Весна и молодость

Молодость против не молодость. Всегда грустно с чем-то прощаться. С людьми, с городом, с состоянием души, с эмоциями, с интересной книгой, с допитой чашкой кофе, с твоей позицией по отношению к вещам. Становясь старше, не старее, нет, а мудрее, нужно уметь отпускать, то состояние души и взгляд на определённые вещи, на которые ты раньше смотрел с надеждой и интересом. Вещи, имевшие раньше важное значение, отползают тихо всхлипывая на задний план, как подранки, забиваясь в темный угол памяти. Эмоции и предметы, их вызывающие начинают новую отстройку шкалы ценностей. Ценностей измеряемых не временами года, а днями и состоянием.

Попрощаться плавно или сказать жёсткое нет стало гораздо проще. Проще, потому что уже есть с чем сравнивать, с чем провести аналогию, принимая решение. Потому и грустно, что ответ становится всё жёстче и жёстче. Может так делать не следовало? Может нужно принимая решения, представить как бы ты его принял когда тебе было 25 и ты боролся за каждый кусок торта жизни, жадно впиваясь молодыми зубами в неохотно дающуюся плоть? Где граница без сожаления и точка невозврата? Где черта перешагнув которую, грустишь всего короткий миг?

 Мы рисуем её сами. Сами в себе. В своём внутреннем, мире населённого призраками прошлого и боязнью будущего. Я для себя её начертил, жирную и яркую, и больше не пускаю в свой мир грусть и боль. Не перешагиваю, чтобы вновь не чувствовать, чтобы быть трезвым и по старчески уравновешенным, как горячая вода, но без взрывающихся пузырей на поверхности. Занимает одно, на смену апатичности к новому внешнему, появляется углубленное изучение внутреннего. Внутреннего своего. Куда это заведёт, определить сложно, но в любом варианте обжалованию это уже не подлежит.

Развитие событий под бегущие весенние ручейки. Ну очень климактерическое время. Один день ты спокойно проходишь все дистанции, получаешь все проездные, разрешения, зеленый свет повсюду и лицензию, как бы, не на результат, а на надежду результата. Но, как оказывается, не генеральную. Второй день приносит новые закорючки, такие дополнительные разъяснения. Таких трактующихся двояко, как продукция двойного назначения, можно так, а можно, эдак. Третий день, отбирает все кропотливо собранные, но незаконно выданные кредиты. Аннулирует все индульгенции. Хорошо уже то, что в долги не вгоняет!

Оценочная деятельность четвёртого дня даёт ощущение нового хлопка стартового пистолета. Упор ногами сильнее, харя сосредоточеннее, зубы текут кровью. Ну нет думаешь, и о-па! Лицензия снова у тебя, правда, не на убийство, а так на ранение, а в финале, ты выдыхаешь, гадая, как долго будешь держать того мужика за бороду, эту вновь временно обретенную надежду. Надежду, которая , пропрыгает всю считалочку, перейдёт из класса в класс. И попадёт не в котёл, а превратится в материальный объект. Вожделенный объект на котором ездят, который едят, пьют, которым лечатся и развлекаются, который не даст надежды, на то, что ты животное, неспособное пройти детско-взрослую считалочку. Хотя нет, это подмена понятий, мечта и хлеб из разных категорий. Доскональная имбецилистическая составляющая любого кредита, не в финансовом конечно смысле, а в ожиданческом больше.

Все чаще звучит слово: возможно. Сменившее слово, без сомнения. Это время такое. Одни строят барьеры, отдаляя надежду, другие берут разбег подальше... смена кредитной политики. Тем временем, ручьям подавай плаксивые сугробы, ручьи обтекают все барьеры. Они просто делают свою работу. Они и не подозревают о смене приоритетов...

Неожиданно продлил утреннюю негу и создал по настоящему ленивое утро дождик за окном.
Белесое небо местами опухшее графитовыми выпуклостями слепо взирало на землю.
Маленькая девочка в целлофановом желтом дождевике тащила на поводке через все лужи упирающуюся кошку. Скатавшиеся на кошке мокрые куски шерсти напрягали на сочувствие. Кошка была очень упрямая и крупная, жалась к земле и переодически шипела. Девочка не унывала, она дергала за поводок все сильнее, отчего множество брызг разлеталось по сторонам с натуженной шлейки.

Массивные капли дождя ударяющие в крыши и капоты припаркованных автомобилей сползались в крупные водяные кляксы забавных форм. Глядя на них вспоминался мультфильм из далекого детства про темно-синие чернильные кляксы.
Ветер дующий как-то по самому низу, по земле, разгоняет лужи по асфальту, дробит большую лужу на неравное количество маленьких озёр.

Очевидно ещё со вчерашнего дня сильно поддавший, опухший и изрядно потрёпанный мужик пригибаясь к тротуару под тяжестью гигантского пакета из «Перекрёстка» и двух пятилитровых бутылок с водой делает отчаянную попытку перепрыгнуть через барьер водной преграды на своём пути. Неудачная попытка заканчивается погруженными полуботинками в те самые озерца. Мужик, тоже как девочка, не обращает внимания на произошедшее, прет дальше, больше не пытаясь перепрыгивать. Зигзагообразная,  штормовая до того момента походка прекращается. Он беспощадно и тупо топчет случайную влагу промокшей обувью. Видно чувствует себя паршиво вот и мстит зазевавшимся и распластавшимся на тротуаре лужам.

Первые черви неестественно вытянутые на пешеходных дорожках местами сплющены нерадивыми, торопящимися по дождю, людьми.
Редкие зеленые волосинки будущей травы, на темных газонах, увешены бисером первых капель дождя. Под тяжестью водных орденов они даже не реагируют на ветер налетающий исподтишка.
Ленивое утро растекается медленно по телу. Горячая овсяная каша и молочный кофе с лимонным сахаром заволакивают паром свежести мокрую картинку за стеклом окна.

Вместо того чтобы писать или делать что-нибудь, хочется дальше спать. Завернуться в толстое одеяло, как в жирный блин, горячий и мягкий, и спать дальше. Ещё не конец недели, а организм говорит, что ему начхать. Кофемашина отработала уже несколько смен и стоит в недоумении, почему никто и ничего не забирает. Эй, я тебя слышу! Скоро буду! Нет, определённо нужно вставать и отвечать на много писем, которые принёс с сожалению не голубь, а электрические провода. Утро выдалось спокойное, основная нагрузка на вторую половину дня. Хорошо, что можно уютно устроившись в кроватке, поработать и пообщаться с миром отгородившись экраном, взяв подушку наперевес и защитившись одеялом.

Пальцы бегущие по клавишам, воссоздают картинку спокойствия и видимости работы. Смотрите я уже здесь, дел переделал уйму. Пока вы ехали до офиса, оформил кучу документов. Пока вы стояли в пробке, глядя на стекающие капли с лобового стекла и человека, чего-то предлагающего и мечущегося между машин на светофоре, я потянулся несколько раз. Пока слушали новости по радио в перемешку с рекламой, я пробежал несколько новостных лент, без рекламы. Мессенджеры пестрят красными цифрами, хорошо они меня не видят, сейчас вас закидаю сообщениями тоже, пусть и у них будут красные и пропущенные. Так было не всегда, так будет не всегда, но так сегодня случилось. Вот оно, счастье работы в кроватке. Кроме писем конечно.