежедневной пробежке. И уезжая с парохода, пошел к нашему повару и записал для своей мерикоской скво рецепт самого лучшего в мире украинского борща.
 
Между прочим, как утверждала моя прабабка, борщ абсолютно вегетарианское блюдо. Во всяком случае, селянки с рек Рось и Тясмин по будням варили борщ без мяса. Только овощи и  зажарка на растительном масле.
 А вот уже на выходные в хатах варили мясное блюдо, чем-то близкое к борщу, и называлось оно "капуста". Капусту же готовили и при всяких коллективных мероприятиях, как-то замес самана, копание погреба или колодца, потому что после тяжёлой работы под эту самую капусту самогон шел на ура.
Хотя конечно, самогон идет на ура подо что угодно, и даже сам по себе.

И кстати рыбачки, встреченные нами давеча у северного Сахалина, разносолов к своему самогону уж точно не готовили. Так, чисто символически, только занюхать. Да и о каких гастрономических изысках можно говорить, если все провоняло рыбой, просто до одури, даже перемороженная говядина 1961 года из закромов родины.

А мы после столь недружественной встречи с загулявшим сейнером решили рвануть в порт подлечить разболтавшуюся нервную систему, да и пора было пополнить наши скудные запасы.
Мы уже мечтали о прелестях цивилизации, как из конторы сказали: - Натека, выкусите. Заходите в ближайший порт. И ни каких там что б. Вот.
.
 Братва, хлопцы, товарищи!
 Это ж значит прощай знойный Магадан.
 И где-то там за проливом накрылось медным тазом легендарное Ванино.
 И что же нам бедолагам остаётся.
 Москальво. Зараза, так попали! Это на самом северо-западе Сахалина небольшой газпромовский порт с причалом на несколько кораблей, но больше-то там нифига нет. Ни кабаков, ни борделей, ни даже занюханного Дома культуры с кружком бальных танцев.
Нервная система, рассыпаясь, дзынькнула о палубу и ошметки разметало кильватерной струёй.

Рано утром пароход входил в морские ворота северного Сахалина. Только стали к стенке самые шебушные и особо  любознательные рванули рабочим поездом в Оху.
Оху ли не любить! - таким благозвучным для русского уха лозунгом встречала северная столица приезжих (word рекомендует писать Охули слитно!).

 Я к путешествиям и экскурсиям равнодушен, а потому на землю обетованную ступил только ближе к обеду. Вышел на пару с приятелем Юрой Слоником на поиски возможных признаков цивилизации.

Несмотря на яркое солнце и теплую погоду унылое зрелище предстало пред нашими очами.
Серые деревянные дома, иногда просто бараки, расположенные строго в беспорядке. Улиц как таковых просто не было. Растительности тоже почти ни какой - все засыпано желтым песком.  Прямо средняя азия какая-то, а не северный Сахалин.

Пропетляв минут десять мы набрели в центре поселка на опять же деревянный домишко с вывеской. Замка не было.
 В теремочке жила-была бабулька, хозяйка-распорядительница универсама на все случаи жизни.
Ну, у нас случай был только один, для начала.
 
На одной из полок этого небольшого, но уютного магазинчика теснилась целая толпа бутылок разного калибра, формы и цвета. Начиная с армянского коньяка, и далее по ранжиру - водка, шампань, марочные вина, сухонькое, портвейн. Заканчивалась полочка, как и водится, вечно живым Агдамом, ни к ночи будь помянут.
Пока я в растерянности оглядывал это изобилие, Юра высмотрел что-то знакомое.
- Вот, говорит, чудное  вино Лидия. Я студентом в Крыму хорошо его попил.
- Ладно, отвечаю, вопросов нет. Давай знакомиться с барышней поближе.

Устроились за высоким столиком, что стоял у окна рядом с входной дверью. Взяли для пробы пару бутылочек Лидии, да ещё разорились по семь копеек на изящные гранёные стаканчики
. Вино и правда оказалось неплохим, тем более в такую жару. И оно действительно оказалось крымского разлива.
Слоник, с разрешения хозяйки, запалил свою неизменную беломорину. День заиграл новыми красками.

 Юра Слоник кстати своим беломором достал весь пароход.
 Слоник он потому, что при своих габаритах - 180 см высоты, почти столько же ширины и далеко за сто кг - имел привычку беспрерывно топтаться на месте.
 А достал, потому что четыре раза тушили его вместе с его беломором прямо на шконке в каюте.
 И закончилось всё довольно печально, согласно присказке - рождённый сгореть утонуть не может. Через несколько лет Юра уехал на Камчатку, где в полевой партии сгорел прямо в палатке. Минздрав предупреждал.

А пока мы со Слоником хлебаем легкое вино и строим планы на будущее.
- А что, спрашиваю вежливо,- мамаша, невесты в вашем городе есть?
Она с классикой была явно не знакома, - Какие невесты, что ты. У нас тут то молодежи совсем нет.
- Да... Ну а одинокие солдатки, тоскующие по твердой мужской руке, есть?
- Солдатки, то есть, говорит, да вот только тоску свою они сильно заливают самогонкой. Прямо спасу нет.
Ну, мы все же выспросили адресок ближайшей  Люды, взяли еще пару бутылочек, мишки на севере в кулёчке и двинули.
 Через пару домов нашли домик,  где резной палисад, вежливо постучали. Потом еще. Потом уже и не вежливо.  Потом дверь открыла  Люда.
Мы оба два сразу решили, что столько водки нам не выпить. И двинули обратно от Люды к Лиде.

Хозяйку магазина наше скорое возвращение не удивило. Мы опять расположились за столиком.
- Ладно, говорю, раз такой расклад выпал, скажите мамаша - можем ли мы купить  у вас ящичек вот этой самой доступной в вашей округе барышни с чудным именем Лидия?
- Конечно, отвечает, очень даже можно.
- А если два ящичка? - продолжаю беседу.
- Нет, говорит, два уже нельзя. Их всего два было. Вы первые покупатели этого вина за пол года, так что четырех  бутылок уже не хватает.
- Вот и чудно! Возьмём всё, что осталось. С ящиками за отдельную плату.

Пока проходила коммерческая сделка, осмотрел  полки магазина в поисках чего-нибудь интересного.
Есть!. Среди дюжины винилового хлама не знаю как сюда попавшая Билли Холидей.
 Я дурею - где Москальво и где Билли.
И еще среди пары десятков изрядно запылившихся книжек высмотрел Марию Стюарт. Её сюда наверное этапом прямо из Тауэра доставили, не иначе. А то б какого ей здесь делать.

Вообще это отдельная тема - ассортимент товаров во всяких там сельпо, разбросанных по медвежьим углам наших просторов. Всё ведь не просто так - был ведь госплан, госснаб, госстат и прочая и прочая, где всё считали, делили и распределяли.

Одно лето колесил я по калмыцким степям и барханам, между делом гоняя сайгаков и воруя арбузы на бахчах. И как-то вырулил на оазис в пять домиков в буйной зелени, который даже на двухкилометровой карте на имел названия.
 А в центре этого мегаполиса обнаружил магазин, что поразительно - работающий. В сорокаградусную жару просто в тенёк зайти приятно, а тут ещё и приобщиться к плодам цивилизации можно.
 Короче, купил я у калмычки ящик кофейного ликёра московского разлива и двадцатихренегознаетсколькотомник Ч.Диккенса.
 Кто-то может придумать, нафига среди этих барханов и баранов Диккенс? А уж про кофейный ликёр я вообще молчу.
 Я был очевидно первым и последним покупателем, как ликера, так и английского классика. Напиток кстати был неплохой, а Диккенс вон в шкафу париться.

А то ещё выпало мне как-то топать по печорским лесам в деревню к комякам за водкой.
 Не далеко. За день должен обернуться.
Абрис мне на бумажке нарисовали, так что добрался благополучно.
И сразу же набрёл на магазин. Только на двери замок агромадный.
 Пошел я по деревне искать продавца или там завмага.

 Бляха-муха!  Трезвыми в деревне были только собаки.

 Путём длительного перекрёстного допроса граждан и ряда очных ставок через полчаса мне всё-таки удалось найти избу продавщицы. Только она бухая в дым, самогоном в нос шибает, што твой нашатырь.
  В общем, идти на рабочее место она отказалась наотрез. Ни чего себе! Сюда шел четыре часа, обратно пилить не меньше, а там ещё народ ожидает - они таких шуток не понимают.
 Сошлись на том, что за её хлопоты я презентую ей бутылку водки. В магазине кое-как провели процедуру купли-продажи, она зараза ни деньги, ни водку посчитать не может, просто ужасть какая-то. Ладно.
 Набил рюкзак водярой. Перед дорогой присел на скамейку в магазине, осмотрелся -  ёпт? Стоит коньяк со звёздами на полке, рядом Плиска золотая.
Какой чудак додумался в край угрюмого самогона завести такие изыски. Не удержался, хоть и тяжело будет тащить, купил бутылочку Плиски.
 И вдобавок надыбал двухтомник Маяковского, под весы подложенный.  Его то за каким  сюда занесло? Не бросать же албанского первонаха на съедение мышам.
Зато   устрою себе белой ночью у костра литературное кафе. Как он там : - звон свой спрятать в мягкое женское.
  Хорошо!  И в предвкушении встречи с прекрасным двинул обратно.

Ну и нам со Слоником пора было возвращаться на пароход. Так по песчаному бездорожью и маршируем всей толпой - мы с Юрой, Лидия в двух ящиках, Билли на виниле, ну и Мария конечно, не бросать же горемычную в краю вечной каторги
.
Вечер на пароходе был полон лирики и чувств. В кают-компании нас было четверо.
Мы с Юрой Слоником охаживали блондинку Лидию, а шоколадка Билли Холидей что-то ворковала своим бархатным голосом, не чураясь даже исполнения на бис для двух корешей с далёкого острова.

Следующий день решили посвятить активному образу жизни - пойти на пляж. Лишнего решили не брать - только в авоське пляжные принадлежности - шесть бутылок.

Конечно, пить в такую жару лучше что-нибудь легкое и прохладное. Но в наших условиях не до эстетства, а вот на своём юге частенько балуюсь всякими весёлыми штучками.
Можно, например пару бутылок сухого красного вина смешать с лимонным тоником (пол литра), добавить туда же нарезанные кружочками апельсин и лимон, а при желании и персик или яблоко. Если хотите - слегка подсластить.
 И всё это на пару часов в холодильник. Ну а потом в стакан можно и пару кубиков льда добавить.

 А пляж здесь, доложу я вам, просто сказочный. Такой чудный жёлтый песок, да ещё в таком количестве, можно увидеть только где-нибудь на Барбадосе. И дно пологое, метров сорок спокойно можно пройти. Да только все эти прелести здесь  ни кому не нужны.

И всё бы хорошо, да вот только солнце жарит в усмерть. А тут ни деревца, ни кустика, я уж не говорю о навесе или зонтике от солнца. Короче, пока мы со Слоником охаживали Лидию, да ещё приснули немного, к вечеру пришёл нам каюк.
 Сгорели в хлам. Ночью ни лечь, ни сесть. Выпросили у повара кефира и сметаны, вымазались как два идиота, да так стоя и провели всё ночь.

А на следующий день прощай Москальво - пароход пошёл на работу. Ну и мы с Юрой,  прямо папуасы, в  набедренных повязках  шарахаемся по пароходу, налаживаем своё электрическое барахло и выпускаем в море.
 Пароход тем временем вышел из пролива и направился на юго-запад Охотского моря.  И тут случился природный катаклизм, нередкий в этих северо-восточных краях.

Прямо по курсу стена тумана. Ну нам то что, туман и туман. Гудим в гудок и прём себе полным ходом.
 И тут тебе хрясь носом в лед со всей дури. Под туманом оказывается пригрелось целое поле льда, да причём хорошего.
 Вот те на, только что вот, рядом,  на солнце погорели, а тут льды, градусник к нулю пошёл, народ влез в телогрейки.
 Пароходу то нашему эти льды до фени, ледокол всё-таки. А вот аппаратуре, что за кормой тащилась, не до смеху.
 Народ на корме суетится, из подо льда концы вытаскивая. Только мы со Слоником прибалдели. В этой нежданной прохладе, почти холоде, наша покрытая волдырями и начинающая страшно чесаться кожа довела нас до состояния почти эротического экстаза.
 Мужики матерятся, норовят в каюты смыться погреться, а мы наоборот, готовы ночевать прямо на палубе.

Пароход тем временем выбрался на чистую воду.
 В ожидании у моря погоды, а точнее ветра, способного угнать к чертям собачьим  этот лёд из района наших работ, бросили якорь у Шантарских островов и засели за преферанс,  долгий как полярная ночь.
 Но это уже другая история.


                Карское море. 2008г.