Рок

Василий задумался. А когда посмотрел по сторонам, понял, что оказался в незнакомом месте. Более того, оно напоминало какой-то странный кошмарный сон. Или это серый сумрак искажал восприятие окружающих предметов, отчего дома, деревья, машины, скамейки возле домов кривились, извивались, наклонялись и вытягивались, теряли форму и обретали её вновь. Он подумал:
«И не пил, наркотики не принимал, потому что в принципе не употребляю никакую гадость, а всё перед глазами пляшет. Спрашивается, почему? Это мне кажется или происходит на самом деле?»
Он мог вопрошать сколько угодно, только рядом не было никого, кто бы ответил ему. Василий покосился на скамейку возле подъезда пятиэтажного дома, которая временно перестала танцевать, и плюхнулся на неё, ощутив навалившуюся усталость. Ужасно хотелось спать. Но он подумал, что не может себе позволить превратиться в какого-то бездомного и спать под открытым небом неизвестно где. Он вспомнил, что у него в кармане есть телефон, и решил позвонить Фёдору, другу, который всегда приходил ему на помощь.
- Выручай, - произнёс Василий. – Я не знаю, где очутился. Забери меня отсюда.
- Одну минутку, - услышал он до боли знакомый голос. – Сейчас определю, куда ты забрёл. Так. Ни хрена себе? – вдруг воскликнул он. – Ты на чём туда приехал?
- Ни на чём. Я вышел, как обычно с работы, хотел идти на остановку автобуса, но подумал, что погода шепчет. Прекрасный летний вечер. И решил пройтись пешком немного. Ну и пошёл. А потом какой-то провал. Очнулся где-то за городом. Перед глазами всё пляшет, расплывается и собирается вновь. Серые сумерки. То ли ещё вечер, то ли вот-вот рассветёт. Не пойму. Я ужасно устал. Увидел единственную нормальную скамейку и сел на неё. А потом вспомнил про тебя. Людей вокруг никого, будто весь город вымер.
- Не мудрено. Сейчас четвёртый час ночи. Все нормальные люди спят. Завтра выходные. Ты замри на месте. Я выезжаю, - произнёс Фёдор.
А Василий вспомнил, что его «странности» начались после посещения маленького магазинчика. Он столько раз проходил мимо него, и никогда у него не возникало желания заглянуть вовнутрь. Вернее, ему нечего было там делать. Продукты он заказывал по Интернету, иногда заходил в супермаркет возле дома. Василий напрягся, пытаясь вспомнить, что ему там было нужно. Он посмотрел на зажатую в руке бутылку минеральной воды и вспомнил. Он зашёл, потому что захотел пить. Тогда вполне логичный вопрос:
- Почему я купил минералку, но так и не открыл бутылку, не сделал ни единого глотка? Значит, что-то отвлекло меня? И что это было?
Он никогда не задумывался, почему жизнь сводит людей, потом разводит, чтобы вновь в самый неожиданный момент столкнуть их нос к носу? Они, эти самые люди, давно забыли о существовании друг друга. И вдруг некая роковая случайность вытаскивает из прошлого то, о чём никто из них не хотел вспоминать все эти годы. На кассе в магазине восседала Алевтина. Та самая Алевтина, от которой он сбежал когда-то, уехав из посёлка, где они пересеклись, за тридевять земель. И вот через двадцать лет она оказывается тоже за тридевять земель, устраивается работать рядом с его работой. А он, не знавший даже о существовании этого магазинчика, вдруг решает зайти в него, чтобы купить минералку.
Василий испытал шок, когда увидел Алевтину. Нет, ему хватило ума спокойно расплатиться и уйти. А потом он долго гадал, узнала она его или нет. А может, это просто похожая на неё женщина? До него доходили слухи, что она вышла замуж вскоре после его исчезновения в неизвестном направлении, но молодожёны по какой-то причине тоже уехали из посёлка.
На самом деле он испытывал судьбу на прочность. Окончив институт с красным дипломом, он не пошёл работать по специальности, а отправился в горячую точку по контракту на два года не потому, что ему были нужны деньги, и уж точно не потому, что хотел убежать от Алевтины. В институте была военная кафедра, поэтому его поступок выглядел неким вызовом обыденности.
Мать утверждала, что по глупости отправился неизвестно куда и неизвестно зачем в качестве миротворца, отец оставил поступок сына без комментария. Мало ли, может, мир захотел посмотреть. Тем более что контракт продлевать сын не стал, вернулся к мирной жизни, но и через двадцать лет не мог объяснить своего поступка. Зато после этого наступила полоса везения. Всё, о чём Василий мечтал когда-то, получил без всяких на то усилий.
Да и Алевтину судьба не обделила, столкнула с одноклассником Сергеем. Это пересечение стало, как подарок от Деда Мороза для обоих. Случайная встреча возле кинотеатра стала судьбоносной. Они и не жаловались, вроде, на жизнь. Она сказала, что ждёт ребёнка, а отец сбежал, а он признался Алевтине, что не может иметь детей после перенесенного инфекционного заболевания в подростковом возрасте, поэтому от него  сбежала возлюбленная, которая и поведала Василию в письме о событиях, пропущенных им. «Они осознали, - писала она, - что судьба предоставляет им шанс. Ему получить жену и ребёнка, ей – мужа и отца для сына. Звёзды сошлись. На следующий день они отнесли заявление в загс. А через месяц (сразу же после регистрации брака) уехали за тридевять земель». Бывшая возлюбленная Сергея ехидно спрашивала в конце письма у Василия, не он ли тот отец, что сбежал?
Женщина, видно, не могла смириться, что бывший возлюбленный не рвал волосы у себя на голове после расставания, а женился и был счастлив. Василий не отнёсся всерьёз к сплетням обиженной дамы, но она смогла заронить в его душу сомнение. А вдруг где-то растёт его сын? Но жизнь втянула его в водоворот событий, и он вскоре забыл о странном письме незнакомой женщины.   
А теперь Василий сидел на скамейке в забытом Богом районе, размышлял о превратностях судьбы, но по-прежнему не хотел, чтобы Алевтина заняла на его корабле место штурмана. Его всё устраивало. У него была жена, дочь, хорошая работа, машина,  загородный дом, квартира рядом с работой, преданный друг (ибо друзей не бывает много) и недавно объявившаяся тётка-шаманка, которая жила где-то в таёжной глуши и ничего не хотела от племянника.
Правда, просила его приехать до того, как Духи заберут её на небеса. Это желание почему-то насторожило Василия, он попросил Фёдора собрать досье на свою тётку. А потом отправил к ней человека с подарками и заверениями, что её родственник обязательно приедет. Василий успокоился. И, видно, напрасно. С ним стали происходить весьма странные вещи, о которых он мог рассказать разве что Фёдору, ибо запредельность была больше похожа на пьяный бред.
И сейчас, сидя на скамейке, он вдруг принял решение, что поедет к тётке завтра же, потому что пляшущие предметы и провалы в памяти – это уже серьёзно. О чём и заявил Фёдору, когда тот разыскал его в восьмидесяти километрах от дома. И все попытки Василия вспомнить, как оказался на этой злосчастной скамейке, не увенчались успехом. Ну, не мог же он, право, телепортироваться?
Уже в машине Василий открыл, наконец, бутылку с минеральной водой, сделал пару глотков и улыбнулся:
- Ты как думаешь, моя тётка-шаманка может увидеть и рассказать, что случилось со мной? – спросил Василий.
- Конечно, если не сама всё это подстроила, чтобы ты приехал выяснять причину запредельности, - заявил Фёдор.
- Не думаю, - возразил Василий и провалился в сон.
 Фёдор посмотрел на мирно посапывающего друга и подумал, что здоровый сон пойдёт ему на пользу. И только когда подъехал к его дому, отважился побеспокоить.
- Приехали. Тебя проводить? – спросил Фёдор, глядя в растерянные глаза друга.
- Куда?
- Домой. Узнаёшь свой двор? А вон и подъезд. Ну?
- Проводи, а то вдруг вылечу куда-нибудь в трубу, и буду куковать до рассвета, хрен знает где. Ты уж передай меня из рук в руки. Не смотри на меня так. Я ничего, кроме глотка вот этой самой минералки, не пил. Кстати, я оставлю бутылку. Потом выбросишь.
Фёдор помог другу выбраться из машины, взял его под руку и повёл к подъезду. Василий замер перед лифтом и сообщил, что живёт на четвёртом этаже.
- Я помню, - произнёс Фёдор, вызвал лифт, доставил друга до квартиры, нажал кнопку звонка, дождался, когда жена Василия откроет дверь, и только тогда отпустил его руку.
Дверь открылась. Фёдор поздоровался, а Василий молча смотрел на жену. Небольшой тычок в спину вернул его в реальность.
- Я прибыл. Здравствуй, милая. Я так рад тебя видеть, - он раскинул руки, желая обнять слегка опешившую женщину от подобного проявления чувств.
Она слегка попятилась, так что Василий оказался в коридоре, но до жены не достал.
- Очень хорошо, - заявила она.
Лесть мужа не произвела должного впечатления на Анну, поэтому она продолжила допрос:
- Где ты пропадал? Что случилось? Почему не позвонил? К нам твоя тётя приехала. 
Последняя фраза выбила почву у него из-под ног. И в это мгновение Василий увидел вначале улыбку, которая зависла где-то на полпути от кухни к входной двери, а потом и саму тётю.
- Со мной сегодня что-то невероятное происходит, - пожаловался он, а Фёдор, быстро взвесив обстановку, распрощался ещё до того, как тётя Василия дошла до двери, и размеренным шагом направился к лестнице, рассудив, что лифт в данной ситуации вещь ненадёжная.
Василий с тоской посмотрел на захлопнувшуюся за другом дверь, опустился на пол
и зажмурился, чтобы не видеть плывущую по воздуху улыбку тётушки.
- Спрятался? – услышал он рядом с собой женский голос и открыл глаза.
Перед ним стояла красивая женщина и в упор разглядывала его.
- Тётушка? – в его вопросе прозвучало недоверие.
Тугодумом Василий никогда не был, а тут что-то заклинило у него в голове. Он тупо смотрел на свою тётушку и никак не мог понять, как она добралась из глухой тайги к нему в городскую квартиру, когда посланный к ней человек только с утра звонил, что посылку доставил, а вот когда обратно вернётся, не знает. Дороги развезло. Пришлось на вездеходе до аэродрома добираться, а там погода нелётная, все рейсы отменили. Сидит в аэропорту, ждёт, когда дадут добро на вылет. А для тётки никакие препятствия не существуют, что ли? Для всех не лётная погода, а для неё лётная? Она вздохнула и с тоской посмотрела на племянника:
- Это ж для самолётов погода не лётная. А у меня свой график. Прилетела вот. Устала ждать, когда ты соизволишь приехать. Тебе же всё некогда.
- Зачем? – он смотрел на неё снизу вверх.
На лице жены проявилось возмущение, но оно не оформилось в словесную форму. А Василий предпринял попытку подняться, но вдруг понял, что без посторонней помощи  не сможет осуществить задуманного. А тётка тем временем попыталась объяснить нерадивому племяннику, чем обусловлен её визит:
- Кто-то должен занять моё место, когда я уйду в мир иной.
- Не понял, – Василий, явно, тупил. – От меня-то что нужно?
- Как что? – возмутилась тётка. – Учеником ко мне пойдёшь.
- В бубен бить не буду, - капризным голосом заявил он.
  - Ну и не бей. Рано тебе ещё в руки бубен давать. А вот науку перелётов осваивать начал. Самостоятельно.
- Каких перелётов? – опешил Василий.
- Сквозь пространство пока. Когда в себя пришёл, предметы танцевали, рожи строили?
Он молча смотрел на тётку.
- Так это ты меня?
- Ну, вот ещё. Это ты сам себя. Перелететь смог, а вот силёнок на то, чтоб ногой топнуть, не осталось. Вот они и выкобенивались перед тобой. Но узнаю нашу породу. Сообразил. Выход нашёл. 
- Чтоб шаманом стать одной сообразительности маловато и родословной недостаточно, я так думаю. Шаманом родиться надо.
- Умненький. А кто ещё в школе учителями манипулировал? Внушал им, кого и когда спросить? А глаза кто отводил контролёрам в автобусе, когда без билета ездил? Кто мысли сотрудников подслушивает, когда это необходимо тебе для дела? А погодой кто управлять пробовал, ни единожды получая требуемый результат? А через сны кто будущее смотрит? Перечислять дальше всю мелочёвку? И откуда у тебя неординарные способности?
- Не знаю. Устал я. Чего ты добиваешься? Чтобы я бросил свою работу, оставил семью без средств к существованию и упёрся с тобой в тайгу, где стану шаманить вместе с тобой?
- Не надо крайностей. Никто от тебя не требует никаких жертв. Живи, где живёшь, делай, что делаешь, но не рви связи со мной, нарабатывай мастерство. Я же помочь тебе хочу. Чтоб управлять автомобилем, надо получить права, выучить правила дорожного движения, прежде чем сесть за руль. К твоему сожалению и к моей радости, ты родился с неординарными способностями. И это просто факт. Твой отец, а мой брат тоже был не простым человеком. И если ты об этом не знал, то претензии предъявляй своей матери. Она думала, что сможет избавить тебя от наследственности, если назовёт приёмного отца родным.
Василий повесил плащ на вешалку и произнёс, что отец ушёл из жизни, когда он младенцем был, его воспитал отчим, мать никогда не скрывала этого. Отчим усыновил его. И другого отца он просто не знал.
- Я реально устал. Предлагаю перенести наше общение, - Василий посмотрел на тётку, потом на жену. – Я понятно изъясняюсь?
- Есть будешь? – поинтересовалась жена.
- После сна, - он прошёл мимо женщин, открыл дверь в спальню и тут же её захлопнул, не пожелав ни тётке, ни жене доброй ночи, потому что ночь давно благополучно закончилась.
А через час бесцельного лежания в постели и рассматривания потолка, он вышел на кухню, где его тётка пила чай.
- Проснулся?
- Я не смог уснуть, - признался Василий. – Я знаю одно, нет, уверен, что чем больше знаний, тем больше печали. Тётушка, ты, действительно, шаманка?
- Нет. А чего ты меня всё время тётушкой величаешь? У меня имя есть. Варвара я.
- Хорошо, тётя Варвара, о какой преемственности ты вещала?
- Я знахарка. Людей лечу, но у меня в таёжной избе висит подаренный мне много лет назад бубен. Его привёз один бизнесмен, сына которого я вылечила. Он ездил по местам силы, скупал амулеты, ритуальные маски. Вот и бубен где-то приобрёл. Заплатил большие деньги. А он не рабочий. Вот и висит без дела на стене. Украшает интерьер моей избы. А люди любят домысливать, скоропалительные выводы делать.   
- При чём здесь преемственность?
- Как при чём? – возмутилась тётка. – У твоего родного отца, как и у тебя, способности проявились неожиданно, а что делать с ними не знал, вот и убежал в армию, как ты когда-то. В Афганистане оказался. Он в роту разведчиков попал. Ну, вот, однажды они нарвались на засаду. Он прикрывал отход группы. Сам погиб, а людей спас. После гибели вражеские командиры назвали его великим шаманом. У него закончились патроны, а он ещё каким-то невероятным образом сдерживал наступление противника в течение часа. А когда сил не стало, подпустил к себе врагов и взорвал гранату. Ты родился в момент его гибели.
- Откуда у тебя такие сведения? Мать говорила, что похоронка пришла, когда мне три года было. Хотя какое это сейчас имеет значение? Ты мне лучше объясни, как я восемьдесят километров пробежал и не помню этого? 
- Ты не бежал, ты перелетел. Что-то сильно взволновало тебя перед «полётом». А потом ты долго приходил в себя, наблюдал колебания пространства. Подобный «перелёт» вы называете телепортацией. У тебя, правда, ещё и временной сдвиг произошёл.
- И что же напугало меня?
- Вспоминай, что произошло до этого?
- Я встретил в магазинчике за кассой женщину, от которой в своё время сбежал. Вышел из магазина, подумал о превратностях судьбы. Что-то защемило у меня внутри. Я вспомнил о письме одной завистницы, она сообщала, что у Алевтины сын родился не от мужа, потому что он не мог иметь детей. Известие из письма двадцатилетней давности почему-то поразило меня там, возле магазина после встречи с Алевтиной. Меня ошеломила мысль, а вдруг, действительно, у меня есть сын, которого воспитывал чужой человек. И я ничего не знаю о сыне: где он живёт, что делает, учится или работает, какой он вообще. И такая тоска навалилась на меня, что я забыл даже про жажду. Я зажмурился. Спрятался от внешнего мира, как делал это в детстве. А когда открыл глаза, увидел пляшущую хренотень возле пятиэтажки за восемьдесят километров от того самого магазинчика, где столкнулся с Алевтиной. И никакого намёка на то, как я там оказался. Провал в памяти. Я не помнил, как бежал, шёл, полз подальше от магазина. Ну, вот. Убежал, видно. Почему-то хотелось плакать, навзрыд, в голос. Я зажал себе рот и подавил странное желание. Я не считал себя трусом, иначе бы не отправился в горячую точку, где стреляли, гибли люди. Я ведь не от безбашенности, а осознанно сделал этот шаг. Но если ты спросишь, зачем? Лишь пожму плечами.
- Всё понятно, - произнесла тётка. – Адреналин. Должна тебе сказать, что в той пятиэтажке живёт твой сын. Родители ему купили квартиру. А ты на скамеечке посидел под его окнами. Если бы голову от земли поднял, увидел бы его в окне на втором этаже. Он проснулся в этот момент от непонятной тревоги, выглянул во двор, где его мотоцикл стоял. Ничего криминального не обнаружил и дальше спать завалился. Но судьба не захотела, чтобы ты неожиданно возник перед ним. Не надо вносить сумятицу в его жизнь. Знание может обернуться душевной травмой. Да и к тебе он, вряд ли, воспылает любовью и поймёт твой поступок. Забудь. Эта дверь так и останется закрытой для тебя. И способности твои ему не передались. Так что там всё в порядке. Судьба, дорогой. Рок. И на дочери твоей природа отдыхает. А вот внучка всех в нашем роду превзойдёт.
- Ну, вот, - обрадовался Василий. – Она станет твоим утешением. Род знахарей не зачахнет. Правда, я не думаю, что она захочет уехать к тебе в тайгу.
- О чём ты, отрок? Сколько лет твоей дочери?
- Пять.
- У тебя как с математикой в школе было? Лет двадцать, как минимум, до появления твоей внучки. И ещё лет двадцать, а то и больше до того, как её способности просыпаться начнут. Может, конечно, они о себе заявят гораздо раньше. Но до совершеннолетия за неё отвечают родители. А они вряд ли захотят, чтобы их дочь знахаркой была где-нибудь в таёжной глуши. К тому же её способности ещё направить в нужное русло надо. Обучение на раз два не проходит. И кто её учителем будет? Я хоть и знахарка, но не вечная. Мне уже за семьдесят.
- Я не хочу быть знахарем в таёжной глуши и для внучки такой перспективы не пожелаю, - Василий с вызовом посмотрел на тётку.
- Люди предполагают, а Бог располагает, - улыбнулась она. - Если тебе по судьбе надо будет оказаться в тайге, ты там окажешься. Расслабься. Я улечу завтра, дел много. А к тебе во сне приходить буду. Ты умненький. Всё схватываешь налету. Передам тебе знания, а там посмотрим, что да как. В этом году ты уже не попадёшь ко мне, а вот на следующий год вместе со своим другом заявишься. Нужда заставит. Помогу. Он сам тебя попросит. А ты не сможешь отказать. Всё сложится, как должно сложиться. Он ещё и любовь свою найдёт, не захочет возвращаться от райской тишины в городскую суету.
- Бред. У него брат – медицинское светило. Со всего мира к нему едут лечиться, а Фёдор в тайгу побежит? Это ты загнула.
- Время покажет, бред это или нет. А вот внучке знания, похоже, тебе придётся передавать. Хотя бы ради этого надо в науке запредельности хоть в общих чертах разобраться. Ей азы потребуются, а дальше она сама пойдёт, ей поводырь не нужен будет.  Я всё, вроде, сказала. Пожалуй, я сегодня улечу. С твоими прощаться  не буду, - произнесла тётка Варвара.
Она поднялась из-за стола и пошла в коридор.
- Постой, - побежал за ней Василий. – Я провожу тебя до аэропорта. Сейчас такси вызову.
- Не надо меня провожать и никакого такси вызывать не стоит. Я прямо отсюда и улечу. Вот сейчас оденусь, - произнесла она, а Василий подумал, что погорячился, надо не такси, а скорую вызывать.
Тётка улыбнулась, сняла с вешалки кофту, повязала платок, обула сапожки, слегка коснулась щеки Василия и на глазах растаяла. Он вновь хотел сесть на пол, но потом передумал, вернулся на кухню, плюхнулся на стул и пробормотал:
- И как всё это понимать?
- Ты что-то сказал? – спросила жена, появившаяся на кухне. – А тётя где?
- Улетела, и в ближайшее время просила не ждать, дел много.
- Надо было проводить её…
- У неё свой транспорт, - хихикнул Василий, а жена покачала головой, повязала фартук и встала к плите, чтобы порадовать в выходной день мужа и дочку блинами.
Анна бы и тётю мужа накормила блинами, да кто ж знал, что она так рано уедет. Она была всего на двенадцать лет моложе Василия, но в присутствии тётушки мужа ощущала себя ребёнком. Поэтому известие о её скоропалительном отъезде всё поставило на свои места. Она вновь ощутила себя хозяйкой, расслабилась и замурлыкала что-то себе под нос, а Василий подошёл к окну и улыбнулся:
- Эх, хорошо-то как! Обучение через сон, говоришь? Да ради Бога. Знания лишними не бывают, - произнёс он, хотя ещё совсем недавно утверждал, что «чем больше знаний, тем больше печали».
- Ты о чём, милый? Учиться собрался? Второе высшее получить хочешь? И в какой институт поступать будешь?
- Пока не знаю. Не решил ещё, - произнёс Василий, увидел, что жена поставила на стол тарелку с блинами, и добавил: - Время покажет. Какие наши годы? Разве можно о чём-нибудь думать, когда на столе блинчики?
- Сметану и варенье достань из холодильника, - улыбнулась жена.
Ночью тётушка во сне так и не явилась Василию. После пробуждения он принял решение следить за своими эмоциями, хотя понимал, что решение практически неосуществимо. Нет, следить он, конечно, за ними мог, а вот обуздать, взять под контроль, вряд ли. По крайней мере, он был честен с собой. Он поискал в Интернете аутотренинги на восстановление душевного равновесия, приведения нервной системы в идеальное состояние. Но понял, что ему проще купить пустырник в аптеке и пить его, когда адреналин в крови начнёт зашкаливать. А на следующий день он поведал другу о беседе с тёткой. Правда, умолчал о её прогнозе насчёт самого Фёдора. Зачем раньше времени вносить сумятицу в жизнь друга. То ли исполнится её предсказание, то ли нет, а человек нервничать будет. Вот через год и посмотрим, что да как, решил он.
Их мирную беседу прервал человек, которого Василий посылал к своей тётке. Он позвонил и сообщил, что как-то враз распогодилось с утра. Его восторг насчёт чуда Василий не разделял. А тот с радостью поведал, как задремал, сидя в кресле, и вдруг услышал рядом голос тётушки Василия. Она сообщила, что пора возвращаться. Он открыл глаза и, естественно, никого не обнаружил рядом, зато диктор объявил посадку на тот самый рейс, который несколько раз откладывали.   
- Это всё она, - проговорил Василий.
- Давай без фанатизма. Твоя тётка всего лишь знахарка, целительница. Не приписывай ей больше того, что она может. А Олегу твоему сон приснился, вещий. Такое бывает. Сон.
- Нет, Федя, тётка Варвара не просто целительница. Вот ты можешь из тайги сюда мгновенно переместиться?
- Я не знахарь.
- Мне всё равно, кто ты. И знахарство здесь ни при чём. Я так думаю, - добавил Василий. – Во всяком случае, я не слышал, чтобы целители бороздили нашу землю по невидимым каналам.
- А может, это всего лишь морок? Любая цыганка умеет отводить глаза. Может, и тётка не исчезла вовсе, а отвела тебе глаза, а сама на такси и в аэропорт.
- Не знаю. Да это и не важно.
- Определись, что тебе важно, а что не важно. Здравый смысл включай, - потребовал Фёдор.
- Она сказала, что будет приходить ко мне во сне и учить.
- Прекрасно. О сновидениях полно литературы. Почитаем, определимся. Надо вспомнить про Кастанеду.
- Вспоминай, - разрешил Василий. - Я подожду. Если она обещала, значит, приснится. Вот тогда я и буду задавать ей вопросы.
- Разумно, - проговорил Фёдор, решив успокоить друга, хотя не считал так. – Может, тебе заранее список вопросов составить?
- Издеваешься? Какой список? Я же не знаю, о чём вообще будет речь идти. И как это будет выглядеть, понятия не имею.
Василию показалось, что при этих словах деревья за окном как-то зловеще заскрипели, будто решили пожаловаться на что-то.
- Ладно, - произнёс он.  - Пойду бумаготворчеством заниматься. Да и у тебя дел полно.
В это время на столе Фёдора зазвонил телефон.
- Что и требовалось доказать, - произнёс Василий и вышел из кабинета начальника безопасности.
- Безвыходных положений не бывает, - проговорил Фёдор после приветствия. – Понял. Сделаем. Уже.
Василий закрыл дверь и что ещё произнёс его друг, уже не слышал. А потом потянулись рабочие будни. Каждое утро, встречаясь с Фёдором, он видел вопрос в его глазах и отворачивался. Прошло больше недели, а тётя так и не появилась в его снах.  Конечно, она могла быть слишком занята. А потом Василий поймал себя на том, что расстраивается, когда очередной сон оказывается «пустой».
Он даже пожаловался другу:
- Знаешь, я так рьяно сопротивлялся и возмущался, когда тётка Варвара заявила, что будет меня учить, а теперь я негодую, что она этого не делает. Я подумал, насколько я непоследователен. Вот скажи, чего я расстраиваюсь? Я же на самом деле не хочу быть знахарем, это она навязала мне подобный подвиг. Так какого хрена я хочу?
- Не знаю. Может, она передумала. Или включился здравый смысл. По её милости появится неподконтрольный знахарь в городе, напичканный знаниями. А отвечать-то ей придётся. Это же она решила взять тебя в ученики. Успокойся.
- Тебе легко говорить. А я сам процесс засыпания стал превращать в некий ритуал.
- Забудь ты про неё. Ты столько лет жил и не видел даже сестру своего родного отца, а она твоей жизнью не интересовалась и вот, здравствуйте, прилетела с радостным известием.
- Нет, она вначале письмо прислала, где сетовала, что я её забыл. Во мне совесть заговорила. Я на самом деле так и не вспомнил её, знаю, что мать говорила, что где-то в тайге сестра моего отца обитает, но мы никогда не пересекались с ней ни при жизни отца, ни после. Правда на похороны брата она прилетала. Вот тогда мать и познакомилась с ней. Но мне-то было всего три года. Но, тем не менее, мне стало стыдно, и я послал с подарками Олега к моей тёте. С этого всё и началось.
- Забудь, всё, что случилось с тобой, как страшный сон, - посоветовал Фёдор.
- Попробую, - пообещал Василий и, действительно, в душе наступило долгожданное успокоение.
И ночью он увидел тётку во сне. Она сидела в своей избе за столом и пристально смотрела на своего племянника.
- Я погорячилась, - произнесла она. – Прости. До меня вдруг дошло, что невозможно никого ничему научить, можно лишь научиться. А потом что такое дать спички ребёнку? Он же пожар устроит из-за обыкновенного любопытства, чтобы увидеть, как горят эти самые спички. И потом, какое я имею право вмешиваться в замысел Божий на твой счёт? Это я захотела, чтобы у меня появился преемник, а должен ли он быть? Вот в чём вопрос? А способности относительно «полёта» полжизни твоей спали и ещё столько же могут проспать. Если не тренироваться в умении чего-то, ты никогда не станешь мастером. Так что живи спокойно. Я не должна вмешиваться в судьбы людей. Я и лечу-то ведь только тех, кому роком предписано жить дальше. И друг твой не породил причину, значит, не будет и следствия. Ты же знаешь, что без причины и прыщ не вскочит. А если и заболеет твой друг, так не сильно, да рядом с ним брат-светило. Поможет. Всё как-то встало на свои места. И вам с ним не надо будет приезжать ко мне. Ну, разве что в гости. Да и с девицей пересечение может случиться в городе. Она в институт поступит в этом году. А в таёжный посёлок только на летние каникулы прилетать будет. С судьбой спорить – себе дороже. Ну, всё, милый племянничек. Ухожу из сна.
Василий проснулся с необыкновенной лёгкостью. И у него всё встало на свои места. Он прибежал на работу, чуть ли не ворвался в кабинет к Фёдору и с порога прокричал:
- Свободен!   
- А нельзя ли уточнить, от чего ты свободен? – спросил Фёдор.
- Тётка во сне пришла и заявила о своих заблуждениях. Она не будет меня учить. Я могу жить, как хочу.
- Очередная иллюзия.
- Нет, я свободен от тётки.
- Да, но не от судьбы. И тётка, думаю, здесь ни при чём. Она тоже должна подчиняться Року. Выше головы не прыгнешь.
Василий посмотрел на друга и с неким упрямством заявил:
- Значит, меня освободил Рок.
- Ладно, пусть будет так, - согласился Фёдор, глядя в сияющее лицо друга.
Он-то уже знал, что человек из одного заблуждения погружается в другое. И процесс этот может затянуться не на одну жизнь, но промолчал, памятуя, что всему своё время.


Февраль 2022 год