Фея

В освещённом полной луной лесу тут и там слышался звонкий, как бубенцы на шапке шута, смех. Между неясными тенями вековых деревьев мелькали светлые фигуры в прозрачных одеяниях, в ветвях звенели нежные голоса и мерцали чьи-то серебристые крылышки. На большой поляне эльфы с феями пели светлые и прекрасные песни, играли на давно забытых людьми музыкальных инструментах и водили хороводы. Между руками, крылышками, полами одежды мелькала маленькая фигурка в зелёном наряде — весёлый Пак не давал скучать собравшимся. Тут расскажет смешную историю, там ущипнёт, то притворится струной да вдруг стукнет музыканта по носу, а то вплетётся в венок феи, а после осыплет нежный носик рыжей пыльцой.

Неожиданно песня оборвалась: танцоры замерли на месте, с изумлением рассматривая невысокую рыжеволосую фею, появившуюся в центре круга из ниоткуда и с не меньшим удивлением оглядывающуюся вокруг.

— Кто ты, дивное создание? — подскочил к новенькой Пак, окончательно рассыпав венок одной из певуний. Девушка молча захлопала глазами, наблюдая за кувырками, которые малыш совершал в воздухе. Необычайная тишина повисла над поляной, и эльф не выдержал. — Ух ты! Довелось! Случилось! Случилось увидеть в этом мире немую фею! Надо Оберону рассказать!..

— Я… не фея. Я человек. Зовут… — гостья неуверенно огляделась, словно ожидала найти своё имя в траве, но это не помогло. — Не помню… Почему-то не помню… А вы — феи?

— Феи, да эльфы, да я — добрый малый Робин! — кувырнулся в воздухе озорник, после чего облетел девушку и повис за её спиной. — Только скажи мне, немая фея, откуда у человека крылья, да наряд из лунного света, да туфельки из лютиков.

Та перевела взгляд на себя и охнула. Всё было именно так, как описал весельчак в зелёном наряде.

— Н-не знаю. Я… я помню, что заснула дома, и я была человеком. А потом оказалась здесь…

— Вот так история! Это мне по вкусу! Ну тогда полетели с нами.

— Я же не умею летать!

— Ну и что? Крылья-то у тебя есть, так что и летать сможешь. Ну-ка попробуй!

И девушка стала пробовать. Ох, как веселились собравшиеся, глядя на её сосредоточенное лицо, нахмуренные брови и напряжённую спину. Кто-то от хохота даже в боярышник укатился, тут же сам став поводом для смеха.

— Да разве ты думаешь о ногах, когда хочешь пойти куда-то? — пискнул Пак, едва справившись с весельем. — Представь, куда ты хочешь попа…

Договорить доброму малому Робину не довелось — рыжая фея уже взмыла вверх и вскоре изящно устроилась на ветке старого дуба.

— А мне нравится!

Не успел маленький эльф догнать её, как девушка спряталась в облако цветущей черёмухи. Он туда — а весёлый смех новенькой звенит с другого края поляны. И вскоре вся толпа лесных духов, забыв о танцах, носилась по поляне и играла в салочки.

— Ох, как же здесь красиво! — гостья взмыла над деревьями и замерла на месте, трепеща радужными крылышками. Под нею тёмной живой массой растекался лес, в котором то тут, то там мерцали волшебные огоньки. Далеко в стороне высились горы со снежными, светящимися под полной луной, вершинами. Правее их лес выходил к морю, волшебным зеркалом сияющему среди холмов и песчаных отмелей. — Я хочу туда!

— Стой! — поднявшийся к девушке Пак схватил её за руку. Озорное личико стало испуганным и неожиданно серьёзным. — Нельзя феям и эльфам к морю! Опасно это для нас, как и горы, и пустыни. Каждому духу своё место. Неужели ты не чувствуешь страха перед ненадёжностью воды, перед темнотой пещер?

— Нет, — удивилась рыжая, но не попыталась вырваться. — Мне только хочется искупаться в ночном море. По-моему, это замечательно!

— Куда тебе спешить? Ещё искупаешься. Давай лучше я тебя отведу к Оберону и Титании? — уже улыбался эльф, неторопливо облетая её по кругу. — Они тебе имя дадут и что-нибудь доброе скажут…

— Хорошо, дружок, отправимся к ним, — рассмеялась фея, легко вылетая из паутинки, которой её пытался связать весельчак. — Догоняй!

***
Перед чертогом властителей леса гостья пропустила Пака вперёд и не ошиблась: стоило тому заглянуть за лёгкий занавес, сплетённый из паутинки и лепестков черёмухи, как оттуда раздался возмущённый возглас царя:

— Кто посмел потревожить нас в эту волшебную ночь?!

— Мой государь, я примчался к вам с интереснейшей историей, а вы и выслушать не хотите!

— А, это ты. Прочь поди! Утром расскажешь.

— Утром это перестанет быть новостью, так что рассказывать придётся вам. А я, так и быть, буду молчать да грустить, что никому истории Пака стали не нужны…

— Ах, милый мой друг, позволь ему рассказать свою сказку, — раздался нежный голос царицы, словно бальзам пролился на сердце. — Что же такое случилось в лесу, что ты не сумел дождаться рассвета?

— Вот что случилось, прекраснейшая Титания. Появилась у нас в лесу не фея и не человек, и не боится она ни дерева, ни ветра, ни моря, ни луны, и не знает она ни имени, ни происхождения своего. Никто её раньше не видел, а всё ж таки башмачки её наш Мотылёк сшил, уж в этом можете мне поверить. Как такое может быть, царица, угадаешь?

— Позови её сюда, добрый малый Робин. Посмотрим мы на твою загадку — может, и разгадать сумеем.

Девушка отодвинула занавес и вошла в царские покои: небольшую палатку из тех же черёмуховых кружев, посреди которой было устроено ложе из цветочных лепестков и молодой листвы. На нём сидела прекраснейшая из всех фей, которых гостье довелось увидеть за эту ночь, а на её колени положил голову эльф в короне из остролиста и в плаще из крыльев летучих мышей.

— Ваши величества…

— Садись, девочка, рядом с Паком и скажи, верно ли то, что он нам поведал?

— Всё верно, царица, ни словом не обманул вас добрый эльф.

— Не фея и не человек… Что ж, значит, ты решишь вопрос сама…

— Но…

— Не перебивай, глупенькая, — шикнул Пак ей в ухо. — Если молчать да слушать, узнаешь вопросы на все ответы.

— Ты хотел сказать: ответы на все вопросы?

— Ну, это как посмотреть… Слушай!

— Вот что, девочка, — принял решение Оберон, — непроста твоя загадка, и нам подумать надо над нею. Но чтобы ты не скучала да не мучила себя глупыми сомнениями, мы тебе пока дело дадим. Эту ночь веселись со всеми, днём поспишь, а на закате полетишь к морю…

— К мо… — бедный эльф даже подавился страшным словом.

— К морю, мой добрый друг, к морю. Раз девочка не боится водной глади, так кому мне и поручить столь ответственное дело. Тебя-то давно дальше границ леса посылать бессмысленно.

— Так там же…

— На море стоит гора, — не слушая сдавленный писк подданного, продолжил царь. — В той горе устроил кузницу мой давний друг, рыцарь Бран. Передашь ему этот перстень. Я его одолжил в давние времена, но с тех пор, как он обосновался в той пещере, а эльфы перестали покидать свои владения, отдать долг не было возможности. И передавай ему наисердечнейшие пожелания долгих лет жизни и великих подвигов. Ему приятно будет это услышать.

— Всё выполню, государь, ни слова не забуду.

— Тогда можешь идти.

— Погоди, — окликнула её Титания. — Пока тебя будут звать Нея. По-моему, чудесное имя для той, кто не знает, кем является.

— Нея — немая фея! Я угадал! — уже за занавеской запрыгал вокруг неё Пак. — А теперь наперегонки до поляны!

***
До границ леса её провожали всей честной компанией, только царь с царицей остались на поляне. Феи вплетали в волосы Неи ветки рябины, чтобы защитить от бед, эльфы пели песни-заговоры. Пак всю дорогу молча кружил рядом, но увидев просвет между деревьями, подлетел и быстро-быстро заговорил:

— Вот свисток. Будет плохо — свистнешь один раз, но сильно. Я услышу, я прилечу. Даже на край земли прилечу…

— Мы все прилетим. Все. Все! — подхватили остальные, окружив Нею.

На опушке она с улыбкой попрощалась с ними и взлетела, направляясь к освещённой закатными лучами скале посреди моря. Вечер был тих и свеж, дуновение ветра почти не ощущалось, а за спиной нежной пеленой обволакивала лес тихая и светлая песня эльфов. Вдруг с поверхности воды раздались голоса:

— Сестрица, сестрица, спустись к нам! Поиграй с нами!

Опустив глаза, Нея разглядела среди волн золотистые головки — или это закатное небо их так расцвечивало? Личики русалок были симпатичные и хитрющие, однако фее они явно были рады.

— Спешу, красавицы, по срочному делу. Но на обратном пути мы с вами поиграем. Обещаю!

— Обещает! Обещает! Это хорошо! Это весело! — зазвенели счастливые голоса, и около дюжины хвостов дружно ударили по закатной дорожке, когда обитательницы моря нырнули в глубину.

***
Гора поднималась прямо из воды, крутыми утёсами нависая над недовольными такой наглостью волнами. Они со всей силы врезались в каменные стены, надеясь устранить препятствие, но вынуждены были раз за разом отступать, на прощание взметнув в небо пенный хвост.

Из самого сердца этой битвы поднимались ступени, опоясывающие скалу и выводящие к небольшой каменистой площадке перед входом в пещеру. Сюда фея и приземлилась, осторожно сложив крылышки, чтобы не задеть ими узкие стены коридора, ведущего внутрь. Пройдя шагов двадцать в полутьме, она очутилась в огромной кузнице, увешанной доспехами, мечами, щитами. В одном углу были свалены золотые и серебряные украшения, в другом углу — оружие. В центре же находились очаг и наковальня, возле которой стоял мрачный бородач. Вопреки ожиданиям Неи, рыцарь оказался вовсе не огромным богатырём, а человеком среднего роста, довольно худощавым. Хотя лёгкость, с которой он высекал искры из лежащего перед ним металла, не оставляла сомнений в его силе.

— Доброго вечера, хозяин, — позвала девушка.

Кузнец поднял голову, насупился ещё больше и продолжил работу.

— Убирайся прочь, фея. Я не желаю никого видеть.

— Меня прислал к тебе лесной царь Оберон…

— Этот вор и мошенник! Он взял у меня драгоценный перстень во времена, когда море было холмами, и до сих пор не вернул!

— Оберон послал меня к тебе, рыцарь, чтобы вернуть долг! Эльфы давно не покидают своих владений, а ты не появляешься в лесах, вот и не мог царь раньше этого сделать, о чём весьма сожалеет.

Она подошла ближе и протянула перстень на открытой ладони. Однако мужчина только бросил один взгляд на блестящий в огненных всполохах рубин и снова отвернулся.

— Можешь забрать себе. Дарю.

— Но… — Нея оборвала себя, решив не спорить с хозяином, и вместо этого перешла к более приятной части послания. — Также Оберон просит передать тебе наисердечнейшие пожелания долгих лет жизни и великих подвигов. Он надеется, что тебе приятно будет это услышать.

— Приятно?! Да он издевается?! — рыцарь с яростью зашвырнул молот в дальний угол комнаты. Тяжёлый инструмент пробил насквозь стальной доспех и свалился вместе с ним на пол, заставив лежащие внизу шлемы с раздражённым лязгом раскатиться в стороны. — Я уже много лет не покидаю эту пещеру. О каких подвигах, во имя Луны, говорит твой царь?!

— Что же тебе мешает уплыть отсюда, сэр Бран? Я видела лодку у твоей скалы, а до берега здесь совсем немного.

— «Совсем немного!» — передразнил кузнец гостью, после чего вздохнул и пошёл искать свой молот в груде металла. — Фея, за то время, что я догребу до отмели, русалки утопят меня дюжину раз.

— Чем же ты им так насолил?

— Сама у них спроси! — уже спокойно пожал плечами тот, возвращаясь к работе и снова перестав замечать стоящую рядом девушку.

Нея посмотрела чуть-чуть на летящие искры, потом развернулась и вышла из пещеры. Полюбовавшись неведомыми звёздами на тёмном небосводе, она присела на край «балкончика» и склонилась над водой.

— Сёстры, сестрицы морские, где вы, красавицы? — окликнула она морских дев.

— Здесь мы! Здесь! — вынырнули из пены лукавые личики. — Ты уже соскучилась по нам? Ты уже готова с нами поиграть?

— Скоро, сестрицы, уже скоро. Но скажите мне, отчего кузнец, живущий здесь, не может отсюда уплыть?

— Потому что мы его утопим! Утопим! На дно затянем!

— Но почему?!

— Он жадный! У него украшений целая пещера, а он делиться не хочет! Ему они не нужны, а мы хотим их! Но он не делится. Он скуп, как гном! — наперебой заверещали русалки, словно избалованные купеческие дочки.

— Зачем вам, сестрицы, украшения, когда вы и так прекрасны? — «удивилась» фея. — Посмотрите, как сияют ваши глаза, ярче всяких звёзд! Как чудесно блестят волосы при луне! Неужели эта красота нуждается в искусственных улучшениях?

— Да, красивы! — восхитились те, поглядев друг на дружку. — Но мы всё равно хотим украшений! Ему они не нужны, а мы бы носили да перед сиренами хвастались.

— Чего же вы хотите? Ожерелий? Серёг? Браслетов?

— Ожерелья! И браслеты! И диадемы! И пояса серебряные! И цепочки золотые!

— Что ж, если кузнец подарит каждой из вас по ожерелью, паре браслетов, диадеме, поясу и цепочке, позволите вы ему добраться до земли?

— Ну, если он их нам подарит… То…

— Погоди, ты ведь обещала с нами поиграть… — перебила товарок одна из русалок, с лилией в волосах.

— Верно, обещала, — кивнула девушка, не видя пока подвоха.

— Тогда вот что мы обещаем тебе. Если кузнец даст нам украшения — каждой всё то, что ты назвала, — и после этого сумеет добраться до берега до первого луча солнца, то мы никогда больше не будем ему вредить. А если не успеет… тогда мы заберём его к себе. Вот и будет нам игра!

— Но…

— Я согласен, — хмуро ответил за неё стоящий рядом рыцарь и повернулся, возвращаясь в пещеру. — Выбери им лучшие украшения, — бросил он через плечо.

Нея постаралась очень-очень быстро отыскать для русалок всё, что они хотели, при этом не прихватив что-то недостаточно привлекательное. В это время сам мужчина собирался: достал из полупустого угла старый меч в потёртых ножнах, такой же старый израненный щит, лёгкий доспех, плащ и сапоги. Несмотря на то, что делалось всё споро и без лишних разговоров и поисков, девушке казалось, что время утекает сквозь пальцы, оставляя им всё меньше шансов.

Взяв мешок с украшениями, рыцарь спустился по ступеням к воде и роздал русалкам. Когда все сёстры получили обещанное и на некоторое время забыли о человеке, разглядывая друг друга и своё отражение в лунной ряби, он отвязал лодку от кольца, торчащего из скалы, сложил в неё пожитки и повернулся к фее.

— Спасибо тебе. Может, я и не выберусь на берег, но хотя бы попытаюсь. Всё лучше, чем веками ковать никому не нужные мечи.

— Я не прощаюсь с тобой, сэр Бран, — покачала головой Нея, взяла у него свободный конец верёвки, обвязала ею свою талию и кивнула мужчине. — Садись и греби, а я потяну тебя по воздуху. Раз уж из-за меня ты подвергаешься опасности, то я сделаю всё возможное, чтобы ты всё-таки добрался до суши и смог лично поблагодарить Оберона за его добрые пожелания.

Некоторое время судёнышко неслось над водой, словно птица, и берег становился всё ближе. Но вдруг фею отбросило назад, и самодельный пояс больно стянул живот. Обернувшись, она обнаружила, что лодка окружена русалками, которые тянут её в другую сторону, ловко уворачиваясь от вёсел, которыми продолжал взмахивать рыцарь, глубоко погружая их в море и снова поднимая над поверхностью. Набрав в грудь воздуха и изо всех сил напрягая крылышки, Нея потянула утяжелившуюся ношу к всё более заметной полоске песка, за которой начинался лес. Теперь расстояние сокращалось куда медленнее, однако и русалки уставали. Золото и драгоценные камни непривычным грузом тянули их на дно, заставляя тратить больше сил, чем обычно.

Сколько времени продолжалось это противостояние, никто не смог бы сказать, но когда небо уже порозовело от смущения, ожидая прихода любовника-солнца, весла вдруг чиркнули по дну, часть русалок отпустила свою игрушку, боясь выбираться на мелководье, и фея, дёрнув из последних сил, вытащила лодку из воды на берег.

Сил на радость у спасшихся не было. Сэр Бран, качаясь, выбрался на песок, дошёл до ближайшего дерева и рухнул на траву, тут же заснув глубоким сном.

Не менее уставшая фея всё же нашла в себе мужество снова подняться в воздух и, повиснув над головами ругающихся русалок, самым сердечным образом поблагодарить их за «весёлую игру и приятное во всех отношениях общество». Потом она вернулась к деревьям и пристроилась рядом с рыцарем, поджав ноги и сторожа его сон.

***
Небо стало нежно-голубым, потом показалось солнце. Из леса выбежало несколько фавнов со свирелями и уже собирались устроить неподалёку утренний концерт, когда заметили Нею. Окружив дерево, они принялись весело переговариваться, постукивая копытцами.

— Ух ты, настоящая фея!

— Интересно, а она будет визжать, если её пощекотать?

— А она заплачет, если мы её будем щипать?

— А что если заставить её плясать до упаду?

— Она, наверное, очень забавно верещит от страха!

— Фея, какое у тебя красивое колечко, отдай его нам!

Хотя они, как и прочие бессмертные духи, больше напоминали детей, чем взрослых, девушке они очень не понравились. Это были злые дети, из тех, что обрывают крылья мухам и дёргают кошек за хвост, чтобы посмотреть, что получится. И лица их, с крупными ноздрями и козлиными бородками, были жестоки и совсем несимпатичны. Фея спрятала рыцаря под крыльями и улыбнулась как можно увереннее.

— Я не могу отдать вам перстень, лесные братцы, потому что это подарок. Если я с ним расстанусь, даритель обидится.

— Она назвала нас братцами!

— Фея думает, что мы сами не сможем забрать это колечко!

— Смешная фея!

— Нам тоже хочется такой подарочек.

— А вот мы его сейчас сдёрнем с её пальчика…

Сразу несколько фавнов кинулись к ней, но тут же отпрыгнули назад, словно чего-то испугавшись.

— Как ты это сделала?!

— Что? — девушка смотрела на их обиженные лица, ничего не понимая.

— Ты… — один из козлоногих ткнул пальцем в её сторону, но отдёрнул руку, как будто обжёгся. — Ах ты, мерзкая фея! Ты навела на нас чары!

— Ты нас бьёшь!

— Ты нас колешь!

— Но я…

— А вот мы сейчас сыграем и посмотрим, как ты у нас попляшешь!

Они переглянулись и дружно заиграли какую-то мелодию на своих флейтах. Нея почувствовала, что ноги сами поднимают её и несут в пляс. Даже спящий рыцарь встал и, не открывая глаз, принялся выделывать какие-то коленца.

— Ай да рыцарь! А вот его-то и защекотать можно!

— Ах, как весело!

Испуганная фея попыталась отогнать разыгравшихся фавнов от сэра Брана, но волшебный танец унес её в другую сторону.

— Ну что, теперь отдашь нам свой подарок?

И тут Нея вспомнила про другой дар, полученный от маленького эльфа. С трудом заставив руку слушаться, она подняла висящий на цепочке свисток и изо всех сил дунула в него, заглушая дикую мелодию мучителей.

Сначала ничего не происходило, только испуганные резким звуком фавны вдруг перестали играть, дав отдохнуть ей и проснувшемуся от щипков и пинков рыцарю. А потом воздух наполнился шелестом сотен крыльев, и небо расцветилось множеством ярких нарядов и взволнованных лиц.

— Вот она! — воскликнул Пак и через мгновение оказался рядом, приветственно улыбаясь. — Лесное воинство прибыло, моя госпожа. Чем можем помочь?

— Пак, они заставляют нас плясать под свои свирели, а сэра Брана хотят защекотать до смерти! — нажаловалась фея, обвиняюще ткнув пальцем в испуганно сгрудившихся фавнов.

— Сэра Брана?! До смерти?! — возмущённо взвизгнув, толпа фей ринулась на обидчиков и щипками погнала их к пещерам у края моря.

Видя, что им уже не надо ничего делать, эльфы сгрудились вокруг человека, приветствуя его, хлопая по плечу, расспрашивая о прошедших годах.

— Сэр Бран — герой и галантный рыцарь, — пояснил довольный Пак. — Наши феи от него просто без ума. Были времена, когда он каждую мог очаровать своими речами, даже царицу.

— Ты серьёзно?! — искренне удивилась девушка, вспоминая скупую речь и грубые манеры кузнеца. Вот уж кого она никогда не назвала бы галантным.

— Я всегда серьёзен! — с гордостью возвестил эльф, а потом мирно пожал плечами и подмигнул. — Но это ж было много лет назад… Полетели домой. Тебя уже заждались.

Посмотрев на окруживших своего героя фей и послушав их счастливый щебет, Нея согласилась, что они здесь больше не нужны и вместе с другом отправилась на уже знакомую поляну. Царь с царицей встретили их там, но едва взглянув на девушку, отправили её спать, сказав, что хотят услышать историю вместе со всеми, на вечернем пиру.

Феи перенесли рыцаря на поляну в сплетённой из тонких ветвей, травинок и паутинок сети, и ещё до вечера он смог отблагодарить Оберона за посланницу и рассказать, как жил эти годы, оставив только историю о возвращении своей спасительнице.

***
Пир был роскошен, а по словам Пака — лучший с тех пор, как холмы стали морем. Феи весь день готовились к нему, собирая нектар и мёд, отыскивая самые сладкие ягоды и самые ароматные травы. Пока герои праздника отдыхали после своих приключений, весь лес гудел потревоженным ульем, и даже деревья приняли посильное участие в общем беспокойстве, раздвинувшись на пару шагов и освободив больше места для праздника.

Когда всё было собрано, приготовлено и украшено, когда все принарядились и украсились свежими венками, когда музыканты настроили инструменты, а соловьи прочистили горлышки, рыцаря с феей разбудили, одели в лучшие одежды и посадили на лучшие места, напротив царя с царицей. И едва дождавшись, пока они съедят по ягодке, потребовали историю.

Слушателями лесные жители оказались благодарными: вздрагивая в страшных местах и вспыхивая глазами в интересных, они ни разу не перебили рассказчицу. Сэр Бран тоже не вмешивался, только согласно кивал, да чуть нахмурился, когда речь пошла о том, что было, пока он спал. Наконец история завершилась, и у всех вырвался вздох, словно собравшиеся дружно очнулись ото сна.

— Одного я не понимаю, сэр Бран, — подал голос Оберон. — Как ты догадался, что Нее потребуется кольцо?

— Если я скажу, что эта прозорливость — награда за многолетнее молчание, ты мне поверишь, царь?

— Да, — чуть подумав, ответил эльф. — Поверю. После многолетнего затворничества люди слышат больше, чем непрерывно общаясь с себе подобными. Хотя не всегда в этом есть смысл.

— Так или иначе, но столь смелой фее защита перстня не помешает. Думаю, она ещё не раз ввяжется в приключения, — усмехнулся рыцарь.

— Да, за Неей даже мне не угнаться, — хмыкнул Пак и под общий смех потащил покрасневшую девушку танцевать.

Когда они вернулись, очередное приключение для феи было подготовлено, обговорено и утверждено. На другом краю леса стоял замок, захваченный злой ведьмой и ставший тюрьмой для многих смелых рыцарей. Сэр Бран отправлялся освобождать их, а Нея должна была лететь с ним и помогать по мере своих сил. Возможно, она и готова была забыть о приключениях ради тихой и спокойной жизни среди друзей, но возразить царю, давшему ей приют и право быть одной из прекрасных обитателей леса, девушка не посмела.

Несколько дней они пробыли на поляне, веселясь и отдыхая со всеми. Рыцаря постоянно окружали весело щебечущие феи, каждая из которых хотела с ним потанцевать или спеть, а его спасительница неожиданно оказалась в центре внимания эльфов, приносивших ей угощение, цветы, сочинявших для неё песни. Добрый малый Робин только подшучивал над происходящим, предупреждая, чтобы Нея не теряла голову и не относилась к восторженным поклонникам всерьёз — любовь эльфов преходяща, как черёмуховый цвет.

А потом, чудесным ранним утром, лесные духи провели по росе прекрасного коня в серебряной сбруе и торжественно вручили его сэру Брану. В этот раз провожать не стали, распрощавшись на поляне.

Поклажи было совсем немного, так что двигались не спеша, но и не тратя время зря. Фея постоянно улетала вперёд или просто кружилась над тропой, всё ещё в восторге от своих крыльев и возможности подниматься в воздух в любое мгновение. Но нередко она летела рядом с рыцарем и слушала истории о старых временах, о народах, населяющих реки и горы, о славных героях, вошедших в легенды, и прекрасных дамах, ставших символами красоты не только для потомков Адама.

Наконец, лес закончился. Они вышли на равнину, к горизонту переходящую в холмы. Переночевав на опушке, путники двинулись дальше и к полудню доехали до замка, стоящего на возвышенности. Здесь было удивительно тихо. Ни ветерка, ни пения птиц. Словно само время застыло, испугавшись чего-то. Только в глубоком рве под крепостными стенами сама собой кипела вода да стонали деревца во дворе замка. К воротам вёл узкий навесной мостик, который никто не охранял ни снаружи, ни на башнях.

— Теперь слушай, фея. Поверни перстень камнем внутрь. Ты станешь не только неуязвима, но и невидима. Так ведьма не узнает, что я не один, и ты сможешь спасти всех, если я не справлюсь.

Сказав это, он слез с коня, привязал его к столбику в начале моста и пошёл вперёд. Выполнив указание, Нея последовала за ним по воздуху. Безо всякого труда они проникли внутрь. Во дворе было пусто, только росло несколько берёзок и осин. В башне тоже оказалось тихо, но в одной из комнат рыцарь увидел горящий камин и остатки ужина на столе. Неожиданно им овладела страшная жажда, и тут навстречу вышла немолодая, но всё ещё красивая женщина. Налив в кубок янтарного вина, она протянула его гостю.

— Здравствуй, путник! Какая радость видеть тебя в моём замке! Выпей, тебе, наверное, пришлось проделать нелёгкий путь.

Подлетевшая к окну фея услышала шум и выглянула: деревья во дворе взволнованно шелестели и стонали громче прежнего.

— Не пей! Это яд! — взволнованно прошептала она на ухо взявшему кубок рыцарю.

Тот, поняв, что стал жертвой чар, выплеснул вино в огонь, вспыхнувший и с жадностью поглотивший предложенное угощение. И прежде чем ведьма успела сделать что-либо ещё, сэр Бран выхватил меч и пронзил ей сердце.

— Вот и всё, — удивлённо произнёс он. — Я думал, будет сложнее.

— Отруби ей голову, — тихо попросила Нея, глядя на залитое кровью тело.

— Разве феи столь жестоки? — поднял он голову.

— Отруби ей голову, — упрямо повторила девушка, не спеша возвращать себе видимость.

Поняв, что это не просто болтовня легкомысленного духа, рыцарь сделал, как ему сказали, и молча смотрел, как прекрасное тело вдруг постарело и рассыпалось в прах.

— Замок всё ещё заколдован, — печально вздохнула Нея, оглядываясь на чуть успокоившиеся берёзки. — Пойдём искать дальше. Разгадка должна быть где-то здесь.

Перестав спорить со своей защитницей, сэр Бран двинулся вперёд, открывая двери одну за другой и исследуя этажи неожиданно большого замка. Поднявшись на самый верх, он прошёл длинный коридор, уставленный рыцарскими доспехами, и вошёл в небольшую башенку.

— Спаситель! — к рыцарю кинулась юная девушка, прелестью сравнимая разве что с Титанией и принцессами из рассказов Брана. — Какое счастье, что ты пришёл! Я так боялась, что навсегда останусь пленницей этого ужасного места! Садись, путник, отдохни.

Она подвела влюблённо глядящего на неё гостя к богато украшенному креслу и усадила в него, принесла ему фруктов и сладостей, расспросила о его пути и о происхождении. Тот, зачарованный красотой девушки, отвечал подробно и многословно, вполне оправдав хвалебные отзывы Пака, но к еде не притрагивался, слишком захваченный любовью.

Нея пыталась окликнуть друга, но тот её не слышал, полностью сосредоточившись на беседе. Она попыталась подёргать его за рукав, но мужчина даже не обратил внимания. Вместо этого он с улыбкой взял предложенный юной красавицей кубок и, не сводя глаз с прелестного лица, поднёс к губам. Видя, что дело плохо, Нея кинулась к нему и в один миг опустошила сосуд. Рыцарю не досталось даже капли.

А потом она замертво рухнула на землю.

Увидев, что яд выпит не тем, кому он предназначался, ведьма вскрикнула и кинулась на ставшую видимой девушку, но была отброшена назад волшебным перстнем. Забытый ею сэр Бран внезапно очнулся от колдовства и в считанные мгновения понял, что произошло. Тогда он снова схватил свой меч и убил красавицу, после чего отрубил ей голову, как научила фея. Тело чаровницы растаяло столь же быстро, как и тело её матери. В тот же миг стены дрогнули, и за дверью послышались голоса. В комнату ворвалась толпа рыцарей в тех самых доспехах, что стояли в коридоре.

***
Когда освобождённые герои узнали, что произошло, они в скорбном молчании подняли бездыханную Нею на плечи и вынесли во двор. Впереди шёл Бран, опасаясь, что испытания ещё не окончены. Однако внизу их ждали не новые опасности, но нежданная радость: деревца, что шелестели без ветра, превратились в жён и возлюбленных рыцарей.

Выслушав историю, они попросили показать им ту, кому обязаны своим счастьем. Фею опустили на траву, и все охнули: перед ними лежала обыкновенная девушка. Ни крыльев, ни прозрачного одеяния, ни неземного свечения не осталось. На ней было простое льняное платье, а чудесные башмачки исчезли без следа. Только разметавшиеся вокруг бледного личика рыжие кудри были те же.

— Она… стала человеком, — пробормотал поражённый Бран.

— Разве это возможно?

— Не знаю. Я спрошу у Оберона… Но сначала её следует похоронить, и не в этом замке. У неё должны быть самые лучшие похороны!

— Подождите! — одна из женщин подошла, внимательно осмотрела девушку и улыбнулась. — Она жива…

— Что?! Ты уверена?

— Да. Она жива, но сильно заколдована. Тут только чудо может помочь.

— Какое?

— Я не знаю, — она покачала головой. — Чудеса бывают разные. Например, поцелуй принца…

Принцев среди присутствующих оказалось человек пять, и все они, с одобрения любимых, выразили готовность отплатить своей спасительнице так, как сумеют. Однако Бран отказался от их помощи и ещё раз выразил желание добраться до Оберона, теперь уже с девушкой, надеясь, что царь эльфов сможет освободить свою подданную от этого колдовства. Мужчины нашли в замке небольшую повозку, вместе перетащили её через остывающий ров и запрягли в неё эльфийского коня. Потом все сердечно распрощались, взяв с Брана обещание сообщить новым товарищам, чем закончится его путешествие к царю лесных духов, и разошлись своими путями.

Хотя замок стоял недалеко от леса, дорога стала куда труднее из-за повозки, а само путешествие до боли напоминало бесконечную панихиду. Бран всё время присматривался к девушке, надеясь, что ей станет лучше, но случилось обратное. На третий вечер, когда он уже укладывался спать, Нея вдруг стала таять, исчезая у него на глазах. Рыцарь бросился к ней, попытался схватить за руку, но его ладонь прошла сквозь тоненькое запястье, словно сквозь морок.

— Пожалуйста... — шепнул он, склонившись над девушкой, и в последней, сумасшедшей надежде поцеловал её в губы. Когда он поднял голову, ресницы Неи трепетали, а тело постепенно теряло прозрачность.

— Привет, — улыбнулась она, открыв глаза, и тут же испуганно приподнялась. — Что с ведьмой?!

— Я её убил. А ты чуть не умерла из-за выпитого яда.

— А мне показалось, что я почти проснулась у себя в том мире, откуда я родом, — задумчиво произнесла девушка, осматривая себя. — Но потом снова оказалась здесь…

— Нея…

— Настя, — она спокойно покачала головой. — Меня зовут Настя, теперь я это помню. Я теперь всё помню, и здесь, и там. Представляешь?

— Там лучше?

— Не знаю… Там нет русалок, фавнов, ведьм, но… Там нет крыльев. И тебя, — она снова улыбнулась ему.

— Значит, если ты вдруг опять решишь растаять, я отправлюсь за тобой в твой мир.

— Обещаешь?

— Обещаю.

***
Внимательно выслушав историю бывшей феи, Титания рассмеялась и сказала:

— В твоём мире всё логично и понятно, а тебе хотелось большего, летать. Поэтому ты попала в наш мир и стала феей. Но твоё сердце слишком горячее для нашего народа, мы легкомысленны от природы. Не жалей о крыльях — они есть у твоей души, и многие феи позавидовали бы их красоте и силе.