Сизый дым. Глава третья. Продолжение

     «Ник! Давай быстрей въезжай. Сторож идет!» – прошептала Милка, рукой показывая за дверь.
    
     Там, у стройного ряда тополей, у большого камня «нарисовалась» фигура садовника.
    
     В одной руке он держал полуистертую метлу, в другой – большой металлический совок.
    
     Что-то беспрестанно бормоча себе под нос, он начал битву с тополиным пухом.
    
     Вернее, не с самим воздушным пухом, а с его остатками после летнего дождя.
    
     Грязно-серая полоска семян тополя, в намоченной опушке, замысловатым образом рисовала фигуры на асфальтном полотне дорожек.
    
     Никитос, стараясь не шуметь, закрыл за собой дверь.
    
     Но от двери склада не отошел, а некоторое время наблюдал за происходящим снаружи сарая.
      
     Секунд через пять-семь он прыснул смехом, жестом руки подозвав к себе ребят.
    
     Те по очереди заглянули в глазок отверстия сучка на доске двери и также рассмеялись.
    
     «Мальчики-мальчики! Что там такое?»  – подбежала к ним Милка.
    
    «Да, Михал Иваныч, видимо, лишка принял на грудь и сейчас своей пятой точкой вытирает пол!» – отошел от двери Никита, приглашая Милку посмотреть во двор.
    
     Ребята расступились, и Милка увидела в глазок двери, как дядя Миша сидел на дорожке, широко раскинув ноги в стороны, пытаясь встать, опираясь на метлу и совок.
    
     «С чего вы взяли, что он пьян? Может он просто поскользнулся?» – не стала смеяться Милка.
    
     Она лишь сочувственно вздохнула.
    
     И правда: Михаил Иванович деловито встал, слегка отряхнулся и приступил к своей работе.
    
     «Ну, нет, так нет! Как говорит моя бабуля: «И пусть его!» – обняв ребят за плечи, сказал Никитос. 
      
     Пока ребятня занималась своим здоровьем и решала, пил ли сегодня дядя Миша или нет, Мухтар продолжил свое (собачье) дело.
    
     На свободном пятачке земляного пола лапами он вырыл метровую канавку, которая уперлась в дровяной ряд.
    
     Он начал потихоньку скулить, оглядываясь на ребят: поленница ему перекрыла путь.
    
     Нужно было помогать домашнему питомцу.
    
     Никитос один халат отдал Валерке, а второй, чтоб не забыть его в сарае, надел на себя.
    
     Халат Валерке, с его ростом, пришелся впору.
    
     На Никите же медицинский халат, своими полами, тащился по полу.
    
     Никитос быстро нашел выход, завязав на себе полы халата узлом.
    
     Ребята принялись разбирать ранее сложенную ими поленницу, выстроившись в цепочку и передавая поленья друг другу.
    
     Они так увлеклись своей работой, что забыли о дозоре.
    
     А зря: скрипнул засов замка двери и на пороге, с метлой наперевес, появилась фигура дяди Миши.
    
     «Так-так-так! И что это мы здесь делаем?» – воскликнул он, смешно опершись подбородком на метлу.
    
     «В «белые игры» играем, дядь Миш!» – нашелся Валерка, потряхивая полами халата.
    
     «Да-да! Играем в привидения!» – вторил ему Никитос, развязав узлы на халате.
   
     А Диман с Милкой, сообразив, что почти «прокололись», начали бегать и прыгать вокруг Валерки и Никиты, вереща от «страха».
    
     «Ну-ну! Конечно! Как же, в привидения!» – почти закричал сторож, рукой схватив за ухо Никитоса.
    
     «Я вот сейчас скажу твоей матери о ваших играх! Она тебе задаст!»  – смеющийся старичок вытолкнул в дверь мальчишку.
    
     Детсадовский сторож также «прошелся» по ушам Валерки с Димкой, вытолкнув их по одному за дверь.
    
     Но Милку пощадил, не тронул.
    
     Да и как ее было обижать, раз она девчонка?
    
     К тому же, на поводке, рядом с ней рычал Мухтар.
    
     Примечание: Продолжение следует