Заложники хорошего дня. Глава 18

- Братья и сестры, - вещала с подиума Тамара, - Я вижу брешь в наших сплоченных рядах.
Действительно, Вивьен отметила отсутствие некоторых людей, лица которых она запомнила. Она стояла на подиуме возле Тамары, не зная, что делать и как защититься от этих пристальных взглядов, смотрящих на нее с такой надеждой. Она чувствовала свою вину перед этими людьми,  хотя как можно винить себя за неспособность сделать невозможное.
- Да, мэр действительно признал Вивьен самозванкой и заставил всех людей так думать. Но сделано это было для того, что бы  в душах смиренных не появилась надежда и они не примкнули к нам. Он боится потерять свою власть над городом, боится, что его империя рухнет. Мы должны быть сильными! Мы должны верить в спасительницу, хоть она пока еще и не явила нам чуда. Ее время еще не пришло. Настанет день, когда мы покинем Литл Вейли. Уныние и недоверие недопустимы. Я надеюсь, что заблудшие овцы покинувшие стадо, снова вернуться на путь истинный.
Под аплодисменты, она покинула подиум. Пройдя мимо Вивьн, она злобно шепнула ей: « Я разочарована». Глен, как тень последовал за ней.
Оставшись одна, Вивьен почувствовала, что нужно что-то сказать, что-то обнадеживающее. Она усиленно соображала, но нужные слова не приходили в голову.
- Все будет хорошо, - наконец-то выговорила она, - Обещаю. Подождите немного, пожалуйста.
Однако этого оказалось вполне достаточно, кто-то зааплодировал, и она поспешила улизнуть с подиума. 
- Что ты себе позволяешь? – к ней подошел Энтони, его ноздри яростно раздувались, из карих глаз, казалось, сыпались искры, - Как ты можешь спокойно разгуливать и улыбаться когда другие в беде!? Конечно, тебе все здесь кажется интересным и новым, но подумай о нас. Мне лично уже осточертел этот проклятый город. Я хотел завербоваться в армию и уехать воевать во Вьетнам. Моя судьба – стать героем. А кем я стал? Мойщиком окон, - он схватил ее за плечи и несколько раз встряхнул, - Разве о такой жизни я мечтал? Это не честно. Человек должен иметь право выбирать свою судьбу и бороться за нее. Человек рожден быть свободным.
-  Свою судьбу я тоже не выбирала, - испуганно произнесла Вивьен.
- Ты что делаешь?! – оказавшийся поблизости Фрэнк Ларк за шиворот оттащил разозленного Энтони, - Ты как с ней разговариваешь, паршивец!? Одумайся! Забыл кто перед тобой?
- И кто же? Жалкая самозванка, которая морочит нам головы? – язвительно спросил он, толкая его в грудь.
- Она спасет нас, - Фрэнк Ларк тоже толкнул его в грудь, от чего тот попятился.
Вивьен заметила, как несколько людей придвинулись к ней ближе, намереваясь в случае чего, дать отпор ее противнику, который тоже это заметил. Сунув руки в карманы, он демонстративно удалился.
- Мальчишку понять можно, - произнес одноглазый Генри, - Сидим здесь как мыши в коробке, в ожидании, когда нас скормят удаву. Сдали нервы, погорячился.
- Скольких уже нет с нами, - подтвердила какая-то женщина, - Остались только сильные и здоровые. Больные, старики – всех, кто не может быстро бежать забрали тени. Мы так устали, мисс. Устали от однообразности  жизни, устали гадать, кого заберут тени, когда в следующий раз завоет сирена.
- Моя жена была здорова, - тихо произнес Фрэнк Ларк,- Мы были рядом, просто ужинали у себя дома.  Почему ее забрали, а меня нет? Чем она заслужила  это? Она же  не делала зла. Это я виноват, и я должен был нести ответственность за бездействие, - он вздохнул, - А может в этом и есть мое наказание. Я остался один. Мои дети живут в Пирре, и сейчас они уже состарились, а я по-прежнему молод. Дети не должны стариться раньше родителей, жизнь должна идти своим чередом. Этот мир неправильный, застывший.
- Если Вам и правда это мир кажется хорошим и интересным, одумайтесь. Моя подруга сорок шесть лет ходила беременной, - сказала другая женщина, - Пока тени не забрали ее. Это же ужасно! А сколько людей должны терпеть не перестающую боль только потому, что в тот день они были больны.
- Я мечтал уехать отсюда, посмотреть мир, - сказал какой-то мужчина, - Он так огромен и прекрасен, а вместо этого я торчу тут, как узник. Как заключенный, отбывающий пожизненный срок.
- Я хотел получить образование, поступить в университет, - зло сказал какой-то парень, - Я был лучшим в школе и уже видел свое блестяще будущее – престижную работу, элитное жилье.  Я много занимался, и даже в тот день, когда время остановилось, я сидел над учебниками. И что по итогу?
- Помогите нам, - попросила учительница Оливия Стюарт, - Тамара старается, как может, но нас много, трудно ей.
- Но я не знаю, что делать, - призналась Вивьен, - У меня нет силы, как у Тамары. Я пыталась напасть на след Ребеки, но у меня нет никаких зацепок. Я запуталась. Я  просто не знаю, что делать.
- Может, быть, если Вам удастся убедить бывшего  священника – преподобного Патрика Брауна, присоединиться к нам, - сказала Дебора О'Донел, - Мы бы стали гораздо сильней. За ним точно пойдут, он бы привел в наш орден много людей и тогда бы мы точно вымолили прощение. Тамара плохой лидер, ее вообще-то не любят.
- Oderint, dum metuant , - встрял Никки, как всегда в своем белом балахоне, - Тамара замечательный лидер. Она особенная, она много чего знает и умеет. Omnia tempus habent .
- Да, заткнись ты, Никки. Вечно ты со своей тарабарщиной, - перебил его здоровяк Боб О'Донел.
- Это латынь, - надулся Никки.
- Толку-то от ее знаний. Мы думаем, что барьер спадет, только если все жители Литл Вейли признают свою вину. Преподобный Патрик имеет огромный авторитет в городе, даже сейчас, когда уже оставил свой приход. Мы приглашали его несколько раз, но он отказывался. А Вас он обязательно послушается, Вы же избранная.
- Я очень постараюсь, - ответила Вивьен, и поспешила выйти из комнаты в поисках Глена.
Еще издали  она услышала голоса из кабинета Тамары.
- … Что-то в ней есть. Она может видеть разломы в барьере, - говорил Глен.
- И что с того? – взвила Тамара, - Бесполезная девчонка, я не знаю, что я  с ней сделаю. Люди уже не могу ждать!
- Тебе ведь плевать на всех этих людей. Если бы ты смогла пройти сквозь свой разлом в барьере, ты бы уже давно ушла. Ушла к нему. Но ты не можешь этого, потому что кто-то должен держать этот чертов разлом. Но, это все бесполезно, ты ведь даже не узнаешь его, если увидишь. Ведь столько лет прошло. Того Джейка, которого ты знала, больше нет. Да и был ли он вообще когда-нибудь?
- Что ты такое говоришь!?
- Легко любить кого-то на расстоянии, гораздо сложнее любить его рядом с собой. Джейк не принц из сказок, он обычный человек со сломанной судьбой и сложным характером. Он ничем не лучше и не хуже меня, или всех тех, с кем ты еще встречалась. Получив его, отобрав у Ребеки, ты радовалась бы недолго. Совсем скоро он бы надоел тебе, и ты бы его бросила. Джейк стал идеалом только потому, что не достался тебе, только потому, что ты его не знаешь. Не знаешь, и не знала никогда.
- Джейк  – личность! У Джейка были планы на будущее. У Джейка была сила, а у тебя ее нет. Он умный и сильный,  а ты просто ничтожество! Абсолютно никчемный и бесполезный человек. Тебе не понять ни меня, ни Джейка.
- Ну да, куда мне до вас.
- Во времена анархии я, а не ты наводила порядок в городе, хоть ты и мужчина.  А что же в это время делал ты? Ты спокойно сидел дома. Тебе даже в радость были эти беспорядки. Ты наживался за счет этого. Твоя машина, да и другие дорогие вещи в твоем нищем доме появились во времена анархии,  ты украл их. Ты грабил, как и все остальные. Ты радовался тому, что сейчас все можно.
Глен со злости ударил кулаком в стену. Испугавшись, Вивьен поспешила вернуться в зал, но Глен уже выходил из кабинета.
- Поехали домой, - сказал он, увидев ее.
***
Минуту, наверное, Тамара стояла, не шелохнувшись, потом устало присела за стол и заплакала. В душе было пусто и неуютно. Она некстати вспомнила тот далекий вечер.
- Нам нужно расстаться, - произнесла она, - Я уже собрала вещи. Привезешь мне их завтра.
- Я ждал этого, - спокойно произнес Глен.
Взяв в руки дорожную сумку, Тамара вышла из дома. На город уже опускался вечер. Было прохладно, но в душе было холодней. «Зачем лгать себе? Зачем себя мучить?– думала Тамара, удаляясь все дальше и дальше, - Неужели нужно было прожить с человеком столько лет, что бы понять, что не любишь его».
Да, ее раздражал Глен, раздражал его спокойный доброжелательный голос, его стремление избежать конфликта.  Раздражала его привычка обнимать ее сзади: «Вечно подкрадется как тень, волосы придавит, в ухо дышит. Бесит», - в эти моменты думала она, стремясь поскорей высвободиться. Раздражало  его добродушие - «Святошу из себя стоит, тошно смотреть». Ее бесила его дружба с соседями, особенно с этой девчонкой по имени Эмили.
Теперь одна. Темные глазницы окон ее пустого дома. Пыльная гостиная. Слезы. Пустота. Одиночество. Молния дорожной сумки расходится, на свет появляется мужская рубашка.  Джейка. Прижимается к груди.
- Мне, правда, жаль,- слова, обращенные  в пустоту, но точно адресованные.
А потом потянулись серые безрадостные дни. Работа в библиотеке, пустой тихий дом. И первые робкие попытки обелить Джейка. Эти ничтожные, зацикленные только на себе людишки не понимали своими скудными умишками, как сильно они ранили Джейка. Если бы не они, не их лютая ненависть – Джейк никуда не уехал бы, не встретил бы ее. Если бы не они, он не стал бы таким злым и жестоким. Если бы не они, не было бы этой клетки, этого ужасного плена. Но никто не воспринял всерьез, никто не обратил внимания на ее слова. Свои ошибки сложно признать и принять, но у нее хватило на это мужества и силы. Она не сдавалась и продолжала говорить и говорить им.
А потом пришла Эмили. Она сидела дома одна, когда в дверь позвонили. На пороге стояла белокурая девчонка.
- Чего тебе? – хмуро спросила Тамара.
- У меня было видение, - сказала Эмили, - Скоро люди присоединятся к Вам и разделят с Вами Вашу вину.
- Что?
- Вы больше не будете одиноки. Вы создадите орден, который будет помогать людям выйти из этой ловушки. Со временем, Вы всех спасете. Люди снова будут боготворить Вас.
- Значит, будут боготворить? – улыбнулась Тамара. Она невольно взглянула на руку Эмили, которая была перевязана в области запястья.
- Первая любовь, - ответила Эмили, поймав ее взгляд, - Он учится в выпускном классе.
- Любишь его?
- Уже нет. Хотя в тот день, когда время остановилось, я хотела покончить с собой, - она нервно рассмеялась, - Мы встречались целый год, а потом расстались на танцах. Он нашел себе другую.
- Все это время твоя рана кровоточит?
- Уже нет. Несколько лет назад рана почему-то затянулась.
- Тогда, почему рука до сих пор перевязана?
- Чтобы не забывать о той глупости, что я совершила, - серьезно ответила Эмили.
- Я понимаю,  - Тамара развязала белую ленту, которой были собраны волосы и они рассыпались по плечам. Она повязала ленту на запястье, совсем как бинты Эмили.
- Я тоже совершила ужасную глупость, - произнесла она, -  И хоть моя рана тоже не кровоточит,  я никогда о ней не забуду.
В это же день по городу распространился слух, о новом ордене, который спасет людей. И уже через несколько дней, к Тамаре присоединились первые адепты. Теперь она больше не была одинока.
***
Перед мистером Маршалом стояли два человека. На руке одного из них красовалась белая лента. Это был худощавый одноглазый мужчина, второй его глаз закрывала черная повязка. Она и взлохмаченные, с проседью волосы делали его похожим на пирата.
- Что скажешь, Генри? – спросил его мэр.
- Так и есть, как я и говорил раньше, у девчонки нет никакого дара. Это все мистификации Тамары и глупый бред девочки-подростка, вообразившей себя экстрасенсом. Вивьен не знает, что ей делать. Тамара бесится. Люди уходят из ордена.
- Уходят? – улыбнулся Маршал, - Я знал, что это сработает. Скоро наша сумасшедшая принцесса останется совсем одна, и ей не перед кем будет показывать свои фокусы. Орден изживет себя, он просто самоликвидируется. А что у тебя, Крис? – обратился он, к не примечательному мужчине, лицо которого  не запоминалось и не бросалось в глаза.
-  Вивьен познакомилась с Кайлой Милиган, девушкой весьма довольной, образцом добропорядочного гражданина. Думаю, они поладили. Они провели вместе почти целый день, вид у нее был счастливый.
- В ордене была небольшая потасовка, один из молодежи  напал на нее, ему не понравилось, что она просто ходила по городу и радовалась жизни, - подтвердил одноглазый.
- Радовалась, значит?
- Ну, он выразился так.
- А вот некоторые не умеют радоваться чужому счастью, - усмехнулся мистер Маршал, - Да и сами не умеют быть счастливыми. Что еще, Крис?
- Вчера она приходила к Бенедикту Барсу и Винсенту Дельгадо.
- Странно,  - задумался он, - Какая между ними может быть связь?
- Не известно. Я тоже думаю об этом, - ответил Крис.
- Усильте наблюдение. Я хочу понять, что замышляет эта девчонка.
- Есть, - ответили его подчиненные. Генри, по привычке отдал воинское приветствие.
«Он ведь тоже воевал, - хмуро подумал мистер Марш, - И потерял глаз в бою».
Против его воли в памяти всплыли не самые лучшие моменты его жизни. 1 апреля 1945 года 10-я американская армия высадилась на острове Окинава и к 21 июня 1945 года захватила его. Это были тяжелые бои, японцы оказывали самое ожесточённое сопротивление. Рядовой Фрэнк  Эмэралд Маршал ни на секунду не расставался с верной винтовкой. Именно тогда он поверил в Бога, который не раз спасал ему жизнь. За это время погибли более 150 000 мирных жителей Окинавы. Армия США потеряла более 12 500 погибшими и 38 000 ранеными, в то время как японцы потеряли более 110 000 солдат. Высокие потери среди американцев привели к тому, что командование ВМС США выступило против вторжения на остальные острова. Было решено использовать новое мощное оружие - атомную бомбу.
Утром 6 августа 1945 года американский бомбардировщик В-29 «Enola Gay», сбросил на японский город Хиросиму атомную бомбу «Малыш». Спустя три дня, с бомбардировщика B-29 «Bockscar» была сброшена атомная бомба «Толстяк» на город Нагасаки. Его пилотом был Чарльз Суини, друг и боевой товарищ Фрэнка Маршала.
Когда это случилось, он был в госпитале, его ранило в ногу. Лежа на больничной койке в окружении таких же раненых, стонущих людей, он слушал это сообщение и из его глаз текли слезы. Он думал о тысячах мирных жителей, которые пострадали в результате взрывов. Перед его мысленным взором бушевал огненный смерч, в котором корчились люди, плавились стены, стонала земля. За что? За что? Он плакал, осознавая бессмысленность этой войны,  в которой погибали обе враждующие стороны. Ради чего?
«Эти ничтожные не понимают ценности жизни и мирного неба над головой, - зло подумал Маршал, - Ну, ничего, я научу их любить этот мир. Подумать только, это лучшее, что могло с ними случиться, а они отвергают этот дар! Ничего, половину пути я уже прошел. Если я уничтожу орден, считай – я  победил».
Он вспомнил, как выпивал в баре с Гленом Стормом. Раньше этот мальчишка был хорош, пока не связался с сумасшедшей Тамарой. Он хорошо знал его отца, и часто бывал в их доме. Так вот, они выпивали. Маршал ругал происходящее в городе, анархия ему была не по душе. И вот Глен пошутил, что мол, было бы неплохо, что бы он возглавил новую власть. Как человек решительный и смелый, прошедший войну и имевший большой жизненный опыт, он был бы отличным мэром, таким, какой  и нужен этому городу. Они посмеялись и выпили за «ново мэра Литл Вейли, за Фрэка Маршала».
Через несколько дней он уже и забыл об этой шутке. Они снова сидели в этом же баре, в окружении  таких же недовольных беззаконием. И вот, двери распахнулись, и в бар вошла девчонка лет 14, ее милое личико украшали ямочки на щеках, светлые волосы были подкручены наверх кончиками. Она смело прошла мимо пьяных мужчин, не обращая внимания на смешки и глупые шуточки, отпускаемые в ее адрес. Уверенной походкой она подошла к столику, за которым сидел мистер Маршал, и пристально посмотрела ему в глаза. «Вы избраны восстановить мир, - произнесла она, - Вы будете бороться, за то, что Вам дорого, и те, кто пойдет за Вами станут победителями». Сказав это, она так же спокойно удалилась. За соседними столиками послышался смех.
- Кто это был? – ошарашено спросил мистер Маршал.
- Вроде ее Эмили зовут, она ходит в один класс с моим парнем, - отозвался сидящий рядом с ним мужчина.
- Что за чушь она несла? У меня от нее мурашки по коже.
Похоже, другие почувствовали тоже самое. Странные слова девчонки-подростка произвели на всех впечатление. Они растерянно переглядывались и посматривали на мистера Маршала.
- Что? – раздраженно спросил он.
- А вдруг она права? – растерянно произнес один из них, - Я слышал, что она предсказательница.
Через несколько дней все в городе уже знали, что мистер Маршал ищет героев, которые помогут ему навести порядок в городе.  Однако самого Маршала терзали сомнения. Как он мог назваться мэром и взять власть в свои руки? Кто он такой? Но короля делает свита. Собравшись вместе, девять человек, также уставших от анархии, убедили его, что он действительно избран. В их окружении, он вышел к зданию мэрии, держа в руках рупор.
- В городе появилась власть, ребята, - произнес он, и на звук его голоса начали собираться люди, привлеченные неожиданным заявлением, - И власть эта перед вами. Я – новый мэр Литл Вейли, и с этого дня все будет по-другому!
«А где все это время был Глен? - вдруг подумал Маршал, - Тряпка и слюнтяй. Он готов лишь пить в баре и рассуждать о том, как сделать жизнь лучше, но когда дошло до дела, где он был? Где он был, когда мы наводили порядок на улицах? Почему не присоединился к дружине? Трус, слабак! И на кой черт, я вообще его вспомнил».
***
Ночью Вивьен снился страшный сон.
Она видит людей. Они куда-то идут. В одну, в другую сторону. Некоторые из них останавливаются и разговаривают друг с другом. Но их движения неестественны, как будто они делают это не по своей воле. Она видит, что к их рукам привязаны нити. Она смотрит  на свои руки и видит, что и к ним привязаны нити. Она поднимает глаза вверх и видит руки, которые держат их и управляют, как куклами-марионетками. Она снова смотрит на окружающих людей, и ужас охватывает ее. Перед ней уже не люди, а деревянные куклы с нарисованными лицами, веселыми и грустными.
«Хорошего дня, друзья!» - раздается голос сверху.