Проект Творец. Начало

/** Проект "Творец".Начало **/ - первая книга из цикла Проект "Творец".
(публикую отрывок из книги: главы 1 и 2)

Нет таких преград, которые бы не давались человеку по его силам. Все преодолимо.
Многие из нас не понимают, что одновременно самым сложным препятствием
 и самой большой тайной в жизни являемся мы сами.

ПРОЛОГ

Стояло хмурое осеннее утро. Туманное и сырое. Кроны деревьев и трава уже начинали приобретать золотистый оттенок. Кое-где на листьях виднелся иней. Ветра не было. Небо было серым, закопченным. В воздухе витал запах гари, горело дерево. К нему примешивался привкус железа и пороха. Я стоял возле небольшого бревенчатого дома, что возвышался на холме. Облокотившись о забор, я молча наблюдал за всполохами пожара. Им был охвачен практически весь город. Горели хозяйственные постройки и склады, одноэтажные и двухэтажные деревянные домишки, здания и казармы. Пылали дворцы и купеческие дома. То там, то здесь пламя охватывало крыши или стены. Где-то строения уже догорали, виднелись лишь дымящиеся головешки. Я охватил своим взглядом город, а затем устремил его дальше, туда, где в самом его центре на берегу реки величаво возвышались стены и башни Кремля. Дым столбом поднимался вверх, пламя внутри немного улеглось.
«Какой интересный сон», — подумал я и принялся разглядывать себя. Одет я был в военную шинель, на ногах сапоги, на руках перчатки, а на голове какая-то старомодная шляпа. Неподалеку стояла группа военных и, видимо, один из моих адъютантов — все как будто в маскарадных костюмах и головных уборах военных начала 19 века, немного потрепанных и кое-где испачканных. Подобные я видел когда-то давно в исторических художественных фильмах про бравых гусар, пушки и сражения.
Я чувствовал, что одновременно являюсь как бы двумя разными людьми. Одним из них был я сам. Я спал и, находясь в состоянии осознанного сна, с удивлением взирал на разворачивающееся передо мной реалити-шоу, анализируя все и пытаясь сохранить в памяти. И в тот же момент я был и другим человеком — человеком, в теле которого я сейчас находился, чьими глазами я смотрел на мир, и чьи мысли и чувства дополнительно транслировались прямо в центр моего сознания.
Внезапно вихрь чужих эмоций захватил меня. Это была горечь разочарования, к которой примешивался гнев и дикое раздражение. Мысли, как большие градины бились в макушку головы, стараясь выскочить: «Как такое возможно? Мерзавцы, да как они посмели? Вместо того, чтобы вынести ключи от ворот и преклонить головы перед победителем — поджоги и пожары. Дым и пламя. Бесславная победа!»
Через какое-то время накатила усталость, за ней пришла пустота и в результате в голове осталась только глубокая печаль.
«Что я делаю в этой неприветливой стране? Что я здесь забыл? Неужели все приложенные усилия, все одержанные в битвах победы, огромные потери, боль утраты и вся проявленная в боях доблесть нужны были только для того, чтобы привести к ТАКОМУ итогу? Или чтобы преподать мне достойный урок? О да, урок — достойный меня!» Дальше в голове появились мысли о том, что вот оно какое, начало конца этого, как раньше казалось, блестящего похода на восток. Кампания закончена и нужно, сохранив остатки достоинства и боеспособной армии, отходить на запад, к Смоленску. Для того, чтобы приготовиться к долгой русской зиме.  Генералы в шинелях и мундирах и адъютант ожидали моих дальнейших приказов. Я периодически чувствовал на себе их тревожные взгляды, погруженный в глубокое раздумье. Приказ мог быть только один — отступать, сжигая за собой все мосты, взрывая и разрушая все стратегически важные объекты. Бежать из этой страны без оглядки. Но вот принять само решение отступать, смириться с этой неизбежностью было слишком тяжело.
Мне стало очень зябко, неприятно находиться в этом странном месте, в теле этого странного человека, читать его мысли и испытывать его чувства. Тем временем я был уже не в состоянии контролировать поток мыслей и нахлынувших чувств. Чужая, чуждая мне личность пыталась заполнить, завладеть мной целиком. Не понимая до конца, что я здесь делаю, и почему окружающие события так на меня влияют, я попытался держать дистанцию и не погружаться в коварный водоворот. При очередной отчаянной попытке вырваться из него, я почувствовал, что проваливаюсь куда-то глубже и проснулся. Точнее даже не проснулся, а очнулся ото сна с тяжелой звенящей головой. Во рту ощущался странный привкус…солоновато-горький.
**********
Я открыл глаза и уставился в потолок. Несколько секунд я оглядывался по сторонам, а затем громко ругнулся, вспомнив, где нахожусь. Я лежал на кровати в том самом домишке, куда забрел раньше в попытках исследовать «Берег туманов». Так я окрестил окутанный туманами берег, который окаймлял огромное озеро с ярко розовой водой. В этом пространстве все было какое-то нереальное, неземное.
Сюда, в мир, никак не связанный с нашей физической реальностью, я попал некоторое время назад. Сказать точно, сколько я здесь находился, было невозможно — для меня время тянулось субъективно долго. До этого я успел попутешествовать, побывав в других пространствах и измерениях, довольно странных и не всегда приятных: мне уже пришлось натерпеться всякого в местах, способных иного человека вывести из равновесия или же вогнать в крайнее уныние. Чтобы объяснить причины моего появления здесь и мотивы, по которым я отправился в это опасное путешествие, придется сначала вернуться в мое прошлое, начиная с самого детства.

ГЛАВА 1. ЭЛЕКТРИЧЕСКИЙ ТОЛЧОК

Ну что же, постараюсь изложить все по порядку. Родился я летом в небольшом провинциальном российском городке Кимры — районном центре Тверской области в конце восьмидесятых годов минувшего века. Я был первенцем в совсем еще молодой семье студентов. Мои родители, долго не раздумывая, решили назвать меня Даниилом — в честь деда, Данилы Николаевича Донского. Пока родители учились, весело проводили время с друзьями и подыскивали себе работу, я много времени пребывал в гостях у бабушки. Естественно, я купался в бабушкиной любви и заботе, а вот контроля за моим перемещением и поведением было очень мало.  Насколько я себя помню, в детстве я был эмоциональным и чувствительным мальчиком, но при этом независимым и очень обидчивым. И еще сильно переживал, если сталкивался с проявлениями любой несправедливости относительно себя или кого-либо другого. Этим я сильно отличался от сверстников, которые норовили меня постоянно задеть, хитрили и хулиганили. Сам я не особо задирался, но сдачи был готов дать обидчику, если уж сильно припрет к стенке.  При этом я всегда хотел быть полезным, старался оказаться в центре событий в любой игре.
Впрочем, я тоже не был пай-мальчиком, не обходил авантюры стороной. Помню, как-то раз я четырехлетним пошел играть в прятки или в «казаки-разбойники» с ребятами постарше, но не в соседний двор, как обычно, а в другой, примерно метров шестьсот от нашей пятиэтажки. Заигрались мы там, забегались и не заметили, как прошло обеденное время и дело подошло уже к ужину. В конце игрищ мы дружно залезли на дерево, а потом стали срывать и уминать еще совсем зеленые неспелые яблоки. На этом же дереве меня чуть погодя и обнаружил отец. Он был очень испуган и рассержен. Еще бы, ему пришлось три часа подряд искать по всем дворам своего малолетнего сына-бродяжку. В общем, мне попало прутиком по мягкому месту, конкретно так попало. После этого случая я еще несколько дней дулся на отца, считая, что наказывать единственного любимого сына, прилюдно стегая его прутиком и ставя затем в самый темный угол комнаты вместо ужина, — это уж слишком! Короче говоря, свою вину я признавать отказался.
Но вернемся к моей особенности, а именно — к детской чувствительности. Она проявлялась в самые непредсказуемые моменты. Например, я тонко чувствовал настроение родителей и бабушки. Понимал и ощущал многое, недоступное другим. Я сочувствовал животным и птицам, сильно переживая, когда я видел, что им больно или их мучит голод и жажда. Еще у меня была богатая внутренняя фантазия, которая позволяла мне очень живо в красках визуализировать все сказки и рассказы, которые мне читали или я читал сам. Все мои мечты и сны были яркими, наполненными разнообразными событиями. В них я умел летать, путешествовать как по знакомым, так и по незнакомым местам. У меня даже был невидимый молчаливый друг, с которым я периодически играл и даже вел философские беседы. Ночью же перед сном моя неуемная фантазия и чувствительность меня подводили, разыгрывая надо мной злую шутку, потому что в каждом углу комнаты я краем глаза замечал какое-то еле заметное движение. То тени на противоположной стене комнаты плясали, меняя свою форму странным образом, то ко мне прилетала какая-то неведомая птица, погружая меня в дрему, то Баба-Яга вылезала из шкафа и тянулась к моему лицу своей костлявой рукой. От ужаса я весь покрывался мурашками и прятался с головой под одеяло, воображая, что я в безопасной и теплой пещере… Я, наверное, как и все дети в возрасте от двух до семи лет, жил в своем мире детства, полным загадок и тайн, в которые так хотелось проникнуть. Довольно рано я стал самостоятельным, сам ходил в детский сад через дорогу и в магазин за молоком и хлебом; иногда покупал спички с тем, чтобы жечь их всю дорогу обратно, бросая на асфальт маленькие пылающие факелы.
Не многие взрослые четко и детально помнят свое детство: те мысли и чувства, которые они испытывали тогда. В этом кроется глобальная проблема непонимания родителями своих детей.  Зачастую, те из нас, кто давно забыл, что такое быть детьми, занимаются постоянным навязыванием ребенку своих устоев и правил, ограничивая его свободу самовыражения рамками приличия, морали, этики и традиций. Вариант «растет как трава» — другая крайность. Матрица воспитателя неизбежно накладывается на ребенка, но она не должна иметь жесткую резонерскую форму. Ибо ранит… Ваш ребенок — не ваша собственность, не домашний любимец, а независимая личность, самобытная душа, и нужно помогать развиваться ему, давать подсказки и наставления именно в этом ключе. На самом же деле детская душа — это сосуд, ждущий, чтобы его наполнили знаниями и житейским опытом, любовью, заботой, весельем и смехом. Юная душа — как белый лист бумаги, на котором жизнь начинает рисовать свои узоры, как цветок, тянущийся к свету и с восхищением ловящий капли дождя. Мозг ребенка как губка, жадно впитывает все через все доступные органы чувств, формируя ту саму базу, на которой со временем строится мировоззрение, убеждения и логика. Со временем он наполняется тем, что дают ему близкие и родные, то, что социум и окружающая среда, будь то улица или школа, внушают ему. Окружение таким образом готовит ребенка к тому, чтобы он стал частью общества, не растеряв при этом свою неповторимую индивидуальность. Не следует забывать, что социум необходим каждому человеку для продолжения его развития. Старайтесь почаще вспоминать о своем детстве — это так приятно! Ведь именно на этом этапе жизненного пути человек получает максимум любви и счастья при минимуме проблем и обязанностей.
Но давайте вернемся к моему детству. Теперь я просто обязан вам рассказать о своем первом опыте выхода из тела. Не скрою, он довольно ярко отпечатался в моей памяти. Мне кажется, что именно данное событие предопределило в результате мой дальнейший жизненный путь и в конечном счете привело меня в этот нереальный мир.
В детстве наше воображение превращает любой обычный предмет во что-то волшебное. Так ржавый кузов без колес от «Жигулей» превращается в гигантскую морскую черепаху — на ней так хочется отправиться в плавание по океану. А торчащая из-под земли труба с периодически выходящими клубами пара представляется то замурованным в землю пароходом, а то и землянкой, в которой кто-то растопил печку. И нам, ребятам, всегда хотелось найти вход в нее. Мы ватагой весело прыгали по крышам ржавых железных гаражей, представляя их скалистыми горами, окруженными бездонной пропастью, из досок мастерили военный штаб на дереве и даже смогли соорудить плот, чтобы сплавляться по протекающему неподалеку каналу. Для полного счастья тогда нам не хватало, наверное, только водопада.
Но был в нашем дворе один самый загадочный объект, куда мечтал проникнуть любой пацан — старая трансформаторная будка. Сделанная из красного кирпича, она важно высилась посреди двора, низко и призывно гудя. Кстати, про нее среди детворы ходило множество самых разных нелепых слухов. Все мы понимали, что она как-то связана с электричеством и светом в домах вокруг, но еще поговаривали, что в ней живет сумасшедший электрик дядя Вася, в нетрезвом виде скитающийся по подъездам. А еще болтали, что в будке хранятся электрические штуковины, покрытые чистым золотом. Естественно, каждый желал бы попасть внутрь, несмотря на все запреты родителей и надписи о высоком напряжении. Как и другие, я хотел почувствовать себя героем и побывать за дверью, на которой были нарисованы зигзаги молний, начертаны таинственные цифры и висел замок.
И вот, наконец, такой случай представился. Дело было летом, мне как раз исполнилось шесть лет. Стоял довольно жаркий денек. В двух домах отключилась подача электричества. Видимо, проблема заключалась именно в понижающем трансформаторе, а возможно, произошла авария дальше на подстанции, но мне это все было неведомо. Я и мои двое закадычных друзей, Вован и Дениска, катались по двору на велосипедах и наблюдали, как подъехала машина ремонтников. Электриков было двое и еще шофер за рулем. Они открыли дверь будки и долго там возились. Мы, проносясь мимо, то и дело норовили заглянуть вовнутрь. Но рассмотреть ничего не удавалось, а остановиться и подойти поближе мы, естественно, побаивались. Помню, между нами возник спор о том, что находится внутри. Я вызвался забраться в будку, пока двое остальных зачинщиков будут караулить. Мы спешились, затем, спрятав велики, засели в засаде в густых кустах рядом с этой будкой и стали ждать, пока все электрики оттуда выйдут и пойдут к машине за запчастями. Наконец, один из электриков, весь мокрый от пота, вышел покурить, завернув за угол будки. Второй подошел к машине и разговаривал о чем-то с шофером, используя через каждое слово отборный русский мат. Решив, что это самый подходящий момент, мы начали действовать. Пока Дениска с Вованом прикрывали мои тылы, я быстро проскользнул к двери железной будки и заглянул внутрь. Света от проема хватало, чтобы разглядеть куски кабеля на полу. Со всех сторон я слышал гудение. Я сделал пару шагов вперед. Оказался в сумраке и, пытаясь не споткнуться, оперся о стену. Что-то висящее на стене вдруг упало, и я отпрянул, нога за что-то зацепилась, и я полетел вперед в темноту, навстречу гудящей опасности.
Падая, я схватился рукой за висящий кабель, и тут меня ударило током. Не знаю, сколько вольт через меня прошло в тот момент, двести двадцать или десять тысяч, но я на мгновение потерял сознание и тут же снова пришел в себя. Ощущения были довольно необычные. Я словно начал видеть в темноте, все предметы четко выделялись… Гудение больше не пугало. Я стоял на полу и осматривался. Посмотрев вниз, я заметил у своих ног тело мальчика, лежащего на спине с раскинутыми руками. В тот момент я так и не понял, что это было мое собственное физическое тело. Я, находясь в каком-то ступоре, наблюдал, как снаружи будки раздались громкие голоса, потом крики. Затем в будку быстро зашли двое электриков с фонарями и в резиновых перчатках. Я четко видел их испуганные лица, когда они увидели тело на полу. Они быстро посоветовались, и опять же, громко матерясь, взяли его как можно аккуратнее и вынесли на свежий воздух. Еще я заметил, что волосы мои дымились, а глаза были открыты… Пока меня выносили, я увидел, как вдруг над моим телом сначала появилось небольшое свечение, а после его как бы окутало туманом и произошла яркая вспышка. Я сильно зажмурился. В этот момент тело сделало судорожный вдох и всхлипнуло. 
Почувствовав, как земля уходит из-под ног, я вдруг резко открыл глаза... и снова ощутил себя внутри. Голова жутко раскалывалась, глаза слезились, во рту пересохло, а из носа струйкой шла кровь. Мое сердце бешено колотилось в груди, я даже чувствовал запах паленых волос. Но все-таки я был жив! Слезы потекли из глаз. Вокруг меня уже столпились люди: мама и папа, электрики, растерянный Вован, Дениска в зеленой пилотке, соседка с детьми. Они все такие испуганные стояли рядом.  Минут через десять подъехала «скорая» и меня передали в заботливые руки врачей. Помню, что, когда меня водрузили на носилки, у меня сильно закружилась голова, и я потерял сознание. Очнулся я только в больнице, и единственное, что я запомнил из поездки в карете скорой помощи, было ощущение, как будто кто-то НЕЖНО ДЕРЖАЛ МЕНЯ ЗА РУКУ.
Таким вот образом при весьма неприятных обстоятельствах закончился мой ПЕРВЫЙ ВЫХОД ИЗ ТЕЛА. Ребенком я не мог осознать, что это такое было. Родителям я ничего не рассказывал, да они и не спрашивали. Они были просто счастливы, что я остался жив. Все это я понял намного позже, когда уже в сознательном возрасте начал читать книги, описывающие опыт нахождения сознания вне тела. Впоследствии я много раз размышлял о данном событии. Возможно, я испытал тогда самую настоящую клиническую смерть, причиной которой послужил прошедший через все тело высоковольтный разряд, или же вместо обычной в данном случае потери сознания в целях самосохранения на несколько минут произошел полноценный выход из тела...
В больнице тогда я пролежал совсем недолго, всего пару дней. Врачи беспокоились, что обмороки будут повторяться. Мои перепуганные родители успели немного прийти в себя, но тем не менее старались все время находиться рядом со мной в палате. Последствиями удара током были сильная слабость, головокружения и мучающие меня головные боли. Впрочем, они не так сильно мне досаждали и постепенно сошли на нет уже в течение первой недели после выписки из больницы. Но, кроме этого, я заработал непрекращающийся звон в ушах. Этот звон был особенно сильным, не давал расслабиться и никак не хотел проходить. Со временем он, конечно же, поубавился и стал намного тише, но так и остался со мной навсегда.
— Это просто чудо какое-то, что сердце вашего сына не пострадало, — с воодушевлением сообщил лечащий врач-педиатр перед выпиской моей маме, разглядывая каракули, написанные кардиологом. -  Счастливчик, он видимо родился «в рубашке». Давление в норме. И никаких шумов или нарушений в работе. Не каждый взрослый может выжить после такого.
Родители были на седьмом небе от счастья и всячески старались отблагодарить всех причастных к моей реабилитации докторов. Я же из всего сказанного врачом сделал вывод, что я особенный ребенок, и ходил важный и гордый, наверное, целые полгода.  Это все потому, что был слишком впечатлительным и доверчивым.
Насколько я могу припомнить, странные вещи начали происходить со мной где-то через месяц или полтора после происшествия с трансформаторной будкой.  Как я уже говорил, чувствовал я себя уже неплохо, а звон в ушах привлекал мое внимание, только когда я находился в полной тишине, но никогда особо не мешал. По ощущениям этот шум звучал как тихое ненастроенное радио: то глуше, то звонче.  В одно прекрасное утро я проснулся и лежал в кровати, еще в полудреме, периодически потягиваясь. Я начал прислушиваться к шуму в ушах, и вдруг услышал шепот каких-то голосов.  Я прислушался, пытаясь уловить суть разговора, и даже не удивился, поняв, что эти голоса, во-первых, мне незнакомы, а во-вторых, звучали они только в моей голове. Я так и не смог понять смысл их речей, да и не запомнил. Голоса эти каждый раз начинали между собой свои беседы, когда я прислушивался, и тут же замолкали, как только я раздраженно давал им команду замолчать, или же просто отвлекался на другие дела. Но это было еще половина беды, так как через неделю или две после этого мой молчаливый невидимый друг, которому я порой изливал свою душу и свои детские мечты, вдруг заговорил со мной.
У него был довольно приятный голос. Я называл его Гурд. Обычно перед тем, как он в очередной раз появлялся, шум в ушах усиливался, становился громче, переходя в звон, а затем стихал. Я, честно говоря, и не помню, о чем мы общались… наверное, о разных пустяках. Я много ему рассказывал о том, что интересного произошло за день, рассказывал о планах, иногда даже просил совета, но никогда его не расспрашивал о том, откуда он появился в моей голове. Родителям я никогда об этом не рассказывал, так же, как и о ночных страхах раньше, но вот со своими друзьями во дворе я как-то решил поделиться. Сначала они подняли на смех мои речи про невидимого друга, с которым я могу общаться, объявив это враньем или сказками. Потом, поразмыслив немного, они наперебой начали в подробностях расспрашивать меня обо всем и даже потребовали привести доказательства, что я не обманываю их. Друзья-приятели попросили вызвать невидимого друга на диалог для проверки, чтобы он ответил на вопросы, ответы на которые мне не были известны заранее. Но как я не старался — специально по запросу — никаких голосов в голове не возникало. В результате тема голосов перестала пользоваться популярностью, и мы занялись на улице своими обычными играми и шалостями.
Постепенно я перестал обращать внимание на голоса и особого желания общаться не появлялось. Я пошел в первый класс, и все внимание переключилось на учебу и спортивные кружки. Из увлечений помню занятия выжиганием на досках, рисование комиксов на тему «Звездных войн» и еще чтение разных дешевых брошюрок и журналов про НЛО. Тема контактов с представителями внеземного разума захватила меня в 7-8 лет. Перечитывая свидетельства очевидцев в очередном журнале, я ярко представлял себе, как злые пришельцы похищают меня по дороге из школы домой. Попав на летающую тарелку, в своем воображении я устраивал допрос с пристрастием экипажу зеленых человечков. Затем я обязательно должен был спасти других несчастных и удачно сбежать с инопланетного корабля или же, как вариант, угнать его, посадив на военный аэродром.
 Тем временем голоса стали все реже проявлять себя, их болтовня становилась все тише, а воображаемый друг и вовсе куда-то исчез. Времени на фантазии становилось все меньше, а сны все сплошь стали на школьную тематику: про уроки, про одноклассников и про совместные гуляния по городку, озорство да мелкие хулиганства. Больше никаких особо мистических событий со мной в детстве не происходило, никаких выходов из тела или активации сознания посреди сна. А если даже и было что-то необычное, то я этого просто уже не замечал, так как развлечений и всяких занятий хватало с лихвой.  В семь лет у меня появился младший братишка, Андрюша, и последующие три года все свое время родители уделяли в основном ему, в то время как я был предоставлен самому себе. Должен заметить, что в ту далекую пору сны я обычно не запоминал, но каждый раз вечером я с удовольствием ложился в кровать, с надеждой посмотреть новую порцию необычных приключений.
В двенадцать лет тяга к рисованию комиксов во мне почти угасла. Однако, после того как дома у нас появился компьютер, я здорово увлекся компьютерными играми. Через некоторое время большинство игр мне наскучило, поэтому я попытался создавать свои и демонстрировать их друзьям. Твердо решив связать свою судьбу с разработкой игр, я активно взялся за изучение языков программирования и основ компьютерной графики. Так и вышло, что именно это мое увлечение в дальнейшем стало моей профессией. В школе я учился очень неплохо, особо сильно мне нравились точные науки: математика и физика. После ее окончания я успешно поступил в технический институт на специальность программиста, а затем, окончив высшее учебное заведение, продолжил работать в этом же направлении.
Что ж, о своём счастливом детстве я рассказал предостаточно, а теперь считаю необходимым перейти к описанию событий недавнего времени.

ГЛАВА 2. СИЗОЕ ДНО

Не смотря на то, что мне недавно стукнуло тридцать три года, формального обращения к себе по полному имени с отчеством я просто не воспринимаю. Сколько себя помню, все друзья, знакомые и коллеги всегда звали меня просто Даней. Если же говорить о типе личности, я — романтик. Во всяком случае, был им, пока не довелось познать всю правду земной жизни, но об этом расскажу позже.
Уже к тридцати годам многие мои ровесники подводили итоги своей жизни в плане успешности. Каждый пытался оценить пройденный путь, правильность выбранного образования, карьеры, а также количество и качество приобретенных материальных благ.  Ну что же, давайте и я расскажу вам о том, с чем я подошел к этому возрасту. По профессии я — программист, с переменным успехом работал в различных компаниях, занимающихся разработкой трехмерных игр. Звезд с неба не хватал, зато любил и люблю свою работу, так как всегда видел в ней некоторое проявление творчества. Денег мне на жизнь в целом хватало, за должностями я не гнался. Да, стать начальником я не стремился никогда. Вместо этого я увлекался чтением журналов про мотоциклы, игрой в шахматы, а также всем, что связано с компьютерами, компьютерными технологиями и современными гаджетами.
Помню, как, находясь в летнем юношеском лагере, участвовал в шахматной олимпиаде и обыграл соперника, который был старше меня года на два и выше на голову. Я так этим гордился, что принялся ходить в школьный кружок, стараясь повысить свои навыки игры и дома победить компьютерную программу на сложном уровне — через некоторое время мне удалось это сделать. С тех пор я периодически играю в шахматы по интернету, либо когда приятели приходят в гости.
Всю свою юность я мечтал о двухколесном друге: сначала о мопеде или скутере на худой конец, потом о нормальном быстром байке. Я мечтал, что в тот момент, когда я куплю себе свой первый мотоцикл, я стану самым счастливым человеком на планете. Рев мотора, адреналин, ветер в лицо — разве это не романтика и свобода? Сразу же появляется круг новых знакомых по интересам.  Байкеры собираются вместе и с ревом гоняют по улицам, как бешеные. Как минимум раз в год на пару недель они выезжают на дальняки — поездки на мотоциклах на дальние расстояния от тысячи и более километров. Забегая немного вперед, скажу, что моя мечта в результате осуществилась. К сожалению, увлечение мотоциклами для меня уже осталось в прошлом, закончившись при невеселых обстоятельствах, а причины этого вы чуть позже узнаете.
Я никогда не считал себя замкнутым человеком, однако не любил большого скопления народа и массовые мероприятия. У меня не было потребности постоянно находиться в большой шумной компании. Всегда были друзья, но не так много людей, которые входили в мой довольно узкий круг общения. Как и все мои знакомые айтишники, я зачитывался научной фантастикой, и при этом был отъявленным фанатом мира фэнтези.
Я был женат, но к тридцати уже успел развестись. Между прочим, такая участь ждала семьи многих моих друзей и приятелей по институту. Свою жену Любу я встретил именно там, она училась на экономическом факультете. Особой популярностью у девчонок я тогда не пользовался, да и сам я был в то время скромным парнишкой — девственником, не знавшим как заговорить с девушкой и о чем вести беседу.  А она слыла первой красавицей на курсе: высокая, стройная, с огромными карими глазами, длиннющими ресницами и светлыми пышными волосами чуть ниже плеч. Одновременно за ней пытались ухаживать, наверное, парней десять, не меньше. При этом остальные ребята мечтали хотя бы раз в жизни попить утром кофе в студенческой кафешке за соседним с Любой столиком. Но видимо, чтобы позлить своих поклонников, она на втором курсе обратила свое внимание именно на меня. Сложно сказать, любила ли она меня по-настоящему, или это была с ее стороны только игра и естественные желания молодой девушки, стимулируемые гормонами. Помню только, сначала я просто не поверил своему счастью, а потом влюбился в нее по уши, а она играла и вертела мной как хотела. Мы гуляли по городу, ходили в кино и ночные клубы, съездили в Питер на летние каникулы.
В результате через год наших встреч и прогулок при луне мы поженились, в основном, потому что так захотела Люба, и еще через полгода родилась наша славная дочурка, Машенька.  Так как я тогда только начал работать, и семейный бюджет был совсем небольшим, мы стали жить у родителей жены. Они уже тогда меня сильно недолюбливали и считали, что я их дочери неровня и не пара. Все потому, что отец ее руководил отделением банка, а у мамы был собственный магазин модной обуви. Что поделаешь, зачастую большие деньги делают человеку имя, существенно поднимают самооценку, а еще могут сделать скупым циником, испортив его окончательно. С каждым годом нашей совместной жизни Люба становилась все капризнее, а ее материальные запросы все выше. Параллельно ухудшались мои отношения с ее родителями. В результате мы переехали от них на съемную квартиру. Я как мог, старался обеспечить нашу молодую семью всем необходимым, пахал по двенадцать часов в офисе, работая за троих, а на выходных брал халтурку домой. Но жене всегда было мало, и она стала искать любой повод для очередного скандала. Я тоже периодически позволял себе вспылить, особенно когда сильно уставал. В общем, мы были «хороши» оба — молодые, горячие и глупые. Все как у всех…. Машулька много времени проводила то у одной, то у другой бабушки.
Из-за постоянного недопонимания в семье и невозможности расслабиться дома я стал много курить, дымил как паровоз, начал выпивать, чтобы забыться. Раз в неделю, обычно в пятницу, мы с коллегами по работе устраивали пивные вечеринки, после которых я не спешил идти домой.  Машулю я любил, души в ней не чаял, старался баловать ее, как мог, но, к моему сожалению, времени на дочку оставалось очень мало. В ссорах, скандалах с последующими примирениями незаметно пролетели первые шесть лет совместной жизни, и к седьмой годовщине Люба подала на развод. Как она выразилась: «Из-за серьезных материальных трудностей, нашей полной несовместимости и непреодолимых разногласий». На самом-то деле причины были куда более очевидными: ее папа, Валерий Альбертович, еще год до этого подсуетился и сосватал ей своего холостого заместителя, Романа Алексеевича с двумя высшими образованиями, а также двумя браками за спиной. Они познакомились, успели понравиться друг другу, весело и с пользой проводили досуг, пока я решал проблемы с вечной нехваткой денежных средств. Скажете, «любовная лодка разбилась о быт»?  Но от понимания ситуация не становится менее болезненной.
Я дал Любе развод, пожелав ей счастья в личной жизни. А она, мерзавка такая, ушла и забрала с собой мою Машу. А заодно запретила мне с ней видеться и общаться, чтобы я не мог оказывать на ребенка дурного влияния. Как оказалось, у Романа Алексеевича имелась недвижимость за границей в Испании, и он сразу после свадьбы запланировал Любе с Машей на год поездку и проживание в доме на берегу Средиземного моря. Сам он намеревался неделю-другую в месяц проводить с ними, ведя свои дела удаленно. Я узнал об этом в самый последний момент, когда Люба попросила меня подъехать к нотариусу, чтобы я подписал свое согласие на вывоз Машульки. Я никогда не смогу забыть момент, как я крепко обнял любимую дочку и поцеловал на прощанье. Люба посадила ее на заднее сиденье такси, и машина уже начала отъезжать, а я, осознав, что возможно больше не увижу никогда свою дочурку, кричал ей, что она моя, люблю ее сильно-сильно и что никогда ее никому не отдам. Я бежал за машиной и махал ей рукой, а Маша улыбалась через стекло и махала в ответ своей маленькой ладошкой. В тот момент мне показалось, что жизнь моя на этом закончилась.
Я очень сильно переживал, обуреваемый приступами то гнева, то отчаянья, и продолжал топить горе в вине.  Постоянно ловил себя на мысли, что именно дочка, а не бывшая жена, мне дороже всего на свете. Потребительское поведение Любы, ее постоянные капризы и претензии выработали во мне стойкое негативное отношение ко всему женскому полу в принципе. В душе я стал самым ярым женоненавистником и закоренелым холостяком, зарекшимся строить с кем-либо серьезные отношения в будущем и желающим использовать женщин только ради развлечения. «Все они одинаковые, жестокие и расчётливые фурии, — думал я в пьяном угаре, — жаждущие сначала залезть к тебе в карман и не только, а потом улетающие прочь, когда жертва становится им бесполезна».
А далее моя жизнь покатилась по наклонной под горку, все быстрее и быстрее, как поезд без тормозов. Проблемы с алкоголем только усугубились, периодически накатывала депрессия. Свою личную жизнь я так и не смог обустроить, а в довершение всего у меня начались проблемы со здоровьем.  От родителей и брата я скрывал, как мог, истинное положение вещей, потому что не хотел беспокоить и обременять их. Тем временем жизнь для меня утратила всякий смысл. Я, как зомби, ходил на работу, молча выполняя свои задачи и вечером возвращался к себе на съемную квартиру и долго смотрел в потолок, или же просиживал несколько вечеров подряд с собутыльниками в спорт-баре за большим телевизором.
Пьяный, я долго бродил потом по темным улицам города, провоцируя всех подряд на драку и ища повода выпустить свою злость и накопленный негатив. Помню, как пару раз для меня такие прогулки закончились отменным мордобоем, и я ковылял до дома весь в крови, с разбитым носом и губой. Я осознанно и неосознанно рисковал, нарушая все правила, пытаясь измениться, перестать быть наивным и добрым парнем. В такие моменты я начинал чувствовать определённую свободу. Ненавидел жизнь за несправедливость и обман. За то, что действия человека в рамках правил, общественной морали и законности не могут гарантировать ему личное счастье, финансовый достаток, благополучие и спокойствие.
А ночью, когда я, в конце концов, засыпал, меня постоянно мучили кошмары… В них я продолжал снова и снова выяснять отношения с бывшей женой и пытался убедить ее, что скоро у нас все, наконец-то, наладится. К утру я просыпался совсем разбитый, полный пессимизма и отчаяния.  Казалось бы, вот она полная свобода, что еще нужно? Но у каждой медали две стороны, и на другой стороне моей медали была полная никчемность и ненужность. И это чувство, как жирный червяк, выедало мне сердце. Я худел, зеленел. А как же я жалел себя! Я не думал, что бывает жалость такой силы. В конце концов, я загремел в больницу.  Диагноз — гастрит в острой фазе и проблемы с почками.  Провалялся я в той больнице две недели.
Но хватит сгущать краски. Поймите же, мне было необходимо обрисовать все события, которые привели к плачевному итогу, с которым я подошел к своему тридцатилетию. Но это все осталось в прошлом. Сейчас я, как ни странно, вспоминаю об этом периоде с улыбкой и благодарностью. «Иногда, чтобы найти в себе силы и начать подниматься, нужно опуститься на самое дно» — в этой фразе содержится вся правда моей жизни.  Чтобы полететь, нужно сбросить якоря, опутывающие тебя, не дающие дышать и взмахнуть крыльями. А процесс сброса этих цепей, который каждый из нас на себе носит, ой какой болезненный. Под якорями я понимаю как раз те вещи в жизни, которые мы вынуждены терпеть в связи с некоторыми обстоятельствами, и которые отравляют ее, капля за каплей. Каждый раз, когда судьба бьет вас по голове, она лишь хочет, чтобы вы стали сильнее и выносливее и, наконец, начали учиться на своих ошибках, приобретая опыт и становясь мудрее.
Но в один прекрасный момент я перестал хандрить, а вся моя жизнь на полном ходу сделала крутой поворот на сто восемьдесят градусов. Это произошло утром, после того как мне приснился кошмар. Спать я ложился за полночь навеселе, кое-как затушив о стол последнюю сигарету из пачки.  Может быть, это и было бредом, но очень уж ясным и четким, врезающимся в память.  Во сне я оказался в пустой комнате, с парой окон и закрытой дверью. Под потолком на окутанном паутиной грязном шнуре висела желтая тусклая лампочка.  Я сидел в углу на полу, раскинув ноги в стороны, одетый в свою любимую черную футболку с красной надписью «DOOM» и коричневые шорты с карманами по бокам. За дверью раздались шаги. Я сразу узнал их — это была легкая спортивная походка Любы.  Она и раньше мне снилась. В таких снах мы либо продолжали с ней ссориться или же мирились, в таком случае сон заканчивался сценой бурной страсти. Но в этот раз сон казался реалистичным сверх меры. Дверь заскрипела и открылась. Я увидел ее в проеме двери, стоящую в босоножках и летнем легком платьице. Она смотрела на меня с прищуром и губы скривились в ухмылке.
— Привет, любимый! — воскликнула она. — Данюшка, ну что, соскучился?
— Привет… — только и смог вымолвить я в ответ, ожидая продолжения в духе эротической фантазии.
— А знаешь, я тут подумала… ну да, на тему, как с тобой поступить дальше. 
Я непонимающе уставился на нее. Она явно издевалась. Тем временем Люба быстрым шагом подошла ко мне и опустилась на колени, заглянув прямо в глаза. Я попытался двинуть рукой, но ни руки, ни ноги меня не слушались. Во сне такое часто бывает, когда в самый нужный момент твое виртуальное тело тебе больше не подчиняется. Я просто сидел и ждал, что она скажет дальше. Она наклонилась и поцеловала меня в губы.  Затем отпрянула и снова посмотрела. Тут я заметил, что взгляд ее карих глаз очень странный... Что-то меня начало тревожить. Вскоре я понял, что это было. В ее зрачках играло пламя! Она рассмеялась, заметив, как меняется от испуга мое лицо.
— Ладно, не буду тебя больше мучить... Наигралась вдоволь.
— Ты о чем? — я начал было приходить в себя…
Она вскочила на ноги и отступила на пару шагов.
— Да все о том, любимый, о том самом... И что меня всегда тянет на слабаков и неудачников?.. Пора с этим кончать, — она повернулась, глядя куда-то вверх в потолок, как будто разглядывая кого-то. — Все, он ваш… приятного аппетита, смотрите не подавитесь! 
Резко обернувшись ко мне, она прошипела:
—  А тебе Даня, спокойной НОЧИ, Вечной НОЧИ!
— Вот зараза… — прошептал я, и понял, что могу двигаться.
Люба развернулась и легко выпорхнула из комнаты. Перед тем как закрыть за собой дверь, она нажала на кнопку выключателя.
Комната погрузилась в темноту. Я услышал, как хлопнула дверь, откуда-то с потолка послышался некий гул и рычание. За окнами тоже была темень и, кажется, лил дождь. Я вскочил на ноги и побрел, выставив вперед руки. Нужно было, во что бы то ни стало, найти выключатель на стене недалеко от двери и включить свет. Гул и рычание быстро нарастали, и я, не успев сделать и пары шагов, почувствовал чье-то присутствие совсем рядом. Судя по звукам, врагов было несколько. Все мои детские страхи разом вернулись, и я застыл в ужасе. В следующую секунду в руку вонзились чьи-то зубы, меня сбили с ног и потащили к стене. Вокруг была возня, рычание и топот. Я в панике пронзительно закричал и начал размахивать свободной рукой, чтобы отбиться. Это не помогло, головой я впечатался в стенку, и что-то во мне смачно хрустнуло. 
Проснулся я в неописуемом ужасе, в холодном поту и весь дрожа. Ныли укушенная во сне рука, шея и затылок. «Дно, это мое дно», — подумал я. В голове пролетело: «Пора заканчивать с выпивкой» … Мое сознание вдруг прояснилось, чего не бывало уже довольно продолжительное время. Я понял, к чему был этот сон, посмотрел на себя на стороны, маленького и глупого, стоящего на дне глубокого колодца, куда я добровольно спустился. Смекнул, что сон был последним предупреждением. Озарение меня сильно взволновало, и в этот самый момент я дал себе слово больше не употреблять спиртное, не курить, забыть о прошлом и начать, наконец, новую жизнь. Мозг сразу включился и принялся обдумывать пути достижения поставленной цели. Даже настроение у меня немного улучшилось.
Первой мыслью было начать делать все, что мне хотелось, но на что не хватало времени или денег. Я вспомнил, как в детстве мечтал кататься на крутом байке. Я зацепился за эту детскую мечту и приступил к ее реализации.
Для начала, с целью существенного повышения своих финансовых возможностей, я решил уволиться со своей прежней работы и устроиться в более крупную компанию на должность ведущего разработчика. Не прошло и трех месяцев, как я выполнил этот этап плана, а параллельно успешно   закончил курсы в мотошколе и получил права. Следующей весной, к началу мотосезона я собирался прикупить шлем, всю защитную экипировку, и свой первый байк, соответственно.  Вторым пунктом в моем плане было исправление и улучшение серьезно подсаженного здоровья.
Походив по врачам, я быстро осознал, что восстановление здоровья методами классической медицины будет очень долгим и обойдется дорого. Кроме того никто из врачей не мог гарантировать  мне результат лечения. Вся современная медицина, на мой взгляд, представляет на текущий момент индустрию услуг по временному облегчению самочувствия и не особо заинтересована в том, чтобы пациенты выздоравливали надолго и всерьез. Достаточно понять, что многие препараты работают с симптомами болезни, устраняя физический дискомфорт, а не саму болезнь, и зачастую для любого больного действует правило: «одно лечишь, а другое калечишь», ведь список побочных эффектов от приема лекарств иногда довольно внушительный. Конечно, еще существуют витамины и биоактивные добавки — БАД, но в их случае скорее срабатывает эффект «плацебо», а не происходит реальное исцеление.
Как следует обдумав все варианты лечения, я решил, что ничего хорошего мне не светит. И тут я вспомнил, что в институте был знаком с одним умным парнем, по-моему, его звали Эдик. Он был еще тем чудиком, активно практиковал йогу и пропагандировал ее для полного оздоровления тела и духа. Он даже подарил мне одну книжку на эту тему. В то время я не особо верил в такие чудеса, но, как говорится, когда припрет, начнешь хвататься за любую соломинку. Я порылся, отыскал эту книжку и быстро ее проштудировал. После, прочитав несколько статей в интернете и осилив еще пару книг, я приступил к самостоятельным тренировкам. Мне еще повезло, что от природы я был не особо ленивым, потому что, как оказалось, без жесткой дисциплины и упорства видимого результата за короткие сроки достичь было просто невозможно. Сначала мне казалось, что выполнять некоторые асаны чрезвычайно сложно, практически невозможно. Все мое тело противилось, скрипело и болело. А когда пришла очередь упражнений на дыхание, я задыхался и кашлял через каждые пять вздохов. При этом на первых порах лечебные медитации я осилить не смог, так как меня неукоснительно клонило в сон, и каждый раз я начинал громко и грустно похрапывать. Почти месяц я мучился, кряхтел и ругался, но потом втянулся. Занятия мне начали даже нравиться, получалось все лучше и лучше, а также это был неплохой способ отвлечься.
Бросить пить спиртное мне не составило большого труда.  В каждой ситуации с распитием алкоголя мне тут же вспоминались сон, последние слова Любы, а также данное самому себе обещание — в результате желание выпить меня постепенно отпускало. Со временем даже появилось стойкое отвращение. Но не нужно также забывать, что я еще попытался бросить курить. Откровенно говоря, это оказалось очень сложным делом, так как периодически просыпалось жгучее желание затянуться сигаретой, чтобы расслабиться. Я сначала постарался просто уменьшить до минимума количество потребляемых за месяц сигарет, сократив до двух штук в день. Далее я назначил дату, после которой откажусь от сигарет насовсем и судорожно думал, что же будет дальше.  Наконец день «Ч» настал, я выбросил последнюю пачку в мусорное ведро. Пару дней я держался изо всех сил, но потом стало просто невыносимо. Я зажал волю в кулак и, чтобы как-то отвлечься, сел в электричку и укатил на дальнюю станцию в гости к родственникам. Там я вдоволь набродился по осеннему лесу и надышался свежим воздухом, заодно приведя мысли в порядок и даже выстроив планы на будущее. Приступ удалось преодолеть, я чувствовал себя победителем. Но было пока рано радоваться, так как подобные сильные желания взять в рот сигарету и затянуться преследовали меня после этого еще где-то месяц. Я смог выстоять, даже начал назло заниматься бегом по утрам. В результате постепенно такие приступы сошли на нет, и мне стало намного легче.
На новой работе у меня появились друзья, с которыми приятно было провести время за чашкой чая, обсуждая компьютеры, игры, последние новости, красивых женщин и политику. Я стал замечать, что я меняюсь, и жизнь вокруг меня медленно, но неумолимо меняется в унисон. И это не могло не радовать. Отношений с женщинами и девушками я старательно избегал, опасаясь, что из-за новых привязанностей и чувств я рискую получить очередную порцию страданий и головной боли. Слишком уж свежей была моя сердечная рана, поэтому я предпочитал общаться с девушками через интернет, в основном со знакомыми мне по институту или прошлым работам. Также, так как у меня высвободилась куча свободного времени, я смог помочь родителям по хозяйству и бытовым делам, да и брату с его проектом виртуальных 3D-экскурсий по достопримечательностям крупных городов России.
Кроме чтения полезных книг я всю осень и зиму развлекался тем, что просматривал объявления по продаже мототехники на тематических сайтах, одновременно с этим почитывая журналы про байки и сравнивая их характеристики. О да! я серьезно решил себя порадовать, заполучив в свое владение железного коня.
И вот настал тот самый весенний день, когда я пришел в магазин и, вальяжно прохаживаясь мимо мотоциклов, стал выбирать. К тому моменту мне удалось накопить требуемую сумму денег, и я уже разжился всей необходимой экипировкой: кожаной курткой, штанами, мотоботами, перчатками и шлемом. Так как опыта у меня было совсем мало, я искал такой байк, чтобы был не очень мощным и весом полегче — таким было бы легко управлять и поднимать без особых проблем в случае падения. Хотя, как и каждый байкер, падать я не собирался. И да, я таки купил себе коня и заодно кусок свободы и ветра в лицо!
С этого момента я просто заболел покатушками. Как только начала позволять погода и подсохли дороги, каждые выходные я садился в седло и мчался во весь опор, с самого утра и до вечернего горизонта. Возвращался я уставший, но ужасно довольный. Катался я и по делу, и без дела, и один, и в колонне. Тому, кто не водил мотоцикл, не понять тех ощущений восторга и свободы, скорости и адреналина, которые накатывают на тебя волнами, и которые, как ставшим доступным наркотик, заставляют делать это снова и снова.  Все эти поездки на байке, занятия йогой и медитации, бег трусцой по утрам, а еще чтение книг в жанре фантастики и даже фэнтези в результате помогли мне вернуться назад к более-менее нормальной жизни, вдохнули в меня свежие чувства и положительные эмоции, поставив мозги на место. Я начал активно играть в шахматы. Они определенно оказывали на меня странное воздействие — я одновременно концентрировался на игре, продумывая несколько ходов наперед, и расслаблялся, абстрагируясь от всех проблем и неприятностей.
К хорошему быстро привыкаешь, это верно сказано. А еще, что лучшее — враг хорошего. Беспечная жизнь без определённой цели привела меня к тому, что мне стало требоваться все больше эмоций и адреналина. Вскоре я продал свой первый мотоцикл и купил более мощный. Стал вхож в местный мотоклуб, появились новые друзья, подружки и темы для общения. Веселые ночные поездки с ревущими моторами на экстремальных скоростях стали для меня обыденностью. Летом, все три недели отпуска я провел, катаясь по всей России, от Калининграда и до Екатеринбурга, ночуя то в палатке, то в придорожном мотеле. Я стал одержим этой свободой без обязательств. При этом мне постоянно хотелось чего-то большего. Это была для меня новая культура бытия и абсолютно особый «безбашенный» стиль жизни. Он захватил меня, закрутил и не хотел отпускать. Со временем зависимость только усилилась. Я на работе мечтал о том, как прокачусь с ветерком, и даже ночью я видел сны на ту же тему. Но все хорошее и приятное, увы, кончается, и очень быстро, когда перестаешь соблюдать простые правила безопасности и начинаешь пренебрегать здравым смыслом.
Был солнечный осенний денек в начале октября. Дело близилось к окончанию мотосезона, а это реально расстраивало таких одержимых как я. Приветливое солнце припекало по-летнему, и асфальт был сухой и прогретый, ни намека на лед или даже лужи. Рыже-красная листва по обочинам дорог манила на длительную прогулку. Как говорится, ничто не предвещало беды. У меня вовсю чесались руки погонять за городом. Не желая более сдерживать позывы, я быстренько спустился на улицу и направился в гараж, который арендовал неподалеку от дома. Открыв ворота гаража, я завел мотоцикл и начал натягивать на себя обмундирование. Уже через пять минут я выкатился из гаража и закрыл ворота на амбарный замок. Это был последний раз, когда мой байк стоял внутри него.
По городу я еще старался сдерживать себя, но выехав на загородное шоссе, я решил, что пора зажигать. Открутив ручку газа до упора, я выпустил на волю одновременно все сто двадцать резвых лошадей, которые были в моторе. Байк поднялся на дыбы, и я проехал метров сто на заднем колесе. Ну а дальше я, немного приструнив железного зверя, помчался по дороге. Левый поворот, правый, снова левый, глухой правый.  Я, не притормаживая, перекладывал мотоцикл слева направо и обратно, демонстрируя себе самому, машинам на дороге и всему миру свою крутизну и дерзость.
Лес закончился, начались поля, потом снова лес, и вскоре показался длинный мост через реку. «Вот она, финишная прямая!» — с восторгом подумал я и начал стремительный разгон. Мост быстро приближался, а я, разгоряченный адреналином и уверенный в том, что мотоцикл меня не подведет, и ситуация под контролем, снял обе руки с руля и резко вскинул их вверх. Перед самым мостом на полосе, по которой я в тот момент несся, в дорожном полотне была небольшая выбоина длиной в метр, наверное.  Увернуться или объехать мне, естественно, не позволила огромная скорость и еще моя глупость, так как руки все еще были в воздухе. Мотоцикл передним колесом заехал в эту ямку и подпрыгнул, выезжая из нее. Руль ритмично начал дергаться из стороны в сторону, управляемость была потеряна. Я тщетно пытался схватить руль байка и вернуть стабильность, параллельно нажимая на передний тормоз. В таком состоянии я на байке и заскочил на мост. Управление вернуть мне не удавалось. Все произошло слишком быстро: байк вылетел на встречную полосу, пересек ее и, чуть не задев грузовик, ударился в ограждение. Затем он резко отпружинил и кувырком полетел вправо к высокому бордюру на другой стороне дороги. В этот самый момент меня вырвало из седла, протащило по инерции вдоль парапета, и я ударился об один из возвышающихся над мостом столбов освещения. Последнее, что я запомнил перед тем, как потерял сознание, был мой покореженный мотоцикл, перемахивающий через балюстраду и улетающий вниз с моста. Как говорится, СВОБОДА БЕЗ КАКИХ-ЛИБО ОБЯЗАТЕЛЬСТВ ЧРЕВАТА, так же, как и попытка раз за разом испытывать судьбу на прочность.
******
Я снова висел над телом, молча наблюдая как приехала «скорая», надо мной склонился врач, пытаясь нащупать пульс, потом с меня сняли разбитый шлем, погрузили на носилки и отнесли в машину.  Пока меня везли, я смотрел, как с меня срезают пластами рваную куртку, ставят капельницу, делают искусственное дыхание. «Кома. Приехали…», — пронеслось у меня в голове. Всю дорогу до больницы и все время, пока я находился в реанимации на операционном столе, меня не покидало чувство, что КТО-ТО ЛЕГОНЬКО ДЕРЖИТ МЕНЯ ЗА РУКУ.