Мать солдату

Уборка сахарной свеклы из-под снега была в разгаре.
К командиру подразделения направленного на уборку подмороженного сладкого корня подошла крестьянка. Обстоятельно вытерла натруженные руки о платок и, смотря в глаза военному, пропела:
– Товарищ капитан. Хочу от имени всех тружеников села выразить вам благодарность.
Капитан:
– Мы делаем общее дело, спасаем народное добро.  За добрые слова вам спасибо.
– Товарищ капитан, сегодня вечером моего сына провожают на службу в Советскую армию. Прошу вас с офицерами к шестнадцати прийти на проводы. В деревне спросите Стаднюков. Наша хата на краю деревни. Очень прошу я и мой сын Андрюша.
Капитан поблагодарил женщину, пожелал её сыну благополучной службы и своевременного возвращения домой. Пообещал, что на проводах военные будут присутствовать обязательно.
Во время обеда командир обратился к офицерам:
– Кто хочет убыть на проводы призывника?
Желающих было много. Однако его решением были направлены: - командир роты капитан Михеев, заместитель командира роты по технической части лейтенант, призванный из народного хозяйства на два года Олейник и старшина подразделения прапорщик Ковалёв.
Инструктируя их, командир сказал:
– Старшим назначаю капитана Михеева. Во время застолья вести себя воспитано, не уронив честь и высокое звание военного. Форму одежды привести в порядок. Осторожно со спиртным. От имени командования высказать добрые пожелания призывнику на службу и утешить родителей. На проводах не задерживаться.
Той ночью сон к уставшему командиру не приходил. Ноль часов, а убывших на проводы нет. Поднялся. Вышел на улицу. Прислушался. Кроме холодного завивающего ветра и лая собак ничего не услышал. Решил поднимать группу офицеров на розыски пропавших. Поиски велись всю ночь. Только утром капитана и лейтенанта нашли лежащими в коровнике в обнимку с крупной черной коровой.
Прапорщика обнаружили рабочие идущие на работу в парке культуры и отдыха, возле памятника О. Довбушу, лежащим на скамейке. Его растерли, влили в рот полкружки самогона и подсказали направление на дом культуры, где располагалось подразделение военных.
В 7.00 перед командиром стояли ещё не протрезвевшие, в измятом обмундировании, из которого местами торчала солома два офицера и дрожащий посиневший прапорщик. Командир потребовал отчета.
Михеев:
– Командир все было тип-топ. Мы, мы не опозорили честь Вооруженных сил. Пили наравне со всеми. Вначале выступил председатель колхоза. Долго говорил о трудовых подвигах призывника и его родителей, предложил тост за отличную службу будущего защитника Отечества. Водку разливали в граненные 200-т граммовые стаканы. Наливали более половины. Ну, тяпнули, разумеется. Затем напутствие провозгласил местный священник, ну естественно выпили. Потом говорил я.
 Его перебил лейтенант:
– Он рассказал, что главный в армии это командир роты, именно он для солдата - отец. Конечно, пропустили за «отца солдату». Я стал убеждать всех, что главнейшим в армии является заместитель командира по техчасти. Выпили. Следом Ковалёв поведал, что мама для солдата это старшина роты. Естественно за старшину, «мать солдата» дерябнули. Что было дальше я помню с трудом. – Почесав затылок, покачиваясь из стороны в сторону, продолжил – У нас всё в порядке. Мы армию не опозорили. Выстояли. А-а, – вспомнил. – По дороге домой решили заглянуть к дояркам. Прапорщик Ковалёв не согласился с нами, остался в парке ночью охранять памятник Довбушу. Утром нас поднял капитан Уколов. Мы мирно спали в коровнике. Когда нас разбудили, доярки напоили теплым коровьим молоком. Всё командир. Мы были на высоте…

 
***