Красная нить жизни отрывок Саша Чжань

...Он познакомился с корейцем Сашей Чжань, родители которого после войны – еще той – отечественной – перебрались жить в Россию. Саша выучился на программиста, у него была идея - как делать живые игры, в реальном времени, чтобы там менялось все. В его игре не было просчитанных вариантов и его бредовую идею не воспринимали всерьез – потому что не было таких идей больше ни в чьих головах, и как это сделать технически, тоже не представлял никто, кому он пробовал свои разработки предложить. Один из бизнесменов вообще посоветовал отправиться на свою историческую родину и там пылить по полной.

Честно говоря, этот бизнесмен был такой не один.

Сашина корейская внешность вызывала отторжение у многих, с кем он пробовал общаться. Почему-то какой-нибудь прыщавый парень со славянской внешностью вызывал большее сочувствие и желание помочь ему – даже если его идея не стоила ломаного гроша, а на Сашу сразу смотрели предвзято.

Фрол познакомился с Сашей на улице.
В Питере на Невском выступает много разных певцов, музыкантов – тут тебе и подработка, и тренировка на кошках заодно.

Поют, конечно, разное – что-то и слушать вредно для здоровья, есть и такое, чего уж говорить.
 
Погода Питерская, бывает, радует солнечными днями. В один такой день глубокой весной, Фрол выбрался из дома, и как всегда его потянуло на Невский.

Как река из людей, красоты, возможностей и невозможностей, течет Невский Проспект через весь центр города, проходит по мостам, любуется собой в отражении окон и Солнце льет на него свои лучи. Удивительная всеобщая любовь к этому городу не имеет себе равных, и Невский проспект - ее средоточие. Конечно - в первую очередь - это Река, но проспект - это самое доступное место проявления Любви. Туристов, жителей города, как постоянных, так и из категории понаехавших.  Именно поэтому здесь всегда много музыкантов, музыкальных групп или даже отдельных ребят или девушек с гитарами.
 
У края Гостиного Двора, там, где кучкуются экскурсионные автобусы, имея за спиной здание с колокольней или часами наверху – Фрол так и не удосужился посмотреть что это за здание, может, Ратуша? - стоял на углу музыкант, парень примерно 27 лет, тонкий, высокий, с волосами забранными в хвост, одетый в длинное кожаное распахнутое пальто. В руках у него флейта, перед ним на асфальте стоит ящичек для усиления звука и возможно, со струнной минусовкой, из него слышны тонкие звуки арфы или, может быть, циня. Чуть поодаль на асфальте лежит раскрытый футляр Флейты, в котором шевелятся на легком ветру бумажные деньги, крылья которых прижимают и не дают упорхнуть, мелкие нелетучие монеты.

Темно коричневая флейта слегка прижата к губам, глаза музыканта закрыты, тонкие длинные пальцы перебирают клавиши-дырочки, звук, который выходящий из тонкого отверстия – завораживает. Льется медленная мелодия, она умудряется звучать так, что шум проспекта, который проходит в десяти метрах, практически не слышен. Кроме этой мелодии не существует, кажется, ничего. И люди, которые идут мимо по своим делам или просто гуляют – поворачивают головы, подходят, молча встают перед ним, и слушают. Кто-то кладет деньги в футляр и уходит, кто-то остается.

Звуки флейты, как кажется, поднимают глубинные пласты в душе, которые вступая в противодействие с суетой окружающего мира, заставляют суету отступить и выводят на первый план самую чистую сокровенную сердцевину в каждом. Тех, кто смог это услышать.

На звуки нанизываются, как клочки тумана, как осколки картинок Города,  чувства, эмоции. Для Фрола услышать такое было подарком, и возможно, посланием.

Он смотрел на музыканта и видел, что парень просто в высшей точке своего состояния, что его духовная энергия течет сильно и правильно. Красиво. Это не просто талант, это Миссия. Он умрет, если не сможет ТАК играть. Сколько жизней подряд он пытался доносить до слушателей информацию вот так, чтобы проникала в самую суть души и сколько жизней ему это не удавалось... И вот сейчас он стоял у ступеней Ратуши и звуки нижнего мира - шорох шин, рокот моторов, голоса, гудки, разговоры по сотовым, просто разговоры, мысли людей о чем и ни о чем - растворялись в звучании его Флейты.

На противоположной стороне группы слушателей взгляд Фрола зацепился за потрясенное корейское лицо, по щекам парня текли слезы. Фрол посмотрел на него внимательно и понял, что этот человек пришел сюда, чтобы встретиться с ним, с Фролом. Это было просто знание.

Фрол подошел к футляру Флейты, нагнулся и положил в нее деньги. Вернулся на то место, где стоял. Фрол как никто знал, что то, что трогает Душу должно обязательно поддерживаться, поощряться, сейчас это были деньги, но в принципе это могло быть что угодно - обмен. Музыкант доиграл мелодию. Посмотрел на Фрола, кивнул ему. Или показалось? Подошел к футляру Флейты, вытряхнул из него деньги в пакет, вложил в него свой волшебный инструмент. Убрал ящичек в рюкзак, туда же поместил аккуратно  футляр со своей волшебной Флейтой. Поднял голову, посмотрел на тех, кто еще не ушел, улыбнулся им. И отправился в сторону от Невского. Миг – и скрылся из виду.

Фрол с невыразимым ощущением причастности к сотворению чуда – наблюдал за его движениями. Музыкант двигался плавно, движения его были как продолжение игры -  завороженность не покидала зрителей. Вот и Волшебство, подумал Фрол.

Потом увидел, как парень с корейской внешностью, все еще стоявший неподвижно, открыл глаза, вытер рукавом слезы, взгляд его уперся в лицо Фрола, поймал его взгляд, сделал несколько шагов по направлению к нему. Остановился. И вдруг улыбнулся.

Улыбка у парнишки оказалась открытая, светлая, и губы Фрола помимо его воли растянулись в ответ.
Он подошел, все еще улыбаясь, протянул руку в приветствии.
- Саша. Саша Чжань. Программист.