Смерть и кардинал

     Старый кардинал надел чёрную сутану с красной оторочкой и красными пуговицами, подпоясался красным кушаком, надел красную кардинальскую шапочку, сел и стал
ждать.
     Он оглядел свою комнату: кровать заправлена, на рабочем столе порядок – стыдно не будет. В углу гулко тикали высокие маятниковые часы: корпус из красного дерева, сверху украшены резным гербом Ватикана – два ключа и тиара; их подарил ему Папа на семидесятилетие. Шкаф с книгами. «Так и не дочитал вон ту, жаль». – Подумал кардинал. На подоконнике горшок с амариллисом, который давно не цвёл и, видимо, больше не собирался.
     В дверь постучали. Кардинал открыл. На пороге стояла высокая крепкая фигура, тоже в кардинальском облачении. Лицо гостя кардинал разглядеть так и не смог. Он видел всё по-отдельности: седые волосы, зачёсанные назад, тёмно-карие, почти чёрные глаза, длинный прямой нос, ухмылка, но в один образ они никак не складывались.
     – Наконец-то! Заходи, я давно тебя жду.
     – Здравствуй.
     – А чего не в папской одежде? – спросил кардинал.
     – Она белая – скучно. Честно говоря, я больше фиолетовый люблю, но как-то несолидно быть ниже тебя по положению.
     – И то правда, – усмехнулся кардинал. – Чай? Кофе?
     – А есть что покрепче?
     Кардинал задумался.
     – Есть виски. Но тёплый.
     – Ничего страшного, давай.
     Кардинал открыл шкафчик, достал оттуда бутылку и стаканы, налил на два пальца в каждый и протянул один гостю.
     – И свой дай.
     Гость держал оба стакана, и кардинал увидел, как они прямо на глазах покрываются инеем. Гость отхлебнул.
     – Вот теперь хорошо. Держи, пей, нечего на меня так смотреть.
     Кардинал опустился в кресло и, указав рукой на соседнее, пригласил гостя. Какое-то время они сидели молча, глядя друг на друга.
     – Честно говоря, я думал… – кардинал неопределённо помахал рукой.
     – Что я костлявый и с косой?
     – Да, – кардинал потупился.
     – Вообще, у меня нет никакой внешности, – сказал Смерть. – Я просто принимаю облик более привычный человеку, чтобы ему было не так страшно. Обычно я прихожу в образе матери, но в твоём случае… – Смерть пытался подобрать слова. В общем, она тебя не хотела, поэтому после твоего рождения подбросила тебя к ближайшему монастырю, не оставив никакой записки.
     Кардинал заплакал. В приюте ему рассказывали, что его мать была замечательной женщиной, но умерла при родах, а когда будущий кардинал спрашивал, где же его отец, ему всегда отвечали: «Погиб на войне».
     – Прости. Но, хочу заметить, – Смерть поднял узловатый палец вверх, – так для тебя вышло лучше. Ты получил хорошее образование, добился положения в обществе. Компенсация за детство без родителей так себе, понимаю, но иначе ты бы нищенствовал и голодал, и, в конце концов, замёрз в подворотне.
     – Какими они были на самом деле, мои родители? – спросил кардинал, вытерев слёзы.
     – Ты точно хочешь это знать? – Смерть прищурил глаза.
     Кардинал никак не мог отвести взгляд от его глаз. Казалось, что они готовы поглотить всё, на что смотрят.
     – Да.
     – Ну что ж… – Смерть вздохнул. – Твой отец действительно был военный и действительно погиб на войне, тут они угадали. А вот мать была проституткой.
     Кардинал сидел с закрытыми глазами и дрожащей рукой тёр лоб.
     – Кстати, – продолжил Смерть, – у тебя ещё были два брата и сестра. И все от разных отцов, как ты понимаешь.
     – А что стало с ними?
     – Сестра пошла по стопам матери. Когда ей было двадцать три, её избил пьяный клиент. Она впала в кому, и через два дня умерла в больнице для бедняков, так и не приходя в сознание. Младший брат нигде не учился, перебивался случайными заработками, допился до белой горячки и рака печени и сейчас доживает свои дни в психиатрической клинике.
     Кардинал посмотрел на Смерть.
     – Ему можно чем-то помочь?
     – Увы! Ему ничем не поможешь.
     – Хотя бы облегчить боль.
     – Хорошо, – согласился Смерть. – Будем считать это твоим последним желанием. – Смерть закрыл глаза. – Всё, ему больше не больно. Через несколько дней он тихо умрёт во сне.
     – Спасибо, – голос кардинала сорвался на шёпот. Он прокашлялся. – А старший?
     – В детстве он жил на улице, среди таких же беспризорников, занимался карманными кражами. Однажды он стянул кошелёк у какого-то старичка, но старичок его заметил, закричал и мальчика поймали.
     Твоему брату повезло – старик оказался добрым. Он пожалел его, упросил полицию отпустить мальчишку под залог и взял к себе на перевоспитание. Научил его читать и писать, пользоваться столовыми приборами.
     Поначалу старику было трудно с твоим братом – старые привычки просто так не вытравишь, - но постепенно мальчик полностью изменился, пристрастился к чтению, и вскоре не выпускал книги из рук. В конце концов, он стал учителем литературы и умер три года назад в окружении семьи.
     Какое-то время они сидели молча. Смерть дал кардиналу время осмыслить всё, что он ему рассказал.
     – Больше ничего не хочешь спросить?
     – А? Да, да. – кардинал замялся. – Что будет там?
     Только сейчас он заметил, что часы остановились.
     – Так себе вопрос, ну да ладно. Сначала придётся очиститься.
     – Вроде как ответить за грехи? – перебил кардинал.
     – Что-то вроде этого, да.
     – И как это будет? Адское пламя, сковородки, крюки?
     Хохот Смерти загремел, как упавший с высоты вагон, гружённый пустыми железными бочками.
     – Забудь об этих глупостях. Мы просто на некоторое время оставляем душу наедине со своей совестью. Поверь мне, это пострашнее крюков и сковородок.
     – А если у человека не было совести?
     – У всех есть совесть. Но у некоторых она спит. Иногда очень крепко. Вот в таких случаях мы её будим.
     – И что тогда?
     – Лучше тебе не знать. Впрочем, тебе это и не грозит, расслабься.
     – И как вы решаете, что душа очистилась и её можно отпускать?
     – Мы? Никак. Не мы это решаем – она сама решает, когда с неё довольно.
     – То есть как это сама?
     – А вот так! – Смерть допил виски. – Весьма недурно! Плесни-ка ещё.
     Кардинал налил Смерти добавку, не забыв и про себя. Смерть махнул рукой, и стаканы снова заледенели.
     – Да, я не договорил. Так вот, сначала они начинают метаться, потом стенать, и вот когда заканчиваются слёзы и души чувствуют лёгкость, тогда очищение заканчивается.
     – Но если это был великий злодей, как он может так легко отделаться?
     – Не сказал бы, что это легко. Пойми, у каждой души свой срок очищения. Некоторые, например, до сих пор мечутся и стенают, и метаться и стенать им ещё очень долго.
     – Получается, что ада нет? И рая тоже?
     – Ничего нет, это всё сказки.
     Кардинал в изумлении уставился на Смерть.
     – Понимаю, тебе тяжело это принять. Всю жизнь ты думал по-другому, а тут бах! – Смерть развел руками. – и все твои представления переворачиваются с ног на голову.
     Смерть встал и прошёлся по комнате, помахивая красным кушаком.
     – Мм, симпатично. – сказал он, рассматривая висящую на стене гравюру.
     – Дюрер. Оригинал.
     – Оригинал? Боюсь, что тебя обманули.
     – Но…
     – Обманули, да. Но, хочу тебя успокоить: тот, кто тебе её продал, уже своё отметался.
     Кардинал вздохнул.
     – Но если нет ни ада, ни рая, куда потом отправляются души?
     – Некоторые снова на Землю – ещё опыта поднабраться. Кто-то снова станет человеком, но родится в других условиях. Кто-то будет животным, деревом, камнем, да чем угодно.
     – Но я не верю в перерождение!
     Ещё один вагон рухнул вниз.
     – Тут уж извини, веришь ты в него или нет, но это ничего не изменит.
     – Мдаа. – протянул кардинал, проводя рукой по лицу.
     – Ну, что есть, то есть. Прими как факт.
     – А остальные?
     – Куда отправляются они? На отдых, как бы банально это ни звучало. Они собираются в одном месте и начинают светиться. Вы называете это звёздами.
     Смерть подошёл к окну и поморщился.
     – Так себе видок.
     – Согласен. Зато не мешает… не мешал работать.
     Смерть ухмыльнулся. Затем он взял кувшин с водой и полил стоящий на подоконнике амариллис. Цветок выпустил зелёную стрелу, на конце которой набухли и распустились огромными алыми граммофончиками четыре бутона.
     Брови кардинала поползли вверх.
     – Что? Удивляешься, что я не только забираю жизни? – не поворачиваясь к кардиналу, спросил Смерть.
     Кардинал закивал головой.
     – Если разобраться, то я их и не забираю даже. – Смерть посмотрел на кардинала. – Просто перевожу на другой уровень. Вот и твоё тело постепенно разложится на молекулы и атомы, а те, в свою очередь, станут материалом для чего-нибудь ещё. Жизнь вечна, мой друг!
     – Всё хватит! – продолжил Смерть. – Пора.
     – Эх! – вздохнул кардинал. – Я столько всего не успел сделать.
     – Никто не успевает доделывать свои дела. Хотя, – Смерть поднял глаза вверх, – знал я несколько человек, которые всё-таки ухитрились доделать всё. Впрочем, они были настолько глупы и ленивы, что ничего и не планировали.
     – Подойди сюда. – сказал Смерть и прикоснулся рукой к стене.
     Стена растворилась, и кардинал увидел длинную тенистую аллею, по бокам которой росли высоченные тополя. Ветер шумел в их верхушках, а сквозь ветви протянулись яркие нити солнечного света, по которым скользили пылинки и парашютики одуванчиков.
     – Или предпочитаешь морские круизы?
     – Нет, нет! Предпочитаю пройтись. – кардинал улыбнулся.
     Когда кардинала нашли, он лежал в кровати, на спокойном его лице застыла улыбка, а на груди алел самый красивый цветок амариллиса, который когда-либо видели.