Мои грани риска. Северная Осетия

          Северная Осетия. Река Ардон. Кассарское ущелье.

    Это был 85 год. Мы договорились, с частью моей водной группы «ТАБАНЬ», еще в Москве, что едем до Алагира в Осетию все вместе, но сплавляться, на единственном плоту ПСН-10М, будет  четверка опытных. Для организации второго плота не хватало людей по количеству, а главное, по опыту. Обычно, для прохождения сложных рек, идут двумя группами.Четверо на одном плоту и четверо на другом. В каждой группе опытный капитан (кормчий).  Во главе всех участников выбирается руководитель похода -"Адмирал", который, как правило, выбирается из капитанов. В клубе туристов, что на бывшей Большой  Коммунистической,  я тщательно, изучал отчеты. Потом копия отчета была изучена всеми участниками похода. После обсуждения с Андреем Ковалевым (моим помощником) решили пройти, в то время, непроходимый кусок маршрута-Кассарское ущелье. В 3 км,  ниже поселка Нижний Зарамаг, расположенного в истоке реки, Ардон входит в глубокое, тесное и круто падающее Кассарское ущелье, загроможденное камнями и скальными обломками, с очень узкими проходами между ними и водопадными сливами. На протяжении последующих 5 км после выхода из Кассарского ущелья у поселка Бурон река все так же сжата берегами и насыщена препятствиями. Даже, сегодня, в отчете написано сл:  Весь этот сложный и опасный 15-километровый отрезок можно проходить лишь отдельными участками, после детальной разведки и тщательно продуманной страховки. Преодоление его потребует не менее 5 - 6 дней. Река Ардон (в переводе «Бешеная река») носит название Кассардон (река с порогами) на участке между селениями Зарамаг и Бурон.

Все здорово! Не буду описывать, как мы добирались, так как не помню всех подробностей. Помню только, что проблем не было. Ехали на автобусе идущего в сторону Нижнего Зарамага. С нами ехал местный подпитый джигит, который надоедливо пел одно и тоже - « Жиизн нЭтвозможно пААвернут назад ! Хе-Хе»! Других слов он не знал.
Заброска была несколько выше Кассарского ущелья, ближе к селению Заромаг, где мы стали лагерем для предварительных тренировок и акклиматизации. Место было удобное и до ущелья решили постоять пару дней. Встали в долине реки, а вернее, в ее пойменной части.  Красота неописуемая. Были мной отобраны четверо: Виктор Юдин, Андрей Ковалев, Татьяна Румянцева. Остальные были на страховке. Берегом, чаще по шоссе, остальная двойка несла вещи. Необходимо было мне оценить возможность прохождения опасного ущелья. Первый взгляд на реку при подходе к ущелью, что 300 метров от нашей стоянки, ошеломил меня. Ужасть какая-то! Огромные камни и вода, сходящая с них в виде водопадов (падунов по- нашему).   На 100 метров проходимых мест метров 20. Каждый проходимый кусок заканчивался водопадом или уходом всей массы воды с огромным ревом куда-то в щель, в камни в обоих случаях это, неминуемая, потеря людей и плота. По обоим берегам набор из камней, крутых к воде, общей высотой метра три, однако, позволяющей спустить плот и людей по веревке. Я долго ходил в раздумьях и не мог ничего решить. Куда я привел людей и зачем? Почему мы решили,  еще в Москве, пройти этот злосчастный, непроходимый кусок! Неужели я их подбил на это дело, а теперь деваться некуда. Это было ну очень противное, неприятное, состояние. Когда ехали на автобусе, то с большой высоты, речка казалась вполне приличной. Как же это обманчиво! В отчетах раньше всего не писали. Отчеты о походах в клубе туристов были чрезмерно формальными, часто, подогнанными под защиту, без всяких там неприятных моментов и все тип-топ, как говорится. Многое опускалось, что частенько приводило к авариям. Погоня за получением еще одной справки о прохождении, давало доп. шанс на получение звания кандидата в мастера по водному туризму, а это куча привилегий. Например, получение денежной дотации при очередном путешествии. Я эти  вещи прочувствовал на собственной шкуре. Это меня бесило! Все отчеты, в любой области, в те времена, у нас носили, как бы удобоваримый вариант для руководства. Поэтому в сложных ситуациях, и водники, и горники ориентировались на местах, по обстановке.

                Сплав по ущелью

    Это что-то! Мы начали проходить первый участок порогов. Осмотр его ничего не решил, так как линию движения наметить невозможно.  Единственно, что можно было сделать, это поставить страховщиков в конце намеченной трассы  прохождения, так как дальше, вода падает с высоты, что метра три,  несколькими сливами на камни и можно просто разбиться вдрызг. Первый участок нам показался очень сложным. В конце участка нас поймали на живца. Надо было запомнить, где стоят двое со спасконцами. Задача — по возможности оказаться как можно ближе к страхующим. С берега  кричали и свистели, чтобы мы не промахнулись.  Один из нашей штурмовой группы сплавщиков поймал одну, брошенную с берега,  основную веревку, что заканчивалась «морковкой»., что не дай бог промахнуться, а так могло быть запросто. На некоторых участках сплава, если совсем круто, ставили несколько страховок, но это сложно, так как людей не хватало.  При этом частенько, срабатывала страховка, имено,    последняя, когда надо было поймать «морковку».  Спасательный конец "морковка" - средство для оказания помощи утопающим.
Представляет собой полотняный мешочек с поплавком (кольцо из пенополимера) и карабином без муфты или петлей под него на конце веревки (обратите внимание, что эта петля должны быть небольшой, иначе есть шанс, что кто-то из спасаемых рано или поздно засунет туда руку, получит травму или запутается. Особенно это актуально для новичков).
Веревка (5-11 мм толщиной и длиной 8-30 м) спасконца укладывается в яркий мешок, оборудованный поплавком, таким образом, чтобы свободно выходить из него при броске. Самое сложное, после того, как нас словили на живца-выбраться на берег. Выбраться самим и вытащить плот, который рвало в сильном потоке. Делали так! На карабин за строповую обвязку на носу, спас конец с морковкой, цепляли плот, кидали спасателям, кормовую чалку и в этот момент, по одному, пристегнувшись карабином за веревку (чальную) носовую при подтягивании с  берега выкарабкивались.  Оставшиеся удерживались всеми силами за плот, который того гляди перевернется. Берег чаще всего был крутой и высокий. Все надо было делать очень быстро иначе плот просто бы  разорвало потоком. Это - цирк. К сожалению, было не до сьемок-все были в работе. Четверо штурмовиков и всего двое спасателей.
 
                Раздрай

    Так мы прошли ущелье, вернее, его большую часть.  Народ устал, и мы сделали дневку. Дневку сделали в шестистах метрах, перед автомобильным мостом через реку, что выше поселка Нузал, но на противоположном берегу от поселка.
На дневке меня стали, и поздравлять, и доставать: «Вы герои, а мы кто! Это мы Вас сделали! Вас вытаскивали из воды, не щадя сил. Тащили километры  по шоссе все вещи. И все это одновременно». 
Все это на повышенных тонах. Я это признал и стал оправдываться, но настрой нападающих был атакующим. Утром было продолжение натиска. Меня никто не поддерживал, не поддержали и те, кто штурмовал ущелье, окрыленные победой. Захотели идти все по воде.
 Я, категорически, был против. Шесть человек и вещи на прохождение порогов на перелатанном плоту. «Это недопустимо», - кричал я, доведенный до отчаяния. «Я вас сюда привел и несу ответственность за вашу жизнь, и мы же договорились». Народ напомнил мне, что обещал в Москве, что в простых местах все пойдем. «Здесь еще пока сложный участок, но может дальше, где проще», -  сдавался я. «Хорошо! Пусть мой зам, с одним из опытных, пройдет по течению, как можно дальше и оценит ситуацию с берега, оценит ближайшие препятствия, их сложность прохождения. Это было еще одной моей оплошностью, что я не пошел сам.

                Подготовка

    Дальше я представляю читателю ту общую информацию, которую мы имели перед дальнейшим сплавом. Кроме этого мы имели краткое описание и схему прохождения каждого препятствия.
«Надежный сплав можно осуществлять от автомобильного моста через реку выше поселка Нузал. Первые 500 - 700 м реки за мостом наиболее сложны для прохождения. Обилие открытых и подводных камней при ширине русла не более 10м требует от экипажей быстрой реакции и слаженного маневра. В 250 м ниже моста - водопадный 1,5-метровый слив у правого берега, через 50 м - узкие (не шире 3 м) ворота между огромными валунами и дальше камни, сливы, кипящие ямы, тесные проходы. Большая скорость потока делает сомнительным удачное причаливание, и весь этот участок проходится в один прием после тщательной разведки. Между поселками Нузал и Мизурский река представляет собой насыщенную камнями шиверу, а там, где камни собираются в гряды, - пороги. Нередко остаются проходы меньше ширины плота: приходится наезжать на камни. Необходим предварительный осмотр всего участка».
Погода облачная,  немного удручала.  Я остался увязывать плот, всячески его укреплять. Все стягивал и стягивал его, превратив его овальность, в нечто, подобное цифре восемь. Я единственный, знал его недостатки, что оправдывало несколько мое решение не идти самому на разведку (осмотр). Шесть человек должны пойти и вещи. Боже!  Что я делаю! Я психовал, но после того, как пришла с разведки, посланная двойка, немного успокоился. У них были довольные рожи. Слова, что валы (высота гребней волн) около метра, камней нет и проход чист, успокоили меня настолько, что я окончательно решил идти дальше всем составом. Осмотр сделан с использованием мощного бинокля, но только потом узнал, что дальше моста эти двое не пошли, а использовали оптику бинокля. Я накинул кормовую и носовую чалки на два приличных валуна, что на берегу, назначил двух основных носовых матросов так, чтобы, напротив, по диагонали от меня, сидел самый сильный матрос. Это был Витька Юдин (основной матрос). В принципе такое размещение дает возможность управлять плотом даже двоим, но на реках попроще. Мое место (кормчего) по ходу и справа. Я должен последним заскакивать на плот, при отчаливании, оттолкнув плот и весь экипаж и последним сходить с него, дав возможность всем высадиться на берег. Экипаж - шесть человек, с гребями четверо. Два спереди и два сзади. Еще двое сидят в середине, чуть ближе к корме. Корма всегда чуть тяжелее. Вещи и прованс закреплены.   У каждого есть возможность схватиться за обвязку и удержаться, когда резко кренит или кидает плот. Кроме того, по обводам плота есть также строповая обвязка.

Сплав

   Все сели, закрепили, основные держат наготове  весла (они же греби). Сдернув носовую чалку с камня, я кинул ее Витьке и тот лихо уложил ее в положенное место. Витька был одет во все серебристое с белым шлемом на голове. Похож был то ли на инопланетянина, то ли на космонавта. Плот рвануло и развернуло носом к воде, но кормовая часть еще твердо сидела на отмели берега. Я быстро снял чалку с камня, и плот двинулся и уже с воды пробежав с чалкой метра три, я запрыгнул на капитанское место, весло заранее, было в руке. Успев крикнуть: «Весла на воду, левый табань, правый вперед» - мы резко вышли на середину реки. Слева от меня сидел Андрей Ковалев, на котором был мощный жилет. Мне казалось, что за этим жилетом он ничего не видит. Я как всегда, хотел нарушить технику безопасности для более удобного маневрирования.  Не хотел на себя одевать эти доспехи, но тут они были на мне. Плот был тяжел, но шел четко по главной струе, скрепя строповой обвязкой. «Идем ровно» - скомандовал я. Впереди мост довольно низкий, но проход был четко виден и мы ринулись под мост. За мостом метров, через сто, с воды, были видны здоровенные валы, и как мне показалось, гребни волн достигали гигантской высоты. Но мы лихо врезались в них, продолжая сплав. Прошли первую гряду, затем вторую, и я прокричал: Передние держись и ложись на нос. Плот встал на дыбы, это были, огромные валы. С ужасом увидел, как Виктор, пролетая над Андреем, уже в   бурной потоке далеко за кормой. В этот момент было бесполезно что-то ему крикнуть и кинуть кормовой спас - конец. Меня охватил ужас четкой потери.  Он был далеко за кормой и потерялся из виду. Я его уже не видел. Его серебристый гермик и  белый  шлем, среди белой пены, невозможно было увидеть. Мы еще прошли какое-то расстояние, но очередной вал настиг нас. Плот вздыбился, и нас стало опрокидывать. Я заорал, что было сил: «Всем  держаться за бортовую обвязку, не покидать плот, а то Витька уже за бортом». Народ услышал. Дальше, еще помню, перевернутый плот и считаю сколько нас осталось. Мои ноги затягивает под плот с такой силой, что руки мои хотят отцепиться от обвязки. Продолжаю орать: «Всем держаться и прорвемся»! Я начал коченеть, рук и ног не чувствовал. Глазами отыскивал людей и, увидев некоторых продолжал орать, что было сил: «Не давайте себя затягивать под плот! Всем держаться я с Вами»!



                Непонятная энергия. Спасение.

      Но что это! Пошел какой-то звон, и я стал захлебываться. Противная, холодная зелень, звон исчез, а дальше ничего - провал. Не могу сказать, сколько прошло времени. Помню только, что я увидел свет и почувствовал резкую боль в ногах и руках. Почувствовал, как мои ноги бьются о камни. Сразу же возникла мысль, и я стал подставлять ноги под, ударяющие камни и дико заорал: «Чалимся направо, справа мель! Всем держаться!»   
Мои ноги, как тормоз, как якорь, дали толчок и плот вместе с людьми крутануло к берегу. Это надо было видеть. Сил не у кого не было. Я продолжал: «Ползем на берег». Народ послушно выбирался. Мне стали помогать тянуть плот с веревкой, но он не двигался. Тут мы обнаружили, что нет Андрея. Всех охватил ужас. В каком то иступлении, мы пытались тащить перевернутый, еще не сдувшийся плот. Его надо вытащить. Ведь он наш спаситель. Потом решили снять его с камня, приподняв носовую часть.
И тут мы увидели Андрея. Он был неподвижен с опухшей физиономией. Голова в каске и огромный жилет. Я обмер, жив ли! Вдруг, мы увидели, что он дышит. «Это  просто шок» - воскликнул кто- то! Я стал бить его по щекам и увидел  его хитрую улыбку. Все это время он был прижат к днищу плота и спокойно пребывал там, в воздушной прослойке. Мы окончательно выбрались на сушу. Я стоять не мог и сел на валун. Ту мне объявили, что слышали мой голос и мои команды все время. Я был крайне удивлен, но это мягко сказано. Я просто не поверил. Я ведь отключился и до си пор не пойму, как остался жив. Решили искать Виктора, плот и оставшиеся вещи, оставить пока на берегу. Проверили у всех ли остались документы и деньги в гермоупаковках для документов, что на груди. Документы и деньги у всех. С трудом, поддерживая друг друга, мы уныло направились в сторону моста, переживая потерю Виктора-его вероятную гибель. Приблизившись к мосту, к огромному нашему удивлению, мы увидели выжимающего мокрую одежду, босого Виктора на другом берегу реки. Он радостно нам махал, подавая какие-то знаки. Если, я как-то держался до этого времени, то с этого момента, у меня окончательно дали знать о себе, и нервы, и жуткие боли в кровоточащих руках и ногах. В больницу мы отправились в сопровождении местных жителей, которые наблюдали, все это время, за нами, как за героями, не приближаясь близко к реке. Они боялись этой бешеной воды. Так они ее называли. Местные жители, всячески, помогли нам и в дальнейшем. Мы стали друзьями.