Хочу быть твоей милой. Глава 19. Встреча предприни

Решила ехать на такси. Подъезжая к Дому творчества «Аргов», на фоне угасающего заката Мила еще издали увидела, словно бы, воздушное двухэтажное здание из стекла и металла. Формой здание скорее напоминало гигантскую прозрачную коробку, перевязанную множеством лент. Банта только на крыше не хватало. В огромных ярко-освещенных окнах можно было наблюдать маленькие, постоянно двигающиеся фигурки. «И когда только успели построить это недоразумение», - подумала Мила. Сколько она помнила, в этой части города была свалка машин. Тут обретались шайки малолетних гопников. И сюда, кроме них, никто не совался. Жизнь дороже. Потом свалку обнесли глухим железным забором. Так этот забор и простоял до самого отъезда Милы в Москву. А теперь тут – центр культурной жизни. Надо же! Вход в Дом творчества находился с другой стороны от шоссе, и объезжая здание, Мила увидела парк с дорожками, вымощенными тротуарной плиткой, аккуратными скамейками вдоль этих дорожек и множеством разноцветных клумб. Зеленая зона ей понравилась. Вот тебе и помойка. Часто так бывает: на месте чего-то очень неприглядного, пугающего вдруг появляется нечто красивое и притягательное. Только бы нашелся тот, кто захочет приложить руку к созданию этой красоты.

Истомина Мила увидела сразу. Он стоял на ступеньках «Агрова» и ждал ее. На нем – темный костюм и светлая рубашка. Галстука не было. Верхняя пуговка рубашки расстегнута. Пиджак тоже. Руки Роман спрятал в карманах брюк. Мила очень не любила привычку мужчин засовывать руки в карманы. Это делало его похожим на уличного хулигана. А с другой стороны, чего она ждала от бывшего спортсмена? Роман тоже увидел ее через окно такси. Спустился по ступенькам ей навстречу. Когда машина остановилась, открыл ей дверь и протянул руку. Мила не ожидала от него такого жеста, но ладонь ему подала. В длинном платье и на высоких каблуках трудно было выбраться из глубокого автомобильного кресла самостоятельно. Бросила быстрый взгляд на Романа, ожидая его реакции. Но если Истомин и удивился неотразимой красоте Милы, то виду не показал. А ей почему-то стало немного обидно. Она весь вечер убила на подготовку к этому празднику. Провела три часа в салоне красоты, где делала маски на лицо и волосы, затем маникюр, потом макияж и прическу. А дома, стоя в прихожей перед огромным в ее рост зеркалом тщательно рассматривала свое отражение в новом платье уже в компании с драгоценностями и новыми туфлями. Все было идеально! Образ завершили несколько капель ее любимых духов. Тоже, знаете ли, не дешевых. Мила не нашла в себе ни одного изъяна. Мастер уложила волосы нрежными волнами. Перед этим немного осветлив их. Миле понравился новый цвет. Не блонд, но уже и не темный. Понравилась и укладка. Стилист «нарисовала» ей лицо: выделила не слишком темными, тенями глаза,   и темно красной помадой – губы. Все вместе выглядело по-вечернему, и совсем не пошло. Ожерелье блестело на девичьей шее, а серьги не оттягивали на себя внимание, но украшали созданный образ. Она - идеал! И теперь, Миле казалось, что каждый встречный должен был падать ниц перед ней. А Истомин лишь пробежался скорым взглядом по ней и перевел глаза куда-то ей за спину.
- Добрый вечер, Мила Дмитриевна.
- Добрый вечер, Роман Викторович.
Она все еще ждала, что она сделает ей комплимент, но не дождалась. Да, это не Игорь. Тот бы сейчас сказал:
- Ты прекрасна, Малышка.
Ну, или:
- Хороша! Все упадут!
А этот бирюк провинциальный молчит. Да, что он вообще понимает в женской красоте? Мила, не дожидаясь спутник, уверенно пошла вверх по ступеням к открытым настежь широким дверям дома творчества. Истомин догнал ее уже на пороге.

Играла громкая музыка. Мила сначала решила, что это запись, но пройдя в глубь холла, обнаружила там целый оркестр. Две девушки играли на скрипках, одна – на рояле, молодой человек ловко справлялся с большой виолончелью. Концерт для скрипки с роялем ре-минор Мендельсона в живом исполнении заполнял собой все пространство  зала. Жаль, что многие знают только тот самый марщ Мендельсона и все. А вот бабушка Милы когда-то часто слушала пластинку с этим концертом на старой радиоле. Воспоминания больно ударили по сердцу девушки. Перед глазами появилась картинка: бабушка сидит у стола в центре комнаты, положив морщинистые, натруженные руки на вышитую ею же скатерть, смотри прямо перед собой. И ничего кроме музыки не слышит. Пластинка слегка шипит, а звуки скрипичных инструментов заполняют собой все небольшое пространство их квартиры. Маленькая Мила старалась даже дышать тише в такие моменты. В носу защипало. Мила даже тряхнула головой, чтобы отогнать тяжелые мысли и вернуть себе решительный настрой. В этот момент все присутствующие стали подниматься по широкой, изгибающейся лестнице на второй этаж. И девушка последовала за ними, даже не удосужившись убедиться в том, что Истомин рядом.

Наверху обстановка была иной. Оркестра не было, вместо него на невысокой сцене у противоположной от лестницы стены возились с аппаратурой люди. У самого края сцены стояла высокая стойка с микрофоном. Мила оглядела помещение. С претензией на
роскошь. На стенах – дорогая объемная штукатурка нежно-розового цвета, невероятных размеров хрустальные люстры, свисающие на мощных цепях с потолка по всему периметру зала, натертый до блеска паркет под ногами. Справа от лестницы – шведский стол. Там уже толпится народ. «Как с голодного края, - подумала Мила, - не успели прийти, накинулись на еду». В этот момент на сцене появился молодой человек в черном, отлично сидящем на нем, костюме. Он широко улыбнулся публике, снял со стойки микрофон и громким, хорошо поставленным голосом сказал:
- Здравствуйте, уважаемые дамы и господа! Рады приветствовать всех вас на ежегодной встрече предпринимателей области с губернатором.
Мила не слушала, что еще там вещал ведущий. Отойдя немного в сторону от входа, она оглядывалась, изучая лица. Холеные, довольные собой и жизнью. Люди повернулись к сцене и делали вид, что слушают молодого человека. А уж он распинался. Но было видно, что делает это очень профессионально и не в первый раз. Раздались бурные аплодисменты. Это ведущий предоставил слово губернатору области. Люди потянулись ближе к сцене. Губернатор, высокий, худощавый (даже странно! Они чаще всего себя поперек шире!) мужчина властным голосом произнес речь. Снова все захлопали. Когда губернатор ушел со сцены, его место заняли музыканты и певица. Раздались первые звуки известной мелодии, девушка запела низким, нежным голосом, люди стали разбиваться на пары и выходить в центр, чтобы потанцевать.
- Мила Дмитриевна, - услышала девушка негромкий голос Истомина, - давайте потанцуем?
Он быстро оглянулась и бросила на него недовольный взгляд.
- Напоминаю, мы с Вами не на романтической прогулке под луной и не пошлой дискотеке в Вашей школе. Мы – на работе. Забыли?
- Нет. Не забыл. Но если вот так стоять и пялиться на всех, это будет выглядеть по-меньшей мере нелепо.
В чем-то он был прав.
- Хорошо, но Вы мне расскажете во время танца, кто есть кто. – И она подала руку Истомину.

Выйдя в центр зала, Роман слегка обнял Милу за талию. И никто не мог бы сейчас его обвинить в каких-то романтических намерениях. В нос Миле ударил мужской парфюм с едва уловимой горчинкой и что-то там еще. Почему-то очень уютное и приятное. Мила подумала, что много лет назад, в школе, она бы дорого отдала за танец с Романом на той самой дискотеке, которую она недавно назвала «пошлой». Но тогда он не обращал на нее внимания и вряд ли стал приглашать ее потанцевать. Его бы просто не поняли его друзья и…подруги. Например, Оля Корнеева. Красавица, гордость школы. Правда, училась она так себе. Звезд с неба не хватала. Но ее папа, успешный бизнесмен и очень состоятельный человек, во всем помогал школе. Вот она и положила глаз на капитана школьной команды. А он видел только ее. Куда там миле было с ней тягаться за его внимание с ее-то кривым носом и торчащими ушами? Чтобы прервать такие ненужные размышления, невеяные близостью Романа, Мила обвела глазами зал, выделила самого тучного мужчину в сером костюме, обнимающего одной рукой тощую девушку, которая была на голову выше его.
- Кто вон тот мужчина у третьего окна от лестницы. Стоит рядом с телеграфным столбом в синем платье.
Истомин повернулся в танце лицом к паре и тихо сказал:
- А это и есть хозяин «Аргова». Сергей Сергеевич собственной персоной. Девицу рядом с ним я не знаю.
- Плевать на девицу. Надо познакомиться с мужчиной.
Истомин промолчал. Его дыхание шевелило легкий локон на Милиной щеке. Было приятно и щекотно. Девушка отодвинулась назад. Обратила внимание на еще одного лысеющего и толстеющего субъекта.
- А там кто?
Истомин проследил ее взгляд. Его рука переместилась в талии Милы на ее спину.
- Это директор хлебозавода Краев.
Мила коротко хихикнула. Роман удивленно посмотрел на нее.
- Почему не Караваев? Было бы в тему. – Но, не заметив в Лице Романа поддержки, смахнула с губ улыбку. Сказала сухо:
– Ясно. Он тоже нам будет нужен.
Истомин вздохнул и  кивнул. Музыка закончилась, народ стал медленно расходиться по углам.
Мила и Истомин тоже ушли от центра. Мимо проходил официант с подносом, на котором стояли высокие фужеры, наполненные светло-желтым шампанским. Истомин взял два фужера и один протянул Миле. Она отрицательно покачала головой.
- Мы тут не за этим! Работа – прежде всего!
Истомин отпил из одного из фужеров и тихо, но твердо ответил:
- Во-первых, Мила Дмитриевна, тут все «за этим». Оглянитесь, у всех в руках выпивка. Во-вторых, я же не предлагаю Вам водку. Можно и с шампанским вести деловые разговоры. Тут это даже приветствуется. И в-третьих, мой рабочий день закончился в восемнадцать ноль-ноль.
Слегка обалдев, Мила выслушала все эти «во-первых, во-вторых» и открыла рот, чтобы возразить наглецу, но не успела.
-Роман. Рома!
Из дальнего угла возле сцены мужчина махал Истомину рукой. Роман глубоко и несколько нервно вздохнул.
Мужчина быстро пересек зал. Такой прыткости от солидного человека мила не ожидала.
- Здравствуй Роман! Как дела? – Мужчина подал руку Истомину. Тот пожал ее, но с небольшой охотой.
- Спасибо, Андрей Николаевич, все хорошо.
- Какая с тобой красавица! – Мужчина прошелся цепким взглядом по Миле вниз и вверх. – Твоя женщина? – Спросил с улыбочкой, словно Милы тут и рядом не было.
- Моя начальница. – Истомин сказал это скучающим голосом.
- Умеешь ты начальниц выбирать… - хохотнул мужчина и снова прошелся взглядом по Миле.
- Я ее не выбирал, мне ее назначили.
Миле надоело, что о ней говорят, как о бессловесном фикусе на подоконнике.
- Роман Викторович, может быть, Вы уже познакомите нас? – Она строго взглянула на Истомина.
- Да, конечно. Андрей Николаевич Корнилов. Генеральный директор «Бытовая химия». Мила Дмитриевна Бреславская. Руководитель филиала рекламного Холдинга «Имаджин»
- Ах, вот оно что! – Корнилов широко улыбнулся. – Так это Ваши сотрудники мне рекламу делают. Это же ужас какой-то! Вы читали последние слоганы, которые они предложили мне? «Ей можно доверить свой тыл»…Как Вам? А? Уму не постижимо! – Он часто моргал маленькими глазками, выговаривая Миле претензии. – Ни за что не стал бы работать с Вашим агентством, если бы не Роман.
Миле было неприятно слышать такие нелестные отзывы о своем филиале.
- Спасибо, что работаете с нами. Теперь все будет по-другому, обещаю.
- Да, на Вашем месте я бы разогнал таких сотрудников. И набрал бы молодых, талантливых.
«Советчик, тоже мне! И без тебя знаем!», – подумала Мила, но вслух сказала:
- Где же их набрать таких? Молодых, талантливых, горящих идеями и желанием работать в нашем городе?
Мила впервые сказала «наш город», но только из-за рабочей необходимости.
- Как где? В местном университете поищите. Им же работа нужна, когда выпустятся. А выпуск совсем скоро.
Истомин и Мила переглянулись. Точно! Как не подумали?
- Спасибо за идею, Андрей Николаевич. Совсем скоро мы предложим Вам новые слоганы.
- Ну-ну. Жду с нетерпением. – Но усмешка выдавала  его недоверие к словам девушки. Потом обратился к Роману:
- Не хочешь вернуться?
- Нет, не хочу. Говорил же уже.
-Ради Матвея. Подумай. – Корнилов настаивал, Истомин отвернулся от него.
- Ради него и не хочу. Вы знаете…Обсуждали не раз…
Мила поняла, что они перешли на личные темы. А они ее совершенно не интересовали. У нее здесь совершенно иные цели. И пора приступать к их реализации.