Откровения онаниста опус 9

Опус  9

    Вспоминаю, как часто, не только сейчас, когда я любовно рассматриваю это раздувшееся от вожделения "чудо", я страдал от недоступности женщины. Настоящей, со всеми её прелестями….  Как я хотел этого! Как бесчисленное количество раз мечтал, желал этого упоительного контакта. Представлял в подробностях, как вставляю ей в её манящую, призывно раскрытую для меня, «розочку». Как он, войдя в неё, раздвигает влагалище, напяливает её на себя до предела.
    К сожалению, это только теория и фантазии. Я не мог представить себе ощущения, которые я испытал бы при этом.  А этого так хотелось!
    Приходилось предполагать, что блаженные ощущения, сродни тем, что я извлекал из своей пиписьки, когда накачивал её. Вкуснота от моих манипуляций при онанизации члена тоже была несравненной по своей умопомрачительной сладости.
    Я рассуждал так: мои сексуальные гормоны, вырабатываются организмом в огромном количестве. Ну, и что делать? Женщины недоступны однозначно, только в мечтах. Проблема, которую хочется  решить, никак неразрешима в реальности. Так? И, что же остаётся? Сперма вырабатывается. Порой её становится так много, что в мошонке появляется тупая и весьма неприятная, навязчивая боль.
    Выбор небольшой: или терпеть и надеяться на то, что во сне случится поллюция и освободит меня от этого тягостного состояния или разбрызгать её в результате онанизма. Второе решение, казалось мне, было куда лучше, а, главное, приятнее первого. Размышляя на эту тему, я старался думать по логике. Основным доказательством  было то, что в природе всё разумно и тысячелетиями отработано. Логично, что и онанизм придуман для человека, когда у него нет возможности обладать женщиной. Ведь накачка писюлька – она как клапан на паровом котле для выпуска излишнего пара. Чтобы не разорвало в куски.
    Вот я и пользовался этим спасительным способом. А, как я это делал? Как хотел, так и делал. Если онанировать, то с удовольствием, думал я.
    Вот и этой ночью. Три пальца правой руки привычно обнимали кожу на залупе, левая же рука забралась под сжавшуюся в мягкий, морщинистый ком мошонку и, обхватив её и низ ствола члена, приготовилась к обворожительным экспериментам, которые нетерпеливо требовал мой раздутый орган.
    И пошло дело…. Кожа на возбуждённой головке, управляемая моими пальцами, двигаясь туда – сюда, всего на 2-3 миллиметра по залупе, пару раз медленно, затем упоительной серией из нескольких быстрых качков….. Кайф умопомрачительный!
    Как продолжить , я, даже и не задумывался. Решения по ходу онанистических движений приходили сами по себе, неожиданно для меня. Например, начав залуплять, медленно обнажаю головку. Вдруг неожиданная мысль: хочу залуплять, так сказать, натягивая кожу дальше. А, куда дальше, когда залупа уже залупилась? Ну, не залуплять, конечно, а просто посмотреть что будет, если кожу, после открытия залупы тянуть дальше, вниз. Тяну дальше. Край кожи при натягивании становится всё тоньше. Плохо видно в полумраке, но, по опыту, я знаю, что растянутая до предела, когда уже ощущается больноватость, эта плёнка красная, блестящая, пронизанная синеватыми тонкими венами (мне, онанисту, хочется думать, что это от писюлькового восторга).
    Хулиганская выходка с натягиванием кожи, приводит к тому, что залупа  довольно сильно изгибается, так как уздечка тоже, вместе с кожей, натянулась, как тетива. А, натянувшись, потянула за собой и залупу, согнула её и выдавила из неё часть переполнявшей её крови. Отток крови вызвал невероятно приятные ощущения где-то в области изнасилованной мной залупы. Непередаваемые остренькие ощущения. Испугавшись, что могу кончить от восторга, перестал натягивать кожу, и она успела собраться под основанием головки в складчатый валик.
    Зная, что залупа вскоре восстановится во всей своей мощи, быстренько натянул чехольчик на залупу. Переполнявшая меня в этот момент похоть бросилась в голову и я, не сумев сдержать её, несколько-то раз грубо и быстро подкачал член, гоняя кожу по  головке. Рука в запястье, при этом, совершала размашистые движения, подобные движениям кисти скрипача, орудующего своим смычком.
    Иногда, в разгар процесса, меня посещала мысль о том, а, любопытно бы было узнать, сколько юношей и девушек в данный момент занимаются тем же, чем и я? Сколько моих «коллег», истомлённых нашествием гормонов и сексуальных раздражителей, ублажают своё естество, всевозможными способами воздействуя на него. И только полноценный оргазм даёт некоторый отдых воспалённому телу и мыслям, да, и то, ненадолго.  Ещё была странность, определённо  лишённая логики: конечно, юный онанист, безусловно, стремится кончить и, одновременно совершенно  не хочет добиться этого в ближайшее время. Слишком трудно отказаться от блаженства и наслаждения самим процессом. Тем более,  что я баловался писюльком далеко не первый раз. И отлично знал про «момент невозврата». Раньше такое случалось часто: во время накачки, когда я слишком увлекался, порой переходил эту черту. Не соверши я последних  двух-трёх качков – можно было бы сделать перерыв и спустя какое-то время продолжить наслаждения. Не утерпел, в порыве страсти сделал эти роковые качки. Потом, конечно, опомнился, убрал руку и честно старался прогнать развратные мысли. Ан, нет! Поздно. Пиписька, перегретая похотливым трением, начинала действовать сама. Остаётся только наблюдать за ней.  Не в силах, что-то предпринять, убираю руки на грудь. Чувствую, что откуда-то из промежности поступают  своеобразные сигналы. Там зарождается, то, чем я теперь не могу управлять. И, вот, напряжённый член, уже неуправляемый мной, мощным спазмом, неведомой силой устремляется, подтягивается к моему  животу, сразу же резко отклоняется обратно, до вертикального положения….  Первая порция спермы, быстро наполняет уретру и, раздвинув её губочки, брызгает мощно и неотвратимо.  А я, безвольно наблюдая, как сперма заливает лобок, жадно ловлю каждую волну блаженного удовольствия.  Не вовремя, не тогда, когда хотел, ещё бы не прочь покачать, но, всё кончено после пяти - шести обильных брызг.     Или после образования  лужи спермы на животе, на подставленном полотенце или на земле, кустах и прочем, если онанировал «на природе». Не допустить такого развития событий – это искусство опытного онаниста. Задача, обусловленная распутной жадностью всё большего и большего количества наслаждений, не всегда, как теперь ясно, выполнима, но, желанна.
Продолжение следует…