Мэри, милая Мэри

Какая, мать её… милая девушка.

Это был совершенно обычный день. Я просаживал недавно полученные деревянные в соседствующем с моим домом баре, если это сомнительное заведеньице, где тебе вместо водки нальют разбавленного шнапса, а вместо дорогого виски предложат рулон скотча – для известных целей – вообще можно было бы назвать баром. Мужик за стойкой уже давно знал, что именно я сегодня буду пить, ибо видок у меня был довольно-таки уставший.
Я взобрался на высокий даже по моим меркам табурет, возложил свои клешни на стойку и принялся ждать свой заветный стакан.
Я был не один, как и всегда в этом месте. Однако, привычки запоминать лица таких же завсегдатаев и постояльцев этого эдема для алкоголиков у меня не выработалось, и мой взгляд блуждал по физиономиям, составляющим скудный антураж моей поильни, иногда переходя на будто исцарапанные большой кошкой, стилизованные под дерево стены. Порою я присматривался к столикам поодаль от моего сиденья и уныло вглядывался в жёлтые и красные пятна на грязных подобиях скатерти на них.

Однако в какой-то момент моё мерное изучение осточертевшего мне ещё года два назад интерьера резко приняло неожиданный оборот. Я сфокусировал свой взгляд на одном чуть более примечательном пятне игры света и тени и слева от себя, где-то в метрах трёх, обнаружил… девушку.
Знаете ли, в моём кодексе честного художника-разнорабочего не было пункта, который бы гласил: «Случайные знакомства – основа здоровой социализации». Поэтому в списке моих, безусловно, многочисленных талантов не было навыков подката или пикапа, да и… Будем честны, я редко заговаривал с людьми вот просто так, с ничего, будь то на улице или где угодно ещё. Не приходилось, да и… Попросту не было необходимостью.

Но в тот момент я понял, что на этот раз мне не отвертеться.
 
Чёрная, кажется, кожаная куртка, скорее даже, жилет, поскольку рукава у этого странного одеяния были обрезаны. Расстёгнут. Под жилетом красовалась чёрного же цвета футболка, на которой красовалась надпись: «Electric Callboy». Это… намек на профессию или название какой-нибудь панк-рок группы? Забавно. А это что… Берцы?
Я наконец сконцентрировался. Нужно видеть полную картину. Так, далее…
Девушка оказалась довольно-таки худой, но миловидной дамочкой. Грязно-серого цвета джинсы обтягивали её тонкие, но сочные бедра, а уж её личико… Вороного цвета каре обрамляло мягкие и женственные черты лица – правильный нос с еле заметной горбинкой на переносице, четкая, но плавная линия подбородка и слегка впалые щёчки. Серого цвета любопытные глаза.
Какого чёрта она на меня пялится?
Что ж. Похоже, настало моё время действовать, так как свой шанс на потенциально интересное знакомство терять я был не намерен.

…

Я поднял свою задницу с занимаемого мною места и походкой спокойного за жизни жителей своего городка слегка пьяного шерифа поплыл по направлению к своей цели.
– Вечер добрый, моя дорогая. Что такая чудесная девушка делает в этом Одином забытом месте? – Я изо всех сил старался изобразить на своём лице смесь дружелюбия и уверенности. Слегка приосанился. Кажется, это даже сработало.
– Прямо-таки твоя? Я подумаю об этом.
Тон её голоса меня вдохновил. В нём угадывались эти лёгкие нотки женского любопытства и кокетства – в моменты, когда эта самая женщина оценивает уровень завлекающих уловок своего потенциального «собеседника» на ночь.
– Ты не ответила на мой вопрос, милая.
– И не собираюсь, - ответ прозвучал резко и даже малость сухо. Я понял, что начинаю сдавать позиции.
Нужно было вывернуть диалог из показавшегося на горизонте тупика. Тогда я спросил:
– Не позволишь составить тебе компанию?

Признаться, я слегка опасался за адекватность, что уж говорить об успехе, такой моей настойчивости. Всё-таки, если быть до конца честным, выглядел я и вправду не очень, учитывая мой слегка осовевший от жизни взор и не самую примечательную мою одёжку, которую составляли только камуфляжные армейские штаны и болотно-блевотной расцветки куртка. Про бардак на голове, больше напоминавшей скворечник, на крыше которого птица свила своё гнездо, я и вовсе старался не вспоминать.
Но, видимо, мою собеседницу всё это вовсе не смутило. Взгляд её смягчился, и она произнесла:
– А если позволю, то что?

Я ощутил твёрдую почву под ногами и позвал бармена, который уже тащил в руке мою обычную часовую порцию – двести граммов крепкой местной самогонки с чем-то ягодным в содержимом. Девушка предпочла бутылочку ликёра – правда, название оного я бы ни за что не взялся даже пытаться выговорить, посему оставил эту прерогативу за ней.
– Слушай… Могу узнать, как твоё имя?
– Можешь называть меня Мэри, - тонкая полоса её губ расплывалась в кокетливой улыбке всё чаще, и это безумно меня радовало и придавало сил.
Мэри. Так называют или американских порноактрис, или армянских девочек. Но мы же в России, и на баптистку она не особенно похожа, а вот на... Похоже, это кличка или вроде того.

Я решил начать… Издалека. Как мне казалось.

– Милая моя Мэри, - заговорил я, - сложно не заметить такую, такую… соблазнительную фигуру среди всей этой груды хлама, что многие здесь назовут вторым домом. Н-на мой…
Язык мой начал слегка заплетаться. Это… могло сильно помешать мне выразить свою мысль, но на моё появившееся лёгкое заикание моя дамочка только игриво хихикнула. Я продолжил:
– На мой скромный взгляд, такой, безусловно, интересной д-девушке не место в таком месте… - Мэри еле заметно нахмурилась, и я поспешил исправиться, - в смысле, я хотел предложить слегка прогуляться и, скажем… Узнать друг друга поближе.
– А с чего ты решил, что я хочу? – эта девочка явно играла со мной, пользуясь моим замешательством. И ей явно это дико нравилось. Она открыто улыбнулась, а левую руку положила на мою коленку.
– Знаешь, сложно было не заметить, как ты на меня пялилась. Если это не знак внимания, то что? – Я понимал, что нахожусь полностью в её власти и уже даже не пытался строить из себя крутого парня.

А ещё я понял, что она чего-то хочет.
А она поняла, что я это понял.

– Не хочешь развлечься?
Из её уст такой вопрос прозвучал неожиданным. Я думал, это мне придётся её уламывать и всячески завлекать, но…
Она придвинулась ближе, и я ощутил её дыхание прямо рядом с моим ухом.
– Скажем, не совсем обычно развлечься.

Ну и как я мог отказать?

Я осушил залпом свой стакан, оставил несколько сотен на стойке и пропустил даму вперёд – к выходу.

…

Моя небольшая квартирка находилась буквально в соседнем доме, и я принял решение принять мою гостью у себя.
Мы заползли в подъезд, поднялись по лестнице на третий этаж. Я отпер дверь и ввалился внутрь.

– Не поможешь?

Я скинул с себя свои старые кроссовки и обернулся. Мэри, закрыв за собой дверь, облокотилась на неё и пальцем указала на свои здоровенные берцы.

Пожалуй, именно в этот момент я всецело осознал, какой характер принимает наше знакомство.

Я опустился на колени и стал методично расшнуровывать эти два выглядящих колоссально неудобно куска кожи и стали. Пока я это делал, пару раз ощутил на своей шевелюре руку и услышал шёпот, нежно произносящий что-то в духе: «Умничка». Моя госпожа вытащила свою… определенно, изящную ножку, а когда я разобрался со вторым берцем, повисшая в воздухе стопа Мэри намекнула, что это не всё. Тогда я стянул с её хрупких, маленьких, но крайне эстетично сложенных ножек и носочки.

Я поднялся и поймал на себе одобрительный взгляд серых, слегка скучающих глаз.
Мы направились в мою спальню, единственной гордостью которой была большая двуспальная кровать – благо, мне хватило мозгов догадаться, что будут дни, в которые на ней буду возлежать не один я, и выложить в мебельном на пару тысяч больше.

– Итак, вот мы и…

Мэри бесцеремонно заткнула мою не начатую фразу поцелуем. Её губы были тонкими, но безумно мягкими. Резко из них вырвался ехидный смешок, а их обладательница с явно не женской силой толкнула меня на моё ложе, а затем двумя движениями она расстегнула пуговицу на моих штанах и стащила последние вниз – буквально за считанные секунды. Вся верхняя половина моей одежды точно так же полетела прочь.
Я ощутил в своих ладонях её задницу под джинсами, пока её пальчики прогуливались по моему телу – от шеи до остатков пресса. Запустил ручки ей под одежду. Слегка оттянув её футболку, я оголил ключицы и, покрывая их мягкими, но уверенными поцелуями, медленно раздевал мою госпожу, стягивая с её бедер мешающую полному контакту ткань и наслаждаясь тем, насколько Мэри была чертовски красива.
Свою футболку девушка мне не позволила убрать с моего пути, схватив мои запястья, сжав их так, что даже я с моим повышенным донельзя болевым пороком скривился, и властно положила мои ладони снова на свою теперь уже обнажённую задницу.
Хорошенько устроившись, Мэри задвигала бедрами. Сказать, что я ощутил на своем агрегате профессионала – ничего не сказать.
Мою шею тут же заключили в крепкие объятия её пальцы, сдавив её так, что я мог дышать только с позволения этой милейшей девушки.
Мэри ускорялась, надавливая на шею и царапая мою грудь, и я непроизвольно, удивляясь сам себе, выдавливал самые сладострастные стоны, которые только мог издать. Мэри останавливалась, с игривым укором качала головой, глядя на беспомощного меня, и я умолял, стеная, продолжать, продолжать.
Я был готов для неё на всё. Сиречь, вообще на всё.

Моя наездница сжала всё моё естество своими ягодицами и быстрым движением сунула неизвестно откуда взявшийся квадратик непонятно чего, больше напоминающий почтовую марку, мне в рот.

Но было так плевать.
Было безумно хорошо.
Я старался изо всех сил, чтобы моя госпожа ощущала себя сверху максимально комфортно, водя хороводы ладонями по её телу, награждая каждый сантиметр её шейки лобзаниями, пока она властно пользовала всю мою сущность, двигая своими чертовыми бедрами.

Ощущения стали в разы.
В тысячи раз сильнее.
Снова оттянув её гребаную футболку вниз, я впился зубами в её хрупкое плечико, продолжая насаживать её на…
Вот она уже снизу. Все краски – серые оттенки обоев моей комнаты, контрастный монохром в облике моей госпожи, алый цвет её крови, проступившей на месте моего укуса – всё это смешалось в одну безумную, до рези в глазах яркую палитру экстаза и наслаждения – нас обоих.
Казалось, будто бы она вертит мною, как захочет, заставляя принимать самые различные позы, положения, изворачиваясь с каждым разом всё изощреннее для того, чтобы доставить ей всё больше удовольствия, изнывая от желания продолжать, продолжать, продолжать. Напрягая мышцы до предела, мы оба утопали в этой порочном и до отвращения красочном водовороте похоти. Краски заполонили поле моего зрения, и вот уже я и вовсе потерял всякую ориентацию в пространстве, до самого конца погрузившись в свою госпожу, её ощущения и поиск способов того, как можно усилить свои, доведя нас обоих до тотального изнеможения.

Боже, Мэри.
Контуры её лица, очертаний изгибов её восхитительного тела сливались с моими эмоциями, образуя будто бы написанную импрессионистом до отвращения приторную в своей колоритности картину, смазывающую реальность, оставляя в голове лишь желание.
Желание быть.
Желание продолжать, продолжать.
Желание обладать, иметь.
Желание того, чтобы тобой обладали… Имели. Отымели?
Плевать.
Как же…
Прекрасно. Ты прекрасна.
Моя госпожа.
Ну же, не жалей меня. Не жалей плоти, хе.
Продолжай. Продолжай.
Я твой. Пожалуй, только твой. И всегда буду твоим.
Кажется, будто бы и всегда и был.
Кто я?
Ничто.
А вот ты – всё. Для меня уж точно. Сейчас… Прямо сейчас.
Продолжай.
Только твой, солнце.
В твоей власти.

А то могло быть иначе?..

…

Это был странный день. Я обнаружил себя в собственной постели, как оно обычно и бывает.
Голова была достаточно ясной для человека, который не вылезает из недельных запоев после того, как у него появятся деньги. Она даже не болела. Этот факт меня сильно озадачил. Глянул на часы – три после полудня. Допустим.

Я огляделся вокруг.
Всё как обычно. Моя одежда валялась где попало по всей поверхности пола, как ей и положено. В общем и целом – ничего необычного.
Но что-то… Выбивалось из общей картины.
Что, мать твою?

Ого.
Ничего себе.

На моём спальном ложе лежала моя подушка, как чаще всего и должно быть. Но было одно обстоятельство.
Белая наволочка была насквозь пропитана… кровью?
Красиво. Этакий рубиновый колер.
Сильный запах крови ударил в ноздри с новой силой. Теперь я понял, ЧТО именно я принял за деталь, выбивающуюся из общего антуража.
Спина странным образом зачесалась.
На подушке лежал мой кухонный нож. Тоже весь в крови.
Чья?
И какого, мать его, чёрта?

В голове пронеслись отрывки последних событий.
Получил зарплату. Ну, выпил. Ну, пошёл домой…
Пошёл домой не один.
Ага.
Так-так.

Кажется, я начал припоминать, какого чёрта произошло этой ночью. Или днём?..

Я оставил улики там, где они и лежали, и попёрся в ванную – как оказалось, пока я пялился на это действо, я не подметил, что на моих руках тоже были следы крови, пусть и далеко не в таком количестве.
Взглянул в зеркало. Удивительно сознательный взгляд для свободного художника – алкаша вроде меня.
Смыл кровь со своих клешней.
Спина чешется, мать её.
Да что такое?

Я повернулся позвоночником к зеркалу и обомлел.

Матерь Божья.

Вся моя чертова спина была исписана глубокими резаными ранами, случайно разбросанными по всей её поверхности. Выглядели они так, будто бы кому-то вдруг пришло в голову посадить, как в землю, в моё тело какие-нибудь семена – тёмные борозды запекшейся крови ясно говорили о том, что мои царапины – вовсе не царапины, а очень глубоко вырезанные порезы в моей коже и мышцах.
Впрочем, недостаточно, чтобы задеть что-то важное.
На этот раз до меня дошло, чья кровь на наволочке и ноже.
Что ж, по крайней мере, я никого не убил этой ночью. Или днём?

Ни черта себе.
Но…

В правом нижнем крае моего зеркала я заметил слова, намалёванные губной помадой.

«Ещё увидимся. Ты мне понравился».

Я осел на пол, стараясь не задеть спиной стен и двери, и крепко задумался.
Потихоньку события прошлого дня начали всплывать в моей голове.
Бар.
Девушка.
Куртка, футболка, берцы, волосы, губы.
Выпивка.
Пошли ко мне домой.
Секс. Так ведь?
А вот дальше…

Как после попойки, когда хватишь сверх меры.
Ни черта не помню.

Я встал с холодного кафеля ванной и решил начать с очевидного – залечить раны.
У меня имелся некий опыт в бинтовании своего бренного тельца, а вызывать скорую или идти к врачу у меня не было никакого желания, как не было никакого желания объяснять происхождение этих… порезов.

Девушка…
И как её звали?
Я развернулся к зеркалу в поисках новых подсказок. И они были.
В верхнем левом углу было печатными буквами выведено: «Твоя Мэри».

М-да.
Даже если и моя, то поступила она со мной крайне невежливо.

Что ж, ладно. Давай с этим чуть повременим.

Я вернулся в комнату, вытащил из тумбочки аптечку, из неё – бинты и спирт.

Ну и день, «моя Мэри». Ну и день. Какая, мать её… милая девушка.