ДУРА

Женился Макс поздно,  после сорока. Все искал для себя идеал, а это, знаете ли, не просто. Идеал, он у каждого свой, единого не существует вовсе. И то, что безупречно для одного, вызывает недоумение у другого. О вкусах, безусловно, спорят и ещё как! Но у каждого он свой и повлиять на него невозможно, спорь хоть до хрипоты. Однако портрет, написанный мысленно старательным, дотошным Максом, представлялся ему тем самым, который для всех и каждого. Восхищение и зависть, зависть и восхищение должна была вызывать та, чей пальчик украсит кольцо, подаренное Максом. Иногда вечерами, бывало, что лёжа рядом с женщиной недостойной, порочной, Макс воображал как поразит знакомых:
-Ну и ну! Да, дружище, вот это женщина!
 - Как же повезло тебе! Вот бы и мне такую! Огонь!
-И где ты только нашёл её! Везучий, паршивец!
-Вот это я понимаю! Ого! Ого-го!
Так, или примерно так должны были реагировать многочисленные приятели, будучи представленными его, Макса, жене.
Шли годы, приятели женились, рождались дети, кто-то развёлся и женился вновь, наш Макс все ещё числится в завидных женихах. Женщинам он нравился, охомутать его, стремились многие, но удача в лице Макса не улыбнулась ни одной. Если считать удачей заветное колечко, ибо насчёт провести вместе отпуск или просто слетать на выходные в Стамбул, это пожалуйста! Макс не был жадным, хорошо зарабатывал, умел соблазнить, знал на что надавить, если женщина ему нравилась. Словно бабочки к огню, слетались барышни, каждая из которых лелеяла надежду обойти соперниц, стать единственной. Но, человек цельный, основательный, от собственных установок касательно жены, Макс не отступал, несмотря на то, что однажды едва не попался. Галочка из соседнего отдела так вскружила ему голову,  так ловко нашла подход, что Макс поплыл, готов был и луну, и звезды, но вовремя одумался и от чаровницы избавился одним резким волевым усилием. Настолько резким, что униженная, оскорбленная в лучших чувствах Галочка, поспешила уволиться и скрыться с глаз, дабы не видеть ежедневно подлеца и грубияна. А что поделать? Пришлось, ибо не ТА.
Женщин Макс любил искренне и почти самозабвенно, причём самых разных, и маленьких и высоких, и худеньких, и полных.

-В каждой женщине есть нечто особенное, - любил рассуждать он, сидя с друзьями за стаканом виски. - Возьмите любую, самую невзрачную, найдите подход, умаслите, обаяйте и перед вами предстанет принцесса. Великая сила любви преобразит любую, сам видел, знаю.
-Да, да, из жабы и вдруг принцесса! - не поверил Санька и хохотнул оскорбительно.
-Именно! Принцесса! Ты, Санечка, натура примитивная, у тебя все равно не получится - развалившись вальяжно, осадил приятеля Макс.
-Ладно, Макс, валяй, расскажи нам дуракам, как это? Как увидеть принцессу там, где её нет? - неожиданно заинтересовался Борис.
-Ну, тебе, тебе-то это зачем?! Все знают что ты женат на красотке.
Сиди уже! "Как?" - зло передразнил Санька,  поскольку облизывался на жену оного и полагал, что был бы ей лучшим мужем.
О чем бы ни говорили на дружеских посиделках, как бы ни подтрунивали над Максом друзья, и скольких бы женщин он не окучил, цель не менялась. Чётко и ясно представлял себе Макс свою будущую жену.
--Ну, что, Максик, уж сорок один тебе, а все в холостяках - ущипнул Борис и усмехнулся.
-Не встретил ещё ту, кого в жены возьму - спокойно ответил Макс.
-И не встретишь - рискнул предположить Санька - Ты запросы свои умерь, а то не видать тебе ни жены, ни детей.
Скривился насмешливо Макс, изогнул красиво левую бровь:
-Осторожнее, Саня, осторожнее! - произнёс он и послышался металлический звон в его голосе.
-Всё, все, Макс! Сдаюсь! - поднял обе ладони приятель Санька.

Чудо случилось на одном из пляжей Кипра. В маленьком городе Проторас. Лениво греясь на солнышке, Макс вдруг привстал на локтях, неведомой силой влекомый.
Из моря выходила ОНА. То была высокая, безукоризненно сложенная девица лет восемнадцати, не больше. Прекрасная и юная. Густые её, ксштанового цвета волосы, были подобраны вверх, уложены в замысловатую причёску, из нескольких кос. Высокая, открытая шея, украшена тонкой цепочкой, в ушах скромные серьги, лицо - овал идеальной формы, глаза и губы, все в ней без единого изъяна. Судя по всему, приехала девушка дня два назад, не больше. Солнышко только-только приступило к поцелуям, и кожа богини лишь слегка потемнела, приобрела оттенок сладкий, медовый, тёплый. Едва не поперхнулся наш Макс, красоту из фантазий своих смелых внезапно увидевший во плоти. Не поверил сначала глазам, протёр их усердно и глянул вновь :
"О, диво! ОНА! Моя жена!" - мелькнула мысль и кольнуло сердце.
Отдыхал Макс не один, но в компании дамочки вёрткой, хваткой, очень ухоженной, в себе чрезмерно уверенной. Думала наивная что совместная поездка что-нибудь да значит. Ан, нет! Ровным счётом пшик.
Сомнений, равно как сочувствия Макс не ведал, его влекла мечта, живую форму и плоть приобретшая. Разве в такой ситуации существуют преграды?
-Вера, все кончено! - театрально, слегка с надрывом, ибо терпения не было, провозгласил Макс, не зная даже имени виденья своего.
Вера засмеялась весело, не поняла даже что "кончено" ? И почему? И речь о чем?
Холодно и чётко донёс Макс до спутницы, в секунду  ставшей не нужной, нехитрую мысль свою.
-О, боже, Макс! Какая муха тебя укусила? - поморщилась Вера, все ещё не понимая, отказываясь понять.
-Ты не нужна мне больше. Я не люблю и не любил. Хотел, но с этим всё. Придётся смириться. Я найду тебе, или себе, свободный номер, здесь или в другой гостинице. Как пожелаешь - благородно предложил наш герой, мечтая избавиться от пассии как можно скорее и умчаться на встречу с нимфой.
Без истерики не обошлось, как водится. Но Макс был холоден, твёрд и безжалостен.
Уходить Вера куда бы то ни было отказалась, ушёл Макс.
За хорошую плату, он стал обладателем небольшого углового номера с видом на бассейн. Так себе номерок достался Максу.  Это не имело значения, Макс готов был жить в подсобке для веников.

Девицу звали Катя. Приехала она с маменькой, что очень тронуло Макса, но будь с ней рядом сам Кощей Бессмертный, роли это не играло. Ибо если человек одержим, то подобен лавине.
Макс расстарался, был щедр, остроумен, галантен и обаятелен. Он превзошёл сам себя, но готов был на большее.

Лёд тронулся, Катюша, в компании, маман, разумеется, благосклонно принимала приглашения одно за другим. Троица отправлялась то в ресторан, то на морскую прогулку, то на прогулку в открытой машине по близлежащим городам.
-Любые пожелания, дамы, любые капризы! Стоит только сказать! Я к вашим услугам весь, без остатка! - истекая слюной, охваченный чувством, до сей поры неизведанным, декламировал Макс.
Он был сама любезность, рассыпался в комплиментах как дочери, так и матери. Улыбка не сходила с его загорелого, довольного лица.
Катюша по большей части молчала, отвечала всегда односложно, глаза опустив, не смея поднять. Нежные щеки, время от времени вспыхивали густым, мучительным румянцем, трепетали ресницы, длинные, густые, словно смоль чёрные.
"Чудо как хороша!" - не раз думал Макс, любуясь девицей.

Если дочка молчала, таилась, то маменька, напротив, отличалась нравом лёгким, шумным, весёлым,  поговорить обожала. Вот хлебом не корми, вина не подливай, но дай потрепаться власть. Вскрикивала восторженно маман то и дело, хлопала Макса по плечу, касалась руки или локоть вдруг сжимала, одобрительно, поощрительно.
 Давала маменька понять, что не против Катюшу свою за хорошего мужика отдать. Давай, мол, не снижай обороты, за нами дело не станет.
Макс сигналы понимал, головой кивал и все больше старался.
Тем паче, что как выяснилось, благодаря словоохотливой маман, то была первая поездка за рубеж, и семья у Катюши простая, скромная, живут в Могилёве, в Белоруси. В Москве, в столице никогда не были. Стало быть, красота - то не избалована. Редкость, огромная редкость!
"Знаю я, знаю, как суженую мою порадовать, чем удивить, что показать" - думал Макс.

Маманька та не промах была, сразу что к чему поняла, то, КАК Макс на Катьку смотрит, мгновенно оценила и отметила.
-Ты, дочь, молчи и улыбайся. Говорить старайся по минимому. А то Максим Степанович сразу тебя раскусит и останешься ни с чем - поучала премудрая за закрытыми дверями номера.
-Да, мама, как скажешь! - послушно кивала дочь, ибо дурой была непроходимой, безнадёжной, пустой как барабан, даром что красивой аки богиня.
В родном Могилёве Катьку все знали, ибо внешность её равнодушным никого не могла оставить. Приходили люди просто посмотреть, полюбоваться, языками поцокать. Однако и дурость Катькина незамеченной не осталась. Ерунда вроде, но не больно-то здорово, коли мозг мягенький будто хлебушек свежий. Говорить с ней было не о чем, а пустая красота, как известно, долго не удержит.
Очень боялась маменька, что пойдёт её Катька по кривой дорожке, что замуж её взять охотников не найдётся. Еле-еле окончила Катюшка девять классов, с двойки на тройку, с тройки на двойку.
-Корова! Корова и есть - сказал огорченно батюшка, заглянув в аттестат. - Но красивая...
Пошла Катюшка учиться на парикмахера. Все доходы семьи, львиная их часть, уходили в шкатулку, "на поездку".

Однако все это Макса не интересовало, ибо ОНА. И обрёл каждый то, о чем грезил.
И завидовали друзья, и вздыхали:
-Да, Макс, сукин сын, нашёл-таки!
-Хороша девка! Глаз не оторвать!
-Всё пытался изъян найти, уж больно безупречна, не бывает так! Ан нет, бывает!
Ходил Макс гоголем, гордо задрав подбородок и улыбался насмешливо, снисходительно. Вот, мол, а вы не верили!

И поселилась маменька в столице, как мечтала, за соседками своими наблюдала, да манеры их столичные перенимала. Время от времени баловал зять тёщу, переводил ей на карту денег не много, но и не так, чтобы мало и ходила маменька по магазинам Московским, приоделась, гардероб свой пополнила, причёску сменила, засияли глаза ярче прежнего, заиграла на лице улыбка. Всем своим видом демонстрировала маменька как довольна она новой жизнью.

А однажды, года полтора после свадьбы прошло, позвонила Катюшка мужу среди бела дня, несмотря на то, что Макс того не любил, без повода в рабочее время звонить не позволял и жене своей о том не раз говорил.
Однако звонит Катюша и произносит в трубку самую, пожалуй, длинную фразу, за всю их совместную историю:
-Беда у меня, Максик. Приезжай скорее! Не телефонный разговор. Вот беда!
Стоит ли говорить, что помчался Макс к дому, очертя голову, все дела свои тотчас бросив. Всю дорогу одолевали Макса мысли тяжёлые, пугающие картины перед глазами мая или, машину вести мешали. Насилу доехал.
Влетел Макс наш в квартиру, сердце скачет, волосы встрепаны, сам не свой от волнения:
-Что, Катя? Что? - встряхнул он ненаглядную свою, к счастью, целую и невредимую.
-Смотри, милый. Смотри внимательно! - Приблизила к нему Катя омытое слезами лицо.
Ошарашенно смотрел Макс, таращился даже, но ничего ужасного не приметил:
-Да что за черт, Катя?! - возмутился он. - Я с работы сорвался! Как это все понимать прикажешь?!
-Воооот! - громко зарыдала жена и ткнула пальчиком в гладкий лоб. - Морщинка у меня появилась!  Пеееерваяяя! Не видишь что ли?!
На секунду омертвел Макс, не понял сразу, а после голову запрокинул, захохотал громко, раскатисто, Катерину к себе притянул и сказал безо всякой злобы:
-Ну ты и дура!  Вот дура!