Евгений и евгеника

Впервые дядя Женя появился на нашей спортивной площадке - в брезентовом комбинезоне с лямками. Из множества карманов на груди, словно военные награды, торчали хромированные отвертки и гаечные ключи. Он подошёл к сломанному тренажеру, засунул руки в проймы комбинезона, принюхался и сказал:
-Заместо смазки, никак, крем для лица используете?
После чего и мы тоже почувствовали, как приятно пахнет от наших женщин, и не смогли сдержать улыбки.
Мы стояли вокруг приспособления, называемого беговой дорожкой. Снаряд представлял собой череду валиков под ногами, и один валик плохо крутился, скрежетал - а наши с дядей Женей гаражи находились рядом, и я попросил его помочь.
Вопреки своему бравому виду, на колени дядя Женя опустился кряхтя и постанывая. Но валик открутил с замечательной ловкостью. Из пузырька влил в подшипник машинное масло. Дело было сделано за несколько минут! И когда он поднимался на ноги, - опять же тяжко, морщась от боли, - я пошутил в свою очередь:
-Кажется, и вам самому тоже ремонт требуется, дядя Женя! Приходите на площадку. Здесь у нас и не такое вылечивалось.
Это было год назад. Он стал ходить чуть не каждый день и занимался чаще всего как раз на этой беговой дорожке. Вместо комбинезона на нём был теперь красный спортивный костюм с золотым гербом. И шапочка – петушок.
Выяснилось, что в молодости он занимался бегом, и спортивная беспощадность к себе сказывалась до сих пор. Занимался он до пота, до изнеможения. Уходил в павильон покачиваясь и отдуваясь. Гребешок на шапочке вяло спадал на бок. Потом он и вовсе сволакивал шапочку с головы, утирал ею лицо. На него было страшно смотреть. И однажды я сказал:
-Оздоровление, поднятие тонуса, - это я понимаю. Но не до такой же степени, дядя Женя! Так и обратный отсчёт может начаться.
Послышалось его негромкое:
-Да оно бы и к лучшему.
Оказалось, у него было не всё ладно дома, с женой. Как я понял из его рассказов, главное расхождение возникло на почве затянувшегося девичества их дочери. Мать призывала девушку к активному поиску женихов. Сама в молодости будучи натурой разбитной, охочей до гулянок, - смеялась над робостью дочери, даже издевалась: «Ты чего, для жертвоприношения себя хранишь?». Или так: «У вас там на филфаке как в мусульманском раю. Не живши готовы на небо вознестись». А дядя Женя блюл дочку в строгости, сам гулял с ней, возил на дачу, стерёг дённо и нощно, - она была его единственной любовью в жизни. С женой такого счастья испытать не довелось. Окрутила она его «по залёту». Вот он и восхитился своей Машей, до небес её вознёс. Хотя, как у целомудренного человека, страхи у него были стократ преувеличены. Ему не давала покоя наука евгеника. До основания потрясли его когда-то основные постулаты этой науки. Однажды он объяснил мне популярно:
-У нас во время Олимпиады ихние негры наших девок приходовали. Ну, уехали они в свои эфиопии. И год, и два прошёл. Всё бы ничего. Девки за русских замуж повыходили, и - давай негров рожать! Одна за другой, всё чёрные и чёрные. Во как у них, у гулящих, устроено!
-Ну, ваша-то дочка, на вас похожа один к одному, - сказал я.- Вам-то чего беспокоиться. Тем более, что евгеника признана лженаукой.
Он долго плачуще смотрел на меня. В глубине глаз играли злые живчики, мол, и ты Брут!
Больше мы об евгенике не говорили.
Я замечал, что он много времени проводит в гараже. По винтику разбирает свою «Волгу», и опять собирает. Через некоторое время снова затевает ревизию всех внутренностей древнего авто. И однажды я сказал:
-У меня такое впечатление, дядя Женя, что в гараже вы чуть не полжизни проводите.
-Да, такая вот жизнь-полжизнь! Домой только спать прихожу. А летом и вовсе тут, на топчане.
-Что же так?
Всё было бы просто смешно, если бы не было так грустно. По сну он был жаворонок, а жена – сова, можно сказать даже совища, ибо все ночи напролёт смотрела телевизор. Бедный дядя Женя купил ей наушники – ни в какую не согласилась надевать «эти затычки»! Ну, он и привык. Ватой уши заткнёт и спит. На рассвете она от телевизора в кровать, он с ложа вон, и в гараж. А теперь ещё и на тренажёры.
«Что за Мегера, - думал я. - Мужик золотой, работящий, непьющий. В дочке души не чает. Что ещё ей надо?»
И словно бы на этот мой внутренний зов вскоре эта женщина явилась перед нами во всём своём блеске. Учуяла, видимо, что-то неладное в поведении супруга, какой-то сбой программы, и пришла на площадку. Тоже была спортсменка, велосипедистка, они с дядей Женей и познакомились на какой-то спартакиаде.
Она встала в воротцах словно напоказ. Невероятно яркая, совсем не в масть наших физкультурниц, - в зелёных леггинсах и в красном, на подкладных плечах, кардигане до колен. Волосы - букли, пакля, сахарная вата на голове, и, кажется при этом всё-таки, - «свои». А кроссовки на ногах свидетельствовали скорее всего о том, что она не просто поглядеть пришла, чем тут муж занимается, а и свою удаль показать.
Кивком головы она сбросила чёрные очки со лба на нос, и смело с вызовом подошла к велотренажёру. Крепкие ноги в зеленой лягушачьей синтетике заработали как паровозные рычаги. Только появившись на площадке, она уже знала, что все мы смотрим на неё. И теперь десять, и двадцать минут крутила безостановочно. Прошло полчаса – она всё так же лихо накручивала мнимые километры.
Любое шоу имеет свои пределы.
Доминирование этой велосипедистки стало нас раздражать. Женщины возмутились, сначала долго бросали на неё уничтожающие взгляды, а потом наконец следом за Наталией Васильевной Сниткиной подошли и окружили самозванку.
-Извините, конечно. Но у нас не принято так подолгу занимать снаряд, - твёрдо сказала Наталия Васильевна
Ноги в зелёных леггинсах замерли. И дама спросила у Наталии Васильевны с напускной ласковостью:
-Вашему мужу, наверное, нравится, что вы сюда ходите. Потому что ему нравится иметь женщину со стройной фигурой?
-Конечно! - с достоинством приличной женщины ответила Наталия Васильевна.
-А не думаете ли вы, что он такую как раз и имеет, пока вы торчите здесь!
Воспользовавшись растерянностью наших законниц, дама на велотренажёре попыталась уйти в отрыв. Коленки замелькали как пестики при взбивании безе. А наши женщины, подобно улью пчёл, нависли над ней с многоголосыми обвинениями в непристойном поведении. Недоброе жужжание перемежалось резкими, даже не вполне приличными словечками.
Велосипедистка остановилась так же быстро, как и стартовала.
Наталия Васильевна обратилась к ней весьма ядовито:
-Чего же это вы вдруг перестали педали крутить?
И опять получила под дых.
-А я на спуске!- сообщила приблудная дама и стала закуривать.
В это время Дядя Женя, сидевший в павильоне и страдавший от выходки супруги, потихоньку выбрался из укрытия и постарался незаметно ушмыгнуть, но был замечен вездесущей супругой.
-Евгений! -негромко произнесла она, выпуская дым на сторону. – А ну-ка поди сюда!
Мы насторожились, ожидая развязки. Как болельщики мы посылали мощные флюиды поддержки дяде Жене. Во мне зрел внутренний крик: «Да будь же наконец мужчиной. Проучи эту хулиганку».
Он внимал нашим посылам, хотя по его спине было видно, что это давалось ему нелегко.
Ещё немного постоял в своём красном спортивном костюме с гербом из золотых колосьев, и ушёл. Таким образом он как бы выразил наше общее неприятие чуждой нам личности, достойно ответил на оскорбления. Но мы даже представить себе не могли, каких сил это стоило ему, всегда покладистому и уступчивому.
Весьма довольные тем, что агрессорша получила своё, мы продолжили упражняться и только поглядывали на неё.
Она докурила сигарету, встала с велосипеда и направилась следом за дядей Женей вовсе не потому, что потеряла аудиторию в нашем лице, а с явным намерением продолжить ссору. Было видно, как она набиралась сил и заводила себя, встряхивая буклями на голове и передёргивая плечами. И скрылась из виду.
Женщины высказали в её адрес ещё несколько резких замечаний, на том и успокоились.
Мы и подумать не могли, что на этот раз всё кончится для дяди Жени столь печально.
Назавтра рано утром у нас во дворе рявкнула сирена службы 103. В окно я успел рассмотреть, как машина с красным крестом проехала в сторону спортплощадки.
А далее о том, что там произошло на рассвете, мы узнали от дворника Рамзана.
-Красный рубах…Бегал здесь…Упал…Я звонить скорая… Взяли-понесли…Лицо простыней накрыт…Помер однако…
Это была не первая потеря в нашей компании людей критического возраста, но самая драматичная. На следующий день у всех нас не возникало никакого желания прыгать, вертеться, подтягиваться до тех пор, пока Наталия Васильевна не повязала на рукоять беговой дорожки траурную ленточку.
Но даже и после того долго ещё никто из нас не решался заступить на ролики, когда-то отремонтированные дядей Женей.
Некоторое время спустя я повстречался с супругой дяди Жени возле его гаража. Она громкоголосо и уверенно торговалась с узбеками, покупавшими любимую «Волгу» нашего бывшего товарища.
Потом ещё, когда появился стук в тренажёре с названием «эллипс», мы вспомнили о нём, хорошем и добром человеке.
И больше уже никогда не вспоминали.
О дочке дяди Жени мне тоже долго ничего не было известно, и только этой весной я услышал, как наши женщины на площадке радостно говорили о её замужестве.