Е77 Пушкин Частота слов в романе ЕО

ЖИЗНЬ
Высокой страсти не имея Для звуков жизни не щадить
Увы, на разные забавы Я много жизни погубил!
До утра жизнь его готова, Однообразна и пестра, И завтра то же, что вчера
Он застрелиться, слава Богу, Попробовать не захотел, Но к жизни вовсе охладел.
Томила жизнь обоих нас; В обоих сердца жар угас;
Так уносились мы мечтой К началу жизни молодой.
Я был рожден для жизни мирной, Для деревенской тишины
Цель жизни нашей для него Была заманчивой загадкой, Над ней он голову ломал И чудеса подозре-вал.
Он пел поблеклый жизни цвет Без малого в осьмнадцать лет
Заводит слово стороной О скуке жизни холостой;
Судьба и жизнь в свою чреду, — Всё подвергалось их суду.
Как жизнь поэта простодушна, Как поцелуй любви мила,
Покойно жизнь его катилась
Они хранили в жизни мирной Привычки милой старины;
Увы! на жизненных браздах Мгновенной жатвой поколенья, По тайной воле провиденья, Восходят, зреют и падут;
Покамест упивайтесь ею, Сей легкой жизнию, друзья! Ее ничтожность разумею И мало к ней привязан я;
В чертах у Ольги жизни нет, Точь-в-точь в Вандиковой Мадонне:
Ты негу жизни узнаешь, Ты пьешь волшебный яд желаний,
Вся жизнь моя была залогом Свиданья верного с тобой
Привычкой жизни избалован, Одним на время очарован, Разочарованный другим, Желаньем мед-ленно томим
Вот как убил он восемь лет, Утратя жизни лучший цвет.
Когда бы жизнь домашним кругом Я ограничить захотел;
Здоровье, жизни цвет и сладость, Улыбка, девственный покой, Пропало всё, что звук пустой, И меркнет милой Тани младость:
Обед довольно прихотливый, Бутылка светлого вина, Уединенье, тишина: Вот жизнь Онегина святая;
В домашней жизни зрим один Ряд утомительных картин,
Мой бедный Ленский, сердцем он Для оной жизни был рожден.
Гадает ветреная младость, Которой ничего не жаль, Перед которой жизни даль Лежит светла, необозрима
Как вихорь жизни молодой, Кружится вальса вихорь шумный;
Рассвет печальный жизни бурной!..
В сем сердце билось вдохновенье, Вражда, надежда и любовь, Играла жизнь, кипела кровь;
И страх порока и стыда, И вы, заветные мечтанья, Вы, призрак жизни неземной, Вы, сны поэзии свя-той!
Узнал бы жизнь на самом деле, Подагру б в сорок лет имел, Пил, ел, скучал, толстел, хирел.
Довольно! С ясною душою Пускаюсь ныне в новый путь От жизни прошлой отдохнуть.
Под старость жизнь такая гадость…»
Ей душно здесь… Она мечтой Стремится к жизни полевой,
Кто постепенно жизни холод С летами вытерпеть умел;
Глядеть на жизнь как на обряд И вслед за чинною толпою Идти, не разделяя с ней Ни общих мнений, ни страстей.
Мечтая с ним когда-нибудь Свершить смиренный жизни путь!
В дожде страстей они свежеют, И обновляются, и зреют — И жизнь могущая дает И пышный цвет, и сладкий плод.
Я знаю: век уж мой измерен; Но чтоб продлилась жизнь моя, Я утром должен быть уверен, Что с вами днем увижусь я…
Постылой жизни мишура,
Всё, что завидно для поэта: Забвенье жизни в бурях света, Беседу сладкую друзей.
Блажен, кто праздник жизни рано Оставил, не допив до дна Бокала полного вина,
Страдалец мыслит жизни нить В волнах чудесных укрепить, Кокетка злых годов обиды На дне оста-вить, а старик Помолодеть – хотя на миг.
Я молод, жизнь во мне крепка; Чего мне ждать? тоска, тоска!..
 

Рога рогоносца

Его ласкал супруг лукавый, Фобласа давний ученик, И недоверчивый старик, И рогоносец величавый, Всегда довольный сам собой, Своим обедом и женой.
Младой двурогий лик луны На небе с левой стороны,
Сидят чудовища кругом: Один в рогах, с собачьей мордой, Другой с петушьей головой,
Рога и пальцы костяные, Всё указует на нее, И все кричат: мое! мое!
Приятно зреть, как он, упрямо Склонив бодливые рога, Невольно в зеркало глядится И узнавать себя стыдится;
Во многом он бы изменился, Расстался б с музами, женился, В деревне, счастлив и рогат, Носил бы стеганый халат;
 
https://www.promaykop.ru/index.php?newsid=149

Ревность

Как рано мог он лицемерить, Таить надежду, ревновать, Разуверять, заставить верить,
Второй Чадаев, мой Евгений, Боясь ревнивых осуждений, В своей одежде был педант И то, что мы назвали франт.
И ревом скрыпок заглушен Ревнивый шепот модных жен.
«О ком твоя вздыхает лира? Кому, в толпе ревнивых дев, Ты посвятил ее напев?
Зевал с друзьями и с женой, Ревнивой не тревожась мукой,
Несчастной ревности мученья,
Измучим сердце, а потом Ревнивым оживим огнем;
Всегда нахмурен, молчалив, Сердит и холодно-ревнив!
В негодовании ревнивом Поэт конца мазурки ждет И в котильон ее зовет.
Тревожит Ее ревнивая тоска, Как будто хладная рука Ей сердце жмет, как будто бездна Под ней чер-неет и шумит…
И вот сосед велеречивый Привез торжественно ответ. Теперь ревнивцу то-то праздник! Он всё боялся, чтоб проказник Не отшутился как-нибудь,
Исчезла ревность и досада Пред этой ясностию взгляда, Пред этой нежной простотой, Пред этой резвою душой!..
На прелести ее степные С ревнивой робостью гляжу.
Как рано мог он лицемерить, Таить надежду, ревновать, Разуверять, заставить верить,
Где скучный муж, ей цену зная (Судьбу, однако ж, проклиная), Всегда нахмурен, молчалив, Сердит и холодно-ревнив!

Верность

Хандра ждала его на страже, И бегала за ним она, Как тень иль верная жена.
Он умер в час перед обедом, Оплаканный своим соседом, Детьми и верною женой Чистосердечней, чем иной.
Чтоб обо мне, как верный друг, Напомнил хоть единый звук.
Смирив со временем (как знать?), По сердцу я нашла бы друга, Была бы верная супруга И доброде-тельная мать
Всегда почтенны быть должны; Так ваша верная подруга Бывает вмиг увлечена: Любовью шутит сатана.
Кого ж любить? Кому же верить? Кто не изменит нам один?
Желудок – верный наш брегет
Увы! невеста молодая Своей печали неверна
И, верный посох мне вручив, Не дай блуждать мне вкось и вкрив.
И ты, мой верный идеал,
Я вас люблю (к чему лукавить?), Но я другому отдана; Я буду век ему верна».

Хандра

Недуг, которого причину Давно бы отыскать пора, Подобный английскому сплину,
Короче: русская хандра
Хандра ждала его на страже, И бегала за ним она, Как тень иль верная жена.
Ему припомнилась пора, Когда жестокая хандра За ним гналася в шумном свете,
Поймала, за ворот взяла И в темный угол заперла.
 
Скука
Но, боже мой, какая скука С больным сидеть и день и ночь,
Там скука, там обман иль бред; В том совести, в том смысла нет
Потом увидел ясно он, Что и в деревне скука та же,
«Да скука, вот беда, мой друг».
«Привычка, Ленский». – Но скучаешь Ты как-то больше.
«Что, Таня, что с тобой?» – «Мне скучно,
А то, скучая наслажденьем, Невольник хитрый из оков Всечасно вырваться готов.
В глуши, в деревне всё вам скучно
Кому не скучно лицемерить,
Где скучный муж, ей цену зная (Судьбу, однако ж, проклиная), Всегда нахмурен, молчалив, Сердит и холодно-ревнив!
Кому порок наш не беда? Кто не наскучит никогда?
Да после скучного обеда Ко мне забредшего соседа,
Приближалась Довольно скучная пора; Стоял ноябрь уж у двора.
Пил, ел, скучал, толстел, хирел. И наконец в своей постеле Скончался б посреди детей, Плаксивых баб и лекарей.
Всё в них так бледно, равнодушно; Они клевещут даже скучно;
У скучной тетки Таню встретя, К ней как-то Вяземский подсел
Знакомых лиц на сцене скучной,
Еще, прозябнув, бьются кони, Наскуча упряжью своей, И кучера, вокруг огней, Бранят господ и бьют в ладони:
Ему наскучил света шум;
Довольно скучен высший тон;
Пора покинуть скучный брег
Деревня, где скучал Евгений, Была прелестный уголок;
Сперва взаимной разнотой Они друг другу были скучны;
Ей скучен был и звонкий смех, И шум их ветреных утех.
 
Смерть

Что дядя при смерти в постеле И с ним проститься был бы рад.
Походкой твердой, тихо, ровно Четыре перешли шага, Четыре смертные ступени.
Туманный взор Изображает смерть, не муку.
Когда недвижим, на земле Пред вами с смертью на челе, Он постепенно костенеет,
Погибший рано смертью смелых, В такой-то год, таких-то лет. Покойся, юноша-поэт!»
Лишь смертной бледностью покрылось Ее печальное лицо.
 
https://cfye.com/pip-2789

Тоска

Его тоскующую лень, — Была наука страсти нежной
Зажгло в увядшем сердце кровь, Опять тоска, опять любовь!..
Пишу, и сердце не тоскует
Сгорая негой и тоской, Алкало пищи роковой;
Слова тоскующей любви
Тоска любви Татьяну гонит
«Ах, няня, няня, я тоскую, Мне тошно, милая моя: Я плакать, я рыдать готова!..»
Читаю с тайною тоскою И начитаться не могу.
Или молитвой услаждала Тоску волнуемой души?
Тоски ночной и следу нет, Лицо твое как маков цвет».
Тоской и рифмами томим, Бродя над озером моим,
Ее ревнивая тоска, Как будто хладная рука Ей сердце жмет, как будто бездна
В нем сердце, полное тоской
В тоске сердечных угрызений, Рукою стиснув пистолет, Глядит на Ленского Евгений
В тоске любовных помышлений И день и ночь проводит он
В тоске безумных сожалений К ее ногам упал Евгений
Тоска!.. Онегин едет в Астрахань и оттуда на Кавказ
Чего мне ждать? тоска, тоска!..
Какой волшебною тоскою Стеснялась пламенная грудь! Но, муза! прошлое забудь.

Душа

Бывало, милые предметы Мне снились, и душа моя Их образ тайный сохранила; Их после муза ожи-вила:
Его душа была согрета Приветом друга, лаской дев;
Он верил, что душа родная Соединиться с ним должна,
Под небом Шиллера и Гете Их поэтическим огнем Душа воспламенилась в нем
Безумная душа поэта Еще любить осуждена:
Давно сердечное томленье Теснило ей младую грудь; Душа ждала… кого-нибудь,
Он бродит, и душа его Не слышит горя моего.
Не гневайся, душа моя, Ты знаешь, непонятна я…
Задумавшись, моя душа, Прелестным пальчиком писала На отуманенном стекле Заветный вен-зель Ода Е.
И между тем душа в ней ныла, И слез был полон томный взор.
Ему чужда душа моя; Напрасны ваши совершенства: Их вовсе недостоин я.
У Ольги плечи, что за грудь! Что за душа!.. Когда-нибудь
Душа в ней долго поневоле Судьбою Ленского полна;
Везде Онегина душа Себя невольно выражает
Не только грусть… душа моя, Уж никуда не годна я… Под старость жизнь такая гадость…»
 
Страх

Я горько плакала со страха, Мне с плачем косу расплели Да с пеньем в церковь повели
Читать по-русски. Право, страх!
Кончаю! Страшно перечесть… Стыдом и страхом замираю… Но мне порукой ваша честь, И смело ей себя вверяю…
Моленья, клятвы, мнимый страх, Записки на шести листах,
Не зная, что начать со страха, Предчувствий горестных полна, Ждала несчастья уж она.
И страх порока и стыда, И вы, заветные мечтанья, Вы, призрак жизни неземной, Вы, сны поэзии свя-той!
О страх! нет, лучше и верней В глуши лесов остаться ей

Ужас

Ужасно недоволен он
И, мнится, с ужасом читал Над их бровями надпись ада: Оставь надежду навсегда
Что ж? Тайну прелесть находила И в самом ужасе она: Так нас природа сотворила, К противуречию склонна.
Так, он хозяин, это ясно: И Тане уж не так ужасно,
И Таня в ужасе проснулась
Когда б вы знали, как ужасно Томиться жаждою любви, Пылать – и разумом всечасно Смирять волнение в крови;
 


Судьба

Судьба Евгения хранила
Но скоро были мы судьбою На долгий срок разведены
И раб судьбу благословил
Что есть избранные судьбами, Людей священные друзья
Судьба и жизнь в свою чреду, — Всё подвергалось их суду
И чье-нибудь он сердце тронет; И, сохраненная судьбой, Быть может, в Лете не потонет Строфа, слагаемая мной;
Ты в руки модного тирана Уж отдала судьбу свою
Но так и быть! Судьбу мою Отныне я тебе вручаю
(Судьбу, однако ж, проклиная),
Ужели жребий вам такой Назначен строгою судьбой?
Представит некогда тебе Всю повесть о твоей судьбе.
Две пули – больше ничего — Вдруг разрешат судьбу его.
В глубокой мгле таится он. Нет нужды; прав судьбы закон
Душа в ней долго поневоле Судьбою Ленского полна
Ее наперсница родная, Судьбою вдаль занесена, С ней навсегда разлучена.
Того, по ком она вздыхать Осуждена судьбою властной:
Прости ж и ты, моя свобода! Куда, зачем стремлюся я? Что мне сулит судьба моя?»
В моей блуждающей судьбе, Москва, я думал о тебе
Судьбой отсчитанные дни. И так уж тягостны они
Всё решено: я в вашей воле, И предаюсь моей судьбе.
Когда в саду, в аллее нас Судьба свела, и так смиренно Урок ваш выслушала я? Сегодня очередь моя.
А счастье было так возможно, Так близко!.. Но судьба моя Уж решена. Неосторожно, Быть может, поступила я: