Корректор

В Москве было начало ноября и немного подморозило. Он не ожидал, что они промахнутся. Точка ввода через шлюз была рассчитана неточно, и Иван оказался на карнизе высокого сталинского дома. Едва удержавшись за подоконник высокого окна, невольно глянул в это окно. За ним маячил неясный силуэт, потом он приблизился к окну. Поливавшая цветы девушка слегка приоткрыла рот и уставилась на него своими огромными красивыми глазами.
- Кто ты? – беззвучно произнесла она.
- Пришелец, - ответил он.
- Откуда пришелец?
- Из будущего. Вообще-то это шутка, не бери в голову.
- Как тебя зовут?
Он хотел ей ответить, но сердце, невольно забилось сильнее, и, потеряв контроль, поскользнувшись на скользком карнизе, полетел вниз. Падать плашмя о мокрый тротуар было не совсем приятно. Открыв глаза, увидел лицо пожилого человека, склонившегося над ним, его озабоченный и испуганный взгляд. От неожиданности Иван ничего не придумал лучше, как улыбнуться. Соприкоснувшись с асфальтом, по программе рефлекторной соматики, из него должна выйти испаряемая жидкость, похожая по составу на человеческую кровь, и он почувствовал что-то влажное во рту. Человек, перед которым он упал, всплеснул руками и стал звать на помощь, потом заторопился куда-то и убежал.
Потом выбежала она. Он увидел её лицо над собой и сказал:
- Меня зовут Иван, Иван Колобов, а тебя?
- Меня Зоя, Зоя Чеснокова.
- Зоя, я должен идти. У меня дело одно срочное.
- Куда же Вам, то есть тебе идти? Тебе скорую надо и срочно!
- Нет, Зоя, - сказал он, - не надо. Иди домой, а то простудишься.
К ее изумлению, он встал, отряхнулся и пошел. Обернувшись, ей крикнул:
- Найду тебя, обещаю!
Она глядела ему вслед, пока он не скрылся за углом дома, и потом прошептала: «Пришелец, ушелец».
По заданию идти ему надо было по маршруту, встроенному в память. Но что-то случилось с головой при падении и сигналы индикатора движения слали его двигательной системе совсем слабые импульсы. «Так, там за поворотом будет трамвайная остановка, я должен буду ее перейти и по светофору, перейти на другую сторону улицы. Дальше надо идти по широкому бульвару до моста, после моста свернуть налево и потом прямо, - повторял он для себя, - сигналы все реже, и я не смогу идти дальше без интуиции. Интуиция у меня хорошая, как сказали в Инженерном, и она должна вывести меня к нему. Он меня ждет. У него инструкции. Но что меня ждёт, я… Я же почти человек, и я такой же, как эти люди вокруг меня. Зачем в меня занесли модуль человечности? Нарочно для того, чтобы я жалел себя?»
Начинало вечереть. Шел мелкий осенний холодный дождь. Он шел по улице, где-то в районе Старого Арбата. Везде включались огни улиц, и красочные витрины завлекали прохожих. Играли музыканты, уличные торговцы и зазывалы из баров шумно галдели и веселили толпу. Внимательно рассматривая прохожих, Колобов удивлялся и радовался этим незнакомым лицам. Лица были либо веселые, либо скучные, либо равнодушные, либо абсолютно никакие. Он улыбался всем и не мог понять, почему они отворачиваются от него. «Ну, где же ты, где, отзовись, дай какой-нибудь намек на то, что ты здесь. Ведь не может быть! Я же все это видел. Видел, как ты встанешь передо мной и позовешь меня. Задача найти его заставляла его идти, действовать, верить, что испытания сегодня закончатся и произойдет то, что должно произойти. Ему не больно, ему не будет больно, ведь он – квантовый двойник, который не чувствует никакой физической боли. Он должен неумолимо следовать инструкциям и быть начеку, ждать в любой момент, когда его окликнут…» Он все шел и шел. Разговоры прохожих, шорох листвы, шум машин – уличные звуки сейчас для него не существовали, они затмевались ритмом его шагов. Он шел и чувствовал, как громко он идет. «Это мой шаг, он такой значимый, он торжественен и неумолим. Он идет новой поступью в этот мир, загаженный болезнями, пороками и его цель - изменить привычный ход вещей». И вот, в проеме арки, он увидел человека. Этот человек был в темном длинном пальто и широкополой шляпе. Когда тот вышел из проема на свет уличной витрины, Иван разглядел его получше. Он был похож на того, который высветился на экране людей из Инженерного отдела. Незнакомец или Корректор, докурив сигарету, подошел к нему.
- Колобов? Иван?
- Да, - произнес студент и внимательно его рассмотрел, - Прошу прощения, я должен вас идентифицировать.
Иван присмотрелся внимательно ещё раз и обошёл вокруг, наклонив немного шею.
- Всё хорошо, это вы. Инструкции при вас?
- Инструкция одна. Ты должен идти и слушать себя. Как только почувствуешь, что должен сделать это, приготовься. Я тебе дам знак, а сейчас держи этот телефон и иди по навигатору, - он вытащил из кармана мобильник и протянул его.
- Хорошо, я все понял. Только я хотел узнать напоследок… Моя миссия… она важна?
- Хм… Я думал, что тот, кто тебя послал, рассказал тебе об этом.
- Мне сказали, что люди слабы сейчас и эпоха Становления не может быть закончена без нашей помощи.
- Ладно, немного времени у нас есть. Ты имеешь право знать кое-что. Меня зовут… в общем это неважно, но допустим, я – это человек из будущего, как и ты. Я подчиняюсь только одному человеку там и только он даёт мне задания. Я должен обновлять свое ДНК в течении земной жизни, и я его обновляю много лет. Обычно меня обновляют через портал, но сейчас это нужно сделать показательно, чтобы был факт моей гибели как… конкретного лица. Я имею очень важные поручения по коррекции времени. То, что сейчас происходит в мире, эта угроза глобальной войны заставляет менять правила игры. Есть несколько кланов из ближайшего будущего. Они стоят за то, чтобы перенести человечество на другую планету и готовит не тот сценарий, который нужен нам, Корректорам. Они готовят очень скверный сценарий, и ты должен помочь нам.
- Вы корректируете время?
- Ну да, в каком-то смысле, - произнес незнакомец, - А ты – мой ключ и надежда. В тебе, в твоем мозгу и теле сидят новейшие разработки, которые помогут мне справиться с задачей.
- Хорошо, я Вас понял. Но ведь коррекция сопряжена с риском?
- Я просвещен в этом вопросе, мой добрый юноша. Помимо того, что я Корректор, как Вы правильно заметили, я еще иногда перемещаюсь во времени. А там, в будущем, откуда Вы родом, ввели мораторий на время нашей с Вами миссии. Поэтому, мы с Вами должны спешить.
- И мы повернем ход истории?
- Ну, ну… в каком-то смысле. А теперь иди. Как дойдешь до места, приготовься и ни о чем не жалей. Удачи тебе, сынок!
Он шел долго, до Бородинского моста. Долго тянулись эти минуты. Вдруг подул резкий ветер и с густого черно-фиолетового вечернего неба пошел крупный снег. Он поднял вверх голову и ощутил, как снежинки, покалывая холодными иголочками, падали на лицо. Выдохнув, он увидел пар, шедший изо рта, и ему стало весело. Иван на какое-то время забылся и начал вести себя как мальчишка. Это был первый его снег на Земле и, собирая его на припаркованных машинах, смотрел, как он тает в руках и улыбался. Какие-то подростки в сквере кинули в него снежок, он рассмеялся их задорному поступку. Снег был везде, он шел как символ обновления, символ движения к новой, радостной жизни. Перейдя по подземному переходу, он очутился рядом с мостом. По мосту, в сторону центра стояла жуткая пробка. Он обошел ее, и как ни в чем не бывало, двинулся по центру дороги в другую сторону. Его объезжали, сигналя, машины. Кто-то, остановившись, пытался помочь, но ему было все равно. Он шагал по асфальту с серым от напряжения лицом и понимал, что это должно случиться с минуты на минуту.
Черный Мерседес с машинами сопровождениями следовал по Бережковской набережной. Подъезжая к набережной Тараса Шевченко, водитель Мерседеса поднял рацию.
- Стеклов, убирай сопровождение, дальше я сам. Перегороди все ряды в область на пять минут по Большой Дорогомиловской.
- Понял Вас! – бодро ответил голос на другом конце. – Будет сделано, Вениамин Савельевич, хорошего Вам вечера!
- Спасибо. Завтра я дома буду сидеть, не беспокой меня.
- Слушаюсь!
- Все, до связи, пока.
- До свидания!
«Сейчас будет поворот, - думал он, - парнишка этот так на моего сына из будущего похож, улыбка та же и глаза серые. Ах да, это же двойник, почти виртуальный клон на основе новых квантовых разработок. Они там охренели, конечно, таких симпатяг на это дело подряжать… Ладно, теперь уже все равно».
И вот, с набережной Тараса Шевченко вынырнул бешенный Мерседес, хлопнула турбина и он, наращивая скорость, вылетел на Большую Дорогомиловку. Пролетев двести метров, водитель, опоздавший с тормозами, увидел, как его машина прошила насквозь бедолагу-студента, одиноко стоящего на оцепленной трассе и смотрящего вверх. Прошила так, как будто он состоял из прозрачной невесомой матрицы, и эта матрица стала в один миг, соединившись, одним целым с телом другого.
…Выйдя из машины, Барсуков, спешивший в свой дом в Барвихе, увидел распластавшегося на дороге человека. Подойдя к нему, прошептал:
 - Ну что, Колобов, прощай. Теперь ты – это я! – и, обращаясь к снегу над сверкающими витринами домами, куда-то во тьму произнес, - Прости, дружок, но так надо. Рад был знакомству!
Ослепший снег мел все чаще. Вокруг сбитого прохожего и одинокой машины по центру образовывался круг машин и людей. Визжали сирены. Водитель Мерседеса стоял, не шелохнувшись, какое-то время. В свете фар было видно, как снег заносил одежду прохожего: его черный плащ, штаны, шарф. Но сам прохожий на мгновение исчез… потом, появившись, встал, отряхнулся и как ни в чем не бывало пошел по пустой дороге к изумлению собравшейся публики. Подбежавший к Барсукову инспектор вздрогнул: на миг ему показалось, что тот смотрит на него невидимыми стеклянными глазами.
- П… Простите, вы Барсуков, тот самый?
- Пока еще тот, - придя в себя, улыбнувшись ответил Водитель, - какие у вас странные вещи происходят на дороге, майор, а? Разберитесь, пожалуйста, а то начальству вашему сообщу…
Из-под широкополой шляпы на инспектора смотрело доброе и слегка лукавое лицо умного человека. Инспектор, отдав честь, пожелал ему спокойной дороги, побежал к месту происшествия.
- Эй, эй, ты куда, - вопил он вслед уходящему.
Тот, не оборачиваясь, быстрой походкой продолжал идти. Но за ним уже припустились патрульные машины. Загудели басовитые сирены. Но чем ближе они подъезжали к нему, тем быстрее становился шаг прохожего, перешедший в бег. Одна из патрульных машин, перерезав ему путь, резко дала по тормозам и развернулась. Молодой человек с развевающимся шарфом вспрыгнул на машину и тут же его шарф превратился в дугу и он, ухватившись за нее, перелетел машину, исчез в стремительном быстром прыжке, как будто его и не было. Через минуту его синий вязанный длинный шарф упал на машину полицейского, заворожено глядевшего вверх, а еще через минуту молодой человек в коротком студенческом пальто, немного ежась от холода, вошел в переполненное московское метро. Посмотрев на себя в отражение входной двери, и криво усмехнувшись, он произнес:
- Ну, здравствуй, новый Барсуков, теперь ты - студент.
…Зоя сидела на диване со своим ноутбуком. Главной темой её запросов в инстаграмме была информация о юноше по имени Иван Колобов. Никто ничего о нем не знал. За окном падал снег. Она подошла к окну. Белые хлопья, танцуя праздничный вальс первого снега, кружились, освёщенные неяркой лампой ее ночника. Где-то там, за пушистыми хлопьями, пряталось ее будущее, в которое устремился ее пришелец.
И в это же время человек, ехавший в «бешеном Мерседесе» по скользкому мосту круто развернул руль, и машина, на полном ходу врезавшись в ограждение, с переворотом плюхнулась в холодную осеннюю реку.