отец

Сегодня, перед новомесячием, особая молитва "маленький судный день". Я устроился возле одной из групп молящихся. И глаза со слезами в небо…
Отец. Он не может не знать, что умирает, как бы от него ни скрывали. Но первый вопрос: «Как там?» И так всю жизнь. Как можно тише. Почти неслышно. Одними глазами.
И вот приближается конец. Его глаза ещё способны выражать. А в глазах…
Никогда мне не выразить это другими словами:
Мы вернёмся к тебе, Иерусалим.
И я накрываю его Звездой Давида, чтобы мир видел, что еврей, как бы он ни жил, всегда умирает евреем.
И я читаю над ним молитву, чтобы мир слышал:
Мы вернёмся к тебе, Иерусалим.
И глаза вниз к молитве. Спасибо Всевышнему – дал добраться. Слева от меня три десятка притихли в молитве. Справа, рукой достать – метровая труба киношника. Фотографирует не согбенных в молитве, а меня – такое у него задание, машу ему рукой – отзынь, ещё раз и ещё. А он, хоть бы пальцем пошевелил извинительно, чтобы я подождал, это он ради искусства, но не шелохнулся, за широкой трубой лица не видно, ждёт от меня сделать хорошие кадры нападения на святую прессу. А потом, с другой стороны, в дырке между молящимися, видел его широкую трубу только на меня, а не на святое общество.
Мы вернёмся к тебе, Иерусалим…
11.5.2021