Трактат... читайте скоро! фрагмент-7

Перед публикацией своей книги, ТРАКТАТ в двух частях «ПРОСТРАНСТВО ТЕАТРАЛИЗАЦИИ и ТЕАМЫ – партитурная основа ИСКУССТВА», представлю, уже заявленные ранее, некоторые фрагменты из первой части: со второй частью ТРАКТАТА, а значит с полной версией Книги, надеюсь, познакомимся –  С К О Р О!
Итак: СКОРО!... читайте:
«ПРОСТРАНСТВО ТЕАТРАЛИЗАЦИИ и ТЕАМЫ – партитурная основа ИСКУССТВА»…


ФРАГМЕНТ №7


Александр Евдокимов

ВЫДЕРЖКИ… (абзацы цитат)
/из статьи
«ПРОСТРАНСТВО ТЕАТРАЛИЗАЦИИ»/


…Архитектоника смысла – УТВЕРЖДЕНИЕ ЗАМЫСЛА!
Утверждение, как движение: от «Пространства Поэтики» режиссёрского видения, рождённого ЗАМЫСЛОМ – к реальному воплощению «территории»  постановочного пространства.
Архитектоника смысла – это определённое сложение частей – от малого к большому, где композиция, как конструкция, опирается на «Фрагмент-фразу»: данный термин – это мои эмпирические выводы результатов исследований творческих лабораторий, которые приводил со студентами вузов.      
«Фрагмент-фраза» является элементарной производной в палитре «выразительного языка» театрализации, как буква – в алфавите, нота – в музыке, слово – в литературе, кадр – в фильме, «па» – в танце, штрих – в живописи и т. п.: монтажная совокупность «фрагментов-фраз» воспроизводит самостоятельную и первичную основу конструктивной механики театрализованного пространства – единицу «действенности действия», как «изобразительная заготовка» Гросса (Эйзенштейн) – основа «смысловой палитры» архитектоники.   
Изобразительная заготовка – это элемент, как аттракцион, о котором говорит Эйзенштейн в «Монтаже аттракционов»…
«Аттракционность» – монтаж «фрагментов-фраз», применение которых определяется – «логическим сюжетным правдоподобием» (оправданным).
На сцене (в любом художественном пространстве) – возможно ВСЁ: надо только «ОПРАВДАТЬ» представляемое со всех точек зрения –  с логической, нравственной, бытовой, эстетической, моральной… этической, художественно-целесообразной… и т.д., одним словом – общечеловеческой…
Аттракцион (утверждает Сергей Эйзенштейн) – это всякий эффектный момент, то есть всякий элемент, подвергающий зрителя чувственному, или психологическому воздействию, опытно выверенному и математически рассчитанному на определённые эмоциональные потрясения с возможностью восприятия единства в их совокупности, как познания – «через живую игру страстей». 
Аттракцион и трюк – это не одно и тоже.
Трюк – это «фрагмент-фраза» того, из чего состоит – «АТТРАКЦИОН».
«Монтаж аттракционов», это уже пространство аттракционных столкновений, созданных из монтажа трюков – это уже простор и объём невероятных исследований, даже на компилированном уровне. 
Возвращаясь к «архитектонике смысла», своевременно вспомнить утверждение Владимира Ласточкина: «Смысловой трюк – это не трюк, ради трюка, а смысловая позиция события, которая создаст понимание происходящего на наших глазах факта, равного по своему психологическому воздействию на зрителя – мощному удару прозрения, направленного на осознание данного смыслового факта-события»…
…Трюк, есть достижение абсолютного и законченного исполнения специфического элемента с применением новейших технологий, который базируется исключительно на относительном – на реакции зрителя, в которой скрывается энергия «бесконфликтной драматургии». 
«Бесконфликтная драматургия» существует в пространстве столкновений, её природа в противопоставлениях, сравнениях, контрасте и «препятствиях» (препятствия, – как некоторые азбучные требования школы актёрского мастерства).
В первую очередь, здесь, нас интересует противоположение – «субъект-объект», с точки зрения интереса к представленному материалу, где интерес, как значение «быть внутри», должно определить в себе стремление «желать – «быть внутри»» и тогда суть значения данного термина, в том, что это только положительно окрашенный эмоциональный процесс, обязан расширится до полного объёма чувств – не только в положительном, но и отрицательном…
…Конфликт, по значению – это столкновение, но это только по значению одно и тоже!
Синонимное свойство терминов стирается, так как наполнятся определённым значением, при длительном профессиональном его употреблении в специфических использованиях.
Для нас это очень принципиально –   с т о л к н о в е н и е   – это уже не конфликт из драмы и трагедии, где страсти и экзальтации жизненных перипетий, наполняясь мыльными пузырями, увлекают публику к сериалам.
С т о л к н о в е н и я   – это сопоставление, сравнение, встреча, полемика, сближение, спор, трение и т.д., но и, конечно, без отказа, или ортодоксальных исключений оттого, что применимо к острым углам самого театрального конфликта, – таким, каким его воспринимает обыватель.      
Поэтому, «сквозное действо» – это и утверждение сверхзадачи в идеологическо-педагогическом результате достижения цели – воспитательного воздействия на аудиторию, как и стремление к максимальному количеству сопутствующих тем и проблем, представленных к рассмотрению в параллели с ГЛАВНОЙ темой.
В пространстве театрализации более важную роль играют мизансцены, которые и несут в себе всю векторную силу, определяющую драматургию действа, как движители –   С К В О З Н О Г О    Д Е Й С Т В А.
Моделируя и экспериментируя, в формах и методах, практика постановок разных уровней, как и опыты творческих лабораторий со студентами и поиски на подмостках театр-студий, показали, что информацию с главной темой представления, через сквозное действо нужно не «вносить», а с нею лучше врываться, заявляя масштабное Событие, или создавать тональность масштабного размаха, малому и небольшому, в гротеске, через пластические знаковые мизансцены.
Такой «векторной силой» стали, своеобразные, – зонги, но они заявлялись всегда, как песни и чаще, заменяли прологи, являясь вступлением к чему-то, но…
Творческий процесс – это всегда и первое – «но», и «почему», и «как», и «если бы»…
Почему – зонг-песня?!
Зонг, из разных значений и есть – песня!
Но зонг – это и гротеск!
Так и появились новые формы.
З о н г и – ф р е с к и: пластические (хореографические) знаковые мизансцены, как движители   с к в о з н о г о   д е й с т в а. 
Затем, в своей практике, мы стали совмещать использование латентной «видео-пластики» – с реальной динамикой мизансцен.   
«Бампер-сигнал», как акцент и точка опоры сквозного действа, в драматургии театрализованного представления, может являться векторным скрепом эпизодов и блоков, чтобы начинать и заканчивать (обрамлять) фанфарно-пластические «зонги-фрески».
Потом, зонг потребовал более ёмкого определения в терминологии, так как уже не хватало наполнения, которое он воплощал.
Вот так: от зонга-песни пришли к зонгам-фрескам и соединили, наконец, со стантами… 
Станты – это пирамидальные мизансцены, а зонг – это гротеск!
А что нас, в первую очередь, здесь, интересует?!
Конечно, не физическое построение пирамиды, а метафорическая вздыбленность – пластический гротеск и гимн!
Зонги-станты (с пирамидальными мизансценами и без)!
На примере этого творческого поиска, я раскрыл эволюцию языка художественного пространства и здесь вновь пора вернуться к опыту мастеров: «…мы начали вырабатывать «новое сольфеджио» искусства жестов», как этот процесс назвал, ученик Этьена Декру, Жан Луи Барро.
Именно это и произошло – «новое сольфеджио» в искусстве.
Но есть ещё более точное назначение, как и название «носителям» сквозного действа – зонг-шены. 
З о н г ш е н (зонг-шен),  в метафоричном значении – это «горное эхо» (перевод): в нём вмещается и фанфарный объём, и полифония пространства, и уровень стантов и, конечно, ГРОТЕСК!...
…Однако, не только новые значения терминологий должны интересовать нас,  не нужно забывать и о старых – привычных и даже родных!
В своих методических разработках Владимир Ласточкин прямо указывает на такой факт, как на проблему: «…терминология, в словнике театрализации, есть устаревшие, с прошлого века, определение названия: массовик-затейник. На самом деле этих энтузиастов игры со зрителями необходимо называть, по справедливости, – МАСТЕРАМИ ИГРОВОГО ДЕЙСТВА – это и точнее, и не оскорбляет человеческого достоинства»…