Сон

Я шла, путаясь ногами в снежной каше. Шла, опустив голову, чуть задевая левым плечом свисающее ухо шапки, отчего она съезжала на бок, и я видела только эту кашу под ногами. Меня тошнило, качало из стороны в сторону, и я думала, что прохожие принимают меня за пьяную, хотя на самом деле, меня сразил коронавирус и я, как самая здоровая из всей семьи отправилась в магазин за хлебом.
Но, думала я об этом так, мимоходом. Потому что больше всего на свете меня занимал он -Тимка, а вернее сказать сон про него. Вот о чем-о чем, а о об этом-то думать хотелось меньше всего. Но, почему-то все равно думалось.
Тимка возник в моей жизни еще в четырнадцать лет и до недавнего случая, был моей долгой мучительной, первой любовью. Случаем этим, вдребезги разбившим все мои нежные чувства стала не наша детская ссора и не мое неудачное замужество, а презрительный комментарий Тимкиных родных на тему моего развода-мол, разведенная, значит второсортная, второго брака не достойная. А уж если и достойна, то уж во всяком случае не Тимки. Оказывается, этот ловелас воображал меня своей будущей женой. Проявлялась эта заинтересованность лишь мимолётно, в случайно брошенных взглядах  на остановке и кокетливых фразочках. Причём, «пылкий воздыхатель»  баловал меня подобными встречами крайне редко-лишь раз в год, когда приезжал в наш посёлок из города, внезапно соскучившись по сельской жизни. Теперь, он и вовсе забыл о ней. Последний раз мы виделись с ним два года назад всё на той же остановке, но уже так, сухо, без огонька, и даже напротив, с подчёркнуто-деловитой официальностью.
И тут, вдруг, ни с того ни с сего-этот сон, в котором всё-всё было по-другому: Тимка протягивал ко мне руки, как грудной ребёнок к маме и мечтал быть только со мной. Я же в ответ прощала бородатому младенцу все обиды и соглашалась быть с ним.  Сами события сна я совершенно не помнила.
Одним словом, ничего особенного. Казалось бы. Но, я-то знала, что такие сны снятся не к добру. Ох, не к добру!
Меня в очередной раз шатнуло, в глазах неожиданно потемнело, я остановилась, зажмурилась, чтобы прогнать дурноту. Но, шум приближающейся машины вывел меня из темного оцепенения. Я вздрогнула, открыла глаза, прижалась к обочине.
Маленький красный автомобиль поравнялся со мной. За темными стеклами мелькнуло хмурое лицо водителя в очках. Я вгляделась в него и … узнала в чернявом брюнете Тимкиного папу.
-Здрасьте,- невнятно промямлила я, бочком пробираясь в щель между машиной и горбатым сугробом. «Не могли разгрести, заразы»,- пронеслась  мысль, но отступать было уже некуда.
Рок судьбы - смуглолицый, кареглазый, смотрел на меня с раздражением и здороваться не собирался. Не собирался вовсе не потому,  что не узнал, или не услышал, а потому что это и был сам Тимка. Только он мог так на меня смотреть.
Что и говорить - ситуация  ужасная. Я попала впросак, и ещё неизвестно как бы с этим  справилась, если бы … Если бы вовремя не вспомнила, что Тимка мне абсолютно безразличен.  И, не обращая внимания  на почти закрывшую левый глаз шапку, гордо вскинув голову, я прошествовала в магазин.
А за спиной быстро и легко несся снег, заметая следы всех прохожих  и всех автомобилей.