Пропаганда нацизма. Герои и мученики. Часть третья

                Рейнхард Тристан Ойген Гейдрих

       Этот человек (хоть и человеком его можно назвать с трудом) стоит особняком в моём повествовании. Поэтому я хочу рассказать о нём поподробнее. Государственный и политический деятель нацистской Германии, начальник Главного управления имперской безопасности (1939—1942), заместитель (исполняющий обязанности) имперского протектора Богемии и Моравии (1941—1942), ответственный за «окончательное решение еврейского вопроса». Обергруппенфюрер СС и генерал полиции (с 1941). Родился 7-го марта 1904-го года в городе Галле, Саксония, Королевство Пруссия.

       Это был редкостный негодяй. Руки у него искупались в крови по самые плечи. Одним росчерком пера Гейдрих отправлял тысячи людей в газовые камеры, и он был практически единственным, кто имел такую возможность. Гестапо (группенфюрер СС Генрих Мюллер) или внутреннее СД (группенфюрер СС Отто Олендорф) могли приговорить любого человека к смерти без суда и следствия, но массовые казни проводились только с санкции Гейдриха. Поэтому все документы о массовом уничтожении людей подписывал именно Гейдрих, и никто другой. Концентрационные лагеря, лагеря смерти и гетто в разных городах Европы были в его подчинении, и он убивал там людей с упорством маньяка. По одному только «окончательному решению еврейского вопроса» предполагалось уничтожить одиннадцать миллионов евреев. Чудовищная цифра!

       Но делал он это вовсе не из-за того, что ненавидел человечество и, может быть, он даже не был злым человеком. Примерный семьянин и отец четверых детей, даже наверняка он не был злым человеком. Он уничтожал людей лишь потому, что ему приказывали это делать. Он просто старательно выполнял свою работу, как законченный карьерист и отпетый бюрократ. Гейдрих подчинялся приказам своего шефа Гиммлера. И если бы Гиммлер, например, приказал ему построить город или изобрести новое лекарство от гриппа, то он делал бы это с не меньшей старательностью.

       Надо признать, что Гейдрих был трудоголиком и очень целеустремлённым нацистом. Он был неординарной личностью с разносторонними талантами. Начнём с того, что Гейдрих прекрасно играл на скрипке (его отец – Бруно Гейдрих был композитором и оперным певцом). Амбициозность и стремление во всем быть первым привели к тому, что он начал заниматься фехтованием и скоро достиг уровня мастера спорта.

       Также он занялся конным спортом, в котором тоже вышел на передовые позиции. И кроме того, Гейдрих, не являясь профессиональным пилотом, смог получить звание офицера запаса ВВС. В этом качестве он участвовал в войнах против Нидерландов, Норвегии, Польши и СССР сначала как стрелок-радист на бомбардировщике, а потом как пилот штурмовика. Есть даже данные, что он сбил семь английских самолётов, но серьёзных подтверждений этому мне найти не удалось. Игра в пилота Люфтваффе, кстати, чуть не закончилось для него трагически. 22-го июля 1941-го года его самолёт был сбит в районе реки Березины. Гейдрих чудом остался жив, и после этого случая сам Фюрер запретил ему боевые вылеты.

       Гейдрих поднял службу безопасности III-го Рейха с нуля, хотя изначально ничего не понимал в этом деле. Он закончил военно-морское училище в городе Киле и в 1926-м году, по его окончании, получил назначение на крейсер «Берлин», где в то время старшим офицером был будущий адмирал и глава военной разведки нацистской Германии (Абвер) Вильгельм Канарис. Это и сыграло важную роль в судьбе Гейдриха, потому что именно Канарис составил первоначальную протекцию будущему шефу СД, ведь они дружили семьями ещё до службы Гейдриха на флоте.

       Но служба в военно-морских силах у него не задалась. Отношения с сослуживцами были натянутыми, и кроме того, Гейдрих был замешан в нескольких сексуальных скандалах. Одна из его многочисленных любовниц ждала от него ребёнка, но Гейдрих решил её бросить. И тогда отец девушки обратился с жалобой к главе военно-морского командования – адмиралу Редеру. Дело закончилось судом офицерской чести, и в результате этого в апреле 1931-го года Гейдриха с позором изгнали из флота.

       Любой бы после этого опустил руки, но только не Гейдрих. Он включил на полную мощность свою чудовищную целеустремлённость и волю и тут же примкнул к нацистской партии, поскольку считал её наиболее перспективной на тот момент силой в Германии. 1-го июня 1931-го года он вступил в НСДАП (Национал-социалистическая немецкая рабочая партия (нем. Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP)), а уже 14-го июля – в СС (SS, нем. Schutzstaffel «отряды охраны» (при написании использовалась специальная типографская лигатура в виде сдвоенной руны «зиг»Runic) — военизированные формирования Национал-социалистической немецкой рабочей партии (нем. die SS der NSDAP)).

       Как раз в это время Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер начинает проводить реформы в своей организации. Ему срочно были нужны специалисты по разведке и контрразведке. И Рейнхард Гейдрих этим немедленно воспользовался.

       Его друг Карл фон Эберштейн, один из высших офицеров СА (Штурмовые отряды (нем. Sturmabteilung), сокращённо SА, штурмовики, «коричневорубашечники» — боевая организация НСДАП), впоследствии перешедший в СС, представил его Гиммлеру. И с этого момента карьера нашего «героя» стремительно пошла в гору.

       Гейдрих тут же обманул доверчивого на тот момент Рейхсфюрера. Его представили ему как эксперта разведки, коим он конечно же не являлся. Но Гейдрих хорошо подготовился к встрече с Гиммлером. Он успел прочитать первую попавшуюся ему на глаза брошюру о работе английской разведки и близко к тексту пересказал её содержимое главе СС, представив всё сказанное как свои собственные идеи. Отдалённо это напоминает похождения Остапа Бендера, но Рейхсфюрер СС, конечно же, этой книги Ильфа и Петрова не читал и поэтому попался на удочку.

       Гиммлер, хоть и был человеком не глупым, но был очарован убедительностью Гейдриха, поскольку в то время сам ничего не понимал в вопросах разведки. И поэтому с этого дня Гейдрих начал пользоваться благосклонностью Рейхсфюрера. В декабре того же 1931-го года он получает звание оберштурмбаннфюрера СС, а уже в июле 1932-го - звание штандартенфюрера СС. Это был стремительный взлёт.

       Авторитет Гейдриха рос как на дрожжах. Он сразу стал кумиром для нации, особенно для молодёжи. Фюрер видел в нём настоящего немца из будущего. Высокий голубоглазый блондин в его понимании был идеалом истинного арийца. Единственным его недостатком был противный писклявый женский голос, который Гейдрих не мог исправить до конца своей жизни. Кроме того, Гейдриха подозревали в том, что предки у него были евреями, что, конечно, было недопустимо для высокопоставленного нациста.

       Звезда Гейдриха взошла 30-го июня 1934-го года в так называемую «Ночь длинных ножей», известной так же как "Путч Рёма", когда было уничтожено всё высшее руководство штурмовиков СА, обвинённое в измене, в том числе их лидер и начальник штаба Эрнст Рём. Гейдрих разработал весь план операции (кодовое название "Колибри"), кроме того, именно он предоставил Гитлеру компромат на штурмовиков, убеждая Гитлера начать расправу над бывшими соратниками. Правда, информация в этих документах была полностью сфабрикована, но в этом уже никто не стал разбираться. В «Ночь длинных ножей» было расстреляно более тысячи человек, естественно, без всякого следствия и суда. Причём нацисты так торопились расправиться с другими нацистами, что в числе прочих ими были уничтожены несколько совершенно случайных людей, попавших под горячую руку по ошибке.

       За организацию и участие в «Ночи длинных ножей» 30-го июня 1934-го года Гейдрих получает звание группенфюрера СС (соответствует званию генерал-лейтенант).

       В марте 1934-го года была сформирована Служба безопасности рейхсфюрера СС (СД) (нем. Der Sicherheitsdienst des Reichsfhrers-SS). В 1936-ом году Гиммлер стал начальником немецкой полиции, а Гейдрих был назначен начальником СД и начальником полиции безопасности Германии «зипо»,(нем. Sicherheitspolizei, Sipo), объединившей криминальную полицию "крипо" (нем. Kriminal Polizei, Kripo) и тайную государственную полицию «гестапо» (нем. Geheime Staatspolizei, Gestapo). В 1939-ом году СД, зипо и гестапо были переведены в подчинение только что созданному ведомству РСХА — Главному управлению имперской безопасности (нем. Reichssicherheitshauptamt, RSHA). Во главе с Гейдрихом РСХА стала мощнейшей организацией сбора и анализа информации, а также подавления оппозиции. Таким образом Гейдрих получил почти неограниченную власть в Германии.

       Его работоспособность просто поражала. Он являлся координатором еврейских погромов, произошедших в Германии с 9-го на 10-е ноября 1938-го года и получивших название «Хрустальная ночь»; организовывал гетто в разных городах оккупированных стран; формировал специальные расстрельные команды для уничтожения евреев и лично выработал план печально известного «окончательного решения еврейского вопроса». До всего у него доходили руки, и всюду он совал свой истинно арийский нос.

       Такое старание не прошло для него бесследно и было замечено руководством. Прежде всего Гиммлером. Рейхсфюрер чувствовал, как его ретивый заместитель дышит ему в спину, и всерьёз опасался за свою должность. Ведь у всех ещё была жива в памяти неприятная история с заместителем Фюрера по партии Рудольфом Гессом, которого «подсидел» его заместитель Мартин Борман. Гесс тогда был доведён до такого состояния, что у него случился нервный срыв, и он, сев в самолёт, улетел в Англию. Гиммлер, конечно, никак не хотел повторить его участь, ведь он хорошо знал своего ближайшего помощника и знал, на что тот был способен. Из-за этого он в тайне ненавидел Гейдриха и очень боялся. И у него на это были все основания.

       Вот, например, как описывал Гейдриха начальник политической разведки СД Вальтер Шелленберг в своей книге «Мемуары (Лабиринт)»:

       «Чем ближе я узнавал этого человека, тем больше он казался мне похожим на хищного зверя — всегда настороже, всегда чующий опасность, не доверяющий никому и ничему. К тому же им владело ненасытное честолюбие знать больше, чем другие, стремление всюду быть господином положения. Этой цели он подчинил все. Он полагался только на свой незаурядный интеллект и свой хищный инстинкт, диктовавший ему самые непредвиденные решения и от которого постоянно можно было ожидать беды. Чувство дружбы было ему совершенно чуждо, иногда он мог быть грубым до жестокости».

       Совершенно неудивительно, что даже сам Адольф Гитлер опасался Рейнхарда Гейдриха. После их первого знакомства Фюрер шепнул Гиммлеру: «Это очень способный, но и очень опасный человек». А ведь Гейдриху в то время было всего лишь 26 лет. Наверняка Рейхсфюрер хотел побыстрее избавиться от него, и вскоре ему представился такой случай.

       Гейдрих сам поставил себе ловушку, даже не ожидая этого. В сентябре 1941-го года он предоставил Фюреру доклад о недостаточной жестокости имперского протектора Богемии и Моравии, при подавлении чешского Сопротивления, и Гитлер тотчас же поставил его на должность заместителя протектора с расширенными полномочиями. Сам ли Гитлер принял такое решение или ему подсказал это сделать Рейхсфюрер, неизвестно, но Гейдриху пришлось подчиниться. Фюрер просто нашёл предлог, чтобы убрать подальше от себя опасного для него человека. Посудите сами: в сверхмощном карательном аппарате Германии наверняка нашёлся бы человек, которого можно было поставить на эту должность, но Фюрер поставил на неё именно Гейдриха, начальника всей тайной службы Третьего Рейха, и это было явное понижение. Ведь тот отправлялся из Берлина в глубокую провинцию (даже не в Рейх). И хотя номинально Гейдрих сохранил за собой все посты и звания, следить за происходящими в столице событиями, а тем более своевременно влиять на них он уже не мог.

       Но Гейдрих и тут не пал духом. Уже 27-го сентября он занимает резиденцию в Градчанах и принимается с усердием работать. И именно за эту работу он быстро получает в народе прозвище «Пражский мясник». В первые 12 дней правления Гейдриха были казнены 207 человек, а одним из его первых указаний стало распоряжение о закрытии всех синагог на территории протектората. Так же в ноябре 1941 года по его приказу был создан концентрационный лагерь "Терезиенштадт" для содержания чешских евреев перед отправкой в лагеря смерти.

       Однако, надо отметить, что новый имперский протектор проводил гибкую политику. Он повысил нормы снабжения для чешских рабочих (которых было около 2 млн человек), приказал выделить 200 000 пар обуви для тех из них, что были заняты в военной промышленности. Было также увеличено количество сигарет и продуктов, выдаваемых по карточкам прочим категориям граждан. Гостиницы и пансионаты в Карловых Варах и других курортах стали домами отдыха для рабочих. Кроме того, рабочим выделялись бесплатные билеты на футбол, в театры и кино, а 1 мая (удивительный факт!) было официально объявлено праздничным днем.

       Сам Гейдрих писал об этом так: «Мне нужно здесь спокойствие, чтобы чешский рабочий полностью включился в немецкие военные усилия, чтобы не снижались объемы поставок, и здешняя индустрия вооружений развивалась. Само собой разумеется, необходимо добавить чешским рабочим ЖРАТВЫ, ведь они должны хорошо выполнять свою работу».

       А вот как в это время отзывался о ситуации в Чехии Адольф Гитлер:

       «Чехи олицетворяют собой рабскую покорность. Чехов можно сделать фанатичными сторонниками Рейха, если, учитывая, что они любители поесть, дать им двойной паек. Они сочтут своим моральным долгом трудиться на военных заводах вдвое больше».

       Благодаря проводимой Гейдрихом политике «кнута и пряника», его авторитет в Чехословакии взлетел до небес. Чехи были довольны повышением продуктового пайка и не хотели никаких перемен. Они с удовольствием «стучали» друг на друга в гестапо по любому поводу, что уж тут говорить о членах Сопротивления. Их выдавали в первую очередь. И поэтому имперский протектор чувствовал себя в Праге довольно комфортно, ничего не опасаясь, и ездил по её улицам в открытом автомобиле без охраны. Гиммлер даже сделал ему замечание по этому поводу, но Гейдрих пропустил его слова мимо ушей, как впоследствии оказалось, напрасно.

       В это время правительство Чехословакии в изгнании во главе со своим президентом Эдвардом Бенешем, находящееся в Лондоне, лихорадочно искало способы поднять свой престиж. По словам Мирослава Каха (деятель чешского Сопротивления), «коллаборационизм среди граждан (Чехии) начал превышать разумную меру», и авторитет Бенеша в глазах союзников был на критической отметке. Поэтому был принято решение организовать громкую «акцию возмездия», которая, по словам начальника военной разведки Чехословакии Франтишека Моравеца, «во-первых, подняла бы престиж Чехословакии на международной арене. Во-вторых, ее успех подтолкнул бы движение народных масс, хотя при этом плата будет высокой». Под словами «плата будет высокой» Моравец имел в виду возможные репрессии немцев в ответ на «акцию», но чешскому правительству казалось, что как раз это вызовет небывалый подъём народа на борьбу. Удивительный цинизм!

       Целью акции был выбран именно Гейдрих. Решающую роль тут несомненно сыграло то, что он ездил без какой-либо охраны, и устранить его было проще всего. Вот что писал об этом Франтишек Моравец: «Президент Бенеш, внимательно выслушав мои доводы, заявил, что он как верховный главнокомандующий согласен с ними и считает, что, хотя операция и потребует жертв, она необходима для блага родины. И отдал приказ разработать все в строжайшей тайне, сказав при этом: «Тогда этот акт может быть расценен как стихийное проявление отчаяния народа».

       Операция получила название «Антропоид», и её подготовкой занималось Управление специальных операций Великобритании. Забегая вперёд, отмечу, что подготовка акции и, главное, её реализация, были выполнены бездарно и в высшей степени непрофессионально. А то, что эта операция всё-таки достигла цели, была скорее случайностью, а не закономерностью. Задание было выполнено лишь благодаря героизму и самоотверженности непосредственных исполнителей, которые не были достаточно подготовлены и у которых совершенно не было опыта в таких делах. Таким образом президент Бенеш послал их на верную смерть. Возможно, это произошло из-за того, что англичане были не вполне уверены в благополучном исходе этой операции, и поэтому послали не своих профессиональных агентов, а военнослужащих чехословацкой армии, которых им было не жалко.

       Главную роль в покушении на Гейдриха должны были сыграть Ян Кубиш и Йозеф Габчик. Оба прошли службу в чехословацкой армии и во Французском иностранном легионе. Кроме того, было подготовлено ещё несколько групп, так как было решено наряду с операцией «Антропоид» осуществить ликвидацию министра образования и пропаганды Протектората Эммануэля Моравеца. Эта операция получила название "Tin".

       Операцию сразу начали преследовать неудачи. При выброске, несколько парашютистов получили травмы, другие не смогли найти сброшенное вслед за ними снаряжение и оружие. Когда одному из диверсантов, радисту Вильяму Герику всё-таки удалось добраться до конспиративной квартиры, её хозяин сразу предложил ему сдаться гестапо, что он тут же и сделал. Другой член этой группы, Иван Коларжик покончил с собой, будучи окружен немцами.

       Главная группа была выброшена на территорию Протектората только со второй попытки в ночь на 29-е декабря 1941-го года, но из-за ошибки пилотов(!), приземлились они не под Пльзенем, как предполагалось, а в пригороде Праги Негвизды. К тому же Габчик во время приземления повредил ногу. Это было неудивительно, поскольку высадка осуществлялась вслепую (без использования ориентировочных огней), с высоты 150-200 метров на скорости 200 км/ч. Пришлось задержаться в доме одного из местных жителей, который согласился укрыть Кубиша и Габчика и не выдал их. В помощь им были сброшены ещё две группы диверсантов – три и два человека соответственно.

       Встретившись с членами местного подполья, Кубиш и Габчик с удивлением узнали, что руководство Сопротивления было категорически против проведения акции, полагая, что она не вызовет ожидаемого резонанса среди населения. По рации диверсанты связались с Лондоном, но в ответной радиограмме получили однозначный приказ продолжать операцию. Президенту Эдварду Бенешу были нужны результаты, несмотря ни на что.

       По разным причинам приступить к операции они смогли лишь в мае 1942-го года. Было выбрано очень удобное место для покушения: на дороге в пражском пригороде Либень, по пути из загородного дома, где жил Гейдрих, в центр Праги был крутой поворот, где машина протектора должна была сбавить скорость.

       В это время в Праге ничего не нарушало наступившей идиллии. Вечером 26 мая Гейдрих открыл в Праге музыкальный фестиваль, который должен был стать традиционным. Главным событием вечера стало исполнение фортепьянного концерта до-минор композитора Бруно Гейдриха, отца заместителя протектора. На следующий день Гейдрих собирался уехать по делам в Берлин.

       27-го мая Кубиш и Габчик приехали сюда на велосипедах и встали у трамвайной остановки. В это время на остановке собралась внушительная толпа пассажиров, ожидавших трамвая номер три. Было абсолютно понятно, что люди могли пострадать, но это не послужило поводом террористам для отмены операции. Еще один член их группы, Йозеф Вальчек, увидев приближающуюся машину Гейдриха, подал сигнал зеркалом. В автомобиле, как обычно, кроме Гейдриха находился только водитель обершарфюрер СС Йоханнес Кляйн. В 10 часов 32 минуты, когда автомобиль оказался прямо перед диверсантами, Габчик попытался открыть огонь из пистолета-пулемета «Sten».

       Но патрон заклинило(!), и казалось уже, что для Гейдриха все закончилось вполне благополучно. Однако рейхспротектора подвела его чрезмерная самоуверенность: вместо того, чтобы приказать шоферу прибавить скорость и покинуть опасное место, он заставил его остановить автомобиль, вытащил пистолет и вместе с водителем попытался схватить диверсанта.

       В это время Кубиш бросил гранату, но промахнулся(!). Граната закатилась под заднее колесо и взорвалась. Взрывом были ранены Гейдрих, сам Кубиш, а также случайная свидетельница покушения Гелена Пехар. Люди, стоящие на остановке, и пассажиры трамвая номер три тоже оказались в зоне поражения взрыва, но по счастливой случайности никто из них не пострадал.

       По показаниям очевидцев Гейдрих и Кляйн выпрыгнули из машины и, вытащив пистолеты, попытались вступить в перестрелку с террористами, но те бросились бежать. Кубиш пробился с помощью выстрелов в воздух сквозь толпу и уехал на заранее приготовленном велосипеде. Кляйн начал преследовать убегающего Габчика, который, оторвавшись от погони, спрятался в мясной лавке Браунера, но хозяин лавки, выбежав на улицу, сообщил Кляйну о прячущемся агенте, после чего покинувший убежище Габчик выстрелом из пистолета ранил Кляйна в бедро и скрылся. Серьёзно раненый взрывом Гейдрих упал около «Мерседеса». Он получил перелом XI ребра слева, разрыв диафрагмы и ранение селезёнки, в которую попали металлический фрагмент и кусок обивки сиденья автомобиля. Гейдриха доставили в госпиталь Буловка в небольшом фургоне, который остановила случайно оказавшаяся поблизости женщина (по другим данным, чешский полицейский, прибывший к месту покушения).

       Около полудня Гейдриху была сделана операция, но она не помогла. Гейдрих держался почти неделю, и даже утром 3-го июня появилась информация об улучшении его состояния, но уже на следующий день он впал в кому и умер. И его смерть тут же вызвала волну репрессий.

       Уже в день покушения, 27-го мая, высший руководитель СС и полиции в Праге, статс-секретарь Протектората группенфюрер СС Карл Франк ввёл на его территории чрезвычайное положение, а Гиммлер отдал приказ о проведении карательных мероприятий. Начиная с 28-го мая людей начали хватать и казнить без разбора. Были случаи, когда людей немедленно убивали просто за то, что они не могли предоставить документы, удостоверяющие их личность.

       За информацию о диверсантах была объявлена награда, которую получили более 60-ти человек – в общей сложности было выплачено 20 млн крон. Местное население охотно сотрудничало с нацистами. Больше всех (по 5 млн крон) получили два чешских парашютиста, которые добровольно явились к немцам и рассказали все, что им известно. Одним из них был Карел Чурда, заброшенный в Чехию в марте 1942 года. Именно он дал подробное описание внешности Кубиша и Габчика гестапо. Так же он выдал имена и места жительства десятков борцов Сопротивления и членов их семей, которые были незамедлительно арестованы. В ходе допросов с применением пыток немцы узнали, что парашютисты укрываются в соборе Святых Кирилла и Мефодия находящемся в Праге.

       Семь чешских десантников – Йозеф Габчик, Ян Кубиш, Ян Хрубы, Йозеф Валчик, Адольф Опалка, Йозеф Бублик и Ярослав Шварц (заброшенный в Чехию в рамках операции "Tin"), на самом деле попытались укрыться в кафедральном соборе Святых Кирилла и Мефодия – главном православном храме Праги.

       18-го июня храм был окружен гестаповцами. Через несколько часов перестрелки шестеро агентов покончили с собой, чтобы не попасть в плен. Тяжело раненый Кубиш скончался по дороге в госпиталь. После этих событий в живых остался только один из всех участников операции - Людвиг Цупал. Но в январе 1943-го года он был выдан гестапо собственным отцом и при попытке ареста застрелился.

       Предстоятель чехословацкой православной церкви епископ Горазд был казнен за помощь этим людям, позже он был канонизирован и признан великомучеником. 27-го сентября Чешская православная церковь была запрещена, её имущество конфисковано, духовенство подвергнуто арестам и заключениям. Кроме того, были уничтожены две деревни – Лежаки и Лидице. В Лежаках действительно находилась одна из баз парашютистов, а вот Лидице была уничтожена лишь потому, что в вещах одного из захваченных парашютистов были обнаружены адреса двух семей из этой деревни. В результате все дома в Лидице были разрушены, мужчины (172 человека) – расстреляны, женщин отправили в концлагерь Равенсбрюк. Это произошло 9-го июня 1942-го года, в день похорон Гейдриха. В Лежаках было расстреляно 18 женщин и 16 мужчин, а сам посёлок сравняли с землёй. 12 из 14-ти лежацких детей попали в газовые камеры. Нацизм снова показал свой звериный оскал.

       Сразу же после смерти Гейдриха (которое германское правительство оценило, как теракт) в адрес Гиммлера пришло огромное количество телеграмм-соболезнований как от руководящих чинов рейха и военачальников с советско-германского фронта, так и от представителей стран-сателлитов (в том числе, итальянских и болгарских полицейских). Кстати, одними из первых, кто прислал соболезнования по поводу смерти Гейдриха, были украинские националисты.

       Итак, Гейдрих погиб, и надо признать погиб геройски. Геббельс был просто обязан использовать его похороны по максимуму в целях пропаганды. Но в данном случае дело обстояло несколько иначе, чем с похоронами погибших нацистов во время «Пивного путча» или прощанием с Хорстом Весселем. Гейдрих и так был национальным героем и олицетворением германского духа, а его убийство сделало из него мученика за идеалы Национал-социализма. Это знали все, и лишний раз народу об этом говорить было не надо. Но Геббельс понимал, что именно по этой причине его похороны должны были быть намного грандиознее, чем любые другие. Иначе Фюрер его бы просто не понял.

       Рейхсминистр закатал рукава и с головой погрузился в работу. Сразу после смерти Гейдриха все газеты взорвались гневными проклятиями в адрес «кровожадных большевиков» и «подлых евреев», которые бьют исподтишка, оставляя детей сиротами. Конечно, в этом случае Рейхсминистр Геббельс имел в виду четверых детей Гейдриха, а не детей расстрелянных людей в деревне Лидице. Так же нацистская пресса всячески восхваляла деятельность убитого главы РСХА, ставя его жизнь в пример всем немцам. Была даже выпущена почтовая марка с изображением посмертной маски Гейдриха.

       Похороны Гейдриха стали одними из самых торжественных в истории нацистской Германии. Геббельс хотел показать всему Миру, как Рейх прощается со своими героями. До позднего вечера 5-го июня гроб с телом Рейнхарда Гейдриха находился в охраняемой комнате больницы "Буловка". В ночь с 5-го на 6-е июня гроб на лафете перевезли из больницы "Буловка" в Пражский Град. В Праге были приспущены государственные флаги сразу после смерти Рейнхарда Гейдриха. 7-го июня 1942-го года с самого раннего утра во двор Пражского Града приходили десятки тысяч немцев и чехов, чтобы проститься с покойным. После двухдневного прощания с телом в Праге гроб с покойным был погружен в специальный поезд до Берлина. На следующий день, 8-го июня поезд прибыл в 12.00 часов на берлинский вокзал.

       9-го июня состоялись похороны. Прощальная церемония проходила в здании Новой имперской канцелярии. На ней присутствовала вся верхушка страны. Прощальную речь держал сам Адольф Гитлер, назвав Гейдриха «человеком с железным сердцем». После своего выступления, Фюрер подошёл к сыновьям Гейдриха и сказал им слова утешения.

       Гиммлер позже назвал Гейдриха «сияющим великим человеком» и подчеркнул, что тот «внёс преисполненный жертвенности вклад в борьбу за свободу» немецкого народа, «глубиной своего сердца и своей крови почувствовал мировоззрение Адольфа Гитлера, понял его и осуществил». Гитлер посмертно наградил Гейдриха «Германским Орденом», редкой наградой, предназначавшейся для высших функционеров партии (большинство награждений этим орденом также были посмертными). Обществом Аненербе в память о Гейдрихе был выпущен траурный буклет.

       После церемонии траурная процессия во главе с Рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером прошествовала через весь Берлин на Кладбище Инвалидов. Там Гейдриха и закопали, примерно в центре зоны «А». Гиммлер бросил на свежий холмик букетик цветов, и на этом всё закончилось.

       В общем, Геббельсу удалось устроить Гейдриху самые пышные похороны, на которые он только был способен. Чего не скажешь о его собственных похоронах через два с половиной года. Как известно, там дело обстояло несколько иначе.

       А через год на могиле Гейдриха установили бюст. Хотели ещё воздвигнуть усыпальницу, но этому помешали советские войска. Они, кстати, и бюст уничтожили, так что теперь никто не знает, где похоронен некогда всесильный вождь СД.

       И ещё один очень интересный факт напоследок: жена Гейдриха Лина перед самым крахом Третьего Рейха успела укрыться в зоне американской оккупации. Американцы отказались выдать её чехам как военную преступницу, и она потом всю жизнь получала в ФРГ пенсию с формулировкой «как вдова солдата погибшего на войне». Гейдрих проживала после войны в городе Ферман и держала пансион Imbria Parva, где часто проходили встречи бывших эсэсовцев, товарищей её мужа. Этот факт ещё раз доказывает, что бывшие и нынешние нацисты чувствовали себя в послевоенной Европе довольно комфортно.

      Они и сейчас там себя прекрасно чувствуют!

             Спасибо за внимание. Желаю всем счастья и здоровья!

                Изображение из открытых источников.