Любовные приключения на курорте Кука

      Первый раз со смыслом выражения- "у каждого своя правда"- она столкнулась,
  отдыхая с подругой на курорте "Кука", расположенный, можно сказать- у чёрта
  на куличках: аж в Забайкальском крае с его региональной столицей в городе Чите.

     Натка жила не в меньшей ландшафтной живописности, но всё равно была
  поражена девственной чистотой густого, практически хвойного леса,
  разрежаемого в его нижнем ярусе небольшими кустарниками: главным образом
  багульника, очень живописно цветущего ранним летом.

     Путёвка у них была чуть позже цветения багульника, но с продолжающейся
  ночной прохладой этого, совсем не южного края.
     Уютно и комфортно переносить вечернюю и утреннюю прохладу помогала ей
  объёмная, фабричного производства кофта, вязанная крупной вязкой мягкой,
  толстой пряжей.
     Одев её, Натка выглядела весьма эффектно, тем более необходимость в этом
  качестве у двух подружек-нюшек имелась с бОльшим смыслом, чем оздоравливаться
  в этом санатории.

      На двоих у них была одна путёвка, а это значило, что им предстояло отдыхать
  вдвое короткий срок, чем обычным отдыхающим.
     О такой возможности их отдыха позаботился Наткин бывший муж, продолжающий
  опекать, теперь уже свою бывшую жену, считающий её неприспособленной
  к жизненным перипетиям, хоть и возомнившей себя гордой, но униженной
  очередным фактом  его адюльтера, после чего решившей с ним развестись.

    "Ну, решила, так решила. Без супружества даже лучше"- так рассуждал бывший
  супруг, не отказывая бывшей супруге Натке в каких-то житейских мелочах,
  таких, как эта путёвка в Куку.

     Быт на курорте приближался к пятизвёздочному: отдельный двухместный номер
  с душем и туалетом.  В общей столовой кормили кажется пять раз: вкусно,
  разнообразно и тем, что заранее себе закажешь.
     Терренкур тоже входил в список курортного оздоровления и зная о его
  благотворном  воздействии на организм, (особенно на молодой)Натка, как и Машка 
  ждали от своего пребывания в этом, напоминающем  Прибалтику крае, (только без 
  моря) фактов и воспоминаний- неизгладимых по своей значимости.
     Небольшой променад в розмариновом аромате с кем-то вдвоём не отрицался
  обеими, но сильнее предпочиталось возлежание на пару в дебрях хрупких кустов,
  пахнущих груздями и ещё... до боли знакомым запахом сырости...
 
     С едой и лечебной водой - всё было в полном порядке.  Однако в перечне
  услуг не значились мужчины для курортного  флирта, в котором у Наткиной
  подруги было большущее  желание и не меньшая уверенность его получить.
     И как она говорила: "На курорте, да не переспать с другим мужиком?
  Там сам Бог это велел"

     А учитывая короткий срок пребывания в месте, где сам Бог располагал
  на интим любой глубины, Машка пошла в атаку для удовлетворения собственного
  сексуального желания, с непременным его получением.
     Тем более, что оный она не получала от собственного мужа.  Кажется они тоже
  были разведены.
     Ну, вот так.  Две разведёнки приехали на курорт не за лечением, а за
  мужиками.

     Машку лёгкий  флирт не устраивал.  Ей нужен был глубокий, тяжёлый,
  длительный секс.
     В отличии от Машки, Натка не умела нырять с вышки с разбегу головой
  в воды разврата.  Она предпочитала заходить в них маленькими шажками,
  постепенно погружая  свою  сущность  в приближающуюся  физиологическую
  необходимость.

    Даа, укороченный срок был явно не для постепенности в познавании сладости
  ласк чужого мужчины.
    Но в гущине зарослей сосняка, перемежающегося с жилыми корпусами и
  мелко лиственными кустарниками, растущими на обочинах битонированных дорожек
  и лестниц, Машка уже нашла такого для себя с обоюдным желанием обеих сторон
  постельного дуэта.
     Машке, с её неуёмным темпераментом, нужен был крепкий и сильный мужчина,
  способный обеспечить любовницу получением нескольких кульминаций соития или
  нескольких соитий за один раз.
     Правда Натка в это бесполезно уплывающее время, пока ещё не определила
  для себя объект вожделения, но когда у Машки уже вовсю были первые примерки
  к предмету получения своего намечающегося удовольствия, на Натку вышел один
  худосочный отдыхающий, вернее- восстанавливающий своё здоровье и силы после
  операции на каких-то органах, не мешающей ему мечтать об курортном адюльтере
  тоже.

     И когда Машка вовсю эксплуатировала жизненные силы и детородные мужские
  органы своего курортного любовника, Натка со своим тщедушным объектом
  предполагаемого интима, только играли в приглядку, определяя способность
  друг друга и ожидаемую пользу от уединения: он был после операции, она
  сомневалась в своей раскрепощённости и в его физической силе.

     Но в ближайшую ночь на спальном месте Машки возлежало что-то мужское,
  желающее окунуться  в омут у неё меж ног.
    Ну желало, так желало, отступать некуда.  Корпуса на ночь закрывались,
  назад не выгонишь...
     Имея к этому времени кое-какой сексуальный опыт,  этот интим для Натки
  показался весьма странным:  его можно было с натяжкой назвать то ли соитием,
  то ли никчемным отбиванием Наткиного лобка его лобковой костью.
    И это он делал не нечаянно в порыве необходимых движений, а намеренно,
  видимо добиваясь от Натки приближения кульминации пятиминутного елозиния
  где-то там...   О чем она ни вспомнить, ни рассказать хорошего не могла.
     Ей запомнилось лишь одно: как он колотил зачем-то её лобок, что отколотил
  его до болевого ощущения при обычной ходьбе после такого странного интимного
  свидания.
     Проснувшись утром каждый на своей кровати, Натка выпроводила его с явным
  моральным облегчением для себя.

     А у Машки в плане секса было и того хуже.  Нет, её курортный любовник
  ничем её не колотил и не затрахал вусмерть: он вообще не мог совершить заход
  в ложбину рая, находясь у его ворот в размягчённом состоянии.
   И никакие Машкины ухищрения не помогли её курортному ухожёру поднять нижнюю
  его голову в гордом восстоянии.
     И мужик-то оказался вполне приличного телосложения: не худ и селён, но...
  Но без эрекции, которую ликвидировала собственная жена, ожидающая его у себя
  дома, спокойно отпускающая на всякие курорты, без страха встретить
  вернувшегося с отдыха мужа не на пару с его адюльтером.

     Спрашивается- какой от него толк дома в постели с женой?      Вот дома,
  в постели с женой, от него толк был.
      О такой странности рассказала им- вернувшимся с охоты на мужиков- хорошая
  знакомая, имеющая сведения о такой способности некоторых жён, не имеющих
  возможности почему-либо иметь интим с мужем или не желающие в то же время
  делить его с другой  женщиной.
     Как говорится- сам не гам и другим не дам.

     Такую способность мужской неспособности иметь интим с другими женщинами 
  делают своим мужьям через колдунов, не забывая себя-любимую.    У мужа с женой 
  при этом всё получается отлично.
     Как эта рукотворная мужская неспособность отражается на здоровье мужа- их 
  обычно не интересует.   А колдовство, в конце-концов, всё равно выходит боком.
  Для них, неизменно бывает целью собственное спокойствие и благополучие, без
  тревоги перед возможной изменой мужа.
      
     И представляете!?  Это колдовство работает!   Натка в последствии не раз
  об этом слыхала.
     Мужик будто бы и ходил налево, но не до конца: конец замочить не мог.
    Хотя, как известно, такое вмешательство в биополе человека не проходит
  благополучно и бесследно.  И это утверждение является правдой тоже.

    Вот такая правдивая история произошла с Наткой и Машкой на курорте Кука
  и правда была в её повествовании и в намерении предупредительных жён,
  у которых была своя правда.