Проныра

Автор развил идею, подсмотренную в сериале Firefly.


— Если даже нас не перестреляют… — начал Мотя весьма уныло, опершись локтями на стол.

Дрюня поморщился. Мотя, конечно, был трусоват, хоть и вносил в любой их проект ноту здорового скептицизма.

Или не очень здорового.

— С чего бы нас перестреляли? — мягко возразил Дрюня, не желая ещё сильнее пугать невротика. — Мы посетители, гости заведения. Пришли оставить там своё честно заработанное бабло. Кстати! Играем по маленькой, не увлекаемся. Увижу, что кто-то заигрался, — выебу.

— Капитан, вы всё обещаете и обещаете, — выдал Боцман трёхсотлетней давности шутку, но никто не засмеялся.

Алекс традиционно молчал. Он вообще говорил редко и только по делу.

— Слабое место любого заведения подобного рода, — продолжал Дрюня, не поведя и бровью, — это обслуга и охрана.

— Нихрена себе «слабое место», — возмутился Мотя, вытаращив лиловые, как чернослив, глаза. — Там же сплошь киберы! Последнего поколения! От людей не отличишь!

— Потому и слабое, — невозмутимо парировал Дрюня, дождавшись, пока Мотя отвыступается. — В них может быть заложен анализ миллиона критических ситуаций, но! — он многозначительно воздел палец к потолку корабельной рубки, где все сидели. — Но они никогда не смогут предугадать то, что взбредёт в башку человеку.

Термопластовый потолок нависал низко, и палец Дрюни почти в него уткнулся. Их кораблик был небольшим и тесным (в нём едва хватало места для четверых), но зато вёртким и манёвренным. Между собой они называли его «Проныра».

Сейчас «Проныра» болтался на орбите Урзалии, планеты развлечений, на которой экипаж под руководством Дрюни собирался обнести ночной клуб среднего пошиба. Основную прибыль, кроме проституток всех мыслимых полов и рас, хозяевам клуба приносило казино.

— Алекс, — негромко промолвил Дрюня, посмотрев в спокойное лицо напарника, — если тебе не нравится эта идея, мы откажемся сразу.

Тот ещё несколько мгновений просидел молча, словно подыскивая ответ, и наконец вымолвил, едва разлепив чётко очерченные губы:

— Нравится.

— Хорошо, — с явным облегчением кивнул Дрюня. — Таким образом, мы сделаем несколько ходов, которые не предусмотрены разработчиками и не вложены в память охраны. Проще говоря, они до таких финтов не додумаются.

— Уверен? — скептически изогнул брови Мотя, и Дрюне захотелось треснуть его по шее, но он поглядел на бесстрастное лицо Алекса и кротко ответил:

— Абсолютно.

Злорадно подумав при этом: «Вот на месте и убедимся».

— Давай по пунктам, — потребовал Мотя, поёрзав на месте. Рисковать он не любил, в отличие от Дрюни, предпочитая вообще остаться без денег, но с целой задницей.

— Давай, — легко согласился Дрюня. — Ты, я и Боцман просто приходим и просто начинаем играть, одновременно посылая Алексу информацию обо всём, происходящем вокруг, через камеры своих коммуникаторов. Не заигрываемся, повторяю, фишки тратим аккуратно, девочек-мальчиков, а также виктувианских супер-ежей в номера не ведём, всё максимально пристойно.

— Нахрена мне те ежи?! — возмутился Мотя. – Я что, больной? Ты ещё про осьминогов с Каргазиана вспомни!

Боцман кашлянул, но дипломатично промолчал. Алекс — тоже.

— Алекс же в это время проникает в заведение со служебного входа в форме уборщика, — продолжал Дрюня, опустив скользкое упоминание про ежей и осьминогов. — Коды и карточка доступа уже у него.

— Грабанули настоящего уборщика? — с уважением поинтересовался Боцман.

— Алекс взломал, — Дрюня пожал плечами. — В общем, он входит, наблюдает за происходящим и получает от нас информацию. Как только он поймёт, что пора, начинает действовать.

— Минуточку, — Мотя вскинул руку. — Что мы там берём?

— Хороший вопрос, молодец, — похвалил Дрюня. — Не деньги.

Боцман и Мотя быстро переглянулись, Алекс остался невозмутим.

— Фишки? — нерешительно предположил Боцман.

Дрюня хмыкнул:

— И куда их потом? Не-ет, мы берём закладные.

— Эм? — не понял Мотя.

— Это обычный притон для таких, как мы, работяг и нищебродов, у которых вдруг завелись деньжата, — терпеливо принялся объяснять Дрюня. — Они покупают фишки на входе, потом их спускают. Потом опять покупают. Рано или поздно наступает момент, когда они начинают снимать с себя часы, перстни и цепочки, подаренные тёщами и любовницами. Крупье это добро принимает и укладывает — не в сейф, туда бегать надо, а в бокс, который стоит у него в ногах. В конце концов бокс переполняется, и охранник относит его в хранилище к хозяину, принося взамен пустой. Это ясно? Мы там для того, чтобы следить, у кого за каким столом в закладе наиболее ценный фарт.

— Минутку, — снова подскочил Мотя. — Вместо охранника к крупье подходит Алекс? Но он же уборщик!

— Он вошёл уборщиком, — снисходительно пояснил Дрюня. — Внутри он быстренько переквалифицируется в охранника, взломав и его. Я же говорю, это заведение ниже среднего, уборщики используются в других местах в течение дня, так что могут свободно входить и выходить. Охранники же остаются в клубе, у них узкая специализация, они, чёрт побери, охраняют. В такой узости и беда всех этих киберов.

Боцман осторожно покосился на Алекса:

— А он справится?

— Алекс? — вопросительно поднял брови Дрюня.

— Да, — лаконично проронил тот, снова едва разлепив губы.

Дрюня потёр руки:

— Отлично! Итак, Алекс забирает бокс со всем находящимся там трехомудьем и уходит, но направляется, как вы понимаете, не в хозяйское хранилище… — Он сделал паузу, и Боцман предсказуемо подхватил:

— А на выход!

— Ничего подобного! — торжествующе заявил Дрюня и снова помолчал, наслаждаясь всеобщим вниманием. Этот план был его детищем, однако он прекрасно понимал, что без Алекса им нипочём не справиться. — Итак, едва Алекс отходит с боксом в руках, мы сваливаем, не галопом, чтобы не привлекать внимания, а обычным темпом и максимально уныло. Типа проигрались либо больше не желаем рисковать, неважно. Выходим и вызываем нашу шлюпку. Но летим отнюдь не к «Проныре». — Он снова сделал театральную паузу.

— Господи, да не тяни ты, кэп! — взмолился Мотя. — Сил никаких уже нету! Мы и так знаем, что ты тут самый умный, так что давай колись!

— Самый умный тут Алекс, — самокритично признал Дрюня. — Я, считай, просто поссать вышел. Итак, Алекс заходит в служебный коридор и бросает бокс с вещичками в мусорный люк.

— Зачем? — растерялся Мотя.

На дублёной физиономии Боцмана тоже было написано искреннее недоумение.

Алекс остался бесстрастным.

— Мусор на Урзалии, как и повсюду, забирают киберы-мусоросборщики, чтобы отвезти его на базу для переработки. Когда мы сядем в шлюпку, нашей задачей будет перехватить кибера с его помойкой, доставить её к «Проныре» и — оп-па! — извлечь оттуда бокс.

Наступила тишина. И в этой тишине вдруг раздался восхищённый свист Боцмана.

— Твою мать! — гаркнул он. — А ведь это может сработать!

— И сработает, — уверенно бросил Дрюня. — Ещё как!

* * *

И план действительно сработал. Алгоритм операции неизвестных грабителей на Урзалии незамедлительно был внесён в память всех тамошних киберов-охранников. Но «Проныра» с его экипажем и добычей был в это время уже далеко за Порогом.

— Но как же Алекс? — ахнула одна из весёлых девиц в борделе на Сонофе, которой Дрюня заплетающимся языком рассказывал эту историю. — Как из казино вышел Алекс?

— У тебя добрая душа, малютка, — пьяно похвалил её Дрюня и потрепал девушку по зардевшейся щёчке. — Из моих никто об этом даже не спросил. Видишь ли, они, в отличие от тебя, знали, кто такой Алекс. Он бросил бокс в мусоропровод и сам прыгнул туда же. В помойный бак, чтобы мусоросборщик забрал и его.

— Но послушай, — непонимающе выпалила девица, захлопав голубыми и круглыми, как блюдца, глазами. — Это же верная смерть! Ведь он оказался в космосе, хоть и в помойном контейнере!

— Дело в том, детка, — рассмеялся Дрюня, — что Алекс — тоже кибер. Он уникален, таких больше нет. Его сконструировал мой папаша и оставил мне в наследство. Именно он продумывает детали всех наших операций и берёт на себя львиную часть работы. Погоди, мы ещё не так развернёмся!

— А почему ты не хочешь его попросту продать? — девица ещё сильнее вытаращила глаза. — Это же сколько денег можно было бы за него получить!

— Потому что он мой друг, детка, — Дрюня легонько щёлкнул её по хорошенькому носику. — И я никому его не продам. Не в деньгах счастье, а в общем драйве. Давай, раздевайся.