Барин, Волчица, Мячик и Гидеон

Я сидел на окне и смотрел на улицу. Светило солнце, подоконник нагрелся. За окном голубое небо, белые облачка — красота! Я грел бока под тёплыми лучами и рассматривал голые деревья, грязные тающие сугробы, птиц, мельтешащих у окна, орущих мелких двуногих на детской площадке под нашим окном. Нет, я не рвался на улицу. До того, как я попал в этот дом, я был маленьким испуганным уличным котёнком. И прекрасно знал, как обманчиво солнце в феврале: это здесь, в квартире, за стеклом я растёкся рыжей лужицей от жары. А вот на улице — холодный ветер, колючие грязные сугробы и злые голодные собаки. Нет, я не хочу на такую свободу — наелся ею досыта. И потому до сих пор не могу понять свою подружку — молодую кошечку Волчицу. Вот уж кто подходит к своей кличке! Дикая зверюга, даже не даётся на неё залезть… Да, у меня уже нет возможности быть полноценным котом, но память-то ещё осталась. Хотя особого желания и нет. Просто иногда хочется пошалить, а она… Вот она постоянно хочет на улицу удрать: когда хозяйка уходит на свою работу, когда приходит с этой своей работы она караулит дверь. Волчица в этом доме тоже с улицы. Но её вовремя взяли от туда: она мало что помнит. Иначе была бы довольна: ешь, сколько хочешь, спи, когда хочешь. Хозяйка гладит, пузо чешет, лоток убирает. Тепло, уютно, можно мебель драть (хозяйка поорёт, даже тапок бросит — но это так, несерьёзно). А от тебя только и требуется — жить в этой квартире. Чего ей ещё надо?.. Хорошо, что не пытается удрать — только хочет, как прошлая, Ночка: та дождалась ремонта и улизнула с рабочими. С окна-то не спрыгнешь: высоко, 10 этаж. Дура, одним словом. Эта умнее: выйдет на балкон — и ей хватает. Хоть он и застеклён, но форточки открыты, а подоконников до них запрыгнуть нет. Зато свежий ветер и вопли с улицы — наслаждайся сколько хочешь.

И вот, сижу я на солнышке, о жизни думаю, хвост грею, о прошлом вспоминаю. Волчица заволновалась: хозяйка на подходе.

Через какое-то время раздался скрежет лифта и хлопнула входная дверь. Я спрыгнул с тёплого места, потянулся и лениво направился её встречать. На пороге остановился: хозяйка поставила на пол… крысу? кошку? щенка? Я подошёл обнюхать это… этого… Словом, я не понял ещё, что это такое. Оно стояло, выпучив глаза, на дрожащих ножках. Крысиный хвостик подрагивал в такт хилому тельцу.

— Вот, Барин, знакомься. Это Гидеон. Если точно, то Гидеон-Амадей-Вильгельм-Карл Макленбург-Амбассадор-Уистчестерский. Той-терьер. Вернее, его мама была той-терьерихой. Папа подкачал. Поэтому его выбраковали и хотели выкинуть: что-то там в экстерьере не по норме. А я успела его, бедняжку, забрать. Даже его документы выудила у той истеричной гадины, его недохозяйки…

Хозяйка ещё что-то говорила, разуваясь и вешая пуховик на вешалку, но я не слушал. Волчица сидела в сторонке, настороженно наблюдая за нами. А я обходил вокруг этого недоразумения. Живя на улице, я очень хорошо знал, как выглядят крысы и собаки. Даже породистых псин встречал, когда они гордо и надменно вышагивали с хозяевами на поводках. Но вот такого я ещё не встречал. Хотя, слышал: собаки с кошками говорили, что есть породы собак, которые вообще в карманах, как кошелёк носят. Но я думал — врут. Хотя, от людей чего угодно мог ожидать…

Хожу, значит, я вокруг этого… Гидеона и пытаюсь понять, кого это к нам занесло и надолго ли. А эта дрожащая кучка неожиданности хвост между задних ног припустил, но пасть (или что у него там вместо пасти) ощерил. Даже рычать пытался. Но как-то неуверенно. Волчица, гадюка такая, сидит и молчит — выжидает. А я понять не могу, боится он меня или провоцирует. Мало ли, чего от этого чуда с выпученными глазами ждать.

Тут из кухни выкатился Мячик — ещё маленький котёнок, которого хозяйка приволокла с улицы недели две назад. Добродушный, простой, как валенок. Мы с ним подружились. Волчица вот его настороженно встретила и с опаской приняла. Она вообще никому не доверяет. Подружилась, вот, с Ночкой, а та её бросила — променяла на свободу… Так вот, Мячик подбежал к Гидеону на своих маленьких лапках и ткнулся ему в его передние. От неожиданности тот сел на задницу, прижав хвост своей костистой задницей. И неуверенно гавкнул. Ну… как гавкнул — попытался. Это было больше похоже на кошачье ругательство, чем на собачью брань.

— Ну что ты мяучишь? — спросила хозяйка, беря его на руки. Она прошла в комнату. — Ты же собака, хоть и мелкая. Не «мяу», а «гав»!

Так это, всё-таки, собака? Ну хоть с этим определились. Теперь понять бы — надолго ли этот Гидеон-Амадей-Вильгельм-Карл Макленбург-Амбассадор-Уистчестерский будет тут мяукая, гавкать… Так, стоп. Гидеон? Амадей? Вильгельм? Карл? ГАВК??? Макленбург? Амбассадор? Уистчестерский? МАУ??? Гавк-Мяу?

Меня разобрал смех. Да, знаю, коты смеяться не умеют. Но я смеялся. Свалился на бок и дёргал лапами, сотрясаясь в конвульсиях. Хозяйка забеспокоилась. Оставила этого… Гидеона и бросилась ко мне, споткнувшись о Мячика, который снова путался под ногами. Сколько раз я ему говорил: если из-за него хозяйка грохнется и сломает себе что-нибудь, её заберут, а нам нечего будет есть. А он всё равно под ноги лезет…

Хозяйка ощупала меня, полезла в пасть, осмотрела глаза, погладила, я успокоился… Тут из комнаты раздался визг. Я мгновенно вскочил и побежал смотреть. Ну ясно: Гидеон попытался познакомиться с Волчицей. А та этого не любит. Теперь этот… Гидеон забился под диван и скулит. Волчица невозмутимой скалой сидела в другом конце комнаты. Мячик озадаченно стоял перед сковчащим комком дрожащей кучки.

— Вовка! — заорала на Волчицу хозяйка. — Разве можно так гостей встречать? — Волчица спокойно вышла из комнаты. — Ну вот, что мне с тобой делать? — спросила она Гидеона, присаживаясь перед ним. Мячик робко мяукнул. Ну да, ему тоже это было интересно.

Она обернулась на нас и строго сказала:

— Вам придётся жить вместе. Я не собираюсь его выбрасывать: он не грязная тряпка, а живое существо, как и вы.

Ясно. Это недоразумение у нас надолго. Мячик подошёл к нему ближе. Этот… Гидеон задрожал сильнее. А я пошёл рассказать оскорблённой Волчице, что учудила наша хозяйка. Она встретила меня спокойно. И спокойно восприняла мои слова. Я же был возмущён: ещё собаки в моём доме не хватает! Даже такой. И начал обдумывать планы избавления. На Волчицу надеяться бесполезно: она честная и прямолинейная до дури. Только и может, что морду бить. Я потёр свой нос. Да, бить она умеет, лапа тяжёлая… На Мячика тоже нельзя положиться — котёнок ещё. Наивный, добрый, его даже этот… Гидеон сможет обмануть. А вот что за живность сам Гидеон — я ещё не понял. То, что он сейчас трусит — это понятно: я тоже трусил, когда не знал, что меня ждёт и что за личность моя хозяйка. А вот то, что он зубы щерил — тревожный знак: так просто его мне не запугать. Хотя… Волчица же его напугала.

А она вдруг прошла мимо меня и села на пороге комнаты, задумчиво глядя на Гидеона, с которым нянькалась хозяйка. Я снова возмутился: она всегда гладила меня. И Мячика. И Волчицу, когда та разрешала. А теперь она переключилась на эту крысиную псину… Я уже хотел было цапнуть его за маленький хвостик, как хозяйка наклонилась и погладила меня. Мячик — вот засранец! — уже успел свернуться клубочком у неё на коленях. Хозяйка позвала Волчицу, но та прикинулась глухой. Ладно. Сегодня я не буду устанавливать статус-кво. Подожду до завтра…