Приближая Победу. Глава 23

После операции по захвату Александровской МТС Карпыч дал партизанам день на отдых.
– А чем займемся теперь, командир?
– Капитан Шулика говорил, что сейчас самая главная наша задача это подрыв железнодорожный путей и мостов. Этим мы можем, помочь Красной армии. Мины у нас есть, подрывники есть, опыт тоже имеется. Так что займемся железной дорогой.
Тут к командиру отряда подошел Сергей Иванов.
– Аким Карпыч, с восточной стороны кто-то следит за опушкой леса.
– Почем знаешь? – прищурился командир.
– Видел отблеск бинокля.
Командир задумался.
– Ну что, похоже, пора нам перебираться в Александровские леса, поближе к райцентру и железной дороге. Здесь нас могут так обложить, что мы и носа высунуть не сможем. Раненые уже готовы к переходу?
– Готовы, – заверил доктор.
– Значит, так и решаем, – готовимся к переходу на новое место базирования. Работы предстоит много. Сначала разведка должны выяснить, какие части противника базируются в городе. Нужно установить, какие штабы, комендатуры, склады, мастерские и другие учреждения там расположены.
Сергей и Алексей внимательно слушают командира.
– В первую очередь будем, уничтожать склады горючего, боеприпасов, продовольствия, живую силу противника. И, конечно, прерывать связь, захватывать штабные документы врага.
Карпыч посмотрел на Сергея и улыбнулся.
– Оброс-то ты как! Похоже, пора нам в отряде заводить цирюльника! Ну, а пока парикмахера у нас нет, собирайся, Сергей, поведешь группу из красноармейцев на уничтожение телеграфно-телефонной связи.
– Перед переходом на новую базу, хлопнем дверью? – улыбнулся Алексей Суржик.
– Хлопнем, Алеша.
И шесть групп отправились на уничтожение линий связи. За день партизаны взорвали и порвали в округе 15 километров телефонной и телеграфной связи.

* * *
Комендант Родниковки дует в телефонную трубку, но связи нет. Он вызвал к себе фельдфебеля Нойманна.
– Что на этот раз?
– Думаю, партизаны, господин гауптман.
– То есть, как партизаны? – недоверчиво покачал головой комендант. – Их ведь уничтожили!
– Значит, не всех. В общей сложности взорвано, уничтожено 15 километров линий связи. Это очень странно. Местные жители своих деревень не оставляли. Это точно партизаны, больше некому.
– Ну, дела, – подивился фон Изенбург, – и как это им удалось? Я имею в виду, уцелеть?
Видно, что он пребывает в явной растерянности.
– Не могу знать, господин гауптман.
Видя недовольство на лице коменданта, фельдфебель замолчал, стараясь обращать на себя как можно меньше внимания. Комендант кивнул, словно другого ответа и не ожидал.

*  *  *
Отряд Грабаря совершил марш, перебрался через реку и прибыл к месту, в котором решили устроить свою новую базу. К своему огромному изумлению они нашли на поляне 11 трупов.
– А я знаю этого человека, – снял шапку Карпыч, – это был первый секретарь райкома партии.
Всех партизан охватило горькое чувство досады. Тишина стоит полная, так как всех одолевают невеселые мысли.
– Так, значит, это был районный партизанский отряд. Вернее, его ядро, из которого должен был вырасти районный отряд.
– Был, – рассеянно ответил Карпыч, – похоже, они даже повоевать не успели. Интересно, немцы их сами здесь нашли или полицаи помогли?
– Думаю, немцы сами, – подумав, предположил Агибалов, – если бы они знали, что это первый секретарь райкома, они бы его тело обязательно забрали и выставили на всеобщее обозрение. Мол, нечего им сопротивляться, всех ждет такой конец.
– Похоронить их нужно по-людски, – предложил радист Луцевич.
– Да. Прямо сейчас этим и займемся. Сергея Иванова ко мне!
Вскоре Сергей подбежал командиру.
– Вот что, Сережа, возьми Андрея и проверьте, что делается на запасной базе. Дорогу помнишь? Не заблудитесь? Только не торопитесь, чтобы, значит, с соблюдением всех мер предосторожности.
– Слушаюсь, товарищ командир!
К ним подошел Суржик и обижено проговорил.
– Аким Карпович, почему Сергей, а не я?
– Вот чудак-человек. Да потому, что ты ранен, – кратко ответил командир и скупо улыбнулся. 
– Да какой там ранен? Так, царапина! Это даже не считается, – возмущенно сказал Суржик. – Ну, товарищ командир, Аким Карпович! Ну, вы же меня знаете! Я смогу! Отправьте меня вместе с Сергеем!
– Гляди, какой ты горячий! Отставить разговоры и шагом марш на перевязку, вон, вся повязка в крови. Иванов, чего ждешь? Выполняй приказ.
Отряд занялся похоронами, а братья Ивановы отправились в разведку. Весь день Карпыч с волнением ждал возвращения Ивановых. Вернулись они уже поздно вечером и сразу направились к командиру.
– На запасной базе полный порядок. Оружие, взрывчатка, продовольствие в наличие. Никаких посторонних следов не заметили.
– Вот и славно, – поглаживая бороду, сказал Карпыч, – значит, завтра прямо с утра перебираемся, но новую базу.

*  *  *
Несколько дней партизаны занимались строительством землянок и окопов на случай нападения на лагерь. Только разведчики каждый день расходились в разные стороны, изучая местность.
Группа под командованием Суржика убыла в райцентр, чтобы выяснить, в каком состоянии находится взорванный железнодорожный мост.
– Вы не поверите, – горячо жестикулируя, докладывает Леша, – фрицы нагнали полный город инженерный войск. День и ночь работают над строительством нового моста.
– Так что, мост скоро будет восстановлен?
– Уже! Сегодня по нему пошли первые эшелоны на фронт! На Смоленск!
На четвертый день командир отряда отправил четыре группы подрывников для подрыва железнодорожной линии.
– Постарайтесь нанести максимальный ущерб, чтобы ремонт каждого пути занял не меньше суток.
– Максимальный ущерб это если бы снова взорвать мост, – проворчал Агибалов.
– Охрана моста усилена в разы, станции тоже. Второй раз номер с захватом станции не пройдет, – нахмурился Карпыч, – будем, взрывать пути.
Группы подрывников отправились на задание, а командир в своей штабной землянке разложил карту местности и стал ее изучать. Сергей Иванов, которого на задание не взяли, подошел к Карпычу.
– Разрешите, Аким Карпович?
– А, это ты, Сережа? – обрадовался командир. – Присаживайся. Хотел чего?
Сергей снял кепку, поправил волосы и присел на лавку.
– Ага. Я все думаю над тем, как взорвать этот треклятый железнодорожный мост.
– Я тоже, – усмехнулся командир, – только по-моему, в сложившихся условиях это невозможно.
– А я думаю, возможно.
– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался Карпыч, – рассказывай.
Сергей собрался с мыслями и стал говорить.
– Смотрите, Аким Карпович, мы все время рассматриваем возможность захвата станции или того, как пробраться на сам мост, так?
– Ну, так, – согласился командир, поглаживая бороду. – И что?
– И задача кажется нам невыполнимой, правильно?
В знак согласия командир кивнул.
– Да. И что?
– А то, Аким Карпович, что эту задачу нужно решать от противного.
– Какого еще противного?
– В смысле, от обратного. Мы снова можем взорвать мост, заминировав вагон поезда, только идти этот эшелон должен не на фронт, через станцию, а со стороны фронта в направление на Германию!
– Продолжай, продолжай, – в сильнейшем волнении сказал командир.
– Мы взрываем пути, и все железнодорожные перевозки на время приостанавливаются. Выбираем поезд, ну совсем так, как группа товарища Шулики, когда добирались до линии фронта.
– Только мы в другую сторону.
Глаза Карпыча загорелись надеждой.
– Правильно. Одного не знаю, как взрывчатку на поезд пронести, а ее нужно много. Чтобы, значит, мост разрушить. Эшелоны со снарядами на запад не идут.
– И это еще не все. Как правильно рассчитать время взрыва, чтобы вагон со взрывчаткой был уже прямо на мосту? И лучше всего у одной из опор. Просто полагаться на везение здесь нельзя. Вот это задача!
– А по мне это вообще не проблема. Когда вагон будет на мосту, я взорву гранату, а от нее детонирует весь заряд. И все, моста нет!
У Карпыча на время даже дар речи пропал.
– Да ты что, Сережка? – потрясенно спросил он.
– А чего? На войне, как на войне. Зато сколько жизней наших солдат на фронте спасу. И задача будет выполнена. Может, наступление немецких войск хоть на время задержим.

* * *
Группа Суржика залегла у железнодорожной насыпи, ожидая пока немецкий патруль с собаками пройдет, чтобы заминировать путь. На запад идет тяжелогруженый эшелон. Вдруг из одной теплушки стали выпрыгивать люди в рваной красноармейской форме.
– Глянь, Алексей, что это? – удивился Сергей.
– Похоже, наши пленные сбегают из плена. Тихо все, посмотрим, что будет дальше.
Когда поезд скрылся вдали, один из пленных поднялся во весь рост и громко позвал.
– Товарищи! Все ко мне!
К нему стали сбегаться другие военнопленные.
– Все целы?
– Никак нет, товарищ лейтенант. Сидорчук погиб под колесами поезда, Петровский разбился, ударившись головой о валун. А Хасанов, похоже, не прыгнул. Нет его нигде.
– Я есть! Хасанова здесь, – донесся тонкий голос, и к пленным подошел низенький, худющий, узкоплечий солдат. – Здесь я, товарищ командир!
– Хорошо! Спасибо тебе, товарищ Хасанов от всех нас. Если бы не ты, мы бы так и ехали в Германию.
– Товарищ лейтенант, уходить надо. Не ровен час немцы спохватятся и организуют погоню, а мы совершенно безоружны.
– Да, да, все за мной. Идем к ближнему лесу!
И вот, когда колонна построилась, перед ними из высокой травы поднялись партизаны Суржика.
– Не бойтесь, товарищи, свои. Мы партизаны.
Красноармейцы заволновались.
– Я лейтенант Красной армии Аршавин Дмитрий Олегович, – представился командир, который командует сбежавшими пленными, – кто командир вашего отряда?
– Грабарь Аким Карпович, – ответил Суржик.
– Из гражданских? Тогда нам с вами не по дороге.
– Что так?
– Вы меня невнимательно слушали. Мы военные и не признаем гражданского начальства.
– Товарищ лейтенант, – улыбнулся Суржик, – мне кажется, здесь не место и не время для подобного разговора. Давайте, мы вас проведем в свой лагерь, накормим вас, вооружим, и та вы продолжите разговор с нашим командиром.
– А сейчас вы можете поделиться оружием?
– Здесь нет, а вот через четыре километра у нас припрятано оружия на целое отделение. Это мы с Сергеем, – Алексей кивнул на Иванова, – перебили охрану моста. Идем?
– Идем. А почему вы не все идете? – подозрительно спросил Аршавин.
– Мы не выполнили свое задание, поэтому большая часть группы останется здесь.
– И какое у вас задание?
– Взорвать железнодорожный путь, по которому вы ехали.
Так, за разговорами колонна подошла к тайнику, где Суржик с Ивановым спрятали оружие полицаев. Десять красноармейцев вооружились, обулись в сапоги полицаев и сразу почувствовали себя гораздо увереннее.
– Спасибо, однако, – широко улыбнулся Хасанов, – а я думал, придется нам делать луки со стрелами!
Колонна быстрым шагом направилась к лесу. Так и шли, не сбавляя шага, всю дорогу.

*  *  *
Находясь под сильным впечатлением от слов Сергея, командир сообщил об этом плане по рации начальнику разведки фронта генерал-майору Старыгину. Тот вызвал к себе Шулику.
– Ты этого Сергея Иванова знаешь? – спросил генерал у Шулики.
– Да, очень хорошо знаю. А что?
– Ты погляди, какой план он придумал.
Шулика прочел и улыбнулся.
– Неожиданное решение. Узнаю Сергея. Я всегда говорил Елатьмину, что повезло ему с этими пацанами. Настоящие разведчики, настоящие патриоты и герои. И сообразительны эти мальчишки не по годам. Так что, поможем партизанам Грабаря?
– Да, но не так, как ты подумал.
– А вы уже знаете, что я подумал? – улыбнулся Шулика.
Однако генерал сегодня не настроен шутить.
– Понимаешь, Гордей, этот мальчик придумал неожиданно хороший план. И мы его непременно воплотим в жизнь, но совсем на другом участке фронта. Есть более важные мосты, которые нужно срочно уничтожить. Эффект новизны за нас. Немцы от нас такого вряд ли ждут.
– А как тогда с этим мостом?
– А этот мы разбомбим с самолета. Ночью. Единственно, нужно будет ракетами подсветить мост. Думаю, партизаны Грабаря сами с этим справятся.
И партизаны Карпыча действительно не подвели. Они вовремя осветили мост ракетами, и ночной бомбардировщик все бомбы сбросил прямо на мост.
Генерал Нойманн был просто в бешенстве. В неописуемом гневе он чуть сам не застрелил начальника охраны моста, но все-таки смог остановиться и отправил того на фронт.

*  *  *
Когда генералу Нойманну доложили о бегстве военнопленных с поезда, он пришел в неописуемую ярость. Он так кричал, что даже его племянник, который теперь служит в штабе, перепугался.
– Как такое возможно? Даю вам сутки, чтобы найти и уничтожить беглецов!

* * *
После прибытия в партизанский лагерь, освободившихся пленных накормили, обули, одели и вооружили.
– Сколько вас? – спросил Аршавин у Грабаря. – А нас 74 человека, в полтора раза больше, чем вас!
– И что?
– Вы, как мне сказали, бывший лесник, а я лейтенант Красной армии! Поэтому, если вы хотите воевать вместе с нами, то командование объединенного отряда я беру на себя.
– Ишь ты, какой горячий, – улыбнулся Грабарь, – а ничего, что меня командиром этого отряда назначил начальник разведки фронта генерал-майор Старыгин?
– Ничего, – сказал, как отрезал Аршавин.
– Скажи, лейтенант, а сколько вы и ваши люди успели повоевать и сколько пробыли в плену?
– Какая разница? – негодует лейтенант.
– Большая разница. Во всяком случае, опыта ведения боевых действий в тылу врага у нас, похоже, больше, чем у вас.
– Это ничего не значит.
– Тогда так, утро вечера мудренее, ложитесь спать, а решение примете завтра. Кстати, а как вам удалось сбежать?
– Вы видели нашего Хасанова? Когда конвоир уснул, Хасанов пролез через ячейку решетки, отделяющую нас от часового, и убил его. Потом открыл решетчатую дверь, и мы на ходу выпрыгнули из поезда. Вот и все.
Наутро лейтенант Аршавин сообщил Грабарю, что он из своих людей создает отдельный отряд.
– Лейтенант, вы делаете ошибку, но раз уж вы так решили, давайте я вам на время прикомандирую несколько проводников. Вы здешних мест не знаете, и они вам очень помогут.
– Спасибо, не нужно. Мы сами разберемся.
Карпыч осуждающе покачал головой, но больше ничего не сказал. После завтрака отряд Аршавина убыл на восточную окраину Александровского леса.
– Чудак-человек, – осуждающе сказал Грабарь, – вроде не враг, не дурак, а сам погибнет и людей зря погубит.
– Сумасброд какой-то, – поддакнул Суржик.
Так и вышло. Уже на следующий день отряд Аршавина из засады атаковал автомобильную колонну немецких войск. В ходе боя в тыл отряда вышли поисковые группы немцев и полиции, которые искали сбежавших с поезда пленных.
Отступать отряду Аршавина было некуда. Силы были неравны, но красноармейцы отказали гитлеровцам отчаянное сопротивление, в плен во второй раз из них не сдался никто. Весь отряд геройски погиб в этом бою.
– Царствие им небесное, – снял фуражку Карпыч, когда ему доложили о гибели отряда, – а могли бы еще воевать и воевать.
– Да, воевать тоже надо с умом, – согласился радист Луцевич.

* * *
Командир отряда Грабарь вызвал к себе Сергея Иванова.
– Присаживайся. Чаю хочешь? Как ты, Сережа? Не устал?
– После войны отдыхать будем.
Карпыч улыбнулся. Ему и раньше нравился этот рассудительный, спокойный, храбрый юноша, а после гибели его матери, командир стал присматривать за ним, как за своим сыном.
– Сходи, Сережа в Черный лес. Пройди его весь, обязательно проверь подземный лазарет. На всякий случай. В деревни не заходи, зря не рискуй, не торопись. Хорошо?
– Слушаюсь, Аким Карпович. Сделаю в лучшем виде, – заверил Сергей.
– Через реку иди без оружия. Тайники наши ты знаешь, возьмешь оружие, как дойдешь до Черного леса. На рожон не лезь.
Сергей пошел прощаться с младшим братишкой Андреем. Ему так не хотелось расставаться с братом, как никогда раньше. Андрей сунул брату в карман краюху хлеба.
– Лишним не будет, – подмигнул он Сергею.
Через реку Сергей переплыл восточнее Родниковки. Обманул он командира, он действительно очень устал от того, что часто ходил в разведку. Он не страшился ни усталости, ни тягот партизанской жизни.
Всем приходилось нелегко, но Сергею было по-своему трудно. Он еще все-таки подросток, а не взрослый мужчина. Да и в разведку ему приходилось ходить часто и, как правило, пешком.
В последнее время район действия отряда значительно расширился, а вместе с этим расширился и круг его задач. Разведчики последние дни не знали ни сна, ни покоя.
Сергей очень устал, но не хотел в этом признаться. Устал так, что ослушался приказа командира, и чтобы не идти в обход Родниковки и сберечь силы, пошел прямо через деревню. Правда шел он по окраине, но и здесь его заметили.
– А кто это там такой длинный и худой? – приставил ладонь ладошкой к глазам полицай Лещев.
– По-моему это старший Матренин сын, Иванов Сергей. Он с моим Митькой в одном классе учился, – узнал Сергея полицай Чацкий.
– Это какой Матрены? У той, у которой дочка в партизанах была? И та Матрена, которую в лесу убили? Так и этот щенок тоже партизан! Комсомолец!
Сглупили полицаи и вместо того, чтобы тихо и незаметно окружить Сергея, они в открытую бросились за ним.
– Стой! А ну стой, зараза красная!
Сергей бросился, бежать, но сил оторваться от преследователей, у него нет. К тому же дорогу к отступлению ему отрезали четверо других полицаев, которые прибежали на крики с параллельных улиц. Теперь Сергею бежать просто некуда. И он остановился.
– А-а! – заревели довольные полицаи. – Попался!
Не послушал разведчик своего командира и взял с собой ручную противопехотную гранату Ф-1. Ничего у него больше из оружия нет. С самого начала Сергей знал, что граната это оружие для себя самого.
Он стоял, чувствуя близкий конец и прощаясь с жизнью, а полицаи уже торжествовали от того, что сейчас схватят партизана.
– Чего это полицаи так орут? – вышла во двор одна из крестьянок со стиркой в плетеной корзине. – Небось, с утра зенки залили водкой или ополоумели уже совсем?
– Партизана ловят, – не спуская глаз с приближающихся к Сергею полицаям, хмуро ответил ей сын, тоже одноклассник Сергея, Витя Осипов.
Женщина поставила корзину на землю, взяла из нее наволочку и стряхнула ее.
– Так какой же это партизан? – удивилась его мать. – Это же Сережка Иванов!
В это мгновение три полицая подбежали к Сергею и тут же отпрянули назад. Только было поздно, прогремел взрыв, и Сергей, а с ним и полицаи упали замертво.
– Господи ты, боже мой, – перекрестилась крестьянка, уронив наземь мокрую наволочку, – что делается. Изверги! Упокой, Господи душу раба твоего.
Ее сын ненавидящими глазами смотрит на новых полицаев и немцев, приближающихся к месту гибели его одноклассника.

* * *
Витя Осипов тайком ушел из дома. Десять дней искал он партизан и на одиннадцатый день встретился с группой Суржика.
– Алексей, – бросился он к нему, – как же хорошо, что я вас встретил! Я уже полторы недели вас ищу. Вы помните меня? Я Витя Осипов!
Суржик внимательно посмотрел на паренька.
– Помню, помню. Случилось чего?
– Сергей Иванов погиб, я сам видел. Я хочу, чтобы вы знали, как он погиб. Нельзя об этом забывать. И хочу заменить его в отряде.
Суржик отвел паренька в лагерь, там тот сначала командиру, а потом перед строем всего партизанского отряда рассказал о том, как погиб Сергей.
– Мальчишка совсем, – вздохнул Агибалов, – а смерть свою встретил с достоинством, как настоящий мужчина, как солдат.
– Он и был солдат, – грустно сказал радист Луцевич. – Сын своего времени, своего народа.
– На моей совести, – тяжело вздохнул Грабарь. – Вечная ему память. Вечный покой.
Андрей Иванов содрогнулся от такой новости и первый раз в жизни почувствовал себя беспомощным и одиноким. Он стоял и горько плакал. Командир подошел к нему.
– Как же это так, Аким Карпович, – поднял свое заплаканное лицо на командира Андрей, – сначала Верочка, потом мама, а теперь еще и Сергей? Один я остался на всем белом свете.
Командир обнял за плечи мальчика и прижал его к себе.
– Это не так, Андрей. Не один ты. С тобой вся наша великая страна, весь советский народ, – Карпыч обвел рукой поляну, – мы все с тобой. Я с тобой. И знай, сынок, я буду с тобой, пока жив.
– Смерть немецким оккупантам, – выкрикнул Суржик, – смерть предателям!
С восторгом смотрит Родниковский парнишка Витя Осипов на происходящее, понимая, что борьба продолжается, что война не проиграна, как твердят немцы. И что он теперь тоже будет защищать свою страну.
Святая ярость горит в сердцах партизан, и все они уверены, что Победа будет за ними и никак иначе.









Конец