Неотразимая Клёпкина и Разбитое сердце Лоботрясова

Работает со мной Людочка Клёпкина. Она очень славная, прелестная и доверчивая девушка, но иногда тяготится этим. А вместе с ней тяготимся и мы.

Недавно подходит прелестная Людочка ко мне и спрашивает:

- Оксана, хочу спросить у тебя совета. Ты, как женщина опытная…

Что ни говори, а приятно, когда кто-то считает тебя опытной женщиной… хотя бы такое чудо как Люда Клёпкина! Я тут же расправила плечи и состроила лицо умудрённой жизнью особы. Я не очень чётко представляю, как выглядит лицо умудрённой жизнью особы, но я его всё равно состроила.

- Да, милочка? – сказала я.

Все умудрённые жизнью особы обращаются к более наивным подругам именно так: «да, милочка?» Ну, или мне так кажется. По крайней мере, хуже точно не будет.

- Скажи мне, Оксана, пожалуйста, - говорит наша славная Людочка. – Ответь мне, умудрённая жизнью сестра: как выглядит мужчина с разбитым сердцем?

- О! – сказала я. – У!...

Честно говоря, этим все мои познания и исчерпывались, но не хотелось упасть в глазах восторженной Клёпкиной. Пришлось импровизировать на ходу.

- Мужчина с разбитым сердцем выглядит так, - сказала я. – Его взгляд полон беспробудной тоски, на лице нервный тик, глаза потухшие, а периодически с ним случаются кратковременные бурные истерики.

- Вона как? – сказала Людочка и задумалась. – Слушай, Оксана, под твоё описание подходят все мужики страны. Они что, все поголовно с разбитыми сердцами? 

- Вероятно, ты права, милочка, - сказала я. – Что конкретно тебя интересует?

- Меня интересует, удалось ли мне разбить сердце Лоботрясову? – сказала Людочка. – Для меня это уже дело принципа, а то все девчонки в отделе разбивают сердца направо и налево, а я всё никак.

- Хочешь узнать, разбила ли сердце Лоботрясову? – спросила я. – Ну что ж, пойдём посмотрим на этого голубчика и определимся на месте. По визуальным, так сказать, признакам.

Лоботрясова мы обнаружили в столовой. Он поглощал сосиски с тушёной капустой и орошал их абрикосовым компотом.

- Что можно констатировать по визуальным признакам? – сказала я после  изучения объекта. – Сдаётся мне, для мужчины с разбитым сердцем у Лоботрясова чересчур завидный аппетит. Уже третью сосиску наворачивает.

Людочка заметно огорчилась.

- Может быть, он просто заедает своё горе? – робко предположила она. – Например, когда у меня случается горе, я могу в отчаянии съесть большой торт и два кило селёдки. И три компота выпить!

- Этот вариант тоже нельзя сбрасывать со счетов, - согласилась я. – Хотя у Лоботрясова слишком довольная рожа. С разбитым сердцем мог бы выглядеть и погрустнее.

- Как удостовериться в этом? – снова прицепилась Людочка. – Ты же опытная, Оксана! Все говорят, что ты разбила сердце Комарову!

- Слухами земля полнится! – трагично воскликнула я. – Увы, многое в этих сплетнях преувеличено. Во-первых, не Комарову, а Мухину. Во-вторых, я разбила ему не сердце, а очки. В-третьих, не по любви, а нечаянно.

- И как ты разбила ему очки? – спросила Людочка.

- Я села на них, - скромно сказала я.

Людочка восхищённо воззрилась на меня как на образец женского порока, и мне пришлось срочно оправдываться:

- Неужели ты вообразила, что очки были у Мухина на лице? Нет! Он зачем-то бросил свои дурацкие очки на моё кресло, и я на них села. Потом извинилась и купила ему новые, вот! Вовсе не над чем хихикать. 

Людочка мне явно не поверила, но сейчас ей были ближе собственные переживания.

- Посмотри внимательнее! – упрашивала она. - Может, я хоть чуточку разбила Лоботрясову его сосисочное сердце? Пускай недоразбила, но хоть с краешку расколола?

Я снова посмотрела на недоразбитого Лоботрясова. Он и ухом не вёл, знай себе наворачивал капусту и трепался с соседом по столу.

- Людочка, честно скажи: какую подготовительную работу ты проводила с Лоботрясовым, прежде чем разбить сердце? – строго спросила я. – Учти, сердца не разбиваются с бухты-барахты, к этому надо долго и упорно идти.

- Ну, мы это… - Людочка залилась милым румянцем. – То есть Лоботрясов это… уже целых два месяца смотрит на меня со своими глазами и ходит мимо со своими ногами...

- Та-а-ак… - подбодрила я. – А как насчёт более тесного взаимодействия? Трогает ли он тебя со своими руками или сидит ли возле тебя со своей задницей?

- Чего нет – того нет, - призналась Людочка. – Только ходит и смотрит. Иногда на меня посмотрит, иногда – мимо. То есть, по-твоему, я ещё не совсем разбила ему сердце, да?

- С чем можно сравнить разбитие мужского сердца? – задумалась я. – Представь, что ты подцепила на удочку золотую рыбку...

- Между нами, мсье Лоботрясов больше похож на окуня, - искренне заметила Людочка. – Но ладно, пускай будет золотой рыбкой.

- И вот представь, что ты выводишь этого окуня из глубоких пучин, - вдохновенно фантазировала я. – Как в эссе Хемингуэя «Старик и море». Ты состязаешься с ним в ловкости, силе и коварстве… Вы сражаетесь день и ночь… И наконец, окунь признаёт превосходство твоего женского гения и покорно падает в твои алчные манящие руки…

- Как поэтично! – Людочка торопливо записала в блокнот мой рецепт разбивания сердец. – А дальше что?

- А дальше ты вдруг иронично заявляешь ему: «Нет, сударь, вы не отвечаете  моим высоким запросам, валите отсюда на фиг!» - закончила я. – И выбрасываешь обиженную рыбину обратно в море. Уловила? Это и есть «разбить сердце».

Мысленно я аплодировала сама себе и была крайне довольна подобранной  метафорой, а про Людочку и говорить нечего – она задыхалась от восторга.

- Вот! – шептала она. – Так и надо с ними, Оксаночка! Спасибо огромное, возьму на вооружение и обработаю сердце Лоботрясова так, что он вовек осколков не соберёт! Я стану настоящей роковой леди!

В это время Лоботрясов геройски истребил сосиски, допил компот, вытерся салфеткой и пошёл на выход из столовой – прямо на нас.

- Лоботрясов! – позвала его Людочка. – Александр Николаевич!

- Да, Клёпкина? – спросил Лоботрясов.

Людочка Клёпкина решительно посмотрела в глаза и громко прочла по блокноту:

- Лоботрясов! Вы не отвечаете моим высоким запросам, валите отсюда на фиг!

В тишине столовой раздался громкий стук: это падали челюсти сидевших за столами коллег и поваров за стойкой. Одной из первых упала моя челюсть.

- Весьма неожиданно, - сказал Саша Лоботрясов. – Это всё, Клёпкина? Тогда я с вашего позволения пойду по указанному адресу.

- Как думаешь, Оксаночка, – спросила Клёпкина радостно, когда Лоботрясов ушёл. - У меня иронично получилось или не очень?

- Интонации надо бы ещё подработать, - сказала я. – Но для первого раза сойдёт.


(использована иллюстрация из открытого доступа)


Рецензии