ДЕКАМЕРОН – 21 ВЕК
ТОМ6
БРОДЯГА
Бродяга это путешественник, у которого нет денег
Оглавление
1. Город мормонов
2. Тайное общество
3. По следу золота
4. Некоторые сведения о жизни наркодельцов и наркобаронов
5. Контрабандисты
6. Ловушка для лоха
7. Империя нищих
.
Город мормонов
Лето перевалило за свою половину, и пожелтевшая трава на обочине дороги говорила, что здесь давно не видели дождя. Асфальтовая лента, переливаясь черной поверхностью под жаркими полуденными лучами солнца, источала жар. Струи восходящего воздуха, преломляя даль в нечётко очертаный ландшафт, переносили взгляд случайного путника с бренной земли в царство сказочных фантазий. Словно великий Джин, выползший из замшелой бутылки, шевелил неподвижную, поросшую редким кустарником и небольшими рощицами землю.
Одинокий путник стоял на бугорке у дороги и, поглядывая вдаль на пустынную петляющую чёрную ленту, лениво жевал сорванный в поле колосок пшеницы. Наконец его терпение было вознаграждено: выползя из-за горизонта, вдали обозначилась точка. Она медленно перемещалась, приближаясь к путнику. По мере приближения точка росла, пока не преобразилась в автомобиль с открытым верхом. За рулём сидел мужчина, а рядом с ним восседал некто в бордовой шляпе с большими полями. Когда до машины оставалось не более полумили, он увидел что это миловидная молодая женщина. Мужчина выглядел вполне зрелым, если не сказать смелее. По своему опыту он знал, что подобные экипажи на требования автостопа, если останавливает не полицейский, не останавливаются. Поэтому руку поднимать он не стал. Обдав вонючими газами выхлопа, машина покатила дальше. Горизонт, откуда только что появился автомобиль, был пуст. Вдохнув со значением предрешонности, мужчина ждать больше не стал. Взвалив на плечи узелок на палке, пошёл по обочине в том направлении, куда только что промчался автомобиль. Дорога вела на юг, туда, где фермеры готовили технику для уборки урожая. Зерно, колосящееся на полях вдоль дороги, ещё не дозрело, и затянувшаяся засуха вполне могла испортить неубранный урожай. Земля нуждалась в хорошем тёплом летнем дождике.
Шагая вдоль дороги, Джон думал об этом. Не то чтобы ему самому нужен был дождь, нет, скорое напротив. Ночёвки под открытым небом, которых нельзя было избежать при его образе жизни, вовсе исключали какую-либо сырость на земле и в воздухе. Жизнь бродяги, этого перекати поля в человеческом обличии, накладывала на выбор места путешествий свои требования, но никак не на наличие дождя. Он и сам справедливо считал, что постель из сухого сена намного приятнее, нежели мокрого. Только природа не всегда принимала в расчёт желания бродяги. Обычно, он никуда не торопился и коли ноги заносили его в один из отдалённых уголков земли обетованной, старался как можно больше вкусить от местных, относительно дармовых, щедрот.
Сейчас же он шёл быстрее обычного, намереваясь поскорей добраться до жилья. И этому была своя причина. Вернее сказать, причины были две.
Ещё стоя на небольшом возвышении у дороги он заметил вдалеке поселение. Несколько домиков фермеров расположились вдоль дороги, по которой он сейчас шёл. Выходило, что там жили люди, которые с нетерпением ждали дождя и в каждой вечерней молитве просили об этом господа Бога.
Другой причиной было то, что фронт дождя шёл сюда и, не сегодня, завтра, мог оросить потрескавшуюся от жары почву и напитать стосковавшиеся по влаге растения. Только какое отношение он имел к этому ещё не совсем очевидному факту? По правде сказать, никакого, но очень хотел стать причастным к столь знаменательному явлению природы.
Ещё вчера, будучи в другом штате он почувствовал понижение показаний барометра - его простуженное от частых ночёвок на земле плечо напоминало об этом надоедливым покалыванием. Он бы и сейчас путешествовал по дорогам того штата, если бы не фермер на автомашине, следовавшей в этот штат и согласившийся подвести в кузове для скота. Там-то ему и пришла в голову мысль подарить страждущим фермерам дождь.
Он где-то раньше, в другой до бродяжничества жизни, читал про это и звали того человека – «Продавец дождя». Выходило, что сейчас «Продавцом дождя» будет он.
Иван, именно так его когда-то нарекли родители, и потом он сам поменял на более подходящее для Американца имя Джон, ещё не знал, как приступить к столь авантюрному мероприятию, но до сих пор интуиция его не подводила. По пути к поселению он сорвал несколько колосков.
Достигнув первого жилища, Джон остановился. Двое пацанов играли перед длинным, во всю стену деревянного дома, крыльцом. Высокая стройная женщина что-то сшивала иглой, качая ногой люльку с ребёнком. Чуть поодаль и немного справа от дома, фермер ковырялся в моторе своего трактора. Никто не обращал внимания на подошедшего чужака, продолжая заниматься своими делами. Джон тоже хранил молчание, справедливо полагая, что в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Он растёр руками сорванные колоски и, отшелушив зерно, как бы для себя, сказал:
- Суховато и не дошло ещё. Без дождика никак не дойдёт.
Положив в рот несколько зерен, он, напустив на лицо философское выражение, пожевал.
- Да, не дошло ещё, – подтвердил он первоначальный вывод.
- Ты что, эксперт по зерну? – подал голос фермер, который только делал вид, что появление незнакомца ему безразлично.
- Не эксперт, но толк в зерне знаю, - ответил Джон.
- Ты из фермеров что ли, из разорившихся? На прошлой неделе здесь одни на повозке проезжали, - встряла в разговор жена.
- Когда-то приходилось. Но сейчас я этим уже не занимаюсь.
- Вижу, что не занимаешься. Так чего ты здесь ищешь? – не удовлетворившись ответом, спросил мужчина.
Было заметно, что присутствие чужака его раздражало.
«Засуха того гляди погубит весь урожай и разорит, а тут ещё бродяги, так и норовят объегорить или что-нибудь спереть», – наверное, что-то в этом роде думал фермер.
Почувствовав, что фермер раздражён, бродяга форсировать события не стал.
- Я путешественник, хожу по земле, брожу, на мир смотрю.
- Воруешь, небось, жить-то чем-то тебе надо, - подал реплику фермер.
Наверное, по своей натуре фермер был простаком, и иной жизни, чем у него самого и своих близких не представлял.
- Мир не без добрых людей, и накормят, и спать уложат. Кто ко мне с добром и от меня добро получает.
- Что же с тебя взять можно, коли ты сам нищий? Разве что палку свою походную подаришь.
- Можно и палку, только не материальное я дарую страждущим.
Джон тянул с ответом, стараясь как можно больше подогреть интерес к своей персоне.
- Уж не проповедник ли ты? Мы многих здесь проповедников видели, которые били себя в грудь и молились самозабвенно, доказывая, что их вера и есть самая праведная. Только мы верим в ту веру и тем Богам молимся, которых наши предки нам завещали, - огорчил фермер.
- Я не проповедник, но Богу молюсь. Не за себя, а за других, помогаю им достучаться до господа нашего. А прихожу я туда, где ждут меня больше всего, прихожу я туда, где ждут люди дождь.
«Во сказанул-то, будто в самом деле на кафедре церковной всю жизнь проповедовал», - подумал Джон.
- Так ты «Продавец дождя»? Мне бабушка говорила, что раньше ходил такой от фермы к ферме и дождь продавал, – вставила фразу в мужской разговор женщина.
- Так жена правильно говорит, ты и есть «Продавец дождя»?» – спросил мужчина.
- Да, я «Продавец дождя». Я помогаю людям и тем живу, – подтвердил Джон.
- А чем докажешь? – не поверил мужчина.
- Тем, что вызову дождь, - ответил Джон.
- И что ты за это попросишь?
- Немного, всего-то сто долларов. У вас здесь пять домов, получается, по двадцать баксов с дома.
- Где ты в прошлом году был, когда половина урожая от жары полегла? Нет у нас денег, даже ста долларов нет. Накормить можем и харчей в дорогу дадим, а денег нет. Только чтобы с дождём всё без обмана было.
- За это не беспокойся, дождь пойдёт, тогда и расплатитесь.
- Жена накорми гостя, с дороги он, небось, оголодал, - велел женщине фермер.
- Заходи на крыльцо, вон за стол садись. Сейчас поесть вынесу, – кивнув головой на небольшой стол, сколоченный из грубых досок, сказала женщина.
Джон не стал сопротивляться, зашёл на крыльцо. Увидев рукомойник и ведро под ним, он ополоснул руки и лицо, но вытирать не стал, боясь испачкать хозяйское полотенца и лишиться вызванного любопытством расположения женщины.
- Чего не вытираешься? – заметив, что гость не вытер руки, спросил фермер.
- Боюсь испачкать полотенец.
- Джоанна, мыло принеси! – обращаясь к женщине, крикнул мужчина.
- У меня только хозяйственное, – выглянув в дверь, сообщила женщина.
«Джон и Джоанна, это даже интересно. Видно, это судьба», – почему-то подумалось Джону, хотя ничего конкретного он ввиду не имел.
- Давай, какое есть, – велел мужчина.
Голова женщины исчезла в проёме двери. Через минуту она появилась с большим куском хозяйственного мыла.
- Вот, возьмите, – протягивая кусок мыла бродяге, сказала она.
- Спасибо, – взяв протянутый женщиной кусок, поблагодарил он.
Он повторил мытьё рук и лица. Тщательное мытьё рук и лица с мылом, тем не менее, не избавили ткань полотенца от серых пятен.
«Пропитался пылью, даже мыло не отмывает», – увидев пятна, оставшиеся после вытирания полотенцем, подумал он.
Покончив с омовением, он уселся за стол. Женщина не заставила себя долго ждать: вынесла большую тарелку с бобами, политыми томатным соусом. Пол краюхи хлеба и бутылка пива дополняли трапезу бродяги до уровня полного обеда.
- А ложечки не найдётся? – не получив ничего из столовых приборов, попросил бродяга.
- Ох, совсем забыла! – воскликнула женщина.
Она вернулась обратно в дом и скоро снова появилась, но уже с ложкой.
- Чем богаты, тем и рады, – протягивая гостю ложку, с некоторым опозданием, сказала она.
Бродяга ничего не ответил, предполагая, что излишне долгое общение с чужой супругой будет раздражать её мужа. Не тратя время на досужие разговоры, он принялся за предложенное блюдо. Бродяга испытывал сильный голод, но с едой не торопился. Он не знал, когда ещё доведётся отведать хлеба насущного и наслаждался каждым проглоченным кусочком.
- Очень вкусно, – похвалил он хозяйку, закончив с бобами.
- Особенно хлеб хорош: мягкий, душистый, прямо сам в рот просится.
- Хлеб я сама выпекала, благо своя мука есть. Иногда покупаем в городе, когда туда ездим. Только далеко до города, за хлебом туда не наездишься.
Женщине явно хотелось поговорить с незнакомцем и узнать что-нибудь интересное. Но незнакомец больше не поддержал тему. Открыв пробку на бутылке, он отхлебнул из горлышка.
- А как вы будите дождь вызывать? – решив, что уже достаточно близко познакомилась с гостем, спросила женщина.
- Это моя профессиональная тайна, - прервав употребление пенного пива, ответил Джон.
Женщина потупила взор, было понятно, что она обиделась.
- Не обижайтесь, каждый раз я делаю всё по-разному. Как будет в этот раз, пока не могу сейчас сказать.
- А когда вы начнёте?
- Немного отдохну и начну. Как раз день закончится, время к вечеру будет, а вечером лучше настраиваешься на работу, – соврал Джон, думая при этом, что после вечера будет ночь.
Ночью любопытные его не увидят и, что он делал, не узнают.
- Можно будет посмотреть? – женское любопытство вело женщину к заветной тайне, и вопрос подтверждал это.
- Пожалуйста, я не против. У меня вопрос к вам: не найдётся у вас небольшого куска железа?
- Это к мужу, всё, что не касается домашних дел, решает он.
Получив, что хотела, женщина старалась уйти от дальнейшего общения. Мужу вряд ли понравился столь продолжительный разговор супруги с незнакомцем и его суровый вид говорил об этом.
Поставив на стол пустую бутылку, Джон вышел из-за стола. По совету женщины он направился прямо к мужчине.
- У вас не найдётся куска листового железа?
- Мы шифером кроем, железа у нас нет, – отвечая сразу за всех фермеров, огорчил мужчина.
- Жалко, работать труднее будет, – прокомментировал сей факт Джон.
- Если тебе для всяких там шаманских дел, то у нас имеется старое гнилое корыто. Мы им уже не пользуемся, так что если нужно, бери.
- Попробую, может пригодиться, - согласился Джон.
- Корыто за домом, - уточнил фермер.
Джон времени терять не стал, сразу направился за дом.
«Вот это корыто! Ладно, что гнилое и дырявое, так ещё всё в дерьме», – увидев то, что искал, подумал Джон.
Вооружившись полугнилой, валявшейся рядом палкой, он перевернул корыто и выколотил из него грязь. При последнем ударе о корыто палка сломалась.
«Корыто не звучит, листа железа этим не заменить», – понял он.
Выходило, что ритуал приманивания сильного грома небесного, слабым грохотом на земле не может состояться по технической причине. Этот ритуал, будучи ещё ребёнком, он видел в кино. Как по-другому призывать сопутствующий дождю гром, он не знал.
«Может быть, просто ходить, молиться и разводить руками, словно взываешь к Богам?» – продумывал он варианты предстоящего представления.
Конечно, он мог ничего этого не делать, а, дождавшись темноты, отойти подальше и лечь спать. Если за ночь не придёт дождевой фронт, то придётся незаметно уйти дальше по дороге к городу. Если дождь пойдёт, вернуться в поселение и получить обещанное вознаграждение. В данных обстоятельствах так поступил бы любой другой, но только не он.
Он привык честно отрабатывать свой нелёгкий труд обманщика и мошенника. Мошенничество и отработка обещанного, казалось бы, эти понятия несовместимы. Но это казалось только на первый взгляд. Если разобраться в конкретных деяниях и последующих событиях, что плохого будет от его мошенничества? Возможно, люди получат долгожданный дождь. Ну, а если не получат, то на всё воля Господня. Так ведь и он, Джон ничего не получит. Удача, вот что сейчас ему так не хватало. А к этой удаче простого куска звонкого кровельного железа или хотя бы жестяной таз.
«Хоть бы какой-нибудь таз завалящий найти!»
Он пошарил глазами по земле, всё ещё надеясь на чудо, и тут увидел, что искал.
С остатками засохшего по стенкам корма, таз совсем еще недавно выполнял роль кормушки для домашних животный. Возможно, он и сейчас служил для этих же целей, и лишь голодные животные вылизали таз, сделав его пустым. В данный момент это не имело решающего значения. Когда Джон примется шаманить, взывая к Богам о дожде, станет достаточно темно и факт наличия в его руках сменившего амплуа таза не вызовет протеста у хозяев. Короче говоря, Джон решил его позаимствовать на время, а потом незаметно вернуть на место. Он огляделся по сторонам. Дом закрывал его от любопытных взглядов женщины и фермера, представляя шанс попробовать таз на звук. Он медленно подошёл к тазу, делая вид, что перемещается лишь для того, чтобы размять ноги. Остановившись у таза, он стукнул по стенке носком ботинка. Глухой звук жестяной емкости показал, что и он мало подходит для приманивания грома небесного.
«За неимением лучшего придётся воспользоваться им. Только палку крепкую, не гнилую нужно припасти», - решил Джон, почему-то забыв о палке для узелка.
Закончив поиски, Джон вернулся к крыльцу.
- Нашли что хотели? – не удержавшись от приступа любопытства, спросила женщина.
Мужчина, закончив ковыряться с трактором, ушёл в дом, и кроме женщины спросить было некому.
- Что хотел, не нашёл. Нашёл только старое гнилое корыто.
- И что, вас оно не устраивает? – продолжая разговор, явно симпатизируя бродяге, спросила женщина.
«А дамочка на меня, похоже, запала. Этого мне ещё не хватало! Поди как фермер меня приревнует и вместо харчей получу я оплеух. А то и ещё что похуже», – подумал Джон.
- Для тех целей, что я хотел, нет. Но попробовать можно, - ответил он.
Когда до женщины оставалось не более двух шагов, он остановился.
- А вы меня с собой не возьмёте? – понизив голос, попросила она.
- Я предпочитаю работать один, так получается лучше, – тоже понизив голос, отказал он.
- Как стемнеет, я буду ждать вас у стога, что виднеется у дороги, – словно не услышав отказа, сказала она.
«Не знаешь что и лучше: откажешь жене, она обидится и настропалит мужа, согласишься, обидится муж. Вот и выбирай из двух вариантов», – подумал он.
- Если хотите, можете отдохнуть. Слева за домом висит гамак, там можно неплохо устроиться, - уже громко сказала она.
- Спасибо, я непременно воспользуюсь вашим предложением. Сказать по правде, дорога сюда меня немного утомила, – громко, чтобы слышал мужчина в доме, ответил он.
Джон откладывать не стал и, завернув за угол дома, увидел гамак, подвешенный к вкопанным в землю столбам.
«Гамак-то маловат, я бы предпочёл устроиться на набитом сеном матрасе», - устраиваясь в гамаке, думал он.
«Интересная ситуация получается, женщина хочет меня на ужин, а совсем не дождь. Правда, муж много старше своей жены и, не скажи она мне, что он ей муж, я бы подумал что отец. Ладно, утро вечера мудренее, надо вздремнуть».
Когда он открыл глаза, вечер уже давно заявив свои права, готовился передать эстафету ночи.
- Что-то я разоспался, пора приниматься за дело, – в полголоса сказал он себе, меняя позу лёжа на позу сидя.
Подцепив на палку узелок, он направил за дом, собираясь разжиться хозяйским тазом. Найдя таз на прежнем месте, Джон, подцепив палкой за дужку ручки, присоединил его к узелку. Теперь можно было начинать шаманить. Джон взглянул на небо. Ни одной тучки, ни единого облачка не было на нём и, казалось, ожидать дождь сегодня нет никакого резона. Но простуженное плечо Джона говорило обратное. Лёгкая ноющая боль в плече точнее барометра указывала на понижение давления. Прокалённый за день воздух душной неподвижной массой давил уставшее от жары тело. Люди, животные и растения уже который день ожидали этого дождя.
«Пора приниматься за дело, не то провороню момент и дождь пойдёт без меня», - решил он.
Оглядевшись вокруг, определяя в какую сторону лучше пойти, он увидел стог у дороги
«Вот туда мы и пойдём», - поначалу решил он, но, вспомнив о разговоре с чужой женой, после первых же шагов остановился. Получалось, что единственное подходящее место могло стать самым неподходящим.
«Придётся работать на дороге», - решил он.
Прошагав по дороге с четверть мили, он остановился, намереваясь начать отсюда. Скинув с плеча палку с узелком и тазом, Джон ещё раз посмотрел на небо. В тёмной выси стали появляться звёздочки, воздух всё также оставался неподвижным, но угадывалось, что затишье продлиться недолго. Положив на траву узелок, Джон взял за ручку таз и стукнул по дну палкой. Глухой звук вибрирующего железа разносился довольно далеко.
«Неплохо, совсем даже неплохо», – заметил он себе.
Не прошло и полчаса от начала его сольного выступления, как далёкая, где-то на границе горизонта, молния вспышкой осветила небосвод.
«Пошло дело, побыстрей бы уж дождь начинался, а то рука устала колотить», - подумал он.
- Молния уже появилась, значит, скоро и дождь пойдёт, – голос женщины застал Джона врасплох.
Он так усердно колотил в таз, что не заметил её приближения.
- Вот, решила подойти поближе и посмотреть, – сообщила она о своём решении.
- А муж, что же, не захотел посмотреть? – на всякий случай поинтересовался Джон.
- Муж рано встаёт и рано спать ложиться. Выпьет чарку для сна и в койку, – пояснила она.
- А вы, значит, интересуетесь? - прекратив лупить в таз, спросил он.
- Вы стучите, стучите. Не то дождь не захочет идти сюда, – ухмыльнувшись, сказала она.
- У нас такого не бывает. Раз молния вспыхивает, и гром гремит, значит, дождь уже на подходе, - продолжив начатое занятие, ответил он.
- Насчёт грома вы неправы, не было никакого грома, - возразила она.
- Гром был, только далеко, поэтому и не слышно.
- Раз молния далеко, значит и гром тоже далеко. Мы грома не слышим, а уж громыхание по тазу на таком расстояние не услышать и подавно, - рассуждала женщина, усомнившись в правильности действий «Продавца дождя».
- Тут не сила грохота важна, а сам подход. Я стучу по железу, и дождь понимает, что его зовут, – объяснил Джон.
- Значит, всё так просто – стучи себе по железу и дождь придёт? Выходит и я так смогу.
- Просто, да не совсем: не всякого дождь послушается. Это как любой талант: либо он есть, либо его нет.
- Может, и у меня есть талант?
- Одного таланта здесь недостаточно. Нужно, чтобы учитель всем премудростям научил.
- Вот ты бы меня научил, а я уж не обидела бы.
«Пристала, теперь не отстанет. Придётся учить», - подумал он.
- Ладно, так и быть. Только чуть попозже, а то дождь можем упустить, – пояснил Джон.
Постучав минут десять по тазу, он устал.
- Когда будешь стучать, представляй, что видишь идущий с неба дождь. Поняла?
- И тогда получится? - с сомнением в голосе спросила женщина.
- Конечно, получится, - обнадёжил Джон.
Воздух заметно посвежел, будто и вправду дождь вот-вот начнётся.
«Похоже, дело сладится», – имея ввиду дождь, а, может быть, намёк женщины на взаимность, подумал Джон.
Нить молнии рассекла небо надвое и раскат грома, застав врасплох, резко ударил в барабанные перепонки.
- Похоже, сейчас ливанёт, – перестав стучать, сказала женщина.
Разряды молнии следовали один за другим, освещая неизвестно когда набежавшие на небо черные тучи.
- Пойдём к стогу, там можно спрятаться от дождя, – предложила женщина.
Джон спорить не стал, в его планы не входило промокнуть и заболеть. Подхватив узелок, он направился за женщиной. Не успела парочка дойти до стога, как пошёл дождь. Сначала редкие крупные капли падали на пыльную дорогу, иногда, попадая на тело, неприятно холодили. Но через мгновение сплошная стена воды полилась на землю. Парочка прибавила скорость, стараясь побыстрей добраться до стога. Женщина побежала и, не останавливаясь, с размаха нырнула в прошлогоднее сено. Джон последовал за ней. Расположившись рядом в колючем душистом сене, он лежал молча, слушая как капли дождя барабанят по железу брошенного таза.
- Живы? – нарушив молчание, спросила женщина.
- Спасибо вам, что не дали пропасть. Теперь я не промокну, а нашему брату, путешественнику, промокать никак нельзя. Простудишься и концы можно отдать, лечиться-то нам недосуг, всё время в пути, – назвав себя путешественником, Джон лишь частично погрешил от истины.
Почему-то все считали путешественником того, кто имеет возможность отправиться в Африку или ещё куда-нибудь на большом пароходе в комфортабельной каюте, имея в кармане много денег. А если денег немного, но путешествовать, узнавать новое, посещая отдалённые уголки земли, всё равно хочется? Каждому путешественнику лестно было бы называть себя таковым, но люди нарекли путешественника без денег – бродягой. По сути, это было обидное слово, но изменение в название перемещающегося по пыльным дорогам бессеребряника, смысла не меняло. Хотя, отчасти, люди, нарекая бродягами путешественников без денег, были тоже правы. Причины, побуждающие путешествовать, а точнее сказать, двух из причин, были всё же другими – поиск лучшей доли и хлеба насущного.
- А я всё же немного промокла, и мне становится прохладно. Так недолго и простудиться, - пожаловалась женщина.
Показывая, что ей действительно холодно, она чихнула.
Джон понял намёк и, повинуясь желанию дамы, придвинулся поближе. Женщина не стала ждать, пока он соизволит придвинуться ещё ближе и, переместившись, прижалась к нему.
- Стало намного теплей, – оправдывая действие женщины, сказал он.
Однако женщина оправданий не ждала, поскольку темнота и интимная близость и есть настоящий, верный друг молодёжи и страждущих женщин.
Молодое тело бродяги мгновенно прореагировало на близость тёплого и страстного женского тела. Их руки сплели тела объятиями, и лишь утренняя песнь петуха прервала нежные, горячие лобзания.
- Мне пора, – на прощание поцеловав Джона, сказала она.
- А я ещё посплю, – потянувшись и зевнув, решил он.
Провалявшись ещё с час, он вылез из стога. Старый таз уже не лежал рядом с сеном, видно, его забрала женщина, намереваясь насыпать в него корм для домашней живности. Дождь давно прошёл, отставив после себя лишь на пару сантиметров промоченную землю, да нестройный хоровод белых кучевых облаков на небе. Отыскав в сене узелок, Джон был готов к походу. Оставалось найти палку и можно трогать в дальний путь. Джон вернулся на то место, где лупил в таз.
«А вот и моя палочка! Почти не пострадала от вчерашних экзекуций», - найдя палку, обрадовался он.
Нужно ли идти за обещанным вознаграждением или не ходить за ним, он ещё не решил. С одной стороны, он уже получил вознаграждение, правда, только от жены фермера. Вознаграждение от самого фермера, возможно, ещё ожидало его. Вот только какое оно, это вознаграждение? Если лишь за обещанный дождь, то он не против его получить. А если за жену? Тут Джон был не уверен, захочется ли ему принять заряд соли из ружья в соответствующее место? Как бы Джон не думал, а его голодный желудок имел своё мнение, и с ним трудно было не считаться.
«Пойду, может, накормят, обещали ведь. А не накормят – Бог им судья», – наконец решил он, стараясь не думать о плохом.
- Доброе утро, – зайдя в дом, приветствовал он хлопочущую на кухне хозяйку.
- Проходите, я вас сейчас завтраком покормлю. Да и мне самой пора перекусить, а то, знаете ли, всё по хозяйству хлопочешь и собой заняться некогда, – она посмотрела в глаза Джона и многозначительно улыбнулась.
- Ничего что я так вот без спроса к вам завалился?» – проявляя запоздалое раскаяние, спросил он.
- Умывайтесь и за стол садитесь, - вместо ответа, сказала она.
Джон спорить не стал и, хотя некоторые опасения по поводу супруга остались, пошёл к умывальнику на улице.
- Можно? - повторно появившись в проёме кухонной двери, спросил он.
Стол был уже накрыт всем, что может предложить из яств простое фермерское хозяйство. Овсянка на молоке, душистая краюха хлеба и разрезанный на несколько кусочков курёнок уже ждали Джона.
- Садись, – сразу перейдя на «ты», предложила женщина.
Придвинув поближе табуретку, Джон уселся за стол.
- А ваш супруг не присоединится к нам? – чтобы выяснить интересующий его вопрос, поинтересовался он.
- Он ещё рано утром уехал в город, молоко повёз, - ещё раз улыбнувшись гостю, ответила она.
«Мог бы и меня захватить», – подумал Джон.
- Ну что ж, тогда приступим к трапезе, – сказал он, собираясь начать с курёнка.
Сидящая напротив него женщина поняла по-своему и, молитвенно закатив глаза, зашевелила губами. Джону ничего не оставалось, как присоединиться к ней.
Закончив с молитвой, женщина разложила по тарелкам овсяную кашу.
«Вроде, у нас овсяная каша не в части. Может быть, они недавно иммигрировали из Англии?» - подумал Джон.
- Ешьте, не стесняйтесь, - снова перейдя на «вы», словно молитва заставила осознать неблаговидные поступки и раскаяться в них, сказала она.
Джон стесняться не собирался и, вооружившись ложкой, принялся за трапезу.
«Интересно, где сейчас у неё ребёнок, не взял ведь его с собой муж?» – подумал он.
Писк из соседней комнаты всё разъяснил.
- Я сейчас, - вставая и направляясь в соседнюю комнату, сказала она.
Джон съел овсяную кашу и принялся за кусочек цыплёнка, когда появилась женщина.
- У него зубки режутся, вот он и плачет, – пояснила она.
Торопливо доев кашу, она собрала куски курёнка в тряпицу и, присовокупив к этому не начатую краюху хлеба, завернула.
- Это вам с собой. Да, ещё пиво возьмите.
Вытащив из шкафчика пару бутылок, она поставила их перед ним на стол.
- Извините, получается, что мне уже некогда, – посматривая на дверь в комнату, сказала она.
- Да и мне тоже пора, загостился я у вас, – принимая подношения, ответил он.
- До свидание, счастливо оставаться, – вставая из-за стола, попрощался он.
- Счастливого пути, – ответила женщина, было заметно, что она торопится снова вернуться к ребёнку.
Спохватившись, она во след уже перешагнувшему за порог Джону пожелала: - Будете в наших краях, заглядывайте.
- Спасибо за приглашение, непременно загляну, если подвернётся такая возможность, – обнадёжил он женщину.
Выйдя на улицу, он открыл бутылку пива, решив, что нечего лишний вес тащить.
- Пивко то кисловато, но всё равно неплохо, – отхлёбывая из горлышка, подумал он.
Вторую бутылку он пить не стал. Запихнув бутылку в собранный женщиной узелок и присовокупив его к уже одетому на палку узелку, закинул палку на плечо.
«Спасибо этому дому. Жалко, что с дождём я уже опоздал и с других фермеров ничего не возьму. Прокатил дождь волной и затих. Когда теперь другой будет?» – направляясь к дороге, думал он.
Повернув в сторону города, он бодро зашагал по обочине дороги. Харч, лежащий в узелке, позволял ему не заботиться о хлебе насущном несколько дней. Но отсутствие денег ставило его персону в положение изгоя, поскольку первый же встретившийся полицейский запросто может отправить в тюрьму за бродяжничество. Однако это обстоятельство не пугало его. В пути может случится всякое, и появление нужной для объяснения с полицейским суммы вполне реально.
«Что-нибудь подвернётся, вот и заработаем», – Шагая по пыльной обочине дороги, думал он.
Мероприятие с дождём не увенчалось несколькими звонкими монетами, но это не огорчало его. Ведь любовь привлекательной молодой женщины что-нибудь да стоит. Ясно было одно: вызывать дождь, не его ремесло. Первый в дождевом деле опыт, вполне может статься, был и последним. Думать об этом как о чём-то неприятном, он не хотел. Наоборот, каждым прожитый день, каждый пройденный километр становился для него особенным хотя бы потому, что не мог уже повториться.
«Как легко дышится сегодня, как хорошо вокруг!»
Он остановился и, устремив взор на небо, вздохнул полной грудью. Он стоял и смотрел в бездонную синь неба, на проплывающие, торопящиеся куда-то лёгкие перистые облака. Спроси его сейчас, о чём он думает, о чём мечтает и не ответил бы. Он просто смотрел, и от этого ему становилось хорошо на душе. Он чувствовал себя таким же скитальцем, как проплывающие вдаль облака, чувствовал неземную невесомость своей судьбы в пику тягомотной обывательской среде людей, держащихся за свои дома, хозяйства и эфемерное благополучие. Каждый из этих людишек суетился, ползая по бренной земле, добывая и приумножая, тратя на это все минуты своей жизни, и, поэтому, становящимися бессмысленными, выраженные в денежном эквиваленте, блага жизни. Сам он считал, что единственная польза во вселенной от человека, в том числе и от него – мысли, которые он думает, обогащая тем бесконечный, божественный эфир. Возможно, и это мнение было ошибочным, и мысли ничего и никого не обогащали. Но он искренне верил в это, что и оправдывало его в сим возможном заблуждении.
Постояв несколько минут в позе созерцателя, он продолжил путь. Теперь он шёл медленнее, предоставляя судьбе больше времени подумать о нём.
Солнце давно перевалило полуденную отметку, когда вдалеке показались уменьшенные расстоянием, словно игрушки на полу в детской комнате, домики на окраине провинциального городка.
Бугорок у дороги привлёк внимание Джона. Он оторвался от созерцания окрестностей и, остановившись, огляделся по сторонам. Обнаружив неподалёку пучок сухого сена, он подобрал его, пристроив на бугорок, уселся сам. Решив, что судьба наконец-то подумала и о нём, Джон воспользовался подарками. Достав из узелка кусок курицы, он принялся за трапезу.
«Хорошо жить, интересно. Каждый раз открываешь для себя нечто новое. События развиваются вокруг тебя, и ты сам находишься в центре водоворота, а зачастую управляешь им. Вот и сейчас у меня нет ни цента, а я надеюсь, что фортуна преподнесёт мне сюрприз и он не будет неприятным», – жуя кусок цыплёнка, думал он.
Было жарко и неплохо было бы выпить чего-нибудь прохладительного. К сожалению, ничего кроме пива у него не было. Рассудив, что не имея ни цента и бутылка пива вполне может сыграть немаловажную роль, которую обычно отводиться деньгам, открывать пиво он не стал. Ограничив себя одним кусочком курицы, Джон закончил трапезу. Вытерев руки о пучок сена, он потянулся и встал. Настала пора двигаться дальше. Подцепив узелки на палку и водрузив палку на плечо, Джон двинулся дальше.
Преодолев последние две мили, Джон подошёл к городку. Забор из чугунных решёток и каменные изваяния памятников справа от дороги, указывали, что здесь находится городское кладбище. Плотность расположения могил и простирающийся вдоль дороги на целых полмили забор подтверждали, что размеры кладбища немаленькие. Солнце немилосердно нагревало камень могил, источая в раскалённый воздух липкий, потнючий к рубашке на спине путника жар. Редко посаженные вдоль забора деревца мало помогали прохладе обрести себя в этом анклаве скорби.
Обычно, люди бережнее относятся к своим усопшим нежели к живым: изгороди из зарослей кустарников и деревца на кладбищах неоднократно подтверждали это. Здесь же территория кладбища была абсолютно открыта для солнца, что немало удивило приблизившегося к нему путешественника.
«Очень странно, будто побоище или эпидемия выкосила сразу очень много людей и у оставшихся в живых не хватило сил как следует позаботиться об умерших. Нужно спросить у кладбищенского сторожа, может что-то полезное для себя проясню», - остановившись у изгороди, думал Джон.
Поискав глазами сторожку служителя и охранника сего скорбного места, и определив таковую, он направился прямо к ней. Войдя в калитку, Джон обнаружил и самого служителя сидящим на лавочке в тени небольшого деревца с зелёными листочками. Облокотясь на спинку, он дремал. По красному носу было понятно, что его обладатель не против заложить за воротник и, судя по перегарному спиртовому запаху, источаемому при каждом выдохе, сегодняшний день не прошёл даром.
Джон не стал будить утомлённого службой человека. Он уселся на ту же скамейку и, достав из узелка бутылку пива, открыл её о край лавки. Пенная жидкость, не желая больше находиться в бутылке, пузырясь вылезала наружу, соблазняя духом крепкого тёмного пива. Сглотнув из горлышка пену и этим ограничив собственную потребность, он поднёс горлышко к носу спящего. Тот посапывал и никак не реагировал на предлагаемое. Джон хотел уже отнять руку, когда нос спящего, почуяв пиво, стал принюхиваться. Сделав несколько быстрых вздохов, сторож отрыл глаза. Всё ещё не понимая, по какую он сторону сна - по ту или по эту, сторож продолжал втягивать носом воздух.
- Пивка не желаете? – предложил Джон.
Сторож, ни слова не говоря, схватил бутылку и, пока не выпил всю до дна, не оторвался.
- Вот спасибо, вот уважил. Это как раз то, что не хватало мне для полного улёта. Жарко, жажда замучила, вот и приходиться всё время пить.
«Выпивать», – поправил сторожа Джон, но вслух не озвучил.
- Ты, похоже, не местный. Местные жмоты не то, что бутылку пива, пустой бутылки не подадут. Им не то что услужить хочется, им шишь с маслом от меня, во».
Сторож оттопырил палец, показав, что он им даст.
Высказав, что хотелось, он замолчал. Его осоловевшее от жары и выпитого лицо, потеряв осмысленное выражение, снова готовилось вздремнуть. Подождав немного, бродяга спросил:
- А много у вас народу мрёт? – и, увидя недоумение, изобразившееся на лице сторожа, пояснил:
– Кладбище у вас большое, даже очень большое для такого маленького городка.
- А чего тут неясно, мрут они, засранцы, и всё тут, – пояснил сторож, но Джон так ничего и не понял.
«Причём здесь засранцы? Ведь о покойнике принято говорить либо хорошо, либо никак. Не думаю, что сторож должен составлять исключение из этих правил», – отметил себе Джон, но ничего больше не спросил.
Очевидно, истратив все силы, сторож снова задремал. Решив, что в таком состоянии от сторожа больше ничего не добьёшься, он сам приступил к осмотру кладбища. Пройдя вдоль двух рядов могил, он убедился, что в основном здесь покоятся представители мужского пола и, судя по датам на могилах, совсем не старые.
«В прошлом году почти всех похоронили. Что у них тут мор прошёл на мужиков или война местного значения состоялась?» – думал он, разглядывая могилы.
Пройдя ещё два ряда, он не разуверился в обнаруженной закономерности.
«От сторожа ничего вразумительного не получишь, придётся добывать информацию в другом месте», – взвесив все за и против, решил он. - «Придётся рисковать, идти в городок, может там всё выяснится».
Он вернул к лавке, где оставил узелки, палку и сторожа. К его изумлению ни одного, ни другого, ни третьего на лавке не обнаруживалось.
«Вот дьявол, что-то я расслабился и поверил этому пьянчужке. Может он и не сторож вовсе. Имущество, конечно, у меня не ахти, но всё же его жалко. Хоть какая-то, а поддержка в путешествии», – разглядывая опустевшую лавку, словно она могла дать ответ, размышлял он.
Решив просто так не сдаваться, Джон пошёл к домику сторожа. Дверь оказалась открытой, и Джон без труда проник в единственную комнату, убогого строения. После яркого света солнечного дня полутьма помещения навевала скорбные мысли. Казалось, что все души усопших, слетелись сюда пожаловаться на злодейку судьбу, несправедливо с ними обошедшуюся, поселив навечно на тихом неухоженном кладбище. Джон не сразу заметил сидящего в углу за небольшим столом уже знакомого сторожа. Последний, не обращая никакого внимания на вновь появившегося посетителя, рассматривал содержимое узелка, в котором было несколько кусков цыплёнка. Не успел Джон возмутиться столь бесцеремонным завладением его собственностью, как сторож взял в руки кусок курицы и откусил.
- Между прочим, узелки мои и курица тоже моя, – изрёк Джон.
Сторож перестал жевать и воззрился на вошедшего. По взгляду было понятно, что его мучают сомнения: бестелесный дух одного из постоянных клиентов кладбища навестил коморку или кто-то посторонний заглянул в обитель одинокого старика. На всякий случай он произнёс:
- Изыди сатана!
Убедившись, что перед ним не дух, спросил:
- Ты кто?
- Только что сидели с тобой на лавке и разговаривали.
- А я то думаю, откуда на лавке взялись узелки, значит это твои?
- Мои, – подтвердил Джон. - Ты ешь, не стесняйся, я угощаю.
Сторож возражать не стал, зачавкал дальше. Он явно был голоден и случайно доставшийся хлеб насущный в виде куска курицы и краюхи хлеба поднял настроение служителю.
- А ты чего не ешь? – спросил он у гостя.
- Я только что поел. А вот чайку выпить не отказался бы.
- Вон чайник, а вон примус. С примусом обращаться-то умеешь?
- Сейчас раскочегарим, – обнадежил гость.
Накачав насосом воздух и прогрев форсунку, Джон зажёг примус.
- Заварка есть? – спросил он у хозяина.
- Вон, в банке возьми, вроде там ещё оставалось, – ответил хозяин.
Чайник скоро зашипел и Джон, достав из узелка свою кружку, заварил прямо в ней.
- Ты чай пить будешь? – спросил он у сторожа.
- Я чай завсегда привечаю, - ответил тот почти в рифму.
Отлив из своей кружки заварку в кружку сторожа, и разбавив содержимое обеих кружек кипятком, он уселся на второй табурет, рядом со столом.
- Да, бедновато тут у тебя. Казалось бы, на беспроигрышном деле сидишь, а бедновато, - начал он разговор, задев за больное самолюбие сторожа.
- Разбогатеешь тут у этих скупердяев. И зачем я только сюда пришёл? Жил бы себе там, да жил.
Где именно он жил, было непонятно.
- Так вы не местный? – поддерживая разговор, спросил Джон.
- Сейчас местный. А как пришёл сюда три года назад, был не местный, - пояснил сторож и икнул.
По осоловевшим глазкам стало заметно, что после сытного обеда его снова потянуло в сон.
«Надо поторапливать ход темы. Не то опять ничего не узнаю», – подумал Джон, задавая следующий вопрос:
- А вы раньше чем занимались?
- Это до приезда сюда? Известно чем, тем же самым. Сторож на кладбище – моё призвание, – сказав последнюю фразу, сторож как-то сразу подбоченился, напыжившись от чувства гордости.
Но его хватило ненадолго, и он быстро снова сник. Говоря о профессиональной преемственности, он упустил основную причину, по которой некогда снялся с насиженного места: попросту его выгнали за беспробудное пьянство. Конечно, само по себе пьянство для клиентов, прописавшихся на кладбище, помехой не являлось и некоторые из них, будь у них такая возможность, распили бы со служителем чарку, другую. Но патологическое влечение сторожа поспать среди могил не многим посетителям усопших и похороненных на кладбище родственников было по душе. Неожиданное появление почти из могилы существа с немытой взлохмаченной шевелюрой и небритой физиономией обычно приводило в шок. Лишь после того, как ветерок доносил крепкий сивушный, исходящий от существа, дух и оно начинало блекотать что-то непотребное, в существе признавали местного сторожа.
Лишившись места, он долго шлялся без дела и, надо сказать, хлебнул лиха. Определившись на новое место, пить он не бросил, но стал осторожнее. По крайней мере, так ему самому казалось.
- А почему поменяли место прописки? – продолжал расспросы Джон.
- Почему поменял? Почему поменял. А вот поменял и всё. Мало там хоронили, а коли мало хоронили, нашему брату сторожу всё, могила. Нет покойника, сам понимаешь, нету выпивки. На кладбище без выпивки нельзя, место такое, что без этого дела ни в какую,– пояснил он.
- Так выходит, мы с тобой почти коллеги.
- Как это коллеги? Ты что же из сторожей будешь? - испугавшись за место, насторожился хозяин.
- Я не в том смысле. Ты сорвался с места, чтобы найти лучшую долю, и я брожу по свету ищу эту самую долю.
- А я было подумал, что ты тоже из сторожей.
- Сторож на кладбище дело хорошее. Все новости узнаешь и не только узнаешь, но и результат этих новостей в катафалке на кладбище доставляют.
Сторож не совсем понимал, о чём это говорит Джон. И сказать по правде, совсем ничего не понимал.
- Ну вот, к примеру. Ходил я между могил на твоём кладбище и на памятники смотрел. Всегда ведь можно найти в надписях на памятниках что-нибудь интересное и поучительно. Так вот, хожу я и замечаю, что целых два ряда похоронено в один год. Это притом, что городок у вас небольшой и такого наплыва клиентов ждать не приходится. Я и подумал, что как не сторожу, этому хранителю истории города, ни знать все обстоятельства.
От гордости, что он оказался столь значительной персоной, сторож снова напыжился.
- Вижу, ты разбираешься в жизни, не то что местные сквалыги. А похоронили всех точно в один год, и заняло это не два ряда, а все четыре, – ответил сторож.
- Вот это размах! Работы, наверное, у тебя было много?
- Да уж, пришлось. В тот год только и перепало мне немного.
- А что всё-таки произошло в тот год? – попросил уточнить Джон.
- Я не знаю подробности, но говорили, что дело тут нечисто. Всё покойники любили выпить и посещали один и тот же кабачок.
- Это что же, их там всех отравили?
- Все тоже так подумали, поскольку у всех умерших сначала начинался понос. И поносили они до самого истощения, до смерти то есть. От этого и умирали, во. А кабак этот разгромили и чуть хозяина не прибили. Только оказалось, что в еде и питье ничего такого не было. Приезжал специалист из большого города, исследовал этот вопрос. Он прямо так и сказал: «Причина смерти науки неизвестна.» Хозяина сразу из каталажки отпустили и дело за недоказанностью закрыли.
- Так всё-таки, хозяин был под подозрением?
- Да, был, и если бы не визитёр по расследованию этого дела с большого города приехавший, то хозяин уже занял бы место где-нибудь в третьем ряду моего кладбища.
На словах «моё кладбище» сторож непроизвольно сделал акцент.
- Выходит, загадочное дело?
- Выходит так, только есть кое-какие подозрения.
- Это на кого же? - продолжил вопрошать Джон.
- Да жил тут один местный знахарь, из индейцев, значит. Старый он уже был и жил он на окраине города. Так к нему все, которых доктора не смогли вылечить, приходили. И всем он помогал. У докторов доходы от этого здорово падали, вот и обозлились они на него, церковников натравили. Говорили, что он не нашей христианской веры, а совсем даже наоборот – языческой. Говорили, что он порчу наводит на христиан, а кто к нему за помощью приходит, гневит господа и дьяволу продаёт душу.
Сторож облизнул пересохшие губы, было понятно, что ему требуется подкрепление в виде огненной воды с большими градусами. За неимением лучшего, он отхлебнул из кружки остатки чая и продолжил.
- Те доктора как раз в эту пивную и ходили. Как-то раз, стали они народ подпаивать, и на знахаря наговаривать. «Сжечь его и всех делов то, чтобы не возводил порчу на нас, правоверных», – прямо так и сказали. А пьяному что, лишь бы всем вместе. Пошли и запалили его хижину и его заодно. Он вышел из горящей хижины и все видят, что на нём ни один волос не загорелся. Он руки на груди сложил и внимательно так на толпу смотрит, а каждому кажется что прямо на него. Заробели все. Но один доктор не поддался, выхватил пистолет и хотел уже пристрелить старика. Но тут, откуда ни возьмись, огромный пёс налетел и хвать доктора за руку. Почти откусил за один раз и если бы не другой доктор, то быть ему без руки.
- Так, значит, докторов было два?
- Так я и говорю – два доктора.
- А старик, ну тот знахарь, что?»
- Старик, известное дело, исчез. Колдуном, видать, он был. Собаку-то застрелили, а колдун исчез, словно сквозь землю провалился.
После этого все пошли отмечать в тот же кабак, откуда и вышли. Пир закатили на всю ночь. А к утру уже у всех, кто старика изгонял, началось. И недели не проболели, все передохли, прими господь их грешную душу. Видно шаман отомстил по-своему, – закончил излагать сторож.
Было заметно, что его тяготит нечто, но совсем не судьба тогдашних усопших. Решив, что с вновь прибывшим познакомился достаточно, он сказал:
- Бутыль сзади тебя стоит с брагой. Давай, по кружечке нацеди.
Джон встал с табуретки и, подняв десятилитровую бутыль с пола, в которой что-то пахучее и мутное было лишь на дне, налил полную кружку сторожу, а себе нацедил лишь немного и то, чтобы не обидеть гостеприимного хозяина. Залпом проглотив пахучую жидкость, сторож крякнул и сказал:
- Хороша, зараза.
Джон с отвращением проглотил пойло, подумав:
«Не пронесло бы».
- Ну, как? - спросил сторож.
- Ядрёная, – чтобы не обидеть, похвалил Джон.
- По собственному рецепту делаю. Можно сказать, из всего естественного, – похвалился сторож.
Под естественным он подразумевал перетёртые зёрнышки недозрелой пшеницы, позаимствованные на фермерских полях, да конфетки оставляемые родственниками усопших на могилках. Джон ничего не знал об этом, потому и смолчал.
- Так ты говоришь, что невыгодное это дело сторожем при кладбище быть? - продолжил двигать тему в нужном направлении Джон.
- Выходит так, в этом долбанном городишке всё себе в убыток делаешь, - сердитым голосом, дабы показать, что тема ему неприятна, ответил сторож.
- А не выпить ли нам ещё по одной? – предложил Джон.
- Очень здравая мысль. Лично я за, – подтвердил правильность пожелания сторож.
Джон проделал с бутылью то же самое, и кружка сторожа на какое-то время снова оказалась полной. Сторож не заставил себя уговаривать, и содержимому этой кружки пришлось переместиться в ненасытную лужёную глотку.
- Хорошо! – проглотив пахучую жидкость, констатировал сторож.
- Да, неплохо, – выпив из кружки браги, едва закрывающей дно, подтвердил Джон.
Сторож добрел прямо на глазах и скоро выложил Джону некоторые тайны подшефного кладбища.
- Бывают тут некоторые из уважаемых граждан города. Они по выходным приходят навестить усопших. Жены двух умерших врачей, очень приличные дамы, понимают трудность нашей службы. Вдовый служитель банка, тоже подаёт, чтобы за могилкой жены присматривал, - наконец проговорился сторож. - Есть ещё несколько горожан, которые понимают трудную службу сторожа и помогают, чем могут.
- Вдовы тех самых врачей? – спросил Джон.
- Да, они дамы холостые и, хоть я не любитель женщин, вполне приятной наружности. Правда, не буду врать, в возрасте.
«Значит, невест в городе пруд пруди», – понял Джон, хоть и никогда не думал об оседлой жизни.
А будь он отставной жигало, развернулся бы, нашёл богатую вдовушку.
Словно догадавшись о мыслях гостя, сторож глубокомысленно изрёк:
- Эх, если бы мне годков сбросить! Вдова, она тоже женщина, да ещё и невеста.
«Вдовы, конечно, точно невесты, только для таких вот грязнуль и пьянчужек, кобылы самые невесты и есть», - глядя на вновь испечённого философа, не без ехидства думал бродяга.
Между тем, на улице стемнело и по тому, как сторож периодически клевал носом, стало понятно, последнему пора баиньки.
- Где тут у вас можно переночевать? – решив закончить разговор, спросил Джон.
- В городе есть гостиница, только до неё ещё идти и идти. Оставайся у меня, я тебе тюфячок с сеном постелю, - предложил сторож.
- Ну что ж, я не против. Завтра, как встанем, позавтракаем. Ещё по куску курицы осталось, – обнадёжил Джон, подозревая, что именно эти куски курицы и явились причиной доброты хозяина.
Только сторож своего обещания сдержать не смог, упав головой на стол, он захрапел. Джон будить хозяина не стал, вытащив из-под одеяла убогого ложа соломенный тюфяк, положил его на пол у входа. Перевалив безвольное тело хозяина на жёсткое ложе, он стал устраиваться сам. Положив два узелка на стол, Джон лёг. Уставшее в дороге тело, приятно расположившись на не очень мягком ложе, почувствовав, что уже можно расслабиться, сразу обмякло.
«Хоть сегодня под крышей посплю», – засыпая, подумал Джон.
Пробившийся сквозь пыльное окошко сторожки солнечный лучик, упав на лицо Джона, разбудил. Сторож ещё спал, похрапывая и испуская перегарный дух. Спёртый воздух убогого жилища не располагал к длительному пребыванию в состоянии неги. Джон встал и поправил одежду.
«Нужно пойти осмотреться».
Решив не будить хозяина, Джон вышел на улицу.
Вчерашний разговор навёл Джона на мысль, которая и раньше крутилась в его голове. Но сейчас мысли могли вылиться во вполне реальные действия, и принести так необходимые ему доллары.
Поиск нужных могил он начал сразу с третьего ряда. Похоже, проведение помогало в поисках и ему сразу повезло. На могильном из белого мрамора памятнике было начертано, как и на всех прочих, дата смерти и дата рождения, а ниже надпись, подтверждающая принадлежность усопшего к клану эскулапов.
«Благодарим за спасённые жизни! Спи спокойно, мы помним о тебе и скорбим о твоей кончине».
Прочитав надпись, Джон подумал, что памятник стоит на могиле либо врача, либо пожарного.
Сравнив дату смерти, начертанную на памятнике, с датами рядом расположенных захоронений, он понял, что этот памятник как раз тот, который он искал. В соседнем ряду он нашёл вторую могилу.
Сегодня было воскресение и, как принято в провинции, солидные уважающие себя и особенно общественное мнение, горожане и горожанки должны посещать могилы близких. Единственно возможный конкурент для Джона - кладбищенский сторож, сегодня запросто мог стать жертвой собственной слабости, по крайней мере, в утренние часы. На дне бутыли оставалось немного густышки от браги и, хлебанув зелья, он до обеда точно не выйдет из сторожки. Нужно было только не пропустить его пробуждение. Джон поспешил обратно в сторожку.
Сторож уже проснулся. Он сидел за столом и тупо смотрел на пустой стакан.
- Доброе утро! – появившись на пороге, приветствовал он хозяина.
Сторож повернул к нему неумытое, заросшее щетиной лицо.
- Ты кто? – обратив на вошедшего взгляд мутных глаз, спросил он.
- Мы только вчера познакомились.
- Не помню.
- Я тебя пивом угостил, когда ты на лавке сидел в тени дерева.
Ненадолго задумавшись, очевидно, стараясь хоть чего-нибудь вспомнить, он ответил:
- Хоть убей меня, дьявол тебе в глотку, ничего не помню.
- Потом мы сидели у тебя в сторожке ели курицу и запивали брагой. Ты рассказывал мне о своей работе, проговорили затемно и ты оставил меня ночевать.
- Ах, курица! Нет, черт побери, ничего не помню.
Джон развязал лежащий на столе узелок и, достав два куска курицы, положил на стол, один перед сторожем, другой перед собой. Сторож выяснять обстоятельства появления незнакомца больше не стал. Вцепившись гнилыми зубами в кусок курицы, откусил.
- Эх, похмелиться бы! - без оптимизма в голосе сказал он.
- Там, вроде, ещё немного оставалось, – обнадёжил Джон.
Нагнувшись, он подцепил стоящую на полу бутыль и нацедил остатки браги в кружку. Всю кружку заполняла густая пахучая масса, лишь сверху, не более чем на дюйм было жидко.
Схватив кружку, хозяин жадно зачавкал, поглощая вонючую жижу.
- Эх, хороша зараза! – вытерев тыльной стороной ладони испачканный в жиже рот, похвалил он.
- Ты-то сам не будешь? – на всякий случай спросил он.
- Спасибо, с утра что-то не хочется, дел на сегодня много, боюсь, помешает.
- А я, грешным делом, люблю с утречка освежиться. Опрокинешь рюмашку, другую и уже мир не кажется таким откровенно гнусным. Я бы и сейчас не против опрокинуть ещё пару рюмашек, только сегодня понаедет горожан. Так что нужно быть в лучшем виде, – пояснил он свой вынужденный на сегодня аскетизм.
Однако было заметно, что желание допить остатки густышки от браги значительно сильнее чувства долга.
«Да, от такой рюмашки не только окривеешь, но и дуба дать можно», – подумал Джон, взглянув на пол-литровую кружку сторожа.
- Не беда если и немного захорошеет, в случае чего я смогу подсобить, - обнадёжил Джон.
- Так ты же говорил, что торопишься.
- Точно, тороплюсь. Я всю жизнь куда-то тороплюсь, но всё равно никогда не успеваю. Так что с меня не убудет. К тому же, я чувствую, здесь, на городском кладбище, можно познать много поучительного. - Джон не стал баламутить хмельную душу сторожа, объясняя: кто понял жизнь, тот не торопится, поэтому и соврал.
- Ну что ж, ты меня почти убедил. Плесни мне ещё из той большой бутылки.
Сторож был рад услышать столько аргументов, подтверждающих правильность его жизненного кредо. А кредо его было очень простым и выражалось одним словом – всегда. Он всегда начинал день с хорошей порции хмельного, впрочем, довольствуясь тем, что имелось, и не предъявляя чрезмерных требований к его качеству. Вот и сейчас, выпив мерзкое, противное пойло, он остался вполне довольным.
- Который теперь час? - на мгновение придя в себя и почувствовав некоторые угрызения совести, спросил он.
- Ещё довольно рано, просто я решил освежиться, поэтому и встал, – успокоил он хозяина.
- Я, пожалуй, ещё посплю, доем вот курицу и посплю. Ты больше не ляжешь?
- Да нет, выспался уже.
- Тогда я тюфячок заберу. Жестковато без тюфячка спать. Все бока болят.
- Я на улицу пойду, там воздух посвежее, там и поем.
Захватив с собой кусок курицы, он вышел на улицу. Уже во след ему сторож предупредил:
- Если что, буди.
Джон уселся на лавку, собираясь подкрепиться. Было довольно рано и траурную тишину кладбища нарушало лишь пение птиц. Справившись с куском курёнка, Джон встал с лавки, собираясь найти уединяющего страждущего заведение, а посему очень популярное у всего населения земли. Обойдя вокруг сторожки, он такового не обнаружил. Но зато он нашёл обрамлённую кустами яму, из которой припахивало тем, что собирался сделать Джон.
«У этого грязнули даже сортира нормального нет», – усаживаясь над ямой, подумал он.
Сделав дело, он снова уселся на лавку. Джон не знал, что будет делать, появись сейчас посетители. Но в последний момент он всегда находил нужное решение. На это сейчас и рассчитывал Джон.
Прошёл час, когда первый посетитель появился на кладбище. Посетителем была бедно одетая женщина. Она подошла к могиле и, положив в песочницу полевые цветы, очевидно, нарванные по дороге сюда, встав на колени, помолилась. На дороге не стояло ни экипажа, ни машины, это говорило о том, что женщина пришла пешком. Столь ранний визит на могилу близкого человека объясняла её одежда и то, что она пришла пешком. Возможно, когда-то семья усопшего жила неплохо и теперешнее финансовое положение жены не позволяло как положено следить за своим гардеробом. Чувство стыда не позволяло женщине посещать могилку в принятые для этого часы. Но чувство долга всё же заставляло посещать усопшего в часы, когда на кладбище никого нет. Джон не стал смущать женщину своим появлением. Он лишь позволил себе издали наблюдать за ней. Побыв не более десяти минут, женщина ушла.
Основной наплыв посетителей начался, когда солнце перевалило полуденную отметку. К кладбищу потянулись повозки, запряженные парой или одним лошаком. Однако не подъехало ни одного автомобиля, видно, у жителей города автомобили были не в чести.
«Уж не Мормоны ли живут здесь?» подумал Джон.
Дольше думать ему не пришлось, та дама, которую он ждал, подошла к могиле доктора. Завернув к могиле, где побывала утренняя посетительница и, разжившись там букетиком цветов, Джон направился к могиле доктора. Дама в позе, которая должна была означать скорбь, стояла перед могилой. Джон, не обращая никакого внимания на даму, подошёл к могиле и положил у подножия памятника букетик цветов. Немного отойдя в сторону, придав лицу скорбное выражение, он смотрел на памятник и молчал. Дама стояла и молчала, лишь искоса поглядывая на незнакомца. Женское любопытство все же взяло верх и, нарушая многими месяцами созданный имидж, спросила:
- Молодой человек, что вы здесь делаете?
- Я всегда в этот день приезжаю поклониться своему спасителю. В этот день много лет назад он меня, можно сказать, воскресил,- не вдаваясь в подробности, пояснил Джон.
- Так вы его знали?
- Конечно, знал. Как же я мог не знать своего спасителя? – ещё не придумав ничего конкретного, ответил Джон.
Дама с удивлением посмотрела на бродягу. Он не внушал ей доверия, поскольку его одежда не выказывала в нём богатого человека. А бедных её дражайший супруг отродясь не лечил.
- Жалко, такой человек погиб. Я раньше, когда он жив был, не навещал вас. А уж когда узнал, что он трагически погиб, приезжаю на могилку в день моего чудесного воскрешения.
- Я никогда не слышала от мужа про то, что вы говорите.
- У такого великого эскулапа каждый день приём больных. Да и, сказать правду, история моя ничем необычным не отличалась. Я имею ввиду, с точки зрения врачебной практики ничем примечательным не отличалась. Для меня же самого это, конечно, было нечто. Ещё бы, получить такой подарок от судьбы, встретив искусного эскулапа, – наговорив очень много лестного для супруги почившего эскулапа, он, тем не менее, не сказал ничего конкретного, разъясняющего само событие, связанное с двумя упомянутыми людьми.
- Так вы приезжали в наш город? – пытаясь выяснить детали, продолжала спрашивать дама.
Ей было лестно услышать что-либо хорошее о своём муже. Раньше, при жизни, да и после смерти, про него ничего лестного не говорили, что, впрочем, лежало на совести жителей города, ведь о покойниках принято говорить либо хорошее, либо ничего.
- Я проезжал ваш город, но заболел, когда миновал его. Знаете ли, торговые дела заставляют много ездить. Я с трудом добрался до хутора, вот там-то я и встретил вашего мужа. Он приезжал проведать больного и мне, можно сказать, повезло. Он за один сеанс лечения поднял меня на ноги. Я был очень плох, сознание покинуло меня. Зато утром я проснулся совсем здоровым. Только лёгкая слабость осталась от болезни. К моему стыду я не видел вашего мужа. Рано утром, как только мне стало лучше, он уехал. Мой слуга заплатил ему за лечение и на этом наше знакомство закончилось. Хотя, правильнее будет сказать, что знакомство одностороннее: познакомился он со мной, я познакомился с ним только заочно. Я всегда по-своему отмечал второй день своего рождения, а после смерти вашего супруга стал навещать его могилу. Тем более, мне это не трудно. По торговым делам я частенько езжу мимо вашего города.
- Сейчас вы тоже проезжали мимо? – с недоверием в голосе спросила дама.
- К сожалению, последнюю часть пути я прошёл пешком. Первый раз поехал без слуги и попал в передрягу. Знаете ли, не признаю автомобили и, если путь недолог, езжу на пролётке. Вот и сегодня я ехал на пролётке, и не далее чем в пяти милях не доезжая до города, меня остановили двое бандитов. Они связали меня и, отобрав все деньги, часть моей одежды и мою пролётку, уехали, бросив меня в кустах. Хорошо ещё, что не убили. Мимо проезжали два господина на пролётке, услышав мои крики о помощи, остановились. Другие могли испугаться и проехать мимо, но они нашли меня в кустах связанным и развязали. К сожалению, они ехали от города, а не в город и мне пришлось добираться пешком. К счастью, у местного сторожа нашлось немного тряпья, чтобы восполнить потери моего гардероба, – закончив излагать, бродяга замолчал.
- Да, я вас понимаю. Но как вы без денег, без одежды продолжите путь?
- Право не знаю, видно, придётся возвращаться домой. Мир не без добрых людей, подвезут, если будет по пути.
- Вы не обидитесь, если я вам предложу денег?
- Право мне неловко. Если только немного, чтобы хватило нанять экипаж. Но я вам обязательно верну. Буквально через два дня я поеду этой же дорогой и завезу деньги.
- Вы знаете, где я живу? – заволновалась вдова.
- Конечно, кто же не знает где живёт, извините, жил доктор, – успокоил даму Джон.
Дама пошарила в сумке и протянула бродяге десять долларов. Тот поблагодарил, обещав принепременно вернуть. Посчитав, что на сегодня аудиенция к усопшему закончена, дама ушла.
«Ну, вот и славненько, первые десять честно заработанных долларов уже есть. Начало, прямо скажем, хорошее».
Он собирался разыграть такой же спектакль со вдовой другого доктора. Только та, похоже, не торопилась выполнять свой долг перед усопшим. Джон уселся на лавку, на которой вчера увидел сторожа. Наблюдая за посетителями, он собирался дождаться вдовы второго доктора. Единственно, что его смущало, это возможное появление самого сторожа. Тогда надежды на вторую десятку вряд ли состоялись бы. К счастью, вторая претендентка на рассказ о профессиональных способностях бывшего мужа скоро появилась. Она была ещё довольно молода, и рассказ, предназначенный для пожилой дамы, не совсем подходил для дамы ещё не старой. Думать было некогда, и он решил разыграть ту же историю, внеся поправки по ходу дела.
Начав с букета, возложенного к подножию могилы, он, придав скорбное выражение лицу, неподвижный и безмолвный стоял неподалёку от женщины. Она стояла совсем рядом, и под накинутой на лицо вуалью можно было уловить миловидные черты. Женщина смотрела на памятник, но думала совсем не о нём. Простояв пару минут при полном молчании, Джон решил начать сам. Он глубоко вздохнул и глубокомысленно произнёс:
- Да, уж.
Дама, наконец, заметила его и, не поворачивая головы, а лишь скосив глаза, посмотрела.
- Простите, что нарушил ваше уединение. Уж не вдову ли известного доктора вижу я?
Дама, повернув голову, посмотрела на наглеца, но ничего не ответила.
- Простите ради Бога ещё раз, но я не мог не подойти к могиле своего спасителя. Тем более, ни мог не засвидетельствовать вам своего почтения. Как же я вас сразу не узнал, ведь про вашу красоту так много говорили.
Бродяга выбрал правильный путь, чем и заслужил улыбку женщины. У могилы старого, нелюбимого мужа, наверняка, она думала о молодом и любимом живом поклоннике.
- Видите ли, я познакомился с вашим мужем при весьма неблагоприятных для меня обстоятельствах, – Джон начал излагать, корректируя историю по ходу рассказа.
Он чутко следил за реакцией вдовы, тут же меняя направление повествования, добавляя или изменяя ход событий.
Закончилось всё в два раза лучше, чем в предыдущем случае: вдова протянула ему двадцать долларов.
Начало было неплохое, оставалось добыть каких-то сто долларов, и можно будет двигать в городок. Проводив взглядом направляющую ко входу вдову, Джон увидел странного мужчину. Он сидел на корточках у могилы и плакал. По месту расположения захоронения выходило –могиле не меньше двух лет. Обычно, через два года боль утраты проходит и плачущих родственников у могилы усопшего увидеть трудно. А тут вполне взрослый мужчина плакал, как пацан. Растрёпанные волосы и покрасневшие глаза совсем не гармонировали с хорошо сшитым дорогим костюмом и лоснящейся новым фетром шляпе в руке плакальщика.
«Что-то тут не так. Уж не тот ли это муж, о неутешном горе которого говорил кладбищенский сторож?» – подходя ближе к мужчине, подумал Джон.
Ему было неприятно смотреть на плачущего мужчину и в тоже время жалко его. Он прошёл совсем рядом с плакальщиком, но тот не заметил ничего, продолжая причитать, взывая к умершей и коря её за то, что оставила его одного.
- Сара, зачем ты оставила меня, ведь я так любил тебя? - услышал Джон, когда проходил мимо.
Тут его словно чёрт дёрнул. Взяв с первой подвернувшейся могилы свежий букет цветов, он повернул обратно к плакальщику. Опустившись рядом с плачущим мужчиной на колени, он положил к подножию могильной плиты цветы. Плакальщик с удивлением посмотрел на вновь прибывшего.
- Сара, зачем ты оставила меня, ведь я так любил тебя? – повторяя слова плакальщика, со слезой в голосе произнёс Джон.
Придав лицу скорбное выражение, он опустил голову.
«Хорошо бы слезу пустить для правдивости», - подумал он.
Но реакция вдовца, от удивления открывшего рот и уставившегося на Джона, скоре могла вызвать смех, но никак не слёзы.
- Вы кто? – наконец обретя дар речи, спросил он Джона.
- Я тот, кто её любил, - выдержав положенную для данного момента паузу, гордо подняв голову, ответил Джон.
- Вы тот, кто её любил!? А кто же тогда я? – с удивлением воскликнул вдовец.
- Так вы тоже её любили? – с ответным удивлением в голосе, спросил Джон.
- Да, я тоже любил её. И мне кажется…
Джон не дал возможности вдовцу закончить фразу, перебив на полуслове.
- Вот оно что! Я всегда предполагал, что у неё есть какая-то тайна. По крайней мере, после каждого, хотя бы непродолжительного расставания я чувствовал отчуждение. Она была грустна и рассеяна, только это скоро проходило. Это происходило после каждого её посещения своей матери. Но чтобы у неё был ещё мужчина! - Джон развёл руками, показывая своё неведение.
- Я, между прочим, не какой-то мужчина, я её мужем был. Прошу объяснить, что всё это значит? - так и оставаясь стоять на коленях, потребовал вдовец.
Джон встал и, приняв позу означающую достоинство и одновременно возмущение, воскликнул:
- Так вы тоже муж!?
- Как это тоже? Я и есть её муж, – возмутился вдовец.
- Сара, как ты могла!? - снова упав на колени и заломив руки, воскликнул Джон.
Вдовец покраснел и, не придумав ничего лучше, обозвав усопшую шлюхой, плюнул на землю у могилы и пошёл прочь. Подождав, когда вдовец скрылся из вида, Джон встал.
- Вы уж извините меня, но так для вашего мужа будет лучше. К тому же, я подозреваю, что вам и при жизни видеть его не очень то хотелось, – объяснил он усопшей.
Конечно, он сподличал по отношению к покойной. Но кто не грешен в этом подлунном мире? И смазливая мордочка покойной на фотографии на могильной плите говорила о чём угодно, только не о целомудрии. Покончив с представлением, Джон пошёл к лавке. Ему почему-то сразу расхотелось приставать к прочим посетителям могил.
«Можно было бы ещё поработать, только сторож наверняка проснулся, а в его присутствие клиента не охмуришь», – объяснил он сам себе.
Усевшись на лавку, он всё же посматривал по сторонам. Делал он это скорее по инерции, а, может быть, из любопытства, наблюдая за поведением празднично одетых посетителей.
- Как дела, всё нормально? – глухой голос сторожа прервал занятие Джона.
- Дела идут неплохо, даже, можно сказать, хорошо, – ответил он.
- Ну что ж, это оно, конечно, хорошо, что неплохо, – плюхаясь на лавку рядом с Джоном, глубокомысленно произнёс сторож.
- Ну, ты и философ! – не удержавшись, схохмил Джон.
- А как же, в нашем деле без этого нельзя, – не поняв шутку, всё сказанное приняв за чистую монету, поддакнул он.
- Это точно, только хочу заметить, дела наши настолько хороши, что я могу с тобой поделиться пожертвованиями, - Джон протянул сторожу десять долларов.
- Ого, ты неплохо поработал. Это надо бы обмыть, - изрёк он.
- Хорошая мысль, только мне пора идти дальше, засиделся я у тебя, - Джон встал и направился в сторожку за своим узелком.
Забрав со стола узелок и подцепив его на палку, оставленную у входа в помещение, он направился к выходу с кладбища. Уже выйдя за ворота, он остановился и, повернувшись лицом к сторожке, помахал сторожу рукой. Сторож в ответ тоже приподнял руку, но тут же опустил. Похмелье и дневная жара отняли все силы.
«Жарко, пивка бы сейчас холодненького».
Шагая к городу по дороге, Джон надеялся, что первым ему встретится бармен пивной, а не полицейский.
Он старался не думать о грустном, хотя и не был абсолютным оптимистом, считая абсолютный оптимизм признаком недоразвитого ума. Тем не менее, он зорко всматривался в горизонт, готовый в случае чего нырнуть в придорожные кусты.
Подходя к городу, он увидел то, что искал. Под лёгким навесом стояли не покрытые ничем столы. Кружки пива и нехитрая закуска указывали на то, что заведение и есть пивная. Джон дошёл до навеса и, удостоверившись в отсутствие полицейских, завернул к стойке бара.
- Две кружки пива, – заказал он.
- А деньги у тебя есть? – сердито спросил бармен.
- Конечно, – Джон вынул из кармана двадцати долларовую бумажку.
Бармен положил перед бродягой десяти долларовую бумажку и, забрав бумажку в двадцать долларов, присовокупил две литровые кружки с пивом.
«Однако цены здесь кусаются», – подумал Джон.
- А свеженького нельзя? - попросил он.
- Не положено, пиво даём только после отстоя, - отказал толстый бармен.
Джон спорить не стал, шуметь он не собирался по вполне понятным причинам.
Нацелившись в сторону свободного стола, он осторожно нёс кружки, правой рукой держа сразу обе. Он вовремя заметил, что один из сидящих подставил ему подножку. Джон резко изменил направление, избежав тем падение. Устроившись за столиком у кустов, потягивая пиво, он краем глаза наблюдал за странной парочкой. Парочка толстых мужиков поглощала пиво в неимоверных количествах. Уже по десять пустых кружек стояло перед ними. Индеец официант устал таскать им кружки.
- Эй ты, индейская твоя рожа! Тащи сюда ещё три кружки пива, – хриплым голосом, приказал один из них.
- Хозяин не велел давать вам больше, пока не расплатитесь за эти.
«Ах ты грязная индейская морда, тащи, пока не пришибли. И передай своему хозяину, что если он не даст нам пиво, мы разнесём всё его заведение.
Через пару минут индеец принёс им заказ.
Джон допил вторую кружку, но уходить не собирался. Ему давно хотелось по маленькому и, в связи с этим, возник план. Незаметно шмыгнув в кусты, он нацелил почти полную кружку. Снова усевшись за стол, Джон поймал пару вездесущих мух. Переместившись в кружку Джона, они преспокойно плавали там вверх лапками.
«Хорошие были мушки, очень даже ничего мушки», – оглядываясь по сторонам, на предмет: не заметили ли его маневр с кружкой, думал он.
Никто не обратил внимания на манипуляции бродяги, видно, удалиться в кусты и отлить было здесь обычным делом. Мимо него с полными кружками прошмыгнул официант тщетно пытающийся насытить бездонные желудки посетителей.
- Эй, официант! – придав лицу недовольное выражение, позвал бродяга.
- Что изволите? – поставив на стол заказавшего кружки с пивом и направляясь в обратную сторону уже с пустыми, спросил он, когда поравнялся со столом бродяги.
- Замените, – потребовал Джон, отодвигая от себя кружку с мухами, плавающими в один раз уже выпитым пиве.
Подхватив кружку с мухами, официант скрылся в подсобке. Индеец долго думать не стал. Правильно решив, что потеря целой кружки пива в очередной раз познакомит его рёбра с палкой хозяина, он выбросил из кружки мух. Теперь оставалось только дождаться очередного заказа.
- Эй, официант, ещё пива! – заголосил уже известный по несостоявшейся подножке любитель пива.
Подхватив ещё пару наполненных пивом кружек, официант понёс заказ посетителям. Расправившись уже с полутора десятком кружек пива, посетители ждали следующие две.
- Ну, где ты там ходишь!? Тебя только за смертью посылать.
Подхватив поставленную индейцем на стол кружку, толстый клиент залпом выпил. Проглотив содержимое кружки почти до конца, он, словно кит в море-океане, выплюнул остатки. Недоумённо уставившись на официанта, он молчал.
- Ты чего? – спросил собутыльник.
- Вот, гад! Саки мне принёс, – покрывшееся розовыми пятнами лицо и напряжённая поза, ничего хорошего для индейца не обещали.
- Сейчас бутерброд принесу, – сдав на пару шагов назад, наконец, найдя повод смыться от опасного соседства, обещал индеец.
- Ах ты гад! Саньё мне приволок вместо пива и ещё издевается. Бутерброд он, видите ли, мне принесёт. Уж не с говном ли бутерброд? Для заедания сак в самый раз было бы.
К счастью для официанта, от принятых возлияний посетитель мог передвигаться лишь с большим трудом. Официант не стал дожидаться развязки и быстрыми шагами, под проклятья вкусившего мочи посетителя, исчез в подсобке. Бродяга, довольный собой, потягивал принесённую официантом кружку пива. Ещё бы, он отомстил за подножку, хотя и не состоявшуюся, и выпил дармового пива. Оставалось добыть недостающую для респектабельности и защиты от стражей порядка, обеспечивающую свободу сумму денег. В каждом штате называлась своя величина суммы, при наличии которой у путешественника, он уже не считался бродягой. Но не в одном из штатов сумма не превышала ста долларов.
Достав из узелка стаканчик и игральную кость, Джон положил её в стаканчик и, потряся, перевернул на стол. Он не обращал ни на кого внимания, словно достал игральную кость, только для того, чтобы развлечь себя. Однако публика довольно скоро заинтересовалась занятием Джона.
- Сыграем? – икнув, предложил один из посетителей подгребший к Джону.
- Сыграем, – согласился Джон, из солидарности тоже икнув.
- По доллару за кон, – предложил посетитель и снова икнул.
- Во что играть будем? – спросил Джон, икнув в ответ.
- Как во что!? В кости, конечно.
- Понятно, что в кости. Только в какие: в угадывания числа или кто больше?
- Как это? – не понял незнакомец.
- Я кидаю, ты называешь число. Потом я поднимаю стакан и смотрим, что там выпало. Если угадал, деньги твои.
- А если не угадал?
- Тогда я снова кидаю и называю число. Если я угадал, доллар мой.
- Я так никогда не играл. Давай, сыграем, - согласился незнакомец.
Закрыв ладонью, Джон потряс пластмассовый стаканчик. Перевернув на стол, оставил стаканчик стоять, закрывая игральную кость.
- Три, - сказал незнакомец.
Джон приподнял стаканчик.
- Шесть, – произнёс он.
- Теперь я.
Он снова потряс стаканчик и опрокинул на стол.
- Шесть, – произнёс он и приподнял стаканчик.
Под ним на верхней стороне игральной кости было шесть.
- Доллар мой, – пояснил Джон результат игры.
Скоро Джон пополнил свой кошелёк двенадцатью долларов, при этом ни разу не проиграв.
- Ты что заговорённый или насквозь видишь? – сердито сказал незнакомец, отчаливая от стола бродяги.
- Давай-ка сыграем. Только по крупному сыграем, не люблю мелочиться, – предложил другой посетитель пивной, подсев за стол Джона.
- По десять долларов за кон устроит? - спросил Джон.
- Играем, – ответил новый партнёр по игре.
Через десять ходов Джон обзавёлся ещё пятьюдесятью долларами.
- Давай, на все, – вынимая из кармана пятьдесят долларов, предложил незнакомец.
- Можно и на все, – поддержал предложение Джон.
Все посетители повернули головы в сторону играющих, и с напряжением ждали.
Джон не торопился начинать, выдерживая напрягающую нервы зрителей паузу.
Он потряс стаканчик с игральной костью и перевернул на стол.
- Три, – сказал незнакомец.
Джон поднял стаканчик, и все увидели игральную кость, повёрнутую вверх единичкой.
- Не получилось, а так хотелось, – вставая из-за стола, изрёк незнакомец.
- Подожди, уважаемый, я ещё свой фарт не испытал, - остановил его Джон.
- Раз проиграл, мне уже не отыграться, – обречёно вздохнув, ответил незнакомец.
Джон не стал с ним спорить, а потряс стаканчик с игральной костью и поставил на стол.
Все замерли, ожидая результат. Выдержав солидную паузу, будто серьёзно сомневался, Джон сказал:
- Шесть.
Глаза всех присутствующих напряжённо смотрели на стаканчик.
Когда стаканчик открыл игральную кость на ней выпала тройка. Незнакомец облегчённо вздохнул.
- Я так понимаю – каждый остался при своём, – забирая свои пятьдесят долларов, сказал незнакомец.
От напряжения он вспотел и немного протрезвел. Слегка пошатываясь, он пошёл к выходу.
- Давай, с тобой сыграем, – предложил наблюдавший за игрой посетитель.
- Сколько ставим? – спросил Джон.
- По стольничку, – предложил новый игрок.
- Ста долларов у меня нет. Зато есть пятьдесят, – ответил Джон, опуская ставку до пятидесяти долларов.
- Тогда давай так: если ты выиграешь, сто долларов твои. Если я выиграю, пятьдесят долларов мои, и ты работаешь на моей ферме бесплатно шесть месяцев. И ещё, если я не угадаю, и ты не угадаешь, то выиграл я. Согласен?»
- Да, условия жёсткие. Я согласен, только если не выиграешь, сразу отваливаешь. Дважды подряд испытывать свою судьбу, избегая полугодичного рабства, мне не охота. Согласен?
- Годится, - согласился посетитель.
- Тогда начнём.
Джон потряс стаканчик с игральной костью и поставил на стол. Подумав с минуту, незнакомец сказал:
- Шесть.
Джон приподнял стаканчик, и единичка на грани кости совсем не походила на шестёрку.
Все разочарованно вздохнули. Очень уж им хотелось наказать новоявленного нахала.
Незнакомец ухмыльнулся, надеясь, что бродяга и на этот раз ошибётся. Джон снова бросил кость в стакан и потряс. Задержав на мгновение стакан, он, наконец, поставил на стол. Две дюжины глаз смотрели на стакан, дожидаясь поворота судьбы для одного из играющих.
- Шесть, – наконец называл он число.
Стакан медленно открыл игральную кость, и толпа неприятно удивилась. На игральной кости ни больше, ни меньше было шесть отметин. Лица зевак окруживших играющих выражали сомнение:
«Уж не мошенник ли чужак?»
Возможно, сомнения перешли бы в действия по выявлению правды, как это часто бывает с толпой и заканчивается совсем не в пользу испытуемого. Но случай, всегда старающийся вмешиваться, не потакая посулам и желаниям человека, и тут внёс свои коррективы.
- Попался, красная твоя рожа!
Шлепок удара, завершивший столь выразительную тираду не оставил сомнений, что краснорожему перепало.
Новое событие отвлекло от игры зевак, заставив переключить внимание. Головы повернулись в сторону, где вопил и вырывался из лапищ здоровенного толстого пьяницы тщедушный маленький индеец.
- Вот тебе за саки, – отвесив очередную увесистую оплеуху, прорычал толстяк.
- Поддай этой краснорожей обезьяне, – кричали те, кто считал, что лишь люди с белой кожей достойны вкушать все блага жизни.
- Оставь пацана в покое, – требовали местные пацифисты.
Толстяк продолжал лупить испуганного подростка с лицом индейца, а толпа неиствовала, разделившись на два противоположных лагеря. Один из приветствующих действия толстяка, возмущенный криками соседа пацифиста, оттолкнул его.
- Ах ты мерзкий, вонючий скунс! – воскликнул сосед и, забыв, что он пацифист, оттолкнул обидчика.
Тот долго думать не стал, с размаха залепил пацифисту оплеуху. Пацифист в долгу не остался, и скоро потасовка двоих перешла во всеобщую драку. Индейцу наконец удалось вырваться из цепких лап насильника, и оставив в его руках клок рубашки, скрыться в подсобке.
- Пора и мне двигать отсюда. Не равён час вспомнят и отвалят на орехи по полной программе, - укладывая свой нехитрый скарб в узелок, думал бродяга.
Пробравшись по кустам вдоль периметра пивной, он вышел на дорогу. У него уже имелась нужная сумма, и встреча с полицейским не грозила тюрьмой за бродяжничество. Город встретил бродягу целомудренным звоном колоколов маленькой церквушки. Прихожане торопились к обедне, и нарядные платья дам, да праздничные костюмы мужчин подчёркивали торжественность момента. Было очевидно, что выход к воскресной обедне на сегодня и есть самый главный праздник. Два нищих сидели у входа в храм и принимали пожертвованные в честь праздника подношения. Городишко был небольшой и вполне возможно, что наличие всего двух нищих говорило о высоком благосостоянии граждан. Но могло быть иначе: авторитет правителя города действовал на нищих, словно разъярённый бык на прохожего; и эти два единственных нищих состояли на службе того самого правителя, поскольку полное отсутствие нищих наводит на вполне понятные мысли – уж не мафия ли взяла бразды правления, установив жёсткую диктатуру прав сильного над слабым и так обирая горожан, что и нищим взять то уж нечего.
Проходя мимо нищих, бродяга бросил доллар на равном расстоянии между ними. Безногий забыл, что у него нет ног, а слепой, что не видит: оба бросились подбирать доллар. Одновременно добравшись до заветной бумажки, два нищих не захотели уступать друг другу. Идущие на воскресную мессу с изумлением наблюдали, как безногий пинал слепого, а слепой норовил вцепиться в немытую морду безногого. Между тем, миновав сей драматический эпизод местных нравов, бродяга вошёл в храм Господен.
Прихожане, усевшись на скамейки, готовились слушать проповедь. Дети, разместившись рядом с родителями на лавке, занимались детскими делами, не обращая внимания на торжество момента. Мужчины статно восседали по правую руку от законных жён и надменно поглядывали по сторонам, чванно кивая вновь прибывшим знакомым. Женщины, стыдливо пряча глаза в соответствующие моменту тёмного цвета платки, посматривали на вновь прибывших молодых людей. Они старались не показывать своего интереса к молодым людям, но глазки похотливо поблескивая в полутьме, выдавали их владелицу с головой. Возраст бродяги, уже перевалив отрочество, ещё не совсем достиг полной зрелости, когда мужчина выглядит солидным и довольным собой. Но это не мешало ему выглядеть достаточно сексапильно, именно с точки зрения зрелых и не очень зрелых, замужних дам.
Помолившись на икону, он устроился в задних рядах божьей обители. Что привело его сюда, бродяга и сам бы толком не ответил. Просто, проходя мимо храма, ему вдруг захотелось зайти внутрь. Может, судьба ждала его именно здесь? Никто ведь точно не может сказать - где ждёт счастье, а где ждет злодейка в белом и с косой.
Он тихо сидел на лавке и ждал начало мессы. Заиграл орган, предвещая начало события. Звуки лились, наполняя маленькое помещение и отрывая мысли от земной тверди, направляя ввысь. Внезапно всё сразу закончилось.
В двери храма не вошёл, а прямо-таки влетел некто с испачканным сажей лицом. Без всяких вступлений он заорал: «Пожар!» Не дав никаких объяснений, он тут же вышел столь же быстро, как и вошёл.
Орган, поперхнувшись на взятой ноте, замолчал. Ещё не начатое богослужение
могло закончиться, так и не начавшись. Трое мужчин, сидевших ближе других
к входу, встали и вышли из храма. Органист, не получая никаких команд от
священника, попыток снова начать игру не предпринимал. Буквально через
минуту в церковь вошёл мужчина, недавно покинувший ряды прихожан. Он
быстрым шагом направился к священнику и, наклонившись к его уху, что-то
зашептал. Выслушав, священник кивнул. Забравшись на кафедру, только что
вошедший сказал:
- Горит двухэтажный дом, что у площади, мужчин прошу помочь в тушении
пожара. Пожарные качают насос, тушат, но дом деревянный и уже горит
хорошо. Его уже не спасти. Нужно поливать рядом расположенные дома, чтобы
не загорелись.
Закончив говорить, мужчина пошёл к входу. Почти все мужчины встали и
направились следом. Остались лишь двое представителей мужского пола, у
одного не было ноги, у другого руки. Подождав пока все кто хотел вышли из
храма, бродяга последовал за ними.
В воздухе пахло гарью, а звук потрескивающего при горении сухого дерева
говорил, что горящий дом находится где-то здесь, рядом. Пройдя две сотни
ярдов по улице, он увидел охваченный пламенем двухэтажный дом. Пожарные
поливали из брандбойта верхний этаж здания. Подставив раздвижную
лестницу, один из пожарных что-то кричал ополоумевшей от страха женщине
выглядывающей из окна горящей комнаты. Рядом с женщиной, прижимая к
груди куклу, стояла девочка. Она не кричала и даже не плакала, а просто молча
стояла и смотрела на людей на улице. Перестав кричать, пожарник полез по
лестнице. Не успев добраться и до половины, он спрыгнул. Пламя,
вырывающееся с первого этажа, жаркими языками лизало ступени лестницы.
- Тащите сюда брезент, – приказал он другим пожарным.
- Бросайте ребёнка! – крикнул он женщине, когда брезент был натянут.
Но женщина сама перегнулась через подоконник и ринулась вниз головой. Упав
рядом с брезентом, женщина не подавала признаков жизни.
«Наверное, сознание потеряла от удушья», - направляясь к горящему дому,
подумал бродяга.
Девочка, прижимая к себе куклу, так и стояла у окна.
- Полейте на меня водой, – попросил он пожарного, направляющего струю в
окна верхнего этажа.
«Не до тебя сейчас.» – не поворачивая головы, огрызнулся пожарный.
Джон подставил ладонь под сильную струю, часть влаги попала на него.
Пожарник лягнул нахала и, выругавшись, снова направил струю в верхние окна
этажа. Рубашка и штаны Джона пропитались водой. Получив, что просил, он
направился к лестнице.
- Ты куда? Сгоришь! – пожарный, стоящий невдалеке от лестницы попытался
остановить бродягу. Обогнув одетого в брезент пожарника, Джон добрался до
лестницы.
«Да, тут наверняка сгоришь», – посмотрев на языки пламени, лижущие ступени
лестницы, подумал он.
Лицо девочки едва различалось в дыму разгорающегося пожара. Джон наступил
ногой на первую ступеньку и, убедившись, что не сгорела, пулей долетел до
второго этажа. Девочка, надышавшись дыма, осела на пол. Джон подхватил её
на руки. Перегнувшись через подоконник, он посмотрел вниз. Ступени
лестницы уже догорали. Брезент лежал на земле и пожарные уже не держали
его за верёвки, очевидно решив, что с жильцами всё кончено.
- Брезент, натяните брезент! – что было мочи, закричал Джон.
Сразу несколько человек бросились к брезенту и натянули его. Джон бросил
девочку, постаравшись придать беспорядочному падению правильную
траекторию. Долетев по воздуху до середины брезента, девочка благополучно приземлилась на спину.
- Убирай быстрей! – заорал Джон, когда увидел, как сразу несколько человек
отпустили брезент и склонились над ребёнком. Он занёс ногу, собираясь встать
на подоконник, подальше от горячего, потрескивающего в жадном пламени,
пола. Ничего не успев понять, Джон почувствовал, как падает вниз. Больно
ударившись о жёсткий пол, он подумал:
«Раз больно, значит я ещё жив».
Джон открыл зажмуренные при падении глаза, но ничего не увидел.
«Неужто прямо в ад провалился?» – стараясь не терять присутствие духа,
пошутил он сам с собой.
Над головой бушевал огонь, горящая балка упала к его ногам, испустив сноп
искр. Джон рванулся в сторону и больно ударился лбом в стену.
«Где я, может в подвал провалился?» - пришла в голову спасительная мысль.
Ощупывая рукой стену, он пошёл вперёд. Через несколько шагов Джон упёрся в
деревянную дверь.
«Раз есть дверь, значит, она открывается и куда-то ведёт», – рассуждал Джон,
очень надеясь на свою правоту.
В тёмном задымлённом помещении он ничего не видел. Но сейчас руки были
важнее глаз. Он ощупал дверь и, найдя ручку, дёрнул со всех оставшихся сил.
«Может, надо не на себя, а наоборот? Может, дверь в другую сторону
открывается?»
Отступив на два шага назад, он разогнался и вдарил ногой по двери, что было
мочи. Дверь так и осталась на своём месте, толи она была слишком крепкой для
ударов Джона, толи он слишком слабым. Удар о землю упавшей сзади него
балки подстегнул. Следующий удар ногой в дверь освободил проход. Сразу за
дверью начинался узкий туннель. Куда он вёл и вёл ли вообще куда-нибудь
Джон не знал. Он осторожно вошёл в тоннель. Замшелые стены говорили, что
тоннелем давно не пользовались, но сейчас это не имело значения, лишь бы
подальше от пожара, от дыма и огня. Через сотню шагов тоннель пошел вниз.
Со стен и потолка, попадая за шиворот и неприятно холодя, капали капли
ледяной воды. Под ногами захлюпала вода.
«Чуть не сгорел, так ещё не хватало утонуть», – идя по щиколотку в ледяной
воде, подумал он.
Джона прошиб озноб. Толи холодная вода сыграла свою чёрную роль, толи
стрессовая ситуация заставила выложить все силы и их теперь не хватало на
поддержание тепла, но зубы Джона выстукивали чечётку, словно кастаньеты
испанца.
«Ну, здесь и холодрыга!» – в душе радуясь, что относительно легко выпутался
из передряги, определил Джон.
Пол туннеля стал подниматься вверх, пока голова Джона не упёрлась в
деревянный люк.
- Вот и пришли! Как говорится: здрасте вам, – в полголоса, чтобы подбодрить
себя в полной темноте подземелья, произнёс он.
Ступени вели вверх, упираясь в люк.
«Подвалы, подземелье, уж не заговорщики ли обосновались здесь? Против кого
и против чего заговорщики? Вот это вопрос».
Поднявшись как можно ближе к люку, он прислушался. Никаких звуков не
доносилось с той стороны от люка.
«Может, там никого нет? Может, этот ход построен сто лет назад, а я
испугался? - подбадривал он себя. - А вдруг он заперт или того хуже, завален
сверху метровым слоем земли?»
От подобных мыслей озноб прошёл и Джон вспотел. Он уперся плечом в люк и
постарался приподнять. Люк медленно пошёл вверх.
- Так что вы решили? – спросил неизвестный тихим голос.
- Нет, я же сказал нет! – ответил резкий и, как показалось Джону после
могильной тишины подземелья, визгливый голос.
- У тебя было время подумать. На нет и суда нет. Ну что ж, я пошёл, а вы тут
без меня сами разбирайтесь, - сказал тихий голос.
Через щель Джон видел только ножки стола, под которым располагался люк,
ножки стульев, на которых сидели говорившие и ноги уходившего, говорившего
тихим голосом.
Обладатель резкого голоса, и ещё двое, молчавших до сих пор, сидели за
столом. Джон замер, подозревая, что стань он свидетелем нелицеприятного
разговора и ему самому не поздоровиться. Не успел он решить, а тем более что-
либо предпринять, как раздались три глухих хлопка. Один из сидящих стал
съезжать со стула, однозначно определив происхождение звука.
«С глушителем лупят», – успел подумать он, потихоньку опуская люк.
Что-то подсказывало ему, что надо подождать. На всякий случай Джон отошёл
подальше от люка и оказался прав. Скоро люк открылся и незнакомый голос сказал:
- Давай, помоги подтащить. Тяжёлый, зараза. Отъелся на наших харчах.
Второй голос спросил:
- Так мы его тут оставим?
- Не оставим, а на время схороним, до темноты. А как стемнеет, вывезем за
город. Понял?
- Понял, – ответил второй голос.
- Раз понял, помогай.
Тело, принадлежащее весьма солидных габаритов мужчине, глухо
шлёпнувшись о землю, упало к ногам Джона. Люк с шумом закрылся.
«Выбрасывают сверху всякую дрянь. Нет, чтобы уйти и предоставить мне
возможность вылезти из этого сырого склепа. Про склеп это я в самый раз
сказанул, ещё парочку трупов и будет склеп что надо. Хотелось бы, чтобы моё
тело не стало одним из жмуриков», – с определённой долей юмора подумал
Джон.
«Может, он ещё жив? После трёх выстрелов в тело это вряд ли. Однако нужно
проверить, вдруг жив», - думал он, всё же не решаясь подойти к вновь
преставившемуся.
Держась рукой за стену, чтобы не стукнуться обо что-нибудь лбом, Джон
пробирался поближе к люку. Он передвигался осторожно, стараясь не наступить
на тело. Ему очень не хотелось наступать на тело и дотрагиваться тоже не
хотелось. Споткнувшись о туловище, он еле удержался на ногах. Это разрешило
сомнения. Нагнувшись над телом, он определил - где голова, где ноги.
«Ба, да, похоже, он дышит. Пожалуй, он слишком живой для трупа. Нужно
кого-нибудь позвать на помощь, мне этого амбала из люка не вытащить», -
понял Джон.
Подождав минут десять, Джон снова осторожно приоткрыл люк. В помещении,
куда вёл люк, было темно. Он прислушался. Ни один звук не нарушал тишину
тёмной комнаты.
Страх разоблачения мешал Джону действовать более решительно. Он
осторожно, что даже скрип петель не нарушил тишину, открыл люк. Видно, все
недавно сидящие за столом ушли, оставив лишь одного лежать в холодном
подземелье. Запах ладана наводил на мысль, что помещение предназначено для
культовых ритуалов.
Мужчина, лежащий на земляном полу туннеля, застонал.
«Вот это труп! Пожалуй, он и сам сможет вылезти, если оживление будет
проходить также быстро. Нужно поторапливаться, а то этот труп, окажись он
таким же бандитом, как его дружки, из меня может сделать не совсем живого».
Джон вылез из люка и, не вставая, на четвереньках пополз по комнате.
Уткнувшись лбом в стену, он встал. Слабый лучик света, пробивавшийся в щель
из-под двери, дал ориентир. Ступая на цыпочках по скрипящему половицами
полу, Джон направился прямо к двери. Подойдя к ней
вплотную, он прислушался. Ни одного звука не достигало его ушей.
«Или там нет никого, или затаились и ждут меня», – решил он, хотя, если
признаться себе, первый вариант устраивал его больше.
Чем дольше он стоял у двери, тем меньше желания возникало её открыть и
встретить свою судьбу, возможно, посылающую ему навстречу быструю пулю.
Длительное ожидание, вместо долгожданной свободы и избавления, может
столкнуть с кем-нибудь из вернувшихся бандитов.
«Эх, была, не была!» - решил он, нащупывая ручку и стараясь не думать о том,
что дверь может быть заперта.
Приоткрыв дверь, в образовавшуюся щель Джон заглянул в соседнее
помещение. Дневной свет, узким пучком, высвечивающим взвешенную в
воздухе пыль, падал на грубо сколоченную мебель комнаты, отражаясь от неё и
тускло освещая всё помещение. Иконы по углам комнаты, книги в коричневых
переплётах с нарисованным на обложке большим крестом тоже намекали
на культовость всего, что содержала комната. Запах ладана и сама стоящая в
углу стола ладанка, наталкивали на мысль:
«Уж не в церкви ли всё это?»
Следующая открытая Джоном дверь вывела на кафедру церкви. Сам зал собора
был пуст и полное отсутствие живых существ в храме скорби неприятно
напрягало нервы, напоминая, что и мёртвым здесь есть место.
Обследовав, что хотел, Джон повернул обратно к люку. Он считал, что негоже
оставлять раненого и, направляясь назад, думал, как ему помочь. Войдя в
маленькую комнатку без окон, он дверь закрывать не стал. Свет хоть и тусклый,
проникая из соседей комнаты, позволял ориентироваться.
«Сейчас влезу обратно в туннель, а там уже соображу. Эх, фонарик бы сейчас!»
- только и успел подумать Джон, как на него навались и, повалив, прижали к
полу.
Напавший застонал от боли и немного ослабил натиск.
- Я бродяга, заглянул суда, чтобы попросить священника оказать посильную
помощь, или хотя бы накормить, – торопясь, стараясь предотвратить роковую
ошибку, соврал Джон.
- Сейчас посмотрим какой ты бродяга, – с трудом прервав кашель, хриплым
голосом сказал нападавший.
Достав из кармана фонарик, напавший направил луч на лицо бродяги, осветив
профиль и прижатый к полу нос.
- Я тебя где-то видел, – старясь вспомнить где, сказал нападавший.
«Не в туннели же он меня увидел! Что у него глаза как у кошки в темноте
видят?» – подумал бродяга.
- Я по свету брожу, во многих местах бываю. Может, где и виделись, – стараясь
тянуть время, ответил бродяга.
- А ты вчера на ферму не заходил?
- Это на какую ферму?
- На ту, что по северной дороге.
- По северной дороге?
- Да, по северной дороге, если от города идти.
- Шёл вчера по ней в город.
- Так что же ты в город вчера не пришёл?
- На кладбище у местного сторожа гостил, – на тот случай если вопрошавший
захочет проверить, ответил бродяга.
- А может, ты в тоннели сидел и только что оттуда вылез? Сдается мне – там
кто-то был.
«Может, это не тот, кого сбросили в туннель, а один из сидевших за столом или
кто ещё из их компании?» - промелькнуло в голове бродяги, и этот проблеск
мысли совсем не порадовал.
- Когда ты сюда шёл, никого в зале не было? - отказавшись от подозрений,
спросил незнакомец.
- Никого, - честно признался бродяга, подразумевая события минутой ранее.
Бродяга лежал лицом к полу и будь в помещении светлее, всё равно не увидел
бы лица напавшего. Но когда луч фонарика упал на его лицо, край глаза сам по
себе зафиксировал фрагменты лица напавшего. Тогда бродяга подумал:
«Уж не тот ли это фермер, для которого я дождь вызывал?»
Голос говорившего, хриплый и кашляющий, не имел ничего общего с голосом
фермера. Но полученные от выстрела раны, удар о земляной пол туннеля
вполне могли изменить его голос. Если бы он мог увидеть это лицо при свете.
Прижатый к полу, бродяга не мог пошевелиться и мысли о происходящем,
пролетев следом одна за другой, отвлекали от других: о возможных
последствиях для него, и совсем не оптимистических прогнозах на само
дельнейшее пребывание на земле в качестве живого человека.
- Ты уж меня извини, сейчас по-другому нельзя, – сказал неизвестный, и вдарил
по затылку чем-то тяжёлым лежащего на полу Джона.
Сколько времени Джон пролежал без сознания ничто не подсказывало. В
помещение, где его оставил покусившийся на бездомного бродягу злодей, всё
также оставалось темно. Может минута прошла, а может час, этого Джон не
знал. Только боль в затылке, да почему-то ноющая спина, говорили, всё
произошедшее не сон.
«Вот гад, а я его ещё вытаскивать хотел», – с трудом поднимаясь на ноги,
подумал Джон.
Стена, на которую он, поднимаясь, опирался, была холодной и осклизлой.
«Уж не в тоннели я снова оказался?» – мелькнула догадка.
Убедившись, что так оно и есть, Джон выругался.
«Придётся опять искать люк и вылезать отсюда, не то придут сюда за трупом
бандиты и мне будет трудно объяснить, куда он девался».
Джон поднялся по ступенькам и упёрся спиной в люк.
«Похоже, он люк чем-то привалил сверху. Значит, для меня есть дорога только
назад к сгоревшему дому, раз вариант попасть в лапы к бандитам не
устраивает».
Не откладывая в долгий ящик, Джон пошёл обратно к сгоревшему дому, очень
надеясь, что здание полностью догорело и собравшиеся поглазеть на пожар
люди разошлись по домам.
Пол туннеля снова пошёл вниз.
«Ну и холодная здесь вода, а всего-то два десятка футов под землёй», – стараясь быстрей проскочить покрытое ледяной водой дно туннеля, подумал Джон.
Дно туннеля снова начало подниматься и скоро Джон упёрся в непроходимую преграду.
«Наверное, свалившиеся перекрытия закрыли проход. Придётся разбирать, иначе не выйти. Хорошо ещё, что дым рассеялся, но гарью воняет от души, даже в горле запершило».
Джон сплюнул, стараясь избавиться от противного, горького привкуса во рту. Нащупав руками обгоревшие, торчащие острыми краями куски дерева, он потянул. Не удержавшись на скользком, покрытом углём дереве, руки соскользнули.
«Вот дьявол! Так мне, пожалуй, не зацепить. Хорошо бы сейчас какую-нибудь палку, чтобы поддеть», – думая о палке, Джон вспоминал про конкретную палку, на которой носил узелок.
Сейчас ему очень не хватало этой палки и узелка тоже.
«Пропал мой узелок. Затоптали, наверное, или подобрал кто», - таким образом определив судьбу своих вещей, Джон вздохнул, но тут же сплюнул, ощутив горький привкус во рту.
«Нужно быстрей выбираться, не то здесь недолго и окочуриться.»
Отступив на шаг, Джон несколько раз ударил ногой по завалу. Однако маневр не удался и стена из погорелых балок так и осталась на своём месте.
«Придётся растаскивать», – решил он, снова ухватившись за торчащую из завала обгоревшую балку.
Джон, что было силы, раскачивал её и тащил на себя. Изрядно пропотев от титанических усилий, он остановился.
«Кажется, немного подалась. Скорей бы уж вытащить что ли. От этой горечи тут не долго дуба врезать».
Отдышавшись, он снова принялся за дело. Скоро обгоревший кусок балки из завала переместился на пол. Но её место, в завале сместившись вниз, занял другой кусок несгоревшего дерева.
«Ничего, завал стал порыхлей, теперь легче пойдёт», – подбадривал он себя.
Вытаскивание следующего куска дерева заняло не меньше времени, чем пошло на первый.
«Так и до второго пришествия не управишься», – ворчал он, стараясь придумать что-нибудь более действенное.
«Надо бы попробовать рычагом», – ощупывая лежащие на земле куски дерева, решил он.
Оба куска дерева здорово обгорели и не очень подходили для роли рычага. Но Джона это не смутило. Взяв первый кусок, он с размаха вставил его между кусками деревяшек в завале. Навалившись всем телом, Джон тут же сломал подгоревшую деревяшку, больно ударившись при этом о выступающие из завала куски дерева. Со вторым куском дерева получилось то же самое. Но маленькая шелка, образовавшаяся сверху проёма двери, впустила тоненький лучик света и слабую струйку свежего воздуха. И, самое главное, вселила надежду на успех.
«Вот чего мне сейчас не хватало», - припав к узкой щели, вдыхая свежий воздух свободы, подумал Джон.
Отдохнув, Джон снова принялся за дело. Не прошло и часа, как лаз в завале стал достаточным, чтобы можно было свободно пролезть самому.
«Ну и вымажусь я, когда полезу по горелым деревяшкам. Чего доброго обыватели за чёрта с преисподни примут, и закидают камнями», - собираясь с силами после утомительного труда, думал Джон.
Упёршись ногой в кучу лежащих на земле обгоревших деревяшек, Джон полез в проделанное отверстие. Выбравшись наружу, он встал в полный рост. Часть оставшейся обгорелой стены мешала ему видеть то, что происходит на улице. По голосам, доносящимся оттуда, было понятно, что-то всё-таки там происходит. Джон прислушался. Один голос показался ему знакомым и слова произносимые им тоже.
«Похоже, это слова молитвы. Но где я слышал этот голос? А ведь я слышал его совсем недавно», - Джон задумался, стараясь вспомнить.
«Точно, в церкви и слышал. Этот голос принадлежал одному из сидевших за столом, как раз тому, кто вышел первым из помещения. Не стоило бы мне появляться сейчас им на глаза. Вдруг поймут, что я был у люка и всё слышал. Тогда мне уж точно несдобровать», - решил для себя Джон.
- Смотрите, там кто-то вылез из-под обломков! – закричал один из группы мальчишек, которые с другой стороны, отделённой несгоревшей стеной здания от собравшейся толпы, собирались пробраться на пепелище.
Голос, читающий молитву, замолчал. Раздался хруст под ногами приближающихся к стене и несколько десятков пар глаз уставились на Джона.
В глазах читалось удивление и страх. Вид Джона, чумазого с всклоченными волосами, мало соотносился с обликом человека, но и на чёрта, как его принято изображать на культовых рисунках, тоже не походил. Хотя добавь на голову рога, а вместо ног появись копыта, сходство было бы полное.
- Ой! – вырвалось у женщины, пополнившей ряды любопытных.
Джон не удержался, чтобы не схохмить, и, схватив себя рукой за задницу, словно придерживал хвост, невысоко подпрыгнул, скорчив женщине рожу. Женщина завизжала и, подавшись назад, споткнулась, приземлившись на пятую точку. Джон сделал маленький шажок в её сторону, от чего женщина завизжала ещё громче. Он не собирался её пугать, просто в ту сторону можно было пройти, ступая на торчащие из пепла горелые деревяшки. Народ опасливо попятился и некоторые нагнулись, выискивая, чем бы кинуться в непонятного, толи испачканного сажей мужика, толи в не совсем экипированного чёрта.
- Это я, тот, что спас девочку, - почувствовав неладное, громко сказал Джон.
- Побожись, перекрестись, – закричали из толпы.
- Чтобы мне провалиться на этом месте, - изрёк Джон и уже поднял руку, собираясь перекреститься, как тут же провалился по пояс в горячий ещё пепел. Шлейф сажи поднялся над его головой и самый решительный, страшным голосом, словно от этого зависело жить ему или умереть, произнёс:
- Изыди, сатана!
Остальные и вовсе, схватив, что подвернулось под руку, запулили в новоявленного и сгинувшего прилюдно, у всех на глазах чёрта. Облако пыли из сажи помогла избежать града брошенных в него обугленных деревяшек. Спасаясь от горячего пепла, Джон пулей вылетел на поверхность. Толпа, не став разбираться, кто перед ней появился на этот раз, дружно бросилась наутёк. Лишь один, словно остолбенев, так и остался стоять на месте. Джон подумал, что нашелся всё-таки один в здравом уме. Он протянул к оставшемуся руку, выказывая этим свои благие намерения и уже собирался заговорить. Но застывший на месте отмер и, подпрыгнув от проявления внимания некого чумазого существа, истошным голосом завопил:
- Нечистая!
После столь смелого заявления он со скоростью экспресса исчез из поля зрения Джона.
«Что за люди! Будто никогда не видели человека, испачканного в саже. Похоже, пора линять. Не то вернутся сюда уже не с пустыми руками. А против ружейных пуль даже чёрт не устоит».
Повернувшись кругом, Джон пошёл в сторону всё ещё стоящих на месте мальчишек. Он шёл осторожно, нащупывая ногой в горячем пепелище твёрдые места. Ребятишки как завороженные смотрели на приближающееся испачканное в саже существо. Лишь когда расстояние до них сократилось на одну треть, и Джон приготовился к прыжку, собираясь преодолеть последний участок горячего дымящегося пепла, они с визгом разбежались.
«Нужно поискать свой узелок, может, завалялся где-нибудь под обломками, да давать ходу отсюда».
Обогнув пепелище, Джон выглянул из-за обгоревшей стены. Народ, в основном, разошёлся от греха подальше, справедливо полагая, что с нечистой силой лучше не связываться. Но некоторые любопытные, отойдя на безопасное по их понятиям расстояние, всё же остались.
«Пригнуться бы, чтобы не заметили в какую сторону я направился. Вроде вон там узелок бросил. Может, ещё цел? Да, куда уж тут! Всю траву, все кусты вытоптали, словно стадо слонов здесь паслось».
Встав на четвереньки, Джон пополз к тому месту, где бросил палку с узелком.
«Где же он? Вроде здесь оставлял», – разглядывая хорошо утоптанную траву, думал он.
Через пару минут он нашёл растоптанный в лепёшку узелок и сломанную пополам палку. Потеряв бдительность, Джон привстал.
- Вон, вон смотри. Страшный с рогами чёрными, а копыта, наверное, спрятал, - услышал Джон голос, доносящийся из-за угла стоящего неподалёку дома.
- Не два, а один рог. Не видишь что ли!? Видно, один сломался, когда под землю от нас сгинул, – поправил другой голос.
- Ничего, Билл за ружьём пошёл. Сейчас мы этого чёрта рогатого продырявим», – добавил первый голос.
У обоих говоривших язык заметно заплетался, то ли от страха, то ли от неумеренных возлияний, но понять о чем они говорят было можно.
Джон повернулся к говорившим и, оскалив зубы, зарычал.
- Бежим, сейчас бросится на нас. Бежим быстрей, не то сожрёт, – заголосил один из говоривших.
Вскочив на ноги, двое прятавшихся за углом побежали, но столкнувшись с препятствием, снова остановились. Препятствием этим оказался огромный живот Билла. Его сильно пошатывало при ходьбе, что говорило о набранных в соответствующем заведении градусах, делающих его волю непреклонной, а тело не сдвигаемым, как скала. Ударившись о сей солидный предмет, точнее говоря, о часть тела закалённую в пивных баталиях, они дружно уселись на пятую точку. Перекинув через плечо лямку, придерживая её рукой, Билл тащил двустволку.
- Куда несётесь, словно трусливые зайцы? Обосраслись, небось, как вонючие скунсы, перец вам в глотку, – он с трудом ворочал языком, хотя по изысканности выражений не уступил бы самому суровому боцману.
Возможно, он сам когда-то служил на флоте и набрался именно там всякого необходимого для складной и выразительной мужской речи. Устав от столь многозначительной фразы, пузан сделал паузу, что дало возможность ответить одному из сидящих на заднице оппоненту.
- Он, он, он там.» – заикаясь от страха, сказал оппонент.
- Ах, там! – придав голосу суровые нотки, воскликнул пузан.
Он резко стянул с плеча лямку ружья, при этом чуть не уронив его и едва не упав сам. Он вскинул ружьё к плечу и нажал на курок. Ничего не произошло, поскольку курок взведён не был.
- Дьявол тебе в печёнку! – выругался он и взвёл курок.
Он снова вскинул ружьё и, немного пошатываясь, прицелился.
- Сейчас я тебя продырявлю, сейчас я тебе рога то поотшибаю, – приговаривая, он плавно нажал на курок.
Тот щёлкнул по пустому патроннику, вызвав недоумённую гримасу у стрелявшего.
- Вот чёрт! Никак ружьё заговорённое. Наверное, этот чертяка наколдовал, – сделал вывод Билл, и икнул.
- Ты, ты, ты не вспоминай его, тогда всё будет о`кей, – посоветовал один из сидящих на земле.
- Кого это его? – не понял Билл.
- Во! – показывая рукой на чумазого Джона, ответил советчик.
Тем временем, взяв расплющенный узелок, Джон направился к углу сгоревшего дома.
- Понял, – подтвердил своё согласие Билл и, взведя курок, снова вскинул ружьё.
Курок снова щёлкнул по пустому патроннику. Очевидно ожидая отдачу, Билл пошатнулся вперёд, споткнувшись и чуть не опрокинувшись на сидящих.
- Чего расселись? Вставайте, сейчас втроём стрелять будем, - заорал он на компаньонов.
«Уж не тот ли это Билл, который не без моей помощи отведал сегодня утром мочи? Да, видно, здорово ему моча в голову ударила», – подумал Джон, заворачивая за угол дома.
Этот факт не помешал троице продолжать охоту, видно, у них в глазах своих чертей хватало.
- А ты ружьё зарядил? – поинтересовался один из вставших с земли.
- И то верно, ружьё то я не зарядил. Сейчас мы этого чертяку достанем, - выуживая из кармана патрон, пообещал пузан.
Он зарядил ружьё и снова вскинул к плечу.
- Давайте, поддерживайте меня с двух сторон. Меня что-то сегодня пошатывает.
Один из вставших прислонился к Биллу справа, другой слева. Казалось, что теперь всё будет хорошо. Только огромный Билл продолжал пошатываться сам по себе, никак не реагирую на поддержку двух плюгавых помощников.
- Куда ты целишься, он же вон там, - показывая рукой, куда надо стрелять, поправил один из прислонившихся.
- Да не там, а вон там, – показывая совсем в другую сторону, возразил другой прислонённый.
- Слепые тетери. Нечего меня учить, я и сам всё хорошо вижу, – возразил держащий ружьё и бабахнул в воздух.
- Кажется, попал. Видишь как он рассыпался на куски? - выразил своё мнение Билл.
- Попал-то ты, попал, только теперь получился не один большой чёрт, а много маленьких. Вон как скачут, видно, не хотят, чтобы им прострелили задницу, - возразил один из группы поддержки.
- Это мы сейчас исправим, всех перешлёпаем, – доставая из кармана два патрона и заряжая ружьё, пообещал Билл.
Пока троица охотилась на маленьких чертенят, Джон направлялся к окраине города, намереваясь найти колодец и помыться. Ребятишки, немного поотстав, прячась за строениями и изгородями, следовали за ним. Тщетно проискав колодец на двух прилегающих улицах, Джон решил расспросить кого-нибудь. Однако, вспомнив, что его вряд ли будут слушать в этаком, вызывающем страх виде, призадумался. Единственно, кто находился достаточно близко, были ребятишки.
- Ребята, где здесь можно умыться? – повернувшись к преследователям, спросил он.
- Да не бойтесь вы, не укушу же я вас, в самом деле, - не получив ответа, добавил он.
Угол дома, за который секунду назад спрятались мальчишки, оставался безмолвным.
- Я думал, вы смелые, не побоитесь чумазого дяди. А вы оказывается трусы, – пытался он сыграть на чувстве гордости пацанов.
- Да, мы выглянем, а ты нас заколдуешь и в преисподнюю утащишь, – раздалось из-за угла.
- Я же не чёрт, чтобы вас в преисподнюю забирать, - возразил Джон.
- А как же рога?» – сомневался всё тот же, принадлежащий самому смелому мальчику, голос.
Джон пригладил рукой встрёпанные, испачканные пеплом волосы и спросил: «Ну, а теперь?
Смелый на мгновение выглянул из-за угла и, на всякий случай, спросил:
- А вы точно не чёрт?
- Конечно, нет. До сего времени им никогда не был, – ответил Джон.
- А сейчас? – на всякий случай уточнил смелый.
- Что сейчас? – не понял Джон.
- А сейчас вы не чёрт? – спросил смелый.
- Говорю же нет. Я самый обычный человек, как и вы, – успокоил Джон.
- Точно? Тогда побожись.
- Мне-то лучше известно кто я. А побожиться это можно, побожиться это запросто, – Джон ненадолго задумался, вспоминая, как он, будучи ребёнком, божился или клялся.
Не придумав ничего лучше, сказал:
- Чтоб я сдох.
- Не так, а вот так: чтоб я сдох, если совру, - и, продолжая свою партию в диалоге, смелый спросил ещё раз:
- Так ты не чёрт?
- Нет, не чёрт. Чтоб я сдох, если соврал, - немного подправив текст, ответил Джон.
Смелый выглянул из-за угла и с опаской посмотрел на страшного, грязного дядю. Хоть тот и заверил в своей принадлежности к человеческому роду, опасения ещё были.
- Рогов нет и копыт тоже не видно, – снова спрятавшись за угол, доложил он своим менее отважным спутникам.
- Так скажет кто-нибудь, где я смогу умыться?
- За городом течёт ручей, если пойти прямо по улице, как раз можно туда выйти, – наконец ответил мальчик.
- Вот спасибо, вот уважил. А то я уже отчаялся в этом городе найти хоть какой-то колодец, или лужу на худой конец.
Джон направился в указанном направлении, очень надеясь, что неприятных встреч на сегодня больше не будет. Оставив последний дом сзади, Джон вышел на лужайку. Ручеёк, как и говорили пацаны, журчал там чистым, узким потоком. Пацаны, всё ещё остерегаясь подходить близко, шли сзади на значительном расстоянии. Добравшись до воды, Джон остановился.
«А вот и водичка. Наконец-то я умоюсь», – скидывая испачканную в саже рубашку и штаны, подумал Джон.
Вода казалась холодной, но её освежающее действие прояснило голову и, очистив кожу тела от грязи, облегчило дыхание. Пацаны смотрели на происходящие с недавним чёртом метаморфозы и не успевали удивляться. Их немного огорчила пропавшая острота преследования, которой добавлял неповторимые щекочущие нервы мгновения страх перед сверхъестественным. Несмотря на пропажу таинственного, пацаны уходить не собирались. Им было любопытно узнать, что же собирается делать чужак.
«Ну и шишку мне поставил этот амбал. Знать бы заранее кто он, сам бы наподдавал ему оплеух», – трогая шишку на затылке, подумал Джон.
Закончив с помывкой головы и тела, Джон решил постирать испачканную сажей одежду.
«Где-то тут у меня кусок хозяйственного мыла есть», - наконец вспомнив об узелке, Джон влез в него рукой.
«Пожалуй, голову надо помыть ещё раз с мылом», – потрогав жесткие не отмывшиеся от грязи и пыли волосы, решил он.
Тщательно намылив волосы, он наклонился к воде и, ежась от прикосновения холодных струй, смыл мыло.
«Могла бы быть потеплей», - имея ввиду воду, подумал он.
Намочив снятую одежду и намылив, он старательно тёр испачканную ткань. Ребятишкам стало уже неинтересно, но они всё равно не уходили, надеясь увидеть что-нибудь стоящее. Джон не обращал на них внимание. Сейчас главное для него быстрей привести себя и одежду в порядок. А потом, уж он решит: уходить из городка немедленно или ещё задержаться.
«Видно, ключи бьют из земли, иначе вода была бы потеплее, да и без дождей он давно бы высох», – потирая одну замёршую руку о другую, думал он.
«Однако, надо посмотреть, что у меня осталось», - решил он и высыпал всё оставшееся из узелка на землю.
Стаканчик с маленькой дыркой в боку, через которую можно было видеть, как легла игральная кость, ещё недавно заработавшись для него немного денег, оказался раздавленным всмятку. Маленькое зеркальце так и осталось в той же роли, только превратившись из единого хоть и небольшого целого в несколько маленьких кусочков. С остальными хранящимися в узелке вещами было не лучше. Но бродяга не унывал.
«Бывало и хуже», – говорил он себе.
Штаны и рубашка, которые Джон повесил на кустах, быстро высохли.
«Жалко, что погладить нечем. Но ничего, не очень-то они мятые», - облачаясь в относительно чистую одежду, подумал Джон.
Приподняв камень, которым прижал выложенные перед стиркой из кармана деньги, он положил их обратно в карман.
«Хорошо хоть в этом не потерпел убытка», – сказал он себе.
Хотя думал совсем не о них. Он никак не мог решить, что же ему делать. С одной стороны, ему хотелось побыстрей уйти отсюда подальше. По крайней мере, так будет безопасней для него. Но с другой, ему очень захотелось узнать, что же произошло на самом деле в той тёмной комнате и кто этот ненастоящий покойник, который поставил ему шишку на затылке. Джон потрогал шишку, словно определяя, достаточный ли она аргумент, чтобы лезть ещё в какое-нибудь сомнительное с точки зрения морали и опасное для собственной жизни приключение. Но Джон был бродягой и именно ради них, ради приключений и опасностей, он перемещался по пыльным дорогам Америки. Может быть, рассердившись на обидчиков, которые вместо благодарности за спасение на пожаре, собирались надавать зуботычин, хотел он ещё раз пуститься во все тяжкие.
«Наверное, на нём был бронежилет, иначе три выстрела из пистолета продырявили бы его шкуру. Только выстрелы здорово помяли ему рёбра, иначе мне пришлось бы много хуже. Вот и спасай после этого людей. Спасёшь, а он тебя же и прихлопнет».
Джон посмотрел в сторону мальчишек. Те, расположившись невдалеке на травке, играли в ножечки. Игра не мешала им наблюдать за бродягой. Как только он собрал свой узелок, намереваясь тронуться в путь, ребятишки встрепенулись.
«Так просто мне от них не отделаться, придётся обмануть, сделав вид будто ухожу из города», – решил Джон, направляясь к ведущей из города дороге.
«Может, и вправду уйти. Ну, его, этот отвратительный городишко с его отвратительными жителями. Хотя, нужно признать, молодая вдова доктора совсем даже ничего».
На самом деле он уходить вовсе не собирался. Как только мальчишки отстали, он сразу замедлил ход, справедливо считая, что чем быстрее идти, тем дальше уйдёшь и тем дольше возвращаться обратно.
Джон уселся на травку у обочины и принялся изучать содержимое своего потощавшего узелка.
Он разглядывал каждую из оставшихся вещей, будто видел её в первый раз. Наконец, выбрав нужное, а ненужное выбросив, снова завязал узелок.
«Надо будет найти палку. Нет, пожалуй, лучше не палку, а что-то наподобие посоха. А ещё лучше посох, со слегка потёртой ручкой, будто служил он мне много, много лет. Где только искать этот посох?» - развлекал себя измышлениями Джон.
Он посмотрел по сторонам, выискивая что-то наподобие леска или сам посох утерянный одним из путешествующих пешим ходом коллег-путников.
«Да, мечтать не вредно, но хотелось бы материализовать мечты», - заметил он себе.
Взяв выложенные из узелка кусочки ваты, он, скомкав двумя катышками, запихнул в рот, переместив языком под обе щёки. Посмотрев на себя в осколок зеркала, бродяга остался вполне довольным. Теперь его лицо изменилось до неузнаваемости. Если бы он мог переодеться в другую одежду, то и родная мать не узнала бы в нём сына.
«Хотя, как на это посмотреть», – думал он на эту тему, разглядывая в зеркало свою одежду.
Серый оттенок, который придала не совсем отстиравшаяся от ткани сажа, преобразил одежду.
«Может статься, что меня точно теперь никто не узнает. А посох в дополнении нового облика не повредил бы. Однако пить хочется. Сейчас бы пивка выпить не худо. Но сначала сделаем пи-пи».
Как культурный человек, он отошёл в сторону от того места, где сидел. Согласно рекомендаций знающих в этом толк, вынул свой прибор и начал дело, думая при этом о бесконечности мироздания и чудесах выживания природы в совершенно, казалось бы, немыслимых местах и условиях. А поскольку он и сам был дитя природы, всё это естественно переносилось и на его персону.
«Живы будем, не помрём», – сказал он себе и, перенеся взгляд от бездонного неба на грешную землю, увидел тот предмет, об отсутствие которого только что сожалел. Он увидел лежащий на земле посох. Посох был очень хорош и предположение о том, что его просто выбросили за ненадобностью, отпало сразу. Палка из хорошего дорого дерева, заканчивалась ручкой с головой пантеры с пустыми глазницами.
«Похоже, глаза-то у неё были на месте, в то время когда хозяин палки на неё опирался. Уж не из-за этих ли глазок её отобрали у хозяина? А хозяина, может статься, того, и не без посторонней помощи», – возведя глаза верх, подумал Джон.
Он недолго колебался, решая, брать или не брать палку.
«Раз она лежит в траве, и поблизости нет её хозяина, значит она ничья. Правда, могут меня обвинить в краже, если кто-нибудь вспомнит чья она или найдётся хозяин. Но она немного испорчена, раз пантера без глаз. Потом, я бродяга, хожу везде и мало ли где нашёл эту трость», – убеждал он себя, для большей солидности переименовав простой дорожный посох в этакую элегантную, принадлежащую ушедшим в небытие аристократам, трость.
Он нагнулся и поднял посох.
«Ну, вот и дел-то на цент», – подбодрил он себя.
Теперь, полностью экипировавшись, можно было собираться в обратный путь.
Повесив узелок на посох и водрузив его на плечо, бродяга тронулся в обратный путь. Конечно, нужно было бы опираться на палку, как делают все утомлённые долгой дорогой путники. Но привычка брала своё, и он тащил посох, словно палку, на плече, предполагая потом в городе сделать всё как надо.
«Эх, пивка бы сейчас, да бутербродик с ветчинкой!» – мечтал он, с каждой минутой сокращая расстояние до города. Он ещё не решил, в какую пивную пойдёт. Правильнее было бы сказать, он не знал, есть ли ещё какая-нибудь пивная в городе помимо той, что обнаружил утром. Возвращаться именно туда ему не хотелось, поскольку феерический выигрыш, который сопровождал всю его утреннюю игру, наверняка вызвал зависть и злобу у проигравших и их сотоварищей. Конечно, в теперешнем виде его узнать трудно. Ну, а вдруг! Вот это самое «вдруг», немного волновало бродягу.
Ещё не войдя в город, он увидел мальчишек, которые играли в ножички на пыльной обочине дороги. Бродяга сразу ссутулился и захромал на правую ногу. Ребятишки не сразу заметили путника. Лишь когда он задал вопрос, они разом подняли голову, оторвавшись от своего занятия.
- Ребята, не скажите где здесь можно поесть и выпить пива? - шепелявя и заикаясь, спросил он.
- А денежку дашь? Если дашь, тогда скажем, – спросил самый наглый.
- Я бы дал, да в дороге поиздержался, – ответил бродяга.
- Тогда не скажем, – отказал самый наглый и показал язык.
- Ну что ж, городок невелик, я и сам найду, – не выказав неудавольства, ответил бродяга.
Он уже собрался поковылять дальше, когда один из мальчишек ответил:
- Пивная есть на другом конце города. Если пойти по этой улице, прямо на неё и выйдешь.
- Может, поближе есть?
- Поближе есть салон, но он сейчас закрыт.
- А когда он открывается?
- Он давно закрыт, ещё с прошлой недели. Как его хозяин исчез, так он и закрылся.
- Хозяин, говоришь, исчез? - сделав удивлённое лицо, переспросил бродяга.
- Да, он в посёлок поехал договориться с фермерами, - ответил один из пацанов.
- Ты, я вижу, всё знаешь, - похвалил он говорливого паренька, предполагая лестью выудить ещё какую-нибудь полезную информацию.
- У него отец в салуне работал, пиво подавал, – пояснил другой пацан, за что тут же получил подзатыльник от говорливого.
Пацаны сцепились, валтузя друг друга кулаками.
Выяснив, что хотел, бродяга пошёл дальше, предоставив мальчишкам самим выяснять отношения.
«Видно, опять мне в ту же пивную идти. Значит, судьба такая, как говориться, чему быть, того не миновать», - направляясь в указанном направлении, думал он.
Пройдя по узкой улице и повернув вправо в переулок, Джон добрался до церкви.
«Мне, как убогому, да не зайти?» – Джон сказал себе так в шутку, но ноги сами направились в здание.
На самом деле он в тайне надеялся услышать голос священника и подтвердить свои опасения. Двое нищих, сидящих на ступеньках храма, недоброжелательно посмотрели на него. Перед самыми дверьми Джон остановился и, перекрестившись на храм, поклонился. Он краем глаза наблюдал за реакцией нищих и, убедившись, что те никаких агрессивных действий принимать не собираются, вошёл в помещение. Его ожидания оправдались, священник правил вечернюю службу. Джон помолился на икону и присел на крайнее место последнего ряда.
«Да, голос похож. Косвенно мои предположения подтверждаются. Только никому не объяснишь мои догадки. К тому же, я не знаю, кому это может быть интересно. Придётся самому всё узнать досконально».
Послушав проповедь, Джон встал и вышел из храма. Двое нищих подозрительно посмотрели на него, не зная как воспринимать новое, появившееся неизвестно откуда, лицо. Нищий он или не нищий определить им не удалось и они остались сидеть на месте, решив оставить на потом дальнейшее разбирательство этого вопроса.
«Пора мне утолить жажду и голод», - прямиком направляясь в пивную, подумал Джон.
Проходя мимо двухэтажного дома, Джон увидел двух пожилых женщин на крылечке. Одна, очевидно, собиралась войти в дом, другая была её попутчицей на пути к своему дому, но появившаяся новая тема задержала обоих.
- Я как увидела, что он полез по горящей лестнице на второй этаж прямо в огонь, так и обомлела. Девочку он спас, но сам погиб. Никто даже имени его не знал, говорят, он пришлым был, только что в город пришёл. Мне одна знакомая об этом рассказала. Её муж утром в пивной его видел, но кто он, откуда пришёл никто не знает, – говорила одна из дам.
- Надо мемориальную доску в память о подвиге незнакомца на доме повесить. Не на том, сгоревшем, а на том, что на его месте построят, - поддерживая тему, предложила вторая.
- Да, нужно будет оповестить об этом общественность, – обрадовалась свежей мысли первая.
- Я слышала, наш батюшка хотел провести молебен над телами погибших на пожаре, да там произошло что-то из ряда вон, – интригуя внимание первой дамы, сказала вторая.
- А что, есть ещё погибшие, кроме этого несчастного? – заострив внимание на первой части фразы, спросила первая.
- Пока неизвестно, может, были ещё жертвы, может, нет. На всякий случай решили отслужить молебен на всех. Только говорят, ничего из этого не вышло. Видно, пожар не без чёрных сил случился, – и, понизив голос, – говорят, нечисто тут у нас.
- Который год люди из нашего города пропадают, проклят наш город, ей-ей проклят.
- Я не про то. Только батюшка «Отче наш» читать закончил, как из пепелища появился чёрт.
- Черт!? - с испугом в голосе, спросила первая.
Видно, у неё была причина бояться чёрта, знать нагрешила она немало.
- Да, чёрт, а, может, и самый главный чёрт – Вельзевул, – пояснила вторая.
- И что он, этот чёрт? – всё также с испугом в голосе спросила первая.
- Известно что: грозил всем, зубы скалил.
- Ну, а потом?
- Потом? Что потом… Потом он растворился, исчез, рассыпался.
- Ну и дела! - с опаской оглядываясь по сторонам, изрекла она и тут увидела совсем рядом от себя бродягу с совершенно немыслимо страшным лицом. От неожиданности она попятилась и, споткнувшись о ступеньку, села на пятую точку. Другая дама окаменела, а когда увидела, что бродяга, протянув руку, сделал шаг навстречу, заголосила басом и, пожалуй, заглушила бы гудок локомотива, захоти он с ней состязаться.
- Я бродяга, живу подаяниями. Подайте сколько можете, - стараясь перекричать даму, заголосил он.
Первой отошла дама, которая села на ступеньку.
- Иди, иди отсюда, Бог подаст, - ответила Джону дама, на всякий случай отодвигаясь сколь можно дальше от опасного соседства.
- Фу, напугал. Я уж думала, сам чёрт пожаловал сюда, – изрекла она, когда Джон, повинуясь желанию дамы, продолжил путь.
О чём говорила дама, Джон уже не слышал. Он шёл прямиком к пивной, не собираясь нигде останавливаться.
«Значит, богослужение в мою честь устраивали, а я взял, да и сорвал его. И тем не менее, всё идет неплохо, поскольку лучше быть живым бродягой, чем мёртвым героем», – съязвил он на свой же счёт.
«А людишки-то на дорогах исчезают, раз дама это утверждает, ей не верить не могу. Уж не по этому ли поводу был сход бандитов в церкви? Тогда кое-что начинает проясняться. Только вот незадача, что там мой фермер делал? Уж не шантажировал ли бандитов, или он тоже член банды? Не поделили, небось, награбленное, вот и передрались, как пауки в банке, наверное, так всё и было».
Джон почти дошёл до пивной, размышляя о последних событиях, покатившись на него со скоростью экспресса.
«Что-то я расслабился, нужно держать себя в руках, иначе нам удачи не видать», - подбодрил он себя.
Он слегка сгорбился, поправил вату во рту и, одев на руку узелок, освободил другую руку для посоха.
«Вот теперь я похож на усталого путника. Посох у меня как у странствующего паломника и сам я даже очень ничего, старухи чуть от моего личика богу или дьяволу, кто их там разберёт, душу не отдали», - вспоминая реакцию двух старых женщин, уверовал он в свои актёрские способности.
День клонился к вечеру и наплыв посетителей в пивной удивления вызвать не мог, поскольку мужское население городка, за неимением других развлечений, кучковалось в пивной. За некоторыми столами сидели по шестеро и все, без исключения, мужчины громко обсуждали сегодняшние события. Посетители находились в той стадии подогрева, когда говорить можно о чём угодно и с кем угодно, поскольку никто, никого уже не слушает. Разговор мужчин, в котором пока для общения использовались только слова, вполне уже мог дополниться весомыми аргументами при помощи рук и оставить на осоловевших от жары и пива лицах некоторые совсем некрасивые отметины. Одна группа, в которую входили три недавних стрелка по чертям, они же поглотители мочи, заинтересовала Джона. Разговор вёлся хоть и громко, но слова, произносимые заплетающимся языком, Джон различал далеко не все. Взяв две кружки пива и бутерброд, Джон устроился на краешке стола, поближе к компании. Обитатели стола покосились на Джона, но ничего не сказали, лишь потянули носами, предполагая, что от немытого бродяги должно весьма дурно пахнуть.
- Я прицелился, а он как прыгнет, словно чувствует, что на мушке, – говорил толстый.
- Да нет же, как только ты пальнул, он сразу рассыпался на нескольких маленьких чертенят, – поправил один из его помощников.
- Не на нескольких, а на три, – не согласился другой помощник.
- Всё было совсем не так, - поправил обоих толстяк.
- Я пальнул по этому чертяке, он сразу подпрыгнул, видно, попал я в него.
- Ну, а потом-то уж рассыпался?» – спросил один из слушателей.
- Потом он провалился под землю, а уж когда снова появился, их трое было, - пояснил толстый.
- А я говорю, он сразу рассыпался, – возразил один из помощников.
- Так что же, я, по-твоему, вру? – обиделся толстый, от чего его красное лицо прямо-таки побагровело.
- Нет, просто ты плохо всё видел, – не желая обострять отношения с толстым, смягчил заявление помощник.
- Так что же, ты хочешь сказать, что я был пьян!? - не меняясь в лучшую сторону в лице, спросил толстый.
- Да, ты был пьян, – подтвердил помощник.
- Это я то был пьян!? - возмутился толстый, который очень гордился тем, что никогда, даже при самом обильном возлиянии, не напивался.
- Да, ты был пьян, – подтвердил уже сказанное помощник и, вдохновлённый собственным бесстрашием, привстал со стула.
- Это я-то был пьян!? – тоже привстав и наклонившись к обидчику, повторил вопрос толстяк.
- Да, напился, – ответил помощник, толкнув толстяка рукой в плечо.
- Это я-то напился!? - толстяк тоже толкнул помощника, отчего тот чуть не упал со стула.
- Напился, – помощник сильней толкнул толстяка, только последний даже не шелохнулся.
- Ааа! – заревел толстяк и, дёрнувшись к тощенькому помощнику, не рассчитал посыл.
Через мгновение оба лежали на полу. Только, если толстяк, поддавшись истоме, похрапывал, участь помощника была весьма плачевна.
Он попытался крикнуть, требуя немедленного освобождения, но вместо этого произнёс нечто среднее между писком и хрюканьем. Отчаявшись призвать на помощь, он напрягся, собираясь выбраться из-под распластанного тела сам, но вместо этого громко пукнул. К счастью, этого оказалось достаточно, чтобы на бедолагу обратили внимание.
- Смотри-ка, прямо любовная пара на отдыхе. Надо же какие нравы пошли нынче, ничего не стесняются, валяются друг на друге в присутственном месте, как будто так и надо, – женоподобный мужчина высказал своё мнение по поводу инцидента.
Но всем стало вполне понятно, что он возмущается из завести. Его взгляд выдавал тайные мысли и желание поучаствовать третьим в стихийно образовавшейся любовной паре.
- Ваш салун для гомиков закрылся, так сюда добрались. Не позволим заниматься тут непотребствами всякими,- подал голос высокий, тощий мужчина, недавно устроившийся за тем же, что и женоподобный мужчина, столом.
Оттопырив два пальца держащие сигарету, как это обычно делают женщины и в обиде надув губы, женоподобный ответил:
- Хам, свинья немытая! А ещё шляпу надел.
- Ах ты… – и не найдя что ответить, тощий дал женоподобному оплеуху.
Женоподобный завизжал и, вскочив, вцепился длинными, совсем как когти у кошки, ногтями длинному в физиономию. Сидевшие рядом с женоподобным тоже ввязались в конфликт, видно, относились к поклонникам последнего и длинному пришлось бы туго, не помоги ему мужик в ковбойке. Тем временем помощник выбрался из-под толстяка. Не успел он встать, как тут же получил оплеуху и свалился на распластавшегося на полу толстяка. На сей раз, он вставать на ноги не стал, а, утроившись на коленках рядом с бывшим компаньоном, принялся его валтузить.
«Да, сегодня мне здесь ничего не разузнать, и уже не поесть вволю», – дожёвывая бутерброд, думал Джон.
Не успел он додумать, что же делать дальше, как получил увесистую оплеуху и не уклонись он в сторону, то тут же огрёб бы другую. Джон размахнулся палкой, которая очень кстати оказалась под рукой, и треснул обидчика по лбу. Это дало шанс ретироваться, чем Джон и воспользовался.
Нырнув в кусты, он нос к носу столкнулся не с кем-то, а с самим фермером. Тот стоял с пустой кружкой пива, видно, спёр с какого-нибудь стола, и внимательно наблюдал за происходящим. Рванув вправо, Джон избежал столкновения.
«Вот это встреча! Хорошо, что я принял меры и теперь меня родная мать не узнает. Не то на этот раз так просто не отделался бы», – отгребая подальше от опасного соседства, думал он.
Он остановился на таком расстоянии, где можно было наблюдать за фермером, не высовываясь самому под обстрел его глаз.
«За кем он наблюдает? Может, среди посетителей есть тот, кто был в церквушке и стрелял в этого живучего дядю, бывшего покойника. Да, для покойника он выглядит очень уж активным», – наблюдая за фермером, всяческими размышлениями на данную тему, развлекал себя Джон.
«Ага, вон те двое, которые не дерутся. Похоже, они обсуждали здесь свои делишки, да сейчас не та обстановка, чтобы продолжать».
Навалившийся на двоих сидящих, злой дядя, как ветряная мельница молотящий руками, получил достойный отпор и, на время успокоенный, осел на пол.
- В одиннадцать на кладбище. Да не опаздывай и не забудь инструменты, – напутствовал тот, кто остался сидеть, того, кто встал, собираясь уходить.
- Всё будет о`кей, – обещал уходящий.
Он, ловко прошмыгнув между дерущимися, вышел на городскую улицу. Пройдя по ней до перекрёстка, завернул. Так как из двух заговорщиков остался только один, Джон сосредоточил всё внимание на нём, не забывая поглядывать в сторону фермера. Похоже, тот тоже слышал последние слова расставшейся парочки и, возможно, их то он и ожидал услышать. По крайней мере, он повернулся и вошёл глубже в кусты.
«Кажется и мне пора, знать бы только куда», - расстегнув ширинку и с наслаждением отливая, подумал Джон.
Приставленный к спине ствол револьвера, заставил вздрогнуть.
- Вынюхиваем? – фермер с револьвером в руке стоял прямо за ним.
- Я пописать пошёл, – шепелявя и картавя, ответил Джон.
- Где-то я видел твою гнусную рожу? – заметил фермер, вызвав неприятный озноб у Джона, особенно в том месте, где был приставлен ствол револьвера.
«Сейчас на курок нажмёт, и прощай Джон. Похоже, убивать невинных в этом городке становится модным», – как мог подбодрил себя Джон.
- Нищий я, местный. Пивка пришёл попить. Жарко ведь нынче, – как мог спокойнее пояснил он фермеру.
- Смотри, больше мне не попадайся, – пожелал фермер и снова исчез в зарослях.
«Может, он и прав. Что мне этот гнусный, вонючий городишко?» – подумал Джон, хотя, положа руку на сердце, от планов своих не отказался. Такая уж была у него натура, всё ему хотелось узнать, везде поучаствовать и многое увидеть.
«Подождать темноты спрятавшись где-нибудь в кустах, а потом идти на место встречи бандюганов или сразу двигать на кладбище и уже там затаиться?» - сместившись в самый центр высокого развесистого куста, дабы избежать неприятных неожиданностей и охранить свой тыл, размышлял Джон.
«В колючки никто не полезет, а я потерплю: лучше пусть колючки задницу наколют, чем плохой дядя из пукалки шкуру продырявит», - решил он.
Джон простоял в естественном укрытие около часа, стараясь не привлекать к своей персоне внимания, озираясь по сторонам, чтобы на этот раз заранее никто незаметно не подкрался.
«Интересно, фермер уже ушел на место встречи или он подождёт темноты, ведь ему есть кого бояться. Да и сами баньдюганы могут невзначай мне повстречаться. С другой стороны, они меня в таком виде не узнают. А фермер может, поскольку я представился как городской нищий и причина моего перемещения из города на кладбище будет ему непонятна. Хотя, как не у церкви и у кладбища побираться нищему?» – наконец решил Джон.
Раз решение было принято, он выбрался на дорогу и направился к кладбищу, намереваясь подождать там. Действительно, кто заподозрит в чём-нибудь нехорошем нищего, перемещающегося по дороге к кладбищу в свете лучей заходящего солнца?
Добравшись до кладбища, Джон искать сторожа не стал. Последний мог непроизвольно помешать задуманному, а то и того хуже – оказаться в доле с бандитами. Джон огляделся, выискивая место, где можно спокойно дождаться начала событий, всё видеть, оставаясь при этом никем незамеченным. Справа от дороги, напротив кладбища, на добрую сотню ярдов простиралось поле. Лишь ряд придорожных кустов жиденькой загородкой отделял поле от дороги. За полем начиналась небольшая рощица, но если спрятаться там, вряд ли увидишь в сгущающихся сумерках, что происходит на дороге, тем более на кладбище.
«Значит, придётся притаиться где-нибудь на кладбище. Только вот где?»
Джон недостаточно хорошо изучил кладбище для того, чтобы свободно там ориентироваться, тем более спрятаться от посторонних глаз. Но другого варианта не было и Джон, обойдя кладбище вдоль ограждения, вышел с задней стороны, как раз напротив входа.
«Не через забор же они полезут. Всё через вход войдут», – решил Джон, собираясь устроится где-нибудь поблизости.
«Какая-нибудь сараюшка или склеп, в конце - концов, был бы, а то между могил не очень спрячешься», - разглядывая могилы, думал Джон.
Увидев сооружение напоминающее склеп, немного провей от того места, где находился, он направился прямо туда. Это действительно был небольших размеров склеп.
«Маловат, могли бы сделать и побольше.» - разглядывая сооружение, думал Джон.
Он обошёл склеп со всех сторон и остался доволен. Хоть склеп имел небольшие габариты, зато вход и внутренний объём позволял устроиться вполне комфортабельно. Джон влез внутрь, собираясь дождаться развития событий. Металлическая решётка, закрывающая вход в склеп, не мешала наблюдать за входом на кладбище. Несмотря на жару, внутри было прохладно.
«Интересно, где они спрятали награбленное? Это должно быть место неприметное, обычное для кладбища и в тоже время у всех на виду. К тому же, место должно иметь удобное вместилище, до которого просто добраться и посещать которое ни у кого, кроме спрятавших награбленное, не было бы нужды. Что-то наподобие склепа», – размышлял Джон.
«Сколько на кладбище склепов?» - задал он себе вопрос, и, задумавшись, вспоминая, что видел на кладбище, пришёл к выводу: склеп только один – тот, в котором он и сидел.
«Что же сижу в нём? Не равен час меня тут бандиты застукают и сразу пристрелят».
Он был прав хотя бы в том, что пристрелят. На улице быстро темнело, и бандиты могли появиться каждую минуту. Припав к решётке закрывающей вход в склеп, он прислушался к вызывающей подозрения кладбищенской тишине. Очень не хотелось ему, памятуя о последней встрече с фермером, попасть в лапы к бандитам.
«Что же это я! Сижу здесь, ничего не подозревая, а тут…», – он прервал размышления, заметив две тени, прошмыгнувших в кладбищенские ворота.
Он уже собирался вылезти из склепа, когда совсем рядом услышал голос.
- Опоздал, будь они неладны! - он мгновенно подался назад и замер, забившись в дальний угол помещения.
Загляни они сейчас внутрь и ему придётся туго. Полутьма склепа не спасёт, слишком мало помещение и нет ничего, за что можно было бы спрятаться.
- Давай, возьмём манатки и ходу. Ну, его, этого богатенького, пусть ещё погуляет, – негромко сказал один голос.
- Ты знаешь сколько он везёт? Много везёт, такой куш взять, надолго хватит, – возразил второй.
- Да у нас уже столько, за половину жизни не прожить, – возразил первый.
- Это тебе, деревенщине, не прожить, а мне и на месяц не хватит.
- Давай, не будем жадничать, всех ведь не ограбишь, – попытался доказать свою правоту первый.
- Ты всегда был трусоват. Если бы не я, нищим так и остался бы, – второй явно хотел задеть за живое первого и таким образом выиграть спор.
- Ладно, будь по-твоему, – сломался первый.
Шаги стали удаляться от склепа.
«Фу, пронесло, чуть было действительно не пронесло», - почувствовав неприятные позывы в животе, подумал Джон.
Любопытство взяло верх над чувством опасности, и Джон выглянул в закрытый лишь решёткой проём двери. Две удаляющиеся от склепа тени говорили, что на сей раз бродяге повезло. Пока два бандита показывали спину, он с осторожностью, чтобы не нашуметь, вылез наружу.
«Чуть не попался, сам себя в мышеловку загнал. Хорошо, что всё обошлось», - озираясь, выискивая куда бы спрятаться, думал он.
Отойдя вправо шагов на двадцать, он устроился за оградкой одной из могил, решив, что вовремя сможет заметить опасность и сместиться в безопасное место. В тоже время, отсюда хорошо просматривался вход на кладбище и два расположившихся прямо на земле бандита.
«Вроде не холодно, а сидеть задницей прямо на земле не очень-то здорово. Простудишься и ещё радикулит получишь. Интересно, о чём они там говорят? Не молчат же они там лежат», - меняя позу сидя на позу на коленках, думал он.
Двое бандитов продолжали лежать, ожидая появления намеченной на сегодня жертвы. Прошло минут пятнадцать, но ничего не происходило.
«Надо бы поближе подкрасться, темнеет, не равен час, всё самое интересное пропущу. Да и любопытно узнать, о чём они там толкуют».
Джон огляделся, старясь определить наиболее безопасное место, поближе к бандитам. Рядом с бандитами, справа от них, начинались заросли кустов, но широкие дорожки между могилами не способствовали выполнению задуманного плана. Получалось, что незаметно подобраться к ним не представлялось возможным.
«А нужны они мне! И этот богатенький, которого они собираются грабить, ещё добра наживёт. А вот тут дудки, не наживёт. Народ то пропадает бесследно и этот может сгинуть. Не зря я трость какого-то бедолаги нашёл. То-то и оно, как пить дать, угробят богатенького», - рассуждая, он продолжал наблюдать за бандитами.
Джон подался ещё немного вправо, собираясь обойти опасно место и именно с правой стороны подойти к бандитам поближе. Не успел он пройти и полусотни шагов, как один из бандитов резко дёрнулся и, сев, хлопнул себя по ноге. Джон еле успел присесть.
- Чёрт побери! – выругался он.
- Ты чего вскочил? Вдруг он где-то рядом, не равён час спугнём, - одёрнул другой.
- Какая-то зараза укусила за ногу, я испугался, что это змея, – оправдывался второй.
- На кладбище скорее вампир укусит, а не змея, – ответил другой.
- Я слышал, на этом кладбище нечисто. Говорили, что сама костлявая с косой здесь хоронится. А как наступит её время, она выходит из своего укрытия и тут как тут.
Разговоры о нечистом месте напугали обоих, и переход на почти шёпот подтверждал это.
«Могли бы и погромче говорить, едва слышно, что они там лепечут. Хоть бы о деле сказали. Ну и бандиты пошли, прости господи. Душу губят, а сами костлявую боятся, вампиров там всяких», - напрягая слух, думал Джон.
- Кстати, мне показалось, что в склепе кто-то был.
- Кто там может быть? Разве что кошка или собака заблудшая, – предположил другой.
Но по тону сказанного, было понятно, думал он совсем не о животных.
- А вдруг, действительно, она там живёт?
- Ладно тебе, совсем обосрался от страха. Помолчи лучше, не то клиента прозеваем, - грубо прервал другой.
«И то ладненько, но про костлявую с косой надо обмозговать. Может, очень даже пригодиться. Кстати, я, кажется, видел висящую на верёвке простыню у сторожки. И коса где-то тоже была у сторожа. Надо будет в сторожке посмотреть», – рассуждал Джон, застряв на полпути между намеченными кустами и сторожкой.
- Тихо, кажется, кто-то едет, – понизив голос, сказал один из бандитов.
- Темно, не видно ни черта, - ответил другой. – А что если это не он?
- Кто на ночь глядя попрётся, как не жадный бизнесмен? На дорогах то ведь неспокойно, можно и в ящик сыграть, - бандит хмыкнул, подразумевая, что он уж постарается приготовить этот самым ящик.
- Подъезжает, сразу ножом не бей, попугаем сперва, – дал указания тот, что считал себя за главного, доставая из-за пояса пистолет.
- А вдруг заорёт? – засомневался другой.
- Не заорёт. А заорёт, так я ему в рот ствол запихну. Но сразу мочить нельзя. Вдруг он денежки заныкал, не разбирать же нам всю его повозку. Понял?
- Понял.
- Так, начали!
- Вот, черт! Что же делать? – увидев, как бандиты рванулись к седоку в повозке, думал Джон.
Он пропустил самый кульминационный момент, из-за которого, в общем, и оказался здесь, втайне надеясь помешать бандитам совершить очередное убийство. Он даже встал в полный рост, забыв об опасности и не зная на что решиться. Сгустившаяся темнота и достаточное расстояние не позволяли чётко видеть всё происходящие на дороге. Он видел, как два бандита выскочили на дорогу, один схватил лошадь под уздцы и остановил. Другой, вскочил на повозку и уже собирался ткнуть седоку пистолетом в под рёбра, но произошло всё совсем иначе, нежели рассчитывали бандиты. Видно, седок совсем не хотел сегодня становиться жертвой. Он ловко захватил руку бандита и завернул за спину хорошо отработанным приёмом. Оказавшись за спиной бандита, седок угостил его тумаком по затылку. Тело бандита осело вниз и наручники тут же оказались на его запястьях. Второй бандит не сразу заметил перемену в инициативе, а когда понял, что произошло, выпустил из рук уздечку, собираясь дать дёру.
- И ты, скунс вонючий, подними руки и медленно двигай ко мне. Если дёрнешься, пристрелю, - приказал седок в повозке и направленный в голову бандита револьвер сомнений в сказанном не вызывал.
«Где-то я уже слышал этот голос?» – наблюдающий за происходящим Джон не сомневался в последнем своём открытии.
Оставалось только вспомнить где.
- Что, не ожидал меня здесь увидеть? А я вас увидеть ожидал, и мои ожидания сбылись.
Удивление так и не сходило с лица бандита и это радовало незнакомца. Он не отказал себе в удовольствие поиздеваться над опешившим налётчиком.
- Идиоты, вас подставили, и если бы не я, быть вам сегодня трупами. Впрочем, и в этом качестве ещё будите в скором времени.
Седок вплотную приблизился к испуганному бандиту и ткнул ему в пузо стволом револьвера.
- Сгинь, рассыпься, изыди, – затараторил бандит.
- Ты чего, меня за приведение держишь?
«Ах, вот кто это! Значит, это тот самый труп, который сбросили в туннель, и который потом ожил. Он же фермер, для которого я дождь вызывал», - наконец узнал седока Джон.
Фермер свободной рукой вдарил бандита в челюсть, отчего последний пошатнулся.
- Ну что, теперь узнал?
- Так ты жив? А я-то думал, ты уже в преисподние, – сплюнув кровью на землю, сказал бандит.
- Пристрелить вас мало, паразитов. Я вас в дело взял, целый год с вами цацкался, в люди вывел, а вы меня же кинули. И кому поверили, идиоты. Он вас подставить решил и разом избавиться от свидетелей. Сегодняшняя операция подставой должна быть. Я совершенно случайно узнал от своего бывшего напарника, того, с кем в полиции служил.
- Так ты не приведение? - всё ещё не верил бандит.
- Не приведение я. Приведения по мордасам не бьют. Живых надо бояться, а не мёртвых.
- Ты меня убьёшь? – не веря в благородство подельника, спросил бандит.
- Стоило вас обоих шлёпнуть. Только вы мне ещё должны службу сослужить. Грузи его в повозку и, давай, заезжай за сторожку. Сейчас темно и никто с дороги не увидит.
Бандит с опаской посмотрел на револьвер.
- Не бойся, не пристрелю, вы мне ещё нужны. Расквитаться поможете кое с кем. Это в ваших интересах тоже, иначе вам не жить. Свидетелей обычно убирают, а он, похоже, решил завязать, - сказал фермер, намекая на присутствующего за столом ризницы некого в рясе, пока неизвестного для Джона лица.
Фермер, он же бывший, по его же заявлению, полицейский, старался вразумить бандитов, но страх закрыл уши одному, а другой, связанный и оглушённый, подавно ничего не слышал. Фермер немного ослабил внимание и бандит, вытащив нож, ринулся на обидчика, но тут же получил в челюсть.
На этот раз фермер вдарил от души, сбив бандита с ног. Видно, всё, что торопился объяснить ему, не очень то убедило последнего. Навалившись на бандита сверху, фермер вывернул непонятливому руки за спину, и связал его же ремнём.
- Так будет надёжнее, – сказал он себе, взваливая на повозку второго.
Джон досматривать, как будут развиваться события, не стал. Решив немного экипироваться, он прямиком направился к сторожке. Простыню он снял с верёвки за секунду, только вот косы нигде не было.
«Наверное, она в сторожке. Как бы мне на сторожа не нарваться», – взявшись за ручку двери сторожки, подумал он.
Храп уставшего за день сторожа и темнота встретили его.
«Где же она? Тут ведь стояла.» - вглядываясь в тёмные углы маленькой комнатки, волновался Джон.
Отсутствие косы в предполагаемом углу, озадачило Джона. Неужели он не узрел её на улице?
«Может, она в траве где-нибудь валяется, а я просто не заметил?»
Он собирался уже ретироваться, как звук от упавшего древка косы неприятно удивил. Джон замер, ожидая самое худшее. Но храп ни на минуту не прерывался, убеждая Джона в напрасности страхов.
«Вот она, проклятущая».
Нагнувшись и схватив косу за древко, Джон попятился к двери.
- Стой! - рука сторожа схватила за штаны Джона и остановила.
А звук голоса, прошедший по напряжённым нервам как выстрел в упор, чуть не разжал держащую древко руку. Сторож что-то бормотал, не отпуская штанину. Джон потихоньку подался в сторону, освобождая пленённую ткань. Сторож спал, во сне объясняя кому-то или сражаясь за что-то.
«Фу, напугал», – выбравшись из сторожки и почувствовав как вспотел от напряжения, подумал Джон.
Соседство с бандитами его напрягало меньше, чем воровство косы. С бандитами было всё понятно: он хотел помешать им, совершив тем хорошее дело. Воровство было плохим делом и напрягало больше, поскольку стыд действовал на него сильнее страха.
«И чего это я! Не ворую ведь, а беру на время для дела. Потом-то непременно верну», – подумал он.
Зачем запасся простынёй и косой в изменившейся ситуации, Джон точно не знал. Те, которых он собирался напугать, вырядившись в костлявую и тем, помешав выполнить задуманное, были уже связаны. А новое, только что появившееся лицо могло и не испугаться. Но другого способа как-то влиять на события он сейчас не видел.
Пока Джон добывал нужную для спектакля экипировку, фермер завёл запряжённую лошадью повозку за последний ряд могил. Было уже довольно-таки темно и перемещение Джона по кладбищу осталось незамеченным ни одним из бандитов. Пьяный сторож в сторожке был не в счёт. Даже если и засёк Джона, встать с ложа он всё равно не мог.
Спрятав экипировку до времени за оградкой одной из могил, он подобрался поближе.
- Говори, куда спрятали?
Вместо ответа, Джон услышал шлепок. Видно, слова не очень действовали на двух связанных налётчиков, и фермер аргументировал сказанное тумаками.
- Говори, а то прямо здесь же пристрелю, – стращал он допрашиваемого бандита.
- Я тебе скажу, а ты меня пристрелишь, – объяснил причину своего молчание связанный ремнём бандит.
- Если ты согласишься действовать за одно со мной, не пристрелю, – обещал фермер.
- Поклянись, что не убьёшь, – потребовал связанный.
- Чтоб я сдох, если тебя захочу пристрелить.
- А зачем тогда тебя наша доля, коль ты нас не пристрелишь?
- Мне ваша доля не нужна, просто так надёжнее будет. Если ваши денежки у меня останутся, вы всё сделаете, чтобы их назад получить. А получите их, только когда сделаете, что я вам велю.
- Хрен тебе с маслом, а не наши денежки, - пообещал второй, только что очнувшийся бандит, за что тут же получил зуботычину.
- Смелый ты, только тебе это не поможет. Если хочешь живым остаться и денежки свои назад получить, согласишься и всё скажешь сам.
- Ну, уж дудки. Ты всё равно меня шлёпнешь. Сейчас или потом, а всё равно прикончишь.
- Смотри, я дважды предлагать не буду. А ваше барахло найти проще простого. Вы оба лентяи, так что каждый раз отрывать и зарывать его вы не будете. Тем более свежую землю могут заметить и что-то в этом роде заподозрить.
«Для простого копа он слишком сообразителен и начальство таких подчинённых не любит. Может, поэтому он в бандиты и перешёл?» – слушая разглагольствования бывшего копа, думал Джон.
- Значит, куда-то просто положили, туда, где никого не бывает. Ну, например, в этот склеп.
Бывший коп замолчал, очевидно, наблюдая за реакцией своих пленников.
- Лучше вам сказать сейчас, а то я найду, и вы мне уже ни к чему будите. Ну, так как?
- Она в склепе и есть, – ответил связанный ремнём.
- Ну, ты и дерьмо! – изрёк второй пленник, подозревая, что с этой минуты для них всё кончено.
- Это мы сейчас проверим. А вы ведите себя тихо. Я-то вас не убью, а они могут. Вы ведь для них просто бандиты, - сказал фермер, имея ввиду полицейского, переодетого в одежду купца и ещё кучу полицейских, которые прикрывают этого поддельного купца.
Фермер полез в склеп и скоро появился снова, держа в руках небольших размеров сумку.
- От вас, придурков, я другого и не ожидал. Только здесь мало, должно быть больше.
- Так это только наша доля, – пояснил связанный ремнём бандит.
- А где же доля святоши? – спросил фермерм-полицейский.
- Он нам забыл сообщить, – встрял в разговор другой бандит, за что тут же получил увесистую оплеуху.
- А если подумать?
- В ризнице, наверное. Когда мы ему приносили деньги, он заходил туда с ними, а выходил уже пустой, – сказал связанный ремнём бандит.
- Так значит денежки там? - уточнил фермер.
- Может там, а может ещё где, – ответил тот же бандит.
Фермер уже занёс руку для удара, но бандит поспешил исправиться.
- Мы ведь всё точно не знаем. Может, он их потом перепрятывал, а, может, и нет.
- Ну что ж, вы мне правду сказали или нет, это нужно ещё доказать. Только времени на это нет.
Фермер, почти не целясь, два раза выстрелил. Оба бандита сразу обмякли, и на лбу у каждого выступила капелька крови.
«Быстро он их. Видно планы у него переменились. Оно и понятно. Если бы бандиты согласились на его условия, что вряд ли, я думаю, он их руками хотел порешить святошу. У святоши денег намного больше было, они, естественно, их себе возьмут, а свою невеликую долю оставят фермеру. Сами смоются и все дела. А то и ещё хуже – подкараулят его и шлёпнут. Значит, решил он судьбу не испытывать, и всё сам сделать, – рассуждал Джон.
Он упустил момент, и теперь спасать стало уже некого. Впору было спасаться самому.
Тем временем, фермер снял наручники с одного и развязал другого. Протёр ручку револьвера и бросил на землю. Видно, хотел представить так, что бандиты передрались из-за денег и друг друга перестреляли. Джон посмотрел по сторонам, собираясь дать задний ход, дабы не стать третьей жертвой. Две тени осторожно крались со стороны кладбищенских ворот и ещё три чуть левее. Фермер тоже заметил их. Это поменяло его планы.
Подтащив труппы к оградке и прислонив, он взял в руки брошенный на землю револьвер. Джон досматривать представление не стал, пригибаясь, двинулся по направлению к сторожке. Шесть выстрелов в сторону теней, видно, он дозарядил оружие, подтвердили правильность догадки. Попросту, он затеял перестрелку мёртвых бандитов с приближающимися полицейскими. Шквал огня ответил ему.
Фермер выпряг лошадь из повозки и под пулями, верхом ускакал в степь.
«Рискует, значит другого выхода нет», – стараясь остаться незамеченным, передвигаясь к сторожке, думал Джон.
Поравнявшись с местом, где оставил простыню и косу, он подобрал оставленное, очевидно, решив, что в сложившейся ситуации и простыня может помочь.
- Сдавайтесь, вы окружены! – не слыша ответных выстрелов, полицейские прекратили стрельбу, надеясь закончить операцию миром, и старший из них сделал бандитам заманчивое предложение.
Им долго никто не отвечал и тот же полицейский повторил предложение.
- Может, мы их уложили? – предположил один из нападающих.
- Это в темноте-то! В одного не попадёшь, а сразу в двоих нереально, – ответил другой полицейский.
Подождав ещё немного, полицейские, прячась за могилы, подкрались к бандитам.
- Я же говорил, что мы их завалили, – изрёк один из группы полицейских.
- Завалили их не мы. Видишь, что у каждого только по одной дырке во лбу. Случайно, в темноте, да ещё со ста ярдов, так не сделаешь. И повозка без лошади сюда сама не приедет. Значит, здесь третий был, - полностью опроверг версию своего товарища, другой полицейский.
- Мне показалось, что кто-то прошмыгнул к сторожке, - сказал один из группы.
- Может, это сторож? Ему самое место в сторожке быть, – добавил к сказанному, рассудительный полицейский.
- Может, он их и шлёпнул, а денежки себе забрал, – предположил первый.
- С чего ты взял, что у них деньги были? Хотя, причастность сторожа к этому делу исключать не будем, – сделал вывод рассудительный.
- Может, он даже член банды, – добавил первый.
- Очень может быть. Но куда лошадь девалась? - рассудительный пытался расставить все точки над «и», но это очень сильно мешало полицейской операции.
- Я видел, как кто-то сел на лошадь и ускакал. Правда, далеко было и темно, – сказал, до сих пор молчавший полицейский.
- Пока вы тут рассуждаете, последнего упустим. Надо к сторожке идти и всё узнать. Если сторож участия и не принимал, то, может статься, он что-нибудь знает, – сказал один из полицейских, подошедший к рассуждающим коллегам.
- Пошли вместе к сторожке, в случае чего ты меня прикроешь, – предложил говоривший первым полицейский.
Джон стоял за сторожкой, и до него доносились лишь обрывки фраз. Но последнюю, произнёсённую полицейским фразу, он понял.
«Вот чёрт, и спрятаться некуда!» – он только сейчас осознал, чем ему грозит встреча с блюстителями порядка, но пытаться незаметно скрыться уже было поздно.
«Хоть и стемнело, а незаметно по дороге не пройти. Если только до рощицы рвануть? Так до неё ярдов триста открытого места и чего доброго меня пристрелят невзначай. Сдаться, так на меня навешают всех собак, да ещё и вздёрнуть могут. А если кто-нибудь с бывшим полицейским заодно, так вообще труба», - рассуждал он, понимая, что не рассуждать надо, а действовать.
Завернувшись в простыню и взяв в руки косу, Джон высунулся из-за сторожки. Два блюстителя порядка, осторожно ступая, с револьверами наизготовку, приближались к сторожке.
- Смотри, там что-то белеет впереди, - остановившись, сказал один.
- Где? - тоже остановившись, спросил второй.
- Да вон там, справа от сторожки.
- Кажется, оно на нас движется, – голосом совсем не выражающим уверенности, сказал он.
- Это на сторожа не похоже. Кто же это?
- Да это… – четыре выстрела из револьвера, дополнили сказанное.
- Ты что? – почувствовав страх в голосе товарища, второй полицейский тем не мене ничего не понял.
- Это она, она, костлявая с косой.
Второй, наконец, понял о чём речь, и оба дружно бросились наутёк.
- Вы чего стреляли? – спросил один из полицейских, оставшихся у трупов бандитов.
- Там она. Я в неё все пули всадил, а ей хоть бы что. На меня так и идёт, – стуча зубами от страха, сказал один.
- Кто она? – не понял вопрошавший.
- Она за душами умерших пришла.
- Или ещё за чьими-нибудь, – неудачно пошутил другой.
- Тебе привиделось, наверное. После таких передряг немудрено, – чтобы успокоить остальных, предположил рассудительный.
- Пойди и сам посмотри, – предложил испуганный.
- А вот пойду и посмотрю.
- Сходи, сходи. А мы тут подождём.
- А вот и схожу, – обещал рассудительный, но выполнять обещанное не спешил.
- Пойдёмте все вместе, да поглядим какая она, – предложил испуганный, понимая, что никто в одиночку истину выяснять не пойдёт.
Стараясь не торопиться и не отделяться в число лидеров, полицейские направились в сторону сторожки. Решив, что сейчас или никогда, Джон времени тоже не терял. Повесив простыню на ветки куста, он направился к дороге, собираясь быстрее полицейских добраться до города. Выстрелы не задели его, пробив лишь простыню.
«Бывает хуже, но реже», – пригибаясь, придерживаясь тени придорожных кустов, но, тем не менее, не теряя быстрого темпа шагов, думал Джон.
Тем временем группа храбрецов в полицейской форме достигла сторожки и самый смелый из них, набравшись храбрости, заглянул за угол.
- Это простыня на ветках куста висит. Видно, с верёвки сдуло и на куст повесило.
- А вот и дырки от моих пуль.
Стрелявший подошёл к костлявой, оказавшейся не очень чистой простынёй и даже вставил в одну из дырок палец.
- Что-то ты сразу посмелел, – поддел один из подошедших к авангардной группе.
- Сами-то не больно хотели с костлявой встретиться. Все знают, что встреча неизбежна, только никто торопиться не хочет, – отпарировал полицейский.
Больше никто его не задевал, очевидно, все решили, что нечего лишний раз всуе упоминать уважаемую.
- А всё-таки должен быть ещё один, а может быть, и не один. Повозка, а самое главное исчезнувшая лошадь, тому подтверждение, – сказал рассудительный.
- При чём здесь лошадь? – не понял другой полицейский.
- При том, что лошадь сама не распрягается и не гуляет рядом, травку щиплет. А раз её нет, значит на ней кто-то ускакал, – пояснил рассудительный.
Было понятно, что он здесь если и не главный, то и не последний.
Он быстрым шагом вернулся к повозке.
- Так я и думал, – разглядывая что-то на сидение, изрёк он.
- Что-нибудь нашёл? – спросил стоящий рядом полицейский.
- Да уж, нашёл, - ответил рассудительный.
Любопытный подошёл поближе и взглянул на сидение. Ничего не обнаружив, хмыкнул и отошёл.
- Гарри, подойди сюда! – позвал рассудительный.
Гарри, который был именно тем смелым, который первым заглянул за угол сторожки, покинув группу у сторожки, подошёл к повозке.
- Узнаёшь? – ткнув пальцем в торец спинки сидения, спросил рассудительный.
- Вроде ножом вырезано, – сказал подошедший.
- Точно ножом. Помнишь, когда ещё Джон, мой бывший напарник, в полиции служил, мы у него день рождения отмечали?
- Да, помню. Только давно это было.
- Что правда, то правда, давненько. Так вот, мы тогда здорово набрались и на спинке его новой повозки вырезали свои имена. Их сейчас почти невидно, может, резьба от времени стёрлась, может, срезали. Но одну букву всё же разглядеть можно.
- Выходит, это его повозка, Джона? Как она тут могла оказаться?
- Действительно, как? - он выдержал паузу, позволяющую второму полицейскому тоже подумать, и сам же ответил. - Кажется, я знаю как. Он сегодня ко мне заезжал. Мы поговорили немного о том, о сём. О старых временах вспомнили. Ну и сам не знаю, как так вышло, о сегодняшней операции заговорили. Он даже мне пару дельных советов дал. Теперь вижу, что неспроста этот разговор состоялся.
- Так ты думаешь, он замешан в этом деле?
- Вот это и нужно узнать. Сделаем так: двое поедут в город. Может, он там объявился. Остальные поедут на ранчо. Надо выяснить у жены, где он может находиться сейчас и что собирался делать.
- Со сторожем надо поговорить. Может, он знает что-нибудь, - предложил Гарри.
- Сторож мертвецки пьян. У него ничего не удалось узнать. Скорее всего, он давно уже в этом состоянии и вряд ли что-нибудь прояснит, – сказал один из подошедших.
- Мёртвых пока оставим здесь. Сейчас не до них, потом пошлём кого-нибудь забрать их. Сейчас вот вы двое поедете в город, выясните, что там и как. Может, видел кто-нибудь Джона. А мы поедем на его ранчо. Ну, по коням, – сказал рассудительный.
- Где встречаемся? - спросил один из посланных в город.
- Как приедете на место, позвоните. Там сообразим по обстоятельствам.
Полицейские торопливо удалились. Дело не требовало отлагательства, да и никому из них не хотелось встретить на кладбище настоящую костлявую с косой.
Джон быстрым шагом двигался по дороге и уже различал тёмные контуры первых городских строений, когда услышал рокот мощного мотора приближающегося сзади авто. Он тут же юркнул в придорожные кусты, подозревая, что едут недавно покинутые им полицейские.
«Быстро они сообразили, куда ехать надо. Может статься, копы точно выяснят, где им искать сбежавшего. Хотя, это вряд ли, иначе они не были бы копами, а сами ходили зипуна добывать», – посмотрев во след промчавшейся машине, подумал Джон.
Он снова пошёл по направлению к городу, только двигался уже медленнее. Джон не хотел опаздывать и пропустить развязку событий. Но ещё больше Джон боялся успеть, поскольку появление около театра событий в столь поздний час могло вызвать вопросы как у бывшего полицейского, а теперь бандита, так и у настоящих полицейских. И то, что эти сомнения они захотят развеять задушевным разговором, а не пистолетной стрельбой, гарантий не имелось.
Всё же любопытство брало верх над чувство страха, и он шёл к городу.
В отличие от полицейских, Джон знал, где искать. Чем ближе он подходил к храму, тем осторожнее и внимательнее становился.
«Что-то полицейских не видно? С этими всё понятно – они ищут, и долго ещё искать будут. Но вот найдут ли? А где сейчас фермер, а самое главное, где священник и деньги? На эти вопросы ответа нет, пока нет. Вот только если…»
В голову Джона пришла мысль, подсказывающая решение проблемы. Решение было настолько очевидным, что он не сразу поверил в него.
«Об этом я своей головой не подумал. А ноги мои подумали, не зря ведь сюда пришёл», – выглядывая из-за угла дома, и рассматривая вход в храм, думал Джон.
«Как бы мне туда незаметно прошмыгнуть? Если пойти прямо к входу, станет понятно, что я хотел войти во внутрь. А если не идти прямо к входу, а обойти несколько зданий и пройти мимо, то всё равно будет понятно, что я хочу войти внутрь. Здание стоит на расстоянии от других, как бы особняком. Пройди я мимо и станет понятно, что завернул к входу не зря. Получается, что в лоб, что по лбу – суть одна. Если кто-нибудь за входом наблюдает, то незамеченным не прокрасться, если только через подземный ход».
Джон ненадолго задумался, но тут же отверг последний вариант.
«Слишком долго обходить, да и найду ли я вход в него ночью. Придётся напролом», – решил он, однако с места не тронулся.
Он прислушался. Ни один звук не нарушал тишины спящего города.
«Интересно, где сейчас те двое полицейских, которые обогнали меня на машине?»
Постояв за углом ещё минуту, Джон быстрым шагом направился к входу. Дверь, вопреки предположению, оказалась незапертой.
«Случайностью это быть не может. Сторож всегда её запирает, значит, кто-то её открыл. Сам священник входит в храм через заднюю дверь. Значит, открыл её не сторож, и не священник, а тот, у кого нет ключей от задней двери. Выходит, один из тех, кто мне нужен уже там или был там. А где сейчас второй? Это тоже было бы неплохо знать».
Дверь закрылась за Джоном, слегка скрипнув петлями. Большое тёмное помещение церкви освещалось лишь лампадками под иконами. Лики святых внимательно и строго смотрели на появившегося в неурочный час посетителя. Возможно, у них были свои тайны, которыми изображенные на иконах делились друг с другом, жалуясь на злодейку-судьбу и тем самым облегчая душу. А появившийся бродяга, к тому же, не отличающийся тягой не то что к святости, к аскетизму не тяготевший, вполне мог подслушать и развенчать с таким трудом приобретённые лавры.
Джон старался передвигаться бесшумно, чтобы не тревожить покоя святых и обитающих здесь душ умерших. Живых он не боялся, правильнее сказать, он их опасался меньше, чем умерших. Тишина здания напрягала нервы и каждый тёмный угол, казалось, таил опасность. Джон остановился в проходе между рядами кресел, стараясь определить с какой стороны можно ждать неожиданностей. Ни скрипа пола под ногами подкрадывающегося врага, ни звука голосов, даже шёпота не достигало его ушей.
«А должны находиться здесь оба, и начать о чём-то говорить или стрелять, наконец, друг в друга. Может, они и не здесь вовсе?»
Два выстрела в ризнице произвели на Джона не меньшее впечатление, чем если бы над ним разверзлось небо и вдарил всей мощью гром небесный. Следующие три выстрела, прозвучавшие буквально через секунду, казалось, отделила от первых вечность, так у Джона быстро забилось сердце, хоть и прозвучали они не так уж громко.
«Дверь в ризницу, наверное, закрыта, вот и звук заглушило», – стараясь логическим мышлением побороть первый всплеск страха, думал он.
Быстро проскользнув к кафедре, он спрятался за неё, предполагая, что после столь серьёзного разговора за стеной кто-нибудь захочет выйти в зал.
Просидев за кафедрой пару минут, он понял, что в последнем предположение был неправ.
«Наверно вышли через заднюю дверь и, возможно, с деньгами», - обосновал он непонятную задержку.
Деньги и драгоценности как таковые его не интересовали. Но именно они могли изобличить бандитов, тем более, по воле господа и в его обители свершив правосудие. А теперь кто-то из бандитов уходит с деньгами, и что самое главное, уходит от справедливого, с точки зрения обывателя, возмездия.
«Нужно этому помешать», – почему-то решил он, хотя вмешиваться и ломать начертанный судьбой путь до сих пор было ему не свойственно.
Джон осторожно приоткрыл дверь в ризницу и заглянул в помещение. Темнота царившая там не разгонялась одной стоящей на столе зажжённой свечкой. Сначала он ничего не увидел в комнате. Стон, доносящийся снизу, с пола, перевёл взгляд Джона от стола вниз. Тело одетое в рясу бесспорно принадлежало священнику. Сумка с кладбища валялась рядом. Тело бывшего полицейского лежало на полу по другую сторону стола. Приоткрытый край драпировки и приоткрытая створка размещенного в стене сейфа говорила о многом. Джон напряг зрение и увидел, что другая сумка ещё находится там. Это обнадёживало. Джон вошёл внутрь, собираясь выяснить насколько серьёзно ранены лежащие на полу. Священник ещё дышал, но две сочащиеся кровь дырки в животе говорили, что ему осталось недолго пребывать на этом свете и скоро предстоит переезд на тот. Дырка во лбу фермера-полицейского в претензии на жизнь сомнений не вызывала.
«Два скорпиона укусили друг друга. Не всё им чужие души губить, настал и их черёд.»
Вместо чувства жалости Джон испытывал даже некоторую радость от того, что суд свершился.
«Где-то здесь», – тихий голос, почти шёпот, доносящийся из-за полуприкрытой двери, в которую только что вошёл, заставил Джона вздрогнуть.
«Тише ты», - цыкнул на него другой голос.
Звук двух пар приближающихся к двери ног совсем не обрадовал. Думать, что делать дальше, не было времени и, нагнувшись, Джон подлез под крышку стола собираясь взяться за кольцо ведущего в подземелье люка.
«Может, лучше в дверь черного хода?» – на мгновение рука взявшаяся за кольцо замерла. Но потом Джон с силой потянул на себя. К его ужасу люк не подался ни на йоту. Он потянул, что было силы, но результат оказался таким же.
«Неужели заперт!? Где же ключ?»
Джон метнулся к умирающему священнику, надеясь, что ключ у него. За дверью чуть слышные шаги приблизились вплотную к двери. Джон разогнулся, собираясь, как и положено мужчине, посмотреть судьбе прямо в лицо. И тут он увидел связку ключей, преспокойно лежащую на столе. За следующие несколько секунд Джон, подобрав нужный ключ в связке, отпер замок люка, открыл сам люк и, мышкой нырнув в спасительную темноту подземелья, бесшумно закрыл его.
Очутившись в темноте, он замер, словно густая темнота сырого подземелья его самого превратила в бесшумную и бестелесную тень.
«Интересно, кто там крался, уж не полицейские ли? А может, банда не только из четырёх человек состояла?» – последнее предположение Джона совсем не устраивало, иначе получалось, что всё напрасно и деньги, а значит и доказательства причастности известных лиц, уплывут с вновь прибывшими.
И даже если это два приехавших в город полицейских, произойти могло всякое. Блеск золота ломал и не таких. Закравшиеся сомнения снова подтолкнули Джона к люку. Он, осторожно ступая по ступенькам, добрался до люка и приподнял его.
- Смотри сколько деньжищ, а золотья сколько, а колец и всяких дорогих побрякушек! – воскликнул один.
- Не тяни свои грязные лапы! Для полицейского это не золото и драгоценности, а улики, как и два трупа на полу, – одёрнул второй.
- Здесь столько много всего, если взять немного никто и не заметит, – ныл первый.
- Только попробуй и я продырявлю твое жадное брюхо, - суровый голос второго не позволял усомниться, что он это сделает.
- Да пошутил я, тебя хотел проверить, – голос первого заискивал, стараясь убедить или отвлечь второго.
«Этот за золото пристрелит не моргнув, – затаив дыхания, весь обратившись в слух, подумал Джон. – Но, слава богу, есть ещё честные полицейские».
- Кто-то здесь есть, - чуть слышным шёпотом, второй предупреждал первого.
Джон и без того старался не дышать. А тут замер, подумав, что говорят о нём.
- Что? - тоже снизив голос до шёпота, спросил первый.
Он не расслышал шёпота второго, поскольку, наверняка, сейчас думал, как разрядить ситуацию не пуская в ход револьвер.
- Входная дверь скрипнула, а теперь шаги. Слышишь?
- Я на ухо туговат, не слышу, – признался первый.
- Может быть, это наши? – не слушая объяснения первого, предположил второй.
- Скоро тогда они подоспели, – добавил второй.
- А может, и не наши, а совсем даже наоборот. Это мы сейчас проверим, кто там к нам пожаловал, – сказал первый, перешагивая через уже преставившегося священника и приближаясь к двери.
Первый шёл немного странно: ступая правой ногой, он потом приволакивал левую. По крайней мере, так казалось Джону, подслушивающему в щель приоткрытого люка.
«Наверное, идёт боком. Видно, боится, как бы напарник не пальнул из револьвера в спину», - подумал Джон.
- Гарри, Билл, вы здесь? – голос из зала предвосхитил намерения первого.
- Здесь мы. Тут у нас два труппа, – ответил Гарри.
- Быстро вы нас нашли, – замечанием встретил он вновь появившихся.
- Жена фермера сказала, что он к священнику в город поехал. Как подъехали к церкви вашу машину увидели. Эти что, мертвые? – спросил подошедший.
- Мёртвые они. Когда пришли, они уже тут лежали. Видно, пристрелили друг друга, вон, не поделили, значит, - говоривший кивнул на просыпанные из сумки дорогие побрякушки.
- Надо дозвониться, вызвать фотографа, – сказал один из полицейских, который, похоже, был за старшего.
- Может, здесь, в городе, фотограф есть? – предположил один из полицейских.
Джон слушать, что будет дальше, не стал. Он закрыл люк и сел на ступеньку. Только сейчас он почувствовал, как смертельно устал.
«Ну, их всех! Сначала нажульничает один, обозвав свои махинации простым словом бизнес. Обчистит карманы честных тружеников, с миру по нитке собрав капитал и обеспечив положение в обществе себе подобных. А судьба не дремлет, готовит ему голгофу. Другой ограбит вновь разбогатевшего, а то и убьёт, надеясь самому пожить за счет обобранных первым лохов. Третий выполняет роль рассерженной Фемиды, запасясь жетоном полицейского. Но при этом не против воспользоваться случаем, захапать всё отобранное у грабителя. И так до бесконечности, пока кто-то не исхитрится и найдёт причину, прикарманить хотя бы часть этих грязных денег. Что в итоге? Круговорот подлости в природе свершился, аминь. Надоело, скучно всё это. Люди ведут себя по-скотски и самые гнусные, но удачливые бизнесмены за своё воровство и скотство получают статус порядочного гражданина. Увы, мои жалкие усилия не всегда помогают людям найти справедливость, но иногда всё-таки мне кое-что удаётся, к сожалению, только наполовину. Видно, ничего нет совершенного на земле: ни скотского, ни праведного. Будем надеяться, что ему всё удаётся намного лучше», - на последней фразе Джон мысленно посмотрел на небо.
Посмотреть туда по-настоящему из подземелья он не мог, но надеялся, что тот, на небе, услышит его и не обманет в надеждах.
Джон не был социалистом, и не мечтал о равном для всех общем благе. Скорее, он был филантропом, но страсть ко всему необычному, к приключениям и опасным путешествиям гнала его вперёд по жизни, не позволяя надолго остановиться. Может быть, поэтому он острее чувствовал любую несправедливость и взглядом постороннего лучше видел всё вокруг.
«А в общем, всё не так уж плохо», – решил он для себя.
Джон, хоть и здорово устал, но, в общем, был доволен развитием событий и считал себя непросто сторонним наблюдателем. По крайне мере, если он и не являлся ангелом хранителем, поскольку не имел крылышек, ходил по земле, а не летал, и даже иногда грешил, всё же он помогал свершиться справедливости. А значит, помогал Богу. Хотя причина могла быть в другом: в его детской уверенности, что добро всегда должно побеждать зло. О своей причастности к божьему промыслу он никогда не думал, по крайне мере, не считал себя предназначенным только для этой миссии. Но при этом никогда не отказывал Богу в помощи, если считал, что тот в ней нуждается. Он немного гордился этим, но только немного. Все что-то просили у господа, он же бескорыстно помогал ему. Действительно, что ещё нужно человеку, если он всем обеспечен и почти всем доволен? И что нужно здоровому молодому мужчине кроме чистого небо над головой, ручейка с холодной, утоляющей жажду водой, да бесконечной ленты дороги? Разве что ещё - немного женской ласки. Для идущего, всегда всё впереди и новый поворот дороги зачастую открывает невиданные доселе перспективы и манит, манит.
Джон тяжело вздохнул. Может, он в душе сожалел об упущенных возможностях. Ведь скажи горожанам, что это он спас ребёнка из горящего дома, что это он помог обезвредить банду и наказать самих бандитов и статус почётного гражданина, все почести и деньги ему обеспечены. И, возможно, даже прижизненный памятник и место мера ждало его в этом самом городишке. Но что может быть скучнее размеренной и сытой жизни, когда всё так предсказуемо впереди? Что может быть глупее такой жизни и аморальней, поскольку, не получив ещё измены от других людей, он сам бы изменил себе. Нет, всё это не для него. Дорога давно ждала его и тёмная ночь предоставляла, может быть, последний шанс остаться свободным от обязательств, жилья и денег. От всего того, что так или иначе делает человека рабом обстоятельств, привычек и вещей.
Джон встал со ступенек, потянулся, распрямляя затёкшую от сидения на холодном спину.
«Пора мне на свободу. Как говориться, спасибо этому дому, пойдём к другому».
Темнота подземелья, капающая с потолка влага и почти абсолютная тишина, нарушаемая разве что едва слышным биением собственного сердца, заставляла сомневаться, что ты ещё на этом свете. Ноющая спина и бок, ушибленный при нырянии в люк, радовали известием о твоём, пусть и временном, пребывании на этом.
Джон, придерживаясь правой стены, осторожно перемещался вперёд. Он уже два раза шёл по этому туннелю и вроде бы должен знать каждый выступ. Но события последних дней развивались столь стремительно, что можно было ожидать и здесь неожиданностей. К счастью, ничего такого не происходило, и Джон без приключений добрался до двери.
«Хорошо, что это туннель, а не коридор. Иначе меня бы ждала не дверь, а стенка», - подумал Джон.
Нащупав ручку, Джон дёрнул за неё. Не получив желаемого результата, Джон повторил попытку, приложив максимум усилий. Ручка, оставшаяся в руках, чуть не уложила Джона на пол, едва не лишив равновесия.
- Вот, чёрт! – Непроизвольно вырвалось у него, хотя сейчас уместней было вспомнить Бога.
Получалось, что его заперли с двух сторон.
«Сам виноват, накаркал. В моём случае подошёл бы и коридор, если дверь у него не на запоре и в нужную мне сторону. Постой-ка, у двери туннеля была деревянная ручка и сама дверь, была тоже деревянная. Правда, она здорово подгорела и в прошлый раз, так и оставалась открытой. Я, помнится, при выходе из тоннеля не дверь открывал, а подгоревшие деревяшки из проёма двери вытаскивал».
Чтобы проверить догадку, Джон шагнул вперёд и почувствовал холод железа.
«Интересно получается, или дверь успели поменять на железную или это не та дверь. Если бы дверь меняли, то ручку прикрепили накрепко. А эта гниленькая была. Значит, это не та дверь».
Джон задумался, вспоминая, где он в прямом, без ответвлений, туннели заблудиться мог.
«В прошлый раз я шёл по туннелю, придерживаясь центра. Туннель узкий, так что середину даже в темноте определить можно. Сейчас я шёл придерживаясь правой стенки. Видно, коридор имеет плавное ответвление вправо, вот и я не заметил, как свернул в сторону. Выходит, что обратно мне надо идти вдоль левой стенки, которая и была до этого правой для меня».
Решив, что надо делать, Джон откладывать задуманного не стал, повернулся кругом и, контролируя левую стену, двинулся в путь.
На сей раз, он двигался ещё более медленно, боясь пропустить поворот. Сейчас- то он заметил, что стена понемногу уходит влево, равномерно меняя кривизну траектории. Не пройдя и тридцати шагов, Джону показалось, что впереди, возможно, в основном туннели, кто-то говорит. Он остановился, но ни звука не долетало до его слуха. Свет фонарика, мелькнувший прямо по ходу его перемещения и выхвативший из темноты самое начало бокового хода, заставил податься назад. Он прижался к стене, боясь, что обладатель фонарика направит луч прямо на него. Две пары ног поравнялись с поворотом в боковой ход, и Джону показалось, что их обладатели остановились. На самом деле было не так. Их обладатели прошли начало поворота и только тогда остановились.
- А почему мы не повернули направо? - понизив голос почти до шёпота, спросил один.
Джон узнал его, то был один из полицейских, тот, который первым обнаружил трупы священника и фермера.
- Это ответвление, оно никуда не ведёт. Вернее, оно ведёт к старой железной двери, – ответил другой голос, принадлежащей другому полицейскому.
- Так, может, нам сначала поискать там?
- Дверь эта была ржавой, когда я ещё голопузым пацаном бегал. Тогда она ещё открывалась, но уже никуда не вела. За ней ход обвалился.
- Так, может, там, у двери кто-нибудь и стоит? - шёпотом спросил любопытный.
- Если кто там и стоял, то теперь уже нет,– ответил другой.
- Это почему? – не понял другой.
- Когда я ещё пацаном был, мы втроём забрались в этот ход. Я самым младшим и маленький был и поэтому шёл сзади. А те, кто впереди шёл, там так и остались.
- Зачем остались? – не понял любопытный.
- Там, перед дверью, волчья яма ждала незваных гостей.
- Яма с волками? Это как же они там? - удивился полицейский.
- Волчья яма, это яма, в которой заточенные колья врыты внизу, а сверху она люком опрокидывающимся закрыта. Вот в это люк оба моих друга провалились. Джон сразу умер. А Вили на него упал и только поцарапался. Он потом умер, от заражения крови.
Выдержав паузу, на всякий случай предоставляя напарнику время для осмысления серьёзности ситуации, продолжил.
- Может, дух Джона и сейчас здесь? Мой сосед свалился пьяным в колодец и утонул. Так теперь в лунную ночь оттуда стоны доносятся, - поделился своими страхами любопытный.
- Всё это бабьи бредни, – ответил другой, но голос выдавал его настоящие мысли.
- Может, всё-таки посмотрим? – спросил другой, без всякого заметного энтузиазма.
-Никого там нет, даже приведений. Шефу показалось, что в туннель кто-то влез. Но я думаю, здесь никого нет.
- А как же щель и прищемленный этим долбанным люком край рукава рубашки фермера?
Один полицейский явно нервничал, не понимая странного поведения другого полицейского.
Похоже, другой задумал какую-то хитрость, но не спешил делиться идеей с напарником.
- Он мог умереть не сразу. Когда услышал наши шаги, то решил смыться. Только сил у него для этого не хватило.
«С пулей-то в башке! Силён, знать, был фермер, он же бандит. Я то хорош, мог бы поаккуратней с люком.» – подумал Джон.
Джон понял, что полицейский опасается, как бы действительно не напороться на спрятавшегося бандита. В таком узком коридоре, да ещё с фонариком в руках, они отличная мишёнь. И тот, кто раньше начнёт стрелять, выиграет дело. При таком раскладе они наверняка проигрывали. Полицейский старался убедить того, кто может прятаться здесь, что они никого не ищут.
- Раз его здесь нет, может, пойдём назад? – предложил он.
- Конечно, никого здесь нет, но проверить мы должны. Давай, дойдём до двери, ведущей в туннель, тогда и пойдём обратно.
- Давай, – с неохотой согласился другой.
Полицейские двинулись дальше.
«Вон в чём дело! Значит, я не заметил, как рукав одного мертвеца попал в щель. Хотя, где там было заметить, темно ведь».
Что делать сейчас, бродяга не знал. Да и нужно ли было что-то сейчас делать? Ему оставалось только ждать и уповать на господа. Надеясь, что в эту минуту тот не забудет о ещё одной заблудшей душе.
«А что если они всё-таки заглянут в ответвление туннеля? Я вполне сойду для них за козла отпущения, навешают на меня всех собак. Вместо почестей, получу петлю на шею. В данной ситуации нужно бежать как можно быстрей. Только бежать-то мне некуда. Впереди у выхода из туннеля ждут двое полицейских. У люка в ризнице остальные. Тут не проскочит и мышь», - размышлял Джон, всё ещё находясь там, где его застала нежданно появившаяся опасность.
Почему всё-таки полицейские не завернули в ответвление для проверки? На этот вопрос у Джона пока ответа не находилось. Возможно, на сей вопрос ответ дадут сами полицейские. Только сможет ли он воспользоваться подсказкой?
Он стоял прижавшись к стене, прислушиваясь к каждому доносящемуся шороху. Полицейские перемещались медленно, осторожно ступая на осклизлые камни подземелья, стараясь производить как можно меньше шума. Десять проведённых в темноте минут показались Джону вечностью.
- Видишь, никто не мог ни войти, не выйти. Дверь привалило с той стороны, – нарочито громко сказал полицейский.
«Почему они стоят в темноте?» – не понял маневра Джон.
- А если он вышел и привалил горелыми деревяшками дверь? - не поняв намёка, спросил другой полицейский.
- Это значит, что его тут уже давно нет, если он и был тут.
- А если он всё-таки ещё тут?
Что-то подсказало Джону о грозившей опасности. Он резко присел, тут же распластавшись на земле.
Четыре выстрела в его сторону, и ещё четыре в сторону люка подтвердили правильность маневра.
«Теперь грязным буду, как чушка», - вместо того чтобы испугаться, подумал Джон.
Луч света скользнул по стенам, утонув в глубине тоннеля.
- Теперь видишь – никого здесь нет. А если и был кто, он в нас давно бы пульнул.
- Может, мы ранили его?»
- Или убили, – добавил другой.
- Пойдём, посмотрим.
- Нет там никого, и не было.
- А чего стрелял тогда?
- Так и ты стрелял. Или не стрелял?
- Мне показалось, что стреляют в нас.
- Я стрелял, чтобы ты убедился, ну и так, для порядка. Только не было там никого.
- Может, сходим посмотрим?
- Я не помню где там волчья яма. Провалимся к черту, – пояснил второй.
- Тогда пошли к люку.
- Пошли, - согласился полицейский, чем очень обрадовал бродягу.
Удаляющиеся шаги говорили, что два полицейских действительно направились к люку. Только не собираются ли они вернуться ещё раз?
Джон продолжал лежать, весь обратившись в слух.
«Интересно, как это я не провалился в эту самую волчью яму? Видно, петли заржавели, и люк теперь не действует. Как я теперь выйду из туннеля, если дверь заклинило? – мысли, сменяя одна другую, лезли в голову.
- Хватит валяться в грязи, вставай, ты же мужчина, – сказал он себе и встал.
Панические мысли сразу оставили его.
«Вот теперь другое дело. Теперь мы будем думать».
Джон сделал несколько шагов, потом ещё несколько, пока не вышел из ответвления. Выйдя в основной ход, он остановился. В какую сторону идти он не знал, поэтому и стоял на месте, словно прикованный.
«Может, к люку пойти, послушать, что там, в комнате, делается?» – размышлял он.
«Только при закрытом люке ничего не слышно, а открывать после таких подозрений опасно. Да и неизвестно, ушли ли полицейские. Может, поджидают там меня? Появись я там, и они меня цап царап и в кутузку. Объясняй тогда, кто я. Оставаться здесь мне и подавно не резон. Не равён час вернутся, проверить. Выходит, мне одна дорога – к закрытой двери. Вдруг она для меня откроется».
Решив столь сложную задачу, Джон двинул к двери.
Осторожные шаги за спиной заставили поторопиться. Луч фонарика рассёк темноту, но к счастью для убегающего далеко не добрался. Пробежав за беглецом, лучик повернул в боковой ход.
- Видишь, никого здесь нет, – сказал один.
- А мне показалось, кто-то там был, – ответил другой.
- Раз показалось, так поди и проверь.
- Вот возьму и пойду.
- Давай, валяй.
- Сейчас. А ты не пойдёшь?
- Я один раз избежал волчьей ямы, так нечего второй раз испытывать судьбу.
- Ты не помнишь, где она находится?
- Где-то на пути к двери. Но как близко к ней не помню. Я тебе говорил уже об этом.
- Ладно, я дойду до той части, откуда уже видна дверь. Авось не провалюсь.
По тому, как лучик фонарика нырнул в боковой ход, было понятно, что смелый отправился на разведку.
- Ух ты, чёрт подери! – громкое ругательство извещало, что смелый всё же что-то нашёл.
- Чуть не провалился в эту чёртову яму. Люк уже пошёл вниз, я еле успел отпрыгнуть.
- Я же тебе говорил. Теперь ты сам убедился, только лишний раз шею мог свернуть.
- Теперь пойдём, основной ход проверим. Может, он туда подался? Ведь был кто-то здесь. Точно говорю, был.
- Ты в яму чуть не провалился. А он что, дух святой?
Упоминание о духах немного охладило пыл полицейских. Видно, каждый из них подумал о ему одному известном духе и встречи с последним не жаждал.
«Вот дурачьё! Башку под пули подставляют, где надо и не надо, того гляди сами в духов перейдут. А других приведений боятся. Будто приведение может чего-то сделать человеку. Разве что напугать, – подслушивая разговор полицейских, думал Джон. - Вообще, надо признать - отважные ребята эти полицейские. Жалко только, что бестолковые. Не то цены бы им не было».
- Что делать-то будем? - спросил один полицейский другого.
- Пойдём назад. Хватит нам по подземельям ползать. Не кроты ведь чай!
- А как стрельбу объясним?
- Скажем, что обознались. В нас-то уже сегодня палили, чуть шкуру не продырявили. Так что лучше мы стрельнем лишний разок, чем в нас, – этот полицейский отличался философским складом ума, а таких в полиции не любят. Джон не без основания подумал, что философ-полицейский вряд ли имеет чин больше сержанта.
Звук удаляющихся шагов говорил о многом. У Джона отлегло от сердца. Наконец-то опасность отступала, и судьба предоставляла ещё один вполне реальный шанс выбраться без потерь из очередной передряги.
«Придумать надо, как из туннеля выбраться. Идти к люку сейчас нет никакого резона. Наверняка они его запрут. Хотя, если подождать».
Джон ненадолго задумался, вспоминая, куда дел ключи, которыми открыл люк. Так и не вспомнив, решил поискать на полу под люком, авось ключ возьмёт да и обрадует появлением в нужный момент и в нужном месте.
Полчаса, которые Джон простоял, подперев стену, выдерживая безопасный интервал времени, показались ему вечностью.
«Пора», – решил он, направляясь к люку.
Около люка было темно и тихо. Джон прислушался, стараясь получить какую-нибудь подсказку с другой стороны люка.
«Ушли они там все, что ли?» – хотя, он точно знал, что нет.
Два трупа и вещественные доказательства наверняка надолго задержат полицейских, по крайней мере, до приезда следственной группы. А уж она-то проведёт на месте преступления ни один час. Но ключи он всё равно собирался найти, не равен час, пригодятся. Он обшарил пол, но, к сожалению, ни одного ключа не обнаружил.
«Ну что ж, найди я его сейчас, он мало бы мне помог», – подвёл он черту под вариантом выхода в ризницу через люк.
Закончив с этим делом, Джон направился к выходу из туннеля. По тому, как вели себя полицейские, он ничуть не сомневался в справедливости их слов. Но маленькая надежда всё же имелась.
«Интересно, каким образом закрылась эта дверь? Или её закрыли специально?» – шагая по направлению к двери, размышлял Джон.
Дверь действительно оказалась запертой. По крайней мере, все усилия открыть дверь, остались тщетными.
«Да, полицейские не обманули. По крайней мере, в этом мне повезло, узнал факт и он оказался правдой. Но в данном случае я предпочёл бы быть обманутым. Этот казус надо обмозговать».
По большому счёту, ему больше ничего не оставалось, как обдумывать ситуацию. Джон стоял у закрытой двери, но с большим удовольствием сел бы.
- В ногах правды нет, – пробормотал он себе под нос.
Однако, выбора между тем, чтобы стоять или чтобы сесть не было, и он продолжал стоять, сожалея, что у двери нет таких же как около люка ступеней.
«Сейчас немного отдохну и поищу что-нибудь для взлома двери. Она ведь всего лишь из дерева. Я, конечно, не взломщик, но тут ситуация особая: не откроешь - не выйдешь на свободу».
Надежды найти подходящий прут или дрын не было никакой, но для собственного освобождения Джон готов дверь прогрызть зубами.
«Интересно, который теперь час?» – опасность на время отступила и он, наконец, вспомнил, что на земле, недавно им покинутой, тьмой и светом правит солнце.
Последние события, навалившись в едином порыве, совсем сместили прочь ощущение реальности и времени в нём.
«Пожалуй, сейчас утро. Или около того. Ночь пролетела одним мигом, словно её и не было», - определил он себе.
Он недалеко отошёл от двери, чтобы ещё раз убедиться в отсутствии разыскиваемого.
«Ни черта тут нет. Нечего себе же пудрить мозги. Лучше поискать сухое место, да вздремнуть. Ещё хорошо было бы поесть и попить. Кто бы мне сказал, где взять всё это?»
Только сейчас он почувствовал, как сильно устал.
«Хороший кусок бекона и пара кружек пива меня бы подбодрили», - сказал он себе, как бы оправдываясь перед своим организмом.
Но последний не хотел считаться ни с какими обстоятельствами, и слабость в коленках заставляла серьёзно подумать об отдыхе.
«Кто спит, тот обедает», – вспомнилась ему поговорка.
«Неплохо бы если в ней говорилось и о питье», – облизнув пересохшие губы, от себя добавил он.
«Если и не пообедаем, то уж поспать не откажем себе в удовольствие. По крайней мере, полчаса сна мне не повредит», – решил он, поворачивая обратно к закрывающей вход в тоннель двери. По его мнению, там должно быть посуше, да и к заветной цели – свободе, поближе. Добравшись до двери, он сел прямо на пол и, прислонившись к стене, моментально заснул.
- Приди, приди великий царь ночи. Откройся нам и научи. Возьми нас в вассалы свои. Возьми нас в рабы свои. Стань отцом нашим, учителем нашим. Научи, как воздать врагам нашим.
- Приди, приди великий царь ночи. Приди к нам и научи.
«Что за тарабарщина!? Кто там взывает к Вельзевулу?» - потирая бок, намятый долгим лежанием на жестком полу, подумал Джон.
Причитания хора голосов доносились снаружи и если бы Джон сразу не вспомнил, где находится, вполне можно было бы предположить, что он сам в гостях у вызываемого лица, настолько темно и жутко было здесь.
«Похоже, это из-за двери доносится. Неужели сборище сатанистов и здесь устроило свою службу во славу дьявола? Где-где, а в логове мормонов, хоть и негласном, предположить такое я бы никогда не смог, просто не додумался бы до этого. Видно, здорово подорвал веру в создателя здешний батюшка, не даром что бандитом оказался. Может, и сан себе стилетом добыл, прикончив настоящего проповедника и заняв его место?»
Джон встал с пола и подошёл вплотную к двери. Действительно, голоса раздавались из-за неё.
«Какого чёрта! Ведь по идее сейчас должен быть день? Или я так долго проспал? Тогда я должен был проспать часов двенадцать, не меньше. Вот это даванул! Немудрено, что тело болит, словно меня черти мяли в ступке».
Джон приложил ухо к двери. Немного подгнившее дерево неприятно холодило щёку.
«Видно, старую прислонили», – потянув носом и уловив запах плесени и гари, решил он.
«Причитают что-то не совсем сатанистское. Может, они недавно в сатанисты подались, когда чёрт, то бишь я, объявился. Насколько мне известно, сатанисты не так молитвы дъяволу правят.
А, может, это и не сатанисты вовсе? Ждут меня с ружьями, чтобы лупануть по новоявленному чёрту со всех стволов. Тут даже ойкнуть не успеешь».
Джон ощупал дверь, предполагая найти хоть какую-нибудь щель и посмотреть на улицу. Наконец его палец провалился в дырку.
«Интересно, а почему тогда в неё не проникает свет?» – подумал он, припадая глазом к отверстию.
Отверстие располагалось почти в самом низу двери, и очень могло статься, что именно до этих пор дверь бала привалена снаружи.
«Помниться, я её вышибал ногой. Значит, если её на себя потянуть, она может податься. Видно, полицейские не в ту сторону пытались открывать. И не мудрено, ручки-то нет никакой, ухватиться не за что. Если бы я не знал в какую сторону она открывается, тоже бы толкал дверь от себя. Однако надо с этим подождать, неизвестно, что там у собравшихся на уме».
Джон снова уселся на пол и постарался уснуть. Но ушедший сон продолжительностью в половину суток, не хотел более возвращаться к взывавшему.
«Долго они ещё там будит голосить?» - не зная чем себя занять, и с удовольствием отправив бы взывавших в гости к тому, кого вызывали, подумал он.
«Придётся ждать, пока этим козлам надоест голосить».
Джон встал на ноги, от сидения и лежания на полу он сильно замёрз.
«Попрыгать бы, только высота туннеля маловата. Придётся поприсядать, иначе околею».
На пятидесятом разе, Джон согрелся.
Больше часа прошло, как Джон проснулся, а сатанисты продолжали свои призывы.
«Похоже, они тут надолго обосновались. Интересно, когда они начали причитать? Если это продолжается давно, значит всё по-настоящему, значит, они не понарошку хотят увидеть дьявола. Придётся им его предоставить».
Сильно разозлившись на нудных сатанистов, решился он на новое представление.
За свою жизнь кого только ему не пришлось играть, даже продавца дождя вполне сносно сыграл. А вот самого сатану играть не приходилось никогда. Да и сейчас было немного боязно, сатана ведь всё-таки, обидеться может за такую подделку. Но что делать, если другого выхода из создавшейся ситуации нет? Впрочем, один имелся. Можно сдаться на милость полицейских и за грехи других попасть на виселицу. Вот тогда уж точно встречи с сатаной не обойти.
Уцепившись пальцами за щель, Джон потянул на себя. Дверь немного подалась на него, но не открылась.
«Врёшь, всё равно я тебя открою», - напрягая все свои оставшиеся силы, подумал он.
Дверь амортизировала, стоило Джону ослабить усилия, как она возвращалась на место.
«Помогли бы что ли. Зовут появиться, а сами дверь подпёрли, такое неуважение к нечистой силе им даром не пройдёт», – снова принимаясь за дверь, решил он.
Дерево затрещало, видно огонь, к счастью для Джона, не пощадил деревянную основу. Треск, прозвучавший словно одобрение, вселил оптимизм и Джон напряг до предела последние силы. С оторванным куском двери, не удержав равновесия, Джон плюхнулся на пол.
«Бывает хуже, но реже», - вставая и потирая ушибленный бок, подбодрил он себя.
Заглянув в образовавшееся отверстие, Джон увидел отсвет факелов и темное ночное небо. Нагромождение от пожарища не позволяло увидеть всё остальное.
«Да, дырка то маловата. Если застряну, помочь мне некому. А то и прибьют, неизвестно ведь зачем они зовут этого серьёзного джентльмена».
Потрескивание факелов, причитание многих голосов, совсем не манили Джона присоединиться к страждущим. Напротив, вся его изобретательность, весь опыт выхода из щекотливых и опасных ситуаций сейчас был бессилен.
«Будь что будет, не оставаться же мне здесь навечно», – решил он, понимая, что это решение может быть последним.
Втянув живот, извиваясь ужом, он лез сквозь отверстие в двери. Только когда вытащил обе ноги, понял, что с этой частью задачи справился. Теперь оставалось пройти сквозь толпу и остаться невредимым.
- Кто взывал ко мне? – лежа на боку, натирая лицо оставшейся от пожарища сажей, громко, сердитым голосом произнёс он.
Сейчас самое главное, чтобы его не заметили раньше времени и решили, что голос Вельзевула раздается прямо из-под земли.
Голоса замерли, значит его услышали. Джон встал и, стараясь держаться как можно увереннее, пошел на свет факелов. Тем более других вариантов не было, факельное сборище расположилось вокруг пепелища.
- Я пришёл к вам вершить суд скорый и жестокий, – не позволяя опомниться присутствующим, прорычал Джон.
Он хотел сказать праведный суд, но вовремя поправил фразу. Действительно, что хорошего и праведного можно ждать от самого коварного из коварных, от самого сатаны?
- Падайте ниц, иначе взгляд его испепелит, - прошёл шёпот по толпе.
Люди ткнулись лбами в землю, лишь одна любопытная женщина прежде взглянула на Джона.
Он тут же оскалился, показывая, что и этого не потерпит. Наверное, она от страха напрудила лужу, по крайней мере, край её юбки стал мокрым. И сама она была не рада приступу женского любопытства. Стало тихо. Лишь потрескивание воткнутых в землю факелов, да скрип горелых деревяшек под ногами Джона, озвучивали ночной спящий город. Миновав поклонников сатаны, Джон завернул за отдельно стоящее здание, намереваясь побыстрей скрыться от любопытных глаз. Он направлялся к дороге, ведущей из города, справедливо полагая, что роль сатаны не его амплуа. До сих пор он считал себя помощником Бога, а теперь… Да, кем теперь ему считать себя? Правда, роль сатаны заставили принять на себя обстоятельства. Он мог отказаться и погибнуть с именем Бога на устах. Уж не испытание ли ему устроил Бог, намереваясь в случае успеха задуманного, предоставить более ответственную миссию? Но теперь, как он будет помогать богу в нелёгком божьем промысле? С другой стороны, что он мог сделать для Бога, если бы умер хоть и праведной и мученической смертью? Об этом Джон думал сейчас.
«Значит, всё-таки прок для Бога есть в том, что я остался жив, значит, неспроста я принял на себя роль сатаны. Может, это и было правильным решением и хорошими делами я отплачу господу за спасение?» - успокаивал он себя.
Действительно, зачем он Богу мёртвый. Разве что создателю захотелось побеседовать с ним с глазу на глаз? Но что ему мешает явиться к Джону во сне и поговорить по душам? Как рассуждал Бог, Джону было неведомо. Но в самое ближайшее время Джон собирался хорошенько отдохнуть, как только подальше отойдёт от этого дебильного городка мормонов. Вот тогда-то он и надеялся получить все разъяснения.
Джон вышел на дорогу и, не оборачиваясь, пошёл прочь. Звёзды освещали ему путь, придорожные кусты, как часовые вдоль кортежа знатного человека салютовали своими тенями и дорога, отсвечивая тёмной лентой асфальта, звала вдаль. Что ждёт его впереди - радости или печали, безвестность или слава, не имело для него никакого значения сейчас. Сейчас он был лишь одиноким путником, идущим в неведомую даль за призрачным счастьем. И именно это ожидание и бесконечное движение делало его счастливым и довольным жизнью, и с непреодолимой силой звало в дорогу.
Тайное общество
- Давай, тащи его в кусты.
- А с повозкой что делать будем?
- Ничего делать не будем, мы на ней дальше поедем.
Бродяга, лёжа в тени придорожных кустов, сквозь сон слышал незнакомые голоса. Он ещё не знал точно, снятся ему голоса или кто-то действительно разговаривал неподалёку.
- А с ним что будем делать: закопаем или так оставим? - спросил хриплый тонкий мужской голос.
- Сначала, найти у него надо документы и знак судьи. А потом уже решим, - ответил густой мужской бас.
По тону ответа вырисовывалось, он здесь главный.
- Не с того мы начали, спросить бы сначала нужно было, - сомневался обладатель хриплого тонкого голоса.
- Ну и что ж не спросил. Он ведь над тобой наклонился, когда ты, лёжа поперёк дороги, труп изображал. Вполне мог задать вопрос, – обосновал мысль обладатель густого баса.
- У меня другая роль в этом деле была. Да и как тут спросишь, когда ты его в висок заточкой прикнопил.
- Если бы я не поторопился, ты бы настоящим трупом стал. Он ведь судья, даже ногтем убить может.
- Уже не может, а мог, да только не смог. Мы пошустрей сработали. Вот здесь с дороги уже не видно. Давай, здесь остановимся.
- Давай, а то я сопрел весь, такого кабана по траве волочить.
Бродяга открыл глаза и скосил в сторону доносящихся голосов. Он не торопился вставать, боясь нашуметь и привлечь к себе опасное внимание.
«Уж не злодейство ли опять случилось на дороге? Судя по разговорам незнакомцев, похоже на то. Это что же получается, теперь днём убивают и грабят? Ну и дела! А я-то думал, что местная банда разгромлена. Выходит, нет, действует банда», – мысли лихорадочной чередой возникали в мозгу, пугая совсем нехорошими предчувствиями.
- Слушай, а вдруг он ещё живой? - засомневался незнакомец с тонким хриплым голосом.
- Нож по рукоятку в череп вошёл, никто после такого не выживет. Давай, ищи по карманам, а я тростью займусь. Наверняка, она с секретом.
- Ты бы объяснил, что мы ищем?
- Ну, ты и недотёпа! Нас зачем сюда прислали, помнишь?
- Известное дело, судью убрать.
- А то, что мы убрали именно судью, как докажем? Ну, понял? Ищи, давай, знак у него особый должен быть. Он и докажет что дело сделано.
- Теперь понял, сейчас всё найдём.
Оба сосредоточенно начали искать, обшаривая каждый сантиметр одежды убитого.
«Интересно, кто эти двое и кто убиенный, которого заказали кокнуть. Если он действительно судья, то этим двоим не позавидуешь. Во всех штатах им высшая мера светит. Чует моё сердце, всё не так просто. Судья этот, скорее всего, не просто судья, а эти двое не просто дорожные грабители и убийцы. Уж очень всё не по правилам. И почему этот судья так опасен, что даже пальцем убить мог? Насколько я знаю судей, представители этой служивой касты люди тучные и для рукопашной схватки негожие. Взглянуть бы на злодеев и убитого хоть одним глазком».
Бродяга осторожно, стараясь не шуметь, сел. Но к несчастью, а может быть, напротив, к счастью, густая поросль надёжно прятала его от убийц. Не получив ответа на возникшие вопросы, бродяга напряг слух. Но бандиты молчали, видно, искали тщательно.
- Ничего нет, только перстень на пальце и тот врос. Может, он и есть этот самый знак?
- Нет, знак круглый из серебра. Мне его на рисунке показывали.
- Нет его на нём. Даже денег нет. Может, палец возьмём с перстнем. Тоже ведь доказательство.
- Зачем отрезал? Ты бы лучше голову отсёк, тогда наверняка будет.
- А что, можно и голову.
- Нельзя голову отрезать. Остановят нас полицейские, тогда и нашим головам грош цена. Их сегодня на каждой развилке, будто ловят кого.
- Может, нас кто заложил?
- Слышал я, будто вчера банду местная полиция взяла. Вот они и зверствуют в поздний след, чтобы никто ещё из бандитов из штата не сбежал.
- Не всех что ли взяли?
- Значит не всех, или точно не знают, кто остался на свободе, вот и зверствуют.
- Нам-то это совсем не в жилу. Застукать могут нас со жмуриком.
- Выбирать не приходится. Давай-ка, поторопимся, не то нам и вправду несдобровать.
- Потом куда двинем?
- Давай, ещё поищем. Не мог же он этот чёртов знак проглотить.
- Наверное, всё в повозке спрятано. Пойдём к ней, посмотрим.
- Ты же говорил, что мы на ней поедем.
- Сначала, посмотрим, потом поедем. Нам ещё двадцать миль до места добираться.
- Ты один докладывать к шефу пойдёшь или вместе пойдём?
- Велено вместе прибыть. Пошли, пошли.
Две мужские фигуры со спины увидел бродяга. Один был огромен и сутул. Другой, среднего роста, но в плечах плотен. В общем, убийцы ещё те. Таким на пути попадаться опасно и наблюдающий из кустов бродяга предпочёл остаться незамеченным.
Цоканье копыт возвестило об отбытии бандитов, оставив бродягу в великом смущении недалеко от трупа неизвестного.
«Надо и мне отсюда ноги делать. Застукают меня рядом с трупом и спишут его на меня. Бродягу никто жалеть не будет, и защищать тоже никто не будет. Дело закроют и меня вздёрнут или газом отравят, точно не знаю какая экзекуция в этом штате популярна. Только меня никакая из известного списка казней не привлекает», – думал бродяга, прислушиваясь к удаляющимся звукам цокающих копыт.
Он давно понял, что бродяга на дороге привлекает внимание полицейских. Как только обнаружат труп, любой идущий по дороге будет взят на подозрение, а он, в старой помятой одежде, особенно. Это означает конец свободной вольной жизни и, возможно, того хуже - просто жизни. Другой на его месте давно бы дал дёру, направившись в другую, подальше от бандитов, сторону. Но в другой стороне был город мормонов, который он недавно покинул и в котором его никто не ждал. Бродяга встал, огляделся по сторонам, и никого не обнаружив поблизости, направился в сторону только что покинутого бандитами труппа. Им двигало не только любопытство. Мысль, что сейчас ему в облике бродяги будет небезопасно, породила в его голове некое предчувствие, неоформленное ещё в готовое решение. Пробравшись сквозь колючие кусты, он чуть было не наступил на голову убиенного.
«Вот душегубы, за деньги готовы родного отца умертвить. Эти точно не пожалеют и если бы обнаружили меня рядом, сейчас трупов было бы на один больше. Интересное дело, я с незнакомцем практически одинаковой комплекции. Его костюм должен подойти на меня. Ничего не поделаешь, обстоятельства заставляют поменяться одеждой. Теперь он ненадолго станет бродягой, а буду вполне респектабельным джентльменом», – стараясь не смотреть на лицо убиенного, думал бродяга.
Выполнять свой замысел по раздеванию убиенного, он начал с ботинок.
«Любопытное дело, на каблуке правого ботинка шлицы головок шурупов вроде бы больше повреждены, значит, их частенько отворачивали. Уж не здесь ли он спрятал знак, про который говорили бандиты? Чем-то он должен их отворачивать – отвёрточкой или перочинным ножиком. Проверим карманы, если бандиты не забрали, что-то полезное для меня там должно найтись, – решил бродяга.
Он старательно изучил все имеющиеся карманы, но ничего в них не обнаружил.
«Поработали злодеи на славу, ничего мне не оставили. Конечно, я их вовремя не попросил, наверное, поэтому», - чтобы приободрить себя, пошутил бродяга.
Откинув фалды сюртука, он расстегнул брючный ремень и обнаружил висящий на прикреплённой к пряжке маленькой цепочке совсем миниатюрный перочинный ножик. Отложив на потом эксперименты с каблуком, он снял с трупа брюки.
«Ого, тут что-то вышито, похоже на буквы», – расстёгивая жилетку, обнаружил он непонятные пока надписи, выполненные ниткой, того же цвета, что и сама жилетка. Наверное, поэтому, бандиты, торопящиеся обнаружить знак судьи, не заметили очевидное.
«Ладно, с надписями потом разберусь», – продолжая раздевать судью, решил он.
Он скользнул взглядом по изуродованному лицу и почувствовал какую-то тревогу, словно раньше видел этого человека.
«Знакомое лицо, где-то я его уже видел. Вспомнить бы, тогда многое проясниться».
Он повернул труп на живот, сняв с него сюртук и жилетку.
«Придётся посадить», – собираясь снять сорочку, понял он.
Он посадил труп и потащил за фалды рубашки вверх. Только когда лицо скрыла ткань, он понял на кого похож незнакомец и машинально потрогал свой подбородок. Если бы не маленькая бородка клинышком, их можно было назвать почти двойниками. Только лицо убитого выглядело немного старше или, может быть, тень смерти добавила ему лет.
«Вот так фокус! Неспроста судьба вывела меня на эту дорогу и свела с судьёй, хотя и уже мёртвым. Значит, теперь мне нужно хотя бы ненадолго стать судьёй. Как всё складывается, так тому и быть. А там жизнь подскажет, что и как», – Снимая свою одежду и одевая одежду судьи, с некоторыми перерывами, словно каждая мысль проходила апробацию где-то далеко в небесах, думал он.
Закончив с собственным одеванием, он облачил судью в свои убогие одежды.
«Прости друг, но теперь бродягой будешь ты, но недолго. А я буду судьёй и тоже недолго. По крайней мере, очень на это надеюсь», – он не произнёс ничего вслух, лишь подумал.
Для ушей умершего его слова не имели значения, а душа, если она была ещё здесь, вполне поймёт намерения живого.
«Хоронить тебя не буду, пусть тебя сначала найдут. Может быть, после этого быстрей отыщут убийц. А я, если смогу, помогу», - объяснил он нежелание захоронить тело, зато обещав свою помощь.
«Ну, прощай двойник. Надеюсь, я буду более удачливым судьёй. Не обижайся за мои лохмотья. Если бы не обстоятельства, не стал бы я переодеваться в цивильное, и изменять своей дороге даже на один час».
Выйдя на дорогу, бродяга, а теперь судья, пошёл в ту же сторон, куда получасом ранее уехали бандиты. Целый час он шёл по пустынной асфальтовой дороге, удивляясь отсутствием движения в обе стороны. Ещё больше его удивила брошенная на дороге повозка.
Лошадь, сойдя с асфальта на обочину, лакомилась травкой. Подойдя к одноосной повозке, он заглянул на сидение, намереваясь на обитом кожей сидении, найти ответ на вопрос: «Не подвезут ли меня немного?»
Сидение оказалось пустым. Видно, седоки ненадолго отлучились. Почему они отлучились, а главное куда, ему предстояло выяснить. Он посмотрел направо от дороги, потом налево, но людей не увидел. В пределах видимости ровный ландшафт не закрывался кустами и деревьями, а значит, действительно, лошадь гуляла сама по себе.
«Интересное дело, повозка брошена среди поля. До сих пор у меня встреч с бродячими лошадьми, запряжёнными в повозки, не было. Сбежать она не могла, по крайней мере, так далеко от жилья не ушла бы. Здесь что-то не так», – думал он, стараясь в траве, покрывавшей поле, обнаружить тела седоков.
После сегодняшних событий ему везде мерещились трупы. Но следов в нетоптаной траве, а тем более трупов не обнаруживалось.
«А вдруг это та самая повозка? – промелькнула в голове мысль. – А где тогда эти обломы? Неужели пешком пошли?»
Он внимательно осмотрел повозку, пытаясь найти подтверждение своей догадки. Но лошадь была, как лошадь и повозка вполне обычная, каких много на дорогах, особенно в городе мормонов.
«Должен быть какой-то знак или метка, иначе как хозяин докажет, что лошадь и повозка ему принадлежит», - рассуждал он вполне здраво.
Он ещё раз осмотрел сбрую лошади, на которую внимание незнакомца не произвело никакого впечатления. Закончив с амуницией лошади, он снова приступил к осмотру повозки. Дабы не пропустить ничего из увиденного, он поизносил вслух всё что видел.
«Сидение кожаное, спинка тоже кожей обтянута. Значит, не простой фермер на ней ездил. На фермерской сиденье, как правило, деревянное, в лучшем случае на сидение старое одеяло положено. Жаль, что я не имел возможности разглядеть повозку судьи, когда она рядом стояла», – посетовал он.
«Вожжи, как вожжи, здесь ничего не скажу. Колёса резиновые, дутики. Оси, так, что-то вырисовывается: на осях черные колпачки с орнаментом. Может, это повторяет знак судьи?
Посмотрю-ка я каблук, наверняка там есть этот самый знак. Тогда и на последний вопрос ответ появится».
Усевшись на сидение повозки, он снял ботинок и, отстегнув от пряжки брючного ремня маленький перочинный ножичек, принялся отвинчивать шурупы на каблуке.
- Ага, вот и знак! – воскликнул он, обнаружив под тонким слоем кожи каблука круглую блестящую метку.
«На осях такой же знак. Значит, повозка принадлежала судье. Почему она оказалось брошенной? Боюсь, здесь я ничего не открою. Но зато я могу ехать на повозке, а не идти пешком. Только если меня остановят полицейские я не смогу доказать им кто я на самом деле или кого я сейчас представляю. Буду надеяться на лучшее, собственно ничего мне не остаётся другого», – подвёл он вполне оптимистический итог.
Упрятав в каблук знак судьи, бродяга двинулся в путь, но уже на повозке. Он не торопил лошадь и она шла по тёмному асфальту лениво переставляя ноги.
«Интересно, куда девались бандиты и, в данных обстоятельствах, не помешало бы знать, что находилось в трости. Если там был тайник, наверняка бандиты нашли его. Возможно, когда они нашли тайник, решили смыться побыстрей и подальше от дороги. В полях да пролесках их не больно искать будут», - мысли сами текли без всякого с его стороны напряжения. Но на последнем для себя утверждении получилась какая-то заминка, будто некто второй в нём, который только слушал, попытался возразить.
«Скорее всего, их ждали лошади где-нибудь недалеко отсюда. Они проехали до нужного места на повозке, потом пересели на свой транспорт. Поскольку повозка оказалась им ненужной, ты и нашёл её брошенной. Или я не прав?» – задал он обезоруживающий вопрос.
«А почему они до места, где завалили судью, на своих лошадках не доехали?» – попытался возразить бродяга.
«Кусты вдоль дороги низкорослые, да и то не везде такие есть. Поля ведь, луга вокруг. Лошадь издалека заметишь, автомобиль тем более обнаружишь без проблем».
«Помниться, бандиты говорили, что поедут на повозке судьи и про собственный транспорт ничего не сказали», - бродяга добавил ещё один аргумент против.
«Зачем им друг другу объяснять очевидное. Они ведь не знали, что ты находишься рядом и к тому же подслушиваешь», - съязвив, поставил жирную точку в разговоре внутренний голос.
Бродяга тоже молчал. Не всякому понравиться, что какой-то, хоть и твой собственный внутренний голос, начнёт тебя же поучать, да в споре окажется убедительнее тебя. Он всё равно во всём сомневался, виду только не показывал.
- Поживём, увидим, - проворчал он, хоть и очень надеялся больше никогда не встретиться с сегодняшними громилами.
Но, видно, бродяга прогневил судьбу своими ненужными сомнениями. Справа, со стороны поля по просёлочной дороге, наперерез ему двигались три всадника.
«Уж не возвращаются ли бандиты обратно?» – увидев двигающихся к шоссе трёх всадников, подумал он.
Он продолжал двигаться по шоссе с той же скоростью. Бродяга точно не был уверен, что это именно они, ведь сейчас их стало трое. Откуда так быстро мог появиться третий?
«Третий мог встретить их по возвращению и найти причину повернуть обратно», - ответил он сам себе, что совсем не успокаивало и не давало ответа на вопрос: «Что делать?»
Ответ на насущный вопрос никак не приходил в голову, зато расстояние между тремя всадниками и повозкой неумолимо уменьшалось.
«Если даже это и они, то неприятностей мне не миновать. Радует только одно: им тоже будет не по себе. Только что убили и палец отрезали, а покойничек вот он – едет на своей повозке, да ещё с приросшим пальцем и совсем не собирается умирать. Они ведь могут решить, что судьба против них и на этот раз покойниками станут они сами. Вот это будет спектакль!» – напоследок приободрил он сам себя.
Удирать от бандитов смысла не имела никакого. Три всадника, двигающихся по кратчайшей прямой, легко догонят повозку на петляющей дороге. Оставалось лишь верить в свою счастливую судьбу.
Когда до всадников оставалось не более ста ярдов, он отчётливо увидел лица трёх приближающихся неизвестных. Хотя лиц бандитов он не знал, интуиция подсказала ему, что это совсем другие люди. Он немного принял вправо, собираясь пропустить движущихся навстречу всадников, но они остановились сами. Подождав, пока повозка проехала мимо, развернулись и двинулись следом.
«Значит, всё-таки за мной», – с грустью о потере блеснувшей минуту назад надежды, понял он.
- Мы вашего приезда ждали час назад. Решили для надёжности встретить, – объяснил один из поравнявшихся с повозкой.
- А что могло со мной такого произойти? – продолжая играть роль судьи, ответил бродяга.
Он не знал, что это за люди и почему они волновались за него, но тон говорившего не таил угрозы.
- Два полицейских не долее получаса привезли двух чистильщиков в замок к председателю. У них наш человек увидел ваш перстень, – объяснил говоривший, искоса взглянув на руки фальшивого судьи.
Бродяга понял из недосказанного, человек видел перстень, одетый на отрезанный палец.
Бродяга повернул голову в сторону говорившего и, с читаемым удивлением во взгляде, посмотрел на седока. Тот нисколько не смутился и, поняв удивление по-своему, объяснил:
- Он до сих пор остаётся прокурором. Полицейские связались с ним по рации, и он пожелал посмотреть на чистильщиков.
«Может быть, он и есть шеф, которому собирались докладывать бандиты? Выходит он же председатель тех, кто за меня беспокоится и в тоже время он шеф бандитов, которые меня хотели прикнопить. Помолчу лучше пока, целей беду», - думал бродяга, как будто на самом деле одномоментно стал настоящим судьёй.
Не узрев перстня с первой попытки, всадник ещё раз кинул пристальный взгляд на руки судьи. Бродяга заметил сомнения всадника и, выдержав паузу, объяснил:
- Я сейчас его не ношу. Он врос в тело и не так давно вызвал нагноение. Пришлось обращаться к хирургу, чтобы снял с пальца.
Ответ удовлетворил всадника, и он поскакал вперёд, показывая как быстрей проехать до места. Двое его спутников поскакали за повозкой. Бродяге пришлось пустить лошадь рысью, а самому напрячь ноги, дабы смягчить удары по заднему месту от езды по кочкам.
«Хорошо, что у меня на нужном пальце с детства царапина. Сойдёт за след от скальпеля хирурга. Однако если у настоящего судьи есть ещё какие-нибудь метки на теле, то самозванному судье несдобровать, – подпрыгивая на кочках, думал бродяга. – Хотелось бы заранее знать, что они от меня хотят и почему для меня наняли убийц? И вообще, председатель какого собрания, или тайного общества, сейчас находится в замке? Кстати, почему в замке, откуда здесь мог появиться замок? По правде говоря, я бы продолжил свой путь, а не в замок двигал погостить, да кто теперь мои желания слушать будет. Вякнешь не в тон и прощай свобода и белый свет. Куда не кинь, всюду клин».
Проскакав по покрытому травой лугу, путники добрались до грунтовой дороги.
«Это, конечно, не асфальт, но, слава богу, ухабы не часто украшают дорогу, как кочки на поле», – отвлёк себя от грустных мыслей бродяга.
Пролесок, замаячивший впереди, оказался аллеей вдоль дороги, с которой просматривались серые стены замка. Кортеж снизил скорость, как только дорога обрамилась высокими стройными деревьями.
Сопровождавший сзади повозку молодой человек поравнялся с бродягой, и некоторое время ехал молча.
- Меня уполномочили поговорить с вами, - начал он без всяких вступлений, даже не объяснив кого представляет и по какому поводу будет разговор.
Неожиданное обращение сопровождавшего удивило и озадачило бродягу. Но он не подал вида, как и положено настоящему судье. Молодой человек, сделав интригующее заявление, ехал рядом молча. Бродяга подумал было, что разговаривать с ним будут позже, но после небольшой паузы, тот продолжил.
- Наш председатель ведёт на каждого досье и вся информация отправляется прямиком в ФБР. Оказывается, наша организация давно засвечена. Кроме этого он поддерживает дружеские отношения с главарями местных криминальных сообществ. И ещё много всего. Досье вам покажем по приезду.
- Тайное всегда становится явным, это лишь дело времени, – возразил бродяга, бросив тень сомнений в благоприятную почву.
- Что вы хотите этим сказать? – не понял сути говоривший молодой человек.
- В этом надо разобраться. Откуда пошла информация в ФБР вы знаете? Я имею ввиду первую, начальную информации о существовании самого общества.
- У нас есть доказательства, что он с самого начала, как только его причислили в посвященные, сотрудничал с ФБР. Мы вас вызвали разобраться и свершить суд.
- Я за этим и приехал, – подыграл бродяга.
- Мы объявили ему о недоверии. По закону он может предоставить доказательства своей невиновности, а может не предоставлять. Тогда, если мы не докажем, нас, взбунтовавшихся ждёт смерть. Да что я вам говорю, вы сами всё отлично знаете.
- Теперь я понимаю, почему вы меня встречаете, – заметил бродяга.
- Не совсем так, мы боялись за вашу жизнь. Один из наших людей заметил у одного из чистильщиков ваш перстень.
- Перстень на срезанном пальце, – удивил он говорившего неожиданным уточнением.
- Да, перстень на срезанном пальце. Как вы это могли узнать?
- Я ехал с попутчиком, бродягой. Он когда-то был приличным джентльменом, и от тех времён на пальце осталось кольцо, перстень. Он давно бы его продал, но перстень врос в палец.
- Почему бандиты выбрали его, может из-за перстня?
- Возможно из-за него. Но в тот момент, когда они подъехали, он сидел в повозке один.
- Один? – переспросил сопровождающий, как бы предлагая продолжить объяснения.
- Я остановил повозку, потому что появилась потребность сходить в кусты. Ну, вы понимаете. Когда я вышел из кустов, всё уже было сделано. Я перетащил бродягу в кусты у дороги, а сам продолжил путь, – придумав свою версию происшедшего, бродяга рисковал.
Ведь бандитов могли допросить с пристрастием и тогда его разоблачат в самозванстве.
- А мы было подумали… Печатка перстня очень похожа на наш герб.
- Наш герб позаимствован с одной вывески кабачка, где основатели общества встречались поначалу. В свою очередь владелец кабачка позаимствовал герб у одного аристократа, который разорился и до самой смерти жил в чердачной комнатке того же здания.
- Я этого не знал, – признался посланец.
Бродяга посчитал лучшим, ничего больше не говорить, дабы не напутать в только что придуманном. Посланец тоже молчал.
Уже перед самыми дверьми замка посланник протянул бродяге маску. Все сопровождающие одели маски. Самым последним маску одел самозванный судья.
«Строго тут у них. Наверняка все друг друга знают, а всё равно маски напяливают. Лично для меня в маске лучше. Может статься, что кто-то из завсегдатаев хорошо знает настоящего судью и моё лицо выдаст самозванство». – следуя за провожатым по лестнице, ведущей ко входу в здание, думал бродяга.
За ним следовали двое, но сейчас, вне здания он ещё оставался свободным. Стоит войти внутрь и массивные двери закроют ему путь к отступлению. Как только кортеж подошёл к дверям, дворецкий в ливрее распахнул дверь. Лицо дворецкого тоже скрывала маска. Когда путники, все вчетвером, вошли в холл,, шедший первым повернулся и попросил:
- Вы не могли нам показать знак судьи. Сами понимаете – формальность, но протокол требует.
Бродяга ничего не ответил. Сняв с пряжки брючного ремня маленький ножичек, он скинул с ноги ботинок и, взяв его в руки, открутил шурупы на каблуке.
- Извольте, – протягивая знак спросившему, сказал он.
Рассмотрев знак со всех сторон, он передал его двум другим.
- Возьмите, мы вполне удовлетворили своё любопытство, - протягивая знак, сказал заговорщик.
Бродяга, взяв знак, проделал обратную процедуру. Пока он закручивал шурупы и обувался, все три сопровождающих, направившись к задрапированной двери, исчезли за ней.
«Вот так гостеприимство! Я то думал меня с дороги в трапезную отведут и знатно накормят».
Он сиротливо стоял в огромном холле, не понимая, зачем всё это.
«Прямо тайны Мадридского двора какие-то. Да куда там Мадридскому, у этих всё посерьёзнее: маски, сопровождающие, заговоры и судья, он же палач. Всё здесь напыщенно; высота залов одна чего стоит и колонны уходят вверх словно столпы, подчёркивая клятвенную незабвенность тайн самих заговорщиков, и разговорить их, наверное, можно с равным успехом, как и приведение. Один я здесь лишний. Тоже мне судья – путник с большой дороги. А ведь они от меня потребуют разбирательства, суда да ещё приведения приговора в исполнение. При таком раскладе сам станешь заговорщиком, а если не повезёт, то жертвой заговора», – разглядывая украшенные причудливым орнаментом стены, размышлял бродяга.
Ему пришлось почти полчаса ждать, пока про него вспомнят.
В холл из потайной двери вышел одетый в ливрею, словно слуга на запятках кареты, распорядитель. Лицо его, так же как и у всех прочих, скрывала маска.
- Следуйте за мной, председатель ждёт вас, – не дойдя добрый десяток ярдов до соскучившегося гостя, произнёс он и, не оглядываясь, направился к широкой лестнице, ведущей на второй этаж. Остановившись перед дверьми залы, провожатый открыл дверь и, пропустив в дверь гостя, тут же закрыл её. Пройдя через зал, двери, ведущие в коридорчик и сам коридорчик, бродяга подошёл к дверям кабинета. Впустив бродягу в кабинет, провожатый остался снаружи.
- Приветствую вас в нашем замке. Много слышал о вас хорошего. Надеюсь, что у нас вы найдёте всё необходимое, что отправило вас в столь долгий путь, – встретил гостя председатель, который даже не подумал подняться из-за длинного стола.
Поскольку сесть не предлагалось, гость оставался стоять. Небольшая пауза, которую после вступительного слова позволил себе председатель, немного напрягла гостя.
«Уж не хочет ли он от меня услышать что-нибудь в ответ?» – подумал он и тут же решил, что сообразно своему статусу, самое лучшее начать с вопроса, знай, мол, наших.
- Когда? – спросил он и небольшая пауза после столь многозначительного «когда» выправила ситуацию.
Гость ничего конкретного не имел ввиду, но председатель поспешил ответить.
- Люди начнут съезжаться через два часа. А через три откроем очередную ассамблею.
Ответ был дан исчерпывающий: заговорщики из тайного общества как раз и являлись объектом внимания судьи и гость, правильно оценив ситуацию, понял: «Пора уходить».
Ни слова не добавив к сказанному, он повернулся и вышел вон. Лишь когда двери за ним закрылись, председатель позволил себе смахнуть выступивший от напряжения пот на лбу. Он понял, что этот будет землю рыть, но до истины докопается. Конечно, и у него были свои доверенные люди среди заговорщиков, но были и недруги, способные на всякие пакости.
«Придётся принять экстренные меры», – решил он для себя, однако ещё не придумав как извести гостя.
Выйдя от председателя, бродяга отправился на экскурсию по замку, очень надеясь улизнуть ещё до появления заговорщиков.
Следуя по коридорам, заглядывая в комнаты, он пытался понять против кого или во имя чего создано тайное общество. Он изо всех сил теребил своё воображение, требуя от него невозможного. Ведь не имея никаких данных, не имея даже намёков нельзя получить ответ на самый простой вопрос. Поняв всю бесплотность терзаний, он сошёл на первый этаж, всё же надеясь обнаружить потайную дверь и улизнуть. К великому сожалению, он не обнаружил таковой на первом этаже. Зато нашёл дверь, за которой каменная лестница вела в подвальные помещения.
«Подземный ход», – вспомнив недавние приключения в подземельях, он смело шагнул на полутёмные ступеньки.
Снизу тянуло сыростью и холодом, и каждый шаг по ступенькам вниз удалял его от заговорщиков. По крайней мере, так ему самому казалось. Ступеньки, повернув на четверть круга влево, круче повели вниз. Последняя ступенька оказалось намного выше других и бродяга, оступившись, едва не упал.
«Не могли ещё одну ступеньку сделать или, на худой конец, лампочку повесить. Не заговорщики, а недоумки какие-то. Ладно я, человек случайный, но они сами сюда небось тоже ходят. Что это я о ерунде. Не об этом сейчас думать нужно. Сейчас сориентироваться нужно и быстрей разгадать подземельный ребус: вход в подземный, ведущий на улицу ход, наверняка замаскировали. Но я уже знаю, где нужно искать. Не боги ведь его строили и маскировали, а что один человек спрятал, другой всегда найти сможет», - рассуждал бродяга, остановившись в полутёмном подвале.
В три стороны уходили узкие коридоры и лишь в одном из них на значительном удалении от лестницы, горел свет.
«Ну что ж, раз своего фонаря не имею, пойду на чужой огонёк», – быстро решил он задачку с тремя неизвестными.
Осторожно шагая по выложенному камнем полу, бродяга направился в сторону света. Он прошёл мимо коридора, перпендикулярно пересекающего проход, в котором сейчас находился.
«Если бы не свет, тут вполне заблудиться можно. Хорошо ещё я никуда не тороплюсь», – развлёк он себя шуткой.
Когда до маячившего впереди света оставалось не более полусотни ярдов, он услышал шаги. Его собственные шаги, хоть он старался ступать как можно мягче, гулким эхом отдавались в глубине подземелья. А может, ему это только казалось, и страх быть застигнутым врасплох, отдавал совсем негромкий звук громовым эхом, но уже в мозгу самого перемещающегося путника.
Звук чужих шагов больно ударил по туго натянутым нервам. Бродяга остановился, стараясь определить, откуда идёт неизвестный. Уже через пару секунд он предположил:
«Звук идёт со стороны света. По крайне мере, так кажется отсюда. Сейчас главное не ошибиться, мне встреча с незнакомыми заговорщиками в узком подземном коридоре ничем хорошим не светит. Попробую дать задний ход и отсидеться в темноте бокового коридора».
Если незнакомец не искал встречи с ним, вычислив приближение неизвестного по шагам, то ему и подавно ничего хорошего не светило. Поди, объясняй, кто ты есть. Может, они проследили за ним и теперь именно с ним, судьёй, тот, идущий со стороны света, искал встречи. Если это друг, то ничего плохого не произойдёт. А если враг?»
Обо всём этом бродяга не успел подумать, но по-кошачьи мягко шагая в обратном направлении, чувствовал всё это на уровне подсознания.
Поравнявшись с боковым коридором, бродяга углубился в его прохладную спасительную темноту. Тень незнакомца промелькнула мимо коридора буквально через несколько секунд. Удаляющиеся шаги вскоре затихли.
«Поднялся он на первый этаж или переместился в другой коридор? По звуку точно не определить. Придётся считать, что он мне теперь не помеха», – прислушиваясь к наступившей тишине, размышлял бродяга.
Выждав с полминуты, он снова вышел в тот же коридор, намереваясь добраться до источника света. На сей раз, до его слуха не долетало ни одного звука, будто он спустился не в подземелье, а в царство теней. Но не приведений следовало бояться сейчас. Бестелесные скитальцы в вечности никак не могли помешать ему, но помочь, подсказав, где надо искать потайной вход в ведущий на свободу тоннель, могли, если бы захотели. Только остались ли они жить в каменных тёмных коридорах, привезённого по камешкам неизвестно откуда, старого замка?
По мере приближения к источнику света проход начал расширяться. Повернув направо, поскольку именно так шёл ход, он очутился в широком помещении, вдоль которого тянулись решётки из толстенных прутьев, разделяя пространство на небольшие клетки.
«Здесь или животных держат или преступников, только убираться забывают», – вдохнув тяжёлый, наполненный потом и запахом нечистот воздух, решил он.
Зловещая тишина действовала на нервы не лучшим образом и, в то же время, подземельное безмолвие говорило об отсутствие живого в клетках-камерах.
«Много камер и все пустые. Непонятно, зачем тогда они вообще нужны? Судя по оставшемуся запаху, не так давно клетки вовсе не пустовали. Только клетки мне вроде ни к чему, надо двигать дальше, искать заветную дверку», - рассуждал бродяга, стараясь заполнить звенящую в ушах тишину своим собственным, хоть и не озвученным, голосом.
Сосредоточено смотря прямо перед собой, дабы не споткнуться о выщербленные плиты пола, он дошёл до последней клетки, за которой проход заканчивался глухой стеной.
«Может, в ней замаскирована дверца? Сейчас я это проверю», - подходя к стене, он до боли в глазах всматривался в швы огромных фундаментных блоков, стараясь найти нечто напоминающее контур двери.
«Дверь в каменной кладке не обязательно будет напоминать деревянную. Она наверняка такая же кривая, как и швы. Не дураки ведь делали - так меньше заметно будет. Сейчас я всё прощупаю».
Каждый шов он потрогал пальцем, на каждый подозрительный бугорок нажал, но загадки не разгадал. Получалось, что стена и была просто стеной, и не скрывала никаких тайн, кроме тайны своего происхождения на далёком от Европы и Азии Американском континенте.
Он так увлёкся изучением стены, что не сразу заметил двоих, сидящих в темном углу клетки, справа от прохода. Оба сидели неподвижно и бродяга, проклиная свою невнимательность, замер у стены.
Один из них спиной привалился на стену, другой, навалившись на стол, спал. Бродяга целую минуту, показавшуюся вечностью, смотрел на заключённых. Казалось странным, что спящие заключённые не издавали во сне никаких звуков.
«Прямо мертвецким сном спят, если только они действительно не мёртвые», - отметил он себе.
Бродяга на цыпочках подошёл вплотную к клетке. Сейчас он хотел лишь побыстрей улизнуть подальше от опасного соседства, но любопытство ненадолго задержало у толстых металлических прутьев.
«Не мои ли это недавние убийцы? Один высокий огромный мужик, другой поменьше, но плотный. Если это они, тогда председатель, а скорее всего и шеф в одном и том же лице, знатно их отблагодарил», – промелькнула неприятная с одной стороны и не очень, с другой догадка.
Если шеф так жестоко поступил со своими подручными, которые справно выполняли все его задания, что же тогда ждёт человека постороннего и опасного для него? И в то же время, независимо от того, кто вложил карающий меч в руку судьбы, кара незамедлительно настигла злодеев. Значит, есть суд божий даже здесь, на грешной матушке земле.
На сколоченном из грубых досок столике, на который опёрся грудью плотный мужчина, стояли два бокала и наполовину опорожнённая бутылка ёмкостью в добрых полведра с вином. А рядом с бутылкой валялось что-то небольшое. Бродяга напряг глаза, стараясь в полутьме разглядеть заинтересовавший предмет на столе.
«Уж не перстень ли это? Очень похоже на то. Надо проверить спят они или…» – Окончательно не решив для себя, будет ли проверять догадку, бродяга двинулся подальше от тусклой лампочки.
Ещё не добравшись до ведущего к выходу тёмного коридора, он остановился и повернул обратно. Не будет ничего плохого, если бандиты увидят свою жертву живым и здоровым.
Пусть у них волосы зашевелятся от страха. Такого возмездия они точно не ждали, и появление убиенного в полном здравии введёт их в великое смущение, и посеет страх в подленьких душонках. Кто как не сам сатана, этот грешный и ужасный падший ангел, умерев и снова воскреснув, сейчас пришёл воздать по заслугам? Именно эта, ещё не полностью оформившаяся мысль вернула обратно.
«Наверняка они решат, что к ним пришло приведение судьи, чтобы наказать за злодеяние. Можно ничего не делать, просто стоять у решётки и смотреть. Они сами всё поймут и без слов», – предвкушая увидеть перекошенные страхом лица бандитов, думал бродяга.
Сатаной его уже нарекали вчера и он, боясь навлечь на себя божий гнев, в мыслях смягчил тяжесть возмездия.
Два бандита за решёткой продолжали седеть в той же позе, и первоначальное подозрение перешло почти в уверенность. Чтобы окончательно удостовериться, он подобрал с пола камушек и запустил в привалившегося к стене. Попав в грудь бандита, камень отскочил. Любой от столь резкого, болезненного удара проснулся бы. Но бандит даже не пошевелился.
«Этот или мёртвый или в беспамятстве. Проверю второго на всякий случай», - решил он.
Он снова подобрал камушек и запустил в навалившегося на стол.
«Даже не вздрогнул. Значит, не притворяется. Как бы мне достать перстень? Если это перстень судьи, будет очень кстати, заполучить его. Иначе придётся объяснять всем куда он девался и, боюсь, мои объяснения будут не убедительными. Здесь нужна длинная палка. До стола метра два, не иначе, если руку просунуть в решётку, то и швабры на палке хватит. Должен же кто-то здесь убирать или они так по дерьму и ходят?» – рассуждал он, разглядывая двух покойников.
Пока он добирался до подземной тюрьмы, никакого шансового или прочего нужного для уборки подвалов инструмента не видел. Значит, тратить время на бесплотные поиски инструментов смысла не имело. Он думал об этом лишь как одном из вариантов, выискивая наиболее приемлемое и быстро исполнимое решение.
«А что если ремень взять в руку, просунуть по локоть и накинуть на печатку, как лассо? С первого раза может не получится, но, по крайней мере, вариант вполне реальный», – окончательно определился он в выборе средства и способа решения сложной задачи.
Гулкие шаги по коридору изменили планы.
«Похоже, сюда идут и, судя по звуку шагов, несколько человек. Через минуту или две они будут здесь. Уж не за мной ли собрались?» – оглядываясь по сторонам, выискивая, куда можно спрятаться, думал бродяга.
Только клетки-камеры окружали его. За их толстыми прутьями вряд ли удастся спрятаться. Лишь в одной камере стоял огромный деревянный ларь. Но на решётчатой двери висел впечатляющих размеров замок.
«Кабы открыть его удалось, да за ларь спрятаться. Тогда и ситуация не усложнится подозрениями. Ведь они чего доброго могут подумать на меня, что это я помог двоим обломам встретиться с богом или, скорее всего, дьяволом, который воздаст им по заслугам получше всяких судей, палачей, а так же шефов и председателей», - издалека разглядывая замок, думал он.
Он стоял на одном месте, слушая поступь нескольких приближающихся к нему человек. Его словно паралич разбил, приклеив ноги к полу. Лишь поворот подземного коридора скрывал его от глаз приближающихся неизвестных ему людей.
Наконец, совладав с собственными нервами, он сдвинулся с места. В три быстрых шага он добрался до замка клетки с ларем и потянул его вниз, будто одно это усилие сможет открыть замок без ключа. На удивление замок тут же поддался, будто кто-то заранее предусмотрел для бродяги вариант отступления. В одно движение он вытащил из проушины открывшийся замок, осторожно приоткрыл дверь и прошмыгнул внутрь, не забыв также быстро закрыть её обратно. Дверь предательски скрипнула, но ещё находящиеся за поворотом люди вряд ли смогли услышать слабый звук. Бродяга сел на четвереньки за ларем, прижав голову к коленям. Издалека ларь казался намного больше, чем вблизи. Усевшись рядом с ним, бродяга всё равно почувствовал себя совсем незащищённым от взглядов незнакомцев. Вжавшись в колени, он старался тише дышать, моля Бога, чтобы эти незнакомцы побыстрей прошли мимо. Но у двух пришедших в поземную тюрьму имелись совсем другие планы.
Шаги двух пар ног продефилировали мимо камеры бродяги и замерли у камеры с двумя мёртвыми бандитами.
- Ты гляди, они выпили и дрыхнут. А мы их прятать должны, чтобы их неожиданная встреча с судьёй не навредила нашему председателю, - довольно тонкий голос молодого человека достиг ушей бродяги.
- Чувствуется, выпили они славно. Спят как сурки. Но ничего, сейчас мы их разбудим, сами пойдут, куда скажем, – Судя по тону голоса, второй был намного старше.
- А если не пойдут?
- Трахнем по башке и все дела.
- Трахнуть-то мы, трахнем, только я таких кабанов таскать не нанимался. Каждый из них почитай нас вместе перевесит, – с некоторой неуверенностью в голосе ответил обладатель тонкого голоса.
Рискуя быть разоблачённым, бродяга выглянул из-за укрытия. Рост и комплекция обоих разговаривавших были невелики, а по сравнению с двумя бандитами за решёткой, цель намерений вновь прибывших вызывала некоторые сомнения в успехе.
- Не понимаю, зачем их прятать, когда они и так уже запрятаны в тюрьму? Неужели судья пойдёт сюда проверять камеры? - после небольшой паузы засомневался обладатель тонкого голоса.
- Пойдёт он или не пойдёт, нам неведомо. А посему, меры предосторожности принять требуется. Если у тебя были возражения, что же ты их не высказал тому, кто нам приказ отдал?
- Больно ты правильный, поворчать не даёшь. Доставай ключи, да открывай, не то мы тут на всю ночь застрянем и ассамблею пропустим, - поторопил обладатель тонкого голоса.
- Хоть бы и пропустим, не велика беда. Столько их уже было, не сосчитать. Одной больше в нашей жизни, одной меньше, какая разница.
- Если так рассуждать, зачем же тогда было в братство вступать? - Задал весьма откровенный вопрос молодой.
- Молодой ты ещё, жизни не знаешь. Поживёшь с моё, тогда поймёшь, - Выбирая нужный ключ из принесённой связки, проворчал он.
- Это что же я такого не понимаю, очень хотелось бы знать?
- Когда я пришёл в братство, этого замка здесь ещё не стояло и всё по-другому было.
- Чем тебе замок мешает, причём здесь замок?
- В том то и дело, что не причём. Когда я вступал, то хотел следовать за идеалами, начертанными в уставе и все силы отдать для их реализации в современном обществе.
- Ну и что же тебе мешает сейчас делать то же самое?
- Вопрос очень откровенный. Уж не шпион ли ты нашего председателя?
- Боишься? - провоцируя на дальнейшую откровенность, спросил обладатель тонкого голоса.
- Как тебе сказать: с одной стороны, боюсь, убьют ведь не за что, а с другой, не очень. Со временем бояться устаёшь.
- Ну так в чём же дело?
- Не знаю, поймёшь ли ты меня. Вы, молодые, совсем не так думаете, как мы когда-то.
- Ты расскажи, а потом уж я решу, такие мы или другие. Что ты там возишься, не открывается что ли? - поторопил тонкоголосый.
- Вроде все ключи перепробовал, а никакой не подошёл. Может, я не ту связку ключей схватил? Не хотелось бы обратно за ключами тащиться, - посетовал пожилой заговорщик.
- Дай-ка я попробую.
На некоторое время голоса замолкли, потом голос молодого произнёс:
- Ну вот, всё бы вам, старым, ворчать, а ещё на нас, молодых, говорите. Ключ надо было вставлять как положено, а не как попало.
Дверь со скрипом поддалась и столь интересная для бродяги и молодого члена братства тема так и не была закончена.
- Давай, буди их. Пусть своими ногами потопают, - боявшийся здоровенных амбалов молодой взял на себя роль командира.
Старый не стал возражать. Отстранив молодого, он открыл дверь и первым вошёл в клетку.
- Ребята просыпайтесь, пора вставать, – громко произнёс он.
- Сейчас встанут, жди больше. Сами отравили, а теперь уже их ничто и никто не воскресит, – тихо сидя за ларем, подумал бродяга.
Не получив никакого отклика, старый потряс за плечо навалившегося на стол бандита.
- Спят мертвецким сном, выпили, видно, хорошо, – констатировал старый.
- А может, их того, а нас послали чужой мусор выносить? – предположил молодой, сразу попав в точку.
- Что значит того? Уж нам бы наверняка сказали об этом. Раз не сказали, значит спят, – стоял на своём старый, однако в голосе угадывалось сомнение.
- Если их убрали одни, а нам приказали прибраться совсем другие, то вполне возможна ошибка, - подвёл теоретическую базу молодой.
Старый ничего не ответил. Он потянул за рукав навалившегося на стол бандита. Отчего тот свалился на пол.
- Ну, что я говорил! - воскликнул молодой.
Старый и тут ничего не ответил. Не хотел он разговаривать с желторотым. Он и сам всё понимал, возможно, тая обиду на приказавших и не предупредивших, будто его десяток раз не проверяли в деле, и лишняя информация, сказанная ему в уши, могла навредить братству. Наверное, ещё больше его злила правота желторотого.
Для верности молодой пошёл к облокотившемуся на стену здоровяку и с силой ткнул его в плечо. Тот не замедлил сползти на пол.
- И второй мертв. Выходит, оба мертвы, - констатировал он. – Наверное, они от вина умерли. Отравленное вино было.
Старый молча осмотрел камеру, обнаружив два шприца на полу и ложку со спичками на столе.
- Или вот от этого, – поднимая с пола шприц, произнёс он.
- Думаешь, дозу не рассчитали? Хотелось бы знать, кто им сюда наркоту принёс? У нас, насколько мне известно, на наркоту запрет, – сомневался молодой.
- Они не наши, они по найму работают. Их ещё прошлый председатель знал.
- Они же старые. Молодых что ли нет?
- Молодых много, но они были лучшими.
- Вот именно, были.
- Они и сейчас лучшие, – возразил старый.
- Спорить не стану. Может, они и лучшие, только теперь они мёртвые, – попытался пошутить молодой.
Старый взял стоящую на столе бутылку и поднёс к губам одного из лежащих на полу бандитов.
- Думаешь, он с тобой захочет выпить? – продолжал шутить молодой.
- Я проверяю нет ли у него дыхания. Для этого нужно зеркало, но у меня его нет. Думаю, бутылка тоже проявит, вино-то в ней холодное, – объяснил старый.
- У меня есть зеркальце, только оно маленькое, – вынимая из кармана зеркальце и протягивая его старому, сказал молодой.
Старый с укоризной посмотрел на молодого, но зеркальце взял. Он, наверное, подумал об упадке нравов молодого поколения. Раньше никому из его коллег не могла придти в голову идея таскать с собой зеркальце, да ещё любоваться на своё отражение, когда никого нет поблизости.
- Этот уже не дышит, – поднеся зеркальце ко рту большого бандита, констатировал он, и сразу принявшись за второго, – Этот тоже готов.
- Значит, я был прав, – не замедлил напомнить молодой.
«Меня хотели убить, а теперь сами отправятся на ужин. Только не они будут ужинать, а ими закусят земляные червяки. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает», - продолжая отождествлять себя с судьёй, сидя за укрытием, думал бродяга.
- Куда мы их теперь понесём? – задал резонный вопрос молодой.
- Понести мы их никуда не сможем. Я старый и больной, ты молодой и тщедушный, далеко столь здоровенных амбалов нам не утащить.
- Так что же делать? Нам же велели их спрятать.
- Вот мы их и спрячем, - успокоил сомневающегося молодого человека старый.
- Здесь же некуда. Разве вот в тот ларь. Но, по-моему, они вдвоём туда не влезут.
- В ларь не влезут, зато под ларь влезут вполне, - поправил молодого старый.
- Как же они под ларь влезут, когда под ларём пол? Или ты прокопать яму под ним хочешь?
Старый ухмыльнулся, теша себя мыслью о негибком уме молодёжи.
- Под ларём есть лаз, который ведёт в потайную камеру. Туда мы их и схороним.
- А камера большая, точно они туда влезут? – сомневался молодой, и с интересом посмотрел на массивный, тяжёлый ларь.
- Влезут, можешь не сомневаться, – обнадёжил старый.
Из всего разговора бродяга понял, что председатель теперь новый, а старый куда-то девался. Знать бы куда он девался, тогда многое прояснится. И ещё - двух жмуриков собираются тащить к ларю, за которым прячется он. Последнее обстоятельство совсем не радовало, его вполне могут застать за столь неблагородным делом как подслушивание и навешать ещё кое-что. Хорошо если не оплеух, но и обвинение в убийстве недавно преставившихся совсем не радовало предполагаемой заменой тумаков.
«Этак и меня самого в клетку посадить могут. Объясняй тогда, как я тут оказался и почему прятался. Хоть я сейчас судья, вполне сойду на замену усопших квартирантов клетки. А тут в холоде недолго простудиться», – Думая о холоде, бродяга чуть было ни чихнул.
- Потащили? – совсем без энтузиазма спросил молодой.
- Здесь вроде никого больше нет, – старый не упустил случая поиздеваться над молодым, намекая, что кроме них тащить жмуриков некому.
Бродяга понял заявление по-своему и, восприняв как намёк на своё присутствие, вздрогнул.
- Смотри, тут на столе какой-то перстень лежит, – заметил молодой.
- Я его, как мы только вошли, увидел. Если мне не изменяет память, этот перстень носил судья. Если он лежит на столе, значит чистильщики судью вычистили.
- Как это вычистили? - не понял молодой.
- Ножом или пулей, нам уже не узнать. Скорее всего ножом, им большой чистильщик владел в совершенстве. Мог в муху на стене попасть с двадцати ярдов.
- Так это судьи перстень?
- Я и говорю что судьи. У него перстень в палец врос и снять его можно лишь с мёртвого.
- Может быть, это не тот судья? – сомневался молодой.
- Перстень его. Самого судью я давно знаю, ещё с тех пор, когда сам молодым был.
- Я слышал, к нам сегодня приехал судья, значит один всё-таки к нам добрался.
- Судья действительно один, но он, скорее всего, мёртв. Хотел бы я на вновь прибывшего взглянуть. Наверняка это самозванный судья. Настоящего то убили, – пояснил старый.
- Почему к нам не может приехать другой судья? - не понял сути молодой.
- Другого судьи нет. Судья только один и я его когда-то знал.
- Раз ему больше перстень не нужен, возьму его себе, – Поднимая перстень со стола и, надевая его на большой палец, сказал молодой.
Старый ничего не ответил, лишь покачал головой. Вещь, принадлежащая убиенному, да ещё с бесспорным знаком судьи, должна принадлежать только новому судье. Очевидно, это он имел ввиду, когда покачиванием головы выразил неудовольствие.
Бродяга всё отлично слышал, и перспектива предстать перед лично знающим судью человеком ничего хорошего не сулила.
- Ну, я и попал! - подумал он, продолжая прятаться за большим ларем.
Впрочем, ему ничего не оставалось, как сидеть и молчать. Лишь в этом случае у него появлялся шанс остаться незамеченным.
- Давай, сначала того, что поменьше дотянем до ларя. А потом примемся за более крупного. Это нас разомнёт, всё легче будет, чем сразу с амбала начинать, – предложил старый.
Молодой возражать не стал. Подхватив того, что поменьше под руки, они поволокли мертвое тело к клетке с ларем. Бродяга вжался в холодный каменный пол, с каждой секундой ожидая разоблачения. Крышка ларя, заскрипев несмазанными петлями, открылась, водрузившись над бродягой, спрятав его от взглядов двоих из братства.
- Ты же говорил, что под ларем камера расположена. А тут просто деревянное дно.
- Сейчас сам увидишь. В нашем деле главное не торопиться, – наставлял старый молодого.
Он повернул какую-то пружину, и ларь медленно поехал в сторону, открывая щель входа в потайную камеру. Бродяга вовремя заметил перемещение и постарался не отстать от этого деревянного укрытия.
«Вот напредумывали! Не могли что-нибудь попроще сделать. Не равён час их механика сыграет со мной злую шутку», – осторожно, чтобы не нашуметь, перемещаясь за ларем, думал он, отвлекая самого себя от внезапно овладевшего им нехорошего предчувствия.
Оно всегда начинало тревожить его, когда угроза для жизни нависала над кем-нибудь из присутствующих рядом. Он никогда точно не мог сказать, кто будет жертвой, но к счастью для него судьба до сей поры отказывала в столь отчаянном первенстве. Если не считать двух жмуриков, претендентов на выигрыш было трое, и он лишь мог надеяться, что и сегодня не станет первым.
Наконец ларь замер.
- Ты внутрь полезешь или я? – спросил молодой.
- Зачем нужно лезть внутрь? – не понял сути старый.
- Труп же нужно опустить на пол. Мы вдвоём, вернее втроём никак в лаз не пройдём. Один должен внизу принимать, другой сверху подавать тело, - объяснил молодой.
- Зачем принимать и подавать? Сбросим его вниз и всех дел то. Я надеюсь, он на нас потом жаловаться не будет, – ответил старый.
Глухой удар тела о пол потайной камеры подытожил слова старого. Покончив с одним, они тут же направились за вторым.
- Ну и тяжёлый! Я заметил, что даже небольшой человек, если он беспробудно пьян или мёртв, становится совершенно неподъёмным, - поделился своим открытием старый.
- Я только что это заменил, – подтвердил собственное открытие молодой.
«Вот засранцы! Таскают трупы убитых кем-то из членов братства, да ещё открытия делают. А ещё говорили об непогрешимых идеалах. А про заповедь «не убий» они, получается, не знают. Вот так идеалисты! По-ихнему выходит, что убивать во имя идеи можно, но только им. Они-то ведь, небось, себя святыми считают, – прислушиваясь к происходящему, думал бродяга.
Донёсся глухой удар о пол потайной камеры и ларь двинулся в обратном направлении. На сей раз бродяге пришлось пятиться назад. Как только ларь остановился, стукнула захлопывающая крышка. Бодяга, лишившись прикрывающей сверху крышки, почувствовав себя словно голым.
Он затих, стараясь даже не дышать.
- Всё сделали как, нам велели. Теперь можно обратно, – произнёс молодой.
По удалённости голоса бродяга понял, что незнакомцы вышли из камеры.
- Ещё успеешь обратно. Не плохо было бы обмыть успешное выполнение задания, – предложил старый.
- Может, оно и неплохо, только здесь, в подземелье, обмывать нечем, погребов и баров поблизости нет, – молодой поспешил расстроить благие пожелания старого.
- Как мне помнится, у них в камере остался почти полный штоф с вином.
- Я травиться не хочу. Я ещё молодой, пожить хочу, – возражал молодой.
- Твоё дело, можешь не пить. А я выпью за упокой душ вновь преставившихся душегубов.
- И не боишься от яда умереть? – вопрошал молодой.
- Нет там никакого яда. Они или сами укололись большой дозой или им вкололи.
- Как это вкололи? - не понял молодой.
- Как вкалывают: один держит, другой дозу яда или чего там у них было, шприцом вводит.
- Я всё-таки пить не буду, поостерегусь.
- Дело твоё. Можешь не пить, мне даже от этого выгода получается, больше достанется.
По доносящемуся бульканью, бродяга понял, что старый приложился к штофу.
- Вот видишь, ничего оно не отравленное, а очень даже хорошее, - поставив штоф на стол камеры, в которой только что находились покойники, поделился открытием старый.
- Яд не сразу действует, надо немного подождать, – сомневался молодой.
- Ты жди, а я немного ещё глотну, – подначил молодого старый.
- Пей, я не против. Я ещё успею сегодня выпить на ассамблее.
- Если тебе поднесут. Только там не всем вино подносят. А если уж подносят, то причина на это должна быть.
- Что за причина? – удивился молодой.
- Скорее всего яд для тебя.
- Ты думаешь, оно не отравлено? - поверив доводам старого, спросил молодой о вине.
- Как видишь, я ещё жил.
- Может, оно длительно действует, не один день.
- Длительно, не один день, жизнь действует. Вот от этого точно умирают, со временем. Все умрем, только в разное время, – высказал философскую мысль старый и по бульканью, бродяга понял, опять он приложился к бутылке.
«Они ещё и пьяницы! То же мне праведники, вершители судеб человечества. Или чем они там в своём братстве занимаются?» - думал бродяга, прислушиваясь к разговору и надеясь на скорое своё освобождение из добровольного заточения в клетке.
«Скорее бы они умерли, что ли, или ушли. Колени болят от холодного жёсткого пола, сил нет уже стоять раком. Ещё немного и меня не надо будет искать, сам вылезу из-за ларя».
- Ладно, уговорил, – сказал молодой, согласившись с доводами старого.
Бродяга выглянул из-за ларя и точно, молодой опрокинул в рот бутылку, сделав два маленьких глотка.
«Этот точно не пьяница. А должен им быть. Иначе как он будет коротать дни в унылом братстве? Значит, он не просто так здесь присутствует. Старый говорил, что молодой новобранец. Из этого следуют, что он ещё в деле не проверен и вполне может быть засланным казачком. Интересное кино получается. Вижу, в этом братстве, куда ни плюнь, везде заговор», – размышлял бродяга, надеясь услышать ещё много интересного.
- Слушай, почему ты не хочешь поспешить на ассамблею? Интересно ведь, что будет на этот раз, – поставив бутылку на стол, не удержался и спросил молодой.
- Ничего там интересного нет, всегда одно и тоже. Это раньше было интересно, а теперь.
Старый махнул рукой, красноречиво дополняя сказанное.
- Это когда ещё замка не было? - пытал дело молодой.
- Точно, тогда ещё замка не было, - с неохотой, словно за каждое сказанное слово придётся отвечать перед судом высшим, подтвердил старый.
- А где вы проводили ассамблеи? - молодой делал вид, что не замечает недоверия старого, и продолжал расспросы.
- По-разному, то там, то здесь. И тогда ассамблеи ещё ассамблеями не назывались. Тогда мы просто собирались пообщаться и спланировать дальнейшие действия. Не то, что сейчас.
- А сейчас разве не так? - удивился молодой, чем очень озадачил подслушивающего разговор бродягу.
Выходило, что в тайном обществе существовало несколько групп и группировок. Одна группа, в которую входил сам председатель, знала всё о делах братства. Другая знала многое, поскольку жила долго и большую часть жизни состояла членом братства. Третья не знала ничего, наверное, её использовали в тёмную, как раз для самых тёмных делишек. И ещё были группировки. Бродяга уже знал, что одна поддерживает теперешнего председателя. Друга выступает как раз против власти того же председателя. По логике должна быть ещё и третья группировка, поскольку Бог любит троицу и поскольку вряд ли ни найдётся еще некоторая общность людей, которая непременёт воспользуется прямым противостоянием названных выше группировок и ни утащит у двух сцепившихся лидеров власть из-под самого носа.
- Интересно, к каким группировкам принадлежат каждый из здесь присутствующих? - возник резонный вопрос у бродяги.
Отогнав все мешающие слушать разговор мысли, ведь информация, почерпнутая из разговора, была сейчас крайне необходима, он весь обратился в слух.
- Сейчас только видимость одна осталась. Название одно, а не тайное общество, – ворчал старый.
- А когда этот замок здесь появился? - спросил молодой.
- Ты будто не знаешь. Появился он, когда первый председатель умер, и выбрали нового. Он то и купил этот замок, вернее остатки замка, поскольку замок разрушен был крепко. Его за год сюда перевезли и собрали. Что недоставало, доделали. Денег это стоило, даже цифру не назвать, столько в ней нулей.
Шлепок о пол, совсем не объяснялся ценность предоставленной старым информации.
Бродяга прислушался, пытаясь догадаться о причинах странного звука.
- Вот, дьявол! – Услышал он возглас молодого, что совсем не объясняло причину шлепка.
Бродяга осторожно выглянул из-за укрытия и тут же спрятался обратно. Молодой, схватившись рукой за прутья клетки, в которой прятался бродяга, медленно оседал на пол.
- Неужели вино было отравленным? – подумал бродяга.
Подождав для верности около минуты, он выглянул из-за укрытия. Молодой уже лежал на полу, не подавая признаков жизни. Старого видно не было.
«Может быть, старый прибил молодого, или наоборот, молодой его опередил. Но старый напоследок тоже не промахнулся, – выглядывая из-за укрытия, строил версии бродяга. - Если так, старый где-то рядом лежать должен.
Он вглядывался в полутьму, стараясь вычислить второго.
«Да вот же он, в камере, где жмурики были. Видно, судьба такая у той камеры: кто в неё попадает, быстренько переезжает с этого света на тот», – развлекал себя измышлениями бродяга.
Для верности он подождал ещё немного и, убедившись, что оба заговорщика неподвижно лежат на полу, наконец, встал на ноги.
«Теперь он меня не разоблачит. Хотя бы это радует», – растирая колени, думал он.
Всё же опасаясь подвоха, бродяга, осторожно ступая, чтобы лишнего не шуметь, направился к выходу из камеры. Молодой устроился на полу, как раз поперёк входа, и бродяге пришлось перешагнуть через распластанное тело.
«А вот перстень забрать нужно, – взглянув на руку молодого, решил он. – Могут меня без этого перстня за судью не признать, тогда беда. Нравы здесь крутые, если заподозрят неладное, живым не выпустят. Так что из судьи сразу в подсудимого можно загреметь».
Он нагнулся к телу и, приподняв безвольную руку, потянул за кольцо. Рука была маленькой, как у женщины и влажной. Он легко стянул перстень, который, даже для указательного пальца, оказался велик.
«Рука, вроде тёплая, может, живой ещё, бедолага. Надо же, такой молодой и уже в заговорщики захотел, вот и дохотелся. Это тебе не в казаки-разбойники понарошку во дворе с пацанами играть. Здесь всё взаправду», – нащупывая жилку на шеи, собираясь проверить, есть ли пульс, философствовал бродяга.
«Пульс слабый, но, слава богу, есть. Может, выживет, вина-то выпил чуть-чуть. Старый налакался, тому точно каюк. Чем же помочь молодому? Воды бы где найти».
Храп, доносящийся из соседней клетки, прервал раздумья.
«Вот дьявол, напугал. Выходит, старый просто спит. Значит, в вино добавили снотворное. Теперь прорисовывается схема убийства чистильщиков. Они выпили вина, заснули, а потом им вкололи яд или дозу лошадиную наркоты. Итог один – смерть. Хорошо, что этим не вкололи. А может, ещё не вечер? Я, после всего увиденного и услышанного, за граждан из тайного общества не поручусь».
Бродяга осмотрелся. Ничего подозрительного вокруг он не обнаружил. Теперь ему предстояло решить, как дальше поступать. Самый лучший для него вариант сейчас: срочно покинуть стены замка и никогда сюда не возвращаться - представлялся маловероятным. Если он найдёт потайной выход из замка, тогда другое дело. А сейчас ему нужно думать о предстоящей ассамблее. Он ведь должен выйти к людям, а что-то делать при этом и что-то говорить, а самое главное знать – зачем он, то есть судья, прибыл в замок? Спросить об этом сейчас стало некого. Оба заговорщика, вкусив вина со снотворным, крепко спали. Значит, ему самому предстоит определить для себя линию поведения.
«Придётся импровизировать. Там по ходу дела всё определиться».
Под этим «всё», бродяга подразумевал действительно всё, могут ведь, изобличив в фальсификации, убить. Хорошо ещё если пытать не будут. Только будут ведь, на то оно и тайное общество, чтобы тайны других выпытывать.
«Да, весёленькая перспектива. Бывали, конечно, ситуации и похуже, но хотелось бы такого счастья пореже. Тут вот ещё одна заковырка – почему перстень судьи лежал у них на столе? Если чистильщики взяли его дабы показать шефу, доказывая тем выполнение задания, то почему он перстень себе не оставил? Зачем было перстень обратно им отдавать? Не показать его шефу, они не могли. Значит, показали, а потом потребовалось убрать свидетелей. Эти чистильщики могли выдать шефа, показать на него как заказчика убийства. Так, так, что же из этого следует, если перстень всё же оказался у них в камере? Пока ничего не следует. Не хватает у меня информации. Ладно, с мёртвыми всё однозначно, их уже не оживишь. Теперь время подумать о живых: что мне со спящими делать? Не бросать же их здесь на холодном полу.»
Бродяга ненадолго задумался.
«Оттащу-ка я этого в камеру к дружку. Пусть рядышком лежат. Там солома, хоть и вонючая, да с блохами, а всё же не так замёрзнут на ней. Сейчас посмотрю, что у этого молодого в карманах имеется и оттащу», - решил бродяга, сразу же приступив к изучению карманов спящего.
«Карманов то всего два и в них ничего нет, даже носового платка не имеется, Значит, готовился, всё лишнее из карманов выбросил», – переосмыслил по-другому ситуацию бродяга. Ему явственнее начало казаться, что всё здесь в замке - хорошо сыгранный спектакль. И может быть, спектакль игрался именно для него – судьи. В этом надо было ещё разобраться.
А сейчас он подцепил молодого под мышки и поволок.
«Штаны сползают и рубаха из-под ремня выползла, надо заправить иначе замёрзнет», - волоча заговорщика, размышлял он.
Дотащив до камеры молодого и уложив его рядом со старым, он принялся заправлять рубаху.
«Похоже это не мужик! – бродяга дотронулся до груди и действительно обнаружил две маленькие девичьи грудки. – Вот это новобранец! Вроде женщин в тайное общество не принимали. Иначе оно в ту же минуту стало бы не тайным. Может, он гермафродит? Нужно проверить ещё снизу, для верности», – решил бродяга, всё же долго не осмеливаясь выполнить задуманное.
Пощупав рукой нужное место, он не обнаружил ничего от мужчины. Для полной уверенности нужно было посмотреть самому.
«Эх, была, ни была. Она спит, так что ничего не узнает и претензий не будет», - уговаривал он себя совершить с дамой погляделки помимо её воли.
Расстегнув и приспустив штаны молодого или молодой, он увидел на нужном месте женские розовые губки. Тут же натянув штаны обратно, он быстро покончил с сомнениями.
«И всё-таки, почему перстень судьи попал в камеру к чистильщикам? Сразу не придумаешь почему. Придётся начать с момента, когда чистильщики встретились с шефом.
Они принесли в качестве доказательства перстень с пальца убитого, поскольку знак судьи не нашли. Документы, какие у него были с собой, наверное, тоже привезли. Только документы для членов тайного общества не доказательства. Эти парни любую ксиву сварганить могут, залюбуешься. Шеф, он же председатель, никому не сказал, что судью по его заказу замочили. Особо озабоченные за жизнь судьи, что выехали встречать, всё равно опоздали, его уже убили. Встретили они вместо него меня. Мне интересно знать - неужели никто из встречающих судьи никогда не видел? Хотя возможно и такое. Я же не знаю, какие тут в обществе правила. Может, его в маске только и видели? Тогда другое дело. И что из этого получается? А получается ерунда, вернее получилась уже. Одно враньё и непотребство получилось: встречающие выехали за судьёй, чтобы рассудил, да правду от кривды отличил, а привезли меня, бродягу бездомного. Иначе был бы я здесь, ждите больше.
Председатель уже потирал руки, дело то выгорело. И тут привозят меня, то есть как бы судью. Представляю, что чувствовал председатель, когда судья предстал перед ним. Конечно, он знал что настоящего судью убили, но кто я и почему приехал в замок, он не знал. Ведь я мог быть приемником по линии судейства. Правда, насчёт преемственности бабушка надвое сказала, я их правил не знаю. Может, в уставе что-то сказано по этому поводу, да где тот устав раздобыть?
А то, что он не сомневался в моей не подлинности, исключено: перстень находился у него, а все знали, что у настоящего судьи перстень в тело пальца врос. Самое главное он не знает, кто за этим стоит. Вот он и решил избавиться от своих же. А в камеру подбросил перстень, будто это я суд учинил.
Как вариант развития событий, о которых я толком ничего не знаю, это подойдёт. Но насколько он правдоподобен? Попробую по-другому рассуждать; в этих делах, чем парадоксальнее решение, тем ближе к истине оказывается. Как правило, подсказка лежит на поверхности, нужно только её увидеть и прояснится вся картина».
Молодая женщина зачмокала губами и, тихо застонав, перевернулась на бок.
«Эта ещё на мою голову свалилась. Разгадывай теперь сей парадокс. Знать бы кто она и зачем здесь, тогда и другие ребусы разгадаются. Однако, надо заметить дамочка ещё та, даже во сне целуется и стонет, будто в постели с любимым! Вот тебе и заговорщики, вот тебе и тайное общество! Тьфу на них, один только обман и ханжество».
Бродяге пришла в голову идея. Чтобы разрешить сомнения, он внимательно всмотрелся в лицо молодой женщины.
«Лицо очень миловидное, даже в мужском платье не узнать женщину можно только в темноте или подслеповатому старичку. Значит, женщина прибыла в замок совсем недавно, возможно, даже сегодня. Но её должны были принять по всей форме, значит, документы ей выправили какие надо и направили сразу к посвящённому человеку. Так, вот тут корень проблемы прослеживается. Если ответить на пару вопросов, тогда… Кто её принял в замке, то есть кто этот самый посвящённый? И почему её сразу обременили поручением – отправили в повал? Уж не потому ли, что хотели, хотя бы на время спрятать от любопытных глаз? В подвале темно и напарник старый и подслеповатый. Предположим, перепрятали бы они вдвоём чистильщиков в потайной комнате, а потом ведь всё равно на люди надо выходить. Интересно, ассамблея проходит в зале и заговорщики всё время в масках или наступает момент, когда они маски снимают? Кстати, почему они в подвал спустились без масок? Много получается вопросов.
Пойдём от противного. Предположим она человек председателя – шефа. Например, она его любовница, но об этом никто не должен знать».
Женщина тяжело вздохнула и снова повернулась на другой бок. Видно, ложе из прелой соломы на жёстком холодном полу было для неё непривычным.
«Запутала ты меня совсем, давай, лучше о перстне и о бандитах. Это задачка быстрей всё объяснит», – снова переходя на осмысления причины убийства чистильщиков, бродяга подумал о времени.
В пространстве, отделённом от земной жизни толстым каменным сводом оно шло по-особому. Его словно не существовало вовсе, так всё казалось незыблемо и мрачно в тёмном холодном царстве. Попав сюда всякий терял ощущение реального и минуты, проведенные в подземелье, могли оказаться часами, а то и вечностью, как для почивших в бозу бандитов.
«Может, и мне пора на ассамблею, коли выхода из замка не нашёл? Не то начнут искать по всем углам и вовсе получится плохо», – он подумал про это как о возможном варианте, в душе надеясь на удачу в отыскании потайных дверей и ходов.
Несколько минут он простоял без какой-либо мысли в голове. Ему хотелось побыстрей выпорхнуть из холодной и темной, словно могила, каменной тюрьмы. Но ещё больше хотелось есть. Он с тоской смотрел на пустой графин на столе. Опустевший сосуд вызывал у него чувство призрения к горьким пьяницам, их патологической привычке пить без закуски, иначе и ему было бы чем поживится.
«Просто дьявольски хочется есть, прости господи за столь неприличное оформление мысли. Но пить без закуски это кощунственно даже по отношении к вину, даже к мыслям, что это вино навевает, даже к ритуалу винопития. . Интересно, где они хранят запасы провианта? Уж не в тёмных ли холодных подземельях? Было бы время, я непреминул бы отыскать их», – он тяжело вздохнул, понимая, что не скоро ему удастся вкусить хлеба насущного.
«Так, начнём всё сначала - с этого самого, злополучного перстня. Похоже, не решив сею задачу, не увидишь удачу», – почти в рифму подумал он и улыбнулся, почувствовав, как действует давно проверенное средство – юмор. С ним любая самая плохая и безнадёжная ситуация казалось нормальной. Возвращаться к теме перстня, тайного общества, бандитов и их шефов он не очень-то желал. С удовольствием бы он поменял дорожный фрак и почётную должность судьи на свои лохмотья бродяги и ведущую вдаль бесконечную дорогу. Только сейчас приходилось выбирать не между должность и дорогой, а между возвращением в замок на ассамблею и между разрешением загадок, от которых сейчас зависела его собственная жизнь. Сам процесс решения давал иллюзию занятости и временной защищённости от дальнейших происков судьбы. Поэтому он снова принялся разгадывать хитросплетения свершившихся событий.
«Начнём с момента появления бандитов в замке. Предположим следующий вариант развития событий как таковых», – ввернул бродяга в рассуждения несколько учёных слов из своей прошлой жизни.
«Чистильщики сразу прошли в кабинет к шефу. Здесь тут же возникает вопрос: как они к нему вошли? Открыто через главный вход или скрытно, под чужой личиной, через потайной?
Я думаю шеф, он только для бандитов шеф. Для большей массы членов тайного общества он председатель. Так вот, председатель имеет право принимать разных посетителей и лишь сам решает вопрос о целесообразности аудиенции. Во закрутил-то и откуда только такие умные слова из меня вылазят, аж самого оторопь берёт», – похвалил он себя за столь изысканный слог и сдабривающие мысль научные словечки.
«Это в том случае, если никто не знал о задании для бандитов. А самое главное, никто не знал, кем это самое задание выдано. Если кто из братства знал или догадывался, то путь в кабинет председателя возможен лишь через потайную дверь или потайной ход. Кстати, появляется ещё один аргумент в пользу поиска этого самого потайного хода.
Пожалуй, один из вариантов появления у председателя лишний. Ещё бы, зачем им для одного и того же появляться у председателя дважды?» – Не удержался и пошутил бродяга.
«Я совсем забыл о рассказе сопровождающего, который упоминал о двух полицейский, привезших в замок бандитов. Он не сказал про наручники на бандитах, значит, они не были арестованными. Если прокурор является председателем тайного общества, то почему бы двум полицейским не быть просто членами этого же тайного общества? Из этого следует: либо полицейские охраняли бандитов от случайного гнева приверженцев судьи, либо полицейские поехали подстраховать бандитов, дабы в случае неудачи самим ликвидировать судью.
Привозят они бандитов в замок, ведут в кабинет к председателю. Там бандиты рассказывают об удачном завершении дела и в качестве доказательства предъявляют перстень. Интересно было бы знать – полицейские во время рассказа присутствовали в кабинете у председателя или нет?
Я думаю, что нет. Какой резон председателю раскрывать все карты, объясняя неотвратимую сущность навалившихся проблем? Так, так, остановимся на этом варианте развития событий и подумаем о том, что могло происходить дальше. Для начала сопоставлю время приезда в замок бандитов с сопровождающими их полицейскими и время моего приезда».
Бродяга ненадолго задумался, пытаясь реконструировать недавние события, дабы определить их протяженность во времени, и выудить из очевидного скрытые пока побудительные мотивы убийства бандитов.
«Если я пойму, почему их ликвидировали, сразу определиться круг лиц, которым они могли помешать или скомпрометировать. Конечно, не зная даже численности заговорщиков в этом грёбаном обществе не решишь задачу до уровня конкретных людей с именами и фамилиями. Зато станет понятно, какие группировки могут находиться под одной секретной крышей».
Внезапная догадка пришла в голову бродяги. Он даже вспотел, стараясь не спугнуть суть очевидной закономерности недавних событий. Дальше он размышлял без всяких вариантов, будто действительно знал подробности, подсмотрев их из-за угла или случайно подслушав исповедь одного из участников событий.
«Ещё утором, когда бандиты оттащили в кусты труп и уехали, я переоделся, и пошёл по дороге. Через несколько миль увидел брошенную повозку судьи, дальше поехал на ней. Потом меня встретили заговорщики из замка, те, что в оппозиции к председателю, и под конвоем сопроводили в замок к самому председателю. Председатель заставил меня ждать в вестибюле где-то с полчаса. А с момента отъезда бандитов после убийства судьи, до моего появления в замке прошло часа три, или около того. Бандиты ещё находились в замке, поэтому меня долго заставили ждать аудиенции. За те полчаса, что я провёл в вестибюле, их прятали. Мимо меня они не проходили, а ко входу в подземелье, не спустившись в вестибюль не войдёшь. Значит, в замке имеется по крайней мере ещё один вход в подземелье и, надо думать, потайной. Наверное, их провели в подземную тюрьму. Если бы судья захотел осмотреть подземные помещения, ему сказали бы, что в камере держат людишек за какую-нибудь неприличную, незначительную провинность. Их вовсе не собирались убивать и усыплять тоже не собирались. Скорее всего, бутыль с вином им принесли не по приказу председателя. Вино со снотворным принёс тот, кто собирался убить чистильщиков. Бандиты не знали, что вино не от председателя. Поэтому, без задней мысли, с усердием принялись поглощать напиток. Когда они заснули, он им дозу вколол. Этот неизвестный наверняка принадлежит к противникам председателя. Уничтожив бандитов, он лишил председателя исполнителей гнусных замыслов. Этот неизвестный тоже должен был войти через потайной вход. Во-первых, бутыль вина в его руках могла навести на мысли о его причастности после известного финала для бандитов. Во-вторых, его наверняка спросили бы: зачем он направляется в подземелье. И в третьих, он мог столкнуться со мной. И, наконец, сами бандиты должны были поверить, что пришёл свой и дверь потайного хода, через которую он вошёл, выполнила роль гаранта как нельзя лучше.
Что же из всего этого следует? А следует из этого то, что он не человек председателя и даже не человек аппозиции. О председателе всё понятно, исполнители приказов ему очень даже нужны. Аппозиция дело серьёзное, иногда полезное для самой организации, если в умеренных формах существует. Она не пистолетом и стилетом должна аргументировать, а фактами, чтобы все сомневающиеся в их правоте убедились и поверили. Им совсем не выгодно уничтожать доказательства. А бандиты могли бы многое подтвердить. Значит, аппозиция должна была бы охранять бандитов как зеницу ока и, дождавшись приезда судьи, потребовать разбирательства по наболевшим вопросам.
Интересное кино получается: бандиты, которых убивать никому в данной обители не выгодно, тем не менее мертвы не без посторонней помощи; откуда-то девица переодетая в мужское платье здесь появляется, якобы для перевода бандитов в потайное место; сопровождает её местный старожил этого самого тайного общества, в котором, оказывается, никому не выгодна потеря улик. Интересно, кто им приказ отдавал? И кто хотя бы из этих двоих про приказ слышал?
Старый говорил про приказ спрятать бандитов понадёжней, только не говорил, кто ему этот самый приказ довёл. И девица сею сторону тайного не просветила. Значит, могло статься, что приказа никакого вовсе не было. Оба встретились по пути сюда, и каждый объяснил причину своих намерений по-своему. Один о приказе соврал, другой этим же враньём воспользовался и рассказал о приказаниях для себя лично.
Вроде складно придумал. Знать бы насколько всё соответствует действительности. Да, интересные две личности тут, около меня дрыхнут».
Поставив точку в логических изысканиях, бродяга с интересом принялся рассматривать тех, о которых только сейчас думал и даже сплёл целую теорию. Одному, вернее одной, он дал чуть больше двадцати лет отроду. Но здесь могла выплыть значительная ошибка. Возраст дамы по её внешнему виду далеко не всегда удаётся угадать. Некоторые дамы Бальзаковского возраста, выглядят весьма юными. Что касается второго, то он тянул на полных шестьдесят, а то и более. Седые пряди, украшающие голову, выбивающиеся из-под тёмно-синего берета, мохнатые седые брови и старческие морщины выдавали возраст.
Намяв мышцы спины о жёсткий пол, старик повернулся на бок, изрядно напугав бродягу. Тот никак не ожидал от находящегося почти в коме старика подобной прыти.
«А причёска-то съехала», - заметил он очевидную странность прически старика.
Удивившись сему факту, бродяга нагнулся к старику и потянул за седые космы. Берет слетел с головы и в руках бродяги остался седой парик. Седая просядь в коротко стриженой чёрной шевелюре незнакомца, возможно, говорила о возрасте или о пережитых лихих событиях, координально затронувших его жизнь.
«Ему может быть как тридцать, так все пятьдесят лет. По вешнему виду, да ещё в полутьме точней не определить», – прилаживая на голову незнакомца парик, надевая сверху берет, размышлял бродяга.
Он ещё раз взглянул на заговорщика в образе старца и почему-то сразу же подумал:
«А не тот ли это нехороший дяденька, который выкрал у председателя «мой» перстень, уморил до смерти бандитов, а перстень подбросил на стол в камере, что должно было выглядеть, как исполнение приговора самого судьи?»
Бродяга с сомнением во взгляде посмотрел на дамочку. Уж очень она пришлась некстати и портила основную и, как казалось самому дознавателю, весьма достоверную гипотезу. Лицо дамы ничего не подсказало, и он продолжил измышления, всё же стараясь учесть роль в недавних событиях присутствующей здесь женщины.
«Тут ещё одно обстоятельство вырисовывается и связано оно именно с этим перстнем. В принципе, выкрасть перстень он мог в любой момент, как только бандиты привезли его в замок. Или до того как ввезли в замок, если он один из полицейских, сопровождающих бандитов.
Вот так накрутил, получается, и в стае прихлебателей председателя - шефа имеется предатель. Ладно, всё равно я не знаю ничего толком про всю ихнюю богадельню, поэтому для прозрачности рассуждений буду считать старца не полицейским, а человеком себе на уме. Он, как бы не в стане председателя, не в стане его противников, а сам по себе. Может, ведь такое статься? Может, и даже очень может.
Теперь разберёмся со временем, которым располагал старец дабы уконтропупить баньдюганов», – Бродяге надоело думать о грустном, и он схулиганил, ввернув для смазки фразы непечатное словцо.
Только не думать о плохом, сейчас он не мог, сейчас он должен решить, как вести себя с заговорщиками, представ перед ними настоящим неподкупным судьёй.
«Фигурами мы немного похожи, одетая на лицо маска скроет отличие. А как быть с голосом? Нет, решительно нужно линять отсюда или, если не удастся, ходить по замку молча. Может, ведь судья повелевать жестами?»
Он сам прекрасно понимал, что не может. Хоть пару слов сказать всё равно придётся и тогда благосклонность переменчивой удачи ему очень пригодится. Если в окружении присутствующих поблизости него заговорщиков не найдётся никого, кто раньше слышал голос судьи, тогда шанс остаться нераскрытым появится.
«Так, что там со временем получается?» – снова вернулся он к оставленной теме.
«Придётся снова начать с момента моего приезда.
Я приехал в замок, председателю доложили о моём приезде. Бандиты наверняка отдыхали в одой из комнат замка и председатель очень разволновался. Ещё бы, доказательство смерти – срезанный с пальца перстень, лежал у него в столе, а покойничек вот он - тут как тут. От такого известия кондратий прошибить может. Председатель точно не знал, кто надел на себя личину судьи. Могли ведь и бандиты убрать совсем не того, хотя перстень был судьи, но, получалось, он ничего не доказывал. Или судья предвидел возможный финал событий и послал двойника вперёд. Председатель меня видел уже без перстня, сей факт может подтверждать последнюю версию, так и подтверждать мою самозванность. А когда я появлюсь на ассамблее с перстнем на пальце… - бродяга даже не смог представить, какие чувства вызовет у председателя вдруг появившийся на пальце судьи перстень. - Возможно, он тут же пойдёт в кабинет проверить сохранность принесённого бандитами перстня».
Решив, что пора с размышлениями заканчивать, приступая хоть к каким-нибудь действиям, бродяга всё же продолжил тему, отложив действия и собираясь разобраться со всем непонятным за пяток, другой минут. Сейчас самое главное придерживаться основной линии и не заблудиться в вариантах.
«Председатель перстня на моём пальце при нашей первой встречи у него в кабинете не увидел, значит, причин проверять наличие перстня в ящике стола не возникло. Отсюда, утверждать, что в тот момент перстень лежал в его столе или уже не лежал, никто не может. Разве что пока неизвестный, тот, кто его украл из стола, сможет прояснить ситуацию.
Значит, приехал я в замок и стою в вестибюле жду, сам не зная чего. В это время председатель или его подручные сопровождали бандитов в тюрьму, чтобы их спрятать на время моего пребывания. Тот, кто собирался убить бандитов должен очень хорошо знать замок и чётко просчитать все свои ходы. Ведь ему нужно было дождаться ухода из тюрьмы сопровождавших бандитов прислужников председателя, раздобыть снотворное, бутыль с вином и лошадиную дозу наркотиков, да ещё шприцы. Положим, что у него кое-что было заранее припасено и хранилось до поры в тайнике на всякий случай. Не мог же он знать заранее, как будут развиваться события. Когда бандиты остались одни, он принёс им в камеру вино со снотворным. После чего удалился через ту же потайную дверь, а бандиты приналегли на вино. Когда бандиты заснули, он снова вышел из-за потайной двери, чтобы вколоть им наркотик и подбросить перстень судьи. Где-то здесь находится потайная дверь, ведь её должны были видеть бандиты из своей камеры. Иначе, как бы они определили, что он свой?»
Бродяга посмотрел на стену в камере. Разве что тут он не искал потайную дверку. Но и здесь ничего не подсказывало наличие необходимого сейчас потайного хода.
«Ну, вот и всё вроде. Основное я обдумал», - закончил размышления бродяга, сам определив момент их завершения.
Бродяга не стал домысливать все детали событий за рассматриваемый промежуток времени и, в общем, своими догадками остался доволен. Даже лицо его утратило напряжённое выражение и если бы не два трупа и не спящие, а может умирающие, у его ног, он даже улыбнулся бы.
«Всё, да не всё», – вспомнив о переодетой в мужское платье девице, подумал он.
«Как он с этой девицей встретился, да ещё пошёл с ней выполнять якобы приказание одно на двоих? Если он после укола наркотой бандитов пошёл через потайную дверь, то встречи с девицей не произошло бы. Это совершенно понятно. Ещё бы, он убил бандитов, подбросил им перстень именно для того, чтобы все увидели мертвецов и поняли чьих сие рук дело. Прятать их после всего сделанного, ему резона не было. Значит, ему что-то помешало убраться из тюрьмы через потайную дверь. Он пошёл на выход обычным путём и когда вышел из двери, ведущей в подвал, столкнулся с девицей, вернее с молодым послушником. Если этот молодой послушник был представлен всем членам общества, то старый член общества должен был знать его. Но из их разговора я понял: старый не знал молодого человека как послушника. Раз так, ничего не мешало пройти мимо, даже не здороваясь. Но он изменил намерения, составив компанию и повернув обратно в подземелье.
Хотелось бы знать, что изменило его намерения? Предположим, что он узнал в молодом послушнике именно того, кто на самом деле был он, вернее она была на самом деле. Значит, он знал её прежде и, может быть, знал, что такого послушника в их тайном обществе нет.
Тогда возникает вопрос: откуда она знала о бандитах? И ещё один: что она собиралась делать в подземелье? Моё предположение будет таким», – бродяга задумался, ожидая, что его собственное воображение без всяких усилий начнёт само собой выдавать подсказки.
«А кто сказал, что она знала о бандитах и что-то собиралась с ними делать? Может быть, она шла в подвал, но совсем для другого, а встретившийся старик узнал в ней старую знакомую и сам подсказал причину, по которой нужно туда сходить. Однако хотелось бы знать истинную причину, заставившую девицу направляться ко входу в подземелье. Мужчина? Вряд ли ради этого она решилась бы на маскарад и поход в подземелье. Тогда что? Уж не то же, что ищу я сам – дверь в потайной ход? Зачем она её искала мне пока не догадаться. Но каков старик! Кто бы он не был: членом тайного общества или лазутчиком в стане заговорщиков, но он постарался нейтрализовать девицу, что у него складно получилось. К тому же, ради неё он отказался от первоначального плана. Значит девица ему очень дорога, не иначе. Действительно, зачем было сначала инсценировать возмездие судьи, а потом, всё, что со стоическими усилиями сделано, похерить в яме под сундуком? Знать бы ещё кто этот старец на самом деле. Ничего, он мужик крепкий, знал, на что шёл. Наверное, перед тем как глотнуть вина, что-то принял для нейтрализации. Похоже, не рассчитал. Однако, надо линять, не равён час очухается или другие мстители сюда придут и этих тоже отправят под сундук».
В подтверждение предположения бродяги об инсценировки, старик повернулся на другой бок.
«Прошу простить, но мне пора. Всё что я могу для вас сделать, лишь благословить», – подумал бродяга и уже вслух произнёс:
- Аминь.
Скрежет железа справа от него застал врасплох. Он внутренне сжался, ожидая удара, и медленно повернул голову в сторону звука. То, что он с великим усердием искал и не смог найти, открылось в пяти футах от него. Действительно, дверь в потайной ход находилась в камере, где он в принципе искать не мог, поскольку сейчас и раньше она была занята.
Дверь открылась автоматически по названному паролю и так же быстро могла закрыться. Дабы не искушать судьбу дважды, он сорвался с места и быстро вошёл в открывшуюся брешь стены. Дверь тут же со скрипом закрылась, погрузив холодное незнакомое помещение в кромешную тьму.
Бродяга стоял неподвижно, ожидая подвоха. В последний момент, когда ретировать мешала закрывающаяся дверь, он обеспокоился поразившей словно молния догадкой:
«Вдруг это ловушка!»
Он прислушивался к подозрительной тишине, стараясь выявить притаившихся недругов по неосторожному вдоху или движению. Сам почти не дышал. Через минуту он перевёл дух, вдыхая полной грудью запах плесени и пустоты каменного склепа.
«Может, это не потайной ход, а просто каменный мешок, такой же, как под сундуком. Тогда им не нужно будет меня убивать, лишь несколько дней не открывать дверь и я просто задохнусь. Нужно немедленно осмотреться и если это действительно каменный мешок, искать способ снова открыть дверь», – решил он, но пока попыток осмотреться не предпринимал.
Немного ранее он познакомился с нравами обитателей этих мест и наличие волчьей ямы вовсе не исключалось.
«Похоже, здесь никого больше нет. Не знаю, как будет через час или два, но сейчас это радует».
Он вытянул вперёд руки, стараясь ощутить шершавую плоть холодных стен. Осторожно, чтобы не свалиться в какую-нибудь яму, почти не отрывая ногу от пола, шагнул вперёд. Потом ещё и ещё раз, пока не упёрся во что-то жёсткое. Он не сразу понял, что это может быть. Лишь приблизившись и нащупав за первой более высокую преграду, определил препятствие как ступеньку лестницы, идущую вверх между двух холодных стен.
«Лишь бы она не закончилась тупиком или обрывом. Если подфартит, лестница приведёт меня к выходу из замка. Только эти заговорщики меня и видели», - Медленно поднимаясь вверх, подбадривал он себя.
То, что есть лестница уже было неплохо. Должна ведь она куда-нибудь вести. Иначе, зачем она здесь? Бродяга очень надеялся на благоприятный исход, точнее на благоприятное восхождение.
«Иду, а всё конца нет. Кажется, до луны дойти должен, так долго шагаю вверх. Сил уже нет никаких. Сейчас бы поесть, да отдохнуть, тогда бы я показал на что способен».
Он остановился, чтобы перевести дух и почувствовал лёгкое прикосновение ветерка к своему лицу. Дуновение было совсем лёгкое, будто кто стоял рядом и, вытянув губы, пытался напугать осторожно, в кромешной темноте идущего путника. Едва различимый поток воздуха продолжать напрягать воображение.
«Наверное, из щели какой-нибудь дует. Если есть щель, значит, воздух сюда поступает, уже не задохнусь. Если дальше следовать логике, то щель может быть в раме окна или косяке двери. Значит и дверь сама, где-то должна быть. А всякую дверь открыть можно», – не упустил он случая подбодрить себя.
Осторожно, прежде чем наступить, щупая ногой следующую ступень, он пошёл дальше. Буквально через три ступени, он добрался до ровной площадки и справа увидел пробивающийся сквозь отверстие в стене лучик света. Забыв про подстерегающие опасности, бродяга двинулся прямо к ней. Припав к малюсенькой дырке, он увидел зал. Несколько человек стояли и беседовали. Лиц он не смог разглядеть, поскольку смотрел сверху вниз и, к тому же, лица разговаривающих скрывали маски. Одно было хорошо – всё, что они говорили, он отлично слышал, будто стоял совсем рядом.
«Вот так чудеса древнего зодчества, стою за стеной, а всё слышу. Наверное, раньше замок принадлежал какой-нибудь коронованной особе и для неё, прямо как и в наше время, очень важна была информация. А как же иначе о заговорах узнаешь? Никак, если сам не подслушаешь, никто не поделится новостью. Закон суров, первого принесшего плохую весть казнили на месте. Дураки были эти цари, им доносят от чистого сердца, а они головы рубить. Вот и вывелись все фискалы. Где они теперь, куда подевались? Фискалы, ау!» - немного развлёк себя измышлениями бродяга.
Ничего интересного не происходило, и он хотел уже бросить наблюдательный пост и продолжить поиски выхода. Но непонятная сначала суть разговора начала проясняться для него.
- И что вы предлагаете? - спросил один из разговаривающих.
- Пока ничего. Я лишь высказал свои сомнения, – ответил другой.
- Зачем нам ваши сомнения, если они не дают ответов на вопрос,– заметил третий.
Кто из стоящих в зале произносил реплику бродяга не знал. Для этого нужно было находиться много ближе и видеть губы говоривших, либо знать разговаривающих довольно хорошо и различать каждого по голосу. Не это было сейчас важно. Скрытый смысл произносимых фраз вызывал в сердце бродяги тревогу. Он инстинктивно чувствовал некоторую косвенную причину идущего сейчас разговора, которая касалась его неожиданного, хоть и ожидаемого появления в замке. Ожидаемого для тех, кто не знал о двух бандитах, поджидающих судью на дороге. И неожиданного для тех, кто нанял бандитов. Вполне могло статься, что и в этой простой ситуации появлялись некоторые нюансы. Например: из тех, кто ждал приезда судьи в замок и в конце концов дождался, появились сомневающиеся. Перстня-то ведь на пальце у приехавшего не было, а он должен быть непременно.
- Да, ответов они не дают, зато ставят вопросы, и, хочу заметить, очень важные вопросы, - высказал своё мнение один из разговаривающих.
- Вот именно, вопросы. А вопросов в последнее время у нас появилось предостаточно. Хотелось бы услышать хотя бы один ответ, – никак не хотел упокаиваться собеседник, находящийся явно в плохом настроении.
- Я уверен, что скоро мы получим ответы на все вопросы, – ответил оптимист, который так же не знал ответов, но пыжился без меры, выставляя себя небывалым стоиком.
- Вам хорошо говорить. С вашими капиталами никакие невзгоды не страшны.
- В каком смысле не страшны? – не понял намёка стоик.
- На деньги можно купить свободу, подкупить и откупиться. И человек с деньгами везде желанный гость. Или я не прав?
- Какое это имеет отношение к нашим проблемам? – задал резонный вопрос стоик.
- К сожалению, никакого.
- Вот именно, никакого. Давайте, лучше обсудим наши проблемы. Как говорится, расставим все точки над «и», - подытожил стоик.
Из всего сказанного прояснялась его претензия на лидерство в группировке.
- Давайте, присядем где-нибудь в уголке. А то мы стоим посередине пустого зала, и каждый вошедший будет озадачен причиной нашего оживлённого спора, - предложил джентльмен, начавший разговор.
- Это что же получается? Больше двух не собираться, дольше минуты не общаться? - возмутился один из группки, голос которого не прозвучал ещё ни разу.
- Не надо так упрощать, всё не так уж плохо. Но поостеречься не помешает, - поддержал предложение поостеречься другой из группы разговаривающих в зале.
Группа уселась на диван около стены, за которой подслушивал бродяга. Он боялся ничего больше не услышать. Однако его опасения были напрасны. Слышимость ухудшилась, но все долетало до слуха бродяги очень чётко. Отверстие находилось как раз над головами сидящих, и теперь бродяга не видел ровным счётом никого из говоривших. Да ему и не было надобности в этом. Он всё равно никого из беседующих не знал.
- Давайте подведём итог последних событий и придём к общему мнению, – предложил во всём сомневающийся собеседник.
- Конечно, давайте, подведём, – согласился оптимист.
- Мы вызвали судью, чтобы он разобрался в том, что здесь происходит и принял меры, - напомнил начавший говорить первым.
- Он приехал сегодня, но мы его ещё не видели и не говорили с ним, – заявил оптимист.
- Не нужно торопиться с выводами. Скажем так: к нам приехал кто-то в повозке судьи и со знаком судьи, - внёс поправку сомневающийся.
- Почему кто-то, может быть, всё-таки судья?
- Может быть, судья, – согласился пессимист. – А может быть, и нет.
Несколько минут наблюдений и подслушивания позволили бродяга выделять по голосу троих, что говорило о его хорошей памяти на голоса и отменном слухе. Но сейчас важна бала лишь суть, конкретное противостояние в группе ни о чём не говорило, разве что о разных мнениях.
- Но знак-то был при нём. И знак подлинный. Это говорит о многом.
- Это говорит о том, что у приехавшего есть знак судьи. Подлинный знак судьи. Но у него нет никаких документов и, самое главное, у него нет перстня на пальце.
- Он же объяснил, что перстень пришлось снять.
- До меня дошла информация, что перстень вместе с отрезанным пальцем находится у председателя. И, хочу заметить, перстень в палец врос, как и было у нашего судьи.
- Ну и о чём это говорит?
- Палец можно отрезать только у мёртвого. Значит, настоящий судья мёртв.
- Кто же тогда приехал в замок?
- Это нам неизвестно, пока неизвестно.
«И как же вы собираетесь добыть эту информацию?» - Поинтересовался оптимист.
- Способов получения информации множество. Многие из них вам известны, сами бывали с подследственными в подвале. Рано или поздно мы знать будем всё. Только получается одно несоответствие: знать мы должны уже сейчас.
«И эти меня хотят на дыбу подвесить. Получается, сторонников у меня в этом грёбаном обществе нет. Послушаешь их ещё немного и добровольно останешься в заточении, лишь бы на дыбе не висеть и уколов наркоты не получать», - слушая разговор, думал бродяга.
- Я думаю, всё не так уж страшно. Нас много и мы не бараны приготовленные к закланью. Сможем за себя постоять, - высказался оптимист.
- Здесь вы, коллега, правы: постоять за себя сможем, если доживём до утра. Поднесут бокал вина с ядом, и прощай белый свет.
- Можно не пить. Это ведь дело добровольное.
- Ошибаетесь коллега. Тост произнесут такой, что не выпить, или хотя бы не пригубить будет нельзя. Но сейчас давайте не про это поговорим.
- Вы думаете этот самый судья человек председателя?
- Я не знаю чей он человек. Его мог нанять председатель, мог ещё кто-нибудь, может он дублирует судью по заданию самого судьи. Может он человек случайный, что мало вероятно. По крайней мере, мы его не нанимали, это самое верное предположение.
«Почти угадал. Я было порадовался. А он возьми, да скажи, вариант случайного человека самый маловероятный. Конечно, привыкли правду на дыбе добывать. Там кто хочешь заговорит. Только скажет ли правду? Вряд ли. Скажет всё, что они просят сказать, лишь бы отстали», – слушая разглагольствования пессимиста, думал бродяга.
- А зачем, собственно, нужно было вызывать судью в наши пенаты? Неужели нельзя самим во всём разобраться? - озадачил присутствующих вопросом оптимист.
Минутная пауза в разговоре означала совсем не одобрение подобного вопроса.
- Ну, ты прямо-таки убил вопросом. Я то думал, что мы хотя бы в этом заодно, - послышался голос пессимиста.
- По-моему, я ничего такого не сказал.
- Ты подверг сомнению наше общее решение, наш выбор, выбор правды, соблюдения устава и наши выстраданные десятилетиями устои.
- Я же проголосовал «за», когда нужно было высказать своё мнение.
- Так почему же ты сейчас сомневаешься?
- Вовсе я не сомневаюсь. Готов подтвердить своё решение снова. Но обстоятельства изменились, это тоже надо учитывать.
- То есть, ты хочешь сказать: знай ты тогда, какие события последуют в связи с вызовом судьи, то отказался бы от своего решения?
- Вот именно. Это я и хотел сказать.
- Есть хорошая пословица: взялся за гуж, не говори что не дюж.
- Причём здесь поговорки, надо просто быть реалистами.
- Тогда я тебе напомню кое-что. Ты помнишь, как всё было при прошлом председателе? Помнишь, как тебе удалось разбогатеть?
- На что ты намекаешь?
- На то и намекаю, что наш председатель предоставил тебе эту возможность. Все сводки о предстоящих сделках были в твоём распоряжении. Он то думал, что разбогатев, ты станешь опорой нашему обществу.
- Я разбогател потому, что хотел этого. Что касается помощи, я никогда обществу не отказывал в деньгах.
- Сейчас не о деньгах речь. Все помните, что произошло перед исчезновением председателя, не все ещё забыли?
- Ты о покушение хочешь напомнить? – спросил об очевидном оптимист.
- О покушение. Так вот, до сих пор мы не знаем, кто это покушение заказал. И если бы председатель не исчез, оно наверняка повторилось бы.
- Может, оно повторилось, поэтому он исчез?
- Если бы председателя убили, у нас, по крайней мере, осталось бы тело. Председатель исчез и в этом я вижу большой смысл.
- Это какой же, если не секрет?
- Пока сам точно не знаю, знаю что большой. А жив он сейчас или нет, точно не скажу, – голос говорившего выдавал скрытую насмешку.
Все в зале это почувствовали и лишних вопросов не задавали.
- Так что же ты предлагаешь конкретно?
- Быть крайне бдительными, не отступать от наших принципов. И помнить, зачем мы вступили в наше братство.
- И какие клятвы давали, – дабы не выглядеть диссидентом, добавил оптимист.
- А чтобы освежить память, вспомните, какие дела мы раньше делали, и во что наше братство превратилось с теперешним председателем.
- Я предлагаю пока разойтись. С разных позиций нам проще будет наблюдать за происходящим, - предложил голос, которого до сих пор бродяга не слышал.
Никто спорить не стал, и скоро зала осталась пустой.
«С каждой минутой становится интересней и интересней. То ли ещё будет.
Значит, на председателя покушались. Не получилось в первый раз, его просто убрали по-тихому. Но пессимист намекал на добровольное изгнание председателя, будто он сам покинул обитель и скрылся до поры. А после выбрали или выбрался сам новый председатель. Он, якобы всё идеалы похерил, и на реальные дела наплевал, по крайней мере, так утверждает пессимист. По всему выходит, что пессимист не простой человек. Много чего знает и влиянием пользуется. Ему только богатенький и возражал. Всё это попахивает предательством и заговором».
Бродяга смотрел в маленькое отверстие, предоставив мыслям о правде и кривде в отношении версий давних и теперешних событий самим разбираться в тёмных лабиринтах догадок и прозрений. Подождав немного и не получив даже намёка, он продолжил логические упражнения.
«У меня появилось предчувствие, будто самый главный заговорщик сейчас присутствовал в зале и даже говорил», - отметил он себе.
Бродяга недолюбливал богатых, особенно разбогатевших сразу без понятных на то причин. Но он старался быть предельно объективным. Богатый тоже человек и огромное количество денег делает его несвободным и уязвимым. Попросту он становится рабом денег, а совсем не властелином судеб, особенно своей собственной. Бесспорно, некоторые радости доступны и богатым. Но постоянные думы о приумножении и страх разорения казалось бы в совершенно верном деле скрадывает и те немногие доступные радости. Из этой теории следовало, что самый уязвимый, самый заинтересованный был богатенький оптимист. Осталось придумать в чём он мог быть заинтересован и попутно выяснить насколько состоятельными являлись остальные заговорщики. Если первый пункт из череды неизвестных можно было домыслить и на этом построить гипотезу, то со вторым получалось полнейшее фиаско. Кто сейчас мог бы просветить любопытного бродягу-судью о материальном положении членов общества, когда и численность их в обществе была ему неизвестна.
«Чем больше узнаю, тем больше возникает вопросов, а ответов не густо. Поистине правильно говорят великие, знания порождают печаль. Или они не об этом? А, всё равно надо покумекать, авось кривая вывезет.
Возьмём за основу версию о причастности богатого к покушениям. Сначала, причину первого покушения просчитаем. Если богатому непросто так деньги шли, а с подачи председателя, значит, председатель что-то от него хотел. Например, был в доле или богатенький являлся простым казначеем общества, а не владельцем капиталов. Вообще возможно и то и другое: то есть у казначея была своя доля, но небольшая.
Предположим, никто из членов общества о таком факте даже не догадывался. Богатенький стал подумывать, как бы денежки себе присвоить. А для осуществления задуманного, того единственного, кто всё о нем знал, нужно было извести и своего человека поставить в председатели. Уж не по этому ли поводу он столь оптимистичен?
Допустим, так всё и было. Председатель понял, откуда ноги растут и дабы избежать повторного на себя покушения, выбрав момент, скрылся до поры. Наблюдая со стороны, он наверняка больше поймёт и определит - кто с кем и почему. И удар свой он сможет нанести неожиданно в самую уязвимую точку.
С этим покушением разобрался, вроде всё складно получается. А со вторым совсем непонятно.
Почему богатенький примкнул к аппозиции нового председателя, опять что ли у него с председателем не сладилось? Или богатенький примкнул к оппозиции с других соображений: чтобы о всех действиях оппозиции заранее знать и успеть принять контрмеры. Когда решили вызвать судью, чтобы разобраться и наказать виновных, он не препятствовал и, может быть, даже ускорил приезд судьи. Раз он знал точные сроки приезда, нейтрализовать нежелательного гостя оставалось делом техники. Что и получилось на практике. Теперь ему нужно придумать, как нейтрализовать оппозицию и в этой роли они наверняка постараются использовать самозванного судью, то есть меня. Они могут меня запугать, обмануть и, наконец, подкупить. До этого момента недолго осталось, скоро обо всём сам узнаю.
Ещё одно соображение у меня появилось – что если те, оставшиеся в подвале - люди старого председателя или хотя бы один из них?»
Бродяга ещё о чем-нибудь подумал бы, но в залу вошла женщина в вуали в сопровождении одного из членов общества. Он забегал вперёд, стараясь остановить её не прибегая к насилию.
- Мэм, без доклада пустить вас к председателю сейчас не могу. Он может быть занят и принять вас не захочет, – упрашивал сопровождающий.
- Так доложите, что его хочет видеть графиня Кёссель, – ответила дама, не сбавляя ход.
- Подождите здесь. Я сейчас доложу, – согласился провожающий.
Бродяга помнил, как шёл по этому самому залу к председателю. Сам факт просьбы об аудиенции его не удивил. Но сейчас аудиенции просила женщина, именно это обстоятельство в корне меняло дело и напрягало воображение.
«Не много ли баб крутится в среде заговорщиков? Неспроста это, неспроста. Как говорят моряки: женщина на корабле к несчастью. А вся структура тайного общества посложней корабельной будет», – думал бродяга.
Буквально через минуту из двери, ведущий в коридор, соединяющий залу с кабинетом председателя, вышел сопровождающий и сообщил даме:
- Вас ждут в кабинете.
Женщина тут же направилась к председателю.
«Интересно было послушать, какое дело привело даму в столь неблагоприятный для аудиенций момент? Не иначе дело того стоит. Только послушать вряд ли мне удастся. Не в том я положении сейчас», – всё ещё подсматривая в дырку, думал бродяга.
Зал оставался пустым, и он решил продолжить свои изыскания выхода или хотя бы входа. Он осторожно двигался вдоль стены, периодически останавливаясь и прислушиваясь. Правая рука, скользящая по служащей ориентиром стене, вдруг почувствовала бугорок.
«Бугорок какой-то на стене. Может, он что-нибудь открывает или закрывает?» - ощупывая его, размышлял бродяга.
«Это что-то круглое, напоминает пробку или заглушку. Сейчас попробую раскупорить эту заглушку и определить, что она заглушает», – ухватив ногтями заглушку и, потянув на себя, думал он.
«Не идёт, или она замурована в стену, или я не так открываю. Надо покрутить, вдруг она открутится».
Он повернул влево заглушку и она начала откручиваться.
«Надо же, пошла. Сейчас узнаю, что она глушит», - обрадовался он.
Крутанув ещё пару, тройку раз, он вытащил заглушку из стены. Припав к образовавшемуся отверстию, он не сразу понял, куда попал и что там происходит.
Немного левее оси перспективы открывающейся из отверстия в стене, он увидел женщину, но уже без вуали. Краешек стола председателя едва вписывался в поле зрения бродяги. Самого председателя видно не было.
Узнав кабинет председателя, в котором сам недавно получил аудиенцию, бродяга недоумевал, почему самого председателя в кабинете нет. Дама стояла молча с гордо поднятой головой, гипнотизируя кого-то взглядом.
- Я вас так и не понял. Что вы, собственно, хотите от меня? – услышал он голос находящегося вне поля зрения председателя.
Женщина молча продолжала смотреть на председателя, не собираясь ничего объяснять. Бродяга не присутствовал при начале разговора, и не знал, что уже сказала председателю женщина. Он услышал глухой хлопок и уже только потом увидел в руке женщины револьвер.
- Руки на стол! Иначе следующая пуля пройдёт между глаз, – строго приказала женщина.
Шагнув к столу, не опуская револьвера, она открыла ящик стола. По крайней мере, донёсшийся до ушей бродяги скрип скользящего по деревянным планкам дерева наводил на такую мысль.
«Наверное, пистолет из ящика стола вытащила. А голосок у женщины суровый, чувствуется характер. Если не женское платье, я по голосу в ней женщину не признал бы», – наблюдая за развитием событий, думал бродяга.
- Тебе отсюда живым не выйти, – в отместку стращал председатель.
- Ничего, раз я здесь, удача от вас отвернулась. Теперь моё время наступило, - оппонирующий ответил председателю и бродяга перестал понимать происходящее за стеной.
Женщина, если платье правильно определяло пол гостя, вела себя крайне агрессивно. Было непонятно, почему председатель подчиняется ей, не оказывая отпора и не взывая к помощи членов братства? Конечно, направленный в грудь револьвер достаточно весомый аргумент, но председатель мог бы вести себя более достойно.
- Никакое время для тебя не наступило. Оно для тебя раз и навсегда закончилось, - стращал председатель, но голос выдавал испуг.
Возня за стеной вне поля видимости бродяги ничего не объясняла. Кто там взял верх, почему хоть и немолодой, но крепко сложенный председатель не предпримет попыток освободиться? Неужели женщина способна скрутить мужчину? Одно дело выждать нужного мгновения под дулом пистолета, другое победа в рукопашной схватке.
У бродяги появилось небеспочвенное подозрение. Он не знал, что и думать, когда в зоне видимости появились председатель с заломаными назад руками, на которых поблескивали металлические наручники. Женщина уже без шляпки подвела председателя к стулу у стены и усадила.
- Ничего у тебя не выйдет, наших сторонников здесь большинство. Только ты объявишься в зале, тебя сразу арестуют и отведут в подвал. А там уже заставят ответить на все вопросы.
- То же самое я собираюсь сделать со всеми вашими сторонниками. Ты лишь пешка в чужой игре, а вот твой настоящий шеф ответит по-другому. А без его денег никто пальцем не шевельнёт, – огорчила дама.
«О чём они говорят, за что собираются извести друг друга? Никак в толк не возьму, кто эта дама и какое отношение она имеет к тайному обществу? Может она имеет что-то к самому председателю? Но причём здесь богатенький оптимист? Разве что…», – наконец догадался бродяга и это в корне меняло дело.
Женщина была переодетым в женское платье мужчиной. Тогда могло статься, он когда-то состоял членом тайного общества и был предан своему прошлому председателю. Иначе, какое отношение он имел к прошлым трагическим событиям?
- Убивать тебя, руки о мразь пачкать не хочу. Куда бы тебя запрятать понадёжней, чтобы навредить не смог? – вслух рассуждал незнакомец. – Или всё-таки пристрелить? Не зря ведь говорят, лучший лев, мёртвый лев. Хотя, какой ты лев? Даже на шакала не тянешь.
- В соседней комнате есть большой стенной шкаф. Там меня не скоро найдут, – подсказал решение председатель, которому очень не хотелось умирать.
- Ладно, пусть будет стенной шкаф. Посидишь там до поры, потом обсудим твою судьбу. А пока, живой ты для меня полезней мёртвого, – объяснил своё решение неизвестный.
Оглушив председателя рукояткой револьвера, он связал ему ноги и заткнул в рот кляп. После чего поволок в соседнюю комнату.
«Вот как дело повернулось. Теперь незнакомцу надо будет выйти незаметно. А что если он проникнет в тайный ход, где сейчас я нахожусь? Уж для меня он пули не пожалеет. Надо что-то делать, куда-то схорониться», – вглядываясь в опустевшую комнату, думал бродяга.
Мысли посещали сегодня его голову правильные, только немного позже, чем надо. Хорошо бы ещё вместо мыслей получалось что-нибудь конкретное и осязаемое, тогда не пришлось срочно искать выход из создавшегося положения. Немного поразмыслив о вариантах возможных действий незнакомца, бродяга успокоился. Он вспомнил, что незваный гость хотел выйти в зал к заговорщикам. Тогда прятаться в потайной ход ему совсем ни к чему. Получалось, и бродяге прятаться было ни к чему.
Не прошло и двух минут, как в кабинет председателя снова вошёл незнакомец. Поначалу бродяга не узнал его. Отсутствие женского платья на госте, которое заменил дорогой фрак, изменило внешность до неузнаваемости. То, что вошёл не председатель бродяга понял сразу. Но кто этот самый незнакомец?
«Где-то его лицо я уже видел и фигурой вроде на кого-то походит. Конечно, с дамой под вуалью в нём нет ничего общего. Если бы я видел одну лишь даму в этой самой комнате и больше никого, ни за что бы не поверил, что это один и тот же человек», – разглядывая ничего не подозревающего незнакомца, размышлял бродяга.
Незнакомец стоял перед зеркалом, стирая краем полотенца остатки грима. Закончив с этим, подошёл к столу председателя и, исчезнув из поля зрения, очевидно, уселся в кресло.
«Наверное, бумаги просматривает. Знать всё хочет, не иначе», – потеряв из поля зрения незнакомца, решил бродяга.
«И всё-таки где-то я его уже видел. Вот только где? Не в городе ли мормонов?»
Он задумался, перебирая в памяти недавние события и лица горожан. Нет, среди них никого похожего на незнакомца ему не попадалось. Где тогда? Среди встречающих у замка заговорщиков его тоже не было и быть не могло.
«Интересно, а как он объяснит исчезновение женщины? Ведь она когда-нибудь должна покинуть кабинет председателя. А что если она из кабинета не выйдет? Может быть, всё-таки выйдет?»
Бродяга подумал о женщине, лежащей на соломе в одной из камер. Если она пройдёт по тайному входу и в кабинет председателя ведёт неведомая ещё ему дверь, то проблема решиться сама собой. Попав в кабинет председателя по тайному ходу, она сможет выйти из него во всём женском не скрываясь. Ей даже не надо будет гримироваться, достаточно лишь одеть шляпку с вуалью и лицо незнакомки никто не узнает».
Незнакомец продолжал поиски, переключив своё внимание на стоящий у стены шкаф.
«Интересно, что он там ищет?» – полюбопытствовал бродяга и тут же получил ответ.
Но насколько он правдив, то есть, то ли искал незнакомец, никто сейчас поручиться не мог.
Незнакомец вынул с нижней полки шкафа сумку. Он с трудом её вытащил и тут же поставил на пол, видно тяжёлая она была. Расстегнув молнию, он несколько секунд молча смотрел внутрь.
Оттаяв от оцепенения, подцепив рукой что-то внутри сумки, он поднёс к лицу. Сияя алмазами, свисая золотым дождём, в его руке оказалось колье и несколько дорогих бус.
- Вот гады, из общества бандитский притон сделали! – не сдержавшись, выругался он.
Положив украшения обратно в сумку, он вернул сумку на место. После чего отправился в комнату, где сейчас находился председатель.
«Наверное, пошёл за разъяснениями», – решил бродяга, подозревая, что председатель вряд ли захочет их предоставить, и незнакомец будет усердно уговаривать его дать вразумительные объяснения.
По доносящимся глухим шлепкам бродяга понял, что разговор проходит весьма душевно.
«Не позавидуешь сейчас председателю. После конфиденциального разговора у него будет болеть совсем не язык», - позлорадствовал бродяга.
В кабинет долго никто не входил, и бродяга снова занялся размышлениями.
«Сумка мне что напоминает, лицо незнакомца мне кого-то напоминает, и девица, оставшаяся в подвале, наводит на некоторые, выводящие на след истины мысли. С другой стороны, за свою жизнь я много повидал сумок, но не одна из них не была набита драгоценностями. И лиц мужского пола я повстречал немало, но они не приходили к председателям тайного общества и не били им морды. А девка эта чего стоит! В мужское платье переоделась и в замок проникла, явно для чего-то нехорошего, а может быть, даже неприличного. Да ещё этот мужик, переодетый в старика, что в подвале на соломе сейчас валяется».
Внезапная догадка озадачила бродягу. Он даже отстранился от отверстия, но, оказавшись в полной темноте, снова припал к нему, боясь пропустить что-нибудь важное.
«Как это я сразу не подумал? Мужик пришёл к председателю в женском платье неспроста. И причина тому должна лежать где-то на поверхности.
Женщине легче напроситься к мужику на аудиенцию, если тот не женоненавистник. Потом, если из кабинета, куда только что вошла женщина, выйдет мужчина, очень похожий на председателя, никто не усомнится, что он и есть председатель. Только немного погодя спохватятся о таинственном исчезновении женщины. Наверняка они придут в кабинет и обнаружат связанного председателя. Он им всё расскажет, не всё конечно, а только выгодное ему. С этого самого момента для незнакомца наступает очень вероятная возможность разоблачения. Значит, что-то я не додумал или он не додумал. Если он надеется разобраться с оптимистом и смыться пока всё выяснится, тогда понятно. А если нет, он должен будет ещё раз предстать в образе женщины, но уже выходящей из кабинета.
И в этом случае незнакомец покидает замок, оставляя в шкафу опасного свидетеля. Как я понял, он не собирается его убивать, ведь свидетельствовать он сможет не только против незнакомца, но и против махинаций богатенького оптимиста.
И так, хотелось бы знать к чему мы пришли? Незнакомец не собирается убивать председателя, тот нужен ему как свидетель. Собирается убрать богатенького оптимиста, чтобы его деньги, вернее их отсутствие, изменило приоритеты деятельности братства и отрезвило головы некоторых зарвавшихся. Желания весьма похвальные, но крайне нереальные. Один против всех, да ещё настоящий судья убит. Интересно, знает незнакомец, что судью убили?
Тот, кто пришёл сюда добиваться правды должен владеть всей информацией, иначе беда. Значит, знает про гибель судьи и возможно знает о приезде самозванного. Что он будет делать если его, то бишь меня, встретит в зале? Однозначного ответа здесь не имеется.
Всё-таки при решении этой головоломки я не учёл все фигуры: девицу и переодетого в старика заговорщика. Попробую придумать какую-нибудь совсем уж неправдоподобную версию, лишь бы в неё оба ранее неучтённых персонажа вписывались».
Бродяга приостановил ненадолго ход мыслей, собираясь набраться сил перед последним мозговым штурмом здешних хитросплетений. Он внимательно, через отверстие в стене, осмотрел кабинет и, ничего нового не обнаружив, приступил.
«Пусть тот, кто пришёл к председателю в женском платье, знает о женщине в подвале и о другом, переодетом в старика. Я ведь уже определил, что переодетый в старика знал про отравленное снотворным вино. Он не мог это не знать, поскольку сам в него снотворное подсыпал. Я сначала усомнился в этом: если знал, то зачем ему пить? А потом понял, что он хочет девицу хотя бы на время устранить. Это говорит, что её появление не вписывается в планы того, кто дал ему задание, а может, и в его планы не вписывается. Он сам наверняка что-то принял, дабы нейтрализовать действие снотворного. Девка будет спать и не станет помехой в задуманных делах».
Бродяга приостановил ход мыслей, собираясь предоставить возможность новой догадке проявить себя в полной мере.
«А что если незнакомец и тот в подвале, переодетый в старика, одно и то же лицо? Он никак не ожидал встретить девицу в замке, а когда встретил, пришлось кое-что в сценарии поменять. Интересно, кто ему эта девица: жена, любовница, сестра? Этого мне сейчас точно не угадать. Ясно одно, она ему дорога, иначе он не стал бы заботиться о неё. Да уж, напоил снотворным – хороша забота. Хотя, с другой стороны, это позволило ей избежать многих опасных встреч. Раз он сам решил мстить, зачем ему дублёр?
Теперь с переодеванием в женское платье всё становиться понятным. Он пришёл в обличии женщины, намереваясь провести сюда, в кабинет председателя, настоящую женщину, скажем, через потайной ход. Правда, для этого ему надо будет ей открыться и многое объяснить.
Значит и женщина должна знать его в лицо. Не того старика, что предстал перед ней поначалу, а самого незнакомца без всякого грима. Причём она должна знать его хорошо и с положительной стороны, одним словом – доверять. Иначе, как она ему поверит и позволит увлечь себя в тёмный лабиринт потайных ходов замка?
Что-то у меня вырисовывается непонятное с незнакомцем. Уж не сам ли это бывший председатель? Тогда сей факт объясняет поведение теперешнего председателя. Раз у него рыльце в пушку, значит, не очень он обрадовался неожиданной встрече. И разговор между ними становится понятен».
Кабинет оставался пустым. По всему выходило, что беседа между теперешним и предыдущим председателем сильно затянулась.
«Интересно, что он сделает с богатеньким оптимистом? Неужели в заполненном народом зале постарается убить? Это форменное безумие. Его сразу же схватят».
В кабинет вошёл незнакомец. Лицо его скрывала маска. Мельком взглянув на себя в зеркало, он вышел из кабинета в дверь, ведущую в залу.
«Ну вот, он вышел, а я остался. Надо бы и мне куда-нибудь выйти. Лучше подальше от опасных заговорщиков».
Он некотороё время ещё смотрел в отверстие, не желая расставаться со светом. Потом нехотя повернулся боком к стене и, не отрывая руки, шагнул вперёд. Его рука тут же наскочило на препятствие.
«Ещё какой-то бугор. Неужели ещё одна дырка?» - подумал он.
Так же как и предыдущий бугорок, он начал его откручивать. Несмотря на все старания, бугорок не поддавался. В сердцах бродяга стукнул по нему кулаком. Что-то щёлкнуло и заскрипело. Стена словно лопнула прямо напротив него. Бродяга не ожидал ничего подобного и инстинктивно отступил.
«Что это, уж не за мной ли?» – но в следующую секунду всё разъяснилось само собой.
«Кажется, я сам её открыл. Взял вот и открыл безо всяких усилий», – хвалился он сам себе.
Не дожидаясь приглашения, бродяга вошёл в кабинет. От пережитых волнений ему ещё больше хотелось есть, и стоящий на столе председателя чай со сливками и несколько крендельков на блюдечке пришлись очень кстати. Он не стал выяснять отравлено это или нет, в одно мгновение всё съестное было проглочено.
«Хорошо, но мало. Аристократические привычки председателя сейчас совсем некстати, мог бы что-нибудь заказать для себя посущественнее. Хотя бы бобы и говядину. Впрочем, и от свинины я не отказался бы».
Покончив с трапезой, бродяга не отказал себе полюбопытствовать, заглянув во все ящики стола. Ничего не обнаружив интересного для себя, он продолжил поиски в шкафу.
- Вот она, сумочка с золотишком, – вынув из шкафа сумку и раскрыв её, в полголоса произнёс он.
«Что-то у меня разладилось. Второй раз попадаю в историю и обе связаны с подземельями, золотишком и лихими людьми. А как раньше хорошо было! Денег никаких, но всегда сыт и дорога не сильно утомляла. Много совпадений получается. Исходя из образовавшейся тенденции, можно было бы предположить, что и с сумкой не всё так очевидно. А что если она та самая? Хоть и мала вероятность сюда попасть той сумке, что вчера у бандитов отобрана. А всё же эта самая вероятность имеется не в нулевом эквиваленте. Раз председатель очень шустрый мужик, да ещё прокурором местным работает, значит, чисто теоретически, доступ к вещдокам имеет. Что и требовалось доказать», – до кучи присовокупив золотишко к бандитским делам, бродяга остался доволен своей мнимой прозорливостью.
Он поставил сумку в шкаф, после чего отправился проведать старого председателя. Открыв дверь в смежную комнату, он с опаской огляделся. Комната оказалась, как он и ожидал, пустой.
«Председатель, судя по разговору, должен сидеть в стенном шкафу. Но самого шкафа пока не вычислить. Хорошо спрятан, если не приглядываться сразу не найдёшь», – вглядываясь в незакрытые мебелью части стен, думал он.
«Да вот же он, почти прямо передо мной. Надо же, как раньше строить умели! Не то, что сейчас», – бродяга выразил своё восхищение неизвестному зодчему.
Он осторожно приоткрыл дверку стенного шкафа, стараясь увидеть председателя до того, как тот увидит его. Председатель мог освободиться и появление у дверцы стенного шкафа судьи, в качестве которого сейчас выступал бродяга, ничего хорошего для председателя не означало. Ведь судья приехал сюда, чтобы судить и наказывать, а нового председателя было за что наказывать. Конечно, далеко не всякий об этом знал, или хотя бы догадывался. Но недавний гость об этом узнал. Почему бы судье, даже если он самозванный, не знать того же. А если судья соизволил придти сюда, то причина совсем не в потребности поговорить. Здесь скорее всего заговорит револьвер или бесстыдно влезет в тело нож.
После яркого света комнаты темнота в стенном шкафу не позволила разглядеть что там и как, а самое главное, кто там. Он ещё больше приоткрыл дверцу и только тогда увидел председателя. Никаких неприятностей сейчас тот доставить не мог никому, поскольку вид имел жалкий. Он сидел в уголке шкафа на полу со связанными руками и ногами с кляпом во рту, с испугом наблюдая за медленно открывающейся дверкой.
- Прошу прощения, что нарушил ваше уединение. Я вам не помешаю? – переступая обвязку двери объёмного стенного шкафа, пошутил бродяга. Председатель, судя по искажённому страхом лицу, шутку не оценил. Он, не отрывая взгляда, смотрел на перстень судьи. Он узнал этот перстень и не мог поверить глазам своим, ведь совсем недавно он положил этот перстень в свой стол, вырезав его с принесённого бандитами пальца. Бродяга понял причину страха: председатель думал, что увидел приведение. Совсем недавно на пальце визитёра он не видел перстня, да и не мог он быть у него. А тут…
Бродяга остановился в шаге от председателя и молча смотрел на него. От напряжение у председателя выступил пот.
«Не зря он на перстень смотрит. Видно, боится, что я ему яда в пасть из перстня насыплю, – по-своему оценил ситуацию бродяга. – Только не мне его осуждать и приговор в исполнение приводить. На всё воля божья».
Председатель, измученный долгим ожиданием неизбежного, что-то промычал. Только кляп не позволял говорить и бродяга ничего не понял.
- Поговори, поговори, легче станет, – издевался бродяга над поверженным председателем.
Тот перестал мычать. Может быть, понял, что не приведение убиенного судьи к нему заявилось, а вполне живой человек. Только перстень на пальце продолжал волновать его. Бродяга скрестил руки на груди, специально выставив на обозрение перстень, чтобы у председателя не возникло сомнений в его подлинности.
- Как же ты так обмишурился? – спросил он, предоставив председателю целую минуту для ответа, будто тот и вправду мог ответить.
- Молчишь, тогда я скажу, - сделал вывод бродяга.
Выдержав паузу, он продолжил:
- Если ввязался в драку, не рассчитывай, что тебя в случае чего пожалеют. Так что не обессудь: бить будут долго и больно.
Бродяга дотронулся до перстня, что произвело на председателя неизгладимое впечатление. Он вжался в угол, словно это могло спасти от неминуемого возмездия.
- Боишься. А должен встретить наказание с гордо поднятой головой. Положение обязывает вести себя достойно. Твои подельники и то приняли должное по-мужски. А ты испугался, хорошо ещё не обдулся.
Председатель снова замычал, пытаясь что-то сказать судье.
- Откупиться хочешь награбленным золотом. Ты же знаешь, я мзду не беру. Мне за сообщество обидно, а такая гнида как ты позорить больше его не будет. Это я тебе обещаю.
Так и не дождавшись вразумительных объяснений, да и что мог объяснить закоренелый злодей, тем более с кляпом во рту, бродяга продолжил.
- А что если рассказать всем членам общества о твоих делишках? Не твоим подельникам, а всем. Представляешь, что они с тобой сделают за попрание собственных идеалов и веры в правильность выбранной цели жизни? Молчишь, сказать тебе нечего. А хотелось бы услышать хоть какие-то оправдания. Только не помогут они тебе и не убедят меня, потому что вижу я твою гнилую сущность. Сиди здесь и думай, а я решу, как тебя лучше наказать. И не надейся, что провидение будет и в этот раз к тебе благосклонно. Сегодня оно отвернулось от тебя, ты больше её не интересуешь.
Закончив говорить, он вышел из шкафа и прикрыл дверь, оставив председателя в полной темноте.
«Что теперь?» – возвратившись в кабинет председателя, спросил он сам себя.
Выход из кабинета был только в зал. Он мог лишь немного отодвинуть этот момент. Подсматривая и подслушивая из потайного убежища, он многое узнал. Только главного для себя не узнал, как себя вести в обществе тайных заговорщиков или кто там они ещё. Он так же не знал, как себя преподносить этому сборищу. Судейский сюртук и знак не сделали его судьёй. И дело было не в том, что некоторые заговорщики признали в нём самозванца, а в том, что он в душе оставался бродягой. Да, бродягой, который выше всего ставил свободу и уходящую вдаль, манящую ленту дороги. И никакие блага и власть не могли свернуть его с этого пути. Только сейчас ему всё же придётся сыграть судью. Иначе, за его жизнь умный человек не даст и ломанного цента.
«Да уж, придётся ориентироваться по обстановке. Не первый день живу и не из таких переделок выходил без последствий. Буду надеяться, что фортуна не отвернулась от меня. Я ей периодически интересуюсь, может, и она найдёт меня хоть немного себе симпатичным».
Он решил выйти в зал прямо сейчас и, стоя перед дверью прислушивался, стараясь хоть что-нибудь услышать из-за толстых дубовых дверей. Решив, что пора, бродяга открыл дверь и вышел в коридор. Никого там не встретив, он проследовал дальше.
«Хорошо бы в зал прошмыгнуть незаметно. Я всё-таки в маске, может, не узнают. А я уж постараюсь побыстрей с этой ассамблеи слинять. Как только выберусь на улицу, сразу рвану подальше от этого долбанного замка. Сто лет бы я его не видел», – подбадривал себя бродяга.
«Ну, с богом», - мысленно произнёс он напоследок, и открыл дверь в залу.
А там народу собралось уже премного. У бродяги от взгляда на толпу заговорщиков сердце на мгновение сжалось от нехороших предчувствий. Но он, пересилив мимолётную слабость, смело шагнул навстречу уготованному судьбой.
Неспешно перемещаясь между группами беседующих заговорщиков, он с достоинством, как и предполагал статус судьи, кивал в ответ. Маска скрывала его лицо, и никто из приветствующих не выказал сомнений в личности и статусе судьи. Добравшись до выхода из зала, он остановился. Дверь охраняли два крепких молодца, и бродяга решил не рисковать.
«Пусть кто-нибудь войдёт или выйдет. Посмотрю, что при этом два молодца будут делать. А уж тогда и сам двину к выходу», – решил бродяга, встав у стены лицом к залу.
Казалось, что никто больше не интересовался персоной судьи, чем сам судья остался очень доволен. Он даже перестал волноваться и чувствовал себя лишь зрителем в зале для просмотра кино или театральной постановки.
Воспользовавшись удобной для созерцания позицией, он разглядывал присутствующих. Те, кого он совсем недавно, наблюдая через отверстие в стене, видел в зале, ещё не пришли.
«Судя по прекрасно сшитым из дорогой ткани костюмам бедных тут нет. Интересно, при прошлом председателе все также одевались в смокинги или общество не уделяло вниманию формальностям? Любопытно, чего они или кого ждут? Знать бы как должна проходить ассамблея, тогда неприятные неожиданности не подкрадывались, не выжидали удобного случая обескуражить меня».
Совсем недалеко от бродяги обосновалась группа из трёх человек. Один из них едва достигал плеча бродяги, захоти они померяться ростом. Зато толстый живот едва умещался в брюки. Второй был тощим и высоким. Он словно строительный кран возвышался над коротышкой. Третий ничем особенным не выделялся, если не его возраст. Поджарая фигура старого аристократа, его аристократические корни сомнений не возникали, выглядела особенно строго на фоне двух колоритных персонажей сегодняшнего ассамблейного действия. Высокий лоб, испещрённое морщинами лицо, строгая причёска усиливали первое впечатление от безупречного костюма и такой же безупречной, одетой в этот костюм, фигуры. Всё это не вызвало у бродяги сомнений о наследном аристократизме незнакомого старичка. Вид других беседующих, собравшихся по интересам в группки, был менее вызывающ.
Непроизвольно, бродяга прислушался к разговору заговорщиков.
- Как вы расцениваете обстановку в Венесуэле? Не повлияет это на биржевые цены акций? - спросил коротышка.
- Я думаю, не повлияют. Венесуэла от нас находится слишком далеко, чтобы наши собственные государственные проблемы жёстко зависели от внутренней политики третьих государств, – объяснил тощий.
- Я всё же волнуюсь. Очень уж высока ставка. Не равен час корпорация потеряет значительные суммы, – высказал опасения коротышка.
Аристократ ничего не добавил. Он лишь стоял и улыбался. Приглядевшись к нему повнимательнее, бродяга заметил наушник слухового аппарата над ухом. Попросту, дедушка был глухим, словно тетерев, и ничегошеньки не слышал.
«Интересно, что он здесь делает? Может, сегодняшняя ассамблея для ветеранов заговорщицкого движения?» – сам с собой шутил бродяга.
- Я вижу, вы уже выбираете свою жертву? - голос, раздавшийся над ухом, заставил бродягу вздрогнуть.
Рядом с бродягой стоял неизвестно откуда появившийся председатель. Лицо председателя закрывала маска, но бродяга узнал его голос. Как он признал в бродяге судью, оставалось загадкой. Разве что по перстню на пальце. А может, он несколькими часами раньше через глазок в стене наблюдал за кабинетом сидящего сейчас в шкафу председателя и видел момент визита судьи. Выяснения непонятного факта бродяга отложил на потом. В пол-оборота повернувшись к председателю, ответил:
- Жертву выбирает палач, если он палач по призванию, а не по должности. Я же просто судья, который выносит приговор или снимает обвинение. Я ревностный слуга фактов и закона, и ничего более.
- Кто же тогда должен выполнять приговор? - продолжал вопрошать председатель.
Он знал, что этот судья самозванный и, возможно, пытался вывести его на чистую воду. Бродяга тоже знал, что председатель знает об этом. Встречающие у замка заговорщики, разговаривающая в подвале девушка со стариком понемногу внесли ясность в некоторые тайны сообщества. Теперь нужно лишь держать ухо востро, чтобы не ударить в грязь лицом и не попасть головой в петлю самому.
- Это уже заключительный этап свершения правосудия. Как я понимаю, сейчас наступает время лишь для первого, – стараясь не уточнять детали, ответил бродяга.
- И вы готовы приступить к своим обязанностям? - уточнил председатель, дополнив тем высказанную бродягой мысль.
- Готов приступить к своим обязанностям немедленно. В этом уж будьте уверены.
- Похвально. Но достаточно ли вы знаете проблему, чтобы сделать правильные выводы?
- Думаю да. Я даже знаю, кто вы, – рискнул приоткрыть карты бродяга.
Выбора у него всё равно не было, при желании стоящий рядом председатель мог запросто пролить свет на самозванство новоявленного судьи. И прямой вопрос-утверждение, как ни странно бы это казалось, предоставлял фору в действиях.
Действительно, разоблачи он сейчас самозванного судью, и последний тут же разоблачит председателя и расскажет о втором председателе в стенном шкафу. Но столь неординарное развитие событий было невыгодно обоим. Председатель ещё не убедился, что после оглушительных разоблачений сообщество признает его своим единственным председателем и всё пойдёт своим чередом. Напротив, он был уверен, что этого не произойдёт. Много воды утекло за несколько последних лет: многое поменялось в жизни почти каждого из сообщества, много новых незнакомых ему членов сообщества внедрились в их некогда сплочённые ряды. Сейчас, разговаривая с мнимым судьёй, он лишь пытался выяснить: чью сторону примет в случае заварушки сей облечённый властью муж. Из разговора он понял лишь одно – судья очень осторожен и напрасно рисковать не будет. Выждав небольшую паузу, он спросил:
- И кто же я?
- Вы председатель, – невозмутимо ответил бродяга.
Председатель выразительно взглянул на него, сказав взглядом: ну вот и договорились.
- Внимание господа! Сейчас тридцать второй нам расскажет о последних тенденциях на торговой бирже, – войдя в дверь зала, объявил некто в чёрном смокинге.
По всему выходило, что вошедший являлся распорядителем.
Группки заговорщиков перестали разговаривать и повернулись лицом ко входу, ожидая информатора под номером тридцать два.
Стройный старик в группке, стоящей рядом с бродягой, прибавил громкость, повернув ручку усилителя слухового аппарата.
Следом за распорядителем в залу вошёл маленький толстенький человек. Он вытер пот со лба, что выдавало крайнее волнение. Остановившись недалеко от входа, глядя себе под ноги, он начал разъяснения.
- Акции Аргентинской Национальной компании на завтрашних торгах поднимутся на два пункта. Акции Мексиканских железных дорог упадут на три пункта. Это всё, господа.
- А что там с Венесуэльскими национальными акциями? Я слышал, что их будут продавать на бирже завтра. Но какова котировка? - спросил старичок со слуховым аппаратом.
- Прошу меня извинить, но по Венесуэльским акциям ничего неизвестно.
Толстяк отвесил поклон и, повернувшись, вышел из зала.
«Интересно, где они завербовали этого тридцать второго? Он ведь им сейчас секретные данные просто так, на фу-фу, отдал. Вот, значит, какое у них общество – других игроков биржи обувать. Это всё равно, что в карточной игре сыграть краплёными картами», – подумал бродяга и тут его словно чёрт толкнул в бок, заставив открыть рот и спросить председателя.
Склонившись к уху председателя, бродяга спросил:
- И в вашу бытность сотоварищи биржу опускали?
Председатель ничуть не удивился вопросу.
- У нас цели были более благородные, а устремления возвышенные и великие. Ветшает народец, поганит дело отеческое, – не уточняя детали, объяснил председатель.
- Сочувствую. С такими людьми далеко не уедешь. Случись чего, они первыми подножку подставят, – посочувствовал бродяга.
- Есть ещё здесь достойные люди. Мало только их осталось, - ответил председатель и, подумав минуту, продолжил:
- Вижу, вы человек опытный и знаете многою. Только зачем вы здесь не пойму. Может быть, по приглашению? Хотелось бы знать, кто вас приглашал.
- Лично меня сюда никто не приглашал. Я бы даже сюда не завернул, мимо проехал. Меня насильно привезли в замок несколько из ваших сотоварищей, – открыл карты бродяга.
- Прямо так уж насильно. Я до сих пор не слышал, чтобы судья отказывался свои обязанности выполнять. Или я не прав? – продолжал расспросы председатель.
- Или. Не то здесь место, чтобы по душам говорить. Придёт время и всё встанет на свои места. А сейчас пускай будет так, как будет.
- Что ж, ваша воля. Только тогда зачем вы здесь стоите?
- Так ведь и вы рядом со мной стоите.
- Мне положено, я председатель.
- Выходит и мне положено, раз я волею судеб судья, – заметил бродяга, который, затевая разговор, надеялся получить более конкретные ответы.
- Раз ты судья, пойдём, будешь судить, - перейдя на «ты», показывая тем, что самозванный судья в его власти, предложил председатель, чем немало удивил бродягу.
- А что, есть ещё другие помещения, где народ собирается? Я думал, все члены общества находятся в этом зале, - не выказывая удивления переходу к панибратскому обращению, продолжал разговор бродяга.
- Почти все. Но есть ещё одно помещение, где находятся избранные, – развеял сомнения председатель.
- Здорово всё организовано. Общество, ставящее перед собой возвышенные цели, разделило своих пока ещё немногочисленных сограждан на людей первого и второго сорта, – съехидничал бродяга.
- Могу только в оправдание сказать, что раньше такого не было.
- Интересно, знают они, что их причислили к людям второго сорта?
- Думаю, догадываются. Но им всё равно. Для них главное - побольше нахапать и карманы доверху набить.
- Раз у нас пошла доверительная беседа, хочу тебя спросить, что ты от меня хочешь? – перейдя на «ты», словно он равный из равных, спросил бродяга, посмотрев прямо в глаза председателю.
- Я ничего о тебе не знаю. Но выбирать не приходится. При других обстоятельствах я бы ещё трижды подумал. В данной ситуации слишком много поставлено на карту, другой бы, может, пошёл на попятную. А вот мне отступать некуда, все мосты сожжены. От того, что ты со мной или против меня многое зависит. Учти, если придашь, я с тобой рассчитаюсь незамедлительно. А теперь слушай и не задавай лишних вопросов.
Небольшая пауза усилила эффект сказанного. Бродяга лишь успел подумать: «Решительный мужик, с ним нужно ухо держать востро. Интересно, как же его тогда соратники обошли? Наверное, с тех пор он учёл сделанные ошибки и усилил бдительность».
- Объяснил бы мне, зачем этот спектакль? - несмотря на предупреждение, рискнул спросить бродяга.
- Какой ещё спектакль!? Всё очень даже серьёзно и по-настоящему.
- А мне кажется, что я присутствую на спектакле заезжей труппы лицедеев, причём плохого спектакля. Игра актёров так себе, а сценарий и вовсе не годится.
- Всадят тебе нож промеж лопаток или яда в вино плеснут. Тогда поздно будет. Это я не пугаю, а напоминаю насчёт серьёзности всего здесь происходящего. Дела здесь вершатся за гранью закона, но здесь они сами и есть закон. Определят что ты чужой, а значит предатель, посягающий на чужие тайны, и приговор будет вынесен мгновенно. Ты сам знаешь какой. Кстати, насчёт яда: ты знаешь магическую силу перстня, что у тебя на пальце надет?
- Я уже сам догадался. Только не знаю, как он действует, - сознался бродяга.
- Сейчас пойдём в другое помещения, там выпьем за компанию с одним очень гадким джентльменом, тогда и узнаешь про перстень.
- Иными словами, я должен буду его отравить? На это я не соглашусь.
- У судьи нет другой альтернативы. Раз подозреваемый виновен, то он становится преступником, а преступник должен понести наказание. Пошли потихоньку из зала, на нас уже косятся. Договорим по дороге, – председатель первым направился к двери.
Бродяга счёл за лучшее последовать за ним. В зале ему оставаться надобности не было, мало ли что ещё могут предложить судье местные завсегдатаи. А тут уже вырисовывалось кое-что внятное.
«Всё-таки один приговор лучше, чем десять. Одним заговорщиком больше, одним меньше, что это изменит по большому счёту? Только надо выторговать себе свободу. Пусть он меня выведет из этого зала», - следуя за председателем, бродяга подводил теоретическую базу под свою позорную капитуляцию.
Как только они вышли в коридор, председатель продолжил.
- Отравить ты должен будешь не только преступника, но и меня и себя.
- На это я и вовсе не соглашусь. Травиться или не травиться дело добровольное, а в моих ближайших планах не предусматривалась безвременная кончина.
- Помолчите и выслушайте меня. Мы сейчас уже придём, и времени осталось крайне мало.
Там в углу стол стоит, а на нём бутылки с напитками. У нас здесь Виски, Мартини в почёте. Нальёшь в три бокала, а перед тем как наливать, поверни перстень головой вниз. Нажмёшь над каждым бокалом по разу на выступающий пупырышек. Он на головке перстня справа окажется, будешь нажимать большим пальцем на выступ.
- Зачем во все три стакана, если преступник один? – перебил бродяга.
- Затем, что он может взять любой из трёх.
- Так ведь я тоже могу взять любой из трёх.
- Можешь, и возьмёшь, для этого проглоти противоядие, - председатель положил в ладонь бродяги таблетку.
- Думаешь, поможет?
- Если всё сделаешь как надо, поможет. Слушай дальше. Поставишь бокалы на поднос и подзовёшь меня и его.
- Кого я должен буду позвать?
- Я к нему подойду, ты увидишь.
- А как мне предложить вам обоим выпить?
- Никак, просто покажи рукой. Знаешь, как приглашают жестом?
- Знаю. Какой тост говорить?
- Никакого не надо. Это приглашение чисто символическое, нужно только пригубить. А само приглашение означает, что ты подтверждаешь для всех присутствующих нашу благонадёжность.
- Когда пригубим, что делать?
- Возьмёшь меня под руку и выведешь из комнаты. Да, и вот ещё что, я войду немного раньше тебя. Ты войдёшь через минуту.
- А если я вовсе не войду?
- Тебе же хуже. Расколят тебя быстрей, чем ты успеешь подумать. А тогда я за твою жизнь не дам и ломанного цента.
- Я соглашусь, если ты поможешь мне выбраться отсюда, - выставил условие бродяга.
- Об этом после. Я пошёл, жду тебя через минуту.
Председатель потянул за ручку массивной двери и через мгновение скрылся за ней.
Бродяга остался у двери выжидать. Он ещё никого в своей непутёвой жизни не убивал и теперь находился перед выбором: убить или умереть самому. Собственно, его сюда и пригласили убить неугодных, только согласия не спросили. Сейчас он искал аргументы, которые подсказали бы, как поступить. А расклад выходил такой: на одной чаше весов находилась жизнь незнакомого человека, на другой его собственная жизнь, жизнь свергнутого председателя и, возможно, жизнь оставшейся в подвале девушки. Получалось три жизни против одной, но в таких делах простая арифметика не всегда даёт верный результат. Как же тогда быть с заповедью «Не убий» если на карту поставлена собственная жизнь?
Бродяга закрыл на мгновение глаза, ожидая подсказки свыше. Бог не хотел говорить с ним о выборе жертвы, ведь сам он выбрал жертвой себя самого и дело каждого принять столь нелёгкое решение. Тяжело вздохнув, словно жалея о неизбежном, он открыл дверь в комнату для избранных.
Приглушённые мягкие тона идущего неизвестно откуда света в первое мгновение испугали судью, шагнувшего навстречу неизвестности. Всего один шаг через порог навсегда перенёс его за недозволенную черту для человека, верующего в Бога. И в то же время, очутившись в помещении для избранных он не почувствовал привычной при сомнениях души слабости в ногах. Напротив, он ощутил внутреннюю решимость и веру в свою миссию помощника Бога. Ведь именно его руками будет наказано зло.
«Интересное помещение. Освещается непонятно откуда, как будто ты уже не на земле. Что-то подобное описывали те, кому ненадолго удалось побывать на том свете и вернуться обратно. Может, и мне в какой-то мере повезло. Хотя нет, я ещё очень даже живой. А вот и мой председатель. Похоже, мой клиент тот самый богатенький Буратино, который совсем недавно беседовал в общей зале, проявляя весьма похвальные оптимистические взгляды на жизнь. Ему это можно, он уже урвал от жизни, вернее от своих собратьев, всё что можно и нельзя. Но он не захотел делиться нажитым, что в любом обществе считается почти содомским грехом.
А ведь его обязанностью, как члена тайного общества, является - делиться с братьями по борьбе. Не наболевшим, конечно, хотя и этим можно, а нажитыми незаконно капиталами. Тем более, эти капиталы ему помогли нахапать именно для нужд родного общества. Иными словами, он на самом деле не богатенький «Буратино», а казначей богатенького «Буратино», возомнивший себя богачом. Это тоже не по заповеди, хотя и по другой. Отсюда сделаем правильный вывод: тот, кто нарушает заповеди божьи, должен быть наказан. А я лишь исполнитель предначертанного, неизбежного наказания. Отсюда, выходит - я помощник в божественном проведении», – бродяга наконец нашел нужные аргументы и отмазал себя перед Богом.
Пока у него в голове вертелась думка, он стоял спиной к двери и наблюдал за присутствующими в помещении. Наверное, его думка продолжалась непозволительно долго. Он чувствовал, что стоящий к нему боком председатель начинает нервничать.
Закончив размышлять, а для всех присутствующих, созерцать помещение, он направился к столу с бутылками. Открыв бутылку дорогого виски, он наполовину наполнил небольшие бокалы, подсыпав в каждый из головки перстня яду. Он совсем не волновался, будто потчевать ядом ему приходилось каждый день.
«Очень удачно, как раз три бокала стояли на подносе. Видно само провидение на моей стороне. Кстати, я упустил основное в обвинительном приговоре. Злодей повинен в двух заказных убийствах: одно провалилось, зато убийство судьи состоялось», – удачно дополнил обличительный приговор судья, он же бродяга.
Повернувшись в пол оборота к залу, судья кивнул председателю и его собеседнику, указывая при этом на налитые бокалы. Что должно было означать: я вас приглашаю составить мне компанию и никакие возражения не принимаю.
Приглашённые сразу подошли и без лишних слов, подняв бокалы, пригубили виски, тут же поставив их обратно на поднос.
- Я вынужден похитить у вас собеседника, дела не ждут, - в полголоса сказал судья и, подцепив председателя под локоть, направился к двери.
- Вы мной довольны? – спросил он председателя, когда оба вышли из комнаты.
- Вы были очень убедительны, - снова перейдя на официальный тон, ответил председатель.
- Теперь какие будут указания? – спросил бродяга, ожидая ещё каких-нибудь неприятных заданий.
- Всё, я вас больше не задерживаю.
- Теперь, как я пониманию, наступил черёд второй части нашего уговора.
- Какая ещё вторая часть? Я что-то не припоминаю.
- Ну что ж, я напомню. Вы обещали вывести меня из замка, – сказал бродяга.
- Я сказал, посмотрим, только и всего.
- Ну, так смотрите, только побыстрей выведите меня отсюда.
- Я бы сам не против отсюда уйти. Да дела ещё есть, так что придётся немного задержаться.
- Я подозреваю, дело тут в женщине. Дела личные, дела любовные, только дела делами, а уговор уговором.
- Извини, помочь тебе в этом не смогу. Нет времени у меня на это. Минут через тридцать нашего третьего ломать начнёт. Тогда народ забеспокоится.
- Значит, у меня тоже ещё тридцать минут осталось?
- Не знаю, может быть осталось. Только тебе действительно лучше находиться подальше отсюда и сделать это побыстрей.
- Ещё один вопрос хочу задать. Мне интересно знать: как вы меня вычислили.
- Это очень просто. Я знал настоящего судью.
- А как вы определили, что я не с ними?
- Я этого ещё не определил. Но теперь думаю, не с ними. Яд в рюмку подсыпать свой не сможет.
- А откуда вы знаете, подсыпал я или нет? – озадачил вопросом бродяга.
- Ты хочешь меня убедить, что не подсыпал? Тогда нам обоим конец. Противоядие без яда само яд. Я наблюдал за тобой и всё видел. Поэтому спокоен.
Председатель снова перешёл на «ты», что выдавало крайнюю степень напряжения нервов. Он много лет лелеял мысль о мщении. Но киллер убивает его друга и, казалось, всем планам пришёл конец. Он даже сам начал действовать, подставляя тем себя под удар людского правосудия. И тут показалось, что божье правосудье на его стороне: в замке появляется неизвестный никому судья. Председатель рискует, раскрывая себя и заставляя судью свершить предначертанное. И сейчас выясняется, что все может полететь к чёрту из-за трусости новоявленного судьи. Из-за этого любой на его месте мог потерять голову и наказать судью за предательство.
Бродяга решил не искушать судьбу и тут же признался:
- Я сделал всё, как договаривались. За это можете не волноваться. Только ради Бога помогите мне выбраться из замка.
- В кабинете председателя есть дверь, которая ведёт в подземелье. Где-то там, в подземелье, имеется выход из замка через подземный ход. Я не знаю где он. Знаю только, что он есть. Это всё чем я вам могу помочь.
- А как вы думаете, если я направлюсь прямиком к выходу, через который вошёл в замок?
- Боюсь, ваши действия вызовут много вопросов, на которые будет трудно ответить.
- Значит, покинуть замок я могу тайно через подземный ход и никак не иначе?
- К сожалению, так оно и есть. Извините, мне надо торопиться. Сейчас я пойду в кабинет председателя, а там мне нужно через потайной ход попасть в подземелье. Я оставлю дверь открытой. Подходите через минут пять в кабинет и вы тоже сможете воспользоваться потайной дверью. А там, если вам повезёт, и подземный ход скоро найдётся. Желаю удачи.
Председатель удалился, оставив бродягу одного со своими сомнениями и страхами.
Пять положенных минут тянулись крайне долго. Бродяга находился в очень напряжённом состоянии, в любой момент кто-нибудь из заговорщиков может натолкнуться на него. Тогда появятся вопросы уже к торчащему в коридоре судье со всеми вытекающими последствиями.
«Скорее бы прошли эти пять минут. Тянутся еле-еле, будто и вовсе время замерло. Не люблю ждать, когда можно без проблем трудности обойти. Толи дело дорога, иди себе, никого не трогай и тебя не тронут. А тут все словно сговорились, друг друга хотят извести, да ещё меня заставляют. Ладно бы я сам согласился гадости другим делать и добровольно пришёл сюда. Так нет, затащили силой и в судьи определили. А спросили они меня: хочу я этого или нет?»
Бродяга понимал, что кривит душой. Никто его не заставлял переодеваться в одежды убиенного судьи. Он сам пожелал принарядиться, думая тем обезопасить собственный проезд по близлежащим землям. Да, видно, глупый он был человек, раз сам себя загнал в угол во чистом поле. Если бы он мог знать хотя бы толику из того, что ему предстоит совершить благодаря чужому костюму, он никогда не притронулся бы к чужим вещам. А сейчас ему приходилось искать для себя оправдание, иначе про добровольно принятые обязанности помощника Бога нужно забыть.
«За эту неделю он испытывает меня второй раз. Может, мне стоило пожертвовать собой и не губить другие души. Но как же тогда свершится торжество справедливости, в чём тогда божественная сила веры во всевышнего? Получается, я должен всем засранцам прощать, подставляя для оплеухи левую щеку, чтобы он не отбил себе руку после того, как ударил по правой. Со щеками ладно, стерпеть можно. А если в меня пулю выпустят или ножечком кольнут, попросить повторить или высунуться побольше, чтобы пуля у стреляющего бедолаги не пропала даром?
Кажется, уже пора. Сейчас войду в зал, как ни в чём не бывало, пройду мимо заговорщиков и в кабинет к председателю. Вот только мне непонятна функция двух амбалов, стоящих у входа в зал ассамблеи. Пропустят ли они меня в зал? Если не пропустят, позору тогда не оберёшься. Придётся доказывать свои полномочия».
Закончив размышления, бродяга направился к дверям зала. Вопреки опасениям, амбалы не воспрепятствовали появлению бродяги в дверях зала. Они немного расступились, пропуская судью в зал. Пожилой мужчина, имеющий вид аристократа, кивнул вошедшему в зал судье.
Бродяга-судья с трудом вспомнил джентльмена-дедушку, столько всего прошло за эти несколько минут.
«Он стоял рядом со мной вместе с толстяком и тощим заговорщиком. Это когда я вышел в зал и остановился у дверей, не зная, что делать дальше. С одной стороны, всё идёт неплохо. А с другой…».
Бродяга кивнул в ответ, намекая всем остальным членам общества, краем глаза наблюдающим за вновь вошедшим, на свои давние знакомства. Это упокоило их, явившись гарантом благонадёжности. Он не торопясь прошёл через зал и, так и нигде не остановившись, вышел в коридор перед дверью, ведущей в кабинет председателя. Никто не последовал за судьёй, подозревая, что тот запросто может обидеться и выбрать навязчивого члена общества для пристрастного дознания и последующего наказания. Будь он настоящим судьёй, они недалеко бы отклонились от истины. Только вся суть и заключалась в том, что в бродяге от судьи настоящим являлся лишь костюм.
Бродяга остановился у двери, не зная, что ждет его в кабинете. Если председатель так легко отбирает чужые жизни, почему ему не отобрать его жизнь, навсегда избавившись от свидетеля. Тогда никто не узнает, кто на самом деле велел убить толстосума. Такой вариант мог вполне состояться, будь на то желание председателя, и прояви бродяга вопиющую беспечность.
Приложив ухо к массивной двери, он вслушивался в тишину за дверью. Или массивная деревянная дверь гасила все звуки или в помещении действительно ничего не происходило, только бродяга не услышал ничего.
«Вот будет дело, если меня застанут подслушивающим у дверей самого председателя. Тогда уж вопросов не избежать. А мне лишние разговоры ни к чему. Так что же делать: поторопиться или подождать?»
Другой альтернативы не предвиделось, но он продолжал стоять, не зная на что решиться.
«Придётся рисковать. Дверь в подземелье он обещал оставить открытой, только собирался ли сам выходить? И до моего прихода или после? Сейчас войду, а что там меня ждёт: дверь открытая или топор? А может, топор и дверь ждут меня одновременно? Топором по темечку и в яму, что в подземелье. Как говорится, нет человека, нет проблем», – размышлял бродяга, всё более вводя самого себя в сомнение.
«Была, не была. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Рискну, другого варианта всё равно нет».
Бродяга осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь.
«Свет выключил. Не иначе ждёт меня за дверью. Только если он хитрец, я буду хитрее».
Бродяга оглянулся, выискивая какую-нибудь вещь, способную временно заменить голову.
«Всё под старину. Ни тебе пожарного крана, ни шансовых инструментов. Сунуть в дверь нечего.
Придётся в дверь ботинок засунуть. Жалко конечно, но собственную голову ещё больше жалко».
Сняв ботинок, он осторожно просунул его в щель двери на уровни головы. Никто на его ботинок в помещении внимания не обратил. Что ещё больше озадачило бродягу.
«Хитрит гад. Распознал, видно, подвох с ботинком. Теперь моей головы дожидается. Не на того нарвался, сейчас я его обхитрю».
Надев ботинок на ногу, он прикрыл дверь, а потом резко открыл её. Ничего не произошло и на этот раз.
«В коридорчике свет горит, а в кабинете света нет. Получается, я его вижу, а он меня нет. В этом всё дело. Попробую рискнуть ещё раз».
Отойдя на три шага влево, он разогнался и сходу влетел в дверь, проскочив до середины комнаты. И на этот раз никто в кабинете не заинтересовался его персоной. Видно, не было там никого. После света, глаза с трудом привыкали к темноте. Вслушиваясь в тишину, осторожно ступая по покрытому ковром полу, он направился к двери, ведущей в подземелье.
«Неплохо бы разжиться фонариком или хотя бы спичками. Как я раньше об этом не подумал?»
Бродяга льстил себе: подумать об этом в мгновения, сжатые событиями; а иногда растянутые страхом почти в часы, не предоставлялось возможным. Всегда приходилось думать о другом. Слишком много всего происходило в последние минуты, и каждая из тех минут могла стать поворотной в его судьбе. Ясно, что крутой поворот в судьбе ничего хорошего не сулил. По крайней мере, он сам так думал и, наверное, был прав.
«Вот чёрт! Прости меня господи за грехи, но иначе ничего не получается. Слаб человек духом и телом, в этом только всё дело», – обнаружив дверь ведущую в подземелье закрытой, воскликнул он, тут же попросив прощения у Бога, втайне надеясь усмирить гнев создателя и получить помощь или хотя бы подсказку.
Повернувшись к двери спиной, он замер. Его уши продолжали вслушиваться в зловещую тишину и не получали ответа, добавляя ещё больше вопросов и относя решение всех загадок к вариантам ещё более недостижимым.
Если председатель находился в кабинете, почему он до сих пор себя не проявил? Может быть, его что–то задержало и помимо изначальных намерений пришлось менять планы по ходу дела?
Или он сейчас в комнате, где сидит связанный в шкафу новый председатель, и причиной задержки не являлась необходимость ликвидации судьи, знающего слишком много тайн?
Постояв с минуту, бродяга решил заглянуть в соседнюю комнату. Если председатель находится там, будет у кого спросить о несостоявшихся надеждах и планах. Несколько проведённых в кабинете минут приспособили к полной темноте глаза. Обогнув массивный, в темноте кажущийся огромным, стол председателя он точно подошёл в двери ведущей в соседнюю комнату. Резко потянув за ручку, он открыл дверь. Комната оказалась пустой.
«Может, он в шкафу спрятался, там, где новый председатель связанный сидит? Если он там, то есть, если они там, я у них обоих спрошу. Один из них точно всё знает о подземелье. Только чем мне их для убедительности уговаривать?»
Бродяга окинул взглядом комнату, выискивая что-нибудь подходящее. На одной из стен, висели огромный двуручный меч, кинжал и щит.
«Пистолет или хотя бы ружьё больше подойдёт. Только здесь представлено оружие крестоносцев. А где винчестеры ковбоев?»
Судя по отсутствию оного на стенах, ковбои здесь были не в чести.
«Меч был бы в самый раз. Одно плохо, мне его не поднять. Щит тоже для меня бесполезен. Вот если кинжал?»
Подойдя к стене, бродяга вытащил из ножен кинжал. Теперь он неплохо подготовился ко встречи с двумя председателями. Сейчас он был готов встретиться с самим дьяволом, лишь бы получить ответы на свои вопросы.
«Ну что, председатели, поговорим. Вы достойны выслушать всё, что я о вас думаю, оба душегубы ещё те. Один послал бандитов убить меня. Другой принудил меня убить толстосума. И всё без обвинительного приговора, без вердикта судейского, будто только вам самим присвоено право решать судьбы других», – готовил себя к встрече с председателями бродяга.
Открыв дверь стенного шкафа, бродяга увидел лишь одного председателя. Он так и сидел связанным в углу. Увидев судью с кинжалом в руке, председатель от страха вытаращил глаза, видно, воспринял появившегося как своего палача. Бродяга не стал разочаровывать председателя. Забравшись в шкаф, он поднёс остриё кинжала к горлу жертвы и, исказив лицо зверской гримасой, сказал: «Прощайся с жизнью, пришёл твой последний миг».
Председатель ещё больше вжался в стену и что-то промычал. Кляп во рту мешал говорить более членораздельно. Бродяга ничего от него не хотел, даже разъяснения о расположение ходов в подземелье. Не было ведь уверенности, что председатель захочет дать хоть какие-то разъяснения. И времени уговаривать, у бодяги тоже не было. Предоставив председателю самому додумывать, что будет потом, бродяга вылез из шкафа и закрыл дверцу.
«Интересно, что здесь произошло на самом деле за последние пять минут?» – задался он нерешённым до сих пор вопросом.
«Дверь закрыта, это говорит, что он либо не входил из кабинета в подземелье, либо он не входил в кабинет. Тогда появляются вопросы: что его могло задержать, и куда он сам девался?» – на эти вопросы, как и на все другие у бродяги ответа не было.
Бродяга не знал, как открывается дверь и собирался в ближайшее время это выяснить. Конечно, он мог попробовать выяснить про дверь у связанного председателя. Но для этого нужно было его развязать и вынуть изо рта кляп. Председатель наверняка захотел бы гарантий сохранения своей жизни и свободы. Ни того, ни другого бродяга обещать не мог, ни один он судил в этом замке и приводил приговор в исполнение. К тому же, председатель будет знать, куда делся судья и пошлёт за ним погоню. Исходя из последнего, после получения ответа, председателю следует отправиться либо в ад, либо на небеса. Только бродяга не хотел больше никого убивать. Выходило, что спросить бродяге о входе в подземелье некого.
«Чёрт-то с ним, сам догадаюсь. Наверняка если не рычажок или кнопка её включает, так какое-нибудь секретное словцо, как дверь в камере подвала», – направляясь в кабинет, подбадривал себя бродяга.
«Что же я раньше не сообразил! Если председатель ушёл, он наверняка захватил сумку с драгоценностями. Деньги в его теперешнем положении вещь не лишняя. На них можно свободу и даже жизнь купить. Правда, через них многие жизни лишились, только это другой случай».
Бродяга подошел к шкафу и, открыв дверку, выудил тяжёлую сумку. Сдвинув бегунок молнии, и просунув руку в сумку, он убедился, что сумка та же самая и в ней полно драгоценностей.
«Значит, он взял немного, лишь самое ценное. Или вообще не брал ничего, предполагая вернуться за ней. Из чего следует, наличие в шкафу сумки никак не связано с исчезновением председателя. Вернее не доказывает, что он ушёл в дверь подземного хода, как не доказывает и обратного. Ну вот, сам себя запутал, последнюю надежду узнать правду и ту уничтожил», - наконец понял бродяга бесперспективность дальнейших копаний в куче известных фактов, а точнее сказать, домыслов.
«Надо быстрей отсюда линять. Иначе меня здесь застукают со связанным председателем. Объясняй тогда им что это не я связал его».
Оставив сумку стоять на полу, бродяга снова двинулся к двери. В тёмной комнате он почти правильно вышел к потайной двери. Теперь оставалось придумать, как её открыть.
«Может быть, тут тоже кнопка есть?» – подумал он, по аналогии предполагая наличие в комнате такой же кнопки, какая находилась с другой стороны двери.
Он сейчас же приступил к поиску оной и тщательнейшим образом прощупал все близлежащие закоулки, не пропустив ни дюйма пола, ни дюйма стены.
«Вот уж постарались, запрятали. Просто так не найдёшь, нужно по системе искать. Сейчас стол председательский посмотрю, авось найду. Помнится, все необходимые кнопочки подобные люди любят иметь под рукой. Если она и есть в комнате, то непременно где-то на столе располагается. Как я раньше об этом не подумал?»
Бродяга переключился на изучение самого стола. Он облазил его сверху донизу. Обшарил все ящики, но так и ничего не нашёл.
«Не хотел я председателя беспокоить. Видно, придётся. Сейчас последний раз кнопку рядом с дверью поищу, не найду, тогда.. .», – направляясь к двери, думал бродяга и уже у самой двери, услышав характерное поскрипывание, метнулся в сторону, к стене. Прижавшись спиной к холодным камням, он замер.
«Неужто первый председатель возвращается? Значит, всё-таки решил драгоценности забрать. Мне тут свидетелем находиться опасно. Как только он войдёт, надо нырять в дверь, не то он свет включит и будет тогда мне на орехи», - стараясь пореже дышать, осмысливал ситуацию бродяга.
- Ну и темнотища. А у меня, как назло фонарик сломался, – услышал он чей-то незнакомый голос совсем рядом с собой, в проёме той самой, не найденной им двери.
- Проходи, не стой в дверях. Сейчас я включу свет. Выключатель как раз на противоположной стене у двери, - объяснил второй незнакомец.
Шаги двух пар ног проследовали к центру комнаты. Бродяга не стал дожидаться света, на цыпочках он прошмыгнул в открытую дверь, ведущую в подземелье.
Включился свет, и он едва успел сместиться в сторону от двери. Шаги в холодном каменном подземелье гулко резонировали от предательского эха. Ему пришлось замереть, прижавшись к стене.
- Дверь закрывать будем? - спросил первый голос.
- Ты думаешь, сюда придёт ещё кто-нибудь? - спросил второй голос.
- Надо подстраховаться, не равён час кто-нибудь выплывет. А, насколько мне известно, денежные дела не любят зевак.
- Здесь ты прав. Только дверь сама через секунд тридцать закроется. Ничего не попишешь, автоматика.
Скрип закрывающейся двери подтвердил сказанное.
- Смотри, сумка стоит на полу и молния наполовину расстёгнута. Здесь что-то не так, - заметив стоящую на полу сумку с расстёгнутой молнией, произнёс первый голос.
- Может, председатель специально оставил её на полу, чтобы нам не искать.
- Он мужик осторожный. Вряд ли это он сумку на пол выставил.
- А кто же тогда? - задал резанный вопрос второй голос.
- Придётся его ждать для разъяснений сути дела. За одно, пусть проверит наличие содержимого.
- Интересно, почему он нас не встречает. Как я понимаю, деньги должны передаваться из рук в руки.
- Правильно ты понимаешь. Если бы мы не опоздали на час, так бы и было.
- Долго ждать? Нам тут светиться незачем, вдруг кто ещё придёт.
- Не придёт. Ну а если даже и придёт, какое ему дело до того, что у председателя гости. Председатель уже совершеннолетний, может принимать в своём кабинете кого захочет.
- Так-то оно так, только лучше нам отсюда побыстрей убраться. Начнут спрашивать, что, да почему, а золотишко и камешки-то краплёные, кровью помеченные.
- Ты болтай поменьше, вот и будет всё нормально, – одёрнул бывалый посетитель кабинета.
Шаги одного направились к сумке.
– Сейчас посмотрю, что в сумке. Может, в ней картошка. А мы нервничаем.
- Ну, что я говорил, камушки и золотишко.
- Пусть будут камушки, нам то что. Наше дело курьерское: доставить до адресата в сохранности, и в срок.
- Их недавно наш председатель-прокурор получил как улику. Я слышал того, кто их насобирал, на дороге застрелили.
- Может, и застрелили. Нам от этого не холодно, не жарко, – стоял на своей позиции бывалый.
- Это до тех пор, пока нас на дороге не остановили. Остановят, да спросят, откуда такое богатство. Тогда нам мало не покажется.
- Ладно тебе стращать, не впервой чай золотишко перевозим. А встретят, наш председатель выручит. У него всё везде схвачено.
- Я слышал, тот, у кого их отобрали, тоже на председателя работал. Так его, несмотря на это, убили.
- Ты бы помолчал лучше, не то мне придётся тебя шлёпнуть. Больно уж ты разговорчивый, да знающий. Уж не казачёк ли ты засланный или перекупил тебя кто?
- Это мы ещё посмотрим, кто из нас казачёк и кого перекупили, – обиделся любопытный.
- Ладно, проехали, – примирительным тоном подвёл черту бывалый.
Оба замолчали.
«Вот, значит, где золотишко, да камушки, что лихие ребята на дороге нагопстопничали. Я даже подумать не мог о какой-либо причастности тайного общества к разбоям на дороге. Тем белее о причастности самого прокурора. Получается, сам прокурор следит за соблюдением законов, сам же наводит бандитов и делит награбленное. В этом случае председатель-прокурор хорошо разделил золотишко, всё себе взял. Значит, он и подставил бандюганов, что на большой дороге с бывшим полицейским орудовали. Мешать они стали или не хотели больше делиться», - бродяга понял схему работы председателя.
- Долго ещё ждать будем? Время-то идет. Сюда опоздали, туда можем опоздать. А наше дело от удачи зависит, которая не любит торопливости и суеты, и всякое опоздание ему категорически противопоказано, - заметил один из курьеров.
- Сам знаю. Но без председателя никак нельзя. Сумка не запечатана, а что если в ней уже чего-нибудь не хватает? На нас могут подумать, и это будет очень плохо для нас. Вот если бы сумка была опечатанной, но она, к сожалению, не опечатана.
- Я тут подумал. Если бы председатель хотел опломбировать сумку, он бы её опломбировал.
- Может он, её опломбировал, а кто-то содрал пломбу и сунул в сумку свои грязные лапы. Доказывай потом что это не мы.
- Что ты заладил, доказывай, да доказывай. Ничего доказывать нам не придётся. Просто, он не успел произвести опись, и в его департаменте опись не успели сделать. Он ещё до этого события увёл сумку и сюда притащил.
- Хорошо если так. А если нет?
- Самое главное у нас есть повод верить, что сумка не должна быть опечатанной. Подождём ещё немного, да двинемся в обратный путь. Инструкции куда отвести сумку у нас есть. Так что ноги в руки и вперёд.
- Я с тобой согласен, подождём и двинем в обратный путь, – согласился другой курьер.
- Давай, присядем, в ногах правды нет. У меня от твоих споров ноги устали.
- Очень странно, что не язык или голова. Хотя в этом что-то есть.
- Что ты имеешь ввиду?
- Ничего особенного. Мы курьеры, значит ноги для нас главное, а в первую очередь у человека устаёт главное.
- Всё бы тебе шутить. Ладно, помолчим, подумаем. Нам ещё обратно добираться, всякое может случиться. Я только это имел ввиду.
- Ничего с нами не случится. Всё нормально будет.
- Если будем готовы ко всяким неожиданностям, так и произойдёт.
Скрипнули стулья, предоставив свои мягкие спины двум гостям-курьерам.
«Мне то, что делать? Сейчас они в потайную дверь войдут и увидят меня. А в мои планы это не входит. Далеко слинять отсюда я тоже не могу, разве только к закрытой двери подземелья. С другой стороны, мне как раз нужно держаться к курьерам поближе. Они знают, где находится запасной выход и пойдут к нему, а я немного сзади. Глядишь, я тоже узнаю, где он расположен», – рассуждал бродяга, подсматривая за чужаками в отверстие в стене.
Не просидев и десяти минут, парочка встала со стульев. Бывалый, более пожилой из двоих курьеров, подхватил сумку и оба направились к двери.
Бродяга не стал дожидаться разоблачения. Он тут же сорвался с места, направившись к ведущей в подвал лестнице. Скрипнув, дверь открылась, впустив в тёмное помещение, обрамлённый обвязкой двери, пучок яркого света.
- Мы ни фонариком, ни свечкой так и не запаслись. А тут как у негра в заднице, если приспичит пописать, так у себя конец не найдёшь, – переступив порог, ворчал один из курьеров.
- Когда приспичит, найдёшь. Но я предпочитаю потерпеть. Не равён час, в темноте кто-нибудь за пиписку цапнет и оторвёт. А без пиписки мужская жизнь многое потеряет, – ответил ему другой.
Скрипнула закрывающаяся дверь, и помещёние снова погрузилось в темноту.
- Я ничего не вижу. А ты видишь что-нибудь?
- Пока нет. Знаю только, что нам надо направо.
- Не помнишь, сколько от двери до начала ступенек?
- Зачем тебе? Иди вперёд между двух стен, когда доберёшься до ступенек, сам почувствуешь.
- Тебе хорошо говорить, ты сзади идёшь. Я навернусь с лестницы, ты уже знать будешь, где нужно опасаться.
- Это в том случае, если ты ругнёшься. А если нет, я знать ничего не буду. Так что я могу ничего и не знать. Видишь, мы почти в равных условиях.
- Вот и шёл бы первым, всё сразу сам узнал бы.
- Не могу, я сумку несу. А это дело ответственное. И хоть я сзади тебя иду, а преимуществ у меня не ахти. Вот если бы ты чесночку откушал или виски хорошенько выпил, тогда я по запаху ориентир имел бы.
- Ладно шутить, иди не отставай, пошёл я вперёд.
- Давай, осторожнее. Я за тобой, – предостерёг идущий сзади.
«Лучше бы вы оба гороха наелись. Я тогда по звуку нашёл бы дорогу», – подумал бродяга.
Подождав меньше минуты, бродяга двинулся за курьерами. Он старался передвигаться как можно бесшумно и пока это ему удавалось.
Касаясь рукой стены, он щупал пол ногой и только потом делал шаг. Два идущих впереди, видно, здорово преуспели, по крайней мере, он не слышал их.
«Как бы не отстать. Неизвестно ведь, где находится дверь, ведущая на улицу. Вдруг она тоже потайная. Ищи тогда её, шарахай по каменным туннелям. Придётся поторопиться», – решил бродяга, и чуть было не поплатился за это. Его левая нога провалилась вниз, не найдя опоры. Он с трудом удержал равновесие. Тихонько опуская ногу, он нащупал ступеньку.
Следующее мгновение бродяга стоял неподвижно, вслушиваясь в тишину.
- Ну что, застегнул пряжку? – раздалось совсем недалеко от него.
- Сейчас на втором ботинке подтяну, – ответил голос второго курьера.
- На кой чёрт ты одел эти ботинки, коли пряжки всё время расстёгиваются?
- Проверенные старые ботинки совсем ветхие стали. Надел первый раз новые, и они меня тут же подвели.
- Знаешь ведь, что ботинки сначала проверить надо, разносить. В нашем деле главное вовремя смыться и тогда обувь не последнюю роль играет.
- Не ворчи, если бы твой фонарик не сдох, мои ботинки не подвели бы.
- Не понял шутки. Как это свет на них влияет? У твоих ботинок, что глаза появились?
- Я в темноте на собственную ногу наступил, - объяснил пострадавший.
- Чем же можно на собственную ногу наступить?
- А ты не догадываешься? Ты никогда не замечал, что я на двух ногах хожу? Я дальше пошёл, не отставай, – велел пострадавший.
Второй курьер ничего не ответил. Зато бродяга подумал:
«Уж я то не отстану, будьте уверены».
- Долго ещё идти или нет? – не прошло и двух минут, раздался голос впереди.
- Ты чего, уже не помнишь? Сейчас будет поворот направо, потом еще намного по лестнице вниз, потом немного вправо. А там ещё немного и мы у цели.
- Триста шагов ты считаешь немного?
- Если сам всё знаешь, зачем спрашиваешь?
- Ты забыл упомянуть три двери, из которых одна нам преградит путь.
- Это частности. Я не понимаю, почему ты меня спрашиваешь, если сам всё знаешь? - повторил вопрос идущий сзади.
- Ты не хочешь пойти впереди? А я пойду сзади, – предложил курьер, идущий впереди.
- Я же тебе сказал, что мне нужно идти следом. Я сумку тащу, – аргументировал отказ идущий сзади.
- Тащить сумку буду я, если ты пойдёшь впереди, – настаивал на своём идущий сейчас впереди.
Судя по удаляющимся от бродяги голосам, курьеры разговаривали на ходу. Причину препирательств он ещё не понял, но факты говорили, что таковая имеется.
- Ты что же, мне не доверяешь?
- Просто я люблю, когда всё надёжно. Давай, не препирайся, иди вперёд.
- Представь, я тоже люблю надёжность, – не хотел сдаваться идущий впереди.
- Уж не потому ли ты идёшь сзади, что тебе удобнее шарить в сумке и набивать свои карманы?
В довершение слов щёлкнул взводимый курок револьвера.
- Кончай дурить. Я уже три десятка лет вожу всё, что мне поручают и ещё не разу не было проколов.
- Тогда почему ты так боишься отдать мне сумку? Неужели ты думаешь, что я хочу прибрать всё себе?
- Я так не думаю. Я в этом уверен.
- Так вот почему у тебя испортился фонарик. Эй, ты где? Говори, не молчи.
Никто первому не ответил и бродяга пожалел, что приблизился очень близко к курьерам. Судя по звукам шагов, первый повернул обратно, стараясь понять причину исчезновения второго.
- Вот дьявол! Здесь дверь, – воскликнул одураченный курьер.
Он с опаской заглянул в тёмный проём двери и только сейчас пожалел, что сам не позаботился о фонаре или хотя бы спичках. Однако в полной темноте зажжённая спичка может стать отличной мишенью, если у кого-нибудь появится охота пострелять.
«Мне-то что теперь делать? Дошли бы до двери вдвоём, а потом разбирались: кто есть кто. Если второй пойдёт за ним, мне придётся ждать здесь. А если не пойдёт?» – прислушиваясь к звукам, размышлял бродяга.
Он не знал, что побудило обоих так себя вести. Может быть, идущий сзади одурел от сознания огромной суммы, на которую тянуло золотишко и камушки в сумке. Или он действительно не доверял первому и, почувствовав угрозу в его голосе, счёл за лучшее удалиться. Если так, то первый сам возжелал сказочно разбогатеть и смыться от тайных дел подальше.
Что на самом деле подвигло двух курьеров затеять ссору, бродяга не знал. По большому счёту это было ему безразлично. Но тогда кто покажет потайной выход из замка, если они застрелят друг друга?
«Придётся ждать. Иначе я стану неугодным свидетелем. Что мы уже проходили. Хоть бы побыстрей разобрались, надоело мне здесь отсвечивать», - усевшись на ступеньки ждать окончания конфликта, думал бродяга.
Он мог бы отойти подальше от места ссоры, но тогда вероятность потерять нить преследования курьеров становилась весьма вероятной. С другой стороны, его запросто могли здесь обнаружить. Отойди он подальше, это всё равно мало что изменит. Если курьерам потребуется, они запросто, без труда найдут бродягу, запертого коридорами подземелья, словно краса в клетке-мышеловке. Бродяга мог бы уйти снова к двери подземелья, но там есть шанс встретиться с председателем. В этом случае никто не даст гарантии мирного окончания нежелательной встречи. Само появление бродяги в подвале то же ничего не меняло: он так же останется пленником обстоятельств. Оставалось одно – сидеть и ждать.
Прошло около минуты, а ничего не происходило - слышно не было, даже шагов.
Наверное, первый пошёл за вторым в дверь. Ему ничего другого не оставалось делать. Второй мог знать о подземных ходах то, что не знал первый и теперь, только время и удача отделяло его от момента выхода из подземелья на чистый воздух. Предвидя это обстоятельство, первый намеревался рискнуть. Он тоже хотел выйти на чистый воздух, но только один, без второго.
«Интересно, помирятся они или не помирятся?» – развлекал себя размышлениями бродяга. Так быстрей шло время, и умственные упражнения отвлекали от грустных мыслей.
«Наверно уже не помирятся, а зря. Жадным быть плохо, опасно. Ухлопают друг друга, кому тогда всё достанется? Ясно, что никому. А каждый ведь думает, что только он достоин пожить шикарно за чужой счёт. Хотя, я могу ошибаться. Кто-то из курьеров может за дело переживать. Если так, то мне будет проще выбраться, при условии что останется живым. Другой, который всё себе хочет забрать, подумает, что я у него хочу отнять сумку, и обязательно застрелит, если меня здесь засечёт. Опять же, ненужный свидетель, он и есть ненужный. Тот же, что не для себя старается, должен будет предоставить объяснения своим хозяевам. В этом случае наличие свидетеля окажется очень кстати. Впрочем, я и здесь могу ошибаться. В любом случае, мне надо держаться от претендентов на богатство подальше».
Поставив точку в размышлениях, он весь обратился в слух. Проходила секунда за секундой, но ничего не происходило.
«Они говорили о трёх дверях. Сейчас вспомню, как они говорили? По пути встречаются три двери и только через одну из них нужно проходить. Значит, две располагаются справа или слева по пути. Одна уже найдена. Вопрос в том, попадалась на пути ещё одна дверь или встреча с ней ещё предстоит?»
Бродяга задумался, стараясь вспомнить ощущения, которые указывали на наличие двери на пройденной части пути. Однако он так ничего не выудил из памяти. Он и не мог ничего подобного выудить: несколько минут назад, следуя за двумя курьерами, он думал, как бы не отстать, и не попасться им на глаза. Предчувствие опасности затмило все другие ощущения.
«Какое это имеет значение для меня? С одной стороны, никакого, а с другой… С другой, имеет, именно имеет. Если одну дверь я уже прошёл, то курьеры могут выйти из неё ,и тогда я окажусь на их пути. Это если обе двери соединяются ходом, что тоже неочевидно. Отсюда возникает насущный вопрос: что делать мне. Мой ответ себе самому будет таков.
Всё придуманное мною вовсе неочевидно. Значит, можно ничего не делать, просто сидеть и ждать. Так я и поступлю».
К такому решению бродяга склонил себя специально. Если не знаешь что делать, лучше ничего не делать, меньше напортачишь. Как говорит народная мудрость:
«От снайпера на линии огня не стоит убегать. Он всё равно убьёт, только умрёшь уставшим.»
В данном случае всё, что ни придумай он, будет не очевидным: могло статься, что дверь, в которую пошли оба курьера, и была дверью, через которую нужно пройти, а не проходить мимо.
Два выстрела, прозвучавших словно хлопки бумажных хлопушек над ухом, заставили вздрогнуть. Звук долетел откуда-то спереди и говорил, что один нашёл другого.
Ещё с минуту ничего не было слышно. Потом впереди, куда изначально направлялись курьеры, раздались один за другим ещё два выстрела.
«Кажется, далеко отсюда. Наверное, поворот, о котором говорил один из курьеров, скрадывает расстояние. Надо мне подойти к ним поближе, не равен час упущу голубчиков», – решил бродяга.
Встав с холодной ступеньки, он отправился навстречу опасностям. Действительно потайной ход повернул вправо, и бродяга замедлил ход.
- Зачем ты в меня стрелял, можно было просто договориться? – спросил один курьер у другого.
- Мне известна твоя репутация, ты бы не стал меня слушать, – слабым голосом ответил другой, было понятно, что он здорово пострадал в перестрелке.
- Здесь ты прав. Золотишко принадлежит братству, а я лишь должен доставить его адресату.
- Нет, оно моё. Только я имею на него право, - возразил раненый.
- Я в этом сомневаюсь. Насколько мне известно, это многолетняя добыча бывшего полицейского, который стал бандитом. За это золотишко ни один человек поплатился жизнью. Теперь в самый раз послужить ему благим делам.
- Обанкротить массу народа на Аргентинской бирже совсем не благое дело. А я бы на него славно пожил.
- Выходит, я тебе помешал?
- Бог тебе судья. Только оно всё равно моё. Этот полицейский мой отец.
- Не знал, что у него есть такой взрослый сын.
- Я внебрачный сын. Моя мать проститутка, платила ему каждый месяц мзду, да ещё спала с ним. Когда я родился, он ничем не помогал нам с матерью, продолжал обирать её. Она умерла в нищете.
- Я тебя понимаю, но долг дороже денег. Я тоже знал твоего отца. В отличие от него и ему подобных, я никого не обирал. Но они меня оговорили, чтобы избавиться от праведника. Инакомыслие, даже у полицейских, не в чести.
- Значит, и ты от него пострадал?
- Ничего, возмездие всевышнего неотвратимо: твой отец умер как паршивый пес, и сын его кончит как паршивый пёс.
- Скажи мне, в чём я просчитался, как ты меня раскусил?
- Ты остановился якобы застегнуть пряжки на ботинках. А у тебя ботинки на резиновых штрипках. Значит, ты полез за пистолетом, который за тобой не числится. Я был полицейским и знаю, как это делается. Откровенность за откровенность, скажи, тебя ждут с золотом или ты действительно один? Я помогу тебе, скажу, что нас обстреляли по пути. Ну что молчишь?
Бродяга напрягал слух, стараясь услышать ответ раненого, но вместо этого услышал голос вопрошавшего.
- Умер. Не пришлось тебе пожить за чужой счёт. Однако теперь мне придётся тащить ещё и тебя. Не бросать же тебя здесь разлагаться. Самому потом придётся через тебя перешагивать, - объяснил вновь представившемуся оставшийся жить.
Он ещё сам не знал, как поступит: расскажет всё как есть, или соврёт про нападение на дороге, в котором и убили напарника. Бродягу эта часть событий волновала поскольку, постольку. Нельзя было сказать, что она его полностью не волновала, ведь соврать напарник курьера мог лишь при наличие пулевых отверстий в обшивке машины. Бродяга ещё не видел самой машины, на которой приехали два курьера, но был уверен в её наличии где-то поблизости. Раз есть машина в неё можно и пострелять. Вопрос стоял лишь в том: кто в неё стрелять будет. Если сейчас курьер в неё постреляет, это будет очень хорошо. А если в неё постреляют нехорошие дяди на дороге, тогда курьеру не придётся врать.
Бродяге больше по душе был первый вариант, так как он собирался воспользоваться гостеприимством курьеров и немного прокатиться в их машине. Правда, официального приглашения он не получал, но был уверен в согласии и, поэтому, разрешения спрашивать не собирался. Бродяга рассчитывал незаметно устроиться в кузове, если машина – фургон, или в багажнике, если машина легковая.
Сейчас он медленно двигался вперёд, стараясь не приближаться на опасное расстояние до курьера несущего мертвеца. Тяжёлая поступь курьера являлась хорошим ориентиром.
«Иду, иду, а конца всё нет. Скорей бы уж выход», - осторожно ступая, стараясь не шуметь, думал бродяга.
Бродяга уже забыл, что сейчас он важная персона – судья. Всё недавно произошедшее с ним казалось кошмарным сном, и полнейшая темнота потайного хода способствовала спасительному самообману. Если бы всё и вправду оказалось сном и он, проснувшись в кустах на обочине дороги, увидел небо над собой и бесконечную ленту дороги, зовущую в любую из своих двух сторон, то нисколько не удивился бы. Только сейчас каменный свод неприступной преградой закрывал небо и затхлый, давно не знавший свежих воздушных струй, воздух подземелья выжимал на лбу липкий пот.
«Ещё пару часов в душном подземелье и я задохнусь. Скорей бы уж на свободу. Одену свои лохмотья и вперёд, в дорогу. С нищего ничего уже не возьмут и ничего не попросят, с нищего взятки гладки. И больше никаких ядов и никаких заговорщиков. Если только они не заговорщики больных зубов. Судейскую касту я с детства недолюбливал, отныне никаких смокингов, мантий и перстней. Долой деньги и денежных мешков в человеческом обличии. Всё долой. Да здравствую я и мир, который принадлежит только мне», – на оптимистической ноте закончил бродяга.
Он слишком долго пробыл в замке, по сути в заточении и дольше находиться где-либо помимо открытого воздуха был не намерен.
Курьер, между тем, продолжал тащить свою ношу и потому как потяжелел и без того несвежий воздух темного туннеля, было понятно, тащить ему довольно-таки тяжело.
«Если звука шагов не услышу, найду дорогу по запаху», – попав в слой вонючего воздуха, подумал бродяга.
Курьер шёл без остановки, что заставило бродягу поторопиться. Скоро ступеньки закончились, и идти по ровному полу стало проще. Через пару сотен ярдов, звук шагов курьера затих. Раздался щелчок открывающегося автомобильного замка и загоревшаяся в кабине лампочка слабыми, красноватыми лучами вырисовала контур курьера и его напарника. Напарник всё ещё пользовался услугами добровольного носильщика, словно рюкзак нагружая спину добровольца.
Пошире открыв дверь, курьер устроил напарника на сидение, рядом с водительским местом.
Бродяга сначала не понял причины странного поступка. Действительно, куда логичнее было положить труп на пол фургона, открыв заднюю дверь. Там ему никто не будет мешать, и горизонтальное положение тела очень способствует хорошему качеству доставки мёртвого клиента. Но он посадил безвольное тело на сидение, что могло означать одно: живому курьеру было выгодно присутствие рядом другого, хоть и мёртвого. Если его привязать ремнём безопасности и правильнее усадить, он вполне может сойти за спящего.
«Наверное, он хочет, чтобы напарник сидел рядом и сообщники, если они у напарника были, увидели их вместе. Для сообщников это будет означать, что ему не удалось расправиться с напарником. Они не будут стрелять по кабине, боясь ранить своего, а постараются остановить машину без стрельбы. Это и мне предоставляет шанс. Я могу забраться в фургон и своим присутствием немного скрасить курьерам путешествие. Обещаю вести себя пристойно, к ним приставать не буду», – пошутил для поднятия духа бродяга.
На самом деле бродяге было не до шуток. Мёртвого курьера он не боялся, но револьвер у живого вероятнее всего захочет произвести залп в честь вновь прибывшего, и хорошо, если второпях промажет. А если нет?
Поставив сумку на пол кабины в ногах убиенного, закрепив тем ноги от ненужных перемещений, курьер захлопнул дверь, погрузив помещение в кромешную темноту. Прошла минута, но никаких звуков не долетало до ушей бродяги. Даже запах человека с плохим пищеварением стал улетучиваться, никаких подсказок больше не предвиделось.
«Вдруг он меня заметил и сейчас неслышно подбирается, собираясь убить нежелательного свидетеля. Нет, насчёт свидетеля это неправда. Он меня не видел, и знать такого не может, разве что догадываться. Для местных головорезов даже такой причины будет достаточно, чтобы пристрелить. Хотя, причина тишины может быть в другом», - прислушиваясь и ничего не слыша, размышлял бродяга.
- Вот дьявол! Где же этот рычаг? - услышал он ругательство курьера, которое немного успокоило.
Направление и сила звука голоса не подтвердили опасения бродяги, курьер всё ещё находился у машины. Курьер хотел открыть выездные ворота, но никак не находил, как он сам сказал, рычаг управления открытием ворот. Пока он будет его искать, у бродяги появлялся шанс забраться в фургон незамеченным. Бродяга сейчас же приступил к выполнению плана. Он на цыпочках подошёл к задней части фургона и замер, уткнувшись в холодное железо пыльной машины. Найдя ручку двери, он взялся за неё рукой, собираясь дождаться, когда скрип выходных ворот поглотит другие звуки. Вопреки ожиданиям, открывающиеся вороты не скрипели. Лишь лязг шестерён, да пахнувший слегка ветерок говорил об этом. Но ни один лучик света не проник в тёмный туннель.
«На улице ещё темно, ночь. Я совсем потерял счёт времени. Наверное, утро ещё не скоро, но это и лучше. Никто меня ночью не увидит. Разве фонарём кто-нибудь посветит».
Он нажал на ручку двери и, к счастью, она повернулась, освобождая замок. Не полностью приоткрыв дверь, бродяга влез внутрь. Дверь почти бесшумно закрылась за ним. Теперь он становился игрушкой случая, надеясь на удачу и благоприятное стечение обстоятельств.
Его ожидания скоро оправдались. Курьер уселся в кабину за руль и запустил двигатель.
Он не стал прогревать, сразу дал газу. Машина послушно рванула с места.
«Ворота закрывать не стал. Значит они тоже захлопываются автоматически», – отметил себе бродяга, будто и вправду собирался возвратиться сюда в скором времени.
Машина, слегка покачиваясь на ухабах покрытой гравием дороги, быстро удалялась от замка.
В фургоне, где расположился бродяга, не было ни одного окна. Подпрыгивая на ухабах вместе с машиной, он ругал торопливого шофёра.
Торопливость вещь полезная, но в определённые моменты. В других ситуациях лучше поспешать не торопясь. Возможно, это был тот самый случай, когда торопиться не следует. Шофер ведь не знал, как на самом деле обстоят дела с проверками на дороге. Полицейские не дремлят ни днём, ни ночью и вполне могут быть в сговоре с сыном полицейского. В этом случае, засада на дороге вполне вероятна.
«Хоть бы лавка или стул в кузове были. Так всю задницу отобьёшь», - ворчал бродяга.
Он уже попробовал устроиться на корточках, только высота в фургоне оказалась маловата и голова частенько стукалась о металлический потолок. Задняя часть тела лучше смягчала удары, чем голова, и бродяга, помогая руками, продолжал сидеть. Неожиданно машина резко затормозила.
Немного накренившись на левое колесо, машина повернула. После чего скорость снова возросла. Наверное, машина выехала на шоссе. Трясти стало меньше, бродяга смог без ущерба для тела, прислониться к стене.
«Как это я прозевал? Нужно было вылезти из кузова, когда скорость убавилась. Теперь надо не зевать», – бродяга пожалел о нереализованной возможности оказаться на свободе.
«Интересно, куда он едет и что решил? – пока оставалось время, бродяга старался разобраться в ситуации. – Он говорил, что собирается выполнить долг, доставить груз адресату. Только золото и драгоценные камни кому угодно свернут мозги. Я теперь не уверен в его словах. По большому счёту мне всё равно, но только если удастся незаметно выбраться. Если он меня обнаружит, я не берусь предсказать последствия. Надеюсь, этого не произойдёт», – успокоил себя бродяга.
Он надеялся на удачу, на свою счастливую звезду. До недавнего времени его надежды полностью оправдывались.
Машина мчалась вперёд, в неведомую сидящему в фургоне пассажиру даль. Монотонный рокот двигателя вызывал сонливость. Бродяга боролся со сном сколько мог, но напряжение последних часов полностью отняло силы.
Он проснулся от резкого визга тормозов и толчка, будто машина врезалась в нечто появившееся на дороге. Он не успел ничего подумать, как автоматные очереди, шлёпая по кузову пулями, впустили лучики света в образовавшиеся отверстия. Машина снова начала набирать скорость.
«Уже расцвело, наверное, времени немало. Пора ба позавтракать, есть уже ужас как хочется», - спасаясь от пуль, плюхнувшись на пол, подумал бродяга.
Он нисколько не испугался, просто не успел, настолько всё быстро началось и тут же закончилось. Бродяга ещё немного полежал, опасаясь повторения салюта по машине. Ничего больше не произошло, значит, стреляющие не стали преследовать фургон. Может, теперь им преследовать стало не на чем. Не зря ведь сначала был удар, а потом уже стрельба. Поднявшись с пола, бродяга заглянул в отверстие от пули. Мимо проносились незнакомые ландшафты и, судя по их стремительному удалению, скорость машины сейчас немалая.
«Торопится. Видно, до места ещё далеко, а ему надо приехать засветло», – решил бродяга.
Выпрыгнуть из машины на столь огромной скорости не представлялось возможным, ему оставалось лишь ждать подходящего момента. Он снова уселся на пол.
Через небольшое время бродяга почувствовал неладное. Машина стала выписывать непонятные зигзаги, при этом, то прибавляя ход, то снова замедляясь. Бродяга привстал и посмотрел на дорогу сквозь отверстие от пули. Здесь он собирался получить разъяснения на появившиеся вопросы. Дорога, блестя под палящими лучами солнца ровным, чёрным асфальтом, плавно закручивалась в вираж. Значит, дело было не в дороге, а в водителе.
Не проехав и двух сотен ярдов, машина остановилась. Бродяга замер, ожидая подвоха или ещё чего похуже. Двигатель машины, последний раз дёрнув кузов, заглох. Бродяга прислушивался к воцарившей тишине, не понимая причины затишья.
«Может, бак прострелили и вытек весь бензин? Вот двигатель и заглох. Вообще-то не так это очевидно. Если бензин вытек, тогда бы двигатель заглох, пока машина ещё не остановилась. Он же заглох, когда машина встала. Скорее всего, шофёра зацепило», – подвёл логический итог бродяга.
Он ещё некоторое время сидел в фургоне, боясь выйти и напороться на стрелявших или на курьера. Решив, что больше ждать нельзя, он открыл дверь и выбрался наружу. Никого рядом видно не было. Лишь фургон с пробитыми в металле пулевыми отверстиями одиноко стоял на пустынной дороге.
«Интересно, курьер сейчас сидит на месте водителя или нет?» - искал он причину, по которой не следовало подходить к кабине и не находил таковой.
На самом деле интерес у него не возник. Просто ему всё равно нужно было идти именно в ту сторону, где находилась кабина. В другой стороне находился замок с заговорщиками и некто угостивший путешественников порцией свинца.
Он осторожно подошёл к двери водителя и через боковое стекло заглянул в кабину. Водитель, навалившись на баранку, не подавал признаков жизни. Приоткрыв дверь, бродяга тронул курьера за плечо.
Тот застонал, но больше ничем не выказал признаков жизни.
- Надо же, как тебя развезло. Скажу тебе дорогой, пить за рулём не рекомендуют, – огорошил репликой бродяга.
Курьер явно не ожидал ничего подобного. Эффект неожиданности сработал и курьер ненадолго пришёл в себя. Откинувшись на спинку сиденья, он спросил:
- Ты кто?
- Не тот, кто продырявил твою машину. Ты остановился прямо передо мной очень, надо сказать, кстати. Я как раз хотел поймать попутку и попросить меня подбросить, – соврал бродяга.
- Я с удовольствием, если ты сам сядешь за руль, - негромко ответил курьер.
Было заметно, что говорит он превознемогая боль.
- Это можно, только тебе придётся подвинуться. Сомневаюсь, уместимся ли мы втроём?
- Его можешь выбросить. Он мертв, – подсказал решение проблемы курьер.
- Можно тело положить в фургон? Тогда не нужно будет выбрасывать, – предложил свой вариант выхода из положения бродяга.
- Нет, нужно выбросить, - настаивал на своём курьер.
- Как скажите, – согласился бродяга.
Он обошёл кабину и, открыв дверь, вытащил тело на землю. Он знал причину такого решения курьера и не осуждал.
- Теперь подвиньтесь, если хотите посадить меня за руль, - подойдя к двери водителя, попросил бродяга.
- Помоги мне, – попросил курьер.
Бродяга и сам видел его состояние. Ему пришлось снова заходить с другой стороны. Он залез в кабину и осторожно переместил курьера на место пассажира.
- Как вы себя чувствуете? – спросил бродяга, обеспокоенный состоянием курьера.
- Как может чувствовать себя человек, если его насквозь продырявили в нескольких местах? - пытался шутить курьер.
Он закашлялся, и кровь выступила на губах.
«Плохи его дела, похоже, ему продырявили лёгкое. Нужно быстрей ехать в больницу», – подумал бродяга.
- Вам ещё далеко ехать? – поинтересовался бродяга.
- Немногим больше десяти миль.
- Тогда нам лучше поторопиться. Надеюсь, там есть врач?
- Не знаю, – честно признался курьер.
- Тогда лучше сразу ехать в больницу.
- Нет, это подождёт. Сначала дело.
- Ну, дело, так дело, – согласился бродяга.
Бродяга обошёл кабину и уселся на место водителя. Он повернул ключ зажигания, и двигатель сразу завёлся.
«Бензин ещё есть, значит, не весь вытек. Посмотрим насколько его хватит», – взглянув на приборную панель, подумал бродяга.
Он разогнал машину до сорока миль в час и всё внимание переключил на дорогу. Не часто ему приходилось садиться за руль автомобиля, а за руль фургона никогда. На время он забыл о раненом курьере. Очень скоро стон напомнил ему о пассажире.
- Очень плохо, может, помедленней ехать? Трясти будет поменьше, - спросил бродяга.
Гони, мы и так выбились из графика. Я потерплю, – ответил курьер, но слабый голос выдавал его состояние.
- Как скажешь, а то смотри. Если действительно осталось десяток километров, лишних пяток минут ничего не изменят. А тебе полегче будет?
Они могут не дождаться и уехать. Тогда все затраченные усилия будут напрасны, - объяснил причины своей несговорчивости курьер.
- Далеко ещё? – спросил бродяга.
В другой ситуации он бы уже покинул машину и по просёлочной дороге ушёл подальше от основной магистрали, где сейчас для него нечего хорошего не светило.
- Скоро уже приедем, совсем немного осталось.
- Ладно, тебя довезу, а потом дальше пойду, – больше для себя, чем для курьера сказал бродяга.
Курьер ничего не ответил. Он сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку сиденья.
«Жив он или умер? Привезу мертвеца, с меня за это его дружки возьмут да спросят с пристрастием. А то и ответить заставят ни за что. Как я смогу объяснить, что непричастен ни к покушению, ни к доставке драгоценностей», - думал бродяга.
Очередной поворот дороги открыл перед путниками вид моря.
- Посмотри, мы правильно едем? - спросил он курьера.
Тот ничего не ответил и бродяга заволновался.
- По-моему, там впереди море. Я не думал, что мы находимся так близко от него, – попытался завязать разговор бродяга.
Курьер молчал, и это начало сильно беспокоить бродягу. Вдруг тот уже отдал Богу душу и не сможет объяснить своим дружкам, что произошло на самом деле. Если так, то настал момент для смены автомобильного путешествия на пешее. Бродяга очень чётко понимал серьёзность момента, и нога сама собой нажала на тормоз.
- Что, уже приехали? - спросил курьер как-то неожиданно.
Бродяга вздрогнул, не ожидал он услышать ничего подобного, оттуда ведь не возвращаются. А тут на тебе, вопрос не в бровь, а в глаз и четкого ответа у него не имелось.
- Я думал вы без сознания. А вы ещё молодцом. Столько дырок получили, а хоть бы что, – похвалил курьера бродяга, стараясь скрыть свои крамольные мысли.
Курьер ничего не ответил, наверное, хотел получить более подходящие разъяснения.
- Я просто увидел впереди море. Если я не ошибаюсь, конечно. По моим подсчётам, здесь не должно быть моря. Может, мы с пути сбились? – предположил бродяга, хотя ни одной развилки после начала его шоферской вахты не встретилось.
- Сейчас уже приедем. Вон, видишь яхту. Нам туда надо, – развеял сомнения курьер.
Сделав заявление, он снова закрыл глаза.
«Пусть отдохнёт. Сейчас довезу его, сдам с рук на руки и свободен. Эту одежонку продам, куплю попроще, и вперёд, подальше отсюда», – мечтал бродяга.
Не более пяти минут занял остаток пути. Не добрав сотни метров до линии прибоя, дорога, круто завернув вправо, пошла вдоль него. Добравшись до места, где у плавучего причала стояла двухпалубная дизельная яхта, бродяга снизил скорость до минимума. Он не знал, как поступить и ждал подсказки от курьера. Но тот сидел привалившись на спинку сиденья с закрытыми глазами и выдавать подсказки не спешил.
«Была, не была. Не тащить же мне его до яхты. Берег пологий, должен доехать без проблем. Если застряну, всё равно будет ближе, чем от дороги, а там его друзья с яхты помогут. Куда только они все запропастились, должен же быть кто-то на палубе? Как его там – вперёд смотрящий, что ли или ещё как-то по-другому называют», - анализировал ситуацию бродяга.
Он уже стал забывать о высокой роли судьи, уготованной судьбой и навязанной товарищами заговорщиками. Сейчас он снова ощущал себя великим путешественником и готовился немедленно осуществить своё самое главное предназначение.
Объезжая ямы и кочки, он добрался до пристани. Двигатель глушить не стал, нажал на клаксон, собираясь вызвать кого-нибудь из экипажа.
«Что они умерли там что ли?» – подумал он, три раза повторив призывные трели и никого не дождавшись.
«Придётся идти на борт. Не бросать же мне курьера в таком состоянии, да ещё с этакими сумасшедшими деньжищами. Надо сдать всё с рук на руки, а там пусть сами разбираются куда, чего и сами ищут виноватых в гибели курьеров», – решил он.
Он открыл дверь кабины, собираясь выйти и узнать, почему никто не идёт.
- Уже приехали? - не открывая глаз, спросил курьер.
- Подъехал к самому причалу. Сигналю, сигналю, а никто не появляется. Хочу пойти на яхту посмотреть, – Объяснил свои намерения бродяга.
- Будь осторожен, там может находиться засада, – предупредил курьер.
- Может быть, ещё подождать? Я посигналю подольше, – услышав о засаде, засомневался бродяга.
- Придётся сходить на борт. Ты уже нашумел, теперь неожиданность не на нашей стороне. Засада, если она действительно есть, проявит себя в последний момент. Надо очень постараться, чтобы он не стал последним для тебя и меня, - напутствовал курьер, чем привёл бродягу в состояние великого смущения.
- Так мне идти? – уточнил бродяга, который до сих пор никогда не претендовал на роль героя, и с удовольствием и сейчас от неё отказался бы.
- Иди, только будь предельно осторожен.
- Ладно, я пойду, но если меня убьют, некому будет возить тебя на автомобиле.
Выбравшись из кабины, бродяга огляделся. Никого рядом не наблюдалось. Идти, возможно, под пристальным через прицел взглядом было страшно. Он припустился трусцой, надеясь, что неординарное поведение даст ему шанс. Действительно, он уже влетел на борт яхты, а чужаки в засаде никак себя не проявили.
«Они меня ждут в салоне, но я туда не пойду, – рассуждал бродяга, будто знал наверняка о засаде. – Я загляну через люк в трюм на носу. Связанные или убитые находятся там, либо в воде».
Люк на носу выдавал своё местоположение торчащей вверх крышкой, и бродяге не составило труда его вычислить. Ещё подбегая к яхте, он обратил внимание на открытый люк и удивился. Никто из экипажа не мог оставить на яхте незакрытый люк по определению. Этот факт указывал на присутствие чужаков на яхте.
Подбежав к люку, он увидел на дне трюма, что и ожидал. Тут же развернувшись, он помчался на берег. Те, в засаде, поняли всё. Скрываться больше не имело смысла.
У бродяги была небольшая фора – инерция от быстрого бега, которую он максимально использовал. Он уже подбегал к фургону, когда автоматная очередь пробила повреждённую автомобильную обшивку. Место водителя находилось на другой от стрелявших стороне и бродяге удалось сесть за руль без ущерба для здоровья.
- Не очень-то они мне обрадовались, – включив скорость и нажав на газ, сам себе сказал бродяга.
Фургон, набирая скорость, направлялся к дороге. Если первая часть пути не вызывала вопросов, то последующая, по асфальту, ставила очевидные вопросы: куда ехать и, главное, зачем.
Автоматная очередь, шлёпая пулями по обшивке фургона, проводила отъёзжающих.
- Теперь что будем делать? – бродяга задал вопрос курьеру.
Учитывая состояние курьера, бродяга не очень надеялся на ответ. Курьер молчал, потому что пребывал в состояние обморока или умер. Сей факт не очень подходил бродяге. Мало того, что его могли заподозрить в убийстве судьи, обвинить в убийстве председателя и богатенького «Буратино», так ещё те из засады будут гнать его словно зайца, пока не догонят и не убьют.
- Я не отстану, пока не ответишь. Тебе лучше побыстрей сказать куда ехать. Тогда у нас появится хоть какой-нибудь шанс на хороший исход. Я уверен, они сейчас за нами поедут и поедут быстро, не то, что эта колымага. Так ты будешь говорить? – бродяга специально заводил себе.
Это помогало собраться и правильно оценить ситуацию.
- Поезжай прямо. В двадцати милях аэродром. Если нам повезёт…
От голоса курьера бродяга вздрогнул. И когда он прервался, стало и вовсе не по себе. Бродяга повернул голову в сторону курьера, собираясь уточнить детали. Бледное без кровинки лицо говорило о многом: или он уже умер или собирается сделать это. Нужно срочно выяснять детали.
- Если нам повезёт, что надо сделать? Не молчи, говори.
- Позовёшь Джона и всё ему объяснишь, – сообщил курьер.
- Я сам ничего толком не знаю. Так что лучше объясни ему всё сам. Отвезти я могу, но и только.
Курьер ничего не ответил. Бродяга не стал настаивать. Он, что было сил, надавил на газ.
Курьер больше не проявлял признаков жизни, а если и оставался ещё живым, то голоса не подавал.
- Подъезжаем, вон самолёты стоят. А дальше здание управления и ангары. Как ты думаешь, где сначала лучше поискать Джона?
Курьер продолжал молчать, впрочем, бродяга и не рассчитывал на ответ. Свернув с дороги к аэродрому, он прямиком направил машину в сторону ангаров.
- Где можно Джона найти? – Притормозив около тёмнокожего мужчины, выходящего из ангара, спросил бродяга.
- Он там, где всегда, – ответил темнокожий.
- Нельзя ли поточней. Я давно здесь не был, успел уже забыть привычки местных выдающихся личностей.
Мужчина с подозрением взглянул на незнакомца, но всё же ответил:
- Он в бильярдной.
Бродяга не стал уточнять, где находится бильярдная. Ясно, что не в ангаре, а в здании. Туда он и направил машину.
«Курьер совсем плох. Если он ещё жив, то ненадолго. Нужно срочно вызвать врача», – выходя из машины, думал бродяга.
Если ему не везло сегодня, то только наполовину: стрелявшие по ним у яхты ещё не подъехали. Это было хорошо. Но они постараются убить его и забрать сумку, это плохо. Полумёртвый курьер или, может быть, уже мёртвый не сможет объяснить Джону всё произошедшее. А подозрение в покушение на курьера из-за денег совсем ему не нужно.
- Где бильярдная? – спросил он у сидящего на вахте, когда, покинув машину, вошёл в дверь здания.
- Дверь прямо, – ответил тот, не отрывая взгляда от газеты.
- Джон там? – продолжал задавать вопросы бродяга.
- Там. С утра надрался и спит на бильярдном столе, - уточнил вахтёр, оторвавшись от газеты и с интересом посмотрев на любопытного.
Бродяга, сделав вид, что не придаёт никакого значения любопытному взгляду, проследовал мимо.
В бильярдной стоял тяжёлый запах перегара. Притушенные лампы верхних светильников создавали полумрак. Лишь непосредственно над каждым столом ярко горел светильник местного освещения. На одном из столов, вытянувшись вдоль, подложив под голову меховую безрукавку, лежал небритый мужчина. В зале никого больше не было и, по всей видимости, на столе спал тот самый Джон.
«Храпит он знатно. Не знаю, добужусь ли? А время не ждёт, курьеру надо помочь и парни из засады скоро прибудут. Одним словом, надо рвать когти отсюда», – остановившись рядом со столом и разглядывая Джона, думал Бродяга.
- Джон, подъём, – неожиданно громко заорал он.
Джон даже и не подумал просыпаться. Бродяга потряс Джона за плечо и тот, приоткрыв правый глаз, посмотрел на нахала. Частичный успех приободрил бродягу. Он поспешил выложить суть проблемы.
- Тебя курьер спрашивает. Он в машине сидит раненый. Нас по дороге обстреляли и потом ещё у яхты, будь она неладна. Похоже, они за нами поехали. Точнее сказать не могу – ждать мы их не стали. Но если хочешь помочь, поторопись.
Когда бродяга закончил говорить, Джон приоткрыл второй глаз.
- Не понял, повтори, – попросил Джон заплетающимся языком и икнул.
- Твой друг ранен и нуждается в твоей помощи, – понимая состояние Джона, упростил требование бродяга.
- Ты кто? – слабо понимая, что от него хотят, спросил Джон.
Джон сейчас мало на что годился, но просить помощи было не у кого, и бродяга проявил характер.
- Вставай и приведи себя в порядок. Нас ждут великие дела, – однако и эти слова не возымели действия, Джон так и оставался лежать на столе.
«Надо бы водичкой его умыть, авось очухается», – думал бродяга, шаря глазами по углам зала.
Графина или какой-нибудь подходящей ёмкости он не обнаружил, зато увидел сифон с газировкой. Ринувшись в намеченном направлении и прихватив сифон, он вернулся к столу и хорошенько освежил Джона.
- Теперь очухался? Вставай, иди за мной.
- Поднеси сто граммов виски на опохмел, - усевшись на краю стола и свесив ноги, попросил Джон.
- Сделаешь дело, целую бутылку получишь, – обещал бродяга.
Бродяга направился к выходу, очень надеясь на сознательность Джона. Тот, взяв в руки сифон, нажал на рычаг, направив себе в рот струю, только потом сполз со стола и нехотя поплёлся следом.
Подойдя к фургону, бродяга открыл дверь со стороны пассажира.
- Врач у вас поблизости есть? Нужно хотя бы перевязать его, – сказал он подошедшему следом Джону.
- Я сам врач. Сейчас посмотрим, что тут с вами приключилось, – сообщил Джон.
Отстранив бродягу, он взял запястье курьера и немного подержал. Не удовлетворившись исследованием, Джон потрогал артерию на шее.
- И давно он умер? – сделал он открытие и сообщил об этом бродяге.
- Минут двадцать назад он дал мне наставление как вас найти.
- Зачем я ему нужен был, он не сказал?
- Он, наверное, надеялся на вашу помощь. Я уже говорил вам, нас обстреляли на дороге, потом обстреляли из засады на яхте. Сразу возникли вопросы, куда отвести сумку, кто те люди, которые нас обстреляли, кто их нанял и, в конце концов, кто поможет раненому, - выложил бродяга всё, как понимал проблему.
- Ему уже не поможешь. Что до вопросов, я могу только отвести тебя на аэродром.
- Не меня, а сумку, – поправил бродяга.
- Сумку, или что там ещё не могу. А тебя с сумкой могу. Я запасной в схеме курьерской доставки. Если уже готов воспользоваться моими услугами, пошли.
- Куда пошли, мы же уже на аэродроме? – не понял бродяга.
- До того аэродрома ещё двести миль добираться, – объяснил Джон.
- Мы на машине туда поедем?
- Полетим. Сейчас нам надо в ангар, там мой самолёт.
- Лучше нам поторопиться. Кажется, засада у яхты уже переехала на твой аэродром, - увидев машину, которая, не снижая скорости, свернула с шоссе на аэродром, заметил бродяга.
- Тогда нам действительно лучше поторопиться. Понимаешь, не люблю я горячих встреч. За зданием моя машина, бежим туда. Доедем до ангара вперёд наших друзей. Не всё же им радоваться, пусть они немного расстроятся, – сказал Джон, из чего стало ясно, что он такой же большой шутник, как и пьяница.
Бродяга вытащил из-под сиденья сумку и оба быстрым шагом направились за дом. Машина оказалась стареньким армейским джипом. Несмотря на весьма обшарпанным вид, машина повела себя отлично: сразу завелась и резво взяла с места. Через минуту они въехали в большой длинный ангар.
- А вот и самолёт, заправлен и готов к взлёту, – произнёс Джон, останавливая машину.
В ангаре находились несколько самолётов, о каком говорил Джон, оставалось неизвестно.
Почему-то бродяга подумал о небольшом двухмоторном моноплане. Однако, Джон направился к старенькому небольшому одномоторному биплану.
- Это и есть твой самолёт? – удивился бродяга.
- Он самый. Хоть и неказист, но зато надёжен и быстр, – похвалился Джон.
- Верю, только скажи, как в него забраться?
- В кабину нужно забираться сверху. Наступай на крыло и лезь наверх.
- Ты хочешь сказать…
- Вот именно. И поторопись, нам уже пора вылетать, - поторопил Джон.
Бродяга сначала закинул в кабину сумку, потом полез сам. Кабина оказалась очень маленькой, всего на двоих, и место пилота и пассажира разделялось перегородкой. Было непонятно, как в случае надобности Джон смог бы перевести двоих курьеров.
Пока бродяга устраивался в открытой кабине, Джон вытащил из-под колёс колодки и, крутанув пропеллер, запрыгнул в кабину. Двигатель, выбрасывая клубы гари из выхлопной трубы, весело заурчал. Биплан, плавно тронувшись с места, направился к выходным ворота из ангара. Самолёт ещё не проехал и половину пути, как в ворота въехал тот самый автомобиль. Он затормозил и остановился, закрывая выезд. Самолёт, набирая скорость, продолжал двигаться прямо на автомобиль, стремительно приближая мгновения до столкновения. Бродяга внутренне сжался в комок, ожидая неизбежного удара. Двое сидящих в автомобиле, мгновенно выскочили, рванув назад из ангара. Видно, они сами не ожидали, что самолёт находится так близко от выезда и не сможет быстро остановиться. Они хотели лишь загородить выезд и разобраться с курьерами, забрав себе сумку с драгоценностями.
- Осторожно, машина! - заглушая рокот двигателя, заорал бродяга.
- Нечего, прорвёмся. Газку прибавим и прорвёмся, – потянув до отказа рукоятку сектора газа, подбадривал себя Джон.
Перед самым автомобилем Джон потянул ручку управления на себя. Самолёт взмыл вверх, едва не задев крышу автомобиля. Пролетев сквозь ворота и перескочив через машину, самолёт немного снизился, зацепив задним колесом асфальт на рулёжной дороге, но тут же снова начал набирать высоту. Вдогонку полетели пули и некоторые прошли сквозь матерчатую обшивку крыла, к счастью ничего существенного не повредив.
Набрав пару километров высоты, самолёт заложил вираж и встал на курс.
- Почему так долго набирал высоту? – оправившись от пережитого, пошутил бродяга.
- Я сам не думал, что мой самолёт способен на такое. Значит, я в нём не ошибся, – повышая голос, чтобы бродяга мог услышать, сказал Джон.
Он едва расслышал голос бродяги и объяснил, как понял.
- Слушай, тут у тебя сильно дует. Нельзя кабину закрыть? – как можно громче прокричал бродяга.
- Надень очки и пристегнись. Очки под приборной доской, – ответил по-своему Джон.
На этом переговоры между бродягой и Джоном закончились вплоть до посадки. Бродяге пришлось трястись от холода всю дорогу, прячась от сильных холодных воздушных струй за малюсеньким стеклом открытой кабины.
- Что дальше? – спросил бродяга у Джона, когда двукрылый летающий старичок, севший на аэродроме назначения, заглушил двигатель.
- Ты курьер, тебе лучше знать, – ответил Джон.
- Я первый раз в такой передряге, – честно сознался бродяга.
- Не волнуйся, сейчас к нам подъедут и всё предоставят. Я с борта доложил ситуацию, - объяснил Джон.
- Мне что сейчас делать: сидеть здесь или пойти в зал ожидания на аэродроме?
- Побудь здесь пока за тобой не приедут. Это будет вернее.
- Вы уверены, что за мной приедут именно те, кто надо?
- Почему ты сомневаешься? У нас до сих пор всегда всё по уму было.
- Когда мы летели на твоём биплане, я обратил внимание на машины под нами, – начал объяснения бродяга.
- Ну и чем тебя заинтересовали машины?
- Многие из них ехали быстрее, чем мы летели. И наши недавние знакомые вполне могли проследовать за самолётом.
- Ты не учитываешь одно обстоятельство: они ехали по петляющей дороге, а мы летели по прямой, – объяснил суть вопроса Джон.
- Ладно, поверю тебе на слово, – Бродяга согласился с доводами Джона.
Прошло десять минут, но никто не подходил к самолёту.
- Видно не туда ты послал радиограмму. Никто к нам по твоей радиограмме не подходит. Подожду ещё немного и пойду, пожалуй. Сумку, так и быть тебе оставлю, - полушутя сообщил о своём решении бродяга.
На Джона шутка не произвела никакого впечатления. Он сам был большой шутник и состояние курьера понимал.
- Вон едут к нам. А ты сомневался, - сообщил Джон.
- Те, что на аэродроме в ангаре до нас домогались?
- Машина другая. А кто там сидит, отсюда не видно, – ответил Джон.
- Честно говоря, я их не рассмотрел. Слишком мало было времени для общения.
- Не горюй. Эти ребята, если вцепятся, просто так не отстанут, – успокоил Джон.
- Спасибо, ты меня обнадёжил. Надеюсь, ты с ними тоже сможешь поговорить.
- Знаешь, я с некоторых пор не люблю разговаривать с незнакомыми. Да и что греха таить – раньше я тоже не любил незнакомых дядей.
- Понимаю тебя. Раньше мама не велела, сейчас любимая женщина не приветствует случайные знакомства, – поддержал шутку бродяга, краем глаза наблюдая за приближающимся автомобилем.
- Женщин я тоже не люблю. Я гей, – объявил Джон.
- Тогда я правильно сделал, что уселся в кабину сзади тебя, – напоследок шутканул бродяга.
К самолёту подъехал старенький «форд» пикап. За рулём сидел средних лет мужчина. Не глуша двигатель, он остановился в нескольких ярдах перед самолётом и, высунувшись из открытого окна, громко сказал:
- Вылёт через двадцать минут. Если хотите успеть, лучше поторопиться.
Подхватив тяжёлую сумку, бродяга полез из самолёта на землю.
- Осторожно, обшивку мне не продави, – предостерёг Джон.
- Спасибо, что подбросил. Счастливо тебе, – поблагодарил пилота бродяга.
Джон ничего не ответил. Дождавшись пока бродяга сядет в автомобиль и отъедет, он запустил двигатель и прямо с рулёжки взлетел.
«Вот, даёт! Совсем ничего не боится этот Джон», – подумал бродяга.
Между тем машина прямиком направлялась к небольшому двухмоторному самолёту местной авиалинии.
- Я на этом аэроплане полечу? Я думал, меня на приличный, большой аэроплан посадят, – дабы нарушить тишину, сказал бродяга.
- Это аэродром местных авиалиний. Здесь большие самолёты не садятся. Кстати, на этом самолёте можно очень далеко улететь. Дозаправить только его на промежуточном аэродроме надо и всё. Говорю вам это как бывший борттехник, – сообщил шофёр пикапа.
- Я бы хотел передать груз, а сам не лететь. Это возможно?» – задал вопрос бродяга.
- Курьер всегда сам сопровождает груз. Так здесь заведено, – огорчил шофёр.
- Это я и сам знаю. Дело в том, что я не курьер. Я случайный попутчик. Обоих курьеров подстрелили по дороге. Так получилось, что мне пришлось им немного помочь. Немного помог, теперь, как говориться, пора и честь знать, -объяснил бродяга.
- Ничего не знаю и знать не хочу. Ты груз сюда доставил, значит ты и есть курьер. Поскольку курьер это тот, кто груз доставляет. Значит и далее до пункта назначения доставить должен.
- Но настоящий курьер собирался сдать всё на яхту и на этом всё, – пытался возражать бродяга.
- Прибудешь на место, там разберутся и всё тебе разъяснят, - успокаивал водитель.
Бродяга больше выяснениями заниматься не стал. И так он наговорил много лишнего. Смыться прямо сейчас не представлялось возможным, и бродяга решил предоставить судьбе позаботиться о себе. Он сейчас должен был отправиться на самолёте в неведомою для себя даль, и это тоже неплохое приключение. Не сравнить, конечно, с путешествием пешком. С самолёта столько всего не увидишь. Но зато, переместившись на несколько сотен миль, можно начать пешее путешествие с новой отправной точки. Это обстоятельство привносило в саму концепцию любимых им путешествий новую неведомую струю романтики приключений. Одним словом, он решил пройти до конца весь выбранный для него судьбой путь.
«Вот твой билет. Счастливого полёта.» – Остановив машину у трапа, водитель протянул бродяге билет.
«Спасибо. Надеюсь, билет в бизнес класс?» – Пошутил бродяга. В самолётах этого типа два салона для пассажиров оформлялись совершенно одинаково и бродяга догадывался о таком казусе.
Забравшись на трап, уже перед самой дверью в самолёт, бродяга повернулся и помахал рукой шофёру. Только после этого зашёл в салон.
«Прошу ваш билет.» – Попросила стоящая у входа стюардесса.
Бродяга протянул билет стюардессе.
«Пятый ряд справа, место у окна.» – Мельком взглянув на билет, сообщила стюардесса.
Бродяга послушно пошёл на своё место. Он мог бы сесть на любое другое свободное место, учитывая, что до взлёта остались считанные минуты и половина мест оставалась свободной. Но бродяге было всё равно. Он устроился у окна, запихнув столь дорогую сумку под ноги, и стал ожидать взлёта. Проходила минута за минутой, но самолёт оставался на месте. Бродяга, за неимением часов, терпеливо ждал. Он посматривал в окно, чтобы как-то себя развлечь.
«Ещё кто-то едет. Наверное, их и дожидались.» - Увидев подъезжающую машину, подумал бродяга.
Из машины вышли двое мужчин и направились к трапу. Скоро они появились в салоне самолёта. Отдав билет стюардессе, они устроились на свои места, по левому борту почти в конце салона.
«Пристегните ремни. Сейчас самолёт пойдёт на взлёт.» – Объявила стюардесса появившаяся в конце салона. Сделав заявление, она тут же ушла обратно.
Закрутился пропеллер левого двигателя, потом запустился правый двигатель. Вырулив с рулёжной дорожки на взлётную полосу, самолёт остановился. Летчики приготовились к взлёту, ожидая нужной команды.
«Интересно, куда летит этот самолёт? И спросить-то не у кого, рядом никто не сидит. Придётся с этим подождать. Да и как спросить о месте назначения надумаешься. Подумать на меня могут нехорошо и документы попросить. А у меня их нет. Попал я в передрягу, сел в самолёт и не знаю куда он направляется. Как-то я упустил спросить у водителя пикапа. Он наверняка знал куда меня посылает. Придётся серьезно всё обдумать, прежде чем спрашивать кого-нибудь.» – Размышлял бродяга, немного обеспокоившись образовавшейся не по его вине неизвестностью.
Пилоты, дождавшись команды на взлёт, отпустили тормоза. Самолёт начал быстро разгоняться и через несколько секунд взмыл вверх. Набрав пару километров высоты, самолёт поменял курс и уже медленнее пополз вверх. По крайней мере так казалось бродяге. Он сидел у окна, закрыв глаза, прислушиваясь к надрывному вою двигателей.
«Старенький самолётик. Ему бы уже на свалке пора быть. Второй, а то и третий десяток лет уже летает. Бог с ним, пусть себе летает, коли охота. Мне-то что, лишь бы в воздухе не развалился», - развлекал себя думами бродяга.
- Вы себя хорошо чувствуете? – услышал он женский голос над ухом.
Бродяга открыл глаза. Рядом с ним стояла тёмнокожая стюардесса и улыбалась. Положено ей было улыбаться в любых обстоятельствах, дабы не напугать авиапассажира.
- Так себе чувствую. Устал и есть хочу, – поделился наболевшим бродяга.
- К сожалению, на местной линии обед не предусмотрен, – огорчила стюардесса.
- Тогда я с вашего позволения посплю. Вы не против?
Стюардесса ничего не ответила, лишь улыбнулась лучезарнее. Она пошла дальше по рядам, собираясь выполнить какие-то свои служебные дела.
«Не наемся, хоть высплюсь», – закрывая глаза, подумал бродяга.
Он так хотел этого, что действительно очень скоро заснул.
Самолёт, урча своими двумя натруженными моторами, навевал сны холодной чистой высоты.
Бродяга спал, не шелохнувшись, и улыбался; то ли улыбка стюардессы передала ему веру в хорошее, то ли он хотя бы во сне обрёл всё хорошее, о чём мечтает человек, но почти никогда не получает.
Самолет летел, бродяга спал и всё что с ним произойдёт потом было ему ещё неведомо.
По следу золота
- Пристегните ремни, лайнер идёт на посадку, - сквозь сон услышал бродяга.
- Что это за лайнер и почему он на посадку собрался? – возник у него вопрос, который пока никак не разъяснялся.
Ему снилась любвеобильная фермерша как раз в самый пикантный момент, когда они вдвоём прятались от дождя в сене. Бродяга открыл один глаз, надеясь продолжить приятное время провождение хотя бы во сне. Однако, кресло вместе с полом помещения, где сейчас находился бродяга, сильно наклонилось вперёд.
«Так и вывалится недолго!» – проникнувшись ситуацией и открыв второй глаз, подумал он.
«Похоже, я действительно в самолёте. Только в очень небольшом самолёте, а никоем образом не в лайнере. Интересно, зачем я здесь?» – с трудом возвращаясь к действительности, думал бродяга.
Его мозг нехотя открывал летопись событий последних дней. Слишком много всего произошло в эти дни и всякого такого, что не хотелось всуе вспоминать. Самое главное, что бродяга не забыл своё собственное имя – Джон, хоть и редко слышал его из уст людей. Не потому что его совсем не хотели знать и знаться с ним. Просто жизнь бродяги имеет свои особенности и одна из них - частая смена мест временного проживания и встреча на долгом пути лишь незнакомых людей, не знающих твоего имени. Самое главное, он сам всегда помнил кто он есть на самом деле и каким именем нарекли его родители.
Почувствовав под ногами что-то мешающее, он опустил взгляд вниз. Сумка стояла у него в ногах, напоминая о роли курьера, навязанной нехорошими незнакомыми дядями.
«Эту ещё кому-то отдавать надо. Отдашь не тому и считай, распрощался со свободой, а то и с жизнью. Сказал бы мне кто-нибудь или показал этих самых адресатов, - глядя на сумку, думал бродяга. - Подошёл бы кто ко мне и сказал: - Эй, Джон, не вешай носа, всё будет хорошо. Сдашь сумку и пойдёшь на все четыре стороны, куда сам захочешь».
- Скучаем? – спросил строгого вида мужчина, усаживающийся рядом с бродягой.
- Вроде нет, сейчас уже выходить и по домам, - скрывая неприятное впечатления от бесцеремонного нарушения одиночества, пошутил бродяга.
- Это кому как. Некоторым сумку чужую тащить, – показывая свою осведомлённость, изрёк незнакомец.
Не поворачивая головы, бродяга искоса взглянул на нежданного соседа.
«Уж не один ли это из последних пассажиров, что на машине к самолёту подъехали?» - не уверенный в возникшем подозрении, потому что как следует не разглядел тех двоих, думал бродяга, но отвечать нахалу не собирался.
Незнакомец никак не прореагировал на молчание Джона, посчитав молчание за понятливость.
Лишь когда самолёт коснулся колёсами бетона взлётной полосы, незнакомец предупредил:
- Дальше ваше путешествие пройдёт под моим патронажем: куда я, туда и вы.
- С чего вы взяли, что я пойду с вами? – стараясь проверить серьёзность заявлений, спросил Джон.
- Потому что вы курьер, а я тот, кто встречает курьера, – объяснил незнакомец.
- Откуда мне знать, что вы тот самый встречающий?
- Насколько я вижу, тут встречающих больше нет. Придётся тебе поверить мне на слово.
- Ладно, приземлимся, выйдем из самолёта, тогда поглядим, – сказав это, бродяга блефовал.
Незнакомец не подал вида, но Джон почувствовал иначе. Значит, не всё было однозначно в дальнейшей судьбе золота и судьбе самого Джона.
- Пошли. Ты пойдёшь впереди с сумкой. И не вздумай бежать, – встав с кресла и сместившись в сторону, предоставляя Джону занять место перед собой, предупредил незнакомец.
- А что будет если убегу? – пытался спровоцировать незнакомца бродяга.
- Не советую, – пистолет, упершись в бок Джона, стал убедительным аргументом.
- Я и не собираюсь бежать. Сейчас посылку передам и сразу домой.
Шествуя по салону самолёта к выходу следом за Джоном, незнакомец ничего не ответил.
Спустившись по трапу, Джон остановился.
- Теперь куда? – спросил он незнакомца.
- Не останавливайся, иди вперёд, – ответил тот, подтолкнув Джона в спину, призывая тем снова отправиться в путь.
- Понятно, что не назад, хотелось бы знать поконкретнее, - шагая дальше, допытывался Джон.
- Иди к зданию аэропорта, – наконец уточнил маршрут незнакомец.
Весь путь от самолёта до здания аэропорта парочка прошагала молча. Лишь перед самыми дверьми, ведущими в здание, Джон заметил:
- Вы бы немного отстранились от меня. А то идём прижавшись друг к другу, словно влюблённая парочка в медовый месяц.
- Теперь в туалет, – никак не прореагировав на замечание Джона, приказал незнакомец, когда оба вошли в здание.
- Я тут впервые и где, что находится, не знаю, – тянул время Джон, надеясь на случай, который поможет улизнуть.
- Прямо и направо, или налево, – уточнил маршрут незнакомец.
- Очень точный адрес. Так направо или налево?
- Иди, умник. Когда подойдём, станет понятно.
Войдя в небольшой коридорчик, Джон увидел две двери, с надписью на одной «мен» на другой «вумен».
- В какую дверь заходить: где для женщин или где для мужчин? – спросил Джон.
- Конечно, для мужчин. И не умничай, - сердито посоветовал незнакомец.
- Я думаю нам в разные комнаты. Раз ты при мне жена, значит тебе в женскую, а мне в мужскую, – слегка притормозив, пошутил Джон.
Он предчувствовал неблагоприятную для себя развязку и старался привлечь внимание людей.
Незнакомец подтолкнул его в спину и оба вошли в дверь мужского туалета.
- Сумку давай сюда, - приказал незнакомец Джону, который мухой рванул к писсуару.
- Ты же видишь сам, что я что–то делаю, – с удовольствием сбрасывая начинающее допекать давление, отговорился Джон.
Незнакомец не хотел тратить время попусту. Он в три шага подлетел к Джону и ухватился за ручку сумки. Джон, продолжая писать, не выпускал ручку сумки.
Два раздавшихся совсем рядом глухих хлопка, заставили вздрогнуть. Незнакомец медленно осел на пол. Джон, не поворачивая головы, замер, ожидая повторных хлопков. Он быстро спрятал своего озорника, дабы если его застанет врасплох костлявая, то ему не придётся краснеть, глядя с небес на своё мёртвое тело с высунутой из ширинки пипиской. Вместо выстрелов он услышал рядом мужской голос:
- Мы подоспели как раз вовремя. Пошли быстрей отсюда, пока копы не набежали.
Не выпуская из руки ручку сумки, Джон медленно повернулся. На него почти в упор смотрели двое в чёрных очках.
- Я думал, меня уже встретил вот этот самый господин. А получается что нет, – высказал свои сомнения Джон.
- Мы тебя сопровождали и подстраховывали уже в самолете. Если не он, то всё получилось бы нормально. Теперь придётся менять план. Ты сейчас выходи первым и дуй на автомобильную стоянку. Мы пойдём следом, – сказал один из двоих.
- И что мне делать на стоянке? – спросил Джон.
- Подойди к столбу объявлений, мы к тебе подъедим.
- Ладно, я пошёл, - предупредил Джон новых встречающих, боясь подвоха или, того хуже, выстрелов в спину.
- Иди, только не суетись. Нам нужно тебя обставить, чтобы не пришлось дожидаться у столба.
Вняв наставлениям, Джон отправился к стоянке.
«Вот влип-то. И спрятаться от этих встречающих некуда. Придётся идти на стоянку, будь они неладны», - неторопливо шагая к выходу, размышлял Джон.
Миновав двери выхода из здания аэропорта, он вышел на стоянку. На мгновение остановившись, он посмотрел налево, потом направо. И слева и справа не боле чем в пятидесяти ярдах стояли две тумбы для объявлений.
«Вот остолопы! Не могли сказать точней в какую сторону идти», – Выругал Джон двух встречающих.
Он ещё раз посмотрел направо, а потом налево, надеясь увидеть помимо тумбы столб объявлений.
- Может, я чего пропустил мимо ушей и в словах встречающих был более точный адрес? - напрягая память, стараясь уловить в недосказанном скрытую подсказку, размышлял Джон.
Так и не решив заданного встречающими кроссворда, Джон направился к правой тумбе. Достигнув её, он остановился.
«Ну и где же мои встречающие? Или их тоже кто-нибудь встретил, как они незнакомца?» – увлечённо разглядывая объявления и не забывая поглядывать по сторонам, думал Джон.
Через пару минут к нему подъехал фургон.
- Садись в кабину, – приоткрыв дверь кабины, приказал встречающий.
Как только бродяга устроился на сидении, машина тронулась в путь.
- Мы же тебе велели стоять у столба объявлений, а ты у тумбы остановился. Хорошо мы сообразительные, – выговаривал сидящий рядом с Джоном встречающий.
- Я думал, это и есть столб, - пытался оправдаться Джон.
- Столб в другую сторону.
- Нужно было вам понятнее объяснять. И потом, вы же меня нашли.
- Здесь надо осторожнее, всюду любопытные глаза, – объяснил водитель.
Выехав на шоссе, фургон набрал скорость.
«Кажется, на фургоне я сегодня уже катался и ничего хорошего из этого не получилось. Уж не везут ли они меня обратно к председателю на расправу?» - весьма странная мысль посетила голову Джона.
Проспав весь полёт, он не мог точно утверждать, что всё происходит именно так, как ему подумалось.
- Нам ещё далеко? - спросил он сопровождающих.
- Не бойся, не потеряемся. Доедем вовремя, - ответил водитель.
- Всё-таки хотелось бы знать поточней, – настаивал Джон.
- Ты куда-то торопишься или не доверяешь нам?
- Есть немного, – напрямую ответил Джон.
Он давно заметил одно интересное свойство психики человека: чем правдивее ответ, тем менее правдоподобно он выглядит. Так и вышло. Сидевший рядом с Джоном уточнил:
- А всё-таки?
- Причина весьма проста: есть очень хочется. Последний раз мне приходилось отведывать хлеба насущного больше суток тому назад.
- И всего-то? – удивился сопровождающий.
- Голод это не всего-то. Голод это всё. Кому приходилось голодать несколько дней, меня поймёт.
- А мы, было, подумали что-то посерьёзнее, - добавил к высказыванию первого сопровождающего, второй сопровождающий.
- Вы имеете ввиду тёплую встречу на всём протяжении следования с грузом?
- Об этом я и говорю. Это ведь очень странный факт, – войдя в раж, не сдержался и съехидничал сопровождающий.
- Ах, вы об этом!? Так это для нас обычное дело. На это уже и внимание-то не обращаешь, – соврал Джон и к его удивлению сопровождающие поверили.
Один из сопровождающих, наконец, удовлетворил любопытство Джона.
- Не бойся, скоро приедем. Там и поешь, – не уточняя насколько скоро, а главное, куда они едут, открыл он часть секретов.
- Ладно, поверю на слово, – дабы не выглядеть неблагодарным, сказал Джон.
Через полчаса фургон остановился около убогого строение рядом с береговым прибоем.
«Что это за сарай на берегу моря? Уж не грохнуть ли они меня собираются в этом сарае, груз забрать себе, а мой труп отправить на дно морское?» - увидев убогое строение, заволновался Джон.
- Если хочешь размять ноги, вылезай. Дальше поплывём на лодке, там не попрыгаешь, – в качестве разъяснения ситуации, сказал водитель.
Джон подхватил сумку, но водитель остановил.
- Сумку оставь, нечего ей лишний раз на людях светится.
Замечание немного удивило Джона. На пустынном берегу не было никого, кроме них троих.
Он спорить не стал. С вооружёнными сопровождающими вступать в полемику казалось нецелесообразно. Вдруг им захочется украсить тело Джона двумя пулевыми отверстиями? Вряд ли столь сильному желанию они станут противиться и спрашивать на то разрешение у самого Джона.
Джон вылез из кабины фургона и зашёл за стену сарая, подальше от всяких любопытных и недоброжелательных взглядов. Сопровождающий, сидящий за рулём, так и остался в кабине. Другой вылез вместе с Джоном. Он открыл двери сарая и фургон заехал внутрь.
- Помоги лодку к воде подтащить, – заглянув за стену сарая, попросил сопровождающий.
«Не иначе заманивают?» – подумал Джон, памятуя о первых пришедших на ум мыслях при виде сарая.
Отказаться в данной ситуации повода не нашлось и он, с опаской оглядываясь по сторонам, зашёл в сарай. Заметив его опасения, один из сопровождающих поспешил успокоить.
- Не бойся, здесь вокруг на целых две мили никого нет.
Как раз это обстоятельство больше всего волновало Джона. При свидетелях, эти двое побоятся доставать свои бесшумные пистолеты.
- Это хорошо, можно не волноваться за проявление ненужного любопытства. Меньше народа знают про нас, больше шансов избежать лишних вопросов и неожиданностей, – сказал Джон совсем не то, что думал.
- Это в самую точку. Нам зрители не нужны, - поддакнул один из сопровождающих.
- Меньше знаешь, крепче спишь, – уточнил Джон.
- Бывает и наоборот: больше знаешь, крепче заснёшь, навсегда, - дополнил второй сопровождающий и тут же сам хохотнул, показывая насколько удачно и к месту сказана шутка.
- Однако, за дело, – схватившись за ручку на носу небольшой моторной лодки и потянув на себя, изрёк Джон, чем пресёк всякую неопределённость и утвердился в самомнении – кто здесь главный.
Двое сопровождающих схватили лодку за две ручки на корме и дело пошло.
- Стой, я не хочу ноги мочить, – скомандовал Джон.
- Какого чёрта ты впереди взялся!? – Обругал один из сопровождающих, когда Джон бросил лодку на песок, немного не дотащив до воды.
- Я в воду лезть не обещал. Хочешь лезть сам, можем поменяться, – предложил Джон.
- Ладно, так дотолкаем, – сменил гнев на милость, сопровождающий.
Джон предоставил двоим сзади лодки закончить дело. Оставив корму на береговом песке, оба пошли обратно в сарай. Скоро они вернулись с двигателем и бензобаком и погрузили всё это в лодку.
- Если не хочешь намочить ботинки, разувайся, - скомандовал один.
- Сумку не забудьте положить, – вместо ответа напомнил Джон.
- Уже положили, – ответил тот же.
- Очень это радует. Значит и мне пора грузиться, – произнеся сею фразу, Джон полез в лодку.
- Ты куда полез, умник? Нам ещё лодку с берега столкнуть нужно.
- Ну что ж сталкивайте, я не против, – усевшись на носу, лицом к двум сопровождающим, разрешил Джон.
На самом деле он с удовольствием слинял бы отсюда подальше. Но подобные действия могли обидеть двоих сопровождающих, что совсем не гарантировало нужного для Джона результата.
Двое сопровождающих разуваться не стали. Они вытолкали лодку на большую воду, замочив ноги до колена. Забравшись в лодку, один из них занялся установкой двигателя и бака, другой сел на вёсла.
«Хорошо, что сегодня волна небольшая. Иначе без причала от берега не отчалить», – подумал Джон.
Оба сопровождающих молча занимались каждый своим делом и Джон, для разрядки обстановки подал реплику.
- Надо вам было разуться и брюки закатать. Промокли до самого колена, теперь соль на ткани выступит. Некрасиво будет.
- Ничего страшного, брюки высохнут и соль на светлом фоне ткани не больно видна, – ответил занимающийся двигателем.
- Давай, побыстрей, мне не охота всю дорогу вёслами махать. - поторопил тот, который грёб.
- Я же тебе говорил – не надо двигатель снимать. А ты снял, чтобы не стащили. Вот греби и жди, пока всё сделаю, – ответил на замечание занимающийся двигателем.
- Мы на этой лодчонке в море пойдём? – спросил Джон, не понимая почему нос лодки всё ещё смотрит в море, когда лодка должна повернуть и плыть вдоль берега.
- Подальше от берега волна положе и мели реже встречаются, – объяснил тот, который грёб.
Скоро двигатель был установлен на место и его ровный рокот давал надежду на успешное завершение плавания.
Целый час лодка шла от берега. Когда на горизонте береговая линия вытянулась в узенькую едва различимую полоску, лодка сменила галс и пошла вдоль берега.
- Нас береговая служба пограничников не привлечёт за пересечения морской границы? - волновался Джон.
- Уже нет. Мы давно её пересекли, идём вдоль границы по нейтральным водам, - объяснил сопровождающий, сидящий ближе к Джону.
- Погоду на сегодня не слышали, шторма не обещали? - поинтересовался Джон.
- Когда давление падает, у меня старая рана ноет. А сегодня не ноет, – успокоил сидящий ближе к Джону.
- Ладно, коли так. Я надеюсь, нам недолго ещё по волнам болтаться? – Джон старался выведать побольше о месте и цели морского путешествия.
Но никто не торопился предоставить ему полную информацию.
- Я тоже на это надеюсь, - ответ прозвучал очень неопределённо.
«Выходит, они сами толком не знают куда плывут? Хорошенькое дело получается: в замке я побывал, на фургонах под салют из выстрелов по мне катался, даже на самолётах летал. Теперь осталось только утонуть для полноты ощущений. Совсем меня эта перспектива не прельщает. И главное, никто меня не спрашивает, чего я сам хочу, а поступают все так, будто я им чем-то обязан по гроб жизни», – понимая всю нелепость и безвыходность ситуации, размышлял Джон.
Он очень сожалел, что до погрузки в лодку не предпринял попыток сбежать. Теперь такого варианта можно долго прождать – в море не сбежишь.
Несмотря на прогнозы погоды одного из сопровождающих, волнение заметно усилилось.
«Ошибся он, поверив своей ране. Вон какие волны, того гляди засосет в водоворот между волнами или перевернёт на гребне. Как говорится, хрен редьки не слаще», – ёжась от брызг очередной волны, размышлял Джон.
- Не пора ли поворачивать к берегу? Вон какие волны пошли. Для нашей лодчонки это уже слишком, – высказал он сомнения целесообразности смены курса.
- В море всегда волны большие. А лодочка наша и не такие волны выдержит. Здесь даже двух мнений быть не может, – совсем неубедительным голосом ответил сопровождающий.
- Предполагать можно всякое. А выдержит она или нет, бабушка надвое сказала. Вот если бы она уже была в подобной передряге, тогда дело другое, – выразил свои сомнения Джон.
- Сегодня появится шанс это проверить, если не поторопимся, – объяснил ситуацию второй сопровождающий.
- А нам есть куда торопиться? – удивился Джон.
- Каждому, если подумать, есть куда торопиться, – ответил первый сопровождающий.
- Тогда нам действительно лучше поторопиться, – пришёл к выводу Джон.
- Волна довольно большая. Может помешать нам к борту пришвартоваться, – высказал свои опасения один из сопровождающих.
- По моим расчётам ещё минут десять ходу и мы на месте будем, – ответил второй сопровождающий.
- Я в этом сомневаюсь. Скорость хода сейчас меньше, чем по спокойной воде. И ветром могло отнести, – сказал первый из сопровождающих.
- Сейчас светло, они должны нас увидеть, – ответил другой.
- А почему бы нам самим их не увидеть? - не поняв сути, спросил Джон.
- Когда придём в нужный квадрат, сам поймёшь, – ответил сопровождающий.
- По-моему, я видел блики по левому борту, – воскликнул один из сопровождающих.
- Думаешь, они? – спросил второй.
- Сейчас сами увидим. Если они, рубка появится над водой.
- Надо скорость сбросить, – предложил Джон.
- Скорость сбрасывать не надо. Это могут быть не они. И сбрасывать скорость при большой волне небезопасно, – возразил сопровождающий.
- Рубка показалась из воды. Сейчас узнаем, кто это из-под воды появился, - Джон непременул вставить реплику в общий разговор.
Судя по размерам, всплывшая субмарина относилась к классу малюток.
Открылся люк рубки и из него выглянул некто, просигналивший фонариком длинными и короткими вспышками.
- «SOS» - это они, – подтвердил один из сопровождающих.
- Как я понимаю, сигнал «SOS» означает просьбу о помощи – поправил Джон.
- В данном случае «SOS» пароль. Давай, подруливай к рубке. Только не вплотную, иначе нас расшибёт о борт, – приказал один сопровождающий другому.
Лодка, совершив манёвр с большой циркуляцией, подошла к борту довольно близко.
- Примите торс, – крикнул один из сопровождающих, собираясь перебросить льняной трос.
- Приготовьтесь к передаче груза и курьера, – велел некто на подлодке.
- Трос возьми, – повторил сопровождающий.
- Сумку бери и как только подойдём вплотную, переходи на лодку, – наставлял Джона сопровождающий.
- Как же, перепрыгнешь в такую болтанку. Сиганёшь в воду и прощай груз, – высказал свои сомнения Джон.
- Да, ты прав. К сумке надо привязать верёвку и перебросить верёвку на подлодку. Так будет верней, – согласился сопровождающий.
- Слушай, у нас есть верёвка? – спросил он другого сопровождающего.
- В рундучке, на носу есть футов двадцать верёвки, – ответил тот.
Он переместился в нос лодки и, открыв лючок, достал верёвку.
- Осторожней, лодку перевернёшь! – предупредил шустрика Джон, который тут же сел, едва лодку качнуло сверх меры.
Сопровождающий привязал к сумке верёвку и перебросил свободный конец на субмарину.
- Давай, тяни! – скомандовал он, находящемуся на субмарине.
- Порядок, - приняв груз, доложил находящийся на субмарине.
- Курьеру нужно к вам переходить? – спросил сопровождающий.
- Сначала сумку отвяжу.
Через минуту встречающий на подлодке скомандовал:
– Привязывай его верёвкой, я подстрахую.
- Готово, – привязав верёвкой Джона, стараясь перекричать шум расшалившейся стихии, доложил сопровождающий.
Тот на подлодке потянул за привязанную к Джону верёвку, только последний прыгать в воду не торопился. Лодка подошла к подлодке почти вплотную, лишь тогда Джон шагнул на скользкое чрево подлодки. Он тут же нырнул в люк, отстранив представителя команды подлодки.
- Задраить люк, приготовиться к погружению, – отдал команду командир подводной лодки, как только Джон спустился в каюту подводного корабля и уселся на откидное кресло.
«Прямо Наутилус и только. Интересно, кто здесь за капитана Немо? – оглядывая убогий интерьер каюты пассажиров, размышлял Джон. – А сумку-то забрали. Значит, моя миссия закончена. Тогда почему я ещё здесь?»
На этот вопрос у него ответа не было, как и на многие другие. Он не знал куда его везут и зачем. Не знал, что ждёт его впереди на долгом и опасном пути курьера, который заменил знакомую тропу бродяги. А самое главное, он не знал зачем ему это надо самому.
По шуму воды заполняющей балластные цистерны, он понял, лодка погружается.
«Надо же, такая маленькая, а лезет в воду словно большая. Только бы глубоко не заныривала. Обратно дорогу трудно будет найти», - развлекал себя размышлениями Джон.
Прошло ещё полчаса, а никаких общений с командой по поводу разъяснений по длительности и места назначение пути не происходило.
«Кажется, меня обещали накормить. И что-то я не вижу никаких яств от щедрот моих нанимателей. Что там яств, даже сухой корки нет. А мне так хочется есть. К тому же, я никогда не обедал на подводной лодке. Придётся идти самому просить еды. Иначе тут ничего не получишь», – решил Джон.
А раз он что-то решил, так обязательно сделает. Так он сам думал и чтобы не подвергаться сомнениям, встал и направился к двери. Собственно, слово «направился» не совсем отражало правду о сём поступке. Каюта была настолько маленькой, что, протянув руку, можно отрыть дверь. Он привстал и, переместившись на полшага, дернул за ручку.
«Вот засранцы! Дверь закрыли. А вдруг мне приспичит, что тогда делать? Кстати, есть здесь туалет? Наверное, нет, слишком тут всё маленькое», – думал он, стараясь отогнать испуг.
Одно дело находиться на суше под землёй, другое сидеть взаперти в маленькой хлипкой подводной лодке под толщей холодной солёной воды. Он несколько раз стукнул в толстую металлическую дверь. Гулкие удары разнеслись по всему корпусу лодки. Дверь через мгновение открылась, и тот же встретивший его на подлодке заглянул в каюту.
- Чего стучишь? Хочешь, чтобы нас засекли? – сказал он с угрозой в голосе.
- Всё так серьёзно? Я ничего плохого не хотел, просто есть хотел попросить, – объяснил свой стук в дверь Джон, что, судя по выражению лица пришедшего на стук, не очень убедило его.
- А потерпеть нельзя? Мы завтра уже будем на месте.
- Я уже сутки не ел, ещё сутки и смерть от голода обеспечена.
- Ладно, посмотрю, что у нас имеется. Только на разносолы не рассчитывай.
- Я и корочки хлеба обрадуюсь, - согласился Джон.
Член экипажа ушёл, снова закрыв дверь на запор.
«Прямо как преступника в камере держат. Могли бы к курьеру получше относиться. Интересно, кто у них капитан? Не может же быть, чтобы подводной лодкой управлял один человек? Должен быть ещё хотя бы один помощник. Придёт этот товарищ, я его непременно спрошу», - сидя перед дверью, обдумывал ситуацию Джон.
Член экипажа долго не появлялся. Джон уже стал думать о плохом, будто он и вправду на лодке в заключении. Но замок двери неожиданно лязгнул, предвещая появление члена экипажа со съестным.
- Галеты и сок Манго. Больше ничего нет, – обрадовал или огорчил он ждущего съестного Джона.
- Не богато тут у вас. Но и это неплохо. Вы-то сами не едите что ли?
- Некогда нам есть. Так, перекусишь немного, тем и жив.
- Так сильно заняты, экипаж, что ли, невелик?
- Лодка маленькая, переходы небольшие. Так что едим на берегу.
- С едой всё понятно, а как у вас с туалетом? – продолжал пытать Джон.
- Есть «био» туалет. Но, сам понимаешь, это не совсем туалет, там не рассидишься.
- Тяжёлая у вас жизнь. У меня будет просьба: нельзя ли дверь не запирать, душно очень и страшновато, вдруг тонуть начнём, а я тут заперт. Забудете про меня и каюк моей жизни.
- Постучи по дереву, нам ещё две границы пересекать. Всякое может случится. Но лучше бы не было.
- Тут у вас всё железное, дерева совсем нет. Разве по голове постучать.
Джон постучал по голове.
Взгляд члена экипажа сразу подобрел, видно, Джона за своего определил не по службе, а по сути.
- Так как насчёт двери? Душно очень здесь, – напомнил о вопросе Джон.
- Отойдём подальше от берега, тогда всплывём, и сразу дышать станет легче. Я капитану доложу о просьбе. Но скажу сразу, придётся подождать.
- Ладно, и на этом спасибо. А то я стал нервничать. Думал, обо мне забыли.
- Я пошёл, если что нужно будет, нажми на кнопку.
Член экипажа показал, где находится кнопка. После чего ушёл.
Оставшись в одиночестве, Джон приналёг на галеты. Они оказались немного подсолёнными, что не помешало ему доесть все до одного. Запив соком манго из отрытой банки, он немного успокоился. Пока всё шло хорошо. Приключения не забывали выплывать на всём пути бродяги, радуя и одновременно пугая весьма опасным разнообразием. Действительно, когда ещё удастся прокатиться на подводной лодке.
Сытый желудок и мерное продвижение субмарины скоро усыпили Джона. Его пробудил шум дизелей и выматывающая душу болтанка.
«Наверное, лодка всплыла и идёт на дизелях», – понял он и нажал на звонок.
В каюту долго некто не приходил и Джон начал волноваться, периодически нажимая на звонок.
- Что-нибудь случилось? – спросил появившийся в проёме двери уже знакомый член экипажа.
- Я как раз об этом хотел спросить. Очень лодку болтает, не к добру это, – ответил Джон.
- Всё нормально. Идем в надводном положении, просто штормит немного.
- Это называется немного! Кидает только так, того гляди лоб расшибёшь. Но с этим ладно, штормит, ну и пусть себе штормит. Я хотел поговорить с капитаном, - объяснил Джон причину беспокойства.
- Капитан занят, сейчас он ведёт лодку. Можешь поговорить со мной.
- А что, управлять лодкой и разговаривать нельзя? Я понимаю, что машину вести не проще лодки, но при этом водители разговаривают.
- Я могу доложить ему. Только всё тоже самое знаю я сам. Спрашивай, что тебя интересует.
- Хотелось бы знать, куда идём? Я всё-таки курьер, значит, адрес знать должен, - обосновал свои требования Джон.
- В данном случае курьеру адрес не нужен, раз курьера везут до самого места назначения.
- Что-то новое. И всё-таки? – не согласился с обоснованием отказа Джон.
- Если бы «папа» не велел привести самого курьера, твоя миссия закончилась много раньше.
- Но почему-то не закончилась. А всё продолжается и продолжается.
- «Папа» хочет во всём разобраться. Не каждый же раз на курьеров нападают.
- Я в этом не виноват. Нужно спросить того, кто напал на нас. Тогда ответ будет по существу.
- «Папа» разберётся что и как. Он на такие дела очень талантливый, – гаденько улыбаясь, обещал член команды.
- Кто такой «папа»? Он у вас главный?» – Не скрывая любопытства, спросил в лоб Джон.
- Вроде того, доберёмся, сам узнаешь.
- А как с просьбой освободить меня из заключения в камере?
- Каюта эта очень удобная, а других помещений для пассажиров на лодки нет.
- Мне удобства не требуются. Я могу и на приставном стуле поседеть. Только не в запертой каюте, а со всеми вместе.
- Боишься что ли? – абы обидеть курьера, спросил член экипажа.
- Боюсь один в шторм в запертой каюте сидеть. Хочу со всеми вместе находиться. Это можно организовать?
- Ладно, пойдём. Я думаю, ребята будут не против. У нас только одно место для отдыха – в каюте. Справедливо будет, если ребята немного отдохнут, пока ты со всеми посидишь.
«Разговорчивый попался, совсем на моряка не похож. Интересно было бы знать, кто он на самом деле?» – глядя на лицо собеседника, думал Джон.
- Сделаем так: сейчас дойдём до командира, он определит, где ты должен находиться. Выходи из каюты и вперёд. Я за тобой, - предложил член команды, посторонившись в узком коридоре, предоставляя место для Джона.
- Хорошо, пошли к командиру, пусть он решает, – высказав своё согласие, Джон.
Он вышел из каюты и направился в нос лодки. Буквально через десяток шагов, он добрался до почти вертикального трапа, ведущего в рубку на командный мостик.
- Мне подниматься на мостик или здесь подождать? - повернувшись к сопровождающему, спросил Джон.
- Место в рубке мало, но трое уместятся. Полезай наверх. Я за тобой, – разрешил ситуацию сопровождающий.
Мельком взглянув вперёд, на закрытую дверь коридора, Джон медленно полез вверх.
«Уж не собираются ли они меня пустить в свободное плавание? Нет, не может быть. Инициатива моя, если бы не настоял на своём, сейчас бы в каюте посапывал во сне», – анализировал ситуацию Джон.
Поднявшись на мостик в рубку, Джон никого там не застал. Это усилило его подозрения. Что делать: ударить ногой по голове лезущего следом или ещё что-нибудь предпринять для защиты собственной жизни, он не знал.
Появившаяся в люке голова удивлённо произнесла:
- Куда же он девался, кто сейчас управляет лодкой? – что немало озадачило Джона.
- Может, он управляет движением сидя в пункте управления лодкой?- высказал предположение Джон.
- Несколько минут назад он был здесь. Тут что-то не так, – заключил сопровождающий, так и застряв на трапе.
А выйти на палубу, чтобы поправить что-нибудь, он не мог? – Джон предложил вариант решения загадки.
- В шторм выходить на палубу? У этой лодки, как таковой, палубы нет.
- Мало ли по каким причинам ему понадобилось выглянуть на палубу. Нужно выглянуть из рубки и посмотреть, – предложил Джон.
- Да, пожалуй, ты прав, нужно посмотреть, – согласился сопровождающий.
Он влез в рубку и, взявшись за ручку люка рубки, открыл его. Тень удивления появилась на его лице.
- Что-нибудь не так? - заметив это, спросил Джон.
- Люк не задраен, - ответил сопровождающий.
- Люк что? - не понял Джон.
- Люк на запор не закрыт, – повторил уже на гражданском лексиконе сопровождающий.
- Я же говорил, что он на палубу вышел, – настаивал на своём Джон.
Приоткрыв люк, сопровождающий выглянул наружу, и тут же закрыл.
- Ты чего? – понизив голос, спросил Джон.
- Там катер параллельным курсом идёт и совсем близко от нашей лодки.
- Может, ему с вами по пути? Или это ваши прибыли за сумкой, – высказал предположения Джон. – А капитана там невидно?»
- Капитана невидно. Не знаю, что и думать.
- Он, наверное, на катере, если это ваши.
- Эти точно не наши и капитану на катере делать нечего.
- Ты хочешь сказать, его похитили?
- Или похитили или убили. Правда, я ума не приложу, как удалось выманить его из рубки?
- Зачем им это? Неужели они за сумкой охотятся?
- Не знаю, может, за нами. Везде есть недоброжелатели.
- Что делать будем? – задал один из главных вопросов Джон.
- Надо проверить, не пробрались ли они в лодку.
- А управлять кто лодкой будет? В рубке рулевого нет, - спросил об очевидном Джон.
- Пока придётся тебе. Держи курс по компасу, сейчас как раз впору, - взглянув на панель приборов, велел сопровождающий.
- А если катер перегородит нам путь или с катера начнут стрелять по лодке?
- Тогда нам конец. Надеюсь, до этого пока не дойдёт.
- Я вниз пошёл, будь осторожен.
В данных обстоятельствах сопровождающему ничего не оставалось, как доверять курьеру или делать вид, что доверяешь. Сам Джон почти в это поверил и по настоянию сопровождающего встал к пульту управления лодкой.
«Надо было спросить: сколько в экипаже человек. Надеюсь, на лодке помимо нас двоих кто-нибудь ещё остался, – в поздний след подумал Джон. – Я не видел у него оружия. Если забрались в лодку неизвестные, без него не обойтись».
Прошло почти пять минут, а сопровождающий в рубку не возвращался. Джон начал волноваться, понимая неизбежную общую судьбу всех на лодке, если возьмут верх пришлые.
Наконец голова сопровождающего появилась из люка.
- Что так долго? Я, было, подумал, будто случилась ещё одна неприятность, – в укор сопровождающему изрёк Джон.
- Уж случилось: сумка пропала, – огорчил он Джона.
- Сумка пропала? – повторил Джон. – Может быть, её перепрятали, чтобы понадёжней было.
- Если бы капитан не пропал и в нашей лодке я не встретил бы троих, тогда может быть, – объяснил он свои сомнения.
- Я не понимаю: зачем катер идёт параллельным курсом, если сумка у них? Значит, сумка ещё на лодке, раз за ней послали троих. Кстати, как они там? В случае чего можно их допросить, - высказал предположение Джон.
- Это вряд ли, они теперь никому ничего сказать не смогут.
- Ты их убил!? Это зря, надо было допросить.
- Никак не получалось. Тут либо они нас, либо мы их. Я предпочитаю последнее.
- Согласись, если они пришли на лодку, значит сумка не у них, - Джону казались собственные доводы непогрешимы.
- Это ничего не значит. Сумка, наверняка, вместе с нашим капитаном уже на катере. Эти трое приходили к нам в гости, чтобы экипаж уничтожить и лодку утопить, – объяснил он.
- Сколько людей из экипажа на лодке осталось?
- Никого. Думал моторист остался, он в двигательном отсеке находился. Так и его убрали.
- Ты разве не из экипажа? – удивился открытию Джон.
- Я здесь смотрящий. «Папа» мне доверяет, а экипажу не очень.
- Значит, ты лодкой управлять не можешь?
- Я когда-то на настоящей лодке служил. Думаю, с этой лодкой справлюсь.
- Что нам делать сейчас? Без сумки нам возвращаться никак нельзя, а как её получить обратно неизвестно, – подвёл безрадостный итог Джон.
- Если бы я не в твоей каюте находился, меня они без проблем убрали бы. И тебя тоже. Твои капризы спасли нам обоим жизнь, - как бы благодаря за сохранение жизни, напомнил смотрящий.
- Нам надо быстрей рвать отсюда когти, хотя бы под воду нырнуть. Иначе, они придут сюда снова и тогда нам не выкрутиться, - высказал своё мнение Джон.
- На катере есть автоматическое оружие. Они не дадут нам спокойно погрузиться. И в надводном положении нам не уйти, у катера скорость намного больше лодки. Единственный для нас выход, заставить катер пришвартоваться к борту лодки и проникнуть на него.
- На катере, наверное, не два человека. И заставить их пришвартоваться, дело неблагодарное и, думаю, нереальное.
- С этим как раз проблем не будет. Уже темно становится и сигнал для швартовки наверняка должен подаваться фонариком, - разъяснил смотрящий.
- Нужно знать какие сигналы подавать.
- Кто на флоте ни один год прослужил, тот знает, какие сигналы подавать нужно.
- Хорошо коли так. Но на катере может быть много людей, даже очень много.
- Я знаю. Надеяться можем только на эффект неожиданности.
- Может быть, всё-таки лучше смыться?
- Некуда нам смываться. Начнём погружаться, нас потопят. Не будем погружаться, в конце концов кто-нибудь высадится на лодку и уже не будет никакого эффекта внезапности. Нас убьют и лодку потопят. Даже если нам удастся уйти, без сумки «папа» нас сам убьёт. Так что вариант один, хоть и спорный, – подвёл черту под рассуждениями смотрящий.
- Без оружия на катере делать нечего, – привёл последний аргумент Джон.
- У нас есть оружие. Эти козлы пришли с автоматами. И у меня пара пистолетов найдётся. Так ты пойдёшь со мной?
- Это противоречит моим убеждениям. Но в данной ситуации другого выхода не вижу. Я пойду с тобой, – согласился Джон.
- Жди меня здесь, я сейчас всё что нужно принесу, – велел смотрящий и полез в люк.
«Как связался с награбленным золотом, так хожу по тонкому канату, протянутому над пропастью. Внизу ждёт смерть, а дойти до края обрыва и вылезти на землю нужно мешающего проходу человека спихнуть вниз на верную смерть. А вот и выбирай: либо самому вниз сигануть, либо другого отправить. Не дай Бог мне ещё кого-нибудь пришлось бы уничтожить! Только выбор у меня невелик, в этом вся беда», - Джон, ожидая смотрящего, размышлял о превратности судьбы.
Из люка сначала появились два автомата и только потом голова смотрящего. Он немного задержался, положив на пол автоматы и выставив из люка лишь голову, что-то подтягивал руками вне поля зрения Джона.
- Что ты там волочёшь? – спросил Джон появившегося из люка смотрящего.
- Вещички собрал в узел. Нужно приодеться, чтобы издалека походить на наших гостей, – выбираясь из люка, объяснил смотрящий.
- Мне тоже надо это одевать?
- Накидка не помешает. Кажется, вот эта подойдёт, – подавая накидку из тёмного материала, сказал смотрящий.
Джон спорить не стал, накидка-плащ почти полностью скрыла одежду.
- Возьми автомат, рожок почти целый, думаю, хватит.
- Дальше какие будут планы?
- Подам им сигнал, когда подойдут к борту, мы оба перейдём на катер. Нужно быстро найти сумку и снова убраться на лодку.
- Даже если нам это удастся, как только мы перейдём на лодку, нас обстреляют по полной программе, – высказал беспокойство Джон.
- Постараемся сделать всё необходимое для наших друзей на катере. Они если и не будут довольны посещением гостей, то по крайне мере им найдётся другое занятие, нежели в нас палить.
- Я не понял последнюю мысль, хотелось бы поподробнее.
- Потом поймёшь. Ты готов?
- Готов, поехали, – ответил Джон, который уже успел спрятать под плащ автомат.
Смотрящий надел плащ и вытащил из кармана фонарик.
«Вот он чем сигналить будет. Только бы угадал условный сигнал, не то беда», – мысленно напутствовал он смотрящего, который, открыв люк рубки, выглянул из проёма.
Смотрящий открыл люк пошире, и несколько раз просигналил фонариком. Катер, тут же изменив курс, подошёл к борту лодки. Смотрящий, сделав шаг из рубки, направился прямиком к катеру. Джон рванул следом, смело шагнув на борт лодки, и с разгону перепрыгнул на катер.
Смотрящий был первым в их тандеме и двое встречающих на катере, познакомившись с его ножом, отправились за борт. Дальше пути двух друзей поневоле разошлись: смотрящий полез вверх по трапу в рубку, Джон направился вниз в каюту. Его задача стояла вполне буднично, но весьма актуально, ему предстояло найти украденную сумку. Смотрящий брал на себя прикрытие всей операции, решив для начала исправить курс катера.
Спустившись по трапу вниз, бродяга очутился в коридоре. Двери в каюты располагались справа и слева, и ни на одной не обнаруживалось нужной подсказки. Что-то говорило ему о необходимости поискать сумку совсем не здесь.
«Где же она, куда они её могли убрать?» - озираясь по сторонам, думал он.
Джон остановился посреди коридора, не зная, куда направится на поиски сумки с сокровищами.
Они изначально стоили жизни многим людям и всё продолжали требовать человеческой крови. Если они сводили с ума тех, кто дотрагивался до них, вызывая желание обладать ими любой ценой, то становилось весьма сомнительным утверждение, кто на самом деле кем обладал.
Тот, кто сейчас думал, что обладает ими, знал свойство кровавых денег. Он должен был оградить себя от их силы и вряд ли поместил сумку рядом со слабыми на искушения людишками. Он должен спрятать сумку так, чтобы никто до поры не мог найти её. Эта мысль чётко определилась в голове Джона, вытеснив страх и всякие сомнения.
«Это место должно быть на виду, и в тоже время не вызывать и тени сомнений в тайном своём предназначении. Сдаётся мне, оно где-то недалеко, чувствую я это», - словно в теле обнаружилось свойство металлоискателя, его прямо трясло от увеличивающегося напряжения.
Джон оглядел покрытые пластиком под дерево стены коридора. Двери и больше ничего, лишь в конце справа встроенный шкаф с противопожарным гидрантом и шансовым инструментом того же назначения. Без промедления Джон направился прямо к нему. Сорвав печать, Джон открыл дверь и увидел её. Он не питал никаких тёплых чувств к золоту, но и у него возникли нехорошие ассоциации при виде недавней знакомой. Как хитрая дама, она скукожилась в углу шкафа. Но как только Джон приласкал ладонью две кожаных ручки и потянул на себя, сумка издала звук, напоминающий треск разрывающейся ткани.
«Неужели сумка лопнула по шву? Как некстати, не могла немного потерпеть», – промелькнуло в напряжённых страхом мозгах.
Он обхватил её снизу второй рукой, словно любимую женщину.
«А вот и врёшь. Внутренний шов порвался, а наружный цел. Придётся тебе обойтись без моих объятий. Ничего, скоро тебя «папа» обнимать будет и, я думаю, весьма страстно», – некрасиво обойдясь, словно со шлюхой, с набитой золотом сумкой, думал он.
Повернувшись к трапу, по которому минуту назад спустился, он тронулся в обратный путь. Ступая на цыпочках по устланному ковром полу, он медленно пробирался к трапу. Звук шагов за дверью каюты прибавили прыти. Он мухой влетел на палубу, тут же столкнувшись со смотрящим.
- У меня порядок, – показывая сумку, доложил он.
- У меня тоже. Пошли обратно, пока катер идёт параллельным курсом, – командовал смотрящий.
Он подошёл к борту катера и сходу перепрыгнул на борт лодки. Джон последовал за ним.
Оба без промедления забрались в рубку лодки. Смотрящий встал к пульту и отвернул в сторону от курса катера.
- Задрай люк, нужно срочно нырнуть и поглубже, - скомандовал он.
Джон закрыл люк и тут же прозвучал взрыв, который слегка тряхнул корпус лодки.
- Я принял меры, чтобы им было чем заняться, пока мы погружаться будем. Пойдём к пульту управления в лодке. Нам перископ может пригодиться».
Лодка, выпуская шлейф пузырей, начала погружаться.
«Скорей бы уж. Не дай бог пальнут из гранатомёта», - отсчитывая секунды, думал Джон, спускаясь вниз по трапу.
- Всё, теперь не достанут, – обрадовал смотрящий.
- Откуда взялся этот катер и почему наш капитан попал на его борт? Наверно надо было найти капитана и вернуть на лодку, – вслух размышлял Джон.
- Надо было, да времени в обрез. Ничего, «папа» везде его достанет. Только дай срок.
- Ты думаешь, он сам, по своей воле перешёл на катер?
- Хотелось бы думать иначе. Но факты упрямая вещь. Как лодка могла выйти в район, где катер находился, кто это объяснит? – сверяя курс лодки с показанием приборов, озадачил смотрящий.
- А если катер с лодкой пересеклись случайно?
- И они сразу полезли на лодку за деньгами, забрали капитана, в качестве сюрприза послали убийц для нас, и всё это случайно? Трудно очень поверить в столь плотное совмещение различных событий.
- Предположим, все события происходили последовательно, один за другим. Сначала курс катера пересёкся с курсом лодки и кто-то с катера увидел нас. Потом они пришли на лодку и забрали на катер капитана. Он рассказал им о сумке с золотом, и они вернулись за ней.
- Слишком мало времени понадобилось для всех событий, значит случайность встречи исключена, – натаивал смотрящий.
- Тогда я не знаю, ем объяснить последние события, – сознался Джон.
- Ничего и не надо объяснять. Ясно одно: сумка снова у нас. Теперь надо постараться доставить её до места. Когда доставим всё что в сумке «папе», тогда и подумаем. Нужно ведь будет объяснить наличие трупов на лодке и отсутствие капитана.
Джон смолчал, выказывая тем своё согласие. Он устроился недалеко от смотрящего на откидном сидении, что позволяло наблюдать за приборами.
- Кажется, лодка продолжает погружаться. Не много ли для малютки? - поинтересовался Джон.
- Я и сам вижу. Беда в том, что цистерны заполнены и лодка идёт вниз. Дизель я заглушил, а электродвигатель не включился с пульта. Рули глубины, поэтому, не работают, – объяснил смотрящий.
- Включай быстрей, а то ухнем на дно и пиши пропало, - поторопил Джон смотрящего.
- Побудь у пульта, я пойду в двигательный отсек, посмотрю в чём там дело, –велел смотрящий.
Встав со своего места, он отправился в двигательный отсек. Пара минут прошла, как он удалился, и Джон начал волноваться.
«Что он там так долго делает? Лодка ведь уверенно идёт вниз. Знать бы как остановить погружение? Если не придёт в ближайшую минуту, придётся идти за ним», – приняв решение, Джон продолжал сидеть на откидном стуле.
Прошло ещё две минуту, но смотрящий всё ещё не вернулся. Джон не стал ждать дольше, встав с откидного стула, направился в двигательный отсек.
Он застал смотрящего ковыряющемся в щитке.
- Что-нибудь не работает? – спросил он, оказавшись рядом.
- Они щиток автоматического управления разбили. Теперь мы только в надводном положении сможем находиться.
- Переделать никак нельзя, чтобы автоматику обойти?
- Наверное, можно, надо только иметь комплектующие. Я здесь таких не вижу.
- Необходимо прекратить погружение. Я не умею управлять лодкой, придётся управлением заняться тебе.
- Сейчас продую кессоны. Рулями глубины выправим деферент в нужную сторону и всё будет о`кей.
Последний раз взглянув на разбитый щиток, смотрящий отправился к пульту управления лодкой.
Джон ничего не понимал в системах управления лодкой, поэтому пошёл за смотрящим следом.
- Ещё пяток минут и нас раздавит в лепёшку, – взглянув на глубиномер, обрадовал смотрящий.
- Тогда нам лучше поторопиться. Мне совсем не хочется стать похожим на камбалу и отправиться к акулам на корм, – поторопил Джон.
Смотрящий начал продувку кессонов и скорость погружение заметно уменьшилась.
- Я понемножку продуваю, чтобы лодка не вылетела на поверхность, словно пробка, - объяснил смотрящий.
- Хотелось бы побыстрей прекратить погружение, мне не терпится всплыть на поверхность и увидеть звёзды, – заметил Джон, неотрывно наблюдая за показание глубиномера, словно тот навсегда приворожил взгляд.
- Не надо торопиться, как лодка всплывёт, катеру найти нас не составит труда.
- Ты же его подорвал. Он скорее всего погрузился в пучину быстрее нас.
- Совсем это не очевидно. Заряд был невелик и для большой яхты он мог лишь повредить обшивку, но не смертельно. Вот если бы я его положил в нужное место, тогда другое дело.
- Ну и что тебе помешало сделать приятное хорошим людям?
- Времени оставалось маловато и доступ в нужные места катера не так прост, как хотелось бы.
- Будем надеяться на везение, на наше везение.
- Оно нам очень понадобится в самое ближайшее время. Надеюсь, мы с тобой оба везунчики.
Лодка пошла на всплытие. Вот эта ручка управляет передними рулями глубины. А вот эта задними. Старайся держать корпус лодки в горизонтальном положении. Я пойду в двигательный отсек, попробую наладить щиток управления, – передавая управление в руки Джона, напутствовал смотрящий.
Он ушёл, предоставив Джону полную свободу действий. Ему ничего не приходилось делать, поскольку лодка всплывала сама по себе, не меняя горизонтального положения.
- Осталось пятьдесят футов, пора бы ему возвратиться. Вдруг катер опять с нами пересечётся, что тогда делать?»
Неожиданно для Джона лодка медленно пошла вперёд. Прибор показывал три мили в час, потом четыре, потом пять. На этой скорости разгон закончился.
«Жалко посоветоваться не с кем. Я бы остался под водой до поры. Надо подальше отойти от опасного района. Придётся самому принимать решение. Сейчас посмотрю, смогу ли я удержать лодку одними лишь рулями».
Он повернул оба руля на погружение и лодка, перестав вплывать, пошла на одной глубине.
«Теперь другое дело, теперь им долго придётся ждать всплытия лодки. Правда, ход маловат, но это лучше, чем стоять на одном месте».
Джон отвлекал себя заботой о состоянии лодки. Но тревожные мысли неожиданно всплывали в его мозгу.
«Интересно, куда смотрящий девал труппы наших гостей и всех убитых членов экипажа? А может, не было никаких гостей? Тогда зачем эта инсценировка? Тут что-то не так, ничего не сходится ни в одном из вариантов. А вариант с инсценировкой и вовсе неправдоподобен: даже теоретически ничего не сходится», – рассуждал Джон.
Он посмотрел на стрелку компаса, проверяя верность курса. Джону никогда не приходилось прокладывать курс и точно привести лодку в заданное место он вряд ли смог бы. Однако направление движения лодки указывало на юг, а там находилась южная Америка. Получалось, лодка направлялась к берегам этого обширного материка. Оставалось уточнить порт или бухту, тогда всё встанет на свои места.
«Придёт смотрящий, спрошу его в лоб. Должен по всем канонам ответить всё, как на духу. Ему теперь бояться нечего: куда я теперь с подводной лодки денусь на глубине пятьдесят футов? Разве что к Нептуну в гости пойду, так нам обоим путь к нему не заказан. Пора бы смотрящему уже сюда вернуться. Уж не случилось ли чего?»
Джон прислушался, но в лодке было тихо. Даже шума винтов не доносилось в защищенное солидной толщиной металла внутреннее пространство лодки.
«Если током не шарахнуло или в какой механизм не затянуло, тогда должен вернуться. А если шарахнуло? Тогда мне самому до берега добраться непросто будет. Но добраться надо. Не пропадать же здесь под водой!» – подбодрил он себя, продолжая выдерживать заданный курс.
Полчаса Джон пребывал в одиночестве, развлекая себя измышлениями на различные темы.
- Заждался наверное. Ничего, теперь я тут побуду пока, – обрадовал появившийся смотрящий.
- Чего так долго? Я уже волноваться начал, – сообщил о своих страхах Джон.
- Думал, как щиток наладить, - не вдаваясь в подробности, объяснил смотрящий.
- Удачно или неудачно? – спросил Джон, пытаясь разговорить смотрящего.
- Восстановить полностью не удалось. Только одна ступень работает и зарядки при ходе на дизелях не будет.
- Мы до цели назначения доберёмся? Может, лучше в надводном положении идти?
- Лучше, но сейчас ещё очень опасно выныривать. Часик придётся под водой идти. А там посмотрим.
- Уже час под водой сидим. Значит ещё часик и всё?
- Не знаю. Пока даже перископ на поверхность не подниму.
- Сейчас незачем, ночь всё-таки. Ничего там не увидишь.
- Для перископа без разницы день или ночь. Он ночью даже лучше чем днём всё покажет.
- Ночью трудней нашу лодку засечь в надводном положении. Этим надо непременно воспользоваться, - привёл самый весомый аргумент Джон, который все же не убедил смотрящего.
- Давай я за пульт управления встану. Ты пока посиди, отдохни.
- Ладно, будь по-твоему. Посижу на откидном сидении, подожду».
Джон, уступив место у пульта, пересел на откидное сидение.
- Тяжеловато лодка идёт. Ты, наверное, сильно рули повернул?
- Точно, повернул. Иначе лодка всплыла бы. Если водички подлить в цистерны, лодка сама зависнет на нужной глубине. Может, попробовать?
- Попробовать можно. Но лодка чего бодрого пойдёт на погружение, придётся рули наоборот крутить.
- Значит, ничего не поможет? Этот факт очень печально сознавать.
- Посмотрим, пока не буду ничего трогать. Возможно потом, позже.
- Если только час в подводном положении, тогда ладно. Кстати, заряда аккумуляторов хватит на час?
- Хватит и на большее. Если рули в горизонтальное положение поставить, часов на десять хода хватит. Скорость маловата, до места назначения в подводном положении не дойдём.
- Так далеко идти надо, что и десяти часов не хватит?
- Не только расстояние на время возвращение влияет. Надо ещё чтобы ничего не мешало вернуться назад, иначе задержки в пути не избежать.
- Здесь ты прав. Этот катер совсем нам не в жилу.
- Катер этот ерунда, дерьмо. Они такие же бандиты, как и мы. Но есть ещё морская пограничная служба. Это похуже будет, чем десять таких катеров.
- Ты меня напугал. Я-то думал всё позади. Оказывается, ещё нет.
- Я не сказал, что нас ждут неприятные приключения. Я сказал, может быть, нас ждут неприятные приключения. Это не одно и тоже.
- Надеюсь, ты знаешь что делать. Я здесь тебе не помощник, в морском деле я не очень сведущ.
- Ты давно в курьерах? Я что-то тебя раньше не видел, – спросил смотрящий и Джон почувствовал в вопросе подвох.
Он ответил всё как есть. Незачем ему врать, всё равно ведь рано или поздно узнают. Не было бы поздно для него самого.
- Я первый раз в курьерах. Обоих курьеров убили: сначала одного, потом другого. Кроме меня доставить груз оказалось некому.
- Я подозревал что-то наподобие, но подробностёй не знал.
- Теперь будете знать. В общем, я это не скрывал. Я даже не знал, что придётся сопровождать груз до самого места назначения.
- Каждый из курьеров сопровождает груз лишь на определённом участке пути до адресата. Лишь в исключительных случаях курьер сопровождает груз до самого адресата. Этот случай и есть самый исключительный, – объяснил суть проблемы смотрящий.
- Я не понял, почему на этот раз сопровождение груза считается исключительным?
- Не сопровождение груза исключительное, а обстоятельства, при которых сопровождался груз исключительные. Поэтому, тебе оказана особая честь - сопровождать груз до самого конца. Может, даже с «папой» свидишься, когда он дознание проводить будет.
- Дознание говоришь? Дознание это хорошо, только я ничего толком не знаю. Не я на груз покушался и не я расстрелял курьеров. Вот если бы кого-нибудь с катера удалось прихватить, тогда можно узнать много интересного.
- Об этом я не подумал, времени, понимаешь ли не было.
- Я и сам понимаю, что времени не было. Но я вот что думаю: не спроста всё это.
- И это всё что ты думаешь? Хотелось бы услышать подробности. Может, поделишься со мной?
- Могу и поделиться, но рассчитываю на взаимность с твоей стороны, – Джон старался вызвать смотрящего на откровенность и выведать, куда направляется подводная лодка.
- Рассказывай, а там посмотрим, – выдвинул смотрящий свои условия.
- Сначала ты, а я уж потом расскажу.
- Всё равно «папа» захочет узнать подробности. Зачем рассказывать дважды одно и тоже? Вот если ты ответишь на мои вопросы, тогда другое дело. Тогда можно и всё в деталях рассказать.
- Хорошо, будь по-твоему. Подождём до приезда к папе, там и поговорим. Только учти, «папа» не любит когда его обманывают.
- Этого никто не любит. Но обманывать мне нет никакого резона, не тот случай.
- Для тебя было бы лучше, если расскажешь мне сейчас. Можно всё заранее просчитать и рассказ для «папы» скорректировать.
- Ты что же предлагаешь «папу» обмануть?
- Ни в коем случае. «Папу» обманывать нельзя. «Папа» должен знать правду, на то он и «папа».
- Тогда я тебя не понимаю. Или ты хитришь или хочешь понадёжнее обыграть свой интерес.
- Какой ещё интерес? Говори яснее, иначе мы с тобой не договоримся.
- Я просто предположил, а там поглядим, что и как.
- Не хочешь говорить мне, не надо. Я не обижусь. Самое главное груз у нас в полной сохранности. Кстати, ты сохранность груза после возврата с катера проверял?
- Я посмотрел, что сумка та самая и в сумке тот же груз. А описи у меня нет, тут уж извини.
- Куда же она девалась, почему у тебя описи нет? – резонно спросил смотрящий.
- Её изначально не было. Не успел составить опись председатель, – объяснил Джон.
- Он тебе об этом сказал, когда сумку передавал?
- Не совсем так. Сумка стояла в условленном месте, а самого председателей не было в кабинете. Описи на его столе и в самой сумке не было.
- Опись должна быть в любом случае. Иначе как докажешь, что груз целиком, без потерь, дошёл до адресата?
- Здесь ты прав – никак не докажешь. Только ждать дольше смысла не имело. Курьеры могли опоздать, то есть прибыть к месту передачи позже оговорённого срока, - Джон напомнил о курьерах, намекая ещё раз, что он сам в этом курьерском деле человек случайный.
- Нужно было либо дождаться, либо найти председателя и получить необходимые инструкции, и опись, наконец.
- Я тогда в деле доставки груза подвязан не был. А курьерам инструкция запрещает перемещаться по замку и находиться они могут только в кабинете председателя. Как они туда попадают, я говорить не буду. Не мои это тайны. Это всё что я могу сказать.
- Чёрт с тобой. Сам будешь всё папе объяснять.
- Ладно, я объясню, расскажу всё что знаю. Давай, немного помолчим и подумаем. Иногда подумать очень даже полезно.
- О чём надо будет молчать? – с хитринкой взглянув на Джона, спросил смотрящий.
- Я думаю, каждый о своём помолчит. А там как знаешь.
- Наговорились досыта, давай, помолчим. Я не против молчания, – согласился смотрящий.
«И чего я с ним принялся спорить и всякую ерунду объяснять? Надо думать, как отсюда смыться побыстрей. Не то их грёбаный «папа» со мной сделает то, о чём думать не хочется», – думал Джон.
Прислонившись к холодной перегородке, он сидел с закрытыми глазами. Сейчас самое главное не нервничать и не терять силы попусту. Они ему ещё пригодятся. Он не знал, каким образом смоется от смотрящего и неизвестного «папы», но точно знал, что не даст себя объявить виноватым в последних событиях. Правда, надо ещё избежать встречи с катером и добраться до берега. Но этот участок пути для него не самый трудный. Лишь неизвестность даже самого ближайшего будущего не позволяет полностью расслабиться и полноценно отдохнуть.
«Кажется, вздремнуть не удастся, придётся бодрствовать с закрытыми глазами. Давай-ка, я подумаю, что у нас находится к югу от северной Америки? Находится там южная Америка. Значит, материк, к берегу которого движется лодка, известен. Это уже кое-что. Остаётся определить страну и моё дело выгорит. Не в смысле дотла, а в смысле удачи».
Прервав размышления, он постарался понять состояние смотрящего. Он не хотел злить смотрящего, но по-другому отстоять свои права, своё временное положение, не получалось. В том и было слабое место их сегодняшних отношений: его - курьера с сомнительным прошлым и подмоченной нападениями репутацией; и смотрящего владеющего пугающими неизвестностью полномочиями и частично управляющего ухудшающейся ситуацией.
Почти час выдержал игру в молчанку, смотрящий. Повернувшись к дремлющему Джону, он сказал:
- Час уже под водой идём. Нужно всплывать.
- Ты командир, тебе и решать. Я только могу помочь, если сумею, – не открывая глаза, ответил Джон.
- Сейчас всплывём и в перископ осмотрим горизонт. Если всё нормально, всплывём полностью. Я пойду дизель запускать, а ты останешься у пульта управления.
- Как скажешь. Ты же тут командир.
Смотрящий одел наушники акустика и, послушав пару мину, сообщил:
- Шума винтов не слышно. Шумит шторм, не могу только сказать сколько баллов.
- Сможет лодка в надводном положении при шторме идти? - спросил Джон.
- Узнаем, когда всплывём. Всплывать надо, на аккумуляторах долго не протянем.
- Получается безвыходная ситуация. Не всплывём, аккумуляторы полностью разрядим. А всплывём, будем с волны на волну перепрыгивать, да ещё на катер нарваться можно.
- Ты можешь предложить что-то другое? – не понял разглагольствования Джона и спросил смотрящий.
- Что тут предложишь? Разве что кого-нибудь с катера выловить и заставить починить всё ими наломанное, - в шутку предложил Джон.
- Как ты себе это представляешь? – смотрящий не понял юмора и попросил поведать об операции в подробностях.
- На самом деле я так не думаю. Тот, кто ломает, не обязательно умеет чинить. Я просто пошутил, – объяснил Джон.
- Шутки неуместны, когда дело касается доставки груза, – одёрнул смотрящий.
- Шутки всегда уместны, они настроение поднимают, – не согласился Джон.
- Скоро ты сам поймёшь мою правоту.
- Надеюсь, меня сея учесть обойдёт. Без шуток и веселья жизнь утрачивает свою лучшую половину.
- Я начинаю всплытие на глубину перископа, - сообщил смотрящий.
Он установил рули в горизонтальном положении и лодка начала медленно всплывать.
- Пора, – произнёс смотрящий и начал поднимать перископ.
Осмотрев горизонт, смотрящий решил начать всплытие.
- Всё нормально? – не получив никаких комментариев, спросил Джон.
- Поблизости никого нет. Далеко увидеть мешает большая волна. Всё равно придётся рисковать. Разрядим аккумуляторные батареи, тогда уже под воду не спрячешься, - объяснил смотрящий.
- Продувать будешь кессоны? - спросил Джон.
- Конечно, иначе не всплывёшь. Я уже начал продувку, – объявил Джон.
- Мне за пульт садится или ещё рано?
- Когда всплывём и всё будет нормально, тогда встанешь к пульту.
- Кажется, мы уже всплыли, качает хорошо.
- Ещё не до конца. Запаса плавучести маловато. Полностью продую, тогда всё.
- Волна большая, кидает лодчонку словно щепку, - констатировал Джон, расставив пошире ноги, компенсируя качку лодки, дабы не свалиться на жёсткий пол.
- Не такая уж сильная качка. Лодка плавно идёт, это самое главное. Ничего, скоро привыкнешь.
- Я предпочитаю воде землю. А на земле качки нет.
- Верно, нет, если не злоупотребил спиртным.
- Не могли побольше лодку взять. Не так сильно качало бы, – продолжая шутить, ворчал Джон.
- В открытом море всегда так качает. Это же не река и не озеро. До берега миль немерено, поэтому и волна, – объяснил смотрящий причину волнения.
- Я надеюсь, нам до берега не так далеко? Или мы не к берегу идём?
- Много вопросов задаёшь. Вставай к пульту управления, я пойду дизель запускать.
- Если за время твоего отсутствия встретится наш знакомый катер или кто ещё, что мне делать?
- Прежде всего, держи курс. А как появится кто-нибудь на пути, зови меня. Я пошёл, не зевай здесь, смотри внимательнее по сторонам, – напутствовал смотрящий.
- Будь спокон, не подвиду. Только ты там постарайся, побыстрей дизель запустить. Не хочется болтаться на волнах, словно плот без руля и двигателя.
Смотрящий ушёл, а Джон перебрался в рубку.
- Темнотища, ничего не видно в эти иллюминаторы. Не могли уж побольше стёклышки вставить, – ворчал Джон, стараясь сквозь толстое, забрызганное морской водой, стекло разглядеть хоть что-нибудь.
Джон поискал глазами бинокль, в который совсем недавно смотрел на море смотрящий.
Отрыв ящичек под пультом управления, он нашёл, что искал.
«Так получше будет», - взглянув в бинокль и осмотрев пространство вокруг лодки, подумал он.
«Видимость не очень. И волна мешает, и темнота не помогает, и брызги ещё эти. Одно могу сказать, в пределах мили надводных кораблей не видно. Если только случай не помогает преследователю до поры скрываться из-за больших волн, когда лодка на гребне, а катер между соседними гребнями, или наоборот. Получается, враг может подкрасться незаметно. Вероятность такого события имеет место, к нашему общему сожалению. Буду стараться ничего происходящего на поверхности моря не пропустить. А кто подкрадётся под водой, тут уж ау. Если катер всё-таки подкрадётся незаметно, стрелять он не будет. Ненужно им нас топить, иначе им золотишка не видать как своих ушей. Кажется, идём на аккумуляторах, видно двигатель ещё не запустил смотрящий.
Скоро скорость начала нарастать, из чего Джон заключил успешное проведение мероприятий по запуску двигателя.
- Как у нас дела? – появившись в малюсенькой рубке, спросил смотрящий.
- Пока неплохо, если судить по чистому горизонту.
- Давай-ка, я сам посмотрю, – пожелал смотрящий.
Взяв бинокль для ночного видения, смотрящий долго изучал перспективу бурного моря.
- Ну и каков будет вердикт? - поинтересовался Джон, когда смотрящий закончил наблюдение.
- Никого рядом не видно. Оторвались мы от преследователей. Всё будет хорошо, если они не пошли на хитрость, и не ждут нас где-нибудь в узком месте.
- Вокруг море, только одна вода. Откуда появится узкое место?
- Как ни странно это звучит, в море такое не редкость, – не разъясняя деталей, ответил смотрящий.
- Ты сейчас встанешь за пульт или я ещё поуправляю?
- К чему ты это спросил? – Не понял сути вопроса смотрящий.
- Если ты встанешь к пульту, я немного смогу отдохнуть. Если я встану к пульту, ты сможешь отдохнуть, – объяснил суть вопроса Джон.
- Тогда постой ты. Я тебя через два часа сменю.
- Курс такой же держать?
- Курс держи тот же. Сейчас участок несложный, справишься. Если никто из нас опекающих нам не встретиться, твое дежурство пройдёт нормально.
- Спасибо за предупреждение. Я буду очень внимательным, – ответил Джон.
- Да уж, постарайся.
Смотрящий полез вниз по трапу, намереваясь отдохнуть в каюте.
Джон остался один в рубке. Он был не очень доволен выбором последовательности дежурств у пульта управления. И не потому, что устал. Он хотел принять дежурство где-нибудь поближе к суше. Направив лодку прямиком к берегу, можно смыться подальше от смотрящего, сумки с золотом и всех с ними связанных проблем. А теперь самое интересное достанется смотрящему, который вовсе не собирается смываться.
«Хорошо ещё никого поблизости нет. Не то беда, опять нырять придётся поглубже, если там другая подводная лодка не ждёт. Не думаю, что мы такая уж лакомая добыча. Из-за сумки с камешками и золотишком вряд ли будут столь жестоко прессовать. Значит, дело не в них, или не только в них.
Знать бы в чём, а лучше отвалить отсюда подальше и побыстрей. Да куда я денусь с подводной лодки? Сейчас всё у меня идёт, словно я под водой живу и деться некуда, и нет никакой возможности. Раз я с этими на одной лодке придётся самому позаботиться о надёжном причале.
Жаль, смотрящий неразговорчивый попался, на самые интересные темы разговаривать не желает. Ничего, я смышлёный, сам догадаюсь», – развлекал себя измышлениями Джон.
До сих пор он никак не мог уцепить главную суть всего происходящего. Ничего не подсказывало ему эту соблазнительную тропу в лабиринте загадок и совпадений. У него всегда было так: сначала идёшь в полном непонимании куда и зачем. Но стоит завернуть за очередной поворот дороги и впереди открываются новые оптимистические перспективы. Сразу события выстраиваются в понятную череду и опасности, подстерегающие на дороге, открываются до того, как нога путника переступит линию начала нового события.
Размышляя о перипетиях судеб и событий, он продолжал внимательно наблюдать за горизонтом.
«Интересно, что бы это могло быть?» – ещё находясь под впечатлением собственных умозаключений, подумал он.
Ему показалось, что как только лодка, перевалив гребень волны, пошла вниз, он увидел на мгновение открывшиеся камни.
«Неужели мель или рифы? Если лодка ударится о них, мало не покажется. Максимум тридцать секунд и мы там. Совершенно не остаётся ни для чего времени. Даже смотрящего не предупредить. Развернуться тоже не успею, только лодку бортом к волне поставлю и ситуация ещё хуже станет. Придётся рисковать, может быть, проскочу через камни на волне, если есть куда проскакивать».
Решив, что нужно делать, он во все глаза смотрел вперёд. Волна прокатила мимо и лодка начала опускаться вниз. Джон ожидал удара о камни и в тоже время надеялся на благоприятный исход. Вот самая низшая точка и буквально в десяти футах перед носом лодки серыми силуэтами нарисовались огромные отполированные волнами камни. Лодка стремительно приближалась к препятствию и это зрелище, ощущение неизбежного, как гипнозом приклеивало взгляд к грозным каменным глыбам. В тот момент, когда нос лодки почти поравнялся с ними, лодка снова пошла вверх. Несколько секунд отделяло лодку со всеми пассажирами от гибели. Волна, завернувшись острым гребнем на мелком месте, перекинула лодку через препятствие.
Перескочив, волна снова стала плавной и лодка, даже не задев днищем, пошла дальше.
Джон не знал, будут ли и дальше каменистые отмели. Он надеялся на компетентность смотрящего в вопросах лоции, недоставало только самого смотрящего в рубке управления.
- Эй, в трюме! Срочно поднимитесь в рубку, – что было силы заорал Джон в ведущий вниз люк.
Позвав смотрящего, он снова переключил внимание на коварную бурную воду. Прошла минута, вторая, а смотрящий всё не появлялся.
- Эй, в трюме! – снова заорал он.
Уже через минуту голова смотрящего появилась из люка.
- Чего орёшь! Не можешь по внутренней связи позвать? – с укором произнёс он.
- Я не знал, что такая связь есть на лодке. Нужно было показать, как ей пользоваться.
- Что у тебя случилось, почему шум?
- Вдруг по курсу выплыла мель.
- Где мель? - услышав про мель, тремя шагами взлетев в рубку, спросил смотрящий.
- Слава Богу, лодка её с волной перескочила. Я боюсь, мель здесь не одна.
- Может быть, но лучше не надо мелей, – удивил ответом смотрящий.
- Я думал, ты знаешь, где располагаются мели.
- В мою задачу не входило управление лодкой.
- Ты хочешь сказать, что не знаешь, куда мы сейчас плывём?
- Мы идём туда, куда надо. Я курса не прокладывал, это делал капитан. Здесь ничего не попишешь.
- Сейчас не сможешь проложить курс?
- Мы шли по компасу под водой и подводные течения не учитывали. И сейчас мы идём по компасу.
- Ну и что? Пусть по компасу, пусть с ошибкой, но проложить всё равно можно, – пытался возражать Джон.
- Зачем себя обманывать? Понадеешься на карту и попадёшь в беду. А так надеешься лишь на свои глаз и удачу. Это верней будет.
- Ладно, ты тут за главного, тебе и решать. Скажи-ка мне командир, как поступить, появись по курсу ещё одна мель, – задал насущный вопрос Джон.
- Надо срочно менять курс и чем быстрей, тем больше шансов спастись.
- А если до мели рукой достанешь? – уточнил вопрос Джон.
- Тогда остаётся только молиться. Но я предпочитаю смотреть в оба и не зевать.
- Я тоже смотрел в оба. Но большая волна и ночь не на нашей стороне, – оправдывался Джон.
- Ты сейчас иди, отдохни часик. Я постою на вахте, попробую определить поточней наше местоположение, – предложил смотрящий.
- Ладно, но буди меня громче. Я сплю как убитый.
- Не сомневайся, разбужу. Постарайся отдохнуть, потом ты встанешь на вахту и надолго.
- А почему такое неравномерное распределение по времени? Я уже часика два, или около того, отстоял.
- Потом мне придётся долго стоять вахту, до самого прибытия, – объяснил смотрящий.
- Ну, я пошёл?
- Давай, твой час отдыха уже начался, – огорчил смотрящий.
Джон полез вниз, собираясь хоть час провести в горизонтальном положении. Устроившись на узкой койке в каюте, он почувствовал, как чертовски устал.
«Жёстковато и душновато тут у них, не как с молодкой на сеновале. Но спать можно, и на том спасибо», – закрыв глаза, подумал он.
Сон подкрался незаметно, и его время отдыха пролетело одним мгновением.
Сквозь сон Джон услышал знакомый голос. Он звучал довольно громко совсем над ухом.
- Эй, в трюме! Просыпайся, пора на вахту.
Джон открыл один глаз и посмотрел на раздражающий источник света – тусклый плафон на потолке.
«Не мог ещё немного постоять на вахте. Чувствую, без меня в этом безнадёжном деле, как без рук. И как только они раньше без меня обходились?» - не преминул пошутить Джон.
Он медленно сел, с неохотой отпуская сон.
«Не мешало бы отлить. Где он говорил у них туалет, или не говорил? Кажется, где находится не говорил. Придётся лезть в рубку спрашивать».
Он ещё немного посидел, собираясь моральными силами, дабы снова взвалить на спину ношу курьера. И только после этого встал с койки и направился в рубку.
- Не скажешь, как пройти в туалет? Появилась срочная необходимость отлить. – поднявшись в рубку, спросил он у смотрящего.
- Можешь открыть боковой люк и отлить прямо в морскую воду, - вместо ответа посоветовал смотрящий.
- Там волны через палубу перекатываются. Можно в воду не по своей воле попасть, – возразил Джон.
- Я тебе и предлагаю в воду попасть. Не здесь же в рубке лить.
- Это понятно. Только я не про то. Меня самого смыть может в воду.
- Так ты весь не высовывайся. Выстави только само причинное место и всё, - пояснил смотрящий.
Джон ничего не сказал в ответ. Открыв маленький боковой люк, он сделал что хотел.
- Вахту принял, можешь идти отдыхать в каюту, – закончив дело, пытался шутить Джон.
- Люк сначала задрай, не то воды в лодку наберётся, – напомнил смотрящий.
- Есть, сэр, - по военному отрапортовал Джон, тут же принявшись крутить ручку двери.
- Повнимательнее тут, повнимательнее. Ну, я пошёл, в случае чего буди.
- А не в случае чего, когда будить? - Джон попросил уточнить ключевое событие.
- Если сам через четыре часа не приду, разбудишь, - пояснил смотрящий и полез вниз.
Принявший вахту Джон напрягал глаза, стараясь увидеть сквозь толстое забрызганное водой стекло всё на поверхности воды и под ней, являющееся опасным для металлического корпуса лодки.
«Не могли побольше окошко прорезать и стекло потоньше поставить. Глаза все сломаешь смотреть через него и всё равно ничего толком не увидишь. Даже бинокль мало помогает», - пытаясь хорошо выполнять обязанности вперёд смотрящего, размышлял Джон.
Некоторое время он просто смотрел на волны, сверял курс лодки по компасу и старался не отвлекаться, размышляя о неизвестных сплетениях событий сурово изменивших его жизнь.
О завтрашних делах и событиях он собирался подумать завтра. Сегодня оставалось немало проблем, и две из них стояли на первых местах: привести лодку к берегу и выжить самому.
Смотрящий думал иначе, о чём неоднократно говорил ему. Правда, приоритеты казались очень похожими, но это только с первого взгляда. Если основа приоритетов у Джона строилась на желание выжить и, в конечном итоге, смыться подальше от чужих проблем, то у смотрящего всё исходило из чувства долга или ещё какого-нибудь подменяющего, но похожего ориентированного на потребности в таких же приоритетах в решении насущных проблем. И выстраивались они так: привести лодку к месту назначения, доставить сумку и курьера «папе», получить от курьера объяснение столь пристального внимания нехороших дядей к этапированию груза.
Самого Джона, ставшего курьером помимо своего желания, подобная перспектива вовсе не утраивала. Ему нечего было поведать любопытным, что наверняка воспринялось бы как отказ говорить правду и имело бы для самого курьера плачевные последствия.
- Не будем о грустном, – сказал сам себе Джон.
«Поесть бы не мешало что-нибудь. А лучше побольше и повкусней съесть от щедрот моих хозяев. С другой стороны, какие они мне хозяева? Скорее, они мои тюремщики, но и в тюрьме права человека не попирают и регулярно кормят заключённых. Пусть и меня накормят и напоят. Придётся намекнуть смотрящему, что мне пить и есть очень хочется».
Джон взглянул на судовой хронометр. Ему оставалось отстоять на вахте чуть больше трёх часов. Не так уж много с одной стороны. А с другой…
«А не разбудить ли мне смотрящего? Пусть позаботится о вахтенном и покормит. С другой стороны, он может обидеться и вовсе проигнорировать мою просьбу. Тогда плакал мой большой бутерброд».
Джон не убедил себя, и будить смотрящего не стал, решив отложить просьбу покормить до законного пробуждения.
«Целых три часа тут ещё париться, будь они неладны. А ничего не попишешь, придётся терпеть. Как-нибудь отстою, стоя меньше от качки неудобств».
Сиденья рядом с пультом никакого не наблюдалось, очевидно, проектировщик лодки посчитал его лишним. Стоя заснуть мало кто смог бы, не причинив при этом вреда потерявшему равновесие телу.
«Интересно, скоро наступит рассвет? При свете эту лодку увидит любой на катере и с самолёта тоже запросто увидит. Надо будет под воду нырять. Он, скорее всего, так и решил сделать, даже намекал мне о своей продолжительной вахте. Если мы, конечно, говорили об одном и том же. Скоро всё сам узнаю. Хотелось бы не разочароваться хотя бы в этом».
Джон чуть не прозевал плывущее прямо по курсу, торчащее корявыми ветками из воды дерево.
«Вот те на! Откуда-то занесло. Видно, где-то сильный шторм прошёл и его смыло с берега над морем. Или река какая-нибудь горная вышла из берегов и подмела всё на своём пути, а затем выбросила в море», – фантазировал Джон.
Убедившись, что столкновения не избежать, Джон принял вправо. Маневр удался и лишь несколько веток оцарапали корпус лодки. Обогнув препятствие, он снова сманеврировал, поставив лодку на курс.
«Пора менять курс или нырять. Лодка идёт почти вдоль волн, не равен час перевернётся. Тогда погружение произойдёт само собой, только вверх ногами. Чувствую, придётся смотрящего пораньше разбудить. Раз он сейчас командир, пусть думает как быть».
Джон придумал причину насолить смотрящему, и не получить за причинённое беспокойство оплеух. Однако, будить раньше времени не решался, ему хватало и мысли о такой возможности.
Ещё полчаса Джон старался держать лодку по курсу, что ему удавалось с большим трудом. Набегающая на корму почти сбоку волна, разворачивала лодку в одну сторону, а проходя дальше и достигая носа, поворачивала корпус лодки в другую.
«Неужели он так крепко спит, не чувствует ничего? Забыл, наверное, про свои обязанности. Меня так и подмывает ему напомнить о долге. Если ещё немного подождать, подмоет нас обоих, что меня совсем не устраивает. А устраивает ли смотрящего такой расклад, его личное дело. Боюсь, все же придётся будить».
- Что тут у тебя происходит? Лодка словно сбесилась и прыгает с одной волны на другую, а не должна, она тяжёлая, – высказал претензии появившийся в рубке смотрящий.
«Я курс держу, а волна идёт почти на борт. Вот и кидает, словно щепку», – объяснил суть дела Джон.
- Нужно идти по другому курсу, чтобы волна на борт не накатывала.
- Что-то я не понял. А как же прежний курс? Мы ведь в нужное место не выйдем.
- Сначала в одну сторону курс поменял, потом в другую. В среднем получится нужный курс.
- Ты мне такого не говорил. Вот я курс заданный и выдерживал, как было велено.
- Я не думал, что это объяснять нужно. Это же азбука для рулевого.
- Для рулевого может и азбука, но я не рулевой, я сейчас курьер.
- Ошибаешься, сейчас ты рулевой, а не курьер, раз управлять лодкой поставлен.
- Ладно, говори что делать. А я уж соображу как курьер, а сейчас рулевой.
- Разворачивай вправо, и полчаса так держи. Потом влево, и еще полчаса держи. Понял?
- Понять-то я понял, но, по-моему, это неправильно. Лодка пойдёт зигзагами, и путь намного увеличится, и время хода до места то же увеличится. Потом, дрейф лодки в одну сторону отличается от дрейфа в другую сторону. Значит, итоговый курс будет ещё с более большой ошибкой.
- Это лучше чем перевернуться. Курс скорректируем по береговым ориентирам, когда расцветёт, – подвёл итог смотрящий.
- А мы в берег не врежемся? Курс не прокладываем, ориентируемся только по компасу, ничего больше не учитываем. Это чревато.
- Не бойся, всё будет нормально. Делай, как я сказал, и не думай о плохом.
- Спасибо, успокоил, – с долей недоверия в голосе поблагодарил Джон.
- Я пойду ещё часик посплю. Потом тебя сменю.
Не откладывая в долгий ящик, Джон заложил поворот вправо. Тяжёлая лодка медленно повернула к волне и, пропустив её над собой, снова оказалась над водой. Следующая волна опять накрыла лодку, и всё повторилось снова.
«Качает меньше, но зато ныряем больше. А как выныриваем, ничегошеньки через забрызганное водой стекло не видно. В одном выиграли, в другом проиграли. Так можно во что-нибудь вляпаться ненароком. Опаньки, на горизонте что-то замаячило и кажется к нам идёт. Что это за кораблик, уж не тот ли самый катер?» - увидев силуэт судна на горизонте, размышлял Джон.
- Эй, смотрящий! К нам гости - корабль на горизонте. Нужно твое присутствие на мостике, – включив громкую связь, прокричал в микрофон Джон.
Пару минут Джон пребывал в ожидании и уже хотел повторить вызов, когда в рубку из люка вылез смотрящий.
- Зачем звал, что тут у тебя приключилось? - сердито спросил смотрящий.
- Не у меня, а у нас. Вон, корабль какой-то на горизонте. Мы как раз навстречу друг другу идём.
Смотрящий взял бинокль и посмотрел на приближающееся судно сквозь оптику.
- Пора менять курс и нырять поглубже, - уточнил он ближайший план действий.
- С ним не нужно встречаться? Может, он просто идёт своей дорогой, а мы своей пойдём, и всё будет тип-топ.
- Тип -топ не получится: это сторожевой катер. Он как раз к нам и направляется.
- Мы уже что-нибудь нарушили? – удивился Джон.
- Ещё нет, но скоро можем нарушить. Лучше нам избежать жарких встреч с представителями власти. Тем более, «папа» таких встреч не одобряет.
- Раз папа не одобряет, тогда конечно. Что предлагаешь предпринять?
- Рубку покидаем, люк задраиваем. Ты встанешь к пульту управления лодки, а я заглушу дизель и включу маршевый электродвигатель.
- Ты же сам говорил, что скорость хода в подводном положении мала. Нас катер мигом догонит.
- Он не знает что у нас скорость маленькая, и не знает, куда мы пойдём дальше.
- Ладно, уговорил, – согласился Джон и первым полез в люк, предоставив возможность всё, что нужно сделать смотрящему самому.
Джон специально ставил смотрящего в положение оправдывающего. Правда, ему редко это удавалось, но, в случае удачи, сам Джон чувствовал себе не как заключённый, а как полноценный член команды.
- Мог бы помочь пока я в двигательном отсеке буду порядок наводить, – ворчал смотрящий.
Закончив с люком, он спустился по трапу в трюм.
- Я уже готов принять управление, – сообщил Джон, когда смотрящий направился в машинный отсек.
- Зато я не готов тебе его передать, - не поворачиваясь, направляясь к машинному отделению, проворчал смотрящий.
Смотрящий заглушил дизель и включил электродвигатель.
- Приготовиться к погружению, - передал он команду по громкой связи.
- Готовиться, это понятно. Непонятно, как готовиться? – подумал Джон, не понимая сути команды.
- Заполнить кингстоны, - услышал он следующую команду.
Булькающая вода означила начало выполнения команды. Через пару минут бульканье прекратилось и лодку стало меньше качать.
- Передние и задние рули поставь на погружение. Только не сильно поворачивай, – подойдя к Джону, велел смотрящий.
- На пять градусов хватит? – спросил Джон.
- Пока хватит, а там поглядим. Ты за глубокомером следи, как сто футов будет, выравнивай лодку, – командовал смотрящий.
- Может, ты сам за пульт встанешь? – предложил Джон.
- Придёт время и встану, в этом не сомневайся.
Лодка медленно набирала глубину, рассекая толщу океанских вод железным крепким телом.
«Интересно, на какую глубину она может занырнуть, чтобы обратно без проблем всплыть?» – подумал Джон.
Цифра сто его немного пугала, вызывая желание узнать всё в точности.
- Ты уверен, что она сотню выдержит? - не получая никаких разъяснений, спросил он у смотрящего.
- Вот мы сейчас это и проверим, – толи в шутку, толи действительно не зная о тактико-технических показателях лодки, ответил смотрящий.
- А предельно сколько она выдержит? – не отставал с расспросами Джон.
- Кто её знает. Может, много, а может, мало. Охотников поэкспериментировать не находилось.
- Так почему на сто, а не на пятьдесят? На пятидесяти лодка тоже не видна.
- Большой корабль с большой осадкой на пересекающемся курсе пойдёт и зацепит лодку. В этом смысле, чем глубже, тем вернее.
- Погрузились почти на сотню, сейчас выравнивать буду, – объявил Джон.
- Задай циркуляцию влево, нужно на курс встать, – командовал смотрящий.
Достигнув нужной глубины, Джон убавил угол поворота рулей почти до нуля. Лодка, перестав погружаться, пошла на глубине ста футов. Только после этого Джон начал менять курс лодки на прежний.
- Ты уверен что лодка не наткнётся на какой-нибудь риф или мель? – спросил он смотрящего.
- Не должна. В этой части океана их не так уж много.
- Наверняка на карте капитана они обозначены. Ты бы посмотрел на карту и с курсом разобрался. Не равен час куда-нибудь втюхаем со всего маха.
- Я же тебе объяснял насчёт курса, – рассердился смотрящий.
- Мы недавно на мель наткнулись. Так?
- Так. Ну и что с того? – не понял сути дела смотрящий.
- Определи наше местоположение хотя бы приблизительно. Потом посмотри, какие мели есть в этом районе, – посоветовал Джон.
- Мысль дельная, надо попробовать, – одобрил идею смотрящий.
Взяв карту, на которой капитан прокладывал курс, он устроился за откидным столиком.
- Ну, как, получается? – выждав с полчаса, спросил Джон.
- Как мы на борт приняли тебя, капитан уже курс не прокладывал. Видно, он сменил курс и не хотел это афишировать. Если предположить, что мы всё время, как я принял командование лодкой, шли этим курсом, то врезались бы в берег уже давно. Значит, капитан отошёл дальше в море, чтобы с катером встретиться.
- Пока ни поздно, давай, отойдём подальше в море. И от сторожевика уйдём и от мелей будем подальше, – предложил Джон.
- Сейчас курс немного подправим и вдоль берега пойдём.
- Знать бы где этот берег?
- Узнаем, дай срок. А сейчас возьми на семь градусов восточнее и так держи.
- Ладно, поверю на слово. Кстати, у лодок должен быть локатор. Им экипаж определяет расстояние до препятствия.
- Должен тебя огорчить: у этой лодки его нет.
- А зря. Сейчас бы видели, что у нас впереди по курсу находится.
- Лодка старой конструкции и, вообще, она старая. На ней и на новой-то локатора не было.
- Нечего не остаётся, как надеяться на удачу.
- Не бойся, проскочим. Дойдём куда надо, - без оптимизма в голосе обнадёжил смотрящий.
- Кстати, где мы сейчас? – полюбопытствовал Джон, надеясь получить правдивый ответ.
- А то ты не знаешь. Мы на подводной лодке.
- Ладно тебе, я место нахождения подводной лодки спрашиваю.
- Место нахождения лодки – под водой, – сообщил смотрящий.
- А, координаты? - не унимался Джон.
- Южнее Ямайки, точнее не скажу, – уже серьёзно сообщил смотрящий.
- Как это мы столько миль меньше чем за сутки отпахали?
- Не так уж и много, если подсчитать точнее.
- Как это немного? Даже если от Майями идти, до Ямайки с полтысячи миль будет.
- Около того. Только мы от Ямайки идём.
- Как от Ямайки? Я думал, мы штаты не покидали.
- Тут ты ошибся. Как раз тебя доставили на Ямайку.
- Здесь же виза нужна. А я без визы на Ямайку прибыл.
- У нас есть свои тайны, - намекнул смотрящий, но разъяснять не стал.
- Раз уж мы разоткровенничались: куда мы идём?
- Теперь не знаю куда. Раньше шли к берегам Колумбии.
- А что мы там, у берегов Колумбии, забыли? – пытал дело дальше Джон.
- Очень ты любопытен. Когда прибудем на место всё узнаешь.
- Раз уж начал говорить, то договаривай. Тем более нас всего двое осталось, подслушивать некому. И сейчас ты рулишь и я рулю, значит мы на равных. Говори, не стесняйся.
- Там нас ждёт «папа» и, судя по последним событиям, очень он всему произошедшему не обрадуется, – объяснил смотрящий, приоткрыв завесу таинственности и назвав причину, заставившую курьера совершать столь долгий путь.
- Я бы тоже не обрадовался на его месте, - посочувствовал Джон.
- Пока что ты на своём месте и тебе лучше подумать, как всё произошедшее объяснить.
- Я бы сам не против услышать объяснения. Может, ты мне расскажешь, что тут у вас происходит?
- Не бойся, «папа» во всём мигом разберётся и накажет всех виноватых.
- Будем надеяться на быстрейшее выяснение всех нюансов дела. А там и виноватых определить не составит труда. Давай, об этом отложим разговор. Подумаем лучше о трудностях, подстерегающих лодку в пути, – предложил Джон, надеясь на согласие смотрящего.
- Трудности известны: сторожевые катера, конкуренты и полиция. Одним словом ерунда, прорвёмся.
- Ты забыл указать мели и ужасно тихий ход, и ещё шторм.
- Шторм нам не помеха – у нас же не баржа, а подводная лодка, ей погружение нестрашно. К тому же шторм утихает.
- Я что-то не заметил, чтобы он утихал. По-моему, так же штормит.
- У тебя опыта мало. Я сразу чувствую в какую сторону всё идёт. Здесь будь спокоен, утихает он.
- Ладно, поверю твоему опыту. А как насчёт скорости хода?
- Надо идти в надводном положении. Пару часиков под водой пройдём, потом посмотрим.
- Не задохнёмся мы в лодке? Я понял, здесь регенератора воздуха нет, и несколько трупов скоро начнут разлагаться. Это и вовсе сделает наше пребывание в закупоренной лодке невозможным, – высказал свои сомнения Джон.
- Я жмуриков запер в отсеке. Сюда запах не дойдёт, даже если они начнут портиться.
- А что, они должны не портиться? У вас тут что – холодильник для таких целей есть?
- Холодильника на лодке нет. Но под водой температура меньше, это тоже надо учитывать.
- Я бы этого не сказал. С меня пот так и течёт.
- Ты просто не привык к недостаче кислорода и повышенному содержанию углекислого газа. Когда душно, всегда кажется жарче, чем на самом деле.
- Значит, у нас всё-таки есть возможность задохнуться?
- Надеюсь, до этого не дойдёт. Мы всегда имеем возможность всплыть и подышать морским воздухом, - успокоил напарника смотрящий.
- Сколько мне ещё на вахте стоять или ты сам встанешь? – спросил Джон, обозначая тем завершение темы.
- Ты постоишь ещё час или два. А я пойду ещё отдохну. В случае чего разбудишь меня. Всё понял?
- Понял, что моя смена продолжается. Чего же тут не понять?
- Я пошёл. Будь повнимательнее, – сказал смотрящий, направляясь в каюту.
- Будешь тут повнимательнее, когда ничего не видно и не слышно, - ворчал Джон, корректирую курс лодки по показанию компаса.
Два часа он честно простоял у пульта управления. Почти полная тишина не угнетала его.
Напротив, она позволяла серьёзно подумать о своём теперешнем положении. Как бы ни сложилась дальнейшая судьба экипажа лодки, судьба самого Джона при любых ситуациях оставалась незавидной.
Если лодка не дойдёт до берега, попав в лапы конкурентов, то самого Джона и смотрящего тут же расстреляют или утопят. Если лодка не дойдёт до берега, попав в лапы пограничников на катере береговой пограничной охраны, то судьба экипажа лодки будет не лучше. Когда пограничники обнаружат на борту лодки золото и камушки на огромную сумму, то непременно их присвоят, а двух свидетелей отправят на дно морское покормить рыб.
А ещё на пути есть мели, двигающиеся пересекающимися курсами огромные корабли с огромными винтами, которые запросто отправят лодку на дно морское.
Если экипажу лодки повезёт добраться до берега благополучно, то самому Джону точно не повезёт. Не поверит этот самый неизвестный «папа», будто Джон во всех произошедших катаклизмах запросто, без всяких помощников вышел живым и даже без единой царапины.
Тем более, он не поверит, будто Джон не имеет, вернее сказать, не имел до сих пор, к курьерскому делу никакого отношения. Одним словом не поверит он, будто Джон случайный в деле доставки человек, да к тому же сам ещё и потерпевший. Хотя, насчёт потерпевшего не совсем так: наверняка «папа» сам сделает из Джона потерпевшего, обвинив его во всех неудачах и натяжках при транспортировке золотишка. Одним словом, из курьера Джон сразу превратится в подозреваемого, ответчика и, чего доброго шпиона, со всеми вытекающими последствиями, что явно повредит здоровью невинно обвинённого. Вариант избежать всего хорошего для Джона оставался один, каким и был до этого последнего умозаключения – побыстрей смыться от карающей руки какого-то «папы» и наверняка не Римского.
- Сейчас будем всплывать не глубину перископной атаки, - предупредил подошедший сзади смотрящий.
- Мы сейчас будем кого-нибудь атаковать?
- Просто так команда звучит, на этой глубине можно горизонт в перископ разглядывать.
- Продувать сейчас будем кингстоны? – Спросил Джон.
- Глубина сейчас небольшая, попробуем рулями глубины скорректировать. Может, этого хватит.
-Когда поворачивать рули: сейчас или скажешь когда?
- Поворачивай на всплытие. Если этого не хватит, придётся продувать.
- У нас рули были повёрнуты на погружение. Градуса на три были повёрнуты, – напомнил о положении рулей Джон.
- Посмотрим как пойдёт. Продуть не долго, только она после этого может совсем всплыть.
- Ты должен знать все нюансы раз служил на подводных лодках.
- Я на больших служил и к управлению лодкой никакого отношения не имел. Сам немного интересовался, поэтому кое-что знаю об управлении.
- Пошла, понемногу пошла на всплытие, – обрадовал Джон, который внимательно смотрел на стрелку глубокомера.
Смотрящий тоже наблюдал из-за плеча за показанием приборов. Пара минут прошла в молчании.
- Всё, выравнивай, - скомандовал смотрящий.
Подойдя к перископу, он включил привод, после чего припал к подготовленной к работе оптике.
- Видишь чего-нибудь поблизости? – полюбопытствовал Джон.
- Никого не видно. Вижу берег острова и, кажется, знаю какого. Теперь наше местоположение известно. Ещё сутки и мы прибудем на место.
- Если будем идти в надводном положении или в подводном?
- Да, в надводном. Здесь иначе не пройти, глубина маленькая.
- Если на нас захотят организовать засаду, как тогда уходить будем?
- Ты думаешь, здесь нас поджидает засада? – спросил смотрящий.
Голос выдавал его думы о том же самом, Джон лишь усилил его подозрения.
- У нас есть вариант не всплывать?
- Не знаю, как пройти мель по-другому. Если только курс сменить. Но карты глубин у меня нет.
- Неужели у капитана не было такой карты?
- Не было, я точно знаю. Мы здесь в надводном положении шли.
- Будем рисковать или будем искать обходной путь?
- В слепую искать не будешь. У нас для поисков нет никаких нужных приборов.
- Значит, будем всплывать?
- Значит, будем всплывать. Ничего, прорвёмся. Не везде же нас должна засада ждать. Нам и одной хватит с лихвой.
- Это точно, одной вполне достаточно. У меня, правда, их побольше было, но это уже неважно.
- Я пошёл открывать кран для продувки кингстонов. Ты здесь пока побудь. Когда всплывём, в рубку перейдём. Надо получше осмотреться, – опустив перископ, сказал смотрящий.
Зашумел воздух выдавливающий из кингстонов воду и лодка пошла на всплытие.
- Пошли в рубку, сейчас нам потребуются четыре глаза, – появившись у пульта, предложил смотрящий.
- Я предполагал пойти отдохнуть пару часиков. Темно ведь ещё, нас могут не увидеть и мы можем не увидеть, – возразил Джон.
- Поэтому пойдём вдвоём, чтобы нам самим увидеть опасность раньше, чем они увидят нас, – не объясняя кто такие «они», сказал смотрящий.
- Ладно, пошли. Будем смотреть в четыре глаза, – согласился Джон.
- Вроде рассвет начинается? Что ты об этом думаешь? – забравшись в рубку, высказал свои сомнения Джон.
- Сейчас будет расцветать, а жаль. Для нас ещё часик темноты был бы в самый раз.
- При свете лучше видно. И мель вовремя увидеть можно и засаду тоже лучше разглядишь.
- Тот, кто в засаде будет, тоже нас увидит в полный рост. А этого нам не нужно: скорость у нашей посудины маловата и кроме автоматов никакого более серьёзного оружия не имеется.
- На подводной лодке должны быть торпеды. Это её основное оружие, – высказал своё удивление Джон.
- Должен тебя огорчить, на этой лодке их нет. Аппараты торпедные есть, а торпед для них нет. Их давно уже не выпускают, устарели они.
- Пулемёт, пушка и что там ещё есть?
- Пушка есть, но она снята с треноги, чтобы сопротивления лишнего не добавляла, когда под водой лодка идёт. И чтобы не портилась от морской воды.
- Как же тогда из неё стрелять, если она убрана.
- Она не тяжёлая, можно принести и установить. Только снарядов маловато. Десятка два, не больше.
- Для пушки два десятка снарядов не так уж и мало.
- Да, сели бы пушка не была скорострельной. Два десятка ей на две коротких очереди.
- Какого она калибра? - поинтересовался Джон.
- По-моему дюйм. Такие пушки устанавливались на военных самолётах.
- Ладно, хоть что-то есть серьёзное на этой посудине. Кстати, почему на лодке нет более приличного оружия?
- Если полиция попадёт на лодку и найдёт оружие, они всех засадят не на один год. Поэтому, экипаж оружия не имеет. Только одна охрана вооружена.
- У вашей фирмы лодка зарегистрирована где-нибудь и номер имеет?
- Лодка эта по документам давно утонула. Утопленникам, будь то люди или лодки, документы не нужны.
- Тогда зачем на вашей лодке полиции появляться?
- Появляться им незачем. Если только ни захотят узнать кто мы такие и что это за лодка.
Чтобы они не появлялись когда ни попадя, на лодке охрана имеется.
- Я так понимаю, охрана это ты? Ни мало ли для целой лодки?
- До сих пор хватало. Лодка предназначалась для других дел, не для нападений на противника, и не для перевозки пассажиров. Это нам неожиданно сообщили координаты, где мы должны подобрать пассажира.
- Ты хочешь сказать, вы никогда не возили пассажиров?
- Не было такой необходимости. И лодка маловата чтобы возить пассажиров, – объяснил смотрящий.
- Вот и солнышко встаёт. Первые лучи из-за горизонта появляются.
- Самое время нам мель пройти и снова поглубже нырнуть. Этот островок не вызывает у меня доверия. Предчувствие оно вернее всяких прогнозов.
- Не знаю. Я ничего не ощущаю: и остров, как остров, и мель, как мель, – возразил Джон.
- Вот это и подозрительно.
- Не понял, почему подозрительно? Кстати, почему ты дизель не запустил? быстрей бы пошли.
- Здесь не быстрота нужна, а скрытность и бесшумность.
- А потом запустишь?
- Там поглядим по обстоятельствам. Может, придётся до самого берега в подводном положении идти.
- Ещё двух минут не прошло, а уже светло. Но что радует, горизонт чист.
- Кажется, за тем мыском нас ждут.
- Почему ты так думаешь? Лично я ничего подозрительного не вижу.
- Они вылезут, когда мы до мыска дойдём. Раньше им появляться резону нет. Хоть и мала вероятность, но она есть: мы можем под воду нырнуть. По крайней мере, им это не в жилу, только они не знают о том наверняка, – высказал свои соображения смотрящий.
- А мы сможем погрузиться даже здесь, на отмели?
- Точно не знаю. Но, скорей всего, нет, можем сесть на мель, и даже рубка под водой не скроется.
- Пока не поздно, давай, разворачиваться, – предложил Джон, напрягая глаза, вглядываясь в подозрительный мысок.
- Уже не получится, можем, сесть на камни. Лодка не первый раз здесь идёт, и я знаю как капитан мель проходит. Здесь несколько проходов. Мы идём по самому глубокому.
- Значит, лодка может сейчас идти только вперёд?
- Только вперёд. И пока мель по проходу не пройдём, погрузиться не сможем, – объяснил смотрящий.
- Всё-таки надо было мель обойти. Или вообще курс поменять и в открытое море подальше уйти. Там бы нас никто не нашёл.
- У нас не свободное плавание. Мы должны к месту вовремя придти.
- Вот именно, вовремя. А если засада, можем вообще не придти.
- Не каркай. Это мы ещё посмотрим, какая тут засада.
Только смотрящий закончил говорить, из-за мыска появились два скоростных катера.
- А вот и они. Сейчас мы им устроим жаркую встречу, – объявил смотрящий и полез по трапу в лодку.
Буквально через минуту он появился в рубки с автоматом и двумя гранатомётами.
- О гранатомётах ты мне не говорил. Я уж думал, действительно врукопашную придётся идти, – пытался шутить Джон.
Он достаточно навоевался за последние дни и предстоящей перестрелке вовсе не радовался.
- Давай, немного пониже присядь. Нас в рубке не должны видеть. Пуст они не знают сколько всего людей сейчас на лодке.
- Через маленькие иллюминаторы нас всё равно не разглядеть. Ты лучше скажи, как мы действовать будем.
- Действовать будем по обстоятельствам. Для начала люк, что из лодки наружу ведёт, откроем.
- Зачем открывать? Они же сюда через эту дверь проникнуть смогут.
- Не смогут. Мы не позволим, – готовя гранатомёт к применению, успокоил смотрящий.
- А, если они лодку потопят?
- Пока наше золотишко не возьмут, не потопят. Так что это самое золотишко, из-за которого столько неприятностей, нам же и поможет. Сейчас подойдут поближе, мы с ними и поздороваемся. Посмотри, далеко они ещё?
- Через минуту будут здесь. Кстати, от берега отчалило что-то типа пироги. Гребцы, как на каное, одним веслом гребут. По-моему, они тоже к нам идут, – выглянув в иллюминатор, сообщил Джон.
- Аборигены не в счёт. Хотя, если мы друг друга покрошим, они подберут всё, что смогут утащить.
- Не хотелось бы окрошкой стать. Предпочитаю остаться в том же качестве.
- Взгляни в иллюминатор ещё раз. Надо не пропустить момент.
- Один катер сбавил скорость и подходит к левому борту. Другой тоже сбавил скорость. Но пока он далеко, в четверти мили.
Смотрящий немного приоткрыл боковой люк и выглянул.
- Ну, как там? – понизив голос, спросил Джон.
- Пусть поближе подойдёт. Жалко второй далеко, не достать его гранатой, – так же понизив голос, будто их и вправду могли услышать, ответил смотрящий.
- Мне что делать? Может, подстраховать, из автомата по катеру пальнуть?
- Лучше смотри внимательнее вперёд. Не то мы сядем на камни и тогда уж нам не уйти.
Сказав это, смотрящий открыл дверь пошире, и, высунув трубу гранатомёта, нажал на курок.
Граната ушла в цель, но газы выстрела наполняли маленькую рубку.
- Попал, сейчас они пойдут ко дну, – сдав назад в рубку, сообщил смотрящий.
- А мы сейчас отбросим копыта от отравления, – закашлявшись, проговорил Джон.
Смотрящий не ответил на замечание. Отбросив пустую трубу гранатомёта, он схватил автомат и дал очередь по оставшимся в катере. В ответ из второго катера ответили огнём и по металлу рубки зацокали пули.
- Закрывай быстрей люк. Пара пуль внутрь уже залетела. Хорошо, что отрикошетили не в меня.
- Эх, второй бы ближе подошёл, – смотрящий пожалел о невозможности применить гранату по второй цели.
- Они нам обшивку не пробьют? – беспокоился Джон.
- Если у них пушка есть, то пробьют. К счастью, на катере есть только пулемёт.
- Откуда ты знаешь, может, есть пушка?
- Если бы была, они в первую очередь из неё бабахнули. Раз не выстреляли, значит её просто нет на катере.
- Свою пушку будем устанавливать?
- Со своей пушкой не получится. Пока мы её волочить будем к треноге, нас подстрелят.
- А не устанавливая на треногу из неё можно пальнуть?
- Из пушки с плеча, как из винтовки, не стреляют.
- Как же мы по протоке пройдём? Катер стоит на нашем пути и вряд ли посторонится.
- Если не посторонится, мы его протараним. Нам ничего от этого не доспеется, а его на две части разломает.
- Может, у них тоже гранатомёт есть, они и не боятся.
- Когда подойдём ближе, узнаем, – обрадовал смотрящий.
Только подойти ближе им не удалось. Лодку тряхнуло и движение вперёд прекратилось.
«Неужели бомбу на фарватере поставили?» – промелькнуло в голове у Джона.
- На камни, похоже, сели. Ветер с берега и вода ушла. Если поменяется, с моря будет дуть, тогда с мели снимемся. К тому же, мы сместились с русла протоки, – высказал предположение смотрящий.
- Нужно задний ход дать, тогда с мели снимемся, - предложил Джон.
- Инерция большая, далеко на мель корпус влез. Задний ход ничего нам не даст. Буксир и тот не справится.
- Что же делать? Мы здесь как мишень! – потеряв уверенность в благоприятном исходе, воскликнул Джон.
- Не мы им нужны, а золото. Значит, топить нас не будут. Просто они убьют нас и заберут его.
- Это совсем другое дело. Раз лодку расстреливать не собираются, это очень хорошо. А мы не в счёт, нас можно расстреливать.
- Не торопи судьбу. Они будут в нас стрелять, а мы в них. У кого лучше получится, неизвестно. Но лично я буду очень стараться, - объяснил ситуацию смотрящий.
Джон посмотрел в иллюминатор, собираясь определить местоположение катера.
- Катер к нам пошёл. Что делать будем? – спросил Джон, взглянув на смотрящего.
Тот не стал смотреть в иллюминатор: приоткрыв люк, выглянул наружу.
- Идут по протоке точно навстречу нам. Мы у них на мушке, значит наружу не выбраться. А не выбраться нельзя, иначе не выстрелишь, – рассуждал смотрящий.
Ничего не объясняя, он полез по трапу вниз. И через минуту появился в рубке, держа в руках две небольшие круглые коробочки.
- Сейчас дыму напустим. Пусть они нас поищут, – объяснил он, но Джон ничего не понял.
Смотрящий достал из кармана бечёвку и привязал обе коробки. Подпалив зажигалкой бикфордовы шнуры сразу двух коробок, он прищемил бечёвки люком, свесив коробки наружу.
Через мгновение от коробок повалил дым, закрывая непроницаемой взгляду завесой всё, что ранее ему же открывалось.
- Зачем ты это сделал? Мы же ничего не видим теперь, – удивился действиям смотрящего Джон.
- Они нас тоже не видят. Ещё минуту и мы сможем отсюда выйти, – объяснил он причину своего поступка.
- Зачем нам отсюда выходить? Здесь нас металл рубки защищает. А там мы будем словно рябчики для охотника.
- Бери автомат, я возьму гранатомёт. Нужно быстро вылезти наружу и спрятаться за рубкой.
- Понял. Ты хочешь выстрелить в них неожиданно, когда подойдут поближе. Сумку с собой возьмём или здесь оставим?
- Сумку здесь оставим. Мы никуда отсюда не денемся, когда сделаем своё дело, вернёмся обратно. Ты меня прикроешь и, смотри, не зевай. Пора, пошли.
Сначала смотрящий, а за ним Джон выбрались наружу. По скользкой палубе они перебрались за рубку. Теперь им ничего не мешало стрелять, будь катер справа, слева или спереди. Две горящие коробочки, как только открылся люк, защемляющий бечеву, упали в воду.
Глухой удар по носовой части лодки известил о прибытии гостей. Катер, в полном отсутствии видимости, врезался в нос лодки.
«Пожаловали голубчики. Сейчас я вас угощу, даже добавки не потребуется, – -обещал смотрящий, выглядывая из-за рубки.
- Ничего не видно, дымно очень, – едва сдерживая кашель, констатировал Джон.
Прошло всего несколько секунд и дым начал рассеиваться, оголяя контуры катера. Два человека перебрались с катера на лодку, собираясь добраться до рубки.
- Шугани-ка их отсюда. Нам сейчас новые знакомые не нужны, – обосновал просьбу смотрящий, заметив двоих незваных гостей.
Джон направил автомат на гостей и нажал на курок. Короткая очередь лишь напугала, рикошетом прозвенев по металлу лодки. Шедший вторым поскользнулся и, чтобы не свалится в воду, схватился за первого, который собирался выстрелить в Джона из пистолета. Выстрел прозвучал незамедлительно, и пуля просвистела прямо над ухом Джона.
- Вот, чёрт! – выругался Джон и передёрнул затвор автомата.
Вторая очередь получилась ещё менее успешной. Пуля, попав в треногу, срикошетила в стрелявшего. Хорошо, что она пролетела мимо. Шедший впереди заволновался, как раз в тот момент он выдёргивал чеку из гранаты, что у него получилось и того хуже, нежели у стрелявшего противника.
Граната из потной руки вывалилась на палубу лодки, и лишь три секунды оставалось до взрыва.
Первый тут же сиганул в воду, оставив второго наедине с гранатой. Через три секунды она взорвалась, продырявив зазевавшегося гостя. Гость тоже свалился вводу, но сразу пошёл ко дну.
- Посторонись, теперь мой выход, – скомандовал смотрящий.
Отстранив Джона, он прошёл вперёд. Джон едва успел спрятаться за рубку, избегая выброшенных из трубы гранатомёта газов. Катер, получив противотанковую гранату в корпус, взорвался, и, сдетонировав бензобаками, сразу отправившись на дно.
- Теперь наш ход. Начнётся прилив, и пойдём дальше, – вернувшись к Джону, сообщил смотрящий.
Вопреки утверждению, сразу несколько стрел просвистело мимо. На расстояние брошенного камня от лодки со стороны берега находилась пирога с аборигенами. Занятые подготовкой к встрече гостей, экипаж лодки упустил из вида пирогу с местными жителями. Те, без всяких проблем, подошли к лодке, и всего несколько гребков отделяло их от касания о корпус. Похоже, местные жители не питали добрых чувств к пришлым, их стрелы без комментарий подтверждали этот факт. Оба члена экипажа тут же спрятались за рубкой.
- Откуда они появились? – задал очевидный вопрос Джон, хотя несколько минут назад наблюдал, как пирога с местными жителями отчалила от острова.
Они не заметили её последних маневров, так как сами закрыли видимость дымом дымовых шашек. Теперь они были поставлены перед фактом присутствия нежеланных гостей и их непонятной агрессии.
- Нужно в лодку проскочить. Иначе нам здесь хана, – правильно оценил ситуацию смотрящий.
- Проскочишь тут. Как высунешься, сразу утыкают стрелами, будешь выглядеть как дикобраз.
- Жалко гранаты больше нет. Сейчас она в самый раз пришлась бы, - посетовал смотрящий.
- Ты забыл, у меня есть автомат. Только рожок почти пустой – на одну очередь не больше. У тебя вроде пистолет был?
- Был, да уплыл. За борт он выпал, когда я к катеру дёрнулся.
Смотрящий выглянул из-за рубки, но сразу спрятался обратно. Две стрелы просвистели совсем рядом.
- Дай мне автомат. Их там не больше десяти. Может, хватит в рожке патронов, тогда вопрос решится сам собой, – объяснил смотрящий, решив что стрелять должен он сам.
Забрав автомат, он пригнулся и, выглянув из-за рубки, произвёл два выстрела. После чего тут же убрался обратно.
- Чёрт, только два патрона. Теперь у меня остался лишь нож.
- Ты попал? – спросил Джон.
- Двоих снял. Они уже на лодку перебрались, там я их... сейчас остальные влезут.
Предположение оказалось верным. Как только смотрящий закончил фразу, из-за угла на него выскочил тёмнокожий абориген с большим, как меч, ножом. Смотрящий перехватил руку с ножом, занесённым над ним, но, не удержав равновесия, свалился за борт вместе с нападавшим.
Джон от неожиданности присел и стрела выпущенная подкравшимся сзади, продырявила лишь рубашку на плече. Джон не стал дожидаться следующей стрелы или удара ножом, сам свалился за борт. Абориген бросился в воду за ним, возможно, боясь упустить скальп – свидетельство его победы над врагом. Смотрящий ловко расправившись с одним врагом, незамедлительно переключился на следующего, освободив Джона от обязанности убивать.
- После столь бурного общения, они вряд ли захотят слушать наши объяснения, – отплёвываясь от попавшей в рот воды, пошутил Джон.
Конечно, время для шуток было не подходящим. Но критическая ситуация предполагала ещё более критическое развитие, не обещающее ничего хорошего для находящейся в воде команды.
- Они не собирались ничего слушать. Им нужны наши скальпы и наши пожитки. Поплыли к носу, там переждём. Может, удастся отсидеться.
- К корме здесь ближе, – возразил Джон.
- У нас винт вращается. Может затянуть.
Джон спорить не стал и они оба вдоль борта поплыли к носу. Они устроились под нависающим носом лодки так, чтобы с пироги их не видели оставшиеся там аборигены.
- Надо сумку спасать. Иначе они её уволокут вместе со всем остальным, – шёпотом поделился опасениями Джон.
- Надо сначала самим выжить. Потом о сумке подумаем, – также шёпотом ответил смотрящий.
Несколько пар босых ног зашлёпали по палубе лодки и двое неудачников предпочли замолчать.
«В лодку полезли грабить», – подумал Джон, в душе радуясь, что их до сих пор не обнаружили.
Однако одна пара ног, отделившись от общей толпы, направилась к носовой части лодки.
«Ну, теперь держись. Сейчас этот нас увидит и все остальные будут здесь. Их стрелы быстренько нас найдут», – с грустью предрешонности подумалось Джону.
Он нисколько не сомневался в исходе дела и даже не собирался предпринимать хоть какие-то попытки избежать нежелательной встречи.
Смотрящий, выставив кисть руки из воды, показал пальцем вниз. Что означало экстренное погружение. Он сам тут же ушёл под воду с головой, Джон последовал его примеру.
«Если и не убьют, то утону. Зато при своих останусь. Хрен им с маслом, а не мой скальп», – погрузившись в воду, решил Джон.
Между тем, добравшись до носовой части, абориген прыгнул в воду.
«Ну, вот и началось», – определил начало события Джон.
В отличие от смотрящего у него не было никакого оружия, даже перочинного ножа не имелось.
Между тем абориген поплыл сосем не к ним. В воде барахтался оглушённый взрывом один из нападающих. Ловко перерезав у тонущего артерию на горле, абориген поволок его к пироге.
Всего этого двое прячущихся под водой не видели, слыша лишь барахтанье тел.
Едва не задохнувшись, оба неудачника высунули голову из воды. Похоже, беспокойство было напрасным, никто не собирался искать считавшихся утонувшими двух членов экипажа.
- Много крови. Как бы сюда акулы не забрели, - выказал беспокойство Джон.
- Здесь для них мелковато, но вероятность их появления есть, – успокоил смотрящий.
Не сдержав приступ любопытства, Джон выглянул из-за корпуса, посмотрев на пирогу.
- Они что-то грузят на пирогу. С берега ещё одна сюда направляется, – Джон не обрадовал открытием смотрящего.
- Нам тут долго быть нельзя, могут найти, – сказал он.
- Куда же нам деваться? - Задал резонный вопрос Джон.
- Немного подождём. Может, они заберут с лодки что приглянётся и уберутся. Тогда перейдём в лодку.
- Ах, в лодку! Только останется там что-нибудь пригодное для дальнейшего путешествия?
- Поживём, увидим. Сейчас лучше помолчать. Целее будем.
- Если не околеем в воде. Я уже замёрз, – поделился проблемой Джон.
- Придётся немного потерпеть. Нам сейчас не время замерзать, тем более вода тёплая.
- Кому тёплая, а кому не очень, - немного изменившимся от холода голосом, ответил Джон.
Смотрящий смолчал, показывая необходимость молчания коллеге.
Аборигены уходить быстро не собирались. Они изрядно полазили по лодке и вынесли всё, что можно умыкнуть. Одна пирога отчалила, другая, вышедшая от острова позже, осталась у борта лодки.
- Смотри, они нашу сумку увозят, – сообщил неприятную весть Джон.
- Придётся нам остров навестить. Сумку вернуть надо, – ответил смотрящий.
- До острова добрых полмили. А течение здесь неслабое. Глазом не успеешь моргнуть, как в открытом море окажешься.
- На пироге человек десять на остров ушло. Значит, осталось на лодке не больше шести человек. У нас есть шанс с ними разобраться.
- У них ножи и луки, и ещё наше оружие. Не успеешь моргнуть, как продырявят.
- А что, у тебя есть лучший вариант? Лично мне ничего другого на ум не приходит.
- Пирога стоит у борта лодки. Давай, её уведём по-тихому. Ну, так как?
- Там видно будет, по-тихому или не очень. Отсюда не разглядишь, есть кто на палубе или в рубке.
- Если нас увидят, мы уже от них никуда не денемся. Не успеем на лодку влезть или на пирогу забраться, как нас стрелой продырявят.
- Чего ты скис. Кто кого продырявит это ещё вопрос. Сейчас я один к борту подплыву, где пирога стоит, а ты потом.
- Когда потом? Я чего-то не понимаю.
- Нечего нам сразу двоим в одном месте светиться. Если меня засекут, ты сможем меня подстраховать.
- А если не засекут?
- Если не засекут, ты ко мне подплывай. А там по обстановке.
- Как я пойму, что надо делать?
- Поймёшь. Я руку высуну из воды и большим пальцем вверх покажу.
- И мне тогда не подплывать?
- Тогда подплывать. Если ничего не покажу, значит, опасность рядом, – объяснил смотрящий.
Бесшумно выгребая, он двинулся к пироге.
Джон сместился, чтобы видеть пирогу и самого смотрящего. Тот, стараясь оставаться вне поля видимости индейцев, осторожно перемещался к пироге. Добравшись до неё, он заглянул на палубу и в рубку. После чего подал условный знак.
Джон сразу направился следом. Смотрящий отвязал верёвку и, придерживая пирогу, помог забраться в неё Джону, после чего залез сам. Вёсла лежали на дне пироги и двое компаньонов не преминули ими воспользоваться. Сначала осторожно, дабы ни единым всплеском не обнаружить себя, гребли оба компаньона.
«Стрелой, пожалуй, не достанут. Если только из автомата стрельнут», – посмотрев назад на лодку, определил Джон.
Однако он ошибся: две стрелы одна за другой воткнулись в борт пироги.
- Они обнаружили пропажу пироги и стрелять начали, – сообщил смотрящему Джон.
- Пусть себе стреляют. Им уже нас не достать, – не поворачивая головы, высказался смотрящий.
- Две стрелы в борт воткнулись. А могли в нас.
- Это со злобы. Больше не выстрелят. Нас бы с острова не заметили. Иначе нам несдобровать.
- Об этом я не подумал. А на остров ведь со второй пироги десяток аборигенов высадились.
- Если бы их было десяток! На самом острове могут находиться ещё полсотни.
- Остров небольшой, вряд ли их так много.
- Скоро мы это узнаем, – обрадовал смотрящий.
Последнюю сотню ярдов компаньоны прошли молча, рассматривая во все глаза таящие опасность заросли на берегу. На сей раз им повезло: похоже, у аборигенов появилось более приятное занятие, нежели наблюдение за морем.
- Лодку здесь бросим? - спросил Джон, сидящий следом за смотрящим, когда нос лодки врезался в песок на берегу.
- Лодку внесём в заросли. Не так будет бросаться в глаза и прибоем не угонит в море.
- Ты хочешь потом ею воспользоваться?
- Если повезёт и её не найдут аборигены, сможем воспользоваться. Давай, выходи. Не бойся, здесь неглубоко.
- Не хотелось бы ноги мочить. Переодеться здесь негде, а ходить весь день с мокрыми ногами не очень приятное занятие, – ворчал Джон, вылезая из пироги в воду, что погрузило его по колено. – Теперь и брюки мокрыми будут.
- Взяли, – скомандовал вылезший на более мелком месте смотрящий.
Пирога оказалось не очень лёгкой. Они волоком затащили её в кусты, после чего смотрящий отломанной веткой убрал след на песке.
- Прилив остальное смоет, – объяснил свои действия смотрящий.
- Теперь куда двигаем? – спросил Джон, хотя намеревался спросить о другом.
- Теперь у нас направление одно: за теми уродами, которые сумку с лодки умыкнули. Отберём у них сумку и сразу на лодку, иначе сильно опоздаем. «Папа» может обидеться, если опоздаем. Понимаешь, о чём я?»
- Как не понять, это самая понятная часть плана. Боюсь только, они не захотят нам сумку отдавать, а тем более то, что в ней, – сомневался в успехе мероприятия Джон.
- Ничего, уговорим, я когда-то это запросто проделывал. Самое главное найти их и сумку, а дальше дело техники.
- Поверю специалисту. Только хочу заметить: это вам не Чикаго и даже не Нью-Йорк. Здесь живут дикие люди и ваше хвалёное умение уговаривать цивилизованных граждан нисколько не поможет в диком племени аборигенов.
- Учёного учить, только портить. Хватит разговоров, пойдём искать сумку, – подвёл черту под всякими сомнениями смотрящий, предложив сосредоточить максимум усилий на действии, а не на разговорах.
Он первым двинулся через заросли, Джон нехотя поплёлся за ним. Он с удовольствием подождал бы смотрящего на берегу. Только пассивное ожидание могло оказаться опаснее поисков сумки, на которую ему по большому счёту глубоко наплевать.
«Интересно, переведутся когда-нибудь люди помешанные на богатстве?» – думал Джон совсем не по теме.
Последние несколько дней убедили его в правильности выбранного пути. Если бы не жаждущие власти и денег властолюбцы, был бы он здесь в компании смотрящего и племени каннибалов. Теперь его собственная жизнь ничего не стоила, даже для него. Пропала сама цель, идея, которая направляла жаждущую новых дорог и впечатлений душу. Когда ещё он ощутит сосущее под ложечкой, словно голод в голодный год, желание идти в неведомую даль по пыльной дороге?
- Нам ещё далеко? – Продираясь сквозь колючие заросли следом за смотрящим, почти шёпотом спросил Джон.
- Сам ещё не знаю. Надеюсь скоро найти аборигенов и сумку. Только здесь есть одна заковырка: как бы они первыми не нашли нас.
- Ты думаешь, возможен такой вариант? Они же не знают о нашем существовании. По их разумению мы утонули.
- Не знают, но могут узнать, если будем всё время болтать и топать как стадо слонов. Если тебе надо что-то мне сказать, дотронься до меня рукой. Я пойму в чём дело.
- Если дотянусь, – без энтузиазма ответил Джон.
- Постарайся уж, дотянись. Теперь будь очень внимательным. Пошли.
- Я бы лучше поел чего-нибудь, чем шляться за папуасами по колючкам, - шествуя следом, бубнил Джон.
Сейчас, после стольких событий, он испытывал чувство голода много сильнее, чем на лодке.
Перевалив через бугор, двое компаньонов вышли к прогалине в глубоких зарослях. Звуки бубна они услышали немногим раньше. На эти звуки они и пошли.
Чем ближе подходили к прогалине двое компаньонов, тем непонятнее становилось открываемое глазу зрелище.
С разукрашенными цветной глиной лицами, с перьями, прикреплёнными к голове, аборигены походили на диковинных животных. У некоторых лица закрывали маски в виде голов чудовищ.
«Уж не ритуальное ли это сборище. Поклоняются какой-нибудь обезьяне или крокодилу, для него и представление затеяли. А сейчас подношение принесли. Может, и наше золотишко в их числе», – подумал Джон.
Приблизительно, о том же самом подумал смотрящий. Он остановился в последнем ярусе кустов, справедливо полагая, что именно сейчас появление двоих чужаков очень обрадует аборигенов и до невозможности огорчит самих пришельцев. Так же, по разумению аборигенов, появление чужаков обрадует их кровожадное божество, которое от пуза напьется тёплой свежей крови.
- Их тут тьма тьмущая. Нам с одним ножом их не одолеть, – выглядывая из-за плеча смотрящего, шёпотом сказал Джон.
- Их надо хитростью брать. Иначе они сами возьмут нас, – так же шёпотом ответил смотрящий.
- Вот этого не хотелось бы. Вдруг они захотят нас скушать.
- Скорее всего. На островах очень мало белковой пищи.
- Ты хочешь сказать, они каннибалы? - удивился Джон.
- Кажется, твоя догадка верна. Но для нас сей факт ничего не меняет. Нам нужно вернуть сумку со всем содержимым. Иначе…
- Смотри, сумка в руках у одного из аборигенов. На нем самая отвратительная маска.
- Вижу. По всему выходит - это самый главный жрец. Сейчас он золотишко поднесёт своему идолу.
- Хорошо бы он всё содержимое сумки выложил идолу. Нам проще будет его забрать, – высказался Джон.
- Очень здравое мнение. Чтобы его проверить, нужно немного подождать.
- Здесь будем ждать? Не опасно ли это? Они ведь могут нас искать.
- Могут, если с лодки до берега доберутся.
- Ты думаешь, за ними лодку не пошлют?
- Думаю, пока не пошлют. А мы сейчас пойдём, поищем укрытие понадёжней. – предложил смотрящий.
- Я думаю, что лучше видеть аборигенов. Так мы можем знать всё о них. А они о нас пока не знают ничего. Раз ты говоришь, что оставшиеся на лодке дикари нескоро до берега доберутся, нам нечего опасаться.
- Скоро или нескоро мы точно знать не можем. Но сейчас мы располагаемся очень близко от спрятанной пироги. По её местонахождению могут вычислить нас. Сейчас попробуем найти убежище на пригорке, чтобы видеть поляну с аборигенами, - объяснил смотрящий.
После чего оба направились к намеченной цели.
- Это не бугор и не пригорок, а целая гора, – карабкаясь по каменистому склону, ворчал Джон.
Как наиболее опытный, впереди шёл смотрящий, а сзади шествовал Джон. Забравшись довольно высоко, смотрящий остановился. Небольшое плато, заросшее кустарником, показалось ему подходящим. Он повернулся по направлению к поляне и посмотрел, щуря от яркого солнца глаза. Джон посмотрел в ту же сторону.
- Я ничего не вижу. Кажется, мы слишком далеко забрались, – сказал он.
- Ты не туда смотришь, немного левее виден край поляны. Как раз где стоит идол.
- Точно, я тоже увидел. Плохо, что у нас бинокля нет, деталей не видно, – посетовал Джон.
- Придётся так наблюдать. Деталей не увидим, но в общих чертах кое-что разглядим.
- И всё же бинокль необходим. Тогда можно разглядеть все ли цацки из сумки выложил шаман или жрец. Как там его называют, сути не меняет.
- Придётся напрягать глаза. Радует одно: отсутствие оптики нам немного поможет. Бликов от оптики не будет. Им нас труднее вычислить.
- Ты думаешь, дикари что-нибудь понимают в оптике и знают, что она даёт блики?
- Они живут совсем рядом с цивилизованными народами. Наверняка им кое-что перепадает от цивилизации, - объяснил смотрящий.
- Я пока этого не понял. По мне, лишь бы они нас не засекли. А так, я не против их низкого или высокого места среди цивилизованных людей.
Оба разговаривающих расположились в кустах, откуда можно хорошо подсматривать за обрядами дикарей. Но сверху горы их торчащие из кустов головы так же хорошо просматривались.
- Что-то не торопятся они на своей поляне. Не целый же день обряд будет проходить.
- Я как-то наблюдал за обрядом дикарей. Так вот, они проплясали целые сутки, и сейчас это может затянуться надолго. Не каждый день им удаётся захватить подводную лодку, – огорчил неприятными соображениями смотрящий.
- Тогда нам следует подкрепиться. Силы нам ещё пригодятся, а голодным не больно навоюешь, – напомнил о наболевшем Джон.
- Я бы сам не против поесть. Только есть нам нечего.
- Как это нечего? Вокруг нас деревья, кусты, трава, что-то из всего растущего наверняка есть можно. Животные ведь что-то едят и папуасы тоже что-то едят. Нужно только поискать.
- Я никогда не питался подножным кормом. Поэтому подсказать не могу. Придётся тебе самому выискивать пропитание.
- Кажется, обезьяны едят молодые побеги. Надо попробовать. На кустах кроме колючек ничего нет, значит пойду к деревьям.
Повернувшись к поляне спиной Джон направился к растущим выше по склону деревьям.
- Ты куда собрался. Нам разбегаться сейчас нельзя.
- Я к деревьям. Посмотрю, может на них что-нибудь съедобное растёт, – объяснил Джон.
- Далеко только не уходи. Заблудишься, ищи потом тебя, – напутствовал смотрящий.
Добравшись до деревьев, Джон остановился. Деревья росли на склоне, и снизу казалось очень простым делом добраться до веток. На самом деле, лишь обезьяна с её умением лазать по деревьям, могла добыть пропитание, находящееся на высоте трёх человеческих ростов от земли.
- Побеги, наверное, несъедобные. Не стоит и стараться лезть за ними, - успокоил себя Джон.
Он посмотрел под ноги, обнаружив несколько неизвестного происхождения побеги. Оторвав с десяток прутиков, он вернулся к смотрящему.
- Как успехи, набрал что-нибудь? – спросил тот, как только Джон вернулся на исходную позицию.
- Сорвал несколько побегов для пробы, – протягивая два прутика смотрящему, ответил тот.
Смотрящий откусил кончик прутка и тут же выплюнул.
- Ну и дерьмо, горечь какая-то, – пояснил он свою реакцию на предложенное угощение.
- Может, в траве поискать. Раз на деревьях ничего подходящего не растёт, значит на земле среди травы растёт.
- Поищи, а то обнадёжил голодного, у меня аж кишки свело от ожидания. Пока не думал о еде, как-то легче было. А теперь уж расстарайся, добудь что-нибудь. Не то я тебе самого съем.
Джон пошёл изучать небольшое плато, на котором они сейчас расположились. Он пробовал всякую растущую из земли травку на зуб. Отчего ему скоро стало противно. Наконец он определился со вкусовыми свойствами подножной растительности и нарвал на своему разумению две наиболее подходящие разновидности.
- Не весть что, но есть можно, – предлагая смотрящему два пучка травы, сообщил он.
- Получше ничего не нашлось? – попробовав несколько бодылок из каждого пучка, спросил смотрящий.
- Всё что нашёл. Это лучше чем ничего, – ответил Джон и для пущей убедительности сунул несколько травинок в рот.
Он долго их жевал и с большим трудом проглотил.
- Попить бы сейчас не мешало, – изрёк он.
- Сам об этом думал. Но здесь воды не может быть. Надо её искать в низине.
- Долго мы без воды не протянем.
- Придётся потерпеть. Когда определимся с проблемой, тогда и поисками воды займёмся.
- Не поздно будет? Без воды можно и дуба врезать.
- Ты на солнце меньше торчи, тогда легче будет, – посоветовал смотрящий.
Ему самому очень хотелось пить и предложение товарища по несчастью очень поколебали решительность и веру в правильность принятого плана.
«Торчи или не торчи, а пить и есть очень хочется. Надо было подумать, где воду добыть пока мы были внизу. Дикари где-то её берут, значит и мы взять сможем. Не погибать же нам здесь во цвете лет», – думал Джон, стараясь вспомнить что-нибудь напоминающее источник, пока они пробирались с напарником сквозь джунгли.
- Посмотри получше в ветвях деревьев. Может, какие-то плоды есть. В них и влага и пища для нас будет, – посоветовал смотрящий.
- Ничего я в ветвях не обнаружил. Не растёт здесь ничего. Или деревья здесь такие, не плодоносящие, или уже оборвали папуасы, – высказался Джон, намекая смотрящему, что и он сам мог бы поискать съестное, если другим не доверяет.
- Смотри за папуасами, я пойду искать, – словно услышав критику Джона, сказал смотрящий.
Джон занял удобную позиция, собираясь добросовестно выполнять обязанности наблюдателя.
Смотрящий направился к деревьям, надеясь на более удачный поиск съестного. Он добросовестно обследовал близлежащие деревья, но результат остался нулевым.
- Что-то не видно добытых яств, – не преминул съязвить Джон, когда рядом с ним снова расположился смотрящий с недовольным сердитым лицом.
- На склоне нет ничего подходящего. Я думаю, нам тут недолго осталось загорать. Скоро пойдём за цацками вниз. Там и разживёмся водичкой, – объяснил ситуацию смотрящий.
- Ничего не остаётся, как поверить на слово, – съязвил Джон.
- Пляски всё продолжаются. Когда только они угомоняться? Дикари, одним словом, – посмотрев на поляну с идолами, поведал смотрящий, что ни открыло ничего нового для Джона.
Полчаса они просидели в кустах молча.
- Когда только это солнце за тучку зайдёт? Печёт, словно в аду грешников варят. А вот и черти», – повернувшись голову направо на звук сломанной ветки и увидев идущих гуськом индейцев, подумал Джон.
Смотрящий тоже увидел индейцев. Он дёрнулся, собираясь достать нож и встретить врагов достойно. Несколько взведённых луков с направленных на них стрелами убедили лучше слов. Сейчас не время начинать ссору, оставался ведь шанс договориться. Нужно лишь найти убедительные доводы и переводчика, чтобы это доводы высказать вновь появившимся.
«Как их много! Пять справа и три слева, а может, ещё где прячутся?» – подумал Джон, разглядывая напавших.
Они подошли почти вплотную, не переставая целиться в двух белокожих пришельцев.
- Как ты думаешь, они нас здесь прикончат или попозже, где-нибудь рядом с варочным котлом? – не поворачивая головы, спросил Джон.
- Самое главное выждать время. Надеюсь, шанс у нас ещё будет.
- Хотелось бы поверить в это. Но сейчас мы проиграли. Не знаю, как они нас вычислили. Одно можно констатировать, следопыты и разведчики из нас хреновые.
- Сейчас мы ничего не можем. Понадеемся на случай, – только и ответил смотрящий.
Один из индейцев подошёл к смотрящему и забрал нож. Двое других завернули руки назад смотрящему и связали. Тоже самое они сделали с Джоном.
Подталкивая в спину, Джона повели вниз. Смотрящего тоже повели вниз где-то сзади среди двигающихся гуськом индейцев.
«Похоже, нас к поляне ведут, где их идол стоит. Там нас и порешат на радость шамана и всей прочей братии. Не знаю, как нам удастся выпутаться на сей раз. Пока это не из чего не следует», - размышлял Джон, стараясь отвлечь себя от дурных предчувствий.
Жизнь бродяги научила его не загадывать надолго. Все прогнозы могло поменять вполне неприметное событие, и сама перспектива остаться в живых частенько стояла под вопросом. До сих пор ему удавалось обдурить старуху в белом и с косой. Что будет на сей раз…
Джон споткнулся и чуть не упал. Острый конец копья больно оцарапал кожу на спине. Индеец пнул Джона ногой в зад и прокричал что-то на гортанном непонятном языке.
- Вот гад, руки связал да ещё пинаешься. Когда руки освобожу, так получишь у меня по своей коричневой роже и по жопе получишь от души. Уж я тебе жопу надиру, будешь три дня стоя жить, – ругался Джон в полный голос, понимая, что никто из местных его не понимает.
Однако конвоировавший Джона сердитый индеец стал громко говорить. Сердился видно очень.
- Эй, смотрящий! Не вешай носа, мы ещё покажем этим образинам по чём фунт лиха, – что было мочи заорал Джон.
Он хотел разозлить индейца, надеясь создать ситуацию и получить свой шанс сбежать или умереть быстро и не больно.
- Всё нормально, они сами нас ведут к сумке. Не надо думать, как добраться до неё, – ответил смотрящий.
Оба тут же получили ногой в зад. Судьба сыграла не на их стороне и впору бы расстроиться. Но это был не очевидный факт, по крайней мере, сейчас не очевидный.
«Действительно, нас прямо к золотишку доставляют. Тут бы радоваться надо, а не расстраиваться. Ещё бы руки развязали и поприветливее с гостями обходились», - выискивая положительные моменты в создавшейся проблеме, размышлял Джон.
Процессия неспешно двигалась к подножию горы, где находилась поляна с идолом. Однако настроение у пленников по мере приближения к заветному золоту не улучшалось. Наоборот, Джон старался идти медленнее, задерживая передвижение остальной колонны, за что не раз получил укол копьём. Помимо золота их ждал кровожадный шаман и большой глиняный котёл для варки пленников. Как получить золото, избежав участи бифштекса для вечернего ужина, Джон никак не мог придумать.
Путь до поляны с идолами занял меньше получаса. Появление на поляне сопровождающих с пленниками никак не прервало ритуальную пляску шамана. Пришлось подождать пока он закончит кривляться и обратит внимание на вновь прибывших. Во время ожидания, Джон и смотрящий оказались рядом.
«Вот расплясался гад! Никакого почтения представителям цивилизации», – Джон не озвучивая выразил недовольство поведением шамана.
- Ты посмотри, они всё из сумки выложили и нацепили на образину-идола. Автомат даже на него повесили. Интересно, в рожке есть патроны? – обратил внимание на интересующий обоих факт смотрящий.
Он говорил вполголоса, но стоящий сзади индеец больно ударил его в спину. Видно, говорить, пока шаман исполняет ритуальный танец, здесь не принято.
«Зачем он сказал об автомате? Даже если у нас руки развязать, мы не успеем добежать до идола. Нас уже несколько раз продырявят стрелами. Может, он что-то задумал и у нас появится шанс?» - подумал Джон и переключил всё внимание на стоящих рядом индейцев.
- Нас всё равно сейчас убьют. Стоит попробовать натянуть этих индейцев по самое некуда. Они смотрят на своего шамана и нам нужно придумать как развязать руки или хотя бы ослабить верёвки.
Стоящий рядом с Джоном индеец упал лицом вниз, обнаружив торчащие из спины две стрелы.
Джон думал о своём, и в первое мгновение падение индейца не произвело на него никакого впечатление. Однако ещё двое индейцев, стоящих на другой стороне поляны, получив в грудь по стреле, упали на землю.
«Свои по своим стреляют», - инстинктивно присев, дабы уберечься от случайной стрелы, решил Джон.
- Ничего не понимаю: зачем они стреляют? Может мнение разделилось и молодёжь захотела золотишко у идола отобрать и на зелёные бумажки обменять?» - вслух высказался смотрящий.
- Как бы нас тоже в этом размене мнениями не зацепило. Руки, давай, развязывать. Не равен час удрать удастся отсюда, - поторопил Джон и не без основательно – одна их стрел угодила в землю как раз между ними.
«Откуда-то сверху бьют. Может, это другое племя напало? И дело тут не в наших бирюльках, а в давнишней вражде».
Рассуждая о причинах нападения, смотрящий вывернувшись, перевёл связанные руки через ноги, которые после этого заняли всё ещё связанное положение, но перед туловищем. Он вытащил нож из-за пояса упавшего на землю индейца и разрезал верёвки на руках Джона.
Тот понял, что от него требуется и, взяв нож, разрезал верёвки на руках смотрящего.
Индейцам было не до него. Во главе с шаманом они бросились на нападавших.
- Теперь наш выход. Быстрей пойдём за нашим золотишком, - предложил смотрящий.
- Сумка нужна. Не в карманах же нам всё тащить, – озаботился проблемой Джон.
- Это не она у дерева, где двое убитых лежат?
- Может быть. Я посмотрю, а ты, давай, за автоматом.
- Нет, вместе пойдём. Так безопаснее, - предложение смотрящего диктовалось долгим опытом в подобных делах.
Джон спорить не стал. Они оба добрались до сумки и, благополучно вытащив её из-под убитого, бегом направились к идолу.
Подбежав к истукану, смотрящий схватил автомат и, отсоединив магазин, убедился в наличии патронов. Джон торопливо собирал золото обратно в сумку.
- Не менее десяти патронов в магазине есть, – поставив магазин на место, сообщил смотрящий.
- Всё собрал. Пошли быстрей, похоже, мы здесь лишние, только об этом папуасы ещё не знают, – подхватив сумку, предложил Джон.
Смотрящий оспаривать предложение не стал. Оба направились в сторону, где по разумению двоих коллег по несчастью, индейцев не наблюдалось. Они очень спешили уйти из зоны простреливаемой стрелами и через десять минут уже не слышали звуков боя.
- Кажется, ушли. Теперь к лодке? – подал голос идущий сзади Джон.
- Надо наше местоположение уточнить. Сейчас главное на индейцев не напороться. Они могут заметить наше отсутствие и бросится на поиски, – ответил смотрящий, который услышав голос Джона, остановился.
Было заметно, что события последних суток оставили след времени на его лице, словно растянувшись в несколько лет, состарили тело.
«Представляю, какой видок у меня, если даже бывалого смотрящего жизнь утомила», - глядя на смотрящего, подумал Джон.
Сказать ничего он не успел: стрела, задев ветку, просвистела над головой Джона. Смотрящий повернулся в сторону стрелявшего и дал короткую очередь. Двое находящихся впереди группы индейцев упали.
- Давай, назад, ходу. У меня не больше пяти патрон осталось, – скомандовал он и бегом рванул в сторону густой тропической растительности.
Джон рванул следом, предполагая, что индейцы не для привлечения внимания послали в него стрелу. Сразу несколько стрел полетели следом, но густая растительность вовремя изменила траекторию и никто из беглецов не пострадал.
- Куда сейчас? – следуя за смотрящим, вопрошал Джон.
Он видел перед собой лишь спину убегающего смотрящего и густую поросль кустов с колючками. Ни то, ни другое не вызывало у него желания нестись неизвестно куда.
Смотрящий ничего не отвечая, даже не обращая никакого внимания на Джона, который сейчас был их гарантом на будущее, поскольку тащил сумку с цацками, просто-таки улепётывал во все лопатки.
«Видно, дело дрянь, если смотрящий несётся чёрте куда и о золотишке не вспоминает», – следуя за смотрящим, думал он.
Смотрящий немного убавил скорость, позволив Джону поравняться с собой.
- Сумка у тебя? – наконец вспомнив о сумке, спросил он.
- У меня. Ты лучше скажи, что дальше делать будем? За нами гонятся, деваться нам некуда и вообще…
- Сам не знаю. Но отсюда нужно убраться подальше. А там пирогу найдём и на лодку. Двигаем дальше и побыстрей.
Он внезапно остановился и, прицелившись, произвёл два одиночных выстрела. Джон не стал оглядываться, понёсся дальше, продираясь сквозь заросли колючих кустов. Убил смотрящий кого-нибудь из преследователей или нет, сейчас не имело значения. Сейчас самое главное не подставиться под стрелу самому.
- Всё, последний патрон выпустил, – догнав Джона, сообщил смотрящий.
- А чего автомат тащишь? Раз патронов нет, зачем таскать лишний вес?
- Пусть думают, что патроны есть. Как до лодки доберёмся, патроны будут. Там и автомат пригодится, – объяснил смотрящий.
- Когда только кончатся эти чёртовы кусты? Я уже всю одёжку разодрал. Не знаю, как теперь перед «папой» появлюсь.
- Считай, уже закончились. Видишь впереди черти с луками. Сейчас они добавят нам колючек.
Индейцев было двое, но и луков было тоже двое. Джон рванул вправо, а смотрящий влево, разделив тем усилия индейцев. Выпущенная стрела воткнулась в сумку, которую Джон предусмотрительно поднял выше, инстинктивно защищаясь от разящих стрел. Что делать дальше Джон не знал, поэтому просто бежал от преследователя. Тот не стал больше стрелять, просто понёсся следом. Привести сбежавшего пленника связанным и живым, очевидно, считалось очень престижным в этом племени папуасов. Топот бегущего слышался всё ближе и ближе, по всему выходило – он догонял беглеца. Боясь удара в спину, Джон резко изменил направление, спрятавшись за толстый ствол дерева. Как только голова преследователя появилась в поле зрения Джона, он, что было силы, вдарил тяжёлой сумкой по этой самой голове.
Преследователь рухнул как подкошенный. Джон выглянул из-за дерева, собираясь разглядеть своего товарища по несчастью, и чуть было не столкнулся с ним лбами. Он что было сил нёсся от преследовавших его индейцев. Джон едва успел подцепить его свободной рукой и завернул за ствол дерева. Отставая на несколько шагов от смотрящего бежал индеец. Он значительно обогнал двоих бегущих следом индейцев. Джон, едва восстановив равновесие, что было силы приложил бегущего сумкой, сбив его с ног. Смотрящий поднял выпавший из рук индейца лук и, высунувшись из-за дерева выпустил одну за другой три стрелы.
- Кажется, попал. Теперь пошли быстрей. Надо на берег пробираться к лодке поближе, – сказал он и первым пошёл от укрывающего от взглядов и стрел ствола дерева.
Джон последовал за смотрящим, полагаясь на его опытность. На сей раз они беспрепятственно добрались до берега.
- Мы, наверное, не туда вышли. Нашей лодки нигде не видно, – с удивлением в голосе столь вопиющему факту, произнёс Джон.
- Пока не понятно туда или нет. Но лодки точно нет. Только почему её нет?
- Ясно почему: она с другой стороны острова.
- Мы не так далеко ушли от места на берегу, где пирогу спрятали. – усомнился смотрящий.
- Песчаный берег был намного шире раза в три шире. А теперь в некоторых местах вода доходит до растений, – заметил любопытный факт Джон.
- Прилив сейчас и вода выше. Боюсь, наша лодка уплыла без нас.
- Как это без нас? Она же без управления плыть не может.
- Значит смогла. Мы электродвигатели не обесточили и винт у лодки работал. Она с мели на приливной воде снялась и ушла.
- Вот это фокус! Что же теперь делать? Оставаться нельзя, папуасы сожрут и плыть дальше нельзя – не на чем, – подвёл неутешительный итог Джон.
- Найдём пирогу и уплывём с этого чёртового острова. Сумка у нас, а в остальном будем полагаться на везение.
- Ту, что мы в кустах спрятали? – уточнил о пироге Джон.
- Можно и ту самую. Можно и другую. Лишь бы найти её и побыстрей убраться. Не хочу быть съеденным, так умереть как-то не по-мужски.
- Ты здесь совершенно прав: линять надо отсюда и побыстрей. Только нам необходимо разжиться едой и водой, иначе в море можем умереть от жажды и голода.
- И оружием. Иначе в открытом море мы станем лёгкой добычей для пиратов.
- Ты думаешь, здесь пираты есть?
- Они не переводились со времён капитана «Блада» и «Моргана».
Разговаривая, они шли вдоль линии прибоя, поглядывая в кусты. Скоро они нашли пирогу, которую сами же спрятали. Можно было бы порадоваться своей удаче, если бы не два вооружённых копьями индейца, которые охраняли пирогу. Один из них не стал медлить. Он тут же метнул копьё в идущего немного впереди смотрящего.
На сей раз смотрящему не повезло – копьё, слегка поцарапав, прошло между рукой и туловищем. Второй индеец следом метнул копьё в Джона. Джон ожидал что-то наподобие и, вовремя пригнувшись, не дал копью никакого шанса пробить в человеческом теле дырку.
Оба индейца выхватив из ножен ножи бросились на чужаков. Смотрящий так же вытащив из-за пояса нож пошёл навстречу. Джон шагнул было к индейцу, но тут же дал задний ход. Из оружия у него имелась только тяжёлая сумка и даже она сейчас ничего не стоила против опытного бойца вооружённого длинным ножом. Он резко рванул наутёк, направив стопы к толстому стволу дерева, которое подметил за секунду до нападения. Выиграв немного в скорости, он притормозил, дабы преследователь начал его понемногу догонять. Джон собирался применить ту же тактику, придав тяжёлой сумки функцию оружия.
Уже у самого ствола Джона отделял от преследователя лишь один шаг. Почти миновав ствол, Джон резко изменил траекторию движения, спрятавшись за деревянное укрытие.
Как только голова индейца показалась из-за ствола дерева, Джон что было силы ударил преследователя сумкой по голове. Индеец пошатнулся, но падать не собирался. Джон ещё раз махнув сумкой, словно ударным оружием, грохнув напавшего по голове. Лишь третий удар свалил индейца. Распластавшись на покрытой травой земле, индеец лежал неподвижно. Джон ещё раз для верности вдарил его по голове.
- Вот так будет со всяким кто поднимет руку на гостей с далёкой Америки, – высказал он своё последнее слово неподвижному телу.
Подхватив сумку, Джон отправился обратно на берег. Смотрящему то же повезло, и на этот раз он остался живым, выйдя победителям из схватки.
- Подбери копья и неси в пирогу. Они нам могут пригодиться, – отобрав сумку у Джона и положив её в пирогу, приказал смотрящий. Он ни на минуту не забывал кто здесь главный.
Джон без возражений выполнил приказ. Подобрав копья, он положил их в пирогу.
- Тронулись помалу, – сказал он, ухватив нос пироги.
Смотрящий схватился рядом за борт, и тяжёлая пирога медленно, поддавшись прикладываемым усилиям, пошла к воде. Перевалив пирогу через линию прибоя, оба забрались внутрь этой утлой посудины.
- Сейчас в какую стороны пойдём? – спросил Джон, устроившийся за смотрящим .
- Подальше от берега и побыстрей. Наверняка папуасы сейчас где-то поблизости, – работая веслом, высказался смотрящий.
Джон посильно помогал ему грести. В подтверждение слов, стрела, попав в рукоятку весла, застряла в нём, едва не перебив пополам.
- Давай, быстрей, они в нас стреляют, – непроизвольно горбясь под пристальными взглядами папуасов, сообщил пренеприятную новость Джон.
- Греби сильней и всё будет нормально, – ответил смотрящий не поворачивая головы.
- Они мне в весло попали, едва держится древко, на половине держится.
- Греби сильней. Мы уже далеко от берега ушли им точно не попасть. Ветер мешает стрелять.
Папуасы больше не стреляли. Толи у них закончились стрелы, толи поняли, что на большом расстоянии при боковом ветре не попасть. Некоторое время двое беглецов гребли молча.
- Мы правильно по курсу идём? Может, левее надо взять? – беспокоился Джон.
- Не знаю. Без компаса точно не скажешь, – ответил смотрящий, чем немало обескуражил Джона.
Самого Джона по большому счёту интересовал лишь ближайший путь до суши. Там он намеривался оставить смотрящего, и отправиться своей дорогой, что выразилось в вопрос:
- А до ближайшего материка далеко?
- Не могу сказать точно. Но, кажется, далеко. На этой посудине неделю или больше будем добираться, если погода не испортится.
- А если погода испортится, сколько времени будем добираться? – полюбопытствовал Джон, хоть и подозревал, каким будет ответ.
- Скорее всего нисколько. Эта утлая посудина на первой большой волне перевернётся, - подтвердил он подозрения Джона.
- Хоть в одном нам повезло: погони за нами папуасы не выслали, – нашёл немного хорошего в теперешней плохой ситуации Джон.
- Здесь ты неправ. Посмотри вон на тот мысок.
Джон посмотрел в сторону, куда показывал смотрящий, и увидел пирогу заполненную индейцами, которая только что отчалили от берега и направлялась прямиком к ним.
- Они к нам идут и довольно быстро. Если так дело пойдёт, они нас догонят.
- Догонят, если сачковать будешь. Греби сильнее, и не догонят.
- Как же не догонят, если их полная пирога. А нас всего двое.
- Вот именно двое. А дикарей полная пирога и она очень тяжёлая. При волне это крайне опасно.
- Но сейчас ветер есть, а волны почти нет. Ветер совсем небольшой.
- Посмотрим, что будет через час. Раз ветер подул, значит и ветер, и волнение будет увеличиваться.
- Через час они будут рядом, если уже нас не захватят.
- Не бойся, не захватят. Мы им этого не позволим, – успокоил смотрящий.
Оба гребца сделали правильный вывод, и пирога пошла быстрей. Однако расстояние между двумя пирогами быстро сокращалось.
- Они нас догоняют. Надо что-то делать, – оглянувшись в очередной раз на преследователей, напомнил об опасности Джон.
- Нам ничего делать и не надо. Они нас сами догонят.
- Догонят и что дальше? – не понял оптимизма сотоварища Джон.
- Догонят и пойдут рыбам на корм, - объяснил суть вопроса смотрящий.
- Их больше, у них луки и копья. У нас только два копья и один нож.
- И ещё сумка с золотишком. За ними они гонятся, а отнюдь не за нами. Они хоть и папуасы, а золотишко тоже любят.
- Ну и как нам это поможет? – не понял Джон.
- Если ты будешь держать сумку над водой, и в этот момент они в тебя стрелой попадут, что произойдёт?
- Не хотелось бы так сразу. Надо побороться за свои права на этом свете.
- Сумка упадёт в воду и им будет кукиш, а не золото. Этого они допустить не могут, поэтому стрелять не будут. Они постараются догнать и взять нашу посудину на абордаж, - разъяснил свою точку зрения смотрящий.
- Это в том случае если они поймут что в сумке золото. А если не поймут и пульнут стрелой?
- Здесь ничего сказать не могу. Думаю, тогда им не повезёт: золотишко на дно пойдёт.
- А нам тогда повезёт? – пытался выяснить всё до конца Джон.
- Если сумка на дно уйдёт, нам не поздоровится в любом случае. Если папуасы не прибьют, то «папа» точно уроет. Он на расправу скорый.
- Слушай, кому ты служишь? Чуть что, сразу уроет. А по-другому нельзя?
- В нашем деле по-другому нельзя. Только угроза близкой смерти заставляет людей рисковать.
- Ладно, давай, думай, что нам сейчас делать? Папуасы уже на хвосте висят.
- А ничего делать не будем. Догонят, сами виноваты будут.
За разговорами оба не смотрели на горизонт. Лишь случайно Джон заметил двигающуюся параллельно нечто напоминающее их бывшую лодку.
- Смотри, что это такое? – указывая рукой, спросил Джон.
- Это же наша лодка! Рули, наверное, повернуло, когда она мель проходила. Теперь по циркуляции идёт. Давай, за ней. Нужно догнать, это наш единственный шанс.
Двое коллег изрядно налегли на вёсла, и пирога понеслась к лодке с неимоверной, даже в понимании папуасов скоростью. Видя, что добыча уходит, те стали стрелять по беглецам из луков. Но сегодня удача была не на их стороне.
Не прошло и десяти минут, как беглецы достигли борта лодки. Они мухой взлетели на скользкий борт, и один за другим пролезли в открытый боковой люк рубки, даже не вспомнив об оставшихся в трюме папуасах. К счастью никого на лодке не оказалось. Папуасы забрали даже трупы, посчитав их своей законной добычей.
- Сумка у тебя? – наконец вспомнил о сумке смотрящий.
- У меня. Я теперь её таскаю с собой будто мы одно целое.
- Давай, сюда. Её надо убрать с глаз подальше, – смотрящий забрал сумку и скрылся за люком переборки отсека.
Между тем лодка продолжала двигаться сама по себе, но уже с закрытым люком рубки.
- Пойду, посмотрю, как там на фарватере, - решил Джон и отправился в рубку к пульту управления.
Смотрящий запустил дизель, и лодка пошла быстрей к месту назначения. Ориентируясь по компасу, Джон поправил курс лодки. Теперь оставалось лишь ждать, когда оставшиеся мили будут пройдены.
Через полчаса как Джон заступил на вахту, в рубку поднялся смотрящий.
- Какой курс держишь? – спросил он.
- Такой же, как прежде. Другого курса я не знаю, – ответил Джон.
- В общем правильное решение. Сейчас я по карте уточню, где мы находимся. Остров прошли недавно, думаю, точность получится хорошая. Только течений не знаю. Ну, это уже детали.
Объяснив ситуацию, смотрящий полез по трапу вниз.
«Лучше бы вахты распределил. Не век же мне тут куковать, надо бы и отдохнуть. Заодно поесть и выпить. Чувствую без этого никак, нервы на приделе», – размышлял о своём Джон.
Смотрящего долго не было и Джон начал беспокоится.
«Уж не вышло ли чего? Вдруг какой-нибудь индеец остался на лодке и сейчас смотрящего прикнопит. А потом меня. Надо бы пойти, посмотреть, как там внизу».
Джон внимательно изучил горизонт и, определив, что ничего сейчас лодке не угрожает, полез вниз.
- Ты чего пост оставил? – увидев перед собой Джона, спросил смотрящий.
- Я думал, ты обо мне забыл. Вот и спустился напомнить.
- Я уже почти закончил. Сейчас покажу, – сообщил смотрящий и снова уткнулся в карту.
- Так, – многозначительно произнёс он и, выдержав паузу, продолжил. – Сейчас довернёшь на три румба влево. Два часа будешь придерживаться нового курса.
- А потом? – не получив разъяснений о последующих маневрах, спросил Джон.
- Потом я приду на мостик, сменю тебя. Сейчас точно не знаю, какой будет курс. Надо уточнить. Небольшой остров должен остаться справа, после него сменим курс. А пока этого острова не увижу, ничего сказать не могу.
- Если я увижу остров, а тебя не будет, что мне делать?
- Меня позови, а там решим, – ответил смотрящий, и снова склонился над картой, показывая, что аудиенция закончена, и Джону пора отправляться на мостик к пульту управления.
Джон снова поднялся в рубку. Горизонт оставался чист. Никаких судов, никаких рыбацких шхун поблизости не наблюдалось.
«Странно, это море должно кишеть всякими судами. А мы идём который час и никого не встречаем. Может, он выбрал маршрут подальше от морских трасс? Однако ветер усиливается. Прав был смотрящий, ещё немного и нас начнёт сдувать. Вон уже пена на гребнях появилась. Не ровен час нас опрокинет. Ладно, подожду немного, а там видно будет», – решив пока не тревожить смотрящего, Джон принялся изучать линию горизонта, надеясь в скором времени увидеть тот самый остров, о котором упоминал смотрящий.
Часа полтора он честно выполнял обязанности штурмана и рулевого. Отсутствие на горизонте острова вызывали у него серьёзные опасения на счёт правильности курса. Он уже собирался отправиться за смотрящим, когда впереди увидел нечто напоминающее большой застывший вулкан.
«Наверное, это и есть тот самый остров. Только мы идём прямо на него. Хотя точно сказать не могу, далеко ещё очень. Думаю, за полчаса до него не доберёмся. За час может быть, но никак не раньше», – размышлял Джон.
Через полчаса остров возвышался среди морских просторов огромной громадой. Маленькая старая лодка казалось на фоне неприступных скал острова убогим утлым челном и вызывала неприятные мысли о ненадёжности и опасности пребывания в открытом море. Хотелось побыстрей достичь суши и покинуть сей утлый чёлн. Даже скалистый остров вызывал в этом плане некоторые симпатии.
- Ну как, что тут у нас? – спросил появившийся в рубке смотрящий.
- Вот он остров. Только мы идём прямо на него, а никак не справа.
- Сколько раз видел его, но издалека. Никогда не подозревал, что он такой большой.
- Куда теперь? – Спросил об очевидном Джон.
- Обойдём его слева, а там поглядим, – сказал смотрящий.
Он стоял рядом и, по всему выходило, пока сменить Джона на посту рулевого не собирался.
- Насколько румбов курс менять, командир? – спросил Джон, стараясь допечь коллеге, чем и заставить его принять вахту.
- Крути лодку влево, я скажу когда хватит, – обещал смотрящий.
Джон повернул рычаг и лодка медленно начала менять курс.
- Хорош. Держи так.
- Мы на этом курсе очень близко к острову пройдём. Можем врезаться в мель, если она тут есть, – напомнил об опасности Джон.
- Этот остров вулканического происхождения. Здесь глубина дай Бог.
- Ладно, тебе видней, – согласился Джон, хотя будь на то его воля, отвернул бы ещё немного влево.
- Теперь вправо, так держать, – скорректировал курс смотрящий.
- Мы в левую оконечность нацелены. Если не отвернём, непременно в неё врежемся.
- Поближе подойдём, тогда скорректируем курс.
- Ты кстати говорил, что у тебя на лодке есть во что переодеться. Моя одёжка истрепалась вся и рубашка из белой, превратилась в серую. Поесть и попить, кстати, не помешало бы. Ещё час и я от жажды умру.
- Остров пройдём, тогда и будет всё обещанное.
- Но попить хотя бы можно? - настаивал на своём Джон.
- Сходи вниз и принеси флягу. Я тоже не против попить.
- Лучше сходи сам. Я не знаю, где она лежит, а после посещения папуасов, ты сам ни за что не поручишься.
- Ладно, я схожу вниз поищу, – обещал смотрящий.
Он полез вниз, собираясь выполнить, что обещал. Он долго не появлялся и у Джона появилось нехорошее предчувствие.
- Еле нашёл, папуасы славно всё подчистили. На, попей, - появившись в рубке, он совсем не обрадовал Джона хорошим известием.
Взяв из рук смотрящего флягу, Джон отвернул пробку.
- Это точно вода? Ничего нам туда папуасы не подсыпали? – понюхав содержимое фляги, спросил Джон.
- Пей, не бойся. Я сам только что приложился. Как видишь, я до сих пор жив. Пей, они просто эту флягу не нашли. А то бы уволокли. Это радует. Одна у нас она осталась, больше фляг с водой не имеется.
- А насчёт еды, тех галет, что мне раньше давали? Не уволокли их?
- Торопился воду найти, поэтому о галетах не побеспокоился.
- Ладно, будем надеяться на лучшее. Авось ещё хлебушка и галет пожуём. Уже совсем близко до острова, может отвернуть?
- Ещё чуть-чуть. Я там грот заметил. Хочу поближе рассмотреть его. Глядишь, он нам пригодится самим когда-нибудь. – объяснил смотрящий.
Выждав пару минут, смотрящий скомандовал:
- Прими чуть левее. Так, достаточно. Теперь пойдём вдоль берега.
Лодка медленно шла в двух десятках ярдов вдоль берега и Джону это очень не нравилось.
Что-то беспокоило его. Казалось, будто он со смотрящим не на подводной лодке, а на легендарном Арго идут, и тёмные силы подсматривают и заманивают их к острым опасным скалам.
«Где он тут грот увидел? Я лично ничего не наблюдаю: скалы, как скалы, вода как вода – морская и солёная. А что ещё здесь интересного, ума не приложу», – с подозрением посматривая на скалы, размышлял Джон.
Лучик отражённого света на мгновение ослепил. Джон задрал голову и увидел почти над головой углубление в скале и там человека с биноклем.
- За нами наблюдают. Не крути головой, они сейчас как раз над нами в углублении в скале. Думаю, неспроста это, - понизив голос, будто кто-то может услышать разговор в рубке, сообщил он смотрящему.
- Я ничему не удивляюсь: в этих водах всегда полно пиратов.
- Ты думаешь, это пираты? Нам надо быстрей отсюда подальше линять.
- Не волнуйся, наша подводная лодка им не по зубам. Но немного нагадить нам они могут.
- Может, подальше от скал отойти. Боюсь, достанут они нас сверху чем-нибудь нехорошим.
- Наоборот, если у них есть огневая точка наверху, вниз она вряд ли стрельнуть сможет. Так что здесь в самой близи безопаснее всего. Просто надо посматривать за скалами. Обогнём их, тогда пойдём своей дорогой, - разъяснил своё видение проблемы смотрящий.
- Надеюсь, что так оно и есть. Не хотелось бы, избежав всех передряг, попасть в эту западню.
Лодка продолжала двигаться вдоль скал, приближаясь к месту выхода на курс. В одном месте стена из скал резко ушла вправо, образовав небольшую бухточку.
- А вот и грот. Давай-ка, туда, посмотрим, что там имеется интересного для нас.
- Прямо в грот заходить? – попросил уточнить Джон.
- Да, зайдём в грот, потом уже пойдём дальше, – подтвердил смотрящий.
Лодка, выполнив поворот направо, зашла в грот, который больше напоминал бухту со стенами из скал, нависающими в некоторых местах козырьком.
- А вот и два быстроходных катера. Значит это точно обитель пиратов. Судя по оснащению, они люди серьёзные, – увидев дорогие катера, заключил смотрящий.
- Они могут подумать о нас нехорошее. Подводная лодка это ведь не хухры-мухры. Надо сваливать как можно быстрей, – торопил Джон, предчувствуя что сейчас начнутся неприятности.
- Я увидел всё что хотел. Теперь своей дорогой пойдём, – к радости Джона, соблаговолил согласиться смотрящий.
Нажав на рычаг, Джон увеличил циркуляцию разворота лодки. Скоро нос лодки повернул в открытое море. Оставалось пройти совсем небольшое расстояние до пересечения символической линии, отделяющей грот от открытого моря, как впереди по курсу всплыли соединённые одна с другой рогатые корабельные мины.
- Полный назад. Давай вниз, переключай на заднюю тягу, – увидев мины, заорал Джон.
- Не успеем. Сейчас я их по-своему обезврежу, открой люк рубки.
Смотрящий посыпал по трапу вниз и через минуту вылетел обратно в рубку, найдя где-то не спёртую папуасами авиационную пушку. В магазине торчал обрывок металлической ленты с тремя снарядами.
- Близко, как бы не повредить лодку, – высунувшись из люка, посетовал он.
Уперев пушку в угол проёма люка, смотрящий выстрелил почти не целясь. Взрыв подкинул лодку, отбросив обоих в угол рубки и оглушив.
«Мы ещё на этом свете или уже на том?» – Немного придя в себя, подумал Джон.
Смотрящий лежал на нём, не подавая признаков жизни. Сместив тело, Джон с трудом привстал. Немного изменив курс, лодка продолжала двигаться вперёд. Джон встал к рычагам управления и, взглянув на компас, отправил лодку в циркуляцию правого разворота.
«Хорошо, что в камни скалы не врезались. Прошли прямо впритык. Кажется, руль не очень слушается, направо лодка поворачивает не так как раньше».
Разобравшись с управлением, Джон закрыл всё еще открытый люк. Теперь пришло время позаботиться о смотрящем. Он нагнулся над ним и проверил пульс.
«Жив вроде, но в глубоком ауте. Ещё бы, он принял на себя основной удар от взрывной волны. Мне досталось чуть-чуть и то голова как пивной котёл гудит. Если он долго в себя не придёт, придётся выкручиваться самому. Пойду по старому курсу, может куда-нибудь доберусь. Лишь бы он пришёл в себя. Помрёт если, объясняй тогда, доказывай свою непричастность. А я ведь даже имени его не знаю. Почему он мне его не сказал, что за тайна? Одно погоняло только осталось. Ладно, вниз не потащу его. Тут хоть и мало места, зато я здесь, – решил Джон и переносить в более удобное помещение смотрящего не стал.
Когда лодка вышла на заданный курс, Джон поставил руль в нейтральное положение.
«Пора бы ему очнуться. Вдруг те, что потеряли рогатые мины, обиделись и за нами на своих катерах пойдут. Мне от них под воду не нырнуть, я не знаю, как это делается».
Джон взглянул на смотрящего, лежащего на железном полу. Состояние последнего в лучшую сторону не изменилось.
«Ничего, мужик он крепкий, очухается. Побыстрей бы только. Жалко я забыл спросить: сколько миль осталось до места идти? Кстати, он обещал меня накормить и переодеть. Как мне теперь с этим быть?»
Ответ для Джона имелся у смотрящего. Но сможет ли тот говорить в ближайшее время?
«Надо бы водой его побрызгать. Только воды у нас нет никакой, если не считать водой несколько оставшихся во фляге глотков. Парадокс получается: по морю-океану идём, а воды побрызгать на человека нет», – развлекал себя измышлениями Джон.
Он решил пока не трогать смотрящего, правильно полагая, что лучшего лекаря, чем время не найти. Горизонт, в том направление, куда шла лодка, оставался чист. Лишь через два часа смотрящий открыл глаза.
Заметив это, Джон спросил:
- Живой?
Тот ничего не ответил, только смотрел снизу вверх без всякой мысли в глазах.
- Ты меня помнишь? Это я, Джон, курьер, – глядя прямо в глаза смотрящему, громко произнёс Джон.
«Ничего он не помнит. Видно, сильно его по голове шандорахнуло. Глаза только пялит, и ничего не соображает», – подумал Джон, так и не услышав ответа.
Смотрящий снова закрыл глаза, наверное, сил говорить не было. Или он действительно ничего не понимал. Бывает ведь, люди после сильной встряски несколько недель в себя не приходят, а если и приходят, ничего не помнят, даже имени своего назвать не могут.
«Ладно, пусть ещё полежит. Лишь бы ему на пользу лежание пошло», – решил Джон и снова посвятил всего себя созерцанию горизонта.
Ещё через час смотрящий открыл глаза и, приподнявшись, привалился к стене.
- Голова гудит, словно пивной котёл. Долго я тут провалялся? – всё ещё не решаясь встать, спросил он.
- Часа три, может четыре. Я сам неизвестно сколько провалялся. Если бы не ты, мне было бы намного хуже, – объяснил Джон.
- Куда мы идём? – спросил смотрящий, явно перескакивая с одной темы на другую, что подтверждало предположение Джона о серьёзности последствий.
- Куда шли, туда и идём. Я даже курс не менял. Как ты себя чувствуешь, у тебя всё цело?
- Сам не знаю. Кажется, всё цело, только сильно болит. Особенно голова.
- Голова кружится? – продолжал задавать вопросы Джон, будто не видел в каком состоянии тот находится.
- Кружится, хорошо хоть на своём месте осталась.
- Встать сам сможешь?
- Пока не знаю. Но ничего страшного, если не смогу, здесь пока побуду.
- Тебе надо полежать немного. Быстрей оклемаешься. Хочешь, я помогу тебе спустится вниз?
- Лодка цела, сможет дальше двигаться?
- А на чём мы сейчас идём? На ней и идём, кажется, она не погружается в пучину. Если только руль направления немного погнут. Но точно не скажу, просто показалась так.
- Катера за нами не пошли, всё нормально?
- Всё нормально, идём к месту назначения. Правда, я не знаю где это назначение должно располагаться. Не знаю, сколько ещё нужно миль пройти. Ты бы уточнил, а то мне вахту ещё долго нести.
- Не скоро ещё придём. Думаю, я тебя успею подменить до прихода на место.
- Хотелось бы отдохнуть, но ещё больше хотелось бы поесть. Помниться ты сам совсем недавно хотел подкрепиться, – напомнил он смотрящему.
- Сейчас немного отдышусь и вниз пойду. Может, действительно чего-нибудь поесть найду. Ты о еде напомнил, так у меня желудок сразу к позвоночнику прилип.
- Поищи уж, будь добр, не то у нас на посудине произойдёт случай людоедства, – пошутил Джон.
Смотрящий с трудом встал и по трапу отправился вниз.
«Похоже, он долго мне не помощник. Хорошо хоть жив остался, теперь «папа» не осерчает», – немного хорошего даже в плохом нашёл Джон.
Между тем смотрящий проверил все имеющиеся закрома, где на лодке могло быть съестное. Он сам не помнил ничего и на вопрос о месте назначения ничего не мог бы сказать Джону, даже если бы захотел. Сейчас он искал по потайным уголкам не только съестное, но и свою память.
«Кажется, вот здесь что-то было», – открывая очередной лючок, думал он.
Только поиск пока успехом не увенчался и смотрящий чувствовал себя будто одураченным.
Устав от поиска, он уселся на откидном кресле. Сил у него осталось совсем немного, будто всего одна взрывная волна выбила их напрочь.
«Да, что-то я совсем раскис. Нужно держаться, нужно держаться».
Он закрыл глаза и, привалившись на переборку, замер. Минут пять он сидел не шевелясь.
«Так, продолжим поиски», – сказал он сам себе и ещё немного посидел с закрытыми глазами.
Он старался вспомнить, где ещё может находиться еда.
«Может быть, где-нибудь в каюте запрятаны неприкосновенные запасы? Нужно пойти, проверить», – решил он и тут же реализовал задуманное, направившись прямиком в каюту.
Действительно, в каюте смотрящий обнаружил потайную дверку. Ему пришлось долго повозиться с запором, пока удалось открыть дверку. За дверкой обнаружился небольшой встроенный шкаф, на дне которого лежал мешочек.
«А вот и сухарики!» – развязывая мешочек, обрадовался он.
В мешочке он обнаружил покрытые лёгким налётом плесени сушки. Это не смутило смотрящего, видно, вместе с другой забытой информацией он позабыл вкус плесени. Он тут же запихнул одну сушку в рот и, ощутив неприятный привкус, сразу выплюнул.
«Плесень. Попробую отчистить, может, тогда сухари станут съедобными».
Вкус плесени сыграл свою положительную роль, немного поправив головку контуженного.
Он счистил плесень с сушек и снова положил её в рот.
«Вот, теперь другое дело. Теперь не худо и перекусить, водички бы ещё», – размечтался смотрящий.
Съёв ещё несколько сушек, он очень захотел пить. Облизнув пересохшие губы, он вдруг вспомнил, где можно найти воду.
«У моториста всегда имелся запас воды. Там жарища, в двигательном отсеке и без воды просто дуба дашь. Наверняка там ещё где-нибудь заначено. Только бы она не протухла», – наконец вспомнил он, от чего ещё больше захотелось пить.
Посидев немного, он снова тронулся в путь. Открыв люк, ведущий в двигательный отсек, он вошел внутрь. Тишина в обычно шумном отсеке напомнили о неработающем дизеле. Наверное, он заглох при взрыве. Хорошо, что электродвигатель сам включился.
«На аккумуляторах идём. Нужно срочно дизель запускать пока не разрядили до нельзя. Хорошо солярки много осталось. Можно хоть до экватора дойти», - высматривая канистру в тесном, заполненном механизмами помещении, размышлял он.
«Вот она родимая. Почти на виду стояла, а никто не заметил», – увидев канистру за корпусом редуктора, обрадовался он.
Выудив канистру, он тут же открыл её и, приложившись к горлышку, два раза жадно глотнул уже несвежую воду.
«За неимением лучшего и эта сойдёт. Негоже плохо говорить о покойниках, но моторист любил пить воду прямо из горлышка, от чего и тухнет вода в канистре быстро».
Удовлетворив жажду, смотрящий занялся дизелем. Чихнув пару раз, громадное железное сердце лодки дрогнуло и заурчало.
«Ну, слава богу. Хоть оно меня не подвело, в отличие от дурной головы. Совсем недавно был реальный шанс её лишиться. Честно говоря, не понимаю, как лодка осталась цела. До разорвавшейся мины расстояние оказалось намного меньше, чем показалось сначала. В другой ситуации вряд ли возможен повтор. Как я пушку то дотащил, да ещё выстрелить умудрился, и при этом ещё жив остался? Это ли не чудо! Значит проведение за меня», - вполне разумно рассуждал смотрящий, несмотря на головную боль.
Смотрящий подошёл к трапу и позвал:
- Иди сюда перекуси и водички выпей.
- А лодкой кто управлять будет? Не могу я пост бросить, – услышав приглашение, ответил Джон.
- Нечего с ней за пять минут не случится. Иди, не бойся.
«Не понятно, почему он не хочет меня в рубке сменить хотя бы на пять минут? Неужели так плохо себя чувствует? Других вариантов не вижу, если бы хотел от меня избавиться, при его умении я уже бы на дне рыб кормил», – немного замешкав, обдумал ситуацию Джон.
- Что тут у нас нашлось на зуб? - спустившись вниз, спросил Джон.
- Нашёл только сушки подплесневелые, да полканистры воды немного подпорченной. Другого-то ничего нет.
- Попробую. Раз ты съел, и я тоже не откажусь.
- Сушки в мешочке. Канистра вот она, – указывая на стоящую на полу канистру, сказал смотрящий.
Не тратя время, Джон принялся уплетать сушки, запивая их из канистры.
«Да, водичка-то того. Но за неимением лучшего…», – разжёвывая сушки, думал Джон.
Ему давно очень хотелось есть, а ещё больше пить и сейчас он готов вылакать даже лужицу размером с козье копытце, какой бы тухлой ни была вода.
Немного утолив жажду и голод, Джон спросил смотрящего, который сидел рядом на приставном откидном стульчаке.
- Ну, как ты?
- Не очень, но зато жив. Думаю, через сутки буду в норме, – не открывая глаз, ответил тот.
- Почему именно через сутки, а не через двое или трое? Я думаю, чем больше времени пройдёт после контузии, тем лучше.
- Это точно. Только у нас нет трёх или двух суток. Через сутки прибудем на место.
- Ты так уверенно об этом говоришь. А между прочим событий неожиданных и нежелательных для нас произошло немало.
- Ещё не вечер, прорвёмся. Поверь в мою интуицию – дальше всё пойдёт как по маслу.
- Что же она тебе раньше ничего не подсказала? Подсказала бы как поступить, мы уже на месте чаи распивали бы.
- Здесь чай не в моде, здесь кофе пьют и очень крепкий.
- Когда прибудем на место можно и кофе попить. Кстати, ты обещал меня переодеть. Моя одежонка изрядно порвалась. Теперь на неё не позарятся даже нищие, - напомнил об обещании Джон.
- Часа через два, три я тебя сменю. Тогда и переоденешься. Я за это время найду для тебя одежду и сам переоденусь.
- Спасибо на добром слове. А то я уже думал, мне до самого конца вахту чалить. Тогда и я сам бы испортился. Несколько суток ведь толком не спал и не ел.
- Доберёмся до места, тогда отдохнёшь.
- Ладно, я полез наверх. Не то мы вляпаемся ещё в какую-нибудь задницу. А не хотелось бы.
Джон полез по трапу в рубку, предоставив смотрящему возможность заняться своими проблемами.
Лодка, сбившись с курса, шла по кругу, отрулив в сторону на добрых сто градусов. Джон выправил курс субмарины, оставив его прежним.
«Что же я о курсе смотрящего не спросил. Держать всё время один и тот же не очень мудро. Тем более он намекал на проблемы с пограничными службами. Сдаётся мне – он сам толком не знает куда плыть. Другого-то ничего нет, только его прежнее указание. Пока буду придерживаться, как есть. После контузии он сам себя не контролирует, не то что лодку. Попробую поточней выудить из него всё о месте назначения, когда очухается и придёт в рубку меня менять», – всматриваясь в горизонт, размышлял Джон.
Три часа вахты пролетели незаметно.
- Можешь идти отдохнуть. Я тебе приготовил одежду. Там несколько комплектов, подберёшь себе сам. Если хочешь, там сухари в мешке и вода в канистре. У тебя три часа на отдых, – появившись в рубке, сказал смотрящий.
- Ладно, это я понял. Ты мне насчёт курса лодки скажи: почему мы всё время одним курсом идём? Уж не заблудились ли? – спросил Джон о давно волнующем.
- Не бойся, не заблудимся. Я один секрет знаю, только для этого ночь нужна.
- Днём звезд не видно. По секстанту, наверное, хочешь местоположение вычислить?
- Догадливый ты. Конечно по нему, родимому место и определим, – сознался смотрящий.
- Давно надо было этим заняться, глядишь, уже на месте чай с кофе трескали.
- Подходящего момента не было. Сейчас в самый раз будет.
- Ладно, я вниз полез. Если просплю, позовёшь.
Оставив смотрящего в рубке, Джон полез вниз. Переодеваться он не стал. Пожевав сушек, запив их водой, Джон пошёл в каюту поспать. Едва устроившись на жёстком ложе, он моментально заснул. И уже через мгновение, по крайней мере так ему показалось, был разбужен смотрящим.
Громкий призыв просыпаться из динамика над головой, прервал сон.
- Вот, засранец, выспаться по-человечески не дал, – меняя в тесной каюте позу лёжа на позу сидя, ругался Джон.
Он потянулся и этим ограничил разминку затёкших конечностей.
«Пожую, попью и надо отлить. Да, ещё мне переодеться не мешало бы. Хорошо бы грязь отмыть, только вот это не судьба. Вокруг море, а в лодке воды нет», - определил план действий Джон.
- Где тут у вас туалет? – добравшись до трапа, крикнул он смотрящему.
- Сбоку трапа маленький лючок. Туда только задница влазит. Открой его и действуй.
«Да, удобств тут по минимуму», – открыв люк, убедился Джон.
Закончив с насущным, Джон переоделся и поел.
«А водичка-то совсем несъедобная. Как бы с неё чего-нибудь плохого с желудком не приключилось», – глотнув из канистры, подумал Джон и много пить не стал.
- А вот и я. Что скажешь хорошего? – поднявшись в рубку, произнёс он.
- Ни плохого, ни хорошего не скажу. Разве что сменишь меня на посту, и то дело.
- Чего же не сменить! Конечно, сменим.
- Вот и хорошо. Я вниз пойду, а ты тут подежурь.
- Курс какой держать, тот же или другой?
- Какой сейчас, такой и держи, – ответил смотрящий.
- Долго мне этот курс держать или не очень долго?
- Держи, пока я ни сменю тебя здесь. Часика три, может быть, четыре постоишь. Последние часы пути придётся мне стоять. В общем дальше видно будет.
Закончив объяснения, смотрящий спустился вниз, предоставив Джону возможность управлять лодкой.
«Плыву по инерции, а куда плыву и сам не знаю. Да, попал я в передрягу. «Папа» ещё какой-то на горизонте выплывет. Он точно не «папа» Римский и поэтому не благословит. Нужно всё хорошенько обмозговать, боюсь, дальше такой возможности не будет», – решил Джон.
Отставив размышления на потом, он устремил взор вдаль, справедливо полагаясь на самопроизвольное течение мыслей, без всякого на то усилия с его стороны. Ему всегда удавались наиболее правильные решения именно в этом режиме. Полчаса он занимался просто созерцанием, не получая никакой подсказки свыше.
«Устал, видно, очень или «он» осерчал на меня. Но ничего, я замолю, я все свои грехи замолю или отработаю», – Так и не дождавшись подсказки, подумал он.
Время ещё было, и он верил в свою удачу.
«Интересно, как смотрящий собирается преодолеть охраняемую морскую границу? Не иначе нам снова под воду нырять. Только после последнего приключения со взрывами я бы не рискнул. Жалко, что не я здесь командир», - взяв инициативу в свои руки, размышлял Джон.
Он ещё немного посмотрел на горизонт и продолжил успешные начинания.
«Видно придётся на этот раз без подсказок. Для прояснения ситуации начнем всё с момента… С какого же момента начать? Ну, город мормонов он и есть город мормонов. Из него я выбрался практически без потерь. Если быть точным, с минимальными потерями. Не считая, конечно, за потери - разочарование в некоторых людях, которые возомнили себя правоверными мормонами.
На самом деле в городе мормонов меня ждали невинные развлечения по сравнению со всем, произошедшим со мной потом. Значит, неприятности начались позже. Так, что же было после города мормонов? Прошло совсем немного времени с тех пор, а память уже не та, столько всего случилось, будто целый год пролетел, а не несколько дней».
Чтобы ясней восстановить в памяти события, Джон снова устремил взор в даль, наблюдая лишь пустынный горизонт.
«Сколько часов идём, а никого не встретилось, будто вымерли все вокруг. Очень это подозрительно. Хотя, с одной стороны, нам только польза от вынужденного одиночества – никто не поинтересуется нашей старенькой подлодкой. И нами тоже никто не поинтересуется.
Ладно, теперь о делах наших скорбных.
Вышел я из мормонского города и почувствовал себя уставшим. Залез в придорожные кусты, да вздремнул от души, благо никто на мой сон не претендовал. Ни то, что сейчас.
Когда проснулся у дороги, услышал голоса двоих мужчин, как оказалось потом, бандитов и убийц. Они путника убили и в кусты затащили. Да, такие вот дела, из которых следует неприглядная картина: не перевелись ещё душегубы на больших дорогах и не перевелись ещё люди, готовые выложить кругленькую суму за убийство ближнего своего.
Что же меня удивило в тот раз?
А удивило меня совсем непонятное поведение душегубов: они искали всё что угодно у убиенного, только не деньги и драгоценности. Если не считать драгоценностью перстень. Они говорили о доказательстве для шефа, дабы подтвердить факт выполнения задания, вот и взяли его с собой вместе с отрезанным пальцем убиенного.
Они уехали, а я остался один. Не в смысле один, а один без бандитов, но с трупом. Испугался я тогда, что меня на дороге выловят и обвинят в убийстве. А с бродяги какой спрос, и спрашивать не будут – убил и все тут. На трупе костюмчик был одет неплохой и размер подходящий. Я его одел на себя, сразу став важной персоной. Ему свой нацепил. Выходит, тогда мы не только одеждой поменялись, судьбами поменялись тоже.
Эх, сейчас бы мой костюмчик бродяги, да снова в дорогу. А тот вернуть бы покойнику. По мне лучше быть живым бродягой, чем покойным богачом или судьёй и богачом. Теперь этого уже не сделать по двум причинам: я его одежонку изорвал и поменял на другую; и, к сожалению, история не имеет сослагательного наклонения»,
Джон тяжело вздохнул, в поздний след прочувствовав насколько ошибался в надеждах и предположениях на ближайшие перспективы жизни. Воистину правы говорящие: человек предполагает, а Бог располагает.
«Потом я пошёл подальше от места убийства и позарился на повозку убитого. Дальше я уже своей судьбой не распоряжался», – подвёл неутешительный итог Джон.
Итог, итогом, но ответа на вопрос: что делать, он так и не получил и, в результате, логических умозаключений не вывел. Прояснилось лишь одно обстоятельство давно известное всем морякам: сбежать с подводной лодки, находящейся под водой, невозможно. То, что лодка шла в надводном положении, ничего не меняло. Море не стихия любителя пеших путешествий. Суша другое дело. Теперь он уже не промахнётся, не упустит свой шанс улизнуть от хитрой коварной судьбы.
«Интересно, что сейчас делает смотрящий, и что он будет делать, когда прибудем на место?
Кстати, он так и не назвал своего имени. Сей факт говорит о многом, знать бы только что именно говорит. Одно бесспорно, ему есть что срывать и от кого скрывать есть тоже. Меня его имя мало волнует, но отношение к коллеге выдаёт полностью. По возможности выведаю у него подробности. Когда появится пища для ума, тогда этот самый ум найдёт выход или вход. Всё зависит от обстоятельств, которых я как раз и не знаю», – исхитрялся в измышлениях Джон, но так и не выудил даже крупицу рационального для познания основной сейчас истины: как остаться живым и здоровым.
Джон позволил себе отдохнуть от размышлений, переключив всё внимание на пустынные просторы моря. Минут десять он боролся с соблазнительным желанием снова заняться копанием в памяти по выявлению неизвестных истин.
«Потом меня привезли в замок к заговорщикам, как настоящего судью. Кстати, я так и не понял почему он судья, кто ему дал подобные полномочия? Теперь его полномочия перешли ко мне. Пришлось подчиниться бывшему предводителю и подсыпать яд одному из заговорщиков. Выхода у меня другого не было, иначе я уже сам кормил бы червяков. Да, прогневил я Бога. Одно лишь радует – тот заговорщик был изрядным засранцем и избавление любого общества от подобных людей считаю благом. Новому предводителю-председателю тоже изрядно перепало. Никогда не забуду, как он, сидя связанным в шкафу, таращил глаза на мой перстень судьи. Боялся, видно, испробовать немного содержимого из перстня.
Всё кончилось бы хорошо, если курьеры и добытые кровью драгоценности как-то мимо меня проскользнули. А тут на тебе: я сам в их машину забрался и в качестве помощника предложил себя. Как говориться, человек сам себе и палач и судья. Получается, я сам назначил себе череду экзекуций. Один только нонсенс в этом деле выходит, и он меня самого очень не устраивает. По всем правилам я давно должен умереть и тенденция этих правил меняться к лучшему не хочет», – придя к столь мрачным выводом, Джон очень огорчился.
«Бывает хуже, но реже», – в противовес всем исхищрениям судьбы, вспомнил он давно известный факт.
Его умственные упражнения опять ни к чему не привели. Пришлось подходить к решению первой задачи: искать ответ на вопрос «что делать» совсем с другого конца.
«Придём мы на место, надо сразу в бега. Нечего мне с какими-то «папами» встречаться. Материальное меня не интересует, о душе надо сейчас подумать. Не дай Бог ещё кого-нибудь, отстаивая свою жизнь, убить придётся. Плохо, что я местность даже по карте не знаю. Сменит меня смотрящий, я карту поищу. На лодке она должны где-то быть.
Час или два уже прошёл. Не мешало здесь, в рубке, часы повесить. Тогда я время точно знать буду», – закончив на столь оптимистической ноте, Джон сосредоточил внимание на управлении лодкой.
Пока Джон придумывал как лучше и безопасней смыться, смотрящий, спустившись в лодку, занялся изучением карты. Он решил подготовиться к предстоящим измерениям координат посредством секстанта. Карта, немного подпорченная частым использованием и порванная на стыках сладок, была вполне пригодна для своей роли.
«Кажется мы вот в этом месте», – перемножив время хода и скорость с учётом курса лодки, он определил теперешнее местоположение.
«Осталось дождаться ночи и проверить правильность выводов о местоположении. Когда точно всё определю, нужно рассчитать току поворота», - решил он.
Перекусив сушками и запив их водой, смотрящий пошёл вздремнуть.
Проспав три часа кряду, он проснулся.
«Голова ещё кружиться. Видно, не скоро отпустит. Придётся привыкнуть, иначе ничего не сделаешь», – размышлял смотрящий, стараясь вспомнить самое главное в данной ситуации.
Выбравшись из каюты, он взглянул на судовой хронометр.
«Часы три проспал, или около того. Жалко мои часы стоят, не понравилась им морская вода. Скоро стемнеет, сейчас прибор возьму и на вахту заступлю. Пусть напарник немного отдохнёт. Неизвестно ведь, что нас ждёт впереди».
Попив из канистры подтухшей воды, прихватив сектант, смотрящий уделил немного времени потайной комнате, дабы не думать о насущной проблеме, обратив все помыслы к главному. Он влез по трапу в рубку, обнаружив там, как и предполагал, скучающего в одиночестве Джона.
- Скучаешь? – в качестве приветствия произнёс он. – Что тут у нас хорошего?
- Ни хорошего, ни плохого ничего не наблюдается. Горизонт чист, что лично я нахожу странным. Кораблики по морю должны ходить. А тут их не видно, будто мы не в нашем море-океане, а совсем на другой планете.
- Маршрут такой специально выбран, нам ведь лишние глаза и уши не нужны. Опасные для нас могут быть нежданные знакомства. Или ты не согласен? – подвёл смотрящий тему под очевидный ответ Джона.
- Согласен, как не согласиться. Встречались уже со всякими нехорошими дядями, которые хотят из-за золота нас угробить. В связи с этим возникают вопросы, только ответов на них у меня нет. Может быть, ты ответишь?»
- Может быть, если у меня ответ найдётся.
- Ты мне объясни, почему меня вынудили сопровождать груз до адресата? Как я понял, раньше груз просто передавался одними курьерами, другим. Как те действуют, я не знаю, и знать не хочу. Так почему в этот раз сделали исключение?»
- О других не могу сказать. Про себя скажу: на лодку пришла радиограмма, чтобы тебя доставить вместе с грузом.
- Раз пришла радиограмма, значит, есть принимающее или передающее и принимающее устройство. С нами на лодке произошли совсем нехорошие события. Почему «папе» ничего об этом не передали? Я думаю, он обидится, когда узнает, что его обошли с информацией. Как у нас говорят, предупреждён, значит вооружён.
- Подавать сигналы с лодки запрещено по инструкции. Могут засечь лодку. Лишь в особых случаях разрешено подавать сигналы.
- Я думал, сейчас у нас именно такая ситуация. По крайней мере, вся дальнейшая наша судьба, и судьба лодки под большим вопросом, – гнул свою линию Джон.
- Не знаю, возможно, ты прав, а возможно нет. Только я не смог бы передать сигнал, даже если захотел. Гости, что на лодку наведывались, разбили передатчик, – объяснил ситуацию смотрящий.
- Если бы передатчик не испортили, что бы ты сделал?
- Не знаю, сейчас всё кажется неочевидным. Реакцию «папы» предсказать невозможно независимо от ситуации. Так что лучше до времени помолчать, голова целее будет.
- Я тут вахту стоял, на море смотрел и вот что надумал. Раз «папа» дал команду меня вместе с золотишком захватить, значит ему кто сообщил о всех произошедших в дороге ситуациях.
- Интересно, кто бы это мог быть? – озадачил он вопросом смотрящего.
- Что ты этим хочешь сказать?
- Я хочу сказать, что тот, кто сообщил вашему «папе» о произошедшем, даже теоретически не мог знать всех нюансов доставки груза. Я думаю, при первом контакте с засадой, курьеров должны были уничтожить. Значит, засады на катере не должно было быть.
- Что-то я не понимаю ход твоих мыслей. Причём здесь засада на катере?
- Вот и я не понимаю: причём здесь она?
- Давай, объясняй всё подробно. Не люблю, когда между партнёрами появляются претензии и подозрения друг к другу.
- Думаю, тот, кто спланировал отъём золота у курьеров, находится при «папе», или где-то около него и пользуется доверием. Хотя, может и сам «папа» всё организовал, - огорошил заявлением Джон.
- Как я понимаю, «папа» золото должен получить, если оно к нему приедет. Значит, он сам никоем образом не заинтересован засады устраивать. Ты мне вот ещё что скажи. Ты не курьер, никогда до сих пор деньги не возил, сам об этом сказал. А как ты курьером заделался?»
- Ладно, раз обстоятельства требуют, расскажу всё по порядку. Ты вот это кольцо с печаткой на моём пальце видишь? Знаешь, что оно неспроста на пальце одето?
- Я прямо так сразу и подумал, что неспроста. Спрашивать не стал, ждал пока сам расскажешь.
«Это знак судьи. Есть такая должность в тайном обществе. Сам понимаешь, судья разбирает различные ситуации и принимает решения соответствующие проблемам. Теперь о том, почему судья стал курьером.
Выдержав небольшую паузу, разграничивающую вступление от основной части, Джон продолжил рассказ.
- Появилась потребность выйти из замка незаметно, что я и попытался сделать. Курьеры шли впереди меня, они направлялись с сумкой золота к машине. Мы не договаривались о совместном передвижении, просто наши перемещения совпали по времени. Они, не подозревая о моём присутствии, шли впереди по потайному ходу. Я весьма приближённо знал, как выйти из замка, поэтому шествие курьеров в качестве ориентира получилось очень кстати. И тут произошло событие, которое всё до невозможности усложнило. Один из курьеров попытался убить другого, дабы завладеть золотом и воспользоваться им единоличным. Между ними пошла игра: кто кого - с прятками, догонялками и стрелялками. В конце концов один убил другого, но не тот, кто хотел убить и золотом завладеть, а наоборот. Последующие события показали, что победил, честный курьер. Он очень старался довести деньги до адресата. Лишь его собственная смерть не позволила выполнить обязанности до конца.
- С этого момента поподробнее, хотелось бы знать всё в деталях, – перебил смотрящий рассказ Джона.
- Расскажу и об этом. Но сначала, расскажу всё, как было, не пропуская деталей. Они помогут сделать правильные выводы и понять суть проблемы, – Джон не пошёл на поводу у смотрящего и тому появились причины. Конечно, перепрыгнуть и рассказать о смерти курьера можно. Но тогда реакция смотрящего на рассказ будет не выяснена и сей факт для Джона казался поважнее правильно или неправильно построенного пересказа.
- Итак, на чём мы остановились? Один убил другого, сохранив тем сумку с золотом от необоснованных посягательств лиц, не имеющих никаких на то прав, короче, от алчного напарника. Он не захотел оставлять убиенного гнить в подземном ходе. Взвалив на себя убиенного, подхватив сумку, он пошёл к машине. Я направился следом, дабы узнать, где выход или воспользоваться услугами курьерского автомобиля и уехать подальше. Ничего конкретного предпринимать я не думал, пока шёл следом, только соблюдал осторожность. Человек, вооружённый оружием, только что убивший другого, да ещё с огромным количеством золота, наверняка прореагирует на неожиданное появление незнакомца из темноты выстрелом в упор. Так надёжней и быстрей избавить себя от неожиданной пули из темноты. Я даже не собираюсь оспаривать подобную ситуацию и побудительные мотивы действия, всё очевидно и однозначно, – Джон ненадолго замолчал, запутавшись во всяких если и побудительных мотивах. Впредь он решил избавить свой рассказ от ненужных философий и сомнений.
- Он усадил покойника на сидение, поставил сумку в кабину и, открыв входную дверь в подземелье замка, уселся в кабину. Как только он завёл двигатель, я потихоньку открыл заднюю дверь фургона и забрался внутрь. Машина двинулась от замка, а я благополучно, никем не замеченный, сидел на полу фургона. Сначала я намеревался вылезти из машины, как только скорость снизится до величины безопасной для моих костей. Но вскоре задремал, сказалось напряжение последних дней. Меня разбудили удар столкновения и выстрелы. Пули пробивали фургон насквозь, оставляя отверстия для проникновения света. Я упал на пол, это и спасло меня от дырок в шкуре. Скоро машина замедлила скорость и вовсе остановилась. Я выбрался из фургона и стоял в нерешительности. Мне нужно было идти подальше от замка и стрелявших. Получалось, мой путь лежал мимо кабины фургона, в котором сидел курьер. Причину остановки фургона я не знал, но всё же решился. Я подошёл к кабине и, открыв дверь, попросил подвести. Курьер поверил, что я путник, ожидающий попутки и согласился. Он сам не мог управлять машиной по причине ранения, и я сам сел за руль. Он велел мне ехать прямо по дороге до катера. Мы скоро подъехали, но на катере тоже нас ждала засада.
- И как же вам удалось улизнуть на сей раз? – поинтересовался смотрящий, выказывая тем очевидное недоверие.
- Курьер меня предупредил о возможности засады. Я вошёл на палубу яхты и увидел открытый люк. А в люке лежали тела. Я тут же рванул обратно. Как я понимаю, мне очень повезло, даже не зацепило ни разу.
- Точно, повезло тебе. Видно, ты в рубашке родился, - высказался смотрящий.
- Я в кабину запрыгнул и газу. Мой курьер уже без памяти был. Я уж думал всё, мне одному теперь от погони уходить. Но курьер умирать не стал, сказал, что на аэродром нужно ехать и найти какого-то Джона. Кстати тезку мою. Может быть, от столь значимого совпадения судьба предоставила мне ещё один шанс уцелеть.
- Я не понял, о каком совпадении ты говоришь? – прервал рассказчика смотрящий.
- Меня Джоном зовут и на аэродроме того, которого я найти должен был, тоже Джоном зовут. Теперь понял о чём я?
- Теперь понял, не понял, зачем он тебе понадобился?
- Об этом я тебе и хочу рассказать.
- Ну, так рассказывай, не тяни, – подгонял смотрящий.
- Аэродром оказался по пути и скоро мы добрались до него. Я нашёл Джона спящим на столе в бильярдной, здорово после вчерашнего запоя. Он повёз меня к ангару и мы на самолёте отправились дальше.
- Подожди, я не понял, куда девался курьер, и что там случилось с преследователями?
- Курьер был мёртв, Джон осмотрел его и подтвердил факт смерти. А преследователи появились на аэродроме в самый момент взлёта. Только нам повезло, а им нет.
- Сколько раз тебе за день повезло! Очень ты везучий человек. А может, дело в другом – тебе и должно вести по сценарию? – с подозрением в голосе спросил смотрящий.
- Это верно, я везучий и живу по сценарию. Так ведь и ты по сценарию живёшь.
- Это ещё по какому сценарию я живу? - не поняв о чём речь, удивился заявлению смотрящий.
- Сценарии у нас разные, но писал их один и тот же. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает.
Смотрящий понял о чём говорит Джон. Он сам имел ввиду совсем не это, но сейчас всё было не очевидно. Он не стал заострять внимание на своих мимолётных подозрениях. И без того будущность их союза: «двух оставшихся в живых» - располагала весьма расплывчатыми перспективами.
- На каком самолёте вы летели, на рейсовом? – дабы разрядить обстановку спросил смотрящий.
- Нет, не на рейсовом. Мы летели на самолете Джона. Такой малюсенький, старый фанерный биплан. Сам Джон был за пилота, и мы с черепашьей скоростью, если так можно сказать про самолёт, двигались к месту назначения.
- Я не понял, к какому месту назначения вы двигались?
- Никто не говорил, куда меня с сумкой везут. Ты, кстати, не исключение. Так что ответить на твой вопрос не могу.
- А куда подевались преследователи? Они не стали вас догонять?
- Они загородили выезд из ангара, в котором самолёт стоял. Но Джон умудрился их перепрыгнуть, я имею ввиду, самолёт Джона умудрился их перепрыгнуть.
- У самолёта ноги что ли отросли? Или вы на своих перепрыгивали? – попытался пошутить смотрящий.
- У самолёта ноги не отросли. Просто Джону не хотелось разбиваться о перегородившую дорогу машину. Как он потом сам сознался, он не ожидал такой прыти от своего самолёта. Что касается преследователей, я их догоняющими по воздуху или на машине не видел. Может быть, они потом очухались и бросились в погоню. Наш самолёт вполне могли догнать на машине и даже обогнать.
- Скоростной, видно, у вас был самолёт, раз машины его обгоняли.
- Не без этого. Но зато долетели без приключений.
- Дальше как до места добирались?
- Я же уже говорил, место назначения мне было неизвестно. Я буду придерживаться хронологии произошедших событий. Так правильнее, по-моему. Мы приземлились на каком-то аэродроме и стали ждать.
- На том же или на другом аэродроме? – попросил уточнить местоположение смотрящий.
- Я же сказал, что на другом аэродроме. А на каком конкретно не знаю. Так вот, мы сидели в самолёте и ждали. Скоро подъехал мужик на пикапе. Я в пикап пересел и мы подъехали к рейсовому самолёту. Самолёт, естественно, на этом аэродроме ждал взлёта. Он подъехал к трапу, отдал мне билет и, ничего не объяснив, отправил на борт самолёта.
- Одного, без сопровождающих?
- А зачем мне сопровождающие? С самолёта не сбежишь, разве что на парашюте. Но это не для обычных людей. Если и присутствовали на борту сопровождающие, то мне об этом доложить забыли.
Самолёт немного вылет задержал, ждал ещё пассажиров. Машина к трапу подвезла ещё двоих. Только после этого самолёт пошёл на взлёт. А дальше ты, наверное, сам знаешь.
- Знаю я, или не знаю, значения не имеет. Рассказывай дальше всё как было, - велел смотрящий.
- Куда летел самолет и откуда, сказать не могу, я спал. Когда самолёт шёл на посадку, ко мне подсел нехороший дядя. Он ткнул в меня пистолетом и велел слушаться. Из самолёта мы вышли вместе и направились в здание аэропорта.
- Он ничего тебе не сказал, когда вёл в здание аэропорта?
- Сказал, что пристрелит, если дёрнусь. А перед этим, представился встречающим, будто именно ему я должен сумку передать. Мы вошли в здание и сразу пошли в туалет.
- Интересное место вы выбрали, как раз для всего сразу, – прокомментировал смотрящий, что должно было выглядеть шуткой.
- Место обычное, половина преступлений совершается именно там. Как я понял, он собирался сумку отобрать, а меня пристрелить. Но получилось иначе. Пока я стравливал накопившееся давление, в туалет вошли двое и моего сопровождающего зачистили. Мне велели вместе с сумкой ждать их на стоянке около столба объявлений. Я не стал возражать, поскольку их аргументы удачно выказали себя в споре с моим недавним сопровождающим. А тот был не слабого десятка. Но два аргумента против одного, да ещё в опытных руках, это уже серьёзно.
На стоянке они меня посадили к себе в кабину фургона и повезли к морю. Правда, я потом узнал про море, когда к нему приехали. Потом, на моторной лодке плыли, плыли по волнам и, наконец, приплыли. До сих пор плывём и никак не доплывём.
- Плавает по морю дерьмо, а моряки ходят. У тебя всё?
- В общем и целом всё. Надеюсь, пересказывать наши совместные приключения не нужно?
- Пересказывать не нужно. Ответь мне на вопрос. Почему ты думаешь, будто несколько человек причастны к покушениям на золотишко? - спросил смотрящий.
- Я говорил о причастности к покушениям самого «папы» или кого-то из его близкого окружения. Всё это предположения и, к счастью, мы ещё живы, несмотря на все покушения. Казалось бы, сейчас уже неважно кто музыку заказывал и её оплачивал, но это совсем не так. Если мы нарушили планы «папы» или кого-нибудь из сильных и влиятельных, нас скоро отправят в то качество, которое мы удачно избежали. Даже поэтому хочется не ошибиться в подозрениях. Я понятно излагаю? - разъяснив суть своих подозрений, спросил Джон.
- Куда уж понятнее. Понять бы как оно есть на самом деле. Вот в чём вопрос.
Звёздочки уже появились. Сейчас делом займёмся, определим, где мы находимся.
Смотрящий отрыл боковой люк и выглянул наружу. Пользуясь секстантом, он снял нужные показатели.
- Ну вот, к утру на место придём, - прикинув расстояние и курс, обрадовал смотрящий.
- А ты ошибку в определении курса учёл, или нет ещё? - С недоверием взглянув на бумажку испещрённую цифрами, изрёк Джон.
- Как я её учту, если она - ошибка? – парировал смотрящий.
- Хотя бы приблизительно. Не равен час в берег врежемся, а то и вовсе мимо проскочим.
- Не проскочим, всё будет нормально, – успокоил смотрящий.
Тему изыскания истины о причастности известных лиц к нападению, оба прекратили, ввиду её полной бесперспективности. По впечатлениям и измышлениям мало кому удаётся докопаться до истины.
- Слушай, я не такой как ты специалист в области вождения подлодок. Но мне кажется, лодка стала больше носом зарываться. Может, это кажется, просто волна больше стала, или кессоны не до конца продулись, - сообщил о своих наблюдениях Джон.
- Я ничего необычного не вижу. На всякий случай проверю кессоны и носовой отсек посмотрю.
Смотрящий полез вниз по трапу в лодку, намериваясь проверить целостность лодки.
Он долго не появлялся и Джон уже перестал его ждать.
«Наверное, определил целостность лодки, да спать завалился», – подумал Джон, продолжая наблюдать за горизонтом и удерживать лодку на курсе.
- Носовой отсек пропускает воду. Я насос включил, – объяснила, появившаяся голова смотрящего в люке.
- А с кессонами всё нормально?
- Вроде нормально. Точно не скажу, не проверял, – ответил смотрящий.
- Теперь нам не погрузиться или ничего, можно?
- Погрузиться можно всегда. Всплыть не всегда, – пошутил смотрящий.
Он и сам не знал, что сейчас можно, а что нельзя. Самое главное он не знал, что сейчас нужно делать. А посему, решил ничего не делать, предоставив случаю подсказать решение проблемы.
- Значит, погружаться не будем, – подвёл итог Джон.
- А вот этого не обещаю. Если припрёт, придётся нырять.
- На дырявой лодке нырять? Лучше сразу самим утопиться, меньше мучений претерпеть придётся.
- Самим топиться не нужно. Нас и так утопят, если поймают, - обрадовал смотрящий.
- Ты думаешь, они нас и на берегу поджидают? – спросил Джон, имея ввиду нехороших дядей, что палили в него на всём протяжении пути в качестве сопровождающего сумки с золотом.
- Если бы они. Нас пограничники утопят, если поймают и золото найдут. На берегу могут пристрелить, если натолкнёмся на охрану плантаций опия. И прочие люди с оружием запросто прихлопнут, коли сумку с золотом увидят. Так-то вот, должен тебе сказать, скучать не придётся. Весело время проведём.
- Ты меня очень обрадовал. А то как-то взгрустнулось, уже захотелось чего-нибудь весёленького. Кстати, в списке развлечений столовой, пусть даже самой завалящей, у тебя нет? Понимаешь, есть очень хочется. Так хочется, что быка бы за раз съел. Хотя, я согласился бы и на курочку.
Смотрящий ничего не ответил. Ему самому было не до шуток сейчас. Если «папа» действительно столь строг, то опоздание с подвозом золота выйдет боком. А из этого получалось, не будет для них ничего хорошего при любом стечении обстоятельств. Поймают в дороге, убьют чужие, прибудешь к месту назначения с опозданием, а они уже опаздывали, убьют свои.
- Слушай, смотрящий! Мы с тобой вместе всего столько перетёрли, может, поговорим о делах наших скорбных, – Джон решил прямо сейчас определиться со всеми планами на будущее.
- Поговорить можно, если ещё не наговорился. Только я всё сказал, добавить уже нечего.
- Как раз нам есть о чём покалякать. Так вот, я понимаю так, мы уже на сто процентов опаздываем. Если будет ещё какая задержка, или её не будет, нам ничего не исправить в сроках доставки. Да ещё лодка течёт как старое корыто.
- Я не понимаю, к чему ты клонишь?
- Понимаешь ты всё. Ты сам сказал, что если опоздаем, нам мало не покажется. А для меня, опоздаем мы или нет, исход один – вилы в бок пока не сознаюсь в том, чего не делал. Тебя при опоздании тоже не пощадят. Я считаю, что в данной ситуации лучше нам обоим смыться подальше отсюда.
- У мафии длинные руки, она таких дел не прощает. Да и дела у меня там остались недоделанные. А я не люблю оставлять недоделанное на потом.
- Значит, придётся мне одному линять подальше, - пришёл к выводу Джон.
- Не придётся тебя линять. Я не позволю тебе слинять. Если ты слиняешь, меня точно распнут и про всё спросят с меня. Этого я допустить не могу.
- Значит, я ни за что должен погибнуть. Хорошенькое дело, я на это не согласен.
- У тебя появится маленький шанс выжить, если пойдёшь со мной до конца. У меня тоже есть такой же шанс. Если повезет, живы будем, не помрём.
- Хорошо тебе говорить. Ты к своим идёшь. А я за что страдать должен?
- Назвался груздем, полезай в кузов. Как я сказал, так и будет. Это не обсуждается.
Закончив с дискуссией, смотрящий полез вниз, собираясь проверить эффективность работы насоса.
«Ничего, ещё не вечер. Как только окажусь на твёрдой земле, сразу рвану подальше от смотрящих, ядрёных «пап» и прочей мафиозной нечисти. Нечего мне с ними якшаться. У них своя свадьба, у меня своя, вернее, у них своя дорога, у меня своя. Однако, нос лодки зарывается в волну и это факт. Значит, много уже воды натекло», – оставшись один, размышлял Джон.
При неблагоприятной ситуации, потере лодкой плавучести, его планы могут вовсе не осуществиться, по дну моря не очень-то попутешествуешь.
«Что-то долго смотрящий не появляется? Наверно, занимается спасением лодки – воду откачивает. Подожду немного, да схожу, сам посмотрю. Как говорится, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – решил Джон.
Через полчаса смотрящий поднялся в рубку.
- Как там с водой в трюме? – не дожидаясь объяснений, спросил Джон.
- С водой всё в порядке, течёт водичка.
«И насос не справляется?»
- Корпус по шву лопнул, Наверное, взрывом повредило. Это полбеды, от деформаций на волне трещина потихоньку растёт, – объяснил ситуацию смотрящий.
- Может, тебя показалось? За полчаса трещина намного не вырастет.
- Хорошо бы так. Но она, тем не менее растёт. Я линейкой мерил.
- Толстый метал подлодки и вдруг как гнилой лоскут рвётся, – выразил своё удивление Джон.
- Лодка очень старая, гнилая и металл устал. Так что ничего здесь странного нет.
- Может, немного занырнуть, футов этак на пятьдесят, чтобы волна не ломала.
- Занырнуть можно, всплыть будет трудно, если течь из-за давления увеличится.
- Какой же тогда выход из положения? Или его нет?
- Выход есть всегда. Нужно быстрей к берегу отгребать, тогда точно не утоним.
- Теоретически, мысль сформулирована верно. Только как её реализовать на практике? Посудина эта быстрей не разгоняется. И топом, тебе же надо прибыть на лодке в конкретное место. Или я не прав? - добавил ложку дёгтя в приготовленное смотрящим на скорую руку варево из идей и надежд на лучшее.
- Ты прав, но сейчас не до жиру. Поближе к берегу подойдём, тогда видно будет.
- Ты же говорил о злющих, нехороших дядях на пограничных катерах. Как с ними быть? Или они нас спасут, чтобы потом самим же утопить? - продолжал дознание очевидного Джон.
- Я же говорю: там видно будет. У нас было несколько запасных вариантов на случай непредвиденных ситуаций, - объяснил смотрящий, не понимая, почему так много вопросов задаёт курьер.
До сих пор он подчинялся без лишних разговоров, хоть и использовался втёмную.
- Здесь не варианты, а бухты нужны, чтобы на лодке близко к берегу подойти и с моря тебя не увидели и не потопили.
- Я об этом и сказал. Сейчас мы к ближайшей бухте направляемся.
- Ты же точно не знаешь местоположение лодки. Как можно в этой ситуации бухту найти?
-Теперь знаю. Ты что, забыл? Я же наши координаты сектантом замерил и по карте определил наше точное местоположение.
Смотрящий взглянул на компас.
- Нужно довернуть на полрумба вправо, тогда ладненько будет, – дал он новую установку Джону.
- И мы точно выйдем к бухте несмотря на течение, несмотря на волну и ветер? Я очень в этом сомневаюсь.
- Напрасно сомневаешься. Ошибка небольшая будет, но когда подойдём поближе к берегу, я скорректирую курс. Всё-таки не первый раз в этих краях. – успокоил смотрящий.
- Поверю на слово. Но про столовую не забудь, – пошутил Джон.
- Про какую ещё столовую? - не понял смотрящий.
- Про обычную столовую, где подают суп, котлеты с картошкой и компот. Понимаешь, есть очень хочется, – внёс ясность Джон.
- Нашёл чем удивить. Я бы и сам жаренного поросёночка навернул, даже хвостика не оставил бы.
- Слушай, а тут, у вас на лодке, снасти есть? Давай, рыбку какую-нибудь поймаем и на камбузе поджарим. Есть же здесь, наверное, камбуз? - с голодухи расфантазировался Джон на тему о здоровой и вкусной пище.
- Камбуз на лодке есть. Только его давно не использовали по назначению. А насчёт рыбки не знаю. Хотя постой, один из команды всё время рассказывал рыболовные истории. Знать любил он рыбку ловить. Бывало, лодка подолгу в бухте стояла, дожидалась команды на выход в море. А раз есть рыбак на лодке, значит должны быть и снасти, – подвёл логический итог смотрящий.
- Ты хочешь поискать снасти в вещах этого члена команды?
- Механика, – уточнил смотрящий.
- Если папуасы не спёрли, они должны где-то быть. Я ещё об одном не подумал. Рыбу ловить придётся на ходу.
- А что тут такого! Ловят же рыбу на дорожку на ходу катера и ещё на каком хорошем ходу.
- Значит, шанс поймать рыбки на ужин всё же есть? – оценив всю сложность планируемого предприятия, задался вопросом Джон.
- Шанс всегда есть. Вопрос в том – насколько он реален. Ладно, я полез вниз искать снасти. Ты так меня раздразнил своей столовой, что я готов проглотить собственный язык.
Смотрящий снова полез вниз.
«Как рыбку ловить, я и не подумал. На палубу выйдешь, волной смоет. Из люка рубки ловить будешь, вода в рубку попадёт и снасть к борту прижмёт – хоть и не велика скорость, а всё же движущаяся вода это не воздух. Тут свои законы действуют», – размышлял о предстоящей рыбалке Джон.
Он сам не очень хорошо разбирался в тонкостях морской рыбалки, хотя в юности ловить рыбку в реках приходилось.
Ожидая появления смотрящего, Джон думал:
«И чего мы раньше до этого не додумались? Грызли какие-то галеты, а то, что в море полно рыбы, забыли. Да, днем было бы складней рыбку ловить. А ночью даже и не знаю. Вдруг, в море ночью рыба спит?»
- Нашёл. Удилище складное, небольшое, зато блесен разных много. Папуасы не додумались в лючок влезть, только это снасти от их шаловливых ручонок спасло. Ну что, будем пробовать?
У появившегося в рубке смотрящего настроение было явно на подъёме. Он сразу решил приступить к делу.
- Как ты ловить будешь? На палубу выйдешь, так сразу смоет. Если из люка рубки ловить, воды в лодку напустишь, а она у нас и так дырявая, - высказался Джон, что нисколько не испортило настроение смотрящему.
- Подводники не должны воды бояться. Так что волна нам нипочём. А то, что немного в лодку воды попадёт, так это не страшно. Я насос уже включил. Он всё, что в лодку нальётся, выкачает.
- На какую блесну ловить сейчас будешь, решил? - дабы не оспаривать нюансы, спросил Джон.
- Да вот на эту и буду. Я в вопросах ловли на дорожку не сведущ. Поэтому и выбрать нужную блесну не смогу. Может, ты знаешь на какую лучше ночью ловить?
- Точно не скажу, но, по-моему, эта блесна не для ловли на дорожку. Она, скорее всего, для простых проводок. Ты прав, мы оба профаны в вопросах рыбалки. Значит, надо пробовать ловить на то, что имеешь. Так, правильно я говорю? – задал вопрос об очевидном, Джон.
- И я про то же. Попробую, попытка не пытка, – подытожил смотрящий.
Он открыл боковой люк рубки и тут же получил свою порцию солёных брызг.
- Ну, с богом. Пошли нам царь морской удачи в нашем нелёгком рыбачьем промысле, – забрасывая блесну, в шутку, а может быть, и не в шутку, творил рыбацкую молитву смотрящий.
Зашумела разматывающаяся катушка удилища, отпуская дальше в море привязанную к леске блесну.
- Мы, знаешь, о чём забыли подумать? – задал вопрос Джон и тут же сам на него ответил.
- Мы забыли о толщине лески. Мне кажется, на столь тонкую леску много не поймаешь. Солидная рыба её запросто оторвёт.
- Насколько мне известно, эта леска достаточно прочная. Пяти, а то и десяти килограммовую рыбину выдержит. А нам больше и не требуется. Пятью килограммами наесться можно от пуза.
- Можно наесться, появились бы эти килограммы. Как говорится, дай бог удачи. Слушай, не пора леску подтаскивать?
- Чего её подтаскивать, если на крючке ничего не сидит. Когда почувствую, тогда уж.
- Скорость лодки очень мала. Нужно леску скручивать, тогда блесна быстрей по воде пойдёт, и тонуть не будет, на поверхности появится, – посоветовал Джон.
Он когда-то смотрел фильм, в котором профессиональный ловец рыбы на дорожку сдавал в аренду катер любителю рыбаку, оставаясь на нём рулевым, и тем зарабатывал. В фильме показывали, как процесс ловли проходит на самом деле. В то время Джона не очень интересовали нюанса ловли на дорожку, но кое-что он всё же помнил. Основное условие успешной ловли являлась скорость катера. Их лодка не вписывалась ни в какие критерии мало-мальски пригодного для ловли на дорожку судна.
- Может, просто, как на спиннинг ловить, что-нибудь да клюнет? – произнёс он вслух вполголоса.
- Что ты говоришь? Говори громче, я не слышу, – занятый рыбалкой, попросил смотрящий.
- Так, мысли вслух. Я просто подумал, что если как на дорожку по бурной воде ловить не удастся, придётся как на спиннинговые проводки выуживать.
- Придётся, – сматывая катушку, согласился смотрящий.
Подтащив пустую блесну, он снова забросил.
- Ты как забрасываешь, прямо перпендикулярно движению лодки или немного вперёд? - поинтересовался Джон.
Он хоть и стоял рядом в рубке, но малые размеры помещения и небольшой проём бокового люка не позволял Джону перенять самому технику лова.
- Даже не знаю. Я бросаю, как получится. Здесь без вариантов, особенно не размахнёшься, – объяснил нюансы смотрящий, но Джон не очёнь понял о чём он.
- Я спрашиваю, куда стараешься бросать? А что получается, это другое.
- Другое или нет, а улетает далеко. Только рыбы здесь не больно-то много, коли не нашлось ни одной желающей испробовать на вкус блестящую блесну.
- Нечего, ещё не вечер, – Джон постарался подбодрить рыболова - собрата по несчастью.
- Здесь ты прав, – накручивая ручку катушки, согласился смотрящий. – Ещё не вечер, вернее уже не вечер. Ночь настала уже. Может, поэтому рыба блесну на зуб не пробует, спит.
- Я думаю, в воде, так же как и на суше, кто-то из обитателей ведёт дневной образ жизни, кто-то ночной. Мы только начали ловить, скоро должно повезти. - продолжал подбадривать Джон.
- Скорей бы уж, надоело удилищем махать. Если кому-то нравиться сам процесс, то мне лишь результат по душе, - сознался в своих рыбацких пристрастиях смотрящих. – Ты вперёд смотришь или так, для порядка, здесь присутствуешь?
- Так всё равно ни черта не видно. Так, контуры какие-то впереди, волны одни.
- У тебя прибор ночного видения. В него смотри.
- На стёклах капли, в этот прибор ещё хуже видно.
Дабы успокоить смотрящего, Джон приложился к прибору, и взглянул двумя глазами на раскрывающиеся впереди, по ходу движения, морские просторы.
- Мать честная! - воскликнул он, тут же заложив самый что ни есть крутой левый вираж.
Лодка не спешила выполнять заданные рулевым и повернувшимися рулями команды. Она неторопливо начала движение по циркуляции.
- Что там у тебя? - ощутив движение лодки по циркуляции, добавившей весомую порцию брызг, спросил смотрящий.
- Бочка на каком-то столбе прямо по курсу нарисовалась. Не пойму, откуда она здесь появилась? - прояснил ситуацию Джон.
- Сколько кабельтовых до бочки? – забыв, что надо крутить ручку катушки, повернувшись к Джону, спросил смотрящий.
- Точно не скажу, но мы очень от неё близко.
Не выпуская из рук удилища, отстранив Джона, смотрящий сам взглянул в прибор ночного видения.
- Кажется, проскочим. Не дай бог днищем заденем, лодка этого не выдержит.
Джон чувствовал себя виноватым. Ведь это он проглядел бочку на шесте, сигнализирующую морякам о коварной мели. Он забрал у смотрящего удилище, предоставив возможность самому выправлять возникшую ситуацию.
Сместившись к проёму бокового люка, Джон накручивал ручку катушку, думая совсем не об улове. Как всегда бывает, удача пришла в самый неподходящий момент. Он почувствовал, как что-то сильное потянула за леску, дугой изогнув удилище.
«Уж не мель ли я поймал?» – подумал Джон и в следующий момент ощутил толчок и услышал скрежет днища лодки по мели.
Он едва удержался на ногах. Следующая волна подняла лодку и она, перескочив мель, пошла дальше.
«Нет, наверное, не мель крючком зацепил. Иначе, или леска порвалась бы или удилище сломалась. Но явно что-то большое поймалось», – размышлял Джон, то отпуская леску, то снова подтягивая.
- Что там у тебя, зацепил рыбку? - вполоборота повернувшись к Джону, спросил смотрящий.
- Не зацепил, а поймал. Не знаю что это, но тянет здорово. Боюсь, уйдёт, – объяснил ситуацию Джон.
- Надо поводить, чтобы рыбина устала. Ты сначала, отпусти, потом подтяни. Глядишь, и удастся вытащить, - давал бесплатные советы смотрящий.
- Я так и делаю. Боюсь только, рыбина эта под винт попадёт. А как сделать, чтобы не попала, не знаю, – сознался Джон.
- Не должна под винт попасть. Не за этим мы её выуживаем.
- Она этого не знает. А насчёт выуживания ты в самую точку попал. Если я её выужу и к борту подведу, нужен будет сачок. Без сачка может леска порваться, когда на борт вытягивать буду. Ты бы пошёл, поискал сачок, может, у твоего рыбака он где-нибудь лежит, – предложил Джон.
- Я сейчас не пойду, лодкой управлять нужно, не равён час ещё мель. А сочка у него не было. Наверное, папуасы спёрли.
- Ну, смотри! Если сорвётся, я не виноват буду.
- Это понятно. Только мы с тобой оба голодными останемся.
- Вот эта часть предположений огорчает меня больше всего, – сознался Джон.
- Ты уж постарайся, вылови для нас ужин.
- Стараюсь. Только рыба этого не знает. Она тоже стараться будет, только не на ужин к нам попасть, а отцепиться. Тут кто кого, как говорится се -ля - ви, – то подтягивая леску, то отпуская, комментировал сиюминутные реалии Джон.
Оба замолчали, переключившись каждый на своё дело. Джон сосредоточено выматывал рыбину, ещё больше выматываясь при проводках сам. Смотрящий, как и положено вперёд смотрящему, всматривался в горизонт, стараясь не пропустить опасное для лодки препятствие.
«Тяжелеет лодка, видно трещина расползлась при ударе в солидную дырищу и насос не справляется. Надо бы посмотреть, как там внизу дела. На кого только управление брошу? Рыбина эта совсем не вовремя клюнула», - размышлял смотрящий, вовсе не собираясь отказываться от ужина.
Джона всё чаще стали доставать брызги, вызывая волну всяких нехороших предчувствий.
Не выдержав долгого молчания, он спросил:
- Тонем что ли?
- Точно не скажу, но лодка стала глубже зарываться носом в волну.
- Может, волна больше стала? – предположил Джон.
- Больше она стала или круче, этого утверждать не могу. А насчёт притока воды в носовой отсек, больше он стал или такой же, не знаю. Нужно вниз слазить, посмотреть.
- В чём же дело? Лезь, посмотри.
- Я не могу оставить лодку без рулевого, а ты не можешь бросить удилище. Придётся малость обождать.
- Ты прав, удилище бросать нельзя: кушать очень хочется. Надёюсь, до ужина мы не утонем. Не хотелось бы тонуть на голодный желудок.
- За два часа утонуть не должны. А за дальнейшее не поручусь, – обнадёжил смотрящий.
- Почему именно два часа, а не час или не три? – не понял юмора Джон.
- Я вспомнил эту мель. От неё до берега два часа хода, - сообщил новость смотрящий.
- Стоило нам с ней поцеловаться, у тебя сразу память прорезалась. Не хотел бы я ещё раз испытать подобные озарения с поцелуями о морские камни.
- Как там у тебя дела, не к концу идёт? – прервал скользкую тему смотрящий.
- К концу, только к моему. Рыба, похоже, кончаться не намерена.
- Может, тебя сменить? – предложил смотрящий.
- Нет уж, я как-нибудь сам, – не желая рисковать, отказался Джон.
- Ну, как знаешь. Только смотри, не упусти.
- Кажется, к борту подтащил. Подстрахуй меня, чтобы я в воду не свалился, – минут через десять сообщил Джон.
Смотрящий, на время оставив свой пост, одной рукой схватился за поручень, другой подцепил Джона за ремень.
- Здоровая, хвостом так и сучит, будь она неладна. Держи лучше, сейчас подтяну и за жабры её схвачу, – комментировал свои действия Джон.
Джон высунулся из рубки, предоставив смотрящему держать себя за всё, что ниже колен.
- Ты что думаешь, у меня руки длинные, как у гиббона? Сдай немного назад, а то я за себя не ручаюсь, могу упустить, – обхватив ноги коллеги, предупредил смотрящий.
- Держи крепче, не то без ужина останешься, а я на ужин всё равно попаду. Правда, на тот, где не я есть буду, а меня схряпают за милую душу, – не забывал шутить Джон.
Он ненадолго замолчал, сосредоточив все силы для главного момента рыбалки – вытаскивания рыбы из воды.
- Схватил, тащи, – как мог громко, скомандовал он.
Смотрящий, осторожно, дабы не поскользнуться на мокром полу, потянул Джона в рубку.
- Вот она. Носик остренький и зубки тоже, – случайно коснувшись зубов трепыхающейся рыбины и поцарапав палец, констатировал Джон.
- Только вымокли мы знатно, будто не с лодки ловили, а прямо в море за ней ныряли, – заметил очевидный факт смотрящий.
- Хорошо, что не на севере мы, а в тёплых морях. Хоть ночь и прохладная, а высохнуть можно без последствий, тем более на сытый желудок, - поддержал тему Джон.
- Насчёт сытого желудка это ты преждевременно. Рыбу нужно пожарить или сварить. Я сейчас занят управлением, так что придётся тебе заняться хозяйством.
- Ну, уж нет. Я не знаю, где на лодке камбуз, посуда и, вообще, я в кулинарном деле не мастак. – сознался Джон.
- Ничего, я расскажу, как всё это найти. А налить в кастрюльку воды, выпотрошить рыбину, почистить, положить в кастрюлю и поставить на плиту, каждый сможет, - не упустил возможность поиздеваться над коллегой смотрящий.
- Значит, ты хочешь варить, а не жарить? – уводя со скользкой темы, спросил Джон.
- Для жарки нужно масло. А у нас на лодке его может не быть. И варёная рыба лучше, желудку её легче переварить.
- Ты иди вниз, займись насосом и рыбой, – Словно он сейчас взял на себя функцию главного в их дружной паре, предложил Джон.
- Про течь то я забыл! Надо срочно идти вниз смотреть, – вспомнил о неприятности смотрящий.
Он тут же шагнул к трапу, намереваясь спуститься вниз. Джон на упустил случая, протянул рыбину смотрящему. Тот безропотно взял рыбину и полез вниз.
Джон занял место у пульта управления, намереваясь на этот раз не проглядеть мели, подозрительные катера, и прочие опасные для их лодки и самого экипажа неожиданности.
- Он говорил, до берега два часа хода от той мели. После удара мы почти час идём, – вспомнил сказанное Джон.
Он взглянул на компас, проверяя курс. Сейчас, лодка двигалась немного по другому курсу, чем до обходного маневра мели и бродяга не знал, правильно ли это. Он решил курса не менять, пока не увидит смотрящего и не спросит.
«Вообще, скорость лодки сейчас небольшая. Значит, не два часа хода, а больше до берега идти. Не утонуть бы. Обидно будет так по-глупому кони двинуть. Влез в чужое дело, да ещё жизнь свою ни за что положу», - думал Джон.
Через полчаса в рубку вернулся смотрящий.
- Рыба сварилась. Я поел и тебе оставил. Надеюсь, камбуз найдёшь по запаху, – сообщил он, ничего не добавив о воде в носовом отсеке.
- О курсе ты мне ничего не сказал. Я держал направление, какое ты мне оставил.
- Забыл тебя предупредить. Но, в общем, всё правильно.
- Так всё плохо? – спросил о насущном Джон.
- Не бойся, поесть успеешь, – обнадёжил смотрящий.
- А как насчёт того, чтобы до берега добраться? Или это уже стало неважно?
- До берега доберёмся, может быть, если раньше не утонем.
- Спасибо на добром слове. Объяснил бы лучше как дела с плавучестью лодки?
- Иди вниз, ешь. Там всё сам поймёшь, - поторопил смотрящий.
Джон не стал тратить время на разговоры, сразу же полез вниз. Варёная рыба для него сейчас была важнее всего. Он быстро обнаружил маленький камбуз и остатки рыбы на разделочном столе, над которой изрядно потрудился смотрящий. Пяти минут хватило, чтобы от остатков рыбы и вовсе ничего не осталось.
«Попить бы сейчас. Ладно, это потерпит до берега. Кстати, почему он сказал, что тонем? Я не вижу здесь никакой воды. Впрочем, ему видней. Такими вещами не шутят и, к тому же, по лодке заметно, – решил он, направляясь к трапу.
- Далеко ещё до берега? - оказавшись рядом со смотрящим, спросил Джон.
- Точно не скажу, ориентиров нет. Но, по моим подсчётам, недалеко, – ответил смотрящий, не уточняя насколько недалеко.
«А волны-то через рубку перекатывают и, такое впечатление, будто лодка имеет деферент на нос и собирается погрузиться. Не хотелось бы, чтобы она самостоятельно, без команды капитана ныряла в пучину морскую», - подумал Джон.
- Держи тот же курс, я пойду вниз всё приготовлю на экстренный случай, - не объясняя деталей, сказал смотрящий.
«Интересно, что он собирается готовить? Уж не резиновую ли лодку? По идее, какие-то плавсредства на лодке должны быть. И, опять же, сумка. Она, в случае чего, сразу на дно пойдёт. А её смотрящий никак не должен потерять. Иначе, как он сам говорил, нас отправят в долгий путь к праотцам. Но сначала помучают».
Минут пятнадцать, двадцать Джон находился в рубке один.
- Я всё собрал. Ты брать свой костюм будешь или на лодке оставишь? – выкладывая на пол рубки сумку, мешок с резиновой лодкой и ещё пару мешков, всё ещё стоя на ступеньках трапа, спросил смотрящий.
- Оставлю здесь. Хоть я не собираюсь сюда возвращаться, а вдруг придётся. Будет тогда во что переодеться, – не удержался, чтобы не пошутить, Джон.
- Ладно, значит тебе вниз не надо. Это хорошо, – подытожил смотрящий.
- Чем же это хорошо, я что-то тебя не понимаю?
- Если лодка пойдёт на дно, снизу тебе будет труднее добраться до люка рубки.
- Ты полагаешь, так скоро произойдёт столь печальное событие?
- Точно не скажу. Но винт всё чаше хватает воздух. Это значит, что носовой отсек почти полностью заполнен и запаса плавучести очень мало осталось или вообще не осталось.
- Если не осталось, мы бы ко дну пошли, – сомневался в правильности выводов Джон.
- Двигатель работает и рули глубины повёрнуты на всплытие.
- Может, уже пора надувать резиновую лодку и на неё перебираться? – задал очевидный вопрос Джон.
- Боюсь, что уже поздно. Пока мы будем надувать лодку, в рубку попадёт много воды, и тогда уж мы точно окажемся на дне.
- Мы можем не открывать люк, а надуть лодку прямо здесь. Потом, когда надуем, откроем люк и вытащим её наружи. А потом уж сами в неё переберёмся.
- План хороший, но нереальный. Лодка в рабочем состоянии никаким образом через проём люка не пролезет.
- Она же резиновая, а не железная. Неужели мы её не сожмём и не протолкнём?
- Боюсь, что нет. Габариты у неё слишком большие для маленького люка, – объяснил смотрящий суть проблемы.
- Так на кой ляд ты её притащил!? Только место здесь занимает, – Джон не понял замысла смотрящего и, вообще, считал, что тот слишком спокоен в столь критический для лодки и экипажа момент.
- Я надеюсь добраться до бухты. Там неглубоко, всего два, три корпуса лодки. Я имею ввиду по высоте. Даже если лодка затонет, мы сможем выплыть. Тогда нам резиновая лодка и понадобится.
- А если не успеем доплыть, что тогда? – озадачил вопросом Джон.
- Пока не знаю. Придёт время, что-нибудь придумаем.
Пока оба разговаривали, никто лодкой не управлял. Она сама шла по курсу к желанному сейчас берегу. Собственно, увидеть что либо впереди становилось с каждой минутой проблематичнее. Лодка ненадолго выныривала из очередной волны и брызги на стёклах иллюминаторов ничего не позволяли толком рассмотреть в предрассветных, ещё густых сумерках.
- Впереди препятствие: какой-то тёмный силуэт, - взглянув в иллюминатор, озадачил Джон.
Его руки непроизвольно схватились за рычаги управления, но ни вправо, ни влево лодку не повели.
- Куда поворачивать? – спросил он, с небольшой задержкой.
Голос выдавал волнение и напряжение Джона, готового на любое действие, способное увести от опасного столкновения.
Смотрящий в два шага приблизился к иллюминатору.
- Сторожевик. Нам уже не уйти от удара. Лодка почти не слушается руля, – констатировал он столь печальный факт.
- Давай, тормозить, что ли, – предложил очевидный вариант Джон.
- Винт, почти на поверхности, и пока я полезу вниз включать реверс, мы уже будем в днище этой посудины.
- Что же делать? – спросил Джон, хотя и сам знал ответ.
- Молиться и надеяться на удачу. Хочу заметить, что даже в плохом, есть немного хорошего».
- Не понял юмора. Может, объяснишь?
- Лодка начала погружаться. К тому же, мне показалось, что сторожевик закрывает нам вход в бухту. Ещё бы чуть-чуть, и мы окажемся в безопасности.
Скрежет и несильный удар напряг нервы.
- Кажется, мы снесли им или винт, или руль. Хорошо бы и то и другое. Нам проще будет от них оторваться.
- Ты думаешь, они нас заметят?
- Не знаю как раньше, но теперь точно заметят. Прожекторами, будут шарить по поверхности воды, - высказал своё мнение смотрящий.
Скрежет днища о морской песок, прервал объяснение.
- Всё, приехали. Нужно дизель вырубить, иначе задохнёмся.
Смотрящий мухой слетел вниз по трапу. И через пару минут снова появился в рубке.
- Почему так быстро на дне оказались? Вроде, только начали погружаться и уже там? - спросил Джон.
- Перед входом в бухту отмель. Мы её и зацепили. Ничего, до берега меньше полумили. На резиновой лодке доберёмся, нечего делать. Плохо, что до сторожевика недалеко. Придётся сильно торопиться.
- Как мы выберемся из лодки? Я что-то не вижу никаких устройств для дыхания под водой.
- Сейчас я задраю люк, чтобы в лодку вода не попала.
Смотрящий закрыл люк, отделяющий рубку от трюма лодки.
- То есть ты хочешь затопить рубку вместе с нами?
- Вот именно. Сейчас надую буй, подвяжу, всё что надо выудить. Тогда уже открою люк.
- А мы чем дышать будем? Или ты думаешь, у нас вырастут жабры?
- Придётся потерпеть и какое-то время не дышать.
- Я долго под водой находиться не могу. От силы минуту, не больше.
- Что ж, тогда тебе не повезло. Ладно, как только надую буй и открою люк, пойдёшь на поверхность первым, а я уже потом.
Смотрящий принялся выполнять задуманное. Надув резиновый буй, он подвязал к концу прикреплённого к бую верёвки, сумку, мешок с резиновой лодкой и ещё два каких-то мешка закрепил на другом конце верёвки. Передумав, мешок с резиновой лодкой решил взять сам. Несколько раз дунув в резиновую пипку лодки, закрыл клапан и одел лямки мешка, на время превратив его в рюкзак.
- Готов? Я открываю люк.
Открыв на люке специальную заслонку, он стал дожидаться. Вода бурлила сильной струёй, быстро наполняя рубку. Вздохнув последний раз, Джон замер, надеясь на удачное всплытие.
Смотрящий открыл люк и, выловив из-под потолка рубки буй, подтолкнул Джона к люку и, сунув ему в руки буй, вытолкнул наружу. Сам последовал за ним. На поверхность всплыли почти одновременно: буй, Джон и смотрящий.
Некоторые сведения о жизни наркодельцов и наркобаронов .
- Тут до берега добрых полмили, а может, и больше. А бухты я совсем никакой не вижу, – выплюнув изо рта воду, поделился наблюдением бродяга.
- Темно сейчас, поэтому ещё ничего толком не видно. А может, ошиблись малость. Не об этом сейчас надо думать. Сторожевой катер совсем рядом. Слышишь, как там засуетились? Нам надо быстренько лодку надуть, выловить всё своё и к берегу грести, - объяснил смотрящий, надеясь, что столь стремительное развитие событий не поколебало желание попутчика выжить.
- На сторожевике что-то орут на тарабарском языке. По крайней мере, я ничегошеньки не понимаю, – прислушиваясь к голосам на катере, прокомментировал Джон.
- Плевать на их голоса. Помоги-ка мне снять с плеча лямки, – попросил смотрящий.
Не выпуская из рук буя, Джон командовал:
- Поближе подплыви. Вот так хорошо. Теперь спиной повернись.
Взявшись правой рукой за привязанную к бую верёвку, левой он скинул лямки со спины смотрящего. Джон мог преспокойно обойтись и без поддержки буя, но боялся, как бы смотрящий не выключил его из игры, отправив на дно или бросив в водах моря-океана. Ведь, по большому счёту, сейчас Джон в качестве курьера стал уже не нужен. По крайней мере, так казалось самому Джону.
- Понять бы, что они там говорят, тогда бы мы знали, заметили они нас или нет, – поделился мыслями Джон.
- Они недоумевают, что так сильно ударило катер по днищу. Один предлагает осветить поверхность моря прожекторами. Другой предлагает убраться отсюда побыстрей. А третий, возможно капитан этой посудины, говорит, что надо отойти недалеко, а потом уже осветить поверхность прожекторами. Я немного знаю этот язык, - объяснил свою понятливость смотрящий.
- Мне самому по душе больше второй вариант, - сознался в своих пристрастиях Джон.
- Мне тоже второй вариант больше нравится, но выберут они третий. Давай, быстрей лодку надувать, не то сейчас начнётся.
- Что начнётся? – не понял намёка Джон.
- Сейчас двигатель запустят, а руль у них не работает. Будут на месте кружить, могут даже нас задеть.
- Они, что, дурные? Поймут, что лодка неуправляема, и двигатель выключат.
- У страха глаза велики. Если они и выключат, то не сразу. Пока я буду надувать, придерживай лодку снизу, – велел смотрящий.
Полностью вынув из мешка лодку, он принялся её надувать.
- Давай, ты подуй. Мне уже невмоготу, – заметно побледнев, попросил смотрящий.
Джон принялся дуть, пока в голове не сделалось дурно. Потом снова дул смотрящий, и лодка в конце концов приняла надлежащие формы.
- Я подержу, а ты залезай в лодку, – велел смотрящий, взявшись за борт резиновой лодки.
Джон, с трудом перевалившись через резиновый борт, вполз в лодку.
- Теперь ты, – устроившись в лодке поудобней, сказал Джон.
Смотрящий, погрузившись в воду, снова вынырнул сразу до пояса, через секунду наполовину оказавшись в лодке. Джон помог ему полностью влезть в лодку.
Пока они возились с лодкой, пограничники дали катеру ход. После чего, к радости двух подводников, пограничный катер отнесло дальше в море. Было очевидно, что рулевое управление у них не работало. Бросив якорь, пограничники занялись рулевым пером собственного катера. Это позволило беспрепятственно выудить из воды всё привязанное к верёвке.
- Теперь, давай, грести к берегу и побыстрей. Не равен час, пограничники вернутся, и тогда нам мало не покажется, – торопил смотрящий.
- Чем грести? Вёсел-то нет, – сообщил неприятную, но очевидную новость Джон.
- Вот, чёрт! Они в мешке остались, во втором отделении. Сейчас я их достану.
Смотрящий развязал на мешке завязки и вынул вёсла.
- Тебе одно и мне другое, – всучив весло Джону, объяснил он.
- Теперь вперёд, - скомандовал смотрящий, однако, Джон её не выполнил.
- Куда плывём, в какую сторону? – спросил он. - Ничего ведь не видно.
Смотрящий лишь на мгновение смутился, но тут же уточнил направление.
- Вон, туда, - показал он рукой направление.
Получив посыл от взмаха вёсел, лодка пошла к невидимому ещё берегу.
Край солнечного яркого круга обозначился над горизонтом, сразу наполнив светом только что тёмный небосвод.
- А теперь ещё быстрей, – налегая на маленькое весло резиновой лодки, скомандовал смотрящий.
С катера их тут же заметили. Он снялся с якоря и дал задний ход. Это наполовину сократило расстояние между катером и лодкой. Но отсутствие исправного рулевого управления изменило траекторию движения катера. Ему снова пришлось бросить якорь. Двум подводникам оставалось до берега совсем немного, когда с катера спустили на воду моторную резиновую лодку и в неё загрузились четыре пограничника. Взревел двигатель, и резиновая лодка понеслась вдогонку за двумя беглецами. Две пули, выпущенные из винтовки, просвистели над их головами.
- Без предупреждения лупят. Насколько мне известно, так не положено. Они предупреждать должны, – налегая на весло, высказался Джон.
- Наверное, им неизвестно, что тебе это ведомо. Иначе они уж точно… – ещё две пули над головой Джона и смотрящего просвистели, как им показалось, тоном выше, не дав смотрящему закончить высказывание умных мыслей.
- Стрелять не умеют. Нам это только на руку, - прокомментировал ситуацию Джон.
- Как раз стрелять они умеют. Иначе, нас давно бы продырявили. Они боятся в лодку попасть. Лодка резиновая, сразу на дно пойдёт. А им этого ненужно. Значит, они знают о золотишке. Вот, значит, какая получилась секретная операция: все о ней знают всё и даже больше, - сообщил о догадке смотрящий.
- Ты смотри! Они нас догоняют, – увидев преследователей совсем близко, поделился открытием Джон.
- Не бойся, мы не дадимся. Уйдём в джунгли. А там нас ищи - свищи.
- Если до берега успеем раньше их добраться, - без оптимизма в голосе дополнил планы на ближайшее будущее Джон.
Между тем, до берега им оставалось плыть не более минуты. Но и преследователям оставалось не больше.
«Если не догонят, то подстрелят, когда на берег выходить будем», – подумал Джон, полагая, что на берегу сохранность резиновой лодки пограничников уже волновать не будет.
Но в следующую секунду с катера раздалась пулемётная очередь и ей вторила другая. Стреляли явно не в них, а кого-то другого, приближающегося со стороны моря. Преследователи на резиновой лодке повернули головы в сторону выстрелов, и рулевой непроизвольно убавил скорость. Это дало беглецам небольшую фору. Как только лодка достигла берега, Джон подхватил сумку и ещё два мешка и выпрыгнул на песок. Смотрящий выпрыгнул следом и, прихватив лодку, выдернул пробку. Воздух с шипением стал выходить наружу, однако, ещё объёмные габариты её, закрыв перспективу для стрелка, спасли обоих беглецов. Две пули пробили днище, лишь слегка зацепив предплечье смотрящего.
- Вот сволочи! Днищё попортили. Но ничего, в мешках аптечка есть, заклеим, – оказавшись под защитой кустов, закрывающих видимость для стрелка, посетовал смотрящий.
- Тебя зацепило. Вон, на рукаве кровь.
- Ерунда, царапина. Для жизни неопасна, – с напускным оптимизмом ответил смотрящий.
- Нужно быстрей идти дальше. Иначе они нас догонят, – высказался о насущной ситуации Джон.
- Сейчас припрячем вещички и вперёд. А там уж кому больше повезёт.
- Хотелось бы, чтобы нам повезло больше, чем им. А для этого надо бежать без оглядки и как можно дальше.
- В самую точку зришь. Однако надо действительно подальше отойти и укромное местечко найти, – согласился смотрящий с доводами Джона лишь наполовину.
Оба двинулись дальше, на ходу приспосабливаясь под неудобную, нелёгкую ношу. Смотрящий давил на резиновое тело лодки, стараясь выпустить последний воздух. Вскорости, ему это удалось и лодка снова, сложенная в компактный комок, перекочевала в мешок. Вся процедура не заняла и полминуты, но приближающийся шум погони, изрядно напрягая нервы, не позволял надеяться на некоторую, даже совсем маленькую, фору. Джон тащил сразу два мешка да ещё сумку и резкий спурт на берегу сильно сбил дыхание.
Прерываясь на частые вздохи и выдохи, он предложил:
- Давай, лишнее выбросим, легче бежать будет.
- Здесь лишнего нет. Это резиновая лодка. Это два комплекта лёгководолазного снаряжения, аптечка и насос для лодки. Всё это нам пригодится, когда обратно пойдём, – не уточняя, где и что лежит, объяснил смотрящий.
Джон не понял сути ответа, поскольку никогда не предполагал, что их обратный путь может пройти в обоюдной, уже знакомой компании. Однако уточнять он не стал.
«Это мы ещё поглядим, кто с кем обратно будет возвращаться. И будет ли вообще обратный путь. Сначала, нужно от этих нехороших дяденек оторваться, а уж потом планы строить. И, сказать по правде, я бы с удовольствием обошёлся без всякой компании. Так веселей по земле ходить и интересней к тому же», – думал Джон и, закончив сей замечательный, про себя, опус, обратился к смотрящему:
- Ты бы хоть сумку у меня взял. Я всё-таки в нашей компании хоть и курьер, но уж точно не ишак. Ещё немного и тебе придётся тащить всё самому и меня в придачу.
Смотрящий спорить не стал, взял сумку у Джона. Тем инцидент был исчерпан, забрав почти весь запас сил, который можно было потратить на разговоры. Минут двадцать они неслись молча. Впереди слышался шум падающий воды, намекая, что дальше, возможно, находится препятствие в виде водопада. С одной стороны, наличие неподалёку пресной воды могло утолить давно мучающую обоих жажду. С другой, стать непреодолимой преградой для обоих уставших путешественников.
- Никак водопад впереди. Водички бы холодненькой испить не мешало бы, - тяжело дыша, поделился своими соображениями Джон.
- Боюсь, до водички далеко вниз лететь придётся. Нам бы мост через него найти, не промахнуться. Где-то здесь тропинка должна идти к мосту.
- Откуда здесь водопад? Мы же недалеко совсем от моря отошли? – засомневался Джон.
- Отошли мы на милю, а то и на две. Несёмся, как угорелые от преследователей, а ты говоришь, отошли. А до водопада мили две, три осталось. Просто, мы попали в такое место, откуда его слышно. Бывает так в джунглях. Сейчас его снова не слышно, а пойдём поближе и нате вам, - так же как и Джон прерывисто дыша, объяснил парадоксы природы смотрящий.
- Может, немного убавим ход, раз мы так здорово от них оторвались?
- Неизвестно, где они сейчас. Они могли нас опередить по другой дороге, – высказал свои соображения смотрящий.
- Тут ещё и другая дорога есть? – Джон удивился познаниям смотрящего.
- Этого я не знаю. Я лишь предположил.
- А почему они решат, что мы именно к водопаду идём, а никак не иначе, например, вдоль берега? – пытался выяснить истину Джон, чем очень злил смотрящего, который и без разговоров едва переводил дух.
- Там скалистый берег, по нему не пройдёшь. Давай, немного помолчим. Так безопасней будет и идти легче. Надо нам вот ещё что. Надо нам тропинку всё-таки найти. Сдаётся мне, она здесь где-то рядом.
«Не нам, а вам. Мы здесь никогда не хаживали и от пограничников не убегали. Так что уж постарайся», - в ответ подумал Джон, но беспокоить смотрящего не стал.
Между тем, они всё чаще преодолевали подъёмы, отчего их спины покрывал липкий пот, неприятно прилепляя к телам вонючие, давно нестиранные рубашки.
«Собаки нас по одному лишь запаху пота найдут. Хорошо, что у них собак нет. Вообще, может, мы зря несёмся от невидимых преследователей? Стрелял же кто-то в пограничников. Они могли вернуться на катер для помощи своим. Или те, что стреляли в пограничников, перебили весь экипаж катера, и теперь гонятся за оставшимися в живых пограничниками? А уже потом за нами. А может, мы им вовсе не нужны? Они о нашем существование-то и не знают. Вот это был бы самый хороший для нас расклад. А раз так, значит, и торопиться нам не резон. Это только предположение. А вдруг всё не так?» - размышлял Джон, что на время позволило ему забыть о трудностях похода.
- Вот она. Точно, поваленное дерево слева показывает направление к переправе, – притормозив немного и чуть не получив толчок в спину от зевавшегося Джона, изрёк смотрящий.
- Где тропинка? Я ничего похожего на тропинку не вижу, – сомневался Джон.
- Неважно. Самое главное, она нашлась. Значит, правильно я выбрал направление, – парировал смотрящий.
Он снова быстро зашагал по неровной, заросшей травой, поверхности диких джунглей.
«Мог бы дать хоть пяток минут передыху», – припустившись следом за смотрящим, теперь вперёд идущим, думал Джон.
Ещё двадцать минут хода на предельной для уставших путников скорости вышибли остатки сил.
- Всё, привал. Лично я с места не стронусь, пока не отдышусь, - остановившись и опершись руками о колени, изрёк Джон.
- Пошли, не время сейчас отдыхать. Мы уже рядом от переправы. Слышишь, как шумит падающая вода? – торопил смотрящий, которому пришлось тоже остановиться.
- Тем более. Раз мы рядом, значит, и торопиться не нужно.
- Нужно торопиться. Ещё снаряжение спрятать необходимо. И мы, к тому же, не знаем где находятся наши преследователи, - объяснил своё заявление смотрящий.
- Я что-то не слышу никого шума падающей воды и преследователей тоже не слышу.
В опровержение сказанного, звук двух автоматных очередей резанул по барабанным перепонкам. В ответ послышался целый град одиночный выстрелов, словно ребятня баловалась, взрывая ёлочные хлопушки.
- А вот и они, – опровергая собственное предыдущее заявление, - сказал Джон.
- Похоже, их целая компания. Только они что-то не поделили. Или золото в сумке не поделили, хотя сумка эта ещё у нас, а не у них. Или, действительно, здесь группы заинтересованных в золоте две, а не одна.
- Одна преследует нас. А другая преследует их, - продолжил размышления смотрящего Джон.
- Одна преследует нас, а другая нас и, за одно, наших преследователей. Получается, нас преследует две конкурирующие группы. Надо это обмозговать. Не равен час пригодится готовое решение и можно будет столкнуть лбами конкурентов.
- Одну стравить с другой, это неплохой вариант. Пусть сначала между собой разберутся, а потом уже к нам с претензиями подкатывают, - пошутил Джон.
- Пускай, я не против. Но нам надо рвать отсюда. Иначе, они обе сначала разберутся с нами.
На сей раз Джон возражать не стал, и оба дружно продолжили путь. Буквально через пять минут ноги принесли их к краю крутого обрыва.
- А вот и переправа! – обрадовал смотрящий.
- Это две верёвки и палочки между ними? Даже перил нет. Тут недолго вниз сигануть до самого русла, – удивился Джон.
- Вниз сигать не советую. Там глубина по колено. Хоть и быстрый поток, да мелко здесь, одна лепёшка останется. А переходить очень просто, вниз не смотри и иди. Всего-то полсотни шагов и надо прошагать, – объяснил суть дела смотрящий.
Джон не стал тратить время на обсуждение целесообразности перехода на ту сторону. Звуки выстрелов сейчас были сами лучшими аргументами «за». Не останавливаясь, он подошёл к мосту, и, смело шагнув на хлипкие палки, пошёл к противоположному берегу. Смотрящий понял намерения Джона, когда тот был уже на мосту. Он не стал ничего говорить, дабы не испугать.
- Я перешёл, теперь ты давай, - встав на землю противоположной стороны разлома, сказал он.
- Иди назад. Только иди задом наперёд и на пятки не наступай, иди на носках.
- Зачем назад идти, нам же от преследователей надо подальше и побыстрей смыться? – не понял совета Джон.
- Возвращайся поскорей, я объясню, – стоял на своём смотрящий.
Джону не хотелось ещё раз переходить разлом по хлипкому мосту, да ещё задом наперёд. Но сейчас было не до споров: раз смотрящий велел возвращаться, значит, так требовала обстановка.
Осторожно ступая на носки, Джон пятился по мосту на противоположный берег. Он старался не смотреть вниз, лишь краем глаза определяя своё положение на деревянном, ненадёжном настиле. Только когда ступил на землю, посмотрел вниз.
«Секунд тридцать лететь вниз до узкого, быстрого потока», – определил он себе.
- Здесь есть тайник. Там спрячем снаряжение и отсидимся, - объяснил смотрящий.
- Не мог раньше сказать! Я бы не ходил на тот берег.
- Раньше не мог. Если бы я тебя одёрнул на полпути, сам знаешь, что могло произойти. А сейчас даже лучше вышло. По следам они подумают, будто мы перешли на противоположный берег.
- Одна группа преследователей подумает. А другая что будет делать, которая за ней идёт?
- Не знаю, что они подумают. И не знаю, кто после перестрелки остался. Подождём немного и всё сами увидим. Пойдём к тайнику, – смотрящий торопился убедить упрямого Джона в своей правоте.
Взаимопонимание им обоим сейчас очень было нужно.
Подойдя к краю пропасти, где рос большой куст, он лёг на живот и заглянул вниз.
- Кажется, нашёл, – сообщил он радостную весть.
- Нам придётся прыгать вниз? - спросил Джон.
- Прыгать не придётся, но сделать несколько шагов по склону вниз до входа в тайник придётся, – объяснил смотрящий.
- Тут же нет никаких ступенек!
- Это очень хорошо. Иначе всякий мог бы по ним спуститься. А так, сможем только мы и ещё тот, кто знает.
- И как же мы будем залазить, если нет никаких ступенек?
- Ступенек нет, зато есть куст. Я сейчас заберусь внутрь, а ты мне всё подашь. Потом сам заберёшься в убежище.
Смотрящий схватил стебли куста у самого корня и повис над пропастью. Нащупав упор для ноги, смотрящий прижался к стене и только после этого отпустил ветки.
- Я готов, можешь подавать, - наполовину высунувшись из начинающегося норой тайника, сказал он.
Устроившись на краю обрыва, Джон по очереди подавал поклажу. Смотрящий, взяв очередную, исчезал в норе.
- Теперь спускайся сам, - покончив с поклажей, велел он.
Джон, стараясь не смотреть вниз, повторил маневр смотрящего.
Он с трудом протиснулся в узкий лаз. Лишь оказавшись внутри, понизив голос до шёпота, он спросил:
- Здесь, наверное, лиса жила?
- Лиса или медведь, для нас разницы нет. Лишь бы нам тут до поры схорониться.
- Ты прав, если только они уже покинули нору. Но ведь они могут вернуться.
- За это не беспокойся. Подождём немного, пока наши преследователи через реку перейдут, а потом уж и мы дальше двинемся.
- Получится, что мы станем преследователями, – сделал интересный вывод Джон.
- В каком смысле? – не понял смотрящий.
- Мы будем идти следом за ними. Значит, преследователями становимся мы, а они преследуемыми.
- Не знаю, поглядим, что и как получится, а потом уже думать станем. А теперь, давай, помолчим и подождём. Согласен?
- Можно и помолчать. Я не против. Одно только мне не по нутру: нырнули мы в нору слишком быстро и водой не разжились.
- Нет тут поблизости никакой воды. Когда вылезем, тогда и разживёмся.
Джон промолчал, выражая тем своё согласие.
Не прошло и пяти минут как оба в норе услышали звук шагов совсем рядом от своего убежища.
- Они, наверное, уже на ту сторону перебрались и драпают во все лопатки, - произнёс хриплый голос.
- Нужно всё тут проверить. Они могли спрятаться, в надежде нас запутать, - ответил другой голос.
- Вон следы ведут к мосту и на мосту есть совсем свежие отпечатки. Не иначе, только что прошли по мосту – земля с обуви еще не успела высохнуть. Надо быстрей за ними рвать. Вон, группа с катера пиратов уже нам на пятки наступает, – едва успел третий голос высказать своё мнение, как звук автоматной очереди прервал беседу.
Ему ответили сразу два ствола.
Смотрящий, рискуя бать увиденным, высунул голову из норы. Он простоял в этой позе минут пять и, может быть, ещё больше простоял бы, но Джон стал дёргать его за рукав, мешая наблюдать за происходящим. Ему надоело сидеть на корточках в полной темноте, в тесной душной норе. Он хотел получить разъяснение от смотрящего, узнав их дальнейший план действия.
- Что там происходит? – шёпотом спросил Джон.
Сдав назад и повернув голову к вопрошавшему, смотрящий шёпотом описал обстановку.
- Трое перешли по мосту на другую сторону и мост подожгли. Их преследователи остались на этом берегу. Сколько их, отсюда не видно. Думаю, не меньше трёх. Иначе они не смогли бы преследовать. Им тогда впору самим было бы отбиваться и убегать, а не догонять. Теперь не мешай мне. Нужно точно узнать, что собираются делать оставшиеся на этом берегу.
Смотрящий снова высунулся в нору, надеясь услышать о планах находящихся на этом берегу. Понять тех, которые уже перешли на другой берег, было не сложно. Раз они посчитали, будто идут по следу двоих курьеров с сумкой драгоценностей, значит, постараются побыстрей настигнуть беглецов, убить их и завладеть драгоценностями. Что будет, когда они поймут, что обмануты? Об этом можно лишь догадываться. Но сейчас смотрящего беспокоило поведение находящихся на берегу. Что если они решат удостовериться и примутся искать беглецов и их драгоценности сначала на этом берегу? Опытный следопыт может вычислить их теперешнее укрытие.
- Хватить палить в попусту. Они уже ушли далеко отсюда. Нам надо быстрей идти искать переправу в другом месте, – раздался зычный голос, очевидно, командира группы преследователей.
- А зачем искать? Перекинем верёвку на тот берег, закрепим её, а уж потом все перелезем по очереди, – предложил другой.
- Ты сам думаешь, что говоришь? Твоя туша пудов на десять потянет. Тебя никакая верёвка не выдержит. Да и нет у нас верёвки, – возразил командир.
- Тогда, давайте, пойдём вверх по реке. Говорят, там ещё переправа имеется, – предложил третий голос.
- Вот именно, говорят. Я сам слышал о переправе, но никогда туда не забирался. Идти придётся по непролазным зарослям и сведения о переправе могут оказаться выдумкой. Мы пойдём вниз по реке, к морю. Там, в прибрежной зоне, переправимся на другой берег и пойдём следом за драгоценностями, – раскрыл свой план командир.
- Это сколь же времени потеряем? Туда дойти надо, потом обратно, да ещё сама переправа. За это время наши брюлики уже в руках погранцов будут. А потом ищи их свищи в этих грёбаных джунглях, – возразил один из подчинённых.
- Они прятаться в джунглях вряд ли собираются. Как доберутся до брюликов, обратно к катеру пойдут. Вот тут мы их возьмём, – объяснил свой план командир.
- А пойдут ли? С такими бабками они в бега и от своих кинутся, а не только от нас, – возразил недовольный подчинённый.
- Они же на службе у государства, это почти что полиция, – объяснил командир, стараясь снова переключить головы подчинённых на нужные мысли, и дабы пресечь всякие кривотолки, добавил. – Ладно, чего трепаться. Пошли быстрей, если хотим что-нибудь добыть для себя. И не забывайте, просто так, вам ничего не отдадут. Так что придётся потрудиться.
Удаляющиеся звуки шагов подтвердили, что эта группа уходила. Но вернётся она или не вернётся обратно, за это ни Джон, ни смотрящий поручиться не могли. А, посему, ещё с полчаса они сидели в норе тихо.
- Теперь уж точно ушли. Может, и мы выберемся из душной норы? – предложил Джон, который находился в глубине норы и не имел возможность дышать, как смотрящий, свежим воздухом.
- Ещё немного подождём, – повернув голову и слегка сдав назад, вполголоса ответил смотрящий.
- Чего ждать? Они же ушли. И воздух, к тому же, здесь кончается. Ещё немного и я задохнусь.
- Они могли говорить именно для нас.
- Наплевать, пусть говорят для кого угодно. Лишь бы нам побыстрей выйти отсюда и сделать ноги. Всё целее будем.
- Ты не понял. Если они говорят для нас, значит, предполагают, что мы где-то прячемся. И подождут, пока мы не выберемся из своей норы.
- Ладно, если есть подозрения, нужно поостеречься, - согласился с доводами смотрящего Джон, представив какой приём им окажут те, что совсем недавно рассказывали о своих планах.
Не прошло и десяти минут, как оба сидящие в норе услышали голоса на поверхности.
- Всё обшарили, ничего не нашли. Значит они действительно через мост ушли, - сказал один.
- И сумку с собой прихватили, – подтвердил другой.
- А почему они мост не сожгли, а дали возможность преследователям перейти по мосту? - задал вопрос, скорее сам себе, командир.
- Потому, что торопились, – высказал предположение один.
- Торопились и не успели. Или зажечь нечем было, – ответил другой.
- Или спрятали здесь сумку с брюликами, собираясь за ней в скором времени вернуться, - командир внёс ещё один вариант в возможное развитие событий.
- Зачем им сумку прятать, если можно с собой тащить? – не понял сути один из группы.
- Затем, что без неё легче убегать. А если поймают, есть шанс остаться в живых, пока они не покажут, где сумку спрятали. Поэтому они мост не трогали, сами собирались им в скором времени воспользоваться, – судя по сделанным выводам, командир у банды головорезов имел немалый опыт в таких делах.
- А может, они и сами где-нибудь здесь спрятались? – подал голос один из бандитов.
- Может быть, но маловероятно. На всякий случай двое останутся здесь. Могут вернуться беглецы за сумкой. Или группа пограничников вернётся за сумкой вместе с беглецами. Мы можем не успеть их достать, тогда основная часть операции ляжет на вас, – закончил с указаниями командир.
Удаляющиеся шаги трёх человек во главе с командиром, возвестили, что группа разделилась.
- Что делать будем? – шёпотом спросил Джон.
- Придётся ждать, пока они потеряют бдительность. Потом потихоньку выберемся.
- И уберёмся отсюда? – предположил план развития событий Джон.
- Посмотрим по обстоятельствам. В случае чего у нас нож есть.
- Дай мне немного подышать воздухом. Не то я совсем задохнусь.
Джон и смотрящий поменялись местами. Теперь Джон стоял первым к входу и имел возможность дышать воздухом. Ещё около часа они тихо, словно звери, сидели в норе.
- Пора вылезти и посмотреть, – сказал смотрящий, которому надоело сидеть скрюченным и дышать в спину Джону.
- Не рано ещё? Они вряд ли устали и запросто могут нас увидеть в самый неподходящий момент, – усомнился в правильности принятого решения Джон.
- Может, так получится, первая группа поймёт, что мы её надули. И вторая тоже это может понять. Все сюда вернуться и начнут искать. А нам под перекрёстным огнём находиться не резон.
- Они встретятся и постреляют друг друга. А это нам только на руку.
- Боюсь, ждать долго придётся. А ждать уже невтерпёж. Дышать тут нечем и пить хочется. Ты же сам говорил, что пить хочешь.
- Ты у нас командир, тебе и решать. Сумку здесь оставим или с собой возьмём?
- Сумку здесь оставлять нельзя. Раз такой расклад выходит, возьмём её с собой. Лодку здесь оставим. Дырявая лодка никому не нужна. Давай-ка я к выходу пролезу.
Джон уступил место смотрящему, и тот, оказавшись у входа, замер, вслушиваясь в доносящиеся сверху звуки. Простояв в неподвижной позе пару минут, он медленно начал выползать наружу.
Едва голова его показалась над землёй, он тут же спрятался обратно за обрыв. Буквально в двух метрах от обрыва, немного правее того места, где появилась голова смотрящего, сидел один из бандитов. Он повернулся на шорох, но к счастью не увидел смотрящего.
- Ты слышал? – спросил он у напарника, который сидел на том же поваленном дереве, но спиной к обрыву, контролируя пространство со стороны джунглей.
- Что ты имеешь ввиду? – не понял тот.
- Мне показалось, что я слышал шорох, там, за обрывом.
- Я ничего не слышал. Но если сомневаешься, посмотри какая там зверушка, мышка норушка, шибуршится.
Один из бандитов явно смеялся над другим. Но тот никак не прореагировал на шутку. Встав с бревна, он подошёл к краю обрыва, оказавшись почти над смотрящим. Он сразу увидел висящего над обрывом человека и непроизвольно схватился за автомат. Рывком подавшись вверх, смотрящий тоже схватил за автомат, резко потянув вниз.
Бандит, словно подрубленное дерево, даже не успев охнуть, полетел вниз. Вовремя схватившись за куст, смотрящий едва удержался от падения следом.
Второй бандит повернулся на шум и, увидев вылезающего из обрыва незнакомца, вскочил на ноги. Он передёрнул затвор автомата, готовясь дать очередь, но смотрящий успел одним прыжком подскочить и, схватив за автомат, отвёл очередь.
Завязалась борьба, в который каждый из борющихся тянул автомат к себе. Бандит подставил подножку, повалив смотрящего на спину. Тот, падая, потащил его за собой на землю и, удачно подставив ногу, перекинул через голову. Он грузно плюхнулся на спину, на край обрыва. Смотрящему не составило большого труда препроводить его следом за товарищем.
- Давай сумку, – нагнувшись над обрывом, над тем местом, где располагалась нора, приказал смотрящий.
- А бандиты где? - высунувшись их норы, спросил Джон.
- Бандиты спустились вниз покупаться, – ответил смотрящий.
Джон подал сумку, а потом вылез сам.
- Что будем делать? – спросил об очевидном Джон.
- Дальше пойдём. Нам нужно доставить груз до места назначения.
- Попить бы, тогда и дорога покажется веселей.
- До переправы дойдём, там и попьём.
- Долго до неё идти?
- Часа два, может три. Как идти будем.
- Тогда вперёд, – Джон согласился с доводами смотрящего.
Не откладывая, оба компаньона двинулись в путь.
Смотрящий шёл впереди, а Джон следовал за ним. Казалось, что они пробираются по непроходимым зарослям, но смотрящий, успешно лавируя, без задержки проходил сквозь сплетения тропических растений.
- Притормози немного, давай, передохнём. У меня уже ноги не идут, – попросил Джон.
- Если будем останавливаться каждые полчаса, то никогда не доберёмся до места, – не останавливаясь, ответил смотрящий.
- Минутой раньше, минутой позже, но дойдём всё равно.
- Лучше минутой раньше. Если окажемся на переправе минутой позже, то никогда через неё не перейдём.
- Почему мы не перейдём через переправу, если позволим себе минутку –другую передохнуть? – не понял намёка Джон.
- Всё очень просто. Там нас уже будут ждать наши друзья с автоматами.
- А я-то думал, они давно уже там. Мы ведь значительно позже тронулись в путь.
- Это верно. Мы значительно позже тронулись в путь. Но можем придти к переправе первыми. Река делает поворот и течет как бы по окружности, если принять наш теперешний маршрут за хорду этой окружности. Хорда значительно меньше самой окружности. Отсюда, мы имеем реальную возможность придти первыми и оставить их сзади. Теперь понял?
- Понял, – ответил Джон.
- Раз ты понял, давай, помолчим. А то дыхание сбивается от ненужной болтовни.
- Ещё один вопрос, - не отставал со своими вопросами от смотрящего Джон.
- Только один и последний, - согласился ответить любопытному смотрящий.
- На корабле пограничники разговаривали на непонятном языке. А сейчас все говорили на английском. Это мне совсем непонятно.
- Что тут непонятного? Пограничники в основном местные. А грязную работу делают наёмники – всякий сброд из разных частей света. Америка отсюда ближе всего, поэтому и английский.
- Теперь понятно. Сброд из Америки, поэтому говорят на английском, – подтвердил Джон понятую мысль.
Смотрящий торопился и Джону приходилось изрядно напрягать ноги, чтобы не отстать.
- Сумку тащить не устал? Я могу сменить, – предложил Джон, в надежде на отказ.
- Своя ноша не тянет, – ответил смотрящий, как и предполагал Джон.
«Целый час сумку держит и ничего, сам тянет. Другой бы давно мне отдал», – подумал Джон.
Некоторое время, отмеряя шагами путь, они шли молча.
- Скоро придём? Пить очень хочется, – снова подал голос Джон.
- Нужно прибавить, тогда скоро будем на месте.
- Вот это ответил! Скоро или не очень скоро - ничего мне это не говорит. Лучше бы в минутах или в милях. Всё ясней было бы, – шествуя сзади, ворчал себе под нос Джон.
Между тем, смотрящий, как и обещал, прибавил скорости. Джон едва поспевал за ним. Он и так был не очень в форме, а столь скоростной способ перемещения вышибал последние силы. Он мог бы отстать от смотрящего и затеряться на время в джунглях. Но возможность выжить в незнакомых условиях виделась весьма сомнительной. Его могли вычислить преследователи и уничтожить. Он мог потеряться в чащобе и быть съеденным постоянными жителями джунглей, если они посчитают его вполне вкусной едой. Или сгинуть, погибнув от голода и болезней. Он сам знал, дикий лес не его среда обитания. Он мог жить лишь в тех районах земли обетованной, где надолго обосновался человек, построив себе удобные, просторные жилища. Поэтому с вариантами на выбор действий у него было не густо.
«Поживём, увидим», – недолго потерзавшись сомнениями и, подчинившись неизбежному, решил он.
Бессонные ночи, голод и отсутствие воды, дабы утолить жажду, отняли много сил и Джон, как ни старался поспевать за лидирующим компаньоном, начал отставать. Он отставал молча, надеясь на понятливость идущего впереди. Но тот будто не замечал увеличивающегося расстояния между ними.
«Похоже, ему на меня наплевать. Отстану я или не отстану, теперь уже не имеет значения. Сумка-то у него. Правда, он хотел представить меня в качестве доказательства или свидетеля всего, что произошло в дороге. А может, хотел на меня повесить ответственность за всё, что произошло. Теперь не тот случай. Теперь ему самому нужно выжить и доставить груз. Вот и думай, что выгоднее для меня. Конечно, с ним у меня есть шанс оторваться от бандитов и избежать пуль из их автоматов. С другой стороны, я не знаю, что меня ждёт у адресата - грузополучателя. Возможно, те же пули. Ладно, будь что будет. Отстану и потеряюсь, значит, так тому и быть. А успею… Что ж, судьба, видно, моя такая: быть в ненужных для меня местах в ненужное для меня время. Как раз это для меня не впервой», – размышлял Джон, всё ещё находясь в кильватере смотрящего, не выпуская его из поля зрения.
Он почти потерял его из виду, когда услышал звук быстро текущей воды. Не прошло и пяти минут, как он вышел на открытый, не заросший лесом участок и увидел бегущую средь камней воду. Смотрящий, перебравшись по камням через стремнину, ждал его на другом берегу.
Джон, словно неожиданно получив второе дыхание, что было мочи рванул к воде. Упав животом на большой валун на берегу, он припал к воде и пил, пил и пил. В эти мгновения ему казалось, что он никогда не пробовал столь вкусной воды, что никогда не сможет напиться холодными, живительными струями.
- Заканчивай, не то лопнешь, – предупредил смотрящий, стараясь прервать его питейную вакханалию.
Джон ни сразу совладал с собой, заставив организм смириться с расставанием с холодной, утоляющей жажду жидкостью. С трудом оторвав от земли потяжелевшее тело, он посмотрел на напарника не совсем трезвым взглядом, словно пил не воду, а сладкое, крепкое вино.
- А ты чего не пьешь? Неужели пить не хочешь? – спросил он.
- Переходи вот здесь, по камням. А я пока попью водички. Пить очень хочется, но перепивать нельзя. Потяжелеешь и осоловеешь, тогда станет ещё хуже, - ответил смотрящий и, припав к воде, начал пить.
Он оторвался от воды как раз в тот момент, когда Джон, преодолев речку по камням, шагнул на другой берег.
- Вижу, попил ты на славу. Выглядишь, словно беременная бегемотиха, – сообщил он Джону.
- Ты мне лучше скажи: мы первыми пришли сюда или нет? – спросил о насущном Джон.
- Я ещё не понял, но лучше об этом вслух не говори, - вполголоса предупредил он Джона.
Джон намёк понял и замолчал, предоставив смотрящему возможность решать всё самому сообразно обстановке. Только обстановка сейчас не была до конца ясна ни одному из них.
Смотрящий стоял спиной к подступающим вплотную к руслу реки зарослям. Джон, напротив, стоял к ним лицом, что, однако, не позволяло ему видеть обстановку глубже, чем на десять ярдов от себя. Что прятал тропический лес за зелёными кронами растений и прятал ли что-то вообще? Никто из них поручиться не мог.
Смотрящий хорошо знал эту особенность леса. В данный момент глаза ничего не могли открыть в этом зелёном царстве флоры. Но уши могли раскрыть значительно больше тайн. По шорохам, по воцарившей тишине, по вскрикам потревоженных птиц, по звуку хрустнувшей ветки можно узнать многое.
Неожиданно, резко пригнувшись, смотрящий бросился в чащу леса. Джон, едва успев среагировать на неожиданный маневр, последовал за ним. Пробежав с полмили, смотрящий остановился, тяжело дыша, словно лошадь после быстрого галопа.
- Ты чего так резво ранул? Со мной чуть было не случилась неприятная неожиданность, когда я припустился следом за тобой, – едва переводя дух, спросил Джон.
- Не надо было столько воды пить. Сейчас немного отдышимся и дальше пойдём или побежим, если за нами погоня будет, – растягивая паузы между словами прерывистым дыханием, ответил смотрящий.
- Так ты подумал, что они уже нас дожидались? А почему они нас прямо там не подстрелили, сумка то при нас была?
- Это в том случае, если мы те, кого они ищут и сумка та самая. А если нет? Может, мы их выманиваем, чтобы наши дружки всю компанию конкурентов из автоматов положили.
- Они могли бы приказать нам зайти глубже в лес, чтобы мы и они стали вне зоны видимости.
- Зачем им рисковать. Мы и так в лес собирались заходить. Там бы они нас и взяли.
- Так что же они нас не взяли?
- Точно не знаю, но догадаться можно. Настоящая переправа немного дальше по речке. Мы до неё не дошли с четверть мили.
- Так, значит, их тут рядом не было. А зачем тогда бежать?
- По-другому не проверить. Если они нас поджидали где-то близко, то, значит, мы их скоро услышим. Если поджидали на переправе, могли дать по нам очередь, на всякий случай. В любом случае нас могли спасти только наши быстрые ноги, – объяснил ситуацию смотрящий.
В подтверждение правдивости сказанного, звук погони достиг их ушей.
- А вот и наши благожелатели! Выходит, я был прав, – изрёк смотрящий.
- Так что же мы стоим? Нужно рвать когти и как можно быстрей, – подвёл логическую черту под проблемой «быть или не быть» Джон.
Смотрящий быстрым шагом припустился дальше по одному ему известному маршруту, чем выразил полное согласие с мнением коллеги. Джон направился следом.
- Мы сейчас куда, к адресату или нет? – приблизившись почти вплотную к лидеру, спросил он.
- Пока не знаю. Нам ещё от преследователей оторваться надо. А лучше свести обе группы вместе. Пускай сначала между собой разберутся.
- Может, нужно прибавить ходу? Тогда есть шанс от них оторваться.
- Шанса у нас такого нет. Лучше их слышать. Иначе, нас могут обойти и взять под перекрёстный огонь. Тогда шансы наши на успех станут очень сомнительными. Теперь не зевай и старайся не отставать.
Смотрящий снова прибавил скорость, и Джон двигался за ним на расстоянии пяти, десяти шагов.
Справа от беглецов почва пошла вверх, поднимаясь на пригорок, густо заросший растительностью. Смотрящий некоторое время шёл рядом с подъёмом, огибая бугор слева. Потом, резко взяв вправо, начал карабкаться по крутому склону.
«Зачем он туда лезет? На гору лезть много труднее и скорость теряется. Не равен час, догонят. Тогда простишься не только с золотишком, но и с собственной жизнью», - следуя за ним, думал бродяга.
Подъём закончился, прейдя в горизонтальный участок. Они проследовали в глубину зарослей.
- Куда мы идём? – нагнав смотрящего, спросил Джон.
- Сверху лучше видно. Если мы будем вверху, а они внизу, у нас появится фора.
- Они тоже могут забраться на бугор и найти нас на нём.
- Пускай забираются. Мы попробуем спрятаться и заставить их искать нас. Выиграем время, а там и вторая группа подойдёт. Обоим группам будет чем заняться.
Смотрящий снова повернул направо. Получалось, теперь они шли навстречу группе преследователей, только не лоб в лоб, а параллельными курсами.
Около двадцати минут беглецы двигались навстречу. По крайней мере, так казалось Джону. Он надеялся на опыт смотрящего и безропотно двигался за ним.
Смотрящий резко остановился и Джон едва не сшиб его с ног. Смотрящий слушал воцарившую тишину, непонятный шелест листвы от лёгкого ветерка, словно они могли дать ответ на все нужные вопросы.
- Что-нибудь слышишь? – шёпотом спросил он смотрящего.
- Пока ничего, – так же шёпотом ответил смотрящий.
- А чего ждём? – не понимая сути поступков смотрящего, спросил он.
- Хочу услышать шум погони.
- И что будет, после того, как услышишь?
- Мы будем точно знать, где они и куда нам двигаться.
- Может, сейчас куда-нибудь двинемся? И желательно подальше от преследователей.
- Нет, ещё рано. Подождём немного, но только молча.
- Ты думаешь, они поймут, куда мы пошли?
- Нас опытные следопыты гонят. Они по каждой сломанной веточке, по каждой помятой бодылке след найдут. Чтобы нас не застали врасплох, теперь молчи и слушай.
Не более пяти минут прошло, когда смотрящий услышал подозрительные звуки за спиной.
Он рукой показал Джону направление, куда нужно сейчас идти. Стараясь продвигаться бесшумно, оба двинулись в путь. Они выбрали направление, позволяющее выйти на тропу, по которой совсем недавно двигались преследователи. Если представить маршрут как бы на карте, получится петля. Преследователи должны были пройти второй раз по уже пройденному маршруту. Это Джон понял. Но зачем смотрящему нужен такой манёвр, Джон понять не мог?
Спустившись с бугра на ровный участок леса, они некоторое время сохраняли то же направление. Лишь потом, когда смотрящий понял, что вышел на тропу, повернул направо.
Тут он припустился, что было мочи и Джону пришлось сделать то же самое.
«Вот злодей, смерти моей хочет! Если от пули есть ещё шанс уцелеть, то от издевательств над организмом, таких как жажда, голод и беготня в зарослях непроходимого леса сдохнешь точно», - еле переводя дух, не озвучивая, ворчал Джон.
Они снова добрались до места, где первый раз повернули направо и начали взбираться на бугор.
И, на сей раз, взобравшись на бугор, они в точности повторяли только что пройденный маршрут, пока не добрались до места, где совсем недавно останавливались, ожидая преследователей. И сейчас они тоже остановились.
- Я не понял сути маневра. Мы что, так и будем бегать по кругу? Нам же груз доставить нужно, – выказал непонимание Джон.
- Вот именно, груз нужно доставить адресату. А бегать мы будем столько, сколько нужно. И по маршруту, по которому нужно.
- Они ведь могут не захотеть бегать за нами по кругу. Возьмут и будут дожидаться где-нибудь на тропинке.
- Здесь ты ошибаешься. Они не знают, куда мы направимся, и могут нас потерять.
- Если хорошенько подумают, могут и догадаться.
- Они наёмники, а не телепаты. Самый простой способ получить сумки – догнать нас и отнять.
- Или убить нас и взять золото, - не сдержался Джон, высказав очевидное предположение развития событий.
- Ну вот, сам понял суть дела. Значит, ещё не вечер. Ничего, мы ещё потрепыхаемся, поводим их за нос. А потом надуем и смоемся.
- Я предпочёл бы сейчас убраться отсюда подальше и побыстрей.
- Сейчас нереально. Безопасней сейчас находиться недалеко от преследователей и знать, что они у тебя за спиной, а не впереди.
- Ты не забыл, что ещё одна группа поклонников золотишка ищет с нами встречи. Они как раз могут оказаться у нас впереди.
- Я на это очень рассчитываю.
- Теперь понял. Ты хочешь столкнуть две группы. Но как?
- Это самое слабое место в моём плане. Надеюсь, случай подскажет, как поступить. Теперь пойдём обстановку разведаем. Может пригодиться напоследок. Пошутил я. Теперь ходу, иначе нам несдобровать.
Оба беглеца, заслышав торопливые шаги погони, двинулись в путь. Скоро они достигли склона, и, было, начали спускаться вниз, как увидели внизу группу идущих людей, вооружённых автоматами. Они ни разу заметили двух беглецов. А когда заметил, вскинули автоматы и дали очередь. Беглецы бросились обратно навстречу первой преследующих их группе, стараясь избежать встречи с назойливыми пулями. Первая группа уже просматривалась, когда смотрящий рванул влево и Джон последовал за ним. Услышав стрельбу, первые преследователи тоже дали очередь. Обоим группам теперь было в кого стрелять помимо беглецов. Однако и в беглецов нашлись охотники пострелять.
Оба беглеца упали ничком, когда жужжащие рядом пули срезали охапку веток прямо над их головой. Теперь, под струями свинца, они могли передвигаться лишь по-пластунски.
- Ну и каков твой последующий план? Я что-то теперь стал серьёзно сомневаться в его рациональности, – подползя вплотную к смотрящему, выказал сомнения Джон.
- Тихо, не шуми! Посмотри туда и помолчи, – шёпотом одёрнул любопытного смотрящий, головой кивну в сторону, куда предлагал посмотреть Джону.
Из зарослей вышли четыре вооружённых человека. Они тут же спрятались за стволы толстых деревьев.
Смотрящий, сместившись вправо, заполз в ложбинку, тянувшуюся от опасного места на добрую сотню ярдов. Он как ящерица пополз прочь. Джон последовал за ним.
Выбравшись из зоны видимости, смотрящий встал. Джон повторил его маневр.
- Пошли быстрей отсюда, – сказал он.
- Пойдём, но чуть позже, - ответил смотрящий и, вместо того, чтобы удалиться подальше от опасного места, снова пошёл к преследователям. Он крался, как кошка и Джон старался повторять все его движения. Наконец он остановился, спрятавшись за густыми зарослями кустарника.
«Уж не хочет ли он пересидеть здесь, заставив преследователей двигаться по ложному следу?» – устраиваясь рядом, подумал Джон.
Между тем смотрящий наблюдал за разворачивающимися событиями.
Третья, подошедшая недавно группа, вела себя тихо, не вмешиваясь, а лишь только наблюдая.
«Интересно было узнать, что это за люди и зачем они пришли сюда?» – думал Джон.
Бандиты и пограничники перестреливались одиночными выстрелами, очевидно, сберегая патроны. Так продолжалось с полчаса.
Потом группа бандитов, посчитав, что пора подумать о беглецах и золоте, стала смещаться в сторону прячущихся за деревьями людей. Когда расстояние между ними сократилось до дальности пистолетного выстрела, все четыре прячущихся за деревьями, появились перед бандитами и вдарили из всех стволов. Трое бандитов не ожидали атаки и тут же повалились замертво.
- Выходит, они за нас, – вполголоса сказал Джон.
Смотрящий ничего ему не ответил, продолжая наблюдать за развитием событий молча. Один из последней команды свистнул как-то по-особому. Кто-то из пограничников ответил таким же свистом. После этого обе группы двинулись друг другу навстречу.
- Двое с сумкой мимо вас не проскакивали? - спросил подошедший пограничник.
- Не видели. Может, они выше прошли, видимость здесь несколько десятков ярдов.
- А это кто?» – показывая на убитых, спросил один из подошедшей группы.
- Пираты. Они тоже за курьерами охотятся. Откуда к ним пришла информация пока неизвестно. Скорее всего утечка. Нужно искать предателя среди своих, – ответил пограничник.
- Как же вы двоих упустили? Мы же вам всю информацию сбросили, – удивлялся один из группы.
- Пошли, нам пора, – шепотом сказал смотрящий, и первым направился подальше от опасного соседства.
Джон последовал за ним, в душе радуясь принятому решению смотрящего. Теперь он готов был идти с максимально возможной скоростью, лишь бы оказаться подальше отсюда.
- А я сначала подумал, что нам помощь пришла, - не выдержал и поделился мыслями Джон.
- Я тоже имел неосторожность так подумать. Но появились сомнения.
- Я так понимаю, сомнения оказались весьма вескими. Но почему ты решил, что эти вновь прибывшие люди пришли нам помочь?
- Я их знаю. Это они должны были встречать меня около бухты и забрать груз.
- Получается, что они почему-то не встретили. А встретил нас, оказавшийся некстати на нашем пути, катер пограничников.
- Вот это и странно. Зато кое-что объясняет.
- И что же это объясняет?
- В доле они с пограничниками, вот что это объясняет. Значит, хотели чужими руками золотишко прикарманить. Непонятно, кто всё это придумал, и кто за всем этим стоит? Вот это я и собираюсь выяснить в ближайшее время.
- Раз всё так, как ты говоришь, значит, мы им живыми не нужны. Сможем ли мы при таком раскладе добраться до места, где будет безопасно?
- Думаю, сможем. Других вариантов в ближайшем будущем не предвидится.
- Давай, вперёд быстрей двигать, чтобы подальше от них уйти, - поторопил Джон.
Смотрящий ничего не ответил, но и убыстрять ход не стал. Видно, путь предполагался неблизкий, и надо было силы правильно распределить на всю дорогу.
Они шли уже несколько часов кряду, но останавливаться не собирались.
- Далеко ещё идти? - исключительно, чтобы прервать затянувшееся на несколько часов молчание, спросил Джон.
- Это как посмотреть. Если по меркам слабосильных горожан, то долго. А по местным меркам и три дня пути не так уж далеко.
- Всё-таки хотелось бы знать поточнее.
- Поточнее, говоришь! Не одному тебе поточнее знать хочется, – самому смотрящему хотелось разрядить обстановку, поэтому он охотно отвечал. – По правде сказать, я и сам не знаю. Догадываюсь, что долго ещё идти, но точнее не скажу.
- Как это не скажешь? Ты же уверял, будто знаешь дорогу.
- Дорогу я знаю, но не эту. Я немного отклонился от курса. Так безопасней будет добираться до места.
- Я не понял сути дела. Мы куда, собственно, идём?
- Куда шли, туда и идём. Только мы сейчас идём в обход. Если мы подойдём к месту адресата с другой стороны, больше шансов до него добраться. Вернее сказать, заговорщики нашего появления с другой стороны не ждут.
- А с какой стороны они нас ждут? – не очень поняв суть рассуждений, спросил Джон.
- Ты заметил, погони за нами нет?
- Это еще не факт. Они могут идти за нами на некотором отдалении, чтобы их не вычислили.
- Им никак нельзя нас оставлять в живых. Слишком много мы видели и можем о многом догадаться. И золото ещё у нас, а это совсем их не устраивает.
- Значит, они выжидают чего-то.
- Или кого-то. Наверняка, ещё одна группа ждёт нас на дороге. Поэтому преследователи не торопятся. Теперь понял?
- Понять-то я понял, но сомневаюсь. Слишком много народа приходится на одну сумку с золотишком и драгоценностями. Я видел, как из-за неё передралось значительно меньшее количество людей. А их тут будет очень много, ведь целый катер пограничников в море остался, - рассказал о своих сомнениях Джон.
- Возможно, ты прав, а возможно, нет.
- Конечно, я прав. Но что здесь не по правилам, я не пойму.
- Я думаю, никто лично себе это золото не возьмёт. Скорее всего, оно послужит тем же целям, но другому хозяину. Если оно исчезнет по пути к адресату, значит, ему нечем будет заплатить за товар. А в этих краях нарушение слова карается смертью. Значит, адресат выбывает из бизнеса навсегда. Зато другой сможет занять его место. Остаётся узнать кто этот самый другой. Как узнаем, значит, он и виноват во всех твоих и моих приключениях.
- Ну, так, давай, узнаем, - сердитый на беспределщиков, не подумав о последствиях, заявил Джон.
- Я и сам не против найти этого таинственного незнакомца. Но как это сделать, ещё не придумал. Ладно, не будем нервничать, придёт время, и всё узнаем.
Наговорившись, оба продолжили путь молча. Каждому теперь было о чём помолчать, что они и делали ещё несколько часов пути.
Наконец путники подошли к небольшой долине, лежащей у подножия двух невысоких сопок, на одной из которых они сейчас находились. Смотрящий уселся прямо на землю, привалившись спиной к дереву. Джон сделал то же самое. Оба собирались немного отдохнуть.
- Смотри, тут какие-то плантации. Наверное, местные фермеры урожай выращивают на продажу. Только не пойму что это за растение такое?
- Понять это не мудрено. Здесь действительно плантации. Только не на городском рынке будут продавать выращенный товар. Опиумный мак и марихуану открыто никто не позволит продавать. Другое дело контрабанда.
- Ты намекаешь, что это золотишко пойдёт в уплату за наркотики?
- Не намекая, а открыто говорю. Курьеру не положено знать всё наверняка, но догадываться он имеет право. Расплатимся за товар и повезём его заказчику.
- Я на это не подряжался. Не хватало ещё наркоту развозить! За это во многих странах к стенке поставят, если поймают. А в Америке срок дадут лет на сто.
- Если тебе доверят груз сопровождать до адресата, будет очень хорошо.
- Я говорю, что плохо. А ты мне своё талдычишь. Почему же хорошо, что в этом хорошего?
- Хорошее, как раз в этом и заключается. Потому, что только в этом случае тебя отсюда отпустят.
- А в другом случае, если я курьером не буду, меня не отпустят?
- Здесь варианта два: либо тебя сразу пристрелят, либо оставят рабом на опийных плантациях.
- Вот спасибо, обрадовал! Может, мне лучше с тобой не ходить, а сразу рвануть отсюда подальше?
- Это ничего не изменит. Здесь ничейной территории нет, всё поделено между наркобаронами. А значит, поймают и останутся у тебя те же два варианта.
- Почему же нас до сих пор никто не остановил?
- Надо знать, где идти. И ещё дело в везении. Если везёт, так уж везёт во всём.
- Я не заметил, чтобы нам крупно повезло. Живы, и на том спасибо.
- Живы, груз при нас, и почти до места дошли. Это самое главное, это и есть везение.
- И мне тоже должно будет повезти, когда я один восвояси направлюсь.
- Ты мне нужен, поэтому пойдёшь со мной.
- Ладно, уговорил. Слушай, у тебя ничего не осталось насчёт поесть и выпить?
- Ты же знаешь, что нет ничего. Зачем тогда спрашиваешь?
- Так, к слову пришлось. Не всё же тебе меня строить.
- Ну что, отдохнул? Если отдохнул, пойдём дальше.
- Издеваешься! Ладно, давай, ещё немного посидим – ноги уже гудят от ходьбы. Раньше сам я много хаживал, но по ровной дороге. А тут чащоба, да бурелом, недолго и ноги переломать.
- Ну, что ж, так и быть, давай, ещё немного посидим. Но потом пойдём уже без остановок, – согласился смотрящий.
Некоторое время они сидели молча. Первым прервал молчание Джон.
- Мне всё-таки непонятно с твоими встречающими. Почему они не боятся своего теперешнего шефа? Он ведь им за самовольство шею намылит, мало не покажется. А может, они уже шефа укокошили?
- Вряд ли. Тогда им незачем было нас встречать там. Хотя всё это неочевидно.
- Конечно, неочевидно. Если они старого шефа убрали бы, они бы взяли у тебя груз в условленном месте и с ним двинулись обратно. Ты бы ничего не узнал.
- Тут есть одна заминка: эту сумку я должен сам доставить шефу. Слишком большой куш, чтобы его доверять простому встречающему. Об этом никто, кроме шефа не знает.
- И что из этого следует?
- Однозначно сказать нельзя. Но можно рассмотреть варианты.
- В данном положении нам это сможет помочь?
- Когда знаешь, что тебя ждёт, можешь избежать неприятностей.
- Хорошо бы. У нас за последние несколько суток их было предостаточно.
- На каждом этапе транспортировки денег, их пытались похитить. Ты сам об этом говорил.
- В бухте, меня, как курьера, никто из встречающих не ждал, а пограничники намеревались завладеть золотом.
- Ты забыл ещё о бандитах, которые тоже приплыли за золотишком. Им ведь тоже кто-то рассказал, – напомнил очевидный факт Джон.
- Я не забыл. Но с бандитами случай особый. Им мог сообщить кто-нибудь из заинтересованных лиц помимо наркодельцов. Например, кто-нибудь из пограничников, который у них на жаловании.
- Может быть, и так, но факт появления бандитов забывать не стоит. Кстати, пограничников в лодке было четверо. А потом стало трое. Это тоже факт непонятный.
- Здесь как раз всё понятно. Ты же сам видел, они друг в друга стреляли. Когда стреляют, бывает, что в кого-нибудь попадут. Ладно, попробуем разобраться в ситуации. Только с фактами у нас не густо, а значит, могут быть варианты.
Смотрящий замолчал ненадолго, собираясь с мыслями. Джон тоже молчал, стараясь не помешать мыслительному процессу коллеги.
- Так, вариант первый. Группа сопровождения нас не встречала, а встречали пограничники. Это говорит о том, что возможно, шеф жив и ни о чём не догадывается. Если бы пограничники взяли золото, группа сообщила бы шефу и с них взятки гладки.
- Я не понял механику дела. Какой смысл наркодельцам выпускать из рук столь большой куш? Не легче ли после получения золота, шефа грохнуть, а золото взять себе?
- Нельзя. Эти деньги принадлежат организации, а не шефу. И над местным шефом тоже шеф имеется, покрупней и повлиятельнее этого. Заказ очень большой. Это даже не просто заказ, а новая разработка направления наркотрафика. Здесь многие к делу подвязаны будут. А раз так, начнётся настоящая война, ни одна голова с плеч слетит.
- Да, действительно, непросто тут у вас. За службу честную вероятность получить пулю вернее, чем за предательство. А что с другими вариантами или они все кончились?
- Какой вариант ты видишь сам? Говори, не стесняйся.
- Если сам твой шеф всё это организовал? Что скажешь тогда?
- Зачем это ему? У него и так всё в порядке с делами. И денег у него немерено, и девки и всё, что душа пожелает. Не вижу смысла.
- Может, он хочет стать самым большим шефом в этом деле. Или узнал, что его хотят из бизнеса убрать, поэтому сам предпринял меры. Или ещё какая-нибудь весомая причина.
- Маловероятно. Теоретически можно и такое представить, но какой в этом смысл?
- А всё-таки? Ты же сам говорил, что от правильности отгаданного, в нашей ситуации можно выиграть собственную жизнь. Или проиграть, если ошибёшься, и тебя обвинят в чужих грехах.
- Убедил, придётся рассматривать и эти варианты, – согласился с доводами смотрящий.
- Если сам шеф заказал похищение сумки с золотом, то наше появление у него на базе будет означать провал. Для него, конечно, а не для нас. У него могут быть несколько доверенных, преданных ему людей, которые помогли организовать и провернуть всё необходимое, для похищения. А на базе уже похитить деньги невозможно и нас никуда не деть. Там много глаз и ушей тех, кто предан вышестоящему шефу. Кстати, если этот шеф действительно инициатор событий, то многое объясняется: и нападение на машину, и засады и даже нападение катера в море.
- А нам что тогда грозит? – спросил Джон о самом волновавшем моменте.
- Свидетели всего происшедшего никому не нужны. Нас постараются убрать, когда пойдём назад.
- Ты же сам сказал, что нас могут не отпустить.
- Могут найти причину и не отпустить. Например, обвинят нас в предательстве.
- Тогда нас просто пристрелят, - высказал своё мнение Джон.
- Не самый плохой вариант. Одно огорчает, перед тем как пристрелить, нас здорово помучают. А здесь это делать умеют. Так тебя вывернут наизнанку, сам сознаешься в том, что было и чего не было.
- Этот сценарий развития событий мне нравится всё меньше. Может, пока не поздно, вместе рванём отсюда подальше?
- В том-то и дело, что поздно. Нам только одна дорога осталась – вперёд.
- Да, перспектива не из радужных. Придётся подчиниться воле рока, в надежде, что он всё-таки соблаговолит оставить нам свободу и жизнь. Не так уж много мы и хотим. Кстати, есть ещё один вариант.
- И какой же, хотелось бы знать?
- А вариант такой: предположим, сам шеф инициировал похищение сумки, но и кто-нибудь ещё тоже хотел спереть эту же сумку.
- Для нас всё остаётся без изменений. Всё, как и в предыдущем варианте: исход для нас непредсказуем. Тут на всё воля Божья.
Смотрящий замолчал, а Джон подумал:
«Смертью торгуют, а он о божественном проведении думает. Хотя, неизвестно на самом деле, что является богоугодным делом для самого Бога».
- А теперь пойдём дальше. Нам пора дойти до места и поесть. Желудок уже совсем прилип к позвоночнику, - поторопил смотрящий.
- А как же всё, что ты до сих пор говорил? Может, всё-таки повернём?
- Нет, сейчас поесть сытно и попить вволю наиболее важные вещи. Когда насытимся и отдохнём, сообразим, что к чему, и поступим по обстоятельствам.
Встав на ноги, они тронулись в обратный путь, который сейчас лежал через открытую равнину.
Спустившись с холма, они зашагали через заросли конопли. Следуя за смотрящим, Джон сомневался в успешном завершении сегодняшнего марш-броска. Заросли конопли наверняка кто-то охранял и столь откровенное вторжение и вытаптывание чужой собственности вряд ли останется незамеченным. Действительно, только они миновали одну из разделённых дорогой частей зарослей, прямо на дороге наткнулись на троих мужчин с ружьями.
- Далеко собрались? – спросил один из них.
- Случайно не нас ищите? – спросил другой.
- А что там у вас в сумке? – спросил третий.
- А ты сам посмотри, тогда будешь знать, – ответил третьему смотрящий.
- Не сомневайся, так мы и сделаем, – сказал первый, очевидно, он и был здесь за старшего.
Двое остались стоять на месте, сняв с плеча и взяв наизготовку ружья. Один подошёл к смотрящему и потянул за ручку сумки. Смотрящий не собирался сдаваться и отдавать сумку чужаку. Тот дёрнул за ручку сильней, но и смотрящий упёрся сильней. Джон подошёл ближе к смотрящему, инстинктивно ища защиты от вооруженных людей.
Бросив ручку сумки, бандит схватился за ружьё. Джон не собирался умирать именно сегодня, но угроза трёх вооруженных людей могла превратить надежду на долгую, интересную жизнь в ничто. Сказать правду, он испугался за свою жизнь. Ему показалось, что дуло ружья сейчас повернётся к нему разящим, зияющим, отполированным пулями отверстием. Поэтому, схватив ружьё за дуло, оттолкнул от себя. Выстрел прозвучал неожиданно и один из стоящих в отдалении бандитов левой рукой схватился за ногу, непроизвольно указательным пальцем правой руки нажав на курок. Пуля, выпущенная из ружья подстреленного, задев плечо смотрящего, пролетела у него над ухом. Оставив сумку, шагнув в сторону бандита, и очутившись у него за спиной, смотрящий схватил за ружьё. Теперь ружьё держали двое, но один из них оказался ловчей.
Смотрящий слегка толкнул приклад ружья и палец бандита, всё ещё остававшийся на курке, непроизвольно заставил ружьё выстрелить. Теперь второй бандит согнулся от боли, получив пулю в живот. Он нажал на курок, намереваясь пристрелить обидчика, но вместо этого попал старшему прямо в сердце. Смотрящий вырвал ружьё из слабеющих рук бандита и прикончил двух остальных.
- Возьми у них ружья и посмотри, нет ли ещё патронов к ним, – как ни в чём не бывало, приказал он Джону.
Джон осторожно, всё ещё опасаясь подвоха, направился к двум мёртвым бандитам.
Он забрал ружья и, обшарив карманы убитых, обнаружил два десятка патронов.
- Больше нет, – показывая, сколько нашёл патронов, сообщил он смотрящему.
- И то дело. Не было ни цента, и вдруг доллар, – вспомнилась смотрящему поговорка.
- Доллар, не доллар, а пострелять будет из чего, коли придётся. Как ты думаешь, придётся или нет?
- Точно сказать не смогу. Одно знаю: в здешних местах без ружья никак не обойтись.
- Я уже это понял. Но хотелось бы, чтобы больше стрелять не потребовалось.
- Мечтать не вредно. Ладно, этих, давай, в заросли оттащим, чтобы ни сразу нашли.
- Интересно, кто они?
- Кто они и так понятно. А вот чьи они, это ещё вопрос.
- Так ты думаешь, они на твоего шефа работают?
- Может и работают. Только не об этом сейчас беспокоиться надо.
- Прознает шеф про наши бесчинства, не пощадит тогда, - высказал собственное предположение Джон.
- Это всё ерунда. Правильно мы всё сделали. Если бы они золотишко увидели, сразу с ума стронулись. Тут уже не важно, свои они или чужие. Нам бы сразу головы снесли, и золотишко припрятали до поры. И долго бы нас искали, да только земля велика, не скоро сыщешь.
Перетащив вновь преставившихся в заросли конопли, они пошли дальше.
- Долго ещё нам до места добираться? Пора бы уже нам за обеденным столом сидеть, да трапезничать. Ноги не хотят больше шагать, устали они до невозможности.
- Идти нам недолго осталось. Как примут нас, а главное, кто нас встретит, этого не скажу, - ответил смотрящий.
- Ну, спасибо, обнадёжил.
- Надо быть оптимистом. Лично я надеюсь на лучшее.
- Только и остаётся, что надеяться. Веди уж быстрей. Всё одно к одному концу, вернее, к одной цели все пути ведут.
- Вон тот бугор перевалим, и сам увидишь, куда мы идём.
- Поверю на слово. Но обед и ужин за твоим шефом. Денег мне никто за доставку груза не обещал, так хоть пусть накормят до отвала, – закончил разговор Джон.
Оба путника всё понимали, но разговор позволял разрядить напряжение. А раз так, значит, к любым случайностям ты подготовлен и сумеешь вовремя среагировать на неприятные неожиданности.
До самой вершины бугра они шли молча. Лишь когда взобрались на вершину и стали спускаться, они увидели на расстоянии в милю ряд каменных строений на высоком холме с очень крутыми спусками.
- А вот и домик моего шефа! Как говорится, идти осталось, на чём моталось.
- Да, уж! Верно сказано, прямо в самую точку, – думая о своём, поддакнул Джон.
Они снова спустились в низину. Но на этот раз на пути никого не повстречали. Ни здесь в низине, ни на бугре не было видно ни одного человека. В дневном зное висела звенящая тишина, наталкивая обеспокоенные умы путников на самые пессимистические фантазии.
- Вымерли они там что ли? Никого не видно в форте, – вполголоса высказал свои опасения смотрящий.
- Вот, и я заметил то же самое. Может, наши преследователи добрались сюда раньше нас и знатно тут время провели?
- Это мы скоро выясним. На всякий случай держи ружьё на взводе. Не равен час пригодится, - предостерёг смотрящий.
- У меня два ружья, может, оба подготовить?
- Достаточно одного. Теперь очень внимательно смотри и слушай. Мы входим зону прямой видимости и прицельной стрельбы.
- Так мы этот форт с самой вершины холма видим. Только стрелять нам не в кого, не видно ведь никого в форте, – посетовал Джон, не преминув высказаться о вопиющем парадоксе.
- Стрелять могут в нас. Это для них мы в зоне прицельного выстрела.
- Сумка при нас, мы идём к ним навстречу, а им только этого и надо. Нет, решительно им стрелять в нас нет никакого резона.
- Я тоже на это надеюсь. И всё-таки будь внимателен.
Подойдя вплотную к крутому спуску, смотрящий по-особому свистнул.
- Как мы по такому крутому спуску полезем? Здесь запросто можно шею свернуть, – ворчал Джон, отвлекая тем себя от более насущной проблемы: они оба могли быть уже на мушке.
Смотрящий тоже нервничал, не подождав и минуты, он снова свистнул.
Не сей раз в заборе, больше напоминающем крепостную стену, открылась дверь и сверху спустилась верёвочная лестница.
- Ты первый, – велел смотрящий и Джон подошёл к лестнице первым.
- Ружья с собой брать? – спросил Джон.
- Берём всё, что с собой принесли. Если здесь оставить, это вызовет подозрение. Всё равно поднимут наверх, а нас упрекнут.
- Я полез. Жду тебя наверху, – не теряя присутствия духа, пытался шутить Джон.
Смотрящий ничего не ответил. Он стоял внизу, придерживая лестницу за ступеньку, чтобы вся лестница не болталась. Только когда Джон вошёл в дверь, смотрящий, перевесив сумку на предплечье, полез следом.
Наверху, двух путешественников ждали три здоровенных охранника. Они никак не прокомментировали появление вновь прибывших на территории. Складывалось впечатление, что группа встречающих специально набиралась из глухонемых. Один из них занялся лестницей. Втащив её наверх, он закрыл дверь. Другой стоял на некотором расстоянии, наблюдая за всем происходящим. Третий, дождавшись, когда дверь оказалась закрытой, показал рукой на дверь в помещение, как бы приглашая следовать в указанном направлении. Он пошёл первым, за ним двинулся смотрящий, потом Джон и на некотором расстоянии замыкал процессию второй охранник.
Первый открыл дверь и исчез за ней. Каждый из процессии подходил к двери и исчезали за ней, словно по волшебству.
В помещении смотрящего и Джона разделили. Смотрящий проследовал за первым. Джон остался в небольшом помещении под присмотром второго.
«Не к добру разделение это. Хоть смотрящий и доверенное лицо, а могли бы сначала нас вместе шефу представить», – подумал Джон.
Он оглядел комнату, намереваясь найти кресло или хотя бы табуретку. Но комната вовсе не имела никакой мебели.
- Нельзя ли пройти в другую комнату с диваном? Очень присесть хочется и отдохнуть. Всё-таки дорога не ближняя была, ноги уже гудят от усталости. Но сначала попить. Должен сознаться, пить хочется ужасно, – высказал пожелание Джон, но сопровождающий никак не прореагировал на слова.
Он стоял молча, словно истукан, и по всему выходило, говорить со словоохотливым курьером не собирался.
«Вот балбес-то попался на мою голову, ничего, видно, не понимает по-английски. А их местный язык я не понимаю. Знал бы азбуку Морзе, тогда уж точно достучался бы до этого истукана», - думал о проблеме Джон.
Он решил помолчать и подождать. Собственно говоря, от его решений сейчас мало что зависело. Однако столь нерадушный приём вызывал нехорошие предчувствия.
Прошло не более получаса, как смотрящего увели в другую комнату, а Джону казалось, будто прошла вечность. Первый провожающий выглянул в дверь и рукой позвал второго. Второй жестом пригласил Джона следовать в соседнее помещение.
Джон послушно вошёл в дверь и попал в коридор, ведущий к лестнице. Первый провожающий шёл впереди, за ним следовал Джон, а замыкал процессию второй сопровождающий.
Все втроём добрались до лестницы и начали неспешный подъём на второй этаж. Уже на последней ступеньке Джон увидел, что лестница привела их на широкий балкон. Там, за столом, сидел мужчина средних лет совсем непримечательной наружности. За тем же столом сидел смотрящий.
- Здравствуйте! - как положено культурному человеку, поздоровался Джон.
- Присаживайтесь, - вместо приветствия, пригласил за стол неизвестный мужчина, может быть, даже сам шеф.
Джон сел недалеко от смотрящего. Прямо перед ним стоял графин с чистой, холодной водой и стакан. Он едва сдержался, чтобы не наброситься на воду.
- Вы позволите мне попить? В дороге было жарко и, к тому же, вода у нас давно кончилась, - попросил у предполагаемого шефа Джон.
Шеф ничего не ответил, но стоящий сзади первый подошёл к столу и, взяв графин, налил воду в стакан. Джон поборов позыв тут же залпом выпить жидкость, взял стакан со стола и маленькими глоточками начал пить воду. Шеф краем глаза наблюдал за ним.
Закончив с первым стаканом воды, Джон попросил налить ещё воды. Шеф кивнул первому и тот снова наполнил стакан водой. Джон лишь пригубил, но до конца пить не стал, оставив на потом.
- Мне ваш провожатый рассказал много любопытного. Но он не владеет полной информацией. Хотелось бы услышать более подробный рассказ, – пожелал шеф.
«Интересно, кого он имел ввиду, говоря о рассказе провожатого? Наверное, он всё-таки хотел сказать «смотрящий», – решил Джон.
Он не сразу начал рассказ, поскольку никак не мог определить, с какого момента сопровождения груза начинать. На всякий случай он начал с первой засады, вернее, чуть ранее её, решив про свою персону умолчать до поры, а там, может, и сам вопрос сойдёт на нет.
- От замка мы на фургоне не более пятнадцати миль отъехали, как попали в засаду. Нас обстреляли и водителя зацепило. Буквально через пару миль мне пришлось его сменить. Ослаб он от ран, крови много потерял. Я его перевязал, и мы тронулись дальше в путь. Как было предписано, мы прибыли к катеру. Нас никто не встретил, и у меня возникло подозрение, которое я тут же проверил. Оставив сумку и напарника в фургоне, я по трапу вбежал на катер и заглянул в открытый люк трюма. Там лежали трое убитых. Это всё прояснило: встречающих убрали и, заняв их места на катере, ждали нас с сумкой. Я задерживаться на катере не стал, так же бегом домчался до машины. Они дали очередь в поздний след, хотели меня срубить, но попали только по фургону.
- А почему на катер и с катера бегом, а не шагом? - поинтересовался шеф.
- Бегом быстрей получается, опять же фактор неожиданности. Они не ждали меня так быстро, поэтому и обмишурились. Выходит, я их надул. А ведь они собирались облапошить меня.
- Я не совсем понял, что вас насторожило на катере? – снова спросил шеф.
- На носу бал открыт палубный люк. Этого настоящие моряки себе никогда не позволяют. Привычка такая у них и она не зависит, где катер сейчас находится: в море среди волн или стоит у причала. А тут люк открыт, и никто не идёт его закрывать. Значит, либо очень торопились, прятали улики от чужих глаз, либо не имеют понятия о морских традициях. Вот и выходило, что на катере чужаки.
- Логично всё получается, и в наблюдательности вам не откажешь. Однако, что было потом? - продолжал задавать вопросы шеф и бродяга стал подозревать, что ему готовят западню.
В детективных романах следователи задают подозреваемым казалось бы невинные вопросы, часто переспрашивают, сравнивая ответы и выискивая неологизмы. А в какой-то момент, когда подозреваемый увлечётся рассказом, поверив, будто всё уловки следствия уже позади, попадают в уготованную для простофиль западню. Конечно, по большому счёту, Джону скрывать было нечего, если говорить о самом сопровождении груза. Но появлялось много всяких «если», когда встанет вопрос: кто он сам такой и каким образом ввязался во все уже известные события. Такого коварного поворота событий Джон допустить не мог, а посему упустил некоторые детали своих приключений, а именно: не словом не обмолвился об их начале. А посему, он сам постарался на время забыть о всех перепитьях своей непростой судьбы. А коли не знаешь сам, то и другому сие неведомо, поскольку во всех деталях качественно выдать себя сможешь только ты сам.
- Дальше все пошло по плану, – продолжил, было, Джон.
- Ты сказал, что вас обстреляли с катера, поскольку на катере ждала засада. Какой же тогда может быть план, коли передача груза не состоялась? – шеф снова прервал Джона.
- План очень простой: передать груз тому, кто сможет транспортировать его дальше, вплоть до места назначения. В экстренном случае у нас был запасной вариант. Вот это я имел в виду, когда упомянул о плане. Один план заменил другой. Это мера вынужденная и необходимая для успешного завершения дела. А подтверждение тому и правильность принятого решения есть то, что мы добрались до цели с грузом.
- Как раз это я понял сам. Меня интересуют детали дела, - подчеркнул шеф.
- Так вот я и говорю: дальше всё пошло по плану, по запасному плану, – вовремя поправил реплику Джон и, выдержав небольшую паузу, как бы показывая шефу, что критика принята, продолжил изложение.
– Я погнал фургон на аэродром, где находился самолёт, который должен был доставить груз дальше по маршруту. Уже перед самым аэродромом мой напарник скончался от потери крови. На аэродроме я нашёл нужного мне пилота, и мы вдвоём на его машине направились к ангару, где находился самолёт.
- Почему вы поехали на его машине, а не продолжили путь на фургоне? – задал очередной вопрос шеф.
- Вот об этом я и хотел рассказать. Когда я находился в помещении, на аэродром въехали преследователи. Увидев фургон, они направились прямо к нему. Пилот понял мои затруднения, поэтому и предложил свою машину. Она стояла со стороны здания, где машину пилота из машины преследователей видно не было. Мы въехали в ангар и, запустив двигатель, прямо оттуда начали разгон. Автомобиль преследователей подъехал к выезду из ангара именно в тот момент, когда наш самолёт достиг именно этого же выезда. Пилоту стоило немалого труда поднять самолёт в воздух. Таким образом нам удалось избежать нежелательной встречи. Нужно сказать, что такого древнего и тихоходного самолёта я никогда не видел, разве что в кино. Летели мы долго и медленно, но все же долетели без приключений. На аэродроме, куда сел самолёт, к нам подъехал встречающий на пикапе. Самолётик, что доставил меня, сразу взлетел.
- Встречающий на пикапе вас уже встречал, когда вы садились? – неожиданно спросил шеф.
- Нет, мы ждали с полчаса. Я уже сомневался, приедет ли кто-нибудь нас встречать, но появился пикап и моё беспокойство сошло на нет. Но лишь ненадолго. Он подвёз меня к пассажирскому самолёту и объяснил, что я должен и дальше сопровождать груз. Таким образом, я оказался в самолёте, который доставил меня на остров.
- Как я сам понимаю, транспортировка груза происходит плечевым способом. Каждый из курьеров доставляет груз от начальной, до конечной точки на своём участке. А, значит, груз до места назначения доставляет последний курьер на последнем плече. Так почему я вижу здесь вас? Разве на последнем плече вы курьер? – озадачил вопросами шеф.
- Нет, не я, – лаконично ответил Джон.
- Тогда мне не понятно, что вы здесь делаете?
- Выслушайте меня, тогда вам всё станет понятно. По крайней мере, станет понятно, почему здесь именно я, а не кто-то другой.
- Хотелось бы понять это. Мы ведь здесь живём затворниками и чужаков не любим. Правда пацаны, не любим? – напоследок пошутил шеф и два присутствующих амбала гаденько ухмыльнулись.
- Так вот, я оказался в самолёте, который доставил меня на остров. Поначалу я не знал, куда летит самолёт. Мне никто об этом не сообщил, а с высоты птичьего полёта трудно определить место назначения. Честно сказать, я весь полёт проспал - дорога утомила каскадом приключений. Лишь когда самолёт пошёл на посадку, я увидел море. Это мне сказало, что аэродром где-то близко от моря. Про остров я узнал потом. Вернее, мне рассказали об острове потом.
Когда самолёт шел на посадку, ко мне подсел пассажир, просидевший весь полёт на другом месте. Я поначалу не понял причину его пересаживаний, покуда ствол пистолета не ткнулся мне в бок. Он велел мне следовать за ним, как только самолёт сядет и появится возможность покинуть самолёт. Иначе вариант для меня был бы один. Я думаю, уточнять, что именно меня ждало, не имеет смысла, и так всё понятно без объяснений. Мы вышли вдвоём из самолёта и направились в здание аэропорта. А в самом здании аэропорта незнакомец повёл меня в мужской туалет.
На всём пути следования до здания, я понимал, что мужчина совсем не тот, кто должен меня встретить. В здании он силком повёл меня в туалет. Там он попытался отобрать у меня сумку. Но я использовал старый трюк, который позволил мне тянуть время, ожидая подходящего случая избавиться от нахала.
- Какай ещё трюк? На вас пистолет был направлен, а вы трюк какой-то затеяли. Он на курок нажал бы и все дела. Что-то здесь не то. Не верю я в счастливые совпадения. Что на это скажите? – шеф высказал своё мнение о правдивости излагаемого, и с этим нельзя было не считаться.
- Ладно, раз не знаете, поделюсь, в жизни всякое может пригодиться. Всё просто, я начал в туалете делать то, что и положено делать в туалете – писать. А сумку я на предплечье повесил и если бы он меня подстрелил при столь интимном деле, я бы сумку описал. А мокрая сумка привлекает внимание и вызывает ненужные вопросы. Вот он и выжидал, когда я закончу. А я выжидал подходящего момента. Но меня выручили два джентльмена. Они вошли в туалет и правильно оценили ситуацию. Нехороший дядя, что в меня пистолетиком тыкал, остался лежать на полу, а мы вышли из туалета втроём. Они за машиной пошли на стоянку, а мне велели ждать у тумбы с объявлениями.
Минут через пять мы втроём уже ехали на машине. Путь до места-назначения мы проехали без каких-либо приключений. Добравшись до моря, мы пересели в моторную лодку и уже на ней продолжили путь. Плыли долго, пока не вышли в зону, где нас ждала подводная лодка. Там я на лодку пересел, и груз при мне снова остался. А дальше вам, наверное, уже всё рассказали, – неожиданно закончил рассказ Джон, чем вызвал недовольство шефа.
- Я просил рассказать про все события на всём протяжении пути, вплоть до появлении здесь. И, потом, я не услышал, почему вы сопровождали груз до места-назначения?
- Можно и про это рассказать, и ещё о многом, было бы желание слушать. Только просьба к вам будет, – Джон выдержал паузу, дабы увидеть реакцию шефа и не перегнуть палку. – Очень мы торопились груз доставить и о еде не думали. Лично я последний раз кушал чуть ли не неделю тому назад. Сил уже нет даже языком шевелить, не то что подробности всего, что было вспоминать. Нельзя ли нам что-нибудь из еды прямо сейчас выдать. А то кажется, будто желудок к позвоночнику приклеился.
- Принеси им поесть, – велел шеф первому.
Тот спустился вниз по лестнице и через несколько минут вернулся обратно, но в сопровождении чернокожего слуги с подносом.
- Могу предложить лишь лапшу быстрого приготовления с приправой. Через час будет готово мясо по-бразильски, жаренные куры, акульи плавники. Будут ещё какие-нибудь указания насчёт меню? – спросил чернокожий.
- Нет, можешь идти, - ответил шеф.
- Вот спасибо-то! Макарончики очень аппетитно выглядят. Я сейчас и меньшему обрадовался бы, – пододвигая к себе тарелку, приговаривал бродяга.
Смотрящий никак не реагировал на предлагаемое угощение, видно, знал местные законы.
- Ешьте, не стесняйтесь. А я пока вниз схожу, – разрешил шеф.
Он действительно встал и направился к лестнице, ведущей вниз. Только когда шеф скрылся из поля зрения, смотрящий придвинул к себе тарелку и начал есть.
- Как я понимаю, это угощение лишь начало. Потом нам принесут еду более достойную. По-другому и быть не должно, – уплетая лапшу, высказался бродяга.
Смотрящий на замечание ничего не ответил, а охранник ухмыльнулся. Видно, знал он для кого достойную еду готовят и кто есть её будет, а кто смотреть и облизываться.
Закончив с угощением, бродяга высказал пожелание:
- Попить нальёте что-нибудь? После еды не худо бы жажду утолить.
Второй налил в стакан воды из графина. Смотрящий пододвинул свой стакан, и второй тоже наполнил его.
- Опять вода! Могли бы налить что-нибудь более интересное, - показывая, что он нисколько не смущён ни разговорами, ни приёмом у шефа, высказался бродяга.
Никто из присутствующих ему не ответил, но сей факт не смутил бродягу. Он давно привык к людскому безразличию, особенно по отношению к собственной персоне. По правде говоря, это всегда его устраивало. По крайней мере, никто не лез с нравоученьями по поводу того, как ему следует жить.
Запив лапшу водой, бродяга принял более удобное положение на стуле, развалившись, будто сидел в кресле. Смотрящий не позволил себе ничего такого, продолжая сидеть ровно, будто шеф никуда не уходил.
«Эх, сейчас бы вздремнуть часок, другой. Глаза прямо сами закрываются и немудрено, столько дней в пути и ни разу толком не отдыхали и досыта не ели. Надо будет попросить шефа пусть распорядиться. И помыться не мешало бы, лично я весь насквозь пропотел. Интересно, куда пошёл шеф? Не прознал бы он, что мы троих его людей угробили. Хоть смотрящий и говорит, что мы всё сделали правильно, а убивать людей хозяина плохо, очень плохо. Как бы он не обиделся на нас за это. Доставка груза это хорошо, но убийство это совсем другое».
Джон взглянул на смотрящего. Тот продолжал сидеть не шевелясь, смотря на графин с холодной водой.
«Думает, наверное. Значит есть о чём подумать. Не хотелось бы, чтобы о грустном. Но очень всё подозрительно, очень любопытный этот шеф. Радовался бы, что груз доставлен без проблем. А в общем, в этом и есть проблема. Груз доставлен, несмотря на все чинимые препятствия, теперь надо на кого-то свалить всё мыслимоё и немыслимое. Мы выполнили своё предназначение. Как говорит у Шекспира: «Мавр сделал своё дело, Мавр может уходить».
Может, он сам во всех делишках замешан, и золотишко хотел умыкнуть лично для себя, а не для синдиката. Может, он уйти от дел захотел, но просто так, живым из дела не выходят. Вот он и решил затеять трюк с похищением, а потом ещё какой-нибудь трюк с собственной смертью. От того, кто взорвался клочка кожи не находят, не то, что отпечатков пальцев, как и самих пальцев и зубов тоже не находят. Но это детали, самое главное понять: не сам ли он всему с нами приключившемуся автор. И смотрящий загрустил. Я боюсь, у него такие же сомнения возникли. Как бы я хотел ошибиться. Но спросить об этом я долго не смогу. Слишком много глаз и ушей наблюдают за нами. Ладно, поживём - увидим. Как говорится, ещё не вечер. Но что же этот шеф не идёт? Или он уже всё решил, предопределив нашу дальнейшую судьбу и ему больше не надо меня слушать?»
Поднимающийся по лестнице шеф прервал размышления Джона. Теперь ему предстояло другое: складно рассказать историю о доставке груза до адресата и не навредить себе самому.
- Я вижу, вы подкрепились. Теперь можно выслушать окончание истории о ваших приключениях, – усаживаясь на прежнее место, пожелал шеф.
- Я закончил рассказывать кажется вот на каком месте, – небольшая пауза подтвердила, что Джон вспоминает, дабы не ошибиться. – На моторной лодке мы вышли в зону, где ждала нашего прибытия подводная лодка. Я вместе с грузом перебрался на подводную лодку. Груз у меня забрали, а меня поместили в каюту. Так вот, меня таскали вместе с грузом, потому, что так хотели вы. Мне объяснили, что вы захотите увидеть меня, как свидетеля всей череды приключений с грузом и услышать рассказ об этом из первых уст. Так что я выполнял ваше пожелание.
Джон ответил на основной вопрос шефа, но не был уверен, правильно ли ответил.
- Так прямо и сказали? - вставил реплику шеф, что не подтверждало и не отрицало его роль в появление здесь Джона.
- Мне так говорили. А как на самом деле - мне неведомо. Я лишь подчинялся приказам. Продолжу рассказ о самом путешествии. Мы шли в надводном положении несколько часов, когда на подводную лодку было совершено нападение. Сумку с грузом умыкнули на катер, с которого было совершено нападение. В живых остались только я и смотрящий.
- Чем вы можете объяснить, что в живых остались только вы, а лодка осталась на плаву, а не была потоплена? – вопрос шефа снова прервал рассказ Джона.
- Чем я могу объяснить? Конечно, везеньем. А чем, черт возьми, я могу объяснить то, что я здесь сижу перед вами, а многие, которые хотели убить меня, сами уже мертвы? Мне и смотрящему просто повезло. Он убил тех, кто пришёл убить нас и предотвратил потопление подводной лодки. Более того, нам удалось проникнуть на катер и вернуть груз.
- Действительно, просто невероятное везение. Как же смогли проникнуть на подводную лодку, хоть она и в надводном положении шла? Уж предательство ли было в рядах членов экипажа?
Настойчивость шефа в выявление предателя среди прибывших курьеров, ничего хорошего для них же не обещала. Подозрение о причастности самого шефа к злоключениям двух прибывших всё более утверждалось в их головах.
- Насчёт предателя я не уверен, но не скрою, были такие подозрения. И даже, может быть, не только одного предателя и не только на лодке. Я лишь могу предполагать, доказательств у меня нет. Так что не обессудьте, ничего конкретного по этому поводу сказать не могу.
- На этом ваши приключения закончились или что-то было ещё? - выказывая своё недовольство ходом рассказа, спросил шеф.
- К сожалению, не закончились. Постараюсь быть кратким. Если захотите узнать поподробнее, я расскажу, что знаю, так что не обессудьте, если не оправдаю ваших ожиданий, – обещал Джон, и небольшая пауза выдала сомнение, по поводу широты изложения событий.
- Сначала мы шли в подводном положении, чтобы уйти из зоны видимости с катера. Но наши гости, испортили автоматику, и в подводном положении лодка могла идти только с одной скоростью в три мили в час. Потом пошли в надводном положении до острова. Там при проходе мелкого места на нас напали с катеров. Нам повезло больше: не они, а мы их уничтожили. Пока мы воевали с бандитами, на лодку напали местные дикари. Они увезли груз, и мы проследовали за ними на остров. Там мы нашли сумку и снова вернулись на лодку.
Джон изменил причинно следственную связь событий, посчитав нецелесообразным посвящать шефа в утомительные детали. Соврав и даже не моргнув глазом, он продолжил.
- По пути следования нам встретился остров с бухтой. Мы завернули в бухту, чтобы осмотреть её и определить пригодность для укрытия в случае, если появится такая необходимость в будущем. Но там оказалось логово пиратов. Как только мы вошли в бухту, пираты выставили заграждение из мин, заблокировав тем выход их бухты. Мы смогли вырваться, но пришлось взорвать заграждение. К сожалению, взрыв повредил лодку и она дала течь.
Когда мы подходили к месту назначения, запаса плавучести у лодки почти не оставалось. И на пути следования лодки стоял пограничный катер. Мы под него поднырнули, но не очень удачно: повредили у катера рулевое перо. Наша лодка после столкновения всплывать не пожелала. Пришлось нам из подводного положения с лодки выгружаться.
- С этого момента поподробнее, – пожелал шеф.
- Можно и поподробнее, – согласился Джон. – Лодка легла на грунт. Глубина была в этом месте небольшая, и мы без особых усилий вынырнули, и сразу стали лодку резиновую надувать, чтобы до берега добраться. Как надули, вещички, в том числе и сумку, со дна на борт лодки подняли. А как подняли, к берегу поплыли. Пограничники нас заметили и пробовали на катере догнать. Когда поняли, что у катера рулевое перо повреждено, спустили лодку с мотором. В неё четыре пограничника запрыгнули и сразу полный ход за нами вдогонку дали.
Они лишь половину пути до берега преодолели, когда раздались звуки выстрелов. Кто-то с моря стрелял в пограничников на катере, а они стреляли в ответ. Пограничники на лодке немного замешкали, не зная, что предпринять: за нами гнаться или к своим возвращаться и отстреливаться от нападающих. А нам это на руку вышло. Мы успели к берегу причалить и до кустов добежать.
Те, кто на пограничников напал, тоже свой десант на берег высадил. Мы видели пятерых, но утверждать не буду, поскольку самой высадки я не видел. По крайней мере, на берегу, они продолжали стрелять в пограничников, а те в них. Пограничники гнались за нами, а другие за пограничниками и получалось, что две группы гнались за нами.
Мы пошли к переправе через ущелье, но переходить на другую сторону не стали. Спрятали лодку резиновую и сами до поры схоронились. Мы думали, что пограничники на другую сторону переберутся, а преследователи за ними. Но получилось не так. Пограничники перебрались на другую сторону и мост сожгли. Преследователи оставили двоих у бывшей переправы, а трое пошли в обход. Там, у моря, можно перебраться через поток. Старший у них так сказал о переправе. Мы недалеко прятались и почти всё слышали. Мы немного подождали, пока всё стихнет, а потом выбрались из укрытия. Тех двоих ликвидировали и дальше пошли. Выше по реке ещё одна переправа имелась, мы туда и направились. Как до переправы добрались и перешли на другую сторону, нас пограничники увидели. Они за это время перешли на другую сторону ущелья и тоже до переправы добрались. Мы их немного поводили за собой, время потянули, а потом вывели на подоспевших преследователей. Завязался бой, и мы малой скоростью стали отползать из зоны огня. Вот тут и произошло самое интересное.
Джон замолчал, намереваясь выдержать небольшую паузу, позволяющую подогреть до максимальной отметки интерес слушающих.
Но шеф не позволил ему надолго замолчать, спросив:
- Так что там у вас было самое интересное?
- Когда мы отползали, то заметили, как несколько человек вышли из леса и спрятались за деревьями на расстоянии выстрела от двух конкурирующих групп. Они терпеливо ждали, не выявляя своего присутствия. Я подумал, что это случайные свидетели. Но смотрящий разуверил меня в этом. Оказалось, что эти люди должны встретить нас с грузом и потом сопроводить сюда, то есть к вам.
- Вот здесь мне непонятно. Если вы знали и видели тех, кто должен был вас сюда сопроводить, то почему вы здесь, а их нет? Где же сейчас встречающие? – подал очередную реплику шеф.
- Где они сейчас, я точно не скажу. А вот где их сейчас нет, так это здесь, – начал объяснять Джон, но сразу же был прерван шефом.
- Я и сам вижу, что их нет здесь. Повторяю: почему вы не пришли сюда вместе?
- Вот об этом я и хочу рассказать. Только если вы будете меня прерывать, мы долго не доберёмся до сути дела. Так вот, мы убрались подальше, чтобы случае чего в нас не пульнули, и стали наблюдать. Преследователи в пограничников стреляли, стреляли да и стали менять диспозицию. Видно, посчитали, что теперь их очередь нас гнать. А тех, пограничников, очередь за ними гнаться. Как только они приблизились к тем, что за деревьями прятались, сразу началось. Прячущиеся прятаться больше не стали. Вылезли из-за своих деревьев и расстреляли в упор преследователей, которые не хотели больше быть преследователями. А наоборот собирались стать преследуемыми. К моему удивлению наши встречающие встретились с пограничниками как старые, хорошие друзья. Вот и возник вопрос: кто кого собирался встречать? У нас возникли серьёзные сомнения, и мы решили не рисковать. Чтобы не возникло вопросов по поводу наших выводов, я разъясню ситуацию. Пограничники гнались за нами, стреляли в нас. Значит, их цель была не познакомиться с нами, а убить нас и отнять груз. А раз встречающие у них в знакомых ходят, значит, и у встречающих на уме не встречать нас было, а нечто другое. Поэтому мы рванули одни, без сопровождающих. И правильно сделали.
- Это почему такие выводы? И что вы сделали правильно, поясните? - задал вопрос шеф.
- Мы груз доставили, значит всё сделано правильно. Наша задача была груз доставить. Вот мы и доставили груз. А остальное частности. Всякое в дороге бывает, но чтобы встречающие нас люди с нашими же преследователями здоровались, такого раньше не видывал. Как я понимаю, они ваши подчинённые, вам с ними и разбираться.
Вы что-то говорили о жаркое. Нам бы неплохо было посолидней подкрепиться и отдохнуть. Да и помыться не мешало бы. Вы бы распорядились по этому вопросу.
Бродяга закончил, как и хотел, на оптимистической ноте.
- Так и быть, распоряжусь, – шеф подыграл Джону. – Отведите их вниз и позаботитесь, чтобы они ни в чём не нуждались. А если они вспомнят что-нибудь ещё и захотят рассказать, меня звать не надо. Сами выслушайте, а потом мне расскажите, – распорядился шеф.
- Пойдёмте, я вас провожу, – ухмыляясь, обратился первый охранник к двум усталым курьерам.
- Ну вот, что я и хотел. Прямо тёплый приём, как в доме у родной мамочки. И кто бы в том сомневался, что мы тут не будем желанными гостями, - бубнил себе под нос бродяга, следуя за первым охранником.
Смотрящий шёл за ним следом молча. Он уже всё понял и эйфории насчёт хорошего приёма шефа не испытывал. Замыкал шествие второй охранник, исключая всякую вольность в толковании свобод для вновь прибывших.
Кавалькада спустилась на первый этаж, но этим не ограничилась. Она дошла до лестницы, ведущей в подвал, и снова пошла вниз. Сей факт немного удивил Джона. Он предполагал, что подвал совсем не для гостей. Однако уверенность, с которой направлялся вниз первый, говорила: он знает что делает и выбранный маршрут приведёт в место, где проще всего будет выполнить указания шефа.
- Ну и где обещанное жаркое, где душ или где тут у вас моются? - следом за первым охранником, войдя в помещение, освещаемое сверху одной лампой без плафона и с мебелью, состоящей из трёх табуреток, возмутился Джон.
Смотрящий и второй вошли в помещение сразу за Джоном. Увидев интерьер комнаты, смотрящий уже наверняка знал, что имел в виду шеф, говоря о том, чтобы первый и второй позаботились о курьерах, дабы они больше ни в чём не нуждались. В отличие от Джона смотрящий смолчал. Джон тоже понял эту фразу, но по-своему.
- Вот это гостеприимство! Не могли в комнату мебелишко получше подтащить. Давайте-ка, вы двое дуйте за столом. Где мы, по-вашему, жаркое есть будем? Или вы думаете, мы турки какие-нибудь и есть на полу привыкли?
- Угомонись малохольный. Сейчас будет тебе и жаркое и всё остальное, - нависая над смотрящим дородным торсом, обещал второй.
- Ах, ты, жирный хряк! Мало того, что наплевал на указания шефа, ещё и обзываться надумал. Ну, ты меня разозлил. Я тебе сейчас задам, – стращал Джон.
- Сейчас сам получишь по первое число, – обещал второй и, вырулив из-за смотрящего, шагнул к Джону.
Он уже занёс руку для удара, но подставив спину смотрящему, тут же получил по затылку от него. Ноги его подкосились и мясистое, тяжёлое тело звучно приземлилось на цементный пол.
Первый дёрнулся к обидчику, но удар коленом в пах в исполнении Джона осадил его прыть. Смотрящий рубанул ладонью по его шее, закончив тем дело.
- Как мы ловко их усмирили! - не удержался от восклицания Джон.
- Тихо, не шуми. Нас могут услышать, – одёрнул его смотрящий.
- В этом подземелье нас никто не услышит. А если и услышат, так меня здесь через секунду не будет. Ты со мной пойдёшь или здесь останешься? – спросил Джон.
- Пока нам некуда идти. Во дворе полно людей, они нас никуда не выпустят. Нужно ждать момента. А там поглядим.
- Куда уж глядеть! Лично я нагляделся. Чего только эти два амбала стоят! И шеф твой долбанный большой засранец. Мы ему золотишко припёрли, а он позаботился о нас:
«Позаботьтесь, чтобы они больше ни в чём не нуждались».
Это за что нас так облагодетельствовать он собрался? Уж не свои ли он делишки собрался за счёт нас похерить?
- Вот поэтому мы должны здесь сидеть тихо и до поры не высовываться. А там, как повезёт. Но чувствую, должно нам повести и очень скоро. Тогда вылезем отсюда и всё что нужно узнаем. И только тогда уйдём.
- Значит, ты и я выпадаем из дела? Этот факт меня радует, - выразил своё мнение Джон.
- А меня нет. В этом бизнесе из дела выходят только одним образом. Но так выходить я не собираюсь.
- Я что-то тебя не понял. Ты же только что говорил о бегстве отсюда, только не сейчас, а в подходящий момент?
- Нет, о бегстве я ничего не говорил. Я говорил о выяснении обстоятельств и уходе отсюда. А вовсе не о бегстве.
- Не понял в чём тут разница? По-моему, в обоих случаях надо делать отсюда ноги и побыстрей, и как можно дальше.
- Уход подразумевает возвращение, - объяснил различие понятий смотрящий.
Едва смотрящий закончил фразу, второй вдруг вскочил и набросился на смотрящего. Тот ловко уклонился и, ткнув пальцем в горло, свалил шустрика, вызвав у него фонтанчик крови из разорванной аорты.
- Зачем возвращаться если тебя не ждут и не хотят видеть, и даже хотят убить? – удивился парадоксальным заявлениям Джон.
- Я же тебе объяснил, мне нельзя выходить из дела. А хотят тебя видеть или нет, это лирика. Над этим шефом есть другой и ему главное, чтобы дело шло. А кто под ним будет – один или другой, всё едино. Теперь понял?
- Теперь понял. Ты сам хочешь стать небольшим таким шефом.
- Нет, не в этом дело, – опроверг догадку смотрящий.
- Тогда я ничего не понимаю, – честно сознался Джон.
- Сейчас это неважно. Потом поймёшь. Главное, что мы вместе.
- Да, это главное, – опасаясь за последствия своей вольности в высказываниях, поддакнул Джон.
Смотрящий подошёл к табуретке и сел, подтверждая тем правдивость и правильность своих рассуждений. Джон уселся на соседнюю табуретку, выражая тем своё полное согласие.
Так они просидели минут двадцать в полной тишине. Лишь по истечении этого времени Джон спросил:
- Что будем делать дальше?
- Ждать. Ещё не время выходить из комнаты. Подождём ещё немного.
«Интересно, что он собирается дождаться? И, в общем-то, что может произойти особенного в этой крепости, куда можно пробраться лишь по верёвочной лестнице?» - размышлял Джон, прислушиваясь к звукам сверху со двора и верхних этажей дома.
Наконец, в оправдание слов смотрящего, послышались выстрелы. Звук заглушали толстые стены, но всё же был отчётливо слышен.
- Где-то совсем рядом стреляют. Может быть, даже во дворе или в доме, – вполголоса произнёс смотрящий.
- А мне кажется далеко. Звук едва слышен, – возразил Джон.
- Если стреляли далеко, мы бы ничего не услышали. Толстые стены и земля, насыпанная на них, далёкий звук полностью сведут на нет. Значит, стреляли близко отсюда.
- Ну и что это значит?
- Это значит, что на фазенде есть недовольные. Они собираются что-то предпринять. Скорее всего, они хотят забрать золото.
- Я было подумал на шефа, будто он имеет отношение к нашим приключениям. А раз пришли забрать золото, значит…
- Как раз сей факт ничего не значит. Вы не допускаете, что не только он один собирался прикарманить золото?
- Мы же видели, как преследующих нас люди бандитов убили. В живых остались лишь пограничники и встречающие. Если только они хотят присвоить золото себе.
- Да, может быть и такой расклад. Но я не уверен, что ещё одна группа бандитов не пошла следом за первой.
- Как она просочилась на охраняемую территорию? Им-то уж наверняка верёвочную лестницу не опустят.
- Ничего конкретного сказать не могу. Как говорится, поживём – увидим.
- Когда будем выбираться отсюда? Я думаю, уже пора.
- Может быть, может быть, – оставаясь сидеть на табуретке, произнёс смотрящий.
- Кстати, надо посмотреть, что у двух амбалов есть из оружия. Нам бы оно очень пригодилось, - предложил Джон.
Заранее объяснив свой поступок, Джон принялся осматривать два лежащих на полу тела.
- Нож и большего ничего. У второго пистолет, правда, не знаю какой модели. Всё это тебе. Я не очень хорошо с оружием управляюсь, – Джон протянул оружие смотрящему.
Смотрящий взял нож и пистолет молча.
- Я не понял одного: когда мы отсюда пойдём? Я имею ввиду не только подземелье, но и территорию, где нас так гостеприимно приняли, - задав вопрос, бродяга выразительно посмотрел на дверь, за которой открывалась свобода для двух курьеров-неудачников.
- Мне что-то не нравиться в сложившейся ситуации настоящий момент времени. Не могу сказать, что и почему, но чутьё меня никогда не обманывало.
- Думаешь, нас поджидают за дверью?
- Нет, не в этом дело. Судя по долетающим сюда звукам, что-то наверху не так.
- Я почти ничего не слышу. Не понимаю, как ты смог определить что там, наверху происходит.
- Территория хорошо охраняется, всё пространство вокруг просматривается. Значит, без участия своих, чужие попасть на территорию не смогут. И вряд ли это произошло без ведома шефа.
- Тогда и вовсе ничегошеньки не понимаю, – честно сознался Джон.
- А тут и понимать ничего не надо. Шеф посылку получил, теперь ему нужно инсценировать свою смерть и кражу драгоценностей пришлыми на территорию людьми.
- И что ему это даёт?
- Если инициатор всех событий он, то проникновение на территорию чужаков ему на руку. Он золотишко прихватит и ходу отсюда. Так как он по сценарию погибает, оговорюсь: «понарошку», то подозрение на кражу золота падёт на пришлых.
- А если не он инициатор, если кто-нибудь другой инициатор?
- Такое очень маловероятно. И тогда я ничего не скажу и ни за что не поручусь.
- А кто же тогда объяснит мне, что к чему, а самое главное, что нам сейчас делать?
- Жизнь подскажет, как поступить. А пока надо ещё подождать.
- Опять ждать! У меня уже терпения не хватает тут сидеть, когда нужно выйти на улицу и сделать ноги подальше отсюда.
- Ты же сам не знаешь, как обстоят дела, и кто придумал весь сценарий, по которому мы не захотели пасть жертвами, и внесли существенные поправки в ход событий. А вдруг, действительно, не шеф всё придумал?
- Пускай даже и так. Только что это для нас меняет? Нам всё равно нужно делать ноги.
- Ты отчасти прав, для нас это ничего не меняет. Просто, в одном случае за нами будут гнаться люди шефа, а в другом совсем другие бандиты.
- Подожди, почему за нами опять должны гнаться? Золото мы отдали, а наши персоны, кроме нас самих, никакой ценности не имеют, – удивился Джон.
- Как раз золото нам придётся забрать обратно, если такие дела тут развернулись.
- Да на кой оно нам нужно!? Отдали, а там трава не расти, дальше уже их дело.
- Я же тебе объяснял: из этого дела живыми не выходят. А значит, нас найдут и за золото спросят.
- И так всё плохо, а ты ещё стращаешь. Что же теперь нам не выжить без этого поганого золота?
- Золото это действительно поганое, спорить здесь не буду, кровь на нём людская. Может быть, поэтому, с тем, кто им обладает, всякое случается опасное для жизни. Но нам в любом из вариантов придётся его снова сопровождать до нового адресата.
- Знать бы, где этот адресат.
- Сейчас мы выйдем и если шеф убит, золото нам придётся забрать у того, кто им завладел.
- Ты же говорил, что шефа убьют понарошку.
- Понарошку или по-настоящему, в данном случае для нас всё едино. Если ты понял нашу задачу, тогда нам пора себя проявить.
- Я готов, можешь за меня не волноваться, – обнадёжил Джон, а под нос себе проворчал:
– Будь моя воля, я бы сейчас же рванул отсюда подальше, а золото пусть они сами охраняют, доставляют и дерутся из-за него. Как говорится, вольному – воля, а жадному и глупому – неволя.
Смотрящий подошёл к двери и прислушался. Сейчас наверху было тихо. Это могло означать, что рядом никого нет, или, что их уже ждут. Звуки выстрелов прозвучали неожиданно совсем рядом. А следом волна от взрыва почти оглушила.
«Вот этого я и боялся. Но произошло всё именно так, как предполагалось. Теперь надо поторопиться», - подумал смотрящий.
Распахнув дверь, смотрящий вышел на лестницу. Джон, немного отстав, последовал за ним. Стараясь не шуметь, смотрящий поднимался по лестнице и почти дошёл до последней ступеньки, как входная дверь отрылась и прямо на него вылетел некто неизвестный с автоматом. Смотрящий был готов к неожиданным встречам, а незнакомец нет, и нож в руке смотрящего на сей раз оказался быстрей автоматных выстрелов. Получив удар ножом в сердце, незнакомец осел прямо под ноги Джона. Джон вырвал из ослабевших рук автомат. Смотрящий выглянул в приоткрытую дверь и только после этого вышел. Джон, чтобы не отстать, вышел следом незамедлительно.
- Куда теперь? – нагнав смотрящего, медленно идущего впереди, шепотом спросил Джон.
- Пока не знаю, но скоро узнаю. Взрыв произошёл на веранде, значит, там искать не будем.
- Почему? – не понял Джон нить мысли смотрящего.
- После взрыва никого и ничего не остаётся. Пойдём на первый этаж, там, может быть, кое-что для нас интересное.
- Я взял автомат. Если хочешь, возьми его ты.
- Нет, пусть будет у тебя. Для меня сейчас пистолет лучше. Ты сзади идёшь, смотри за нашими тылами.
Смотрящий прошёл по коридору первого этажа до двери в торце. Открыв дверь, он вошёл внутрь помещения. Прежде чем войти, Джон посмотрел через плечо. Первый шаг внутрь чуть не опустил его на пол: сразу за дверью начиналась лестница, ведущая вниз.
«Опять в какой-то подвал лезем! Только из одного выбрались и сразу вниз. У смотрящего прямо патологическая страсть нырнуть поглубже или забраться под землю подальше от поверхности. Как бы ему это не повредило. А самое главное не повредило бы это мне».
Несмотря на упаднические мысли, Джон шёл следом за смотрящим. Смотрящий сейчас был единственным гарантом его жизни и, в данной ситуации, это объясняло их неразлучность.
- Никого нет. Неужели опоздали? - вполголоса произнёс смотрящий.
Тусклое освещение подвального помещения не объясняло причину беспокойства смотрящего.
Джон остановился поодаль от смотрящего, стараясь не мешать. Мысли о сложившейся ситуации наполняли его голову, но не предоставляли ответа на важные вопросы:
«Зачем мы пришли в этот подвал? Это даже не комната, а какой-то коридор. Ход какой-то в сторону от коридора отходит. Может, здесь подземный ход начинается? У наркобаронов и прочих подпольных махинаторов страсть поземные ходы строить. Наверное, шеф уже сбежал и золотишко прихватил. Теперь ищи свищи его. Может, поэтому смотрящий расстроился? Лично я доволен, что нам больше золота не увидеть. Оно само по себе зло, а это золото зло вдвойне – тот, кто им обладает, даже не по своей воле, долго не живёт».
Шаги по лестнице застали двоих следопытов врасплох. Смотрящий резко повернулся к Джону и рукой призвав к молчанию, показал куда надо идти. Они оба на цыпочках направились к тому месту, где коридор поворачивал, не собираясь попадаться на глаза вновь пришедшим.
Буквально через секунду в комнату вошли двое. Один, нагруженный рюкзаком, и автоматом через плечо, шёл впереди. Другой, нёс сумку, очень похожую на ту, которую совсем недавно принесли курьеры.
- Сразу пойдём или подождём? – спросил один другого.
- Шеф велел ждать здесь. Как он появиться, так скажет, что дальше делать, – объяснил ему другой, который, по всей видимости, выполнял функции старшего в команде.
- Долго жать? А то сюда могут заглянуть незваные гости, - выказал беспокойство заговоривший первым.
- Не заглянут, они сейчас поисками золотишка заняты. А если и заглянут, так мы их встретим. На то у тебя автомат имеется.
- А точно шеф придёт? Ведь на балконе кого-то взорвали.
Шеф не такой дурак, чтобы дать себя взорвать. Он заранее всё предвидел и принял меры. Сейчас уже должен подойти.
- А с ним много людей придёт?
- Придёт сколько надо, в этом не сомневайся.
Разговаривавшие замолчали, приготовясь ждать шефа сколько потребуется. Смотрящий осторожно выглянул из-за угла, и тут же спрятался обратно. Один из разговаривающих как раз в этот момент озирался по сторонам и вероятность того, что он заметил смотрящего, была велика. Однако полутёмное помещение помогло не засветиться, и обе группы остались при своих. Минуту было тихо, а потом снаружи снова начали стрелять. И в ту же секунду открылась входная дверь, и по лестнице к ногам двух ожидающих скатился человек.
- Шеф! Вас ранили? – толи спросил, толи констатировал свершившийся факт один из двоих ожидавших.
Однако ответа он не дождался. В открытую дверь некто с автоматом дал очередь. Один из ожидающих дал очередь из своего автомата в ответ. Секунды отделяли одну очередь от другой и оба ожидающих осели на пол, а ещё через секунду стоящий в двери скатился вниз.
- Кажется, пора, - прошептал смотрящий и одним броском продвинулся к сумке, выпавший из рук убитого.
Только лишь смотрящий схватился за ручку сумки, рука шефа легла на его руку. От неожиданности смотрящий замер. Шеф лежал на боку, и кровь тонкой струйкой стекала изо рта. Он что прохрипел, и смотрящий нагнулся ближе к нему.
- Передай груз… - едва различимо произнёс шеф, и на этом его речь прервалась вместе с жизнью.
Появившийся в дверях автоматчик заставил поторопиться. Автоматчик смотрел с яркого света вниз в полутёмное помещение. Это дало смотрящему фору и он выстрелил первым. Пистолетная пуля попала точно в сердце. Смотрящий не стал более испытывать судьбу. Он схватил сумку и рванул в боковой ход. Смотрящий не знал, этот ли ход ведёт к свободе. Однако боковой ход позволял убраться с линии огня. Смотрящий тут же наткнулся на Джона. Тот стоял на пути ещё не ощутив насколько зыбко секунды отделяют его персону от смертельных пуль преследователей.
- Чего замер? Ходу, - приказал смотрящий.
Джон повернулся и быстрым шагом пошёл в темноту подземного хода. Однако через несколько шагов он притормозил.
- Ходу, ходу, - торопил смотрящий, наседая сзади на мешающего передвижению Джона.
Тут ничего не видно. Того гляди куда-нибудь вляпаешься. Я уже с подобными ловушками для нежелательных гостей знаком.
- Давай, я пойду первым. У меня на всякие пакости чутьё, - сказал смотрящий, и, обогнув Джона, пошёл первым.
Туннель резко пошёл вниз и затхлый влажный воздух словно стал гуще, неприятно холодил тело. Скоро ход выпрямился, а ещё через пять минут пошёл вверх. Чутью смотрящего не подвело, уже через полчаса Джон и смотрящий выбрались на поверхность. Небольшой бугорок закрывал видимость на покинутую фазенду, и это предоставляло гарантии, что их тоже оттуда не видно.
«Фу, какая здесь жара»! – подумал Джон, едва появившись на поверхности и ощутив прикосновение к коже горячего воздуха.
- Зато здесь воздух не спёртый, - словно прочитав мысли попутчика, сказал смотрящий.
- Ещё бы оказаться подальше от преследующих нас упырей, - высказал пожелание Джон.
- Дай срок, и окажемся, - обещал смотрящий.
- Вот с этим у нас не очень. Слышишь шаги из подземного хода, где мы только что побывали?
- Это мы сейчас исправим.
- Ты хочешь взорвать ход?
- Нет. Взрывчатки нет у нас. А если бы и была, так взрыв очень сильно нам подпортит. Он укажет наше точное местонахождение.
- А что нам тогда делать? Бежать нужно быстрей отсюда.
- Далеко не убежим. Лучше нам с ними здесь поздороваться, а уже потом видно будет.
Смотрящий спрятался справа от выхода. Джон занял позицию слева. Смотрящий приложил палец к губам, призывая Джона к молчанию. Шаги, доносящиеся из хода, замерли. Преследователи дошли до самого выхода. Но выходить не торопились, боясь подвоха. Наконец из прохода показался автомат, а за ним и сам автоматчик.
Следом вышел ещё дин преследователь с автоматом. Они не заметили спрятавшихся беглецов. Смотрящий выдержал паузу, ожидая появления ещё кого-нибудь из хода. Первый повернулся ко второму, собираясь что-то сказать ему и тут увидел смотрящего. Он начал поднимать ствол автомата, собираясь выстрелить. Но смотрящий опередил его, метнув нож. Преследователь, получив нож в горло, стал оседать. Второй дёрнулся и подался назад, намереваясь юркнуть обратно в подземный ход. Смотрящий ударил его ребром ладони по шее, навсегда лишив преследователя возможности самостоятельно двигаться. Смотрящий заглянул в подземный ход и, не увидев там больше никого, скомандовал:
- А теперь ходу. Нам надо первыми до лодки добраться.
Смотрящий двинулся быстрым шагом. Джон припустился за ним.
Какую из лодок имел в виду смотрящий Джон не знал, может быть даже и подводную. Только сейчас перед двумя курьерами задача стояла более прозаичная: унести подальше ноги отсюда, захватив с собой в путь сумку с золотом. Мухой проскочив открытое место, они углубились в заросли конопли.
- Мы, кажется, немного отклонились вправо. Так к морю нам не попасть, - догнав смотрящего, высказался Джон.
- Сейчас главное оторваться от преследователей, а потом видно будет.
- Ты думаешь, за нами будет погоня?
- Золото всему виной и два слишком много знающих свидетеля.
- А я надеялся, что те двое были последними преследователями.
- Зря надеялся. Пока золото у нас не отберут и нас самих не кончат, спокойной жизни не будет.
- Хоть какая-нибудь жизнь осталась и то хорошо было бы. Мир велик, уйдём подальше, ищи нас, свищи.
- Золото и наркотики неискоренимы, пока люди будут ими интересоваться, нет такого места, где бы у наркобаронов не было своих осведомителей. Шпионская сеть по сравнению с наркосетью детский сад и только.
- Так что же нам остаётся? Получается, мы постоянно в бегах должны находиться?
- И это тоже не поможет. Когда-нибудь найдётся более хитрый и быстрый, и тогда нам конец.
- Спасибо тебе, ты меня сильно порадовал. Выходит и так нам конец и этак, и никаких радужных перспектив впереди?
- Перспективы есть. Надо только передать груз по назначению.
Разговаривая, курьеры шли быстрым шагом подальше от преследующей их опасности.
- Так мы уже передали. И что имеем в остатке? - задал очевидный вопрос Джон.
- Груз при нас. Выходит, мы ещё не передали его.
- А что было совсем недавно, репетиция, что ли, по передачи груза?
- В нашем деле бывают форсмажорные обстоятельства. Но настоящий профессионал с ними справится.
- Объясни, я что-то не понимаю твоего оптимизма? – потребовал объяснений Джон.
- Здесь всё просто: мы передаём адресату груз и нас снова берут в дело.
- Ты думаешь, нас всё-таки опять в дело возьмут. А не проще им нас ликвидировать и спрятать концы в воду?
- От нас многое зависит.
- Это как же от нас зависит? Только что от нас не зависело, и мы едва ноги унесли, а то бы грохнули и все дела.
- Стечение обстоятельств. Не всегда они такими будут. В жизни всё быстро меняется.
- Надеюсь, что не настолько быстро и у нас есть шанс снова пожить по-человечески.
- У нас есть шанс передать груз адресату и снова оказаться в деле.
- И снова подвергаться опасности быть ликвидированным своими, или быть подстреленным конкурирующей группировкой.
- Может, и такое статься, денежное дело всегда опасно. Но это уже от нас в большей степени зависит – не совершай ошибок и всё будет нормально.
- Боюсь, нормально у нас уже никогда не будет. А что ты говорил про нового адресата? Неужели тебе шеф напоследок шепнул адресок?
- Не успел.
- Так кому же мы груз отдадим? Или ты всё-таки решил его прогулять самостоятельно?
- Столько денег не прогулять даже за две жизни. А в случае подобного решения у нас не будет и одной. И, потом, что есть человек без дела? Ничто, не человек, а так, недоразумение.
- Я бы с тобой согласился, если бы у нас был адрес. А что мы будем делать без адреса, кому груз доставим?
- Адрес я узнаю. Дай только срок, - обнадёжил смотрящий.
«Срок нам, может быть, и дадут, если нас полицейские поймают. Да и то вряд ли. Все они продажные, но и это полбеды. Как только они золото увидят, у них сразу башку снесёт, и тогда уже за нашу жизнь никто не даст и понюшку табаку», - подумал Джон, но своими сомнениями делиться не стал.
Заросли конопли закончились, и беглецы вышли на открытое место. Небольшой овражек и бугор находились на их пути. Едва они миновали овражек и полезли на бугор, несколько пуль просвистели рядом.
«Вот какие назойливые. Не хотят нас оставлять без внимания, будто мы девки какие, а не скромные курьеры, которые во внимании не нуждаются. Но это ещё полбеды. Ведь наши бывшие преследователи, которые гнались за нами, пока мы пытались доставить груз шефу, сейчас могут оказаться встречающими. И не факт, что они не в сговоре с теперешними преследователями», - подумал Джон, да видно сглазил.
Несколько пуль просвистели рядом с ними, но стрелок или стрелки находились от них слева. Бугор заканчивался крутым спуском, и логично было бы сместиться вправо, спрятавшись от тех, кто стрелял по ним в спину и стрелял слева. Но смотрящий поступил с точки зрения Джона очень нелогично: он резко повернул влево, словно собирался побыстрей встретиться с обидчиком и наказать.
- Ты зачем на стрелка повернул? – не понял маневра Джон. – Или ты думаешь первым застать его врасплох?
- Нет. Я хочу сбить охотников за нашими головами с толку. Пусть думают, будто мы лохи и ничего не поняли, - ответил смотрящий, быстрым шагом удаляясь от вершины бугра и переместившись в заросли дикого кустарника. Джон последовал за ним. Он успел убедиться в силе интуиции смотрящего, и не стал оспаривать решение и на этот раз.
- Пусть думают, что мы ничего не поняли. Возможно, другой стрелок находится справа около бугра и стрелок слева выводил нас на него. А теперь ему ждать нас не резон. Он должен буде сместиться, и встречать нас на пересекающемся курсе. Стрелок будет перемещаться, и у нас появляется шанс заметить его и выйти ему в спину, - смотрящий счёл необходимым объяснить суть действий Джону.
- А теперь иди за мной и не шуми, - велел смотрящий. – Нам нельзя спугнуть хитрую дичь.
Смотрящий повернул назад, и снова спустился в овражек, рискуя напороться на гонящихся за ними преследователей.
«Куда он идёт? Так и пулю словить недолго, - подумал Джон. – Хотя, если встречающие не из компании преследователей, то им стоит встретиться нос к носу и решить проблему кто из них лишний. И нам легче станет следы запутать. А если они за одно, тогда я не знаю».
Пуля, просвистевшая над головой заставила убыстрить шаг, и он догнал идущего впереди смотрящего.
- Кажется, маневр не удался, нас заметили, - предупредил о неудаче Джон.
- Надеюсь, стрелок справа убрался. Давай, туда, - дал команду смотрящий, и направился вправо, в обход бугра.
Они беспрепятственно прошли ещё с полкилометра. Получалось, расчёт смотрящего вышел верно.
- Теперь нам надо разделиться, - неожиданно сообщил он о своём решении.
- Так я местности не знаю, заблужусь, - пытался возражать Джон.
- Вдвоём у нас шансов нет. Если мы и доберёмся до моря, то выйти в море нам не дадут. Да и в море нас ждет катер пограничников и быстроходные лодки пиратов, - объяснил невесёлую ситуацию смотрящий.
- Вдвоём нет шансов спастись, а по отдельности, получается есть? Я не вижу здесь ни логики, ни решения, - Джон критиковал решения смотрящего. – К тому же я не ориентируюсь на местности и наверняка заблужусь.
- Я их уведу и спрячу золото до поры. А твоя задача будет взять лодку и ждать меня справа от того места, где река водопадом впадает в море, - велел смотрящий.
- Где же я лодку найду? – не поверил в реальность плана Джон.
- Если идти по солнцу вот так, - смотрящий указал рукой направление. – То в двух милях отсюда расположена деревня. Там неглубокая бухточка тонким языком врезается в берег.
- Кто же мне там лодку даст? Наверняка там лодки привязаны и замком пристёгнуты.
- В деревнях лодки замками не крепятся. Их вытаскивают на берег, чтобы волнами в море не угнало. Даже вёсла не забираются. Твоя задача дотолкать лодку до воды и отплыть в море, да так, чтобы никто не заметил.
- А смогу я лодку дотолкать до воды, да ещё прикинувшись невидимкой? – сомневался Джон.
- У тебя есть весомый аргумент, автомат. Вот его используй по назначению.
- Автомат можно обменять на лодку, - сообщил Джон пришедшую в голову мысль.
- Здесь считаются только с силой. Как только ты отдашь в их руки автомат, они становятся сильными, а ты слабым.
- Так меня могут убить?
- Зачем убить? Они тебя в рабство продадут на плантацию мака или конопли и ещё на этом денег заработают.
- Ладно, я всё понял. Только хочу уточнить: справа от водопада как на море с берега смотреть?
- Да, именно так. А теперь расходимся. Надеюсь, к ночи я все свои вопросы решу и буду на месте.
- Удачи, - в спину удаляющемуся смотрящему пожелал Джон.
Смотрящий не ответил, а ещё через мгновение исчез с поля видимости, словно его не было вовсе.
Джон незамедлительно тронулся в путь. Его преследовало подозрение, что это именно он сейчас выполняет роль зайца, для стаи гончих, которые несутся по следу и норовят схватить и сожрать.
«Ничего, я везучий. Как говорится, Бог не выдаст, свинья не съест», - думал Джон, стараясь двигаться бесшумно и как можно быстрей, что у него не слишком здорово получалось. Солнце клонилось к закату, и надежда на висящий над головой ориентир улетучивалась по мере приближения светила к горизонту. В этой части света солнце ныряет за горизонт стремительно, и мир погружается в кромешную темноту. Обитатели джунгли начинают свою ночную жизнь. Рык тигра или леопарда позади Джона подтвердил, что и он может стать дичью. Джон сильно прибавил ходу и едва не свалился кубарем по крутому спуску, ведущему к морскому берегу. Уже около самого низа спуска Джон притормозил и даже встал на ноги. Однако жжение в области задницы говорило, что спуск с горы на пятой точки не прошёл даром.
«Теперь морская вода мне противопоказана», - решил он.
Солнце светлым пятном подсвечивало из-за горизонта, но буквально через минуту наступила кромешная тьма. За эту минуту Джон успел разглядеть лодки на берегу у воды. Ни домов, ни хижин поблизости Джон не разглядел. Возможно, деревня располагалась на высоком берегу в джунглях, под сенью вековых деревьев. Лёгкий бриз с моря приятно холодил разогретую плоть и сейчас был необходимым ориентиром.
«Кажется, лодки там», - вспоминая мгновение назад виденную панораму, определил направление Джон.
Однако двигаться в нужном направлении он не спешил, стараясь надышаться влажным, прохладным морским воздухом. Силы почти покинули его, и небольшой перерыв был крайне необходим.
«Попить бы сейчас», - подумал он, облизнув пересохшие губы.
Он прислушался, стараясь услышать поблизости журчание ручейка. Местные жители где-то должны были брать воду для питья, и Джон надеялся на удачу. Но ничего сейчас не нарушали тишину ночи. Деревенские жители ложились спать и вставали по солнцу. Что заставило их построить деревню здесь, у маленькой бухты было непонятно: наличие пресной воды поблизости или именно эта самая лагуна, защищённая от могучих морских волн. Джону очень хотелось пить, только на поиски воды у него не оставалось времени, и сам поиск мог привести его к новой опасности.
«У водопада попью. По-моему разумению, тут до него мили три – четыре морем. Максимум через час буду на месте, а там и попить вдоволь можно будет», - решил Джон и направился к лодкам.
По-мере приближения к берегу горячий песок сменял песок прохладный и немного влажный. Скоро он наткнулся на первую лодку. Джон попробовал сдвинуть её с места, но та даже не пошевелилась.
«Этак тут пупок надорвёшь. Надо поменьше лодку выбрать. Даже если мне удастся сдвинуть какую-нибудь здоровенную лодку, на воде её не разгонишь. А если встречный ветер, да ещё течение, будь оно неладно, тут без паруса, а то и без мотора не обойтись. А у этих аборигенов ни одной моторной лодки, будто в первобытные времена живут», - думал Джон, не представляя, с какого конца приступить к делу.
Он обошёл все лодки, но ни одна не поддалась его героическим усилиям.
«Без группы аборигенов мне не обойтись, - понял Джон. - Где только взять эту группу?»
Ответа на его проблему пока не было и оставалось рассчитывать разве что на чудо.
«Вот если прилив достигал лодок, тогда другое дело. Но всё это разве что можно к мечтам отнести. А что мне делать в данных обстоятельствах?»
Джон с надеждой посмотрел на залив, в кромешной тьме, по отражающимся в воде звёздам, стараясь определить контуры судна, спущенного на воду. Как ни напрягал Джон зрение, как не вглядывался, ни судна, ни даже самой маленькой утлой посудины он не увидел.
Джон подошёл к лодке, которая, как ему показалась, стояла ближе других к воде. Он попробовал применить другую тактику. Джон схватился за нос лодки и попытался её развернуть к морю носом. Манёвр удался лишь наполовину: нос лодки сдвинулся с места, но переместился лишь на несколько дюймов.
«Так я до ура лодку поворачивать буду. Нужно придумать что-нибудь получше», - решил он.
Он влез в лодку и сел на бак, считая, что в лодке лучше думается. Минут пять он сидел не шевелясь, надеясь на посещение собственной головы нужных мыслей. Он смотрел в одну точку, не желая отвлекаться на зрительные галлюцинации, нарисованные на полотне из кромешной тьмы собственными фантазиями.
«А что там за баркасом»? – определив во тьме еле различимый контур, лежащий на песке в небольшом отдалении от лодок, задался вопросом Джон.
Он вылез из лодки и отправился на разведку. Чем ближе он подходил, тем отчётливее видел небольшую лодку с невысокими бортами. Такую посудину вряд ли использовали для рыбной ловли. Скорее всего она являлась средством транспорта по морю при спокойной погоде, когда добраться по морю получается быстрее и безопаснее, нежели по суше.
«Вот это более подходящая лодка. Её можно будет до воды дотащить. По крайней мере я на это очень надеюсь», - стоя у лодки, думал Джон, всё ещё не решаясь взяться за дело. Он боялся разувериться в своих надеждах, поэтому медлил.
- Пора начинать, время не ждёт. Мне ещё по морю идти, часа два вёслами работать, - сказал он себе, и, схватившись за корму, дёрнул что было сил. Лодка поддалась и, оставив на песке след, проползла дюймов пять. Минут десять он трудился и за это время вспотел изрядно. Джон сильно устал, и сипло вырывающийся при дыхании воздух подтверждал этот факт. Немного дав себе передохнуть, Джон снова принялся за дело. За два часа выматывающих усилий Джону удалось дотолкать лодку до воды. В лодке лежали вёсла и, преодолев последний участок берега, можно было браться за вёсла.
«Чуть-чуть осталось расстояние по берегу преодолеть, а сил даже на чуть-чуть не осталось. Сейчас бы водички холодненькой выпить. Тогда уж дело пошло бы».
Но воды у него не было ни холодной, ни тёплой, пришлось довольствоваться прохладными струями бриза с моря.
Отдышавшись, он одним усилием отправил лодку в воду. Плеснув ладонью воды себе в лицо, он толкнул лодку от берега и влез в неё. Носовая часть лодки сильно погрузилась, едва не зачерпнув воду. С трудом сохраняя равновесие, Джон пробрался к вёслам. Усевшись на лавку, он взял в руки вёсла и погнал лодку кормой вперёд. Лишь выйдя из протоки в море, он развернул лодку и, отойдя от берега на четверть мили, пошёл в нужном направлении.
Пока Джон мучился с лодкой, прикладывая титанические усилия, дабы спустить плавсредство на воду, лёгкий бриз превратился в свежий бриз средней силы и белые барашки на воде указывали на нарастание силы ветра. Опытным моряк сказал бы, что надвигается шторм. Но Джон к морскому делу никогда не проявлял интереса и таких тонкостей не ведал. Однако довольный свежий бриз вызывал опасения, а катящиеся валы волн неприятно качали лодку, обдавая гребца солёными прохладными брызгами.
Уже через полчаса от выхода в море ветер поменял направление, и дул почти навстречу, мешая продвижению лодки. Джон повернул голову в сторону берега и услышал коварный шум волн о прибрежные камни. То ли берег каменным языком уходил в море, толи Джон сбился с пути, только присутствие совсем рядом опасных камней не радовало, а отсутствие видимости это соседство делало крайне опасным. Джон выправил курс, направив нос лодки в открытое море.
«Кажется, теперь направление правильное. Шум волн о прибрежные камни стал меньше слышен», - отметил себе Джон.
По его разумению до рассвета оставалось часа четыре, за которые он рассчитывал добраться до условленного места. Он старательно налегал на весла, но насколько удалось продвинуться в нужном направлении, объективных ориентиров не было. Брызги волн уже изрядно охладили тело, но это было бы полбеды. Вода, попадавшая в лодку, всё больше хлюпала, перекатываясь, подчиняясь законам морской качки, от носа до кормы.
«А воды-то больше стало. Когда я лодку спускал на воду, воды в лодке и вовсе не было. А теперь её предостаточно. Либо лодка дала течь, либо брызги наполнили лодку. Еще полчаса, а может, час и я вместе с лодкой или утону, или перевернусь. Нужно поторапливаться. Жаль что берега не видно. Может, я уже достиг нужного места и пора причаливать. Из-за ветра я ничего не слышу. Хотя шум водопада должен быть слышан издалека. Здесь одно из двух: либо я еще не достиг нужного места, либо я далеко удалился от берега. Пока я могу лишь изменить направление и подгрести поближе к берегу. А там определюсь, где я, и в какую сторону грести», - размышлял Джон, меняя направление движение лодки, считая правильным направление то, которое выбрал сейчас.
Однако через четверть часа вода, набравшаяся в лодку, стала угрожать плавучести. Джон бросил грести, за неимением большего стал ладонями вычёрпывать воду. Он едва успевал уравновесить приток воды, понимая, что без ведра или хотя бы банки долго с притоком воды не совладать.
«Скорей бы до берега добраться. После того, как я выбрался из бандитского гнезда без единой царапины, утонуть будет крайне безнравственно. Плохо, что грести сейчас никак. Остаётся надеяться на перемену направления ветра. Тогда меня к берегу пригонит без моего усилия. А ещё лучше, чтобы ветер стих, и солнышко указало мне положение суши».
Однако погода ухудшалась и огромные валы волн, казалось, угробят маленькую, утлую посудину. До самого утра Джон вычёрпывал воду. Утро встретило его туманом и редкими каплями с неба.
«Волны не захлестнули, так дождь утопит, - подумал он. - С другой стороны, я хоть перед смертью напьюсь».
Джон перестал вычёрпывать воду и, подставив ладони каплям дождя, набрал немного пресной воды и выпил её.
Воды в ладони набралось мало, и она не утолила жажду. Он подставлял ладони дождю снова и снова, но давно мучавшая его жажда не хотела утоляться. Страх утонуть ушёл на второй план. Для него сейчас важнее было напиться вдосталь. Дождь мог закончиться, а сколько ещё добираться до берега он не знал.
«Берега не видно и волны стали плавней, значит, лодку далеко от берега отнесло. Судя по плавности волн, подомной глубина не одна сотня метров. Очень плохо, что я не вижу в какой стороне берег. Смотрящий меня, наверное, давно ждёт. Но знать о шторме он не мог, иначе не посоветовал бы мне взять лодку и плыть морем. А что мне сейчас делать, ума не приложу. Конечно, смотрящий может и сам решить проблему, но я его конкретно подвёл. Теперь, даже если я и доберусь до берега, могу смотрящего на условленном месте не встретить. Вряд ли до ночи до берега догребу, если вообще догребу. А сутки, а тем более двое, ждать меня смотрящему не резон. Если лодка не утонет, куда мне грести: на место встречи со смотрящим или подальше отсюда? Я предпочёл бы последнее. Впрочем, увидим, что уготовало мне проведение. Я думаю, недолго ждать придётся», - размышлял бродяга.
Он снова стал бродягой, поскольку теперь курьером не являлся, и его собственная жизнь отныне принадлежала только ему. Он был достаточно молод, и жизнь ему не наскучила и не надоела, поэтому умирать он не собирался, а посему снова принялся вычёрпывать из лодки воду. Скоро дождь закончился и выглянуло солнце. Оно нещадно жарило его, заставляя ещё раз пожалеть о неудачной затее с лодкой.
«Так и свариться недолго. Да ещё солнце от воды, как от зеркала отражается, и жарит вдвойне. Сейчас бы спрятаться в тень деревьев на берегу и заснуть под журчание ручейка», - от воспоминаний о родниковой холодной воде ему захотелось пить.
Утолённая дождевыми каплями жажда снова напомнила о себе.
«Окажись я сейчас на земле, там, откуда я недавно отбыл, неизвестно был бы я сейчас жив. За мной такая охота велась, что результат был бы неоднозначен. Хотя с другой стороны, дичь, если она не предпринимает никаких кардинальных мер по своей защите, как я с лодкой, непременно, так или иначе оказывается на вертеле у охотника», - размышлял бродяга.
Но от этих рассуждений жажда не стала меньше.
«И поесть бы не мешало. Самое время сейчас подкрепить силы. Да только нечем. Вот если бы какой-нибудь крючок был, да верёвка, а лучше леска, тогда бы я рыбку выудил».
Бродяга с надеждой осмотрел дно лодки.
«Нет ничего. Аборигены рыбу сетями ловят или на худой конец острогой. А тут ни того, ни другого. Знать бы всё заранее, я тогда бы сеть какую-нибудь у местных рыбаков спёр».
Раньше бродяга не позволял себе даже в собственных размышлениях столь прямолинейных мыслей. Раньше он подумал бы приблизительно о том же самом, но слово «спёр» было бы заменено на слово «занял». И этот вариант был бы более правильным. Он же не навсегда взял бы сеть. Выловил рыбку и сеть ему не нужна. Это для рыбака сеть нужное, постоянно орудие лова. Но сейчас он находился в открытом море, и стесняться ему не приходилось, поскольку неизвестно, как и когда закончится его морская прогулка. Возможно, следующее место пребывание ему уготовано на пиру у морского Бога Непнуна. Тогда и сеть и гарпун не понадобятся.
Бродяга поднял голову и, щурясь, посмотрел на солнце. Оно, уже преодолев полуденную отметку, двигалось к закату.
«Ещё несколько часов и оно уйдёт за горизонт. Тогда и мне можно будет вздремнуть», - успокаивал он себя.
Однако несколько часов под палящим солнцем были не подарок. Он нагнулся к борту, собираясь зачерпнуть ладошкой морской воды и плеснуть себе на перегретую голову, и тут же отпрянул назад. Буквально в десяти футах от лодки из воды появился акулий плавник. И сзади в двух корпусах от лодки двигался другой акулий плавник. Пока он мечтал о вкусной морской рыбке, обитатели моря времени не теряли и их улов мог стать в скором времени более реален. Волны и солнце знали своё дело, и наметившая течь лодки может стать катастрофической. И тогда… О том, что будет тогда бродяге думать не хотелось.
«Так ведь мне посидеть за праздничным столом у Нептуна не удастся. Так можно самому стать первым блюдом в сегодняшнем морском меню. Даже если так, я ещё поборюсь за свою жизнь. Ждать вам долго придётся, и я сделаю всё возможное, дабы меня вычеркнули из вашего сегодняшнего и завтрашнего меню», - успокаивал себя бродяга.
Он с надеждой окинул горизонт. Ни островка, ни кораблика, ни самой маленькой утлой лодочки не было видно на поверхности моря. Лишь волны, катящиеся от горизонта, до горизонта, покрывали морскую солёную поверхность.
Обычно в рыбацких лодках на корме устраивают банку, которая препятствует потоплению лодки и служит ящиком для всяких нужных для рыбалки мелочей. Бродяга привстал, собираясь сместиться к корме. Однако сильный удар по днищу чуть не выбросил его за борт.
«Может быть, я на мель напоролся?» - промелькнуло в голове.
Он взглянул за борт, но ничего подобного не увидел. Второй удар по днищу лодки уже не застал его врасплох. Огромная тёмная тень промелькнула в морской пучине и ушла в сторону. Это крупная акула торопила его на свидание со смертью. Джон одним рывком приблизился к банке на корме лодки. Он открыл крышку и обнаружил небольшую обломанную палку со скошенным, словно у гарпуна, концом. Теперь у него было хоть какое-то оружие. Джон вернулся на прежнее место и стал ждать. Он не знал, как будет защищаться от огромной морской хищницы, знал лишь что просто так не сдастся. Ему долго пришлось ждать, пока акула снова повторит маневр. Едва она задела днище, он мгновенно нагнулся над бортом и что было сил воткнул палку в широкую скользкую акулью спину. Конечно, урон нанесённый палкой с острым концом был не велик. Но сочащаяся понемногу из раны акулья кровь должна привлечь её хищных сестёр. Действительно, несколько плавающих совсем недавно у поверхности акул заинтересовались источником запаха крови и, подчиняясь инстинктам, поплыли за ним. Однако раненная акула была ещё довольно сильна и собратья поменьше, намеревающиеся куснуть и откусить сочный кусок, сами попали под раздачу. Стая акул, появившиеся из глубин моря моментально раздирала очередную жертву, не считаясь ни с каким родством видов. На время они потеряли интерес к тонущей утлой посудине с пассажиром на борту. Только надолго ли? Это Джон знать не мог. Он периодически вычерпывал набравшуюся в лодку воду, всё больше страдая от жажды и жарких лучей солнца. Наступила ночь, погрузив всё в кромешную тьму. Лишь звёзды на небе немного подсвечивали морскую гладь, тёмными силуэтами выделяя валы волн и впадины между ними. От усталости Джон заснул, расположившись прямо в воде на дне лодки. Проснулся он от того, что замёрз и стал захлёбываться. Джон лежал на дне лодки в воде, уровень которой доходил уже до середины борта. Джон с трудом поднялся на ноги и, усевшись на лавку, принялся вычёрпывать воду из лодки. Забрезжил рассвет и скоро диск солнца появился над морем, осветив простирающиеся вокруг воды моря – океана. Джон осмотрел горизонт, и ему показалось, что с правого борта лодки, почти на линии горизонта, виднеется земля. Он развернул лодку и приналёг на вёсла. Возможно, его в скором времени ждало спасение. А возможно, и наоборот. Но Джон об этом не думал. Он грёб и грёб, поскольку главное сейчас было достичь земли. Три часа непрерывной, изматывающей работы вёслами и он уже стал различать контуры наметившейся суши. Чем ближе он подходил к ней, тем больше он терзался сомнениями: а спасенье ли это? Пока, с большого расстояния, суша виделась ему каменной скалой, торчащей из морских пучин. Возможно, там нет ни воды, ни еды. Одно было очевидно, если ему удастся достичь суши и выбраться из лодки на твёрдую каменную поверхность, он точно уже не утонит. Течь его лодки усилилась, и возможность утонуть стояла очень остро. Ненадолго прерываясь на отчёрпывание воды из лодки, он продолжал грести, и скоро нос лодки оказался в нескольких футах от чёрной отвесной скалы.
«Вот это фокус! – отметил он себе. – Как же мне тут причалить, чтобы лодку не потерять и самому забраться на каменную стену?»
Этот вопрос пока не имел ответа и чтобы получить его Джон повернул лодку, и пошёл вдоль скалистого берега негостеприимного острова.
Лодка шла довольно близко к каменной стене и волны, мерно вздымающие и опускающие посудину, вполне могли разбить её о скалу. Сильная усталость притупила чувство опасности. Лишь желание побыстрей найти пристанище на тверди земной гнало Джона вперёд. Наконец он нашёл, что искал. Огромные валуны то накрывали волны, то обнажали, откатываясь назад. А за валунами, между ними и скалой был приямок, длиной и шириной не более двух корпусов лодки. Вода в нем то поднималась, то опускалась, позволяя перекатившей валуны воде уйти обратно, при этом, не оголяя дно. Попасть в этот приямок было дело рискованным, ведь вода в нём всё время перемещалась и вполне могла угробить лодку. Однако не сам приямок привлёк внимание Джона. За приямком начинался достаточно пологий участок скалы. По нему можно было самому забраться на скалу и постараться вытащить из воды лодку, обезопасив её от ударов по каменным глыбам скалы. Не медля ни секунды, Джон повернул лодку и, взлетев вверх вместе с волной, гребанул что было сил. Нос лодки коснулся пологой части скалы и Джон мухой вылетел на скользкую скальную поверхность. Следующая перевалившая через валуны волна немного помогла Джону подтащить лодку вверх. Но корма лодки всё равно оставалась доступна морским волнам и все усилия вытащить лодку полностью из воды оказались тщетными, зато полностью лишили Джона сил. Он лёг рядом с носом лодки прямо на скалу.
«Вода не стаскивает лодку обратно в море и то ладно. Полежу немного, отдохну, потом снова лодку подтащу вверх. А уже потом, пойду обследовать сушу. Если здесь гнездятся пиццы, значит и пресная вода где-то должна быть на острове», - думал Джон.
Он закрыл глаза, собираясь таким образом отдохнуть и набраться сил, и задремал, а когда открыл глаза, солнце собиралось спрятать за горизонт. Джон попытался подвинуть лодку подальше от воды.
«Вверх не пойдёт. Придётся надеяться, что лодку не унесёт и не разобьёт о скалы», - решил он и отправился обследовать остров.
Джон поднялся по скользкому каменному склону. Но склон закончился не так, как хотелось. Каменная, почти отвесная стена загораживала перспективу, не позволяя глазу увидеть, что из себя представляет остров и есть ли на нём вода и еда.
«Футов пятьдесят в высоту есть, а может и больше, - определил размеры препятствия Джон. – Однако придётся лезть вверх, обойти стену шансов нет, склон, а лучше назвать его огромным валуном, справа и слева снова в море уходит. Разве что попробовать его обойти по воде? – размышлял Джон. – Но мне вряд ли без потерь удастся выйти в море из той ловушки, в которую я сам влетел. Лодка течёт, а после контакта с камнями может и вовсе затонуть. И не факт, что мне удастся найти более подходящее место, чтобы пришвартоваться и сойти на берег. Однако как тут можно влезть наверх и не звездануться обратно вниз? Надо поискать карманы в стене. За много лет контакта со скалой, ветер наверняка постарался для меня».
Джон, разглядывая стену снизу до самого верха, пошёл вправо. И скоро его надежды оправдались. Он нашёл то, что искал. Поставив ногу в нижний карман, он ухватился за карман повыше и подтянул себя вверх, и так используя один карман за другим добрался до самого верха.
«Совсем дух из меня вышел. Если ещё нужно будет лезть вверх, мне не сдюжить. Поесть и отдохнуть требуется незамедлительно», - определил Джон своё физическое состояние.
Стена заканчивалась нешироким плато и тянулась и вправо и влево. Было непонятно, имеет ли она рукотворную историю или природа за много веков выстроила всё это самостоятельно, без участия человека.
«Ты гляди, почти подкова!» – отметил себе Джон, удивившись конфигурацией стены, как и тому, что она охватывала весь остров.
Часть острова занимала небольшая бухта с узким опасным выходом в море. Проход из бухты в море находился на противоположном берегу острова по отношению к тому месту, где Джон причалил. Потрудись он час вёслами, то смог бы достичь входа в бухту. Джон напрягал зрение, вглядываясь в очертания бухты. Ту часть бухты, которую видел Джон, обрамляли почти отвесные скалы и попади он в бухту, не факт, что удалось бы выбраться на берег.
«Может быть, на той части берега бухты, которую я не вижу, есть пологий спуск или место, где безбоязненно можно пришвартовать лодку. А здесь, где я её оставил, не равён час волны разобьют деревянный корпус о скалы. Тогда мне не на чем будет отчалить отсюда. Хоть дырявая лодка, а другой всё равно нет. Нужно подойти поближе, да всё рассмотреть. А ещё мне нужно найти пресную воду. Пить ужас как хочется», - размышлял Джон.
Найти питьё и еду сейчас было важней всего. Остров, насколько его рассмотрел Джон, представлял из себя торчащую из моря скалу без какой-либо растительности на нём. Однако оправляясь в путь, Джон надеялся найти воду. Ведь совсем недавно прошёл дождь, и в каменных приямках могла остаться пресная вода. Поверхность скалы, по который сейчас шёл Джон, оказалась не такой уж ровной, как виделось издалека. Ему приходилось преодолевать коварные спуски с обсыпающимися под ногами мелкими камешками. Преодолевать крутые подъёмы, цепляясь за едва различимые трещины и карманы. И расстояние, которое он определил как незначительное, даже без учёта многочисленных препятствий, оказалось много большим. Пока Джон шёл к намеченной цели, солнце склонилось к закату. Оставалось не боле двадцати минут, когда он осознал нависшую над ним опасность. Скоро наступить полная темнота, а он находится на холодном, продуваемом всеми ветрами скальном грунте. Так недалеко простудиться насмерть.
«Воды я не нашёл, так хоть укрытие от ветра нужно найти, - поставил он перед собой задачу Джон. – По пути мне ничего подходящего не встретилось. Может быть не встретилось, поскольку я не искал именно укрытие. Тем не менее возвращаться не стоит. Возможно, впереди меня ждёт что-либо поле пригодное для ночлега».
Уже почти стемнело, когда он нашёл нужное место. Большой валун закрывал вид на море, а два более мелких валуна закрывали он ветра слева и справа, образуя небольшую ямку, в которой, сидя на корточках, можно было полностью скрыться соответственно с трёх сторон. С четвёртой стороны убежище ничего не защищало. Но и такое укрытие сейчас было не лишним. Джон юркнул в него и, присев на корточки, закрыл глаза. От тяжёлой длинной дороги у него болели мышцы и едва он закрыл глаза, сон мгновенно завладел им. Джон проспал совсем недолго. Холод и затёкшие ноги поторопились разбудить его. Опустившись пятой точкой на холодной камень, он пожалел об отсутствии костра. Сейчас в самый раз было бы согреться от горячих языков пламени. Но у него не было спичек и топлива на камне тоже не было. Однако помечтать два этих негативных фактора не мешали.
«На холодном долго не просидишь», – с горечью подумал Джон.
Он потерпел ещё немного холодное соприкосновение камня, но встать всё равно пришлось. Прохладный морской бриз неприятно холодил кожу, ещё больше охлаждая замёршее тело. Джон поднял к небу глаза, собираясь проверить не начинается ли новая буря и не закрыты ли звёзды грозовыми тучами. Но небо было чистым, и далёкие звёзды тускло светили с бесконечной небесной выси. Когда ноги отдохнули, он снова сел на корточки и постарался заснуть. Всю ночь до самого утра он, то вставал, то снова садился. За ночь он совсем не отдохнул и был готов подремать еще пару часов на горячем, дневном солнце и некоторое время он так и делал.
«Спи, не спи, а вставать надо. Если спать, то так и останешься голодным и мучаемым жаждой», - сказал он сам себе.
Но и сам факт пробуждения гарантий стать сытым не давал.
«Эх, умыться бы сейчас!» - подумал он и потянулся.
Однако спускаться к морю было не резон. Спуск к воде он пока не нашёл и поэтому мечты так и остались нереализованными.
Джон снова оправился в путь и скоро достиг намеченной цели: почти вся акватория бухты была видна с этого места. У самой воды с правой части бухта виднелся наполовину затопленный, уходящий вглубь острова туннель. Чем дольше Джон рассматривал бухту, тем боле у него зрело подозрение, что её он когда-то видел.
Звук мотора, доносящего со стороны моря, заставил Джона искать убежища, за которым со стороны бухты был бы незамечен. Больной валун пришёлся весьма кстати. Джон спрятался за ним, лишь изредка выглядывая, стараясь не пропустить появление в гавани незнакомого судна. Звук мотора с резонансом о каменные берега разносился по бухте и, сбавив ход, в акваторию бухты вошёл быстроходный катер. Человек семь, восемь находилось на нём. Не останавливаясь, катер дошёл до тоннеля и исчез в нём.
«Остров пиратов, которым мы по пути к адресату посетили вместе со смотрящим, - вспомнил Джон. – И угораздило же меня попасть именно сюда. Будто во всём море островов больше нет. Хоть они не знают меня в лицо, и то дело. Но объяснить им причину моего появления будет непросто. По виду я на рыбака не похож, но всё равно придётся косить под рыбака, которого в море унесло, или с потерпевшего бедствие судна. Но тогда должны были по радио всем сообщить о катастрофе. Ни один, ни другой вариант не подходит, значит, надо придумывать другой, либо быстрей рвать отсюда и как можно дальше. Только вот на чём и куда. А главное, где взять запас воды и еды? Вопросов много, а ответов пока не густо. Придётся понаблюдать, может быть, что-нибудь придёт в голову», - решил он, хоть и не был уверен, правильно ли так будет действовать.
Он устроился за валуном, предполагая, что его позиция не просматривается ни с одного наблюдательного пункта пиратов. Джон был уверен в наличии наблюдательных пунктов. Но их расположением пока не распознал. Возможно, наблюдательный пункт находился где-то в недрах земли, а оптические или иные средства наблюдения были встроены к каменную породу острова. Такие устройства обнаружить намного трудней, чем торчащую над поверхностью камня голову. Поэтому обнаружение торчащей из-за камня головы незваного гостя было более вероятным, нежели успехи Джона в том же самом. Однако появление постороннего на каменном острове, было совсем не очевидным фактом. Лишь это обстоятельство предоставляло Джону благоприятный шанс.
«Однако солнце, будь оно неладно, жжёт как врага всего человечества. И спрятаться, главное, некуда. Можно, конечно, перебраться в тень валуна, тогда я буду виден со стороны бухты как на ладони. Ещё пару часов и я сварюсь или от солнечного удара окочурюсь. Только мне деваться некуда, придётся терпеть», - размышлял Джон.
В акватории бухты ничего не происходило. Но по прошествии трёх часов из туннеля вышел катер с десятком вооружённых людей на борту и направился в открытое море.
«Интересно, они все уехали или в их подземных казематах кто-то остался, - совсем не праздная мысль посетила голову Джона. – Если бы поблизости был бы спуск, я бы рискнул и заплыл бы в туннель. Лучше рискнуть и найти воду и еду, чем задаром, без риска, погибнуть тут от жары и жажды».
Ещё некоторое время бродяга, не покидая своего поста, продолжал наблюдение.
«Всё же надо пойти, посмотреть, может, всё-таки имеется спуск к воде в бухте. Не может быть, чтобы сами пираты всё время сидели в своей пещере и не выходили на поверхность каменистого острова. Может быть, у них есть система ходов, ведущая с поверхности внутрь к подземным коммуникациям. Вообще для пиратов всё слишком сложно устроено. Если только они не заняли какой-нибудь брошенный венными моряками морской форт».
Приняв решение, бродяга отправился на разведку. Он не очень рассчитывал на удачу. Однако если фортуна не сжалится над ним и не предоставит приемлемый вариант спасения, ему придется либо умереть на каменном острове от голода и жажды, либо сдаться пиратам. В обоих случаях факт выживание был одинаков. По крайней мере так казалось изначально. Прежде чем переместиться к следующему укрытию, бродяга внимательно осматривал каменистый грунт, стараясь заметить торчащий из скалы оптический прибор наблюдения.
«Либо они хорошо их запрятали, либо их вовсе нет здесь. Пока ясно одно, спуска к воде, такого, чтобы человек мог подойти к водной глади бухты, нет. Что совсем не радует. А хотелось бы порадоваться хоть чему-нибудь. Воды бы пресной лужицу найти, или кладку птиц, куда они свои яйца складывают. Сил я бы набрался, а потом лодку подлатал и снова в путь до самого материка, там, где есть цивилизация и асфальтовые дороги, реки пресной воды и сердобольные хозяйки, которые не откажут голодному путнику в куске чёрствого хлеба. А особо добрые хозяйки и горячей похлёбки нальют и стаканом пива не обнесут».
Целый час бродяга безрезультатно обследовал окрестности. Утомившись, он устроился на гладкой плоской поверхности каменного валуна, но, не просидев и полминуты, вскочил, ошпарим задницу соприкосновением с несоразмерно нагретой для камня поверхностью. Он потрогал подозрительный камень и тут же отдёрнул руку.
«Такого быть не может, - подумал он и снова коснулся рукой подозрительной поверхности. – Это не камень. Это скорее всего металлическая поверхность. Может быть, это люк?»
Бродяга костяшками пальцев постучал по поверхности. Звук был глухой, не такой, как стук по камню.
«Нужно камушек найти», - решил он продолжить проверку, постучав по подозрительной поверхности более твёрдым предметом, нежели собственная рука.
Джон осмотрелся вокруг и нашёл маленький обломок камня. Он постучал по плоской поверхности и догадка его подтвердилась: это был кусок метала.
«Уж не люк ли это? Если это всё же замаскированный под камень люк, то он должен как-то открываться. Наверняка где-то здесь, снаружи, могут быть механизмы открывания люка. Ведь не факт, что его можно открывать только изнутри. Например, если кто-нибудь выйдет через него наружу и закроет его, то обратно попасть можно, лишь тогда, если это предусмотрено. А, собственно, зачем нужно выходить на поверхность? Если предположить, что где-то здесь расположенные оптические средства наблюдения, то для их обслуживания, например, чтобы просто протереть линзы, нужно выбраться на поверхность».
Рассуждая о найденном предмете, очень напоминающем люк, Джон рассматривал его со всех сторон, надеясь найти подтверждение собственному предположению и определить кнопку или иное приспособление, позволяющее открыть люк снаружи.
Так и не найдя того, что искал, он внимательно осмотрел все камни, которые могли скрывать, либо быть замаскированными средствами наблюдения.
«Вот это похоже и вот это», - определил он два оптических прибора.
Один из которых наблюдал за морской гладью в одной полусфере, другой был предназначен для того же самого, но в другой, противоположной полусфере. Догадки Джона подтвердились, теперь нужно было придумать, как попасть в систему ходов и туннелей. Джон ещё раз осмотрел люк и остался при своих, ни одной подсказки, ни одной зацепки он не смог найти на засекреченном объекте.
«Остаётся рискнуть. Закрыть видимость на одном из перископов. Камень тут не подойдет, а вот если бы птичка накакала. Летела птичка, какнула, а ветер какашку снёс и прямо на оптический элемент прилепил. Не очень достоверно, но лучше чем упавший камень. Тем более что нет рядом той горы, с которой он упасть мог и видимость закрыть. Значит остаётся лишь какашку птичью найти. Прилеплю её к оптике, глядишь, кто-нибудь из люка вылезет. Тогда нужно придумать, чем отвлечь вылезшего из люка, и самому забраться внутрь», - рассуждал бродяга.
Чем можно отвлечь опытного пирата он не знал, поэтому не торопился осуществлять задуманное. Ко всем прочему самому нужно было спрятаться так, чтобы высунувшийся из люка пират, который наверняка будет осматриваться, прежде чем вылезти. Не заметил бы чужака. При этом уходить далеко от люка нельзя, иначе не успеешь шмыгнуть в люк. Незаметно, неслышно прокрасться к люку было частью дела. Что ждало Джона внутри прорытых в горе помещений, предположить было невозможно. Не факт что его ждали там с хлебом и солью, а самое главное, с пресной водой. Скорее всего его ждало пленение и пытки, дабы вытащить правдивые причины, заставившие чужака влезть в чужие тайны. И не важно, что ответ лежит на поверхности - это отсутствие питьевой воды и еды на острове, и в перспективе голодная смерть для потерпевшего крушение горе путешественника. Лишь надежда избежать муки голодной смерти толкал бродягу на рискованные поступки.
Пока Джон искал решение проблемы по выживанию, в бухту вернулся скоростной катер. Только вошёл в бухту он медленно, валко качаясь глубоко погруженными в воду бортами, будто мощный двигатель внезапно потерял мощность и забортная вода изрядно запомнила трюм. Возможно, причина была другой и наличие большего количества людей на катере косвенно подтверждала этот факт.
«Похоже, пираты взяли неплохую добычу. И рабами взяли и товарами набрали под завязку. Будь волнение побольше, пошли бы все ко дну вместе с пиратским катером. Интересно, что они будут делать с пленными? Отдадут их за выкуп или это те из команды, которые согласились перейти в пиратское братство? Боюсь, этого я уже не узнаю», - из-за укрытия разглядывая катер, думал Джон.
Не входя в туннель, катер остановился. Из туннеля вышла небольшая моторная лодка и на неё сначала перевели пленников, после чего лодка ушла в туннель. Второй раз она вышла уже без пленников и на неё погрузили часть награбленного, и катер, а затем лодка, вошли в туннель.
«Теперь мой вариант с люком и вовсе становится крайне опасным и неочевидным», - понял Джон.
Он отошёл от люка и выбрал место, где солнечные лучи не сильно бы допекали, и в то же время со стороны бухты нельзя было бы заметить незнакомца. Едва он устроился на новом месте, как из туннеля, работая руками словно ветряная мельница, появились два пловца. Они направились к центру бухты, очевидно, полагая, в скором времени оказаться в открытом океане. Но их надеждам не суждено было исполниться, из туннеля вышла моторная лодка с двумя пассажирами на борту. Один из них выстрелил два раза по пловцам и те пошли ко дну. Однако второй пассажир на лодке остался недовольным действиями напарники и сердитый голос его и жестикуляция, подтвердили это недовольство. Лодка сделала круг по бухте и снова ушла в тоннель.
«Чего-то у них там не срослось. А может быть, чего-то не поделили. Знать бы чего, тогда и сориентироваться можно было бы. А сейчас гадай, что у них не так».
Последнее событие подтвердило догадки бродяги в том, что человеческая жизнь для пиратов ничего не стоит, за исключением, может быть, если за неё светит получить хороший выкуп. С точки зрения выкупа, жизнь бродяги ничего не стоила. Вряд ли нашёлся бы человек, который захочет раскошелиться за жизнь бродяги. Это обстоятельство ещё больше сводило на нет вариант посещения логова пиратов без угрозы для собственной жизни.
«Дело усложняется всё больше и больше. Однако, возможно, люди нужны им не только для выкупа, но и для работ в туннелях. Тогда у меня шанс появляется стать их рабом и точить твердый камень, продлевая и расширяя ширину проходов в скале. Остаётся придумать, как попасть в рабство, и ещё хотелось бы, чтобы рабов кормили и поили достойно. Иначе может получиться замена голодной смерти на свободе, на полуголодную смерть в неволе. Совсем этот вариант не отвечает моим желаниям подкормиться и потом смыться отсюда. Пить и есть сейчас уже ужас как хочется, что может привести к необдуманным поступкам. Неопределённость пребывания у пиратов заставляет притормозить и ещё раз всё взвесить».
Джон продолжал наблюдать за бухтой. Ему просто ничего не оставалось, как только наблюдать и ждать. Солнце сейчас было не на его стороне. Оно жгло и без того перегретое тело, ещё больше обезвоживало и подводило к грани, когда сознание может покинуть его. За свою долгую жизнь бродяги Джон не раз попадал в передряги, но сейчас был другой случай. Обычно там, где он скитался, жили люди, которые могли помочь и поделиться с ним самым необходимым. Но сейчас всё обстояло совсем по-другому. Если на острове и были люди, вряд ли у них возникнет желание помочь безвозмездно. Напротив пираты только что продемонстрировали, как они могут поступить с человеком, если от него не будет выгоды.
«И всё же надо разобраться с люком», - решил Джон и снова подошёл к нему.
Он разглядывал люк со всех сторон, проверял каждый выступ и каждую впадинку на предмет замаскированной кнопки или защёлки, но так и ничего не нашёл. Или отрыть люк снаружи конструкцией не предусматривалось, или кнопка была тщательно замаскирована. Вне зависимости от вариантов, результат был один: бродяга так и оставался под палящими лучами солнца. Звук мотора приближающегося судна заставили бродягу спрятаться за валун. Но торопливость бродяги была излишней. Ещё пару минут никакое судно в бухту не входило. Наконец в бухте появился сначала один катер, а затем ещё один. Они замедлили ход и вошли в туннель.
«Видно, пираты вернулись откуда-то издалека. Возможно, грабили кого-нибудь на берегу, раз в море не удалось пограбить. Или они топливо пополняли. В море то не очень бензином разживёшься. А двигатели на быстроходных катерах наверняка бензиновые. Дизеля весят много и на скоростные катера не годятся. В море на кораблях только дизельное топливо имеется, поскольку корабельные дизеля работают либо на соляре, либо на мазуте. Если они берег посещали, да ещё топливо с берега на катера доставляли, тогда ясна причина их долгого отсутствия. А теперь, похоже, все в сборе. Только мне от этого не легче. Больше народа, больше глаз, значит, и проникнуть в их логово ещё трудней, а уж остаться там незамеченным и вовсе нереально. Разве что своим прикинуться и затеряться в массе. Идея хорошая, но ещё более нереальная. Своих они знают как облупленных. И проникнуть в их логово тоже не получается. Разве что вплавь по тоннелю попробовать пробраться?»
Идея была такая же нереальная, как и открыть люк, и влезть в тоннели с пиратами.
Но если он так и не определил, как именно можно открыть люк, то свободный, заполненный водой туннель казался более подходящим для проникновения. Осталось лишь решить, когда начать задуманное, и определить, каким образом можно спуститься к воде в заливе. Поскольку мыслей ни по одному, ни по второму вопросу в голове у бродяги не возникло, оставалось ждать появления этих мыслей, либо надеяться на изменение обстоятельств, которые и будут подсказкой всему задуманному.
«Если я доживу до нужного момента, то всё будет хорошо. Или всё будет плохо, если не доживу, - развлёкал себя парадоксальными соображениями бродяга. - Однако я бы лучше ещё немного пожил. Впереди так много интересного. И прошёл я ещё не так много, во многих странах не бывал. Если выживу, надо будет вести себя осторожнее, избегать подобных подарков судьбы. И самое главное, никакого золота. От него всё зло на земле. Тем более я по жизни бессеребряник, так нечего мне о золото руки марать. Пусть другие мараются, кому до этого охота есть. Шёл себе я, и шёл, и прямо какая-то напасть на меня спустилась. А всё потому, что «мессиру» из дьявольской компании путь перешёл, когда чумазым из подвала вылез, да его именем назвался. Вот он меня к своему золотому, кровавому промыслу и приставил. Теперь уж не знаю, удастся мне стать простым безобидным бродягой, для которого главное на мир посмотреть, да пропитание на каждый грядущий день добыть. Раньше я думал, что жизнь моя так себе, не плохая и не хорошая, серединка на половинку. А сейчас понимаю, хорошая у меня была жизнь. Хорошо бы опять всё вернуть, да снова шагать по пыльным дорогам, да на мир смотреть и на себя разные обстоятельства примерять. А ведь, действительно, парадокс получается, когда бессеребряным бродягой был, женщины меня любили. А как до богатства дотронулся и сам к нему приобщился, хожу без женской ласки и сделать в этом направлении ничего не могу, хот ты тресни. К счастью или к беде, но правильно люди говорят, и плохое, и хорошее кончается. Однако хорошего хочется побольше, и совсем не хочется плохого».
До самого захода солнца ничего не происходило ни в бухте, ни рядом с островом. Бродяга почувствовал, насколько сильно устал за последние насколько дней. Ещё один такой день без воды и еды и ему уже ничего не понадобится. Надо было срочно решаться на какие-то действия по спасению собственной жизни. Вопрос, какие это должны были быть действия, всё ещё оставался без ответа. Ясно было одно, рассуждениями, даже самыми правильными, делу не поможешь. Нужно действовать.
Отбросив осторожность, он подошёл к краю скалы, нависающему на водами бухты. В этом месте до воды было не меньше пяти его ростов. По разумению бродяги высота архи большая. Добровольно нырять с такой верхотуры охотников мало найдётся.
Рокот моторов и два появившихся из тоннеля катера застали бродягу врасплох. Он резко присел и едва не сорвался вниз. От резкого движения ноги поехали и теряя равновесие он приземлился на пятую точку. Однако маневр нельзя было назвать удачным, его ноги свисали со скалы и не могли сейчас помочь в обретении более устойчивого состояние тела. Но и пятая точка бродяги попала на скос скалы, который под углом сорок градусов несколькими дюймами спускался вниз. Если бы он не зацепился руками за трещины в камнях, то уже давно бы упал вниз прямо в объятья пиратов. Хорошо ещё, что они были заняты мыслями о предстоящем походе и без особого внимания смотрели по сторонам. Пока катера выходили из бухты, бродяга старался не шевелиться. Не равен час какой-нибудь камешек мог сорваться вниз и тогда за его жизнь никто не дал бы понюшку табака. Пираты не станут разбираться, а просто снимут выстрелом чужака со скалы. И тогда прощай пыльные дороги странствий, прощай ласковые хлебосольные хозяйки и прощай его молодая жизнь. Жизнь – самое ценное, что у него было, терять никак было нельзя.
Несколько последних минут показались бродяге вечностью. Руки совсем затекли и пальцы готовы были разжаться. Едва катера покинули бухту бродяга попытался изменить положение тела на более устойчивое. Он рывком перевернулся на живот, и при этом ему пришлось отпустить одну руку. После переворота он искал камень или трещину в камне для руки, которая снова могла помочь ему сохранять равновесие и не свалиться вниз. Однако его попытки были тщетны. В этой стороне выступа не было ничего подходящего, что могло бы дать хоть какую-нибудь точку опоры. Мало того, теперь его тело висело вертикально над пропастью и не факт, что сорвавшись, он попадёт именно в воду, а не ударится о скалу. Бродяга предпринимал отчаянные попытки зацепиться хоть как-то за скалу. Он обломал ногти, но ничего не получалось.
«Значит так тому и быть», – решил он и, оттолкнувшись свободной рукой от скалы, полетел вниз, очень рассчитывая попасть в воду.
Он вошёл в воду солдатиком и не сразу стал всплывать на поверхность. Удар о воду немного оглушил его. Полминуты до поверхности показались вечностью. Он наглотался воды, но не стал, как пробка вылетать из воды, а вынырнул осторожно. Теперь особенно осторожничать и чего-то ждать смысла не имело. Теперь надо было выполнить задуманное ранее, и бродяга поплыл к входу в туннель, стараясь придерживаться нависающей над водой каменной стены. Обогнув по кругу бухты, он достиг туннеля. Внутри было темно, лишь где-то вдалеке маячил огонёк. Ослизлый тёмный свод чёрной неопределённостью давил сверху, и путь вперёд был не менее опасен, чем путь назад. И, казалось бы, путь к свободе был как раз в другой стороне туннеля, достаточно было бы покинуть бухту. Но там, в открытом море, акулы и огромные расстояния совсем не по силам были сейчас для бродяги. По мере продвижения по тоннелю, и приближению к источнику света, Бродяга различал стоящие на приколе у стенки невысокого причала контуры моторной лодки и катера. Ещё минуту и он оказался около лодки. На причале стояло несколько канистр. Одна из канистр закрывалась завинчивающейся крышкой и вполне могла предназначаться для хранения воды. Стараясь не шуметь, бродяга вылез на причал. В двух открытых им канистрах оказался бензин. Канистру с завинчивающейся крышкой на одну треть заполняла вода. Оставалось найти какую-нибудь еду и можно отправляться в путь. Бродяга уже собирался погрузить канистры в лодку, как услышал шаги из бокового коридора. Они приближались к тому месту, где сейчас находился бродяга. Спрятаться на причале было негде. Прыгать в воду тоже не имело смысла, круги на воде выдадут и долго под водой ему не пробыть. Оставалось надеяться на удачу, которая поможет, спрятав лишь на время, а потом поможет решить ситуацию и отправит в дальний путь, но только не последний, а спасительный путь. Бродяга спрятался за углом, образуемым тоннелем, где находился он, и тоннелем, по которому сейчас шёл пират. Бродяга осмотрелся, выискивая какую-нибудь вещь, способную исполнить ещё одну роль – оружия, и позволит защитить себя. Шаги приближались и уже осталось совсем немного до того момента, когда пират выйдет к пирсу и увидит чужака. Голос из тоннеля остановил пирата и заставил вернуться, шаги стали удаляться. Бродяга не стал более медлить. Он на цыпочках, стараясь перемещаться бесшумно, погрузил три канистры в лодку и отвязал её. Одноцилиндровый двигатель, как на обычных рыбацких лодках, располагался в корме. Бродяга открыл кран подачи топлива и дёрнул за пусковую верёвку, намотанную на шкив. Двигатель заурчал, выбрасывая в выхлопную трубу клубы копоти. Бродяга нажал на ручку, включающую передачу на винт и лодка неторопливо тронулась в путь. Он едва успел переложить рулевое весло, чтобы избежать столкновения со стенкой тоннеля. Двигатель работал на малых оборотах, неспешно перемещая лодку, но шум от его работы, резонируемый сводом тоннеля был ужасен.
«Теперь уже не спрячешься. Надо поторапливаться, не то меня с лодки снимут и билет не вернут», - решил бродяга и дал полный газ.
Лодка пошла быстрей, но не настолько, чтобы в одно мгновение покинуть тоннель. Выяснилось не очень приятное обстоятельство: двигатель был низкооборотным, а посудина тихоходной.
«Нужно было катер брать. На нём бы я быстрей отсюда смылся», - в поздний след подумал бродяга.
Сейчас самое главное было выбраться без потерь, и малая скорость посудины могла сыграть злую шутку. Если пираты вовремя поднимут тревогу, они запросто смогут догнать тихоходную лодку на быстроходном катере. Лишь тёмная ночь была наруку беглецу. Джон надеялся выбраться из бухты раньше, чем пираты поднимут тревогу и бросятся в погоню. Бродяга направил лодку прямиком на выход из бухты. Он был готов услышать стрельбу вдогонку, но пока ничего не происходило.
Лишь кода бродяга вышел из бухты в открытое море, от души отлегло. Бродяга развернул лодку и пошёл вдоль берега. Он старался держаться как можно ближе, чтобы приборы оптического наблюдения не засекли лодку. Бродяга помнил, где располагались эти приборы и хотел сейчас выйти в мёртвую зону, где ни один, ни второй прибор не позволял увидеть удаляющуюся от острова лодку. Полчаса или чуть больше он двигался вдоль острова, затем повернул прочь от него. Теперь самое главное не пересечься с покинувшими остров катерами пиратов. Если это произойдёт, тогда закончится жизнь похитителя лодки. Пираты ему этого похищения не простят, поскольку это дело престижа. Иначе будет как в присказке: вор у вора дубинку украл.
«Недавно пираты ходили на материк за бензином. Значит до материка не так уж и далеко. Знать бы только в какую строну идти», - рассуждал бродяга.
Но если материк, посещаемый пиратами, был тот самый, с которого недавно сбежал бродяга, тогда этот путь ему не годился. Нужен был другой путь, где никто не знает ни о сокровищах, ни о бродяге. Далёк или близок этот самый путь одному богу было известно. Бродяга помнил в какой стороне заходило солнце и старался придерживаться одного направления, чтобы не петлять понапрасну или не дать круг и не вернуться обратно к острову. Прямое направление бродяга мог определять лишь чисто интуитивно, поскольку ночью, кроме звёзд никаких ориентиров не было. Без специальных приборов точно определять направление, и следовать ему было невозможно.
«Нужно попить и убавить обороты. А то плыву на лодке неизвестно куда. Ночью ведь ничего не видно. А встанет солнце, тогда и определюсь», - решил он.
Бродяга уже несколько раз прикладывался к канистре с водой. Вода была несвежая, но и такой воде бродяга был рад. Едой ему так и не удалось разжиться, но ради спасения он готов был ещё немного потерпеть.
Прошло несколько часов, как бродяга покинул остров. Он уже сам уверовал в своё спасение, когда двигатель зачихал и заглох.
Наверное, бензин закончился, - подумал Бродяга.
Он отрыл крышку бензобака и долил бензина из канистры.
«Часов на восемь бензина у меня есть», - успокоил он себя.
Он снова запустил двигатель и, установив малые обороты, выправил направление движения лодки. Пока он доливал бензин в бак, лодка сбилась с направления.
«Что-то не так двигатель работает. Жестковато стал работать, до долива бензина он мягче работал. Может, в бензин нужно масло добавлять? - подумал бродяга. – Жаль, масла у меня для добавки в топливо нет».
Без масло двигатель мог заклинить, и произойти это могло очень скоро. Что совсем не помогало реализации плана побега.
«Если двигатель нуждается в топливной смеси из бензина и масла, значит масло должно хранится в лодке», - размышлял бродяга.
Он заглушил двигатель и, добравшись до носовой банки, открыл крышку и увидел десятилитровую канистру. Открыв крышку он наклонился к горловине канистры и потянул носом.
«Кажется, масло. Вопрос, какое масло? С другой стороны любое масло лучше для двигателя, чем его полное отсутствие».
Масло заполняло канистру лишь на одну треть и бродяга, не зная пропорцию, положенную на долю масла в составе бензина, налил в бак чуть больше литра. Он покачал лодку, переваливаясь с борта на борт.
«Кажется, размешалось», - подумал он и снова запустил двигатель.
Скоро солнце появилось над горизонтом и направление движения лодки для бродяги стало более мотивированным. Он знал, в какой стороне находится материк, откуда он отправился в морское путешествие. Знал, в какой стороне находится остров пиратов, с которого он только вчера сбежал. Теперь выбор пути предполагал исключение того направления, которое может вернуть лодку на одну из упомянутых выше исходных позиций. Куда в конечном итоге приведёт выбранное направление, сейчас не имело значения. Лишь бы материк был большим и обжитым людьми. И при этом выполнялось бы непременное условие: путь до него должен быть как можно короче. Недельное скитание по морю могло убить, если не жаждой, то голодом и перегревом под лучами жаркого, беспощадного солнца. Конечно, можно было бы более точно выбрать направление перемещения лодки, но бродяга никогда не видел карты морских просторов этой части земли, тем более не ведал о коварном свойстве морских течений, которые в последнюю минуту, когда берег уже виден, могли подхватить и унести прочь лёгкую посудину. Бродяга прибавил газу и двигатель заработал более оборотисто и ритмично.
«Не очень-то хорошо работает двигатель. Старый, наверное, очень. Пираты, видно, лодыри. Им бы только грабить, а отремонтировать двигатель не охота. Как бы он у меня не сдох раньше времени, - размышлял бродяга. – Может быть, дело в масле? Не того оно качества или я размешал плохо и оно не даёт двигателю работать как надо».
Ответа на вопросы для бродяги не было. Приходилось рассчитывать лишь на везение, которое, как правило, сопутствует новичкам и неумехам.
«Солнце ещё до полдня не дошло, а шпарит, будто назло опустилось мне на плешь. А могло бы за тучки спрятаться», - рассуждал бродяга.
Но вспомнив о шторме и огромных волнах, отыграл назад.
«Лучше уж солнце, чем сильный ветер и огромные волны. А вообще я предпочёл бы какой-нибудь промежуточный вариант: и волны небольшие и солнце не такое резкое, как сейчас. Интересно, далеко я сейчас от суши? Должен быть недалеко, если только не иду вдоль берега вне зоны видимости».
Последнее замечание не вносило оптимизма в ожидания бродяги и говорило о том, что надо бы понять направление движения лодки. Но и здесь ещё больше портя настроение выплывало одно обстоятельство: бродяга не знал в какой стороне от теперешнего положения лодки находится земля. А, значит, менять направление движения лодки не имело никакого смысла. Тем более оставшаяся канистра бензина не позволяла долго не терять ход. А если петлять, выискивая неизвестно где находящуюся землю, то успех в этом деле становился весьма сомнительным.
«Интересно, сколько миль я уже прошёл?» – от нечего делать задался вопросом бродяга.
В данной ситуации точные данные о пройденном пути ничего не давали, поскольку не местоположения начальной отправной точки: острова пиратов он не знал, как и не знал местоположения земли, к которой он направлялся. Однако отсутствие информации не мешало думать.
«Если скорость хода миль пять, то с учётом пройденных часов я прошёл не меньше пятидесяти миль. А если меньше скорость, то сорок миль. Хорошо, что я ночью смылся с острова, иначе меня могли бы догнать. Да и лодка для них не так важна, как катера. Если бы на катере смылся, то искали бы меня с пристрастием. С другой стороны, я могу раскрыть их местоположение. Но и тут есть вопросы. Они не знают, кто и с какими целями проник в их логово. Если бы не ночь была и не отсутствие на острове пиратов, то мне могло меньше повезти или совсем не повезти. Но об этом лучше не думать».
Закончив с размышлениями, бродяга открыл канистру с водой и несколько глотков значительно убавили содержимое.
«Сегодня мне воды хватит, а завтра надеюсь добраться до берега. Там уж свеженькой напьюсь. Не кончилось бы топливо раньше времени. Были бы вёсла, а так, без вёсел руками не сильно нагребёшь. Да что это я всё о грустном. Радоваться надо, что до сих пор жив, здоров».
Но радость не хотела посещать его неспокойную душу, и дальнейшее путешествие прошло под нескончаемой сменой тем размышлений.
- Чего они меня достают? Неужели нельзя отстать от меня? – имея ввиду мысли, вполголоса произнёс бродяга. – Еще несколько дней и разговаривать разучишься. Ведь не факт, что смогу понимать местных жителей той части суши, куда причалю. Если они говорят на каком-нибудь тарабарском языке, то мне с ними не договориться. Хорошо бы мы говорили на одном языке. После стольких дней воздержания и наговорился бы я.
Однако есть очень хочется. Как помнится, последний раз я обедал у мафиозного барона. Сейчас даже не припомню, сколько дней прошло. И не мудрено, скоро от голода бредить начнёшь. И чтобы этим грёбаным пиратом в лодке какую-нибудь рыболовную снасть забыть.
Бродяга в надежде окинул взором свою утлую посудину. Он ведь не обследовал лодку именно с этой точки зрения.
«А что если вдруг где-нибудь завалялся рыболовный крючок? Ведь пираты не сами построили эту посудину, а угнали её у каких-нибудь рыбаков. Правда и рыбаки ловят рыбу в море по большей части сетью. Ну а вдруг какой-нибудь любитель рыбной ловли выходил в море именно на этой лодке?»
Бродяга снова полез в передний ящик и внимательно осмотрел его. Но надеждам его не суждено было сбыться. Ящик, за исключением канистры с маслом, был абсолютно пуст.
«Жаль. Крючок с леской мне очень бы пригодился. Я бы даже от сырой рыбки не отказался бы. Но ничего, я завтра, в крайнем случае послезавтра поем. Кто-нибудь подаст голодному путнику. А сейчас нужно немного потерпеть».
Бродяга снова взялся за руль. До самого захода он придерживался выбранного направления. Перед заходом солнца он залил в бак вторую канистру. До полночи, снизив обороты двигателя до минимальных, он сидел на руле.
«Ладно, надо поспать. За несколько часов если лодку и отнесёт, то не так уж далеко. Зато завтра, когда солнце встанет, курс можно держать более правильный», - решил бродяга, хоть и не знал, какой именно курс должен считаться правильным.
По крайне мере, двигаясь выбранным курсом, он удалялся от острова пиратов. А это было главное. Наличие берегов в море было неопровержимым фактом. Значит, и переживать не о чем. Когда-нибудь море закончится и берег встретит его, если не радостными объятия, то и не пулями бандитов и пиратов.
Бродяга улёгся прямо на дно лодки. Над ним простиралось небо, усеянное звёздами, и это далёкое соседство немного улучшило настроение. Может быть, в это самое мгновение другой бродяга, на другой планете, так же лёжа в лодке, смотрел на небо и даже не подозревал, что на него смотрят из далёкого космоса.
Бродягу разбудил яркий свет. Он открыл глаза и тут же закрыл снова. Солнце давно выплыло из-за горизонта и сейчас светило что было мочи прямо в глаза.
«Ну, я и поспал! За все бессонные ночи выспался», - подумал он, усаживаясь на дне лодки.
Бродяга ещё не продрал глаза, и его едва торчащая над бортом голова не очень адекватно воспринимала окружающую действительность. Он взглянул направо, потом налево, но кроме бескрайних морских просторов ничего не увидел.
«Сейчас бы умыться, да позавтракать от пуза. Тогда и путь покажется не таким длинным. Интересно, ночью какой-нибудь кораблик проплывал мимо? Ведь должно же быть морское судоходство в местных морях-океанах? Если проплывал, то мне крупно не повезло, а, может, повезло. Он вполне мог в темноте напороться на меня и потопить. А, с другой стороны, он мог меня взять на борт. Я бы уже сейчас завтракал, направляясь вместе с корабликом в порт назначения».
Бродяга потянулся и, привстав, переместился на задний бак. Пора было запускать двигатель и направлять лодку в нужном направлении. Он намотал верёвку на шкив, и изрядно подёргав за раскручивающую шкив верёвку, с десятого раза завёл двигатель. Дав двигателю немного прогреться, бродяга установил средние обороты. Он считал именно эти обороты наиболее эффективными, позволяющими пройти наибольшее расстояние, соотнесённое с расходом литра топлива. Возможно, это было не так, но человеку во что-то нужно было верить, окажись он в подобной ситуации.
«Ну вот, теперь уже скоро», - успокаивал он себя, предвкушая встречу с берегом и окончание морских приключений.
И в продолжение раздумий о счастливом спасении на море, при встрече с большим кораблём, продолжил думать на эту тему:
«А в случае, если корабль оказался бы везущем контрабанду, меня бы запрягли исполнять обязанности матроса, дабы я смог бы отработать потраченную на меня еду. А то и вовсе могли бы убить, как ненужного свидетеля. Вот и определяй, какой из вариантов лучше: плыть на лодке до встречи с берегом, или плыть до встречи с кораблём. Лично я предпочитаю более надёжный вариант, а не более быстрый, в смысле сроков его исполнения. Хотя, с другой стороны, чем быстрее всё произойдёт, тем лучше. Если бы у меня была еда и вода, укрытие от солнца, тогда можно не торопиться. А так как у меня вода закончилась, и вероятность попасть в шторм не исключается, думаю, лучше поторопиться со спасением».
Бродяга дорассуждался до окончательного вывода и на этом успокоился. При подобных рассуждениях тратилась энергия, которой осталось у него немного. И настроение такие рассуждения не улучшали. Лучше для него сейчас было ни о чём не думать, а идти, и идти к заветной свободе. Он периодически осматривался, поворачивая голову и вглядываясь в горизонт. Целый день он только и делал, что плыл и плыл.
Перед самым заходом солнца у него кончился бензин и двигатель встал.
«Вот я и отдаюсь на волю волн. Мотор не работает, и вёсел у меня нет. Если ветер и течение подгонит в поле видимости берега, не знаю, как я буду выкручиваться. Если только с берега меня увидят и сами предпримут попытки помочь терпящему бедствие. А теперь мне рулить не надо, можно будет и поспать вдоволь».
Приняв решение, Бродяга еще долго не решался его исполнить. Он сидел у бесполезного сейчас рулевого весла и прислушивался к звукам моря.
«Ладно, слушай, не слушай, а ничего не поймёшь. Как говориться, в темноте все кошки серые».
Приняв окончательное решение, он улёгся на дно лодки. Ему хотелось пить и есть, но усталость, накопившаяся за многие дни путешествия, сморила, и он заснул.
Проснулся он внезапно, словно от того, что кто-то толкнул его в бок. Тёмная ночь не позволяла увидеть всё в деталях. Но кренящаяся на бок лодка и нависание сверху чего-то большого и грозного говорили о неожиданной передряге. Бродяга вскочил на ноги, и, потеряв равновесие на неровном полу накренившейся лодки, едва не полетел в воду. Машинально он схватил руками за что-то свисающее сверху и в эту секунду оказавшееся рядом. Мгновенно его буквально выдернуло вверх и в сторону, больно ударив о борт оставленной лодки. От неожиданности он едва не выпустил спасительную длань. Его ноги сейчас же коснулись морской воды.
«Смоляной морской канат, - определил он то, за что зацепились его руки. – Похоже, я повстречался с каким-то морским судном».
Бродяга извивался как змея, стараясь упереться ногой в скользкий борт судна и подтянуться выше, а затем забраться на борт. Его взбудораженное сознание заставляло немедленно сделать это. Но ослабшее голодом и жаждой тело никак не могло выполнить задуманное.
«Эй, кто-нибудь, помогите!» – закричал бродяга что было мочи.
Но шум разбивающихся о форштевень волн и шум ветра сильно заглушал его голос.
Бродяга звал на помощь снова и снова, но никто не откликнулся на его призыв.
«Летучий Голландец», - промелькнувшая в голове мысль неприятно холодила страхом душу.
Однако сейчас для него любой Голландец сгодился бы, если предоставит свою палубу для спасения от глубоких морских пучин. Из последних сил бродяга подтянул тело вверх, перехватил канат руками и снова подтянул себя. Наконец ему удалось задействовать для подъёма вверх ноги и борт судна, за которой он дотянулся рукой, стал той самой спасительной соломинкой. Предприняв последнее отчаянное усилие, бродяга перевалился через борт и распластался на палубе. От потраченных сил он тут же впал в забытьё.
Яркий свет солнца разбудил бродягу. Он открыл глаза и не сразу понял, где находится. Он лежал на палубе судна, а над ним белыми облаками ветром надувались паруса. Под напором ветра судно кренилось на борт. Бродяга не сразу вспомнил, как попал на борт судна.
«Я вчера находился на лодке, - начал вспоминать он. - Потом у меня кончился бензин, и я решил отдохнуть, раз управлять лодкой с неработающим мотором уже не нужно было. А ночью судно налетело на мою лодку, и я едва спасся, успев захватить свисающий с борта канат и затем забравшись на борт. А что это за судно и куда оно идёт, я до сих пор не знаю».
Бродяга сел на палубе и стал оглядываться. Он не знал, как отнесётся капитан к внезапному появлению незваного гостя на борту и старался найти пути отступления в случае опасности. Бродяга понимал, что даже если он будет нежеланным гостем, сойти до прибытия в место назначения ему не удастся.
«Насколько я разбираюсь в судах, это двухмачтовый бриг. Паруса на нём установлены только косые и судя по скорости хода, судно это хоть и маленькое, но довольно быстроходное. Обычно на таких судах любят ходить богатые мореманы или контрабандисты. Оно двигается почти бесшумно и может незаметно под покровом ночи подойти к берегу для выгрузки товара. Первый вариант с мореманом меня больше устраивает. Миллионеры хоть и люди кичливые, но выбрасывать за борт незваного гостя не будут. А контрабандисты народ суровый. Они почти что пираты, каждый день рискуют свободой, а то и жизнью, и хорошего от них не жди. Разве что я им понадоблюсь для работы. Однако странно, что меня никто не обнаружил до сих пор. И столкновение с лодкой произошло не беззвучно. Кто-то должен был из команды это услышать», - размышлял бродяга, всё еще не решаясь встать на ноги и выяснить всё до конца.
Не меняя диспозиции, он ещё раз осмотрел судно. На этот раз он заметил чёрную трубу, торчащую между грот и бизань мачтой.
«Значит, вспомогательный двигатель есть. В случае чего можно на движке перемещаться и, к тому же, в гавань проще заходить», - отметил он себе.
«Ладно, сколь верёвочка не вейся… Нужно вставать и идти знакомиться с командой. Может быть, удастся поесть чего-нибудь. Как подумаешь о еде, так есть ужас как хочется».
Опираясь на борт, бродяга встал. Только стоя он увидел штурвал и стоящего за штурвалом рулевого. Не успел бродяга сделать и шага, как рулевой крутанул штурвал, собираясь поменять галс. Гик грота, смещаясь на другую сторону судна, едва не сбил бродягу. Он вовремя успел наклониться и пропустить толстое древко над собой.
«Однако здесь надо держать ухо востро. Не равен час за борт выкинут, и никто этого не заметит», - подумал он.
Рулевой продолжал крутить штурвал и за этим занятием пропустил момент появления, а потом исчезновение постороннего человека из поля зрения. Бродяга от своих намерений не отказался, направившись прямиком к рулевому.
- Эй, любезный! Не скажете, куда идёт судно? – сократив расстояние до рулевого вдвое, но так и продолжая стоять у борта, спросил бродяга.
Рулевой не ожидал увидеть ничего похожего, поэтому на время лишился дара речи.
Бродяга приписал молчание рулевого тому, что он не расслышал вопрос. Поэтому повторил:
- Не скажите, куда идёт судно?
Вместо ответа, рулевой бросил штурвал и выхватил из-за пояса нож.
- Вы сильно не переживайте, я ничего плохого вам не сделаю, - пытался успокоить рулевого бродяга. - Я лишь хотел узнать, куда направляется ваше судно.
Вместо ответа, рулевой стал что-то кричать на непонятном бродяге языке.
«И этот на нормальном языке говорить не может. Как я с ним общаться буду? – подумал бродяга. – Хорошо, что хоть не набрасывается со своим ножом, а стоит на расстоянии».
Бродяга поднял руки и сказал:
- Вот видишь, у меня нет никакого оружия. Я не хотел напугать тебя. И вообще я не виноват в том, что вы раздавили мою лодку.
Вместо того чтобы ответить бродяге, рулевой продолжал призывать кого-то на непонятном бродяге языке.
Наконец открылся люк, ведущий в трюмные помещения, и из него высунулась плешивая, с седыми прядкам волос, голова, и уже потом появилась половина туловища.
Лицо пожилого мужчины носило недовольное выражение и было сильно помято, толи от прерванного сна, то ли от обильных возлияний спиртного, то ли от одного и другого.
Он громко обругал рулевого, после чего тот указал рукой на незваного гостя и занял место у штурвала судна. Мужчина из трюма переместил свой взор на незнакомца и, обращаясь к нему, задал вопрос на непонятном для бродяги языке.
- Я не понимаю, что вы говорите, - стараясь говорить как можно вежливее, ответил бродяга.
- Вы американец? – смешно коверкая согласные, спросил мужчина из трюма.
- Да, я американец, - подтвердил догадку мужчины бродяга.
- Что вы делаете на моём судне? – продолжал вопросы мужчина, всё ещё не решаясь появиться полностью перед незнакомцем.
«Наверное, пистолет прячет, чтобы я не увидел и не успел среагировать, будь у меня нехорошие намеренья», - объяснил себе бродяга нежелание мужчины вылезти на палубу.
Не получив ответа, мужчина повторил вопрос.
- Я тут оказался случайно, - начал отвечать бродяга, но мужчина хотел получить конкретный краткий ответ, поэтому прервал незнакомца.
- Вы, случайно, не таможенник? – более конкретно спросил мужчина.
- Нет, я тут по другому поводу. Я…
- И что же за повод заставил влезть на борт моего судна? – пытал истину мужчина. – Я что-то не вижу, на чем вы приплыли сюда?
- Вот это я и хотел рассказать. Сюда я приплыл на лодке, - объяснил бродяга.
- И что же это за невидимая быстроходная лодка, которая смогла догнать мой корабль и которую не видно рядом.
Бродяга посчитал, что нехорошо перекрикиваться через всю палубу и шагнул навстречу мужчине. Тот вытащил пистолет и направил на незнакомца.
- Стой, где стоишь! - предупредил мужчина.
«А пистолетик то кремневый из прошлого века и, похоже, не заряженный», - определил себе бродяга.
- Вы ночью налетели на мою лодку и потопили её. Мне пришлось перебраться на ваш корабль, - наконец перешёл к сути дела бродяга.
- Далеко же ты на лодке зашёл. Не устал грести, руки, небось, болят? – мужчина пытался поймать на вранье бродягу.
- Зачем грести? Лодка с мотором была. Если бы не ваш корабль, она бы и сейчас плавала.
- Так я не понял, зачем так далеко заходить от берега? – пытал истину мужчина, наверное, полагая, что столкнулся с конкурентом по контрабанде.
- Когда увлечёшься ещё и не туда зайдёшь. Что так и будем стоять за милю друг от друга? Или вы меня боитесь?
Мужчина вылез на палубу судна, но приближаться пока не стал.
- Что-то ты не тянешь на богатого туриста, который лодку арендовал для рыбной ловли, - сказал мужчина. – И вид у тебя измождённый, будто ты неделю не пил не ел.
- Капитан, ты прав. Я не ел несколько дней и пить мне очень хочется. А лодку я украл. чтобы уплыть подальше от преследователей, - сознался бродяга.
Он сказал не всю правду, но где-то был близок к истине.
- И что же такого ты совершил, что тебе пришлось убегать, да ещё морем? – проявил любопытство мужчина.
Он не опроверг того, что капитаном на этом судне является именно он.
- Да, в общем-то ничего особенного. Просто я оказался в ненужном месте в ненужное время. Вот и пришлось уносить ноги, чтобы не поплатиться за это обстоятельство.
- Хорошо, допустим, я тебе поверил. Но остаётся вопрос: что мне с тобой делать?
- Со мной ничего делать не надо. Когда прибудете к месту назначения, высадите меня на берег.
- То есть ты набиваешься в пассажиры, так?
- Вроде всё так.
- А есть у тебя чем заплатить за доставку?
- Нет. Если бы вы не потопили лодку, тогда я вам мог бы заплатить. А так у меня есть только то, что одето на мне.
- Не густо. Может быть, у тебя имеется кто-нибудь на берегу, кто заплатит за тебя?
- Нет, я сирота. Нет у меня ни близких, ни родственников, ни жены, ни детей. Вообще никого нет, - раскрыл моменты своей биографии бродяга. – И если можно, дайте попить.
- Ладно, поверю тебе пока. И смотри, если что, нас тут на корабле много. Скрутим и за борт выкинем.
- За это не беспокойтесь, я смирный.
- Ну, иди сюда, смирный, потолкуем, - позвал капитан и, когда бродяга подошёл к нему, уступил ему место первым спускаться в трюмное помещение.
Бродяга спустился вниз по крутой лестнице. В трюме с низким потолком стоял стол из грубо струганных досок. У бортов размещались два яруса коек и лишь одна была занята спяшим. Вокруг стола стояли три табурета и над столом висела керосиновая лампа. В помещение стоял полумрак, и было душно.
- Садись, - капитан судна предложил сесть бродяге.
- Так я правильно угадал: вы капитан судна?
- Да, я капитан. А тебе, как я понял, пока лучше не показываться властям?
- Не совсем так. Где-то я смогу показываться, а где-то не смогу.
- Знал я таких людей, которые так же думали. Пока они сидели тихо, не высовывались, всё было хорошо. А как высунулись, то плохо кончили.
- И насколько плохо, - поинтересовался бродяга.
- Очень плохо. Кто в петле на рее, кто от пули, да мало ли ещё как. Но всех их объединяет одно – они все умерли.
- Да, это плохой вариант. Лично я бы ещё пожил. Только я не понял, к чему весь этот разговор?
- Да понять тут несложно. Я предлагаю тебе стать матросом на моём судне.
- Предложение заманчивое. Ну, а если я откажусь? – спросил Джон.
- Тогда пойдёшь на корм рыбам.
- Это не гуманно и не этично.
- Зато надёжно и практично. Как говорится, концы в воду.
- Значит, вариант остаться в живых только один?
- Хорошо, что ты это понял.
- Но учтите, я ничего не смыслю в морском деле, - предупредил бродяга.
- Если есть смелость, ловкость и сообразительность, то научишься за неделю.
- А сейчас, если можно, дайте попить и поесть. Я давно не делал этого и как раз сейчас очень хочется вспомнить.
- Так ты согласен?
- А куда я денусь? Придётся послужить матросом на вашем судне.
- Вода в бочке. А поесть пока могу предложить лишь хлеб.
Капитан открыл дверку шкафчика и вынул половину круглой краюхи.
Бродяга налил в кружку воды из бочка и принялся грызть подсохшую краюху хлеба.
- Я вижу, ты здорово проголодался, - прервав молчание, заметил капитан.
- Не без этого. На свежем воздухе есть всегда очень хочется, - прожевав, ответил бродяга.
- А если этих дней не один, то голод становится навязчивой идеей. Мне это знакомо.
- Рад встретить товарища по несчастью, - съязвил бродяга. – Надеюсь, на вашем корабле случаи голода встречаются не часто?
- Разные бывают времена. Но в последнее время у нас всё в порядке.
- Рад за вас и с надеждой и желанием служить вливаюсь в ваш коллектив.
- Да ты, я вижу, шутник. Только я не понял о желании: служить чему ты готов?
- Я надеюсь, вы меня не по карманам тырить заставите? А на остальное я согласен.
- Ишь ты, какой сговорчивый! Но мне всё равно, согласен ты или нет. Я здесь капитан, что велю, то и будешь делать.
- Сурово, но справедливо, - заметил бродяга, дожёвывая засохшую краюху хлеба.
- Про тебя мне ничего неизвестно, но это не самое главное. Лишь бы ты хорошо делал свою работу. Одно понятно, по твоей щетине видно, что ты давно в бегах.
- Вы правы, я давно в бегах. А учитывая сколько времени я в них, то правильнее было бы сказать в путешествиях, а может, даже в скитаниях.
- Так ты у нас путешественник! Вот оно как получается. Насколько мне известно, для совершения путешествий большие деньги нужны.
- Если на своих двоих ходишь и случайными заработками пробавляешься, то можно и вовсе без денег обойтись.
- Насколько я знаю, в Америке за бродяжничество наказывают.
- Это в том случае если поймают и докажут. Для избежания подобного у путешественника ноги есть, которые уносят его от неприятностей. А потом, сегодня ты здесь, а завтра уже там, за границей штата. И гуляй себе, ни о чём не беспокойся. Да что мы всё обо мне. Вы о корабле, о команде расскажите.
- А чего о корабле рассказывать! Ты его сам видел. Могу лишь сказать, быстрее парусника нет на двух побережьях океана.
- Приятно слушать такое о своём корабле. Я в том смысле, что и я тоже член команды. Кстати, о команде: я пока видел только троих. Это и есть ваше всё?
- Сейчас нас трое, а с тобой будет четверо, - ответил капитан. Было заметно, что ему не больно-то хочется отвечать на вопросы незнакомца. Наверное, с большим удовольствием он сейчас завалился бы спать.
- Трое, для парусного двухмачтового брига не мало ли?
- Уже четверо. Но при нормальной погоде в самый раз. Лишний народ только кораблю в нагрузку.
- А при плохой погоде как с таким малочисленным составом команды управляться с парусами?
- По-хорошему нужно больше людей. Но так уж вышло, что приходится обходиться малым.
- Вы забыли сказать, откуда и куда идёте, что перевозите и цель вашего теперешнего плаванья? – напомнил о своём неведенье бродяга.
- Ты точно не таможенник? Вопросы у тебя уж очень подозрительные.
- Я член команды и имею право знать, - объяснил цель своих вопросов бродяга.
- Пока что ты просто член. А станешь ли членом команды, время покажет. Скажу одно, мы идём из одного порта в другой и везём груз, за перевозку которого нам заплатят. Это всё, что тебе нужно знать. Кстати, можешь звать меня капитан Рамирес. А тебя как называть?
- Моё имя Джон, - ответил бродяга.
- Матрос Джон, - поправил капитан. - А сейчас, давай, немного поспим. Через два часа моя вахта и ты пойдёшь со мной. Кое-чему научишься. Можешь лечь на свободную койку. Когда надо будет, я тебя разбужу.
- Хотел спросить, - бродяга не полностью исчерпал вопросы к капитану и озадачил его ещё одним, - Вы только хлеб едите или у вас камбуз имеется, и повар что-то горячее варит?
- Имеется у нас камбуз. Но поскольку нас мало, приходится готовить один раз в день и время обеда уже прошло. Завтра поедим. А сейчас, давай, спать. Нам до полночи вахту стоять.
Капитан улёгся на кровать-гамак и тут же захрапел. Бродяга последовал его примеру.
Он не заметил, как заснул, и, казалось, прошло мгновение, и толчок в бок разбудил.
- Вставай, на вахту пора, – услышал он незнакомый голос.
Бродяга повернулся на бок, и чуть было не упал на пол. Он едва успел подставить ногу, предотвращая падение с гамака.
«Где я?» – на первый вопрос не сразу нашёлся ответ.
Добрая минута прошла, пока он сообразил:
«Я же на корабле и мне сейчас нужно идти на вахту».
Это не обрадовало его и не огорчило. Он воспринимал всё, что сейчас происходило с ним, как данность, как проявление судьбы, а на эту коварную даму не стоит роптать, себе дороже будет.
Бродяга встал и направился к трапу.
«Убей меня, ничего не помню о вчерашнем дне. Весьма странная у меня амнезия. А ведь о том, что вчера происходило, я должен помнить. Но ничего, ещё не вечер, всё ещё вспомнится», - решил бродяга и по крутой лестнице полез на палубу.
Солнце клонилось к закату и это говорило, что бродяга проспал много больше двух часов.
«А второй, тот который спал, сейчас на палубе? За штурвалом стоит сам капитан, здесь ничего противоестественного нет. При столь малочисленной команде немудрено самому капитану заняться делом. А вот зачем я им понадобился?» – размышлял бродяга.
- Сейчас будешь помогать матросу, будешь делать тоже, что и он, - велел капитан.
Ветер почти стих, и шхуна двигалась очень медленно.
«Я вижу, они не торопятся. А могли бы на вспомогательном двигателе идти, - подумал бродяга. – А это значит что они почти у цели. Или времени до назначенного часа прибытия ещё навалом».
Матрос махнул рукой, призывая бродягу на помощь. Матрос отвязывал какие-то канаты, подтягивал их и в этом бродяга помогал ему. Они делали то же самое с канатами, управляющими парусами от кормы до носа. А едва закончив дело с парусами, капитан менял галс и два матроса приступали к тому же самому снова.
«И что он рулём крутит! Неймётся человеку, чешутся у него руки, - ругал капитана бродяга. – Как говорится, дурная голова рукам покоя не даёт».
А между тем корабль шёл круто к ветру и чтобы не терять нужного курса, приходилось часто менять галсы.
- Долго нам ещё за верёвки дёргать? – спросил бродяга у своего напарника.
Но тот ничего не ответил: или не понял ничего, или не хотел отвлекаться от дела и тратить время и силы на разговоры. До самой темноты они продолжали начатое мытарство, и с непривычки бродяга очень устал. Ночью наступил полный штиль, и капитан приказал лечь в дрейф. На палубу вышел ещё один матрос, и уже втроём команда из трёх человек спустила паруса.
- Если я пока не нужен, пойду, отлежусь. С непривычки у меня всё болит, - бродяга заявил капитану.
- Иди,- разрешил капитан. - Как нужно будет, я тебя позову.
Бродяга спустился в каюту и улёгся на койку-гамак.
«Просто бродягой быть лучше, чем матросом-бродягой», - засыпая, подумал он.
В полусне бродяга услышал шёпот. Он открыл глаза, но полная темнота не позволяла ничего увидеть.
- Ты точно уверен, что все на палубе? – шёпотом спросил один из находящихся в помещении.
- Да, их там трое, а насколько я знаю, их и осталось трое, - шепот другой человек ответил вопрошавшему.
- Хорошо, что им ещё полчаса разгружаться. За это время мы управимся, - сказал первый голос.
Зажёгся фонарик, освещая стоящий в углу сейф капитана. Наверняка эти двое пробрались в каюту, намереваясь добраться до содержимого сейфа. Что их привлекло в сейфе: бумаги или деньги в данный момент не имело значения. И то, что они собираются вскрыть сейф, и забрать из него нечто ценное, тоже было для бродяги не самым страшным. А вот тот факт, что он находился в каюте, это было очень плохо. Команда подумает на него и за это могут убить. Однако и грабители, если им помешать грабить, тоже могут убить и, скорее всего, они так и сделают, дабы скрыть свою причастность к ограблению и свалить на него. Значит Джон должен помешать гостям ограбить сейф и при этом остаться в живых. До сих пор ему везло, и он выходил из передряг живым и здоровым. Но раньше он избегал стычек, а сейчас, чтобы спасти содержимое сейфа, ему придётся лезть на рожон.
Бродяга не шевелился, боясь, что его обнаружат раньше времени, и он не сможет что-либо предпринять. Он лихорадочно думал, как и чем он может защитить себя и содержимое сейфа капитана.
«Кажется, я видел в углу комнаты валяющуюся лопату с наполовину обломанным черенком. Если осторожно сесть на край гамака, то до лопаты останется два, три шага. А там уже дело везения», - подумал бродяга.
Между тем гости занялись замком сейфа. Один из них отмычкой орудовал в замке и щелчок известил, что дело у них продвигается.
«Медлить больше нельзя», - решил бродяги и, стараясь не опрокинуться на краю гамака, сначала сел, а потом встал на пол.
Три шага на цыпочках не выдали его и, получив оружие в виде лопаты с обломанным черенком, он повернулся к гостям. В это время они выкладывали из сейфа в мешок деньги и бумаги и на мгновение потеряли бдительность. Несколько шагов на цыпочках всё же не были беззвучными, и один из гостей повернул голову в сторону звука, но тут же получил удар лопатой по голове. Другой выхватил нож, и так же был сражён лопатой в голову. На всякий случай бродяга добавил каждому из гостей по оплеухе лопатой. Оставаться теперь рядом с гостями и открытым сейфом не было никакого смысла. Если застанет его здесь в компании незваных гостей кто-нибудь из команды, то обвинение в пособничестве ему обеспечено. Не теряя не секунды, бродяга мухой вылез на палубу.
- Капитан, капитан! – позвал он. - Нас грабят.
На его призыв капитан отозвался сразу.
- Что происходит? Видишь, мы заняты разгрузкой, а ты орёшь, как резаный, - подойдя к бродяге, сердито сказал он.
- Я спал в каюте, когда услышал, что кто-то вскрывает сейф. Они не из нашей команды и я их лопатой оглушил. Сейчас они в каюте лежат, но скоро могут очухаться, - как можно короче объяснил ситуацию бродяга.
Пойдём, посмотрим, кто там такой смелый, - согласился капитан и первым полез в каюту.
В каюте было темно и бродяга, подобрав с пола фонарик, обронённый незнакомцами, осветил их лица.
- Действительно, не наши, - мельком взглянув на валяющихся на полу незнакомцев, согласился капитан. – Ты смотри, они и денежки в мешок сложили! Вот жульё, так жульё! Мало им сейфов на берегу, на морскую романтику потянуло.
После каждого предложения на ломанном английском, капитан ещё больше коверкал слова, когда волновался, он добавлял несколько смачных ругательств на своём родном языке.
- Верёвку, давай, - приказал он бродяге, - сейчас мы их вязать будем.
И увидев отсутствие всякого позыва к движению у бродяги, добавил:
- Вон она, смотанная висит, на гвозде в борту зацеплена.
Бродяга подал верёвку капитану и тот очень ловко связал обоих гостей, привалив одного к другому спиной и в позе, сидя на полу. Пока капитан занимался гостями. Бродяга светил ему фонариком. Потом капитан сложил всё украденное обратно в сейф и запер последний.
- Сейчас я светильник зажгу и разберусь с нашими гостями. А ты иди ребятам помоги в разгрузке, - велел капитан.
Он подошёл к лампе, висящей над столом и, сняв стекло, чиркнул спичкой.
- Да она пустая! - заключил он по своей неудачной попытке зажечь фитиль. – Повезло тебе, что лампа не горела. Иначе они увидели бы тебя, и мы лишились бы и тебя и денег. Ты бы уже кормил акул, а наши денежки оттягивали бы их карманы.
Капитан нагнулся и выудил из-под стола металлическую бутыль с топливом для лампы. Он снял лампу и поставив её на стол. Отвернув крышку, налил в неё из бутыли. После чего он собрал лампу, зажёг фитиль, и, водрузив на лампу стекло, снова повесил над столом.
Пока капитан проделывал все манипуляция с лампой, бродяга светил ему фонариком.
- Ты ещё здесь!? Давай, иди разгружать. Я сейчас разберусь с этими, и приду к вам. Плохо, что ты говоришь только на английском. Для наших матросов получается ты вроде как глухонемой. Ну, иди.
Бродяга, оставив фонарик на столе, полез по лестнице на палубу. Он подошёл к трюму и увидел, как из трюма один матрос подаёт стоящему на палубе ящик и тот относит его к борту, и там, в свою очередь отдаёт ящик другому. Лампа наподобие летучей мыши, подвешенная на крючке у мачты, тускло освещала сам люк, немного лучиков света доставалось трюму, и основная часть лучей освещала палубу. Слабый свет лишь позволял не споткнуться в темноте, но и этого для перегрузки товара оказалось достаточно.
Бродяга подошёл к матросу, относящему ящики от люка к борту. Тот жестами показал, что теперь это будет делать вновь подошедший. А сам матрос полез в трюм. Втроём погрузка пошла быстрей. Двое матросов ползали по трюму и подавали ящики бродяге. Он относил их к борту и передавал людям, стоящим в баркасе. Почти час бродяга участвовал в перегрузке товара с корабля на баркас и один баркас загрузившись, отчалил, а его место занял другой баркас. Капитан вернулся лишь через час.
- Ты иди, их посторожи, - велел он бродяге. - А мы тут сами, без тебя управимся. Случае чего, глуши их, чтобы не вякали.
Капитан занял место бродяги, а бродяга вернулся в каюту. Он подошёл очень вовремя, поскольку два сидящих на полу незваных гостя предпринимали попытки освободиться от связывающей их верёвки.
- Сидите смирно, не то ещё по балде получите,- предупредил бродяга.
- Так вы англичанин? – услышав предупреждение на английском языке, спросил один из гостей.
- Это роли не играет. Но вам я скажу: я американец.
- Отрадно слышать родную речь и встретить земляка. А то варвары лопочут на смеси испанского и местного наречия негритянских окраин. Совсем непонятно, что они от тебя хотят, - дабы вызвать симпатию или сострадание у земляка, говорил один из связанных.
- Это вам не поможет. Тем более не я здесь решаю. А сейчас лучше не злите меня и помолчите. Не то я снова познакомлю вас с широкой лопатой, - предупредил гостей бродяга.
- Слушай, дай попить, пить очень хочется, - попросил один из связанных гостей.
- Перебьёшься. Капитан не говорил о том, что я у вас в няньках. Он говорил, что я вас сторожить должен. Вот я и сторожу. А попить – это к капитану. Если он прикажет, я вас напою.
- Капитан ещё долго не придёт. По крайней мере до тех пор, пока не перегрузит весь груз и возьмёт за его доставку.
- Это его дела, за что деньги брать. На то он и капитан.
- Так ты дашь попить или нет?
- Может быть, и дам, если скажите, кто вы и зачем забрались на корабль? А так же расскажите, кто вас на корабль привёз?
- На корабль нас никто не привозил. Мы сами приехали.
- И на чём же это вы приехали? – не поверил гостям бродяга.
- На лодке по морю перемещаются. Вот на лодке мы и приехали.
- Верится с трудом. Если бы вы приехали на лодке, кто-нибудь из команды её бы увидел. А насколько я знаю, рядом с кораблём находятся только баркасы. И что из этого следует?
- Что из этого следует? – повторил за бродягой один из гостей.
- А следует из этого вот что: кто-то на баркасе вас привёз. Остаётся узнать, кто вас привёз и что за это попросил? Или чем вы его запугали?
- То есть ты хочешь сказать, что кто-то из контрабандистов предатель? – более точно сформулировал вопрос гость.
- Очень может быть. Но, как говорится, не пойман не вор. Когда вы нам скажете, кто этот предатель, то и мы будем знать, - наконец сформулировал главный вопрос бродяга.
- Я же говорю, мы приехали самостоятельно на лодке. Она и сейчас пришвартована к кораблю. Можешь сходить и проверить.
- Проверю, не сомневайтесь. Но у меня ещё осталось несколько вопросов к вам. Кто вы и зачем залезли в сейф капитана?
- А если мы откажемся отвечать, что тогда?
- Это вы и без меня знаете. Раз вы хотели нас обворовать, значит вы воры, собирались за счёт нас обогатиться. А по морским законам, вору вешается на шею камень и за борт, рыб кормить.
- Мы не воры. Мы выполняем служебное задание, - огорошил ответом гость.
- Первый раз слышу, чтобы ворам поручали выполнить какое-либо задание, помимо грабежей. Прямо скажу, удивили, - продолжал допрашивать бродяга, надеясь разозлить или вывести из равновесия гостей.
- Не знаю, как насчёт воров, а таможня всегда выполняет возложенные на неё задачи.
- Таможня, может быть, и выполняет. А вы-то тут причём?
- Мы таможенники и есть. Наша задача - добыть компрометирующие документы.
- Компрометирующие кого? – попросил уточнить бродяга.
- Самое главное их добыть, а там видно будет. Вы ведь только перевозите, а кто-то ведь и продаёт на континенте и контрабандные сигары и ром. Кто-нибудь в сети и попадётся.
- Как я понял, вы намекаете на свою причастность к таможенной службе?
- Мы не намекаем. Мы говорим, что мы и есть таможенники. И прибыли на ваш корабль, чтобы выполнить задание нашего начальства: добыть компрометирующие документы.
- А документы у вас имеются, подтверждающие вашу принадлежность к таможенной службе?
- Мы же не на проверку или задержание прибыли. А на секретном задании документы брать излишне.
- Значит нет у вас документов?
- Значит нет, - подтвердил гость.
- Что вы мне лапшу на уши вешаете! Я видел, как вы из сейфа деньги в мешок запихивали. А говорите задание секретное, документы компрометирующие. Врать нужно уметь, если берётесь за тухлые дела, - отсёк попытки навести тень на плетень бродяга. – Вот соберётся вся команда, и спросит за деньги, которые вы зажучить хотели, тогда уж вам не поздоровится.
- Пусть соберётся. Ничего другого мы сообщить не сможем, поскольку правду сказали. А что касаемо денег, то они и к компрометирующим доказательствам прямое отношение имеют и к нашему вознаграждению за рискованное дело.
- Вы тут про секретную миссию мне больше не пойте, всё равно не поверю. А вот скажите мне, откуда вы узнали, что мы будем именно в этом квадрате в это время?
- У нас свои источники информации. Нам начальство сообщило, где мы должны быть и во сколько, а где добыло информацию о контрабандистах, это её дело. Чтобы ты не обольщался насчёт контрабандистского братства, скажу так: и в нём, как и везде среди людей, есть недовольные, которые за дополнительную долю малую готовы всех остальных продать.
- Вот вы нам этих иуд и сдадите. Ребята вас на куски порежут, если не сдадите, - стращал гостей бродяга.
- Не порежут. Мы люди служивые, подневольные. А знать нам больше, чем мы знаем, не положено, и начальство позаботилось, чтобы от нас ничего узнать нельзя было. Поскольку мы и сами информатора не знаем. Это строго секретная информация для всех, кроме доверенных лиц. А к ним мы не относимся. Мы простые исполнители.
- Как у вас всё складно получается. Я не я, и жопа, что нам насрала, не моя.
Так что ли!? А скажите мне, почему, если всё было известно, где, что и когда, товар будет передаваться, нас не захомутала таможня на катерах? А взяло начальство и какую-то секретную миссию послало?
- Товар можно сбросить, документы уничтожить, если в открытую идти. А скрытно можно добиться лучших результатов. И, возможно, у начальства свой меркантильный интерес в этом деле. Гадать не буду. Не моего уровня эта задача - гадать.
Разговор занял почти час, и едва он закончился, в каюту вернулся капитан.
- Они говорят, что являются таможенниками и прибыли сюда на лодке с секретной миссией. Говорят, что лодка до сих пор у борта судна пришвартована.
- Я знаю, я проверил, пришвартована лодка, - подтвердил капитан.
- И что мы с ними будем делать? – спросил о дальнейшей судьбе гостей бродяга.
- А ничего не будем делать, пусть в лодку садятся и убираются отсюда.
- Как это убираются!? Они же хотели документы и деньги наши украсть.
- Но не украли же. Пусть уходят, - подтвердил своё решение капитан. – Но мы чуть- чуть подождём, потом отпустим.
- А если они никакие не таможенники? – выказал сомнение бродяга.
- Это роли не играет. В данной ситуации нам без разницы.
Капитан взглянул на настенные часы и добавил:
- Пожалуй, уже можно отпускать.
Он сам развязал гостей и предупредил их:
- Убирайтесь, не то я передумаю.
Гости как можно быстро покинули корабль.
- Я всё-таки чего-то не понимаю, - бродяга выказал своё неодобрение действиям капитана.
- Тут всё очевидно. Если они таможенники, то их действия наверняка страхуются. Они должны были бы дать сигал, что всё в порядке и можно начинать согласованные ранее действия по аресту груза. Или, если они долго сигнала не подают, то основная группа должна придти к ним на выручку.
- А если это не таможенники?
- Если не таможенники, то их действия зависят от того, к какому клану они принадлежат.
- В каком смысле вы сказали о клане? Насколько я понимаю, бандит он везде бандит.
- Клан пиратов и сухопутные разбойники действуют по-разному. Устал, не хочу больше об этом говорить. Потом как-нибудь объясню. А теперь я хочу отдохнуть.
Капитан водрузился на койку, собираясь выполнить задуманное. Бродяга, не зная, что нужно делать именно ему, спросил:
- А мне что сейчас делать?
- Ты иди, ребятам помоги. Они по очереди на вахте стоять будут до утра. А ты без смены до самого утра помогать им будешь. Сейчас кливера и бизань поставили и малой скоростью пойдём отсюда, - ответил капитан, и бродяга не успел ничего возразить, как услышал храп.
«Вот даёт! Заснул моментально, лишь коснулась голова подушки. Сразу видно старого, просалённого морского волка», - отметил себе бродяга и полез по лестнице на палубу выполнять установку капитана.
- Меня капитан прислал помогать вам. Он сказал, что вы будете по очереди ночную вахту стоять. А я буду стоять всю ночь до утра, - объяснял он рулевому.
Тот внимательно слушал бродягу, как будто действительно понимал всё сказанное. А можёт быть, ему всё объяснил капитан, распределив обязанности ещё до того, как пошёл в каюту и назначил бродягу стоять вахту всю ночь.
Рулевой махнул рукой, направляя вахтенного на нос корабля, но тот не понял, что от него хотят.
- Вы бы хоть язык выучили английский, если торгуете с покупателями, говорящими на английском языке, - пожурил рулевого. бродяга.
- Английский, - повторил рулевой.
- Вот и я говорю, английский надо знать, - бродяга подтвердил правильность понятого.
- Надо знать, - как попка повторил рулевой.
Он позвал другого матроса, который в это время находился на палубе в носовой части судна. Тот подошёл к рулевому и что-то быстро залопотал на незнакомом для бродяги наречии.
«Некоторые испанские слова я понимаю. Но, по-моему, он горит не совсем на испанском. Может быть, это местное наречие, в которое входят как испанские словечки, так и смесь слов из языков местных племён? Но как я буду с ними общаться, если я их не понимаю, а они меня не понимают?» - размышлял бродяга, и затея с несением вахты ему показалась бессмысленной.
- Пойдём, - почти что по-английски позвал бродягу матрос и сам направился на носовую часть палубы.
Бродяга последовал за ним. Матрос добрался до самой передней точки палубы, до которой можно было дойти, и остановился.
- Смотреть, - сказал он бродяге.
- То есть я буду вперёд смотрящий, - понял свои функции бродяга.
- Си, смотреть, - подтвердил матрос.
- А если увижу лодку, судно или корабль, который может столкнуться с нами, сразу сообщать рулевому. Только как я ему втолкую, весь вопрос лишь в этом. Он меня не понимает, я его тарабарщину не понимаю, - говорил матросу бродяга, подтверждая свою готовность встать на вахту вперёд смотрящим.
- Буруны, камни, - указывая рукой вперёд, произнёс матрос.
- Где буруны? – вглядываясь в темноту, забеспокоился бродяга.
- Нет буруны, нет камни, - успокоил бродягу матрос.
- Ага, я понял, если увижу буруны, - начал объяснять свою понятливость бродяга, но матрос дотронулся до своих ушей и снова показал рукой вперед по ходу движения.
- Понял. Если я услышу шум и увижу гряду камней, то сразу нужно бежать к рулевому и предупредить его об опасности, - наконец сформулировал обязанности вперёд смотрящего бродяга.
- Си, си, - подтвердил правильность выводов бродяги матрос и тут же отправился на корму, наверное, собираясь до начала своей вахты немного вздремнуть в каюте.
«Только сдаётся мне, что рулевому ничего не втолкуешь. Придётся, случае чего, будить капитана», - подумал бродяга.
Он вцепился руками в невысокий борт и стал наблюдать и слушать, что ждёт судно впереди по курсу.
Контрабандисты.
Джон старался честно выполнять порученное дело. Ведь от бдительности вперёдсмотрящего зависела безопасность судна. В тёмной ночи, под мерное покачивание судна на волнах только он, мог услышать зловещий шум волн о камни, опасной грядой торчащие со дна моря и поджидающие свою очередную жертву. Джон прилагал немалые усилия, чтобы не заснуть. Но плавное покачивание на волнах и темные, едва различимые, силуэты волн на фоне ночного, усеянного звёздами, неба усыпляли. Уже пару раз мгновение коварного сна чуть было не привели к потере равновесия с непредсказуемыми последствиями. Хорошо если палуба вовремя окажется временным пристанищем твоего тела, душа которого на мгновение потеряла бдительность и заглянула в мир грёз. А если солёная морская вода станет незапланированной постелью?
«Так недалеко и до беды. Засыпаю прямо на месте. Нужно что-то делать», - понял бродяга.
Но что именно можно сделать, стоя вцепившись в невысокий борт и вслушиваясь и всматриваясь в силуэты тёмных волн, бродяга не знал. Душную тропическую ночь освежал лишь лёгкий ветерок. Но этого слабого порыва не хватало даже полноценно наполнить паруса и корабль, словно осоловевший от ночной духоты, в полудрёме лениво перемещался вперёд.
«Так мы недалеко уйдём. Лучше бы на якоре стояли и хоть выспались за ночь. А тут страдай неизвестно за что, борись со сном, - размышлял бродяга. – Нет, решительно хочу заявить, профессия моряка мне не нравится. Другое дело путешественник. Хочешь, идёшь, хочешь, сидишь, а спать можно сколько влезет. Тут никто тебе не указ».
Бродяга несколько раз присел, стараясь движением отогнать назойливое желание заснуть.
Но простое упражнение мало помогло.
«Надо пройтись. Ходьба всегда мне шла на пользу», - решил он и тут же приступил к задуманному.
Четыре шага в одну сторону, четыре в другую мало походило на ходьбу. Он ненадолго останавливался на своём посту и, убедившись, что всё в порядке, снова, словно маятник, начинал ходить туда, сюда.
«На всю ночь меня не хватит. Нужно что-нибудь другое придумать», - понял он.
Но ничего не придумывалось и он, ненадолго останавливаясь и всматриваясь в морскую гладь, продолжал ходить по палубе туда-сюда.
«Хорошо, что ничего не мешает кораблю двигаться вперёд. Иначе не знаю, что могло бы произойти», - подумал он и, видно, сглазил.
Ему показалось, будто впереди послышался какой-то подозрительный шум. Он замер, вглядываясь в коварное море, но глаза ничего не видели, ни подозрительного, ни опасного для корабля и команды.
«Показалось», - решил он и уже собирался отправиться по своему челночному маршруту, как подозрительный шум, будто волны бились о камни, снова достиг ушей.
«Видимости почти никакой. А звук откуда-то идёт. Вопрос в том, поднимать ли мне тревогу или не поднимать? Капитан вряд ли обрадуется, если я его разбужу. С другой стороны, вдруг впереди действительно каменная гряда? Однако, если это так, то нужно бежать. Времени в обрез», - размышлял бродяга.
Покончив с сомнениями, он быстрым шагом отправился предупредить рулевого и разбудить капитана.
- Я слышал шум по курсу, - сообщил он рулевому. – Похоже на шум волн о каменную гряду.
Даже если рулевой не понял то, о чём ему сказал вперёдсмотрящий, бродяга задерживаться не стал, сразу полез в каюту будить капитана.
Он толкнул капитана в бок и сказал:
- Впереди шум слышан. Вроде волны о камни бьются. Но пока ничего не видно. Я не моряк, не знаю насколько это опасно, - выпалил бродяга.
Пока он говорил, капитан, кряхтя, сел на койке.
- Пойдём, посмотрим, - ответил он.
Встав на ноги, пошатываясь, по причине не совсем проснувшегося тела, он подошёл к трапу, и полез на палубу. Бродяга полез следом. Выйдя на палубу, капитан направился на нос судна. Он взглянул на море и сразу всё понял.
- Стой здесь и смотри, - приказал он бродяге. – Если камни увидишь, сразу ко мне. Я буду у штурвала.
«Да, проблема! Корабль сразу не остановишь. А если паруса убрать, то корабль и вовсе станет неуправляемым. Вот и думай, что делать», - вглядываясь в темноту до боли в глазах, размышлял бродяга.
Он не знал того, что задумал капитан, но поворот корабля вправо, поставивший судно против ветра и в начальным момент сильно убавивший ход, многое объяснил.
«Даже если камни находятся впереди, а так же справа и слева, то манёвр вправо значительно быстрей остановит судно. Если бы ветер дул до маневра не справа, а слева, то правильно было бы сделать левый разворот, а не правый», - размышлял бродяга.
Однако шум волн о каменную гряду становился всё отчётливей. Но теперь он доносился как с левой стороны, так и спереди. Пока бродяга не видел камней и не знал, стоит ли прямо сейчас идти на доклад к капитану. Корабль, между тем, закончив разворот, встал круто против ветра, и, приняв воздушный поток больше слева, нежели справа, заполоскал парусами.
«Надо идти, сообщить капитану. Не то неведенье может привести к плачевным последствиям», - решил бродяга и пошёл доложить капитану о своих подозрениях.
- Сейчас слева и по ходу движения слышно как волны ударяют о камни, - сообщил бродяга, едва добравшись до штурвала, за которым стоял сам капитан.
- Я знаю. Сейчас завершу полный разворот, и пойдём обратно, - сообщил капитан.
- То есть мы меняем пункт назначения? – поинтересовался бродяга.
- Нет, мы меняем курс, - ответил капитан и в подтверждение сказанного, корабль, продолжая поворот, взял ветер и начал набирать ход.
- Мне снова идти на вахту? - спросил бродяга.
- Да, иди и смотри в оба, - предупредил вперёдсмотрящего капитан.
- Так мы ещё не выбрались из ситуации? – полюбопытствовал бродяга.
- Мы немного сбились с курса, и попали в каменный капкан. Тут и слева и справа и спереди камни, - заявил капитан.
- И что же, нет никакого прохода в каменной гряде? – продолжил вопросы бродяга.
- Проход есть. Но его только днём увидишь. А ночью в него не пройти, слишком он узкий для ночи. Иди, выполняй свои обязанности, - поторопил капитан.
- Значит, днём есть шанс проскочить, - вслух озвучил свою мысль бродяга.
- Шанс есть всегда, да не всегда получается так, как на него надеешься. Бывает, что в узком месте лихие люди свою добычу стерегут. Тут каждый может добычей стать, но мы этого не хотим. Так что поторопись на пост и смотри в оба, - напутствовал бродягу капитан.
«Ещё и лихие люди на нас охоту объявили. Уж не те ли это люди, которые к нам воров под видом таможенников заслали? Даже сам капитан не мог точно сказать: таможенники были у нас в гостях или простые воры. Хотя нет, не простые, а морские воры. Но точно не пираты. Пираты действуют не настолько изощрённо. Они бы к борту подкатили, перелезли и отобрали всё, что им приглянулось. И хорошо будет, если команду не убьют, а корабль не потопят», - неторопливым шагом возвращаясь на место вперёдсмотрящего, размышлял бродяга.
Корабль, закончив разворот на сто восемьдесят градусов, лёг на обратный курс. Ветер так и остался очень слабым и обвислые паруса стали тому подтверждением. Однако корабль продолжал движение вперёд, не зря двухмачтовую бригантину с косыми парусами считали самым универсальным судном с точки зрения маневрирования, зависящим от силы и направления ветра.
«Хорошо ещё хоть немного дует, - имея ввиду ветер, думал бродяга. – При полном штиле нам тут хана, никак не выскочить из каменного плена. Пришлось бы корабельную машину запускать и то, если она не паровая. Паровую долго раскочегаривать пришлось бы. Не меньше часа нужно для того, чтобы котёл растопить и воду до приемлемого давления нагреть. Как раз корабль на камни и посадило бы. Или пираты налетели бы на лёгкую добычу», - размышлял бродяга, совсем забыв о своих прямых обязанностях вперёдсмотрящего.
Появившееся прямо перед ним, будто вынырнувшее из-под форштевня лицо с индейской раскраской и пером в волосах, словно из ковбойских фильмах про индейцев, застало врасплох. Не успел бродяга испугаться, как сильные руки схватили за рубашку и дёрнули вниз.
В следующее мгновение бродяга был уже в воде, и если бы корабль двигался быстрее, участь попавшего под форштевень была бы предрешена. Канат, свисающий с бушприта до самой воды, позволил не утонуть. Бродяга, что было сил, вцепился в него.
- Индейцы! – во всё горло закричал он, ещё не видя пирогу с правой стороны от себя и троих индейцев в ней.
Один из индейцев размахнулся веслом, собираясь оглушить орущего, свалившегося с корабля человека. Пирогу отделяло от бродяги значительно большее расстояние, чем нужно было для задуманного удара. Чтобы достать до орущей головы, индеец привстал и наклонился в сторону бродяги, и в этот самый момент пирога потеряла равновесие и все сидящие в ней оказались в воде. Теперь бродягу и команду индейцев отделяло расстояние в несколько гребков пловца. Положение бродяги становилось крайне опасным. Взобраться обратно на корабль, используя свисающий канат, не было возможности. Трое из лодки уже через несколько секунд окажутся рядом и утопят. Вариант отплыть достаточно быстро, не попав при этом под днище корабля, был с вероятностью успеха половинка на серединку. Значит нужно было совершить такое, что стало бы неожиданностью, для трёх рванувших к нему индейцев. Бродяга как мог быстро погрузился в воду, будто и вправду тонул, попав под неумолимо надвигающийся форштевень.
Только тонуть он не собирался. Вместо этого десяток сильных гребков под водой переместили его за перевернувшуюся пирогу, и несколько тянущихся бесконечно секунд, чуть не утопив, дали шанс выжить. Он не торопясь всплыл на поверхность, и появившаяся голова бродяги оказалась вне поля зрения, закрытая пирогой. Бродяга вздохнул, стараясь производить как можно меньше шума.
Между тем, индейцы, достигнув свисающего каната, полезли на корабль, посчитав, что недавнее препятствие, голова которого только что торчала из воды, утонуло без всякого с их стороны участия. Бродяга приблизился к пироге, намереваясь спрятаться получше. Подсознательно, подныривать ещё раз он боялся, поскольку борт корабля проходил очень близко от пироги и мог повредить пловцу.
«Ну и везёт мне сегодня! – с долей иронии подумал бродяга. - Второй раз за сегодня попадаю в передрягу».
Бродяга подождал, пока корабль минует его тело в воде хотя бы наполовину корабельного корпуса, и только потом предпринял попытку забраться в пирогу. Но первый подход не удался, пирога оказалась слишком вёрткой.
«Так дело не пойдёт, - понял бродяга. – Нужно либо вылетать из воды до половины корпуса, либо залезать в пирогу с кормы. Она погрузиться в воду, под действием моего веса и я смогу в неё влезть».
Бродяга подобрал плавающее рядом весло и бросил в пирогу.
«Вот грёбанные индейцы! Не могли пирогу пошире сделать. Мучайся теперь, залезай внутрь этой кувыркалки».
Корабль уже полностью миновал барахтающегося в воде бродягу, а он всё ещё не мог забраться в пирогу.
«Нужно с кормы пробовать», - определил он план действий, и приступил к его выполнению.
Он подплыл к корме пироги, которая полностью повторяла формы её же носовой части, и, погрузившись в воду, выпрыгнул из воды как можно выше и навалился на пирогу, задрав её нос и погрузив в воду корму. Он подтянул себя вперёд, стараясь сместить тело как можно дальше. Однако, не удержав равновесия, он снова оказался в воде.
«Нет, так ничего не выйдет. Нужно ещё раз попробовать забраться в пирогу сбоку».
Вторая попытка залезть в пирогу сбоку так же не увенчалась успехом.
«Нужно доплыть вместе с пирогой до камней и с них залезть в пирогу», - решил он и поплыл в сторону ушедшего корабля, вспомнив слова капитана о расположении каменной гряды этого каменного капкана.
Прошло не более двадцати минут после того, как он покинул корабль, когда скрип напоровшего на камни дерева обшивки корабля достиг его ушей.
«Называется, приплыли. Теперь тонуть будем всей командой, что намного веселей, нежели тонуть одному. Как говорят, за компанию и жид удавился».
Толкая пирогу перед собой, бродяга постарался быстрей достигнуть места, где застрял на камнях корабль. Он грёб и грёб, но нужное место не хотело показываться.
«Заколдовано оно что ли? Уже корабль должен быть виден, - подумал он. – Если только корабль не снялся с мели и не пошёл дальше, намереваясь утонуть подальше отсюда в открытом море».
Лишь через долгих тридцать минут бродяга увидел корабль. Он правым бортом прижался к торчащей из моря каменной гряде и пока находился на плаву.
«Хотелось бы знать, сильно корабль пострадал или только лишь сел на мель? Хотя сейчас для меня это не самое главное. На первом месте стоит жизнь экипажа. Если все члены экипажа убиты, а самим судном завладели индейцы, боюсь, меня ждёт участь команды. С другой стороны, возможно, экипаж оказался удачливей индейцев, и моя помощь окажется очень кстати. Ну, если я ошибусь, всё будет очень плохо. С другой стороны, без воды и еды на утлой пироге по морю не поплаваешь. Поднимется ветер, погонит волну и прощай надежды на благоприятный исход. Не знаю, что будет лучше для меня в данной ситуации», - размышлял бродяга.
Он достиг кормы корабля, и сейчас надо было решить, подниматься на борт или как можно быстрей удалиться от опасного места. Но сначала ему предстояло оседлать пирогу, только в этом случае его решение покинуть опасное соседство будет иметь смысл.
«Интересно, а как индейцы доплыли по морю сюда? Вполне возможно, они приплыли к каменной гряде на лодке или баркасе, а уже потом пересели на пироги. Если они не настоящие индейцы, а ряженные, то такой вариант вполне возможен. Предполагать можно всё, но кто мне скажет наверняка?»
Волны то перекатывались через каменную гряду, то открывали камни снова, нисколько не влияя на положение корабля.
«Так пирогу может о камни повредить, если не поймаешь момент и вовремя не запрыгнешь в неё», - представляя как оседлать пирогу, высадившись сначала на скользких камнях, а потом с них перешагнув в утлую посудину, размышлял бродяга.
Он во всём был не уверен, ничего не мог утверждать наверняка, поэтому медлил.
«Вот если бы можно было привязать пирогу, а самому забраться на корабль и всё разузнать. Тогда и первый вариант и второй были бы не потеряны, и выбирать бы не пришлось. Хоть какая-нибудь верёвочка свисала бы с корабля, уж я ей смог бы распорядиться», - стараясь придумать ещё один, третий вариант действий, позволивший бы наверняка выкрутиться и на этот раз, размышлял бродяга.
Никакой другой верёвки, свисающей с корабля, помимо носовой, он не наблюдал. Тот фал, посредством которого ему почти чудесным образом удалось спастись, подтянули и подвязали, когда он же сам, вместе с другим матросом занимался регулированием фалов, управляющих парусами. Фал, свисающий с новой части судна едва касался воды. Им привязать пирогу не представлялось возможным.
«Надо на камни пирогу затащить. На те, которые всё время из воды торчат и волнами не заливаются. Нужно только найти такие камни», - наконец придумал он выход.
Отплыв немного правее того места, где корабль застрял на камнях, бродяга нашёл то, что искал.
Он втащил пирогу на камни, надеясь, что её не унесёт в море и не разобьет в щепы морской волной.
«Теперь посмотрим, что там на корабле. Может быть, не всё так безнадёжно. По крайней мере я ничего не слышу. Если бы шла борьба, то голоса, выстрелы не заглушить никаким шумом волн.
И суеты команды по поводу севшего на мель корабля не видно. Опять же, если индейцы всех перебили, они должны покинуть корабль, если только не собирались его захватить и сделать пристанищем пиратов. Только я не слышал о индейцах, которые умели бы управлять кораблём.
Значит, по всем раскладам мне нужно непременно посмотреть, что же произошло на самом корабле», - окончательно уговорил себя бродяга.
Он снова плюхнулся в воду и рискуя быть унесённым в море морским течением, поплыл к носовой части корабля. Фал всё ещё свисал до самой воды, и бродяга смог зацепиться за него. Ему долго не удавалось вскарабкаться на палубу. Сил сегодня было потрачено немало и для упражнений на канате их почти не осталось.
«Ну, наконец-то», - вздохнул с облегчением бродяга, когда забравшись по канату оказался на палубе.
Он несколько минут сидел на мокрых досках и слушал, намереваясь услышать что-то важное.
«Кажется, всё тихо. Но не нравится мне эта тишина. Как бы не получить ножом в грудь из-за угла. Подозрительно всё это. Очень подозрительно», - отметил себе бродяга.
Он ещё немного подождал и, не получив подтверждения своим страхам, решил действовать.
Бродяга встал и, стараясь передвигаться бесшумно, направился по направлению к штурвалу. Чем ближе он подходил к намеченной цели, тем медленней становилось его передвижение, будто кто-то специально всё сильней за рубаху тянул назад.
«За штурвалом никто не стоит», - увидел бродяга, но не удивился.
События могли развиваться совсем непредсказуемо, и сейчас у него не было никаких объяснений.
Он подошёл к штурвалу и увидел лежащего рядом человека.
«Кто это, враг или кто-то из команды?» - вопрос, промелькнувший в его голове ещё сильней напряг нервы.
Тёмная ночь не позволяла однозначно дать ответ на очень важный вопрос. Ведь если это враг и он ещё жив, то вполне может навредить здоровью подошедшего.
«У него нет пера в волосах и одет он не как индеец», - понял бродяга и уже без опаски наклонился над лежащим человеком.
- Капитан, вы живы? – спросил бродяга, даже не пытаясь сам определить жив тот или нет.
Не то чтобы бродяга боялся покойников, но всячески старался избегать даже соприкосновения с ними. Ему нечасто выпадало подобное общение, и привыкнуть он ещё не успел.
Капитан застонал и открыл глаза.
- А, это ты? – сказал он, увидев над собой лицо бродяги. – Если бы не твой крик, предупреждающий о нападении бандитов, то я бы подумал, что это ты нас предал. Но я уже не рассчитывал увидеть тебя. Я думал, что тебя ликвидировали в первую очередь. Помоги мне сесть».
Бродяга приподнял капитана и привалил на выступ палубы, приподнимающий кормовую часть её на добрых три фута.
- Так нормально? – поинтересовался бродяга. – Что касается моего чудесного спасения, так в этом моей заслуги нет. Я просто вовремя успел утонуть и моей персоной трое индейцев в пироге не заинтересовались.
- Как же тебе удалось нас предупредить и потом выжить? Этого я понять не могу. Обычно, стоящих на вахте убивают первыми, - выказал непонимание капитан.
- Мне просто повезло. Индеец, который влез по свисающему с бушприта канату на корабль, нашумел, и я наклонился посмотреть. Тут он меня в воду и сдёрнул. А в воде в это время никого не было. Я вынырнул и заорал. А топотом мне пришлось снова, как бы утонуть. Но об этом потом. Что тут у вас произошло и где все индейцы? – торопил события бродяга, опасаясь как бы оставшийся на борту враг, не отправил его самого к праотцам.
- Нет больше индейцев. Были, да все вышли, - ответил на вопрос капитан.
- А где команда? – не очень поверил капитану бродяга, поскольку знал, что огнестрельного оружия на борту нет и трое, против четырёх не очень благоприятное для троих соотношение.
- Погибла команда и бандиты все уничтожены, - ответил капитан, а бродяга подумал:
«Уничтожены в том случае, если где-нибудь по пути корабль не поджидает вторая половина банды или другая группа бандитов».
Дабы развеять свои сомнения, он спросил:
- А не может другая часть банды снова напасть на корабль?
- Это вряд ли. Банда индейца нападала на нас месяц назад неподалёку от этого места, когда корабль дрейфовал в полный штиль. Тогда мы много бандитов перебили. Четверым удалось уйти. Целый месяц они раны зализывали. А сейчас решили отомстить.
- Так они действительно индейцы? – удивился бродяга наличию почти полностью истреблённых на континенте индейце в числе промышляющих на море бандитской братии.
- Предводитель у них наполовину индеец. Поэтому и называли эту банду – бандой индейца.
- А что вы сказали о предательстве? Действительно были такие подозрения?
- К сожалению, подозрения подтвердились. Тот, который на вахте рулевым стоял, был в сговоре с бандитами. Он корабль в ловушку и завёл.
- Верится с трудом. Он же, как вы говорили, в прошлой стычке с бандитами участвовал, как я понял. Так чего ему после этого предавать. Его-то первым должны убить в качестве жертвы мести. Неужели он сам этого не понимал?
- После первой стычки нас осталось на корабле двое. Остальные погибли. А этого рулевого я нанял три недели назад. За него поручились авторитетные люди. Теперь с них нужно спросить за предателя.
- А почему вы не наняли больше людей? Ведь втроём невозможно управлять таким судном.
- Не всё так просто в нашем кругу. Нужен не просто хороший моряк, а ещё и надёжный человек.
- Ладно, тут нам повезло остаться в живых. А что дальше делать? Вы ранены, корабль на камнях сидит и, может статься, он серьёзно повреждён.
- Возьми в кате лампу и спустись в трюм, - дал указание капитан.
- Не понял, зачем мне в трюм спускаться? – спросил бродяга.
- Не зачем, а для чего, - поправил капитан. – Посмотришь, сколько воды набралось в трюме, и определишь серьёзность повреждений обшивки.
- Ну не знаю. Сколько набралось воды я, конечно, определю. А вот насчёт повреждений не смогу. Тут только вы сами сможете разобраться.
- Я пока не могу. Отлежусь немного, тогда ещё раз сам схожу.
- Ладно, я пошёл за лампой. Заодно бинт принесу. У вас голова в крови.
- Принеси. Он в аптечке над сейфом, - указал местонахождения бинта капитан.
Как и было приказано, бродяга полез в каюту.
«Бинт я ему принесу, в трюм слазаю. А кто будет кораблём управлять? Капитан ранен и сейчас не в тех кондициях, чтобы штурвал крутить. Ума не приложу, что дальше делать? Если покидать корабль, то на чём. Я на борту не заметил ни одной лодки».
Взяв с собой марлевый бинт и лампу, бродяга вылез на палубу.
- Теперь, давай, в трюм слазай и посмотри, что там не так, - напомнил капитан.
- Слажу в трюм, хотя полноценно вряд ли смогу выяснить, как обстоят дела с кораблём. Но сначала я вам голову перевяжу. Не равён час грязь в рану попадёт, - сказал бродяга и сразу приступил к перевязке.
- Хватит, перевязал уже, - одёрнул капитан. – Не чалма же это, а повязка. Теперь полезай, да посмотри, что там и как, Нам ещё до места назначения добраться надо. Как вылезешь, надо тут будет прибраться.
- В каком смысле прибраться? Я вас не понимаю, - спросил бродяга.
- Мертвяков надо в воду скинуть, чтобы вопросов ни у кого не возникало, и кровь с палубы смыть, - пояснил капитан.
- Ну, это я запросто, - то ли в шутку, то ли всерьёз ответил бродяга.
Повинуясь последнему приказу, он направился к люку, ведущему в трюм.
«Там, небось, крыс полно. На всяком корабле они есть, хоть я и не знаю, зачем они с твёрдой земли на корабль перелазят. Лучше бы их там не было сейчас, и мне спокойнее и им тоже не нужно было бы покидать тонущий корабль», - думал бродяга, некоторое время, стоя над люком и не решаясь его приоткрыть.
«Думай, не думай, а лезть надо», - решил он и, открыв крышку люка, полез вниз по крутому трапу.
В трюме пахло смоляной паклей и плесенью.
«Воды в трюме совсем нет, а что там с бортом, который на камнях сидит?» – размышлял бродяга.
Он подошёл к правому борту и, подсвечивая тусклым светом лампы, стал разглядывать деревянные доски обшивки и массивные шпангоуты конструкции корабля.
«Пока ничего не наблюдается. Если только я туда смотрю», - подумал бродяга и полез из трюма на палубу.
Он вернулся к капитану, который уже смог сам подняться и сесть на приступочек палубы.
- Я ничего не определил. И воды там нет и борт вроде бы цел. Но я в таких делах опыта не имею, но своим глазам доверяю. То, что трещин и проломов в обшивки нет, так же точно, как то, что я стою здесь, на палубе, - сообщил он капитану радостную в разрез сегодняшних событий весть.
- Хорошо коли так. Теперь бы нам корабль с мели снять, - высказал пожелание капитан.
- Вы хотите, чтобы я это сделал? – бродяга уточнил персону исполнителя пожеланий капитана.
- Это может сделать только океан и ветер, - ответил капитан.
- Не понял, как это может произойти? Ветер, хот и слабый, но дует. Волны по морю бегут. Однако корабль зацепился за камни и не туда, ни сюда, - выговорился бродяга.
- Ветер слабый и дует не в нужную сторону. Станет он сильней, и будет дуть куда надо, тогда, может быть, и дальше пойдём, - ответил капитан.
- Мы-то пошли бы. Вот только подобно Иисусу Христу по морю ходить яки посуху я не обучен.
- Снимется с мели корабль, а мы уж на нём пойдём до места назначения.
- Вот и я говорю, корабль нужно снимать с мели, да двигать отсюда, - повторил за капитаном бродяга. – А что там не так с ветром? Я не понял, - сознался бродяга.
- Сейчас ветер дует слева и прижимает корабль к камням ещё больше. А если бы он дул справа, то давление на камни ослабло бы и мы вышли в открытое море.
- А если двигатель запустить? Может быть, это лучший вариант, чем ветер.
- На корабле установлена паровая машина. Её долго к работе готовить и некому сейчас машиной заниматься, если только ты не машинист.
- Я не машинист и ничего о паровых машинах не знаю, - огорчил бродяга.
- Ветер надёжнее. Нужно только немного подождать.
- Не хотелось бы ждать. Не спокойно мне как-то. Вдруг на корабль ещё кто-нибудь нападёт или ветер не переменит своего направления на нужное? Что тогда делать будем? – бродяга задал непростой, как ему казалось, вопрос.
- Что будем делать тогда, я не знаю. Тогда и поглядим. А сейчас я бы поел, - неожиданно выдал капитан.
- Я бы тоже поел. Как я понял, на корабле повара нет и, насколько я изучил корабль, и камбуза тоже нет.
- Повара нет, здесь ты прав. А камбуз есть. Вход в камбуз прямо из каюты. Там в углу низенькая дверь, за ней находится камбуз.
- А как же меры безопасности? Как я знаю, на корабле должны строго соблюдаться правила и открытый огонь использовать нельзя.
- Там есть печь на керосине, вот на ней мы и готовим.
- Готовите на керосинке, - понял бродяга. - Но кто будет готовить?
- Я у штурвала постою, а ты чего-нибудь приготовишь.
- Продукты на камбузе есть? Из чего готовить?
- В бочонке наберёшь воды и нальёшь в кастрюльку. Когда вода закипит, засыплешь туда два стакана кукурузного зерна. Там, на полке мешочек с зерном лежит. Через полчаса сварится кукурузная каша.
- А я не задохнусь в коморке, за полчаса?
- Под потолком кольцо. Потянешь за него, и вытяжка откроется. Ну, иди, готовь поесть, пока у нас на это время осталось, - напутствовал капитан бродягу.
- Ладно, уговорил. Пойду еду готовить. А если что, кричи, - ответил бродяга, и полез в каюту.
- Вместо получаса он провозился целый час. Зато по прошествии оного, чечевичная каша была приготовлена.
- Вам сюда нести или вы в каюту спуститесь? – высунув лишь голову из люка, спросил бродяга.
- Ты в чём сварил кашу?
- В котелке варил. Только он чистым оказался.
- Бери две ложки. Там, в настенном шкафчике, они лежат, и тащи котелок сюда. Нам нельзя прозевать ветер, мы тут поедим.
- Уже через несколько минут оба едока, черпая из котелка, ели кашу.
- А почему вы решили, что именно сейчас ветер должен перемениться?
- Чувствуешь сейчас хоть дуновение ветерка?
- Нет, не чувствую.
- Это значит, что скоро ветер подует в другую сторону, таковы законы моря.
- Горячая ещё. Такой сразу много не съешь, - посетовал бродяга, подразумевая, что можно не успеть доесть кашу, пока ветер не переменится.
- Полчаса у нас есть, но не больше, - успокоил бродягу капитан.
- Хорошо, коли так. Хочется все-таки вахту стоять на сытый желудок. А то от всяких передряг сил уже никаких нет.
- Ешь, не торопись. Всё мы успеем, - успокоил капитан.
- Я вижу вам уже лучше.
- Да мне лучше. Меня сзади предатель пытался оглушить, да удар вскользь прошёл. Я его скорее порешил. А потом уже и с другими разобрался. Я тебе прибраться помогу, сам мертвяков за борт скину. А ты возьми ведро, вон оно у борта верёвкой подвязано. Наберёшь воды, и кровь с палубы смоешь. Котелок отнеси в камбуз и приступай.
Дав указания, капитан пошёл прибираться.
«Надо бы котелок помыть и всю грязную посуда. Да некогда сейчас. Придётся отложить до прибытия в порт назначения», - размышлял бродяга, спускаясь в каюту, а потом, оставив в камбузе грязный котелок, он полез на палубу.
«Что-то я перепрыгнул через все события. А ведь ещё надо с мели сняться и только потом, дойти до порта назначения. И то в том случае, если корабль останется на плаву», - подкорректировал свои мысли бродяга.
Он взял ведро с привязанной к нему верёвкой и бросил за борт. Вытащив ведро с водой, он пошёл искать грязные части палубы.
«А верёвки не больно-то хватает. Даже до полпути не дошёл, а она уже не пускает. Нужно отвязать ведро от верёвки, либо верёвку от борта».
Но грязь, в виде крови на досках палубы и чьих-то растёкшихся мозгов как раз находилась на расстоянии верёвки на привязи. Бродяга плехнул воду из ведра на грязь, но та успела хорошенько прилипнуть к доскам.
«Без швабры или тряпки здесь не обойтись, - понял бродяга. - Да только где взять её, эту швабру? Может быть, капитан знает, где она сейчас находиться?»
- Поторопись. Скоро ветер будет достаточно сильным и нам найдётся, чем заняться, - капитан, закончив своё дело, поторопил бродягу.
- Мне нужна швабра. Одной водой грязь не смыть, - ответил ему бродяга.
- В чём проблема? Возьми швабру и три.
- Я не знаю где она.
- Там же где ведро, там и швабра.
- Ладно, пойду, посмотрю. Но я её там не заметил. Может быть, она ещё где-нибудь?
- Не на палубе же она лежит. Открой кормовой рундук и увидишь.
- Откуда мне знать про ваши рундуки? Я же не моряк, корабля не знаю толком.
- Теперь будешь знать. А сейчас поторапливайся, - напомнил капитан.
Бродяга взял швабру и дело пошло быстрей. Не прошло и получаса, как он закончил уборку и вернулся к рундуку, собираясь убрать инструмент.
«Я мимо штурвала проходил, а капитана рядом не было. Может, опять что-нибудь приключилось?» – беспокоился бродяга.
- Капитан, ты где? - негромко позвал он.
Однако отклика не последовало. Будто бродяга остался на корабле совсем один.
«Мне это совсем не нравится. Ладно, была бы лодка, ей управлять не так уж сложно. А кораблём управлять одному, даже знающему морское дело, просто невозможно. Не будешь же одновременно штурвал крутить и паруса ставить, да ещё управлять ими».
- Капитан, ты где? – снова позвал он.
С нехорошими предчувствиями бродяга пошёл к носовой части корабля. И тут капитана не оказалось. Бродяга повернул назад и тёмный силуэт, показавшийся из люка, открывающего люк, заставила вздрогнуть.
- Капитан, это ты? – дабы знать точно, спросил бродяга.
- А кого ты тут собирался услышать? Кроме нас на корабле никого нет, ответил капитан.
- Я вас потерял. Вроде только что были на корабле и вдруг исчезли. Я уже волноваться начал, - объяснил причину своего беспокойства бродяга.
- Я в трюм лазил. Проверял всё ли в порядке с кораблём.
- Так там же темно. Как там можно что-то определить? – не поверил ему бродяга, заподозрив капитана в неискренности.
- Когда знаешь что проверять, на ощупь самый надёжный способ. Если дерево дало трещину внутри, то глазом не увидишь. А щепу можешь поймать, когда по дефектному месту рукой водить будешь, - объяснил суть дела капитан.
- Я уже испугался, что остался один, и управлять кораблём придётся в одиночку, - сознался бродяга.
- Одному никак не справиться. Вдвоём и то будут большие проблемы. Но если идти не на полном парусном вооружении, а как сейчас у нас, то можно справиться при нормальной погоде. Но скорость хода будет маленькая. Долго до места назначения идти придётся.
- Самое главное дойти до места назначения. А скоро ли, долго ли, это уже неважно, - высказал своё мнение бродяга.
- В нашем деле всё важно. Нас к конкретному сроку ждут, и опаздывать мы не имеем права.
- То есть придётся ещё один парус ставить? – бродяга не понял последнее заявление капитана.
- Я же тебе сказал, что нам не справиться. Даже если мы и поставим ещё один парус, то в случае усиления ветра, нам парусность не уменьшить. А это может привести к катастрофе.
- Честно говоря, я чего-то не понимаю. С одной стороны, мы торопимся, договор, как говориться, дороже денег. А с другой, нам полную скорость не развить по причине нехватки команды. Вот и думай, что делать. Слушайте, а если бы погода испортилась, и корабль был вынужден дрейфовать?
- Пока такого не было, - ответил капитан. – А сейчас пошли к штурвалу. Как ветерок усилится, попробуем ему помочь снять корабль с мели.
Оба, капитан и единственный сейчас матрос, отправились к штурвалу.
- Думаете, ветер в другую сторону подует? – ещё раз спросил бродяга.
- А ты сам не чувствуешь? Он уже начал меняться, - ответил капитан.
И точно, через десяток минут и сам бродяга почувствовал лёгкое дуновение. Но и этого ветерка хватило, чтобы корабль начал смещаться влево, освобождаясь от каменного плена. Капитан пошёл на корму, собираясь сместить гик бизань паруса влево, чтобы корабль взял ветер как нужно и двинулся вперёд. Бродягу он оставил у штурвала, приказал держать курс, не позволяя бригантине отваливать под ветер. Манипуляции капитана не привели к появлению продольной силы, так как два кливера гасили действие ветра на бизань. Кливера тоже нужно было переложить, и капитан с кормы отправился на нос корабля. Ветер был ещё очень слабым, и капитан мог один осуществить задуманное. Кливер был переложен капитаном в первую очередь, зато бом кливер заполоскал, не позволяя одному человека сделать всё как надо. Бродяга увидел мучения капитана и, закрепив руль, пошёл ему помогать.
- Ты чего руль бросил!? – встретил вопросом капитан.
- Я руль закрепил. Сейчас помогу и сразу обратно вернусь, - ответил бродяга.
Вдвоём они быстро справились и бродяга вместе с капитаном вернулись к штурвалу.
На сей раз сам капитан встал к штурвалу.
- Сейчас от каменной гряды отойдём, развернёмся на обратный курс, тогда ты на вахту встанешь, а я отдохну.
- А мы не попадём снова на камни, если на обратный курс ляжем?
- Я немного отклонюсь от курса, которым мы сюда пришли. А там уже, как гряду минуем, ляжем на тот курс, который нам нужен.
- Теперь понял. А мне что делать сейчас?
- Помогать мне будешь. А пока стой рядом.
- А на приступочке можно посидеть? Устал я стоять, - попросил бродяга.
- Садись, но не спи. Твоя помощь может понадобиться в любой момент.
Корабль понемногу набирал ход и скоро ветер стал довольно свежим, огромными серыми пузырями надув паруса. Целый час корабль двигался обратным курсом. Только после этого капитан поменял курс.
- Теперь мне к штурвалу вставать? – спросил бродяга, преодолев полудремотное состояние.
- Рано ещё, гряду преодолеем, тогда встанешь.
- Хорошо, подожду. Только учти, я не тороплюсь. Так что рули сколько хочешь.
Капитан ничего не ответил. Он посматривал на звёзды над головой и периодически, по непонятным для бродяги причинам, начинал крутить штурвал. Ещё два часа корабль шёл к цели, известной одному капитану.
- Я немного отдохну, а ты у штурвала постой и держи вон на ту звезду, - велел капитан и указал бродяге на звезду, которая должна стать путеводной для их сегодняшнего путешествия.
Бродяга занял место у штурвала, а капитан спустился в каюту.
«Держи тут курс по звёздам. А если тучки небо закроят, что тогда? Не могли уж компасом запастись», - ворчал бродяга.
Он крутил штурвал, подправляя курс, когда ему казалось, что корабль немного отклонился.
Ничего не видно впереди. Только тёмное небо как-то ещё ориентирует, а больше ничего не разглядишь. Появится кто-нибудь по ходу движения и поминай как звали.
Бродяга до самого утра следовал указаниям капитана и, наверное, корабль прошёл немало миль.
Когда небосвод потерял контрастность, осветившись утренним солнцем, бродяга разбудил капитана. Тот вылез из люка, ведущего в каюту, и лицо было немного припухшим. Видно, принял перед сном для здоровья.
- Чего звал? – голосом, который выдавал недовольство, спросил капитан.
- Не знаю куда рулить. Ориентир теперь не виден, так что извиняйте, - пояснил причину беспокойства бродяга.
- Не понял. Какай ещё ориентир? – спросил капитан.
- Вы велели ориентироваться по звезде. А сейчас день и звезд не видно. Так куда мне путь держать?
- Давай-ка я тебя сменю. А ты сваргань что-нибудь поесть, - капитан не стал утруждаться объяснениями правил лоции, а взялся управлять кораблём сам.
- Так вы же говорили, что еду на вашем корабле готовят раз в сутки к обеду. А сейчас утро и для обеда рановато.
- Говорил. Но на корабль не каждый день нападают грабители.
- Из вашего рассказа о нападениях на корабль, я понял, что нападения происходят с завидной регулярностью.
- Что ты имеешь в виду, говоря о завидной регулярностью? Объясни, - потребовал капитан.
- А то и имею, что та же банда на вас нападала.
- Нападала, спорить не буду. Но еду приготовь, это приказ. А приказы капитана на корабле не обсуждаются.
- Я бы приготовил, да не знаю что приготовить. Или вы хотите, чтобы я снова кашу из кукурузы сварил?
- Я бы с удовольствием съел запечённую баранью ногу, - высказал пожелания капитан.
- Я бы тоже. Но где её готовить? На вашей керосинке баранью ногу не запечь.
- Мясо на корабле не храним. Оно за сутки протухает. Приготовь рис. В шкафчике должен быть мешочек с рисом.
- Просто варёный рис? – уточнил бродяга.
- Просто варёный рис. Только свари пожиже, чтобы отвар рисовый был. Я люблю чтобы пожиже было, так сытней получается.
- Ладно, сварю пожиже. А что ещё сварить помимо риса?
- Разносолы будем есть на берегу. А пока только рис. И поторопись, есть ужас как хочется после ночных упражнений.
- Будет исполнено, мой капитан, - бродяга не удержался и пошутил.
Но капитан воспринял подобострастный ответ как должное.
«Значит, говоришь, на берегу поедим. Поверю на слово», - думал бродяга, спускаясь по крутому трапу в камбуз.
Он помыл кастрюльку и слил воду в помойное ведро. Потом налил в кастрюльку воды и поставил на огонь. Когда вода в кастрюльке закипела, он насыпал туда два стакана риса.
«Полчаса и можно будет есть», - помешивая рис, подумал он.
На камбузе было душно и жарко. Бродяге хотелось быстрей покинуть душное помещение, но боязнь испортить блюдо заставляло терпеть неудобства.
Наконец рис стал достаточно мягким, и бродяга погасил огонь.
- Всё готово, капитан, - поднявшись на палубу из каюты, обрадовал бродяга.
- Ложки взял? – напомнил о приборах капитан.
- А как же, конечно, взял, - ответил бродяга.
Он поставил кастрюльку на возвышающуюся над остальной палубой часть кормы и сел рядом с кастрюлькой.
- Поторопитесь, капитан. Не то каша остынет.
Капитан и бродяга уселись по обе стороны от кастрюли и приступили к трапезе.
- Сейчас бы ещё свежего хлеба, - высказал пожелание бродяга.
- Последний кусок я тебе отдал. Придём к месту назначения, тогда и хлебом разживёмся, - пообещал капитан.
- А что так мало запасли? Денег что ли не было?
- Когда товар загружали, продукты не пополняли. Команде некогда было этим заниматься, надо было быстрей отчаливать.
- Так вы бы заказывали, чтобы вам не только товар подвозили, но и продукты питания.
- Так мы и делали, Но в последний раз вышла промашка.
- Это плохо. Я-то думал, что в таком деле должно всё быть надёжно.
- Поставщик поменялся. Поэтому вышло недопонимание.
- Поставщик поменялся, воры да бандиты вами стали интересоваться. Не кажется вам, что всё это неспроста?
- У нас всё неспроста. Дело у нас такое, непростое.
За разговорами трапезничающие доели кашу.
- Я хотел спросить: долго нам до места назначения идти? – задал вопрос бродяга.
- А ты что, очень торопишься? – вопросом на вопрос ответил капитан.
- Не во мне дело. Как я понял, у нас с продуктами напряжёнка. И кораблём управлять вдвоём непросто. Надо команду набрать. Ну не знаю сколько там положено, думаю, человек пять будут не лишними.
- Мы отклонились от курса. Я посчитал, что лучше провести лишний день в пути, чем кормить акул в море. А что касается наличия продуктов, малочисленной команды, то это не столь важно сейчас. Ты правильно сказал, что они уже на нас напали. Напасть на корабль повторно они не смогут: нас ещё найти в море надо.
- Хорошо бы так всё и было. А что касается еды, так риса и кукурузы на два раза хватит. Если завтра доберёмся до места, всё обойдётся.
- Как ветер будет дуть. Можем добраться завтра, а можем на неделю застрять, если наступит штиль.
- А что тут и такое случается? – удивился бродяга.
- Всякое может случиться. Правда больше суток в здешних местах я штиля не наблюдал, - обнадёжил капитан.
- Вот и хорошо. Значит с продуктами вопрос решиться. Я пойду, отнесу кастрюлю на камбуз, - сообщил бродяга и полез в каюту.
Пока бродяга был на камбузе и отмывал там кастрюль, капитан снова занял место у штурвала.
Ветер дул несильный, и корабль двигался неспешно к месту встречи с новым контрабандным товаром. Бродяга появился на палубе почти через полчаса. Он прикорнул ненадолго, и это мгновение сна вылилось в целых полчаса.
- Если я тут не нужен, то часик придавить совсем не дурно было бы, - бродяга довёл до капитана свои желания.
- Можешь развалиться где-нибудь на палубе, чтобы я тебя видел. Ты можешь понадобиться в любой момент, - дал согласие капитан.
- Ладно, я вот тут, на баке полежу. Там как раз местечко есть и борт не даст свалиться в воду, - согласился бродяга.
- Хорошо, иди, устраивайся. А я у штурвала постою. Через два часа тебя разбужу, меня сменишь, - поторопил капитан.
Бродяга, как и говорил, устроился на жёстком ложе, и усталость взяла своё, он тут же заснул.
Казалось, прошло лишь мгновение, когда капитан разбудил его.
- Два часа уже прошли? – продрав глаза, спросил бродяга.
- Тут какой-то катер к нам идёт. Никогда его раньше не видел. На таких катерах таможенники ходят. Но это точно не таможня, - сказал капитан.
Бродяга встал на ноги и посмотрел в ту сторону, куда указывал капитан:
«Кажется, я узнаю этот катер», - подумал бродяга.
Если по морю идёт катер, значит до берега недалеко, - озвучил свои соображения бродяга.
- Возможно, ты прав. А возможно, и нет.
- Как это я не прав!? Катер быстроходный, значит по большой волне ходить не может. Топлива тратит много при столь быстром передвижении. А что из этого следует? А следует из этого следующее: при усилении волнения он должен успеть зайти в бухту, а запас топлива на борту определял его радиус действия. Он много топлива расходует, поэтому далеко от заправки уходить не может, - всё это выложил бродяга, демонстрируя капитану свои способности в аналитическом мышлении.
- Я не о том говорил. Конечно, ты прав, но не во всём.
- Не понимаю, в чём тут можно сомневаться?
- Если катер не с берега сюда пришёл, то до берега расстояние его присутствие рядом с нашим кораблём не определяет.
- Он ещё не рядом с кораблём и, надеюсь, не мы его интересуем. А что касается расстояния до берега, то я с вашими рассуждениями не соглашусь.
- Объясню причину моего сомнения: база катеров может располагаться на острове. Кстати, недалеко есть один подходящий – кратер потухшего вулкана.
- Вот здесь я с вами соглашусь. На острове может располагаться база катеров. Я даже знаю, кто там находится. Я имел ввиду, на острове.
- И кто там находится? - спросил капитан, продолжая наблюдать за приближающимся катером.
- Там логово пиратов. Вот кто там располагается.
- В этом я нисколько не сомневаюсь. Одно плохо, отклонились мы от курса слишком далеко, вот и попали в зону действия островных пиратов. Уже понятно, что он направляется именно к нам и не затем, чтобы спросить, где тут можно рыбку половить.
- Рыбку половить! Однако вы шутник. Непонятно одно, что нам делать с этими пиратами. Наверняка они заберут всё ценное себе, а нас отправят на корм рыбам.
- Здесь я с тобой согласен. Нам надо не позволить им сделать задуманное.
- Легко сказать, не позволить. Но у них численное преимущество и оружие современное.
А у вас кремнёвый пистолет.
- У нас ещё пушка есть. Ты вставай за штурвал, держи курс. А я пушкой займусь, - сказал капитан и полез в каюту.
Наверное, там находилась и пушка и всё необходимое для стрельбы.
Через пару минут он вылез на палубу с корзинкой и банником в руках, и, откинув брезент с нечто напоминающего толстую палку, оголил небольшую пушку на стойке с верхним шарниром. Пушка была старинной, заряжаемой со стола и больше напоминала толстоствольный мушкет, будь у неё приклад. Капитан ловко заправил пушку двумя мешочками пороха, запихнул в ствол пыж, потом ядро и запирающий пыж. Каждую операцию он завершал погружением банника в ствол пушки, уплотняя тем внутри собираемый заряд. Потом присыпал порох на запальный ложемент, чтобы приготовиться к стрельбе в нужный момент.
«Такой пушкой только воробьёв пугать. Да ещё попасть нужно по движущейся цели. Надеюсь на его мастерство, иначе нам хана», - подумал бродяга, наблюдая, как катер сбавил скорость, собираясь в скором времени пришвартоваться к борту корабля».
Капитан прицелился в катер и поджог порох. Через мгновение прозвучал выстрел и двигатель катера заглох.
«Неплохое попадание», - подумал бродяга и тут же присел, услышав автоматную очередь.
- Сейчас я их угомоню, - обещал капитан и принялся заряжать пушку.
Уже через минуту прозвучавший выстрел пушки получился не менее результативным. Катер получил пробоину и стал тонуть. Пираты вдогонку уходящему кораблю дали залп из всего имеющегося оружия.
«Как бы и нам не потонуть. Деревяшка - это тебе не сталь. Её даже из ружья пробить можно», - подумал бродяга, переживая за обшивку судна.
Корабль медленно уходил от пиратов, предоставив их решать самим свою судьбу.
- Спасать пиратов не будем? – подал голос бродяга.
- Морской закон суров. Они хотели нас убить, но попались сами. Мы не стали их убивать, а дальше их личное дело, - объяснил капитан.
- Я боюсь, как бы нам корабль не попортили. Сколько пуль в него выпустили, могли обшивку пробить. Надо бы посмотреть, - высказался бродяга.
- Отойдём подальше, тогда посмотрю. А сейчас надо за горизонтом наблюдать. Может быть, они ни одни катер на охоту вышли. Или сообщили по рации о своих неудачах на базу, - ответил капитан.
- У пиратов всё просто: напал и забрал всё ценное. Они каждый день под пулями ходят, так что сегодня или завтра, а всё равно их убьют. Редко кто из них своей смертью умирает. Но вот рация на пиратском катере – это вряд ли. На пиратском корабле может быть. Но на катере… У них катеров наверняка ни один и на каждом рацию не поставишь. Хотя вам видней, я в здешних местах порядка не знаю, тем более на море океане. Как говорится, морская пучина всё спрячет.
Пока бродяга говорил, капитан молчал.
- Парусов надо добавить. Уйти нужно отсюда как можно быстрей. Не нравится мне, что к нам повышенное внимание проявляют здешние лихие люди. Кажется мне, что им мой корабль заказали. Кто-то очень хочет получить его во владение, - высказался капитан.
- А сможем мы вдвоём грот поставить? Да и управлять им вместе с другими парусами будет затруднительно.
- Если нужно, моряк всё сделать может. А если от этого жизнь твоя зависит, то даже больше. Так что, давай, подсобляй, - то ли попросил, то ли приказал капитан.
Он сам взялся ставить парус, и бродяга стал ему помогать. С большим трудом парус был поставлен как надо и корабль пошёл намного быстрей. Капитан встал за штурвал, а бродяге велел смотреть в оба. Не равён час ещё кто-нибудь на катере или на корабле захочет поживиться деньгами, вырученными за контрабандный товар.
- Слушай, капитан! А у вас тут так заведено, чтобы друг у друга корабли отнимать? Пираты другое дело. От них всяких подлостей ожидать можно. Только это из прошлого века сюжет. Сейчас корабли вряд ли угоняют. В розыск корабль подадут и тогда уж наказания не избежать, - сказал бродяга.
- Никто искать не будет. Не для того воруют, чтобы потом полиция нашла. И продажных полицейских сейчас пруд пруди. А если владельца завалить и корабль захватить в плавании, то никто не вспомнит о пропаже. Здесь уже без вариантов.
- Я так думаю, корабль захватить хотят те, которые ваш корабль видели.
- Может быть и так. Только у нас разная среда обитания: у них на суше, у меня на море. Мы никак не пересекаемся, - придумал контраргумент капитан.
- Вам видней. Только я думаю, что и в морской среде обитания какой-то негодяй нашёлся и ваш корабль заказал. Иначе он организовал бы захват корабля, когда он на рейде стоит. Там прощё всё сделать, поскольку догонять не нужно и на абордаж тоже брать не нужно. И охраняют корабль рядом с причалом не так, как в море, - предложил свою версию бродяга.
- Я бы тебе поверил, но тут есть один прокол. Ты на море–то посматривай. Не то за разговорами мы всё на свете прозеваем. А прокол такой, я уже месяц как к берегу не подходил. Мне груз и всё, что нужно для команды, в нейтральные воды на баркасах доставляют. Так надёжней и безопасней работать.
- Я по сторонам посматриваю, не прозеваем. Если они не на подводной лодке, то скрытно к кораблю не подобраться.
Капитан поменял курс корабля, и свежий ветер, наклонив палубу, увеличил ход.
- Вам не кажется, что ветер стал сильней? – почувствовав подозрительный наклон палубы, спросил бродяга.
- Сильней ветер стал. Здесь отрицать нечего. Это нам только на руку, - ответил капитан.
- А не предвещает ли этот ветер шторм? Я уже три дня назад в шторм падал. Моя лодчонка морской водой быстро заполнялась, едва успевал отчёрпывать.
- Барометр не показывает приближение шторма.
- У вас тут компаса нет. А барометра я и вовсе не встречал, - возразил бродяга.
- Барометр у моряка вот тут, - капитан ткнул себя в лоб, показывая, где должен находиться барометр.
- Ну, тогда я спокоен за нас. Теперь и волноваться нечего.
- Ты смотри, как я кораблём управляю, скоро тебе на вахту вставать.
- Вы велели мне за горизонтом наблюдать. А в этом случае за вами смотреть мне некогда.
- Захочешь, всё успеешь. Лучше не спорь со мной, делай, что тебе велят.
- Есть, мой капитан, - в шутку ответил бродяга.
Он остался стоять рядом с капитаном и, посматривал по сторонам, наблюдал за действием бывалого моряка.
- Ты не забыл, что за горизонтом надо наблюдать? – не далее чем через пять минут спросил капитан.
- Нет, не забыл. Я смотрю по сторонам и наблюдаю, как надо управлять кораблём. Вы мне сами велели учиться. Тем более мне скоро вахту стоять.
- Учится, надо, но в ущерб остальному. Сходи на нос и посмотри, что там у нас с оснасткой стало после посещения незваных гостей. Да горизонт осмотри, не равен час ещё кого-нибудь в гости к нам потянет, - велел капитан, которого сейчас всё раздражало.
И глазеющий на него бродяга, словно он не капитан, а диковинный морской зверь, раздражал вдвойне.
- То учись, то смотри, то не смотри, никак ему не угодишь. Скорей бы мне ступить на твёрдую землю, да отправиться в путь подальше от всяких наркобаронов, пиратов и контрабандистов, - ворчал бродяга, удаляясь на нос корабля.
Как было велено, он осмотрел снасти, хоть и мало что понимал в них и определить неисправность на глазок вряд ли смог бы.
«Вроде цело всё, ничего не перерезано, а значит и волноваться не о чем», - отметил он себе.
Закончив с оснасткой, он переключился на наблюдение за горизонтом.
Бродяга внимательно осмотрел горизонт по ходу движения, а так же справа и слева. Потом ещё и ещё раз повторил наблюдение.
«Ну вот, а капитан сомневался. Нет ничего подозрительного на горизонте. Вообще ничего нет. Это само по себе странно. Насколько мне известно, судоходство в здешней морской акватории должно быть интенсивным. Если только мы не отклонились от обычных маршрутов торговых судов по каким-то неизвестным мне причинам. Но всё равно на горизонте хоть одно судно должно засветиться, а тут полный голяк, ни одного не встречается. Бандиты и пираты не в счёт. Встречи с ними никто не планирует, а самое главное, не ждёт. И за свою беспечность многие поплатились», - размышлял бродяга, выполняя задание капитана.
«Постою здесь полчасика и пойду к капитану доложу. А там или новое указание мне даст или на вахту к штурвалу поставит. В любом случае он должен будет сказать мне, что нужно делать дальше».
Он взглянул ещё раз на горизонт и отправился к капитану, собираясь доложить обстановку и получить ответ на интересующие вопросы.
- Такелаж в порядке, горизонт чист. Мне кажется это обстоятельство странным, - доложил капитану бродяга.
- Что тебе показалось странным? В том, что я от тебя услышал, ничего странного не нахожу, - ответил капитан.
- Насколько я понимаю, корабль находится где-то рядом с судоходными морскими путями. Странно, что я не увидел хотя бы один корабль на горизонте.
- Я выбираю такой маршрут, чтобы как можно меньше светиться перед другими судами. Не хочу, чтобы по судовым журналам других кораблей можно было бы точно определить мой маршрут.
- Это мудро. Но всё же полностью избежать встречи с другим морским транспортом очень сложно. Не понимаю, как вам это удаётся?
- Сложно, но возможно. Опыт помогает. Не первый год я борозжу здешние моря и нутром чую, когда и где нужно прокладывать курс.
- Вот мне бы так научиться, - польстил капитану бродяга.
- Если есть способности и тяга к морскому делу, то научишься. Нужно очень этого захотеть, - поддавшись на лесть, ответил капитан.
- Я хотел спросить, мы к берегу причаливать будем или опять в море загрузимся всем необходимым и грузом?
- А ты откуда знаешь об этом?- капитан с подозрением посмотрел на бродягу.
- Вы же сами говорили, что к берегу не причаливаете, а в море загружаетесь прямо с баркасов.
- Тогда о чём вопрос, если ты всё сам знаешь?
- Сейчас у нас обстоятельства изменились. Нужно команду набирать и, как вы сами говорили, выяснять, кто заказал нападение.
- Если будет на то время, то наберём.
Ответ капитана удивил бродягу. Ведь капитан сам говорил, что вдвоём управляться с парусником трудно. Бродяга решил выяснить, что его ждёт в ближайшем будущем.
- Нам, двоим, никак не управится. Придётся всё дорогу бодрствовать, а это может лишить нас сил окончательно и в критическую минуту сыграть злую шутку.
- Двоим управлять кораблём нелегко, но возможно. Постараюсь кого-нибудь уговорить, отправиться с нами в рейс.
- Лучше уговорить двоих. Так будет верней, - дал совет бродяга.
- Здесь обещать ничего нельзя. Доставка груза на корабль осуществляется на баркасах. Я уже об этом говорил. На каждом баркасе приходят к месту встречи двое. Вот из этих двоих придётся одного уговаривать пойти с нами в рейс. Сам понимаешь, им это будет не с руки. Ведь у них другое дело: загрузиться и доставить груз с берегового склада в заданный квадрат.
- Как я понял, баркас подходит не один, а несколько баркасов груз подвозят. Они же должны понимать, что если корабль не дойдёт до места назначения и груз не будет продан, их участие становится ненужным.
- Безусловно, они это понимают, но не каждый готов ещё больше рисковать, чем рискует, доставляя товар с берега в заданную зону.
- Из ваших слов следует, что экипаж на корабль не набрать, - подвёл итог бродяга.
- Ну почему же не набрать? Наберём. Когда загрузимся, сделаем заказ на двоих моряков. Вернёмся с рейса, и они придут к нам вместе с новым товаром.
- А не будет нового предательства? Со старым предательством ещё не разобрались.
- На разбирательство нужно время, которого у нас нет. Корабль должен возить грузы, а не стоят на приколе. Людям, которые имеют вес на суше, будет передан заказ.
- А про предателя передадите?
- И про предателя тоже передам. Пусть умные люди думают. На то они на своих местах и сидят, чтобы дела разбирать.
- А если они сами решили корабль прибрать или в доле с тем, кто решил корабль захватить? Нет, тут дело нужно как-то по-другому решать, - дал совет бродяга.
- Не всё сразу. Сначала дойти нужно до места назначения. Будем решать проблемы по мере их поступления. Тем боле часть проблем мы уже решили. Ты сейчас вставай за штурвал. А я поду в трюм, посмотрю, как там обстоят дела.
Бродяга занял место рулевого. Капитан полез в трюм, собираясь выяснить урон, который пираты нанесли автоматическим оружием.
- Ну что там у нас хорошего, - спросил бродяга, едва капитан появился на палубе.
- Сквозных отверстий нет, - обрадовал капитан.
- Как вы смогли определить, что их нет. Вы ведь без лампы туда лазили?
- На улице светло. Если бы они пробили борт, то дырки бы просвечивались.
- А если дырки ниже ватерлинии?
- Это вряд ли. Они стреляли из автоматического оружия. Насколько я успел заметить, у них немецкие Шмайсеры. А пистолетная пуля, да ещё попав в воду, обшивку не пробьёт. Попортили они обшивку, это правда. В местах, где пули застряли, она начнёт гнить. Но и это поправимо: мы отверстия смолой зальём. И сделать это нужно как можно скорей.
- Я так понимаю, дерево должно быть сухим. Что можно достичь несколько дней простояв в гавани в солнечную погоду. А если всё время в пути находиться в открытом океане, то вряд ли можно ожидать того, чтобы дерево высохло.
- Здесь ты прав. Но не будем загадывать, жизнь намного богаче, чем мы о ней думаем.
- Я вот чего хотел спросить: как мне ориентироваться, чтобы не сбиться с курса?
- По солнцу. Видишь, где оно сейчас находится? Делай скидку на время и корректируй курс. Тогда всё будет в норме.
- Я не понял, как нужно корректировать курс?
- Что тут непонятного? Солнце движется по небосводу, и часовая стрелка на часах движется по циферблату, показывая который час и в каком месте небосвода должно находиться солнце. Поэтому используя положение солнца на небосводе и положение часовой стрелки на циферблате можно скорректировать курс корабля. Теперь понятно?
- Теоретически я понял. Но как и насколько корректировать курс не понял, - честно признался бродяга.
- Ладно, держи по солнцу, а я часик вздремну. За час ничего не потеряем. И вот ещё что: смотри по сторонам. Если увидишь на море что-либо подозрительное, сразу буди меня.
Капитан пошёл в каюту, собираясь вздремнуть, как и предупреждал рулевого.
«Я бы тоже вздремнул. А теперь мне стоять, глазеть по сторонам и этот тугой дурацкий штурвал крутить. А был бы я на берегу, то сейчас спал бы где-нибудь под деревом и в ус не дул. Как я понял, на берег скоро не попаду, если вообще попаду, а не сгину где-нибудь в морских баталиях. Ведь не факт, что в месте назначения нас не груз поджидает, а пуля или петля. Если уж взялись за дело отбирать корабль, то постараются его отобрать и от свидетелей избавиться, чтобы претензии было некому предъявлять. А умирать в молодом возрасте не входит в мои планы. Только сейчас моя судьба связана с этим кораблём и его капитаном. В море без корабля и капитана никак не прожить. Значит придётся мне постараться, чтобы все трое: я, капитан и корабль остались в норме, как говорится, при своих», - размышлял бродяга, не забывая о своих обязанностях рулевого.
Он взглянул на солнце, стараясь определить который час.
«Час уже прошёл. Но горизонт чист, ветер не усиливается, так что будить капитана нет резона. Пусть час ещё поспит, а там уж его разбужу», - решил для себя бродяга, надеясь, что и ему позволят немного поспать.
Однако через полчаса капитан проснулся сам. Он появился на палубе и тут же отругал рулевого:
- Почему не разбудил? Я же тебя просил разбудить через час.
- У меня нет часов. Я подумал, что час ещё не прошёл. Тем более на корабле всё в порядке и горизонт чист, - оправдывался бродяга.
- Дело не в горизонте. А в том, что корабль должен был сменить курс. А теперь что прикажешь делать? Мы можем промахнуться и не выйти в точку встречи.
- Вы опытный капитан, думаю, вам любая задача по плечу. Тем более подобные задачи вы решали ни раз, - откровенно льстил бродяга.
- Всё это не так просто. Здесь существуют морские течения, а их карты у меня нет. Отнесёт чуть дальше, и мы не встретимся с поставщиком, - огорчил капитан.
- Как я понимаю, нам предстоит непростое дело, надо будет крепко поработать с парусами.
- Сейчас я встану за штурвал. А ты мне поможешь с парусами, - сказал капитан и занял место у штурвала.
Несмотря на то, что теперь корабль двигался по ветру, в скорости он потерял. Для компенсации потерь, паруса пришлось ставить по-другому, больше отпустив их, чтобы площадь забираемого ветра стала больше. После работы с парусами ход корабля прибавился значительно, о чём говорили брызги от рассекаемых волн и звук резких шлепков от ударов морской вздыбленной ветром воды.
- Если ветер не стихнет, к ночи будем на месте, - обрадовал капитан.
- А теперь мы не промахнёмся, выйдем в район встречи? – спросил бродяга.
- Должны выйти. Если ночь будет тихая, условные световые знаки с нашего корабля исправят ошибку прокладки курса. А ты что так переживаешь?
- Не хотелось бы ещё раз попадать в передрягу. До сего момента нам везло, но так может быть не всегда.
- На море ничего заранее предсказать нельзя. Но устроить так, чтобы было надёжно и максимально безопасно в нашей власти. Не зевай, действуй по обстоятельствам, ничего и никого не бойся и всё будет нормально, - капитан раскрыл секреты службы на море.
- Я всё так себе и представлял. По-моему до сих пор упрекнуть меня не в чем.
- Тогда всё в порядке. Идём на место загрузки, и будь, что будет, - подвёл черту капитан.
- Будь что будет, - согласился с ним бродяга.
Он имел возможность убедиться в том, что капитан опытный моряк и за себя постоять умеет. Последнее время бродяге везло на таких людей и, наверное, это обстоятельство позволило выйти из передряг, сохранив жизнь. А с другой стороны, будь он подальше от них, может, его собственная персона не притягивала бы к себе столько накопившегося в среде людей зла.
Несколько часов до самого захода солнца корабль летел, словно на крыльях. Но потом ветер начал стихать.
- Скоро прибудем на место? – бродяга спросил у капитана.
- Полчаса и ляжем в дрейф.
- Что-то неспокойно у меня на душе, - сознался бродяга.
- Всё правильно. Так и должно быть. Значит, ты начеку и никто тебе не обманет, и не подкараулит, чтобы ударить в спину.
- Надеюсь на это и на вашу удачу.
- До сих пор удача мне сопутствовала. По крайней мере я до сих пор живой. А многие мои товарищи уже много лет в море кормят рыб.
- Лично я предпочитаю сам их есть, а не кормить. Поймать бы какую-нибудь большую рыбу, да зажарить. Вот бы я уж душу- то отвёл. Надоела мне вегетарианская пища, хочется уже разговеться.
- Я в прошлый раз заказал в припасах привезти нам большую рыбу. Если привезут, то разговеемся, - обещал капитан.
Через полчаса они спустили паруса и легли в дрейф.
- Долго нам их ждать? – поинтересовался у капитана бродяга.
- До назначенного часа встречи осталось сорок минут, - взглянув на часы, ответил капитан.
- А вы говорили об условном знаке. Или ещё рано его подавать?
- Ещё рано. Когда подойдёт время, подадим.
- Ничего не надо для этого подготовить?
- У меня всё готово. Остаётся только взять лампу и зажечь фитиль, - успокоил бродягу капитан.
Тема была исчерпана, и оба замолчали. Капитан часто поглядывал на часы, и поведение его выдавало волнение.
«Что-то идёт не так. Вон как капитан нервничает. Всё всматривается в темноту, видно, ждёт сигнала. Силуэт корабля на фоне звёздного неба виден хорошо, что не скажешь о небольшом баркасе. По-хорошему, это они должны нам условный сигнал подать, а не мы им. Ответить на сигнал, другое дело. А светить в ночи неизвестно для кого совсем неправильно», - размышлял бродяга.
Однако капитан спустился в каюту и вышел из неё уже с зажженной лампой. Он поднялся на бак, и стал подавать непонятные для бродяги сигналы зажженной лампой.
Он долго производил манипуляции, но отклика из темноты так и не дождался.
- Видно, они запаздывают, - прокомментировал неудачу бродяга.
- Может быть и так, если мы вышли в нужный район. А если промахнулись…
Капитан подождал ещё немного и снова повторил манипуляции с лампой. Отклика всё так же не последовало.
- Непорядок. Я думал в вашем деле главное дисциплина: обещал, значит выполни. А тут непонятно что, - высказался бродяга.
- Подождём ещё немного. Мало ли какая у них причина задержки организовалась, - стараясь говорить с деланным оптимизмом, заявил капитан.
- А раньше такое случалось? – спросил бродяга.
- Бывали задержки, но они объяснялись плохой погодой. Там всё было очевидно. А сейчас я теряюсь в догадках.
- Может быть, это как-то связано с нападением на корабль?
- Не понял, причём тут нападение на корабль?
- Вы предполагали, что нападение это заказное. Кто-то хочет отнять у вас корабль или отнять бизнес. Если речь идёт о бизнесе, то кое- что проясняется.
- Ну, что остановился? Давай, развивай мысль, - поторопил капитан.
- Положим, ваш старый корабль ему не нужен, поскольку у него есть более современное судно. Он просто заказал корабль потопить. А раз так, то ваш товар сейчас грузят на его корабль, а не на ваш.
- У нас предательство карается смертью. На это мало кто пойдёт.
- Тогда вашу доставку на баркасах всю уничтожили. То есть бизнес и покупателей товара оставили, а доставку товара теперь будет осуществлять другой корабль. Такое может быть?
- Если всё было заранее оговорено, то вполне.
- Вы забыли, что у вас на борту находился предатель. И не факт, что в вашем деле ещё кого-то перекупили. Он всю схему и выдал.
- Я бы знал о таком человеке. Его не так сложно было бы вычислить, поскольку среда контрабандистов быстро высвечивает предателя. А значит, судьба его уже предрешена, или свои убьют или новые хозяева. Ведь из Евангелия известно: единожды предавший, предаст дважды. Предателя убивают первым - это закон.
- Однако и даже в столь негативном стечении обстоятельств есть одно хорошее событие: мы живы, ваш корабль цел и готов служить и дальше. А это, согласитесь, самое главное. Если есть желание и деньги, то можно уйти далеко отсюда, набрать команду и заняться другим делом. Пусть не столь прибыльным, как контрабанда, но делом, приносящим доход. Остаётся лишь решиться начать всё сызнова.
- А если дело в другом? Не знаю в чём конкретно, но в другом. Надо бы всё узнать, тогда и решать.
- Можно и так поступить. Но тогда нужно идти в порт и узнавать через надёжных людей. Есть у вас такие люди?
- Есть, по крайней мере, были.
- Я полагаю, до утра мы никуда не пойдём?
- Нет, не пойдём, - подтвердил капитан.
- Значит, у вас есть время подумать.
- Ты два часа на вахте постой и смотри, если увидишь сигнал, сразу меня буди. Через два часа я тебя сменю, - велел капитан и отправился в каюту.
«Ночь тёмная и ничего не видно. Смотри, не смотри, а ничего не увидишь. Когда подкрадутся вплотную, только и увидишь бандита. Надежда только на то, что мы действительно ошиблись в месте встречи на пяток миль. На таком расстоянии никакой фонарь не увидишь. Даже если я увижу приближение баркаса с бандитами, это мало что изменит. Нам двоим без огнестрельного оружия не отбиться. Интересно, где капитан разжился этим судном. По моим наблюдениям судну не менее пятидесяти лет. Как оно до сих пор не сгнило. Хотя есть умельцы в судоремонтных мастерских, которые реставрируют деревянные суда, да так, что не увидишь, что обшивка и часть шпангоутов заменены. А может быть, и не реставрировалось судно? Если все дерево в нем – это дуб. Он сто лет прослужит. Ведь ладьи варягов именно из дуба изготавливались», - бродяга развлекал себя размышлениями на заданную тему.
Он обошёл всё судно, рассматривая темные морские пейзажи со всех сторон света.
«Ничего не видно. Будто не воздух окружает судно, а чёрная пелена, вытканная из непрозрачной ткани. А что если посветить? Может, они действительно не могут найти корабль», - имея в виду баркасы с грузом, подумал бродяга.
Он поднял стоящий на палубе фонарь и сделал несколько круговых движений, рисуя светом как бы магический круг. Подождав минуту, он снова повторил круговое движение лампой. Круговые движения он выбрал неслучайно. Статически стоящий на одном месте фонарь издалека должен восприниматься как расплывчатая в темноте и лёгком тумане точка. А если фонарём обрисовать круг, то глаз на том же расстоянии увидят точку значительно больших размеров. Вот на это и рассчитывал бродяга. Он точно не был уверен, помогает ли заблудившимся баркасам с грузом контрабанды найти корабль, или бандитам, измыслившим извести экипаж корабля, точно выйти к объекту нападения. Бродяга ещё и ещё раз повторял круговое движение зажженной лампой. Он прекратил свои попытки указать заблудшим в морских скитаниях душам правильный путь лишь тогда, когда устала рука.
«Всё. Хорош. Я сделал всё, что мог и даже больше», - сказал он сам себе.
Устав от ходьбы и напрасных попыток привлечь внимание, он уселся на приступочек задней части палубы.
«Час, наверное, прошёл. Ещё час отстою и спать. Никогда не думал, что желание поспать будет для меня предпочтительнее всех других желаний. Ощущение такое, будто я не спал целую вечность. Не век же мне на корабле куковать. Вот сойду на берег и отосплюсь вдосталь. Только бы дожить до этого момента. Я постараюсь, чтобы так и было. А фонарём больше светить не буду. Иначе, чего доброго можно беду накликать», - бродяга потянулся, предвкушая скорое свидание с подушкой.
И тут до его слуха донесся едва различимый звук, будто вёсла шлюпки хлюпают по морской воде. И звук этот исходил от нечто ещё им не увиденного и находящегося совсем рядом.
«Кажется, звук идёт от правого борта. Нужно взглянуть, вдруг кто-то действительно к нам подкрадывается. А мы не сном, не духом».
Наученный горьким опытом, бродяга наклоняться над бортом и смотреть вниз не стал. Он лишь слегка, одним глазком взглянул вниз.
«Вроде шлюпка подходит к борту. А сколько в ней человек, хоть убей, не разглядел. Темно очень».
До момента, когда шлюпка пришвартуется к борту, если у неё действительно было такое намерение, оставалось не более минуты. Бродяга мухой бросился к люку в каюту.
- Капитан! - стараясь говорить отчётливо, но не очень громко, позвал он. – У нас гости.
- Капитан, проснитесь! Аврал! – снова повторил он, подозревая, что несколько минут промедления могут стоить ему жизни.
Капитан не заставил себя ждать. Его голова высунулась из люка.
- Что случилось? – спросил он.
- К нам гости, - ответил бродяга.
- Сколько их?
- Не знаю, я увидел только приближающуюся к борту шлюпку.
- Сейчас глянем,- решительным голосом, дабы укрепить в себе веру в благоприятное окончание неприятных сомнений, сказал он.
Капитан вылез на палубу и подошёл к борту.
- Эй, на шлюпке! Отзовись, - велел он.
Однако никто из находящихся на шлюпке, голос не подал.
- Отвечайте или я буду стрелять.
- Не стреляй. Это я, Педро, - слабый голос, будто человек говорил шёпотом, отозвался снизу.
- Что там у вас произошло? Почему ты один, да ещё на вёсельной шлюпке? – задавал вопросы капитан.
- Я ранен, помоги подняться на палубу, - попросил Педро.
- Сейчас я спущу верёвку, ты ей шлюпку привяжешь, и лестницу потом спущу, - обещал капитан.
Он спустил сначала верёвку.
- Ну как привязал? – спросил он.
- Привязал, - ответил Педро.
- Держи лестницу, - предупредил капитан, и опустил за борт верёвочную лестницу.
- Мне самому без помощи не залезть. Помогите взобраться, - попросил Педро.
- Ты цепляйся за лестницу, а мы тебя подхватим, - приказал капитан.
Кряхтя, Педро полез вверх. Уже на полпути его подхватил капитан.
- Джон, неси бинты. Нужно его перевязать, - приказал капитан.
Джон спустился в каюту и вынес моток бинтов.
- Куда тебя? – спросил капитан гостя.
- Плечо прострелили. Кажется, кость не задели. Пуля навылет прошла. Только я долго сюда плыл, много крови потерял, - ответил Педро.
- Ладно, сейчас я тебя перевяжу, потом поговорим, - выставил условия капитан.
- Принеси воды попить для него, - обращаясь к Джону, велел капитан.
Бродяга снова полез в каюту и, набрав воды в ковшик, вылез на палубу.
Капитан отобрал у него ковш с водой.
- Пей, - велел он раненому, приложив ковш к его рту.
Раненый стал жадно пить воду.
- Говорить можешь? – после того, как раненый закончил пить, спросил капитан.
- Да, могу. Я хотел предупредить, никто товар не привезёт.
- Расскажи всё по порядку.
- Вчера ко мне домой подъехали три громилы и убили всю мою семью. Я в это время готовил баркас и ничего не знал. Ко мне прибежал мой напарник и рассказал, что всех доставщиков товара убили вместе с их семьями. Я ему не поверил и пошёл домой. Уже подходя к дому, я увидел большой автомобиль и троих бандитов в нём. Они меня тоже заметили и тут же рванули мне навстречу. Мне стоило больших трудов оторваться от них. До ночи я прятался под старой лодкой. А ночью украл шлюпку и пошёл искать тебя. Это был единственный вариант избежать смерти.
- А что стало с твоим напарником?
- Он попал под очередь, когда я убегал, а он подсматривал из кустов, как будут развиваться события. Мне досталось только одна пуля, ему все остальные.
- А почему ты не на баркасе пришёл, а на шлюпке?
- Меня искали, и там наверняка была засада. Вот я и решил, что на шлюпке будет верней. Всплеск вёсел не так слышан, как работающий двигатель.
- Если они уничтожили всех доставщиков, то есть вариант, что они сейчас на пути сюда, чтобы уничтожить корабль. Если только они уже ни здесь и выжидают момента нападения. Это мы скоро узнаем, - подвёл черту капитан.
- Хорошо бы после этого остаться в живых, - заметил бродяга.
На его реплику никто не обратил внимания. Капитан и раненый Педро были под впечатлением мести. Им во чтобы то ни стало хотелось уничтожить своих обидчиков и докопаться до истины, определив того, кто всем этим дирижирует. Сейчас они готовы были сражаться со всем миром, несмотря на раны и крайнюю усталость. Но в планы бродяги не входило сражаться с обидчиками капитана и всех прочих пострадавших контрабандистов. Но что было делать, если он входил в команду проигравших в мафиозных разборках? И всем проигравшим по законам мафиозного бизнеса нужно было исчезнуть. Тем более бродяга не хотел исчезать, что было вполне понятно – никто по собственной воле ни с того, ни с сего умирать не желает. Оставалось сбежать, заставив бандитов, преследующих команду, совершить нападение впустую. Вариант покинуть корабль на шлюпке в одиночку и при этом, чтобы побег остался незамеченным был маловероятен. И тут бродягу осенила мысль:
«А что если им всем троим убраться с корабля, до того момента, когда бандиты начнут нападение?»
Он тут же выложил свои соображения капитану.
- Есть вариант избежать нападения, - выждав, когда капитан и Педро замолчали, сказал бродяга.
- Ты предлагаешь сняться с якоря и уйти с этого района? – спросил капитан.
- Можно и так. Но я думал сделать по-другому. Можно уйти отсюда на лодке и высадиться на берег. А на суше прощё затеряться, нежели в море, где горизонт просматривается на много миль вокруг.
- Для сухопутного, может быть, так оно и есть. А для моряка - море дом родной. Вместе с кораблём можно и души лишиться. Ни один капитан не покинет своего корабля, если он наплаву, и всё сделает, чтобы спасти корабль, если он тонет. А ты предлагаешь самому покинуть корабль, когда можно его спасти. Сразу видно, что ты не моряк, - высказался капитан.
- Я говорил о крайнем варианте, когда корабль уже не спасти. Они ведь могут не брать корабль на абордаж, а расстрелять его из пушки или просто поджечь.
- Надеюсь, до этого не дойдёт. Корабль денег стоит, а все бандиты жадные до денег. А что касается варианта сняться с якоря, то так и сделаем. Ветер поднимется, и пойдём отсюда. А там уже будем думать, как поступить. Помоги мне отнести раненого в каюту, пусть он поспит. Так быстрей восстановится. Скоро нам каждая пара рук будет очень нужна.
Подхватив Педро под руки, капитан и бродяга потащили его в каюту.
«Теперь уж точно поспать не придётся. Сейчас будем сидеть с капитаном на палубе и таращить глаза на тёмные силуэты волн, ожидая нападения или ветра. Хорошо бы ветер пришёл первым, тогда удирать от бандитов будет веселей. По крайней мере удирать лучше, чем сражаться с наёмниками. Если они нас будут догонять, то на ходу легче обороняться нашей единственной пушкой, поскольку она на корме стоит», - дабы отогнать неприятные мысли, размышлял бродяга.
- Кладём его на нижнюю койку, - велел капитан, когда все втроём с большим трудом спустившись по крутому трапу, оказались на полу каюты.
- Капитан, у нас кончается вода и продовольствие, - напомнил о насущных проблемах бродяга.
- Я помню, при первом удобном случае пополним запас провианта и воды. Но не это сейчас главное: нам нужно уйти отсюда как можно дальше и как можно быстрей. Возможно, только это спасёт наши жизни и корабль, - ответил капитан.
- Я с вами солидарен. Но в экипаже остались всё те же два человека. Как я понимаю, Педро ещё не скоро сможет выполнять работу матроса. А управляться с парусами в свежую погоду, не дай бог в шторм, двоим очень трудно, - бродяга напомнил о потребности набрать команду.
- Я отлежусь и через два, три дня смогу работать, - подал голос Педро.
- Рана глубокая. Две недели проваляешься как минимум, - поправил торопыгу капитан. – Ты самое главное поправляйся. Нам ещё предстоит сделать немало и разобраться с тем, кто всё это организовал.
И обращаясь к бродяге, добавил:
- Пойдём на палубу. Нужно наблюдать за горизонтом и ждать ветра. Как только подует ветер, будем ставить паруса.
Капитан и бродяга покинули каюту, оставив Педро одного.
- Ничего не видно. Как тут наблюдать за горизонтом в полной темноте? – ворчал бродяга.
- Мы ничего не видим, так и нас не видно. Темнота сейчас защищает нас от злых намерений, - капитан ответил на недовольство бродяги.
- Нас лучше, чем баркас видно на фоне звёзд. Мачты никуда не спрятать. Кстати куда мы денем шлюпку? Сейчас она у правого борта на привязи стоит.
- Я помню о шлюпке. Надо бы её поднять на палубу. Но сейчас некогда этим заниматься.
- Так что же нам делать? Не бросать же её? У нас другой шлюпки нет, а может появиться потребность подойти к берегу и высадиться, чтобы воды набрать.
- Сейчас её в корму переведём и там привяжем. Будет она у нас в кильваторе за кораблём идти.
- Мне надо в шлюпку спускаться?
- Нет, не надо. Мы её так переместим. Отвязывай верёвку.
- Нужно лестницу куда-то убрать. Она под ногами мешается.
- Отвязал? Держи крепко фал и иди на корму, но не торопись. Шлюпка потихоньку за тобой пойдёт.
Бродяга так и сделал. И скоро шлюпка заняла место за кормой корабля.
- Сейчас я сам привяжу, - пожелал капитан.
Он немного стравил фал и только после этого привязал шлюпку.
- Ветерок уже появился. Не сильный, но направление определяется, - сказал бродяга.
- Я чувствую. Сейчас будем ставить паруса. Но сначала, давай, якорь выберем.
Почти целый час заняли приготовления к отплытию. Взяв ветер, корабль встал на новый курс и пошёл дальше от опасного места. Сам капитан стоял у штурвала и слабый ещё ветер небыстро двигал корабль вперёд. Бродяга подошёл к корме и посмотрел на шлюпку. Задрав нос, она перемещалась за кораблём.
«Если скорость увеличится, то шлюпка может утонуть. Капитан обещал вытащить её на борт. Только когда это случится, вот в чём вопрос?» - подумал бродяга.
Он снова подошёл к капитану.
- Я на шлюпку смотрел, - сказал он. – Не утонула бы она.
- Ничего с ней не будет. Если шторма не будет, то нечего и боятся.
- Хорошо бы его и вовсе не было. Я имею ввиду шторм.
- От наших желаний это не зависит. Думаю, мало кто хочет попасть в шторм в открытом море.
- Я вот что подумал. Корабль никто сегодня не атаковал, потому что заказчик подумал, будто его заказ выполнен и корабль потоплен. Мы расправились с бандитами, и сообщить о провале операции стало некому.
- Может быть, ты и прав. Но что из этого следует? О чём ты хотел мне сказать? – пытал капитан.
- Это даёт нам фору. Мы можем пришвартоваться в другом порту и закупить продовольствие и набрать воду. И никто из преследующей нас мафии даже не будут догадываться об этом. А если порт будет небольшим, где пришвартовываются только суда малого тоннажа, то успех и вовсе будет сто процентный.
- Мы можем не пришвартовываться, а на шлюпке причалить к причалу. У каждой прибрежной деревни есть свой причал, - развил мысль капитан.
- А в деревне наверняка есть продукты. Можно там для нас продовольствие купить. Что-то ведь и они должны есть, значит, и нам обломится, - продолжил мысль бродяга.
- Ты прав, остаётся найти такую деревню. Но позволят ли нам подойти к берегу? Насколько я понимаю проблему, нужно идти к мексиканскому берегу. Это достаточно далеко, но там нас точно не ждут, - сказал капитан.
- А если подумать, ближе нигде нет деревни?
- Чем ближе, тем опасней. И может статься, что там находятся кто-нибудь из тех, кто нас заказал. Так что лучше не рисковать. На два дня продукты и воды хватит. Воду будем экономить, растянем на два дня. А без еды лично я могу прожить целую неделю. Однако надеюсь, через четыре дня найдём то, что ищем.
- А может быть, и быстрей доберёмся, - прибавил от себя бродяга.
Капитан не стал возражать. Он промолчал, поскольку знал, чем может быть чревато вторжение в территориальные воды другого государства. Он надеялся на удачу, на то, что захолустную деревню, как и воды океана перед ней, никто не охраняет.
- Я сейчас не нужен? – спросил бродяга.
- Пока не знаю. А чтобы ты хотел?
- За последние двое суток я и двух часов не спал. Я могу заснуть, и свалиться в воду.
- Ладно, ложись прямо на палубу на баке. Там есть, где прикорнуть и упасть в воду сложно. Когда нужно будет, я тебя позову.
- Прямо сейчас и лягу, - сказал бродяга, и пошёл ложиться спать.
Едва он принял горизонтальное положение, как сейчас же уснул.
Солнце, светившее в глаза, разбудило болезного. Он потянулся и ойкнул. Натруженная и застывшая за ночь спина ныла. Кряхтя он сел на корточки и принялся растирать спину. Процедура ненадолго помогла, немного ослабив боль.
«Ничего, солнышко выглянет, отогреюсь, и всё пройдёт», - встав на ноги, решил он.
- Проснулся уже. Это хорошо. Сейчас сходи, посмотри, как там Педро. И надо что-нибудь приготовить на завтрак, - дал указание капитан.
- Ладно, сейчас пойду, займусь завтраком.
- И спроси Педро, как он себя чувствует. Может быть, ему что-то нужно?
- Я понял, всё сделаю.
Бродяга полез в каюту, но буквально через минуту вылез обратно.
- Ну что там Педро, как он? – спросил капитан, увидев посерьёзневшее лицо бродяги.
- Теперь ему хорошо, он уже на небесах. Нет теперь с нами Педро, отмучился он на веки вечные.
- Ну что ж, Богу богово… Похоронить его надо как моряка. У меня там парусина есть. А ладно, встань к штурвалу. Я сам всё сделаю, - решил капитан, и когда бродяга занял его место у штурвала, полез в каюту.
«Долго он там возится с покойником. Видно, нелёгкое это дело подготовить тело умершего моряка к дальней дороге. Очень плохо теперь получается с нашими надеждами на помощь в управлении кораблём. Опять нас только двое, и когда в нашей команде прибудет, одному Богу известно. Но я жив и на этом спасибо»,- размышлял Джон, управляя кораблём и стараясь придерживаться заданного курса.
- Закрепи штурвал и спускайся в каюту. Сейчас Педро выносить на палубу будем, - высунувшись из люка, ведущего в каюту, велел капитан.
Бродяга закрепил штурвал и полез по крутому трапу вниз.
- Бери за плечи, а я ноги возьму, - велел капитан.
Распределив обязанности, капитан первым полез по крутой лестнице вверх. Он держал ноги вновь преставившегося, а бродяга тащил всё остальное, и с величайшим усилием старался не оплошать. Если капитану достались ноги, и он только придерживал их, то бродяга нёс всё остальное тело, и оно весило немало. Безвольное мёртвое тело почему-то всегда кажется тяжелей, чем оно реально весит.
«Ну и тяжёл ты, Педро! Прямо пудов на восемь вытягиваешь. А с виду такого не скажешь», - думал бродяга, перешагивая с одной ступеньки на другую, шагая первой правой ногой, а затем подтягивая левую на ту же ступеньку. Левая у него сегодня болела, и он берёг её. Однако после столь значительных усилий и правая нога могла заболеть.
- Что ты застрял! – выказал недовольство капитан. – Если так будем торопиться, до второго пришествия не вылезем.
- Весь вес тела на меня пришёлся. Вот и мочи нет быстрей вылезать наверх, - объяснил причину своей неторопливости бродяга.
Когда тело было доставлено на палубу, бродяга остановился и положил тело на палубу.
- Ты чего встал!? – воскликнул капитан.
- Передохну малость, ноги уже не слушаются.
Не дав и двух минут отдышаться, капитан снова схватился за ноги умершего, и приподнял.
- Берись, да покончим с этим, - велел он.
Они дотащили покойника до борта и сбросили в воду.
- Не торжественно как-то, - сказал бродяга. – Погребение – это ведь один раз и навсегда.
- У моряков жизнь суровая, тут не до сантиментов, - ответил капитан, и его голос выдавал волнение.
Ведь каждого морского волка когда-нибудь ждёт та же участь быть похороненным в морских глубинах.
- Я к штурвалу встану, а ты приготовь завтрак, да пожиже кашу вари. Нам ещё завтра и послезавтра есть надо, - велел капитан.
- Ладно, сделаю. Только у нас выбор невелик, рис или кукуруза.
- Вари кукурузу. Как раз нам на весь день наесться хватит, - велел капитан.
- Хорошо, сварю кукурузу, - согласился бродяга.
«Не знаю как на весь день, а на один раз поесть нам хватит», - отметил себе бродяга.
Он почти час занимался хозяйством на камбузе и вышел к капитану, когда тот потерял терпение.
- Что так долго? – спросил капитан, едва бродяга появился на палубе с дымящейся кашей в котелке и двумя ложками в нём.
- Из малого очень трудно приготовить нечто большое. Вот я и старался, ждал, пока распарится, - объяснил причину своей задержки бродяга.
Капитан закрепил штурвал, и уселся на возвышающейся кормовой банке рядом с котелком. Бродяга уселся с противоположной стороны котелка. Они принялись, не торопясь, есть очень горячую кашу. Ели долго, дуя на каждую зачерпнутую ложку с кашей. Торопиться им было некуда, поскольку путь корабля до цели никто из двоих не знал, как и нахождение самой цели.
- А как мы узнаем, что добрались до мексиканского побережья? – задал вопрос бродяга, когда с кашей было покончено.
- Я курс на карте прокладываю. Там и расстояние по звёздам определяю, - ответил капитан.
- И много мы уже миль прошли? Скоро до цели доберёмся?
- Как ветер будет дуть. Можем, скоро добраться, а можем, на полпути застрять, если ветер стихнет.
- А если ветер будет такой, как сейчас?
- Если такой, как сейчас, то третьего дня можем дойти.
- А точней сказать нельзя?
- Можно, но для этого нужно знать точно, где находится наша деревушка и всё точно знать о погоде на ближайшие дни.
- Хотелось бы побыстрей решить наши проблемы.
- Какие проблемы ты хочешь решить в глухой деревушке? – спросил капитан, мысли которого были заняты обдумыванием мести тем, кто стоит за покушением на его корабль и убийством людей из его команды.
- Известно какие: продовольствием, водой запастись и команду пополнить, если там есть из кого набрать.
- Сначала надо найти такую деревню. Остановимся пока на первой части задачи, А по прибытию, я надеюсь, решим и вторую часть задачи.
- Это понятно. Но вопрос времени стоит очень жёстко, по причине того, что у нас нет достаточных запасов ни по каким жизненно важным вопросам, и всё пока вилами на воде писано.
- Иди, займись на камбузе хозяйством. Потом меня сменишь у штурвала, и я займусь картами. Надо подумать какая из прибрежных деревень нас устроит.
Бродяга спустился в камбуз и, как велел капитан, занялся наведением порядка. Он перекладывал пустые мешочки из-под крупы, заглядывал внутрь, надеясь найти остатки какой-нибудь крупы. И вдруг удача ему улыбнулась: в одном из мешочков он обнаружил немного белой муки.
«Было бы чем затворить тесто, то оладушки или лепёшки получились бы знатные. Нужно будет капитану сказать о находке. Может быть, он подскажет, как быть с мукой. А пока наберу забортной воды, да помою грязную посуду», - приняв решение, бродяга полез на палубу, собираясь набрать морской воды.
- Уже прибрался? - спросил капитан, как только бродяга вышел на палубу.
- Нет ещё. Я воды хочу забортной набрать, да помыть грязную посуду.
- Это правильно. Там, наверное, грязи хватает, - одобрил решение капитан.
- Я нашёл немного муки. На несколько лепёшек должно хватить. Но затворить тесто мне не на чем. Не знаю, что можно сделать с мукой, если тесто не затворять?
- Можно понемногу подсыпать муки в кипящую воду. Варёная мука не больно-то вкусная, но есть можно. И самое главное, она утоляет голод.
- Скажите когда приготовить. Но пресной воды у нас мало осталось и она уже тухлая, - напомнил о проблеме бродяга.
- Воду вскипяти, не то мы кишечную инфекцию подцепим. А что касается ужина, так сразу как воду вскипятишь, немного воды отлей и в ней будешь муку варить.
- Это я понял. А когда подавать блюдо?
- Ты сначала сделай. А подавать можно в любое время. Было бы чего подавать.
- Ладно, так я и сделаю.
Бродяга набрал воды и снова спустился в камбуз.
«И как тут кок целый день у плиты стоит? Я несколько раз готовил на камбузе и не хочу больше там находиться даже лишнюю минуту. А придётся, за меня ужин никто не приготовит. Тем более сегодняшний рецепт весьма оригинален: как говорится, сделай то, не знаю что. Не факт что у меня нечто путное получится».
Новоиспечённый кок взялся за дело, и через пару часов всё было готово.
Бродяга вылез на палубу, собираясь сообщить капитану о выполнении его заказа и заодно вылить из ведра помои.
- Как наши дела? – спросил капитан, едва кок появился на палубе.
- Ужин готов. Только блюдо получилось очень несимпатичным. На вкус не пробовал, поэтому не знаю съедобно ли оно. А насчёт полезности и вовсе ничего сказать не могу, никогда ничего подобного не ел.
- Неси сюда своё варево. Заодно и попробуем, каково оно на вкус, - поторопил капитан.
Кок вылил из ведра помои и пошёл на камбуз за блюдом.
- Да, вид у него неаппетитный, - взглянув в кастрюлю, когда кок вынес на палубу свой шедевр и поставил кастрюлю на обычное место, произнёс капитан.
- Сами же велели мне так готовить, - оправдывался кок.
- Я знаю, но давай пробовать, - велел капитан.
Он первым подцепил ложкой плавающее в воде изделие из муки и отправил его в рот.
- Вполне съедобно. Могло быть хуже, - изрёк капитан.
- Вы так думаете!? - всё ещё не решаясь повторить за капитаном пробу блюда, спросил кок.
- Смелее, не то я съем и тебе придётся только облизнуться, - поторопил капитан.
Кок подцепил кусок блюда на ложку и отправил в рот. Как он и ожидал, блюдо вкуса не имело, поскольку в него не было добавлено ни соли, ни сахара.
- Ну что скажешь? - капитан спросил мнение кока.
- Бывает хуже, но реже, - ответил кок.
- Зришь в корень. Есть можно, значит всё хорошо. Сегодня мы будем сыты и на завтра у нас есть рис.
- Воды маловато. Если на варку риса уйдет три кружки воды, то пить нам остаётся по две кружки на нос. Даже на один день не хватит.
- Хватит на день. А на другой день мы уже прибудем туда, куда собирались прибыть. Сейчас поедим, и ты меня сменишь у штурвала.
- А как же кастрюлька? Её ведь надо в камбуз доставить, чтобы не потерялась.
- Я сам отнесу кастрюльку в камбуз. Ты постоишь рулевым, а я картами займусь, маршрут надо наметить и со всем прочим разобраться. Если что-то будет срочное у тебя, зови.
- Хорошо, я встану. Только скажите мне какой курс держать. И хорошо бы рядом со штурвалом компас находился. Тогда курс держать можно было бы верней.
- Самый верный вариант – это ориентироваться по солнцу. Оно уж точно не отклониться на какую-нибудь железную подводную гору и не будет подвергаться местным аномалиям.
- А что, в море такое бывает? – удивился неопытный в морской навигации бродяга.
- В море всякое бывает. А теперь я в каюту пошёл, а ты не зевай, смотри в оба.
- Я вот ещё что хотел спросить: когда берег будет видно?
- Берег, говоришь! Берег будет видно тогда, когда мы к нему подойдём.
- Вот это я и хотел спросить.
- Сам пока не знаю. При нашем неточном определении координат корабля, ошибка в реальном маршруте и тем, который прокладывается на карте, может составить десяток миль.
- А как же его, маршрут этот, уточнить можно? Или этого сделать нельзя?
- Почему нельзя? Можно, если встретится ориентир, например, островок, координаты которого указаны на карте, вот и уточним местоположение корабля. А ты молодец, интересуешься. Местные матросы таких вопросов не задают. Они лишь делают свою работу. А ты, я вижу, любознательный. Подучишься немного и сам сможешь и маршрут прокладывать и кораблём управлять, - обнадёжил капитан.
Закончив разговоры, он спустился в каюту, оставив бродягу одного у штурвала.
«Да, научишься тут, пожалуй. Хоть бы до деревушки дойти, да провиантом разжиться. А на сытый желудок и мысли другие в голову придут. Но я бы предпочёл смыться на берег, и уже там поесть. Но боюсь, смыться мне ещё нескоро удастся. В Мексике с корабля сбегать нет резона. Там жарко и одни бедняки живут. Тем более инородцев там не любят. А в таких условиях вернее верного окочуришься от голода. Придётся мне ждать другой возможности, и капитана бросать сейчас нельзя. Один он с кораблём не управится. Хорошо бы команду нанять на корабль. Тогда и управлять будет легче, и сбежать на берег будет проще».
Бродяга посмотрел на солнце и, получив порцию слепящих лучей в глаза, отвёл взгляд.
«Вроде правильно курс держу. Только мне не верится, будто на корабле компаса нет. Тут что-то не то, не может на корабле не быть самого нужного для прокладки курса прибора. Когда в следующий раз попаду в каюту, поищу компас. Где-то он должен быть спрятан».
Не прошло и часа, как ушёл в каюту капитан и ветер начал менять направление. Однако менять курс бродяга полномочий не получал и скоро паруса полоскало ветром, между тем как скорость корабля упала значительно.
«Нужно звать капитана. Если курс менять, то можно паруса не трогать. А если не менять, то ничего не получится: корабль абсолютно против ветра идти не может. Значит надо идти галсами, а это ещё хуже для экипажа из двух человек. Замучаемся парусами управлять. Капитану решать, что нам сейчас выгоднее. С другой стороны, он совсем недавно ушёл в каюту, и получается, я не могу самостоятельно управлять кораблём. К сожалению это правда».
- Капитан! – позвал бродяга. – Ветер поменялся, нужно что-то делать с парусами.
Капитан вылез на палубу не сразу, и бродяга успел ещё раз позвать его.
- Что тут у тебя случилось? – недовольный голос капитана выдавал его настроение.
Ветер меняется и паруса заполоскали. Нужно что-то делать, - ответил бродяга.
- Сейчас увалим под ветер, - начал объяснять капитан, но тут же спохватился, поскольку бродяга был несведущим в морском деле, сугубо сухопутным человеком.
- Лево руля, - подал он команду. – Так держать. Через полчаса я выйду из каюты, и сменим галс. А пока держи так.
Капитан снова ушёл в каюту, и бродяга остался один у штурвала.
«Похоже, на сегодня осталась только моя смена. А между тем отдых никто не отменял и, самое главное, капитан не сказал мне, что я за это буду иметь. Я ведь даже за еду и то не работаю, поскольку едой то, чем меня кормили назвать нельзя. Ладно, прибудем в место назначения, тогда поговорим».
Бродяга задумался ненадолго и сделал для себя неутешительные выводы. Даже когда корабль прибудет в место назначения, разговор с капитаном начинать не стоит. Если капитан наберёт команду, то он вполне сможет обойтись и без его, Джона, услуг. А это значит, вариант быть ссаженным на берег вполне вероятен. Правда капитан может и без повода высадить его на берег. Он уже понял, какой из бродяги моряк. А попасть на берег в чужой стране, да ещё без документов и денег небезопасно для собственной свободы и даже жизни. Вот и остаётся только ждать подходящего момента, чтобы смыться по-английски, не прощаясь.
Корабль, рассекая волны, двигался вперёд, приближая двух членов команды к намеченной цели. Но неизвестность и непредсказуемость даже самого ближайшего будущего изрядно напрягала нервы. И чем меньше расстояние отделяло корабль от тихого деревенского причала, тем большее беспокойство смущало бродягу.
«Идём и идём по морю, да только куда и когда придём? – пораженческие мысли периодически прорывались в голову бродяги. – Пока всё вроде бы нормально, а что будет через день или два? Одному Богу известно. Не думал я, что окажусь в столь незавидном положении, из которого сейчас выхода не видно. Не хочу я быть заложником ситуации. Но как из этого заколдованного круга выйти? Вот в чём вопрос. Пока ответа на него не предвидится и это обстоятельство мне больше всего не нравится. Надо бы поспрашивать капитана, только боюсь, он и сам ничего знать не может в силу сложившихся обстоятельств. Жил человек, возил себе контрабанду на своём же корабле, никого не трогал. И на тебе, ни с того, ни с сего, получите чёрную метку. Прямо роман Стивенсена и только. Никогда не думал, что и мне придётся стать персонажем романа о пиратах и контрабандистах. Плохо то, что персонаж, в отличие от читателя, не может заглянуть на последнюю страницу книги и узнать чем там дело кончилось. А хотелось бы подстраховаться».
Мысль о том, что он сам, бродяга, является участником некого значительного действия на подмостках истории, немного приободрило бродягу. Получалось, не зря он рискует, осваивая азы нового для себя ремесла контрабандиста, не просто так сражается с бандитами и пиратами. В этом есть некий сакральный смысл, который ещё никому не ведам, но который скоро привнесёт несколько резких поворотов на дороге истории. Так ли это было на самом деле или нет, но бродяге думать о своём тайном предназначении было весьма лестно. Ведь на самом деле, никто из живущих на земле до самой последней минуты наступления, может быть, самого главного в своей жизни события не знает какую роль отведёт судьба именно ему.
Из каюты на палубу вылез капитан. Он не сразу подошёл к штурвалу, а сначала через подзорную трубу окинул горизонт, потом переключился на такелаж. Бродяга заметил капитана и его внимание к такелажу. Вопрос слетел с уст бродяги сам собой:
- У нас что-то не так?
- Слава Богу, всё в порядке. Сейчас будем менять галс, и ты попробуешь сделать это самостоятельно.
- Как же я один управлюсь одновременно со штурвалом и с парусами?
- Управишься. Сейчас поймёшь как, - объявил капитан и тут же скомандовал: - Право руля! Направим корабль круче к ветру.
- Так он остановится. Как я понял, корабль прямо против ветра идти не может.
- Не может, - подтвердил капитан. – Но инерции хватит перейти через положение смены галса, взяв ветер с другого борта.
- Не понял, что именно я должен для этого сделать? - сознался бродяга.
- Лево руля, быстрей крути штурвал, пока корабль ход не потерял.
По инерции корабль двигался против ветра, пока не повернулся к ветру левым бортом. Повинуясь штурвалу, перо руля встало в положение, не позволяющее кораблю резко поворачивать вправо, и отчасти стабилизировало его. Паруса заполоскали, и гики парусов передней и задней мачты пошли на правую сторону.
- А теперь потихоньку крути штурвал влево, чтобы не было резкого удара по такелажу. Иначе порвать парус может.
Вскоре паруса взяли ветер, и корабль снова двинулся вперёд.
- Я думал так нельзя выполнять маневр, - сознался бродяга.
- Нельзя, может порвать парус и поломать такелаж. Но при несильном ветре, если умеешь и чувствуешь корабль, то в экстренных случаях можно. Не отпускай, чуть круче к ветру возьми,- дал указание капитан.
- Вы встанете к штурвалу или мне ещё стоять? – задал вопрос бродяга, надеясь услышать желанный для себя ответ, который прервёт затянувшуюся вахту.
- Постой ещё у штурвала. Я не все вопросы обмозговал, нужно подготовиться к самым неожиданным событиям, - капитан огорчил бродягу.
- Лучше пусть будет без неожиданностей. Так надёжней, - бродяга поддержал капитана.
- Я с тобой согласен. Но не всё зависит от наших желаний. Так много есть на свете друг Горацио, о чём не снилось нашим мудрецам, - капитан напоследок процитировал, как помнил, реплику Гамлета из одноимённой Шекспировской пьесы, чем очень удивил бродягу, поскольку производил впечатление малообразованного моремана.
«А вы, оказывается, Шекспира почитывали. Никогда не подумал бы, что и в среде контрабандистов встречаются образованные люди», - подумал бродяга.
Капитан ещё раз осмотрел горизонт и спустился в каюту.
«Когда меня сменит, ничего не сказал. А ведь и моряки имеют право на отдых. Вполне мог бы дать мне часик отдохнуть», - думал бродяга.
Ещё несколько часов корабль шёл вперёд, не меняя курс. Бродяга уже думал, что до самой темноты ему придётся управлять кораблём. Бродяга периодически всматривался в горизонт, к которому корабль стремился на всех парусах и никак не мог дойти, будто море и вправду бесконечно. За время вахты он устал напрягать глаза и бросал взгляд на бескрайнюю морскую гладь по инерции, дабы не упрекать себя потом за непростительную невнимательность. Однако с некоторых пор ему стало казаться, будто за линией горизонта что-то есть и оно периодически выглядывает из-за него, дразня уставшие от напряжённого наблюдения глаза и являясь достоверным не более чем мираж в пустыне.
«Поближе подойдём, тогда оповещу капитана. А пока неизвестно что там впереди», - решил не прерывать вахту рулевой.
Уже в течение получаса впереди тонкой линией обозначилась суша. Но что это: гряда ли скал, небольшой островок или видимая часть материка? Пока ничего конкретного сказать было нельзя.
«Ещё немного подожду, а там капитана позову. Пусть он решает, что с этим делать», - принял решение бродяга.
Но и отложенное на прояснение ситуации время мало что решало. Ждать больше и откладывать доклад не имело смысла. По разумению бродяги до наступления темноты оставалось максимум два часа. А тогда, ночью, точно уж не выявить принадлежность увиденной вдалеке земли, а в темноте можно и вовсе наткнуться на камни. Капитану с его подзорной трубой будет намного проще разглядеть то, что пока не определялось невооружённому глазу.
- Капитан! – позвал бродяга. – Впереди какая-то земля. Нужна ваша подзорная труба, тогда можно будет сказать точней.
Капитан будто ждал чего-то наподобие, и тут же появился из каюты.
- Земля прямо по курсу, - бродяга дал более точные координаты увиденному.
Капитан приложил к глазу подзорную трубу и подтвердил сказанное бродягой:
- Ты прав, впереди земля. Насколько я могу судить по конфигурации берега, это материк.
- Значит мы идём правильным курсом и скоро будем у цели?
- Точно пока не скажу. Может быть, скоро, а может быть, ещё не очень скоро, - огорчил ответом капитан.
- Вы говорили, что если в море нам попадётся земля, обозначенная на карте, вы сможете уточнить местоположение корабля. Так вот она земля прямо перед вами, уточняйте и будем знать всё точно.
- Я говорил об острове. Но расстояние до берега поможет уточнить одну координату местоположения корабля.
- Хоть что-то можно уточнить и то дело. Только я не понимаю, как это сделать?
- Всё просто: нужен наземный ориентир либо по высоте, либо по длине.
- И где этот ориентир взять? Я отсюда не наблюдаю таковой.
- Можно лотом определить скорость судна, а потом уже по наземным ориентирам рассчитать угол между ними и изменение этого угла, через определённое время.
- Честно говоря, я ничего не понял из того, что вы сказали. Но если можно рассчитать, то рассчитывайте. По крайне мере попадём не пальцем в небо.
Капитан стал рассматривать берег, надеясь найти ориентиры. Он занимался этим делом довольно-таки долго, и бродяга, не справившись с приступом любопытства, спросил:
- Что-нибудь удалось найти? Я имею ввиду ориентиры.
- Пока нет. Но с точностью до мили я и без ориентиров могу рассчитать расстояние.
Хоть так и то хлеб, - сказал бродяга, и упоминание о хлебе насущном вызвал у него поток слюноотделения.
«Скорей бы уж прибыть к берегу, да провиантом запастись. Кушать хочется всё больше и больше».
Капитан снова отправился в каюту, собираясь там определить положение судна по отношению к берегу. Но уже через пять минут он вышел на палубу.
- Уже определили? – удивился Бродяга.
- Точное положение судна по столь скудным данным не определить. Зато можно сказать главное. Район, в котором находится судно, безопасен для плавания.
- Тут нет ни пиратов, ни морских бандитов? – попытался угадать бродяга.
- За это не поручусь. А мелей и подводных скал, которые почти до самой поверхности достают, тут нет.
- И что нам даёт эта информация? Я не очень понимаю сути.
- Мы пойдём вдоль берега, и для корабля перемещение ночью в этом районе будет безопасным.
- А я думал, мы к берегу пойдём. Нам ведь к берегу нужно, не так ли?
- Ночью к берегу идти небезопасно. Не знаем мы фарватера и где расположены причалы, а самое главное, есть ли они поблизости, тоже не знаем.
- Я не понял, почему ночью? Пока ночь ещё не наступила.
- Ночь наступит намного раньше, чем мы преодолеем половину расстояния до берега. К тому же нам надо сначала увидеть место, где расположена деревня, а потом уже решать, подходить к берегу или нет. Значит нужно идти вдоль берега и наблюдать.
- Так вы сами сказали, скоро наступит ночь.
- Ночью мы будем идти вдоль берега, и днём тоже будем идти вдоль берега. Теперь-то понятно почему или не понятно?
- Теперь понятно, - подтвердил бродяга, хоть на самом деле не всё до конца понял.
- Сейчас поменяем галс и пойдём вдоль берега, - предупредил капитан.
Совместными усилиями они поменяли галс, закончив всю подготовку за несколько минут до полной темноты.
- Я постою на вахте. А ты иди, поспи. Когда надо я тебя позову, - велел капитан.
Бродяга тут же отправился в каюту спать.
- Джон! Джон! - сквозь сон услышал бродяга.
Он не привык ещё к своему имени, поскольку не часто его так величали. Долгие странствия по свету и случайные знакомые мало интересовались именем безродного скитальца.
«Только заснул и опять вставать. Нет тут, на корабле, никого покоя. Вот был бы я здесь пассажиром, тогда другое дело, а если я был бы богатым пассажиром, то ещё и почёт прилагался бы к уважению».
- Джон! Долго я тебя ждать буду!? – голос капитана снова напомнил бродяге его теперешнее место на корабле.
- Уже иду, - ответил бродяга и потянулся, дабы приятные воспоминания сна не стёрлись в одно мгновение быстрым насильственным пробуждением.
- Что у нас опять стряслось? - спросил бродяга, не совладав со своим раздражением.
- Ничего не стряслось. Всё у нас, слава Богу, в порядке.
- Я понял, снова моя очередь на вахте стоять у штурвала, - высказал предположение бродяга.
- Вахту постоишь. Но не у рулевого колеса. Мы в дрейф ложимся.
- Вы же сказали раньше, что мы будем идти вдоль берега по безопасному фарватеру.
- Я определил район нашей дислокации как безопасный только в пределах двадцати мильной зоны продвижения по курсу, - ответил капитан.
- Вы об этом уже говорили. Так что же получается, вы решили всё-таки поостеречься и не ходить ночью в незнакомых водах?
- Почему я так должен был решить? – не понял капитан столь странного любопытства своего единственного матроса.
- Вы же только что сказали, мы ложимся в дрейф.
- Ну да, ложимся в дрейф. По моим расчётам, мы прошли курсом вдоль берега уже двадцать миль или около того. Дальше гарантировать безопасный маршрут я не могу. На моей карте нет детального описания следующей части моря.
- Я не понял, когда же корабль успел пройти двадцать миль. Или он не мчался, а летел с волны на волну?
- Не понимаю, о чём ты говоришь. Ты проспал пять часов, как раз за это время корабль преодолел расстояние в двадцать миль.
- Разве я проспал пять часов? – удивился бродяга. Но капитан ничего ему не ответил.
- Если пять часов, тогда понятно, - подтвердил своё прозрение бродяга.
- Нам сейчас нужно не разговоры разговаривать, а паруса спускать и на якорь вставать, - напомнил о процедуре подготовки к дрейфу капитан. Вдвоём они спустили паруса и встали на якорь в течение получаса. Спускать паруса было намного легче, чем их ставить.
- А теперь что? – бродяга спросил капитана.
- Я пойду, отдохну. А ты вахту стой и никого постороннего на корабль не пускай, - велел капитан и отправился спать в каюту.
«Какие в море посторонние? Разве что русалки захотят нас навестить и сами выпрыгнут на палубу», - подумал Джон.
Он прохаживался по палубе и смотрел в темную даль моря, пока это занятие не утомило. Облокотившись на ограждение правого борта, он смотрел вдаль некоторое время. Потом перешёл к левому борту и тоже смотрел вдаль. Потом снова прохаживался по палубе и наблюдал за темным морским горизонтом. Так продолжалось до самого рассвета.
«Будить капитана или он сам проснётся? – думал бродяга. – Вчера он мне ничего по этому поводу не сказал. Теперь уж и не знаю, что мне делать».
Он ещё немного подождал и, лишь ощутив острое чувство голода, решил будить. Тем более с правого борта был виден берег. Правда берег лишь тонкой чертой маячил на горизонте и наличие каких либо населённых пунктов на нём невооружённым взглядом не наблюдалось. Однако с помощью подзорной трубы, наверное, можно было рассмотреть берег более тщательно и определить для себя стоит ли именно сюда прокладывать курс корабля.
- Капитан! – позвал бродяга, наклонившись к открытому люку, ведущему в каюту. – Я вижу берег.
- Сейчас выйду, - отозвался капитан.
«Как то мы обращаемся друг к другу не по-людски. Ни тебе здравствуйте, ни тебе до свидания, тем более доброе утро никто никому не желает. Может быть, так на корабле не принято? Но нас здесь только двое и сам этот факт является исключением из правил», - странные мысли посетили бродягу.
Может быть, причиной тому было яркое солнце, вселяющие оптимизм в обитателей земли своими тёплыми лучами. Или осознание самим бродягой того, что его присутствие на корабле теперь уже не стечение случайных событий, а реальный состоявшийся факт, который поглотит длительный период его бесшабашной жизни. Однако самостоятельно начинать новые отношения в ограниченном площадью корабля пространстве он не решился.
Капитан вылез на палубу, прихватив подзорную трубу. Он внимательно рассмотрел берег в подзорную трубу, и остался доволен увиденным.
- Что-нибудь увидели? Я имею ввиду деревню, - полюбопытствовал бродяга.
- Деревню и причал не увидел. Но сам берег вселяет надежду.
- Мы сейчас дальше пойдём или назад отправимся? – поинтересовался бродяга.
Поставим паруса, с якоря снимемся и пойдём дальше.
- А как насчёт завтрака? Лично мне есть хочется.
- Пока я буду у штурвала стоять, ты приготовишь завтрак. Насколько я помню, там у нас немного риса оставалось.
Оба члена команды занялись подготовкой корабля к отплытию. Когда всё необходимое было сделано, и корабль пошёл вперёд, бродяга отправился на камбуз варить рис.
«Я тут на все руки от скуки. И самое главное мне ничего не платят и даже не обещают. Будто вернулись времена рабовладения и лично меня определили в рабство», - ворчал бродяга.
Воды в бачке оставалось очень мало и варить кашу надо было очень экономя как на крупе, так и на воде. А посему сварить обильный продукт из ничего было весьма проблематично.
«Капитан будет недоволен моим сегодняшним блюдом. Я побольше не могу сварить, так как крупы всего-то полтора стакана и пожиже тоже не смогу сварить, поскольку воды осталось помимо добавленной в кашу по стакану на нос. В этом моей вины нет, ему надо было лучше заниматься хозяйством на собственном корабле и вовремя запасаться продуктами и водой».
Воды добавить в кашу он не мог, по причине её достаточного наличия, поэтому варил на маленьком огне и старательно мешал булькающую кашу. Приготовление завтрака заняло более часа, и капитан сделал коку замечание, когда тот с кастрюлькой каши появился на палубе.
- Говоришь, крупы мало, а сам провозился больше часа. Интересно знать, что ты делал столь продолжительное время на камбузе? – проявил любопытство капитан.
- Что положено коку, то я и делал – варил кашу. А медленно получилось, потому что боялся, как бы каша не пригорела. Теперь- то чего рассуждать, коль дело сделано. Берите ложку и садитесь кашу есть.
Оба уселись на обычное место и стали кашу есть.
- Я спросить хотел: как там, на берегу, рыбацкой деревни не наблюдается? – спросил бродяга после приёма очередной ложки каши.
- Мы как раз напротив такой деревни находимся. Но чтобы сказать наверняка, нужно ближе к берегу подойти.
- Так что же мы не подходим? Может быть, это как раз та деревня, которая нам нужна.
- Может быть, та самая. Пока не поговоришь с жителями, знать этого не будешь. Поедим, тогда пойдём к берегу.
- Вы сказали, что с жителями говорить надо. Но ведь мы не знаем на каком языке они говорят. Мы можем не понять друг друга.
- Если это Мексиканский берег, то они говорят по-мексикански. Я понимаю их язык и смогу договориться.
- А как мы оставим корабль? Его ведь нельзя оставлять без присмотра.
Поеду я один, а ты останешься на корабле, будешь охранять.
Закончив завтракать, команда стала готовиться к повороту. Теперь нужно было совершить не просто поворот, а поворот с положенными действиями с такелажем и парусами. Может быть, не все паруса поставим, а, как в прошлый раз, только на гроте и кливер. Нам ведь перед берегом всё равно паруса убирать надо и на якорь вставать, - предложил бродяга.
- Здесь ты прав, если на судне будут стоять больше парусов, двум членам экипажа долго их опускать, чтобы потом бросить якорь, - предложил бродяга.
- Так то оно так, - согласился капитан. – Но корабль должен подойти к берегу так, будто у нас всё в порядке. Если жители поймут наше теперешнее положение, Могут возникнуть трудности с приобретением продовольствия. А то и у них может появиться желание присвоить корабль себе, а нас отправить на корм рыбам.
- И тут на корм рыбам! – возмутился бродяга. – Сколько можно на наши жизни покушаться!? По-моему, это перебор.
- Полностью с тобой согласен. Поэтому пойдём к берегу на всех парусах. Придётся нам постараться всё делать быстро, будто у нас всё в порядке.
- Ладно, попробуем сделать так, как вы говорите, - согласился бродяга.
- Нужно делать, а не пробовать. На пробы у нас нет ни времени, ни возможностей.
- И всё-таки надо придумать хитрый маневр, который нам времени добавит, до того момента, как корабль врежется в берег.
- Тут и думать нечего. Поставим корабль против ветра, чтобы он ход погасил, а сами займёмся делом.
- Я надеюсь на ваш опыт, капитан.
- Здесь главное удача. Не заметит нас сторожевой катер, проведём удачную сделку по покупке продовольствия, и тогда уже будем рассуждать о чём угодно.
- Нам ещё надо команду на корабль набрать, - напомнил бродяга.
- Если будет из кого набирать, то наберём команду. Насколько я знаю, деревенские не больно-то хотят матросами по найму служить.
- Деревня, деревней, а может именно в деревне будет масса желающих. Сейчас не больно-то в деревне работу денежную найдёшь. А матрос на корабле среди местных пользуется уважением и платит ему капитан лучше, чем помещик в деревне.
- Вы думаете, у них есть помещики? Я-то думал, что каждый крестьянин работает на своём наделе. - А своё вряд ли кто захочет бросать.
- Вот съезжу на берег и всё узнаю. А сейчас надо смотреть в оба. Не равен час пограничники появятся.
- Хорошо бы не появились. Нам без них как то лучше.
- Человек предполагает, а Бог располагает. Если пограничники и нагрянут, то у нас все документы в порядке и груза на борту нет никакого. Скажем о цели нашего визита и должно всё обойтись. Конечно, начальник захочет получить в лапу, так это везде обычное дело. Все чиновники на государственной службе взятки берут. На то они на должностях и сидят, чтобы обогащаться помимо жалования.
Когда до берега оставалось не более полумили, команда начала спускать паруса, готовясь лечь в дрейф. Стали опускать якорь, цепь отпустилась почти полностью и, встав на якорь, корабль сильно дернуло. Из чего следовало, что здесь довольно-таки глубоко и вдоль берега идёт сильное морское течение.
- Вы когда на берег пойдёте, прямо сейчас или попозже? – поинтересовался бродяга.
- Немного передохну и пойду на берег. На шлюпке минут за тридцать догребу, - ответил капитан.
- Тут от силы десять минут хода на вёслах, а вы говорите тридцать минут, - удивился бродяга.
- Течение сильное. Придётся учитывать этот фактор, который добавит к полумиле ещё полумилю, а может и больше.
- Только вы не задерживайтесь. Одному тут никак, мало ли кто к кораблю подойдёт.
- Самое главное дело сделать. Тут пяти минутами не обойдёшься. А если набирать команду, то и часа не хватит. А что касается продолжительности нашего здесь пребывания, то сидеть нам тут не резон. Если начнётся сильный ветер, нам нужно будет быстрей сворачиваться и уходить, чтобы на берег не выбросило.
- Что в шлюпку загружать будем?
- Сначала нужно на палубу вынести три бочонка под воду и мешки для различных круп. А потом ты мне поможешь загрузить всё это в шлюпку, - объяснил капитан.
Не прошло и получаса, как капитан шёл на шлюпке к берегу.
Бродяга с борта корабля смотрел ему во след. Получалось, что сразу половина команды отправилась на берег, поскольку всего-то команда была малочисленная, как говорится, ты, да я, да мы с тобой.
«Хоть бы всё прошло без осложнений, - думал бродяга. – Нас и так судьба пригладила от загривка до самого копчика и обратно. Пусть ещё кого-нибудь пригладит, не всё же нам от её внимания страдать».
Как и предполагал капитан, он шёл до берега почти полчаса. Едва шлюпка коснулась берега, к ней подошли двое местных жителей и помогли вытащить посудину на берег. Некоторое время капитан и местные жители стояли рядом, очевидно, разговаривая. Потом все втроём куда-то пошли. Целый час на берегу не было никого видно, и бродяга стал волноваться. Однако по прошествии часа к шлюпке подошёл капитан, а трое сопровождавших его мужчин тащили бочки и мешки. Они подтащили шлюпку в воду и погрузили всё принесённое. Капитан рассчитался с носильщиками и сам влез в шлюпку. Ему предстоял обратный путь до корабля на шлюпке, нагруженной грузом в несколько пудов весом. Теперь шлюпка продвигалась к кораблю медленней. По крайне мере так казалось бродяге, который наблюдал за перемещением шлюпки с борта корабля.
«Такое впечатление, будто шлюпка стоит на месте. Этак ему и за час не добраться. И мне ему никак не помочь», - думал бродяга.
Но бродяга ошибся в расчётах, и капитан причалил к борту корабля значительно раньше.
- Верёвку мне скинь и лестницу, - велел капитан.
Бродяга выполнил требования капитана.
- А как будем бочонки с водой поднимать? – бродяга спросил капитана.
- Пока поднимем мешки, потом бочонки с водой поднимать станем, - ответил капитан. - Открой крышку рундука на баке. Там верёвку возьми. Один конец верёвки привяжи, другой мне дай. Ты будешь тянуть сверху, я буду толкать сверху. Так всё и поднимем.
Бродяга нашёл верёвку и сделал всё так, как велел капитан. Потихоньку всё привезённое с берега они подняли на борт.
- А шлюпку здесь оставим или опять к корме корабля привяжем? – поинтересовался бродяга.
Оставим здесь. Сначала весь привезённый провиант на корабле уберём, - поделился планами капитан.
- А вы не разговаривали с местными жителями о службе на корабле? – интересовался бродяга.
- Я говорил с местным старостой. Он обещал решить этот вопрос.
- Точно он будет решать наш вопрос?
- Будет. Я ему денег дал. Он мне обещал, значит будет решать. Слово здесь ценится, за нарушение слова кровью платят.
- Так не только же это от него зависит. Он же должен людей уговорить к нам на корабль матросами поступить.
- Взрослые не пойдут. У них семьи и свои дела в поселении. А молодые, у которых ни дела, ни семей, пойдут, если им прикажут, да ещё хорошее жалование пообещают.
- Сколько он людей обещал прислать?
- Мы говорили с ним о четырёх матросах.
- Значит скоро наша команда пополнится четырьмя ничего не умеющими пацанами?
- Научатся. В море люди быстро учатся. Самое главное в том, что нам будет кого учить.
- Почему только четырёх? Как я понимаю, экипаж должен быть человек десять, не меньше.
- В посёлке вряд ли найдётся такое количество юношей, желающих покинуть свою деревню и отправиться неизвестно куда. Пока нам хватит, а там видно будет.
- И всё-таки маловата численность команды.
- Мы даже вдвоём управлялись с кораблём, так что всё будет в порядке.
- Поверю на слова бывалому морскому волку, - польстил бродяга суровому капитану.
- Ладно, хватит трындеть. Давай, всё в трюм перетаскивать, - напомнил о недоделанной работе капитан.
Перетаскивание в трюм заняло почти целый час и когда они закончили дело, с берега посёлка к ним направилась большая лодка, в которой находилось более четырёх человек, обещанных старостой посёлка. Под двумя парами вёсел лодка быстро добралась до корабля, и пришвартовалось к стоящей у борта шлюпки.
- Я привёз четверых матросов, как и договаривались, - сказал староста деревни, который тоже находился в лодке.
- Пусть они поднимаются на борт судна. Я сейчас спущу лестницу, - сказал капитан.
- Вы обещали выдать аванс для их семей по сто песо за каждого, - напомнил староста.
- Да, я помню. Как только они поднимутся на борт, я передам вам мешочек с деньгами, - заявил капитан.
- Поднимайтесь на борт, - велел староста четырём юношам.
- Совсем мальчишки. Им, наверное, лет по пятнадцать, - предположил бродяга, который стоял рядом с капитаном. – Нас не привлекут за использование детской рабочей силы?
- В этой стране всё пропитано коррупцией. Нам это не грозит. А с другой стороны, юнги могут проходить обучение на корабле – это общепризнанная практика. Надо только правильно оформить документы, - сказал капитан.
- Вот именно, документы. Нужно чтобы у всех наших новых матросов были с собой документы. Какие там документы выдаются в Мексике? – задал задачу бродяга.
- У них какие-нибудь документы есть? – обращаясь к старосте, задал вопрос капитан.
- В их семьях должны быть свидетельства и метрики о рождении. Пока других документов у них нет, не доросли ещё до других документов, - ответил староста.
- Хорошо, пусть поднимаются на борт. Ты тоже поднимись и возьми деньги, - велел капитан.
- Зачем мне подниматься на борт? Брось мне мешочек сюда, в лодку, - предложил свой вариант староста.
- Пересчитаешь деньги, чтобы потом было без претензий. И вот ещё что, мне нужны копии с их метрик, - выставил новые требования капитан.
- Копии я могу сделать, но только рукописные. А где я их заверять буду в поселке, не знаю. Чтобы копии заверить, нужно к нотариусу в город ехать. Это и денег стоит, и неделю времени потратишь.
Пока они разговаривали, новоиспеченные матросы поднялись на борт корабля.
- Ты их сам завизируй. Для меня этого будет достаточно. Ещё мне нужно будет договор с их родителями в том, что они, их родители, заключили со мной, капитаном шхуны, договор об обучение сыновей на шхуне, с последующей службой в качестве матросов. Всё-таки поднимись на борт, составим черновики, по которым будешь договора писать. Ну, давай, поднимайся, я жду.
Старосте ничего не оставалось, как влезть на борт следом за матросами.
Перед тем, как капитан и староста отправились в каюту для составления бумаг, бродяга напомнил:
- Мы же хотели заказать рыбу на ужин, вы не забыли?
- Сейчас староста поедет на берег, а потом, вместе с бумагами, привезёт нам и рыбу. Я ему напомню об этом перед уходом с корабля, - обещал капитан.
Пока староста и капитан составляли бумаги в каюте, бродяга повёл показывать новоиспеченным матросам корабль. Он показывал и рассказывал им всё что знал, но матросы мало что поняли из рассказа. Бродяга говорил на английском, матросы понимали только мексиканский.
Пробыли в каюте капитан со старостой довольно долго, и когда староста ушел, пересев на ожидающего его лодку, бродяга спросил капитана:
- Вы уверены, что он вернётся с метриками и договорами?
- Уверен. Я ему денег за это обещал. Поэтому он обязательно вернётся на корабль.
- Ладно, хорошо, коли так. А когда мы будем с якоря сниматься?
- Как он документы принесёт, и я с ним расплачусь, сразу и пойдём в море.
- Тогда будет поздно, солнце не сядет, но светлого времени останется не более часа.
- Откуда такая уверенность?
- Я сказал приблизительно, исходя из того, что староста должен успеть до захода солнца.
- Нам без разницы, лишь бы закончить тут дела и сняться с якоря.
- Вот и я про то же. Может, нам лучше дождаться утра, а потом тронуться в путь?
- Нет, мы уйдём отсюда в любом случае, чтобы не смущать местных жителей и наших новых матросов.
- Не понял, о чём вы?
- У нас есть деньги на борту, а местное население крайне бедное.
- Так вы имеете ввиду?
- Вот именно. А сейчас нужно поднять на борт шлюпку. Молодые вместе со мной на лебёдке, а ты закрепи на шлюпки крюки веревок лебёдки. Полезай в шлюпку, сейчас я их тебе подам.
- Так лебёдка у нас на корме, насколько я помню, - возразил бродяга.
- Ты всё правильно помнишь. Конечно, надо перегнать шлюпку к корме. Это вполне очевидно. Давай, не тяни, полезай в шлюпку, - поторопил капитан.
Но столь странная забывчивость капитана вызвала у бродяги подозрения:
«А что если он меня высадит в шлюпку и оставит в море? У него теперь есть матросы, значит я не нужен. Но матросы ещё ничего не умеют. Разве что капитан договорился со старостой компенсировать убыль населения деревни в четыре пацана, одним взрослым».
- Скоро ты? Я жду, - напомнил о шлюпке капитан. - Нам надо торопиться. К приезду старосты, у нас должно быть всё готово к отплытию.
Причины отказаться не было, и бродяга по верёвочной лестнице полез в шлюпку. Он отвязал шлюпку от швартовой верёвки и, оттолкнувшись от борта корабля, направился в открытое море.
- Ты не увлекайся, - предостерёг капитан. – Тебе надо только лишь к корме подойти.
Совершив разворот, шлюпка подошла к корме.
- Держи крюки, - прежде чем подать крюки на шлюпку, предупредил капитан.
Бродяга подцепил шлюпку и матросы стали крутить ручку лебёдки. Через полчаса шлюпка стояла на палубе в корме корабля.
- А теперь что будем делать?
- Ты иди на камбуз и приготовь нам ужин.
- Кашу сварить?
- Почему кашу, а не что-нибудь ещё?
- Для чего-нибудь ещё мясо нужно или рыбу. А из крупы можно только кашу и приготовить.
- Хорошо, приготовь рисовую кашу и побольше. Эти ребята, судя по их комплекции, никогда досыта не ели. А я с новобранцами займусь изучением материальной части корабля. Пусть привыкают к флотским обязанностям.
Бродяга спустился в каюту, чтобы в камбузе заняться готовкой. Теперь ему предстояло освоить поварскую профессию и до окончания флотской карьеры заниматься приготовлением каш и макарон по-флотски. Такая перспектива бродягу не устраивала. Не хотел он торчать часами в душном, жарком камбузе, да ещё и выполнять обязанности простого матроса.
«Хоть бы знать за что мне все эти муки? Капитан даже новобранцам деньги заплатил. А мне, похоже, он и не помышлял платить. Ведь он меня как бы спас, значит я ему по гроб жизни обязан. Правда, спасся я сам. А если бы его корабль не потомил мою лодку, то и спасаться бы не пришлось. Наверняка я бы уже гулял по берегу и в ус не дул, охаживая местных красоток и принимая от них угощения».
Бродяга выбрал кастрюлю побольше. Та в которой он варил для себя и капитана, размером не годилась. У молодых матросов аппетит должен быть отменный, а раз так еды нужно много.
Едоков на сегодня получалось шестеро, потому в кипящую воду он засыпал шесть стаканов риса и стал помешивать.
«Кастрюлю надо больше брать. Каша так и прёт вверх, так и прёт», - отметил он парадоксальное явление.
Конечно, он и раньше наблюдал, как разваривается каша и увеличивается в размерах. Но большое количество крупы разваривалось значительно больше. По крайней мере ему так казалось. У самой кромки кастрюли каша замерла и больше расти не стала. Бродяга зачерпнул половину ложки каши и попробовал.
«Кажется, разварилась», - определил он, пожевав приготовленный продукт.
Чтобы каша не остыла, он прикрыл кастрюлю крышкой.
Когда должен начаться ужин, капитан не сказал и новоявленный кок полез на палубу, собираясь выяснить это обстоятельство. Он застал капитана что-то объясняющим новобранцам. Что именно капитан говорил, кок не понял, поскольку объяснения были на мексиканском.
«Надо сразу учить их на английском понимать. Тогда не нужно будет переучивать» - подумал бродяга и вслух произнёс:
- У меня всё готово. Где будете есть: на открытом воздухе или в каюте?
- Сейчас спустимся в каюту. Заодно ребята выберут для себя спальные места, - сообщил капитан.
- Я пошёл сервировать стол. Только хочу предупредить, хлеба у нас нет.
- Как же нет? Я целый мешок хлеба купил. Должен быть у нас хлеб, ищи.
- Я посмотрю, но мне такого в глаза не бросилось. А вы не могли на берегу мешок с хлебом оставить. Ведь свежеиспеченный хлеб должен дух распространять на всю каюту, а там такого духа нет и в помине.
- Нет, говоришь, хлеба? Интересно, куда он подевался? Ладно, сейчас приду и всё сам посмотрю, - обещал капитан.
Он сказал что-то на мексиканском, и первым полез в каюту. Новобранцы полезли следом. Последним в каюту полез бродяга.
«А корабль оставили без присмотра. Вот дела! Не зря говорят: война, войной, обед, обедом. Только войны у нас нет, и хорошо бы больше никогда не было. Так жить спокойнее и приятнее», - подумал бродяга.
Капитан первым делом заглянул в кладовку и проверил мешки.
- Действительно нет. Там, в мешке было два куля. В одном клее находилась мука, в другом краюхи хлеба.
Что же получается, на берегу забыли целый мешок с мукой и хлебом? Не помните, сколько мешков должно было быть? – задал вопрос бродяга.
- Мне кажется, мешков должно быть четыре. Значит один забыли, - ответил капитан.
- Так может быть, на берег сгонять за мешком? Провиант всегда в море не лишний.
- Накрывай на стол, а с мешком потом разберёмся, - велел капитан.
Бродяга положил на стол шесть мисок и шесть ложек. Потом принёс с камбуза кастрюльку с рисом и разложил по мискам. Получилось по полной миске риса на каждого. Все трапезничающие заработали ложками.
- Кто хочет пить, вода в бачке, - сообщил морякам капитан. – Слева по борту подвешены гамаки, выбирайте себе место ночлега. Двое, вот ты и ты помойте посуду и кастрюлю. Где воду брать и всё остальноё покажет вот он.
Капитан указал на кока, и чтобы тот понял суть, объяснил ему по-английски:
- Вот эти двое - твои помощники. - Покажи им, где и чем воду за бортом черпать. Пусть помоют посуду у тебя на кухне. А что касается забытого мешка, староста может его привезти. У него дома этот мешок забыли. Он домой придёт и увидит мешок, тогда всё и решится.
- А, может, лучше всё-таки самим на берег съездить и мешок привезти? – задал вопрос бродяга.
- Нет, не лучше. Рисковать не стоит. Даже если мешок доставлен на борт не будет, задерживаться здесь не стоит. Не велика потеря, купим в другом месте. Тем более без хлеба жить нам не привыкать, - изложил свою точку зрения капитан.
- Вам видней. Я вот что думаю, отдавать команды матросам, которые английского не знают, очень неудобно. Надо бы им будет английский язык подучить, - сказал бродяга.
- Проще нам мексиканский подучить, чем выучить неграмотных разговаривать на чужом для них языке.
- Так вы думаете, они грамоты не знают? Я думал, сейчас неграмотных нет, не тот сейчас век, чтобы неграмотным оставаться.
- Крестьянам грамота не нужна. Считать до десяти они и на пальцах могут. А разговаривают они с самого детства на родном языке. Но я думаю, что минимальное образование они всё-таки получают. Школы при церковных приходах наверняка есть и четыре класса в них обучаются все крестьянские дети. Чтобы читать священное писание этого вполне достаточно. А теперь, давайте, делами займёмся. Нужно подготовиться к отплытию, - поставил точку в разговоре капитан.
Он приказал двум новобранцам следовать за ним, и сам первым выбрался на палубу.
Бродяге ничего не оставалось, как жестами показывать то, что он ждёт от своих помощников. При этом он говорил по-английски, надеясь на молодые головы матросов, их хорошую память, которая в скором времени поможет понимать хотя бы самые простые команды. С ведром забортной воды кок и два его помощника вернулись на камбуз. Кок показывал, что нужно делать и помощники в точности повторяли. Когда вся грязная посуда была перемыта, кок послал помощников вылить помои за борт.
«Некогда не думал, что мне предстоит выполнять роль учителя. На самом деле я и сам не очень-то сведущ в поварских секретах. Но не зря говорят, если не умеешь сам и не можешь достичь по этой причине каких-нибудь благоприятных для себя результатов, начни учить других. В этом-то уж точно преуспеешь», - подумал бродяга.
Он отправился следом за учениками и подоспел как раз вовремя. Один из помощников бултыхался в воде. Он глубоко вздохнул и нырнул в тёмные глубокие воды океана.
- Что произошло? – спросил он ученика, наблюдающего за своим товарищем, бултыхающемся в воде.
Ответ он получил на мексиканском языке и ничего не понял.
«Неужели он хочет сбежать вплавь и капитан оказался прав в своих подозрениях?» - мелькнула мысль в голове бродяги.
Однако он тут же сообразил в чём дело. Один из помощников выплёскивал помои из ведра, да не удержал его, уронив в воду вместе с верёвкой. Теперь он старался достать ведро и поэтому нырял в солёную воду океана. Шли секунды, а помощник на поверхности не появлялся.
«Для одного дня этого многовато: ведро утопили, да ещё новобранец утонул. Теперь нам с его родителями не расплатиться», - мысль о возможной трагедии сама пришла в голову бродяги.
От дурных предчувствий он сам готов был броситься в воду для спасения юноши.
Однако по прошествии минуты голова с намокшим волосами появилась на поверхности моря. Юноша подгребал одной рукой, в другой он держал ведро. Бродяга не растерялся, и спустил юноше верёвочную лестницу с борта корабля. Юноша зацепился за лестницу одной рукой, другой вылил из ведра воду и только потом полез вверх.
- Что тут у вас происходит? – задал вопрос капитан, когда подошел к коку, среагировав на всплески в море.
- Я сам не видел с самого начала, но предположить могу. Молодые люди пошли выплеснуть за борт помои, да выплеснули их вместе с ведром. Вот и пришлось одному из них нырять за ведром в море. Хорошо, что к ведру привязана верёвка. Она облегчала поиск. Как видите, ведро снова на борту судна, - объяснил суть дела бродяга.
- За подчинёнными нужен глаз да глаз, тем более, если они ещё юные мальчишке. В следующий раз учти это. За каждого из них я строго спрошу. Понял?
- Так точно, капитан. Понял, как не понять.
- Скоро должен староста на лодке к кораблю подгрести и нам все бумаги передать, - напомнил капитан.
- Я помню. И ещё он должен передать нам мешок с хлебом, - добавил от себя бродяга.
- Если на камбузе все дела закончил, то будь здесь, на палубе. Надо наблюдать за берегом, - дал указания капитан, никак не прореагировав на напоминание о хлебе насущном.
- Есть, находиться на палубе, - ответил по-военному бродяга.
За последние несколько дней он сам себя не узнавал.
- Как только получим обещанное, будем с якоря сниматься и вперёд, подальше отсюда, - напомнил о планах капитан.
- Я помню, вы об этом уже говорили.
Капитан взглянул на берег. По всему выходило, он нервничает.
- Долго староста для нас бумажки собирает. Очень долго, - подлил масло в огонь бродяга.
- Конечно, долго, иначе и быть не могло. Ему нужно родителей найти, объяснить им ситуацию, и бумаги составить.
- А я думаю вот что, просто он не торопится. Он так и так от нас ещё денег получит. Чем длительнее будет работу делать, тем больше можно денег попросить.
- Мы договаривались на определённую сумму. Она не зависит от срока исполнения, но для нас, чем быстрее, тем лучше.
- Значит, для него срок не столь критичен. В таком случае он может затемно появиться.
- Я надеюсь, этого не произойдёт. Разве что кого-нибудь из родителей долго дома не будет.
- Нам от этого ни тепло, ни холодно. А, с другой стороны, даже без этих дурацских метрик мы не должны горевать. Нет метрик, нет никаких бумаг и наплевать. Я скажу так, проверки в море не часты. А при хорошем раскладе и этих редких проверках жить можно. Скажу более, лично я так бы не горевал. Вот мешок с хлебом жалко и свежую рыбу тоже неплохо было бы получить.
- Ты не капитан, и поэтому у тебя другой взгляд на вещи. Я предпочитаю, чтобы у меня документы на груз и команду были бы в порядке.
«Как может быть документы в порядке, если везёшь контрабанду? Вот уж сказанул, так сказанул», - подумал бродяга, но спорить дальше не стал.
Не тот был момент для спора, нервный был момент. И вообще с капитаном спорить не следует. Он может и за борт отправить в открытом океане. Капитан и бродяга молчали, изредка бросая взор на пустой берег. Казалось, жизнь в посёлке замерла. Бродяга только сейчас сообразил, что смущало его в этом безжизненном пейзаже. Обычно на берегу, рядом с посёлком стояли лодки, поскольку для жителей посёлка основную пищу и средства существования давало море. Бродяга попросил капитана поинтересоваться у местных сим интересным фактом.
- Я и сам хотел спросить у старосты. Да как-то закрутился, - сознался капитан.
- Вот и зря не спросил. Сейчас бы уже всё знали об этой хитрой деревне.
- Можно у новобранцев спросить. Они тоже живут в деревне и наверняка знают этот секрет, - предположил капитан, и тут же обратился к одному из матросов:
- Я хотел спросить у вас, почему на берегу у поселения не видно лодок? Разве у вас рыбу не ловят?
- Все лодки стоят в гавани. Вход в неё идёт узкой протокой, и деревья закрывают от моря. Потому её не видно с моря, - объяснил матрос.
«Оказывается, всё просто объясняется. А мы было подумали о хитрой деревне. А какая хитрость может быть у крестьян? Хотя как посмотреть: ведь и самые хитрецы из крестьянской среды, как и простаки, про которых сказки сказывают», - подумал бродяга.
- Однако пора бы им появиться, - вполголоса произнёс бродяга.
Капитан сердито взглянул на своего подчинённого. Хватит, мол, нервы напрягать. Они ведь не железные. Капитан отошёл от бродяги, дабы больше не появился соблазн продолжать скользкую тему.
«А ветра-то почти нет. Очень слабый сейчас ветерок. Так можно долго тут простоять, ожидая попутного или наоборот, встечного. А дождаться можно совсем не ветра, а гостей незваных. За последние несколько дней их столько побывало на корабле, у других за всю жизнь и пол столько не наберётся. Вот и я поддался настроению капитана и думаю всякую ерунду. А мне ещё нужно вахту ночную отстоять, да возможно ещё и утреннюю придётся дожимать. Ведь нас пока двое: я и капитан, а остальных нужно учить и учить, чтобы доверить что-либо самостоятельно делать».
Бродяга взглянул на солнце. По его разумению до темноты оставалось меньше часа.
«Да, ситуация. Уже и торопиться тронутся в путь поздно и ждать не очень хорошо. Чем ближе к темноте, тем меньше надежда, что всё сладится. А как складно с утра начиналось: провиантом и водой запаслись, экипаж пополнили. Так чего ещё надо честным контрабандистам?»
Молодёжь уселась на приступочек. Их не интересовали морские дали, а изменения в судьбе очень напрягали. Рождённые в многодетных семьях, они были лишними ртами, поскольку малые наделы земли и, может быть, одна единственная лодчонка не могли прокормить ораву ребятишек даже теоретически. Ребят просто напросто продали и хорошо, что нашёлся щедрый покупатель, заплативший за каждого из них по сто песо. По местным представлениям сто песо была суммой почти астрономической. Каждый из юношей понимал, что может долго не увидеть ни родных, ни родные берега и это угнетало. А обильный, хоть и не балующий разнообразием обед немного притупляя тоску, вводил в состояние полудремоты.
- Ну что носы повесили? – обращаясь к юнцам по-английски, бродяга не рассчитывал на понимание. – Всё теперь у вас будет хорошо, специальность освоите, денег заработаете, проверите себя во взрослой жизни. А то, что из дома ушли, так пора самостоятельную жизнь начинать. Потом семьями обзаведётесь. А надоест по морям и океанам ходить, на берегу осядете. Денег на корабле заработаете, будет на что хозяйство заводить и детей поднимать.
Бродяга говорил, а матросы даже голову в его сторону не повернули. Они не догадывались, что кок говорит для них.
«Я до всего сам доходил, никто мне не подсказывал и не помогал. И вы сами во всём разберётесь», - подумал бродяга.
Он снова посмотрел на берег и, наконец, увидел то, что ожидал. Лодка с несколькими гребцами направлялась к кораблю.
- Капитан! – воскликнул бродяга. – К нам гости.
- Я вижу. Отправь молодых в каюту, пусть там ждут. А ты сам мне здесь пригодишься, - дал указания капитан.
Кок жестам показал, что приглашает матросов спуститься в каюту. Все четверо послушно выполнили приказ, поскольку считали кока важной персоной на корабле, второй после капитана.
- А вы деньги приготовили, чтобы расплатиться? – бродяга напомнил капитану о деньгах.
- Всё в порядке, можешь не волноваться.
«Я и не волнуюсь. Чего ради я буду нервничать по пустякам. Мне есть о чём переживать, да только переживания делу не помогут», - подумал бродяга.
Между тем лодка приближалась к кораблю. В ней помимо двух гребцов находился староста и ещё один пожилой мужчина, отдалённо напоминающий пастора.
- В лодке мешка не видно? – спросил бродяга.
Капитан ничего ему не ответил.
«Подойдут к борту, тогда и спросим о мешке. Если староста домой заходил, значит и наш мешок видел. А в самом мешке, надеюсь, ничего не убавилось, - думал бродяга. - Пусть капитан сам решает вопросы с гостями. Я буду только наблюдать».
Лодка пришвартовалась к борту корабля, и староста влез по верёвочной лестнице на палубу.
Капитан отдал старосте деньги взамен копиям метрик и договорами с родителями юношей.
- Я мешок с хлебом и мукой забыл у вас в доме. Вы его с собой не захватили? – спросил капитан.
- Нет, не привёз. Я, наверное, его не заметил, - ответил староста. - А вы точно у меня его забыли?
- Все мешки у вас в доме стояли. Мне до лодки ваши местные помогли дотащить. Наверное, они мешок забыли взять, а я не проконтролировал. По крайне мере всё, что они принесли, я в лодку погрузил, - объяснил, как дело было, капитан.
- Если мешок у меня дома остался, привезём его на корабль. С вами хочет поговорить наш местный священник. Сейчас он в лодке находится, - сообщил староста.
- Пусть поднимается на борт. Тут и поговорим, - согласился капитан.
Староста спустился в лодку, а священник забрался на корабль.
- О чём вы хотели поговорить со мной, падре?
- Мы собираем пожертвования на ремонт церкви. Не могли бы вы пожертвовать для этих целей немного денег, столько сколько можете.
- Я с удовольствием дам вам деньги. Бог велел делиться и на благое дело не жалко. Но тут есть одна загвоздка: деньги находятся у меня в сейфе. Это займёт некоторое время.
- Ничего страшного, я не тороплюсь, - ответил священник.
- Зато мы торопимся, - предупредил капитан.
- Вы всё равно будете мешок с хлебом ждать. За это время мы вопрос решим, - предложил священник.
- Тогда лодку надо отпустить, или предупредить, чтобы ждала.
- Если хотите свой мешок получить, нужно лодку отпускать.
Капитан наклонился через борт корабля над лодкой и сказал старосте:
- Вы сейчас можете идти к берегу. Когда мешок привезёте на борт, то и священника заберёте.
- Если мешок действительно у меня дома, - напомнил староста.
Лодка отчалила и направилась к берегу.
- Позови молодёжь на воздух. Скоро паруса ставить будем, - капитан дал указания бродяге.
Тот полез в каюту, собираясь выполнить указания капитана.
Когда молодые люди и бродяга вышли на палубу, капитан и священник спустились в каюту.
Капитан отпер сейф и достал триста песо. Священник краем глаза наблюдал за действиями капитана и наверняка видел содержимое сейфа.
- Больше не могу, больше у меня нет, - предупредил капитан, выложив на стол ровно триста песо.
- Совсем нет? – удивился священник, проявив несвойственную священникам несдержанность.
- Совсем нет. Но пусть вас это не волнует. Перевезу груз и заработаю, - ответил капитан. – Теперь вас нужно доставить на берег.
- Если мешок найдётся, через полчаса прибудут, - заверил священник.
- А если не найдётся, что будем делать? – спросил капитан, подумав:
«Через полчаса будет темень такая, что и собственный нос увидишь с трудом. Что-то не нравится мне вся это неразбериха с мешком. Какое-то нехорошее предчувствие гложет, будто смотришь хорошо срежисированный спектакль».
На последний вопрос священник не ответил.
- Душно тут, пойдёмте на воздух, - позвал капитан и первым выбрался на палубу.
Священник вышел на палубу, и остановился у опущенной с борта корабля верёвочной лестницы.
«Занял позицию, будто собирается защищать лестницу от желающих поднять её на борт судна. Хотя, может быть, всё не так на самом деле. В последнее время мне всё кажется подозрительным и немудрено. На самом деле священник может ожидать у лестницы момента, когда пришвартуется лодка, чтобы спуститься в неё и отбыть на берег», - глядя на темнеющий горизонт, размышлял капитан.
- Через полчаса совсем стемнеет, - подал голос стоящий у штурвала бродяга.
- Раньше стемнеет. Боюсь, староста нас потеряет.
- Так есть ли смысл нам ждать его? Может быть, пора отправляться в путь, если уж решились на это?
- Может быть, и пора отправляться. Да только не можем мы, у нас на борту священник, которого нужно доставить на берег, - капитан ответил на сомнения бродяги.
- Что-то не нравится мне это священное обстоятельство, которое не позволяет нам отбыть в дальнюю дорогу.
- Мне тоже не нравится. Возникает мысль об искусственно созданном препятствии. А это мне очень не нравится.
- Чему уж тут нравится? Нам ведь ещё нужно в темноте якорь выбирать, да паруса ставить. Наши юнги на свету еще не очень разбираются в такелаже. А ночью, боюсь, от них ещё меньше пользы.
- Здесь ты прав. Сейчас и начнём ставить паруса, - озадачил выводами капитан.
- Так под парусами корабль сразу рванёт отсюда. И нам уж точно мешок с мукой не получить и священника на берег не отправить, - бродяга сомневался в правильности решения капитана.
- Поставим только кливер и бизань. Ветер слабый и движущая сила будет небольшой. Якорь корабль удержит.
- Так его, корабль, развернёт.
- Да, развернёт. Но для нас это не критично. Поменять курс, когда корабль будет под парусами, не составит труда.
- То есть мы будем готовы в любой момент дать дёру, - понял бродяга. - А когда начнём ставить паруса?
- Сейчас и начнём. Ты стой у штурвала, а я с юнгами займусь парусами, - ответил капитан и сразу дал указание молодёжи.
Сначала силами молодых матросов был поставлен кливер, а следом и бизань. Удерживаемый якорем, корабль медленно стал менять своё положение, перемещаясь по окружности вокруг точки удержания якоря, словно карандаш в школьном циркуле.
- Вы снимаетесь с якоря? Что же, вы ждать лодку с берега не собираетесь? – волновался священник, спрашивая капитана по-мексикански.
- Будем ждать лодку с берега. Мы же должны вас отправить обратно, иначе ваша паства в деревне завтра останется без пастыря, - ответил капитан, что не сильно убедило священника.
Наступившая темнота всё окрасила в серые тона. Перспектива увидеть подплывающую лодку падала с каждой минутой.
- Мы пока лесенку поднимем, чтобы не мешала, - предупредил капитан и убрал лестницу на борт корабля.
- А как же мне спуститься в лодку, когда та придёт забрать меня?
- Очень просто: спустим лестницу, и вы спуститесь по ней сами. Я смотрю, ваши соплеменники не торопятся вас забирать. Достали вы всех, наверное, своими проповедями.
На столь едкое замечание священник ничего не ответил.
Шум мотора приближающегося баркаса очень напряг нервы.
- Поднять якорь! – приказал капитан.
Бродяга и матросы пошли исполнять приказание.
Священник не стал возмущаться. Очевидно, он понял, что фукус с его участием для задержки судна до темноты раскусили.
Капитан стоял у штурвала, и судно плавно развернулось, и паруса наполнились ветром. Баркас с более чем десяти человек на борту приблизился на расстояние в два корпуса.
- Встань к штурвалу,- обращаясь к бродяге, велел капитан.
- Эй, на баркасе! Среди вас староста есть? – громко спросил капитан.
- Он остался на берегу. Он своё сделал, сейчас наше время.
- Вы мешок с мукой захватили? - задал наводящий вопрос капитан.
- Мы захватили кое-что получше. Сейчас вас угостим, - прозвучавший выстрел был ответом с баркаса.
Капитан повернул пушку на корме в сторону догоняющих, и гром выстрела заложил уши. Треск ломающегося дерева обшивки баркаса дополнил гамму звуков.
«Когда-то успел зарядить пушку. А если бы не зарядил, нам бы сейчас несдобровать», - подумал бродяга.
Баркас стал отставать. Видно, выстрел из пушки нанес ему серьёзный ущерб. Это убедило капитана в том, что пока люди на баркасе никак не смогут попасть на корабль и причинить экипажу какой-либо вред. Сейчас оставалось ещё одно связанное с деревней неотложное дело: нужно было разобраться со священником. Капитан направился к стоящему у борта священнику, намереваясь выяснить у того причину происшедшего. Однако священник не собирался прояснять ситуацию. Он скинул сутану и бросился с борта судна в океан.
«Вот и последняя проблема уплыла. – подумал капитан. – Интересно, юнги были в курсе задумок взрослых? Наверное, всё-таки нет. Иначе они бы уже давно вместе с фальшивым священником нас спеленали».
- Держи курс в открытое море, - приказал капитан бродяге, подойдя к штурвалу. – Нам сейчас нужно уйти подальше от берега.
- Так, может быть, грот поставить? – напомнил о неиспользованных возможностях корабельного такелажа бродяга.
- Сейчас и грот, и стаксель поставим. Пусть пацаны перед сном поработают, - ответил капитан.
Команда корабля принялась за дело и скоро все имеющиеся паруса были подняты. Получив дополнительную парусность, корабль пошёл быстрей.
«Теперь-то уж точно не догонят. Теперь им дырку от бублика, а не наши шкуры», - думал бродяга.
Череда лихих событий закалили душу бродяги и всё происходящие сейчас с ним не воспринималось как страшная безысходная трагедия. В очередной раз судьба предоставляла шанс остаться в живых, и бродяга намеревался всерьёз воспользоваться предоставленным шансом.
- Через час мы будем вне зоны досягаемости их маломерным флотом. Думаю, у них и охоты такой не возникнет, - поделился мыслями капитан, когда закончив настройку такелажа, подошёл к бродяге.
- Почему вы так думаете? – спросил бродяга, дабы поддержать разговор.
- Если священник был засланным для прояснения ситуации с наличными деньгами и характером груза, а он таковым и оказался, то будет именно так. Когда я выдавал ему деньги на ремонт церкви, то сделал так, чтобы он увидел внутреннюю часть сейфа.
- Я не понимаю, причём здесь нападение на корабль и внутренняя часть сейфа? – задал наводящий вопрос бродяга.
- Круче к ветру держи. Видишь, корабль сильно сносит, а его сносить не должно, - дал указание капитан.
Лишь когда корабль занял нужный курс, продолжил разъяснения:
- Что касается нападения на корабль, - продолжил капитан. – Сам корабль им не нужен, это очевидно. Значит, им нужны наши деньги и груз. Так вот, я сделал так, чтобы священник увидел пустой сейф. Я сам ему сказал, что отдаю на благие церковные дела последние деньги.
- И он поверил, что на корабле нет больше денег, на которые можно будет купить провиант и воду для команды? – выказал сомнения бродяга. – Кстати, у нас действительно больше нет денег?
- Деньги у нас есть. У меня были хорошие учителя. Они научили меня, как надо вести дела и тому, что все деньги нельзя хранить в одном месте.
- Это хорошо, что у нас есть деньги. Можно будет купить немного муки и рыбы. Очень хочется разговеться, после длительного вегетарианского воздержания, - перебил капитана бродяга, который частично, помимо рулевого, ассоциировал себя с корабельным коком.
- Если подвернётся по пути возможность купить муку, так и сделаем. Но заходить в гавань и рисковать кораблём я больше не буду, - огорчил капитан.
- Хорошо бы побыстрей подвернулся такой случай. Долго без хлеба жить скучно.
- Будет тебе и хлеб и рыба. В море не мы одни по волнам ходим. Всякого люда здесь пруд пруди. Надо только попасть в нужное место в нужное время. А что касается нападения на корабль, так дальше всё очевидно. Священник доплыл до баркаса и рассказал, как у нас обстоят дела с деньгами.
- Так ещё можно было поживиться грузом. Про груз-то они ничего не знали.
- Вот именно, что ничего не знали. А если его нет? Или груз- это какие-нибудь ненужные в домашнем хозяйстве железяки? Стоит из –за этого рисковать жизнями? Тем более они успели познакомиться с нашей пушкой. Думаю, от знакомства с ней они не в восторге.
- Точно не в восторге. Я только не понял, когда вы успели зарядить пушку? Я вас за этим занятием не застал.
- Успел. Я предполагал подобное развитие событий, и как-то сразу подумал о преднамеренности действий старосты. Ведь он присутствовал при погрузке на лодку всего мною купленного и не мог не видеть, что один мешок не погружен. А когда нам оставили на корабле священника, мои подозрения начали сбываться. В конечном итоге всё так и оказалось.
- Мне в этом деле только одно непонятно. Почему пацаны остались в стороне, а не помогли своим соплеменникам? – бродяга задал волновавший его вопрос.
- На самом деле тут может быть только одно объяснение: их действительно продали нам навсегда. Сто песо по местным меркам - очень приличная сумма.
- А вы сколько дали священнику на ремонт храма? – поинтересовался бродяга.
- Я дал ему триста песо. На пожертвование каждый даёт исходя из собственных возможностей. Я думаю, в понимание местных жителей возможности капитана как раз вытягивают на триста песо.
- Многовато, для местной паствы. Тем более священник оказался ненастоящим.
- Сразу всего не учтёшь. Надо делать правильные выводы в будущем, тогда неожиданностей станет намного меньше.
- Я вот что думаю, не могут ли наши юноши устроить нам Варфоломеевскую ночь? Они видели своих соплеменников и понимали, что они хотят сотворить. А, может быть, они ничего не поняли, видели лишь выстрел с нашей стороны.
- С их стороны тоже был выстрел. Так что не мы первыми начали, - бродяга опроверг заявление капитана.
- В общем-то я не про это. Я хочу сказать, что если у них есть на наш счёт обида, они ночью могут нас связать, а то и убить.
- Плохо то, что у нас спальные места в одной каюте вместе с молодёжью. Вот если бы были спальные места матросов в одном месте, а ваша каюта в другом помещении. Насколько я знаю, капитан на корабле столовается и спит в отдельном помещении. А почему на вашем корабле этого нет?
- У меня команда небольшая была. Всех я хорошо знал, и отделяться от них не хотел. С другой стороны, помещений на небольшом корабле немного и тратить их на собственное обустройство глупо, когда можно больше груза взять и больше заработать, - капитан объяснил причину отсутствия на корабле отдельной каюты для собственных нужд.
- Сейчас совершенно другая ситуация. Сейчас лучше быть подальше от команды, - высказал свою точку зрения бродяга.
- Выбора у нас нет. Придётся находиться там, где помещение для этого предназначено.
- Так вы сейчас отдыхать пойдёте? – задал наводящий вопрос бродяга.
- Пока спать не хочу. После сегодняшних событий настроения на сон нет. Иди ты спать, а я постою на вахте.
- Ладно, пойду отдыхать. Я против отдыха ничего не имею, - согласился бродяга.
«Сам-то боится идти спать с новобранцами в одной каюте. Мне почётное первое место уступил. Надеюсь, всё будет нормально», - думал бродяга, направляясь в каюту.
Когда он спустился по крутому трапу вниз, юнги уже спали. Бродяга улёгся на гамак и уже в полусне вспомнил, что не договорился с капитаном, когда нужно заступать на вахту.
«Лучше бы он подольше простоял. Я был бы не против»,- в полудрёме подумал бродяга.
Спал он чутко, прислушиваясь к шороху мышей и ударам волн о борт судна. Ребятишки, умаявшись за день, спали беспросыпно сном праведников. Расставание с матерями состоялось сегодня для них впервые в жизни. Их жалкие лачуги в деревне были стары и убоги. Но это были их родные дома, в которых прошла вся их жизнь от рождения до сегодняшнего расставания. Братья и сёстры остались в деревне, и отец с матерью после продажи на корабль старших детей смогут несколько месяцев на вырученные деньги кормить всю семью.
Бродяге давно не снилась женщина. Конечно, на корабле женщине взяться было неоткуда. Но помечтать о женской ласке никто не запрещал. И сегодня бродяге повезло: ему приснилась женщина. Её нельзя было назвать красивой, но её большое мягкое тело манило пышными формами, притягивая взгляд, и заставляло действовать. Бродяга раскрыл объятья и вытянул губы трубочкой для поцелуя. Но женщина не торопилась исполнять самые сокровенные желания бродяги и на сближение не шла.
«Вот баба, кремень! Другая давно бы сдалась, а эта терпит, сопротивляется, хоть такое поведение женщины нетипично», - снилось бродяге.
Вид женщины между тем постепенно трансформировался. Её лицо всё больше вытягивалось, приобретая форму морды пантеры. На пальцах отрастали когти. И теперь уже не она, а сам бродяга не хотел с ней целоваться. Открыв пасть, женщина - пантера ринулась на него. От страха бродяга проснулся.
«Ну и приснится же такое! – подумал он, смотря на низкий потолок каюты. – Не приведи господь такую бабу наяву встретить. Интересно, сколько времени я уже сплю? Наверное, недолго, иначе капитан разбудил бы меня и на вахту отправил штурвал крутить».
Бродяга повернулся на бок и постарался снова заснуть. Однако устрашающий облик женщины-пантеры возникал снова в его начинающемся сне.
«Вот привязалась! Поспать не даёт, будь она неладна. Сама не спит и другим будто не надо. Отстояла бы она две вахты подряд, посмотрел бы я на неё», - череда мыслей в голове бродяги больше предназначались для ночного чудовища и должны были убедить его оставить в покое мужскую грешную душу.
Но женщина –пантера знала своё дело и не хотела просто так уходить.
«Придётся выйти на палубу, проветриться. Глядишь и всё образуется с моей ненаглядной», - бродяга принял положение сидя и долго не мог решиться встать на ноги.
- Что не спиться? – едва бродяга появился на палубе, спросил капитан.
- Я проснулся и решил вас проведать, - соврал бродяга.
- Как раз вовремя решил проведать. Я уже собирался тебя идти будить, - сказал капитан.
- Мы всё еще в открытое море идём или галс поменяли? – поинтересовался бродяга.
- Уже нет. Ветер переменился и я смог легко галс поменять. Сейчас ты часа два сможешь идти одним курсом.
- А потом что мне делать после этих двух часов?
- Потом меня разбудишь и решим по обстановке. Может быть, и курс поменяем, а может, им же дальше пойдём. Пока сказать точней не могу.
- А если что-то будет не так?
- Что ты имеешь в виду, поясни?
- Например, другое судно встретится или ветер переменится? Мало ли что ещё может произойти в открытом океане.
- Ты тут рулевым и будешь стоять, чтобы ничего не происходило с кораблём внештатного. А если возникнут подозрения на внештатную ситуацию, буди меня.
- Так вы не выспитесь как следует.
- Судьба капитана вместе с кораблём определена. Будет корабль в порядке и капитан будет в порядке. Как там наши юнги? – напоследок спросил капитан.
- А что с ними будет, с молодыми-то? Спят, конечно.
- Ладно, я пошёл отдыхать. А ты тут не зевай, чуть чего меня буди, - капитан напутствовал бродягу перед тем как пойти спать в каюту.
«Два часа не двадцать два», - успокоил себя бродяга, держась за деревянный штурвал.
Однако и два часа в тёмной ночи, когда никого нет рядом и не с кем перекинуться словечком, тянуться несоразмерно долго.
«Может быть, два часа уже прошли, а я всё на посту, держусь за деревянный штурвал и не собираюсь на отдых. Хотя отдых мой может не состояться. Захочет капитан галс поменять и пиши пропало. А то и позавтракать захочет, тогда уж мне точно будет не до сна. Придётся в душном камбузе час, а то полтора провести. Надо будет уговорить капитана, как придём в нормальный порт, нанять нормального кока или нормального рулевого, чтобы одно дело с себя сбросить. Не гожусь я сразу все дела на себе тащить», - размышлял бродяга, развлекая тем себя и отгоняя коварный сон, подкрадывающийся даже к стоящему у штурвала рулевому.
«И всё-таки, который сейчас час?» – задался вопросом бродяга.
Он взглянул на звёзды, стараясь по освещённости ночного небосвода определить, сколько осталось до рассвета. Небосвод, как и в момент начала вахты бродяги, оставался неизменным, и ни одна звёздочка не подмигнула ему, намекая на скорое окончание долгой вахты.
Бродяга вздохнул, впервые жалея об отсутствие часов на руке или хотя бы хронометра, рядом со штурвалом.
«А ведь на приличном корабле все необходимые для поддержания курса приборы должны располагаться на панели приборов. Тут же нет самой панели, будто и не было её вовсе. А даже в те далёкие времена, когда строили парусные корабли из дерева, все эти приборы были перед рулевым на панели. Остаётся гадать, куда эта панель приборов могла исчезнуть. Если будет возможность, спрошу у капитана, где необходимые для поддержания курса приборы? Он может меня послать, тогда пусть не обижается, если я с курса собьюсь. Как ни крути, а мне долго ещё от работы рулевого, матроса и кока не уйти. Глядишь, я так сильно привыкну к морской службе, что стану настоящим мореманом и сам никуда не уйду с судна. И всё же когда мне будить капитана? Он сказал через два часа, а поди ты, определи когда они закончатся. Вернее было бы до рассвета, но я не знаю время, когда заступил на вахту. Теперь не знаю, как лучше поступить», - терзал себя сомнениями бродяга.
Он и дальше продолжал бы развлекать себя раздумьями, да только что-то большое и белое в темноте ночи на фоне тёмных волн привлекло его внимание. Оно находилось впереди корабля и медленно двигалось по пересекающемуся курсу.
«Мать честная! Да оно может в нас врезаться или мы в него можем врезаться. В темноте точное расстояние не определить, лишь приблизительно. Половина кабельтова осталось до встречи в море. Надо срочно будить капитана. Он должен знать что делать», - решил бродяга, и наклонившись над открытым люком в каюту, позвал:
- Капитан! Капитан! Судно в полукабельтово на пересекающемся курсе. Капитан, скорее, пожалуйста, не то мы можем врезаться в них.
Однако капитан не появлялся из люка каюты, и этот факт вызвал у бродяги неприятные предчувствия.
«Неужели всё-таки пацаны за одно со взрослыми из своей деревни? Тогда и мне крышка. Если только не пересесть на встретившееся судно. А если дело в другом: капитан устал за последние дни и никак не может проснуться?»
Бродяга отогнал нехорошие мысли и, почти не тормозя о ступеньки, съехал по лестнице в каюту. По его разумению вариант внезапности был сейчас решающим. Бродяга мельком окинул взглядом каюту, и под тусклыми лучами керосиновой лампы всё казалось подозрительным. Спящий на своём гамаке капитан и спящие пацаны не казались таковыми. А вдруг капитан убит, а пацаны лишь прикидываются спящими? Такой расклад и вовсе не устраивал бродягу. Не для того он рисковал сейчас, чтобы пополнить ряды убиенных. Он должен, просто обязан спасти экипаж судна и само судно от столкновения. Бродяга в три шага достиг гамака, на котором лежал капитан и схватил лежащего за руку.
- Капитан! – почти в ухо прокричал бродяга.
Этот вопль отчаяния выражал горечь утраты и был криком души человека, усомнившегося в благополучном проведении.
- Что такое, что случилось? – резко севший на гамаке капитан чуть не разбил нос бродяге.
- Капитан, вы живы? – то ли вопрос, то ли утверждение сорвалось с уст бродяги.
- Жив я, жив. Что со мной может статься?
- Я подумал…
- Так ты поэтому горлопанишь мне в ухо? Этак можно глухим заикой сделать.
- Пересекающимся курсом идёт одномачтовое судно. Есть вероятность столкновения, - на одном дыхании выпалил бродяга.
- Сколько кабельтовых до линии пересечения курсов?
- Темно, но мне кажется, осталось половина кабельтова.
- Так что же ты медлил! Нужно раньше меня будить.
Капитан спрыгнул с гамака и полез на палубу.
- Раньше я судно не видел, - во след капитану оправдывался бродяга.
Он следом полез на палубу.
- Стой у штурвала и слушай мои команды. Я на нос пошёл, - капитан приказал бродяге.
- Слушай мои команды. Что раньше не разбудил? - бродяга в поздний след передразнил капитана. – Этак и я могу сказать. Только зря время потерял, я мог бы и сам что-нибудь придумать.
Что-нибудь придумать бродяга не мог. Поэтому и пошёл будить капитана. Но критическая ситуация требовала немедленного разрешения, и бродяга рассчитывал получить такое решение от капитана незамедлительно. Однако капитан решения не выдвинул, а пошёл на нос судна, дабы самому убедиться в правдивости сказанного бродягой. И всё же реальная ситуация требовала незамедлительного принятия решения, в этом убедился сам капитан, едва достигнув носа корабля и увидев всё своими глазами. Но скоропалительное решение может стать ошибочным и привести к столкновению, если идущее пересекающимся курсом судно начнёт неправильно маневрировать. Поэтому капитан начал не с команды рулевому.
- Эй, на шлюпе! – крикнул он на всю силу своих лёгких. – Не меняйте курс, а я отрулю влево.
Несколько секунд до получения ответа показались капитану вечностью. Действительно, до столкновения одного судна с другим, если не поменять курс, оставалось не более минуты.
- Ладно, дерзай. Но учти, мы перегружены. Идём три узла в час, не более, - ответили со шлюпа.
- Рулевой, лево руля! - дал команду капитан.
Двухмачтовая шхуна начала медленно поворачивать влево и чем меньше расстояние оставалось от одного судна до другого, тем верней казалась неизбежность столкновения. Но опытные моряки знали этот обманчивый эффект страха. В полтора, два корпуса получалось расхождение одного судна от другого, и шлюп в момент пересечения курсов, будет уже удаляться от двухмачтового брига.
- Так держать! – приказал капитан, и бродяга отработал рулевым колесом обратно, зафиксировав новый курс.
- Эй, на бригантине! – голос со шлюпа показался капитану знакомым. – Это не капитан Родригес командовал этим судном?
- Не командовал, а командует. Капитан Родригес - это я, - ответил капитан.
- Не может быть, пинту рома мне в глотку! Ведь говорили, что капитана Родригеса убили, - в тёмной ночи лишь очертания говорившего едва различались с расстояния расхождения кораблей. Зато голос был отчётливо слышан на любом из двух судов, вне зависимости от того, на каком из них находился говоривший.
- Значит тебе соврали. Жив я, и в ближайшее время умирать не собираюсь. А это не с капитаном Джеком я сейчас разговариваю?
- С ним самым. Мой голос за две недели, что мы не виделись, не сильно изменился.
Точно, не изменился. Я бы даже сказал, нисколько не изменился. А кто там распространял слухи о моей кончине? Очень мне это знать любопытно.
- Я слышал краем уха в таверне. Говоривший очень мне напоминал сухопутного гринго. Я его первый раз тогда и увидел. Я потом поспрашивал, говорили, что он из банды «Индейца».
- А когда это было? Сколько дней тому назад ты услышал о моей якобы кончине?
- Пять дней уже прошло, не меньше.
- Точно пять дней? Может быть три, а не пять?
Максимально сблизившись, корабли стали расходиться, и разговаривать с каждой секундой становилось проблематичней.
- Четыре дня или пять, я это точно помню, поскольку ждал в таверне осведомителя и не дождался. Пришлось срочно искать другую делюгу.
- Так ты всё по устричным мелям промышляешь?
- Сейчас реже удаётся взять хороший куш. У многих хозяев в охранении их устричных мелей есть быстроходные катера. А от них под парусом не уйти. А для драк я уже староват стал.
- Ну, не прибедняйся, ты ещё любому юнцу фору в драке дашь. Я смотрю, ты сильно нагрузился, а ветер, похоже, свежеет. Как бы шторма не было.
Железо везу и шторм мне сейчас никак не нужен, - ответил капитан Джеком. – Только я не понял, почему тебя пять дней не устроило?
- Потому что нападение банды «Индейца» на мой корабль было четыре дня назад, и никто из нападавших сам с корабля не ушёл. Выходит этот гринго говорил о предстоящем нападении, ведь мёртвые молчат.
- Ты прав, мёртвые молчат. Ну, будь здоров. Семь футов тебе под килём, - напоследок пожелал капитан Джеком.
- И тебе не меньше. До встречи дружище.
Корабли окончательно разошлись, и капитан дал команду рулевому:
- Право руля!
А когда корабль занял прежний курс:
- Так держать!
Капитан ещё некоторое время смотрел во след удаляющемуся силуэту шлюпа капитана Джекома. Когда ночь поглотила и эти едва видимые очертания, он вернулся к рулевому.
- Я слышал, вы знакомого встретили и сказали ему о возможном шторме? – спросил Бродяга.
- Сказал. Но лучше бы я ошибся, и шторм прошёл бы стороной. С нашей командой в шторм трудно будет ориентироваться.
- Я вот почему спросил о вашем знакомом: у нас нет муки и вы могли бы спросить у капитана Джекома немного муки отсыпать нам за деньги. Я думаю, он бы не отказал.
- Я помню о наших потребностях. Но при качке нам не пришвартоваться. Даже при полном штиле это сделать непросто. У нас чуть ли не вдвое выше борт над ватерлинией, нежели у шлюпа.
- Так можно было бы шлюпку спустить и на ней пришвартоваться к судну Джека, - в поздний след предложил вариант швартовки бродяга.
- Джеком торопился добраться до бухты, а при перегруженном шлюпе это нелегко и небыстро.
- Тем более ему не очень-то сильно наша задержка помешала бы.
- Если шторм надвигается, то сильно. Здесь каждая минута промедления может стоить жизни. И кончим об этом. Я пойду, досплю, а ты тут не зевай. Если погода начнёт портиться, буди меня, - дал указания капитан.
- А если погода не будет портиться, когда вас будить?
- Если не будет портиться, то как начнёт светать, так и буди.
- Как начнёт светать, мне нужно будет завтрак на всю команду готовить.
- Поэтому я и прошу тебя разбудить меня поутру.
- А когда же мне отдыхать, если я занят и на вахте рулевым, и на готовке и как матрос, когда нужно поставить паруса при смене галса?
- Когда придёт твой черёд отдыхать, тогда и отдохнёшь, - огорчил неопределённым ответом капитан.
- Хотелось бы услышать что-то более конкретное.
- Подготовишь себе смену на камбузе, тогда станет легче, - сказал капитан и отправился в каюту.
Бродяга взглянул на небосвод и определил:
«Час, а то и полтора придётся отстоять на вахте. А потом хоть полчаса, а посплю. Ничего не смогу больше делать, пока не приму ненадолго горизонтальное положение. Не в санатории, завтрак может немного запоздать», - размышлял бродяга.
Недавнее событие, поднявшее нервы, прошло. Теперь наступило время апатии, как расплата за чрезмерную бдительность. Глаза у рулевого сами собой закрывались и если бы не штурвал, за который он держался, пара синяков от падения на палубу были вполне реальным дополнением к ноющей спине и уставшим держать туловище ногам.
«Что же это такое! Ещё немного и я засну. А спать рулевому не положено, - тряся головой, стараясь отогнать прилипчивый сон, думал бродяга. – По-хорошему, сам капитан должен был сменить меня. Моя вахта уж слишком затянулась. А мне такое не нужно, даже если за это платили бы американскими зелёными бумажками».
Мысли совсем не способствовали бодрствованию и бродяга поймал себя на том, что глаза его были закрыты довольно давно.
«Всё равно сейчас ночь и почти ничего не видно», - успокоил он себя.
Но вот именно это самое почти, позволяло видеть хоть что-то, в том числе и корабли, двигающиеся пересекающимися или встречными курсами.
«Почему я один должен страдать? Мог бы выделить мне помощника, который бы на носу стоял и смотрел вперёд по ходу движения судна. Мне-то с места рулевого не больно видно, что находиться впереди. А так, какая, никакая, а помощь. Наверное, капитан бережёт пацанов. Им ведь не больше пятнадцати лет. Хоть нам их продали как шестнадцати летних, а на самом деле они ещё дети, которым ночной недосып может очень сильно повредить. Конечно, пацанам ночью лучше спать. От них и днём-то проку немного, что же говорить о ночи, когда взрослым нелегко. Пусть побыстрей научатся работать с такелажем и парусами, а потом о ночных бдениях можно будет подумать».
Бродяга снова взглянул на небо, будто от его взглядов время потечёт быстрее. Небо было тёмное, усеянное светлячками звёзд и пока не собиралось светлеть. Это обстоятельство очень не нравилось бродяге.
«Скорей бы уж, - подумал он.- Стоять уже невмоготу, спать ужас как хочется».
Бродяга перепробовал множество способов, которые, по его мнению, способствовали бы бдению.
Он переминался с ноги на ногу, делал полуприседы, поднимал в сторону то левую, то правую ногу, но всё это мало помогало. Подобные упражнения можно было делать и с закрытыми глазами, поскольку он держался обеими руками за штурвал, что не позволяло упасть, находись он даже в полудрёме.
«Устал, сил нет, как устал. Скорей бы уж это солнце показалось из-за горизонта. Или пойти капитана разбудить. Скажу, солнце уже встаёт. Если будет ругаться, скажу, ошибся я. С кем такого не бывает? Он ведь велел будить его, когда солнце начнёт вставать. Вот если бы он говорил о уже свершившемся факте: солнце встанет, тогда и буди его. А когда солнце начнёт вставать, событие неоднозначное. Кто должен решить, будто солнце начало вставать, а ещё, на самом деле, и не собиралось?» - бродяга развлекал себя измышлениями, которые в конечном итоге ничего дать ему не могли. Ведь было очевидно: солнце начинает вставать в тот момент, когда его огненно жёлтый край появляется над горизонтом. Именно этого самого момента ещё не наступило.
Бродяга едва дотерпел до рассвета. И только край солнца появился над горизонтом, пошёл будить капитана.
- Капитан! Уже светает, - доложил он радостную для себя весть. – Вы велели себя разбудить.
Капитан открыл глаза и посмотрел на рулевого.
- Жаль, я бы ещё поспал, - заявил капитан, что едва не привело к потоку возмущений, готовых сорваться с уст бродяги. Но тот стерпел, лишь добавив к сказанному:
- За ночь корабль далеко ушёл и теперь надо оценить обстановку. Ведь наличие мелей в море никто не отменял и кораблей, идущих по своим делам по тому же морю тем более никто не отменял. А в таких условиях лишь капитан может принять правильное решение.
Доводы, с точки зрения бродяги, были весьма убедительными и должны были вразумить капитана. Что и произошло: капитан, кряхтя, приподнялся на койке и, свесив ноги, сел.
- Иди к штурвалу. Нельзя надолго корабль без рулевого оставлять, - ответил капитан.
- А вы сейчас придёте? – не получив подтверждения смены своей вахты, спросил бродяга.
- Сейчас приду. Нужно же тебя отпустить в камбуз, готовить для команды завтрак.
- Жду вас наверху, - обещал бродяга и направился к штурвалу.
Он не стал сообщать капитану, насколько сильно устал, собираясь без предупреждения придавить часок, прикрываясь временем приготовления завтрака. Ждать капитана пришло долго. Зато когда он появился у штурвала, сразу отпустил бродягу.
- Я тебя больше не задерживаю. Можешь прямо сейчас идти в свой камбуз и начинать готовить завтрак, - сказал капитан.
Бродяга молча направился в каюту. Он не собирался немедленно выполнять приказ.
«Сначала, я немного посплю. А потом, буду готовить завтрак. Часом раньше, часом позже, никакой разницы нет. Так что придётся вам, капитан, подольше подождать сытного завтрака», - думал бродяга, спускаясь по трапу в каюту.
Не раздеваясь, он прямо в одежде плюхнулся на свой гамак и тут же захрапел.
Казалось, прошло лишь мгновение, когда крепкие руки растолкали его.
- Я думал, ты команде завтрак готовишь, а ты, оказывается, дрыхнешь. Вставай, и чтобы через полчаса завтрак был готов, - велел капитан.
Капитан ушёл, а бродяга сидел на гамаке, растирая покрасневшие от недосыпа газа.
- Полчаса и завтрак! Тогда можно прямо сейчас, не готовя, сырую крупу есть. Час, не меньше, нужен для приготовления завтрака. Придётся им подождать, другого варианта ведь нет. Или пусть сами себе готовят хоть за пять минут. Только хотел бы я на них посмотреть, как они сами справятся, - ворчал бродяга, выплёскивая недовольство в тихом, никем не слышимом бормотании. Однако медлить в выполнении приказа капитана он не решился.
Бродяга оправился на камбус и стал варить рис. Выбор был невелик, но по разумению бродяги, именно рис обладал наиболее питательными и полезными свойствами, особенно в утренние часы.
- Жаль, хлеба нет. Без хлеба и завтрак, не завтрак, - пожалел об отсутствии хлеба бродяга.
- Эй, кок, скоро завтрак будет готов!? – голос капитана, прозвучавший сверху через открытый люк, заставил вздрогнуть.
- Заканчиваю уже. Ещё немного терпения и всё будет готово к трапезе, - стараясь говорить как можно приветливее и убедительнее, ответил бродяга.
На самом деле минут двадцать для полной готовности к употреблению риса было необходимы.
- Я не виноват, что старый рис купили. Его хрен разваришь. А ведь меня обвинят, будто я не умею готовить. А что тут уметь: воду вскипятил, насыпал крупы в неё и помешивай, чтобы не пригорело.
Последнее время бродяга всё чаще проговаривал свои мысли вслух. Это не было фактом начала тихого помешательства, а лишь говорило о том, что ему не хватает общения.
Бродяга через каждые пару минут пробовал рис на готовность и неизменно убеждался в его жесткости.
«Не разваривается, хоть ты тресни. Придётся нести как есть. Лучше пусть меня поругают за жесткий рис, чем накажут по морским суровым законам за опоздание», - размышлял бродяга.
Он не знал насколько сурово наказывают моряков за невыполнения приказа капитана, но предполагал что это неприятно, а может быть, даже очень больно.
«Не думаю, что за столь малую провинность, как задержка времени начала завтрака, меня выбросят за борт. Во-первых, кто тогда станет готовить? Юнцы вряд ли имеют о готовке хоть какое-то понятие. А во-вторых, мне никто не говорил о времени, к которому нужно приготовить завтрак. Вот и получается нонсенс, и наказывать меня нет причины», - думал бродяга, но капитан вряд ли думал так же. Это сейчас предстояло узнать бродяге, когда команда рассядется вокруг стола и начнёт трапезничать.
Он расставил на столе в каюте тарелки и позвал:
- Завтрак готов. Можете идти трапезничать.
- Смени меня у штурвала, пока я есть буду, - велел капитан.
- Мне немного оставьте, я сам еще не ел, - попросил бродяга, после того, как разложил рис по тарелкам и вылез на палубу.
- Повар, обычно, наедается, когда пробует готовящееся блюдо, - огорчил необычным прямолинейным ответом капитан, но тут же успокоил кока:
- Я надеюсь, ты себе заначил еды в кастрюльке на камбузе. Я твоей пайки не съем, а голодная молодёжь может.
- Я вам на тарелки положил. А себе оставил немного в кастрюльке, - подтвердил догадку капитана бродяга, и тут огорчил его:
- Рис старый, плохо разваривается. Я его варил в полтора раза больше, чем положено. А он всё равно остался жестковат.
- Но есть-то его можно? Не отравимся ведь мы им?
- Думаю, не отравимся. Если в нём и были букашки, то я их не разглядел. Либо их там нет, либо они совсем микроскопические. В любом случае, даже если они там были, теперь сварились и вреда здоровью не принесут. Я слышал, что многие племена, которые в лесу живут, едят насекомых и ничего плохого с ними не происходит. Значит насекомые питательные и полезные.
- Ты сейчас для кого всё это сказал?
- Для вас, для молодёжи, - подтвердил догадку капитана кок.
- Хорошо, молодёжь ничего на английском не понимает. У меня- то от твоих разъяснений наполовину поубавился аппетит. А они, в силу своей молодости и наивности, могли бы отказаться от некачественной еды. А если они ослабеют и не смогут работать? Ты об этом подумал?
- А что мне думать, продовольствие не я закупал, - забыв о страхе, в запале ответил бродяга.
- Погруби мне ещё! Я купил то, что мне продали. А могли ничего не продавать. Ладно, стой у штурвала. Позавтракаю, сменю тебя, - повторил обещание капитан, и перейдя не мексиканский язык, позвал команду завтракать, которая, пока бродяга готовил завтрак, уже приступила к обязанностям матросов.
«Называется, рассудил, - имея ввиду капитана, думал бродяга. – Разболятся у них животы от некачественного продукта, кто будет виноват? Я. Вот и получится как в повести известного романиста: Без вины виноватый. Только там, в повести, всё понарошку, на бумаге. А тут всё по-настоящему, напишут плетью на моей шкуре».
От подобных мыслей бродяге стало не по себе, и он постарался думать о приятном.
«Вот закончится это грёбанное плавание, придём мы в порт. Попрошу у капитана денег за службы и завалюсь в портовый кабак. Поем по-человечески, да девку на ночку сниму. Очень я за время путешествия соскучился по женской ласке. А в молодые годы женской лаской пренебрегать не следует. Здоровье от этого сильно страдает, и вспоминать в старости нечего будет. Ведь по прошествии времени вспоминается только хорошее. А что хорошего произошло со мной за последнее время? Разве только то, что я до сих пор жив».
Однако сохранённая жизнь была самым главным обстоятельством для бродяги, как, впрочем, для любого человека, если он не камикадзе и не патологический самоубийца. Ведь страннику, вечно бредущему по дорогам в поиске новых впечатлений, не требуется никаких особенных благ жизни для того, чтобы почувствовать себя счастливым. Само познание жизни посредством наблюдения за укладом коренных жителей городов и сёл предоставляло полную свободу в понимание сути всего увиденного. Тот, кто привязан к своему хозяйству и должен как каторжник работать с утра до ночи, созидая и приумножая свои сомнительные блага жизни, не может в одночасье всё бросить и уйти куда глаза глядят. Люди, в основном, сами себя обрекают на тяжёлое подённое рабство, думая о сытой старости и возможности пользоваться остаток своих дней добытыми тяжким трудом благами. Как правило, мало кто из коренных жителей говорит себе стоп, хватит, пора и пожить по-человечески, вдосталь и сытно. Они хотят ещё и ещё добыть благ, не считаясь ни со здоровьем, ни с возрастом. И вот, казалось бы, пора отдохнуть и порадоваться жизни, как болезнь и старческая немощь превращает их жизнь в муку, в ожидание конца, который наградит усталое больное тело труженика райской благодатью в мире ином.
Бродяга не мечтал ни о благах земных, ни о собственном домике, где можно было бы коротать холодные зимние ночи, удобно устроившись у комелька. Он был ещё довольно молод и здоров, что позволяло не думать о старости и болезнях. Жизнь представлялась ему удивительной и не предсказуемой, и многое хотелось увидеть и понять. А что касается старости, так мало кто из вечных странников доживает до неё. Ветер странствий, который так сильно манит вперёд, может быть холодным и злым. А люди подлыми и завистливыми, и за кусок хлеба, за глоток воды, могут запросто лишить жизни. Но об этом бродяга думал меньше всего, он просто хотел жить и радоваться нехитрым благам, выпавшим на его долю. Тёплые лучи солнца, и тёплый летний дождь были его попутчиками, зелёные кроны деревьев давали приют, а добрые самаритянки одаривали его хлебом и нехитрой плотской любовью. И от всего этого бродяга был счастлив, и отказываться от судьбы вечного странника не собирался.
«Скоро они там наедятся? Пора бы уже и коку откушать. Или они так не думают? А зря, я ведь могу обидеться и сварить нечто непотребное», - размышлял бродяга, бросая взгляды на отрытый люк и ожидая сменщика по вахте на штурвале.
Поторопить трапезничающих бродяга не решался. Он понимал, что варёный рис был мало съедобен. Хоть и не по его вине получилось столь малосъедобное блюдо, а ругать всё равно будут кока.
Наконец его терпение было вознаграждено, и капитан занял место у штурвала.
- Иди, поешь. Как помоешь посуду, можешь отдохнуть часик, здесь ты мне пока не нужен. А как отдохнёшь, приготовь обед, да постарайся сварить что-нибудь повкусней, да посытней. Я не считаю себя гурманом, так и то с трудом разжевал рисовую кашу. А ребятня, хоть и не избалована деликатесами в своём посёлке, а всё же повкусней блюдо есть хочет. Пришлось мне заставить их всё съесть. Иначе ослабеют и заболеют, - напутствовал кока капитан.
Бродяга ничего не ответил. Фактически капитан был прав. Но и кок не являлся виновником плохо приготовленного блюда хоть и сам его готовил из некачественного риса.
«Сварю другую кашу, из кукурузных зёрен. Но она будет не менее противная. Зёрна старые и жёсткие, ими только животных кормить», - спускаясь в каюту, думал бродяга.
Он доел остатки варёного риса, и мыть посуду не стал, отложив на потом. Он решил сначала придавить часик, а потом уже заниматься поварским делом. Едва он улёгся на койку, как сразу же уснул, не замарачиваясь проблемой пробуждения от сна, который может длиться много дольше часа. На сей раз пробуждение его произошло без чьего-то ни было вмешательства. Корабль заметно покачивало, что могло говорить либо о приближающемся шторме, любо о движении судна далеко в открытом море.
«Мне ещё посуду мыть, - вспомнил бродяга. – И готовить надо что-то на обед. А какой обед всего из одного блюда? Если только чай заварить и поставить его в качестве деликатеса в нашем морском меню».
Однако вставать с койки и приступать к выполнению плана, он не спешил. Бродяга продолжал сидеть на койке, даже не пытаясь бороться с прилипчивой полудрёмой. Лишь желание посетить туалет, заставило его поторопиться.
«Придётся лезть на палубу, - понял он. – Ох, и не люблю я этот морской туалет! Прямо как дикари какие-то на первобытной галере, гадим с доски в море. А на современных судах всё по-современному. Там тебе и туалет и ванная комната с горячей водой из крана и много чего ещё. Почему я не попал на такой корабль? Попади я на такой корабль, сейчас бы давно ходил по твёрдой земле и в ус не дул».
Почувствовав известные позывы, бродяга встал с койки и отправился на палубу. Довольно сильный ветер кренил деревянную посудину к бегущим волнам с белыми барашками на гребнях.
«Если так дальше пойдёт, придётся убавлять паруса», - подумал бродяга.
Вся команда, в лице четырёх пацанов, готовилась завязывать шкоты. Они ждали маневра судна, который позволил бы убрать сильно давление ветра на паруса и тем позволив выполнить непростую для новичков процедуру с парусами и шкотами на них. Поэтому появление на палубе бродяги осталось без внимания. Сам он не был против, полагая, что его присутствие на доске-туалете без порток мало кого заинтересует. Доска располагалась с наветренного борта и теперешнее её положение, градусов на двадцать отклонённое вверх концом, совсем не способствовало известной процедуре. Помимо этого доска покачивалась в такт движениям корабля, и последнее обстоятельство ещё больше не нравилось бродяге.
«Этак и загреметь недолго», - забираясь на доску, остерегался бродяга.
Он на полусогнутых пробрался к краю доски и, повернувшись задом к морю, спустив штаны, приступил к делу. Едва он завершил начатое, как корабль стал маневрировать. На столь коварное поведение корабля бродяга не рассчитывал, а его приспущенные штаны не способствовали проявлению талантов эквилибристики. Бродяга покачнулся и, чтобы предотвратить падение в воду, схватился руками за доску. Однако наклон в сторону его собственного туловища был уже достаточно большим. Доска вдруг повернулась вместе с туловищем бедолаги, и тот уже весел на руках едва не касаясь ногами воды. Бродяга дёрнулся, предполагая, что такой маневр позволит ему зацепиться за доску ещё и ногой. Но вместо этого в одно мгновение он оказался в воде вместе с доской.
«Плохо закрепили», - погрузившись в воду с головой, подумал он.
Когда голова бродяги появилась на поверхности воды, корабль уже показывал купальщику свою корму. Инстинктивно бродяга сильней вцепился в доску. Теперь лишь она могла продлить его мгновения пребывания в этом мире.
- Эй, на корабле, спасите! – что было мочи заорал бродяга, но его голос произвёл лишь слабый сип.
Именно в эту важную для продления жизни минуту его голос отказался повиноваться.
- Спасите, тону! – орал бродяга, на самом деле испуская лишь слабое сипение.
Корабль уходил всё дальше и дальше, оставляя бедолагу одного в бушующем море.
«Надо штаны подтянуть, - вдруг подумалось ему. – Не равен час потеряю. А что тогда делать буду, если меня подберёт другая шхуна? Хорош я буду, светить голым задом перед дамами, если меня подберёт большой пассажирский корабль. А вот перед русалками я бы не хотел представать ни в штанах, ни без них. С этим я, пожалуй, подожду».
Бродяга постарался подтянуть штаны одной рукой, но это действие не имело успеха. Полностью отпустить руки от доски и двумя руками подтянуть штаны он не решался.
«Ещё немного и я штаны потеряю», - понял он, и это обстоятельство подвигло на отчаянный шаг.
Он обхватил доску ногами и, освободив руки, резко подтянул штаны. Застёгивание пуговиц на штанах и ремня заняло много времени. Бродяга едва не захлебнулся, и когда его голова появилась на поверхности воды, он долго отплёвывался.
«Когда находишься в воде, волны кажутся огромными. С корабля так не кажется, если только волны действительно не увеличились, пока я совершал морское омовение не по своей вине».
Бродяга не терял самообладания, и тому была причина. Он хотел покинуть корабль как можно быстрей и сейчас его желание свершилось. Правда, бродяга собирался покинуть корабль, перебравшись с деревянного борта на твёрдую землю, а не нырнув в бурные океанские воды. Но сам факт освобождения судна от его собственной персоны, был неоспорим.
«Угораздило же меня поторопиться, - думал бродяга, будто от него в сегодняшнем событие что-то зависело. – Хорошо ещё хоть я ещё живой и плавсредством обеспечен. До сих пор мне удавалось вылезать и не из таких передряг. Надеюсь, эта передряга для меня не станет последней. Однако надо что-то делать».
Но что может сделать человек, схвативший доску в объятия и подкидываемый на солёных волнах, словно мячик? Ответа на столь актуальный вопрос у бродяги не было. Его периодически окунало с головой, и едва он выныривал, его окунало снова. Небо продолжало темнеть, как будто вне графика ночь снова забирала свои права.
«Шторм усиливается. А хотелось бы наоборот», - подумал бродяга, в очередной раз выныривая вместе с доской на поверхность.
Бродяга старался не думать о том, что может произойти, когда силы окончательно покинуть его переохлаждённое тело. Он просто держался за доску и дышал, когда предоставлялась такая возможность.
Много часов бродяга боролся за свою жизнь и уже ни о чём не думал, лишь наполовину оставшееся сознание и желание жить сжимали в объятиях намокшую доску. Но вот шторм начал стихать и первые лучи солнца, пробившиеся сквозь тучи, осветили еще неспокойное море. Глаза бродяги были закрыты, но он почувствовал яркий свет, испускаемый небесным светилом. Бродяга слышал о том, что когда человек умирает, он видит пронзительно яркий свет. Туннель, по которому движется человеческая душа навстречу создателю, пронизана этим невыносимо ярким светом. И сейчас бродяга с точность не мог сказать, где он находится: на том свете или ещё на этом. Яркий свет и шуршание гальки, а потом ощущение твердой субстанции под спиной не прояснили картину. Ведь все те, кто ненадолго покидал грешную землю, выпорхнув лёгким облачком из собственного тела, и всё же возвращаясь обратно, говорили только о ярком свете и туннеле. Никой тверди никто из них не достигал и поэтому о ней не упоминал.
Бродяга почувствовал, что его волокут по горячей мягкой поверхности. Сейчас любое тепло ему было приятно. Он сильно продрог и ушедшие на согревание силы, постепенно компенсировались этим сильным теплом. Однако скоро его кожа на спине стала невыносимо гореть, словно все его тело привязали к вертелу и потихоньку поджаривали на костре, добиваясь розовой корочки на коже и нужной прожарки внутренностей. Страх охватил бродягу, будто он вместо Рая попал в Ад. С такой неравноценной заменой бродяга согласиться не мог. Из последних сил он дёрнулся и повернулся набок.
- Смотри, он живой, - произнёс тонкий детский голос на ломанном английском.
«Значит, я в раю, если ангелы надо мной воркуют», - определил себе бродяга.
Тот факт, что он лежит на чём-то горячем, не смущал. Ведь никто на земле не мог сказать как там, в раю, на самом деле. Бродяга продолжал прижимать к себе доску. Но и этот факт его не смутил. Ведь бог наверняка видел насколько бродяге дорога эта длинная не струганная доска, раз он так крепко держал её, прижимая к своему телу, как самоё дорогое и любимое.
Некоторое время бродяга находился в забытьи. Это продолжалось ровно до тех пор, пока бок не раскалился от соприкосновения с горячим. Бродяга снова сменил положение тела, перевернувшись через спину на другой бок.
«Ох, и жарко у них тут. А говорили, что только в Аду жарко. Вот и верь после этого церковнослужителям. Говорят они то, что от них народ хочет услышать, вот и правду никто не знает. А голоса ангельские куда-то девались. Видно, отошли доложить Богу, что я прибыл на дальнейшее проживание на их территории».
Тепло и яркий свет немного привели в чувства бродягу. Он не открывал глаза, но в беспамятство больше не впадал.
«Скоро они там!? Определиться бы уж мне, да к стороне. Надеюсь, проволочек по определению места по моей персоне не будет. Хоть и много народа сюда попадает, а не думаю, что очередь на беседу к Богу долго ждать придётся. Бог, он на то и Бог, что у него всё по справедливости и вовремя. А раз так, значит и меня примет, - думал бродяга. – Ну как же тут жарко! Шкуру так и жжёт».
Бродяга снова повернулся на спину и в этом положении стал ждать.
Ждать пришлось долго и со стороны груди тоже стало припекать. Он попробовал открыть глаза, хоть и боялся увидеть нечто страшное и безысходное. Но яркий свет, который донимал даже через закрытые веки, полоснул по глазам с невероятной силой и веки самопроизвольно закрылись, оберегая глаза от столь мощной световой атаки.
«Будто я в морской прожектор заглянул, когда тот включён на все сто. Глаза так и горят. Интересно, если в Раю так сурово, что же тогда ожидать от Ада? Не хотел бы я туда попадать даже на минутку. Тем более говорят, что минутка там и минутка на земле не совсем одно и то же. Скорее всего – это совсем не одно и то же. Я слышал, что Альберт Энштейн подобрался к разгадке сего парадокса. Только захочет ли этого Бог и не перекроет ли ему кислород? Насколько я понимаю, Богом многие диктаторы хотели бы быть. Только им это вряд ли по силам. У Бога помимо его чудесных возможностей карать того, кто, по его мнению, грешит, много других обязанностей. А обязанности не то же самое, что привилегии перед всем сущим по выполнению собственных желаний», - размышлял бродяга, в то время как его тело нагревалось и нагревалось под действием неизвестных ярких и жарких лучей.
«Да скоро они там, в конце концов! Иначе я скоро в мумию превращусь, - мысленно призвал он поторопиться исполнителей божественного промысла и забыв, что на том свете все сущности становятся бестелесными, и его теперешние мучения лишь отголоски земных ощущений, данные ему во искупление грехов действием и помыслов греховных. – Придётся самому проявить инициативу и напомнить о себе».
Бродяга уже собирался силами, дабы поменять положение тела - лёжа, на положение - сидя, как почувствовал, что кто-то дёргает за доску, которую он продолжал крепко держать.
«Наконец-то проснулись, заметили неположенный в Раю неодушевлённый предмет», - понял он, но отдавать доску не собирался.
Вдруг она ему ещё понадобится для подтверждения правдивости его рассказа о том, как он попал в царство мёртвых. Однако дёргающий за доску был упрямым, и тащил её к себе всё с большей силой. Конечно, будь у бродяги время подумать, он отдал бы доску без борьбы. Разве может человеческая душа без божественных покровителей противостоять ангелу или бесу даже в столь простом состязании, как перетягивание доски на свою сторону? А бес или ангел попался упорный, никак не хотел уступать грешному смертному и даже начал рычать.
«Это ты зря, не боюсь я тебя. Рычи, не рычи, а доску я тебе не отдам», - мысленный посыл неизвестному существу, по мнению бродяги, должен был убедить и заставить уступить.
Но вопреки надеждам бродяги, неизвестный дёргал с остервенением.
«Ну, я тебя сейчас покажу! Ну, я тебе сейчас задам!» - обещал бродяга, забыв, что, возможно, находится уже далеко от собственного тела.
Бродяга перевернулся на живот и встал на четвереньки. Непонятное тявканье, будто перед ним находился не ангел, а вонючий земной пёс, удивило, и он ещё раз попытался открыть глаза.
Перед ним действительно находился лохматый пёс. Он прыгал перед незнакомцем и всем своим видом и тявканьем показывал кто здесь хозяин.
«Во искупление мне послан этот пёс паршивый», - понял бродяга и от охватившего порыва безысходности, выпустил доску из рук.
Однако вместо того, чтобы возрадоваться победе, пес сразу потерял интерес к доске и продолжал прыгать перед бродягой, при этом рыча и тявкая. Горячий жёлтый песок под ногами бродяги мало что объяснял, а шуршание морских волн за спиной и вовсе приводили в недоумение.
«У них тут всё как у нас на земле. Будто я и никуда не перемещался и не попал в божественную благодать Рая, а так и остался в земном суровом мире», - промелькнуло в голове новоприставившегося.
Стоять на коленках было тяжело, и он оперся руками о жёлтый песок и тут же их отдёрнул. Песок оказался невыносимо горячим.
«Странно, я почти реально ощущаю тепло, и, кажется, голод и усталость, - подумал бродяга, почувствовав лёгкое головокружение. – Может, я всё себе нафантазировал? Ни в каком я не в Раю, а стою голодный и почти мёртвый от усталости на грешной земле?»
Уверенности в правдивости каких- либо промелькнувших в голове догадок не было никаких. Требовались дополнительные доказательства. Бродяга осмотрелся, и на пустынном песчаном берегу кроме него и собаки никого не было. Но в пятидесяти ярдах от берега рос редкий кустарник. Две любопытные детские мордашки выглядывали из него, наблюдая за происходящим на берегу.
«Вот и мои ангелы, - догадался бродяга. – А где же взрослые? Не могут дети без присмотра взрослых по берегу ходить».
Бродяга продолжал стоять на коленях, но для общения с детьми ему не хватало сил встать на ноги и заговорить о чём-нибудь очень интересном для детских душ. Только у него не было даже наручных часов и будь они изначально на его руке, в море они испортились бы.
- Ребята! Позовите кого-нибудь из взрослых, - попросил он, но ребятня никак не реагировала на его слова.
«Может быть, они по-английски не понимают? Хотя мне показалось, будто один ребёнок говорил по-английски. Но тут гарантии нет. Если мне Рай привиделся, то могло показаться всё что угодно», - размышлял бродяга.
- Дети! Не бойтесь, я не кусаюсь, - покосившись на успокоившегося пса, который стоял поодаль и смотрел на незнакомца, произнёс бродяга.
Но дети углубились дальше в своё зелёное логово, чтобы незнакомый дядя не мог их видеть и подумал бы, что они ушли. Бродяга не стал озвучивать свою догадку, лишь спросил:
- Это ваша собака?
Не получив ответа, он продолжил тему:
- А как её зовут?
- Пират, - на мгновение выглянув из кустов, ответила маленькая девочка.
- А меня зовут дядя Джон, - поделился секретом с детьми бродяга и продолжил разговор, спросив: – А вас как зовут?
- Меня зовут Марией, а его Рамиресом.
- Так вы, Мария, американка? – высказал свою догадку бродяга.
- А вы не утопленник? – всё ещё опасаясь незнакомого дядю, спросила Мария.
- Нет, я не утопленник, хоть и долго плыл по морю, пока не приплыл сюда, к вам, - объяснил бродяга и для подмазки заметил. – А у вас хорошая собака, породистая.
- Это не моя собака. Это собака Рамиреса.
- А что он сам об этом не скажет? Или он немой?
- Он ещё маленький и плохо говорит.
- Так вы у нас, выходит, совсем взрослая? Вы очень хорошо говорите по-английски, - бродяга похвалил девочку.
- У меня мама говорит по-английски и по-испански. А я по-испански ещё плохо говорю. Даже Рамирес меня понимает с трудом.
- Так Рамирес - испанец? – удивился бродяга, представив, куда его занесло.
- Нет, он кубинец, поэтому говорит по-испански.
«Так где же я: в Испании, Америке или Кубе? Нужно найти какого-нибудь взрослого. А ещё быстрей мне нужно найти пресной воды, иначе я расплавлюсь под этим жарким солнцем», - подумал бродяга и медленно, на коленках пошёл в сторону кустов, где прятались дети.
- А вы нас не утащите на дно? – спросила девочка. – Мне мама говорила, если я войду в воду без неё, меня тут же утащит на дно утопленник.
- Я не утопленник, я очень хочу пить. Позовите кого-нибудь из взрослых. Пусть он захватит воды попить, - попросил бродяга.
- Сейчас все на работе, - огорчила девочка.
- А где я могу попить? Я просто умираю от жажды.
- Здесь поблизости ни ручья, ни речки нет, - снова огорчила девочка.
- А ты не могла бы мне принести попить из дома? – более конкретно попросил бродяга.
- Ладно, стойте на месте, я сейчас сбегаю домой и принесу вам попить.
По тому, как собака рванула к кустам, бродяга понял, что дети удалились в сторону дома. Он ещё на несколько шагов приблизился к кустам, но дальше не пошёл, боясь что это испугает детей и так и не получит воды. Ждать пришлось довольно-таки долго, а под палящими лучами солнца каждый миг казался вечностью.
- Я поставила кружку с водой здесь, в кустах, - наконец бродяга услышал голос девочки неподалёку от себя.
Не обращая внимания на обжигающее действие песка, бродяга пошёл к кружке. Он нашёл её там, где указала девочка. Бродяга выпил воду, но жажду не погасил.
«Ещё бы кружечку воды – подумал он. – Но девочка вряд ли понесёт мне воду второй раз. Придётся ждать возвращения с работы взрослых. С ними-то я смогу договорится, надеюсь на это».
- Спасибо, я попил. Можешь забрать кружку, - сказал бродяга, обращаясь к девочке, прячущейся где-то в кустарнике.
- Я боюсь, - созналась девочка.
Голос её раздавался из кустов, неподалёку от бродяги. Но самой девочки видно не было.
- Я отойду, а ты сможешь кружку забрать, - обещал бродяга.
Он развернулся и отошёл от кустов в сторону моря на несколько шагов. За его спиной раздалось шуршание и тут же прекратилось.
- Ты кружку взяла? - дабы получить подтверждение своей догадки спросил бродяга.
Ответа не последовало, видно, девочка посчитала свою миссию выполненной и, забрав кружку, удалилась.
«Вот и хорошо. В кустах отлежусь, там не так припекает, и к вечеру пойду искать взрослых. Кто-нибудь должен мне попасться, - решил бродяга и снова вернулся в тень кустов. - А здесь не сильно прохладно. Разве что солнце не шпарит со всей дури и то хорошо.
Добравшись до кустов, он растянулся в тени.
- Дядя Джон! Вы тут будете отдыхать? – не совладав с приступом любопытства, спросила девочка.
Судя по голосу, она находилась совсем рядом.
Наверное, лежащий на песке человек вызывал у неё меньше опасения, чем человек стоящий, даже если он стоял на коленках.
- Я долго плыл по морю и устал. Хочу отдохнуть.
- А когда отдохнёте, что будете делать?
- Не знаю пока. Я хотел встретиться со взрослыми, но ты говорила будто они все сейчас на работе.
- Да, они на работе? – подтвердила девочка.
- Когда они вернуться домой, я приду к ним, если ты не будешь против.
- Нет, не буду, - ответила девочка.
- Вот и хорошо. А сейчас я немного посплю.
- Я думала, только маленькие днём спят, - высказалась девочка.
Наверное, ей было скучно одной, ведь даже присутствие маленького Рамиреса, который почему-то говорил только на испанском языке, мало способствовало общению и совместным играм.
- Как видишь, не только маленькие дети спят днём. Усталые, больные дяди тоже не против поспать в тени кустов, даже если солнце в зените, - ответил бродяга.
- А вы заболели? - полюбопытствовала девочка.
- Не то чтобы я заболел. Простыл в прохладной воде бултыхаться, это правда. Да и устал сильно от столь длительного заплыва, - разговор с несмышлёнышем развлекал бродягу и он пользовался возможностью поговорить после столь долго речевого воздержания.
- А почему вы не вышли из воды, если устали плавать? – поинтересовалась девочка, поскольку ей было интересно всё что связано с морским купанием, которое мама её запрещала.
- Я плавал далеко от берега. Поэтому выйти из воды не мог. Как доплыл до берега, так и вышел из воды.
- А зачем вы плавали далеко от берега? Лично я лучше бы на мелководье плавала. Там не утонешь и вода теплее.
- Тебе кто-нибудь рассказывал об этом или ты сама знаешь?
- Когда я была маленькая, и мы с мамой жили в большом доме у моря, она брала меня на пляж, и мы вместе с ней купались, - похвалилась девочка.
- А сейчас вы живете не в большом доме у моря? – заинтересовался бродяга, полагая, что дополнительная информация не будет лишней.
- Сейчас мы живём в маленьком доме вместе с Рамиресом и его мамой. Теперь моя мама ходит на работу и возвращается поздно. Поэтому мы с ней больше не купаемся, - пожаловалась девочка.
Некоторое время бродяга и девочка молчали. Тёплый воздух и тёплый песок стали усыплять бродягу. Он готов был погрузиться в сон, когда девочка снова спросила:
- Дядя Джон, а вы надолго к нам приплыли или скоро снова уплывёте?
- Не знаю ещё. Поговорю с кем-нибудь из взрослых, тогда определюсь.
Голос старой женщины звал кого-то. Она говорила не на английском, и бродяга понял только одно слово: Мария.
- Кто это? – бродяга спросил девочку.
- Это бабушка Рамиреса. Она очень старенькая и больная, поэтому на работу не ходит, - объяснила девочка.
- А что она хочет?
- Она зовёт меня обедать, - сообщила девочка и, сорвавшись с места, пошла на голос.
«Спрашивал о взрослых, так она ничего толком не сказала, - подумал бродяга. – Получается, взрослые дома есть. Или девочка считает бабушку каким-то неодушевлённым предметом, который готовит и прибирается в доме. Странный подход. Хотя, возможно, и справедливый. Многие старики в детство впадают и могут делать только самые простые работы по дому. Но поговорить с бабушкой следовало бы. Наберусь сил, посплю немного, тогда уж будет о чём пообщаться».
Он закрыл глаза и проспал довольного долго. Когда бродяга проснулся, солнце клонилось к закату.
«Ну, я и придавил!» – подумал бродяга.
Солнце уже не так сильно жгло, и вполне можно было вылезать из тени кустов и отправляться говорить с жителями этой земли, неизвестной ещё бродяге.
«Интересно, где сейчас дети? Наверное, я им больше не интересен и они занимаются играми где-нибудь в другом месте. А может быть, бабушка не позволила детям подходить близко к незнакомцу. Она ведь не знает что у меня на уме. Хотелось бы знать, пришла с работы мама Марии. Она говорит по-английски и сможет ответить на мои вопросы. Говорят ли другие на моём языке, я не знаю. Выходит, нужно ещё немного подождать, чтобы не отсвечивать. У меня документов нет, я не говорю на местном языке, для местной полиции всех этих факторов будет достаточно, чтобы сгноить меня в тюрьме. А я в тюрьму не хочу. С другой стороны, сама бабушка может вызвать полицейских, рассказав им о подозрительном типе, скрывающимся под прибрежными кустами. Хорошо будет, если бабушка опасается иметь дела с полицией. А если нет? Что в этом случае мне делать», - размышлял бродяга, понимая, что ему идти некуда, и в любом случае, покинь он теперешнее своё обиталище или останься, а результат всё равно будет непредсказуемым.
От лежания на песке у бродяги болели бока, а от переохлаждения в прохладной морской воде ныло всё тело. Он сел на песок и постарался встать. С большим трудом ему это удалось. Но голова сильно закружилась, и он снова сел на песок.
«Если я не поем прямо сейчас и не выпью воды, то до взрослых я смогу добраться только ползком», - понял бродяга.
Он снова встал на ноги и, пошатываясь, пошёл искать еду. Где найти еду, он не знал, но надеялся на удачу. Заросли тростника на его пути остановили продвижение.
«Где-то здесь должна быть тропинка», - подумал он.
Машинально он отломил стебель тростника, испачкав соком руку.
«Липкий», - определил он, и лизнул руку. Она оказалась сладкой.
«Вот, значит, как, тростник сладкий, - понял он. – Наесться не удастся, но сладенького погрызть пожалуйте».
Он отломил несколько стеблей и стал их грызть.
«Хлебушка бы сейчас и чайку горячего с плюшками, - мечтал бродяга. – Кажется с головой стало получше. Теперь точно дойду», - после шестого стебля определил он своё состояние.
Однако куда идти он не знал. Сплошным массивом перед ним простирались заросли тростника. А в каком направлении ушли дети и где их дом, он не догадывался. По идее, дом должен был находиться недалеко, иначе бабушка не смогла бы докричаться до детей.
«Наверное, я не в ту сторону пошёл», - понял бродяга и сменил направление, повернув вдоль зарослей направо.
Скоро он увидел- то, что искал. Узкая, едва различимая тропинка уходила в заросли тростника. Если бы он не искал именно её, то наверняка проскочил бы мимо.
«Вот, оказывается, где они проходили! – понял бродяга. - Только смогу ли я здесь пройти? Почва жидковата, провалиться можно. Но дети всё же как-то проходили. Надо и мне попробовать. Я везучий, так пусть мне повезёт ещё раз».
Бродяга себя подбадривал, хоть и знал, прихоти фортуны от прихотей человека совсем не зависят.
Он шагнул в заросли тростника, и сразу его стопа полностью ушла в мягкий грунт.
«Начало обнадёживает», - подумал он и сделал ещё один шаг.
Стопа второй ноги тоже полностью погрузилась в мягкий грунт, и появилось ощущение, что это еще не предел.
«Нужно быстрей переставлять ноги. Тогда не утону», - подумал бродяга и зашагал быстрей.
Он шёл по тропинке в зарослях тростника, а она всё тянулась и тянулась, никак не собираясь заканчиваться.
«А ту ли я тропинку нашёл? – сомневался бродяга. – Может быть, нужная мне располагается много дальше, я до неё просто не дошёл?»
Но сейчас поздно было сомневаться. Мягкий грунт предательски проваливался под ногами, намереваясь поглотить ещё большую часть ноги в свою полужидкую основу. Бродяга уже собирался повернуть назад, как заросли закончились. На небольшом клочке земли, поросшем хилой травой, располагалось два десятка хижин. Ничего подобного бродяга увидеть не ожидал, поскольку девочка говорила о доме. А дом, в понимании бродяги, должен иметь определённые очертания, и построен из более пригодных для строительства дома материалов. А тут стояли хижины из тростника и листьев. Такие жилища бродяга видел только в умных книгах, где рассказывалось о путешественниках, посещавших племена жителей леса в пойме реки Амазонки. По свидетельствам самих путешественников, многие подобные племена не брезговали каннибализмом, поскольку белковой пищи в лесу дефицит. Он мгновенно представил, как его, истого Американца, дитя современной цивилизации, спеленованного по рукам и ногам, насаженного на вертел, жарят на сильном пламени костра. От подобных мыслей ему чуть не сделалось дурно. Он и без них был едва жив от усталости, голода и жажды, а тут ещё и это.
«А как же Мария? Она не их племени и должна быть съедена в первую очередь», - размышлял бродяга, но логических умозаключений при столь малой информации о живущих здесь племенах было недостаточно.
Бродяга остановился, не зная на что решиться: убегать назад, или идти вперёд, несмотря на нехорошие предчувствия.
«А что если они ждут, пока Мария подрастёт и накопит жирок? Сейчас-то она пигалица, есть в ней совсем нечего», - словно он сам людоед и оценивает добычу на предмет питательности, подумал бродяга.
«Однако есть ещё мамаша Марии. Её-то они могли бы давно съесть, но не съели. Почему так? Может, мои подозрения местных жителей в каннибализме - напраслина? Это я скоро узнаю, но хотелось бы самому воспользоваться гостеприимством жителей и поесть, а не стать их сегодняшним ужином».
На столь оптимистической ноте бродяга направился к хижинам, намереваясь увидеть там если не полноценного взрослого, то либо подростка, либо ту самую бабушку, которая позвала внучку обедать. Первая, вторая и третья хижины оказались пустыми: ни внутри, ни рядом никого не было.
«Что я крадусь как вор! Нужно позвать», - решил бродяга.
- Эй, кто-нибудь здесь есть?» – громко произнёс бродяга по-английски.
Сейчас о возможном языковом барьере он не думал. С другой стороны, даже если его никто не поймёт, то голос человека не спутаешь с голосом животного и кто-нибудь должен был откликнуться на призыв.
- Эй, кто-нибудь здесь есть? - снова повторил он вопрос.
Не получив отклика, бродяга пошёл дальше, углубляясь на территорию деревни.
Прямая улица, если можно назвать таковой пространство межу двумя рядами хижин говорила о нравах живущих здесь людей. Но что конкретно она говорила, бродяга не знал и даже не догадывался. Может быть, она говорила об их прямолинейном характере, что в лучшую сторону отличало их от лживых, коварных людей современных городов. Ведь выжить, да ещё благоденствовать в условиях дефицита и тотальной безработицы городов мог лишь самый хитрый и коварный. А мир, окружающий первобытное поселение был прост и понятен: ешь то, что добудешь на просторах ничейной земли, или пользуйся тем, что вырастишь сам. А тёплый климат позволяет жить почти по сказанному поэтом: «где под каждым под кустом, есть тебе и стол и дом».
«Где-то здесь должна находиться старушка, бабушка Рамиреса. Не прячется же она от меня. Не такой уж я страшный. Хотя Мария, наверняка, рассказала старушке о странном незнакомце, вылезшим из моря и неизвестно зачем обосновавшимся под кустами. Знать бы точно: Мария по своей воле, без ведома бабушки, принесла мне попить, или бабушка дала добро на достойный, с точки зрения самаритянина, поступок. Тогда я мог бы сообразить как себя вести при встрече со старушкой».
Размышляя, бродяга добрался до последней хижины. Только поравнявшись с ней, он почувствовал запах готовящейся еды. Хижина загораживала то, что происходило за ней. Но судя по исходящему запаху, еду готовили прямо за ней.
«Это очень кстати, - обрадовался бродяга. - Я как раз вовремя подошёл на трапезу и здесь есть вероятность, что кушать буду я, а не меня».
- Эй, здесь есть кто-нибудь? – дабы не напугать своим внезапным появлением повариху, спросил бродяга.
Ему никто не ответил, то ли не поняв вопроса, прозвучавшем на чужом языке, то ли не посчитав нужным отвечать на очевидные вещи. Ведь если еда варится, значит, кто-то её варит.
Бродяге ответ не был нужен. Он прямиком отправился за хижину, в данный момент больше доверяя своему носу, нежели своим ушам.
Наваленная груда камней, выполняющая роль очага, и большая чугунная ёмкость в виде полусферы, очевидно, являлась главной кастрюлей для варки. Что в ней обычно варили, бродяга знать не мог. Но запах разваренных кукурузных зёрен сейчас вызывал у бродяги обильное слюноотделение. Только сейчас он понял, насколько голоден.
«От этого запаха можно сойти с ума и не попробовать хотя бы немного кукурузной каши я не в состоянии», - понял он и, не обращая внимания на старушку с большой деревянной ложкой в руках, прошёл к баку.
«Ложку дай», - попросил он старушку и, не получив ответа, сам отобрал у неё ложку.
- Очень вкусная каша, - поблагодарил он старушку, после того как, зачерпнув из котла кашу, подув на ложку остерегаясь обжечься, отправил кашу в рот.
- Я ещё немного съем. Очень есть хочется, - объяснил он старушке своё не джентльменское поведение.
Отведав еще каши с нескольких ложек, он передал ложку старушке.
- Очень вам благодарен. Вы спасли меня от голодной смерти. Ещё бы попить воды. Не скажите где у вас можно водой разжиться?
Пока бродяга пробовал кашу, а потом пытался говорить, не очень надеясь на ответ, старушка стояла словно статуя. Лишь моргание глаз обнадёживало, что превращение в статую старой женщины не окончательное и, возможно, оно обратимое.
- Так я попью воды? – ещё раз напомнил бродяга о своих потребностях.
Рядом с очагом воды не наблюдалось, и он заглянул в расположенную рядом хижину.
Там на полу стоял большой глиняный кувшин. Именно в таких ёмкостях женщины в горных аулах носят воду из горного источника. И жительницы равнин тоже вполне могли бы приносить в таких же кувшинах воду домой.
- Это мы сейчас проверим, - подразумевая пришедшую в голову догадку, тихо произнёс бродяга.
На ящике, по всей видимости, выполняющего роль стола, стояли миски и кружки.
- А вот эта кружка с царапиной на торце мне уже знакома, - отметил себе бродяга.
Он приподнял кувшин и налил полную кружку. Жидкость, болтавшаяся на дне кувшина, оказалась водой. Бродяга выпил воду и налил ещё.
«Да, вода намного вкусней вина кажется, когда пить хочешь», - подумал бродяга.
Он не считал себя поклонником вина или пива, хотя ему приходилось иногда напиваться в соплю, если кто-нибудь из случайных знакомых, встретившихся в дороге, предлагал разделить трапезу, обильно сдобренную поглощением веселящих напитков. По своей воле он не напивался вином, предпочитая находиться в здравом рассудке. Ведь его собственная жизнь, её сиюминутное продление, в большей мере зависело только от него самого.
Утолив жажду, он вернулся к старушке.
- Когда люди вернуться с работы? – спросил он старушку.
- Вы меня не понимаете? – после небольшой паузы продолжил он вопрошать.
Старушка что-то ответила по-испански, и бродяге показалось, будто она его обругала.
- Я с Марией разговаривал. Она очень вас хвалила, - соврав лишь наполовину, сказал бродяга. - Я хотел спросить вас, где сейчас находится Мария? Она меня понимает, тогда, как вы меня не понимаете. Мария говорила, что её мама тоже говорит по-английски. Вы не знаете, когда мама Марии придёт с работы?
Старушка ответила незнакомцу на своём языке. Наверное, имя маленькой девочки было единственным словом, которая старушка поняла. И в её ответе фигурировало то же имя.
- Да, вот о Марии я и хотел узнать. Она могла бы перевести. Тогда и поговорить с вами нашлось бы о чём. Я же о вас ничего не знаю. Я даже не знаю, как называется эта местность. А мне очень это хотелось бы знать. Понимаете, я не местный. Я прибыл сюда издалека и не по своей воле. Так получилось, что я вынужден обращаться к вам, поскольку вы знаете Марию, а она знает вас. Ладно, не буду вам надоедать. Я подожду прихода взрослых с работы, посижу где-нибудь в тени.
Сесть около костра было не на что, и бродяга ушёл в хижину. Там на полу лежали циновки, на которых можно было не только сидеть, но и лежать. Растянувшись на циновке, бродяга заснул.
Ему снился капитан, который ругал его почём зря, выговаривая за невкусный завтрак, за абсолютную неспособность нести морскую службу. Бродяга возразил ему, заявив, что для бесплатного кока и бесплатного матроса он очень даже неплох. Но потом, осмелев, бродяга попросил у капитана денег за службу. Вместо того, чтобы расплатиться, капитан начал лупить бродягу по щекам.
«Ах, ты так»! – подумал бродяга и вцепился обидчику в горло. На что получил увесистую оплеуху в зубы.
Бродяга ощутил настоящую боль и в недоумении открыл глаза. Над ним нависал здоровенный детина, который занёс руку для повторного удара. Бродяга закрыл лицо руками и резкий маневр, перекативший его тело в сторону, спас лицо от серьёзных повреждений. Он вскочил на ноги, но второй амбал, ловко подставив ногу, снова опустил его на землю.
- Я к Марии пришёл и её маме, - упав на пол и больше не предпринимая попыток встать, пытался объясниться бродяга.
Удар ногой по его рёбрам многое объяснил. Амбалы пришли в хижину не выслушать незнакомца, а наказать его. Но что такого он сам успел совершить плохого, бродяга даже не догадывался. Амбал снова замахнулся ногой для удара и последствия для бродяги могли быть катастрофическими. Он успел увернуться, придержав ногу обидчика и заставив пошатнуться. В следующую секунду бродяга был уже на ногах и, пулей вылетев из хижины, понёсся прочь. Амбалы не ожидали такой прыти от незнакомца. Их запоздалая реакция и отставание по старту, предоставили бродяге фору. Страх прибавил бродяге силы, и он нёсся, не разбирая дороги, со всех ног. Скоро дорогу ему преградили заросли тростника. Бродяга ринулся в самую гущу зарослей, в душе надеясь затеряться среди густых зарослей растений. Однако его продвижение вперёд оставляло заметный след примятого, отодвинутого в сторону тростника, и найти беглеца по этому следу было нетрудно. Преследователи поняли это, поэтому не торопились. Но причины непонятной для беглеца неторопливости преследователей могли быть и другими. Неизвестно что ждало бродягу в центре густых тростниковых зарослей. Наверное, об этом знали преследователи и, решив, что никуда он от них не денется, перестали торопиться. Действительно, чем дальше продвигался бродяга вглубь зарослей, тем жиже становилась почва под ногами. Ноги уже проваливались по колено, а в одном месте он провалился по пояс. Лишь появившиеся от стресса силы позволили быстро и без потерь выбраться на более-менее твёрдый грунт, и продолжить движение от опасных преследователей.
«Этак могу совсем по горлышко провалиться. Нужно быть осторожным», - подумал он.
Однако быть осторожным – одно, а продвигаться по грунту, который всё больше напоминал болото – другое. Скоро он не шёл, а плыл по пояс в вонючей жиже. Тростник остался позади, а впереди по ходу движения ничего не обнадёживало.
«Ну, я и попал! Нужно что-нибудь придумать. Не сдаваться же этим злым амбалам на милость. Тем более, милость они вряд ли ко мне проявят. Побьют, да ещё в клетку посадят. Лучше уж по грязи вперёд. Одно радует, здесь никакая собака след не возьмёт», - развлекал себя бродяга.
Он увидел островок, будто бы земля немного возвышалась над болотной жижей. Если зрение его не обманывало и впереди намечался островок, то это было спасением для него. Не выбирая дороги, он направился к островку. Оставалось не более десяти шагов до спасительной тверди, когда бродяга провалился по горло и почувствовал, что под ногами нет ничего такого, во что можно было бы упереться. Любое движение опускало его ниже и уже совсем малое расстояние отделяло его рот от грязной вонючей жижи.
- Эй, кто-нибудь помогите! – в отчаяние закричал бродяга.
Сейчас он готов был попасть к злым амбалам и терпеть побои, чем покоится на дне грязного вонючего болота.
Голова незнакомца, высунувшаяся из кустов на островке, показалась бродяге предсмертной галлюцинацией. Едва показавшись, голова исчезла.
«Померещилось», - понял утопающий.
Но в следующую секунду голова преобразовалось в тёмнокожего в оборванной одежде мужчину. Он держал в руках длинную палку и эта палка легла рядом с головой бродяги. Что он хотел сделать с утопающим: окончательно его утопив или помочь выбраться из трясины, думать бродяге было некогда. Он схватил рукой за палку, погрузив всё остальное тело по самые глаза. Незнакомец напрягся и потянул утопающего на себя. Медленно, но уверенно бродяга перемещался к твёрдому участку земли. Он почти задохнулся, когда перед самым островком его нога нашла опору и позволила самостоятельно высунуться из болота по плечи. Силы были на исходе, и лишь с помощью незнакомца бродяге удалось вылезти на твердый участок островка. Перевернувшись на спину, бродяга тяжело дышал. Он лежал с закрытыми глазами, не в силах даже поблагодарить своего спасителя.
- Спасибо, - наконец открыв глаза, поблагодарил своего спасителя бродяга. – Если бы не ты, я бы утонул в этом грёбаном болте.
- Гринго! – услышал он в ответ и несколько непонятных слов на незнакомом языке совсем не обрадовали спасённого.
- Меня на ваш берег волнами выбросило. Я кораблекрушение потерпел, потому так и вышло нескладно, - начал объяснять бродяга, надеясь на то, что если незнакомец не всё поймёт, то основную мысль уловит.
Незнакомец ответил на своём языке, возможно, объясняя бродяге, что он ничего не понимает на незнакомом ему наречии. Но у бродяги не было выбора, и он продолжил объяснения.
- Когда меня на берег выбросило, я увидел девочку, Марию. Она мне пить принесла.
- Мария, - повторил незнакомец.
Это единственное, что он смог понять из всего сказанного бродягой. А может быть, он знал Марию, поэтому откликнулся на знакомое имя.
- Марию бабушка позвала обедать и она больше не вернулась. Я отлежался и пошёл искать Марию и её маму. Мария сказала, что её мама понимает по-английски, вот я и пошёл поговорить с ней. Я не знаю куда попал, в какую страну и вообще об этой местности ничего не знаю. Когда я пришёл в деревню, туда пришли амбалы и начали меня бить. Вот от них я и убегал, - объяснил как мог бродяга, хоть и подозревал, что незнакомец мало чего понял.
- Амиго, - начал разговор незнакомец, что означает это слово бродяга знал. Но дальше незнакомые слова ничего не объясняли. Бродяга дождался, когда незнакомец закончит говорить и решил начать общение с самого главного, со знакомства.
- Меня зовут Джон, - показав на себя, сообщил Джон.
Перед тем как начать разговор, он сел. В этой позе ему было удобней говорить, так как в этом случае он видел лицо незнакомца и хотя бы по отражающимся на лице эмоциям мог делать хоть какие-то выводы о настроении незнакомца.
- Теофил, - показав на себя, сказал незнакомец.
- Джон, - указав на себя рукой, повторил Джон, - Теофил, указав на незнакомца рукой, повторил Джон.
Он когда-то видел в фильме об индейцах, как разговаривали белый охотник и индеец, не понимая ни слова на любом языке, кроме своего родного.
- Джон, Теофил, - произнёс незнакомец, добавив к именам несколько незнакомых слов и покав рукой в сторону, возможно, показывая в ту сторону, куда им следует уходить со своего маленького островка.
Бродяга понимал, что оставаться здесь надолго опасно. Местные могут знать потайные тропки, ведущие к этому месту.
- Уходить нам отсюда надо, если ты, как и я прячешься от беспредельщиков. Только я в ваших краях никогда не бывал и никого не знаю. Если ты знаешь куда нужно идти, то я с тобой. Но нам сначала нужно как-то выбраться из этого болота, - бродяга внёс свой вклад в разговоры о ближайшем будущем.
Незнакомец показал на солнце и что-то сказал.
- Солнце скоро зайдёт. Но сможем ли мы в полной темноте отсюда уйти? У вас ночи такие тёмные, ничегошеньки не видно. А на болоте в полной темноте можно загреметь в трясину и никого ночью не дозовёшься, - высказал свою точку зрения бродяга.
Ни один, ни другой не понимал оппонента, но общая идея, состоящая в том, что необходимо как можно быстрей смыться отсюда не вызывала сомнений, даже при ограниченном знании чужого языка.
Тиофил показал рукой в сторону и сам направился в ту же сторону, куда показал. Бродяга не понял для чего он туда пошёл. То ли обследовать ту часть островка, то ли предлагал последовать за ним и обследовать эту часть островка вместе. Бродяга принял приглашение и, встав на ноги, пошёл за ним. Добравшись до последнего клочка твёрдой земли острова, Теофил ненадолго остановился. Длинной палкой он прощупал дно и, определив направление, где оно плотное, полез в тёмную жижу. Не раздумывая, бродяга полез следом. Продвигался Теофил медленно, осторожно ступая на проверенную палкой почву дна болота. Уже стемнело, а они всё ещё не добрались до берега.
Спросить ведущего о том, точно ли он знает куда идти, бродяга не мог. Возвращаться обратно было невозможно и небезопасно. Оставалось одно, идти вперёд. Совсем выбившись из сил, оба беглеца достигли берега. Но был ли этот кусок земли берегом болота или был очередным островком, ни один, ни другой сказать не мог. Оба без сил повалились на землю и почти полчаса лежали, пока дыхание не восстановилось.
«Нужно идти дальше отсюда, - подумал бродяга. – Остаётся определить в какаю сторону идти и куда нужно придти. Если мой провожатый житель деревни, то не знаю, может ли он знать куда идти и что делать потом. Я думаю, жители деревни работают на какого-то богатея, и держит он всех в ежовых рукавицах, как рабов. Вон какие крутые ребята пришли разбираться с чужаком. Ещё немного и меня бы скрутили в бараний рог. А если Теофил действительно не знает куда идти, я всё равно не смогу спросить его об этом. Что же тогда мне делать? Ведь не факт, что чем дальше я уйду от этого места, тем будет безопасней для меня. Такие же богатеи эксплуататоры могут находиться и на другой территории. Ведь я ещё не знаю, где, в какой стране я нахожусь. И спросить некого об этом».
- Ты не скажешь в какую страну я попал? – обращаясь к Теофилу, спросил Джон.
Но ответа он не получил. Вопрошаемый не понял, что от него хотят. Он лишь поднялся на ноги и показал рукой направление, куда он собирается пойти и, возможно, приглашает с собой Джона.
Джон тоже встал на ноги и как только Теофил пошёл в неизвестном направлении, Джон двинулся за ним.
Теперь они шли не торопясь, болото отняло слишком много сил. На их пути попадались пролески, заросли тростника и виднелись огоньками в окнах строения, которые провожатый обходил, стараясь не приближаться к ним, дабы избежать встречи с людьми, которые могли запросто продать тому, кто посулит деньги за информацию. Две недолгих остановки для отдыха не восстановили силы. Но от продвижения вперёд Теофил не отказывался. До самого рассвета оба шли вперёд.
«Попить бы сейчас», - подумал бродяга.
В это время они вошли в пролесок и журчание ручейка обнадёживало. Джон направился в сторону звука текущей воды и скоро он пил из ручья. Его провожатый устроился рядом и тоже пил из ручья. Закончив пить, бродяга начал отмывать с себя грязь. Грязь была липкая и вонючая. Джону пришлось постараться, пока он смыл с себя все воспоминания о болоте. Его провожатый за компанию занялся приведением себя в порядок. Через полчаса оба беглеца были почти чистыми и совсем мокрыми. Зато место на берегу ручья покрылось грязным налётом, и это обстоятельство не шло на пользу чистоте родниковой воды.
«Я уже почти не пахну болотом. Скоро высохну, и всё плохое останется лишь в воспоминаниях. Жалко, что я не могу расспросить моего спасителя о планах на будущее. Глядишь и мне в них нашлось бы место, хотя бы на первое время. Но как-то нам надо договориться, вернее, нам надо хоть о чём-то договориться. Так он не бельмеса по-моему, а я не бельмеса по-ихнему, знать бы ещё по какому. А лучше всего узнать в какую страну я попал. Судя по тому, как меня приняли, эта страна не самая гостеприимная и не самая цивилизованная. Но зато здесь жарко, а не холодно. Если бы было холодно, то с моей одежонкой тут просто замёрзнешь. Говорят, есть страны, где и зимой и летом холодно. Поэтому на жару, особенно если есть чистая вода, обижаться не нужно», - присев на корточки, ожидая пока высохнет, размышлял бродяга.
Его товарищ по несчастью отойдя к дереву и облокотившись на него, что-то рассматривал в покрывающем поле тростнике. Он даже привстал на цыпочки, чтобы, увеличив высоту наблюдения с бугра, на котором стоял, видеть как можно дальше и отчётливей.
Бродяга то же привстал и посмотрел в ту же сторону. Ему показалось, что в тростнике движутся две шляпы по направлению к тому месту, где находился он со своим спасителем. То, что направление движения ходоков скоро приведёт к нежелательной встрече с ними, сомнений не было. Однако две эти шляпы могли повернуть в другую сторону, но об этом могли знать лишь они сами.
Осторожно ступая, дабы не нашуметь, к бродяге подошёл Теофил. Он показал на приближающихся к ним незнакомцев. Потом жестом показал, что сам собирается спрятаться и сместил своё тело за куст.
«За кустом нам не спрятаться. Листва редка и всё просвечивается. Правильнее было бы уйти отсюда. Да только куда тут уйдёшь, если вокруг открытое место? Я видел за кустом приямок. Вот там нас не увидеть, если только они не подойдут прямо к нему. Но у меня есть подозрения, что они идут попить. Как нехорошо, что мы насвинячили у ручья. Они могут начать искать того, кто это сделал прямо сейчас. Тогда нам несдобровать», - поток мыслей бродяги не дал конечного ответа, но вариант схорониться появился.
Бродяга взял товарища за руку и повёл к приямку. Товарищ понял и не сопротивлялся. Оба они устроились в этом приямке и крайне осторожно, высунув из него лишь голову, вглядываясь через ветки куста, наблюдали за приближением незнакомцев.
Ловушка для лоха.
Двое мужчин вышли из зарослей тростника и направились к пролеску. Крепкого телосложения, одетые в безрукавные рубашки и холщёвые брюки, незнакомцы несли за спиной по ружью. Лица у них были загорелые и головы от солнца прикрывали соломенные шляпы, но вряд ли они были охотниками.
«Наверное, они охраняют тростниковое поле от чужаков», - подумал Бродяга.
Мужчины вошли в пролесок и направились к роднику. Возгласы незнакомцев, которые слышал бродяга, вряд ли означали восторг от увиденного ими на берегу ручья. Незнакомцы говорили на языке, которого бродяга не знал. Но интонации сказанного не вызывали неопределённости: незнакомцы возмущались учинённым над ручьём вандализмом.
«Если бы мой ручей так испоганили, я бы тоже возмущался. Но, с другой стороны, где-то помыться мне надо было. Вот я и помылся, так что нечего строить из себя обиженного. Дождь пойдёт и всё смоет», - размышлял бродяга.
Незнакомцы набрали фляги, но уходить не собирались. У бродяги сложилось впечатления, будто они что-то задумали.
«Если они пойдут искать свиней, которые нагадили в их ручей, нам не поздоровиться. Против ружей нам ничего не противопоставить. А убежать отсюда некуда, везде открытое место. Разве что в заросли тростника рвануть. Хотя я уже один раз рванул и вот чего получилось. Ещё неизвестно, как поведёт себя мой спаситель в критической ситуации. Если будет драться, это одно. А если от страха сожмётся в комочек, тогда нам обоим каюк. Одному мне против двух ружей ничего не светит, разве что получить дополнительную дырку в шкуре».
Незнакомцы пошептались и, сняв ружья и взяв их наперевес, пошли обследовать территорию пролеска. На счастье спрятавшихся, они пошли немного правей и не нашли обидчиков. Но если они повернут и пойдут обратно, то судьба двух беглецов будет предрешена. Хорошо ещё если их сразу не застрелят, а поведут в поселение разбираться. Но по этому вопросу никаких гарантий не было.
Едва незнакомцы прошли мимо спрятавшихся в приямке, Теофил привстал, и на цыпочках отправился к зарослям тростника. С некоторым отставанием бродяга двинулся следом. Однако удача недолго охраняла их. Два незнакомца увидели двоих оборванцев, и припустились за ними. Бродяга и Теофил едва успели нырнуть в заросли, как два выстрела прогремели им в спины. Хорошо ещё, что оба беглеца догадывались о такой развязке, и один рванул в зарослях влево, а другой вправо. Может быть, поэтому пули не достигли цели. Каждый из беглецов улепётывал во все лопатки и не думал, что когда-то им снова будет суждено встретиться. Шанс оторваться от погони, убегая в разные стороны, был более реален, чем побег вдвоём и, не договариваясь заранее, они поступили правильно.
«Всё равно я ничего не понимаю, о чём он говорит. Но сей факт не в мою пользу, поскольку я местного языка не знаю, и как я буду общаться с местным населением, сам не ведаю. А ещё того хуже, я не знаю куда мне бежать, ведь меня нигде никто не ждёт. Разве что капитан бригантины не отказался бы от моих бесплатных услуг», - развлекал себя измышлениями бродяга.
Он всё бежал и бежал, а тростниковое поле всё не кончалось и не кончалось.
«Кажется, оторвался от преследователей. Им, наверное, надоело гнаться неизвестно за кем и неизвестно зачем. Они своё дело сделали, прогнали незнакомцев от хозяйского поля. Теперь мне самому нужно определяться в какую сторону идти и, самое главное, куда мне необходимо придти. Лучше придти в какой-нибудь порт. Там должно быть много моряков со всего света и кто-нибудь из них наверняка сможет со мной поговорить на английском языке. Заодно узнаю, в каком государстве я нахожусь, и почему все говорят не на английском языке. Теперь остаётся узнать направление, в каком нужно идти, чтобы добраться до цели и чтобы меня никто не захотел ни поработить, ни застрелить. А ещё лучше найти сердобольных жителей этой страны, которые бы меня накормили. Но как я понял по жилищам в поселениях, жители здесь вовсе не богатые и, возможно, с едой у них обстоят дела не очень хорошо. Однако в любой стране есть и богатые и бедные. Мне пока удалось повстречать бедных. Нужно надеется встретить богатых людей и не жадных, а тех, которые обрадуются заморскому гостю и за интересный рассказ и накормят, и напоят, и спать уложат», - размышления на заданную тему отвлекали бродягу от нехороших предчувствий.
Ведь на самом деле его дела обстояли хуже некуда. Он находился в чужой стране без денег и документов. Его совсем недавно собирались взять в рабство, а в другом случае пристрелить. И никто до сих пор, кроме маленькой девочки и незнакомца на болоте, не пытался ему помочь и вникнуть в его проблемы. А, самое главное, он для местных жителей был всё равно что немой. А что ждать от молчащего чужестранца? Не факт, что только хорошее. В такой ситуации любой, привыкший к размеренной жизни и хотя бы к примитивному комфорту, затосковал бы. Но бродяге всё было нипочём. Жизнь и была интересна в бесконечных путешествиях по пыльным дорогам тем, что она не поддавалась никаким прогнозам. Она могла быть тяжёлой и голодной, или опасной и непредсказуемой. Но никогда она не была скучной и монотонной. Поэтому бродяга любил жизнь во всех её проявлениях, даже в ситуациях не очень благоприятных для себя самого. Вот и сейчас жизнь выкинула очередной фортель, заставив сильней биться сердце добровольного странника и напрягая его извилины мозга и без того занятые поиском выхода из создавшегося положения.
«А я, кажется, вышел из тростникового поля или как там его у них называют, - отметил себе бродяга, когда оставив позади заросли тростника, ступил на зелёную траву. – Сейчас неплохо бы встретить кого-нибудь из местных, но только образованных местных, которые на моём родном языке хоть немного изъясняются. Я бы их спросил о многом. Тогда и стало бы понятно, как следует мне поступить с выбором пути: идти вглубь континента или направиться к берегу, чтобы потолкаться в местном порту. Но шанс встретить такого человека крайне низок, хоть и есть такая вероятность. Здесь ничего нельзя сказать заранее. Даже вариант встретить незнакомца, который помог мне на болоте и то чисто теоретически имеет место быть. Ладно, хватит рассуждать, надо действовать. Нужно выбрать правильное направление и не ошибиться».
Поставив перед собой цель, бродяга недолго думал. Он уже шёл в некотором неизвестном пока направлении, и слегка примятая трава, будто кто-то совсем недавно проходил тут, стала и для него дорогой. Он шёл не торопясь, стараясь примечать всё, что могло указывать на близость поселения. Очень скоро тропинка привела его в поселение, расположенное под сенью деревьев, и дома в нём очень напоминали недавно виденные хижины. Только они были попросторней, будто предназначались для проживания большего количества человек под каждой крышей.
«Второй раз напоролся на хижины бедняков. Либо так здесь все живут, либо мне не везёт напасть на след поселения местных богатеев. Может быть, здесь не такие уж бедняки живут, просто им строить из другого материала дома не с руки? Камня подходящего нет и дерева здесь мало растёт. А климат позволяет жить в подобных лачугах и горя не ведать. Если так все живут, значит и завидовать некому. А зависть до добра не доводит, это уже и доказывать не надо. Скоро я сам узнаю, какие здесь люди живут и что у них на уме, а, самое главное, что у них на сердце. Сердечные жители путнику вина поднесут и хлеба дадут. Бессердечные собак спустят или прибьют. Вот этого не хотелось бы».
Улица между двумя рядами хижин была пустынна. Возможно, все жители поселения сейчас находились на работе, а старики и дети тоже занимались каким-то полезным делом и поэтому не сидели дома.
«А как же грудные дети? За ними нужен постоянный уход и глаз да глаз. Тут что-то не так. Какая-то неправильная эта деревня. Хотя, может быть, дело в другом: детей матери взяли с собой на работу, как раньше делали переселенцы в Америке. Отцы и матери косят, а ребёнок лежит у стога и как он запищит, мать идёт его кормить. Такое может происходить и в этой стране, но я не уверен, что всё именно так и есть. Возможно, скоро я узнаю подробности здешней жизни и хорошо бы мне это пошло на пользу, а не во вред», - размышлял бродяга.
Едва бродяга достиг первой хижины, как из соседней вышла женщина с ребёнком. Она держала девочку лет пяти за руку и, сделав несколько шагов навстречу незнакомцу, остановилась. Наверное, встретить незнакомца в их захолустной деревне было в диковину.
- Здравствуйте! – приветствовал бродяга женщину. – Вы сегодня ослепительно красивы.
На столь галантный комплемент незнакомца женщина улыбнулась.
Женщина была и вправду красива той юной красотой, которая резко расцветает у полукровок, и кричащая женственность её форм обжигает сердце мужчины, заставляя его сильней биться и вызывая непреодолимое желание любить.
- Здравствуйте! – ответила ему женщина и произнесла она приветствие по-английски.
Бродяга остановился, не дойдя нескольких шагов до женщины. Её английский был, мягко говоря, несовершенен, но при сложившихся условиях и этого было вполне достаточно для успешных объяснений.
- Не пугайтесь меня, - начал издалека бродяга. – Я оказался в вашем поселении совершенно случайно. Я заблудился. А вы местная, живёте здесь?
Несколько наводящих вопросов, по мнению бродяги, позволяли переключить внимание женщины с его персоны на себя саму.
- Нет, - односложно ответила женщина, и причина столь короткого ответа не была ясна бродяге.
- Так вы, как и я не местная? – бродяга намеревался добиться своего и получить ответ на все интересующие его вопросы.
- Нет, - ответила женщина, и её ответ мог означать, что она не местная, так и то, что она местная. Требовались ещё усилия со стороны бродяги, дабы правда была донесена до его ушей. И он должен был спросить ещё, упрощая вопрос до примитивности так, чтобы ответ прозвучал вполне конкретно. Но сначала он решил польстить женщине, спросив:
- А это ваша сестра? – при этом перенеся взгляд с мамы на дочку, дабы избежать непонимания о ком сейчас идёт речь.
- Нет, это моя дочь. Её зовут Мария, - предвосхищая следующий вопрос об имени девочки, ответила женщина.
- Какая хорошая, красивая девочка, вылитая мама, - сказал бродяга, подумав:
«Я смотрю, имя Мария здесь крайне популярно. Не в честь ли пресвятой девы Марии называют маленьких девочек?»
Девочка была действительно очень хорошенькая. Её смуглая кожа говорила, что в ней больше негритянской крови, нежели у мамы. Но это не портило впечатление, вызывая ассоциации с легендами об ангеле, сошедшем с небес на землю и заставившим людей поверить в прекрасное, в том числе и в прекрасные порывы человеческой души.
- Я не местный и в здешних местах не ориентируюсь, - перешёл к интересующим его вопросам бродяга. – Не могли бы вы мне сказать, где я нахожусь?
- Я тороплюсь и на ваши вопросы вряд ли смогу ответить, - огорчила женщина. Её английский был настолько плох, что бродяга с трудом понимал ответы. Наверное, поэтому она отвечала односложно и сейчас не хотела тратить время на разговоры с незнакомцем.
- Я много времени у вас не отниму. Понимаете, я ничего не знаю о том, где я сейчас нахожусь. Поверьте мне, так бывает. Но если вы не хотите отвечать мне, то скажите, как я могу попасть в ближайший порт?
Женщина нагнулась к девочке и поцеловала её в щёку. Потом что-то сказала ей на незнакомом бродяге языке. Девочка пошла обратно в хижину. Только после того, как девочка скрылась, женщина ответила бродяге.
- Я сейчас направляюсь в том же направление. Если вам нужен порт, то пойдёмте со мной.
Женщина подсознательно воспринимала незнакомого мужчину, как скрытую угрозу своему ребёнку. Поэтому постаралась увести его подальше от жилища, где сейчас находилось её дитя. Она даже не рассматривала опасность для себя, если незнакомый мужчина захочет над ней надругаться. А, может быть, подобный вариант не был для неё опасностью, являясь повседневной обыденностью. Ведь красивой женщине ни раз за день предлагаются мужчинами интимные услуги, и некоторые представители сильного пола делают это очень навязчиво. Во многих случаях женщине приходит стоять перед выбором: либо согласиться добровольно, либо быть избитой, а, может быть, изувеченной. Правда, бродяга не собирался учинять над женщиной ничего подобного. Но она-то об этом не знала и, тем не менее, взяла его в попутчики.
- Далеко идти? – для завязки разговора спросил он.
- Не близко, - коротко ответила женщина.
Они отошли от её жилища совсем недалеко и, поэтому женщина чувствовала себя неуверенно.
- А вы в сам порт идёте или просто нам пока по пути? – попросил уточнения бродяга.
- Нет, мне просто в том же направлении нужно идти. А вы в сам порт хотите попасть, - не удержалась женщина от приступа любопытства, бросив на бродягу косой взгляд.
- По правде говоря, я и сам не знаю. Не смотри так на меня! - уловив женский косой взгляд, воскликнул бродяга. – Я действительно не знаю, стоит мне туда идти или нет.
- Я вас не понимаю, - честно созналась женщина. – То вам нужно в порт, то ненужно. Вы уж решите, куда вам нужно, тогда и предлагайте себя в попутчики.
- Это вы сами предложили мне к вам присоединиться. Я и присоединился. А чтобы вам было всё понятно, расскажу о себе.
- Вот это совсем не обязательно. Мы встретились один раз, и, может быть, больше не увидимся. А проблем мне и своих хватает, - пресекла бродягу женщина.
- Зря вы так. Может, мне ваш совет нужен.
- Советы я не даю, не моё это предназначение советы давать. Но в качестве исключения отвечу на ваши вопросы, если так вышло стать на время попутчиками.
- Давайте, познакомимся. Я, конечно, не настаиваю, но раз мы вместе идём, нужно мне вам представиться. Меня Джоном зовут. А как вас величать?
- Так вы гринго? – вместо ответа, спросила женщина.
- Да, я американец, - подтвердил догадку женщины бродяга.
Женщина не сразу представилась. Некоторое время она шла молча, что-то обдумывая.
- Меня Джульетта зовут, - наконец сказала она.
- Вот и хорошо, вот и познакомились. А со знакомым человеком и дорога легче и веселей будет.
- Так вы из самой Америки? – интерес женщины неожиданно проявился к попутчику, только его этот факт ничуть не удивил. Мало ли что на неё нашло, ведь любая женщина зачастую непредсказуема, и очень любопытна.
- А вы, я смотрю, говорите по-английски, – дабы внести в разговор интригу, сказал бродяга.
- Я немного понимаю по-английски. Говорю ещё плохо, но, надёюсь, скоро научиться.
- Так вы посещаете курсы английского? – повёл разговор в нужном для себя русле бродяга.
- Нет, не посещаю. Я учусь языку, когда общаюсь с американцами.
- Наверное, поэтому вы спросили меня американец ли я? – озвучил свои догадки бродяга.
Женщина ничего не ответила. Возможно, посчитав уклонения Джона от прямых ответов если не оскорблением, то вызовом.
- Да я американец, - выдержав небольшую паузу, ответил бродяга. – Но сейчас не из Америки. Я плыл на корабле и попал в кораблекрушение. Море меня вынесло на ваш берег. А поскольку я никого в здешних местах не знаю и до сих пор никого не встретил, кто бы мне мог объяснить, куда я попал, то я и пошёл искать знающего человека. Вы первая, с кем я могу поговорить, - соврал бродяга.
- Так вы не из Америки? – ещё раз спросила женщина.
- Я из Америки. Но попал сюда не по своей воле: волны вынесли меня на ваш берег. И мне хотелось бы знать, в какую страну я попал, если тут не говорят по-английски?
- Здесь говорят по-испански. Поскольку Куба - это колония Испании, - ответила женщина.
- Так я попал на Кубу! – констатировал сей удивительный факт бродяга. – Теперь кое-что стало проясняться. Насколько я помню, Куба – это остров, расположенный в субтропической зоне и зимой здесь снега не бывает.
- Я слышала, в Америке снега тоже не бывает, - поделилась своими познаниями женщина.
- В южных штатах Америки снега не бывает. Но в северных штатах зимой бывает очень холодно и снега наметает высокие сугробы, - для наглядности бродяга поднял руку на уровень своей головы, ладошкой показав, какой высоты встречаются сугробы в северной части Америки.
- А какие штаты с холодной снежной зимой? – поинтересовалась женщина, будто и вправду помнила название всех американских штатов.
- Почти в половине штатов бывает снежная, холодная зима, но особенно холодно на Аляске. Это самый что ни есть северный Американский штат и температура там опускается до минус тридцати, а то и ниже.
- Неужели так холодно!? Когда у нас идут дожди и температура опускается до двадцати градусов и то бывает трудно согреться.
- Я сам на Аляске не был, но встречал человека, который там прожил десять лет. Он много рассказывал об Аляске. Иногда от его рассказов волосы дыбом вставали. Не хотелось бы мне и двух дней прожить на Аляске, уж больно там жизнь суровая. По-моему разумению лучше жить в тёплом климате, чем в холодном, - поделился своими мыслями бродяга.
Разговаривая, они шли по едва различимой в траве тропинке.
«Значит, не так часто по ней ходят. О чём это говорит? А говорит это о том, что на работу жители посёлка ходят не в этом направлении, а в другом. Сейчас для меня имеет значение лишь её желание мне помочь. Всё остальное неважно», - подумал бродяга.
- Так вы сегодня попали на берег? – поинтересовалась женщина.
- Нет, вчера. Но от усталости первый день я проспал.
- Вы прямо на берегу спали или нашли укромный уголок, где солнце не печёт?
- Сначала на берегу. А когда очухался, то отполз к кустам. Там и провел остаток дня. Я не понимаю, что вы собираетесь от меня услышать?
- Мне странно, что вас никто не обнаружил. Насколько мне известно, там недалеко от берега есть поселение. И вам после столь сильного потрясения нужна была еда и вода.
- Вообще-то вы не первый человек, которого я встретил на своём пути, - бродяга решил немного усложнить рассказ о первых часах пребывания на берегу. Но рассказывать все подробности не собирался. Уж очень они были с его точки зрения нереальными. А прослыть обманщиком он не хотел.
- И кто же вам встретился до меня? - женщина подталкивала бродягу рассказать всё в подробностях.
- Когда я отлежался в кустах, уже наступил вечер. Я пошёл от берега в поисках поселения, надеясь найти там еду и кров.
- Ну и как, нашли? – поторопила женщина, после того, как бродяга взял паузу, обдумывая как преподнести последующие события.
- Я вышел в посёлок, который находился недалеко от берега. Там старая женщина готовила еду. Она мне дала поесть и попить. Только она не говорила по-английски, и я спросить её не мог. Поэтому я пошёл дальше. Ночь застала меня в пути, пришлось ночевать под открытым небом. А дальше вы знаете.
- Странно, что вы никого не встретили. Вам пришлось пересекать поля с сахарным тростником, а они охраняются, на них люди работают.
- Значит, мне не повезло. А может быть, повезло. Ведь неизвестно как они восприняли бы моё появление. Я не говорю по-испански, а чужак чаще всего вызывает неприязнь у местных жителей.
- Вас могли взять в рабство и заставить работать на плантациях тростника бесплатно.
- Я не думал, что ещё где-то есть рабство. Тем более, совсем рядом с Америкой. Ведь у нас, в Америке, рабство было отменено много лет назад.
- Те люди, которые на тростниковых плантациях работают, получают за свой труд гроши. Они за свои деньги покупают себе еду и одежду. Работа у них сезонная, а в зимнее время бывает, совсем нечего есть. Кто на берегу живёт, промышляют рыбной ловлей. Но этот труд опасный и не такой уж прибыльный. Не часто удаётся поймать большую рыбу и сдать её на консервный завод.
- А разве улов не продают на рынке? Я думал, рыбаки сами торгуют своим уловом.
- Торгуют. Но что возьмёшь с бедняков? А консервный завод может дать хорошую цену.
- Плохо, когда все вокруг бедные. Неужели на Кубе богатых нет?
- Почему же нет? Есть на Кубе богатые. Сюда со всей Америки на отдых мужчины приезжают. Многие из них очень состоятельные. Они в отелях живут и на свои удовольствия денег не жалеют.
- Но это приезжие. Они и в Америке из северных штатов в южные штаты приезжают отдыхать. И тоже там, в отелях живут и на себя денег не жалеют. Я спрашивал о самих кубинцах. Неужели среди самих кубинцев богатых нет?
- Есть и среди кубинцев богатые. Но я бы их кубинцами не называла. Они не коренные кубинцы, а приезжие из разных стран. Они Кубинское гражданство приняли и на Кубе жить остались. У них свои виллы есть, в городах свои дома. У них свои плантации тростника и табака. У них собственные рестораны и гостиницы и консервные заводы. Но в этой части острова нет больших городов. Поэтому и дома богатых людей не здесь расположены. Здесь поселения с их работниками и надсмотрщиками.
- Здесь и надсмотрщики есть? Я думал, они вместе с рабовладельческим строем канули в лету.
- К сожалению не канули. А очень даже процветает это ремесло и не скоро оно станет ненужным.
- Я хотел спросить: ты сама тоже в посёлке, что из хижин, живёшь вместе с дочкой? Значит, ты тоже на тростниковой плантации работаешь?
- Там моя бабушка живёт. Она мою дочку воспитывает. Я в другом месте работаю, а появляюсь там, для того, чтобы дочку повидать и продукты им привести. Не часто удаётся вырваться, бывает много работы, особенно в сезон.
- А отец девочки свою дочку не посещает? – полюбопытствовал бродяга.
- В нашей местности девочки рано становятся женщинами. Многие точно не знают, кто является отцом их ребёнка, - объяснила женщина и бродяга всё понял, а потому не стал задавать лишних вопросов.
Некоторое время они шли молча. Каждый из них начал раскрываться перед своим попутчиком, и чувство неловкости закрыло им рот.
- А вы чем собираетесь заниматься у нас на острове? – женщина наконец прервала молчание.
- Пока не знаю. Я даже не уверен, стоит ли мне оставаться здесь, а нужно быстрей возвращаться в Америку.
- Там вас кто-нибудь ждёт? – женщина задала чисто женский вопрос.
- Нет, не ждёт. У меня никого нет.
- А родители у вас живы?
- Я сирота. Кто мои родители, я не знаю. Но то, что я родился в Америке – это факт. Я даже видел свою метрику. Оставил её у надёжного человека, чтобы не потерялась.
- А чем вы занимались в Америке, вы не моряк?
- Нет, бог миловал. Несколько дней я ходил на двухмачтовом паруснике, и повторить это приключение не хотел бы.
- Если вы не моряк, то кто?
- Я путешественник. Хожу по дорогам, познаю новые места, знакомлюсь с новыми людьми. И это мне нравится.
- Вы ходите пешком?
- В основном хожу пешком. Но иногда удаётся добраться в новое место на транспорте. Но, честно говоря, это бывает редко.
- У нас таких людей называют бродягами, и местная полиция их не жалует.
- И наша американская полиция тоже нашего брата не любит. Однако мы вопреки властям живём, не тужим, и привычек не меняем.
- Наши бродяги долго на свободе не бывают. Их надсмотрщики отлавливают и на плантации заставляют работать. Так что вам здесь нужно вести себя осторожней. А лучше всего найти какое-нибудь дело. Вы ведь грамоту знаете?
- Конечно, знаю. Я неплохо учился. Если бы меня и дальше бесплатно учили, то можно было и науками заняться, даже учёным стать. Многие учителя находили у меня аналитические способности. А что касается работы, так я не знаю, в какой области на Кубе может применить себя такой человек, как я.
- Кажется, я знаю, чем бы вы могли заняться, - интриговала бродягу женщина.
- Как вы можете знать, если я сам не знаю?
- Вы хорошо говорите по-английски. Почти без акцента.
- Какой у меня может быть акцент, если я родился в Америке и только на английском говорил и больше ни на каком языке не говорю?
- Наши местные мужчины, из тех, кто говорит по-английски, акцент никак не могут спрятать.
А это очень вредит работе. Их не воспринимают как своих. А к чужим всегда относятся с недоверием.
- Я не понимаю, к чему вы клоните? – честно сознался бродяга.
- Я подумала, что вы могли бы со мной работать, - предложила женщина.
«Уж не воровка ли она или какая-нибудь авантюристка. Я будто бы её богатый муж, а она моя красавица жена. С другой стороны, у меня вид не презентабельный. Нужен новый костюм и поведение с клиентом должно быть соответствующее. Нет, пожалуй, на эту роль я не гожусь», - решил отказаться от предложения женщины бродяга.
- Я работаю с клиентами. Но не всегда получается взять хорошего. Вот в этом вы мне могли бы помочь, - заявила женщина.
- Я не понимаю сути. Объясните мне в деталях. А то мы всё вокруг да около ходим, а конкретики никакой. Кстати, у вас муж или любимый мужчина есть? – решил прозондировать почву бродяга, догадываясь, о чём с ним собирается говорить женщина.
- Мужчины на отдыхе нуждаются в женской ласке. Но мужчина, мужчине рознь. Один ведёт себя прилично и платит щедро. Другой безобразничает и платит мало, а иногда не даёт ничего. Бывает и такое, - женщина была крайне откровенной, но бродяге не верилось, правильно ли он понял.
- Так вы мне не сказали о своих близких мужчинах? – повторил вопрос бродяга. Он не верил, что муж или любовник сквозь пальцы смотрит на занятие своей любимой.
- У меня есть жених. Кода у нас будет достаточно денег, чтобы купить себе приличное жильё, мы поженимся. Я надеюсь, мне придётся ждать не очень долго.
- Я могу лишь пожелать вам свершения мечты, и устройства вашей личной жизни, – пожелал женщине бродяга.
- Вы не только можете пожелать мне свершения желания, но и ускорить его свершение.
- Я не знаю, чем смогу помочь вам. Если бы знал, помог непременно. Но вы мне не ответили, как относится ваш жених к подобного рода занятиям?
- Наша страна живёт в основном за счёт отдыхающих с других стран, - начала объяснять суть вопроса женщина, но бродяга перебил её.
- Вот и хорошо, значит, есть шанс устроиться в сферу обслуживания, например, в гостиницу или ресторан. Там наверняка нужны молодые, красивые женщины.
- Конечно, нужны, - подтвердила женщина. – Только есть одно препятствие: чтобы устроиться туда, нужно заплатить приличную сумму управляющему, да ещё спать с ним. А если понравится ему, то от свиданий уже не отделаться. Будешь у него в постоянных наложницах, а он может тебя и под нужного человека подложить. И всё это за одну зарплату, и, надо сказать, совсем небогатую зарплату.
- Да, перспектива отнюдь не радужная. Прямо скажу, поганая ваша перспектива, - бродяга согласился с доводами женщины, подразумевая под словом «ваша» всех женщин жаркого острова.
- Что-то можно заработать и там, если с клиентом договоришься и обслужишь его прямо в номере по первому разряду. Но и в этом случае заплатят очень немного. Так уж лучше тратить своё время на работу, которая нормальные деньги приносит, - объяснила всю подноготную местной жизни женщина.
- Вы сделали мне конкретные предложения, а я до сих пор не услышал от вас о женихе: чем он занимается, что думает по поводу вашей трудовой деятельности? – бродяга проявлял настойчивость, и женщина, наконец, уступила.
- Женщина в нашей стране может удачно выйти замуж за богатого и жить безбедно. Это самый нереальный вариант. Здесь красивых женщин очень много, и все они доступны за деньги. Богатых мужчин, желающих женится на красивой местной девушке очень мало. Наверное, поэтому я о таких никогда не слышала. Остаются ещё несколько вариантов обеспечить свою жизнь: работать на плантации, пойти работать в сферу услуг или заняться работой индивидуально. Кстати, это тоже непросто. Конкуренция огромная и молодое поколение женщин всё время вытесняют нас, зрелых женщин. Так вот, работа моя считается хорошей, если приносит хорошие деньги. Мой жених знает о моей работе и гордится тем, что его невеста, благодаря своей красоте, неплохо зарабатывает. Плохо другое, женский век очень короток.
- А где работает ваш жених? – бродяга поторопил с ответом женщину, грешным делом подозревая, что жених работает тоже в сфере услуг, ублажая мужчин с нетрадиционной ориентацией.
- У него очень престижная работа, - с гордостью ответила женщина. – Он работает на сигарной фабрике, сигары делает. Он там на хорошем счету. Правда, зарплата невысокая, но зато регулярная.
- Я вас услышал, но не понял своей роли в вашем бизнесе. Никаких подобных услуг я никогда не оказывал и оказывать не собираюсь. Это моя принципиальная позиция, - заявил бродяга, при этом подумав:
«Посидишь на голодном пайке год, да выставят тебе в качестве платы за твою же собственную жизнь – твою же честь. Здесь ни за что поручиться нельзя. Но вот так, добровольно, ради денег себя продавать – никогда».
- Вы будите оказывать услуги только мне. Об этом речь, - объяснила женщина, но бродяга всё равно не понял сути.
«Жених, клиенты, да ещё я зачем-то ей нужен. Неужели для тренировки, дабы не потерять сноровки?»
- Я не совсем понял вас. Не могли бы вы объяснить всё тоже самое, но более подробно?
- Я могу взять клиента только в том месте, где мне разрешено стоять. В другом, не могу, в другом другие стоят и ждут клиентов.
- А что вам мешает поменять место и встать в другом, где клиентов больше проходит?
- Над нами есть смотрящий, который нас распределяет по своей территории и деньги с нас собирает. Он отвечает за свою территорию и за порядок на ней, а так же за сбор денег, - объяснила женщина, но у бродяги остались вопросы.
- Я думал территория страны всем жителям принадлежит, за исключением, может быть, сельхоз угодий и территорией под ранчо, которая в аренду сдана. А то, что вы мне сказали, как-то не укладываются в общую концепцию демократии и равенства перед законом.
- Все территория, которая может приносить доход, поделена между кланами. Они поделили территорию между собой и собирают дань с тех, кто на ней трудится. Детали я не знаю, если вы американец, должны об этом знать. У вас, в Америке, всё также. И в других государствах должно быть так же. Поскольку ничейной земли не бывает, если на ней люди живут.
- Я думал, налоги собирают только специальные люди в государстве. А тут надо платить дань бандитам. Это же не правильно!
- Неправильно, зато надёжно. Никто тебя с земли не сгонит, если ты им заплатил.
- Ладно, это я понял: ты должна стоять на своём месте и платить бандитам. А я каким боком в этой схеме?
- В этой, никаким. Ты для другого нужен. При помощи твоих знаний языка можно расширить мою клиентуру, и самих клиентов посолидней и поденежней подбирать.
- И каким же образом я их подбирать буду?
- Например, такой вариант. Вы заходите в кафе, а там сидит посетитель и глазеет по сторонам, думает, как бы вечерок скоротать. Он слегка навеселе, но не знает, как к делу приступить. Тут вы подсаживаетесь к нему и говорите, что у вас есть на примете красивая женщина, общение с которой любой мужчина за счастье примет.
- А если он с приятелем, как в этом случае быть? – из чисто теоретических соображений заинтересовался темой бродяга.
- Если он с приятелем, и каждый хочет по женщине, то со мной рядом, в другом доме живёт женщина. А если они хотят одну на двоих, то тогда везёшь их ко мне.
- Я не понял, что меняет моё вмешательство в процесс заманивания клиентов?
- Очень многое меняет. Вы не связаны одним местом, значит, скоро узнаете, где клиентов легче отловить. И деньги они будут вам отдавать, тогда нас не кинут. При небольшой практике общения с клиентами, вы быстро станните профессионалом.
- Хорошо, положим всё так и будет, как вы говорите. Но и земля, на которой кафе стоит, тоже кем-то контролируется. И сколько мне нужно за использование чужой территории платить? Да и пустят ли они меня на неё работать?
- Им доход пойдёт, поэтому разрешат. Но и другие наверняка работают там же и деньги платят.
- Ничего заранее сказать нельзя. Нужно пробовать, если ни в одном месте, то в другом. Ну что скажешь?
- Для такой работы нужен костюм, ботинки и манеры. Все три составляющие для успешного ведения дела у меня отсутствуют.
- С одеждой и обувью вопрос решим. Мы вместе с соседкой объединимся и что-нибудь подходящее тебе подберём. А с манерами тоже не проблема. Американцы ведут себя крайне расковано. Денег у них много, желаний тоже немало, а ума на всё не хватает. Бери их почти голыми руками и штаны снимай, да денежки за услуги собирай.
- Снимать штаны будете вы, женщины. Как я понял, у меня будут другие функции.
- Так ты согласен? – окончательно перейдя на ты, спросила женщина.
- Сутенёром никогда не работал. Поэтому мне нужно подумать.
- Думай быстрей. Мы на проезжую дорогу вышли. Пойдёт автобус, я тебя не возьму с собой. Разве что у тебя деньги есть, и ты сам сможешь оплатить билет.
- Так нам ещё на автобусе ехать нужно? Ты ничего об этом не сказала, - тоже перейдя на ты, упрекнул женщину бродяга.
- А ты и не спрашивал. Так есть у тебя деньги?
- Денег у меня нет. Но столь скоропалительное решение принять не могу. У меня ещё нет всей информации.
- Тогда иди дальше пешком. Я почти целый час тебя уламывала, а ты говоришь, информации тебе не хватает.
- В принципе, я согласен. Осталось определить каков будет мой интерес?
- Об этом поговорим, когда приедем на место. Заодно пообщаемся с моей соседкой. Она как-то говорила, что неплохо бы нам завести своего сутенёра, который хорошо английским владеет.
Дорога, на которую вышел бродяга и женщина мало таковую напоминала. Две промятые в траве колеи никоем образом нельзя было заподозрить, как местную трассу для рейсового автобуса. Но рядом с дорогой стоял вкопанный столб, на котором висела табличка с нечитаемой, замытой дождями надписью.
- Это точно та дорога, по которой автобус ходит? – переспросил женщину бродяга.
- Когда наступает период дождей автобус не ходит. Тут получается непролазная грязь. Да и мы, местные жители, из дома не выходим. Сгинешь ни за что. А в остальное время года, когда сухо, автобус ходит, - объяснила женщина.
- И часто ходит? Я спрашиваю к тому, стоит ли его ждать. Может быть, будет быстрей пешком дойти? Мы ведь час уже прошли, а в пересчёте на расстояние это будет мили три.
- Автобус хоть и нечасто ходит, но без него долго будем добираться. Боюсь, до темноты не успеем дойти до места.
- Неужели так далеко. А если напрямик?
- Лучше идти по дороге. Если напрямик, можно вообще не дойти.
- Значит, будем ждать автобуса, - согласился бродяга. – А на два билета у тебя денег хватит?
- Хватит. Билет до пункта назначения не так уж дорого стоит.
- А там, куда мы едем, точно порт есть? – продолжил задавать вопросы бродяга.
- Гавань есть, где яхты и небольшие суда пришвартовываются. Можно сказать, что это и есть небольшой порт.
- В порту портовые краны работают. Они корабли разгружают и загружают. Корабль любого класса может пришвартоваться и свой груз растаможить и выгрузить.
- Чтобы в такой порт, как ты говоришь, попасть, надо в большой, расположенный на берегу океана город ехать. До него не так близко. Но как я поняла, у тебя конкретных планов нет. Так зачем тебе порт и город на берегу, если неподалёку есть гавань и работа для тебя?
- Я спрашиваю для кругозора. Нехорошо находиться в стране и ничего не знать о ней, - схитрил бродяга. – Но с твоей работой, вернее с моей работой, есть один нюанс: без документов я не могу сунуться ни в один приличный ресторан или кафе. Спросят документы, которых у меня нет, и поминай, как звали. В тюрьмах замордуют, поскольку запрос будут посылать по месту проживания, которого у меня нет. Я ведь бродяга, нежелательный асоциальный элемент.
- Тем более тебе прямая дорога в наш бизнес. А что касается документов, то есть вариант получить вид на жительство, если ты не в международном розыске.
- А если в международном розыске, то нельзя получить вид на жительство? – спросил бродяга, чем заинтриговал женщину.
- А ты действительно в международном розыске? И за что тебя преследуют?
- Успокойся, ни за что меня не преследуют. Я простой гражданин своей страны, а документов с собой у меня нет, только потому, что те документы, которые были, вода размыла. А те, что я отдал в надёжные руки на своей родине, там, на родине и остались.
- Если не в розыске, то вид на жительство станет дешевле. Даже имя менять не придётся, - обрадовала женщина.
- Ты, наверное, забыла, что у меня денег нет и воровать я не умею. Так же богатых кредиторов у меня нет, и вряд ли будут. Как я понимаю, нету денег, нету вида на жительство.
- Я с тебя и не прошу. С деньгами можно дело решить, - сказала женщина, но бродяга её не понял.
- С деньгами-то можно, а вот без денег никак дела не решаются, тем более в такой прогнившей, коррупционной стране.
- Ваша Америка не лучше, - обиделась за свою страну женщина.
- Это и есть либеральная демократия: тот прав у кого больше куплено этих самых прав. Деньги и только их наличие делает человека полноценным гражданином.
- Ты насчёт денег не переживай. Я знаю, как к делу подойти, и денег хоть и взаймы, а найду.
- А если не найдёшь? Что тогда делать будем с твоим ко мне предложением?
Женщина была опытная, в местных нравах многое понимала, поэтому успокоила бродягу:
- Не стоит заранее огорчаться. Доберёмся до места и всё решим. Даже если сразу документов не выправим, работать всё равно можно будет. Недельку, другую будут к тебе присматриваться. А за это время с деньгами вопрос решится, а значит, и с документами тоже вопрос решим.
Подъехал автобус и прервал разговор мужчины и женщины. Они оба погрузились в переполненный, пропахший человеческим потом салон автобуса. Водитель взял плату с новых пассажиров и автобус тронулся. Сидячих мест не было и Джульетта, как и бродяга, ехала стоя. Автобус шёл небыстро, но всё равно, сильно подпрыгивал на ухабах, вытрясая душу из своих пассажиров.
«Ну и жара в этом автобусе! Все окна открыты, а всё равно душно и жарко. Душегубка на колёсах, да и только», - подумал бродяга.
Он не знал, долго ли автобус будет ехать до места назначения. Но ему хотелось побыстрей покинуть душный салон и охладиться в тени большого дерева, да выпить холодной родниковой воды. Но пока оставалось об этом лишь мечтать, надеясь, что путешествие, стоя на подпрыгивающем полу автобуса, скоро закончится.
Наконец автобус остановился на небольшой площади и все пассажиры стали покидать салон.
- А теперь нам куда? - полюбопытствовал бродяга.
Женщина не ответила, продолжая ковыряться в своей сумочке. Лишь после того, как она достала из своей сумочки и надела солнцезащитные очки, сказала:
- Иди за мной.
Женщина пошла по улице посёлка, ведущей от берега вверх. Незначительный уклон улицы к морю, позволял воде от сезонных ливней стекать в море, что спасало от возможного затопления дома посёлка. Тот, кто планировал строительство поселения, знал своё дело. А может быть, тут изначально таким был ландшафт, и при строительстве зданий не требовалось тратить дополнительные усилия для прокладки водостоков. Если на период дождя покат улицы к морю был оправдан, то в остальное время года при сухой погоде этот же самый наклон доставлял немало хлопот тем, кому по несколько раз в день приходилось преодолевать его. Идти вверх мало кому нравилось. Женщина и бродяга поднимались по улице, продвигаясь в поселковой окраине, тяжело дыша от затянувшейся нагрузки на ноги.
- Фу, жарко сегодня, - проворчал бродяга. – Хоть бы ветерок с моря подул и то было бы попрохладней. Долго нам ещё идти? – спросил он женщину.
- До конца улицы дойдём и всё. Там и мой дом будет стоять.
- Скорей бы уж. Пить очень хочется, - объяснил причину своей торопливости бродяга.
- Попить у меня найдётся. А насчёт поесть, не знаю. Когда уходила, в доме ничего не осталось. На жаре всё равно пропадёт.
- Надеюсь, крупа какая-нибудь в вашем хозяйстве найдётся? Она-то ведь скоро не портится.
- Мы еще не пришли, а ты мечтать начал. Доберёмся, тогда посмотрим, что у меня в хозяйстве есть.
Чем ближе они приближались к окраине посёлка, тем невзрачнее становилось жилище. Конечно, они отличались от лачуг в рабочих поселениях у плантаций тростника. Но строения больше напоминали сараи, нежели дома, пригодные для жилья. Местные бедняки были рады и такому жилью, ведь вместо кольев и листьев их жилища были сделаны из досок и даже крыши были дощатыми.
- Ну, вот мы и пришли, - обрадовала женщина.
Она достала из сумочки ключ и отперла висячий замок. Она первой зашла в помещение и не получив от неё предложения зайти, бродяга самостоятельно зашёл за ней. Домик-сарайчик состоял из двух помещении. Первое, очевидно, играло роль и кухоньки и столовой. Второе выполняло функцию спальни.
- Вода в кувшине, - сказала женщина, вспомнив, что её провожатый жаловался на жажду.
- А кружка или стакан есть? – спросил он.
- Возьми на полке, - сказала она.
Пока гость пил на кухне, женщина вошла в спальню и, сняв платье, осталась абсолютно голой. Вытащив из шкафчика лёгкий халатик, она одела его прямо на голое тело.
- Вы смелая женщина и очень красивая, - заметил бродяга. – Не боитесь раздеваться при незнакомом мужчине.
- Я привыкла. Только ты уже для меня знакомый мужчина. А незнакомого нужно будет мне сегодня найти и денег заработать.
- Так ты сегодня ещё и на работу пойдёшь? – удивился бродяга. – Я думал, ты устала от путешествия и захочешь отдохнуть.
- Устала. Сейчас немного отдохну и пойду на заработки. Не хочется деньги терять, когда есть возможность заработать.
- А есть не будешь? Лично я с удовольствием бы поел чего-нибудь.
- Не хочется тратить время на готовку. Но от еды я бы не отказалась.
- Если у тебя крупа есть, я мог бы приготовить, а ты пока отдохнёшь, - предложил бродяга.
- Посмотри в банке на шкафчике. Там должно остаться немного риса.
Сверху настенного шкафчика действительно стояла литровая банка, наполовину заполненная рисовой крупой.
- Нашёл, - обрадовал бродяга. - Теперь мне нужна кастрюлька и печка или керосинка.
- Кастрюля в шкафчике, керосинка под столом. Поставь керосинку на стол и разожги. Спички в ящичке стола. А я пока навещу соседку, обрадую её, - сказала женщина и вышла за дверь.
«Теперь языками сцепятся, и нескоро я её дождусь», - подумал бродяга.
Он налил в кастрюльку воды, поставил керосинку на стол и зажёг фитиль, в тот момент как женщина вернулась.
- Быстро вы все вопросы порешали, - заметил он, похвалив тем женщину.
- Её дома нет. Наверное, уже ушла на работу, - объяснила женщина столь быстрое своё возвращение.
- Рано она на работу пошла. Я думал, женщины на работу выходят ближе к вечеру.
- Здесь не угадаешь. Иногда вечером никого не найдёшь, а иногда днём отбоя нет, - объяснила непредсказуемость своей работы женщина.
- Клиенты, наверно, в основном приезжие? Или местные тоже интересуются?
- Интересуются все, но заплатить не все могут. А приезжие приходят на яхтах в нашу гавань. Приезжают специально, чтобы порыбачить. У нас очень модно ловить тунца на дорожку. Дорогое удовольствие, но зато престижное. Но у нас не столица, клиентов богатых немного, а желающих заработать много. Поэтому надо знать место, где богатые клиенты вечером собираются и надо уметь заинтересовать их. Вот тут ты нам и поможешь. Самое главное язык у тебя подвешен, а в местном ресторане есть варьете. Там мужчины смотрят на женщин и облизываются.
- Если у вас есть варьете, то зачем мужчинам дамы свободной профессии? Они могут прямо в варьете даму снять, которая только что на сцене козлекала.
- Не всё так просто. Артистки, как правило, к себе в постель не пускают посторонних. Во-первых, это дирекцией варьете не приветствуется. Во-вторых, у артисток заработок постоянный, до тех пор, пока не выгонят. А если актриса всю ночь с клиентам прокувыркается, то на сцене она варёной будет. А этот фактор самый главный. Вот и остаёмся надёжным вариантом по съёму женщины только наш: знакомство с профессионалкой.
- Я слышал, что у артисток варьете тоже бывают богатые любовники, - пытался возражать бродяга.
- Любовники за большие деньги - это одно. А каждый день разные мужчины - это другое. Может быть, и такие варианты реальны, но не типичны.
- Скоро есть будем. Ты бы пока прилегла, отдохнула. Стоять ведь скоро придётся, клиентов поджидаючи.
- Что ты обо мне заботу проявляешь? К чему бы это? А полежать мне скоро и без этого придётся, когда клиента приведу.
- Мы же теперь вместе будем работать. Вот я заботу и проявляю. Хотел спросить, ты клиентов сюда водишь?
- Конечно, сюда. Я же не малолетка, чтобы под кустом давать.
- Тогда у меня появляется вопрос: где я в это время буду находиться.
- Сегодня тепло, можешь с другой стороны дома на лавочке поспать. Только чур не храпеть, не то клиент испугается и ко мне не пойдёт.
- Ладно, не буду храпеть. Я пока буду на стрёме, если моя помощь потребуется, позовёшь.
- Это на предмет чего помощь? – задала каверзный вопрос женщина.
- Не та, что ты подумала. Если тебя клиент начнёт обижать, я заступлюсь.
- Пока что я сама управлялась. Разве что если убивать начнёт. Но и тут ты мне не помощник. Бывали и такие случаи в нашем посёлке. Но всё происходит быстро, ойкнуть не успеешь, как тебя либо задушат, либо зарежут. Надеюсь, мне такое не грозит.
- А если денег не даст или побьёт?
- Лучше клиента не трогать. Они иностранцы с деньгами, а мы местные нищие. Пожалуется он в полицию, и поверят ему, а не мне. После этого полицейские поставят меня на счётчик, и буду я на их полицейский карман трудиться. А это хуже тюрьмы, хуже смерти. Они меня стращать и лупить будут, если мало денег им принесу. Отпустят меня тогда, когда я от работы непосильной товарный вид потеряю и никому уже не нужна буду.
- Да, перспективы не радужные.
- Вот поэтому мне и нужен сутенёр, такой как ты.
- Уже готово. Можно идти есть, - пригласил женщину к столу бродяга. – У тебя тарелки имеются?
- Будем есть прямо из кастрюльки, мыть меньше придётся.
Женщина достала две ложки из ящичка и оба компаньона сели есть.
- А неплохо у тебя получилось. Очень вкусный рис, - похвалила повара женщина.
- Тут моей заслуги по минимуму. Рис, вода и огонь, больше ничего не надо. Я даже соли и сахара не добавлял.
- А всё же получилось вкусно.
- Ещё недельку поголодать и кора с дерева деликатесом покажется.
- Не всякая кора съедобная. Моя бабушка знала в этом толк. Она и травы и коренья собирала, и людей лечила. Рабам на плантации лекарств не давали, вот и приходилось природными средствами лечиться.
- Неужели тут рабство было!?
- Было и есть рабство. Когда тебе за работу денег мало платят, да ещё работа нерегулярная, и кору есть станешь и траву, что под ногами растёт.
- Так у вас же здесь сахарный тростник растёт. Можно сладеньким побаловаться, голод погасить.
- Можно побаловаться сладеньким, если не попадёшься. Всё здесь принадлежит богатым, в том числе и мы сами. А жизнь наша ничего не стоит ни сегодня, ничего не стоила и тогда.
- Я бы не хотел никому принадлежать. До сих пор мне это удавалась, поэтому я и хожу по стране и никому ничего не должен.
- Это самообман. Ты никому не должен и никому не принадлежишь до тех пор, пока на тебя глаз не положили. Понадобишься богатенькому папику, он найдёт, как тебя захомутать.
- Сам человек тоже чего-то стоит. Если не захочешь быть рабом, то не будешь. А как это произойдёт, как тебе избежать неволи удастся, от нас самих зависит.
- Бывает, что обстоятельства выше нас. У нас родные и близкие есть, их судьба нам не безразлична. Приходится думать не только о себе, но и о них тоже, - возразила женщина.
- У каждого своя правда. В этом тоже есть свой смысл и свои противоречия.
- Ну, мне пора собираться на работу, - закончив трапезу, сказала женщина.
- Я помою кастрюлю и ложки, - обещал бродяга.
- Вода в кувшине. Много не трать, с водой в посёлки тяжело. Залить воду можно в колодце рано утром. Уже днём всю воду вычерпывают.
- Мне, может быть, с тобой пойти. Я буду издалека наблюдать, чтобы тебя не обидели.
- Не надо. Жди меня у дома, отдыхай пока. А завтра начнём всё делать по-новому.
- Ладно, пусть будет так. Ты опытная, знаешь что делать, - согласился бродяга.
Женщина пошла в спальню собираться на работу, а бродяга занялся помывкой кастрюльки и ложек. Он старался экономить воду, но всё равно потратил её немало по сравнению с объёмом кувшина.
«Нужно узнать, где находится этот колодец, и сходить, набрать воду», - решил он.
- Ну, я пошла, а ты жди меня на улице как договорились. Когда я приду с клиентом, ты не высовывайся. Не знаю, какого клиента сниму: на ночь или на час. Так что ничего определённого добавить не могу, - сообщила женщина, и по интонации было заметно, что ей не хотелось сегодня идти на работу.
- Я хотел спросить о колодце. Если есть свободная ёмкость, я бы мог утром сходить за водой.
- У меня есть свободный кувшин, но без меня тебе не найти колодца.
- А если спросит о колодце у местных жителей?
- Вот этого не надо. Ты местного языка не знаешь, да ещё и самого главного не знаешь: где добыть воду. Это будет выглядеть очень подозрительно. А у нас чужаков не любят.
- Чужаков везде не любят, - вставил слово бродяга.
- Вот именно что не любят и наверняка кто-то захочет стукануть на тебя. А мне с полицией и с бандитами неприятности ни к чему. Так что сиди на лавке и жди меня. Утром вместе сходим за водой, - велела женщина.
Дав указания, она ушла на работу.
«Угораздило меня попасть на этот остров любви и ненависти. Ходил бы сейчас по американским пыльным дорогам и горя не знал. Теперь думай не как прожить, а как выжить, чтобы полицейские не замели, чтобы бандиты не подрезали. А самое главное, я раньше никогда не думал о деньгах, а тут приходится. Без денег документы не выправишь и пропитание не приобретёшь. Когда все вокруг нищие, никто не подаст. Тут свои собственные деньги нужны».
Бродяга давно чувствовал усталость, и возможность вытянуться во весь рост и поспать манила его на знакомство с лавкой во дворе.
«А что если меня увидят спящим на лавке и посчитают бродягой и вором? Вызовут полицию, и поминай, как звали. Документов–то нет, а без документов меня к бандитам и к шпионам запросто можно будет причислить. Нужно посмотреть, что там за лавка, а тогда уже и думать. Кстати, дом нужно запереть и ключ куда-то положить. Коврика перед дверью нет, значит на притолоке, над дверью его место. Надеюсь, она догадается».
Бродяга вышел из дома и запер дверь. Всё равно, если придёт женщина с клиентом, спрятаться в доме ему негде будет. Как и решил, он положил ключ на притолоку.
«А лавочка хоть и коротенькая, зато широкая и кусты её загораживают от посторонних взглядов. Жестковато спать будет, но зато, в отличие от моих предыдущих ночёвок, опасаться мне здесь особенно некого», - определил для себя бродяга и тут же улёгся на деревянную лавку, у дома.
Через несколько минут он уже спал. Первые минуты сна провалили его в абсолютно чёрную дыру, где он ничего не помнил и ничего не слышал.
Голос пьяненького мужчины и резкий женский голос, совсем не похожий на мелодичный голосок Джульетты, доносился сквозь сон. Джон хотел спать и этот дуэт голосов, слышался словно из другого сна, в который Джон собирался сейчас переезжать, совсем не радовал. Ведь если голоса обитателей этого сна столь неприятны, каковы же будут их лица? А посещение ужастиков даже во сне, Джона не устраивало. После всех неприятностей, случившихся наяву, хотелось увидеть что-нибудь доброе и красивое.
Джон повернулся на другой бок, собираясь досыпать до самого утра. Но голоса прозвучали совсем близко от него, и теперь было понятно, что они существуют в обычном мире, а не во сне.
«И кого сюда черти занесли? Выспаться и то человеку не дают. Мало того, что я на улице сплю, как маленький бродяжка, который ещё ничего не понимает и не умеет. Так они тут выяснения устроили».
Джон открыл глаза и мало что прояснил для себя. Звёзды на небосводе светили, как светлячки в траве, указывая лишь влюблённым мечтателям млечный путь. Но куда он вел и зачем, из их холодного свечения не определялось. В остальном звёзды сейчас были бесполезны и, более того, простирающаяся от самого их начала до земли темень не позволяла увидеть даже окончание собственной руки.
«Говорят, а что говорят, непонятно. Ладно бы на английском разговаривали, так бормочут что-то пьяными голосами на тарабарском наречии и ничего понять нельзя нормальным людям. А может быть, соседка моей знакомой заявилась домой с клиентом? Но почему он на английском не говорит, и в дом они не заходят. Может быть, это местный кобелирующий молодец, который решил сегодня тухлятинки отведать? Но Джульетта говорила о том, что с местными они стараются не связываться. Значит, это исключение из правил. Скорей бы уж они пришли к согласию. Мне ведь ещё свою встречать».
Наконец скрипнула открывающаяся дверь, и голоса зазвучали тише. Видно, парочка вошла в дом и закрыла за собой дверь.
«Теперь мне только свою Джульетту дождаться и можно будет подольше поспать».
Джон ворочался с боку на бок на жёсткой лавке, и не мог даже задремать. Тело ещё не оправившееся от переохлаждения в морской воде и трудного путешествия по суше, ныло от соприкосновения с жесткой поверхностью.
- Ключ где? – услышал он знакомый голос.
- На притолоке, над дверью, - ответил бродяга.
- Иди в дом, хватит тебе на улице валяться, - позвала женщина.
«Это становится интересным. Неужели она хочет попробовать секс втроём, используя меня в качестве куклы для удовольствий?» – подумал бродяга и потому нехотя направился к двери.
Желание поспать в тёплой постели у него не пропало, и от женщины, учитывая долгое воздержание, не отказался бы. Но сон оставался на первом месте, а всякие неаскетические непотребства его мало привлекали сейчас.
Он подошёл к двери, когда женщина уже открыла входную дверь и вошла сама.
- Можно мне войти? – ещё не переступив порог, на всякий случай спросил он.
- Входи и дверь запри на засов, - из глубины комнат велела женщина.
- Мне на кухне быть? – снова спросил он, когда разобравшись с устройством дверного засова, запер дверь.
- Иди в спальню, если не собираешься спать на кухне на полу.
Бродяга вошёл в спальню, как и велела женщина. Её одинокий голый силуэт на фоне тёмного окна не прояснил картину, ведь в темноте бродяга мог не заметить клиента.
- Я не понял, что ты от меня хочешь? – напрямую спросил бродяга.
- От тебя ничего. Я просто предложила поспать на мягкой кровати, только и всего.
- Но тут только одна кровать, - заметил сей прискорбный факт бродяга.
- Да, одна, - согласилась с ним женщина. – Наверное, потому что здесь я живу одна.
- Ты предлагаешь мне лечь в одну кровать с тобой? – уточнил смысл предложения бродяга.
- Если здесь нет другой кровати, значит, так оно и есть, - подтвердила женщина.
- Так сегодня клиентов не будет? Выходит, ты зря сходила.
- Нет, не зря. Меня пригласили на яхту. Заплатили, правда, не очень, но это всё же лучше, чем ничего.
- А я лишним для тебя не буду?
- Нет, не будешь. Мы будем просто спать.
- А твоей подруге сегодня повезло. Она с каким-то кавалером заявилась. Но насколько я понял, он не американец.
- Ты что же подсматривал за ней?
- Нет, не подсматривал. Они громко говорили и разбудили меня. Мужчина был сильно пьян и она навеселе. Судя по тону, они о чём-то спорили.
- Это скорее всего местным матрос с какого-нибудь катера, который обслуживает иностранных любителей рыбалки. А спорили они о цене интимных услуг, больше спорить им не о чем.
- Ты же говорила, что местных не жалуете.
- Если других нет, приходится с ними идти. Без денег сидеть не вариант. Нужно работать, а не мечтать о небесных гущах.
- Так мне можно с тобой в кровать лечь?
- Ложись, но не приставай. Я устала и к тому же своим сутенёрам давать не принято.
Женщина откинула одеяло и легла на кровать. Бродяга разделся и устроился рядом. Кровать была полутора спальной, но недостаточно широкой. Тело женщины соприкасалось с телом мужчины, вызывая здоровые ощущения.
- Я смотрю, моё присутствия вызывает у тебя здоровые интересы, - ощутив прикосновение к своему телу вздыбленной мужской плоти, заметила она. – Но ничем не могу помочь, я смертельно устала.
- Извини, я не хотел. Это он сам тебя приветствует. Поскольку за последнее время тесно общаться с женщинами нам не приходилось.
- Спите, давайте, общительные вы мои. Завтра нам рано вставать, за водой на колодец идти надо будет, - предупредила женщина и, отвернувшись от мужчины, старалась заснуть.
Бродяга тоже повернулся к женщине задом, но мягкие, тёплые женские ягодицы не давали покоя воображению, которое дорисовывало картину целиком, не упуская ни одного участка прекрасного женского тела.
«Если я не перестану об этом думать, то, во-первых, не засну, а во-вторых, меня разорвёт от вожделений», - понял бродяга, но несмотря на усталость, ещё долго не мог заснуть.
- Вставай, нам пора за водой идти, - женский голос пробудил бродягу.
Джульетта стояла одетая, собираясь пойти за водой.
- Я сейчас быстро, - обещал бродяга и через пару минут тоже был готов.
- Кувшин бери, - велела женщина, указывая на стоящий на земле глиняный кувшин.
- В нём ещё со вчерашнего дня вода оставалась, - напомнил бродяга. – Я её сейчас в кастрюльку перелью. А может, у тебя рукомойник есть? Моешь же ты как-то руки и как-то лицо умываешь, я уже не говорю про всё остальное.
- Нет у меня рукомойника. Он слишком много воды тратит, и в нём всякие букашки заводятся. Я из ковшика себе поливаю.
Бродяга перелил остаток воды в кастрюльку, и они оба направились к колодцу. У каждого в руках был кувшин, значит, набрать воды на сегодня они могли на кувшин больше.
- Далеко идти? - спросил бродяга, едва они, миновав последний дом посёлка, свернули налево и направились к пригорку.
- Почти пришли, осталось совсем немного, - обрадовала женщина.
Колодец был выложен из камня, а ведро с верёвкой было привязано к толстой деревянной перекладине. Доставать воду следовало из колодца, вытягивая ведро за верёвку.
Бродяга заглянул в колодец, но ничего не увидел. На улице ещё было темно.
- Вы говорили, что здесь очередь за водой. Но я что-то никого не вижу, - понизив голос до шёпота, сказал бродяга.
- Мы пришли очень рано. За водой потянется вереница людей, когда расцветёт. Это будет уже скоро. А пока зачерпни воды и наполни кувшины, - попросила бродягу женщина.
Бродяга сбросил ведро в колодец. Оно плюхнулось о воду, и через минуту уже было на поверхности. Бродяга налил в один кувшин, потом зачерпнул воды из колодца ещё раз и наполнил второй кувшин.
- Пошли домой пока сюда народ не сбежался и не начал задавать вопросы, - поторопила женщина.
- А ты осторожная, - сказал бродяга, и было непонятно похвала это или наоборот.
- Пока ты не определился как мой сутенёр, нечего народ догадками баламутить. А потом, когда всё определится, будет поздно завидовать и портить мне жизнь, - намекнула женщина.
- А что уже такое было? – без задней мысли, спросил бродяга.
Лицо женщины заметно порозовело, наверное, у неё был повод так сказать. Бродяга понял это и не стал выяснять подробности. Они дошли до дома и поставили кувшины на пол в кухне.
- Рано ещё. Лично я ещё бы поспал. А какие у тебя планы на ближайшее время? – спросил бродяга.
- Ты прав, ещё рано и можно доспать часа два, три.
- Я не понял, ты предлагаешь снова лечь в постель?
Женщина закрыла дверь на щеколду и только после этого ответила.
- Обычно, я сплю в постели. Если хочешь, можешь спать на лавке, если в постели не хочешь.
- Почему это я не хочу! Я очень хочу спать в мягкой постельке.
- Тогда пошли спать. Когда проснёмся, займёмся нашими делами.
- Я бы лучше начал день с завтрака, а потом уже занялся делами.
- Это само собой. А теперь, давай, спать.
Женщина разделась догола, и залезла под одеяло. Мужчина тоже разделся и последовал за женщиной на кровать. Оба лежали на кровати и пытались заснуть.
«Спать ужас как хотелось, когда за водой ходил. А лёг в кровать, ужас как женщину захотелось, тем более она рядом лежит голая», - размышлял бродяга.
Женщина повернулась к нему и ловко забралась сверху. Он попытался снова положить её на спину. Но она предупредила:
- Я всё сделаю сама. Лежи и получай удовольствие.
Женщина, как и положена профессионалке, дела всё очень уверено. Вся процедура заняла меньше пяти минут.
- Спасибо тебе, - поблагодарил бродяга. - Если бы не твоя помощь, я бы лопнул или умер от вожделения. Должен заметить, у тебя могут быть неприятности: ты можешь забеременеть.
- Не могу. Несколько лет назад меня сильно избил пьяный клиент. Он бросил меня бить, только тогда, когда понял, что я умерла. Но я выжила. И после этого детей у меня не будет.
- А что полицейские? Они нашли негодяя?
- Я не заявляла, это бесполезно. Тот, кто не относится к правящему классу, нашей полицией не обслуживается. Себе только хуже сделаешь, если заявишь.
- Если я тогда был с тобой, то наказал бы негодяя.
- Но тебя со мной не было, и забудем об этом. А сейчас я хотела бы немного поспать. Мне сегодня ещё предстоит работать.
Женщина отвернулась от мужчины, и скоро мерное посапывание подтвердило то, что она спит.
Бродяга открыл глаза и потянулся. Он один лежал на кровати, и её размеры позволяли почувствовать свободу хотя бы лёжа в постели.
«Есть же такие страны, где нет никакой демократии и права человека лишь пустой звук, - подумал он. – Но и у нас, в Америке, не всё ещё хорошо. Многое предстоит сделать следующим поколениям, чтобы всем жить стало лучше. Однако не будем о грустном, а хотелось бы знать, куда ушла Джульетта? Может быть, она на кухню пошла готовить?»
Бродяга потянулся ещё раз и встал с кровати. Ему хотелось писать, но где у Джульетты находятся удобства, он не знал. Выглянув на кухню, Джульетту он не увидел.
«Однако она должна над чем-то умываться. Значит и помойное ведро у неё есть. Остаётся лишь поискать. Как говориться, кто ищет, тот найдёт».
В углу стояло ведро с крышкой, которое и оказалось тем, что он искал. С большим энтузиазмом бродяга слил накопившуюся в организме жидкость.
«А теперь нужно умыться. Сейчас только мыло у неё найду и умоюсь», - определил план действий бродяга.
Только мыло он найти не смог, хотя искал очень основательно. Из этого выходило, либо мыла в этом жилище нет, любо оно хорошо спрятано от глаз посторонних, которых, судя по роду деятельности хозяйки, бывает здесь немало.
«Ладно, помоюсь без мыла», - решил бродяга и сделал, как решил.
Едва он закончил омовения, вернулась Джульетта.
- Я проснулся, а тебя нет. Думал, ты меня бросила, - сказал, что пришло в голову бродяга.
- На рынок ходила. Нужно же мне тебя накормить. Купила рыбу и кукурузной муки. Сегодня кукурузных лепёшек напеку, и рыбу пожарю, - объяснила она своё долгое отсутствие.
- Рыба - это хорошо. Я давненько рыбу не ел, - обрадовался бродяга. – А кукурузных лепёшек и вовсе никогда не ел, не приходилось мне их попробовать.
- Ну вот теперь и попробуешь.
- Я хотел тебя спросить, где тут туалет?
- У меня для всех целей ведро служит.
- А как же потом быть, ну, когда всё закончишь?
- Потом в ямку выливаешь и ямку закапываешь. Климат жаркий и нечистоты должны землёй присыпаться.
- Понятно. А я думал, где у тебя туалет? Вроде на улице ничего похожего не видел.
- В городах канализация есть. А у нас поселение небольшое и власти на нас тратиться не хотят.
Если тебя надо, я в спальню выйду, а ты давай, не стесняйся.
- Пока не надо, если только потом. Я вот ещё что хотел спросить: хотел умыться, да мыла не нашёл. Пришлось без мыла умываться.
- Я мылом не пользуюсь. Иногда только, когда моюсь целиком. Ладно, сейчас переоденусь и начну завтрак готовить.
- Так, может, я тебе помогу? – предложил свои услуги бродяга.
- Ты ужин готовил, теперь я завтрак приготовлю. Не бери в голову, ещё успеешь наготовиться.
- Ты хотела с соседкой поговорить, когда домой доберёмся, - напомнил о планах бродяга. Завтрак приготовлю, тогда схожу к соседке, приглашу её к нам разделить трапезу. Тогда и поговорим.
- А она не уйдёт на работу? Не то мы её опять не увидим, - выказал беспокойство бродяга.
- Ты же сказал, она вчера клиента привела. Неизвестно сколько клиент у неё пробыл. Может, он до утра у неё остался.
- Может, и остался, но предупредить, чтобы она сама завтрак не готовила, вполне можно было бы.
- Завтрак будет готов, тогда и загляну, - поставила точку в разговоре женщина.
- Ладно, тебе видней, - согласился бродяга. – Мне-то что делать? Я на кухне лишний, только мешать тебе буду.
- Заходи в спальню, подожди. Если ты мне нужен будешь, позову, - велела женщина
Бродяга вошёл в спальню и сел на кровать. Женщина ушла на кухню и хлопотала там.
По доносящимся из кухни запахам, по шипению сковородки, было понятно, завтрак скоро будет готов.
- У меня всё готово. Сейчас к соседке зайду, и сядем есть, - сообщила женщина и вышла на улицу.
«Как почувствовал запах жарящейся рыбы, так есть захотелось до невозможности. Ещё на корабле капитан обещал рыбу купить, да обещания не сдержал. А на вегетарианском пайке мужчине долго нельзя, никакой силы не останется. Мужчине мясо или рыбу подавай, да ещё фрукты и овощи для витаминов. Некоторые из мужской братии к трапезе предпочитают спиртное. Но лично мне спиртное ни к чему. От него голова болит и вообще одни неприятности. Лучше чистой родниковой воды ничего нет. Я бы и сейчас от стаканчика родниковой воды не отказался. Только где её взять в этом захолустном посёлке, если тут даже колодезная вода в дефиците? Что-то моя хозяйка задерживается, наверное, с соседкой языками сцепилась и трындит в своё удовольствие. А я тут слюной захлёбывайся. Надо мне было настоять, сначала завтрак, а потом разговор с соседкой».
Размышление бродяги были прерваны появлением женщины. Она вошла в дом одна и бродяга вышел из спальни ей навстречу.
- Ну как соседка, придёт она к нам завтракать? – спросил он, не замечая угнетённого состояния женщины.
- Нет, она не придёт, - чуть слышно ответила женщина.
- Вот и хорошо, ждать не придётся и нам больше достается, - сказал бродяга и только тогда увидел, что женщина не в себе.
- Что-нибудь случилось? – спросил он.
- Случилось, - ответила женщина.
- Мы можем чем-нибудь помочь?
- Нет, уже помочь не сможем ничем.
- Так что там стряслось? Скажешь ты в конце концов!?
- Потом. Давай завтракать, - предложила женщина.
- Я давно уже готов, дело за тобой, - ответил мужчина.
Женщина достала три тарелки. На одну положила несколько кукурузных лепёшек.
На две других несколько кусочков рыбы.
- А вилки у тебя есть? - напомнил о приборах бродяга.
Женщина достала из ящичка стола две вилки и положила одну рядом с тарелкой мужчины, другую рядом со своей тарелкой.
- Приятного аппетита, - пожелала она мужчине.
- Приятного аппетита, - вторил он женщине.
Они ели молча. Женщина не хотела ничего говорить, а бродяга не настаивал. Он решил дать ей время, самой принять решение сообщать ему или не сообщать то, что так расстроило её после посещения соседки. Лишь закончив есть, Джульетта поделилась с бродягой.
- Я зашла к соседке, но поговорить с ней не смогла. Она оказалась мертва, - сообщила женщина.
- Не может быть! – выказал удивление бродяга. – Ещё вчера она была более чем жива.
- Почему ты так решил? Разве ты её вчера видел? – усомнилась женщина, и во взгляде её проскользнуло недоверие.
- Я тебе уже рассказывал, как дело было. Ты вчера велела мне переночевать на лавочке, что у твоего дома, - начал рассказывать бродяга, собираясь не упустить какие-нибудь важные детали. – Лавочка для меня оказалась коротковата и жестковата, поэтому я часто ворочался и в эти мгновения просыпался. Хорошо что перед твоим домом растут довольно высокие кусты, которые меня и лавочку спрятали от чужих глаз. Иначе меня могли бы посчитать бездомным бродягой и сдать в полицию. Так вот, ночью, не скажу точно во сколько, так как часов не ношу, слышу женский голос и мужской. Мужской совсем пьяный, а женский тоже навеселе. Я было напрягся, представив что у меня появились конкуренты на лавочку. Но они прошли мимо. Голоса о чём-то спорили, так мне показалось, но утверждать не буду, языка, на котором говорили мужчина с женщиной, я не знаю. Они недолго пробыли на улице, не более минуты, а потом голоса стали чуть слышны. Я посчитал, они вошли в дом. После этого я долго не мог заснуть, а чуть стал засыпать, ты меня окликнула, спросила, где ключ от замка двери. А дальше ты сама всё знаешь. Я пошёл в дом спать, а утром мы ходили с тобой за водой на колодец.
- Потом я уходила на рынок, и ты оставался один, - продолжила хронологию событий женщина.
- Ты меня с собой не взяла, оставила на кровати досыпать, - напомнил бродяга о том, что такое решение приняла она сама. – Я проснулся перед самым твоим приходом домой, успел умыться и пописать. Если ты думаешь на меня, то такое никак не могло произойти. Ты говорила о своей соседке, но не говорила, в каком именно доме она проживает. Это хоть тебя убеждает?
Убеждает, - подтвердила женщина.
- Ты мне ответь вот на какой вопрос: ты полицию уже вызвала?
- Нет, не вызывала. Здесь не всё так однозначно.
- Не понял, о чём ты? Что значит не однозначно. Может быть, ты не собираешься полицию вызывать, но тогда мы будем первыми на подозрении.
- Здесь ты совершенно прав. Кто ты такой, ни я, ни ты сам объяснить не сможешь. Как ты попал в посёлок, могу сказать только я. А мой голос для полиции ничто. Теоретически у тебя была возможность расправиться с женщиной. Вот тебя и назначать виновным. Им только выгода, искать никого не надо будет, все уже на месте. Заодно и меня подтянут как соучастницу.
- Ты очень сгущаешь краски. Ладно, меня заподозрят, как человека без документов. А тебя-то за что?
- Конкуренция в профессии. Мы стояли почти рядом на одной улице. Для полицейских это самый весомый аргумент.
- А мой мотив какой? Что я могу питать к незнакомой женщине?
- Не факт, что вы раньше где-нибудь не пересекались. А потом они могут сказать, что это я тебя наняла устранить конкурентку. Сразу найден мотив для нас обоих.
- И что же делать? Не вызвать полицию ты не можешь. Труп могут обнаружить очень скоро, а кто-то наверняка видел, как ты заходила к соседке в дом. Если полицию не вызвала, значит есть какой-то меркантильный интерес.
- Вот видишь, ты сам всё понимаешь. Никто не будет искать настоящего убийцу. Возьмут нас и через пару дней пыток, заставят взять на себя. А потом ещё припишут ряд аналогичных преступлений.
- Получается, у нас нет никакого выхода, кроме бегства?
- Для меня это не выход. У меня дочка и бабушка в посёлке на плантации и в полиции об этом знают.
- Не может быть, что всё для нас так плохо. Должен же быть какой-то выход, нужно только его найти.
- Выход всегда есть. Но он бывает сразу незаметен. Сейчас я ничего придумать не могу, если только тело бедной соседки втихую захоронить. У неё никого нет, и никто её искать не будет. Разве что соседи не поймут, куда она подевалась.
- Твоё предложение вообще не вариант. Похоронить человека, зарыв его в землю как собаку безродную. По-моему это уже чересчур.
- Предложи ты что-нибудь получше. Тут всё равно к одному придёшь. Рано или поздно, а всё раскроется. Пару дней у нас есть, не более. А если полиции сообщим, то и тех двух дней не будет.
- Хорошо, пусть будет по-твоему. Но меня сейчас другое интересует: кто был тот пьяный клиент и он ли убил твою соседку?
- Почему ты ставишь под сомнение то, что убийца не последний клиент, разговор с которым ты слышал?
- У нас нет подтверждение в том, что её убивал клиент, как и в том, что он её не убил. Может быть, когда клиент ушёл, кто-то ещё забрался в дом, чтобы поживится деньгами. Она могла кому-то проговориться, что не все деньги тратила, а часть их откладывала.
- Наверное, у неё кое-какие накопления имелись. Но это не те деньги, из-за которых можно убить, - ответила женщина.
- В вашей нищей стране, где половина людей фактически находится в рабстве, убить могут и за меньшее. Поэтому ни в чём нельзя быть уверенным.
- Я всё-таки думаю на последнего клиента.
- Почему ты так думаешь, объясни?- попросил уточнений бродяга.
- Я тебе говорила, что меня избил клиент. Так вот, выходила меня соседка. После этого мы с ней стали очень дружны.
- Хорошо, это понятно. Но причём здесь тот клиент, который тебя побил и этот её клиент, который, возможно, убил её? Я не вижу здесь параллели. Или ты думаешь, он вспомнил, что бывал в доме рядом и решил замести следы? Как-то нелогично получается.
- Не в этом дело, хотя и такое может быть. Когда я была избита, то на мне был парик блондинки. После этого я перестала его носить на работу и ходила исключительно со своим цветом волос.
- И что из этого следует?
- Тот тип, который меня избил, выбрал меня, потому что я была блондинкой.
- Ты говоришь про того клиента. А причём здесь этот вчерашний клиент?
- Так вот, мой парик блондинки стала надевать моя соседка. У неё сразу дела пошли лучше.
- А до надевания парика дела шли плохо?
- Дела шли неважно. Она старше меня и не очень привлекательная. У нас блондинки в цене и мой парик здорово помогал.
- Если она некрасивая, зачем профессию такую выбрала?
- Муж у неё был моряк. Он погиб и денег на жизнь не стало. Потом заболел её ребёнок. На лечение пришлось занимать деньги. Ребёнок всё равно умер, а ей нужно было отдавать приличную сумму. Вот она и пошла туда, где не требуются специальные знания и навыки.
- Я бы такого не сказал. Работа с людьми требует навыков по психологии, особенно если твои клиенты пьяненькие и плохо управляемые. Я уже не говорю о том, что ублажить надо уметь и здоровье для этого нужно хорошее.
- За это нас мужчины и любят. А мы дарим им частичку своей любви.
- Только не всем вашим клиентам любовь нужна. Я говорю о ваших случаях, твоего - с избиением, и твоей соседки - с убийством. Вот я что подумал: а что если это один и тот же человек, одержимый страстью убивать именно блондинок? Тебя он по каким-то причинам не добил, а соседку твою добил. Ведь он может и за тобой снова придти, чтобы исправить свою оплошность?
- Если бы он хотел, то давно бы пришёл за мной. Но он не приходил.
- Ты перестала быть блондинкой, значит, для него ты умерла. Он ведь не догадывался, что не доделал своё чёрное дело. Вспомни, какой он был, говорил он по-английски или не говорил? В чём был одет? Похож ли он был на моряка? Вспоминай, нам сейчас всё может пригодиться.
- Попробую вспомнить. Но тогда я про него почти всё забыла. Наверное, это было мне нужно, чтобы заново возродиться, иначе я не могла бы заниматься своей профессией.
- И всё же, попытайся. Жаль, что я не проявил любопытства и не выглянул из-за своего укрытия. Впрочем, мне это не помогло бы. Темень стояла жуткая. Вряд ли я чего-то увидел бы. Но голос запомнил надолго. Противный, резкий голос, словно у него постоянно раздражены голосовые связки. Такие голоса бывают у моряков, которые должны сутками торчать на палубе под холодным ветром и подавать команды. А какой голос был у твоего обидчика?
- Тоже неприятный был голос. У пьяных редко бывает приятный голос и этот был не исключением. К тому же он был очень груб и не захотел платить. По-моему, он и не собирался мне платить, но причина его действий была другая: он хотел убить, ему нравилось убивать.
- Вот такого и надо вычислит и обезвредить. Но без прямых улик не обойтись. Разве что если ты его опознаешь. Ты ведь в лицо его знала. А больше опознать убийцу некому.
- Ты говоришь, а у меня мурашки по коже. Как представлю его, будто он меня бьёт и душит, а я вырываюсь и кричу. Забыть такое хочется, а не вспоминать.
- А не могла твоя соседка дверь не запереть?
- Это ты к чему?
- Когда она клиента выпустила, она могла дверь не запереть. И тот, который пробрался к ней и убил, мог этим воспользоваться.
- Мы запираем двери автоматически,- возразила женщина. – Клиенты, бывает, передумывают и возвращаются. А после того, как заплатил, клиент не нужен и никто с ним не будет выяснения проводить.
- Убедительно говоришь. Но я слышал по голосу твоей подруги, будто она тоже была выпивши. А пьяная женщина могла забыть про дверь.
- Если мы и выпиваем на работе, то совсем немного, чтобы клиента не обидеть.
- Интересно, в каком кафе он соседку твою поил?
- Скорее всего, ни в каком, Наверное, у него была с собой бутылка рома, вот из неё он угостил мою соседку.
- Прямо из горлышка поли ром?
- Ну, не ром, а коньяк или вино. Какая разница! Главное, они выпили.
- А ты не помнишь, кто-нибудь из девушек вашей специальности пропадал за последний год?
- Здесь ничего точно утверждать нельзя. Одни уходят, другие приходят и занимают освободившиеся места. А куда они деваются, никто не скажет. Разве что тот, кто лично знал исчезнувших женщин или жил поблизости от них.
- Если никто не заявляет о пропаже, то информации никакой о пропавших нет. А что если их убирают те, кто территорию контролирует?
- Зачем им это? Они же с нас деньги собирают, каждая женщина приносит им доход.
- А если женщина не приносит доход и не хочет освобождать место для другой, более молодой и удачливой? Что тогда с ней сделают.
- Не знаю, но убивать точно не будут. Я никогда о таких делах не слышала.
- Что конкретно мы будем сейчас делать? Я имею ввиду с телом соседки.
- Пока не знаю. Я ещё не пришла в себя от увиденного.
- Так ты подходила к ней, и пульса не было, так?
- Нет, я заглянула к ней в спальню, она лежит на кровати и не дышит.
- Так ты к ней подходила или нет?
- Нет, не подходила. Я покойников ужас как боюсь.
- Нужно выяснить всё до конца. Для этого мне нужно попасть к твоей соседке домой, и чтобы меня никто не видел. Иначе спишут её смерть на меня. А мне такое внимание ни к чему, закончить жизнь на виселице за чужие грехи я не хочу. Отсюда следует запоздалый вывод: то, что я с тобой пошёл, было ошибкой.
- Если бы ты со мной не пошёл, то уже трудился где-нибудь на плантации. А то и вовсе убили бы, если не нашлось бы на тебя покупателя.
- Перспектива не радужная. Но жизнь богаче, чем мы о ней думаем и у нас есть шанс сделать правильный выбор. Только не всегда хватает ума его сделать. Так что там у нас с перспективой попасть незамеченными в дом к твоей соседке?
- Задача непростая. Всегда кто-нибудь да увидит, даже если нет никого рядом.
- Мне пришла в голову мысль. А что если прикинуться, будто я твой клиент и ты со мной идёшь к соседке, ну якобы за резинкой?
- Ты хочешь сказать, что у меня кончились…
- Вот именно, кончились.
- Вариант маловероятный, но возможный. Боюсь, нас может увидеть ни одна пара глаз.
- Но как-то мы должны попасть в дом к твоей соседке и разобраться в чём там дело.
Может быть, прямо сейчас и пойдём? - предложил бродяга.
- Чуть подождём. Сейчас народ разойдётся по своим делам. И тогда можно выходить из дома. Опять же мало кто поверит, что с утра кому-нибудь могло приспичить с женщиной пойти.
- Соображения резонные, действительно стоит подождать, - согласился бродяга.
Женщина занялась уборкой, а бродяга снова улегся в спальне на кровать, собираясь без суеты взвесить все за и против.
«Во что же я вляпался? Если раньше, в прошлых передрягах, меня могли убить быстро и без затей, то сейчас случай особый. Сейчас долго будут пытать и потрошить, дабы выудить из меня нужные им признания. А для достижения цели – моего признания, отлупят будьте нате, с человеком без документов стесняться не будут. Отработают на мне все висяки, и скажут, что я и есть - все маньяки вместе взятые. Им не поверят, но дела закроют. А мне останется смириться, поскольку никакому адвокат не дадут ни пикнуть, ни пукнуть в мою защиту. Надо постараться опередить их во всём и не давать до поры делу ход. В любом случае надо идти в дом к соседке и разбираться на месте. Только тогда можно будет разобраться с деталями дела. Жалко языка я не знаю, хотя в данном случае это мало мне поможет. Но знать язык страны, где находишься необходимо. Или надо как можно быстрей сваливать отсюда. Я же изначально хотел попасть в порт, а там на какой-нибудь корабль, идущий к американским берегам. А к родным берегам можно добираться даже через Японию. Но хотелось бы побыстрей, ведь в Америке мне нужно будет утерянный паспорт восстанавливать, что само по себе деле сложное, а в моём случае, архи сложное. Я представляю, как меня встретят на родине без документов. Могут не разобравшись выслать из страны. Вот будет потеха, когда меня, человека без документов, будут гонять из одной и из другой страны. Тут хоть на границе живи или в море, в нейтральной зоне, как мой капитан живёт. Я как-то сразу не сообразил, может, он и скитается по морям, только по этой причине, что у него нет паспорта ни в одной из известных стран? На худой конец, придётся его найти, да судьбу с ним разделить. Был я бродягой безродным, а стану известным контрабандистом, грозой всех таможенников. Однако время идёт, нужно подумать о делах насущных и, похоже, скорбных. Сейчас мне предстоит сыграть озабоченного морячка, который вырвался с корабля и сразу намылился залезть молодой женщине под юбку. Интересно, как там моя партнёрша по сегодняшнему спектаклю? Прибралась она или нет? А может, она передумала, решив отдаться на волю провидения? Уж больно долго она не идёт за мной. Придётся мне её поторопить, так сказать, действием прекратить все сомнения».
Закончив с размышлениями, бродяга встал с кровати и вышел на кухню. Джульетта сидела за столом на табурете, подперев голову рукой. Она думала о своём и появление бродяги на её территории, застало врасплох. Она ещё не созрела для решительных действий.
- Я в принципе готов. А ты как, готова? – задал вопрос бродяга.
- Ты всё-таки хочешь туда идти? – спросила женщина.
- А что, у нас появились варианты? - попросил уточнить бродяга.
- Я об этом не думала. Мне грустно стало, когда дочку вспомнила.
- Не грусти. Заработаете с женихом денег, купите домик, дочку и бабушку к себе возьмёте, и будете жить в счастье и достатке, - успокаивал женщину бродяга. – Но сейчас нам надо кое-что сделать.
- Что нам нужно сделать? - спросила женщина, будто не понимала, о чём он говорит.
- Надо сделать то, о чём мы договаривались: вдвоём сходить к твоей соседке и всё до конца выяснить. Ты готова идти?
- Мне нужно платье одеть, в котором я на работу хожу.
- Ну, так одевай и пошли.
Женщина ушла в спальню и долго там собиралась.
- Я готова, - наконец, закончив сборы, сказала она.
- Вот и хорошо, я тоже готов, пошли.
Они оба вышли из дома, и женщина заперла дверь на замок. Потом они, взявшись за руки, пошли к дому соседки. Они подошли к двери, и женщина потянула за ручку, намереваясь открыть дверь. Но та не поддавалась.
- Странно, когда я утром заходила, дверь была не заперта и даже немного приоткрыта, - шёпотом сообщила женщина.
- Ты её, наверное, прикрыла, когда вышла из дома соседки и направилась к своему дому.
- Не помню. Наверное, прикрыла дверь, но я не запирала на замок, - сообщила женщина.
- Но сейчас на двери замка нет. Или тут и врезной замок есть помимо навесного?
- Да нет, замок здесь один, навесной.
- Значит дверь заперта изнутри на засов. Выходит, внутри кто-то есть. Может быть, воры забрались в дом?
- Пошли отсюда быстрей, - поторопила женщина.
- Ну, уж нет. Мы собирались долго, и, наконец, нас опередили. Орудуют там без зазрения совести. Вот мы у них эту самую совесть и спросим. Пусть они перед нами оправдываются.
- Никто перед нами оправдываться не будет. Ножом пырнут, и будут таковы, - стращала женщина.
- Зато у нас появится алиби, что не мы причастны к смерти твоей соседки, - пошутил бродяга, но женщина восприняла всё очень серьёзно.
- После этого нам будет всё равно. А того, кто это сделает, искать никто не будет. Своего босяка, да ещё того, кто с ножом не расстаётся, вряд ли сдадут свои же.
- Стучи, что замерла? - бродяга поторопил женщину.
И не дождавшись, бродяга постучал сам. Он постарался стучать от души, чтобы тот, кто сейчас находился внутри, понял о решительном настрое посетителя.
Голос, раздавшийся из-за двери, поразил Джульетту настолько, что лицо её побледнело.
- Кто-то там есть. По-моему, это женщина и она, наверное, спросила, кто пришёл. Ты должна знать, что она сказала? - проговорил бродяга.
- Ты мне не ответила и тому, кто из-за двери спрашивал, тоже не ответила, - напомнил бродяга, так и не дождавшись ответа от Джульетты.
- Голос похож на голос Кончиты, - шёпотом сказала она. – Но я сама видела, что Кончита умерла.
- Значит, не умерла, если только не её приведение обрело голос земной женщины. Сейчас я ещё раз постучу, и если она спросит, кто стучит, ты будь так добра, ответь ей. Твой голос она должна узнать, а если ты ещё назовёшься, то и подавно проблем не будет.
- Я боюсь. Если там приведение, а оно говорить не может, значит там не приведение, а кто-то из свиты дьявола. Назови ему своё имя, и он возьмёт тебя с собой.
- Если бы я мог ответить на вашем местном языке, тогда проблем бы не было. По крайней мере она бы мне ответила. А открыть дверь она могла бы только тебе или клиенту.
Бродяга ненадолго замолчал и что-то придумав, продолжил:
- А что, вдруг я её клиент, который вспомнил о приятно проведённом времени и снова заявился к ней за очередной порцией удовольствий? Как ты думаешь, такой вариант реален? Но опять же, она меня не поймёт. Или всё-таки поймёт?
Вопрос бродяги остался без ответа. Джульетта дрожала, как осиновый лист на ветру и если бы бродяга не держал её за руку, уже сбежала бы домой.
- Никто тебя никуда не украдёт. Я тебя держу за руку, а с настоящим мужчиной никакой дьявол не справится.
- Тело моё ему не нужно. Он душу мою украдёт.
- Не украдёт, не бойся. Но если ты не против, я отвечу, как могу.
Бродяга снова постучал в дверь. На этот раз ему пришлось несколько раз повторять стук и только благодаря своей настойчивости, он получил ответ. Судя по тону, из-за двери ему пожелали что-то нехорошее.
- Джульетта волнуется за вас. Они просила меня проведать вас, - подал голос бродяга.
Некоторое время из-за двери слышалось только чьё-то осторожное дыхание. Видно, тот, кто стоял у двери, обдумывая, стоит ли ему отпирать входную дверь и что в результате этого может произойти. Потом женский голос из-за двери произнёс фразу, в которой тоже прозвучало имя Джульетта.
Бродяга в ответ повторил от себя:
- Я от Джульетты, это правда. Джульетта беспокоится за вас, и просила меня сходить, проведать.
Два предложения получились корявыми, но зато в них содержалось главное: имя Джульетта прозвучало дважды.
Заскрипел открываемый засов и дверь приоткрылась. В образовавшуюся щель показалось подержанное лицо женщины средних лет. Возможно, при умелой раскраске и в вечерних сумерках оно выглядело вполне презентабельно, но сейчас, днём нельзя было даже предположить, что женщина с таким лицом может нравиться мужчинам и они готовы платить за её любовь. О жрицах любви у бродяги имелись свои представления, особенно после знакомства с красавицей Джульеттой. Поэтому сейчас с вопросом в глазах он смотрел на отрывшую дверь женщину, не понимая, куда же подевалась Кончита. Женщина, открывшая дверь увидела Джульетту и только тогда распахнула дверь полностью. Бродяга успел заметить в руках женщины сковородку, которая, скорее всего, предназначалась для тёплой встречи незваных гостей. Бродяга, а за ним Джульетта, вошли в дом. Хозяйка заперла за ними дверь.
- А я боялась, что с тобой что-нибудь случилось, - наконец прорезался голос у Джульетты.
- Ничего со мной не случилось, не считая того, что клиент меня всю ночь мучил и ничего не заплатил.
- Я утром за водой ходила и увидела, что у тебя дверь приоткрыта. А я знаю, что ты дверь всегда держишь на запоре, - объяснила Джульетта свои сомнения.
- Он утром ушёл, и я не могла встать, сил не было, чтобы запереть дверь. После таких упражнений есть ужас как хочется. Сейчас буду готовить еду, - сказала Кончита, наверное, намекая незваным гостям на то, что им пора выметаться.
- У меня лепёшки кукурузные только сегодня приготовлены. Сейчас я их принесу, - обещала Джульетта, и собиралась выполнить обещание, когда Кончита остановила подругу.
- Я вижу ты уже с утра с клиентом. Не надо, не трать время, - отказалась Кончита.
- Это не клиент. Это мой знакомый, только он говорит на английском языке. По-нашему говорить не может.
- Так он американец? – удивилась Кончита, которая считала, что общения не по работе с мужчинами у представителей известной специальности быть не может.
- Он американец. Сейчас я принесу поесть и поговорим, - закончив фразу, Джульетта вышла, оставив бродягу Джона одного с незнакомой женщиной.
Джон чувствовал себя неловко, стоя в жилище жрицы любви рядом с ней. В открытую дверь, из кухни в комнату виднелась не заправленная кровать – рабочее и спальное место непотребной женщины. Ей тоже было не по себе. Ведь зачем он сейчас находился в жилище, она не знала.
Молчание затянулось, и бродяга решил его нарушить. Ведь не факт, что женщина вообще не понимала по-английски. Если она обслуживала англичан, то должна была знать хоть несколько слов, которые означали бы сумму за услуги, характер услуг и место, где они могут быть оказана. Помимо этого необходимо знать несколько ругательств, иначе полноценно объясниться с пьяненьким клиентом не получится.
- Джульетта хотела предложить вам новый проект по обслуживанию населения, - начал издалека бродяга.
- Джульетта? – женщина повторила имя своей соседки.
Возможно, из всего сказанного она поняла только это имя и предположения Джона о познаниях женщины в области иностранных языков были ошибочными.
- Да, Джульетта, - подтвердил бродяга и продолжил развивать мысль, перейдя от абстрактных, к конкретным вариантам. – Она предложила мне стать вашим сутенёром, чтобы я мог заинтересовывать джентльменов с американскими паспортами вашими выдающимися сексуальными способностями.
- Америка, - произнесла женщина без должного трепета. Наверное, в своё время ей пришлось претерпеть много неприятностей от пьяных, невоспитанных американцев.
- Америка – это много денег, это вежливые, щедрые джентльмены. Вот их я для вас и буду находить. Так задумала Джульетта. Но лучше с ней обсудите этот вопрос. Сейчас она придёт со своими лепёшками, вот за поеданием лепёшек можно будет поговорить по серьёзным вопросам.
Но тут возникают трудности. У меня нет выходного костюма, у меня нет галстука и ботинок. Всё было бы ничего, если бы у меня водились деньги. Но ввиду их отсутствия не всё так однозначно, как может показаться на первый взгляд. Но Джульетта обещала решить и этот вопрос.
- Джульетта, - женщина снова произнесла знакомое имя, и что-то залепетала на непонятном для бродяги языке. Наверное, она, как и сам бродяга решила, будто он должен хоть немного говорить на местном наречие или хотя бы немного понимать местных жителей. Как только женщина замолчала, бродяга перехватил инициативу.
- К сожалению, я ничего не понимаю. Никогда раньше не бывал в ваших краях, поэтому не было необходимости изучать язык. А при моём образе жизни изучение языков – пустая трата времени. Я и предположить не мог, что когда-нибудь окажусь здесь, да ещё мне предложат серьёзную работу, связанную с людьми. Я имею ввиду психологию людей, направление их желаний в нужную для дела сторону.
«Куда пропала Джульетта со своими лепёшками? Мне надоело разговаривать, абсолютно не понимая, о чём говорит она», - подумал бродяга.
В дом вошла Джульетта с тарелкой лепёшек.
- Мойте руки и садитесь за стол. Сейчас будем есть лепёшки. Они ещё не успели полностью остыть, а если чай или кофе заварить, то и вовсе будет очень вкусно, - совсем по-домашнему предложила Джульетта.
- Сейчас я поставлю воду кипятить, - обещала Кончита своей соседке.
Бродяга не вникал в суть женских переговоров не потому, что не хотел, а потому, что не знал местного языка. Однако в вопросах приготовления трапезы он полностью доверял женским способностям.
Кончита плеснула из ковшика себе воды в ладошку и умылась. Потом ополоснула руки.
«Почему-то у них мыло не в чести? – подумал Бродяга, увидев, как Кончита умывается без мыла. – Наверное, мыло у них дорого стоит или его просто негде купить. Получается полная антисанитария. Не зря в южных странах одна эпидемия за другой. Ещё и помои выливают прямо на землю и никаких намёков на канализацию. Прошлый век, да и только. Хорошо, что воду кипятят. Неизвестно что из колодца можно выудить. Наверняка там микробы кишмя кишат».
Женщины занялись хозяйством, о чём-то переговариваясь. Возможно, они обсуждали перспективы работы с сутенёром или спорили, сколько можно будет платить за его услуги и не станет ли от этого намного хуже их собственному карману. Бродяге оставалось лишь ждать объяснений Джульетты, если они с Кончитой договорятся. Или ждать прояснения причин, по которым они не смогли договориться. В любом случае ему нужно было ждать, что он и делал, сидя в углу кухни на табуретке. Женщины разговаривали, не забывая о приготовлениях.
Джульетта разложила на столе тарелки и приборы. Кончита молола кофе, вращая ручку кофемолки. Когда зёрна кофе превратились в порошок, они пересыпала помолотый кофе в кофеварку и, залив кипятком, поставила на огонь.
- Сейчас будем есть. Садись ближе к столу, - обращаясь к бродяге, велела Джульетта.
- А ты разговаривала с подругой по интересующему вопросу? – задал вопрос бродяга.
- Сядем все за стол, тогда и поговорим, - обещала Джульетта.
- Хорошо, я готов разделить с вами трапезу. Вы сами-то садитесь. Это я здесь гость, а вы хозяева, поэтому вам лучшее место и больший кусок, - то ли в шутку, то ли всерьёз, сказал бродяга.
- Ты перепутал. В гостеприимных домах гостю лучший кусок и лучшее место, - парировала Джульетта.
- В лучших, может быть. А мы сейчас в обычном доме и здесь, я думаю, всё поровну.
- Пусть будет поровну. Ты, самое главное, садись ближе к столу и лепёшек с кофе поешь. Заодно и поговорим о наших перспективах, - Джульетта была настойчива в достижении намеченной цели и немного давила на бродягу.
Только сам бродяга был на всё согласен, лишь бы решить проблему с документами, подтверждающими его право пребывания на Кубе. Ну и проблему добывания хлеба насущного тоже стояла ребром. Обычный способ, применяемый им в богатой Америке, здесь не подходил. Здесь люди были в основной своей массе бедняками и к таким же, как они босякам, относились равнодушно. Каждый из них с трудом добывал пропитание и в основном пребывал в полуголодном состоянии. А пребывание в таком же состоянии незнакомого нищего никого не волновало, кроме этого самого нищего.
«Если они передумали, придётся выкручиваться как-то самому», - определил для себя бродяга.
Он подсел к столу и женщины, немного потеснившись, уселись рядом. Они принялись есть лепёшки, запивая их горячим кофе. Бродяга съел одну лепёшку и больше не захотел, лепёшка была довольно безвкусной и на сытый желудок не радовала глаз.
- Ну и о чём вы договорились? – не дождавшись объяснений, поторопил женщин бродяга.
- Она сомневается, будет ли от тебя прок, - честно созналась Джульетта.
- Ты же говорила, будто наличие сутенёра позволит вам больше зарабатывать, выбирая себе денежных клиентов. Или что-то поменялось за день? Теперь и сутенёр ничего положительного для ваших дел дать не сможет? – бродяга был крайне категоричен, возмутившись переменчивостью женской натуры. Но с другой стороны, теперь он спокойно сможет покинуть женщину, если его услуги больше не нужны. Теперь он сможет добраться до порта и убыть в Америку. А там его жизнь снова обретёт нужный ему самому смысл. Однако женщина не сильно хотела отказываться от своей задумки, что следовало из её дальнейших объяснений.
- Дело не в том, что сутенёр нам не нужен. Дело в другом: сможешь ли ты стать нашим сутенёром?
- Ты хочешь сказать, вашим сутенёром я стать не смогу? То есть сутенёром для любых других женщин стать смогу, а именно для вас не смогу. Так?
- Нет, не так. Лично я бы попробовала тебя в качестве сутенёра. Но для одной женщины иметь собственного сутенёра накладно. Клиентов может стать больше, а доходы не прибавятся. Ведь я должна буду с тобой делиться, да ещё обслуживать двоих, а то и троих клиентов за ночь. У сутенёра должно быть несколько женщин: две или три, даже можно четыре.
- Я не понял сути: ты не против, чтобы я стал твоим сутенёром. Она против моей кандидатуры. И что из этого следует, какое ваше окончательное решение?
- Нужно хорошенько подумать, прежде чем давать ответ, - огорчила Джульетта.
- Я дольше одного дня ждать не буду. Если вы мне оказываете, то мне нужно идти дальше, искать другой род занятий.
- Не гони, я думаю, всё решится уже сегодня. Тут даже дело не в том сможешь ты или нет работать сутенёром. Чтобы это проверить, мы должны будем тебя приодеть, документы выправить, всё рассказать и показать, где нужно работать. А если не получится, а мы на тебя время и деньги потратим, ничего не приобретя, даже моральной, а тем более денежной компенсации, - пояснила Джульетта.
- Может, и так получиться. Тут гарантий дать никто не сможет. Но если захотеть, можно многого добиться. А если желания нет, то ничего не добьёшься даже в самых респектабельных костюмах, – бродяга пытался убедить женщин не делать скоропалительных выводов.
- Мы ещё подумаем, - обещала за двоих Джульетта, поскольку Кончита лишь молча ела лепёшки.
- Думайте. Мне тоже болтаться в вашем посёлке не резон. Засекут меня и как пришлого, заметут в кутузку. А то и ещё хуже, продадут на плантацию. По хорошему, мне нужно уходить отсюда в большой город. Там затеряться проще. Опять же там порт имеется, и можно уйти на корабле далеко, куда душа пожелает. Я вот что хотел спросить: пока вы думать будете, где мне находиться?
- Пока можешь у меня побыть. Но вечером я пойду на работу, а ты должен уйти, - сказала Джульетта.
- Ты так говоришь, будто всё уже решено, - заметил бродяга, на что Джульетта ему ничего не ответила.
«Ладно, - подумал он. – Где нашего не пропадало? Ничего, выкрутимся. Как говорится, бывает хуже, но реже. До вечера отдохну, а там дальше пойду. Самое главное мне направление узнать в какую сторону идти. С другой стороны, я не хотел бы становиться сутенёром. Больно грязное это дело другими торговать, даже если они того сами хотят. Не по нутру мне любая форма работорговли».
- Иди домой, - велела Джульетта. – Я позже подойду. Мне ещё поговорить надо с Кончитой.
Женщина отдала бродяге ключ от замка входной двери, и он вышел.
«Пойду, покимарю, пока есть такая возможность», - решил он, отпирая замок двери дома, в котором жила Джульетта.
Женщина вернулась в свой дом лишь через час. Бродяга уже спал на её кровати и видел третий сон. Она не стала будить его и тихо сидела на кухне. Бродяга понравился женщине, и она никак не могла придумать причину, по которой ему следовало бы задержаться в её доме. Кончита наотрез отказалась от услуг такого сутенёра, понимая, что ей никак не конкурировать с красавицей соседкой, и что в скором времени придётся менять род деятельности по причине возраста, а посему не востребованности на рынке сексуальных услуг. Возможно, именно это осознание не позволило ей принять правильное решение, которое позволило бы ей хоть ненадолго продлить свой век в самой древней на земле профессии.
«Интересно, долго ли я спал?» – первая мысль, пришедшая в голову бродяги, не связывала с местом, в котором он сейчас находился.
Наверное, это была защитная реакция его мозга на весь негатив, вывалившийся на него в последнее время. Или его постоянные перемещения по земле обетованной сделала вопрос о месте нахождения в данный момент времени не столь актуальным. Более насущным оставался вопрос, куда идти дальше. Вопрос, зачем идти, никогда не вставал ни во вторую, ни в третью и даже ни в четвёртую очередь. Поскольку главным оставался сам процесс перемещения от одного места к другому, где можно было разжиться и едой, и питьём, и познать много нового. А что касается неприятностей, на то и существует перемещение, чтобы от них убежать.
Бродяга приподнялся с кровати и сел. Душный день вместе с клонившимся к закату солнцем заканчивался. Теперь его уже ничто не удерживало в доме женщины, так как было понятно, что соседкам не договориться. А значит присутствие мужчины, поставщика клиентов, в их женской компании не нужно.
«Джульетта скоро пойдёт на вечернюю охоту, и мне нужно покинуть жилище до появления клиента в сопровождении самой хозяйки. Спрошу, в какую сторону надо идти, чтобы добраться до порта, и до свидания. А что, вот прямо сейчас и пойду. Второй раз ночевать на лавке у дома смысла нет, могут увидеть посторонние и доложить куда надо. Опять же меня уже завтраком тут никто не накормит», - размышлял бродяга.
Он встал с кровати и вышел на кухню. Там, облокотившись на руку, сидя на табурете, дремала Джульетта.
- А чего ты в свою кровать не идёшь отдыхать? – спросил бродяга. – Разбудила бы меня и сама легла. Мне так и так уходить.
- Ты собрался уходить? – спросила женщина, будто не догадывалась о планах своего гостя.
- Как я понял, моё сутенёрство отменяется.
- Кончита не хочет, а я бы попробовала.
- Здесь и пробовать нечего. Смотри сама, как тебе лучше работать по специальности. А ещё лучше будет, если ты с этой специальности завяжешь.
- Пока завязать не могу, надо ещё поработать.
- Да, помню. Ты говорила о кругленькой сумме и небольшом, уютном собственном доме. А ещё у тебя жених есть, который тоже работает и приближает покупку дома своими не очень большими накоплениями.
- Хотелось бы побыстрей собрать нужную сумму. Дочку пора сюда привозить. Очень я по ней скучаю.
- А по бабушке не скучаешь?
- И по бабушке скучаю.
- Её ведь тоже забирать в домик придётся вместе с дочкой. Она старенька уже и скоро за ней уход нужен будет.
- В нашей стране люди, если не могут работать, долго не живут. Тут климат тёплый, но всякая царапина воспаляется и сама по себе не проходит. А за время жизни у человека внутри таких царапин множество получается.
- Печальный факт. Как говорится, бывает хуже, но реже. Я вот чего хотел спросить, в какую сторону мне идти, чтобы до большого порта добраться?
- Пешком долго идти будешь. Нужно на каком-то транспорте ехать.
- Как я понимаю, если речь идёт о транспорте, значит, туда дорога ведёт. Или не ведёт?
- Напрямую не ведёт, но доехать можно. Сначала по дороге вдоль морского берега, потом повернуть вглубь острова.
- Бывает так, что найти поворот непросто, хоть и дорога одна, да только она не для всех дорога.
- Как раз в этом случае очень просто. Один единственный поворот дороги ведёт именно туда.
- Так вы рекомендуете идти по дороге, а никак не напрямик?
- Вот именно, по дороге лучше всего. Вы же сами уже попробовали не по дороге идти и убедились, что этого делать не стоит.
- Но по дороге я в вашей местности не ходил. Не факт, что и в этом случае меня поджидают совсем не забавные приключения.
- По дороге идти легче и быстрей. Я думаю, в этом вы не сомневаетесь. А что касается безопасности, то она не только от самой дороги зависит.
- Точно подмечено. Вокруг люди живут, и каждый из них своим ремеслом пробавляется: кто-то дороги строит, а кто-то на этих дорогах грабит и в рабство людей отлавливает. Тут самому путнику надо быть начеку.
- Я вам сейчас в дорогу соберу, - засуетилась женщина.
- Не стоит. Мне много дней ещё до порта добираться, а там на корабле плыть на родину.
- И всё же я соберу. Несколько лепёшек вам руки не оттянут. Но на первом привале будет чем заняться.
Женщина завернула в обёрточный лист бумаги три оставшиеся лепёшки и отдала бродяге.
- Прощайте, и не держите на меня зла. Я готов был для вас даже сутенёром работать, но, видно, не судьба. Может быть, с другим мужчиной вам больше повезёт. Я имею ввиду мужчину-сутенёра. Ещё раз, спасибо вам за всё и прощайте.
Бродяга взял лепёшки и вышел на улицу. У него больше не было обязательств перед женщиной. Он был сам по себе и этот факт его радовал. Он снова стал бродягой без крова и обязательств перед кем бы то ни было. Теперь всё зависело от удачи и его уменья выходить сухим из встречающихся на пути передряг. Дорога снова манила его своей непредсказуемостью и бесконечностью. А раз нет для него конечной точки пути, значит, и сама жизнь может растянуться бесконечной дорогой и никогда не кончится. Конечно, это было лишь иллюзией, мечтой не насытившегося дорогой путника. Но что как не мечта тянет нас вперёд к неизведанному, и никогда не позволяет усомниться в своей несбывшейся звёздности.
Сейчас бродяга не думал ни о чём таком, а просто шёл к неизведанному для него, и вполне обыденному для местных обитателей посёлка. Он шёл по направлению к морю, для того, чтобы посмотреть на его бескрайние просторы, вздохнуть свежий морской воздух полной грудью, и набраться сил для продолжения своего бесконечного пути. Местные жители видели море каждый день, и оно им изрядно надоело. Оно ограничивало их пространство берегом, за которым начинался другой мир. Человеку, топчущему землю в поисках пропитания, море с его глубокими непредсказуемыми водами противопоказано, поскольку открывает огромные просторы, дразня тем человека, который вынужден ютиться у береговой черты в пыльных посёлках и городах.
Бродяга дошёл до набережной и, ненадолго остановившись, дабы бросить прощальный взгляд на местный морской пейзаж, повернул на дорогу, ведущую, по утверждениям Джульетты, в город, где находился большой порт. До наступления ночи оставалось не боле часа, и бродяга должен был торопиться, дабы успеть покинуть опасный для него сейчас посёлок, и найти укромное местечко для ночлега. Едой на ужин и на завтрак он был обеспечен презентованными женщиной лепёшками, осталось позаботиться лишь о воде. В условиях жаркого климата это было жизненно необходимо. Конечно, неплохо бы было обзавестись флягой или хотя бы пустой бутылкой, в которой можно было бы хранить воду. Тогда путешествие могло стать менее опасным. Так как отсутствие воды могло быстрей погубить путника, нежели отсутствие еды.
«Об этом я и не подумал. В поселке наверняка где-нибудь должна валяться пустая бутылка с пробкой», - пожалел о просчёте бродяга, при этом в очередной раз подтвердив известную поговорку, хорошая мысля приходит опосля.
Но ему повезло и на сей раз. Мужчина очень в весёлом расположение духа стоял на обочине дороги, запрокинув голову, вливая себе в глотку остатки рома из бутылки. Закончив пить, он заткнул бутылку пробкой. Первая часть его действий была понятна. Тогда как вторая, затыкание пустой бутылки пробкой, оставалась неясна. С какой целью он это сделал? Может быть, ему нужна была пустая бутылка с пробкой? Однако такое предположение было тоже неверно. Скорее всего он заткнул бутылку по инерции, поскольку он затыкал бутылку после каждой принятой на грудь порции рома. А сейчас он повторил лишь то, что делал до сих пор. Мужчина недолго держал пустую бутылку в руках. Убедившись, что она пуста, он выкинул её в песок.
«Хорошо, что она не разбилась», - отметил себе бродяга.
Он ещё не миновал то место, где валялась бутылка, но пока решил не торопиться поднимать её. Мужчина мог заметить незнакомца и прицепиться к нему с необоснованными претензиями.
Что-то бурча себе под нос, нетвёрдой походкой, мужчина удалился в заросли кустов. Лишь после этого бродяга вернулся к бутылке и поднял её. Мужчина мог наблюдать за незнакомцем из кустов. Поэтому бродяга поспешно ретировался.
Он не спеша шёл по дороге, ведущей в большой город с морским портом. Ещё оставалось прошагать ни один десяток километров, прежде чем он увидит его. А там, в порту кораблики расходятся по всему миру, и, возможно, один из них может привести его к берегам родины.
Но сейчас бродяге предстояло выполнить боле простое задание. Ему нужно уйти подальше от посёлка и устроится на ночлег. Для качественного выполнения задуманного оставалось совсем мало времени.
«Недалеко отошёл. Здесь ещё могут болтаться местные жители. А встречи с ними мне ничего хорошего не сулят. Придётся идти вперёд до полной темноты. В кустах у дороги перекантуюсь, а рано утром снова вперёд. Жаль местности я не знаю, и карты у меня нет. Была бы и всё стало бы на свои места».
Солнце уже коснулось линии горизонта и до наступления темноты остались считанные минуты. Бродяга свернул с дороги в кусты. Пыльная каменистая почва не была подходящим местом ночлега, но кусты скрывали притаившегося в них от взглядов прохожих.
«Вот здесь я и обоснуюсь», - решил он, усаживаясь прямо на землю.
Он развернул свёрток и принялся есть лепёшку. На завтрак ему оставались ещё целых две лепёшки, и пока его поход к цели начинался неплохо. Закончив с трапезой, он свернулся калачиком и постарался уснуть. Однако сегодняшний дневной сон предоставил хороший запас бодрствования и ночной сон никак не хотел приходить.
«Ну и твердая же здесь почва! – подумал бродяга, греша именно на свою жесткую постель. – Было бы помягче, давно уже видел бы третий сон. А не выспаться мне нельзя. Завтра рано поутру снова в дорогу. Тут ненароком вспомнишь кровать местной проститутки, на которой столь сладко спалось. Если бы не её ночная работа, можно было бы доспать до утра. В качестве исключения для меня, могла бы не ходить на свою ночную работу. Выспались бы вдвоём. А, может быть, не только выспались».
Бродяга вспомнил складную женскую фигуру и неаскетические желания и вовсе отогнали сон. Если бы знал наверняка, что сегодня женщине не повезёт с клиентом, и она одна вернётся в своё убогое жилище, то пошёл бы обратно. Правда такая тема могла возникнуть только теоретически. Бродяга знал, что реализоваться в подобном плане не будет возможности, как невозможно вернуть прожитое время. Поэтому постарался отогнать от себя навязчивый женский образ. Судьба, последнее время, жестоко обходилась с ним, и эта встреча с женским и прекрасным, наверное, была той подслащенной пилюлей, которая продлевает надежду на хорошее и долгое будущее на грешной земле. Бродяга, было, стал засыпать, когда услышал шаги по дороге. Несколько пар ног шли от посёлка по направлению к тому месту, где сейчас находился он.
«И кого нелёгкая несёт в столь поздний час? Спали бы себе, и другим спать не мешали», - сквозь сон подумал бродяга.
- Нужно вот здесь спрятаться, перед поворотом, - почти рядом с бродягой послышался сиплый мужской голос.
- Нет, лучше спрятаться за поворотом, который закроет видимость из посёлка, - другой голос, тонкий, словно говорила барышня, высказал своё мнение.
- Кто нас увидит в такую темень? Так что без разницы, где быть, до или после поворота. Но лучше пройти немного вперёд. Там растительность гуще и дорога уже, - голос третьего из подошедшей группы, был самым обычным, какой бывает у не очень крепких физически мужчин.
- Ладно, пошли вперёд, - согласился сиплый, и три пары ног прошли мимо лёжки бродяги.
«Вот было бы дело, если они на меня наткнулись! Сдаётся мне, здесь что-то нечисто. А раз так, первой их жертвой мог стать я. Свидетелей ведь не оставляют. Интересно, кого они здесь поджидают? А с другой стороны, какое мне до всего этого дело? Ввяжешься, либо сам жертвой станешь, а то и ещё хуже – соучастником. А если просидишь в кустах, потом найдут твою лёжку, да собака по запаху обнаружит на дороге в нескольких километрах от места происшествия. Тогда все нераскрытые дела на меня повесят. А мне это надо? Вот и выбирай, думай, как себя вести».
Бродяга прислушался, на дороге было тихо.
«Значит спрятались, душегубчики - голубчики. А я ведь вам могу дело всё испортить. Бутылка у меня есть, прикинусь, будто я пьяный и начну орать пьяные песни да на дороге бузить. Когда встречный транспорт пойдёт, если, конечно, они его ждут, я и появлюсь», - бродяга придумал вариант, как испортить дело налётчикам.
Однако вариант очень скоро показался ему неудачным. Ведь они могли не испугаться случайного свидетеля и до кучи завалить и его вместе с другими.
«Я спросонок не понял главного: они говорили на английском языке. Если бы не их бандитское дело, то можно было бы и пообщаться. Глядишь, и мне какое-нибудь применение нашлось. А с другой стороны, зачем рисковать и лезть на рожон. Может быть, это не то, о чём я подумал сначала. И они вовсе не собираются никого убивать и грабить. Только зачем они спрятались? Если все должно произойти сегодня, я скоро узнаю детали дела».
Ночную тишину долго никто не нарушал. Наконец урчание автомобиля донеслось до слуха бродяги. Оно приближалось очень медленно. Наверное, автомобиль ехал небыстро и тому скорее всего была причина.
«Или автомобиль неисправен, или он старой конструкции, которые уже мало где используют, - подумал бродяга. – Если они ждали именно его, то сейчас что-то начнётся. Хорошо бы стрельбы не было, иначе резонанс от выстрелов может привлечь внимание полицейских. Скорее всего сценарий будет таков: кто-нибудь из ожидающих ляжет поперёк дороги, автомобиль остановится, а дальше дело случая. Водитель выйдет посмотреть, его вырубят, а пассажиров, если они там будут, или убьют, или захватят. Пока я подожду, посмотрю, как дело будет развиваться».
Как и предполагал бродяга, автомобиль остановился, не доехав совсем немного до того места, где расположился он. Хлопнула дверка автомобиля, потом глухой удар и стон, а затем короткое взвизгивание закончило череду звуков. Некоторое время было тихо, возможно, в это время налётчики прибирались на дороге.
- Садись за руль, поехали? – раздался голос сиплого.
- Ручку крутани, мотор заглох, - огрызнулся обладатель тонкого, как у женщины голоса.
Мотор автомобиля снова заурчал, и обладатель третьего мужского голоса спросил:
- Куда сейчас поедем?
- На Кудыкину гору, - ответил мужчина с сиплым голосом. – А то ты не знаешь. К рыбацкому домику на берегу поедем. Там нас никто искать не будет.
Машина тронулась в путь, проехав место в кустах, где прятался бродяга.
«Нужно поглядеть, что там вообще происходит», - решил бродяга и осторожно выглянул из кустов.
Силуэт удаляющегося автомобиля на фоне тёмного неба - это всё, что он смог увидеть.
Фары автомобиля и задние фонари были выключены, наверное, чтобы никто не заметил движущийся по дороге железный экипаж.
«Интересно, где у них этот самый рыбацкий домик? Подслушать бы, тогда и знать буду».
В эту минуту машина свернула к морю и исчезла в темноте.
«А не сходить ли мне проветриться, на ночное море посмотреть. Заодно узнаю, что на самом деле произошло на дороге. Вдруг моя помощь потребуется».
Когда бродяга думал о помощи, он имел в виду помощь женщине. Здесь, на острове, ему уже посчастливилось познакомиться с красивой женщиной. Почему бы ещё одну красивую женщину не спасти от заточения? Он вышел на дорогу и не торопясь, будто прогуливается перед сном, направился к тому месту, где автомобиль свернул с дороги. Чем ближе он подходил к тому месту, тем быстрей становился его шаг.
«Кажется, здесь повернул», - определил он себе, и тоже повернул к морю.
Две колеи едва виднелись в примятой колёсами траве. Теперь он уже не слышал урчание двигателя. Это говорило о том, что машина добралась до этого самого рыбацкого домика.
Бродяга двигался вперёд, стараясь не шуршать о траву, и чем ближе он подходил к одиноко стоящему строению, тем медленней становился его шаг.
«А тут не столько домик, сколько большой сарай. Тут не то, что автомобиль, пару танков спрятать можно. Сейчас подойду поближе, да послушаю, что там налётчики говорят».
Перейдя на перемещение на цыпочках, бродяга подошёл к строению и прислушался.
- Ну, всё, теперь она от нас никуда не денется, - произнёс мужчина с сиплым голосом.
- Нужно будет сообщить её жениху, пусть готовит денежки. Иначе свою невесту больше не увидит, - обладатель тонкого голоса предложил план действий.
- Нужно не жениху, а её папаше сообщать. Он ведь у неё богатенький, - возразил сиплый.
- Захочет ли папаша платить? Насколько мне известно, он был против женитьбы своей дочери. Потому логичней было бы потребовать с жениха, - заявил третий мужчина.
- Может, это было бы логично, но бесперспективно. У жениха денег нет. Поэтому и родитель не хотел, чтобы дочка выходила замуж за нищего.
- Пусть займёт денег, на то он и жених, - предложил обладатель тонкого женского голоса.
- Вряд ли он это сможет сделать. Здесь ему никто не займёт нужной суммы. А даже если бы занял, так ему вовек не расплатиться.
- А приданое, которое дочь получит? Разве его будет недостаточно, для выкупа?
- Если отец что-то ей и даст, то после своей смерти по завещанию. А то может и лишить даже этого за непослушание.
- Тогда точно надо папашу трясти, и сильно трясти. Нам ждать не резон, могут ненароком к нам заглянуть зеваки. А если они что-то увидят или услышат, проблем не оберёшься.
- Может быть, тогда прямо сейчас нужно отправиться к жениху и занести ему письмо о выкупе? А он уж папашу потревожит, - предложил мужской голос.
- Шляться ночью по посёлку небезопасно. Ночью мало кто ходит, все предпочитают спать. Поэтому каждый идущий ночью человек вызывает подозрение и желание узнать, кто он и зачем идёт в столь поздний час, - высказал свою точку зрения мужчина с сиплым голосом.
- Если, как ты сказал, ночью все спят, то как можно увидеть человека на улице, если жители уже досматривают не первый сон?
- Не знаю как, но всё время так и получается. Кто-нибудь да увидит, а то и проследит. Есть люди, которым не спиться ночь. От нечего делать они смотрят в окно и всё замечают.
- Значит, ты считаешь, лучше ночью не ходить?
- Лучше днём пойти в посёлок. Там много людей и никто не заподозрит, что именно у тебя нехорошие намерения.
- Отнести записку – это вряд ли можно назвать нехорошими намерениями. А что написано в записке, так курьер может и не знать.
- Если сейчас не нужно идти, я пойду спать, - известил мужской голос.
- А что будем делать с нашими пленными? – спросил обладатель тонкого женского голоса.
- Пусть они тоже спят или не спят. Это уж их дело. Я думаю, они некуда не денутся до завтра.
- Мы их хорошо связали. Некуда им не деться.
- Нужно покараулить. Мало ли чего может случиться, - предложил мужчина с сиплым голосом.
- Тебе надо, вот ты и карауль, - не согласился обладатель тонкого женского голоса.
- Караулить будем по очереди, - настаивал на своём обладатель сиплого голоса.
- Я чутко сплю. Караулить не будем. Тем более до рассвета осталось всего ничего, - уверенный мужской, голос, наверное, принадлежал главарю шайки, а его мнение было решающим.
После заявления главаря, споры прекратились.
«А что мне делать? – подумал бродяга. – Оставаться здесь, рядом с сараем, опасно. Если заметят, то пощады не жди. Свидетели им не нужны, так что убьют, а потом в море утопят. Но помочь людям выпутаться все же хочется. Вход в сарай здесь один. Хоть он и широкий, машина без проблем влезла, а незаметно вряд ли можно пробраться. Если только в местную полицию записку подкинуть. Но если тут полиция, как и везде, только своими делишками занимается, то она вряд ли поможет. А всё-таки это вариант. Другого варианта у меня всё равно нет. Если только самому влезть в сарай и всех спасти. Но здесь бабушка надвое сказала, можно самому вляпаться в историю».
Вариант спасения похищенных отважным героем, в качестве которого предстояло выступить ему самому, был наиболее утопичен. Ведь не факт, что сами жертвы поверят ему, будто он пришёл их спасти, а не для чего-то другого и не поднимут шум, опасаясь за свою жизнь. Выходит, вероятность попасться в лапы бандитам многократно возрастает. А уж если местная полиция проявит чудеса предвидения и служебного рвения, то попасть за решётку, в качестве подельников похитителей, очень велика.
«Остаётся наиболее приемлемый вариант: проследить, кому отнесут записку, тот и жених. С ним надо будет встретиться и рассказать о похищении и месте, где держат похищенных. А как он будет действовать: обратиться в полицию или соберёт друзей и сам освободит свою невесту, это будет его личным делом. А моё дело сторона. Как говорится: мавр сделал своё дело, мавр может уходить. Остаётся решить основной вопрос, какой дорогой пойдёт в посёлок курьер, и где мне его срисовать, да так, чтобы наверняка знать, будто идёт курьер и так, чтобы он меня не заподозрил в слежке. С учётом всех «если» вариант получился не самым простым и реализуемым. К тому же я останусь не выспавшимся, но другого варианта по решению данной проблемы не вижу. Другие варианта более провальные, нежели этот. Пойду искать место у дороги, такое, чтобы не упустить курьера. Придётся предположить, что он выберет тот же путь до шоссе, которым прибыл в рыбачий домик, то есть по дороге с едва видимой колеёй. Ладно, пошёл я и до скорых встреч», - принял решение бродяга и отправился искать подходящее место в кустах около шоссе.
Когда он вышел на шоссе, то отправился в сторону посёлка. Однако кусты были редкими, и устроится незаметно, полагаясь на их защиту, пока не выходило.
«Вот так ситуация! Спрятаться и то негде. Прямо хоть отказывайся от планов и занимайся своими делами: шлёпай куда решил и не суйся в чужой интерес. Ладно, сначала, нужно найти воду и попить. От стольких переживаний мне захотелось пить. Где-то около посёлка должен быть колодец. Не тот, в котором я недавно воду набирал, а другой. Не поверю, будто все пользуются водой из этого колодца. На весь посёлок его не хватит с гарантией. Значит должен быть ещё какой-нибудь источник воды», - размышлял бродяга.
Он почти добрался до посёлка. Оставалось пройти совсем немного, и он вступил бы на одну из улиц. Но это в его планы не входило. Бродяга остановился у раскидистого дерева. Оно не скрывало его от любопытных глаз, если бы ни тёмная ночь. Он сел у дерева так, чтобы видеть дорогу на подходе к посёлку, а при свете вставшего солнца, увидеть того, кто выйдет на шоссе со стороны моря.
«Я могу изобразить пьяницу, который напился уже с утра и, привалившись к дереву, дремит. А пустая бутылка из-под рома, стоящая рядом, будет мне подтверждением ночных возлияний».
Усталость взяла своё и, вскорости, бродяга задремал.
Когда он открыл глаза, солнце уже взошло и утро перетекало в жаркий день.
«Ну, я и поспал. Вырубился сразу и проспал немало. Как бы ни получилось так, что я проспал посыльного с письмом. Иначе мне придётся довольствоваться запиской в полицию. Но смогу ли убедить их в своей правоте и захотят ли они рисковать своими жизнями ради вызволения человека?» - продолжая сидеть под деревом, размышлял бродяга.
С ним поравнялся небольшого расточка человек, который шёл по шоссе к посёлку. Он больше напоминал подростка и бродяга не обратил бы на него внимания, если не мельком брошенный незнакомцем взгляд на него. Лицо незнакомца с подозрительными проницательными глазами вызвало у бродяги подозрение, будто он смотрит спектакль с ряженными актёрами. И, как правило, пацанов в таких спектаклях играли женщины. Бродяга не видел откуда появился на дороге этот юный прохожий, но некоторые подозрения возникли. Подросток уже вошёл в посёлок, отойдя от сидящего бродяги на сорок, пятьдесят шагов, когда его осенило:
«Так вот кто говорил тонким, как у женщины, голосом. Это и была женщина. А сейчас одетая в одежду мальчика она идёт отдать записку жениху с требованием выкупа».
Бродягу словно подкинуло вверх от земли, так быстро он встал. Схватив бутылку, он двинулся за посыльным. Тот повернул направо и, пройдя по улице, ведущей вверх, вглубь посёлка, остановился напротив одного из домов. Он достал из кармана лист бумаги, сложенный конвертиком и направился к почтовому ящику, висящему на стене дома. Сделав дело, подросток повернул обратно. Пошатываясь словно пьяный, бродяга прошёл мимо. Он старался натурально изображать пьяного и некоторое время боялся оглядываться, чтобы не выдать свой интерес к парню. А когда он всё-таки оглянулся, никого похожего на курьера на улице уже не было. Тот словно под землю провалился.
«Если я не за тем следил, то всё пропало и мне жениха не вычислить. Однако надо пройти вперёд ещё немного, не равен час теперь за мной этот мнимый парень наблюдать может».
Бродяга так и сделал. Он долго, медленно шёл вперёд, и только отойдя на сотню шагов, остановился. Он нагнулся, будто ковырялся в ботинке. Никого подозрительного сзади он не обнаружил.
«Теперь надо как-то вычислить адресата. Дом двухэтажный и квартир в нём много. Значит адресата смогу определить лишь при выемки им послания. Есть ещё вариант: жених должен быть молод, но это тоже не факт. Невесту я не видел, а у немолодой невесты может быть немолодой жених. Здесь можно надеяться лишь на везенье, что именно молодость жениха взболтала чувства невесты в любовный коктейль. К тому же, как я понял из разговора бандитов, жених отнюдь не богат. Из этого следует, что основное его достоинство – молодость и красота. Даже если я и тут промахнулся, у меня нет других критериев его вычислить. Я думаю, на всякий случай мне нужно подстраховаться и написать в полицию. Вот только терять из виду почтовый ящик мне нельзя. Получается и так плохо и этак. Так что же мне делать?»
Однозначного ответа пока не было, и бродяга разогнулся, сбираясь пойти назад к дому. Он увидел как через улицу из двери двухэтажного дома выходит полицейский. А над входом висела надпись, по разумению бродяги очень напоминающее слово полиция, написанное на испанском языке.
Встреча с представителем власти для бродяги была крайне нежелательной и он, не придумав ничего лучше, направился к двери дома на противоположной полиции стороне улицы. Бродяга подошёл к двери, и она приоткрылась, выпуская женщину с плетёной корзинкой.
«Очень кстати дверь открылась. У меня появилась возможность вовремя смыться от полиции. Они как всегда не вовремя появляются. А где они вчера были, когда бандиты захватили транспорт с людьми?»
Бродяга вошёл внутрь помещения и оказался на почте.
«А вот и ручка с чернилами. Сейчас возьму бланк и напишу послание в полицию. Пусть принимают меры».
Бродяга взял бланк и принялся сочинять послание.
«Ночью, в двух милях от посёлка бандиты совершили захват легкового автомобиля и пассажиров, для получения выкупа. Среди захваченных жертв: водитель и женщина. Место, где бандиты прячут автомобиль и жертв захвата, это рыбацкая хижина на берегу, которая находится в двух милях от посёлка. Послание написал случайный свидетель происшествия». – вместо подписи сообщил он.
Бродяга сложил бланк вдвое, чтобы никто посторонний не мог прочитать написанное. Теперь нужно было подойти незамеченным к почтовому ящику, висящему на стене полицейского участка и положить в него послание. Так он и сделал. После чего направился к дому, где по его разумению жил жених. Бродяга ещё не придумал каким образом можно наблюдать за почтовым ящиком, не вызывая подозрения у прохожих и блюстителей порядка. И всё это могло иметь смысл, если жених уже не вынул послание из почтового ящика. Да и сам жених мог жить не в этом доме, а в другом, если послание предназначалось не ему. Получалось слишком много если, но варианта просчитать ситуацию с большей точностью не предоставлялось возможным.
Бродяга медленно прошёл мимо почтового ящика, прикидывая, где бы ему устроится для наблюдения. Но ничего подходящего не подворачивалось, и бродяга прошёл мимо. Потом он повернул обратно и снова прошёл мимо.
«Так я нахожу много миль. Тогда уж лучше мне идти в город по шоссе. Нужно придумать что-нибудь получше дефилирования мимо почтового ящика, иначе меня самого посадят за решётку и уже помочь похищенным не смогу».
Бродяга остановился неподалёку и, наклонившись к ботинку, делал вид, будто занят рассматриванием своей обувки, что само по себе тоже могло вызвать вопросы. Ведь в жарком климате люди ходят в сандалиях, а не в ботинках. Мимо бродяги прошёл молодой мужчина приятной наружности. Он подошёл к почтовому ящику и, открыв его, вынул письмо. Бродяга точно не был уверен, то ли письмо вынул незнакомец. Выяснить всё точно, он мог, лишь догнав незнакомца и напрямую спросив его об этом.
Незнакомец оглянулся, будто опасался слежки, и вошёл в дом. Бродяга последовал за ним.
Когда он переступил порог входной двери, хлопнула закрывающаяся дверь, ведущая в квартиру.
«Кажется, хлопнула дверь на втором этаже. Но их там три. Какая из них впустила незнакомца? Тут точно уже не определить. Придётся стучаться наугад и спрашивать о невесте. Вернее, спрашивать жильцов мужчин, не ждут ли они приезда невесты?»
Бродяга поднялся на второй этаж и остановился в нерешительности. Три двери на лестничной площадке вели в три разные квартиры, и в каждой из них мог находиться тот мужчина, который только что вошёл в одну из них. Но как определить, в какую дверь он вошёл? Именно это сейчас нужно было решить бродяге и постучаться в нужную дверь. А если ему откроет не тот, кого нужно сейчас увидеть? Не поднимет ли он шум, и не вызовет ли ненужного внимания со стороны полиции к персоне самого бродяги? А то и того хуже, откроет ему именно тот мужчина, но на вопрос о невесте вылупит на бродягу глаза и скажет, что никого не ждёт. Что делать в этом случае? Ведь не факт, что мужчина взял именно ту записку, которую принёс посыльный и не факт, что посыльный бал именно одним из бандитов или же относил записку с требованием бандитов о выкупе. Ничего наверняка бродяга не знал, поэтому стоял на площадке второго этажа и не решался постучать хоть в какую-нибудь дверь.
Вошедший в дверь дома заставил принять решение и постучать. Правда, у бродяги был ещё один вариант: отказаться от попытки найти именно того мужчину и спустившись на первый этаж и вовсе покинуть дом. Но бродяга постучал в дверь, рядом с котором стоял в данный момент. На его стук никто не ответил, и бродяга постучал ещё раз. Некто вошедший в дом понимался по лестнице и секунды уже решали, как следует поступить при данном стечении обстоятельств. Бродяга решил идти до конца и даже если ему никто не откроет, постучать в дверь уже в присутствии шедшего по лестнице, чтобы у того не было сомнений в намерениях незнакомца. Так бродяга и сделал: как только идущий по лестнице поднялся на площадку, он постучал в дверь третий раз.
- Вы ко мне? – прозвучал сзади мужской голос, но произнёс вопрос он по-испански и бродяге ничего не понял из сказанного.
Он лишь мог догадываться о чём его спрашивают, и поэтому повернулся к мужчине и ответил по-английски:
- Стучу, стучу, а никто не открывает. Наверное, дома никого нет.
Бродяга заметил в руках мужчины сложенный конвертом лист бумаги, и вполне могло статься, что это тот самый конверт, который принёс курьер.
- Ничего удивительного, меня не было дома, - уже по-английски сказал незнакомец.
Хорошо сохранившийся, холёный мужчина средних лет при встрече не вызвал бы у бродяги даже намёка на причастность к предполагаемой женитьбы в качестве жениха. Тот молодой человек, который вошёл в подъезд пятью минутами раньше, больше подходил на эту роль. Однако конверт в руках мужчины говорил об обратном, если, конечно, в письме говорилось о выкупе.
- Я хотел поговорить о вашей невесте. Если вы понимаете о чём я? – издалека начал бродяга.
- Так о чём вы? Продолжайте, - дал добро на разговор на тему невесты мужчина.
- Вы не ждете приезда невеста в эти дни? – задал более определённый вопрос бродяга.
- А вам что-то об этом известно? – вместо ответа спросил мужчина, и голос его не выдавал никаких чувств.
«Странно, упоминание о невесте должно вызывать в душе жениха тёплые чувства или чувства беспокойства, если есть на то весомые причины. Здесь же нет ничего. Значит я не к тому обратился», - сделал вывод бродяга и небольшая задержка с ответом, заставила незнакомца повторить вопрос:
- Так я не понял, что вы мне хотели сказать?
- Это зависит от того, ждёте вы свою невесту или нет? Может быть, я не по адресу обратился? – последний вопрос говорил о сомнениях бродяги по поводу правильности выбора адресата.
- Давайте, зайдём в помещение и поговорим, - предложил незнакомец.
Бродяга уступил ему место у двери. Незнакомец отпер дверь и открыл:
- Заходите, - сказал незнакомец, уступая бродяге очерёдность захода в квартиру и лишь следом за ним переступая порог.
«Значит, всё-таки я по адресу пришёл. Это уже хорошо, это уже удача», - определил себе бродяга.
- Вы не могли бы дать мне воды попить? Понимаете, пить очень хочется, - попросил хозяина бродяга.
- Проходите в комнату. Я сейчас приду, - велел хозяин, запирая дверь на ключ.
Вся квартира состояла из двух комнат. Первая, очевидно, играла роль прихожей и в ней помимо всего прочего выполнялись все подготовительные, нужные для ведения хозяйства действия. В ней стояла вешалка, маленький столик и две табуретки. Во второй комнате стоял у стены шкафчик, посередине комнаты стол, накрытый холщёвой скатертью, два стула рядом со столом. На столе стоял поднос, а на нём графин с водой и два стакана. Вся квартира имела вид нежилого помещения, и это впечатление было написано у бродяги на лице.
- Садитесь, - пригласил к столу незнакомец. – Сейчас я налью вам попить.
Незнакомец налил в стакан воду из графина и, как бы между прочим, объяснил обманчивость видимости его квартиры, как нежилого помещения:
- Я холостяк, и живу как холостяк. У меня даже кровати нет, сплю на полу. Во-первых, так полезней для здоровья, во-вторых, не нужно захламлять своё жилище ненужной мебелью.
«Удобная позиция, не придерёшься. Однако мало кто не согласится с тем, что приятней спать на мягкой кровати, нежели на жёстком полу», - подумал бродяга.
Он взял стакан и жадно выпил воду.
- Ещё воды? – спросил незнакомец.
- Не откажусь, - согласился бродяга.
Незнакомец налил ему ещё стакан воды и бродяга уже не торопясь, маленькими глоточкам выпил его.
- Так какое у вас дело ко мне? – задал вопрос незнакомец.
«Не люблю, когда незнакомый товарищ имеет преимущество и запросто может шарахнуть меня по голове. А этот, похоже, садиться не собирается», - само собой, как-то подумалось бродяге.
На самом деле он ни о чём таком думать не собирался.
- Садитесь. А то неудобно получается. Я, гость, сижу, а вы, хозяин квартиры, стоите, - предложил бродяга.
- Я квартиру снимаю, - незнакомец внёс поправку в заявление бродяги. – Поэтому мы с вами на равных.
- Так вы мне намекаете, что нужно встать? - схитрил бродяга, намереваясь любо посадить незнакомца, или встать самому, уровняв тем шанс при внезапных, совсем недружественных действиях со стороны незнакомца.
- Ну что вы! Я ни на что не намекаю. Если вы хотите, я сяду, - согласился незнакомец.
- Так вы мне всё-таки не ответили на вопрос. А вопрос этот очень важен и совсем не праздный, поскольку подтверждает, к тому я обращаюсь, либо не подтверждает, и тогда я обращаюсь не к тому человеку.
- Понимаете, я вынужден соблюдать осторожность. Если вы от отца моей невесты, то это очень плохо и для меня и для неё.
- Я вас не понимаю. Но хочу заверить, я не от отца невесты. Я сам по себе.
- Это хорошо. Отец невесты запретил нам встречаться. То есть он запретил нам не только видеться, но и переписываться и звонить друг другу.
- Многие отцы ведут себя по отношению к своим детям как тираны, объясняя это себе благими намерениями: найти хорошую партию своей дочери или сыну. Перспективы роста по карьерной лестнице, наличие богатства, вот основные критерии при выборе подходящей партии. А личные качества и чувства в расчёт не принимаются. Это бич нашего современного общества.
- Вы правы, но это началось очень давно, с тех самых пор, когда богатство и власть стали неразделимы, а претендентов заполучить и то, и другое стало много больше, чем вакансий, - высказал свою точку зрения незнакомец. – Так о чём вы со мной хотели поговорить?
- Из ваших слов я понял, что у вас есть невеста? Это так? – продвигал дело бродяга.
- Да, я этого не отрицаю, - согласился незнакомец.
- Невеста на днях хотела к вам приехать. Правильно? – каждый следующий вопрос должен был подводить к кульминации, делу, ради которого пришёл сюда бродяга.
- Да, я ждал её приезда, - ответил незнакомец.
- То письмо, которое вы держали в руках, содержит информацию о вашей невесте? Я спрашиваю не из праздного любопытства, а лишь для того, дабы не возникло у вас чувства недоверия к тому, что я расскажу дальше.
- В некотором роде это письмо о моей невесте. Но я никому не пожелал бы получить подобное послание.
- Значит, я двигаюсь в правильном направлении: в письме сообщается о похищении вашей невесты и о выкупе за неё. Или я не прав?
- Вы правы, в письме именно об этом говориться. Но как вы узнали всё это, ума не приложу?
- Всё очень просто. Я собственными глазами видел, как происходило само похищение и слышал, что говорили бандиты до нападения на жертву, как и после нападения.
- Как же вам удалось остаться незамеченным? Ведь вас могли убить как ненужного свидетеля?
- Вы правы, могли убить, но не смогли: бандиты меня не видели. Я находился в кустах недалеко от того места, где произошло нападение. Было темно, я тоже мало что видел, зато всё хорошо слышал.
- И что вы там, из кустов, слышали? – поинтересовался незнакомец.
- Я слышал, как один из нападающих, сказал, что они сейчас поедут в рыбачий домик, - ответил бродяга.
- Вы не говорили, что у нападающих машина была.
- Я не слышал никакой машины, которая вместе с нападающими подъехала бы. На машине приехала ваша невеста. А была ли машина у напавших бандитов, я не знаю. Может, была машина, а может, и нет.
- Вы только что сказали, что машины не было.
- Я сказал, что не слышал звука мотора машины, когда бандиты появились. Они могли её где-нибудь вдалеке оставить. За это я не поручусь. А слышал я машину, на которой подъехала ваша невеста. Нужно сказать, что машина вашей невесты подъезжала медленно к тому месту, где её бандиты ждали.
- Вы же говорили, что машины не видели, а только слышали звук мотора. Как же вы определили, что машина подъезжала медленно?
- Вот именно что слышал. По медленно нарастающему звуку, я и определил, что машина подъезжала медленно. Я предположил, что машина либо неисправна, либо она старинной конструкции и быстро ехать просто не может.
- Не понимаю, причём здесь машина, тем более старая машина, - высказался незнакомец.
«Другой бы переживал, старался быстрей выяснить самую суть. Старался бы узнать, где прячут его невесту. А этот, видите ли, не понимает причём здесь машина. Мне кажется, что история с похищением невесты его не больно-то расстроила. А машина, она машина и есть. Только она может быть дополнительным фактором, который укажет, его невесту похитили, или не его», - подумал бродяга, стараясь не выказать свои сомнения.
Однако пауза, которая возникла в разговоре, заставила незнакомца повторить вопрос:
- Я не понял, что там не так с машиной?
- Машина старинной конструкции. Когда бандиты повезли похищенных в рыбацкий домик, машина заглохла. Пришлось заводить её заводной ручкой, а не электростартёром. Только машины старинной конструкции заводятся заводной ручкой. Современные машины заводятся электростартёром. По наличию стартёра и по скорости движения я и сделал вывод, что машина старинной конструкции. Вот и хотелось бы знать, есть у вашей невесты машина старинной конструкции? – сформулировал вопрос бродяга.
- У невесты моей нет. У её отца есть. У него целый гараж старинных автомобилей. Он их коллекционирует. Богатые люди с причудами. Они могут себе это позволить.
- Тогда у меня возникает вопрос. Зачем она поехала на коллекционном автомобиле? Неужели не было машине попроще и подешевле. Насколько я знаю, коллекционные машины стоят страшных денег.
- Наверное, отец предвидел тот факт, что она поедет ко мне и запретил брать машины, принадлежащие семье. Она и взяла ту машину, которую он брать не запрещал, потому что не мог подумать о таком её решении.
- Всё равно странно. Ведь насколько мне было слышно, она ехала с шофёром, а не была сама за рулём. Так озвучили бандиты, сказав о двоих в машине.
- Тем более водитель не мог ослушаться своего шефа. У меня ещё вопрос к вам: вы точно слышали о рыбацком домике на берегу моря?- наконец задал главный вопрос жених.
- И не только слышал, - ответил бродяга, - но и видел.
- Как вы могли видеть, если сами сказали о тёмной ночи, где ни зги не видно?
- Из нашего общения я убедился в том, что письмо предназначалось вам, поскольку вы жених, к которому ехала невеста. Предлагаю познакомиться, - внёс предложение бродяга, поскольку у жениха подобных мыслей не возникало и могло не возникнуть по непонятным пока для бродяги соображениям.
- Давайте, познакомимся, - согласился жених. – Меня зовут Альберт, я венесуэлец, но долго жил в Америке.
- Меня зовут Джон, - представился бродяга. – Я американец и живу в Америке, а здесь я очутился не по своей воле.
Ему нечасто приходилось произносить своё имя. И другие нечасто называли его по имени в силу специфики его образа жизни, когда почти каждый день у него появлялись новые знакомые, для которых ни своё собственное, ни имя другого человека не важно. Все они жили одним днём и старались каждый день менять место пребывания, чтобы не стать никому из постоянных обитателей городов, поселений в тягость. Сейчас его собственное имя прозвучало по казённому фальшиво и непривычно, будто он и вправду соврал.
- Так ты, Джон, говоришь, что точно знаешь, где сейчас находится моя невеста?
- Да, знаю. Я сам видел и слышал голоса бандитов в рыбацком домике.
- Я не понимаю, как тебе такое удалось. Было темно, и ты не мог видеть, куда уехал на машине бандиты?
- Чётко не видел. Я видел лишь тёмный силуэт автомобиля, который поехал по шоссе по направлению к посёлку, а потом свернул с дороги к морю.
- А почему ты видел лишь силуэт автомобиля? Разве фары и габаритные огни на автомобиле были выключены?
- Вот именно, когда бандиты поехали на автомобиле вместе с захваченными жертвами, они выключили фары и габариты. Поэтому я мог видеть лишь силуэт машины.
- А ты не мог ошибиться? Почему ты решил, что они находятся в рыбацком домике?
- Я сейчас расскажу почему. Если не будете перебивать и задавать наводящие вопросы, скоро всё узнаете. Или вам всё, что я рассказываю уже неинтересно? – позволил себе усомниться бродяга.
- Напротив, очень интересно. Я с нетерпением жду продолжения.
- Хорошо, слушайте. Когда машина поехала, я выбрался на шоссе и пошёл следом. Мною двигало ни сколько любопытство, сколько желание помочь бедолагам, оказавшимся в лапах бандитов. Я видел то место, где автомобиль свернул с шоссе. Трава в том месте была примята колёсами автомобиля, и я без труда добрался до самой хижины рыбака. Я подошёл вплотную к стене хижины и услышал о чём говорили бандиты. Так я узнал, что требование о выкупе будет передано жениху, то есть вам, и что жених живёт в посёлке. Мне нужно было лишь поймать момент, когда посыльный пойдёт передавать записку с требованием выкупа и проследить за ним.
- А как вы собирались определить, идёт ли это посыльный с запиской или кто-то ещё. Вы ведь по вашему утверждению, никого из бандитов не видели?
- Я расположился на обочине шоссе недалеко от первых домов посёлка и стал ждать, надеясь лишь на удачу, что смогу распознать в человеке, идущим по шоссе, посыльного. Так оно и получилось, я его вычислил.
- Удивительно, как вам удалось вычислить посыльного? – в вопросе жениха было спрятано недоверие.
- Мне повезло. Когда я слышал разговоры бандитов, один из голосов был тонкий, наподобие женского. Вот я и увидел утром женщину, наряженную мальчиком. А зачем человеку маскарад? Из чего выходило, что мальчик – это и есть посыльный. Я незаметно проследил за ним. Остальное вы знаете.
- О бандитах и моей невесте мне понятно. Непонятно другое: судя по вашему виду, вы относитесь совсем не к состоятельной части людей. А бедные, насколько я знаю жизнь, стараются с богатых за услуги денег взять.
- Если вы об этом, то будьте спокойны, я с вас много не попрошу. Несколько монет, которые обеспечат несколько дней моего пропитания. И то, замете, прошу вас лишь после того, как вы же сами мне и предложили, - подыграл жениху бродяга.
- И когда же я вам предложил деньги? Я что-то такого не припомню, - отверг обвинение жених.
- Да только что и предложили. Ну, если вам так будет приятнее думать, не предложили, а намекнули, что поверите мне в том случае, если я у вас денег попрошу. Вот я и прошу денег.
- Ладно, пусть будет так: я денег предложил. Но почему так мало?
- Не знаю, почему вы мало денег предложили. Наверное, вы сами небогаты. Или вся ваша наличность в банке, а та банка потеряна, - позволил себе пошутить бродяга.
- И всё же, это подозрительно. Очень складно для вас получается: всё вы услышали, всё узнали, да ещё и меня нашли. Уж не в сговоре ли вы с бандитами?
- Как я могу быть в сговоре с бандитами, если рассказал, где находится похищенная невеста? – привёл весомый аргумент бродяга.
- А вы хотите заманить меня и ещё больше денег получить, - высказал предположение жених.
- Бандиты говорили о вашем неважном денежном положении. Таким образом идея взять с вас больше денег отпадает.
- А почему они прислали мне требование о выкупе, если у меня неважно с деньгами? Тут что-то не сходится, - нашёл очередной неологизм жених.
- Потому что вам проще связаться с отцом невесты и рассказать ему о похищении. Если вы попадёте в лапы бандитов, такого варианта не предвидится. Это хоть понятно? – бродяга начал терять терпение, подозревая, что зря ввязался в тухлое дело. И без него разобрались бы и бандиты, и женихи, и папаша.
- За меня и мою невесту можно больший выкуп получить. Вам этого не кажется?
- Нет, не кажется. Вы сами говорили, будто отец невесты с вами не ладит. Я думаю, бандитам это известно.
- У меня всё больше возникает желание пойти в полицию и всё рассказать. Тогда поглядим, что ты запоёшь, - пригрозил жених.
- Так в чём же дело? Иди, сообщай в полицию. Она-то уж сделает как надо, тоже перейдя на ты, посоветовал бродяга.
- Да, она сделает как надо, - согласился жених, не уловив саркастического тона в словах бродяги.
«Куда-то не в ту степь разговор заходит. Сдаётся мне, здесь что-то нечисто», - подумал бродяга, и сказал следующее:
- Я думаю, дело тут вовсе не во мне. Иначе полиция была бы уже извещена. Тут дело в тексте самой записки.
- Так вы её читали! Значит вы с бандитами заодно, - сделал выводы жених.
- Нет, я правду вам рассказал и бандитов я в лицо не видел, лишь голоса слышал. Кроме, может быть, женщины, что в мальчика - посыльного переодевалась, если она действительно в банде.
- Тогда откуда вы знаете, что написано в записке?
- Я и не знаю. Но в подобного рода посланиях всегда пишется предупреждение: если вы заявите в полиции, то с вашей невестой может случиться что-то ужасное. А что именно случится, зависит от воображения написавшего записку.
- Здесь вы угадали. Но объясните мне, что вы делали на дороге ночью и почему у вас столь мятая и неряшливая одежда?
- Это долгая история. Её за минуту не расскажешь.
- Лично я не тороплюсь и готов вас выслушать.
- Хорошо, я всё расскажу. Но сначала хочу получить несколько монет, которые вы мне обещали.
- А если ваш рассказ меня не убедит?
- Мой рассказ будет правдив. Как было на самом деле, так и расскажу. А убедит он вас или нет, не моя в том будет вина, я ведь не профессиональный рассказчик. Поэтому, чтобы потом не получилось обид и недоразумений прошу мне сейчас заплатить.
- Хорошо, будь по-вашему, - согласился жених и, вынув из кармана портмоне, вытащил из него несколько бумажных купюр. – Этого хватит, чтобы несколько раз поесть в ресторане.
«А он не так уж и беден, хоть по виду об этом не скажешь», - подумал бродяга, хоть и не знал ничего о местных деньгах и достоинство переданных ему купюр определить не мог.
Он спрятал купюры в карман. И только после этого продолжил, задав уточняющий вопрос:
- Так что вы хотите обо мне знать?
- Я уже задал вам свой вопрос, - напомнил жених.
- Хорошо, но мне придётся начать рассказывать о событиях, произошедших со мной чуть раньше. Только в этом случае можно до конца прояснить последние события.
- Уж будьте так добры, проясните, - поторопил жених.
- Я попал на остров днём раньше, чем встретился с вами. Сам я не собирался проводить время на острове, сюда меня вынесли волны, - начал рассказ бродяга.
- В каком смысле вас вынесли волны? – спросил жених, которого, судя по ноткам голоса, очень раздражала и сама ситуация, а в большем мере незваный гость, мотивы появления которого были не очень ясны.
- В самом прямом. Я держался за доску и волны меня вынесли на берег.
- Так вы плавали на доске, и вас вынесло на берег. Я слышал, спорт такой есть где-то у народов южных широт Азии. Я так понимаю, чтобы вас вынесло на берег, сначала надо от берега отплыть.
- Доска, на которой я плыл, была самая что ни есть настоящая, и даже не струганная. А попал в море я не от берега, а от корабля, - бродяга поправил жениха.
- Никогда не слышал, чтобы в открытом море занимались подобными глупостями: плаванием на доске.
- Я не по своей воле попал в воду в открытом море. Был шторм, и меня с корабля выбросило за борт. На моё счастье выбросило так же доску. На ней я и доплыл до берега.
- Так вы моряк, плаваете на кораблях? Интересно знать на каких?
- Вообще-то не плаваю, а плавал. Но я не моряк, я был пассажиром, но ввиду малочисленности экипажа судна, во время шторма вынужден был помогать команде в управлении судном.
- Так вы были пассажиром на пассажирском судне и выпали за борт во время шторма?
А само судно осталось на плаву?
- Судьбу судна я не знаю. Надеюсь, экипажу повезло больше чем мне, и они остались при своих на борту своего судна. А сейчас прибывают в здравии, а не морском дне.
- А куда и откуда шло пассажирское судно и где на него сели вы?
- Я не говорил, что это судно пассажирское. Судно предназначено для перевозки грузов.
- Тогда уж совсем непонятно, причём здесь перевозка грузов и пассажир? И всё же хотелось бы знать, куда судно шло и откуда? – настаивал на своём жених, и цель его вопросов становилась непонятной бродяге, поскольку они всё более удалялись от темы похищения и мероприятий по вызволению невесты.
- Куда оно шло и откуда, я не спрашивал. Капитан мне не говорил, а я не любопытен. Не в моём положении настаивать на ответах, если я только пассажир.
- Вы меня совсем запутали. Если вы сели на корабль, то как можно не знать, в каком порту вы это сделали? Это, во-первых. И, во-вторых, зачем садиться на корабль, если не для того, чтобы прибыть в нужное место – порт назначения? Хоть убейте, не понимаю.
- Я совершенно случайно оказался на этом судне. Мою лодку унесло от берега, я попал в шторм, и ночью лодка столкнулась с судном. Мне очень повезло, что я оказался на судне, а не отправился в морскую пучину рыбок кормить.
- Получается, вы два раза попали в шторм?
- Получается, два раза. Некоторые ни разу не испытывали шторм, а мне повезло, - сделал неожиданный вывод бродяга.
- Давайте, уточним: вы рыбачили на лодке, попали в шторм, и вас отнесло от берега. Потом вы столкнулись с кораблём и очутились на его палубе. А потом уже на корабле попали в шторм, и вас смыло в моря, после чего прибило к острову. Так, или я что-то пропустил?
- Практически всё верно, за исключением деталей.
- Так вот, у наших берегов никакого шторма не было. Откуда вы шторм нашли и где, в каком месте моря, вы нашли эти два шторма? Или вы рыбачили не у берегов острова или я чего-то не понимаю?
- Я рыбачил у берегов Америки. А дальше всё происходило, как я рассказал. Может быть, я немного напутал со временем: я считал, что прошли сутки, а проскочили двое. Когда находишься в столь критическом положении и не лучшем физическом состоянии, подобные ошибки получаются сами собой. Однако я не понимаю, зачем все эти вопросы? Я считал, вы будете думать, как невесту спасти, например, что-то предпринимать, отцу её звонить, собирать своих знакомый или что-нибудь наподобие.
- Сначала нужно было убедиться, можно ли тебе доверять, а уже потом о планах спасения невесты думать.
- Ну и как, убедились или нет? Достоин я доверия?
- У меня нет выбора. Придётся мне вам поверить.
- Тогда я хочу знать, буду ли я вам полезен, при непосредственных действиях по вызволению невесты или вы предпочитаете обойтись своими силами и силами своих друзей?
- Друзей у меня в поселении нет, не успел ещё завести.
- Значит вы недавно обосновались в поселении?
- Да, недавно, о чём сейчас жалею.
- Это почему же? Море здешнее не понравилось?
- Причём здесь море! Если я сюда не поехал бы, то и похищения и не было бы.
- За вашей невестой охотились, для получения выкупа. Если не здесь, значит, в другом месте похищение совершили бы. Поэтому не переживайте. А что касается помощи, то я вам в ней не отказываю, хоть и не понимаю, чем вам смогу помочь на чужой для меня земле. Но у вас, у местного жителя, должны быть если не друзья, то знакомые.
- Я же говорил, что совсем недавно здесь оказался, поэтому мало с кем познакомился.
- Ладно, говорите, что собираетесь делать, и что в это время делать мне? – задал вопрос бродяга, не очень сильно рассчитывая на откровения жениха.
- Я сейчас пойду, позвоню будущему тестю. А ты жди, можешь в скором времени понадобиться, - велел жених.
- А где мне тебя ждать? Учти, долго на улице я отсвечивать не могу, у меня документов нет.
- Ты меня здесь подожди, пока я будущего тестя обрадую. Не знаю, что он и скажет. Полмиллиона выкуп за свою дочку - очень крутой куш. У него столько наличных может не быть.
- И вправду бандиты потребовали полмиллиона долларов? – удивился бродяга столь сильным аппетитам бандитов, а сам подумал.
«А с другой стороны, если выкуп столь большой, то его мог дать лишь очень богатый человек. Но тогда можно было попросить за дочку и миллион и два, и три. Предстоял выбор: жизнь дочки или деньги. Для крутого миллионера половина миллиона деньги большие, но не критичные. Но когда выкуп зашкаливает за миллион, тогда вопрос расставания с деньгами может стать не решаемым».
- У отца моей невесты ни один миллион долларов. Но вопрос с наличными деньгами не всегда просто решается. Если у него все суммы вложены в дело, то потребуется время, чтобы их достать.
- А если отец вашей невесты не захочет платить, что тогда?
- Тогда будет очень плохо для его дочери. Надеюсь, он это прекрасно понимает.
- Если он откажет в деньгах, остаётся нам самим вызволить девушку.
- Без денег это нереально. Нам двоим такое вряд ли под силу.
- Если очень захотеть и хорошо подготовится, то всё можно преодолеть, всего достичь, даже на первый взгляд недостижимого.
- Да ты романтик – филантроп! Я думал, такие люди давно вымерли за ненадобностью.
- Почему за ненадобностью? Разве не нужно помогать людям, когда им уже не к кому обратиться и когда от них все отвернулись?
- У нас цивилизованное общество. Хочешь что-то получить, плати. Здесь деньги играют главенствующую роль.
- Я с вами не согласен. Ну да ладно, время не ждёт. Идите, звоните отцу девушки, - поставил точку в бессмысленных разговорах бродяга.
- Я недолго. Ты меня тут подожди, - велел жених.
Он надел шляпу и вышел из квартиры.
«Не нравится мне отношение жениха к похищению невесты. Сразу видно, что он из охотников за приданым. А не будь приданого, интерес пропал бы к женитьбе. С дрогой стороны, отец невесты против их союза. Значит приданого может и вовсе не быть. Или жених надеется на то, что отец их может простить, даже если они обвенчаются без его, родительского благословения?
Может, и так, но я сомневаюсь. Если жених охотник за приданым, тут всё должно быть наверняка, без всяких глупых надежд на родительское снисхождение. А эта его квартира! Она совсем не похожа на жилое помещение. Хоть он и говорил, будто любит спать на полу, но его холёная внешность никак не вяжется с аскетическими наклонностями. Меня преследует подозрение, что у него рыльце в пушку и связан он как-то с похищением девушки, но как именно, пока не пойму. Подозрение есть, что за деньги он согласиться на любую подлость. А спроси его об этом, скажет: ничего личного, это только бизнес. Интересно, что он мне скажет, когда до отца невесты дозвонится? Сейчас уже должен подойти».
Однако появление жениха пришлось ждать долго.
- Как поговорили, удачно? – спросил бродяга, не получив от жениха никаких объяснений.
- Я звонил к нему домой, потом в его офис, но никто не ответил мне.
- Может быть, он куда-нибудь уехал?
- Может быть и уехал. Но похоже, уехал очень далеко.
- А кто-нибудь из его окружения знает, где он сейчас находится?
- Я же говорю, что не могу дозвониться.
- Странно. Секретарша в канторах всегда должна быть на месте.
- Не знаю, что и думать. Прямо хоть сам отправляйся к нему, - заявил жених.
- А не могла твоя невеста приехать к тебе именно потому, что с отцом или его бизнесом произошло нехорошее?
- В таких делах лучше знать наверняка. Тогда и правильные выводы сделаешь, и не напортачишь.
- А достаточно ли крупная фигура отец твоей невесты?
- К чему ты задаёшь этот вопрос. Я не понимаю, куда ты клонишь?
- Если он крупная на острове фигура и с ним, или его бизнесом непорядок, то об этом не упустит возможность сообщить пресса. Нужно сходить в киоск и купить свежую газету. Есть тут у вас место, где газеты продают?
- На почте можно купить газету, - сказал жених.
- Значит нужно сходить на почту и купить свежую газету. Из неё мы узнаем, что произошло, или ничего не произошло с отцом твоей невесты.
- Да, сейчас я схожу, - согласился жених и снова вышел на улицу, собираясь заглянуть на почту за прессой.
«Забыл сказать, чтобы он покупал газеты на английском языке. Тогда я тоже смогу их прочесть. В ином случае мне придётся довольствоваться его переводом. А надо сказать, что в подобных случаях лучше довериться своим глазам, нежели пересказу заинтересованного лица.
Всё в этой истории не так: и жених больше похож на подержанного жигало, невеста едет на старинном автомобиле, да ещё ночью, отец миллионер, подозреваю, что он занимается всякими неблаговидными делами. Может быть, даже имеет отношение к здешней мафии. Да ещё меня угораздило влезть в чужое дело. Теперь просто так не отступишь, просто так из него не выйдешь. Слишком много я знаю о бандитах и месте нахождении похищенных. Ели жених каким-то боком в этом деле, не сносить мне головы. А если я пропаду, никто меня искать не будет. Никто ведь не знает, где я сейчас нахожусь. А знали бы, то всё равно искать не стали. Кому я нужен в цивилизованном обществе, если за мной нет следа даже в виде денежного наследства? Не говоря уже о наследуемой недвижимости. Бежать мне отсюда нужно и чем быстрей, тем лучше. Деньги в кармане есть, жених мне ссудил за информацию. Остальное зависит от меня самого. Вот, только, как быть с похищенными, и моей совестью, сказал бы мне кто-нибудь?»
Жених вернулся быстрей, чем можно было ожидать и новости у него были не самые приятные.
- В газете написано, что отец моей невесты разорился, имущество его конфисковано, а его самого взорвали вместе с автомашиной, - едва переступив порог, выпалил жених.
- Дела невесёлые. Как я понимаю, платить выкуп за освобождение теперь некому. Бедная девушка в один миг лишилась отца и приданого. Только в одном ей повезло, у неё остался любящий жених.
Сам жених промолчал, лишь как-то исподлобъя взглянул на бродягу.
- Как я понимаю, планы меняются, - продолжил разговор бродяга. - Теперь мне ясно, почему девушка выехала ночью к тебе, да ещё на старом автомобили. Она хотела сказать вам, что теперь препятствие для вашего воссоединения исчезло. И торопилась она сюда на старом автомобили, поскольку другого не было, остальные конфисковали. Почему бандиты не узнали об этом, это непонятно. Они узнали о её приезде, а об отце не узнали. Если только они не в пещере несколько дней провели, а туда, как известно, газеты не доставляют. И все же не понятно, как они узнали о предполагаемом приезде девушки в поселение. Она вам не звонила, не говорила о желании приехать?
- Говорила. Но этот разговор состоялся по телефону двумя днями раньше. Об отце она даже не намекнула. А ведь тучи сгущались ни один день, я так подозреваю.
- Скорее всего, она не всё сама знала, когда вам звонила.
- Это я ей звонил. У меня тут нет телефона, поэтому связь только односторонняя.
- Тем более, у неё просто не было возможности сообщить вам последние новости. И в посёлке не знали о проблемах у её отца. Иначе не было бы никакого ограбления. Зачем грабить нищую, если у неё ничего нет? Что теперь делать в данной ситуации? Вы-то что придумали?
- Честно говоря, я ошарашен новостями. Можно сказать, лишился возможности соображать.
«Сдаётся мне, ты бандитов навёл. Никто ведь кроме тебя о приезде невесты не знал. И там, дома, ей делиться о своими планами, было не резон. Ей могли помешать, а в таких условиях женщина не проговорится. Значит как-то от тебя информация дошла до бандитов. Или на переговорном пункте есть утечка. Так тоже может быть. Ничего, время покажет», - череда мыслей посетила голову бродяги, но даже эта небольшая задержка разговора не смутила жениха. Он действительно не знал, что должен сейчас делать.
- Непросто сейчас будет девушке. У неё ценного остался разве что автомобиль, если он старинный и относится к раритетам. Я надеюсь, бандиты ничего об отце девушки не знают, и у нас может быть один день форы. Но без оружия туда соваться глупо. У них наверняка оружие есть, значит, и нам надо обзавестись хотя бы одним револьвером.
- А лучше двумя револьверами, - поправил жених.
- Спорить не буду. Но оружие ничего не значит, если нет удачи. Днём нам незаметно не подойти, придётся ночи ждать. Там удача нас не должна покинуть.
- Дайте-ка подумать, - произнёс жених и пауза, наверное, и должна была определить временные рамки раздумий.
Бродяга сидел и ждал, не решаясь прервать процесс мышления жениха.
- Знаю где взять оружие, - наконец созрел жених.
- Очень за вас рад. Надеюсь, и на мою долю найдётся оружие, лучше огнестрельное, нежели холодное.
- С холодным оружием проблем не будет. Тут любой остро наточенный нож подойдёт. А пистолет один у нас будет. Правда он тридцать восьмого калибра и для серьёзной перестрелки не годится. А как средство устрашения вполне подойдёт. Если нам повезёт, и мы нападём неожиданно, то и стрелять не придётся.
- Не придётся в том случае, если мы нейтрализуем всё их оружие, например, сопрём его и спрячем.
- Но это всё из области фантазий. И все же удача нам не помешает.
- Я с тобой соглашусь, удача ни для кого нелишняя. Только не представляю, как к делу приступить. Они ведь будут начеку.
- Будут начеку. Но всё время находиться в состоянии ожидания подвоха никому не по силам. Значит они устанут, а это состояние приводит к ошибкам и неожиданному сну на посту. А это нам будет только на руку. У меня остались вопросы к тебе. От того, как ты на них ответишь, будет зависеть вариант наших действий.
- Что ты имеешь ввиду. Я рассказал всё, что знал, - поспешил сообщить жених.
- Ты мне не сказал, как с тобой будут связываться похитители. В записке с требованием выкупа должна быть установлена возможность связи: как они будут с тобой связываться, или как ты будешь с ними связываться. Ты же как-то должен передать им сумму выкупа. Без этой части требование о выкупе бессмысленны.
- Об этом я не подумал. Я сосредоточился на сумме выкупа, - честно сознался жених.
- Прочти ещё раз послание. Что-то там должно быть сказано о месте и времени передачи денег.
Жених полез в карман и вытащил письмо. Он пробежал глазами по написанным строчкам.
- Ну и что там говорится о месте и времени передачи денег? – поторопил с ответом бродяга.
- Тут написано, они со мной свяжутся и дополнительно договорятся о передаче денег.
- А сроки, в которые нужно собрать деньги, там указаны? – продолжал добиваться истины бродяга.
- Да, на сборы денег мне дали три дня, - наконец выдал всё жених.
- Понятно, пока денег нет, нет и места передачи. Значит сегодня бандиты ещё могут находиться в рыбацкой хижине. Потом они наверняка переедут куда-нибудь в место понадёжнее. Три дня отсвечивать вблизи поселения и на берегу моря небезопасно. Кто-нибудь может неожиданно завалиться к ним, и увидеть связанных людей и автомобиль в неположенном месте.
- Ты думаешь, они сменят место? Как мы тогда их найдём?
- Если они узнают о том, что у девушки нет денег и некому их дать, тогда будет беда. Захваченного шофёра и девушку могут продать в рабство на плантацию или просто убить, чтобы спрятать концы в воду, и заняться другим денежным делом. Я местных понятий не знаю и с бандитами незнаком. А могут они не отказываться от своих намерений и продолжать требовать с вас выкуп. Не факт, что после получения выкупа в живых оставят вашу невесту и вас в том числе. Если они знают, что вы можете достать деньги, лишь попросив отца девушки заплатить, то и такого шанса не остаётся.
- А что нам остаётся, если нет никакой надежды?
- Надежда есть всегда, но чтобы она осуществилась, нужно сильно постараться. А сейчас идите добывать оружие и поесть не забудьте захватить. Нам до ночи ждать, а за это время можно сильно проголодаться.
- Чего купить поесть?
- Да хоть чего. Можно хлеба и фруктов, можно сыра местного или то, что тут у вас едят. Я не знаю, думайте сами.
- Я вам отдал почти все свои деньги. Верните хотя бы часть, - попросил жених.
Бродяга вытащил из кармана все полученные от жениха бумажки, разделил их полам и половину отдал жениху.
- На эту сумму можно купить лишь хлеб и немного фруктов, - получив деньги, сообщил жених.
- Все не отдам. У меня тоже должно остаться хоть немного денег.
«А говорил, что на эти деньги можно ни один раз в ресторане поесть. Врал, как и всё то, что мне сейчас наплёл. Боюсь, вляпываюсь сейчас в очень большую задницу. И что тогда мне делать?» - думал бродяга.
- Я пошёл, скоро приду с едой и оружием,- предупредил жених и покинул квартиру.
«По первому впечатлению, жених врун и жигало – искатель богатых невест. Честно говоря, не верится, что он будет стараться спасти невесту. Если она уже небогата, а наоборот, бедна, какой смысл рисковать жизнью? Если только за похищением он сам не стоит. Возможно, это не первая его жертва. Ведь если выдать за него дочь богатые родители отказываются, то получение от них выкупа за украденную дочь вполне реальное дело. В этом случае многое проясняется, но и загадок остаётся немало. Зачем ему принесли письмо о выкупе. Я своими ушами слышал, как бандиты рассуждали, кому отдать письмо. Если только это не сигнал о том, что дело сделано. К тому же само письмо – хорошее алиби, если за расследование возьмётся полиция. Или он заказал похищение через третьих лиц. В этом случае к нему не подкопаешься. Бандиты получат свою долю, и он тоже в долгу не окажется. Знать бы точно, какой вариант реален».
Покончив с размышлениями, бродяга стал ждать. Он развалился на стуле и, если бы появилась возможность принять горизонтальное положение, он с радостью бы ей воспользовался. В комнате становилось жарко, и бродяга находился в полудрёме. Он с удовольствием поспал бы, да боялся свалиться со стула на пол.
«Этот поддельный жених хоть бы диван какой-нибудь завёл. Ноги вытянуть и то негде. Сдаётся мне, у него нет ни тарелок, ни ложек, ни вилок. Я думаю, это у него явочная квартира. А где он живёт по-настоящему, неизвестно. Хотел бы я видеть его настоящее жилище. Оно многое расскажет о своём хозяине, даже лучше, чем он сам мне рассказал о себе. Только вряд ли я туда попаду. Я думаю, он сейчас там что-то маракует. Не хотел бы я так сильно в нём ошибиться. Одно дело бросить ставшей нищей невесту, на то он и жигало, чтобы его интерес к женскому полу был прямо пропорционален деньгам на их счёте. Другое, если он сам же заказывает похищение и сам же участвует в качестве потерпевшей стороны в передаче денег бандитам, предварительно получив деньги с родственников невесты. Если здраво рассуждать об относительной порядочности этого жигало-жениха, то он не должен больше здесь появиться, и я могу прождать в квартире до седьмого пришествия. Если так и будет, ближе к вечеру покину квартиру и пойду по шоссе искать портовый город. Осталось ждать не так уж долго, каких-то восемь, девять часов. Жаль я бутылку у дерева оставил. Надеюсь, её никто не схапал и я смогу снова завладеть стеклянной ёмкостью для воды. А если жених всё же придёт в квартиру, тогда придётся мне выполнять обещанное. Но чем это обернётся для меня и действительно ли жених хочет, чтобы я помог ему освободить невесту? Но этот вариант возможен в том случае, если я ошибаюсь насчёт жениха, и он не так уж сильно и бескорыстно любит деньги. Однако скорей бы он уже появился, есть очень хочется. Иначе мне нужно будет уже вечером самому позаботиться о хлебе насущном. Или же идти всё ночь натощак. С водой только у меня не очень здорово получается. Придётся какое-то время обходиться без неё. По-хорошему, в посёлениях, расположенных в жарком климате, должны воду для питья продавать», - состояние полудрёмы не проходило и в голову помимо воли лезли всякие мысли, иногда повторяясь, словно навязчивая мелодия.
Изрядно намяв пятую точку, бродяга встал со стула. Он не собирался противопоставлять полудрёме бессмысленное сейчас бодрствование. Силы нужно было экономить для ночных дел, не зависимо от того, вернётся жених или нет. Бродяга мог прямо сейчас покинуть квартиру, но он обещал жениху свою помощь и теперь был заложником собственного слова. Казалось бы, что ждать от какого-то безвестного бродяги, у которого нет и цента за душой, нет никакой собственности. Единственное что бродяга может дать другому, это собственное слово, обещание, которое в отсутствие всего остального – единственное, что у него есть в данный момент. А данное слово, как несоизмеримо более ценное, чем все богатства в мире, нужно выполнять. Иначе даже этого не будет у человека, и само понятие человеческого в бессеребряннике бродяге будет отсутствовать. А кто он тогда, если сам же отказался от единственного, что причисляет его к человеческому обществу и лишь наполовину к цивилизованному человеческому обществу, для которого наличие у тебя чего-нибудь ценного обязательно. Так вот, ценное у бродяги было его слово, и его собственная жизнь, как в философском, так и в понимании живого объекта, которого можно использовать для осуществления какого-нибудь полезного труда.
Бродяга налил полстакана воды и выпил, уменьшив наличие воды в графине до половины.
«Воды ещё на два-три стакана в графине есть. На сегодня мне хватит. Пока пить не буду. Иначе вся вода на рубашку у меня тут же выпарится. А этого не хотелось бы. Насколько я знаю, при жаре нужно пить маленькими порциями. Тогда основная часть воды попадёт куда надо, а не выплеснется на рубашку».
Бродяга подошёл к окну и посмотрел на улицу. Редкие прохожие на улице не позволяли думать о вымершем или наоборот ожившем поселении. В большей степени все жители посёлка с утра и до вечера занимались каждый своим ремеслом, связанным либо с морем, либо с мелочной торговлей. Других специальностей, за исключением самых древних, в поселении не было.
«Скучно здесь люди живут. Никаких развлечений у них нет. Никаких перспектив на изменение жизни к лучшему. А, как известно, каждый способный думать, мечтают о лучшей жизни. Только не всякому выпадает шанс изменить свою жизнь в лучшую сторону. Да и не каждый скажет, что он подразумевает под лучшей жизнью. Наверное, здесь не так сложно найти желающих подработать особенно не напрягаясь. Если жених сам же и заказчик, сам же фактический руководитель банды, то найти исполнителей не составляло труда. Хотел бы я знать наверняка, что всё это не так, да только я права такого не имею, как и возможностей узнать о женихе. Скоро всё откроется. Как говорится, всё тайное станет явным».
Бродяга прошёлся по комнате и опять уселся на стул, стоящий около стола. Он снова начал дремать, стараясь подобным образом скоротать время и преодолеть дневную жару и духоту.
Три часа бродяга провёл на стуле в одной позе, и было собирался вставать и размять ноги, как в квартиру вернул жених.
- Я думал ты уже не придёшь, - вместо замечания по поводу долго отсутствия, сказал бродяга.
- Как я могу не прийти, если обещал тебе? - ответил жених, тоже перейдя на ты.
- Еду принёс? Есть очень хочется, - напомнил о еде бродяга. – Честно говоря, я подумал, ты смылся. Придумал благовидный предлог, чтобы покинуть меня и дать дёру.
- Как тебе такое в голову могло придти! Я повода сомневаться в моей порядочности ещё не давал, - придав голосу строгие нотки, выговорил бродяге жених.
«Ах, вот как значит! Пока ты мне ничего не давал. А дать должен был и не только на хлеб, но и на масло с хлебом. Теперь же я заложник собственной порядочности. Который раз убеждаюсь, что надо быть хитрей, да только хочется оставаться честным, несмотря ни на что. Тем боле здесь поставлена на кон не только свобода девушки, но и её честь, а может, даже и жизнь», - одинокие длительные скитания научили бродягу мыслить нестандартно, выискивая подтекст в сказанном, и скрытый смысл в недосказанном.
- Представь себе, могло. Мы договаривались, что твоё отсутствие будет недолгим. А получилось очень долгим. Почти весь день прошёл, а тебя всё нет и нет. Чем объяснишь столь долгое отсутствие? – бродяга хотел получить объяснения. Хоть и догадывался, что они вряд ли будут правдивыми.
- А я должен тебе объяснять? По-моему, я ничего никому не должен, - огрызнулся жених, поскольку, возможно, предполагал уже не застать в квартире бродягу, а значит и необходимость врать, объясняя своё длительное отсутствие.
Теперь же ему надо было что-то правдоподобное придумывать, дабы не вызвать подозрений у постороннего лица.
- Я вызвался помочь. Значит я твой компаньон в этом деле. А между компаньонами не должно быть недомолвок, иначе доверия не будет. Подобные дела без доверия не делаются – понимать надо.
- Я снова звонил. Газетчики для сенсации могут написать того, чего на самом деле не было. Вот я и хотел выяснить всё до конца, - начал объяснения жених.
- Ну и как, выяснил?
- Куда там! Точно сказать, как дело было никто мне не смог. Я даже в газету звонил, так корреспондента, который подал материал о моём не состоявшемся тесте, на месте не оказалось.
- А знакомым не звонил? Может, они что-то могли бы прояснить?
- Знакомых в высших слоях общества у меня нет. А те, что есть, сами всё узнали из газет.
- Про взрыв автомобиля, положим, всё правда. А про разорение отца твоей невесты могли сгустить краски. Ты этого не находишь?
- Подобные обвинения напрочь портят репутацию того, о ком пишут, что он якобы разорился. Это самое страшное обвинение, которое может быть для человека из высшего общества. Здесь всё трижды перепроверят, прежде чем напечатают.
- Значит ошибки быть не может?
- Скорее всего, нет. В деталях могут быть отклонения, а в общей картине вряд ли.
- А что насчёт оружия. Удалось достать стволы?
- Как я и предполагал, один пистолет тридцать восьмого калибра достать удалось.
- У тебя будет ствол, а мне какое оружие ты принёс?
- Больше никакого не принёс. Но оружием может быть даже палка, если умеешь с ней обращаться.
- Палка против ружей несильное оружие. Тут шагнуть навстречу не успеешь, как тебе шкуру пулей продырявят.
- Ты же сам говорил, что пойдём выручать ночью. А в темноте не очень- то прицелишься. Здесь и шанс победить палкой значительно возрастает.
- Рад за тебя. Пока ты ходил за оружием, да звонил, успел стать оптимистом. А сейчас самое время подкрепиться. Только надо было не одну, а две булки брать. Всю ночь ведь придётся не спать.
- Ты можешь один булку есть. Я немного перекусил и пока есть не хочу, - обрадовал жених.
- Ну, уж нет, поровну, значит, поровну. Мне чужого не надо, - ответил бродяга.
Он разломил булку пополам и начал есть. Скоро от сухомятки его разобрала икота. Он налил в стакан воды из графина и запил. Однако икота не собиралась отступать, и пока он ел булку, она донимала и донимала. Лишь по прошествии получаса, после употребления булки, икота отстала.
- Жаль ты никаких фруктов не купил. Заели бы сейчас фруктами и никакая икота нам не страшна, - высказался бродяга.
На его замечание жених ничего не ответил, лишь спросил:
- Как ты думаешь, через час будет нормально выходить или ещё рано?
- Надо на солнце посмотреть. Тогда точно сказать можно.
Бродяга подошёл к окну выглянул на улицу. В окно положение светила на небосводе видно не было. Но по вторичным признакам, тени на земле от деревьев и кустов, до наступления темноты оставалось часа полтора, два.
- Скорее всего так и сделаем: по прошествии часа начнём выдвигаться,- подтвердил правильность сказанного бродяга.
Оба компаньона сидели на стульях и ждали сигнала, когда часовая стрелка наручных часов на руке жениха достигнет нужной цифры.
- Теперь пора. Можно собираться и вперёд, - подал голос бродяга, предварительно взглянув на часы на руке жениха.
- Мы прямо сейчас пойдём к домику или подождём, пока стемнеет? – спросил жених, и голос выдав несильное желание идти на выручку невесты.
- Сейчас выйдем из поселения, осмотримся. Определим, как там обстановка рядом с рыбацкой хижиной. А когда стемнеет, подойдём к домику и послушаем, как там внутри. Кто-нибудь что-нибудь да скажет, и мы тогда сориентируемся.
- А ты думаешь, в домике кто-нибудь говорить будет?
- В прошлый раз говорили. А как бы я узнал нужные подробности? Вот оттуда и получил информацию о планах бандитов.
- Нам как-то нужно подкрасться к домику. А это, по-моему, самое трудное. Если кто-то из бандитов наблюдает за дорогой, он и в темноте может увидеть, что кто-то тайком пробирается к домику.
- Я так не думаю. Днём к домику подойти, это одно. А ночью, совсем другое. Ночью только воры могут прокрасться к домику. Но там вряд ли есть что украсть. А значит, по разумению бандитов, к ним ночью никто не подкрадётся. Разве что полицейские сунут нос. А, с другой стороны, зачем им лишний геморрой, если он с гарантией не пополнит их карманы звонкой монетой?
- Вот именно, полицейские могут проявить интерес, надеясь на улов от товара контрабандистов. Бандиты вряд ли полицейских в домике хотят видеть. Значит они будут бдительно охранять подходы к домику, - высказался жених.
- Откуда полицейские могут узнать о домике, вернее о том, что сейчас находится в домике? Только от нас, а не ты, не я полицейским не стучал. Иначе они уже были бы там, - бродяга опроверг предположение жениха, подумав: «А действительно, почему бы им уже ни быть в рыбацком домике и ни организовать там засаду для таких, как мы, джентльменов-спасителей?»
- Всё это не очень убедительно. Но всё равно, как я понял, другого выхода нет, - подвёл черту жених.
- Нет другого выхода. Если собираемся выручать твою невесту, надо идти. Если не собираемся выручать, тогда разбегаемся. Насколько я понял ситуацию, ты до сих пор сомневаешься.
- Ничего я не сомневаюсь, - опроверг обвинение жених. – Пошли, раз уже пора идти.
Жених встал со стула и направился к входной двери. Бродяга пошёл за ним. Они вышли на площадку, и жених запер дверь. Потом они вышли на улицу и направились к шоссе, которое должно было привести их прямо к намеченной цели.
«Немного рановато вышли. Но ничего, лучше подождём в кустах. Ждать в квартире уже не было моральных сил. А сейчас определимся и, помолясь, начнём», - подумал бродяга.
Он добрался до дерева, где недавно ожидал курьера и подобрал оставленную бутылку.
«А палку надо где-то искать по ходу движения. Пока я что-то её не вижу. У жениха пистолет есть, а у меня никакого оружия. Здесь с моей стороны полный прокол. Руками не больно повоюешь. Тем более я не видел мужиков в банде: сдаётся мне, сиплый должен быть очень сильным. Решительно мне палка нужна и, в случае, если жених побоится выстрелить, я уж не оплошаю», - посматривая по сторонам в поисках подходящего орудия, размышлял бродяга.
Они дошли до того места на шоссе, где машина с похищенными свернула к рыбацкому домику.
- Никого рядом с домиком нет, - поделился своими наблюдениями бродяга.
- Я вижу, хоть и сейчас уже довольно темно.
- Подождём, пока совсем стемнеет, и пойдём, - сказал бродяга. – А сейчас уберёмся с дороги и постоим в кустах.
- Мы испачкаемся. Я не терплю, когда моя одежда испачкана.
- Придётся потерпеть это неудобство. Иначе нас заподозрят в чём-нибудь нехорошем.
- Кто нас может заподозрить? Здесь же никого нет.
- Ведите себя как взрослый мужчина, а не как капризный юнец, - одёрнул нервного жениха бродяга. - А что касается чужих глаз, то здесь вы ошибаетесь. Редко бывает так, чтобы никто не наблюдал за загородным шоссе. Ведь у многих в поселении заработок зависит от числа прибывших в посёлок. И тот, кто первым увидит прибывшего, тот и заработает. Объяснять не буду, но вы уж поверьте моему опыту.
- Хорошо, будь по-вашему, пойдёмте в кусты, - согласился жених.
Его настроение всё более не нравилось бродяге. Ведь в скором времени от адекватности одного может зависеть жизнь другого.
- А теперь будем ждать, и наблюдать, - напомнил о предварительно оговорённом плане бродяга.
Жених ничего не ответил. Он стоял рядом с бродягой и довольно шумно дышал.
«Если так и дальше пойдёт, провал нам обеспечен», - понял бродяга, но отступать сейчас было некуда.
Время тянулось донельзя медленно и бродяга, переминаясь с ноги на ногу, устал ждать, и устал стоять. Он уселся прямо на землю, собираясь немного отдохнуть, поберечь ноги.
«А вот и палка! Но она тонковата для роли дубинки. Хорошо хоть такая нашлась, и то дело, всё-таки не с пустыми руками идти», - почувствовав под задницей жёсткую палку, подумал он.
Бродяга привстал и вытащил палку из-под пятой точки. Палка оказалась не первой свежести, но достаточно крепкой.
«Надеюсь, она не сломается в самый ответственный момент, и бандиты получат сполна. А я уж постараюсь, чтобы не я, а они ощутили на своей шкуре насколько нехорошо грабить и похищать людей. Только бы жених не подвёл и не облажался в самый критический момент. А ещё лучше было бы, если нам удастся без шума сделать дело. Тихо освободим невесту, а бандиты пусть себе отдыхают. Представляю, какие у них будут вытянутые рожи, когда они узнают, что невеста сбежала. И второй раз рожи у них вытянутся, когда в газете прочитают о банкротстве и гибели её отца. Получается, зря они работали, людей похищали. А им всё равно только одна дырка от булка досталась», - ещё не сделав дела, тешил себя надеждами бродяга.
- Ты садись, в ногах правды нет, - бодяга предложил жениху присесть рядом.
- Здесь грязно, боюсь запачкать светлые брюки, - жених отказался от предложения бродяги и, узрев в руках бродяги неизвестный предмет, спросил:
– А что там у тебя в руках?
- Ты же говорил, что для меня и палка оружие, коль ничего лучше нет, то и палка сгодиться, - ответил бродяга.
- Это скорее хлыст, а не палка. Ей только коров гонять, а не бандитов пугать.
- Сдаётся мне, бандиты не побоятся даже дубины. Что им какая-то палка, если у них стволы есть.
- Не пора нам идти? Уже достаточно темно, практически ничего не видно.
- Если тебе уже не терпится, то пора. Здесь главное настроится, тогда всё получится, - дал добро на начало операции бродяга.
Он первым вышел из кустов и, стараясь наспупать как можно осторожнее, пересёк дорогу. Жених не сразу пошёл следом за ним. Он немного замешкался и щелчок взводимого затвора пистолета, объяснил причину этой задержки.
«Если заранее пистолет приготовил к выстрелу, значит действительно готов. Осталось незаметно подойти к хижине и понять, что там и как», - подумал бродяга.
Он подождал, пока жених догонит его и только тогда пошёл дальше. Десять долгих минут и они у цели. Прижавшись к стене дома, бродяга слушал. Но сейчас внутри было тихо.
«Неужели ушли?» - подумал он.
Однако через мгновение он услышал крадущиеся шаги за углом дома. Значит их ждали.
Бродяга поднял руку с палкой, приготовившись сильным ударом выбить оружие, и тут же почувствовал, как ему в спину ткнулся ствол пистолета.
- Не дёргайся, не то выстелю, - услышал он голос жениха, который всё время стоял сзади него.
«Ах ты гнида! Вот кто предупредил бандитов. Значит он тоже в сговоре с ними», - подумал бродяга и в следующее мгновение удар сзади по голове отключил его сознание.
Когда он очнулся, то уже лежал связанным на земле. Неподалёку на земле лежали связанные женщина и пожилой мужчина. У бродяги сильно болела голова, напоминая о коварном нападении на него самого. В тусклом свете керосиновой лампы из всей внутренней части рыбацкого домика бродяга видел немного, но здоровенного бандита и предателя- жениха он видел отчётливо.
- Ну что, очухался! – увидев, что бродяга зашевелился, воскликнул здоровенный мужчина с сиплым голосом.
Жених сидел на лавке вместе с бандитами. Было понятно, что он с бандитами заодно и, возможно, заказчиком похищения выступал он сам.
- Вам это дело так просто не пройдёт. Полиция знает о вашем логове и скоро тут будет. Я полицейским записку отправил, - для устрашения сказал бродяга, хоть и не был уверен в реальности подобных действий полиции.
- Что-то твоя полиция не больно-то торопиться. Сдаётся мне, она не собирается ничего делать, особенно отвечать на записки неизвестно кого, когда это не сулит им дохода, - со смешком, огорчил бродягу сиплый бандит.
- Это мы ещё поглядим, чья возьмёт, - не унимался бродяга. – А ты, жених недоделанный, сволочь. Я подозревал, что ты непрост, но чтобы быть такой откровенной сволочью! Правильно папашка не хотел выдавать за тебя дочку. А теперь ты весь в дерьме, да ещё без денег. Получается ты сам, своими руками создал себе новую реальность: безденежная дерьмовая жизнь. И даже в ней тебе нет места, поскольку придётся всё время скрываться от правосудия.
- Даже если полицейские и надумают предпринять вылазку по нашу душу, то ничего здесь не обнаружат. Скоро мы все отсюда уедем, - обрадовал сиплый. – А вас всех ждет незавидная участь. Раз у вас денег нет откупиться, будете отрабатывать на плантациях. Там крепкие людишки нужны.
- Ничего у вас не выйдет. Я гражданин Америки и меня будут искать. И её тоже будут искать. Нас даже не успеете до покупателя доставить, вас всех схватят.
- Заткни его. Чего он раскудахтался! - велел жених.
По всему выходило, главный здесь был он.
Сиплый пнул лежащего на земле бродягу и пригрозил:
- Если не заткнёшься, я тебе все рёбра переломаю.
- За меня здорового заплатят, а за искалеченного ничего не дадут, - предупредил бродяга.
- А чего ты ему ноги не связал? Он же сбежать может, - спросил жених, увидев несвязанные ноги своего недавнего партнёра по вызволению невесты.
- Так нечем было вязать. На этих двоих все верёвки истрачены, - ответил сиплый.
- Смотри, сбежит, спрошу с тебя, так и знай, - предостерёг жених.
- Никуда он не денется. От сиплого ещё никто не убегал, - уверенным голосом ответил сам сиплый.
- Значит я буду первым, - не удержался и подлил масло в огонь бродяга.
- Ах ты.. Да я тебя, знаешь… - стращал сиплый.
- Ничего ты мне не сделаешь. Я вам ещё нужен, чтобы хоть какие-то деньги получить. Иначе вам каюк. У вашего главаря денег нет. Если вы такие невезучие в бандитских делах, то придётся вам на паперти стоять и милостыню просить.
- Я всё-таки ему вдарю, - грозил сиплый.
- А ты, если хочешь силу показать, лучше выгляни на улицу и проверь, что там вокруг происходит, - велел жених.
- Что там проверять? Тихо всё вокруг.
- А ты всё же проверь. Лишняя бдительность не помешает, - повторился главарь.
- Ладно, проверю, - согласился сиплый.
Он вышел их хижины и, обойдя вокруг неё, вернувшись в помещение.
- Я же говорил, там всё спокойно. Зря только волну гонишь, - сказал сиплый, и снова уселся на лавку.
- Нам тут рассиживаться некогда, нужно собираться. Через час нас здесь недолжно быть, - предупредил жених.
- А куда же ночью пойдём? Не видно ведь ничего, - удивился сиплый.
- Поэтому сейчас и пойдём. Нас никто ночью не увидит, и мы сможем добраться до нужного нам места, - пояснил жених.
- Если далеко до нужного тебе места добираться, смотри, нынче это небезопасно. Бандиты могут на вас напасть и в рабство на плантацию продать, - не без задней мысли предупредил бродяга.
Он всячески издевался над бандитами, намереваясь разозлить их и получить более точную информацию о будущем месте назначения. Частично его план сработал.
- Тебе это знать не положено. Кто меньше знает, тот дольше живёт, - ответил жених.
- Тут дело не в длительности проживания на земле, а в качестве проживания, - парировал бродяга.
- Если жизнь быстро заканчивается, то какой смысл говорить о её качестве? – не согласился с ним жених.
- Тут ты неправ. Если видел много, многое узнал и понял, то и жизнь прожил интересную. Тут один год будет десяти равен, если сравнивать с домоседом-обывателем. А если ничего не видел, а только убивал, грабил, да сытно жрал, сидя в своём вонючем углу, то и вспоминать нечего на смертном одре, - сказал бродяга, сам пока не зная, зачем это делает.
- Вот мы и посмотрим, что ты вспомнишь на смертном одре, - прошипел сиплый, поскольку слова о сытной жизни в вонючем углу, обеспеченной грабежами и убийствами сильно его задели.
Он с удовольствием выполнил бы свою угрозу, но главарь велел собираться в дорогу.
- Сейчас надо загрузить наш товар в машину, да трогать. Сиплый, садись за руль, а ты крутани ручку. Пусть двигатель прогреется, - сказал главарь, приказав крутить ручку до сих пор молчавшему мужчине.
- Нас четверо, да их трое, а машина пятиместная. Как мы все в ней уместимся? Нужно лишних пассажиров убрать, - предложил сиплый.
- Тут лишних нет. А машина хоть и старая, зато крепкая, такие сейчас не делают. В неё хоть сколько нагрузить можно, она всё равно поедет, - обосновал свой приказ главарь.
Невеста за всё время разговора бантов с бродягой не проронила ни слова. Она выказывала тем презрения бывшему жениху и, наверное, в душе сожалела, что не послушала своего родителя. С другой стороны, не факт, что в ином случае её ни ждала бы участь родителя – взорваться вместе с ним в автомобиле. А сейчас хоть и в неволе, но была жива, и дальнейшая её жизнь пока никак не прорисовывалась даже в самых смелых фантазиях. Человек, привыкший жить в достатке и неге, испытывает крайнею растерянность, когда все блага, сопровождающие его жизнь с младенчества, разом заканчиваются. А что дальше его ждёт, когда он оказывается в свободном полёте, выпав из золотой клетки?
- Давайте, поторапливайтесь. Если он действительно послал полицейским записку, то я не поручусь ни за что. Им с пьяных глаз может придти в голову мысль заявиться в рыбацкий домик с проверкой. Конечно, шутников развести жадных полицейских найдётся немало, но вдруг написавший и вправду знает кое-что важное. А от тайн всегда припахивает деньгами и если правильно к делу подойти, большими деньгами, - главарь удивил присутствующих глубокими познаниями человеческих слабостей, особенно той части людей, которая, прикрываясь служебными инструкциями, грабит всех почище самых отъявленных бандитов.
Сиплый сел за руль, а другой бандит, вставив в храповик заводную ручку, принялся крутить. Пару минут они пытались завести двигатель, но он ни разу даже ни чихнул.
- Ты подсос вытянул? – оставив тщетные попытки запустить двигатель, спросил бандит, крутивший заводную ручку.
- Нет, не вытянул, - сознался сиплый.
- Так какого чёрта я тут мучаюсь! Он, видите ли, даже подсос не вытянул. Сейчас сам ручку крутить будешь, - мужчина пригрозил сиплому.
- Хватит собачиться! Делайте, что вам велели, - женский голос некого одетого в одежды мальчика, прозвучал очень убедительно.
Возможно, именно женщина на самом деле верховодила всеми, и мужчины беспрекословно продолжили попытки завести автомобиль. Наконец, чихнув пару раз, он заурчал, выбросив из выхлопной трубы вонючие, удушливые газы.
- Открывай ворота, иначе мы тут задохнёмся, - поторопил сиплый освободившегося бандита.
- Чего паниковать, сейчас открою, - проворчал тот и направился к воротам.
Скрепя петлями, ворота открылись, выпустив затхлый, пропитанный выхлопными газами воздух и впустив свежий морской воздух.
- Грузите наших пленных, - женщина напомнила о приказании несостоявшегося жениха. - Да поехали уже отсюда.
- Нужно немного подождать. Двигатель ещё не прогрелся, - сиплый напомнил о нюансах эксплуатации двигателей внутреннего сгорания.
- Плевать на двигатель, грузите и поехали, - велела женщина.
- Нам-то на двигатель плевать, но ему от этого ни холодно, ни жарко. А вот если он плюнет, да свечи зальёт, тогда уж мы повозимся. Пока свечки не вывернем, да не прокалим, никуда нам не уехать, - объяснил нюансы дела мужчина.
- Пока грузить будем, твой двигатель прогреется, - возразила женщина.
Сиплый вылез из-за руля, и они вдвоём с мужчиной погрузили всех пленных на заднее сиденье.
- А нам всем куда деваться? Тут места больше не осталось. Впереди всего два места, получаются два лишних человека, - мужчина пытался обратить внимание товарищей по банде на явное несоответствие количества мест, количеству пассажиров, претендующих на поездку к новому месту дислокации банды.
- Поговори у меня, - припугнул несостоявшийся жених. - Сам у меня лишним станешь. - Сиплый, садись за руль и выезжай. На улице разберёмся, кому, где ехать. Случае чего у машины багажник есть. Там комфортабельно не устроишься, но сидеть вполне можно, если его открыть и что-нибудь туда постелить.
Сиплый включил первую передачу и автомобиль, напоследок заполнив хижину облаком ядовитых газов, медленно двинулся на улицу. Когда автомобиль полностью выехал из помещения, мужчина закрыл ворота. Теперь хижина приняла изначальный вид необитаемого жилища и если бы не слегка примятая колёсами почва, никаких намёков на присутствие человека с автомобилем не имела бы.
- Ты садись на переднее сидение рядом с сиплым. Возьми свой пистолет. Будешь посматривать за нашими пассажирами. Случае чего стреляй. Но, думаю, никто из них под пулю подставлять голову не захочет.
- А ты как поедешь? – беспокоилась женщина.
- Мы поедем сзади.
Мужчина открыл багажник автомобиля и увидел там лежащий чемодан.
- Тут даже ничего не нужно подкладывать. Уже всё, что нужно в багажнике лежит. Иди, садись, да поехали.
Женщина уселась на переднее сидение рядом с сиплым, несостоявшийся жених и мужчина уселись в багажник. Они сидели, немного согнувшись вперёд, приспосабливаясь к геометрии багажника, их ноги периодически, в такт покачивания автомобиля на неровностях дороги, доставали до земли. Урча мотором, автомобиль медленно приближался к шоссе. Уже несколько метров отделяло автомобиль от шоссе, когда выезд преградил грузовичок. Два револьверных выстрела и голос предупредил:
- Стой! Вы арестованы.
Сиплый едва успел затормозить. Двигатель автомобиля заглох, а женщина прямо-таки завизжала.
- Назад!
Но заглохший двигатель не позволил выполнить маневр.
Мужчина, сидящий в багажнике рядом с женихом, бросился к капоту. Он схватился за заводную ручку, собираясь её крутануть. Но автомобиль стоял на скорости и действие не удалось.
- Нейтралку, - заорал он. – Поставь на нейтралку.
Сиплый тут же выжал сцепление и двигатель, получив крутящий момент от заводной ручки, снова заработал.
- Сдавай назад и, давай, через кусты, - приказала женщина.
Едва машина дёрнулась назад, как раздались револьверные выстрелы и мужчина, только что заводивший машину, осел на землю.
Два полицейских, прячась за кузовом грузовичка, вели прицельный огонь по бандитам, если можно так назвать стрельбу по едва различимым контурам в кромешной темноте ночи.
Третий полицейский, зайдя сзади уезжающего автомобиля, выстрелил наугад. Некто сидящий в багажнике, встал и бросился на него. Двумя прыжками он достиг полицейского и вонзенный в него нож, сделал своё дело одновременно с выстрелом в упор. Два мёртвых тела рухнули рядышком, обнявшись словно влюблённая, повенчанная кровью, пара. В ответ выстрелам полицейских, бахал револьвер сиплого, и резким пуком ему вторил пистолет дамочки. Внезапно они замолчали. Лишь револьвер полицейского огрызнулся несколько раз и тоже замолчал.
«Кажется, всем хватило сполна, - понял по-своему бродяга. – Но мне ваши разборки ни к чему. Мне пора в дорогу».
Он исхитрился коленом нажать на ручку и, отрыв таким образом дверь автомобиля, вывалился на землю. Медленно двигающийся назад, под горку автомобиль, прополз мимо. У бродяги руки были связаны за спиной, зато ноги были свободны от пут. Он не без труда встал на ноги и бросился наутёк. Сейчас эти самые мгновения затишья перестрелки могли спасти ему жизнь.
Бродяга бежал вперёд, пока не стал задыхаться. Он сел прямо на землю, собираясь немного передохнуть. Адреналин, выплеснувшийся в кровь в мгновение стресса, кончился. Теперь силы оставили его, но расслабляться было рано. Связанные за спиной руки сильно мешали чувствовать себя полностью свободным.
«Найти бы какую-нибудь острую железяку, тогда можно было бы верёвки разрезать. Но и стекло и острый камень вполне сгодился бы, - размышлял он, ожидая нормализации учащённого дыхания. - Сейчас отдышусь и вперёд. Неизвестно ведь, чем там дело кончилось. Может, они там друг друга порешили, а, может, кто-нибудь да остался. Для меня что бандиты, что полицейские одна сатана. У каждого на меня свои интересы найдутся и все они для меня нежелательные. В тюрьме гнить по ложным обвинениям или на плантации горбатится – один чёрт. Наиболее реальное избавление в обоих случаях – смерть. А мне ещё рано умирать. Столько всего осталось не увиденным, столько дорог не пройденными, что даже и думать о смерти – непозволительная слабость духа. Значит будем жить», - на столь оптимистической ноте размышлений его прервал стон, и судя по звуку источник его находился совсем недалеко.
«Кто там стонет, бандит или полицейский? В любом случае подобная встреча для меня нежелательная. А, с другой стороны, долг каждого нормального человека помочь нуждающемуся», - чувство страха недолго боролось с чувством долга и последнее победило.
Кряхтя, с большим трудом бродяга встал на ноги. Оставалось удивляться, как он мог до сих пор делать это в одно мгновение и почти без усилий.
«Хорош из меня помощник со связанными руками. Но других, запасных рук у меня нет. Хорошо ещё эти, хоть и связаны, да целыми остались», - направляясь к источнику звука, думал бродяга.
Не пройдя и двадцати шагов, он наткнулся на маленького скрючившегося человека, лежащего на земле и держащегося за бок.
«Да это женщина, переодетая в мальчика! - определил он себе. – Как она сюда попала? Если только не припустилась за мной вдогонку. Воистину правильно говорят, чужую дурь мы всегда осуждаем, а от своей собственной дури, куда нам деваться? Теперь деваться некуда, если пришёл, нужно что-то делать. Хоть и связанными руками много не сделаешь, а придётся».
Он нагнулся к женщине и определил:
«Ещё дышит, значит жива».
- Больно? – задал он вопрос, дабы надо было что-то сказать.
Только зря он спросил, поскольку в следующую же секунду ствол пистолета был направлен в него и щелчок спускаемого курка заставил вздрогнуть. Выстрела не прозвучало, говоря о том, что обойма пистолета пуста.
«А могла бы убить. Вот и делай добро после этого людям!» – не успев испугаться, подумал бродяга.
- Вы ранены? – спросил он только ради продолжения общения.
Женщина зло посмотрела на него и ничего не ответила.
- Вас в живот ранили или в бок? - снова задал он вопрос, как будто именно это сейчас было самым главным для него.
- А ты посмотри, - сквозь зубы процедила женщина.
- Я бы посмотрел, да руки у меня связаны. Поможете развязать, а я уж непременно помогу вам, - обещал бродяга.
- Так это ты нас заложил!? Если бы остался хоть один патрон, он был бы твоим, - посетовала женщина.
- Вот и делай людям добро. Вместо благодарности, вам пулю всадят исподтишка, - ответил тем же макаром бродяга.
- Из-за тебя убили моего брата, а я тебе должна руки развязывать!?
- Я и сам справлюсь. Но кто тогда поможет тебе? Я думаю, это будут полицейские. После устроенной вами перестрелки, они сильно на вас злые и вместо помощи, ты можешь тумаков огрести, - стращал женщину бродяга.
- Если кто-нибудь из полицейских в живых остался, он вряд ли попрётся сюда за добавкой. Им всем хватило наших пуль.
- А что же ты так торопилась уйти подальше от разборок? Или ты спешила на место встречи с дружками?
- Из-за тебя всех положили. И мой брат остался лежать там из-за тебя. Не влез бы ты в это дело, и всё было бы нормально.
- Я хотел помочь. Если нормальный человек увидит, как одни люди воруют других людей для получения денег с их родственников, он сделал бы то же самое. Но зачем твой брат притворялся женихом? Ума не приложу.
- Он и был женихом, и притворяться ему не нужно было.
- Тогда я вообще не понимаю: зачем он организовал похищение собственной невесты? Да ещё, судя по вашим разговорам в рыбацком домике, ввёл вас в заблуждение, что не он свою невесту заказал. Вот так жених, ядрёна корень!
- Я всё знала, это двое помощников деталей дела не знали. Так требовало дело.
Женщина снова застонала, видно, боль была невыносимая.
- Развяжи мне руки. Тогда я реально смогу тебе помочь, - потребовал бродяга.
Женщина ничего не ответила и бродяга успокоил:
- Развязывай, не сомневайся. Ты для меня сейчас неопасна, а я для тебя единственный шанс выжить. Даже если тебе удастся выползти на дорогу, автомобили пойдут по шоссе только утром. Успеешь кровью истечь. Давай, решайся.
- Повернись спиной и ниже наклонись, не то мне не достать, - согласилась женщина.
Бродяга повернулся к женщине спиной и присел на корточки. Женщина долго возилась с верёвкой.
- Ну вот, другое дело, - изрёк он. – Теперь я свободный человек.
- Ты мне обещал, - напомнила женщина, испугавшись, что он может воспользоваться свободой прямо сейчас и уйти.
- Руку убери, я посмотрю, - велел бродяга.
Но женщина продолжала прижимать руку к животу, и кровавый след уже с руки каплями падал на землю. Бродяга взял руку женщины и отвёл в сторону. Затем он задрал рубашку на ней. Осмотр длился недолго.
«Кажется, кишки и другие жизненно важные органы не задеты. Но вышла ли пуля?» - подумал бродяга и слегка приподнял тело женщины, чтобы посмотреть есть ли рана со стороны спины.
- Повезло тебе, - сообщил он женщине. – Немного левее и привет родителям.
- Пуля вышла?- спросила женщина.
- Со стороны спины тоже пулевое отверстие есть. Значит пуля вышла. Теперь надо придумать, чем бы перевязать тебя, нужно остановить кровотечение.
- Оторви от моей исподней рубашки и перевяжи, - велела женщина.
Бродяга так и сделал, но ткань тут же пропиталась кровью.
«Нужно подложить что-нибудь непромокаемое. Подорожник или что-то ещё дезинфицирующее подойдёт», - решил он.
- У вас какими растениями раны дезинфицируют? – спросил он женщину.
- Ты что, не местный что ли? – удивилась женщина. – Найди подорожник и сорви несколько листиков. Только их надо промыть, чтобы инфекцию не занести.
- Я сейчас. Посмотрю поблизости, - обещал бродяга.
Он отошёл совсем недалеко и нашёл то, что искал.
«А где воды взять, чтобы промыть листья? У меня даже пустой тары с собой нет. Пустую бутылку я забыл в том месте, где мы с женихом стояли в кустах. Ладно, оботру листья об одежду», - решил он, и так и сделал.
Бродяга вернулся к тому месту, где оставил женщину. Но там её не обнаружил.
«Вот это да! Сбежала. А сначала, казалась совеем обессиленной. Значит не поверила мне, посчитав, что я могу вернуться не с листьями подорожника, а с камнем и прибить её. Где её теперь искать? Позвать бы надо, но я не удосужился спросить, как её зовут. А она не очень жаждала узнать, как зовут меня. Однако поискать её надо, не равен час представится и её смерть на мне будет».
Бродяга отошёл вперёд, потом вернулся и прошёл немного назад, перешёл на другую сторону шоссе, но так и не нашёл женщину.
«Ничего не понимаю! То просила, чтобы я её не бросил, а теперь сама в прятки играет, только не со мной, а со смертью. Если кровь не остановить, то скорый финал предрешён».
У бродяги у самого болела рука и нога после срочного покидания автомобиля, но это были незначительные повреждения, которые не угрожали ни самой его жизни, ни его свободе. Правда с потянутой ногой идти сложней, но всё равно возможно. Бродяга подождал немного, надеясь на то, что женщина или передумает и вернётся, или проявит себя чем-нибудь. Тогда можно будет спросить её о столь странном поведении. А, может быть, с точки зрения закоренелого преступника её поведение вовсе не было странным. Ведь она хотела убить бродягу, о чём сама сказала ему. Поэтому вполне могла ожидать аналогичного желания с его стороны. Чтобы сберечь свою жизнь, она сейчас пряталась, надеясь остаться не найденной хотя бы в ночное время.
«Мне здесь оставаться более не резон, Если всё-таки полицейские примутся искать сбежавших из банды или невеста расскажет обо мне, то такой расклад вполне возможен. К тому же она обо мне ничего не знает. А вдруг она решит, будто я один из бандитов, а связали меня потому, что получился разлад. Например, доля не устроила или отказался подчиняться главарю. В любом случае мне надо отсюда уходить как можно быстрей и как можно дальше. Ведь могут найтись доброхоты, которые меня увидят на шоссе, когда будут проезжать мимо и доложат куда надо и кому надо. Мне лучше каких-либо встреч на шоссе избегать. По крайней мере в ближайшей перспективе», - бродяга разложил все за и против, и только после этого тронулся в путь.
Он не торопясь шёл по обочине шоссе, в любой момент готовый нырнуть в придорожные кусты. Другое дело, что они не везде росли. Однако темнота и быстрая реакция, прижимающая к земле тело, словно многократно возросшее притяжение, могли и в этом случае выручить. Было достаточно темно, и лишь тёмная лента потрескавшегося узкого полотна асфальта подтверждала, что он всё ещё идёт по шоссе.
«А точно шоссе нигде не разветвляется? Мне об этом никто не говорил. Джульетта говорила о шоссе, но вряд ли она когда-либо сама по нему ездила до самого порта. Если вообще она когда-либо по нему ездила. Не то забреду не туда, и что тогда делать? Как говорится, земля слухами полниться и меня могут разыскивать и ждать. Но совсем не для того чтобы наградить медалью за спасение от рабства, а чтобы или в тюрьму посадить, как соучастника банды, либо в рабство продать, как человека без документов. Любой из этих вариантов мне не нравится. Потому надо смотреть в оба и если встретится развилка, думать, куда дальше идти».
Сил идти вперёд у бродяги оставалось немного, и любые раздумья отвлекали его от тянущей боли в ноге и плече.
«Хорошо что здесь климат тёплый. Где-нибудь в Шотландии, я бы сейчас грелся у костра, дожидаясь восхода солнца и появления теплых солнечных лучей. А здесь знай себе иди, переставляй ноги, а отдохнуть можно днём, прячась в тени от жаркого солнца. Получается здесь всё наоборот. Но я с удовольствием променял бы кубинскую жару, на шотландский холод. И люди там душевнее, бродяге кружку доброго эля нальют. Самое главное никто тебя в рабство не захомутает. Разве что сам захочешь мельнику на мельнице помочь, когда идёт осенний помол зерна, а все крестьянские руки заняты в полях и на фермах. Казалось бы Шотландия - северная страна, а женщины там добрые и до любви охочие. Не то, что тут, любят только за деньги. Конечно, они не такие соблазнительные как здесь. Но это дело вкуса. Крепкие северные женщины от тяжёлой подённой работы стали такими, что не мешает им быть нежными, когда это нужно».
На самом деле бродяга никогда не был в Шотландии, а видел быт и нравы этого народа лишь по фильмам, которые в большом количестве шлёпал Голливуд и английские кинематографические студии.
«Когда-нибудь я сам туда поеду и погляжу, как там люди живут. Наймусь на корабль моряком и доберусь. А что, практику управления парусным судном я имею. А с пароходом и подавно справлюсь без проблем. Но думаю, матроса крутить штурвал за понюшку табаку не заставят. Рулевой на флоте – это отдельная специальность. Но сначала мне надо на родину вернуться и документы выправить. Не равён час и последние свидетельства в том, что я американец потеряются. Вот тогда станет действительно страшно: в любой стране я буду чужим, изгоем. Для начала мне бы до порта добраться, да встретить нужного человека, который подскажет, как с острова в Америку переправиться. В любой портовой пивной таких людей много. Хотя нет гарантии, что попадётся вербовщик на какое-нибудь затрапезное судно, которое занимается не совсем легальным бизнесом. А там и до виселицы недалеко. Да, напридумывал короб и маленькую тележку. На самом деле всё может быть значительно проще. Какое-нибудь маленькое судно, например моторный катер, перевозит нелегалов с острова на материк. Но для этого мероприятия нужны деньги, которых у меня нет, и появление их в моих карманах не предвидится. Остаётся старый проверенный способ: спереть лодку и на ней двинуть прямиком к американскому берегу. Шансы и в этом случае невелики, но они всё-таки есть. Но сначала в порт и там уже послушаю кто, что говорит и определюсь в дальнейших планах на жизнь».
Бродяга шёл по шоссе до самого рассвета. Лишь найдя плотные заросли придорожных кустов, он устроился отдыхать.
«Ноги просто гудят. Давненько я так не уставал, и есть хочется. Но сначала спать. Отдохну немного, потом пойду воду искать. Жаль, ёмкости у меня нет, запасов воды не сделать», - устроившись прямо на земле под кустом, размышлял бродяга. Уже через минуту он спал.
Однако сон его продлился не более часа. Рокот двигателя приближающегося автомобиля разбудил бедолагу. Он осторожно высунул голову из кустов. Мимо пронёсся автомобиль, на борту которого было написано латинскими буквами: «полиция».
«Засуетились. Из большого города прислали подкрепление разбираться в случившемся этой ночью. Хорошо, что я уже далеко от места происшествия. Иначе за мою голову никто не дал бы и ломанного цента. Однако пить очень хочется. Как подумаешь о воде, так прямо сухой язык к гортани прилипает. Может, где-то родник поблизости есть? Надо поискать, иначе меня ждёт смерть от жажды, а этого никак нельзя допустить. Придётся вставать и снова двигать вперёд», - решил бродяга и потянулся.
Тело продолжало ныть, так как кратковременный отдых не позволил качественно отдохнуть. Однако он знал кажущийся парадокс: как только он снова пойдёт вперёд и мышцы разогреются, боль утихнет.
«Только попить надо. Иначе мышцы ног начнёт сводить от обезвоживания. Значит нужно быстрей добраться до воды. Но если встретится поселение, как мне спросить, не зная местного языка? Может быть, притвориться немым? К убогим люди относятся получше, чем к чужакам. А если бы до кучи у меня был бы костыль, то на меня и вовсе внимания не обращали бы. Можно найти дерево, из рагульки получится неплохой самодельный костыль. Сразу будет видно, идёт нищий и убогий путник. Задача усложняется: помимо воды, нужно найти дерево и ветку в виде рагульки на нём».
Несколько минут бродяга уговаривал себя встать, но едва он встал сделал шажок по направлению к шоссе, собираясь покинуть кусты, как услышал нарастающий рокот двигатель приближающегося автомобиля. Но звук исходил со стороны поселения. Бродяга тут же сдал назад.
Через пару минут мимо промчался тот же полицейский автомобиль. Но в автомобиле было лишь два полицейских, тогда как в противоположную сторону этот же автомобиль был заполнен до отказа полицейскими.
«Наверное, нашли женщину и сейчас везут её в больницу. Сейчас каждая минута промедления может стоить ей жизни. Но полицейские стараются не их жалости, им позарез нужен живой свидетель, который позволит узнать все обстоятельства дела», - понял бродяга.
Как двигатель автомобиля затих вдали, бродяга вышел на шоссе и пошел дальше. Он надеялся встретить дерево, подходящее для изготовления костыля и поселение, в котором будет либо колодец, либо родник с прохладной вкусной водой. Пройдя пару миль, бродяга увидел рощицу. Он свернул к ней, надеясь найти там то, что искал. Действительно, если росли деревья, значит там же должна быть вода. Но можно ли будет её пить? Вопрос с неоднозначным ответом. Южные деревья со своей жиденькой листвой лишь частично закрывали от лучей палящего солнца. В глубине рощицы бродяга нашел маленькое болотце с затхлой водой и огромными лягушками, которые раздували пузырь, наподобие детского надувного шарика. Лягушки производили звуки, отдалённо напоминающие рёв быка. Если бы бродяга не видел, что звуки исходят именно от лягушек, то считал, что где-то недалеко находится стадо коров и стадо быков. Бродяга наклонился к воде и зачерпнул ладошкой водицы из болотца, сразу ощутив затхлый нездоровый запах.
«Нет, такую воду пить нельзя. Иначе подцеплю какую-нибудь заразу и здесь же лягу от неизвестной науке местной болезни», - решил он, и первая часть его планов рушилась на глазах.
Дабы получить хоть что-то, он стал разглядывать деревья, намереваясь найти ветку нужной формы.
«Вот эта, кажется, подойдёт», - наконец определился он с выбором.
Он схватил ветку и стал гнуть вниз, собираясь оторвать её у основания. Ветка гнулась, но как только бродяга отпускал её, возвращалась в исходное состояние.
«Нет, без режущего или пилящего инструмента мне ветку не оторвать. Надо поискать более податливую ветку и на земле посмотреть, возможно, что-то подходящее мне оторвал кто-то другой».
Бродяга переместил свой взгляд с веток деревьев на землю. Там лежало несколько веток, возможно засохших и самостоятельно упавших с дерева. Но как только бродяга поднимал их, они рассыпались у него в руках.
«И с костылём ничего не получается. Решительно, мне сегодня не везёт», - едва подумал он, как увидел молодое деревце, на нужном уровне от земли из одного ствола формировавшееся двумя стволами.
«Ствол немного тонковат, ну, а в общем неплохо. Остается придумать, как его спилить. Сломать не получится, место слома будет неровным, а это как раз то место, которое соприкасается с землёй. Оно ещё больше расщепенится, и мой самодельный костыль выйдет из строя. Но это не входит в мои планы. Ножа у меня нет, железяки подходящей тоже нет. Придётся искать камень с острым концом. Пилить таким камнем долго, но иного выхода я не вижу. Однако пить очень хочется, но лучше об этом не думать. Иначе грохнусь тут в обморок от жажды и поминай, как звали».
Бродяга ходил между деревьев, внимательно рассматривая всё, что попадалось на земле.
Однако ничего подходящего не находилось: либо камни были слишком большими, либо их форма не имели ничего напоминающего режущую кромку.
«Нужно у шоссе посмотреть», - решил он и отправился выполнять задуманное.
Наконец ему удалось найти подходящий камень небольшого размера и с острой кромкой скола, будто кто-то действительно хотел выточить из него подходящее орудие, да потом передумал.
Бродяга вернулся к деревцу и безотлагательно принялся перепиливать ствол. Более получаса каменным орудием он пилил ствол дерева, удивляясь, как это в каменном веке люди умудрялись что-то делать каменными топорами.
«Так дело не пойдёт. Волокна дерева мокрые и моё орудие елозит по волокнам ствола дерева словно по маслу. Надо дерево гнуть и тогда даже небольшой надрез на стволе, поможет перерезать ствол».
Бродяга перешёл к новой технологии перепиливания стволов деревьев и результат не заставил себя ждать, костыль был почти готов. Осталось отпилить на нужной высоте два ствола.
Бродя сделал небольшой перерыв. Пиление внаклонку дало себя знать болью в спине. Но теперь он мог не наклоняться, а пилить так, чтобы не напрягать спину.
«Сейчас немного отдохну и доделаю костыль, А потом мне надо идти вперёд в поисках воды. Не думаю, что поблизости нет никакого поселения. Какое-нибудь должно встретиться на пути. Я бы даже предпочёл найти не поселение, а родник с чистой прозрачной водой».
К сожалению, ни воды, ни еды у бродяги не было. А была только жажда и голод, и это плохие помощники в нелёгком деле. Отдыхать долго бродяга не стал. Он принялся за дело, намереваясь быстрей с ним покончить. Уже через час он шёл по шоссе, опираясь на костыль и приволакивая ногу. Новая походка не убыстряла передвижение, но она была необходима, чтобы жители какого-нибудь расположенного у шоссе поселения поверили убогому и напоили бедолагу. Через час он немного натер подмышкой, под которую приходилась рогулька костыля, и собирался уже сменить хромоту правой ноги, на хромоту левой ноги, переложив для этого костыль в другую руку, как увидел влево от дороги одноэтажное строение.
«Наверное, это первый дом в поселении. А если есть дом, значит есть и люди живущие здесь. Будет у кого просить еду и воду», - решил он и быстрей заковылял по направлению к строению.
Но бродяга ошибся. Дом стоял у дороги один и других строений в видимой глазом зоне не наблюдалось. Когда бродяга подошёл ближе, отрытая веранда с лёгкой крышей над ней, и три столика с несколькими стульями вокруг них, говорили о назначении одноэтажного сооружения.
По всей видимости, это было придорожное кафе. Отсутствие посетителей и персонала могли означать, что кафе давно не работает ввиду малого спроса на подобные услуги. Бродяга доковылял до веранды и поднялся на неё. Тут же из двери дома вышел мужчина маленького роста азиатской наружности. Возможно, это был официант, а, может быть, и сам хозяин в роли официанта, ввиду малочисленности посетителей с целью экономии выполняющий роль официанта.
Он спросил что-то на испанском языке, но бродяга ничегошеньки не понял. Бродяга показ ему, что хочет пить, для чего оттопырил большой палец на правой руке и, приставив его ко рту, показал будто хочет пить.
- Нет, нет, мы бродягам не подаём, - уже по-английски отказал мужчина.
- Так вы говорите по-английски! – обрадовался бродяга, будто встретил родственную душу в этом враждебном для него мире.
- Да, я говорю по-английски, - произнёс мужчина, но было понятно, что словарный запас у него невелик.
- Дайте пить, я умираю от жажды, - попросил бродяга.
- А деньги у тебя есть? – спросил мужчина.
- Деньги есть. Наливай быстрей, иначе я прямо тут кончусь от жажды.
- Вы что хотите: ром, виски или может быть вина?
- Я хочу воды. Самой обычной воды.
- Мы водой не торгуем. У нас приличное заведение.
- А где я могу попить? Не поверю, что у вас в хозяйстве воды не найдётся.
- Есть что-нибудь будете?
- Что у вас есть из съестного?
- Рис с мясом есть, - гордо ответил мужчина.
- Сколько стоит порция? – спросил бродяга, поскольку боялся, что тех денег, которые оставались в его кармане может не хватить.
- Три песо, - ответил мужчина.
Бродяга полез в карман и выудил несколько бумажных денег. У него оказалось три бумажки по десять песо.
- Мне порцию риса с мясом и графин воды, - заказал бродяга.
- Хорошо, но придётся подождать, - предупредил мужчина.
- Я подожду. Но воду принесите сейчас, - согласился бродяга.
Мужчина ушёл в дом, а бродяга уселся за стол. От предвкушения трапезы аппетит разыгрался не на шутку.
- Сейчас бы я быка съел. Надеюсь, порция у них немаленькая. Кстати, забыл спросить, какое у них тут мясо к столу подают? Телят, баранов и кур я здесь не видел. А мясо какого ещё животного может идти в пищу?
Мужчина вышел из домика с подносом, на котором стоял графин воды и пустой стакан.
- Как вы просили, - сказал мужчина, сгружая графин и стакан с подноса на стол. – Ещё что-нибудь?
- Пока нет, не хочу, кроме заказанного блюда, разумеется, - ответил бродяга.
- Я уже поставил вариться рис и сейчас поставлю жариться мясо.
- Хотел спросить, что за мясо вы готовите?
Мужчина ответил на испанском, но бродяга не стал переспрашивать. Мужчина выполнил первую часть обязанностей и снова вошёл в дом.
Бродяга налил в стакан из графина и, не торопясь, выпил. Он знал, что быстро проглоченная вода жажду не утоляет, а сразу оставляет свой след на рубашке. После первого стакана он сделал паузу.
«Немного подожду. Пусть эта вода уляжется, - подумал он. – Сидеть здесь и ждать мне нежелательно. Наверняка меня ищут. Невесту скорее всего допросили и она наверняка рассказала, что был такой мужик, про которого она не знает ничего. Относится ли он к банде или нет, не ведает. Ну, сидел на полу связанным, и о чём это говорит? Вот именно, не о чём. Когда полицейские подсчитали количество трупов с учётом одной бандитки - женщины, найденной на дороге, то всё равно на одного человека не сходилось. Они ехали в посёлок и проезжали мимо кафе. Я думаю, хозяин знает о пропавшем с место происшествии человеке. Если у владельца кафе есть связь с полицейским управлениям, то мне не поздоровится. Нужно рвать отсюда когти и как можно быстрей. С другой стороны, если все не так плохо, как я себе нафантазировал, то отказываться от еды глупо. Когда ещё придётся поесть горяченького?»
Он налил себе второй стакан воды из графина и медленно выпил.
«Ещё на пару стаканов воды осталось», определил он.
От большого количества воды, после суточного воздержания, бродяга осоловел, как будто он выпил два стакана вина, а не два стакана воды. Однако расслабляться ему сейчас было нельзя.
Бродяга встал и пошёл поинтересоваться, скоро ли ему приготовят поесть. Он открыл дверь в домик и столкнулся с хозяином.
- Вы что хотели? – спросил он бродягу.
По всему выходило, что хозяин всё время подсматривал за клиентом.
«А кто же тогда здесь готовит, если он постоянно дежурит у замочной скважины? Значит не такое это невыгодное дело, если кафе стоит в десятке метров от шоссе».
- Я хотел спросить, скоро ли будет готов мой заказ?
- Ещё несколько минут и вы будете есть, - ответил хозяин кафе.
- Хорошо. Но только несколько минут, - согласился бродяга, не объясняя, куда он торопится.
Бродяга вернулся за стол и стал ждать. Действительно, через минут пять ему подали блюдо, на котором лежал варёный рис и кусок мяса. Ни на что не отвлекаясь, бродяга приступил к трапезе. Он старался не торопиться, прожёвывая еду основательно. Однако смолотил еду он моментально, не почувствовав даже намёка на утолённый голод. Стакан воды закончил трапезу.
- Официант! - позвал бродяга.
Когда уже знакомый мужчина вышел, бродяга расплатился. Он протянул червонец и получил в качестве сдачи семь песо.
- Спасибо за угощение, - поблагодарил бродяга владельца кафе.
- Это наша обязанность кормить голодных. Заходите к нам ещё, - пригласил владелец кафе.
Бродяга ничего не ответил. Опираясь на свой костыль, он пошёл к шоссе. Едва он сделал несколько шагов по шоссе, как услышал звук двигателя едущего по шоссе автомобиля. Бродяга прибавил хода, стараясь подальше удалиться от кафе и добраться до густых кустов, где можно было бы спрятаться об посторонних взглядов. Однако ни слева, ни справа дороги кустов не было. Нужно было что-то делать, иначе люди, едущие на автомобиле, смогут увидеть одинокую фигуру, опирающуюся на костыль и рывками двигающуюся по шоссе. Бугор, а за ним низинка справа от дороги привлекли внимание бродяги. Он тут же свернул с шоссе и направился к низинке, предполагая там спрятать от посторонних глаз. Едва он опустился на землю, полагая, что теперь его с шоссе не видно, как к кафе подъехал автомобиль.
«Ещё кто-то пожелал отобедать», - подумал он, всматриваясь в фигурку вышедшего из машины мужчины в форме.
Он поднялся на веранду и сел за столик. К нему вышел хозяин. Бродяга не слышал, о чём говорил мужчина в форме с владельцем кафе, но последний жест, указывающий направление, смутил бродягу.
«Неужели хозяин кафе звонил в полицию! По тому, как быстро приехала машина, ясно, полицейский участок находит где-то совсем близко отсюда», - понял бродяга.
Машина уехала, бродяга продолжал лежать на земле. После сытного обед ему захотелось спать.
«Надо ещё немного понаблюдать», - сказал себе бродяга и уже через минуту крепко спал.
Ему снились морские приключения: нападение пиратов на корабль капитана Родригеса. Но что интересно, защищали корабль Джульетта и невеста со своим водителем. А среди пиратов были бандиты и полицейские. Его самого не было ни среди тех, ни среди других. Чем дело кончилось, бродяга не увидел. Он услышал чьи-то крадущиеся шаги совсем рядом от того места, где сейчас находился. Бродяга резко сел и схватился за костыль. Сейчас костыль мог помочь как оружие против того, кто крался, намереваясь причинить зло бродяге. Резкий переход от созерцания картин сна к видимому в реальном мире под яркими лучами солнца не сразу позволил сориентироваться. Но тот, кто крался, мягко наступая на землю, остановился. Он сразу сменил тактику, подперев своё тело двумя костылями и скорчив гримасу, придавшую его лицу дурацкое выражение. Несколько шагов отделяли бродягу от незнакомца, но у последнего было преимущество: он стоял, и ничто не сковывало возможность его перемещения. Его поддельная убогость, в которую не поверил бродяга, увидевший все метаморфозы состояния до и после принятия незнакомцем привычного вида городского нищего, напрягали нервы до предела.
Бродяга вскочил на ноги и, направив костыль в сторону незнакомца, спросил:
- Ты кто?
- Мы, мы, мы, - ответил незнакомец, мычанием подтверждая свою полную убогость.
- Я видел, какой ты убогий. Передо мной не надо представление разыгрывать. Понятно, что твоя профессия – городской нищий, и самое главное, ты не полицейский. Я понимаю, что ты ничего плохого ко мне не питал, просто хотел ограбить. Это нормально. А вот если ты сейчас не прекратишь валять дурака, я тебя отделаю по первое число, и станешь ты уже настоящим убогим.
- Это кто кого отделает, тут бабка надвое сказала. Я вот сейчас как дам тебе костылём, - направив костыль в сторону бродяги, угрожал незнакомец.
По комплекции и возрсту он и бродяга были приблизительно равны. Но, как известно, в драке побеждает более умелый и бесстрашный, если, к тому же, удача не отвернётся от него, подставив в самый ответственный момент кусок скользкой глины под ногу.
- По дороге сегодня полицейские снуют туда, сюда. Как только мы поднимем шум, хозяин вон той кофейни позвонит в участок и нас загребут. Я надеюсь, у тебя документы в порядке, и тебя не депортируют в океан на корм акулам?
- Надейся больше, оно тебе поможет. Наверное, у тебя-то уж документы в порядке? – ерничал незнакомец.
- Так же как у тебя, - тем же ответил бродяга.
- Ты, давай, не обзывайся, не то… - незнакомец снова приподнял костыль, который только что поставил на землю.
- Разговор о наличии документов вызывает у тебя негативные эмоции. Значит дела обстоят так, как я и предполагал, - заключил бродяга.
- Чего ты там предполагал? Чего ты там вообще можешь предполагать? – не сбрасывая градус возмущения, огрызнулся незнакомец.
- Так у нас с тобой дело не сладится. Давай, сядем и поговорим, - предложил бродяга.
- Ты не баба, чтобы я с тобой дела слаживал и не прокурор, чтобы говорить по душам, - незнакомец отверг предложение бродяги.
- Если не хочешь говорить, то говорить буду я, - взял на себя инициативу бродяга. – Нам же как-то надо проблему разрулить.
- Ты не законник, а я не вор, чтобы ты меня мог разруливать, - продолжал огрызаться незнакомец.
Было понятно, что он давно готов на компромисс или просто на то, чтобы разойтись в разные стороны. Но не хотел ничем уступать не состоявшему клиенту ограбления, поэтому держал марку.
- Я и не утверждаю, что законник. Я простой бродяга, как и ты, а поэтому, нам есть что обсудить, - вёл свою линию бродяга, надеясь, что здравый рассудок у незнакомца восторжествует над голыми амбициями.
- Но я-то не бродяга. У меня специальность есть, - не без гордости, произнёс незнакомец.
- Я понимаю, ты нищий. Это очень редкая специальность, особенно здесь, в нищей стране, где проживают миллионы нищих. Очень правильный выбор специальности и очень правильный выбор страны, в которой можно применить свой талант перевоплощения из совершенно здорового человека в убого нищего.
- Родину не выбирают, - возразил незнакомец.
- Ты бы ещё сказал, талант и специальность от бога. А ведь тебя в детстве, наверное, учили тому, что нехорошо обманывать людей.
- А сам-то чем занимаешься, то же мне, бродяга. Не уж-то людей не обманываешь?
- Я бродяга, а не нищий. Мне люди сами дают и поесть и выпить, поскольку я умею сказать им доброе слово, умею быть полезным, когда есть такая потребность у людей.
- А это не одно и то же? Разве ты никогда не воровал?
- Пока не приходилось. А что касается родины, так я тебе не верю. Ты вполне сносно говоришь по-английски. А все местные разговаривают по-испански. Что скажешь?
- А ничего не скажу. Я перед тобой отчитываться не обязан, - нагрубил незнакомец.
- Вот и хорошо, вот и ладненько. Но, давай, сядем что ли. Нас с дороги видно за целую милю. А полицейские нынче не дремлют.
- Откуда ты знаешь? – задал коварный вопрос незнакомец.
Прежде чем ответить, бродяга сел, предполагая, что в такой позе лишь его голова будет видна со стороны шоссе. А столь малый предмет, с учётом значительного расстояния, из движущегося автомобиля разглядеть будет крайне трудно.
- Садись не отсвечивай. Обещаю, тебя не трону. Вот костыль кладу на землю.
Как и обещал, бродяга положил костыль на землю, но в пределах, где в случае необходимости можно было бы его без особого труда достать.
- Садись, не стесняйся. Нам есть о чём поговорить, раз мы тут встретились не в самый лучший для бродяг и нищих момент.
- И чем же этот момент отличается от других? Я что-то не пойму, - пытал суть дела незнакомец.
- Отличается он тем, что сейчас полиция проявляет повышенный интерес к бродягам, перемещающимся пешком по шоссе, - бродяга объяснил свою точку зрения на обострившуюся проблему.
- Я это и сам заметил. Иду с самого посёлка и приходиться то и дело прятаться от глаз полиции. Разъездились, словно готовятся к принятию важного лица и для этого контролируют дорогу, - поделился своими наблюдениями незнакомец.
Он сел в некотором отдалении от бродяги, остерегаясь какого-нибудь подвоха.
- Они разъездились, поскольку ищут членов банды, которые устроили на разъезде перестрелку с полицией. Есть жертвы и с одной и с другой стороны.
- Ты-то откуда знаешь? Или ты из этой самой банды и тебя сейчас ищут? – незнакомец высказал то, что сейчас пришло в голову.
Он даже непроизвольно сдвинулся в противоположную строну от бродяги.
- Я не бандит. Я просто попал не в то время, не в то место. Я отдыхал в придорожных кустах, и тут началась стрельба, - соврал бродяга. – Я дремал и не сразу понял, что происходит. А когда вылез из кустов, пули полетели и в меня.
- Так это там тебя зацепило? - подразумевая причину появления костыля, спросил незнакомец. – А кто в тебя стрелял: бандиты или полицейские?
- Когда пули свистят вокруг головы, разбираться некогда. Я сразу ноги в руки и бегом. Бежал, пока силы были. А что касается ноги, меня не ранили. Я просто ногу растянул. А костыль больше для конспирации, нежели для больной ноги. С непривычки он не больно-то помогает. Вроде немного прошёл, а уже подмышкой натёр.
- К костылям привыкнуть трудно, но возможно, если они для работы необходимы, - поделился своим опытом незнакомец. – А почему ты решил, что они ищут именно тебя? Может, не тебя, а кого-нибудь другого?
- Я не дорассказал. Когда я отбежал от места перестрелки настолько, насколько хватило сил, то свалился в кустах без памяти. Не знаю, сколько времени прошло, полчаса или час, но разбудил меня стон. Кто-то неподалёку от меня находился в кустах и стонал. Я отправился по звуку узнать, в чём дело. Представляешь, нахожу в кустах женщину с ранением в живот. Поскольку место перестрелки я знал, можно было предположить, что рану она получила именно там. Но являлась она случайной прохожей, наподобие меня, или входила в банду – это пока оставалось тайной.
- Она могла быть корреспондентом, который прибыл к месту перестрелки вместе с полицейскими и по их же наводке. Или просто ехала по своим делам в полицейской машине, - предположил незнакомец.
- Честно говоря, я не знал, что и подумать. Но ещё больше в тот момент мне хотелось сбежать. Впутываться в очередную историю у меня не было никакого желания. Без документов в чужой стране я мог стать лёгкоё добычей для полицейского беспредела. С бродягами в таких случаях не церемонятся, сразу сажают в тюрьму. Так вот, я женщину перевязал. Рана у неё оказалась неопасная для жизни, пуля прошла навылет. А от кровопотери женщина могла умереть. Кровь сочилась сквозь тряпку, и нужно было подложить что-то препятствующее кровопотери. Я и пошёл искать подорожник, чтобы он, во-первых, дезинфицировал рану, и, во-вторых, задерживал вытекание крови из раны.
- Ну, пошёл ты за подорожником и что? Как это может быть связано с тем, что ищут именно тебя? Я чего-то из твоего рассказа не понимаю. Тут одно из двух, либо ты рассказываешь неправду, либо я дурак, неспособный понять самые простые вещи, - незнакомец перебил рассказ бродяги, не позволив тем дойти до самой сути.
- Я ещё не рассказал до конца. Если будешь всё время меня перебивать, то и не расскажу. Так вот, когда я нашёл подорожник и нарвал несколько листиков, я вернулся на то место, где оставалась женщина. Но её там не оказалось, - продолжил рассказывать бродяга.
- Ты, наверное, ходил очень долго, вот она ждать и устала и ушла, - выдвинул предположение незнакомец.
- Не знаю причину, по которой она покинула место. Но мои поиски ни к чему не привели. Я подождал её полчаса и пошёл подальше от места трагедии.
- Так ты думаешь, она сама сбежала и ей никто не помогал? А не могла её подобрать проезжающая мимо машина?
- За тот период времени, что я за подорожником ходил, никакая машина не проезжала. Но не в этом суть. Женщина, наверное, думала что умрёт, поэтому рассказала мне кто она, и как было дело. Она ехала на машине с водителем и машину встретили полицейские. Они начали стрелять, и она стреляла в ответ. Водитель тоже стрелял в ответ. Всех в её машине убили, а её ранили. Ей удалось уйти. Да, в её машине ехал брат и его тоже убили со всеми остальными.
- Непонятно причём тут женщина и поиски именно тебя? Я думаю, искали женщину. Кстати, почему полицейские открыли огонь? Просто так, с бухты - барахты они стрелять не будут.
- Если будешь перебивать, я рассказывать не буду, - предупредил бродяга и, выдержав тридцати секундную паузу, которая должна показать, насколько он возмущён, продолжил рассказ. – Она от меня спряталась. Наверное, подумала, что я могу на неё навести за вознаграждение. Но потом, когда поняла, что может умереть от потери крови, выползла на дорогу и была подобрана первой же едущей по шоссе машиной. А первой машиной бала полицейская машина, ехавшая на подмогу пострадавшим полицейским.
- Ты думаешь, среди полицейских были пострадавшие?
- Женщина сказала мне о двух полицейских, которые были или ранены или убиты. Точно сказать она не могла, но видела и слышала, как они выпали из перестрелки.
- Я думаю, женщина тут не причём. Полицейские, которые остались в живых, видели тебя и передали всем ориентировки. Плохи твои дела, не сегодня – завтра тебя возьмут.
- Это как же они меня возьмут? Меня вычислить надо, а потом только брать.
- Объявят вознаграждение и за деньги тебя сдадут местные жители. Они за деньги мать родную готовы продать.
- Что же за страна такая, где отца и мать родную готовы за деньги продать!? – возмутился бродяга.
- Обычная страна, где большая часть населения живут в абсолютной нищете? Отсюда исходи, а не придумывай себе лишнего.
- Век бы мне здесь не бывать, - продолжал ругаться бродяга. – Неужели здесь нет приличных людей?
- Когда сам и твои дети голодают, никакие аргументы не действуют, кроме тех, которые позволят заработать и справится с собственными проблемами. Если тебе эта страна не нравится, зачем ты здесь? – задал резонный вопрос незнакомец.
- Я сюда попал не по своей воле. Меня море на берег вынесло после кораблекрушения, - наконец добрался до сути бродяга.
- Так ты моряк. А говорил, что бродяга, - тут же заметил незнакомец.
- Я тебя не обманул: я бродяга. А на корабль попал тоже случайно. Спал в лодке, а её в море унесло, привязана она плохо была. Я перед этим немного выпил, поэтому прозевал сам момент, когда лодку унесло в открытое море, - начал придумывать бродяга, не собираясь посвящать незнакомца в реальные события своей жизни. – Очнулся, вокруг вода и огромные волны. А в лодке вёсел нет. Как добраться до берега неизвестно. Лодку гоняло по морю целый день, а как стемнело, я прикорнул. Намаялся за весь день и сон сморил меня. Тут чувствую удар, и лодка стала переворачиваться. Я открыл глаза, а передо мной верёвка. Я за неё схватился, и меня выдернуло из лодки. Оказалось, это был фал, свисающий с корабля. По нему я забрался на борт судна. А там несколько дней меня капитан старался, как бесплатного пассажира, к делу пристроить. А потом случился шторм. Корабль трепало, что жучка тряпку, меня за борт и выкинуло вместе с куском деревянного такелажа, за который я держался. Благодаря этому куску дерева я не утонул. А там, как на берег выплыл, пошёл людей искать. В одном случае меня напоили и накормили. А в другом, избили и хотели рабом на плантации сделать. Но я захотел остаться бродягой, поэтому сбежал, и сейчас я здесь, сижу с тобой, хоть и немного покоцаный, зато свободный.
- Получается, повезло тебе остаться свободным, - сказал незнакомец.
- Не повезло сначала, если довелось не по своей воле попасть на остров нищеты и рабства. А с другой стороны, повезло: я ещё жив и свободен. В сумме, в конечном итоге, всё-таки повезло, - подвёл окончательную черту под своим рассказам бродяга.
- Ну и врать ты горазд! Такой талант зарывать нельзя. Тебя надо бросить эту бродяжную дурь, а приобретать настоящую специальность. Вот хотя бы стать нищим.
- Нищий, разве это специальность. Тут каждый сможет быть нищим. Костыли взял, рожу измазал и перекосил, и стриги денежки.
- Быть нищим и при этом собирать на пропитание для себя и хозяина, не одно и то же. Здесь особый талант нужен.
- Сам меня во лжи обвинил. А сейчас лапшу на уши вешаешь, - не поверил незнакомцу бродяга.
- Здесь, на Кубе, нищих пруд пруди. Поэтому конкуренция огромная. А люди состоятельные - в основном туристы. Они приехали развлекаться, а не нищим подавать. Поэтому, обычные приёмы, бьющие на жалость, не проходят. Здесь нужно дело так построить, чтобы ты стал уникальным в своём роде и на тебя, как на местную достопримечательность, ходили смотреть.
- Как я понимаю, таким ты и стал? – не без ехидства, спросил бродяга.
Шум мотора приближающегося автомобили прервал беседу. Бродяга и нищий, плюхнувшись пузом на землю, стали наблюдать за шоссе. Через пару минут, мимо места, где прятались бродяга и незнакомец, проехала полицейская машина.
- Разъездились! Теперь так просто по дороге не пойдёшь. Не успеешь охнуть, как тебя в полицию захомутают. Прямо хоть ночью иди, - проворчал незнакомец.
Империя нищих.
- Ночью идти, конечно, можно. Но до ночи ещё далеко и мы на солнцепёке тут долго не просидим. Лучше понемногу двигаться к намеченной цели, а не валяться на голой земле, дожидаясь, когда тебя с собаками искать начнут, - высказал свою точку зрения бродяга.
- О собаках я не подумал. Ты полагаешь, могут нас с собаками искать? – проявил беспокойство незнакомец.
- У нас, в Америке, искали бы. А как тут, у вас, я знать не могу. Ты же у нас местный абориген, прожил на Кубе ни один год. Вот ты мне и скажи, будут нас с собаками искать или не будут? – вопросом на вопрос ответил бродяга.
- Никогда о таком не слышал. Но здесь случай особый: убийство полицейского дело подрасстрельное. Из-за него всё могут сделать.
- Однако и ты скрываешься от внимания полицейских. Или я не прав?
- Мало найдётся людей, которые бы жаждали внимания полицейских. Разве что местные богатеи, которые этими полицейскими управляют, - сказал незнакомец, не выдав свой личный секрет.
- Я думал, полицейскими управляют полицейские органы управления, например, главное полицейское управление страны или комиссариат. А получается, ими управляют богатенькие или очень богатенькие жители вашего острова.
- Я не то имел ввиду. Комиссариат, конечно, управляет, но богатые находятся под охраной полиции и немного за это самое полиции перепадает из казны богатых людей. А тот, кто денежки платит, тот и музыку заказывает.
- С этим не поспоришь, а как тебя, столь опытного нищего, подцепила на крючок полиция? – полюбопытствовал бродяга.
- Как они подцепляют? Да обычно подцепляют. Сначала гоняют, не положено, мол, нищенствовать и туристов отпугивать. А потом, в качестве разрешения на работу требуют им платить.
- Коррупция и до ваших нищенских рядов добралась, - съехидничал бродяга. – А ведь говорят, нищему собраться, только подпоясаться. Видать врут люди, чтобы с властями не делиться.
- В посёлке люди живут бедные. Там примелькаешься, и подавать перестают. А туристов в посёлке не очень много бывает. В основном богатые владельцы яхт и члены экипажа с этих яхт. Эти щедростью не отличаются. А полиции всё равно, ты им дай и всё тут. А где нищему взять, коли не подают? Вот и возникает конфликт интересов: тебе неохота отдавать свои деньги, полиции неохота прощать нищему недоимку.
- Да, тяжела ты доля нищего! А ты мне ещё советовал в нищие переквалифицироваться.
- В городе нищему прожить проще. Туристов много, кто-нибудь да подаст.
- Так ты поэтому в город идёшь?
- Догадливый. Конечно, поэтому. А почему же ещё?
- Если ты давно на острове живёшь, то почему в посёлке пробавлялся, а не в городе?
- Это непростой вопрос. Тут не только от моих желаний зависит. Сначала я в городе пробавлялся, а потом меня наш барон сослал в посёлок.
- Что ещё за барон такой, который может нищими повелевать? Насколько мне известно, время королей и баронов прошло. Или на вашем острове не так?
- Много ты понимаешь! Бароны у нищих и воров были, есть и будут. Они всеми нищими управляют.
- Да, посмешил ты меня. А на меня говорил, что я врать горазд. Куда уж мне до тебя! По вранью, ты первый на всём острове. Надо же такое придумать – барон над всеми голова.
- Не над всеми, а над нищими. Если не хочешь, не верь. Только всё так на самом деле и есть.
Нищий обиженно отвернулся от бродяги. Он не собирался и дальше просвещать случайного попутчика. Пауза затянулась, и бродяга нарушил её первым.
- Судя по говору, ты тоже из Америки. Я прав?
Вопрос остался без ответа, и бродяга продолжил наведение мостов.
- Я полагаю, нам ещё долго терпеть общество друг друга, раз так получилось, что мы попутчики, давай, познакомимся. Меня Джоном зовут. А как тебя зовут?
- Меня так зовут, что тебе лучше не знать. Тем более моя кличка на испанском.
- Я не кличку имел ввиду, а имя, которым тебя при рождении нарекли. Ведь было такое?
- Давно это было, очень давно. И никто тут меня по имени не зовёт.
- А всё-таки? – настаивал на своём бродяга.
- Меня Джоном зовут. Тёзки мы с тобой, - сознался нищий, поскольку ему самому хотелось, чтобы хоть кто-то называл его по имени, а не по кличке, которая хоть по-испански, хоть по-английски смысла не меняла и произносилась, как «Немой придурок».
- Я думаю, нам надо отсюда двигать. Весь день под палящим солнцем торчать не вариант. К вечеру будем совсем варёные, а ночью потребуются силы на путешествие, - внёс предложение бродяга.
- Здесь на милю дорога просматривается, и кустов рядом нет. Не спрятаться от глаз полиции. Если их машина вынырнет из-за поворота, нам хана, заберут, - объяснил свои сомнения нищий.
- А если попутная машина пойдёт. Мы сможем хоть часть дороги проехать, - внёс весомый аргумент бродяга.
- Кто нас, оборванцев, довезёт? Никто даже не подумает притормозить, не то что остановиться. Вот если бы ты им деньги показал. Тогда шанс есть. Но кто поверит, что у таких, как мы деньги водятся? – огорчил нищий.
- Неужели никто не остановится? Если поедет грузовик, ему ведь всё равно кого в кузове везти.
- Никто не остановится. Поверь моему опыту, - повторил свою точку зрения нищий.
- Жаль. Могли бы сильно сократить время в пути, и уже к вечеру добрались бы до порта.
- Жаль или не очень, а варианта такого нет на нашем пути. А что касается перехода в более подходящее место, то я, в принципе, согласен.
- Все здесь согласны, - имея ввиду себя, ответил бродяга. - Остаётся выбрать место и маршрут к нему. Я надеюсь, ты знаешь, что говоришь.
- Я чисто теоретически сказал. Когда пойдём вперёд, сами всё увидим.
- А как же просматриваемая на милю дорога? Если мы на неё вступим, наше идейное соображение о поисках нового укрытия никак не повлияет на полицейских с их машинами.
- Тут есть принципиальная разница в подходе и его последствиях, - возразил нищий.
- Я тебя не понимаю, объясни? - попросил бродяга.
- Мы быстро проскочим открытый участок, а потом сразу свернём в лесок. И там, в тенёчке, будем ждать ночи. Как тебе такой план?
- План лучше некуда. Но пока мы будем идти по дороге, нас увидит хозяин кафе и сразу позвонит в полицию. Он уже один раз это сделал, и мне пришлось срочно прятаться.
- Такой расклад я не учёл. Тогда у нас не остаётся варианта, как только ждать темноты.
- И так плохо и этак. Я предлагаю рискнуть. Но идти не по дороге, а в отдалении от неё, - предложил ещё один вариант передвижения бродяга.
- И справа и слева от дороги открытое место. Пойдём мы по дороге или рядом с ней, ничего принципиально не изменится. Нас легко можно будет увидеть, хоть с крыльца кафе, хоть с ленты шоссе. А это нам надо?
- Мы будем осторожны. Не обязательно идти в полный рост. Будем пригибаться пониже к земле. Сейчас нам этот бугор поможет. И дальше мы тоже найдём за что спрятаться.
- Я сомневаюсь. Лучше пока подождать.
- И чего мы будем ждать? – бродяга не понял нерешительности нищего.
- Ещё раз проедет полицейская машина, тогда пойдём.
- Это ещё почему, на что нам эта полицейская машина?
- А потому, что когда она проедет, то следующий её проезд будет нескоро.
- Ты считаешь, она сейчас патрулирует шоссе, чтобы нас найти?
- Нас, а может, и не нас, но патрулирует. Другого варианта поймать кого-нибудь на дороге у них нет. А значит они будут ездить до какого-нибудь положительного результата.
- А я бы прямо сейчас пошёл, - высказал пожелание бродяга.
Нищий ничего не ответил. Ему надоели разговоры на эту тему, и он решил сделать всё так, как задумал. Целый час они дожидались проезда полицейской машины, а когда та проехала мимо их убежища, пригибаясь к земле, пошли в некотором отдалении от дороги в нужную сторону.
Они долго шагали молча в полусогнутой позе и лишь когда удалились от кафе на достаточное расстояние, не позволяющее без оптических приборов разглядеть передвигающихся параллельно дороге людей, позволили себе перекинуться несколькими фразами.
- Кажется, наша вылазка идёт удачно, - заметил бродяга.
- Было бы неплохо, если она закончится так же удачно, как началась, - отозвался нищий, который шёл сзади и начал заметно отставать.
- Ты ни устал часом? Если устал, давай, отдохнём, - предложил бродяга.
- Какой тут отдыхать! На этом участке дороги нам абсолютно негде укрыться. Если по шоссе пойдёт машина, то нас непременно увидят. А если полицейские устроили кордон на дороге, то нас могут сдать пассажиры машины.
- Я это и сам понимаю. Но вдруг ты прямо тут упадёшь? Что мне тогда делать?
- Ничего не делать. Я выносливый, меня ещё надолго хватит, - похвалился нищий.
- Я вижу какой ты выносливый. Того гляди упадёшь без сил, - не поверил ему бродяга.
- Привычка – вторая натура. Всё время при ходьбе я на костыли опираюсь, а тут приходится идти, согнувшись крючком, да ещё костыли тащить, - объяснил причину своего отставания нищий.
- Уходить от преследователей, это тебе не на паперти стоять и мелочь клянчить у наивных людей. Здесь дыхалка и здоровье нужны.
- Ты зря думаешь, что стоять на паперти легко. Час или два любой простоит. А ты попробуй весь день отстоять, чтобы заработка хватила и тебе на хлеб, и барону на девок и вино.
- Ногами, давай, перебирай. Не то мы скоро с ходьбы перейдём на черепаший шаг. Тогда уж нас точно поймают.
- Насчёт, поймают, ты неправ. Много времени уже прошло, как тебя видели у кафе. По понятиям полиции, ты должен мили четыре уже отшагать. Значит искать тебя будут с пристрастием именно в том районе, а не здесь.
- Давай, помолчим. Иначе все силы уйдут на трепатню, и мне придётся тащить тебя на своём горбу или бросить. Ни того, ни другого я делать не хочу.
- Точно не хочешь? А я надеялся, ты просто жаждешь этого, - подначил нищий.
- Зря надеялся. Но раз зашёл разговор об этом, объясню непонятливым. Если тебя бросить здесь, то вполне вероятно тебя поймают и допросят с пристрастием. Или того хуже: предложат деньги за то, что ты меня сдашь. Как ты мне объяснял ранее, на вашем острове нищих, сдать человека - это самое верное средство заработать. Тебе, конечно, ничего не обломится, поскольку полицейские деньги возьмут себе. А если я буду тащить тебя на своём горбу, то поймают нас обоих. Тебя определят мне в подельники и делягу нам подберут, будь уверен, какую надо, тут уже не отвертишься. У полицейских нераскрытых дел пруд пруди, поскольку они раскрытием не занимаются. Некогда им, не для этого они в полицию пришли. А тут мы подвернулись, и раскрывай, не хочу самое отвратительное постыдство. Начальство будет довольно и местным полицаям по лычке добавят. Только нам такое ни к чему. Ты со мной согласен?
- Меня ругаешь, а сам распелся, что певчий на клиросе, - покритиковал попутчика нищий.
Бродяга убавил ход, и некоторое время парочка шла молча. Лишь когда справа от дороги показались три рядом растущих дерева, нищий воскликнул:
- А вот тут мы сможем отдохнуть. Тени нам на двоих хватит, и деревья растут в отдалении от дороги. Очень для отдыха подходящее место.
- Деревья хоть и в отдалении от дороги растут, но под ними даже травки нормальной нет. Я уже не говорю о кустах, в которых можно было бы спрятаться. Нас тут будет видно, как на ладони.
- Лично я должен передохнуть. Пусть нас тут видно будет, зато под деревьями тень. А в других местах вдоль дороги нас тоже не хуже видно будет, только там тени нет.
- Как раз в таких местах нас и будут искать. Остановиться здесь, всё равно, что самим придти в отделение и сдаться. Хот и причины сдаваться нет никакой. Разве что покаяться в отсутствии документов, удостоверяющих мою личность и то, что я не гражданин этого острова нищих.
- Ты как хочешь, а хоть пяток минут, а отдохну, - ответил нищий и направился на другую сторону шоссе, собираясь посидеть под сенью деревьев.
Бродяге ничего не оставалось, как присоединится к нищему.
«Я бы лучше попил холодненькой водички, да умылся из родника. Пить страсть как хочется. Кажется, вся выпитая мною вода уже выпарилась и просолила мою рубашку», - подумал бродяга.
Добравшись до комлей деревьев, нищий сел прямо на землю. Бродяга устроился рядом, почувствовав, как земля неприятно холодит пятую точку.
«Так можно кое-что себе отморозить. Вроде жарко на улице, а земля сыровата. Посижу немного и опять вперёд. А нищий пускай решает, со мной идти или здесь сидеть, полицию дожидаться. Нужно будет найти воду и попить. Жаль я бутылку оставил, а потом уже некогда было её идти подбирать, пристрелить могли. А была бы бутылка с водой, я забот не знал бы. Набрал в неё воды и пей, сколько влезет. Не надо тогда было бы искать воду по несколько раз в день», - развлекал себя размышлениями бродяга.
- О чём задумался? – спросил нищий, почувствовав некоторое отчуждение бродяги.
- Я думал, где бы водой разжиться? Пить очень хочется. А ещё думал, где бы емкость для воды найти, чтобы чувствовать себя защищённым от всяческих неожиданностей, в том числе от недостатка воды.
- Здравые мысли тебе в голову приходят, - похвалил нищий. – Но я знаю, где вода есть.
- Ну, чего замолчал? Сказал уже «А», говори дальше «Б», - поторопил бродяга, которому хотелось не сколько услышать о воде, сколько попить холодную, освежающую воду.
- В двух милях отсюда, невдалеке от дороги, стоит деревня. Там колодец есть. Я там пил. Но боюсь, вдвоём нам туда нельзя.
- Думаешь, нас могут в рабство взять и на плантацию работать отправить?
- Меня не возьмут. Я же в образе убогого нищего к колодцу подхожу.
Для пояснения своих слов нищий скорчил рожу, изображая убогого дурачка.
- Я так тоже могу, - заявил бродяга и тоже скорчил рожу.
- Сразу два дурака – это перебор. Никто не поверит, что два дурака по дрогам одновременно путешествуют. Тем более им не может придти в голову одновременно к колодцу подойти. Всё это будет выглядеть со стороны очень подозрительно.
- Значит один убогий дурак, который сообразил к колодцу придти, не подозрителен, а два дурака подозрительны? Не понимаю в чём тут разница, - сознался в собственной некомпетентности бродяга.
- В том-то и фокус, что ни в чём. Но когда есть возможность одного придурка с другим сравнивать, сразу выходит наружу фальшь и нас за плохое представление убогости побить могут.
- Ты хочешь сказать, что я плохо сыграл придурка?
- Ты его никак не сыграл. Ты просто скорчил рожу, - огорчил нищий. – Быть нищим – большое искусство. Здесь талант нужен и многолетняя практика.
- А что же делать, если пить хочется? Неужели простой путник без всяких скорченных рож не может из колодца воды напиться?
- Не может. Если тебя объявили в розыск, то появление незнакомца будет подозрительным.
- Я, значит, не могу к колодцу подойти, а ты можешь. Это полная дискриминация.
- Ты не понял, я к колодцу не буду подходить. К колодцу подойдёт убогий бродяга и ему никто не откажет подать водицы напиться.
- А как мне быть, кто мне водицы нальёт? Я думаю, мне надо смело идти к колодцу и водицы испить. Пока суть, да дело, мой и след простыл.
- Рискованно. Есть другой вариант, даже два варианта.
- И что же это за варианты, хотелось бы знать?
- В одном случае можно набрать воды из колодца в какую-нибудь тару. Из неё и попьёшь.
- Хороший вариант. Только тары у нас нет, вот в чём загвоздка. Ты говорил, есть второй вариант.
- Да, есть вариант без наполнения тары. В жаркий день пацаны у дороги воду из ведра продают. Поэтому можно в поселение не заходить.
- И ты молчал! Последний вариант самый подходящий, - бродяга одобрил вариант с продающими воду пацанами.
- Этот вариант для нас не подходит, - сам себя опроверг нищий.
- Я так не считаю. Вариант что нужно. Нам даже в посёлок необязательно заходить.
- Пацаны продают воду из ведра кружками, а не раздают её. Как я понимаю, у нас денег нет.
- На несколько кружек воды, думаю, денег хватит.
- Тогда беру свои слова обратно. Если пацаны продают воду, значит, купим, - согласился нищий.
- Хватит сидеть. Пошли дальше, - сказал бродяга и встал.
- А я бы ещё отдохнул, - ответил нищий, но возражать было уже поздно, бродяга отправился в путь и начал движение довольно шустро.
Кряхтя, нищий встал и заковылял следом. На сей раз, они шли по левой обочине шоссе, навстречу автомобильному движению, ни от кого не прячась. Бродяга заметно прибавил скорость передвижения, намереваясь быстрей добраться до воды. Используя все свои ресурсы для перемещения, в том числе и костыли, нищий старался не отставать, но тем не мене с каждым шагом, расстояние между ним и бродяга увеличивалось. Лишь когда издалека бродяга увидел стоящего на обочине мальчика с ведром воды и металлической кружкой он немного замедлил ход. Нищий не захотел воспользоваться этим замедлением, чтобы догнать попутчика и тоже замедлил ход. Он уже основательно устал, двигаясь с непривычно большой для ног нищего скоростью. Бродяга поравнялся с мальчиком и показал ему на ведро воды.
- Уно, - сказал бродяга, и указательным пальцем ткнул в кружку, пологая, что в латыни и в испанском языке название чисел похожи.
Мальчик зачерпнул кружку воды из ведра и подал её бродяге. Тот жадно выпил всю воду до дна.
Когда он закончил пить, нищий поравнялся с мальчиком. Мальчик назвал сумму за услугу, и бродяга полез в карман и выудил из него один песо. Мальчик взял песо и что-то залопотал.
- Что он говорит? – спросил бродяга у нищего, полагая, что последний, прожив много лет на Кубе, как-то должен был общаться с местным населением. Ведь даже у немых убогих нищих возникает потребность смачно ругнуться, дабы прекратить ненужные намёки и толки.
- Он говорит, что у него нет сдачи, - пояснил нищий.
- Выпей кружку воды, я угощаю, - велел бродяга.
Как предлагал бродяга, нищий выпил кружку воды и сказал:
- У него всё равно сдачи не найдётся.
- Это плохо, у меня мельче монеты нет. Но есть идея. Скажи ему, что он может получить песо целиком, если найдёт нам ёмкость и нальёт её водой. Нас устроит даже пустая бутылка из-под вина или рома с пробкой. А сейчас пусть нальёт нам по кружке воды, лично я не напился.
Нищий, потом бродяга выпили ещё по кружке воды и только тогда утолили жажду.
- Ты ему объясни, а потом мне объяснишь, что он ответит.
Нищий стал говорить с мальчиком и тот закивал головой, значит согласился.
- Сейчас он даст нам бутылку. Они как раз ввели новую услугу, когда предлагают автолюбителям взять в дорогу наполненную водой бутылку из-под вина, - перевёл смысл разговора с мальчиком нищий.
Мальчик тем временем развязал узелок верёвки на мешке и вытащил наполненную водой бутылку из-под рома. Бутылка ёмкостью ноль семь литра была заткнута пробкой. Нищий взял из его рук бутылку и спросил по-испански:
- В расчёте?
Мальчик кивнул, и отряд путешественников из нищего и бродяги двинулся дальше.
- Откуда у тебя такие деньжищи? Ты же из посёлка идёшь, а там много не подают, - спросил нищий.
- Я на паперти не стоял, поэтому не знаю, подают ли там или не подают. А деньги можно и по-другому добыть, если умеешь их добывать, - уклончиво ответил бродяга.
- А говорил что ты бродяга, а не вор, - нищий усомнился в правдивости сказанного бродягой.
- Почему деньги могут быть только криминальными? Деньги можно добыть четным путём, - ответил бродяга, не объясняя, как это можно сделать.
- Для таких, как мы, честный путь добывания денег закрыт. Если только ты не говоришь о воровской чести в рамках уголовных понятий, - сказал нищий.
- Я же тебе говорил, что к воровской братии никакого отношения не имею. А честно заработанные деньги являются таковыми без всяких оговорок.
- Ладно, не хочешь говорить и не надо, - обиделся нищий.
- Долго придётся объяснять. И тебя я не знаю. А чего перед малознакомым попутчиком душу рвать? Молчишь? Вот и я думаю, что не стоит.
Дальше путники шли молча, пока вопрос не встал сам собой.
- Мы совсем потеряли осторожность, - заметил бродяга. - Идём себе по шоссе, будто на этой части острова уже не существует полицейских и камер предварительного содержания задержаных.
- А ты как хотел? Можно с шоссе свернуть и по полям, да болотам пробираться. Но здесь земля частным лицам принадлежит. Там нас ещё вернее поймают, - огорчил нищий.
- Ты так трактуешь наши перспективы, что они всегда сводятся к кутузке, если не к полицейской, то кутузке местного рабовладельца.
- На самом деле так всё и есть. Но полицейские действуют строго по инструкции, по крайней мере при патрулировании. Они вряд ли будут ездить, патрулировать участок, чаще, чем предписано. Реже будут, а чаще никогда.
- Почему ты так думаешь? – не поверил попутчику бродяга.
- Здесь всё очевидно. Им и без излишнего служебного рвения оклад платят. Вот если появляется личный денежный интерес, тогда другое дело.
- Ты же говорил о вознаграждении за нашу поимку. Чем не личная заинтересованность.
- Не нашей, а твоей поимке. И потом, я лишь предположил, что за твою голову объявили награду. Возможно, они ищут подозрительных личностей, которые могут иметь отношение к ночной перестрелке, - объяснил ситуацию нищий.
- И если даже не будут иметь отношение к ночной перестрелки, то немного побив их в отделение полиции, можно пристегнуть к нужному делу, - дополнил картину полицейского беспредела бродяга.
- Вот видишь, ты и сам всё понимаешь. Тогда зачем лишнего болтать? Лучше подумать, где нам до ночи сховаться и поесть добыть. Кстати, у тебя денег ещё чуток не осталось?
- На хлеб есть. Да что толку, если на шоссе никто хлеб не продаёт, - посетовал бродяга.
- На шоссе не продаёт. Но есть одно место, где хлеб купить можно, - подал надежду нищий.
- Скоро мы до этого места доберёмся? Есть уже хочется.
- А мне никогда не перестаёт хотеться есть. Это моё обычное состояние и к нему я привык.
- К голоду нельзя привыкнуть. Голод можно только утолить, - бродяга опроверг заявление нищего, и от предвкушения предстоящей трапезы сглотнул слюну.
- У каждого своё мнение на этот счёт. Как говориться, на вкус и цвет товарища нет.
Урчание двигателя приближающегося автомобиля застал спорщиков врасплох. Лишь поворот шоссе, закрывающий прямую видимость до четверти мили спас путников от разоблачения.
- Вон туда, - указал бродяга направление, куда надо сместиться с дороги.
Никакого укрытия поблизости не наблюдалось. Лишь реденький, невысокий кустик рос на небольшой лужайке с пожухлой от жары травой.
«Хоть что-то растёт, и то есть вероятность остаться не замеченными», - подумал бродяга.
- Со стороны города машина идёт. Надо лечь у куста таким образом, чтобы куст прикрывал нас со стороны движения автомобиля. А когда автомобиль поравняется с нами, пассажирам некогда будет глазеть по сторонам, - дал указание нищий.
Добравшись до куста, оба тут же плюхнулись на землю, лицом вниз.
Минуты тянулись мучительно долго. Звук нарастал до максимального и, достигнув апогея, пошёл на убыль.
«Проехали мимо и не заметили», - подумал каждый из спрятавшихся под кустом.
Они уже собирались встать и продолжить путь, как нарастающий рокот мотора послышался с другой стороны шоссе.
- Перейдём по другую сторону куста, - дал команду нищий.
Оба компаньона переползли на другое место.
- Как ты думаешь, едут обратно те же или другие? – задал вопрос бродяга.
- Для тех же слишком ранний разворот обратно. Если только они нас не обнаружили, - сделал неоптимистический вывод нищий.
- Не хотелось бы такого. Нам от них без потерь не сбежать, а быть пойманным или убитым при попытке бегства не входит в мои планы.
- Скоро мы это узнаем. Честно говоря, и мне не хотелось бы испытать столь резкий поворот в судьбе, - высказался нищий.
- Резкий поворот вряд ли кто любит. Но во многом наша судьба от нас тоже зависит, - сказал бродяга, подумав:
«Зависит, но далеко не всегда. Как говорится, человек предполагает, а Бог располагает».
Меду тем машина медленно приближалась и от столь неспешного перемещения транспорта невесёлые мысли сами собой возникали в голове.
«А вдруг они специально едут небыстро, намереваясь внимательнее разглядеть окрестности? Или они уже нас засекли, и чтобы мы не заподозрили подвоха, сначала развернулись в обратную сторону, а теперь едут неспешно, чтобы быстрей остановить машину и поймать нас тёпленькими».
Однако урчание двигателя, достигнув куста, стало удаляться. Бродяга не выдержал порыва любопытства и поднял голову. Маленький, серого цвета грузовичок, отдалялся по шоссе от того места, где прятались попутчики.
- Это не про нас, грузовичок мимо проехал, - поделился увиденным бродяга.
- Если не про нас, тогда можно дальше идти, - сказал нищий.
- Ты говоришь две мили осталось до того места где хлеб можно купить?
- Около того, может и больше. Кто их тут мерил?
- А что за место, где можно хлеб купить?
- Это посёлок достаточно большой, чтобы в нём хлеб продавался, и комиссариат полиции был побольше, чем в том поселении, откуда идём.
- Нам опять придётся рисковать, а не хотелось бы. Везение, оно не бесконечное, может подвести в самую ответственную минуту.
- Ты рисковать не будешь. Я один за хлебом пойду, пока ты спрячешься и будешь меня ждать, - пояснил план действий нищий, для целей воспитания духа, добавив:
- И вот что я тебе скажу, удачу нельзя провоцировать. О ней надо думать как о покойнике: либо хорошо, либо никак.
«По образу мышления сразу видно нищего, который по кладбищам, да молельным домам пробавляется», - подумал бродяга, а вслух произнёс:
- Ты думаешь, там есть, где спрятаться? Сомнения меня берут по этому вопросу. Идём, идём, а места где спрятаться можно и целый день перекантоваться найти не можем. А тут остановимся со всеми удобствами: и хлеб тебе нате, и укрытие от непогоды и лишних глаз.
- Найдём где спрятаться. Такого ещё не было, чтобы не нашли. Я в этом ничуть не сомневаюсь.
- Пошли быстрей, пока какая-нибудь машина нас не заставила на шоссе прятаться, - поторопил бродяга, - подумав:
«Темнит что-то нищий. Никак подлянку для меня задумал. Либо он сдать полицаям меня решил и через это денег срубить. Но откуда он знает, что за мою голову вознаграждение объявили? И объявили ли вообще? Узнать об этом было некогда и негде. Значит причина может быть в другом. Прознал, что у меня деньги водятся и сейчас возьмёт дружков и меня всей шоблой тряханут, а то и прибьют. Так мои карманы проверить складней будет».
Бродяга и нищий неторопливым шагом направлялись к поселению. Их путь пролегал по загородному шоссе и, казалось бы, надо поберечься, прячась от любопытного взгляда. Но они совершенно спокойно шли по обочине, не задумываясь о возможных последствиях и прямо стоически презирая опасность.
- А мы с тобой обнаглели в конец. Идём по шоссе так, будто сама полиция выписала нам пропуск на посещение всех злачных мест на вашем замечательном острове, - к месту заметил бродяга.
- Не буди лиха, пока оно тихо, - предостерёг попутчика нищий. - А что касается нашей лихости, так тут не в лихости дело. Сейчас для нас другой дороги нет. Шоссе, конечно, в известном смысле несёт опасности для нас. Но чужая частная территория в разы опасней. Если не веришь, проверь.
- Спасибо за предложение! У меня был шанс проверить это ранее.
- И как результат проверки: положительный или отрицательный?
- Опыт, он всегда несёт позитивное начало. Но самое главное, я жив и на свободе, - уклончиво ответил бродяга.
- Если ты главное понимаешь, то уже хорошо. Так вот, лично я предпочитаю оставаться на свободе в живом виде.
- Не понял, как может быть иначе? Ведь одно из определений отрицает другое.
- Поверь моему опыту, такое бывает и причём сплошь и рядом.
- Никогда ничего подобного не слышал, хоть и живу немало, по крайней мере не меньше тебя.
- Не только прожитые года играют роль в познание жизни, - высказал философскую мысль нищий.
- А что же ещё, как не опыт, для которого прожитые годы главный фактор?
- Вот именно, главный, но не единственный, - продолжал умничать нищий.
Было заметно, что ему доставляет удовольствие пудрить мозги своему попутчику, представляясь умудрённым опытом, зрелым человеком.
- И какие же это факторы, хотелось бы узнать? – с целью разоблачения зарвавшегося хвастунишки, спросил бродяга.
- Опыт зависит ещё и от того, где ты жил, как ты жил и в какой среде общался, - выдал нищий и полный чувства собственного превосходства, победоносно взглянул на бродягу.
- Как раз у меня опыт должен быть больше по определению. Я хожу по земле, познаю новые места, знакомлюсь с новыми людьми, узнаю об их нравах и обычаях, - бродяга привёл весомые с собственной точки зрения аргументы.
Однако нищий ждал подобного выпада и был во всеоружии.
- Ты увидел и убежал дальше. Все твои впечатление поверхностные. А я вынужден находиться в одном месте и там работать. Здесь без знания психологии людей ничего не соберёшь. Приходиться изучать людей, причём каждого отдельного индивидуума.
- Да будет тебе врать-то! Прямо так и каждого? – не поверил бродяга.
- А как же без этого! Я же на земле работаю, которую мне отвели. А количество клиентов ограничено, вот и приходится к каждому применять индивидуальный подход. Чтобы получить с него, нужно понимать в каком настроении клиент, и подмечать в каком настроении он подаёт, а в каком нет.
- Ты прямо как домашний психолог. Да только кто тебя к себе домой пустит, а тем более в душу?
- Здесь ты тем более ошибаешься. Я же на своём месте стою месяцами, годам и, поэтому я свой, почти родной, для тех людей, которые мимо ходят.
- Тем более я не понимаю тебя. Как ты мне объяснил, ты хромой, немой, убогий нищий. По твоей легенде, ты не то, что совет, ты му, му сказать правильно не можешь.
- Вот в этом весь фокус и состоит. Положим, у человека горе, ему надо душу облегчить, выговориться. Так кому он будет душу изливать? Тому, кто его выслушает, а потом смеяться над ним будет, да ещё продаст для собственной выгоды? А убогий нищий, которому душу бедолага излил, только му, му и сможет потом сказать и тайна сохраниться навеки вечные.
- Хитер ты, братец! А с виду так не скажешь, - к месту заметил бродяга. – Скажи-ка мне лучше: вот мы всё идём и идём, а твоего посёлка не видно. Не напутал ты, часом, с местом и расстоянием до посёлка?
- У меня на ногах мерной линейки нет. Мог и напутать с расстоянием. Это ты у нас землемерка, всю планету ногами обмерить норовишь. А у меня другая специальность и она с обмерами никоем образом не связана.
- Если не считать обмеры чужих кошельков. Или я не прав?
- Мне обмерять их ни к чему. Мне люди сами подают за талант, - не без гордости изрёк нищий.
- Эх, где вы наши таланты!? Талантов у нас море, только почему-то мы с тобой сейчас гонимые, уставшие и голодные. Ты не считаешь, что при столь обильном наличии талантов это несправедливо?
- Какое значение имеет- то, что я считаю? Но по факту ты прав и скоро мы хоть одну несправедливость, а исправим. Я чувствую, скоро уже придём в посёлок. Кажется, он вот за тем поворотом находится.
- Хорошо бы так и было. Мне от твоих разговоров ужас как есть захотелось, - ещё раз напомнил о еде бродяга.
- И перед поворотом начинается пролесок. А ты ещё меня пытал, где будешь прятаться?
- Сдаётся мне, что не только мы можем в пролеске прятаться. Предчувствие у меня и как назло желудок начинает на него реагировать, - поделился проблемой бродяга.
- Так чего тут из ерунды проблему делать. Отлей прямо здесь, никого ведь нет рядом.
- Не так всё просто. Проблема моя посерьёзнее будет. Её не просто осуществить, как тебе кажется.
- Тоже мне проблема! Отошёл подальше от дороги, снял штаны, да и выполняй задуманное.
- Не всё так просто, - повторил бродяга. - После задуманного надо принять меры, чтобы штаны не испачкать. А рядом даже нормальной травы не растёт, да и та, не факт, что не ядовитая. После травяных процедур зажжёт так, что словно наскипидаренный кот понесёшься.
- Так это и хорошо, тебя тогда уж точно полицейские не поймают, - пошутил нищий.
- Смейся, сейся, посмотрю я на тебя, когда тебе лично приспичит не на шутку.
- Я не понял, что ты от меня хочешь? Видишь лесок впереди? Там должно быть всё, что нужно для таких дел. Если уже невтерпёж, то тебе лучше поторопиться, - посоветовал нищий.
Бродяга прибавил хода, оставив нищего ковылять далеко сзади. Сразу как добрался до первого дерева, он снял штаны и приступил к делу. После завершения, он нарвал травы и выполнил полагающуюся гигиеническую процедуру.
«В жарком климате лучше водой задницу промывать. Но где столько воды взять?» – подумал он, надевая штаны.
Тут он услышал шаги, приближающиеся с другой стороны неширокого пролеска. Бродяга тут же присел, не желая быть увиденным. Характерный звук струи, будто кто-то писал, навёл на мысли.
«А что если это засада и один из полицейских отправился отлить?»
Подождав, пока незнакомец закончил дело и шаги стали удаляться, бродяга выглянул из-за укрывшего от посторонних взглядов куста. Спина полицейского удалялась к спрятанной в пролеске полицейской машине. Если бы не срочно проявившее себя естественная потребность, то их могли бы уже вести в полицейское отделение.
Стараясь ступать как можно осторожнее, бродяга подошёл к обочине дороги. Нищий уже доковылял до него и собирался задать понятный вопрос, но бродяга приложил палец к губам, призывая к молчанию, а потом шёпотом сказал:
- Там полицейская засада. Полицейский автомобиль спрятан в пролеске.
- Сколько их там? – нищий шёпотом спросил о наличии полицейских.
- Я видел одного. Он отходил от машины отлить. Но, думаю, в машине сидит ещё один. У тебя есть мысли, что делать при таком раскладе?
- Тут надо всё серьёзно обмозговать. Давай, спрячемся в пролеске подальше от патрульной машины и подумаем, как поступить, - высказал здравую мысль нищий.
- Давай, отойдём, - согласился бродяга, и оба попутчика отправились по краю пролеска подальше от дороги.
Они отошли шагов на сто и устроились в зарослях кустов.
- Мысли есть по поводу, как лучше обхитрить полицейских, купить хлеб и двинуться дальше? – бродяга изложил целый каскад вопросов.
- Можно разные варианты придумать. Знать бы какой из них лучше сработает.
- Ты хоть один изложи. А мы подумаем. Как говорится, одна голова хорошо, а две лучше.
- Не буду с тобой спорить. Только добавлю, что три головы ещё лучше. Помню, когда мы пировали на ежегодном празднике нищих, то у нас было три жареных на вертеле свиных головы. Очень хорошо тогда нам было, - толи пошутил, толи придумал весомый аргумент своим заявлениям нищий. Может быть, он собирался оскорбить бродягу, намекая, что голова, голове рознь.
Но бродяга не думал обижаться. Он поторопил:
- Ты хоть один вариант озвучь. А там видно будет.
- Ладно, так и быть, озвучу. Но сначала мне надо отдышаться. Слишком много всего произошло в последнее время, голова пока не восприняла события с должной серьёзностью. А когда допускаешь легкодумие к своей собственной жизни, сам знаешь, что получается.
- Хорошо, подумай. Надеюсь, пары минут тебе хватит? – бродяга задал ритм жизни сообразно возникшим обстоятельствам.
- А ты не торопишься? Ведь в подобных обстоятельствах лучше перебдить, чем недобдить.
- Вот именно, обстоятельства торопят. Мы тут с тобой расселись, а что если кто-нибудь из жителей посёлка завернёт в пролесок и увидит нас? Как ты думаешь, что он сделает?
Может, принесёт нам поесть? Или поднимет шум и на него сбегутся полицейские с пушками.
- К сожалению, подобные аргументы не влияют на убыстрение скорости мышления. Они вселяют страх и наоборот замеляют, а то и прекращают все процессы мышления, вызывая лишь одно желание: побыстрей отсюда смыться, - нищий доходчиво объяснил своё душевное состояние.
- А я тебе о чём говорю? Надо найти способ смыться без потерь. Теперь тебе ясно?
- Теперь ясно, - подтвердил нищий.
- Коли тебе ясно, излагай свои варианты.
- Нужно обойти полицейский пост так, чтобы сами полицейские нас не заметили, - поделился мыслями нищий.
- Это и без тебя понятно. Но как сделать так, чтобы они не заметили двух путешественников, если с их поста просматривается и дорога, и вся территория за ней?
- Нужно пройти там, где они не смогут нас видеть.
- Ты специально говоришь одно и то же, не предлагая суть решения проблемы? Если не знаешь, как следует поступить, нечего было хвалиться.
- Я дело говорю, а ты злишься. Ведь на самом деле всё очевидно. Посёлок они не контролируют. Значит нужно обойти пост по территории посёлка.
- Ну, ты и умник! А люди в посёлке на то время, что мы будем по посёлку рассекать, вымрут? Ты сам говорил, будто каждый из жителей не против заработать, выдав соседа за вознаграждение. Так, появись мы в посёлке, нас сдадут в одно мгновение.
- Этого я не учёл. Значит пройти по посёлку не получится.
- Очень серьёзный вывод. Кто бы о таком без твоих выводов мог догадаться?
- Критиковать все умеют. А ты вот возьми, да сам придумай.
- Кажется, я не хвалился своими беспроигрышными вариантами.
- Я тоже не хвалился. Я просто сказал, что они у меня есть. Но я не утверждал, будто все они подойдут при данных обстоятельствах.
- Руки так и чешутся задать тебе трёпку, да шуметь нельзя. Разве что сдать тебя полиции, будто тот, кого они ищут – это ты. Меня ведь в темноте разглядеть никто не мог.
- Но, но! Ты об этом даже думать не смей. А с другой стороны, я ведь тоже могу сказать, что ты тот, кого они ищут.
- Я пошутил, чтобы ты понял насколько всё серьёзно.
- В нашей ситуации шутки неуместны. Можно сказать, наша жизнь поставлена на карту, и не факт, что эта карта козырная.
- Наша жизнь всегда поставлена на карту в силу наших профессий. А сделать эту карту козырной – наша задача, - ударился в философствования бродяга, но тут же спохватился. – Не время сейчас не по теме думать. Надо проблему решать и как можно быстрей.
- А мы ведь хотели хлеб в посёлке купить. Теперь не знаю получиться ли?
- Нашёл время о чём думать. Сейчас бы ноги унести отсюда, и подальше.
- Думать о хлебе насущность никогда не возбраняется, - возразил нищий.
- Я предпочитаю хлеб есть, а не мечтать о нём. Так оно надёжней получается.
- Кто бы спорил, да только не я.
- А что насчёт нового варианта? Ты ещё не созрел выдать таковой?
- Я-то созрел, но вариант ещё нет. Что-то такое крутится в голове, но ещё никак не определяется. Чего-то для этого не хватает.
- Может быть, хлеба насущного? – подначил коллегу бродяга.
- Может быть, и его. Точно, мы хотели купить в посёлке хлеб. Кажется, у меня есть решение.
- Надеюсь, оно будет правильным, и нас обоих не заметут в полицейский участок?
На подобные замечания, цель которых были разозлить, нищий решил не реагировать.
- О том, что придёт в голову полицейских, я знать не могу, - ответил нищий.
- Значит план твой рискованный, - сделал вывод бродяга.
- Конечно, рискованный. С полицейскими всегда шутки плохи. А нам сейчас выбирать не приходится. Какой есть вариант выкрутиться, тот и хорош.
- Прямо так и хорош. А получше, без риска, у тебя плана нет?
- Откуда ему взяться? Сам посуди, мы заперты со всех сторон. Со стороны дороги нас ждут полицейские. Со стороны посёлка все его жители. Так, может быть, у тебя есть ещё какой-нибудь путь, чтобы нам в город пройти и чтобы нас никто не засёк? – задал коварный вопрос нищий и, не получив ответа, сказал:
- Молчишь! То-то и оно, что такого варианта в данных обстоятельствах нет. Разве что всех обмануть и пойти в обратную сторону.
- А что это нам даст? - не понял юмора бродяга.
- А ничего это нам не даст. Придём мы в посёлок, из которого второго дня ушли, и нас там примут с распростёртыми объятиями местные полицейские. А поскольку ранили или убили их товарищей, они нам наподдают тумаков от души.
- Так чего ты тогда лепишь не по теме? Эх, надо бы тебе наподдать, чтобы ты не зазнавался. Надо, да только шуметь нам нельзя.
Шум со стороны посёлка заставил замолчать. Голоса ребятишек звучали совсем рядом. Судя по беготне по пролеску, они затеяли игру в прятки. А в этом случае есть вариант найти не того.
- Нам надо отсюда трогать и как можно быстрей, - предложил бродяга шёпотом.
- Нам нельзя шуметь. Пацаны, если услышат, дальнейшее наше пребывание здесь будет под большим вопросом.
- Как раз всё решится. Нас захомутает полиция и все дела.
- Тогда лежим тихо и ждём. Может быть, им недолго придётся играть, родители позовут и всё на этом закончится.
Действительно, где-то через полчаса родительница двоих из игравших позвала их домой. Из-за этого компания распалась, и пацаны покинули территорию пролеска.
- Понял в чём дело? – задал вопрос нищий, всё ещё не повышая голос и говоря шепотом. – Могут в любом момент снова нас навестить. И совсем не обязательно это будут дети. Взрослым тоже где-то надо любовью заниматься.
- Да ну тебя! Скажешь тоже, не подумаешь. Любовь в такую жару противопоказана.
- Это для тебя любовь в жару противопоказана. А для них высокая температура не значит жарко. Для них это в самый раз.
- Ладно, хватит рассуждений не по делу. Излагай свой вариант, да приступим к его выполнению. Иначе действительно до ночи тут просидим. А ночью каждый шорох за милю слышен, - бродяга поторопил нищего.
- Хорошо, слушай и не перебивай. Я выхожу на дорогу и иду по направлению к посёлку. Там, у полицейской машины, меня останавливают полицейские и задают вопросы, видел ли я тебя. Или не тебя, а подозрительного типа, который прячется у дороги. А что с убого нищего можно спросить, который еле передвигается на двух костылях и сказать только мы, мы и может? В том и дело, что ничего. А я показываю им жестами, что хочу пить и есть, и что хочу пройти в посёлок. От убогого им нет никакого прока, и они меня отпускают. Я иду в посёлок, покупаю хлеб и дальше возвращаюсь в пролесок напротив того места, где расположился ты, только со стороны посёлка, и начинаю есть хлеб.
- Ты начинаешь есть хлеб, а я, значит, буду издалека смотреть на тебя и облизываться, - прокомментировал свои претензии бродяга.
- Ты дослушай сначала, а потом уже критикуй. А лучше предложи свой вариант выхода из создавшейся ситуации.
- Ладно, - согласился бродяга, - валяй дальше, излагай свой план.
- Так-то лучше. А то на каждое моё слова у тебя два находится. А мы ведь не на базаре торгуемся, а важное дело обсуждаем. Так вот, когда я усядусь и начну есть хлеб, ты ко мне потихоньку подкрадёшься и заменишь меня.
- Заменишь в чём? В поедании хлеба или ещё чём-нибудь? - не понял сути дела бродяга.
- В поедании хлеба и во всём другом. Ты на время станешь мной.
- Тогда я и вовсе не понял. Как я могу стать тобой, хотя бы на время?
- Ну как ты не понимаешь! В посёлок вошёл один нищий. Значит и выйти из посёлка может тоже один нищий и полицейские ничего подозрительного не заметят.
- Мы с тобой не очень-то похожи. К тому же у меня один костыль, а у тебя два костыля. Получается несоответствие.
- Это легко исправить. Я тут видел подходящее деревце. Из него получится отличный костыль.
- Но для изготовления костыля нужен топор и пила, или хотя бы нож. А у нас нет ни того, ни другого, ни третьего, а голыми руками не больно-то помастеришь.
- Нож у меня имеется. Так что всё в порядке, сделаем мы тебе ещё один костыль, - обнадежил нищий.
- Пускай так, я выйду из посёлка вместо тебя. А как ты сам из посёлка выберешься? Ведь по разумению полицейских ты, а на самом деле я, вышел из посёлка. Неужели они не заподозрят неладное?
- Нужно выбрать время, когда они ничего не заподозрят. Например, ты выйдешь уже под вечер. А я выйду рано утром или уже днём и с целой булкой. А появятся у них ко мне вопросы, так я объясню им на своём мы, мы, что есть захотел и вернулся обратно в посёлок, а сейчас собираюсь дальше пойти.
- Это так глупо, что может сработать.
- Спасибо за правильную оценку. А я уж думал, никогда от тебя доброго слова не дождусь, - съехидничал нищий. - Давай-ка время не терять, а займёмся изготовлением костыля для тебя.
Нищий вытащил нож из потайного кармана и приступил к делу. По всему было понятно, он мастак по изготовлению костылей, и скоро новый костыль для бродяги был готов.
- С первой частью подготовки нашего хитрого плана разобрались. Теперь приступим ко второй: ты мне дай денег на две булки хлеба.
- Мы же с тобой договаривались об одной, - возразил бродяга.
- А утром с чем я буду выходить из посёлка? Или ты забыл уже всё, о чём договаривались?
- Я помню. Но лучше на вторую булку я тебе дам денег, когда снова встретимся в пролеске. Так вернее будет.
- Ты боишься, что я тебя кину?
- Нет, не боюсь. Не родился ещё такой кидальщик, который меня бы кинул и ушёл безнаказанным, - стращал бродяга. – А вот полицейские могут тебя обшмонать и деньги отобрать.
- Не смогут они у меня деньги отобрать. Я деньги в такое место спрячу, что им не догадаться, да и не полезут они туда за деньгами, - хвалился нищий.
- Рад за тебя, а заодно и за нас. Но деньги на вторую булку получишь при встрече в пролеске.
Бродяга дал нищему один песо, хоть и не знал, сколько в здешних местах стоит хлеб. Нищий ничего не сказал, значит означенной суммы должно было хватить.
- Я пошёл. Попью только малость, и вперёд, - сказал нищий и за один раз высосал воды из бутылки на треть.
- Ну, я пошёл, - повторил он и, осторожно ступая, таща костыли навесу, двинулся к дороге. Нищий достиг шоссе и, приняв должный вид нищего, заковылял на всех имеющихся четырёх опорах по направлению к посёлку.
- Эй, ты! Ну-ка иди сюда, - послышался суровых окрик.
Но окрик был произнесён на испанском, и бродяга ничего не понял.
- Значит так и надо, - подумал он, и стал ждать появления нищего в условленном месте.
Бродяга старался не думать о провале операции «нищий», но нервы были напряжены изрядно. Он доверился в общем-то незнакомому человеку в казалось бы безвыходной ситуации, хотя всегда предпочитал всё решать сам, и действовать так, как сам решил.
«Быстро я согласился. Надо было подумать подольше, возможно, какой-нибудь иной выход из создавшейся ситуации пришёл бы в голову. А теперь думай, волнуйся. Да, правду сказать, мало доверия к этому нищему. Какой резон ему со мной связываться, когда он сам, один вполне может беспрепятственно дойти до города? Вот это мне непонятно. А когда мне непонятно, я нервничаю», - размышлял бродяга и вопреки ожиданиям, его собственный вариант выхода из создавшейся ситуации никак не приходил в голову.
Бродяга прислушивался к шумам в посёлке. Но пролесок скрадывал все звуки. Наконец терпение бродяги было вознаграждено, и на опушке пролеска со стороны посёлка появился нищий. Он сел прямо на землю, облокотившись спиной на ствол дерева, стал есть булку. Бродяга выжидал время, посматривая по сторонам, опасаясь подвоха. Ничего не предвещало неприятных неожиданностей, и когда он двинулся по направлению к нищему, откуда ни возьмись появились мальчишки. Они стали дразнить нищего и бросать в него камни. Нищий никак не реагировал на нападки мальчишек и продолжал сидеть у дерева. Он знал, что цель мальчишек разозлить нищего и потом повеселиться, уворачиваясь от костылей, и продолжая дразниться. Так как ничего такого не происходило, ребятишкам надоело забава, и они ушли восвояси, отняв у двоих заговорщиков почти час. Бродяга выждал ещё немного, и только убедившись в том, что опасности никакой нет, подобрался к нищему.
- Ты мне-то булочки оставь, - из за ствола дерева произнёс бродяга.
- Фу, напугал. Я уже беспокоиться стал, посчитав, что мы не поняли друг друга.
- Поняли, как не понять, коли такое дело нам выпало.
- Не дело, а один капкан на двоих, - поправил нищий.
- Тогда уж не капкан, а западня. Я уж думал, мальчишки от тебя не отстанут. И часто тебе приходится такое издевательство терпеть?
- Бывает и похуже. В нашем деле самое главное никак на выпады не реагировать, тогда всё само рассосётся.
- Так что мы сейчас будем делать? По плану или есть какие-то изменения? – спросил бродяга.
- Как договорились, так и сделаем. Ты булочку ешь, а мне попить дай. Меня от сухомятки икота того гляди пробьёт, - попросил нищий.
- Ты мне воды оставь. Я еще не пил ни капли, - предупредил бродяга.
Они обменяли хлеб на бутылку с водой и бродяга принялся за еду. Однако он не осилил булку до конца.
- Всухомятку есть не могу. Надо каким-то фруктом заедать, тогда сухой хлеб проскочит, - сказал бродяга. – Дай-ка мне воды попить.
- Тут на три глотка осталось, - предупредил его нищий.
- Не мог больше мне оставить, всё вылакал, - бродяга оговорил нищего. – Придётся тебе помимо покупки хлеба ещё и воды набрать в бутылку.
- Деньги давай, и вперёд. Время уже позднее, через час темно будет, - предупредил нищий. – Когда выйдешь из посёлка на шоссе, пойдёшь в сторону города. А как стемнеет, устроишься спать где-нибудь в кустах. Я утром выйду из посёлка, и ты меня должен дождаться. А дальше уже вместе пойдём. А теперь не трать времени, иди. Из посёлка дорога выходит на шоссе, а пост полицейских намного правей дороги. До них с дороги шагов пятьдесят будет. В полутьме тебя от меня им не отличить.
- Ладно. Я пошёл. Как говориться, до встречи.
Старательно копируя шаги на костылях нищего, бродяга пошёл по направлению к шоссе. Как и предполагал нищий, бродягу никто не остановил и он беспрепятственно дошёл до укрытия – кустов, росших по правую сторону дороги.
«Вот тут я и заночую», - решил бродяга и направился к кустам.
Он так вжился в роль нищего, что не изменил походки, зная что полицейские уже далеко и видеть его не могут. Оставалось сделать последний шаг, как окрик из кустов остановил:
- Куда прёшь, босота! Пошёл отсюда, здесь уже занято.
Произнесено это было на испанском, и бродяга не понял ни слова. Зато интонация вопросов не вызывала. От неожиданности бродяга отпрянул и чуть было не упал навзничь. Только после предупреждения, он заметил две головы в полицейских фуражках, торчащие из кустов.
«Хорошо подготовились, обложили со всех сторон. Но что они или кого караулят? Не для меня же столько полицейских торчат на дороге, а не занимаются своим любимым делом: обирают неимущих и пьянствуют. Наверняка они ловят рыбку покрупнее и повыгоднее меня», - подумал бродяга и замычал, изображая немоту.
- Иди уже отсюда, - на испанском повторил указание полицейский и махнул рукой в сторону, куда должен идти убогий нищий.
Бродяга махнул в ответ и замычал, то ли соглашаясь с полицейским, то ли показывая ему свою понятливость. Во избежание недоразумений, он тут же отправился дальше, старательно работая костылями.
«Если бы мы с нищим отправились от посёлка вдвоём, нас бы наверняка захомутали. Да только и теперь нет гарантии, что он пройдёт мимо этой засады и предупредить я его уже никак не смогу. Придётся положиться на случай. Авось и на этот раз пронесёт», - удаляясь от полицейской засады, думал бродяга.
Он прошёл больше мили и уже в полной темноте нашёл слева от дороги и кусты и несколько деревьев.
«Проверим эти кусты на наличие полицейских. Взяли моду парами в кустах располагаться. Лучше бы с подружками в тёплой постельке нежились, чем на сырой земле валяться, радикулит зарабатывать. Боязно как-то в темноте по кустам шарить, а ничего не поделаешь, надо», - уговаривал сам себя бродяга.
Уже подойдя вплотную к кустам, он спросил:
- Есть тут кто-нибудь?
Ему ответила тишина. Лишь шорох какой-то живности предупредил, что хоть людей здесь нет, всякие летающие, прыгающие и ползающие здесь живут на правых постоянных обитателей.
«Со змеёй познакомиться мне только и не хватало. С другой стороны, человек намного опасней всяких самых отвратительных гадов. Человек за одёжку, за мелочь в кармане убьёт и не задумается. У нищих кодекса чести нет, для них главный руководитель пустой желудок».
Определив для себя приоритеты опасности, бродяга медленно вошёл в заросли кустов. Он не стал сразу устраиваться, а обошёл всю территорию, занятую кустами и деревцами.
«Никого нет. Это радует. Теперь и я смогу качественно отдохнуть», - подумал бродяга, и свернувшись под деревом калачиком, заснул.
Его разбудило яркое солнце, беспардонно бьющее в глаза.
«Вот это давонул, так давонул! Давненько я так крепко не спал, - подумал он, занимая позу сидя.
Вроде, мало поел, а в туалет захотел. Видно, старые запасы из меня выходят».
Выполнив необходимое, бродяга краем рубахи протёр лицо. Умыться было нечем, а неприятные тянущие ощущения на коже лица от высохшего пота мешали радоваться наступившему дню.
«Если нищего захомутают, и расколют, значит, и мне долго не гулять. Здесь некуда убежать и некуда спрятаться. А жаль, я только начал входить во вкус от познания новой земли. Когда здесь ещё раз побываю? Наверное, никогда. Однако, сначала, надо отсюда уехать. Уж очень здесь полиция и местные богатеи халяву любят. Тебя либо в преступники запишут и повесят за то, что не совершал, либо в рабы определят и работой до смерти замучают. Выбор невелик, но есть хлипкая альтернатива и пока мне ей удаётся воспользоваться».
Бродяга сместился ближе к кустам, чтобы с шоссе его не было видно. Тень от них полностью закрывала его, и само перемещение не привносило неудобств. Бродяга решил дождаться нищего или хотя бы точно определить для себя, что тот больше не придёт и надеяться на завтрак и глоток воды не приходится. Изредка проезжали автомобили, но это были не полицейские патрули. В основном проезжали небольшие грузовички, которые скорее были пикапами. Они имели столь плачевный вид, что машинами их можно было назвать с большими натяжками.
«Совсем народ обнищал. Наверное, со всей Америки стащили автохлам и ездят. Не удивлюсь, если здесь увижу машину, выпушенную в тридцатые годы. Кстати, именно на такой машине приехала невеста этого авантюриста. Но к раритетам я её бы не относил. Уж очень она непрезентабельно выглядела. Скорее всего, невеста нанимала таксиста и, получается, мужик ни за что пострадал. Отчасти ему повезло, если его, конечно, не убили в перестрелке. А если всё-таки не убили, получит обратно свой автомобиль и свободу зарабатывать деньги извозом. Надеюсь, его автомобиль не сильно пострадал. Интересно было бы знать, заплатила ему невеста или понадеялась, что жених таксисту заплатит. Ведь на тот момент её отец лишился капиталов, и у неё могло не оказаться денег. Лихо получается, жених ждёт денежную невесту, чтобы с её папаши денег за возвращённую дочку срубить. А получается у дочки – невесты нет денег даже заплатить таксисту. Возможно, в этом я прав. Она могла бы нанять машину получше, но наняла того, кто согласился на отсрочку платежа, намереваясь получить сполна, по приезду на место. Кто теперь заплатить мужику, неизвестно. Полиция может только взятку с него вытянуть, придравшись к чему угодно. Автомобиль-то старый, престарый и водитель такой же».
Проехал очередной грузовичок, двигающийся по направлению к городу. В маленьком кузове лежали ящики и сильно прогнутые рессоры говорили, что машина нагружена от души.
«Скоро солнце будет в зените, а его ещё нет. Наверное, ждать уже нет смысла. Но идти по такому пеклу, по раскалённому асфальту тоже не дело. Придётся ждать вечера, может быть, станет прохладней. А всё-таки хотелось бы узнать, какова судьба нищего. Он-то зачем понадобился полицейским? Не уж-то они хотят организовать свои точки сбора подаяний и для этого набирают команду? Нет, это на полицейских не похоже. О нищих заботиться надо: отвозить их на место, привозить, да ещё какое-никакое помещение заиметь. Полиции куда проще обходить нищих и с них дань собирать. Или с этого самого барона дань получать за то, что смотрят на всякие непотребства сквозь пальцы. Тогда мне непонятна причина, по которой до сих пор нет нищего. Если только потому, что он не нашёл меня в первых от посёлка кустах. Так там зато сидят полицейские, и совсем они не склонны проявлять гостеприимство. А раз так и его вряд ли полицейские примут в свою команду. Значит вывод может быть один: он решил больше со мной не связываться, чтобы не рисковать, а сейчас стоит где-нибудь на бойком месте в посёлке и просит милостыню, дабы исправить финансовое положение».
Бродяга и дальше бы занимался всякого рода измышлениями, но сон сморил его, а придорожные кусты на время стали и крышей от солнца и укрытием от посторонних глаз.
Бродяга проснулся от звука, напоминающего, будто кто-то водил по кустам палкой.
«Кому это неймётся? Неужели пацаны и сюда добрались? Бояться ко мне подходить близко вот и хулиганят, делать им больше нечего. Сейчас я им задам», - промелькнуло в голове бродяги, пока он менял позу, стараясь сеть, но не вставать во весь рост.
Ведь пацаны, в этом случае, могут пошуршать палкой и по его голове.
- Эй, ты кто!? – ещё не видя возмутителя спокойствия, прокричал бродяга.
- А то ты меня не узнаёшь? Это же я, пришёл, как и обещал, - голос нищего привёл бродягу окончательно в чувство.
- Я уже не надеялся тебя увидеть. Думал, случилось что, и ты придти не можешь, - объяснился бродяга.
- Я обещал, значит так оно и будет.
- Не всегда от наших желаний всё зависит. Ещё есть непреодолимые обстоятельства.
- Честно говоря, я ожидал тебя увидеть у первых зарослей кустарника. А ты вон куда забрался.
- Не по своей воле я протопал лишних пару миль. Так сложились обстоятельства, - объяснил бродяга, но у нищего остались вопросы.
- И что же это за обстоятельства, кусты, что ли не понравились или они не проявили должного гостеприизма? – в вопросе нищего сквозило раздражение.
Ведь и ему сейчас пришлось протопать по жаре лишние мили.
- В тех кустах засада полицейская была. Они меня дальше и послали. Хорошо я до самых кустов на костылях шёл. Они ничего не заподозрили. А то ведь могли и заграбастать.
- Я в тех кустах никого не видел. Никого не было в тех кустах. Может, тебе привиделось со страха?
- И слуховые галлюцинации и зрительные одновременно, не много ли для меня одного? Я их видел и слышал вот как тебя. Я в них практически упёрся. Они меня дальше и послали и рукой показали, куда идти. И хорошо, что рукой путь указали, по-испански я не понимаю.
- Так, наверное, темно уже было? Ты в темноте и не разобрался.
- Темнело, но всё было видно довольно чётко. Ты так и будешь стоять на дороге или ко мне в тень войдёшь. Проходи и садись, в ногах правды нет.
- Пойдём под дерево, там и поговорим. На солнцепёке устаёшь раньше времени, а нам ещё ни одну милю нужно прошагать.
- Надеюсь, не сегодня?
- Часик отдохну и пойдём, - нищий пролез сквозь заросли кустов и направился к дереву.
- Вот здесь, в тенёчке и отдохнём, - добравшись до дерева, изрёк он.
- Кстати, ты булку купил и воды набрал?
- Половина булки твоя и впридачу грей фрукт. А воды мало осталось. Шёл я долго и долго ждал тебя у первых кустов, вот водичка и тю-тю.
- Совсем воды не осталось? - проявил беспокойство бродяга.
- На несколько глотков воды найдётся. На вот, поешь и попей.
Нищий достал из привязанной к поясу холщёвой сумки половину булки, грей фрукт и бутылку с остатками воды и передал всё это бродяге. Тот не стал рассусоливать. Устроившись на земле рядом с нищим, стал есть. Он откусывал от булки и заедал грей фруктом.
- Я поспешу тебя успокоить, скорее всего полицейские не за нами охотились, - начал объяснения нищий.
- Конечно, не за нами. Ты сам ещё раньше сказал, они охотились за мной, - поддакнул бродяга на заявление нищего.
- И не за тобой. Конечно, они не пропустили бы ни тебя, ни меня, постарались выяснить кто мы такие и сколько можно с нас состричь денежек. Но у них было задание поважней. Кстати, когда я выходил из посёлка, полицейская машина пост покидала. В посёлке говорили, что они охотятся на бунтовщиков, поднявших восстание против нашего правителя Батиста. Но вроде повстанцы ушли в горы. Оружия у них маловато и самих повстанцев немного. Тут с этим часто борются. Народ хочет добиться лучшей доли для себя, а богатеи местные, за кого стоит Батиста, ничего менять не хотят. Им ничего менять и не надо: они-то хорошо живут и полицейские в таком беспределе чувствуют себя как рыба в воде.
- Ты так рассуждаешь, будто сам повстанец, - заметил парадоксальный факт бродяга.
- По-другому и быть не может. Я ведь тоже часть этого народа, только нахожусь на самой низкой ступеньки социальной лестницы. А на самом деле мои дела не так уж плохи, если к делу относиться творчески. А что касается повстанцев, так им всё равно умирать. Если не от пуль войск диктатора Батиста, так от голода и болезней. При нашем климате любая царапина может стать смертельной, а жаркий влажный воздух и продолжительный период дождей, здоровья не прибавляет. Организм всё время на разрыв работает.
- Хорошо рассказываешь, будто в школе урок отвечаешь, - похвалил бродяга.
- Живу долго, видел много, вот и кое-что в этой жизни понял, - ответил нищий.
- Из всего, что ты сказал, одно радует: нас специально никто не ищет. Это очень хорошо, - подвёл черту бродяга. – А, значит, есть шанс доехать до города на транспорте, а не шлёпать по жаркой, пыльной дороге.
- С этим я с тобой не соглашусь. Ты, наверное, заметил, что в город машины идут загруженными, и для нас там вряд ли найдётся место.
- Но есть ещё и легковушки. Мир не без добрых людей и нас могут подвести до самого города.
- Много тебя до сих пор возили? Ты сам говорил, что не очень. Так почему здесь должно случиться исключение?
- Не должно быть исключений, здесь я с тобой соглашусь. Но иногда меня возили же. Почему бы нам не поверить в хорошее сейчас?
- Поверить - одно, а получить хорошее - другое. Ешь, давай, не отвлекайся. Нам нужно немного отдохнуть и снова в путь. А ещё нам надо придумать, где взять воды напиться и разжиться едой. Без всего этого нам далеко не уйти, у нас просто не хватит сил.
- Согласен. Но ты лучше на острове ориентируешься, тебе и карты в руки, - согласился бродяга, положившись на знание местности нищим.
- Ничего конкретно сказать не могу. Не помню я ничего похожего на родник у дороги.
- Это нехорошо. Я думал, ты излазил всё вокруг вдоль и поперёк, - выказал своё неудовольствие бродяга.
- Я по этой дороге прошёл всего один раз. Как я могу помнить всё родники, посёлки и особенности ландшафта, если целью моего путешествия было дойти до посёлка и там обосноваться.
- А давно ты в посёлке обосновался? – задал наводящий вопрос бродяга.
- Несколько месяцев назад, я пришёл в посёлок.
- Ты же говорил, что в городе нищему больше подают, поскольку там больше приезжих на отдых туристов. Не понимаю, зачем из хорошего места перебираться в плохое?
- Я тебе уже говорил, что у нас, у нищих всем верховодит барон. Он определяет где, когда нищему работать. Меня и направили в этот посёлок.
- Всё равно не понимаю. Если из хорошего места отправили в плохое, значит это назначение на новое место – наказание. Выходит, ты проштрафился чем-то перед своим бароном.
- Выход так. И не будем об этом. Пока говорить о моих делах я не намерен.
- Смелый ты, если не боишься нарушить приказания своего барона.
Нищий смолчал, показывая тем, что отвечать не хочет.
Бродяга доел хлеб, запил водой, и молча сидел у дерева, ожидая команды от нищего.
Но тот медлил, возможно, обдумывая последствия своего ослушания. Бродяга вызвал в голове нищего противоречивые мысли, а желание покинуть посёлок было лишь импульсивным порывом, протестом против произвола полиции.
«Пусть сам решает, когда нужно выходить на шоссе. Как я понял, встреча с их местным бароном его не радует. Тогда не нужно было покидать посёлок, а если уже решился, не останавливаться на полпути. Я сам бы тут ещё посидел, да пить очень хочется. А он, видите ли, не знает, есть ли дальше по трассе источник воды. Это может говорить о том, что его подвезли до этого самого места, поскольку дальше он всё помнит. А раз так, значит и нас могут подвести и не придётся по жаре, по раскалённому асфальту шлёпать несколько десятков миль», - размышлял бродяга.
Он сидел у дерева, облокотившись на его ствол и, закрыв глаза, пребывал в полудремотном состоянии, обычно предвещающем сон. После подкрепления сил, получасовой сон пошёл бы ему на пользу. Но в ту самую минуту, когда сон должен был овладеть им, нищий подал команду:
- Хватит отдыхать, пошли вперёд.
Он первым встал и, подхватив свои костыли, двинулся к шоссе.
Бродяга встал не сразу. Он потянулся, как будто и вправду проспал ни один час и его тело требует растяжки.
«И чего ему неймётся! Посидели бы, поспали до темноты, а потом уже тронулись в путь. Правда и тогда асфальт будет долго отдавать воздуху запасённый за день жар, но всё-таки идти будет легче, чем под палящими лучами солнца. Лично я бы ещё часик поспал. Час ничего принципиально не меняет, но потом идти будет легче и веселей. Только теперь нищего поздно останавливать, вон он как зашагал, словно посидел не на сырой земле, а на пролитом кем-то скипидарном пятне», - подумал бродяга и направился следом за нищим.
Он не стал его догонять, а шёл в видимом отдалении сзади. Все темы на сегодня были закрыты, и сейчас каждому из путников хотелось побыть одному, насколько позволяли обстоятельства пешего путешествия. Почти час они шли в таком же порядке, когда сзади послышался звук приближающегося транспорта. Но приближающийся звук мало напоминал шум работающего автомобильного двигателя.
«Судя по звуку - это трактор. И скорее всего небольшой, слабосильный трактор с одно или двух цилиндровым дизельным мотором», – предположил бродяга.
Действительно, через несколько минут его догнал двигающийся в том же направлении тракторишка. Вместо кабины тракториста защищал от солнца и дождя легкий тент. Тракторишка тащил небольшую одноосную телегу, и скорость перемещения сего тракторного экипажа едва превышала скорость пешехода. Тележка трактора была пуста, и решение у бродяги возникло мгновенно. Едва задний борт телеги поравнялся с пешеходом, он резко смесился и, бросив в тележку костыли, схватился за низенький задний борт. Влезть в тележку было делом нескольких секунд, и бродяга из пешехода превратился в пассажира. Правда в тележке не было сидячих мест, зато на ровном шоссе не представляло труда стоять, придерживая себя за низенький боковой борт тележки. Нищий, как только по звуку определил, что трактор вот-вот нагонит его, остановился и повернулся к нему навстречу. Он увидел какие манипуляции произвёл со своим телом бродяга и, наверное, решил их повторить. Едва трактор поравнялся с ним, он закинул в кузов костыли, но нескольких мгновений не хватило ему, чтобы закинуть в кузов и своё тело. Он отчаянно рванул за трактором, успев лишь кончиками пальцев схватиться за задний борт. Бродяга приложил немало усилий для того, чтобы втащить нищего в тележку.
- Фу, ну и тяжёлый ты, прямо дух вот. А с виду тебя здоровым не назовёшь, - оговорил нищего бродяга.
- Так оно и есть. Какой из меня богатырь? Это у тебя с голодухи, да с усталости сил поубавилось. Вот и кажется всё, что в руки ни возьмёшь, тяжёлым. А отоспишься, отъешься и снова станешь сильным.
- Хорошо бы так и было в скором времени. Вот когда это время наступит – вопрос - вопросов.
- Наступит, не сомневайся. Доберёмся до города, а там дела пойдут, деньги появятся. А на деньги в большом городе можно купить самой лучшей еды, - удача с транспортом вернула нищему хорошее настроение, и сейчас он сам хотел верить только в хорошие жизненные перспективы.
- Хорошо бы так и было, как ты говоришь. Но я хочу тебе заметить, ловко мы в кузов влезли. Тракторист ничего не заметил, - похвалил себя бродяга.
- Ты невнимательно смотрел на тракториста. Он ехал совсем остекленевший. Наверное, заехал в кафе выпить, перед тем, как вернуться домой, да переборщил. Хорошо бы он нас подольше по шоссе провёз, прежде чем его последние способности тракториста отключит выпитое вино.
- Может быть, и совсем не отключаться. Я знал такого водителя, который выпивал так, что стоять на ногах уже не мог, а вести машину, не нарушая правила, мог.
- И долго он так поездил, я имею в виду, сколько времени он пользовался своим даром и без приключений возвращался домой?
- Ничего по этому поводу сказать не могу. Я в том месте недолго пробыл, скоро дальше пошёл, и что там с ним происходило, не знаю.
- Вот и я не поручусь, долго ли он просидит на своём месте или нет, - сделал правильные выводы нищий.
- А хотелось бы, чтобы подольше просидел, - ответил бродяга.
Пока они забирались в тележку, делились мнениями о водителе, солнце коснулось горизонта, извещая всех на земле о том, что скоро наступит ночь и темнота скроет всё сущее.
- Скоро будет темно, а фар на этом тракторе я не увидел, - поделился своими наблюдениями бродяга.
- Наверное, потому, что тракторист эксплуатирует свой трактор только днём.
Но сейчас наступит ночь и что тогда?
- Не знаю, ничего конкретно сказать не могу. Возможно, он почти доехал до места, и если наступит темнота, он и тогда сможет доехать до дома.
- Как-то нелогично и сложно у тебя получается, - критиковал бродяга. – Ко всему прочему получается, мы на тракторе до города не доедем.
- А вдруг тракторист до утра, как и мы, в кустах заночует, а утром снова тронется в путь? Ты об этом не подумал?
- Это было бы здорово. Мы бы с ним доехали до города, - поддержал проблеск оптимизма бродяга.
Солнце недолго зависнув над линией горизонта ушло спать до утра, и наступившая темнота спрятала всё видимое за непроницаемую темноту. Трактор вдруг резко свернул влево и, пройдя с десяток метров, остановился, поскольку двигатель перестал издавать характерные дизелю звуки.
- Кажется, приехали. Но я не вижу на месте нашего тракториста. Наверное, ты был прав насчёт ночного сна и утреннего продолжения движения, - подал голос бродяга.
- Нам тоже надо слезать с тележки и устраиваться на ночлег, - предложил нищий.
Оба путешественника с осторожностью, дабы не потянуть затёкшие мышцы ног, слезли с тележки, не забыв прихватить свою главную собственность – костыли.
- В темноте сразу не определишь, где нам лучше устроиться до утра, - проворчал нищий.
- Я пойду, посмотрю, как там тракторист, - предупредил бродяга и направился к трактору.
Не пройди и десяти шагов он наткнулся на лежащее на земле тело тракториста, одна нога которого была задрана, покоясь на тракторном колесе. Бродяга присел у изголовья, собираясь уловить от мужчины запах спиртного. Но он ничего не почувствовал и даже не уловил дыхания тракториста. Бродяга дотронулся до тела. Оно было достаточно тёплым, что немудрено в жарком климате Кубы, и определить, мёртв человек или жив по температуре тела не предоставлялось возможным.
- Иди сюда, - бродяга позвал нищего. – Кажется, наш тракторист отдал богу душу.
- Кажется, или отдал? – переспросил нищий, в планах которого не было варианта знакомства с трактористом независимо от его физического состояния.
- Трудно сказать. Тело вроде нехолодное, а дыхания нет.
- Он так крепко напился, что заснул навсегда? – не поверил нищий. – Теоретически такое может быть, но я с этим ещё не сталкивался.
- От него вином не пахнет. Точно утверждать не буду, но, по всей видимости, он ничего спиртного не пил. Ты подойдёшь или нет, а то издалека просто делать выводы.
Нищий подошёл ближе к телу тракториста, но некоторую дистанцию все же оставил. Наверное, он боялся подвоха со стороны тракториста, который может внезапно ожить и предъявить претензии по полной программе.
- Наверное, ты прав, он действительно умер, - констатировал нищий.
- Ты до него не дотронулся, а туда же.
- Без троганий видно, что он неживой. Иначе поменял бы позу, - сказал, как отрезал, нищий.
- Как ты думаешь, его убили, или он сам помер от болезней и жары?
- Неважно, что я думаю. Нам важно, что подумают другие, если нас здесь застанут.
- И всё-таки хотелось бы знать, как он смог мёртвым проехать столько миль? Трактор без управления идти точно по дороге не может. Начнёт смещаться с дроги и все дела. А он ехал и ехал, только сейчас потерял управление.
- Да, получается неразрешимая задача. Но если предположить, что рубашку накинули на спинку сидения и застегнули у него на пузе. То есть рубашка была одета на самом трактористе и на сидении.
- Хорошо, пусть так, но это объясняет лишь то, почему тракторист сразу не свалился с сидения на землю. Но как можно сделать так, чтобы трактор шёл по шоссе и не сворачивал?
- Закрепили руль, поставили на ручной газ, вот трактор и шёл вперёд и не сворачивал, - выдвинул свою версию нищий.
- Дорога не настолько прямая, чтобы предусмотреть направление на долгие мили. И руль не выставить, чтобы трактор шёл только по прямой. Сколько не старайся, а всё равно в какую-нибудь строну его завернёт. Не сразу, конечно, но завернёт, - бродяга не поверил версиям, предложенным нищим.
Он отошёл от мёртвого тракториста в состоянии раздумий.
- Если тебя не устраивает моя версия, предложи свою. И потом, какое значение всё это имеет для нас? Умер он до того, как его усадили за руль или он умер уже после того, как поехал и смерть застигла его в дороге, нам-то что до этого?
- Здесь ты неправ. Если он умер своей смертью, вызванной сбоем в его собственном организме – это одно. А если его убили, в данном случае для нас не имеет значения, когда это было сделано, то расклад получается совсем другой.
- И какой же получается расклад, объясни?
- А такой и получается, что свалить его смерть на нас могут. Вы, мол, его и убили. Только я думаю, он вёл трактор из последних сил и до самого момента поворота с дороги оставался жив.
- Жив он был или мёртв, а нам надо рвать отсюда как можно быстрей и как можно дальше, - нищий напомнил о принципах безопасности для нищих и бродяг.
- Согласен с тобой, нужно идти дальше. Тем более мы так и собирались сделать. Но лучше было бы запустить двигатель трактора и на нём отправиться дальше.
- Вот тогда нам уж точно не отвертеться. Полицейский патруль заберёт нас ввиду отсутствия документов, а там будут крутить до победного. Нет уж, я лучше пешочком. Только ты сейчас решай, со мной идёшь или остаёшься запускать двигатель трактора.
- Вместе путь начали, вместе и закончим. Я, конечно, с тобой.
Подхватив костыли, оба путника снова вышли на шоссе и отправились к заветной и далёкой цели. Только никто из них не знал, сколько миль им ещё предстоит преодолеть.
Первый час они шли молча, все силы сосредоточивая на передвижении. Столько событий произошло от момента выхода из посёлка, что иным хватило бы на половину жизни. Но даже такая концентрация событий вокруг двух человек не гарантировала их дальнейшее безоблачное существование. Напротив, каждый из них понимал, что воронка неприятностей не отвяжется, как настоящий речной водоворот, пока не опустит на самое дно и лишь потом, если сам не оплошаешь, сможешь выплыть на поверхность.
- Думаю, можем себе позволить пяток минут передохнуть, - подал голос бродяга, следующий сзади на некотором расстоянии от нищего.
- Рано ещё останавливаться. Прошли всего ничего, а остановимся и раскиснем. А раскиснем, дальше трудно будет идти, - отверг предложение нищий.
- А когда, по-твоему, можно будет остановиться7 – задал вопрос бродяга.
- Когда солнышко начнёт вставать, тогда и сделаем привал.
- А раньше никак нельзя?
- Если по пути встретим родник или колодец, остановимся воды набрать и напиться. Вот тогда и отдышимся.
- А я бы прямо сейчас и остановился. На пустой желудок, да ещё мучимый жаждой не больно-то походишь.
- А ещё называешь себя бродягой. Я простой нищий, что на паперти подаянье собирает, а ничего, иду и не ною.
- По жаре ходить я непривычный, - оправдывался бродяга.
- Так сейчас же ночь и солнышко спряталось, и ничто тебе идти не мешает.
- Никто не спорит. Только ночь, ночи рознь. Здесь и ночью как в духовке у бабы Яги.
- Это ты днём напарился, вот тебе и кажется. А пройдём ещё немного, силы потеряешь, вот казаться и перестанет, - подбодрил нищий.
- От голодухи и усталости почувствуешь озноб. На это ты намекаешь? – спросил бродяга.
- Я не намекаю. Так оно и будет, поверь моему опыту.
- А потом мышцы начнёт сводить. Нет уж, лично я, как встретится походящее место, там и заночую. А на утро пойду дальше. Где-нибудь у дороги колодец или родник должен быть. Там и напьюсь, и снова жить станет хорошо.
Нищий ничего не ответил. Он и сам был не против поспать до утра, но страх быть пойманным и уличённым в том, чего не делал, гнал его вперёд.
Ещё целый час они шли вперёд, и никто из них не проронил ни слова.
- Пора бы уже роднику появиться. Или колодцу с холодной водицей, - подал голос бродяга.
- Пора бы уже, - согласился мучимый жаждой нищий. – Только далеко не всё зависит от наших желаний.
- Как ты думаешь, долго ещё до рассвета? – спросил бродяга.
- Часа два, не меньше.
- Долго ещё, - определил себе бродяга. - Хоть бы нам за эти два часа встретить родник, пусть даже самый маленький.
- Кто бы стал возражать, но только не я.
- Хоть в этом со мной согласился. А почему не захотел немного отдохнуть, не понимаю?
- А чего тут понимать! Я устал не меньше твоего. Но перспектива быть повешенным за то, что я не совершал, меня не прельщает. Поэтому, приходится выбирать из двух зол меньшее, - объяснил причины своего упрямства нищий.
- А я бы лучше всякое зло обходил стороной. Я бы выбирал хорошее, а если повезёт, лучшее.
- Если есть из чего выбирать. А если выбор невелик, приходится ориентироваться на то, что имеется.
- Значит надо выбирать места, где плохого нет вовсе, - наконец пришёл к почти оптимальной формуле существования человека бродяга.
- Можно подумать, ты заешь такие места обетованные, - съехидничал нищий.
- Если бы я знал таковые, то не шёл бы сейчас с тобой по дороге, стараясь не попадаться ни полиции, ни бандитам.
- Ты почти угадал формулу относительно безопасного существования, для бездомных вроде нас. Надо находиться под прикрытием банды, тогда другая банда тебя не тронет.
- Ну, ты и выдал парадокс из парадоксов: быть в банде, тогда тебя не тронут. Ещё как тронут и именно из той банды, на защиту которой ты надеешься.
- Жизни ты не знаешь. И в банде есть правила, которые нужно соблюдать. Если соблюдаешь их, то будет всё в порядке.
- И какие же это правила, хотелось бы знать? – поинтересовался бродяга.
- Для нищих правила такие: работать там, куда тебя поставили и барону сдавать выручку. А он тебе выделит на пропитание.
- А если не выделит? С какой стати он делиться будет с каким-то нищим?
- Я вижу, ты ничего в нашем деле не понимаешь.
- Куда уж нам понять нищих, воров да убийц. Мы до этого не доросли.
- Зря ты ёрничаешь, нищие приносят барону доход не меньше других представителей воровских специальностей. А всё потому, что нищих много и работают они каждый день в любую погоду. И приносят они заработанное вполне легальном путём, поскольку люди сами нищим подают по своей доброй воле.
- А как там, в ваших бандах, относятся к бродягам?
- Никак не относятся. У нас таких нет, их просто не существует.
- Да что ты говоришь!? То есть ты утверждаешь, что я не существую?
- Я не то имел в виду. В наших бандах бродяги не нужны, если они не владеют какой- либо воровской специальностью.
- Тот, кто ворует не бродяга, он вор, но только в бегах.
- Очень может такое быть, - согласился нищий.
- Смотри, кусты справа, - обратил внимание попутчика бродяга. – А что если в них есть родник? Давай, завернём и проверим.
На сей раз нищий согласился. Ему самому очень хотелось пить, и он первым шагнул по направлению к кустам.
- Тут всего три кустика. Как здесь может протекать родник? – сообщил о своих мыслях нищий.
- Может, дальше что-нибудь есть?
- В темноте можно напороться на змеиный выводок и нам вода уже не понадобится, - ответил нищий.
- Достала меня уже эта дорога, эта страна нищих и бандитов! Скорей бы добраться до Америки и снова начать нормальную жизнь бродяги.
- Нищих и бандитов везде вдосталь. Насколько мне известно, Америка всегда славилась обилием бандитов, и многие из них знамениты на весь мир.
- О бандитах знают все. А почему никто не знает о миллионах хороших людей?
- Потому, что их много, а это скучно вспоминать о хороших людях.
- Общество больно, только так можно объяснить сей парадоксальный факт, - сделал вывод бродяга.
- Как бы нам самим не заболеть от усталости и жажды, - выказал опасение нищий.
- Может, устроимся здесь и поспим чуток? – предложил бродяга.
- Пойдём дальше. Два часа можно потерпеть, - огорчил нищий.
- А почему не три или четыре? – в запале спросил бродяга.
- Меньше чем через два часа солнце встанет. А идти по раскалённому асфальту по самому солнцепёку здоровья не хватит.
- А я хоть пяток минут, а посижу. Ноги уже отваливаются, - сказал бродяга. – А ты иди, если тебе так хочется.
- Ладно, пять минут подожду. Только как мы их определим, у тебя и у меня часов нет?
- Как и раньше определяли, на глазок.
Бродяга уселся у кустов прямо на землю. Нищий пристроился невдалеке.
«А я б лучше полежал», - подумал бродяга.
Некоторое время оба молчали. Им хотелось спать, а не говорить, и лишь страх заставлял идти дальше насколько осталось сил.
- Всё, пойдём дальше. Иначе встать и тронуться в путь не хватит силы воли, - подал команду нищий.
- А я бы остался до утра. А если бы разжиться водой и едой, то и до вечера, - ответил бродяга.
Оба путника снова вышли на шоссе. Они двигались вперёд значительно медленнее, чем начинали утром. Каждый машинально передвигал ноги и понимал, что лучше бы остановиться и отдохнуть. Иначе следующий день будет очень непростым, и придётся ловить машину, двигающуюся в направлении города, которая подвезёт двух вынужденных пешеходов.
«Скорее бы утро наступило», - подумал бродяга, забыв, что для отдыха днём необходимо укрытие от солнечных лучей и взглядов людей из проезжающих мимо машин.
- Сейчас найдём подходящее укрытие и там остановимся на отдых, - сказал нищий, который в данный момент думал о том же.
- Мы недавно уже находили укрытие, но почему-то не остались там отдыхать.
- Оно не подходило для этих целей.
- И чем же оно не подходило. На мой взгляд, оно такое же, как все остальные укрытия.
- Такое, да не такое же. Три куста - это не укрытие от солнца. К тому же там негде набрать воды. А для нас сейчас это немаловажно.
- Не уверен, что мы воду вообще найдём где-нибудь, помимо поселкового колодца.
- Значит будем надеяться, что впереди располагается посёлок.
- Надеяться мы, конечно, можем. Но не факт, что именно сегодня до него доберёмся. Если он далеко от того места, где сейчас топаем по шоссе, - совсем не оптимистический вариант изложил бродяга.
- Ну вот, всё настроение испортил. Пусть даже ты прав, но зачем лишать себя надежды? – возмутился нищий.
- Никто тебя надежды не лишает. Надейся себе на здоровье. Я бы тоже надеялся, будь в этом какой-то прок. Однако я с тобой соглашусь, пить очень хочется, и без воды мы долго не протянем.
- Вот поэтому нам нужно найти подходящее место с хорошей тенью и колодцем или родником.
- Можно подумать, я против. Но вариантов поиска у нас немного: мы идём по шоссе и смотрим по сторонам. А если бы отошли в строну, возможно, нам больше бы повезло.
- Или не повезло. Повяжут, морду набьют, а пить всё равно не дадут.
- На меня говоришь, а сам махровый пессимист. Надо было дорогу лучше запоминать, когда шёл в сторону посёлка.
- Всё помнить нельзя. Голова не безразмерная, - огрызнулся нищий.
Он не стал рассказывать бродяге, что его частичная потеря памяти имела конкретную причину: его довезли до полпути изрядно избитого, и в полусознательном состоянии выбросили на шоссе. А всё это произошло по причине доноса. Каждый нищий должен был отдавать всё заработанное барону, а тот возвращал часть денег нищему, если считал его достойным на подобное вознаграждение и если нищий, по мнению барона, хорошо поработал, собрав богатую добычу медяков. Но, как правило, барон не возвращал ничего, поскольку собрать более - менее приличную сумму при огромной конкуренции среди многочисленных нищих было нереально. Каждый нищий немного медяков открысятничал для себя от собранной суммы. Но и каждый старался заложить соседа, расчищая тем себе пространство для деятельности. Вот и его заложили, и наказали изгнанием из города в посёлок, где собрать даже на одну булку за день было очень проблематично. Да ещё жадюги, поселковые полицейские, требовали оплаты за «место» даже с нищего. Потом местные бандиты тоже норовили получить свою долю доходов с каждого нищего. Оставалось очень мало на пропитание. Приходилось голодать и если бы не дико растущие растения со съедобными плодами, то приходилось бы совсем туго.
- Если ещё день без воды придётся сидеть, ноги в следующую ночь слушаться не будут, - высказал пессимистическое предположение бродяга.
- Почему мы день без воды сидеть будем? До сих пор воду находили и сейчас найдём. Вокруг люди живут, и они без воды обходиться не могут, значит и нам перепадёт.
- Скорее бы уж перепало. Язык еле ворочается от жажды, - пожаловался бродяга.
- Не от жажды он у тебя еле шевелится, а от болтливости. Устал твой язык, отдохнуть он хочет, - тонко намекнул нищий.
- Сам не меньше моего болтаешь, а на меня говоришь, - огрызнулся бродяга.
- Ладно, согласен. Но, давай, помолчим. Лучше силы на перемещение потратим, чем на болтовню.
До самого восхода солнца никто из путников не проронил ни слова.
«Идём словно немые. И к тому же забыли, что мы должны выглядеть как калеки убогие, которые только на костылях и могут перемещаться. А мы костыли тащим, будто и вовсе в них не нуждаемся», - думал бродяга.
- Пройдём ещё немного вперёд, - подал голос нищий. – Сдаётся мне, что где-то впереди должен находиться посёлок.
- Хорошо бы интуиция тебя не подвела. Не то на солнышке нам долго не прошагать. Мы, наверное, за два дня мил пятнадцать, двадцать прошли.
- Прошли, но не дошли. Пешком нам два дня добираться, если прыть не потеряем, - заметил нищий.
Они целый час шли по шоссе, когда впереди замаячил посёлок.
- Пора входить в образ, - напомнил бродяга. – Не то нас заберут как подозрительных личностей.
- Нас в любом случае могут забрать как подозрительных личностей. Ты когда-нибудь видел, как убогий нищий, который едва ноги переставляет с помощью костылей, отправлялся бы в дальнее путешествие? Вот именно, что такое невозможно, если только нищие не претворяются убогими, а на самом деле они здоровенькие и совсем не убогие. За обман по местным понятиям бьют.
- А этого нам совсем не нужно. Вот если бы в посёлок незаметно войти, тогда мы смогли так же незаметно подойти к колодцу в посёлке воды набрать.
Пока ничего определённого сказать не могу, - с видом эксперта сказа нищий. – Мало данных чтобы выводы делать. Подойдём поближе, тогда определимся с перспективой.
Они подошли ещё ближе к посёлку, но уже шествуя на костылях, старательно дёргаясь и перемещаясь рывками.
- Ещё бы человек пять нищих, и местные жители в ужасе разбегутся. У нас походка такая, как показывают в фильмах о воскресших мертвецах. Пацаны точно нам такого не простят, и пустят в ход град камней.
- Может быть, и так. Только я сомневаюсь в том, что они вообще хоть раз в жизни были в кинотеатре.
- Ты хочешь сказать, что местные жители в кино не ходят?
- Конечно, не ходят. Здесь его попросту нет.
- Ты меня удивил. Я думал, что только в лесах, в диких племенах кино не видели.
- Могу на что хочешь поспорить, здесь о таком даже не слыхивали. У местного населения жизнь тяжёлая. Все силы уходят на добывания пропитания.
- Неужели никто из прокатчиков ни захотел заработать и ни пробовал привести сюда фильмы?
- Народ здесь беден. Один раз главы семейства сходили бы на просмотр фильма. А ребятишкам никто денег на фильм не даст. У родителей лишних денег нет, а основной зритель в кинотеатрах – ребятишки. А раз так, вместо заработков у прокатчиков фильмов останутся одни убытки.
- Чем больше я узнаю об этой стране, тем больше удивляюсь. А с виду всё кажется вполне благопристойно, а тут и рабство, и нищенство, и бандитизм. Кстати, мы почти подошли к посёлку и что ты теперь скажешь?
- Скажу, что незаметно нам в него не войти.
- Откуда такие категоричные выводы?
- Со стороны, откуда мы идём, он открыт. Наверняка за нами уже наблюдают. Поэтому помочим, ведь нищие в нашем исполнении могут только мычать.
Оба замолчали и, придав лицам небольшой налёт критинизма, какой и должен быть у убогого божьего человеке, немного скостив расстояние, повернули от дороги в посёлок.
Они дошли до улицы, ведущей вглубь посёлка. По аналогии с другими посёлками, колодец должен находиться в конце улицы. Туда они и направились. Вскоре они дошли до колодца. Ведро, привязанное к перекладине, позволило им набрать воды. Сначала они заполнили бутылку, потом напились сами. Теперь надо было подумать о еде и отдыхе. Они снова направились к шоссе, полагая найти булочную или торговца хлебом. Когда путники шли в поисках колодца, они торопились, подгоняемые жаждой и не очень внимательно смотрели по сторонам.
«Почему в посёлке так мало людей и совсем не видно детей? Может быть, все уехали, гонимые эпидемией. Но тогда почему въезд в посёлок не закрыт?» - продвигаясь по улице посёлка по направлению к шоссе, думал бродяга.
Они дошли до самого шоссе, но места, где торгуют хлебом, не обнаружили.
- Ничего не понимаю, - вполголоса сказал нищий. – Куда все торговцы подевались?
- Может быть, спросить у кого-нибудь? – предложил бродяга.
- Как ты себе это представляешь? Мы же немые, а наше «мы, мы» никто не понимает.
- Так они ещё не знают, что мы немые. Можем этим фактом воспользоваться.
- Не можем. Мы либо немые, либо нет. И никакие обстоятельства не могут немого сделать говорящим, - отверг даже саму мысль о расспросах нищий.
- С одной стороны, ты прав. Но где мы возьмём хлеба?
- Мы не видели ни продавцов хлеба, ни места, где хлеб продают. Значит сейчас его никто не продаёт, иначе мы бы его уже купили.
- Так что нам сейчас делать?
- Ничего не делать. Идти дальше в поисках места отдыха. А хлеб купим где-нибудь в другом месте.
- Ладно, уговорил. Пойдём дальше искать место ночлега, - согласился бродяга.
Оба путника снова пошли по шоссе, надеясь в скором времени найти тень, которая укроет их от жарких лучей солнца. Подходящее место нашлось лишь через полчаса. Несколько деревьев и редкий кустарник рос в двух десятков шагов от шоссе. Увидев подходящее место, они ринулись к нему. Уже через пять минут оба путника, устроившись прямо на земле, спали. Но сон их не был безмятежен. Каждому снились собственные страшилки. Бродяга всё шёл и шёл по выжженной солнцем земле и никак не мог найти деревце, чтобы спрятаться от лучей палящего солнца, не мог найти ни то что родника, лужи чтобы напиться. Нищему снилась улица, его улица, где он когда-то работал, будучи в портовом городе. Только сейчас вся улица была заполнена нищими в два ряда стоящими у обочин. Ему никак не удавалось пристроиться даже во второй ряд, и, к тому же, подающих милостыню было очень мало. За каждую брошенную в качестве подаяний монету среди нищих возникали потасовки. Они забывали о потерянных в сражениях конечностях и вновь выросшие руки и ноги с остервенением лупили и пинали конкурентов, что иногда помогало присвоить брошенную монетку.
Через час оба проснулись.
- Фу, ну и сон мне приснился, - подал голос нищий.
- Страшный, наверное, - ехидничал бродяга. - Неужели тебе перестали подавать?
- Хуже. Мне попросту негде было пристроиться, чтобы просить милостыню.
- Ты, наверное, забрёл не в город, а в пустыню. А там прохожих долго приходится ждать, чуть ли не всю жизнь.
- Сам-то ты недолго проспал. Значит и твой сон был не очень приятен, - пошёл в наступление нищий.
- Скрывать не стану. Сон был не про мои успехи по освоению территорий. Но сон он и есть сон. Что тут попишешь. Как я понимаю, нас больше реальность волнует.
- Конечно, волнует. Мы еще не дошли до цели, а на нас уже и охоту объявляли, и в убийствах готовы обвинить, - перечислял нищий, но бродяга его перебил:
- И в рабство нас и сейчас с удовольствием возьмут. Бесплатная рабочая сила всем здесь нужна.
- Рабочая сила нужна, но не всякая. Мы - убогие нищие. Кому мы можем понадобиться?
- Начнут тебя лупить, что есть мочи, сразу заговоришь и про костыли свои забудешь.
- Это вряд ли. Нищие народ терпеливый. Их сколько ни бей, всё равно толку не будет. Они ведь уже на самом дне общества и живут в холоде и голоде, терпя постоянные побои со стороны полиции и своих баронов.
- Тот, кто умеет бить, разговорит и немого. А мнимого немого разговорит и подавно.
- Что мы всё о грустном! Разве нет других тем?
- Хорошо, скажи мне, что дальше мы будем делать? – бродяга переключил тему бесед на насущные проблемы.
- То же что до сих пор делали: идти к намеченной цели. Или ты уже передумал и тебе не нужно в город?
- Однозначно ответить не смогу. Знаю лишь одно, нужно побыстрей уезжать с этого острова.
- С острова нельзя уехать. С острова можно только уплыть, - поправил нищий.
- Хорошо, пусть будет уплыть. Только бы побыстрей.
- А куда же ты собираешься отбыть, если не секрет?
- Какой уж тут секрет! Обратно в Америку хочу. Там для бродяги раздолье, есть куда пойти, есть у кого попросить и самое главное, тебя накормят, а не прогонят. Вот такая она Америка.
- А я оттуда уехал. И сделал это сознательно, по своей воле, - сознался нищий.
- Это ты зря. Погорячился ты, вот что я тебе скажу.
- А я нисколько не жалею. Тут жить непросто, а с другой стороны, когда почти все жители живут в нищете, здесь я свой и никто меня не осудит за нищету.
- Бедный и нищий – разные вещи. Бедный живёт своим трудом и не его вина, что за его труд платят гроши. А нищий живёт подаяниями. И не факт, что бедный, которому зачастую нечего есть, поделится с нищим.
- Представь себе, поделится. Не деньгами, конечно, которых у него нет, а куском хлеба или маисовой лепёшкой.
- Хорошо бы сейчас встретить такого бедняка. Есть уже очень хочется, - напомнил о насущных потребностях бродяга.
- Не буду врать, не все такие добрые. Но если поискать, можно встретить нужного человека, - немного подкорректировал свои высказывания нищий.
- С этого бы и начинал. А то развёл тут демагогию о добрых людях на острове нищих. Ты лучше расскажи, чего ты со своей родной страны удрал? Наверное, сбежал от богатеньких родителей в поисках приключений? - высказал предположение бродяга.
- Совсем ты не угадал. Я рос в детском приюте и родителей своих никогда не знал.
- И даже не поинтересовался кем они были? – бродяга не поверил в искренность нищего.
- А почему я должен был интересоваться своими родителями, если они меня подбросили на крыльцо приюта? Я, конечно, заглянул в документы, проливающие свет на моё происхождение. Там было сказано: подкидыш.
- Я тоже в детском приюте вырос, но Родины своей не покинул, - подчеркнул факт своей биографии бродяга.
- Как это ты не покинул, если мы вместе с тобой здесь?
- Это совсем другое дело. Я не по своей воле попал на остров, а был вынесен волнами на берег после кораблекрушения. Сам знаешь, провидение нас не спрашивает.
- А как на корабль попал? Насколько мне известно, корабль предназначен для того, чтобы на нём плавать из одного места в другое. И чтобы тебя отвезли, нужно деньги заплатить.
- Не всё столь однозначно. Если рассказывать все по порядку, дня не хватит. Скажу одно, я попал в круговорот событий не по своей воле. А выйти из этого круговорота было смертельно опасно. Вот я и ждал походящего момента.
- Я вижу, ты всё-таки дождался и вышел.
- Вышел, но не так и не тогда, когда бы хотел. Поэтому, я здесь и оказался.
- Очень ты всё доходчиво объяснил. Лучше бы не начинал вовсе.
- Если будет интерес, когда-нибудь расскажу.
- Да больно хотелось слушать твои байки. У меня своих девать некуда.
- Если тебя распирает рассказать, то я готов выслушать, но только в том случае, если твой рассказ продлится не очень долго. Сам понимаешь, жарко, разморит, и в самый интересный момент можешь задремать.
- Больно нужно тебя развлекать. Я бы лучше поел и поспал, чем трепаться на разные не связанные с дорогой темы.
- Тут ты неправду говоришь. Иначе не стал бы начинать экскурс в воспоминания о своём детстве. Как ты сам утверждал, я - случайный знакомый, и мы с тобой разойдёмся, чтобы никогда не встретиться. А значит, я самый подходящий человек, которому можно излить душу.
Нищий ничего не ответил. Он некоторое время молчал, а потом спросил:
- Почему ты после приюта не пошёл дальше учиться или на работу не нанялся, а стал бродяжничать?
- Я неплохо учился в начальных классах и у меня даже находили способности к различным наукам. Но чтобы дальше учится, нужно за учёбу платить, и жить на что-то нужно было. Работать я тоже пытался устроиться. Но предлагали очень мало за труд, поэтому, я отправился на поиски нормального заработка. Но я такого не находил, зато находил сочувствие в людях. Тогда я понял, что если соглашусь на работу за мизерное вознаграждение, то скоро надорвусь от тяжёлой работы за сущие гроши, которые не позволят мне даже досыта наесться. Так я стал бродяжничать, добывая пропитание случайными заработками и пользуясь благожелательным отношением людей.
- История твоя невесёлая. Но и моя не веселей. Я доучился в приюте до шестнадцати лет, а потом сбежал, совсем немного не дождавшись, когда вполне официально нам укажут на дверь, предложив дальше жить самостоятельно. Пока я учился в приюте, мои сокурсники меня не жаловали. Я с малолетства заикался и надо мной сверстники смеялись, и преподаватели тоже были недовольны, ведь я толком в заданное время не мог ответить урок. Иногда меня спрашивали, а я молчал, хоть и выучил урок. Смысла не было отвечать, всё равно мне ставили двойку за ответ, вне зависимости от того, скажу я что-нибудь или промолчу. Вот я и обиделся на весь свет и хотел сбежать туда, где меня никто не знает, и никто не будет смеяться над моим заиканием.
Как-то я увидел брошурку, где говорилось об острове Куба как о земном Рае. Говорилось о климате, в котором не бывает зимы, где много съедобных дикорастущих фруктов и человеку там живётся хорошо и привольно. Нас почти не выпускали за территорию учебного заведения. А если и выпускали, то под присмотром взрослых. В тот год к нам зачастили бабульки благотворительницы. Старые женщины питают такую слабость, если у них к концу жизни появляется много денег, а возможности развлечь себя остаётся очень мало. Чтобы угодить благотворительницам, нас под присмотром воспитателей и самих благотворительницей решили сводить в краеведческий музей. В тот день мне удалось сбежать. Я не знал куда мне пойти, чтобы добраться до острова моей мечты. Я просто бродил по городским улицам и для меня они были как лес для заблудившегося грибника. Наш приют находился на окраине маленького городка, который более всего походил на посёлок, а в настоящий город я попал впервые. Уже к вечеру я забрёл в одну из портовых улиц и остановился перед дверьми портового кабака, из которого на улицу доносился пивной дух вперемешку с запахом жареной еды. Я предполагал, что именно в таких заведениях должны есть и пить моряки, которые смогут рассказать, как лучше попасть на остров Куба. Мне очень хотелось есть, и я с удовольствием отведал бы местных деликатесов, но у меня не было денег.
- Ну что, юнга, встал перед дверьми!? – хриплый голос, раздавшийся у меня за спиной, заставил обернуться. – Заходи, сегодня Билли Бом тебя угощает.
Тычок в спину застал меня врасплох. Я чуть было не полетел кубарём через четыре ступеньки лестницы, ведущей вниз в кабачок «Большая медуза». Средних лет мужчина в грязной куртке из грубой парусины и трубкой во рту, мог быть как матросом или даже боцманом, так и портовым грузчиком, которые тоже ходили в куртках из грубой парусины. Но я хотел встретить бывалого моряка, поэтом и решил, что Билли Бом и был таковым.
Мы уселись за длинный стол, сколоченный из грубых досок, за которым уже сидело несколько человек.
- Бутылку рома и рагу для меня и молодого человека, - сделал заказ Билли Бом.
Как только принесли бутылку рома, Билли Бом налил себе и мне по полстакана рома. Я никогда раньше не пил спиртного и лишь пригубил предложенную мне чарку. Сам же Билли Бом залпом выпил ром и занюхал об рукав.
- Давай, рассказывай, юнга. Что тебя привело в это логово старых морских волков? Уж не желание ли наняться на какое-нибудь подходящее судно? – дал несколько наводящих вопросов Билли Бом.
- Я хотел узнать, как можно попасть на остров Куба, - открыл я карты совершенно незнакомому человеку.
- И что же тебя потянуло на остров Куба? Уж не страсть ли к путешествиям?
- Да, я никогда там не был. Вот и захотелось посмотреть, как там люди живут, - соврал я, не называя истинную причину моего желания попасть на остров.
- Я тебя понимаю. Красивые мулатки и всё такое. Я бывал там и скажу прямо, посещение этого острова оставило неизгладимые впечатления. Ты как раз обратился по адресу: я набираю команду для отправки на остров, - сообщим Билли Бом.
- А что должна будет делать команда на острове? – поинтересовался я, поскольку последнее заявление Билли Бома меня заинтриговало.
- Да всё что угодно. Там, на острове, много всякой работы. Без дела не останетесь. А если кто желает, то можно и юнгой на корабле устроиться.
- Нет, я хочу пожить немного на острове. Говорят, там круглый год тепло и растут разные фрукты на деревьях.
- А что ты хочешь! Это же тёплый субтропический остров. Там всего вдосталь, а фруктовые деревья растут сплошь и рядом, только рви фрукты, да ешь. Ты правильно выбрал место пребывания, юнга, - похвалил меня Билли Бом.
- А когда вы соберёте команду и повезёте её на остров? – поинтересовался я.
- Завтра, максимум послезавтра поедем. Ты пей не стесняйся. Билли Бом платит за всё. Ну, за твою удачу! – предложил он тост.
- Я выпил и даже не дождался горячего - уткнулся лицом в стол.
Очнулся я уже в трюме какого-то маленького судёнышка. Руки мои были связаны и рядом со мной лежали тоже связанными ещё три парня. По перегару исходящему от них выходило, что они попали в трюм по проторённой мною дорожке, где некто, называющий себя Билли Бомом, сыграл в их судьбе не последнюю роль. Мы два дня без еды и воды болтались по морям, и когда причалили у берега, нас чуть живыми сдали каким-то грозным на вид дядям. Вот так я попал на остров Куба.
- Начало прямо скажем невесёлое. Но потом, я надеюсь, у тебя всё сладилось. Не сказать что ты в шоколаде, и горя не знаешь, проживая на райском острове твоей мечты, но профессию по душе ты всё-таки получил, - бродяга то ли ерничал, то ли проанализировал по результатам достигнутого нищим и сделал правильный вывод.
- Начало было самое, что ни есть, грустное. Дядьки погрузили нас в кузов грузовичка и повезли. Нас возили от одного хозяина к другому, и тот выбирал из нас того, кто понравиться.
- Значит без тёплых чувств и в твоей судьбе не обошлось. Не зря говорят – в мире царствует любовь, - подметил бродяга.
- Если бы так. Я думаю, если тех ребят для любви и выбирали жадные до мальчишеских тел дяди, то самим ребятам было не до любви. Силой в таких делах ничего хорошего не получишь.
- Так тебя тоже выбрали для любви или ты ещё на что-нибудь дельное сгодился? – бродяга попросил нищего ускорить повествование о своей жизни.
- Меня для этих целей никто не взял. Но тогда я не понимал, по каким признакам хозяева покупают себя рабов. Это потом, когда пожил на острове, я стал кое в чём разбираться. А тогда я даже переживать начал, что оказался никому не нужен. Ведь тех, которых купили, наверняка первым делом накормили. Трое суток, что я не ел, стали для меня вечностью и было страшно от того, что меня могут просто напросто уничтожить за ненадобностью. Дядьки посовещались и решили попробовать продать меня ещё раз. Только на сей раз они поехали не к любителям сладенького. Они поехали к плантаторам.
- Подожди, я что-то не понял? Ты говоришь о плантаторах, но их в Америки давно нет, а все рабы были законодательно освобождены. Неужели у вас ещё рабство есть? – не понял главного бродяга.
- Конечно, на острове рабство есть. Может быть, оно проявляется не в такой острой форме, но молодых сильных работников крадут и потом продают другому плантатору. Многие местные бандиты имеют с этого хорошие деньги. Формально люди никому не принадлежат, а фактически они рабы. Им некуда деваться, поскольку здесь люди очень бедны и эта работа их плохо кормит.
- Если как ты говоришь, они формально свободны, так кто им не даёт уйти от жадного, злого хозяина? – выказал непонимание проблемы бродяга.
- А к кому они пойдут? К другому хозяину, который такой же жадный и злой?
- Они могут пойти на другую работу. Не всё же им на плантациях гнуться.
- На острове с работой плохо. На всех её не хватает, вот и идут люди работать туда, где она есть, - пояснил нищий.
- Если для местных работы не хватает, зачем тебя привезли работать на остров?
- Молодые всегда в цене. Им можно платить ещё меньше, а работать они могут дольше и лучше чем старые работники. Смертность опять же среди старых работников высокая. Они долго болеют и занимают место тех, кто может много работать и не болеть.
- Какая-то людоедская атмосфера на этом острове. Я бы отсюда непременно смылся, будь я на твоём месте, - высказался бродяга.
- Так вот, попал я к плантатору, и заставили меня работать по двенадцать часов в сутки. Кормили очень плохо. Я и до этого-то не был особенно здоровым, а тут за пару месяцев стал сущим доходягой. Чтобы я хорошо работал, меня регулярно били. Как-то раз, надсмоторщик переусердствовал, и меня посчитали умершим на плантации. Подбирать не стали, а прямо там сбросили в канаву. Дело это было в конце рабочего дня, и никто не захотел тратить время, чтобы меня присыпать землёй. Все ушли, а я остался лежать в канаве. В канаве было влажно, и мой молодой организм немного охладился от дневной жары и не захотел умирать. Где-то в середине ночи я выбрался из канавы и пополз на коленках подальше от этого страшного места. Я полз и полз, а потом окончательно потерял сознание. Когда я очнулся, то лежал на соломе в каком-то сарае. Оказалось, это место и есть пристанище нищих. Они не дали мне умереть, и потом научили своей профессии. Так я стал нищим, и всё было хорошо, пока не сменился барон.
- В каком смысле сменился? У вас там что - выборы что ли проводятся? – не понял о смене барона бродяга.
- Когда барон начинает слишком зарываться, народ поднимает бунт, и барона убивают, а на его место приходит другой.
- Ты же говорил, что барон у вас хороший был. Так почему же его убили?
- Бывают и другие причины, по которым убивают барона.
- Так просвети, скажи, что за причины?
- В городе несколько кланов нищих. У каждого клана своя территория и свой барон. Когда кланы хотят расширить свои владения, то бывают войны одного клана с другим. Тогда наш клан проиграл войну. Много наших нищих убили и нашего барона тоже убили. Меня оставили в живых как молодого и перспективного. Расширение территории клана подразумевает увеличение количества нищих, для сбора подаяний на этих территориях.
- Тебе повезло, жив тогда остался и сейчас всё ещё жив. А я думал, что работа нищего совсем не опасная. Оказывается, всё не так.
Всё связанное с деньгами опасно. Они сами зло, отсюда и все беды на человеческие души опускаются.
- Скорее всего беды поднимаются снизу, если считать, что зло живёт под землёй в самом аду. Только я не понимаю, причём здесь деньги? Ваши заработанные подаянием гроши с большой натяжкой можно деньгами назвать.
- От величины или малости цены самой монеты зло не становиться благодатью. Оно злом и остаётся.
- Очень интересная мысль. Но только в нашем мире без денег никуда. Без них поесть и попить не купишь, без них одежду не пошьёшь.
- К сожалению, ты прав. Но от этого ничего не меняется и человеку приходится с этим жить.
- Ты имеешь ввиду с деньгами?
- Я имею ввиду, со злом в разных его проявлениях.
- Ты прямо философ. Я не предполагал, что и в среде нищих есть такие.
- Жизнь и не такому научит. Понищенствовал бы с моё, тогда и сам в философию ударился.
- Послушай, если ты был перспективным работника, почему тебя сослали в посёлок?
- Это грустная история и долгая. Не время сейчас об этом говорить.
- Я понимаю тебя. На пустое брюхо говорить не хочется. А с другой стороны нам пока не светит даже хлеба отведать. Так рассказывай, не сомневайся.
- Ладно, так и быть. Стал я на нового барона работать, собирая милостыню по местным меркам неплохую. Но ему этого мало было. Барон девок любил и поесть хорошо в дорогом ресторане мог каждый день. Вот он и нарушил принятую схему расчётов. Попросту он забирал все наши деньги и нам ничего не оставлял. Мы, нищие, стали немного денег оставлять себе сами. Нашлись доброхоты и стали стучать на других нищих. Барон жестоко расправлялся с проворовавшимися, а стукачам прямая выгода, чем меньше нищих на улице, тем выше сбор поданных народом медяков.
Меня тоже заложили. Мне ещё повезло, так как полиция была недовольна появлением большого количества убитых. Меня убивать не стали, просто избили до полусмерти и отвезли по дороге в посёлок. На полпути меня выбросили на шоссе и уехали в город. Возвращаться в город я не смел, тогда точно убили бы, и я пошёл в посёлок.
- Грустная твоя история. Но мне непонятно, почему ты опять в город идёшь? Или что-то там изменилось для тебя в лучшую сторону?
- Изменилось или не изменилось, я об этом ничего не знаю. Вот приду в город, и всё станет ясно.
- Я не понял, зачем так рисковать?
- Оставаться в посёлке не вариант. Там бы я с голоду в скором времени помер.
- Получается и так плохо и эдак.
- По крайней мере в городе можно заработать.
- А если у тебя все деньги не отберут, и ты снова останешься ни с чем?
- Загадывать не буду, приду и всё узнаю.
- С тобой всё понятно. А что мне в городе делать?
- Придём в город, я тебе всё расскажу. А сейчас, давай, отдохнём. Потом дальше пойдём, - предложил нищий и закрыл глаза, собираясь немного вздремнуть.
«Хотелось бы знать, долго нам ещё до города добираться?» - по примеру нищего закрыв глаза, подумал бродяга.
Как оказалось, до города оставалось не там уж много миль. К полудню следующего дня они входили в Гавану.
- Куда пойдём сначала? – спросил бродяга, когда они вступили на улицу пригорода.
- Сначала нужно поесть. Можно даже в таверне.
- Это вряд ли. На таверну у нас денег не хватит. Хотя точно не скажу, если у тебя деньги заначены, то можно и в таверне поесть.
- Ты же знаешь, я пустой.
- Тогда купим хлеба. Особенно не наешься, но и с голоду не помрёшь.
- Воды нужно набрать, раз мы в таверну не идём.
- Я помню о пустой бутылке из-под воды. Здесь, в Гаване, колонки или колодцы есть?
- На окраине должны быть. По крайней мере раньше были.
- Ну, что ж, будем надеяться на лучшее. А как твой план узнать обстановку на паперти?
- Это всё по ходу дела. Встречу знакомоё лицо при исполнении, тогда и разузнаю что и как в городе.
- Не забудь о бароне спросить, - напомнил фельетонист. – Возможно, через него придётся на работу устраиваться.
- Здесь ничего заранее предугадать не получится.
- Я на это и не рассчитываю. Но надежда всё же остаётся.
Они свернули на параллельную улицу, и нашли лавку, где продавали хлеб.
- Смотри, маисовая лепёшка в два раза дешевле. Может быть, две лепёшки возьмём?
- Хлеб мы недавно ели, а лепёшки не ели. Учти, маисовая лепёшка на любителя.
- Ты мне так говоришь, будто я маисовой лепёшки не ел.
- Хорошо, берём по лепёшке.
Они купили по лепёшке на каждого и сразу начали есть.
- На сухую плохо в горло лезет, – икнув, заявил бродяга.
- Ты прав, горло сухое да и сама лепёшка суховата, - согласился нищий и тоже икнул.
- Где тут у вас колонка или колодец есть поблизости?
- Прямо за моей будкой во дворе колонка расположена. Можете там воду набрать. Но сырую пить не рекомендую, можно животом потом маяться, - предупредил продавец в лавке.
- Всю жизнь сырую воду пью и пока живой, - ответил нищий.
- Раз на раз не приходится, - стращал продавец. – А бывает так, пили, пил и допился.
- Не спорю, бывает. Но это уже из другой оперы, - ответил нищий.
Два путника обогнули будку и увидели колонку. Мальчик нажимал на ручку колонки, другой, наклонившись к струе, вытекающей из штуцера, пил. Потом они поменялись местами и уже второй мальчик пил, а другой нажимал на ручку колонки.
«Дети ничего не боятся. А мы, что, хуже?» - подумал каждый из вновь подошедших.
Едва мальчишки закончили пить, бродяга нажал на ручку и сам же припал к струе.
Потом нищий долго пил, и уже потом они набрали полную бутылку воды.
- И наелись и напились, - подбодрил товарища бродяга.
- Лепёшку доедим, тогда наедимся. По правде говоря, я бы сейчас поел жареной рыбы. Она очень питательна и хорошо силы восстанавливает.
- Я бы тоже не отказался. Но для начала доем лепёшку.
Бродяга и нищий уселись на ступеньку каменной лестницы и принялись есть.
- Вот теперь можно подумать о нашей дальнейшей судьбе, - закончив трапезу, изрёк бродяга.
- Лично я профессию менять не собираюсь, - объявил о своих намерениях нищий.
- Нищий – это не профессия.
- Здесь ты в самую точку. Нищий – это призвание. Вот из тебя нищего не получится.
- Не знаю, не пробовал. Да, честного говоря, жизнь нищего меня не прельщает.
- А что бы ты хотел, чем бы хотел заниматься?
- Как тебе сказать: и всем и ничем.
- Иными словами, бродяжничать.
- А что в этом плохого? Видишь новых людей, новые страны. Такая жизнь интересна, такая жизнь мне по душе.
- Нет стабильности в добывании хлеба насущного.
- Здесь ты совершенно прав. Но и у тебе не всё в порядке. Сам же говорил, все заработанные деньги барон отбирает, да ещё лупит, если мало принесёшь.
- В каждом деле есть свои издержки. Ладно, мы увлеклись, а нам ещё нужно узнать, что в городе произошло во время моего отсутствия, - сказал нищий.
- Хорошо бы обо всём узнать. Да кто нам об этом скажет?
- Я думаю, нам нужно найти таверну, там мы всё сразу и узнаем, - предложил вариант пополнения информации нищий.
- У меня даже на тарелку похлёбки не хватит денег. Я уже не говорю о бутылки вина, а про бутылку рома и думать нечего. А просто сидеть за столом и глазеть на посетителей, или расспрашивать кого-нибудь, не угостив его вином, нам не дадут.
- Ты не понял меня. Нам не нужно будет заходить в таверну, тем более есть там и пить. Около таверны наверняка стоят нищие. Вдруг я встречу кого-нибудь из прошлой жизни. Тогда общение пройдёт нормально.
- Это в том случае, если он не увидит в тебе конкурента. Ты же сам говорил, что у вас с этим строго и вместо разговора мы получим тумаков.
- Об этом я не подумал.
- В том-то и дело, что не подумал. А после столь утомительной дороги быть ещё и избитым, будет больше чем чересчур.
- У тебя есть другое предложение, как получить нужную нам информацию?
- Нет, вариантов по этому вопросу нет. А с другой стороны, нужна ли нам информация. Я так и не понял, что это нам даёт?
- Чтобы устроиться на работу, нужно знать, к кому обратиться.
- Я не собирался устраиваться работать в вашем городе нищих и курортников. Я хотел лишь найти способ переправиться на материк. А там иди себе, да иди. Мир не без добрых людей, и накормят и кров дадут.
- Бесплатно тебя на материк никто переправлять не станет. Так что и тебе нужна работа.
- Ты же сам говорил, что на гроши, что подают, нельзя даже досыта наесться. К тому же барон всё у нищих отбирает.
- Гадать не нужно, нужно получить информацию. Когда всё узнаем, тогда и будем думать. А сейчас пошли к таверне. Тут есть одна подходящая.
Они дошли до переулка, который шёл по направлению к морю и скоро добрались до таверны, на вывеске которой было написано «Старый боцман». Перед дверьми, справа и слева от них стояли четверо нищих. Одного из них попутчик бродяги сразу узнал.
- Здорово, Хосе! – поздоровался он.
Хосе с подозрение взглянул на подошедшего.
Ведь тот называл его по имени, и приветствие требовало ответа. А как может ответить глухонемой нищий, если ничего не слышит и ничего не может сказать?
- Это я, Джон. Мы вместе с тобой в том году у церкви работали. Да не бойся ты, это точно я. В городе меня долго не было, вот хочу узнать, что здесь и как. А это мой попутчик. Вместе сюда добирались. Давай, отойдём, да поговорим.
Хосе внял просьбам Джона и отошел от входа в таверну шагов ни тридцать.
- А говорили, что тебя убили.
- Как видишь, я живой. Меня тогда здорово побили и выбросили из города на шоссе, которое заканчивается большим рыбацким посёлком. Вот там я и обитал всё это время. Обратно ведь путь в город мне был заказан.
- А сейчас чего пришёл?
- Хочу опять в городе работать. В посёлке нищему делать нечего. Там люди очень бедно живут, им бы самим в самый раз подаяние получать. Хотелось бы узнать, что здесь в городе и как. Кто сейчас в баронах ходит?
- За то время что тебя не было, два раза власть переменилась. Теперь у нас один барон, который под себя весь город подмял.
- С ним лучше, чем с прошлым или так же плохо?
- Он берёт с нас только половину заработка.
- Так это же очень хорошо, половина нам на пропитание останется.
- Это только кажется. Половину он сам определяет из каких-то своих соображений. И получается, что один день тебе немного остаётся, зато другой, ты должен остаёшься. А за долги сам знаешь, что бывает.
- Это плохо, получается, что в лоб, что полбу. Вроде по-разному, но всё равно больно.
- Ты прав, но мы приноровились. Немного денег оставляем в заначке и недоимок не допускаем.
- А сейчас на работу устроится в команду нищих реально?
- Этого не скажу, нужно с самим бароном говорить.
- Мне ещё вот его нужного устроить, - кивнув на бродягу, сказал нищий.
- Вот его точно не возьмут. Как не гримируй, на нищего не потянет.
- Я думал к какому-нибудь другому делу его пристроить.
- К другому, наверное, можно. У барона ресторан есть, там старушки с континента приезжают развлечься. Но они предпочитают темнокожих. Если только кто из мужиков, которые мальчиков любят, с ним захотят иметь дело. Но и то вряд ли. Типаж у него неподходящий. Разве что в официанты или на танцбол в партнёры по танцам. Старушки тоже любят потанцевать с молодыми людьми. Пиши адрес, где можно найти барона.
- Говори, я запомню.
Хосе назвал адрес и отправился на своё рабочее место.
- Я твой должник, - уже во след ему, обрадовал нищий.
Бродяга и нищий пошли прочь.
- Мы сейчас к барону идём? – поинтересовался бродяга.
- Найдём нужный адрес, а там поглядим. Понюхать надо, что и как.
- Ты надеешься ещё какого-нибудь знакомого встретить?
- У меня только среди нищих знакомые есть. Но не все такие отзывчивые как Хосе, не всякий ведь хочет лишнего конкурента наставлять. Скорее всего постараются подставить, а не помочь или просто подсказать.
- Тогда я не понимаю, как нам узнать что-либо полезное о бароне? – выказал свою некомпетентность бродяга.
- А глаза и уши тебе на что? Смотри, что происходит в его апартаментах и слушай, что люди говорят.
- Вряд ли кто-нибудь посмеет сказать что-нибудь плохое о бароне, - усомнился бродяга.
- Почему должны говорить плохое. А ты не допускаешь, что кто-то хочет сказать и хорошее?
- Я в этом серьёзно сомневаюсь. Кто же будет хорошо говорить о своём хозяине – угнетателе? Я думаю, что никто.
- Он владелец гостиницы и ресторана. Значит в гостинице проживают постояльцы, они же питаются в ресторане. Не думаю, будто они могут говорить о владельце плохо, или плохо о кухне ресторана. Если им не понравится, они люди состоятельные, найдут другую гостиницу и другой ресторан.
- Здесь я с тобой, пожалуй, соглашусь. Но кто захочет говорить при тебе плохо о бароне?
- Как ты понял, я глухонемой калека нищий. Значит им бояться быть подслушанным не резон.
- Может быть, не резон. Но я то всё слышу и вижу неплохо. Меня они постесняются и ничего при мне говорить не станут.
- Я вижу, ты начал соображать. Мы разделимся, ты будешь с одной стороны отеля смотреть и слушать, а я с другой. Часа два понаблюдаем, потом встретимся и поделимся впечатлениями. А уже после этого решим идти к барону сейчас или отложить встречу.
- Или совсем к нему не ходить, - от себя добавил бродяга.
- Совсем не ходить не получится. Работу нам может дать только барон, - поправил нищий.
- Для бродяги встреча с бароном неактуальна.
- Для бродяги неактуальна, - согласился нищий. – Но за бродяжничество не платят, в этом всё дело. Или ты можешь как-то прожить без денег? Если бы ты был вором, тогда другое дело. Но и здесь без покровителя никак.
- Ты хотел сказать без воровского авторитета, который общак держит и со всякой делюги дань собирает?
- Соображаешь, наверное, я о тебе чего-то не знаю?
- Честно скажу, я не вор. Но живу долго, многое видел и систему отношений в воровской среде знаю.
- Хорошо, что ты не вор. Здесь только иностранные туристы богаты. А их грабить нельзя, поймают и руки отрубят, а потом в море утопят.
- Сурово тут у вас, - к месту заметил бродяга.
- Если воровство не пресечь, то туристы будут недовольны, их количество может сильно убавиться. А это серьёзно ударит по карману владельцам гостинец и ресторанов. Поэтому, полиция и криминальные лидеры в этом деле солидарны.
- Ты хочешь сказать, что у вас совсем не воруют и киднепинга не существует?
- Всё у нас есть, но об этом нельзя говорить. За распространение такой информации сильней накажут, нежели за само воровство.
- Всё с вами понятно. Насколько я знаю, везде одно и то же.
- Люди по большому счёту везде одинаковые. Так что удивляться нечему. Ну, вот мы и пришли. Теперь ты иди за здание отеля, а я посмотрю здесь, с чёрного входа.
Здание отеля было четырёхэтажным и, судя по архитектуре, построили его полсотни лет назад.
С парадной стороны, на первом этаже располагалось летнее кафе, а глубже в здании сам ресторан. Фундамент был довольно высоким, и, наверняка, там находились подвалы для хранения вина и продуктов, и там же располагалась кухня, а может быть, и служебные помещения, где наказывали провинившихся.
К парадному входу подъехала машина такси и из неё вышла пожилая дама и молоденький темнокожий кавалер. Они поднялись по ступеням каменной лестницы и скрылись за дверьми парадного входа гостиницы.
«Охота им заниматься любовью в этакую жару, - подумал бродяга. – Да, я для таких старушек уже староват и, слава Богу. Не представляю, как у молодого парня что-то может возникнуть к старой женщине с морщинистым лицом и вставной челюстью?»
Чтобы не отсвечивать перед входом, бродяга отошёл к углу здания. С этого места было видно часть зала кафе. Посетителей было немного, поскольку время ланча прошло, а время вечернего чая не наступило.
«Интересно, долго мне тут торчать? Если буду и дальше перед входом отсвечивать, меня срисуют, и кто-нибудь ко мне выйдет из охраны. А дальше нетрудно догадаться, что будет: или прогонят, или с собой в подвал заберут. А там уже церемониться не будут, могу даже за чужие грехи вздуть ни за что».
Бродяга постоял немного и отошёл к другому углу здания, в надежде провести два часа в ожидании встречи с нищим относительно спокойно.
К зданию одна за другой подъехало два автомобиля. Из одного вышла пожилая дама, и водитель вытащил из багажника два объёмных чемодана. Из здания гостиницы тут же вышел человек в форменной одежде отеля и, взяв два чемодана, направился за женщиной в отель. Из второй машины вышел пожилой мужчина. Из багажа у него был лишь небольшой баул.
«Этот, наверное, приехал ненадолго или по каким-нибудь коммерческим делам. А старушка приехала надолго, вот и притащила с собой скарб в двух чемоданах. Женщина, хоть и старая, всё равно остаётся женщиной и хочет выглядеть молодой и красивой. Только местные альфонсы вряд ли оценят её старания. Им лишь бы в карманах дамы всегда имелись монеты за их нелёгкий сексуальный труд», - отметил себе бродяга.
Люди приезжали в отель на такси и уезжали тоже на такси, и никто не приходил пешком. «Значит здесь живут только состоятельные гости и обслуживаются они по высшему разряду. Хотелось бы знать, где сейчас сам барон? Может быть, нищий узнал что-нибудь полезное. Хотелось бы встретиться с ним и поговорить. Только два часа, наверное, ещё не прошло. Придётся ждать», – решил бродяга.
Но ему не пришлось больше ждать. Два внушительной комплекции охранника вышли из-за угла здания, и подошли к бродяге.
- С вами хотят поговорить, - вежливо обратился один из них.
- Я вроде бы ни с кем не договаривался о встрече, - попытался отказаться бродяга, подумав:
«Если это не мой нищий».
Охранники ничего не ответили, схватили его с двух сторон под руки, и повели за угол.
«Будут бить. А чтобы я своим видом не отпугивал посетителей отводят дальше от парадного входа», - решил бродяга.
Однако его подвели к чёрному входу и втолкнули в дверь.
- Иди сам и не рыпайся, если хочешь остаться целым, - предупредил один из охранников.
«Я не видел у входа нищего. Сбежал всё-таки, бросил товарища», - решил бродяга, хотя понимал: нищий бродяге не товарищ.
Бродягу завели в большую комнату, в которой из мебели стояла одна длинная деревянная лавка. Его силой усадили на лавку и один из охранников спросил:
- Что ты делал у парадного входа?
– Ничего не делал, просто прогуливался, - соврал бродяга.
– Город такой маленький, и тебе пришлось прогуливаться именно у входа в гостиницу, - сам дал ответ охранник. – Другого места для прогулок не нашлось?
- Что ты с ним церемонишься. Вдарь-ка ему как следует, - дал совет другой охранник.
– Он нам и так всё расскажет. Правда ведь? – задал вопрос допрашивающий охранник и от правильности ответа с точки зрения самого охранника, бродяга получит тумаков или не получит оных.
Бродяга молчал, не зная, что именно хотят услышать от него. Охранник сам подсказал ответ.
- Тебя послали наши конкуренты, чтобы ты своим видом и тлетворным запахом отпугивал посетителей ресторана и постояльцев гостиницы. Или всё не так: ты собирался устроить какую-нибудь пакость, например, взорвать или поджечь. Говори, не молчи.
- Ничего такого я делать не собирался. Я хотел узнать здесь ли барон, - наконец перешёл к сути дела бродяга.
- А какое тебе дело здесь он или нет? Может, ты на него покушение собирался устроить, или навести кого на барона, когда он будет выходить из гостиницы.
- Мне нужно было поговорить с бароном, - бродяге не дали договорить.
- Кто ты такой, чтобы он с тобой говорил?
- Видишь, он врёт, не хочет правду говорить. Дай ему для начала по организму, - посоветовал второй охранник.
- Вы дослушайте до конца, потом будите свои зубодробительные методы применять, - попросил об отсрочке бродяга.
- Ладно, говори, а мы послушаем, что ты нам будешь петь, - согласился выслушать один из охранников.
- Я хотел видеть барона, чтобы напросится на работу, - сказал как есть бродяга.
- Барон со всякими не разговаривает, особенно без рекомендации. Тебя кто-нибудь может рекомендовать?
- Конечно, есть такой человек. Мы с ним вместе пришли в город.
- И где он сейчас?
- Он должен находиться со стороны здания, где мы сейчас вошли.
- Мы никого поблизости не видели. Гонишь ты, парень. А нам врать, себе дороже.
- Он тоже хотел увидеть барона и с ним поговорить. Может быть, он уже с бароном разговаривает, а вы тут меня расспрашиваете.
- Мимо нас и мышь не проскочит.
- Так вы же отходили, вот он и прошёл в здание, – предположил бродяга.
- Сбегай за Хряком. Может он действительно уже в здании, - велел один охранник другому.
Через пяток минут охранник вернулся с маленьким толстым человеком.
- Он здесь смотрящий и второй человек после барона. Можешь ему всё говорить, как на духу, - сказал охранник.
- Чтобы было понятно, я расскажу с самого начала. Мы вместе шли из рыбацкого посёлка в город.
- Кто это мы и зачем вы шли в город? – потребовал уточнения Хряк.
- Я попал на остров после кораблекрушения.
- Я ничего не слышал ни о каком кораблекрушении в наших прибрежных водах.
- Меня смыло с палубы волной в сильный шторм. А судьбу корабля я не знаю. Возможно, он и не затонул. Меня каким-то чудом вынесло на берег.
- Кто ты я понял, а кто твой попутчик, на которого ты ссылаешься?
- Он профессиональный нищий, работал нищим в рыбацком посёлке. Поскольку там заработки плохие, решил податься в город. Ему нужен был барон, чтобы получить место для работы нищим в городе.
- Как я понял, ты либо моряк, либо контрабандист. А барон сам контрабандой не занимается. Тебе-то он зачем, или ты хочешь тоже нищим в городе работать?
- Работать хочу на барона, но не нищим. Я слышал, у вас есть танцевальный зал, где старушки с континента танцуют с молодыми людьми и за это деньги платят.
- С молодыми людьми, а не с поношенными мужиками неопределённого возраста.
- Я устал, голоден и толком неделю не спал. Когда поем и немного отдохну, тогда дам ещё фору вашим молодым танцорам.
- Наши жигало не только танцуют со старушками, но и спят с ними.
- Я слышал, старушки с континента предпочитают спать с молодыми темнокожими людьми.
- Ты правильно слышал, но некоторые не отказываются и от белых, своих соотечественников.
- Вы меня так подробно расспрашиваете, наверное, у вас есть вакансия.
- Может быть, и есть. Скажи-ка мне, откуда ты родом?
- Я Американец, родился в Америке, - ответил бродяга.
- И документы у тебя есть?
- Я же говорил, что меня волной с палубы смыло. Все документы на корабле остались.
- Значит документов у тебя нет. Ты можешь оказаться преступником, который сбежал из Американской тюрьмы, и ты в розыске. А нам терять репутацию совсем не надо. Или я не прав, ты не преступник и не в розыске?
- На самом деле всё так, как я рассказал. Вот только подтвердить мне свою правоту нечем.
- Ладно, сейчас найдём твоего приятеля, и послушаем, что он нам споёт, - и, обращаясь к охранникам, велел;
- Идите и приведите ко мне этого нищего. Выслушаем его, а там решим, что с ними делать.
Оба охранника вышли на улицу и, увидев нищего, стоящего у большого раскидистого куста, направились прямо к нему.
- Ты хотел с бароном поговорить? – спросил один из охранников.
- Я, - ответил нищий.
- Пошли с нами. Твой товарищ уже там.
Все трое вошли в комнату, в которой только что находились Хряк и бродяга. Однако сейчас комната была пуста.
- Жди здесь, - велел один из охранников и пошёл за Хряком.
Почти десять минут нищий и второй охранник ждали появления Хряка.
- Вы барон? – спросил нищий, едва Хряк вошёл в комнату.
- Я его правая рука, - ответил Хряк. – Рассказывай, зачем тебе нужен барон.
- Я хочу работать нищим в городе, и прошу поставит меня на точку.
- Ты когда-нибудь нищим работал? – спросил Хряк.
- Можно сказать, я профессиональный нищий. Работаю по этой теме всю жизнь.
- Где до этого работал?
- Здесь, в городе работал. В рыбацком посёлке работал.
- И всё? Больше нигде не работал?
- Больше нигде, - ответил нищий.
- А скажи-ка нам, чего тебя в посёлок занесло?
- Так вышло. Были непонятки с прошлым бароном, пришлось сменить место работы.
- Как я понимаю, ты крысятничал. А чего же ты опять в город пришёл? За крясятничество у нас строго наказывают.
- Это понятно. Но тогда было безвыходное положение. Предыдущий барон всю нашу выручку себе забирал, приходилось себе немного оставлять на пропитание. К тому же в это время был не сезон, мало с континента приезжало богатых клиентов. Нас за маленькую выручку били смертным боем. И выбор у нас был невелик, либо от побоев загнуться, либо от голода. Все крысятничили, да не все попадались. Были среди нас стукачки, которые других закладывали. За это им от барона послабление было.
- А сейчас будешь крысятничать?
- Сейчас не буду. Я слышал, барон всё делает по справедливости, берёт себе лишь половину заработка, а половину оставляет нам.
- Всё верно, только половина, которая на сбор средств идёт, фиксированная. Это для того, чтобы она меньше и меньше от раза к разу не становилась.
- Вот и хорошо, значит будешь знать заранее, сколько нужно сдать, - согласился нищий.
- Если согласен, то твоё место будет у церкви, что в квартале отсюда. Можешь начинать работу с завтрашнего дня. Сборщик налогов к тебе подойдёт.
- Как я его узнаю?
- Его все знают. Ты ни один у церкви будешь, поймёшь сам.
- А если полицейские привяжутся?
- Скажешь, что ты от барона.
- То есть мне полицейскому платить не надо?
- Не надо, здесь всё уже заплачено.
- Теперь к тебе такой вопрос: ты некого Джона знаешь?
- Одного Джона знаю. Я с ним вместе из посёлка в город шёл.
- Он правда на остров после кораблекрушения попал?
- Говорил именно так. А как на самом деле было, я не знаю.
- Приведите Джона, - приказал Хряк.
В комнату, в сопровождения охранника, вошёл бродяга.
- Это тот, с которым ты в город шёл? – спросил Хряк.
- Да, это он, - ответил нищий.
- Ладно, иди. И завтра на работу выходи, - напутствовал нищего Хряк.
- А со мной что? – спросил бродяга.
- С тобой будем думать. Я ещё не уверен, что ты нам сгодишься.
- Так мне тоже уходить?
- Ты пока у нас будешь. Приедет барон, тогда и судьбу твою решим. А сейчас отведите его в камеру и покормите, - велел охраннику Хряк.
Бродяга и охранник вышел из комнаты. Они прошли по коридору и остановились около массивной двери. Охранник отпер дверь и впустил в небольшую комнату без окон с тусклой лампочкой на потолке. У стены располагались двухярусные нары.
- Я в туалет хочу, - прежде чем переступить порог, заявил бродяга.
- Ведро в углу.
- И вы обещали меня покормить, - напомнил бродяга.
- Обещали, значит накормим.
Охранник втолкнул бродягу в комнату и запер за ним дверь.
«Душно здесь и стрёмно», - отметил себе бродяга.
Он сел на нары и стал ждать. Прошло довольно много времени, когда дверь открылась, и охранник принёс поднос, на котором лежала лепёшка и стоял стакан воды.
- Это всё? – вырвалось у бродяги.
- Всё, чай не в ресторане, - подтвердил окончательный размер пайки охранник.
- А когда барон с моим устройством на работу решит?
- Когда нужно, тогда и решит. Жди.
- Охранник запер дверь. Бродяга съел лепёшку, запил водой и завалился на нарах спать. За время путешествия он сильно утомился, и сон накрыл его мгновенно.
Он проснулся внезапно. Ему показалось, что в комнате кто-то есть. Бродяга мгновенно сел. Сколько времени длился сон он не знал.
«Интересно, сейчас ещё день или уже ночь?» - подумал он, хоть и не мог получить ответ в пустой комнате, находясь под замком.
«Скорей бы уж мой вопрос решался. Душно тут, не равён час задохнусь», - подумал он.
Ложиться спать он не стал, надеясь получить решение барона в скором времени. Действительно, дверь открылась и охранник приказал:
- Выходи.
- Уже решили, какую работу мне поручить? – поторопился спросить бродяга.
- У нас для тебя работы нет. Но барон нашёл тебе дело по твоей морской специальности.
- Матросом? – спросил бродяга.
- Не торопись, скоро всё узнаешь.
Они вошли в туже комнату, в которой его допрашивали первый раз. Бродяга сразу уселся на лавку. Тут же пришёл и Хряк.
- Нашли тебе работу. Будешь на рыбацкой фелюге матросом, - сказал Хряк.
- Как я понял, я буду рыбу ловить. Но я не хотел быть моряком. Я хотел у вас работать, - пытался возражать бродяга.
- Тебя никто не спрашивает. Ты хотел получить работу, ты её получил. Будешь нашим человеком в команде, а это уже немало. Видишь, как всё здорово получилось, барон тебе поверил и к делу приставил.
- Быть стукачом, особенно на маленькой фелюге, не очень хорошее дело. Стукача быстро вычисляют и с камнем на шее в море отправляют рыб кормить.
- Быть нашим доверенным человеком и быть стукачом, ни одно и тоже.
- Доверенное лицо, звучит более приятно, нежели стукач, но сути не меняет.
- Это ты зря. Впрочем, если откажешься, пойдёшь кормить рыб прямо сейчас.
- Я же не сказал, что отказываюсь. Я говорил, что работать у вас, например, на танцболе для меня предпочтительнее, - пошёл на попятную бродяга.
- Сейчас придёт капитан, он расскажет, что от тебя требуется, - предупредил Хряк и вышел из комнаты.
Бродяга и охранник остались в комнате дожидаться капитана.
- Через полчаса в комнату вошёл мужчина азиатской внешности, одетый в грубую робу. Ничего в нём не выдавало капитана, лишь загорелое лицо и руки, говорили, что длительное пребывание на солнце ему не вредит.
- Вот матрос, о котором говорили, - имея ввиду бродягу, сказал охранник.
- Ты на парусных судах ходил, с парусами умеешь управляться? – с ходу задал вопрос капитан.
- Я ходил на парусном судне и кое-что умею. У вас, как я понял, одномачтовое судно?
- Правильно ты понял. Пошли, я всё тебе расскажу по дороге.
- А что, нам следует торопиться?
- Следует, через два часа уходим.
-Капитан вышел из комнаты. Бродяга пошёл за ним следом.
«Вот влип. Не нужно мне было связываться ни с нищим, ни с какими баронами и Хряками.
Как-нибудь сам бы себе дело нашёл», - в поздний след подумал бродяга.
Они молча шли по улице, которая вела к морю, но пока бродяга не знал об этом.
- Нам ещё далеко? – нарушил молчание бродяга.
- Половину пути прошли. Осталось совсем немного, - ответил капитан.
- Не знаю, как вас зовут, я Джон.
- Зови меня капитан.
- Просто капитан?
Капитан ничего не ответил, наверное, он не привык так много говорить, ведь в море особенно не разговоришься, не с кем и незачем.
- У вас большая команда? – продолжил расспросы бродяга.
Капитан свернул направо в переулок, который вёл в небольшую гавань, где стояли маленькие деревянные судёнышки. Они остановилась у посудины, на борту которой было написано «Медуза». Судно было одномачтовым и очень напоминало большую шлюпку. На корме, как и положено для таких посудин, располагался полубак. В нём рыболоведческие судёнышки обычно хранили рыболовные снасти. Около мачты стоял большой деревянный ящик, который, очевидно, был предназначен для выловленной рыбы. Две пары деревянных вёсел лежали на дне баркаса. Но что больше удивило бродягу, двигателя на этом судне не было.
«Ветра нет, греби вёслами. А если ветра вообще не будет, то далеко на вёслах не уйдёшь. Значит рыбачат они недалеко от берега», - определил себе бродяга.
Сзади подошёл темнокожий высокий человек.
- Это наш матрос Том. Он по-английски совсем не понимает, зато хорошо говорит по-испански.
- Джон, - представился новый матрос, указав на себя пальцем.
- Том, - указал на себя пальцем темнокожий матрос.
- Положи сети в кормовой ящик, - приказал капитан на испанском языке.
- Помоги ему, - уже по-английски приказал капитан.
Сеть висела на кольях, вкопанных в прибрежный песок. Матросы сняли её, и сложил в ящик на корме.
- Мы ночью пойдём ловить рыбу? – спросил капитана бродяга.
- Конечно ночь, а когда же ещё?
- Как я знаю, ночью никто не ловит, - не поверил бродяга.
- У нас ловят. Чем спрашивать, лучше парус посмотри, - велел капитан.
«Парус, как парус, крепится на горизонтальную рею. Не знаю, как она называется. Такие паруса у всех шлюпок».
Бродяга не знал на что надо обратить внимание, но всё равно подошёл к мачте и потрогал и парус и рею. Потом потрогал верёвку, испачкав о смоляную пропитку руки.
- Вы перед работой есть не собираетесь? – спросил бродяга.
- Сейчас закончим с приготовлениями и поедим, - обещал капитан.
«Хоть тут подкреплюсь. А то с этих лепёшек не больно-то сыт будешь», - подумал бродяга, предвкушая сытный обильный ужин.
Наконец, приготовления были закончены и, усевшись на полубаке, капитан развернул узелок. В нём оказалось несколько лепёшек и фляга вина.
- А чего-нибудь посущественнее нет? – надеясь, что ужин будет представлен и другими блюдами, спросил бродяга.
- Чем тебя не устраивают лепёшки? – не понял вопроса капитан.
- Я думал, основная пища рыбаков – это жареная рыба.
- Возможно, рыбаки часто питаются рыбой. Но мы не рыбаки, - огорчил капитан.
- Когда к вам сватали, мне говорили, что вы рыбаки. Если вы не рыбаки, тогда зачем вам сети?
- Заканчивайте трапезу, пора отчаливать, - вместо объяснения приказал капитан.
Отвязали шлюпку и два матроса сели за весла. Сам капитан управлял шлюпкой при помощи румпеля. Он правил в открытое море, лишь когда наступила полная темнота, повернул лодку вдоль берега.
Задул лёгкий бриз и матросы поставили парус. Шлюпка прибавила ход и долго шла одним курсом. Ближе к рассвету, шлюпка повернула к берегу.
«Судя по первоначальному направлению движения шлюпки, мы где-то близко от материка. Вот если бы причалить к берегу, я бы дал дёру от этих фальшивых рыбаков», - мечтал Бродяга.
Но его мечтам не суждено было сбыться. Спустили парус, и шлюпка легла в дрейф.
- Садись на весла, - велел бродяге капитан.
- А ты бери лот и мерей глубину. Где-то здесь должна начинаться отмель, - приказал он другому матросу по-испански.
Бродяга ничего не понял из того что капитан сказал второму матросу. Матрос взял грузик с привязанной к нему верёвкой и пошёл на нос шлюпки. Он склонился к правому борту и стал опускать и периодически поднимать грузик.
«Глубину измеряет. Может быть, они ловцы жемчуга? Тогда причём здесь я? Нужно уметь нырять и надолго задерживать дыхание. А я плавать толком не умею, ни то что жемчуг под водой искать», - развлекал себя размышлениями бродяга, понимая, насколько глубоко в вонючей заднице застрял.
Однако в открытом море, это не на суше, запросто не сбежишь. Он продолжал грести, надеясь на скорое разрешение сомнений. Второй матрос прекратил измерение глубины и, подойдя к капитану, что-то сказал ему.
- Разворачиваем шлюпку и сбрасываем волокушу, - приказал капитан.
Второй матрос сел на вёсла, и шлюпка развернулась носом в открытое море.
Следующим действием стало сбрасывание волокуши за корму.
Поставили парус, матросы сели на вёсла. Ход шлюпки сильно замедлился. Почти полчаса они гребли что было сил.
- Стоп, вытаскиваем волокушу, - приказал капитан.
Фалы от волокуши сместили на левый борт и стали тянуть. Чем больше вытравливали фалы, тем трудней было тянуть. Устрицы, морские коньки и медузы оказались в волокуше. Устриц тут же перегрузили в стоящий посередине шлюпки ящик. Остальных обитателей моря выбросили за борт. Волокушу отправили за борт второй раз. И снова бродяга и второй матрос гребли что было мочи. И на этот раз улов оказался невелик, и ящик наполнился лишь наполовину. Забросили волокушу в третий раз, и снова улов не обрадовал, ящик оставался наполненным лишь на две трети.
- Скоро рассвет, нужно уходить, - сказал капитан. – Меняем курс и уходим в море.
Второй матрос не требовал объяснений, видно, не раз он участвовал в ловле устриц.
Шлюпку развернули носом в открытое море, и оба матроса сели за вёсла.
«Теперь понятно почему ночью нужно ловить устриц. Я когда-то слышал об устричных пиратах, которые ловят на чужих устричных мелях. Но это дело не только наказуемо законом, но и опасное. Если владельцы устричной мели поймают, поступят по морскому закону, привяжут к ногам груз и утопят. Никто пиратов искать не будет. Я теперь тоже пират не по своей воле, значит и меня могут наказать», - наконец осознал опасность пиратского ремесла бродяга.
Не прошло и часа, как солнце, выглянув из-за горизонта, осветило поверхность моря. Капитан поменял курс, направив шлюпку к родным берегам. Этот маневр должен был показать наблюдавшим за посудиной с берега, что она движется не от берега, а почти параллельно ему.
В этом случае подозрение в воровстве устриц может не возникнуть.
Однако на сей раз маневр не помог. Моторная лодка отчалила от берега и направилась прямиком к шлюпке.
«Жадность фраера сгубила. Нужно было раньше уходить, тогда не пришлось бы удирать. Хотя, как можно удрать на парусной лодке, если за тобой гонится моторная лодка? Разве что всех устриц за борт выкинуть и сказать, что мы просто прогуливаемся. Всё равно не поверят и всех пристрелят или утопят. Остаётся удирать, что есть мочи. Да ещё парус едва ветром расправился. А тут нужен ураган, чтобы быстрее от погони уйти».
Ветер стал свежеть, словно мысли бродяги услышал Посейдон. Буквально через несколько минут пошла волна и на гребнях вода загибалась гребешками с пеной. Моторная лодка не стала рисковать и повернула обратно. Ведь собственная жизнь не стоит нескольких пудов устриц.
Капитан поменял курс, и шлюпка пошла прямо на волну. На глубине волны были более плавными, и вероятность перевернуться становилась меньше. Однако брызги при восхождении на волну попадали внутрь шлюпки и изрядно мочили моряков.
«Если так дальше пойдёт, то из сухопутных обитателей земли не по своей воле мы сменим среду обитания. Остаётся пожалеть, что у меня жабр нет».
Ветер всё усиливался, и капитан приказал спустить парус. Он умудрился повернуть судно по ветру, не набрав в шлюпку много воды. Шлюпка и без паруса двигалась достаточно быстро. Два часа болтанки и вдалеке показалась оконечность острова Куба. Матросы налегли на вёсла и спасительный берег начал приближаться. Ещё два часа понадобилось, чтобы шлюпка дошла до причала. Пришвартовавшись, команда вышла на берег. Все без сил легли прямо на землю.
- Вы тут будьте, а я пойду, позвоню покупателю. Нужно товар сдать, пока он свежий, - сказал капитан.
- Поесть что-нибудь принесите, - высказал пожелание бродяга.
Капитан ничего не ответил. Возможно, у него не было денег, и лишь продажа устриц позволит пополнить кошелёк.
Матросам пришлось ждать его целый час.
«Хорошо ещё погода сегодня нежаркая, шторм и ветер сейчас нам на руку. Иначе все наши усилия были напрасными, устрицы пропадут», - думал бродяга, когда появился капитан.
- Успешно сходили? – спросил бродяга.
Капитан ему ничего не ответил. По его настроению было понятно, дела обстоят не очень.
Игнорируя вопрос бродяги, капитан стал говорить с темнокожим матросом.
Разговор шёл на испанском, и бродяга ничего не понял. Однако стало понятно, возникли проблемы со сбытом.
«Нелегка жизнь пирата. Всё грабишь да воруешь. А тебе за все усилия шиш. Надо менять специальность пока я сам не пристрастился к лёгкой наживе».
Судя по сегодняшнему рейсу, нажива не всегда бывает лёгкой и даже наживой в конечном итоге может не стать. Но выбор у бродяги был невелик, либо продолжать служить в команде пиратов, либо остаться безработным и безденежным. И то и другое было неприемлемо. Без денег не проживёшь, а век пирата очень недолог и вскоре может закончиться печально.
- Так что у нас с покупателем? – повторил вопрос бродяга, справедливо полагая, что за проделанную работу хотя бы услышать ответ он заслужил.
- Пока договориться не удалось. Кто-то на день раньше нас продал партию устриц, - открыл обстоятельства дела капитан.
- Выходит, мы рисковали зря? – вырвалось у бродяги.
- Риск у нас был минимальный. Я знал, что надвигается шторм и для нашей посудины он не страшен. А их моторная лодка по большой волне ходить не может.
- Есть какие-нибудь мысли, что делать с устрицами? – бродяга хотел получить ответ немедленно.
- Продать партию кому-нибудь другому, - капитан сам не знал, как найти выход из создавшейся ситуации.
- Можно скинуть цену и тогда покупатель найдётся.
- Всё не так просто. Товар контрабандный, документов на него нет. Не всякий покупатель оптом его возьмёт. А тот, с которым у нас налажены отношения, уже закупился.
- Если вы имеете ввиду ресторан барона, то он наверняка знал, что вы пошли за устрицами. Ведь какая-то договорённость с ним была?
- Какая-то была. Но покупатель ищет, где выгоднее и к тому же наш рейд мог окончиться ничем.
- А что, так бывает?
- Нечасто, но бывает.
- Я думаю причина здесь другая. Он захотел существенно снизить цену, чтобы закупить товара впрок. У них же есть место, где можно долго хранить скоропортящийся товар. И насколько я понял, сейчас наступает пора штормов.
- Если наступит пора штормов, то и клиентов в гостинице будет меньше. Значит ресторану не нужно будет повышенный запас продуктов.
- Насколько я понял, дамочки приезжают не на солнце жариться, а пообщаться с молодыми парнями не по-детски. И как раз в нежаркую погоду этим заниматься много приятней.
- Так что же ты предлагаешь? – задал конкретный вопрос капитан.
- Предложить товар значительно ниже принятой цены. У нас самих затрат и было что потраченное время и упражнения с вёслами. Так что мы в прогаре не должны оказаться.
- Есть одно но, мы должны с каждого рейса ссудить в пиратскую кассу взаимопомощи.
- Честно говоря, я раньше никогда не слышал о такой.
- Это старая пиратская традиция. Если пират погибнет или угодит в тюрьму, его семье будет откуда помочь.
- И большую сумму нужно отдать? Как я подозреваю, она составляет процент от денег, вырученных за продажу украденного
- Ты правильно понял, она составляет процент, но не меньше оговорённой суммы.
- Если так, тогда всё проще простого. Запросите цену за товар, которая покроет и отчисление в кассу взаимопомощи и наши дивиденды.
- Очень ты умный для моряка. Уж не засланный ли ты казачок? – высказал свои подозрения капитан.
- До того как стать моряком, я много лет был бродягой. А при таком образе жизни, чтобы не пропасть нужно во многих вопросах ориентироваться.
- Бродяга на нашем маленьком острове – это утопия. Что на это скажешь?
- Я бродяжничал по большой Америке. А сюда, на остров, я попал после кораблекрушения. Честно говоря, я бы и сейчас бродяжничал, если бы оказался на континенте. Идёшь себе, с людьми знакомишься, многие города и посёления видишь, и пропитание нетрудно добыть, если голова соображает, - сознался в своих пристрастиях бродяга.
- Так ты к нам пристроился, чтобы сбежать на материк! – понял по-своему капитан.
- Я узнал, что меня на вашу посудину пристроили только когда увидел вас, капитан. Я искал работу и обратился к барону за помощью. Мне мой знакомый нищий посоветовал к нему обратиться. Я удовлетворил ваше любопытство, капитан?
- Вполне, - ответил капитан.
- После нашего рендеву в чужие края, очень хочется есть. Нельзя ли нам немного перекусить? – снова с вопросом обратился бродяга.
- Деньги получим и перекусим, - огорчил капитан, намекнув, что денег у него нет, и придётся ждать обеда довольно долго.
– Тогда что мы сидим? Нужно идти к покупателю и предлагать новую цену. Если и несильно заработаем, то голодными не останемся, - привёл весомый аргумент бродяга.
- Ладно, я пошёл, - предупредил капитан и снова отправился к потенциальному покупателю.
Через час подъехал пикап и перегрузил в кузов весь улов. Получив деньги, капитан предложил:
- Пойдём в таверну, поедим. Давно я рыбки не едал и рома хорошего не пил.
Вся компания отправилась обедать в таверну.
Неторопливой морской походкой компания продвигалась к цели. В какую именно таверну вёл капитан, не было никакого значения. Лишь бы еда была вкусной и ром неразбавленным.
Наконец в очередном переулки показалась вывеска «Пристанище пиратов».
Название таверны было символично, поскольку его в основном посещали моряки и многие из них неоднократно ходили под пиратским флагом. Как и перед всяким публичным заведением, невдалеке от входа, стояли нищие. Капитан бросил монетку нищему и вошёл в дверь. У его попутчиков не было денег, и они прошли мимо нищих ничего не подав. Считалось плохим предзнаменованием не подать нищему перед выходом в море, но в данном случае вариантов не было.
Как только вошёл, капитан устроился за большим столом, сколоченным из толстых досок. Здесь все столы были такими. Поскольку в среде моряков многие отличались ненасытной жаждой спиртного, и окончание пирушек заканчивались потасовками. Мебель сильно страдала от лихости моряков и чем прочней и проще она была, тем меньшего урона было у владельца таверны.
Новые посетители уселись за стол, и к ним подошёл человек и вежливо спросил:
- Чего изволите?
Вопрос был задан на испанском, и бродяга, даже если бы захотел, не смог сделать заказ.
Капитан сказал несколько слов и человек ушёл.
- Что вы заказали, - поинтересовался бродяга.
- Я заказал бутылку рома, жареного тунца и сок из грэй фрукта, - обрадовал капитан.
- Это хорошо, горячую пишу хоть сегодня поедим. А ещё лучше сюда ходить питаться каждый день, - высказал пожелание бродяга.
- Чтобы так хорошо питаться, нужно много денег зарабатывать. А у нас с заработками не очень, - развеял надежды капитан.
- Я надеялся, добыча устриц прибыльное дело.
- Сам убедился, что дело это непростое и рискованное. Добыть малюсков нельзя без риска, и сбыт тоже может быть проблемным.
- После всех выплат, я имею ввиду кассу взаимопомощи, нам что-нибудь останется? – задал насущный вопрос бродяга.
- На несколько дней поесть останется, если шиковать не будем.
- Шиковать – это в таверне обедать?
- Много вопрос задаёшь, утомил.
Капитан встал со своего места, и направился к лестнице, ведущей на второй этаж, где обычно расположены номера, в которых моряки справляют накопившуюся за много дней проведённых в море потребность в женщинах.
«Нашёл время. И к тому же деньги не только его, но и мои. Я предпочёл бы поесть посытней, а не блудить с местной красоткой, после общения с которой может возникнуть птичья болезнь», - подумал бродяга.
Но он ошибся, поскольку капитан вернулся очень быстро. Как раз к этому моменту принесли заказ.
«Наверное, он деньги в кассу относил. Но спрашивать не стану и без этого я его разозли своими вопросами», - решил бродяга.
Капитан разлил ром по стаканам и стакан бродяги был наполнен как и остальные, наполовину.
- За успех нашего дела! – произнёс тост капитан, сначала по-испански, потом по-английски.
Бродяга лишь пригубил. Он понимал, что такая доза на голодный желудок сразу свалит с ног. Но остальные члены команды не стали замарачиваться, и проглотили свою долю одним махом. Бродяга сразу приналёг на жареного тунца. Он слопал приличный кусок рыбы и отметил себе, что вкус ему не понравился. И почему все так хвалят именно эту рыбу, было непонятно? Разве не потому ли, что её трудно поймать и потому что она большая.
- Ты чего не пьёшь? – спросил капитан.
- Я много дней глодал и сейчас для меня такая доза неподъёмная, - объяснил бродяга. – Я бы лучше сока выпил грэй фрукта.
- Пей, кувшин перед тобой стоит, - напомнил капитан о сделанном заказе.
- Так стаканов нет. Как же его пить?
- Пей прямо из кувшина, - посоветовал капитан.
Бродяга взял кувшин и сделал два глотка.
«Ну и кислятина», - отметил себе бродяга.
- Что, не понравилось? – спросил капитан. - Его добавляют в ром. Тогда и ром станет не таким крепким и сок не таким кислым. Давайте, выпьем по второй, чтобы следующая наша делюга была успешней сегодняшней.
Бродяга долил свой стакан соком грэй фрукта и выпил вместе со своими новыми товарищами.
- Тебе нужно выучить язык, хотя бы основные для моряка слова. Очень трудно командовать судном, когда команда говорит на разных языках.
- Если подсобите, выучу. А теперь хотел спросить, когда мы на новую делюгу пойдём?
- Пойдём, море немного успокоится, и пойдём, - ответил капитан.
- Опять за устрицами?
- За устрицами пока не пойдём. Слишком много их навезли.
- А за чем, тогда, пойдём? – пытал дело бродяга.
- Пока не знаю. Как будет заказ на нашу шаланду, вы первыми узнаете, - обещал капитан.
- А сейчас доедаем и допиваем и пойдём отдыхать. Завтра силы нам могут понадобиться.
«Интересно, где их пристанище, в котором можно качественно отдохнуть»? - подумал бродяга, и через совсем немного времени он увидел таковое.
Это была маленькая, низенькая хижина из тростника. Она находилась в непосредственной близости от стоянки шаланды. В качестве ложа была брошенная на землю солома.
«Убогое жилище. Но сейчас я рад и такому», - отметил себе бродяга.
Буквально через десяток минут после прихода к жилищу, все компаньоны спали.
- Вставайте, нужно готовиться к рейсу, - разбудил членов команды капитан.
- Уже известно, чем будем заниматься? – спросил бродяга.
Он не очень хорошо восстановил силы и надеялся ещё немного поваляться на ложе из соломы, а потом качественно пообедать в таверне.
- Точно не скажу. Пока не всё ясно с заказом, - не раскрыл тайны капитан.
Возможно, он боялся, что кто-нибудь из его команды проболтается, возможно, ещё все детали дела не были согласованы. А в пиратских делах нужно всё знать наверняка, иначе не поможет и удача.
- Приводите себя в порядок, да нужно подкрепиться, - велел капитан.
Сам он встал рано и успел привести себя в порядок, да ещё встретился с агентом, который предупредил о возможном ближайшем деле.
- Мы сегодня в море пойдём? – продолжал задавать вопросы бродяга.
Вместо ответа капитан задал тот же вопрос на испанском языке.
- Повтори, что я сказал, - велел он уже на английском языке.
- Зачем, - не понял бродяга.
- Затем, что то же самое нужно сказать на испанском. Или ты решил не учить язык.
- Можно ещё раз? - попросил бродяга.
- Капитан повторил на испанском, и бродяга тут же собезьянничал.
- Похоже, но слова нужно произносить чётче. Ничего страшного, со временем научишься. А сейчас садитесь завтракать.
Бродяга умылся морской водой и уселся по-турецки перед разложенными на циновке кусками хлебы и лепёшками. В кувшине было налито немного вина.
- А воды нет? Пить очень хочется после вчерашнего рома, - попросил бродяга.
- За водой нужно идти к колонке, а потом её кипятить. Здесь холодная вода течёт по старым гнилым трубам и в неё могут попасть микробы, - ответил капитан.
- Так нужно принести и кипятить, - наивно полагал бродяга, о чём и сказал.
- Позже так и сделаем. А сейчас нам некогда, - огорчил капитан.
- Значит делюга у нас всё-таки есть, - заключил бродяга.
- Ты ешь, потом всё прояснится, - одёрнул его капитан.
- А ничего, что на море шторм?
- Шторм затихает. А больших пологих волн наше судно не боится. Надеюсь, вопросов больше не будет. Я хочу спокойно поесть, без глупых намёков и беспредметных разговоров.
Едва команда закончила трапезу, к ним пришёл посыльный. Капитан отошёл с ним в сторонку для секретного разговора. Они долго о чём-то говорили и бродяга понял:
«Видно, посыльный с полномочиями. Вон как долго беседуют и никак не могут договориться. Хорошо бы договорились, не то опять придётся сидеть голодным, как говориться, ждать в море погоды. Хотя, честно говоря, погоды следовало бы дождаться».
Наконец разговор был окончен, посыльный ушёл, а капитан вернулся назад к своей команде.
- Какие будут распоряжения? – поторопил события бродяга.
- Сейчас нужно демонтировать ящик под морской улов, вынести его на берег.
Мы вчера снасти не выгрузили, значит сейчас нужно их выгрузить и повесить для просушки.
Брезент нужно вытащить из полубака и положить его на дно шлюпки. Пока всё. Вы будете готовиться к рейсу, а я пойду за провизией и вином.
- Водички бы тоже не мешало запастись, - бродяга наполнил, что пить в жарком климате тоже необходимо.
- Готовьтесь, груз привезут часа через два, - капитан дополнил информацию о предстоящем рейсе.
- Когда отчаливать будем? – спросил бродяга, дабы быть полностью информированным.
- Как погрузимся, так и отчалим.
«Я бы в такую погоду ни за что в море не пошёл. Но капитан опытный, ему виднее», – надеясь на опыт капитана, думал бродяга.
Через час вернулся капитан. А ещё через час подъехала подвода. Она привезла ящики с кубинскими сигарами и ящики с кубинским ромом. Всё это погрузили на шлюпку, закрыли брезентом и перевязали просмолённой верёвкой.
«Значит, на этот раз мы повезём контрабанду. За это могут надолго посадить в тюрьму, если поймают. Тогда прощай моя вольная жизнь», - грустные мысли полезли в голову бродяги.
Капитан проверил, хорошо ли закреплён груз, отвязали шлюпку и на вёслах шлюпка отчалила от пристани. Когда отошли на достаточное расстояние, и волна стала более пологой, поставили парус. Ветер был довольной силы и, накренившись, поднимая тучу брызг, шлюпка пошла к цели максимально быстро, насколько возможно для этого типа судов.
«Интересно, почему не стали ждать темноты? Или контрабанда теперь узаконена? В этой стране и не такое может статься. Плати кому надо и всё тебе простится. И в то же время не поверю, что ром и сигары не поставляются на континент официально. Тогда какой смысл в контрабанде? Здесь может быть лишь один стимул – деньги. Контрабандный товар не облагается пошлиной, и сбыт его идёт по нелегальным каналам, значит и налогов государство от него не получит. Интересно знать, насколько меньше стоит контрабандный товар, если на нём должны заработать тот, кто его поставляет контрабандисту, тот кто эту контрабанду доставляет оптовому покупателю и тот кто торгует в розницу. Список довольно длинный и, получается, наша доля, тех, кто доставляет товар оптовику, несильно велика. А рискуем мы и своими жизнями, перемещаясь по бурному морю, и своей свободой, если застукают при передаче товара, и судном, которое в этом случае будет конфисковано. Риск крайне велик, а доходы не ахти, не стоит они даже половины перечисленных рисков», - размышлял бродяга и, кажется, сам нашёл ответы на все вопросы.
Сейчас свистел в снастях ветер, шлюпку бросало с одной волны на другую, да ещё брызги от соприкосновения носа лодки с очередной волной неприятно холодили лицо. Такая погода не располагала к разговорам, но узнать долго ли им придётся терпеть неудобства морского похода, очень хотелось.
«Целый день идём неизвестно куда. Есть уже очень хочется, а непонятно, будем мы есть или нет в ближайшее время. Придётся капитана потревожить», - решил бродяга и, оставил свой пост управления парусом, посчитав, что за минуту ничего не случится.
- Нам долго ещё идти? – спросил бродяга.
- При попутном ветре часов пять, шесть, не более. Иди обратно, парус сам собой управлять не будет, - выговорил подчинённому капитан.
- Я шкоты закрепил. Никуда они теперь не денутся, - оправдывался бродяга и тут же спросил. – Мы есть скоро будем?
- Пока не получится. В любой момент может потребоваться маневр, поэтому иди обратно и слушай команду.
Бродяга вернулся на место, подумав:
«Хреновая у меня работа, еда рядом лежит, а поесть нельзя. Ничего пока не происходит, и отдохнуть тоже нельзя. Решительно, надо с такой работы линять. Знать бы куда. А терпеть придётся ещё пять часов и неизвестно, дело выгорит или всех нас заметут, а то и убьют. С государством и морским патрулём шутки плохи. Хорошо бы без приключений добраться до берега, а там ноги в руки и дёру. Даже на голодное брюхо сбегу. В другой раз может не подфартить».
Размышления мало помогали забыть о голоде и усталости. Через некоторое время бродяга уже не мог думать, до того устал. День закончился, и наступила ночь, а судно всё двигалось, к чужим берегам, и теперь темнота скрывала его от встречи с патрулём. Лишь волны огромными валами поднимали и опускали маленькое судёнышко. Ветер немного убавил силу, и скорость судна уменьшилась. Это обстоятельство могло удлинить время в пути, но зато брызг при встрече с волнами стало меньше.
- Убрать парус, - дал команду капитан.
Слева несколько раз мелькнул огонёк. Стало понятно, почему судно легло в дрейф.
Капитан тоже включил фонарь три раза подряд. Наверное, это означало, что мы пришли и готовы к выгрузке товара.
Через полчаса к шлюпке подошла шаланда и на неё перегрузили товар. Капитан получил деньги, и шлюпка подняла парус и отправилась в обратный путь.
- Может быть, перекусим? – задал давно назревшим вопрос бродяга.
Капитан развязал узелок и выдал одну лепёшку бродяге, предварительно заставив его хлебнуть вина из фляги.
Когда бродяга занял своё место, другой матрос подошёл за своей долей обеда.
«Вот теперь можно жить», - откусывая от лепёшки, думал бродяга.
Настроения у него улучшилось, хоть и предстоял долгий путь домой. Ведь теперь они при деньгах и можно будет позволить себе хорошо питаться и не тужить от безденежья.
День встретил их ярким солнцем и полным отсутствием ветра. Убрали парус и сели за вёсла.
- Далеко еще от дома? – спросил капитана бродяга.
- Всё зависит от обстоятельств и от ветра, - ответил капитан.
- То есть, если будет ветер, доберёмся быстрей, - сам себе ответил бродяга.
- Не совсем так. Вон видишь слева парус. Он почти на горизонте, но при хорошем ветре судно запросто догонит нас. Оно больше нашего и быстроходнее. Пока ветра нет, мы на вёслах можем уйти от него.
- А зачем нам уходить от него? Это же не пираты, а просто торговое судно.
- Я в этом не уверен. В этом районе много пиратов промышляет. А если так, наша выручка может стать их добычей, - объяснил капитан.
- Тогда надо быстрей грести, - сделал вывод бродяга.
- Быстрее не нужно. Мы устанем, и наша судьба будет предрешена. Нужно просто грести.
Получив столь однозначное разъяснение, команда старалась грести плавней, чтобы меньше устать и шлюпка прибавила ход. Теперь на румпеле сидели по очереди, а капитан подменял уставшего гребца.
Подул лёгкий ветерок и на шлюпе подняли парус. Потребность в гребле отпала, но и корабль на горизонте заметно увеличился в размерах.
«Может быть, он не по нашу душу идёт в этом направлении? Может, он идёт в гавань? Интересно, кто первый достигнет берега мы или они?»
- Мы первыми дойдём до берега, - сказал капитан, словно прочитал мысли бродяги.
- Это хорошо, что мы будем первыми, - поддержал тему бродяга. – Но что нам это даёт?
- По большому счёту ничего. Однако теперь будем уверены, что он нас не догонит и не ограбит, даже если очень того захочет.
- А что ему мешает ограбить нас на берегу. Он вполне может подойти к берегу, встать на якорь и высадить своих головорезов.
- Не думаю, чтобы это было для него лучшим вариантом. Слишком мал куш.
- Если у них совсем нет денег, то вариант вполне реален.
- Чтобы у капитана бригантины да не было денег? Это невозможно.
- А если его самого ограбили другие пираты?
- Получится прямо по поговорке: вор у вора, дубинку украл.
- Я понимаю, что подобное предположение абсурдно. А вдруг всё так и есть?
- Поживём, увидим. Но чтобы не думалось, сразу, как приедем, пойдём, деньги отнесём.
- Да, так, наверное, будет лучше. Только нужно хоть немного денег нам раздать. Когда в кармане есть хотя бы несколько монет, чувствуешь себя много уверенней, - высказался бродяга.
Как и предполагалось, шлюпка пришвартовалась, в то время как судно всё ещё находилось в море.
Капитан выдал матросам по десять монет, не забыв при этом и себя.
- Жди нас в шалаше, мы деньги отнесём и вернёмся сюда, - велел капитан.
- Хорошо бы сходить поесть. Очень хочется отведать горячую пищу, - напомнил о потребностях бродяга.
Капитан и тёмнокожий матрос ушли сдавать кассу, тогда как бродяга остался на берегу наблюдать за странным двухмачтовым судном. Оно не стало заходить в гавань, а встало на якорь в некотором отдалении от берега. Спустили шлюпку и четыре человека сели в неё и пошли к берегу.
«Хорошо, что не прямо к нашей стоянке. Однако пока капитана нет, я посплю в шалаше. Не так сильно есть будет хотеться», - решил бродяга и пошёл в шалаш спать.
Он растянулся на циновке, предварительно вынув из кармана деньги и положив их под циновку, в вырытую там ямку. Проспал он довольно долго, и когда открыл глаза ни капитана, ни тёмнокожего матроса ещё не было.
«Загуляли мои компаньоны, прямо хоть сам иди есть в харчевню. Давно им пора появиться. Небось, сами на обратном пути зашли перекусить и там зависли. Хотя бы лепёшку мне принесли».
Бродяга чисто теоретически думал о самостоятельном посещении харчевни. Но он недостаточно хорошо знал город и, к тому же, ему велели ждать в шалаше. Он перевернулся на другой бок и снова задремал. Проснулся он от того, что его кто-то тряс за плечо. Он лишь приоткрыл глаза притворяясь, будто ещё не совсем проснулся. Его будил незнакомый человек и бродяга подумал:
«Уж не пираты ли пришли по мою душу?»
- Где капитан? - спросили его по-английски, а значит знали о нём, как не говорящем на испанском.
Бродяга приподнялся и сел на циновке, только после этого заговорил.
- Ты кто? - спросил он.
- Ты что же не помнишь? Это я вам товар привозил.
- Помню, но смутно. Вот капитан точно сказал бы, ты нам товар привозил или не ты.
- Я привозил, я. Так, где ваш капитан? Он уже давно должен быть у меня с деньгами.
- Он к тебе и пошёл. Я хочу сказать, он пошёл деньги относить за товар. А к тебе он пошёл или не к тебе, я этого не ведаю.
- Давно он пошёл деньги относить?
- Как мы к берегу причалили, так и пошёл. С ним ещё пошёл второй матрос. Если ты нам товар привозил, то должен его знать. Он такой большой, темнокожий матрос. Мне велели ждать их тут. Вот я и жду.
- А когда вернуться не говорили?
- Конкретно не говорили. Но обещали, как вернуться, взять меня с собой в таверну. Очень мы проголодались в дороге.
- Ты дело говори.
- Я и говорю дело. Всё что знал, рассказал. А где они сейчас не знаю. Может, не вытерпели и сами в таверну без меня наведались. А может, и по другой причине не пришли к шалашу.
- И что это за причина? Ты говори, не то по-другому спросим, - стращал вопрошавший.
- Я не судья им, но всяко может быть.
- Например?
- Например, они решили с деньгами смыться и деньги себе взять. Может быть, один из них убил другого из-за денег. Или по пути их ограбили и убили.
- Мы на острове и тут особенно не спрячешься. Везде есть глаза и уши, сдадут в момент.
- Значит остаётся последний вариант, их ограбили и убили. Или наоборот, убили и ограбили.
- Нас преследовал двухмачтовый фрегат. Он и сейчас стоит недалеко от берега. Они спустили шлюпку и уже высадились на берегу.
- Не такая уж значительная сумма была выручена за товар, чтобы за неё на убийство идти.
- Значит изначально причина была другая - прежние грехи, которые нельзя прощать. А деньги под руку попались. Не отказываться же от нежданной добычи.
- Ты так думаешь или это знаешь? – задал неудобный вопрос незнакомец.
- Откуда мне знать, если я здесь спал, ждал возвращения капитана.
- А может, ты сам деньги прикарманил, а их убил?
- Господь с вами. Я и мухи-то не обижу. А человека убить из-за каких-то поганых денег, это уж слишком.
- Слишком или не слишком, а сейчас пойдёшь с нами.
- Я вас знать не знаю. Может быть, вы с этой шхуны и есть.
- Разуй глаза, мы товар вам привозили.
- А если капитан придёт, а меня нет?
- Мы ему записку напишем. А вы обыщите всё тут, и смотрите, где земля свежая. Там он мог деньги и трупы зарыть, - велел незнакомец двоим сопровождающим.
«Везёт же мне попадать в разные задницы. Но пока выпутывался. Надеюсь и на этот раз выпутаюсь», - подумал бродяга.
Бродяга встал с циновки и вышел из шалаша. Двое пришедших стали обыскивать шалаш. Они откинули циновку и обнаружили под ней недавно вырытую ямку, а в ней десять монет.
- Как ты наличие денег в ямке объяснишь? – спросил старший, который и разговаривал с бродягой.
- Объяснить это очень просто: они лежали в ямке, потому, что их туда положили.
- Это мы и без тебя поняли. Нас интересует, кто их туда положил и зачем?
- На это ещё проще ответить, их туда положил я. Ямку тоже я вырыл.
- Вот ты и попался! – воскликнул старший.
- Это в чём же я попался? В том, что ямку вырыл и деньги в неё положил? Так я сам об этом и сказал.
- Ты не сказал зачем это сделал?
- Это и вообще элементарно. Пока капитан с матросом ходят по городу, я собирался поспать. А поскольку я очень устал, то меня пушкой не разбудишь. Вот я из предосторожности спрятал деньги, чтобы какой-нибудь нехороший человек не выпотрошил мои карманы.
- А деньги у тебя откуда?
- Я же уже говорил, нам капитан выдал по десять монет.
- Не сходится. Для оплаты за выполненную работу этого мало.
- Конечно, мало. Но мы ведём совместное хозяйство и в таверну ходим вместе. Там за всё расплачивается капитан. А эти деньги на всякий случай, если помимо таверны возникнут какие-нибудь ещё потребности.
- Столь дешёвую шлюху трудно найти. Нужно поболее монет.
- Так необязательно монеты на шлюху тратить. Можно на что-нибудь ещё, - высказался бродяга.
- Вы чего встали, рты раззявили? Обыщите всё вокруг, - прикрикнул на своих сопровождающих старший.
Полчаса двое сопровождающих рыскали вокруг, но так ничего и не нашли.
- Смотрите, шхуна уже уходит, - сказал бродяга, увидев, как подцепившись к шлюпке, шхуна разворачивается носом к морю.
- Ну и пусть уходит. Что она тебе? – не понял намёка старший.
- Может быть, деньги у них. Сейчас она уйдёт и концы в воду, - сказал бродяга.
- У них деньги или не у них, теперь не узнать. Поди, догони ветра в море, - ответил старший, и своим сопровождающим приказал:
- Забирайте его, да поехали разбираться.
- А как же шлюпка? Кто будет её охранять?
- Никто. Здесь таких шлюпок ни одна и ни две. Никому твоя шлюпка не нужна.
- Она не моя, а капитана, - возразил бродяга.
- И не капитана, – огорчил старший. – Вся ваша команда нанята на выполнение заданий. Пошли, хватит разговоров. Когда приедем, тогда и поговорим.
Бродяга и трое пришедших за ним, уселись на телегу и поехали разбираться, очевидно, к большому начальнику.
«Если они действительно смылись или их убили, долг могут повесить на меня. Хотя, с другой стороны, причём здесь я? Я нанятый на работу моряк и только. К деньгам никакого отношения не имею. В среде бандитов тот, кто деньги потерял должен их вернуть. А если остался один я, всё на меня и повесят. Тут только быстрое бегство с острова может спасти. Но и на материке мафия постарается найти. Ведь тут на кон поставлен престиж мафии. Остаётся лишь доказать, что я здесь не причём. Нужно лишь придумать, как это сделать», - размышлял бродяга.
Через полчаса они подъехали к зданию гостиницы, в котором бродяга уже был.
«Получается, барон и этим делом рулит. А почему же тогда он сначала устриц не хотел брать? Значит это была просто игра с нанятыми работниками, с которыми не стоит церемониться. Самое главное, он свой карман не обделил, а на наш ему наплевать. Может, он сам извёл капитана и матроса заодно. А меня теперь будут расспрашивать и виноватым могут запросто сделать», - невесёлые мысли посетили голову бродяги.
Вся компания вошла через задний вход в здании гостиницы. Но на сей раз бродягу отвели в небольшую комнату, и у него закралось подозрение, что разговаривать будут с пристрастием, дабы получить правдивый ответ. Это частично подтверждала запертая за ним дверь в комнату.
«Нужно было раньше сбежать, когда устриц привезли. Я всё рассказал как есть. Другого добавить нечего. Но удовлетворит ли мой рассказ? Ведь я не могу рассказать о главном: где деньги и где сам капитан. А им ведь это только и надо. Но ничего, по ходу дела что-нибудь придумаю. Почему ко мне никто не идёт? Может быть, они хотят воздействовать на меня отсутствием внимания и долгим содержанием в камере? Или они хотят сами разобраться, а уже потом мне предъявлять обвинения?»
Бродяга уселся на лавку и стал ждать. В общем-то ему ничего не оставалось как ждать, поскольку его судьба была в данный момент не в его руках. Бродяга хотел пить и есть, но ещё больше он хотел писать.
«Не запасся терпением, теперь страдаю. А может быть, здесь ведро есть для этого дела?»
Бродяга встал и обошёл углы комнаты. Освещение было тусклым, но и его хватило, чтобы найти ведро. Из этого выходило, он не единственный посетитель комнаты. Здесь наверняка сидели и другие подозреваемые, с которыми долго и больно разбирались. Бродяга с удовольствием пописал в ведро. Теперь можно было и подождать. Из всего произошедшего бродяга сделал вывод, убивать его не будут, постараются повесить на него долг. Только какое дело ему поручат, чтобы можно было расплатиться?
Прошло несколько часов, которые бродяге показались вечностью. Наконец клацнул отпираемый замок и дверь открылась. В помещение вошёл крепко сложенный охранник с подносом в руках. Он принёс кувшин воды и несколько лепёшек.
- Скоро со мной будут говорить? – спросил бродяга.
Охранник, ничего не ответив, вышел из комнаты.
«Хорошо, что три лепёшки принёс. Конечно, хотелось бы что-нибудь посущественнее, но я и этому обрадуюсь. Судя по количеству принесённого, меня скоро не выпустят. Можно и тут посидеть, лишь бы разобрались и меня не били».
Бродяга первым делом приложился к кувшину и отпил немного холодной водицы. Лишь после этого съел одну лепёшку. Посчитав, что если сразу всё съесть, будет неправильно. Когда ещё раз осчастливят едой? Закончив с трапезой, бродяга улёгся на лавке, намереваясь уснуть. Действительно, что ещё делать в заточении? Однако сон не шёл, лишь нехорошие мысли лезли в голову. Спать на лавке было неудобно, но других спальных мест в комнате не имелось. Намяв бока и так и не заснув, бродяга сел на лавку.
«Нужно походить, чтобы кровь разогнать по жилам. Тогда напряжение спадёт, и спать будет намного приятней. По крайне мере нехорошие предчувствия отстанут от меня. А там будь что будет».
Приняв решение, бродяга стал ходить из угла в угол. Он ходил не торопясь, будто шёл по длинной дороге из одного населённого пункта в другой. Ему вспомнился давно посещаемый им город мормонов. Ведь именно с его посещения череда неприятностей стала преследовать его и до сих пор не хотела отставать.
«Эх, оказаться бы сейчас на континенте, да испить парного молочка, угостившись у полногрудой хозяйки – фермерше, да съесть только что испечённого хлеба из настоящей вкусной пшеницы. Не знаю, как местные жители обходятся без хлеба, питаясь одними маисовыми лепёшками? Хлеб у них здесь идёт, как отдельное, достаточно дорогое угощение. На острове должно быть полно рыбы, но и тут получаются непонятки. Местные жители рыбу ловят, да сами её редко едят. Стараются сдать свой улов на консервные заводы, чтобы выручить немного денег. А потом, в период ливней и штормов питаться на заработанные деньги. Почти никто не солит и не вялит рыбу. Может быть, в столь жарком климате рыбу в вяленом виде тоже не сохранить? Казалось бы, климат благодатный, воткни в землю палку, на ней на следующий год плоды вырастут. Сахарного тростника завались, из него сахар и ром делают, а народ всё равно нищий, даже лягушек здесь едят. Богатых на острове немного, в основном они владеют местной землёй с плантациями сахарного тростника, а весь остальной народ нищий, многие живут в настоящем рабстве. Местный табак по всему миру ценится, а курят его богатые люди из других стран. Отсюда вывод, нечего мне тут, на острове, делать. Нужно как можно быстрей переезжать на материк», - на оптимистической ноте закончил размышления бродяга.
Он снова уселся на лавку дожидаться, пока его судьбу решат за него другие дяди.
Прогулка по комнате снова вызвала голод. Он доел лепёшки и запил водой. Посидел ещё немного и, поняв, что ожидание может быть долгим, улёгся на лавку. Его ложе не стало мягче, но на сей раз сон сжалился над ним и надолго накрыл призрачным бархатным одеялом. Ему снились женщины, которых он когда-то любил и, может быть, они не были самыми признанными красавицами, но вспоминать их жаркие объятья было много приятней, чем думать о возмездии мафии за то, что ты не совершал.
Щёлкнул отпираемый замок, открылась дверь, и в помещение вошёл охранник.
- Пошли, с тобой хотят говорить, - позвал он.
Бродяга вышел из комнаты, и в сопровождении охранника вошёл в помещение, в которой он говорил с Хряком в самый первый приход в здание гостиницы. В комнату вошёл тот, кто привёл бродягу сюда.
- Мы нашли и капитана и матроса. Они были зарезаны в городе. Ты что-нибудь можешь сказать по этому поводу? – спросил он.
- Я уже говорил, что спал в шалаше, ожидая возвращения капитана.
- Денег при них не обнаружено.
- Само собой их забрали те, кто убил, или местный нищий народ. Поди, теперь, разберись.
- Мы разберёмся. Но долг остаётся на тебе.
- И большой долг? – спросил бродяга.
- Да уж, немалый, две тысячи монет.
Услышав сумму, бродяга присвистнул.
- Где же я её возьму? Мне такую сумму за всю жизнь не собрать.
- Это твоё дело. Где хочешь, там и бери.
- А как быть со шлюпкой?
- За это не волнуйся. Найдём капитана, матросов и снова она будет ходить по морю.
- А я что буду делать? На вашем острове работы не найти, тем более такой денежной.
- Ты будешь матросом. А если не хочешь, придумай себе делюгу, чтобы сорвать большой куш.
- Нет уж, я снова в матросы.
- Мы подумаем, но долг всё равно на тебе.
- Это понятно. Непонятно одно, как его отдавать?
- Отведи его опять в комнату, - велел охраннику старший, и обращаясь к бродяге:
- Как будет окончательно решён вопрос, тебе сообщат.
- Вы мне поесть принесите, а то пока вы будете решать, я с голоду загнусь.
Бродяга и охранник вернулись в комнату.
- Так я не понял, долго мне ждать вашего решения? – спросил бродяга.
- Тебе всё уже объяснили.
- Я чувствую, от вас быстрых решений не получишь, хотя бы еду принеси, - велел бродяга, статус которого вырос ровно на две тысячи монет долга.
- Если старший скажет, принесу, - огорчил охранник.
Он вышел из комнаты и запер дверь.
«Вот жлобы, даже поесть принести не обещали. А как подумаешь о еде, сразу в животе начинает урчать. Я даже на лепёшки согласен, хоть они мне изрядно надоели».
Бродяга уселся на лавку, собираясь ждать в положении сидя.
Прошло несколько часов, за которые его никто не потревожил.
«Забыли они обо мне что ли? Хоть бы вызвали на разговор с серьёзными людьми. По крайне мере что-то было бы ясно сразу и не тянулось бесконечно. Так ведь может статься, не найдут они команду на баркас и тогда я не нужен буду. А если найдут, то и в этом случае я не нужен буду. Тогда мне найдут делюгу, бандой грабить какого-нибудь богатенького местного дядю. А ещё горше, богатенького дядю на континенте. После этого на континент не сунешься. Тогда я буду не бродягой, а бандитом с неясными перспективами на жизнь».
За бродягой никто не шёл, и он снова улёгся на лавку. Как ни странно, он сразу заснул, видно, после стресса организму требовалось время, для восстановления сил.
- Вставай, пошли. Дело тебе нашли, - голос над ухом разбудил.
Бродяга сел на лавку, не понимая, где находится. Сон не спешил отпускать его.
«Умыться бы», - подумал он.
Охранник и бродяга снова пришли в известное помещение, где уже были неоднократно. Там уже сидели на лавке два странных типа. У одного из них был перевязан повязкой чёрного цвета глаз. У другого, вместо правой ноги была приделана деревяшка. Они словно сошли со страниц книги, в которой рассказывалось о пиратах семнадцатого века. Старший тоже находился в помещении.
- Это твой новый капитан и боцман. Ты будешь, как и раньше, матросом, - заявил старший.
- Два начальника на одного матроса, не слишком ли? – подал голос бродяга, но старший не обратил внимания на заявление.
- Будете ходить на той же шаланде. Сейчас пойдёте к месту стоянки судна и подготовите его к походу.
«Ничего себе судно. Старая шлюпка с косым парусом и двумя парами вёсел. На таком судне только мелкую рыбёшку ловить», - отметил себе бродяга.
- А что повезём? – поинтересовался бродяга.
- То же, что и в прошлый раз. Я через пару часов подвезу. Выходите сегодня в рейс и чтобы на этот раз без происшествий.
- Денег дайте, хотя бы верните мои десять монет. Есть очень хочется, а на пустое брюхо не очень- то наработаешь.
- У капитана всё есть. Так что все вопросы к нему, - ответил старший.
- Мои-то деньги отдайте, - попросил бродяга.
- Ты тут столовался, на это деньги пошли.
- Несколько лепёшек, это разве столовался? – возмутился бродяга.
- Забыл сказать, капитан и боцман говорят на английском и испанском. Так что думаю, поймёте друг друга. Если вопросов нет, тогда можете идти.
- У меня вопрос есть. Когда обедать будем? – задал насущный вопрос бродяга, но ответа не получил.
Капитан и боцман встали с лавки и направились к выходу. Бродяга проследовал за ними.
Через полчаса они были на месте. Их встретил охранник, которого посылали охранять имущество. Хоть старший и говорил, что никто здесь ничего не возьмёт, а тем не менее охрану выставил.
- Я пошёл, а вы проверьте всё ли на месте. Тут воришки хотели спереть брезент и парус. Пришлось убедить их этого не делать, - на прощание сказал охранник.
- Проверь всё ли цело, - велел бродяге капитан.
- А есть мы когда будем? – мучимый голодом спросил бродяга.
- Судно подготовим, погрузимся, тогда и поедим.
- А раньше нельзя? – не отставал бродяга.
- Сейчас боцман сходит за едой и водой, тогда и будем думать о еде. Но сначала дело, - огорчил капитан.
Получив у капитана деньги, боцман заковылял на своей деревяшке в город. Его долго не было, а когда пришёл, подъехал пикап с грузом. Груз перенесли в шлюпку и покрыли брезентом. Пикап уехал, а команда села перекусить. На обед у них было по маисовой лепёшке и по стакану воды.
- Через полчаса отходим, - предупредил капитан, когда все закончили трапезу.
«Нужно запастись терпением», - решил бродяга и направился к кустам.
Как и было говорено, через полчаса шлюпка вышла в море. Несильный ветерок позволил бросить вёсла и поставит парус.
«Теперь сиди и смотри, чтобы шкоты не отвязались. Это намного лучше, чем всю дорогу грести», - подумал бродяга.
Однако ветерок подул немного и стих. Но его новая команда не собиралась тратить силы на греблю. Капитан ждал ветра и, в конце концов, дождался. Можно было бы считать, что всё идёт хорошо, если не учитывать потерянное время и появившуюся морскую воду на дне шлюпки. Там всегда было немного воды, и бродяга думал, что так оно и надо. Это не позволит рассохнуться деревянной обшивке под палящими лучами солнца. Бродяге показалось, что за несколько часов пути воды в шлюпке прибавилось.
- Господин капитан! - обратился он к капитану. - У нас в шлюпке течь.
- Откуда ты это взял? – не поверил ему капитан.
- На дне шлюпки вода и мне показалось, она пребывает.
- Ты в этом уверен? – сомневался капитан.
- Качка не позволяет установить достоверность сего факта. Вода перемещается туда – сюда. Если бы не было волнения, можно было бы сказать точно.
- Не думаю, что это серьёзная поломка. Если бы появилась серьёзная течь, мы были бы уже на дне.
- Это очень обнадёживает. Но хотелось знать точно, есть течь или её нет.
- Не бойся, узнаешь, - ответил капитан, и бродяга стал ещё больше волноваться за свою жизнь.
- Я к тому говорю, что небольшое количество воды нам не повредит, а вот табаку может навредить, - огорчил бродяга.
- Об этом я не подумал, - сознался капитан. – Придётся за уровнем воды внимательно следить и лишнюю выкачивать. Ты заметил течь, тебе и выкачивать лишнюю воду.
- Если есть чем выкачивать воду, - огорчил бродяга.
- Сейчас я посмотрю на полубаке. Там должно быть ведро, - обещал капитан.
- Вот, есть какое-то помятое, - сказал капитан и передал ведро бродяге.
- Судя по притоку, течь небольшая. Я думаю, это последствия шторма, в который шлюпка недавно попала, - поделился своими подозрениями бродяга. – Но ничего, нам недолго шляться по морям, на второй, третий день к родному берегу вернёмся, тогда и просмолим шлюпку.
- Если ветер нас подведёт, можем в море неделю пробыть, - огорчил капитан.
- Слава Богу вёсла есть. На них можно дойти даже в полный штиль, - показал себя оптимистом бродяга.
- Здесь сильные течения. На одних вёслах не дойдёшь, силёнок не хватит, - капитан высказал своё мнение.
- В прошлый раз сдюжили и в этот раз как-нибудь сдюжим, - продолжал тему оптимиста бродяга.
- Насколько я знаю, в прошлый раз расстояние до места назначения было меньше. Сейчас раза в полтора нам нужно пройти больше.
- Вот спасибо, обрадовал. Течь обнаружилась, да ещё ветра нет. Так мы можем ко времени не успеть.
- Нас будут каждую ночь ждать. Если ко времени не успеем, значит в другую ночь подойдём в заданный район. Это увеличит срок пребывания в море и только. Но я надеюсь, море нас не подведёт.
- Не подвела бы прохудившаяся шлюпка. У меня в этой связи возник вопрос: почему мы так мало еды взяли? Расстояние нужно пройти больше, значит и еды нужно было взять больше.
- Сколько было денег, на столько и взяли. У тебя же денег не было, так чему удивляться?
- У меня деньги охранники отобрали. Но вам-то должны были выдать больше монет.
- Сколько выделил хозяин, столько у нас и было денег. Он же не знал, что на море будет полный штиль.
- А если бы и знал, всё равно не дал бы. У меня, мои кровные деньги и то отобрали. Значит жаден ваш хозяин.
- Ты тут права не качай, не то накликаешь лихо. А хозяин у нас один. Если он для тебя плох, чего же ты ему служишь?
- Выхода у меня не было, вот и служу, куда определили.
- Вот и мы служим куда определили.
Шлюпка шесть часов простояла без движения, и её достаточно далеко отнесло от места назначения. Теперь даже при свежем ветре она вряд ли могла успеть к сроку.
Однако ветер подул, видно, сжалившись над моряками.
Через два дня они находились недалеко от места назначения. Но сейчас был день, а для передачи контрабандного товара подходить к месту передачи нужно ночью. Пришлось команде убрать на шлюпке парус и дожидаться ночи. Слабый ветерок избавил команду от работы вёслами и на этот раз груз передали без приключений. Шлюпка легла на обратный курс, и всё было бы хорошо, но увеличившийся приток морской воды сильно напрягал нервы. Бродяге пришлось не расставаться с ведром, всё время отчёрпывая воду из шлюпки.
«Хорошо ещё, что на сей раз нас не преследуют пираты. Не то нам было бы несдобровать. Шлюпка протекает, да ещё ветер слабый, то он есть, то его нет. Вот и доставляй после этого грузы», - развлекал себя размышлениями бродяга.
Еда давно кончилось, но вода ещё оставалась, что было крайне необходимо на жарком солнце.
«И как местные жители весь день торчат на солнце и даже голову ничем не прикрывают? Так солнечный удар можно запросто получить. По-моему, к жаре и резкому солнцу нельзя привыкнуть. Я бы не смог жить в таком климате», - пришёл к заключению бродяга.
У него было время подумать, как смыться с острова на материк. Но придумать что-либо приемлемое не получалось. Нужно было ждать походящего момента, используя ситуацию.
- У нас течь увеличилась, - предупредил бродяга капитана.
- Так отчерпывай, не ленись и всё будет нормально, - подал голос боцман.
- У меня уже руки отваливаются вычёрпывать из шлюпки воду, - пожаловался бродяга.
- Ты же матрос, а не кисейная барышня. Вот и работай, спасай судно, - выговорил боцман.
- Это не судно, а старая, гнилая скорлупка. А течь, между прочим, образовалась из-за тебя, - обвинил боцману бродяга.
- Это почему из-за меня?
- Ты на своей деревяшке по нашему кораблю ходишь и проваливаешься в решётчатый настил днища. Как раз до днища достаёшь. А на днище наверняка доски подгнили, вот они и дали трещину.
- Чтобы доски дали трещину, нужно топнуть со всей дури. Скорее всего дело в другом: корабельные черви подъели доски, вот они и дали течь.
- А что же раньше течь не проявила себя? Корабельные черви не вчера проели доски. А раз так, значит не в них дело, - не согласился бродяга.
- Вот этого не знаю. Но одно скажу, время пришло эту шлюпку ремонтировать, - стоял на своей невиновности боцман.
- Кто виноват в данной ситуации не имеет значения. Нам сейчас самое главное без проблем добраться до места стоянки. А как придём, будем думать, что со шлюпкой делать.
- Списывать её нужно, - подал голос бродяга.
- Может быть, списывать, может быть, ремонтировать, это как хозяин решит.
- Хозяину на шлюпке в море не выходить и не тонуть вместе с командой, - не соглашался бродяга.
- Мы ему не указ, на то он и хозяин, - капитан был иного мнения.
- Не о том говорим. Вода сквозь щель пошла быстрей. Так недолго и утонуть.
- Даст Бог, дотянем до берега.
- Вот именно, на Бога и остаётся уповать. А если недотянем, что тогда?
- Тогда утонем, а если даже не утонем, акулам будет чем поживиться.
- Спасибо, утешил, - поблагодарил бродяга. – А если серьёзно, то посоветуй, как быть?
- Ты знай, вычёрпывай воду, вот и не утонем.
- Я же говорю, что шлюпка постепенно заполняется водой, несмотря на мои усилия.
- Полностью она не утонит. Для этого есть носовая и кормовая банка. Даже если шлюпка полностью зальётся водой, то всё равно не утонит.
- Хотелось бы так думать. Но шлюпка валкой станет, под парусом не пойдёшь и на вёслах тоже. К тому же через шлюпку будут волны перекатываться. А то и совсем она может перевернуться.
- Ты всё правильно сказал. Но для такого сильного затопления нам далеко. Так что вычёрпывай и не придумывай ерунды. Не равён час сбудется, - предупредил капитан.
Шлюпка стала валкой, и идти под парусом становилось опасно. Но тем не менее моряки рисковали, чтобы поближе подойти к берегу.
- Мы сейчас далеко от берега? – задал вопрос бродяга.
- Смотря о каком береге ты говоришь? – не ответил на вопрос капитан.
- О нашем береге, от которого мы отчалили, - уточнил бродяга.
- От континента, наверное, далеко. От нашего берега тоже. Это я к тому, что выбора нет, - огорчил капитан.
- И ход мы потеряли, и выбора нет. Очень это напрягает, - вставил слово бродяга.
- У моряка есть большая вероятность умереть в море. Поверь, это не самая плохая смерть, - высказался боцман.
- Для моряка может быть. Но я не моряк. Я случайно попал на судно, так было угодно судьбе, - бродяга постарался откреститься от столь очевидной несуразности.
- Значит судьба выбрала для тебя путь моряка, - заметил капитан.
- Я ещё достаточно молод, чтобы думать о смерти, даже столь почётной для моряка.
- Человек предполагает, а Бог располагает, - наполнил капитан известную истину.
«Хорошо бы какой-нибудь корабль шёл тем же курсом и подобрал нас. А ещё лучше чтобы он шёл на континент. Тогда мои мытарства и морские приключения будут закончены».
Едва бродяга подумал о спасении, на встречном курсе показалась точка. Она быстро росла и наконец стало понятно, что это рыбацкий баркас. Он шумел слабосильным мотором и уверенно приближался к терпящим бедствие. Бродяга бросил откачивать воду, а стал кричать и махать руками.
- Прекрати привлекать внимание. Мы не в том положении, чтобы встречаться с незнакомым баркасом. Это могут быть пираты, - одёрнул капитан.
- На старом баркасе и пираты? Не смешите меня капитан. Вы можете поступать как хотите, лично я тонуть не собираюсь.
- Неизвестно кто там, на баркасе. Возьмут на борт, а потом опоят и повяжут. Работорговля до сих пор самое выгодное дело на островах.
- Вот подойдут поближе, и увидим, кто там на баркасе. Я думаю, там рыбаки.
- Зачем рыбакам далеко уходить в море? Рыбаки ловят недалеко от прибрежной зоны. В лучшем случае, это контрабандисты. А они лишние глаза не любят. В раз отправят на дно.
- А вдруг не отправят? – не поверил бродяга.
Баркас проходил мимо в двух кабельтовых и сближаться со шлюпкой не собирался.
- Помогите, тонем! – что есть мочи заорал бродяга, но баркас прошёл мимо.
- Вот тебе и ответ. Радуйся, что они нас не подобрали, - заметил капитан.
- Радоваться нечему, если наше судно тонет.
- Не тонет, а судно дало течь, а это не одно и то же.
- Неважно течь оно дало или тонет, сути не меняет. Ещё пару часов и все мы пойдём ко дну.
Между тем ветер усиливался, поднимая большие волны. Капитан приказал убрать парус, и судно стало относить в открытое море.
- Что скажешь, капитан? – задал вопрос бродяга.
- Ты знай, откачивай, тогда у нас будет шанс. Пока шлюпка наплаву будем жить.
Наступила ночь, и было непонятно, сносит шлюпку в море или наоборот прибивает к берегу. Всю ночь команда откачивала воду из шлюпки, борясь за плавучесть судна.
Когда встало солнце, осветив бескрайнюю гладь моря, ни корабля, ни клочка земли не было видно до самого горизонта. Однако через несколько часов вдалеке показался берег. Течением и ветром шлюпку сносило к нему. Ещё через час стало понятно, что это маленький, едва торчащий из воды островок. Бродяга бросил вычёрпывать воду и сел за вёсла. Боцман тоже взялся за вёсла. Шлюпка медленно приближалась к островку.
Когда до берега осталось совсем немного, вода в шлюпку пошла фонтаном.
- Гребите быстрей, иначе утоним, - приказал капитан.
Расстояние до берега уменьшилось до двух корпусов шлюпки и в это время судно полностью заполнилось водой. Бродяга вывалился за борт и его ноги достали до дна. Не откладывая, он пошёл к берегу.
- Кидайте фал, я сейчас подтяну шлюпку к берегу, - велел он оставшейся на борту команде, едва достигнув берега.
Боцман хотел бросить фал, но его деревяшка попала в образовавшуюся пробоину.
- Застрял я, иди сам бери фал и тяни, - сообщил он неприятную новость.
- Я сам брошу, - обещал капитан и, смотав колечком фал, бросил его в сторону берега.
Фал не достиг берега, и бродяге пришлось снова лезть в воду. Погрузившись в воду с головой, он нашёл конец фала.
- Я сейчас буду тянуть, а вы, по возможности, слезайте в воду и подходите мне помогать, - предложил план действий бродяга.
Он начал тянуть за фал, но шлюпка почти не двигалась к берегу. Она была заполнена водой и волна, накатив на берег, откатывала назад вместе со шлюпкой.
- Давайте, быстрей, иначе мне не сдюжить, - торопил он команду.
- Держи крепче фал, сейчас я по нему к тебе приду, - сказал капитан.
Он перевалился в воду и, держась за канат, стал подтягивать себя к берегу. Наконец добравшись до стоящего по пояс в воде бродяги, он встал на ноги.
- Эх, взяли. Ещё раз, взяли, - подтягивая шлюпку за канат, командовал капитан.
Шлюпка приближалась к берегу очень медленно, лишь когда боцман смог вызволить свою деревяшку и присоединился к команде, дело пошло веселей.
Не прошло и двадцати минут, как шлюпка села днищем на мелководье у берега.
- Нужно ближе подтащить шлюпку к берегу, иначе в море унесёт, - дал установку капитан.
- Сразу не вытащить, надо воду откачивать и потихоньку шлюпку подтягивать к берегу, - сказал боцман.
- Придётся поработать, нос шлюпки должен лежать на берегу, - дополнил сказанное капитан.
Бродяга назначил себя на откачку воды. Но у него не очень хорошо получалось: вылив пару вёдер из шлюпки, волна портила его начинание, перекатившись через корму, добавляла воды.
- Этак мы будем до второго пришествия воду откачивать и всё равно не откачаем, - сомневался в успехе предприятия боцман.
- Так что же нам делать? Бросать на произвол судьбы шлюпку не хотелось бы. Может быть, удаться её починить, - высказался бродяга.
- В любом случае нужно понять причину течи, - сказал капитан.
- Тогда сделаем так: двое буду приподнимать нос шлюпки на каждой накатившей на берег волне, а я буду тянуть за фал. Думаю, так дело выгорит, - предложил вариант спасения шлюпки бродяга.
Капитан и боцман полезли в воду, упершись в дно шлюпки ближе к носу, старались приподнимать его на подкатившей к берегу волне. Нос шлюпки медленно подходил к берегу. Однако вода не торопилась покидать судно.
- Пока воду со шлюпки не откачаем, нам её дальше на берег не продвинуть. Уж больно тяжела она для нас троих, - сделал вывод бродяга.
- Как нам откачать воду, если корма в воду погрузилась? – не понял мысли боцман.
- Нужно чем-нибудь заткнуть течь. Я буду выкачивать, а вы шлюпку немного приподнимите, - объяснил суть дела бродяга.
- Как же приподнимешь её, если в ней на три тоны воды, - ворчал боцман.
- Вода в воде ничего не весит. А течь заткнём хотя бы брезентом, - продолжал вносить предложения бродяга.
- Ничего у нас не получится, только пупки надорвём, - ворчал боцман.
- Предложи свой вариант. Что, нет у тебя мыслей как шлюпку на берег вытащить? Так, давайте, хотя бы попробуем.
Капитан и боцман полезли в воду. Бродяга влез в шлюпку, и, заткнув брезентом дыру в днище, расположившись ближе к носовой части, стал вычёрпывать воду.
Он как мог быстро вычёрпывал воду из шлюпки, в то время как боцман и капитан старались немого приподнять корму шлюпки. Казалось, что усилия по спасению судна напрасны. Но через совсем небольшое время стало заметно, воды в шлюпке поубавилось.
- Терпите, ребята, терпите. Ещё немного и воду откачаем, - подбадривал команду бродяга.
Когда воды в шлюпке убавилось наполовину, бродяга дал новую установку:
- Идите к носу, его немного приподнимите, а я потяну за фал.
В результате шлюпка продвинулась всего на несколько дюймов.
- Идите ко мне. Втроём потянем, - приказал новоиспеченный командир.
Действительно, шлюпка еще продвинулась к берегу, но чтобы она достаточно надёжно вылезла на берег, нужно было избавиться от всей воды в шлюпки.
Бродяга снова влез в шлюпку и принялся вычёрпывать воду.
- Пробка пропускает, больше в таком виде воды не вычерпать. Давайте, вытащим шлюпку максимально далеко на берег и отдохнём. Не то я упаду в обморок от усталости и голода, - бродяга решил сделать перерыв в операции по спасению шлюпки.
Они снова взялись за фал и потянули все разом. На сей раз шлюпка наехала носовой частью на берег.
Завершив операцию, команда без сил опустилась на песок. Что дальше нужно делать никто не знал. У них не было еды, закончилась пресная вода, и каким образом можно без шлюпки выбраться с острова оставалось под большим вопросом.
Провалявшись на песке почти час, команда начала приходить в себя. Воистину правы те, кто говорит: тот, кто спит, тот обедает. Первым с песка поднялся бродяга.
- Боцман залезай в шлюпку да своей деревяшкой по днищу потопай. Нужно знать насколько оно прогнило, - сразу дал установку бродяга.
- Это ещё зачем? Если оно прогнило, я в нём дыр наделаю. Чем потом заделывать дыры будем? – не согласился боцман.
- Мы одну дырку в днище нашли, заделаем её и в море выйдем, а в другом месте опять появится течь. Что тогда делать будем? Не факт, что нам ещё один остров на пути встретится, - привел весомые доводы бродяга.
- Можешь быть спокоен, дырку нам нечем заделать и поэтому в море не выйдем.
- Я в этом не уверен. Остров мы не обследовали. А на нём может оказаться необходимый нам материал.
- Воды бы на острове найти, вот это было бы дело.
- Если пальмы на острове растут, значит они где-то воду берут. И мы воду найдём.
- Не знаю, найдёте вы воду или не найдёте, а на пальмах кокосы растут. В кокосах есть кокосовое молочко.
- Если кокосы созрели. Но на пальму нужно умудриться влезть. Лично я не умею лазать по деревьям словно кошка, - вставил своё веское слово капитан.
- Днище шлюпки проверять вы не хотите, искать воду на острове тоже не хотите. Здесь ресторана поблизости нет, никто нам воды не принесёт. Так я не понял, проверять днище будем или нет? – поставил вопрос ребром бродяга.
- Проверим, но не сейчас. Если мы ещё в каком-нибудь месте днище пробьём, то шлюпку уже с места не стронуть будет. На берег её не затащишь, а в море вполне унести может.
- Тогда надо фал за что-нибудь зацепить да сходит обследовать остров, - бродяга не перестал чувствовать себя главным даже в присутствие капитана.
- Здесь поблизости от шлюпки нет ни камня, ни деревца, за что цеплять будем? – критиковал боцман.
- У нас якорь есть, вот им и зацепим за берег, - напомнил о наличии якоря бродяга.
- Якорь на берегу не очень-то будет эффективен. А тем более в песке его потащит силой воды от волнения, - критиковал капитан.
- Если есть другие предложения, то я вас слушаю, предлагайте. Молчите! То-то, сказать вам нечего. Если предложений нет, тогда фиксируем судно от перемещения якорем, – победил в споре бродяга.
- Инициатива наказуема, - к месту заметил капитан. - Кто предложил, тот исполняет.
Матрос, полезайте в шлюпку, достаньте якорь и закрепите корпус шлюпки, чтобы не было перемещения в сторону моря.
Бродяга спорить не стал, полез в шлюпку, и скоро она была зафиксирована на берегу якорем на длинном фале.
- Так хорошо? – спросил он капитана, показывая этим, что готов подчиняться.
- Прежде чем пойдём осматривать остров имейте ввиду, что нам понадобиться какой-либо материал, из которого можно сделать дротик. Будем рыбу им ловить. Для ремонта шлюпки нам потребуется смола, деревянные доски для пластыря и для нас самих, чистая пресная вода. Без воды нам будет совсем худо, - дал наставление капитан, забыв упомянуть о хворосте для костра.
Команда разделилась на две части, бродяга пошёл обходить остров по часовой стрелке, остальные против часовой. Как и предполагал бродяга остров был необитаем, поскольку обитать на нём было негде. С десяток пальм и ничего более на нём не росло. Получалось, что и дротик сделать не из чего и хвороста набрать негде. А про чистую пресную воду можно было забыть. К тому же сам остров возвышался над уровнем моря совсем ничего и наверняка волны, при большом волнении перекатывали через него.
«Если помощь в ближайшие дни не придёт, боцман и капитан могут полакомиться моим мясом. А этого не хотелось бы. Даже если учесть, что я моложе и сильней каждого из них в отдельности, вдвоём они меня одолеют. Но это произойдёт не сегодня, и не завтра, значит можно будет ещё немного пожить», - невесёлые мысли посетили голову бродяги.
Пройдя весь остров по периметру, команда встретилась у шлюпки.
«Интересное дело, я шёл по часовой стрелки, они против часовой. По-хорошему мы должны были встретиться на противоположной стороне острова. А мы не встретились, почему? Значит они потом повернули и пошли за мной. Опять непонятно, зачем им это надо было?»
- Как ваши успехи, что скажите за остров? Ничего подходящего не нашли? – спросил бродяга.
И, не дожидаясь ответа, поскольку всё сам видел, предложил:
- Я думаю, мы можем рыбу ловить парусом. Спустим его в воду, а потом поднимем, какая-нибудь рыбёшка в нём останется.
- Может быть, и так, хотя крайне сомнительно. Пока парус из воды поднимать будем, с него вместе с водой вся рыбка уйдёт, - критиковал идею боцман.
- Уйдёт или не уйдёт, проверить надо. А если ничего не делать, то ничего и не будет. Правильно я говорю? – спросил бродяга, хотя и не рассчитывал на ответ.
- Нужно найти мелководье, если оно здесь есть и там пробовать ловить рыбу, - боцман никогда не слышал о таком способе лова, но голод иногда примеряет самые непримиримые воззрения.
- У нас нечем разжечь костёр, и нечего положить в костёр, - подал голос капитан.
- Свежую рыбу можно есть и сырую. Японцы так и делают и едят суши с удовольствием, - привёл весомый аргумент бродяга, при этом подумав:
«Если с рыбой выгорит, тогда есть меня не будет резона».
- Даже если с ловлей рыбы получится, то как обходиться без воды? – капитан напомнил об отсутствие источников воды на острове.
- Здесь всё просто. У нас есть брезент, значит будет и вода, - обнадёжил бродяга.
- Поясни, как это взаимосвязано, лично я связи не нахожу, - капитан как старый морской волк, много знал о кораблях и морях, где было вдосталь солёной морской воды, а пресную брали на материке или на островах, при длительно плавании.
- Здесь нет никаких чудес. Даже в очень жарком и сухом климате пустыни рано утром температура воздуха понижается, и влага из воздуха осаждается на поверхности.
- В пустыне жарко и вдруг влага осаждается, что-то не верится, - удивился боцман.
- В воздухе всегда содержится влага. Как ты думаешь, что в пустыне пьют букашки, таракашки? Вот они и пьют конденсат рано утром.
- То букашки, а люди как будут пить конденсат. Он же на земле будет и его вряд ли удастся собрать, - сомневался боцман.
- Для этого у нас есть брезент. Мы его получше помоем и расстелем на земле, так, чтобы вода с него не стекала. Рано утром выпадет конденсат, и мы его соберём. В пустыне он выпадает, а здесь море рядом испаряет весь день под лучами солнца. Я думаю, нам пресная вода не помешает.
- Ты заговорил о воде, и мне пить ещё больше захотелось, - сознался боцман.
- Капитан, что сейчас делать будем? – спросил он.
- До наступления темноты время ещё есть. Сейчас займёмся брезентом, помоем его и расстелем где-нибудь на подходящем месте.
- Ты поверил в эту чушь с добыванием воды? Лично я сильно сомневаюсь, - критиковал боцман.
- Нужно пробовать. Тем более других вариантов добыть пресную воду нет. Или ты знаешь другой способ?
- Можно колодец вырыть в центре острова.
- У нас нет ни лопаты, ни даже топора. А что как остров из камня состоит или из кораллов? Может быть, остров это коралловый риф? Сомневаюсь, что в коралловом рифе можно колодец вырыть.
Закончив обсуждения, вся команда пошла вытаскивать из шлюпки брезент. Они долго его мыли, а потом выбрали подходящий кусочек земли и расстелили.
- А сейчас отдыхать. Завтра нужно будет встать до восхода солнца, иначе воду упустим, - дал команду капитан.
- До восхода вставать, смысла нет, всё равно ничего ещё не видно, - возразил боцман.
- В этой части света рассвет наступает быстро, поэтому следует поторопиться, - расстроил боцмана капитан.
- Значит отдыхать, мель искать и рыбу ловить будем завтра?
- Конечно, завтра. Как говориться, утро вечера мудренее.
Каждый член команды выбрал место ночлега и расположился там в горизонтальном положении. Бродяга устроился в некотором удалении от остальных. Несмотря на то, что они согласились ловить рыбу и ждать пока соберётся конденсат, он опасался. Неизвестно что у них на уме. Когда искал место ночлега, он нашёл два подходящих. Они находились в некотором удалении друг от друга. Лишь стемнеет, бродяга собирался поменять место, чтобы его трудней было найти в темноте. Он долго боролся со сном и едва не потерял бдительность до того, как поменял дислокацию.
«Нудно быть начеку. Мало ли что у них на уме», - перемещаясь к заранее приготовленной позиции, думал он.
Едва он занял новое место, как тут же заснул.
Яркое солнце разбудило. Оно уже наполовину появилось из-за горизонта. Бродяга встал и направился к тому месту, где лежал брезент. Двое его компаньоном были уже там.
- Кружка нужна, чтобы воду собрать, - сказал бродяга, приблизившись к брезенту.
- Берите за концы, сейчас будем поднимать брезент и собирать влагу в центре, - приказал капитан.
Влаги собралось немного, всего на три глотка.
- Будем пить по очереди. Сначала я, потом боцман, а потом уж ты, - определил очерёдность капитан.
- Только, чур, пить так, чтобы мне осталось, - высказал пожелание бродяга.
Он пил последним, и не мог сказать, обделили его или нет.
«Не напился, только губы замочил», – определил своё состояние бродяга.
- Если так будем каждый день пить, долго не протянем. Тут влаги на одного мало, - высказался боцман.
- Рыбку поймаем, а в ней влага. Конечно, это полноценно не заменит воду, но продержаться поможет, - старался быть оптимистом бродяга.
- Продержаться до какого момента. Если бы кто-нибудь знал о нас и спешил на помощь, тогда другое дело, мы непременно продержались бы. А сейчас надежда только на нас самих, - боцман был настроен пессимистически, а это уже само собой в данной ситуации усугубляло положение.
- А вот до этого момента, - бродяга указал рукой на силуэт судна в море.
Пока не было понятно по какому маршруту оно идёт, и попадается ли остров ему на пути.
- У нас нечем подать сигнал о помощи, - огорчил боцман.
- У нас есть глотки и руки. Ори громче и махай руками, вот и привлечёшь внимание, - дал совет бродяга.
- На столь большом расстоянии даже выстрела не услышишь, - не согласился попусту орать боцман.
- Но махать-то руками мы можем? Может быть, найдётся на борту любопытный и будет смотреть на остров в подзорную трубу. А тут мы руками машем, о помощи взываем, - не сдавался бродяга.
- А он дело говорить. Другого судна можно долго не увидеть, - капитан поддержал бродягу.
Вся команда отправилась на берег. Они стали махать руками, надеясь, что их заметят и придут на помощь. Полчаса усилий не прошли даром, они изрядно устали.
- Если так дальше будем призывать на помощь, обессилим. Нужно призывать по очереди, так меньше шансов окочуриться раньше времени. Ты, как самый молодой, продолжай. А я с боцманом отдохну, - дал установку капитан.
- Хорошо, потом вы меня смените, - согласился бродяга.
Он махал руками и даже подпрыгивал пока оставались силы.
- Всё, я больше не могу. Теперь ваша очередь, - сказал он и сел на песок.
Следующим заступил на вахту боцман. Он немного помахал руками и неожиданно сказал:
- Или они идут по направлению к острову или мне показалось.
Бродяга тут же встал с песка.
- Пока точно сказать нельзя, слишком далеко, но, кажется, ты прав.
Капитан тоже встал с песка и посмотрел на корабль одним своим глазом.
- Пока непонятно. Очень может статься, что нам повезёт.
- Конечно, повезёт, должно повезти, - поддерживал в команде оптимистическое настроение бродяга.
- Как бы не сглазить, - тихо произнёс капитан.
Наверное, за долгую службу на флоте он не раз терпел от непостоянной фортуны, о чём напоминал его потерянный глаз.
- Везенье – это хорошо. Но нельзя это дело пускать на самотёк, - в подтверждение сказанного, бродяга заорал что было мочи:
- Помогите, спасите!
- Кончай орать, оглушил совсем. Они всё равно не слышат тебя, расстояние слишком велико, - ворчал боцман.
Бродяга перестал орать, боясь раньше времени потерять голос. Ведь если корабль и вправду приблизится к острову, его глотка может потребоваться для выдачи максимальных децибелов.
Он снова сел на песок.
- Ты даже махать руками не будешь? – удивился его реакции боцман.
- Буду, когда придёт моя очередь, - ответил бродяга.
- Плохо ты хочешь спастись, если не желаешь подавать знаки приближающемуся судну, - критиковал боцман.
- Сейчас твоя очередь, вот и действую. А я, когда придёт моя очередь, непременно расстараюсь.
Боцман продолжил подавать знаки кораблю, хоть и не был уверен, заметили его или нет.
- Что сейчас скажешь, идёт он в направлении острова или нам это только показалось? Хотелось нам, чтобы он шёл нас спасать, вот и приняли желаемое за действительное.
- Точно не скажу. Но он по крайней мере не уменьшается в размерах. Заступишь на вахту, тогда сам и определишь, - ответил боцман.
- Это вряд ли. Контур корабля я вижу, а куда он идёт, не скажу. У меня один глаз и то зрение далеко от единицы.
- Вот нам повезло, капитан слепой попался. Хорошо ещё на остров вынесло, не то совсем худо было бы, - высказался бродяга.
- Для этой гнилой посудины и такого капитана за счастье заиметь, - огрызнулся капитан.
- Ладно, я следующим на вахту заступлю, - сжалился бродяга.
- Чтобы руками размахивать, острого зрения не надо. Сам заступлю, - отказался капитан.
Бродяга ничего не ответил. Он не хотел раньше времени разочаровываться, всё же надеясь на благоприятный исход.
- Кажется, в нашем направлении идёт. Если я прав, через два часа будет около острова, - обрадовал боцман.
- Хотелось бы убрать слово «кажется», и получить утвердительный ответ, - высказался бродяга.
- Когда встанешь на вахту, сам уберёшь любое слово. Мне не пора тебя сменять? – капитан проявил озабоченность.
- Пока нет, я ещё в норме. Как устану, скажу, - обещал боцман.
Почти полчаса команда ожидала молча. Жарило солнце, хотелось пить и есть. Никто не был готов услышать нехорошую весть. Все ждали вести хорошей, радостной.
- Садись, отдыхай. Я на вахте постою, - не выдержал ожидания капитан.
Боцман сел на песок, предоставив место сигнальщика капитану. Тот ни сразу начал подавать знаки, долго всматривался вдаль.
- Силуэт стал намного больше, - сообщил он команде.
- Ты, давай, раками махай. Силуэт мы сами рассмотрим, - покритиковал бродяга.
- Много говорить стал. Смотри, в другой раз я тебя в команду не возьму, - погрозил капитан.
- Я и сам не пойду. Зачем мне слепой капитан на гнилой посудине? То-то и оно, что незачем.
- Ты думаешь, тебя в команду кто-нибудь другой возьмёт? Это вряд ли, никто тебя не возьмёт, - сам же ответил на свой вопрос капитан.
- Море это не моя стихия. Я больше сушу, дороги люблю. Так что вопрос возьмут меня в команду или не возьмут, беспокоит меньше всего.
- Прибудем на Кубу, посмотрю на тебя, как ты от хозяина отвертишься.
- Ты слишком далеко загадываешь. Мы ещё с острова не съехали, а ты уже о Кубе думаешь. Честно говоря, я на Кубу не хочу. Мне бы на материк попасть, что и вам советую.
- Нам на материк нельзя, мы под смертным приговором ходим, - на сей раз подал голос боцман.
- А мне на Кубу попадать нежелательно. Хозяин повесил на меня долг, который после убийства моей предыдущей команды образовался, - поделился тайной бродяга.
- Это мы знаем. Но на Кубу тебе вернуться придётся. Тогда с нас меньше спроса будет, если должника привезём, - огорчил капитан.
- Спасибо за откровенность. Но до момента прихода на Кубу очень далеко. И неизвестно будет ли так, как вы думаете. Как говориться, здесь бабка надвое сказала. Во-первых, нужно чтобы корабль дошёл до острова, во-вторых, нужно чтобы он нас подобрал, и, в-третьих, нужно чтобы он направлялся на Кубу. Слишком много если для однозначного ответа.
- Пока корабль не подошёл, снимайте со шлюпки парус. Хотя бы парус и брезент спасём. Хозяин нам шлюпку, да ещё парус с брезентом не простит, - велел капитан.
- Он и так вам не простит, всё на вас спишет. А то, что команду посылает в море на гнилой посудине, это нормально? - бродяга очень отчётливо представлял, что их ждёт по прибытии на Кубу, и поэтому решил во чтобы то ни стало туда не возвращаться.
Члены команды по очереди сменяли друг друга, до тех пор, пока судно не бросило якорь в двух кабельтовых от острова.
- Смотрите, судно встало на якорь, - известил бродяга, поскольку была его очередь дежурить.
- И никаких шевелений на палубе. Хотелось бы знать, будут они нас спасать или не будут? - подал голос боцман.
- Эй, на судне! Мы просим помощи после кораблекрушения, - заорал бродяга.
Все три члена экипажа встали и начали махать руками, пытаясь привлечь внимание на судне.
- Здесь что-то не так, - высказался капитан.
- Понятно, что они не собираются соблюдать конвенцию морского права и спасать никого не собираются, - продолжил капитан. – Не часто с этим приходится сталкиваться.
- Как это нечасто, а баркас, что мимо нас прошёл и не захотел оказать помощь?
- То другой случай. На баркасе шли контрабандисты. Они увидели, что нас трое, значит сможем им голову скрутить и товар себе забрать. Ведь на баркасе экипаж от силы три человека, - пояснил суть дела боцман.
- А здесь, что мешает им подойти ближе к берегу и нас забрать? - задал неудобный вопрос бродяга.
- Может быть, глубины недостаточно для столь большого судна, – предположил капитан.
- На любом судне шлюпки должны быть, - напомнил бродяга.
- Мне кажется это двухпалубная яхта какого-нибудь богатенького дяди, и он совершает круиз по тёплым морям. А в этом случае посещение острова может иметь ознакомительный характер, - предположил бродяга.
- Чтобы ознакомится с островом, нужно на него попасть, - внёс существенное дополнение капитан.
Из-за корабля, тарахтя мотором, вышла резиновая моторная лодка. Она двигалась по направлению к острову, но не к тому месту, где стояли потерпевшие кораблекрушение, а много правее.
- Они что же нас не видят? – возмущался бродяга.
- В лодке четыре человека и оборудование для ныряния. Значит у них на острове свои дела, и наличие посторонних совсем ни к чему, - не обрадовал ответом капитан.
- Выходит и эти собираются нас зачистить, - сделал неутешительные выводы бродяга.
- Не нужно раньше времени паниковать. Пойдем к ним и расспросим кто они. Объясним, почему мы здесь оказались. Думаю, всё будет хорошо, - капитан был опытным моряком и побывал во многих передрягах.
- Сейчас пойдём или чуть погодя? – спросил бродяга.
- Пойдём сейчас. Заодно у них воды попросим, - сказал капитан и сам первым пошёл к причалившей лодке.
- Здравствуйте! Извините, если мы не к месту появились, - начал говорить капитан.
Небольшая пауза, выдержанная капитаном, позволяла прибывшим на остров ответить. Не получив ответа, капитан продолжил.
- Мы потерпели кораблекрушение, наша шлюпка дала течь, вот мы на острове и оказались.
- Видели, как вы размахивали руками, только не поняли зачем, - подал голос один из прибывших.
Все вновь прибывшие были одинакового возраста, где-то около тридцати, и крепкого телосложения. Обычно такими бывают военные морские боевые пловцы.
- Мы хотели привлечь внимание, показать, что нуждаемся в помощи. Если можно, дайте нам воды. Третий день капли во рту не было, - просил капитан.
- Джек, дай им флягу, - приказал говоривший с капитаном, очевидно старший среди них.
Получив флягу, команда начала по очереди пить прямо из горлышка. Они пили сначала понемногу, так как большая порция воды при длительной жажде могла навредить.
Капитан хотел вернуть флягу, но старший сказал:
- Оставь себе. Потом ещё попьёте.
- Вы когда на корабль обратно пойдёте, нас захватите с собой?
- Потерпевшим кораблекрушение непременно помощь окажем, возьмём на борт. Но сначала мы должны обследовать дно вокруг острова.
- Мы хотим взять с собой парус и брезент. Это можно будет? – спросил капитан.
- Придётся вам пару часов подождать. Выполним работу, тогда уже займёмся вашей эвакуацией с острова, - обещал старший.
Лодка отчалила и остановилась недалеко от берега. Пловцы надели акваланги, и погрузились в воду.
- Что-то мне всё это не нравится. Мы тут, можно сказать, погибаем от голода и жары. А они работу свою делают, вместо того, чтобы нас доставить на судно и накормить, - высказался боцман.
- Воды дали и то дело. Будем исходить, что нам никто не обязан помогать, - огорчил капитан.
- По морскому закону потерпевшим кораблекрушение положено помогать, - не согласился боцман.
- А если это военное судно, замаскированное под прогулочную яхту. Думаешь, они будут себя раскрывать, ради каких-то неизвестных морских бродяг? Вряд ли, пристрелят, чтобы не мучились долго, - сказал капитан, тут же добавив:
- Не будем думать о плохом. Дождёмся, пока всё само собой разрешиться.
Команда опять подошла к своей шлюпке. Они уселись на песок, и выпили из фляги по нескольку глотков.
- Если они не могут нас взять на борт, пусть помогут шлюпку отремонтировать, - внёс предложение бродяга.
- Это возможно, если прогнила только одна доска в днище. Но для этого шлюпку сначала нужно втащить на берег, потом перевернуть, и только потом, изучив характер повреждения, наложить на поврежденное место пластырь. А после этого поставить шлюпку на днище и спустить на воду.
На всё это целого дня не хватит, даже если нам будут помогать, - проанализировал предложение капитан.
- Если это военные, то у них может быть средство, которое сможет пластырь прямо в воде закрепить, да ещё изнутри шлюпки, - мечтал о несбыточном Бродяга.
- Никогда о таком не слышал. Если только появились новые, доселе неизвестные материалы. Но мне не верится в такое совпадение, - капитан не верил сказкам, поскольку прожил достаточно долгую, тяжёлую жизнь.
- Поживём, увидим, - только и смог сказать бродяга.
Как и обещали, аквалангисты закончили свою работу, и подошли к месту стоянки шлюпки.
- Что с вашей шлюпкой? – спросил старший.
- Образовалась сильная течь. Если бы не подошли к острову, утонули бы, - ответил капитан.
- Вы смотрели, можно течь устранить?
- Смотрели, там, похоже, доска прогнила. Даже дырка в ней больших размеров образовалась. Мы полагаем, это морские черви. Шлюпке этой очень много лет, так что дело очевидное, - раскрыл полную картину капитан.
- А вы по какой причине спрашиваете? – поинтересовался боцман.
- Думаю, как вам помочь, - дал неоднозначный ответ старший.
- Так вы нас не собираетесь взять на борт? – напрямик спросил капитан.
- Если можно починить судно, зачем же его бросать. Так ведь или не так?
- Так-то оно так, но чтобы его починить, нужен деревянный пластырь заводить, нужна смола.
А чтобы работу выполнить, шлюпку необходимо вытащить на берег и перевернуть вверх днищем и только после просушки приступать к ремонту. Потом её нужно опять перевернуть и спустить на воду. Даже если был бы ремонтный материал, для нас троих это непосильная задача.
- Вытаскивать шлюпку и переворачивать не нужно. Есть составы, которые в воде отверждаются. Надо лишь их пластырем прижать и всё, - обрадовал старший.
- Возможно, где-то они есть. Остаётся пожалеть о том, что у нас нет таковых, - выказал сожаление капитан.
- У нас есть таковые. Но они дорого стоят, - дал намёк старший.
- Чтобы в воде работать, нужен акваланг. Вот если бы вы взялись за это дело, тогда можно и пластырь подвести под сквозное отверстие в днище. Если вы сами нам под днище пластырь заведёте, сколько это будет стоить?
- Сейчас мы посмотрим отверстие в днище, тогда скажем.
Старший нырнул, но тут же вынырнул на поверхность.
- До дна близко. Но я определил место течи. Думаю, можно шлюпку пока не трогать, и в этом положении пластырь заведём, - сообщил радостную весть старший.
- Ну и какая ваша цена? – поинтересовался капитан.
- За пятьсот зелёных сделаем, - огорошил старший.
- За пятьсот долларов! Для нас это очень дорого, - капитан хотел поторговаться, но старший сказал:
- Это ваше право. Но подумайте сами, стоимость шлюпки втрое больше. А если она не ваша, то хозяину придётся платить цену, которую он назовет. А так вы вернёте судно, и долг на вас не повесят, - объяснил свою правоту старший.
- Хорошо, пусть будет пятьсот. Но за эти деньги нам нужна вода и еда. Фляга для воды у нас в шлюпке, а еду привезёте, чтобы на неделю хватило, - выставил свои условия капитан.
- Давайте флягу и готовьте деньги.
Получив флягу, аквалангисты на лодке ушли на корабль.
- Не много ли ты им отдаёшь, чем будем рассчитываться с хозяином? – проявил недовольство боцман.
- Это военные пловцы и судно тоже военное. Они предложили нам этот вариант, потому что не собирались брать нас на борт. Если бы мы отказались, они перерезали бы нам глотки и отправили на корм рыбам. Вариант остаться жить был только один и мы его выбрали.
- Думаешь, так всё серьёзно? – не поверил бродяга.
- Я не хотел бы это проверять, и вам не советую. А пока есть время, займитесь парусом. Его надо снова привязать к рее. Как они залатают днище можно выходить в море.
- Шлюпка полна воды. Прежде чем выходить, нужно откачать воду из шлюпки.
- Это само собой. Откачаем, поедим и пойдём в сторону дома.
- Вам хорошо, у вас дом на острове. А у меня нет дома ни на острове, ни на материке. Но всё равно я хочу на материк, там прожить не впроголодь больше возможностей, - высказался бродяга.
- Не будем загадывать, сначала нужно шлюпку на воду спустить, а потом уже всё остальное. Повезёт тебе, значит попадёшь на материк. Повезёт нам, значит будем мы на острове, - обломал мечты капитан.
- Я предпочёл бы, чтобы нам всем повезло и вы попали на остров, будь он неладен, а я попал бы на материк.
Подошли к берегу аквалангисты. Только теперь их было не четверо, а двое. Первым делом они передали картонный ящик галет весом пять килограмм, и флягу с пресной водой. Капитан вернул им флягу, которую они оставляли изначально.
- Договор в силе? - уточнил старший.
- Конечно в силе, - подтвердил капитан.
Захватив пластырь и герметик, один из ныряльщиков отправился в воду. Через полчаса дело было сделано.
- Можете принимать работу, - выйдя из воды, сказал аквалангист.
- И что, протекать не будет? – задал коварный вопрос бродяга.
- Две недели без протеканий гарантируем. А потом, как придёте домой, сделаете, как положено: замените подгнившую доску и просмолите, - ответил аквалангист.
- Сейчас проверим и расплатимся, - сказал капитан. – Подсобите шлюпку на воду спустить, - попросил он.
Усилием пятерых мужчин шлюпку столкнули с мели.
- Ну и как? – спросил аквалангист.
- В порядке, не течёт, - ответил бродяга, который первым забрался в шлюпку.
Капитан достал из поясного кошелька немного подмокшие деньги и, отсчитав пять сотен, передал аквалангисту.
- Спасибо за помощь, - поблагодарил он.
Лодка с аквалангистами отчалила от берега и пошла к кораблю.
- Вычёрпывай воду, да пойдём быстрей отсюда, пока они не передумали, - поторопил капитан.
Все понимали о чём он говорит и старались быстрей подготовиться к плаванию.
Отчерпали воду из шлюпки, поставили парус и только после этого съели по две галеты, запив её водой из фляги. Шлюпка пошла прочь от острова. Шхуна осталась стоять на якоре недалеко от острова, наверное у моряков были ещё дела.
«Либо они не доделали работу, либо они задумали нехорошее. Отойдём мы подальше, они догонят нас и раздавят судном. А в открытом море долго не продержишься. Не хотелось бы такой развязки, но не всё зависит от наших желаний», - думал бродяга, сидя около отведённого для него шкота.
Дальнейшая судьба бродяги неизвестна. Может, он добрался до северной Америки и снова ходит по дорогам материка. А может, остался вместе с командой контрабандистов возить табак и ром на материк.
Декамерон-21век ТОМ6
© Copyright: Дмитрий Раздорских, 2022
Свидетельство о публикации №222031501734
Свидетельство о публикации №222031501734
Рецензии