Заговор бескорыстных

               
                Часть 1.
         В одной дальней стране ни с того ни с сего начали происходить непривычные для ее жителей события. Первым на это обратил свое августейшее внимание сам Правитель этой страны - ведь оно, это событие , произошло именно с ним. Конечно, что-то подобное могло происходить и с обычными жителями этой страны - его подданными, но ему об этих фактах, нарушающих привычный для всех обитателей страны ход жизни никто не докладывал. Стало быть,отсчет начался именно со случая, произошедшего с Правителем.
 
   А произошло следующее: Правитель совершал очередную инспекционную поездку по своим землям для ознакомления с уровнем жизни своих подданных, каковой, как ему докладывали члены Правительства, безусловно рос. Рост этот почему-то не сиял на лицах подданных  светом подлинной радости,но Правитель понимал принцип человечес-кого устройства:   сколько им не давай – все будет мало, поэтому он старался не обращать внимания на сгорбленные плечи путников, бредущих по пыльным дорогам его Страны,  на не очень новые и крепкие наряды, в которые они были одеты, на то, что многие из них брели по этим дорогам босиком, даже без простых деревянных сандалий ( видимо, им было так удобнее идти по твердым каменистым дорогам), на черноту и напускную обреченность, живущую на лицах людей.
   
     Так вот, решив удивить электорат своей простотой и доступностью, Правитель, запретив охране сопровождать его обычным способом- окружив его кольцом - и так следовать среди любивших его подданных, он отогнал их прочь на расстояние тысячи локтей и, не торопясь, с видимым удовольствием и наслаждением пошел пешком, своими ногами, обутыми в украшенные драгоценными камнями кожаные сандалии. Он любовался саманными хибарами, стоящими густо, как грибы на лужайке, вдоль улицы, в которых счастливо проживали  обожавшие его подданные, завороженно полюбовался, как на глинобитном заборе дрались из-за корочки лепешки вороны, пронзительно и хрипло каркая, сшибаясь черными грудками, лупя друг друга крыльями, и это зрелище напомнило ему подковерные схватки приближенных к нему придворных за возможность занять место поближе к престолу…
  Правитель настолько увлекся нехитрым зрелищем и своими серьезными размышлениями что оступился на выщербленной ступеньке и упал, больно подвернув ногу. Лестница была невысокая, и он упал не на вымощенную камнями улочку,  а на мягкий, горячий от солнца песок. Сильных болезненных ощущений он не испытал,  но подвернутая нога все же неприятно ныла, и его охватила ярость от того, что никто не успел подхва - тить его и удержать от падения. Но ведь он же сам высочайше повелел отогнать всех слуг и телохранителей от себя! Вокруг не было никого, на кого он бы мог обратить свой гнев. «Но это ведь и хорошо!- пришла к нему спасительная мысль.- Никто не видел моего  позора: Правитель, которому подвластны все окрестные земли- и упал! Он ведь не может падать просто так, как обычный человек, а только лишь пронзенный стрелой на поле боя или, на худой конец, от болезни!»
 
    - Вам помочь?- неожиданно услышал он за спиной мягкий голос.- Вы не ушиблись?- с несдешним акцентом, но вполне сносно спросил его на местном диалекте стройный мужчина, одетый в чистые, но не богатые одежды. На ногах его были простые, безо всяких украшений , хотя и кожаные сандалии. – Обопритесь на мою руку, я помогу вам добраться в тень ближайшей чинары. Там вы сможете отдохнуть, а я осмотрю вашу ногу.
  Простые слова незнакомца звучали как умиротворяющие воды ручья, и почему-то не хотелось с ним спорить. Они потихоньку дошли  до ближайшего дерева, незнакомец помог Правителю опуститься на небольшую, поросшую сочной травой лужайку. Он ловко ощупал подвернутую ногу, вертя и крутя ее так, словно это была нога какого-то простолюдина.
- Все в порядке,-довольным тоном сообщил он Правителю.- Вы ее только немного растянули. Я наложу вам сейчас тугую повязку и вы сможете двигаться дальше,- с этими словами он ловко достал из своей заплечной котомки кусок холщовой ткани, серой, невыбеленной, что-то положил в нее и плотно, но бережно перевязал ногу Правителя в больном месте. Затем  расстелил на камне, лежащем рядом, платок, выложил на него лепешку, зеленый лук, финики, немного козьего сыра, достал все из той же котомки потертые кожаные мехи, в которых, судя по аромату винограда, было новое вино, и предложил разделить с ним скромную трапезу. Наклонившись над пищей, незнакомец прошептал что-то, похожее на молитву.
   
   Правитель, привыкший к трапезам с золотых тарелок и с серебряными вилками, от неожиданности согласился. Он никак не мог подумать, что простая кукурузная лепеш-ка, подсохший козий сыр вприкуску  с ядреным луком, самые обыкновенные, вполовину меньше тех, которыми его потчевали во дворце, финики могут быть такими вкусными. А молодое вино, нагретое солнцем сквозь кожаные бока потертых  мехов, было ароматным и терпким, и так услаждало вкус, что хотелось пить его еще и еще…
  Наконец Правитель насытился и, умиротворенный и довольный, поинтересовался у неожиданного спасителя, кто он и откуда и куда идет.
- Я иду из дальней страны, лежащей за морем на западе,- начал рассказывать тот. -  Зовут меня Диосфен, хотя мое имя вам вряд ли знакомо.
- Каков же род твоих занятий? - спросил Правитель, поняв, что путник этот вряд ли знает, кто находится перед ним и кто оказал ему честь, милостиво приняв его помощь.
- Я могу ловить рыбу, охотиться, выращивать пшеницу, строить дома, шить палатки, могу плотничать и много чего еще… - Он немного помолчал.- А здесь я несу людям Благую весть,- просто сказал он.
- В чем же она заключается, эта весть?- заинтересованно спросил Правитель.
- Я рассказываю людям об учении  Иисуса Христа,- так же спокойно отвечал Путник.
- О чем же это учение?- с некоторой тревогой спросил Правитель.
- О любви,- просто ответил путник.
- О какой любви?- насторожился Правитель. Ему казалось, что о любви он кое-что знал. Его любили подданные- так ему докладывали на ежедневных совещаниях во дворце; его любили слуги и приближенные- они сами ежедневно клялись ему в этом; его любили многочисленные наложницы и все до единой жены из гарема. О какой же любви мог поведать Ему этот скромно одетый неосанистый путник?
- О Божьей любви,- твердо и спокойно ответил тот, глядя Правителю прямо в глаза.
- Чем же она отличается от любви, которую знаем все мы,  человеки,  живущие на земле?- с непонятным для себя интересом спросил Правитель.
- Она долготерпит, милосердствует, не завидует, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит. Никогда не перестает, хотя и…
- Хватит, довольно,-не выдержал Правитель столь долгого рассказа о какой-то Божественной любви. Он выставил перед собой руки ладонями вперед, словно не пуская в свою жизнь что-то невидимое и большое.- А где же в этом перечне сокрыта любовь между мужчиной и женщиной, между  родителями и детьми?- словно поймав собеседника на неверном ответе  ехидно спросил он.
- Все это есть внутри,- спокойно ответил путник. И Правитель вдруг понял, что его не собьешь никакими каверзными вопросами.
- Хорошо, объясни мне тогда, как ты назовешь то, что сделал для меня, незнакомого человека?
- А разве это надо как-то называть?- удивленно спросил путник.
- Я увидел, что ты нуждаешься в помощи и помог тебе. Если ты считаешь, что это надо как-то называть, назови это проявлением Божьей любви. Бог любит тебя,поэтому и послал меня к тебе на помощь.
- Но как он может меня любить, если он не знает меня? Мы с ним не знакомы! Я для него ничего не сделал!- удивленно вопрошал Правитель.
- Это ты пока не знаешь Его. А Он знал тебя еще до твоего рождения. И все волосы на твоей голове Им сочтены,- ответил путник.
- Как -все? Их же так много и они такие маленькие…- вырвалось у Правителя.
- Все, все,- засмеялся путник, глядя на растерянное лицо своего собеседника.- Если хочешь, я могу еще многое тебе рассказать,- предложил он.
- Хорошо, я приглашу тебя к себе в гости и мы там с тобой побеседуем,- оборвал его Правитель.- Скажи мне, путник, как я могу отблагодарить тебя за оказанную мне помощь, за обед, за твою доброту ко мне и внимание?
- Поблагодари за все это нашего Господа,- скромно ответил путник.
- Нет, ты не понял,- нетерпеливо продолжил Правитель.- Сколько я должен именно тебе? Проси что хочешь: золотые и серебряные монеты, драгоценные камни, редкую утварь, дорогую одежду, стада мелких и крупных животных, наконец, юных и пре - лестных наложниц. Только скажи, как я могу с тобой рассчитаться?-не останавливал- ся Правитель. Пусть этот странный незнакомец  поймет, кто перед ним, пусть его поразит величие и возможности, которые ему предложены…
- Мне ничего этого не надо,- ответил путник.- Я помог тебе даром, бескорыстно. Слава Богу, что Господь дает мне такую возможность,- словно не слыша слов Правителя, ответил путник.
- Как это- бескорыстно, даром?- на лице Правителя была растерянность. Он не знал, что делать и как себя вести в такой ситуации.
- Но я…, я так не могу,- бормотал он.- Я так не привык, в моей стране так нельзя!- судорожно начал объяснять он.
- Ты знаешь, кто я?- спросил он путника, решив, что пора уже сказать ему об этом. « Пусть он поймет, кто я, пусть затрепещет, как прочие вассалы, а то слишком уж  независимо и на равных он ведет себя со мной»-с потихоньку наливающимся тщеслави- ем сердцем подумал он.
- То, что ты не простой землепашец и рыболов, я понял по твоей одежде и дорогой обуви,- без всякого страха в голосе ответил путник.- Господь учит нас помогать всем, кто нуждается в помощи. А в Его помощи нуждаются все, и простолюдины и вельможи.
- Я Правитель этой земли,- со значением произнес  Правитель, приготовившись уви - деть, как сидящий перед ним человек падает на колени и, уткнувшись лицом в пыль, не смеет поднять долу глаза.
- Вот оно как,- незатейливо ответил путник, встал и с достоинством поклонился ему.- Благослови тебя Господь в твоих неустанных трудах на благо твоего народа,- добавил он. Слова эти неожиданно понравились Правителю. Они звучали искренне, в них не было той липкости и приторности, с которой произносили их его приближенные  и от которой хотелось поскорее отмыться. Ему также понравилось достоинство, с которым вел себя путник, в нем не было опостылевшего заискивания, которого у приближенных было, как иногда ему казалось, больше, чем ума.
Стоящий перед ним человек вел себя так, словно он тоже был особой благородных, царственных кровей.
- Так как же я могу отблагодарить тебя, путник? Назови свою цену,- с повелитель -ными нотками в голосе опять вопросил он.
            Тот хотел было ответить на его слова, но тут появилась толпа наконец-то догнавших своего Повелителя слуг, воинов, свита и за возбужденным гомоном их голосов он не смог расслышать ответных слов путника и быстро потерял его из виду, окруженный толпой возбужденных от своей любви к Правителю приближенных.
               

                Часть 2.
   За исполнением важных государственных дел полетели дни за днями. У Правителя было много обязанностей. Например, нужно было в очередной раз  поднять налоги, а чтобы подданные не начали бунтовать, сделать это надо было  скрытно, чтобы они этого не заметили и не поняли. А скрывать это становилось все труднее. В этот раз он, выслушав советы своих министров, поступил так: снизил величину налога на пойманную рыбу( основной вид пропитания и заработка для большинства населения этой приморской страны)и лесную дичь, но ввел новые налоги на право ходить в леса за этой дичью и на право ловить рыбу в этих водоемах.Казна должна была значитель- но пополниться. Налог на воздух, яро лоббируемый Министром природных ресурсов и некоторыми небедными сенаторами, он вводить пока не стал, справедливо посчитав, что надо что-то оставить и на следующий год. А то народу уж слишком тяжело будет жить. Пусть пока привыкают  жить с этими новыми поборами.

        Про свою встречу с путником, так удивившим его, Правитель уже начал было забывать, но однажды на заседании Совета по безопасной жизни Шеф разведки доложил ему, что в стране, в различных городах и селениях, появились пришельцы-путники, которые своим непривычным поведением волнуют народ. После встреч и общения с ними подданные начали собираться на площадях, в переулках, по домам и строениям и о чем-то спорить. Они обмениваются мнениями, и выглядят при этом возбужденно, слов-но нашедшие клад или получившие высочайшее повеление о том, что им прощаются все долги. Характерно, что при приближении к ним представителей власти они все враз, как по команде, замолкают. Шпионы, замаскированные под рыбаков и охотников, пока не могут разобраться в причинах столь странного поведения подданных.
 - Что вы предприняли для прояснения ситуации?- строго спросил Правитель у Шефа разведки.
 - Я подумал и дал команду своим людям примкнуть к этим путникам, походить вместе с ними по стране, повнимательней посмотреть, чем именно они занимаются и о чем говорят народу,- четко, по-военному доложил тот.
 - И каковы результаты?
 - Они не призывают ни к перевороту, ни к бунту, не учат народ не подчиняться властям, они рассказывают о какой-то Божьей любви, о том, что какой-то Господь так возлюбил свой народ, что послал сына своего единоутробного на смерть во искупление за грехи всех людей. Мы проанализировали и эти, и другие высказывания пришельцев и не нашли в них никакой крамолы, призывающей к бунту. Но нам до конца не понятно поведение народа после общения с пришельцами, многих мы видели с заплаканными глазами, хотя никакой траур в стране не объявлялся.- Шеф разведки выглядел растерянным. Он был военным человеком от кончиков своих недешевых сандалий до макушки шлема, храбрым воином и мудрым советником Правителя, но такие не укладывающиеся в привычные объяснения ситуации делали его растерянным и беспомощным.
 - Я хотел бы обратить ваше Августейшее внимание еще на одну деталь в поведении пришельцев,- продолжил он. – Дело в том, что они помогают вашим подданным, попав-шим в ту или иную непростую ситуацию, и помогают всем без разбора! Но это было бы еще половиной беды: помогать в нашей стране, согласно утвержденного Вами регламен та, не возбраняется никому, но они помогаю совершенно бесплатно!  Они делают вид, что не знакомы с утвержденными Вашей Августейшей рукой расценками за любой вид помощи! Они игнорируют это и не берут за помощь никаких денег! И, естественно, ничего не платят с этих действий в казну! Ведь вы знаете, что чем хуже у кого-нибудь из ваших подданных жизненная ситуация, тем больше взносов он должен упла - тить в казну за ее разрешение . И до сих пор казна исправно пополнялась с этого вида деятельности. Но пришельцы  просто ломают сложившуюся многими десятилетиями стройную систему помощи, и чем больше у человека настигнувшее его несчастье, тем с большим напором и желанием они делают это БЕСПЛАТНО!. У них даже есть слово, которым они называют это свое действие: БЕСКОРЫСТИЕ. Слово это у нас в стране до сих пор было неизвестно, поэтому  и не использовалось. И вот это я считаю главной опасностью их деятельности:  БЕСКОРЫСТИЕ может поколебать устои нашего государст-венного устройства, и уже колеблет, не побоюсь этого слова!- в сильном волнении вскричал Шеф разведки.
 - И как же и в чем это выражается,- с тревогой поинтересовался Правитель.
 - Люди, жители нашей страны, привыкшие платить деньги за любые, а проще говоря, за все виды помощи, получившие ее бесплатно и бескорыстно, впадают в ступор. У них в сознании происходит какой-то надлом, и многие начинают задумываться о нашем государственном устройстве, о проводимой нами генеральной линии. А неподконтроль-ное размышление больших масс народа может привести с нежелательным для нас после-дствиям. И людей, разносящих по нашей стране подобное учение, становится все больше. И с этим надо что-то решать.Я вижу в подобном развитии событий зарождение заговора и возможную попытку свержения существующей власти, - устало закончил он свой доклад.
 
   Конечно, самым простым, напрашивающимся решением было издать Указ и запретить разносить несущее такие неприятные в перспективе последствия Учение под страхом смерти. Можно было бы ужесточить входной контроль и еще на границах выявлять и задерживать пришельцев, прибывающих к ним с подобными целями. Но тем самым влас-тью, данной Ему, Правитель бы сам возвел пришельцев в ранг чуть ли не мучеников и показал бы, что он их если не боится, то серьезно опасается. Кроме того, эти люди приносили с собой многие неизвестные в его стране знания, ремесла  и навыки, и бесплатно обучали им местных жителей, пусть и не платя за это в казну никаких денег. Правитель предполагал, что пришельцы, как им и положено, пройдут по его стране и уйдут дальше, в другие страны, а ремесла, знания и навыки останутся здесь, на его земле и будут служить его народу. Поэтому в сложившейся ситуации он предпочитал не торопиться и не принимать необдуманных решений, как бы его не под-талкивали к ним его приближенные.
 
         И тут Правитель вспомнил про путника, который помог ему, когда он упал, подвернув ногу. Как он на удивление оказался рядом в нужную минуту, когда никого из его свиты и близко не было. Как он без лишних слов, не задумываясь, помог ему встать, как тащил его на себе в тень чинары, как ловко и быстро перевязал его ногу, как поделился нехитрой едой и вином и не взял за это с него, незнакомого совершенно человека, который собственноручно подписал расценки на все виды помощи, ничего…
 - А сколько бы запросил ты за помощь раненому?- неожиданно для самого себя обратился он к Шефу разведки.
 - Согласно утвержденному вами прейскуранту,- четко, по-военному, не задумываясь  ответил тот.
 
   Правителю почему-то стало грустно. Он был мудр и знал наверняка, что некоторые из приближенных, такие, как Шеф разведки, не предадут его никогда. Они дружили с детства, вместе бегали по пыльным окрестностям, купались  до посинения в узких, как лезвие сабли и быстрых, как полет стрелы горных речушках, вместе выстругивали из  крепкого тика свои первые сабли, вместе постигали грамоту и принципы государ- ственного устройства с такими же, как они детьми знатных жителей. Потом, уже в молодые годы, когда он был уже действующим наследником- сыном Правителя, нынешний Шеф разведки был у него оруженосцем. Много раз они выручали друг друга в битвах, спасали друг друга в различных походах, делились последней лепешкой и глотком воды. Они с далекого детства перемазаны кровью друг друга и стали роднее и ближе, чем братья.Такие же отношения связывали Правителя и с некоторыми другими знатными приближенными, в основном, с теми, которые, как привык считать Правитель, занима-ются мужской работой – Министр обороны, Командующие армиями, Министр промышлен-ности  и некоторые другие. Эти суровые на вид мужчины не клялись прилюдно ему в любви и верности, но он был в них уверен и без этого.  Знал он также, кто из тех, кто ежедневно клянется ему в любви, в случае опасности просто сбегут подальше под разными предлогами, кто демонстративно повернется спиной, а кто захочет воткнуть меч в его, Правителя, спину. Из опыта своей жизни он знал, где всегда были и будут предатели – они , как мухи возле навозной кучи, плодились только там, где были деньги, роскошь, дорогая одежда, изысканные кушанья, прекрасные женщины и где была возможность пользоваться всем этим и ни за что, по сути, не отвечать.  Предательство и деньги всегда рядом. Правитель  с большой радостью отпускал в дальние страны  молодых юношей для обучения военному искусству, точным наукам, кораблестроению, медицине, с  отеческой заботой  и с огромным удовольствием помогал снарядить их всем необходимым, вспоминая свои собственные сборы в моло - дости и с огромной тревогой отправлял на учебу тех, кто либо по настоянию своих родителей, либо в уверенности  в выбранной дороге уезжали обучаться новым, современным навыкам: экономике, психологии, юриспруденции, управлению процессами, различным искусствам. Подобные молодые люди возвращались после обучения домой чужими, весь их вид, поведение как бы говорили о том, что они стали носителями каких-то секретных знаний, какие не положено знать смертным, и отношение к другим у них было свысока, словно они делали одолжение, обращая на кого-то внимание или разговаривая. Правителя удивляла их тяга к денькам, роскоши, власти и предел их безответственности.  Он принимал всю неизбежность этой жизни и знал, что с этим ничего нельзя поделать. Он поставлен над этой землей и должен управлять этими людьми, заставляя их то ласковым словом, то обещанием новых преференций, то угрозой лишить  всего делать то, что нужно ему, Правителю, а соответственно, и стране. « Государственное надо ставить всегда выше личного,- подумал он. - Ишь, расслабился».
 - Как пополняется казна за счет взносов, взимаемых за оказание помощи?-поискал он взглядом Главного мытаря.
 Тот в волнении вскочил с лежанки из тикового дерева и начал шуршать папирусами, ища среди них нужный для доклада.
 - Как вам известно,- начал он елейным голосом, заискивающе поглядывая в лицо Правителя,-  помощь у нас оказывается по нескольким тарифным планам, как то: болезнь, тяжелая болезнь,  болезнь близких родственников, пожар, мор скота, ну и прочие стихийные бедствия. Далее следуют,- продолжил он, успокоившись от знакомо-го занятия,- ранение на войне,  рождение ребенка-инвалида ну и так далее.  Особой строкой идут у нас так называемые «моральная помощь и поддержка», «простое челове ческое участие» и тому подобное. Это все субстанции зыбкие, не подпадающие под какие-либо количественные, материальные  характеристики, как, например, отрублен-ная рука, поэтому они идут у нас по самой высокой ставке, она в два раза выше, чем , скажем, потеря на войне руки или мор всего поголовья. Совокупная наполняе-мость казны по этим позициям составляет порядка 30% от бюджета страны, больше только от добычи и продажи золота-сырца и изготовления и продажи золотых божков, - закончил Главный мытарь.
 - Есть, конечно, и различные виды льгот по всем позициям, охотнее всего ими пользуются,- он замялся, глаза его забегали,-ну, Вы знаете кто…

          Правитель знал, что все возможные льготы придумывают для себя и своих родственников, друзей, партнеров по бизнесу и не совсем моральным делам сами же члены правительства , сенаторы, многочисленные чиновники и сами же ими широко пользуются, так как до подданных информация об их существовании доходит настолько скупо, что ее как бы и нет вовсе. А стоящие на пути получения льгот препоны легко обходятся приближенными, но стеной, почти непробиваемой, стоят на пути остальных жителей страны. Ему это, как и многое другое, не нравилось в государственном  ус-ройстве, и он собирался с этим что-то решать.  Дальше сборов дело пока не шло.….

  Правитель задумчиво смотрел на кудрявые, словно овцы, облака, бегущие по синему небу. Доклад Главного мытаря несколько успокоил его, казна все-таки не пуста, но вот доклад Шефа разведки внес непонятную тревогу в сердце.И эти слова о пошатнув-шихся устоях… Что же делать?
 - Кому - нибудь  из вас хоть раз оказывали эту самую,- он пощелкал пальцами, вспоминая незнакомое  слово, поискал взглядом Шефа разведки и молча, выжидательно  смотрел на него,- помощь эту… да. Бескорыстную,-с облегчением повторил он подска-занное слово. Министры загалдели, переглядываясь, не зная, как будет правильно ответить. Скажешь, что оказывали - могут посчитать разносчиком крамолы и пособни-ком заговорщиков, скажешь нет- можешь прослыть отсталым, не современным, а такие люди нужны ли в Правительстве?  Уж лучше молча откреститься от этого непонятного и незнакомого действия. Хотя, конечно, им это было знакомо, все они любили поль-зоваться услугами нижестоящих в иерархии и, можно сказать, что бескорыстно, но не потому, что те люди не хотели брать с них за это денег или какой-нибудь другой эквивалент, они им просто не хотели платить и не платили. А кто поверит простолю-дину, если он вдруг пойдет с жалобой к судье? Но что бы кто-то по своей воле помогал бескорыстно…Они не  знали таких людей и не знали, что это так называется.
И все дружно отрицательно замахали головами.

  - Так я и думал,- негромко процедил Правитель.
Он вспомнил  непонятное, незнакомое радостное чувство, овладевшее им после того, как пришелец отказался от платы за свою помощь. Своей неожиданностью это ощущение взволновало его, забилось громко сердце, как тогда, когда он в первый раз потрогал нежную грудь своей первой, любимой на всю жизнь, жены. Это ощущение и радовало его и ставило в тупик. И почему-то подумалось, что те простые люди, его подданные, которым пришельцы помогали так же бескорыстно, испытывали такое же волнение и непонятную радость…  И ему стало горько от того, что он не может полностью отдаться этой радости, насладиться ею, а должен задавить ее в своем сердце. Он ведь отвечает за жизнь своей страны, за ее процветание и силу. А это все невозможно при пустой казне. А бескорыстие, каким бы приятным оно ни было, когда обращено к тебе, не способно наполнить казну. Оно только мешает делать это. Поэтому…
Он отдал распоряжение Шефу разведки продумать все возможные варианты по  опорочи-ванию бескорыстной деятельности пришельцев. Просто взять и арестовать  их всех было уже нельзя, ряды их росли за счет вливания его подданных. Возможны были народные волнения  и даже бунты, да и соседние страны могли бы обвинить его в зажиме демократии и т.д.  Надо было придумать доктрину, что их помощь не такая уж и бескорыстная,а имеет некий дальний тайный смысл, что это западня с непредсказу-емыми последствиями, в сравнении с которыми плата за помощь покажется цветочками. Государственная машина мощно заработала в этом направлении.Да и как ей не зарабо-тать – ей ведь угрожает опасность надо спасать саму себя.
               
                Часть 3.
       Время шло, принося все новые заботы. Министры соревновались в искусстве покрасивее обмануть свой народ. Очень ценилось в их кругу и считалось особым шиком, если еще при этом народ выражал свою благодарность очередному Министру-новатору за заботу о нем, народе. Правитель умело лавировал на волнах любви и ненависти. Он давно уже свыкся с мыслью о том, что сам себе он не принадлежит и должен поступать только в интересах вверенного ему народа и, соответственно, вести государственную политику именно в таком русле, нравится это лично ему или нет. В данный момент он обдумывал предложенную молодым, почти мальчишкой, Минист-ром новый веяний схему: после незначительного снижения налога на бездетность повысить налог на свадьбы. Психологически момент для осуществления этой операции был выбран правильно: в результате недавно проведенной переписи выяснилось, что в стране подросло большое количество девушек, и все они мечтают выйти замуж. В резу льтате умело проведенной  Министерством семейной жизни разъяснительной работы населению было внушено, что сожительство без официальной церемонии бракосочетания является неправильной формой совместного проживания, почти грехом, который, благо даря слаженной работе Министерства законов и службе Главного мытаря, еще карался и значительным штрафом. Кроме того, выявленные пары это не освобождало от все той же церемонии бракосочетания, и, соответственно, от уплаты еще и налога на свадьбы в казну. Таким образом пары,желающие сэкономить на налоге на свадьбы путем прожи-вания в гражданском союзе, вынуждены были нести еще большие затраты.Ну а родители законопослушных молодых людей разве пожалеют уплатить в казну некоторую сумму за возможность устроить официальным путем счастье своих чад?
   
      Некоторые министры придумали себе такую игру: выискивали наиболее крепких хозяев – рыбаков, охотников, строителей, виноградарей – то есть умеющих делать что-то своими руками- и с помощью специально подосланных людей начинали всячески мешать им в ведении своего дела. Доводили их почти до разорения и потом скупали то, что оставалось, за бесценок.
 На следующем этапе была помощь этим некогда процветающим хозяйствам из казны, то есть самим себе, и что удивляло Правителя, эта та помощь и оказывалась безвозмездно и бескорыстно. Работа предприятий благодаря разнообразным видам помощи от государства быстро налаживалась.
  Третий этап включал в себя консолидацию практически в одних руках какого-нибудь вида деятельности, к примеру, выращивание оливок. А потом в нужный для пополнения казны момент, народу объявлялось, что на оливки временный неурожай, они изымались ненадолго из торговли для создания ажиотажного спроса,а потом спокойно появлялись на всех прилавках страны но уже по другой, возросшей цене.
  От этого выигрывали все: Министры- тайные собственники предприятий, казна, куда поступала большая часть выручки, размер которой был утвержден высочайшим тайным Указом для внутреннего пользования и от покупателей, и от продавцов,и даже насе-ление, имевшее великое счастье проживать в этой стране. И разве может быть не Великой страна, имеющая таких умных, заботливых, изобретательных и не бедных Министров? Ведь мерилом величия любой страны являются именно они, любящие свой народ и радеющие о нем днем и ночью.
 
      После очередного доклада Шефа разведки о предпринимаемых мерах в борьбе с учением, распространяемым пришельцами и пагубным влиянием бескорыстной помощи на население Правитель с удивлением обнаружил следующую картину: последователей этого учения становилось все больше! Развращающее действие бескорыстия вовлекало в этот процесс все большее количество его подданных! Многим нравилось не только то, что бескорыстие проявлялось по отношению к ним или их семьям, но и сами люди с большим удовольствием начали бескорыстно помогать другим. Никакие аналитики не способны были просчитать именно такие варианты, так как они были выпестованы в старых традициях, ставших государственной доктриной: никакой вид помощи ни от представителей властей, ни от простых граждан не мог быть оказан бесплатно! На все имелся соответствующий тариф.
  Устои в самом деле зашатались. Его подданные, наслушавшись речей пришельцев, переставали ненавидеть соседей, не травили друг у друга скот, не сбрасывали в арыки фекалии, делились пищей и кровом с незнакомыми людьми, разделяли горе с теми, в чей дом пришла беда и, что уже выходило за все границы возможного, искренне радовались успехам других! Крепкие стены государства, построенные на коммерческой выгоде и личном интересе, трещали. Еще немного- и корабль, выстроен-ный им с таким трудом, начнет тонуть. Брешь уже была проделана.
      
       Правитель неожиданно для себя  пребывал в растерянности. Неужели система управления, терпеливо насаждаемая им на этой земле, продуманная и обкатанная, практически без слабых мест, погибнет у него на глазах? Неужели он будет ее гробовщиком? И весь опыт , накопленный его предками  и им внедренный, канет в Лету?
  Он обдумывал поступающие от разных Министров варианты спасения государственной машины, но ни один из них ему не нравился. Все предложения от министров финансового и социального блоков были похожи одно на другое и имели практически один и тот же набор инструментов:  обложить налогами, ужесточить деятельность контролирующих органов, загнать подданных в еще большую зависимость от воли аппарата управления. А в конечном итоге все сводилось к банальному перераспреде-лению собственности . Министры силового блока предлагали тоже знакомые им меры: ужесточить, закрутить, ввести новые законы, а лучше всего призвать как можно больше дееспособных мужчин в легионы и где муштрой, а где небольшой победоносной войной выбивать из подданных всю дурь, мешающую жить прежней жизнью. «Народ надо чем-то занять - такова была главная идея,- что бы у него не было времени и сил думать о глупостях». Мышление, с которым они все свыклись, которое было выгодно им, каждому по-своему, неподъемной гирей висело на их сознании. Правитель не видел просвета. Он был близок к отчаянию.
   На очередном заседании Совета по государственной безопасности , услышав в очередной раз уже надоевшую сентенцию Начальника безопасности о некоем заговоре, на раскрытие и ликвидацию которого он в очередной раз просил увеличение бюджета, Правитель не стал стучать по столу, кричать на него, грозить всевозможными карами. Он, глядя на огромный лист папируса, сшитый шелковыми нитками, висевший слева от него на стене, на котором придворным художником были нанесены контуры близлежащих государств и, самое главное, границы Его страны, вдруг представил себе всю ее, немаленькую, любимую, родную до каждой былинки, гордую и страдающую сейчас от процессов, непонятных ни ей, ни всем этим умным, получившим  блестящее образование напыщенным индюкам, для которых ее судьба была даже не на втором месте, ни даже Ему, мудрому и справедливому Правителю. Он словно вживую увидел все ее города, поселения, деревни, хутора, и даже живущих в них людей, не обезли-ченную массу подданных, а живых людей, улыбающихся, говорящих о бескорыстной Божьей любви, помогающих другим совершенно бесплатно и не ждущих ответной благо - дарности. Среди этих людей были не только пришельцы из другой страны, но и многие из его подданных со знанием дела, увлеченно рассказывали о действии Бога в их жизни. И их, «заговорщиков», становилось все больше. И скоро их станет так много, что никто: ни жесткие законы, ни все новые и новые налоги, ни увеличивающийся репрессивный аппарат, стоящий на охране государственных, а на самом деле- личных интересов представителей власти, ни армия не смогут сдерживать их поступательного движения. Потому что и в госструктурах, и  в полиции, и в армии таких людей тоже будет все больше и больше. И как с ними воевать, если они не берут в руки оружия?  Они просто рассказывают о силе Божьей любви и живут в соответствии с этим учением…
 
     Правитель был не просто, а очень мудрым. Иначе он бы не продержался столько лет на престоле, среди клянущихся ему в любви и верности предателей, в кольце дружественных государств, желающих задушись до смерти Его страну в объятиях. Он понял, что если он в самом деле хочет сохранить то, что построено его предками и продолжено им - надо меняться. Время для этого пришло. Как любят щеголять на засе даниях некоторые министры из молодых,«надо сменить вектор развития».И как это ни больно, придется сломать себя, старую систему, к которой он привык, с которой сросся. Она себя изжила. И избавиться, наконец-то, от всех этих пиявок, присосав-шихся к телу многострадального государства.

  « А если бы я тогда, при первой встрече с путником, приказал бы его казнить за упорство и непослушание?- вдруг подумал он.- Смогла ли привычная жизнь продолжи-ться?  Но за что мне его казнить? За помощь, оказанную бескорыстно? Да и , как оказалось, он не один такой уже шел по моей стране. Но разве я мог знать, что все это вот так обернется и разрастется?  И если я не могу победить это учение, то я могу его…»
  На следующий день глашатаи, разъехавшиеся по стране, трубили в свои трубы и оглашали неожиданный Указ Правителя:он приказывал разыскать того путника, который когда-то помог  Ему. Правитель принял решение о строительстве нового государства, с другой доктриной и целями. С другим отношением к подданным. А для этого нужны новые люди, с неотягощенными корыстью сердцами.
               
                Эпилог.
       Вот так в отдельно взятом государстве в результате заговора и бескровного переворота  к власти пришло Правительство бескорыстных людей. Правда, они даже и не догадывались , что были заговорщиками и совершили переворот. У них даже в мыслях этого не было. Они просто несли по миру Благую весть и помогали всем, кому была нужна помощь. Бескорыстно.
  Правитель надеялся, нет , он даже был уверен в том, что и в соседних странах рано или поздно произойдет точно так же. Ведь кто может помешать путникам идти по соседним землям и рассказывать о простых и понятных вещах, после которых сердца у слушателей становятся другими? А Его дело прижать административный ресурс и не чинить им препятствий в их путешествиях.

В результате переворота никто не пострадал, кроме бездомного пса, случайно попавшего под копыта поднявшегося на дыбы лихого скакуна, на котором прибыл в близлежащее селение один из глашатаев, разъехавшихся по стране для объявления нового Указа Правителя. Местные жители потом шутили, что пес  этот бездомный стал жертвой перестройки, и многие из них захотели, чтобы он выбрал для проживания именно их двор. Пес оказался «себе на уме» и не спешил делать окончательный выбор, и жил по очереди то там, то там. Если у него до этого и был хозяин, то он был со схожим характером…
06.03.22г