Геракл и Любава. Глава 9

Глава 9
На следующий день Геракл с семьей вернулся домой. Еще не дойдя до двора, они услышали привычную скороговорку Антеи: «Аэла, дай лопату, тут граблями не справиться. Ну где ты там? Нет, я понимаю, что нужно трижды охрипнуть, но бегом давай, еще надо три куста пересадить». «Ну сейчас, тут теленок зашел в сад», -- послышался голосок Аэлы. «Теленок, сама ты теленок, выгоняй и иди сюда. А то еще доить сколько, когда столько малышей. Всё, загнала? Давай лопату. Теперь тяни, осторожно, руки не поколи. Не знаю, что с оливками делать, хорошо, сырые есть кому брать, а то масло не получается у меня, как у Любавы». «Без Любавы тяжко,--вздохнула  Аэла. А чего Таласса теперь сыр не берет?» «У Талассы беременность тяжелая, от любой ерунды плохо. Уж точно, скорей бы вернулась наша Любава. Сыра теперь столько, с ног падаешь, пока всё продашь. А что твоя подружка давно не приходит на рынок? Да тяни куст сильней». «Ну как тянуть сильней, я ж не Геракл тебе. Они небольшое стадо коз купили, сказали, позже придут. Слушай, что там за голоса? Может, это они?» «Они, они, наконец-то! Побежали бегом!».
Аэла подбежала первой. Геракл со словами «Ну, красавица какая!» поднял ее над собой и закружил. «Аккуратно», -- чуть испугалась от неожиданности Антея. «Ну уж, Антея, что я, детей не держал в руках?»  Антея обняла всех и продолжила в таком же быстром темпе: «Скорей, скорей смотрите! Это стадо от Адмета с Алкестой, а это оливковые деревья от Тезея с Пирифоем. И еще они просили напомнить, что сразу по возвращении ждут вас в гости».
- Вот уж Гермес! — Геракл усмехнулся. — Ну всё доложит!
- Любимый, как говорит Антея, бегом бежим. Собираем ответные подарки!
- Собирайте, собирайте! – Антея улыбалась. — Обедаем  у нас! А то ж устали с дороги!
- Антея, ну что ты, неудобно, -- смутилась Любава.
- Удобно!
- Ну спасибо тебе, Антея. Благодаря тебе мы уже знаем и городские новости, и домашние. Мы и устать успели, и отдохнуть, показывай, какие кусты вытянуть? А вообще, -- Геракл с радостью предложил,--давайте все пойдем вечером на море! Антея, и ты с нами!
- Да нет, Геракл. Не решаюсь я пока. Аэла пусть идет, заслужила отдых. Если бы не она, вообще не знаю, что бы делала.
- Да ну чего там…-- Аэла улыбнулась. — А насчет моря  – прекрасная мысль!

Антея шутливо пригрозила Аэле и Линкею: «Не смели чтоб там баловаться – понятно?»      
Геракл и Любава пригнали Гефесту половину своих стад (они решили, что даже двух десятих после всего было бы мало), съездили к Адмету с Алкестой в Феры, затем в Афины к Тезею с Пирифоем. Отдохнули как следует. Любава легко подружилась со всеми. Но, как всегда помнил Геракл, вечно гостем на чужом пиру не будешь. Приехали они домой, вернулись к привычным делам.
Прошло несколько дней, и позвал царь Кеик Геракла к себе. На этот раз нужно было пойти в поход в Коринф, потому что тамошний царь оскорбил Кеика, безосновательно обвинив в нечестности. Кеик передал товары на два дня позже, потому что неожиданно ночью во сне умер кладовщик, не успев сделать пересчет. Геракл разделил воинов на два отряда, чтобы пойти на Коринф с двух сторон: во главе одного стал сам, а другой возглавил Гилл. Также он дал Гиллу половину отравленных стрел, сказав: «Теперь я могу их тебе доверить», и свою прежнюю дубину.
Со своей стороны Геракл метнул новую дубовую палицу. С другой стороны Гилл сделал то же самое. Городские ворота с обеих сторон рухнули. Оба отряда быстро ворвались в город и начали бить коринфскую армию.
Гилл со своим отрядом уже приближался ко дворцу царя. Они продвигались тихо, чтобы застать дворцовую охрану врасплох. Лучники стояли наготове, но не начинали стрелять, желая подпустить отряд Гилла ближе. Гилл резко встал и изо всех сил метнул палицу. На втором этаже дворца одна стена рухнула. Воины коринфского царя в панике заметались. Гилл приказал отряду стрелять из луков. 
До Гилла донесся голос царя:
- Ничего поручить никому нельзя1 Никому нельзя ничего доверить! И тебе тоже! Военный министр называется! Тряпка! Это тебе-то я доверил учить сына! Ясно же сказал – три четверти войска против Геракла, четверть против Гилла!
- Приказание было выполнено в точности.
- А разведка куда смотрела? Почему Геракл здесь, если они сказали, что он с той стороны?
- А где тут Геракл? Это  Гилл. Правильно разведка доложила. Прислушайся, насколько возможно – вон Геракл. Будет здесь если не к полудню, то до заката точно.
- Да как это может быть Гилл? Он что, мог справиться даже с четвертью войска? Этот дурачок, который до сих пор строит песчаные кораблики? Он, наверное, думает, что копье надо метать из лука!
- Он не дурачок, как мы можем видеть. Не знаю, как он бросает копье, но четверти войска, считай, уже нет.
- Зато полный дурак ты! Послушал тебя на свою голову – не пошли на Трахин войной! Теперь Кеик думает, что если у него живет Геракл, у которого сила вместо ума, то ему всё можно, даже обманывать. А с этим Гераклом, видно, уже ни одна гречанка не хочет иметь дело, раз он женился на какой-то грязной чужеземной торговке!
- И насколько я знаю, ничуть об этом не жалеет. И как раз ума и догадливости у него хватает. А на свою голову ты меня не слушал до этого. Кеик не знал, что кладовщик умрет, и хотел сделать пересчет, чтоб было всё честно.
- Ну ничего, Геракл сюда не дойдет. А умереть от руки Гилла – да смешно! 
- Мне ссора с Кеиком не была нужна, мне всё равно, от чьей руки гибнуть. И невзирая на твои оскорбления, я выполню свой долг воина – защищу тебя . Хотя не обещаю, что останемся в живых. И утешать тебя не буду – Геракл дойдет.
Тем временем Гилл и его отряд стреляли по дворцу из луков, подходя всё ближе. Охрана была почти вся перебита, но и несколько воинов Гилла погибли. Один воин хорошо прицелился, присев рядом с Гиллом. Он изо всех сил натянул тетиву, но вдруг застонал. «Что с тобой?» -- Гилл помог ему разжать пальцы, и стрела полетела в окно дворца. Воин схватился за правое плечо: «Судорога». Гилл повалил его в траву. «Не ранен? Лежи, не поднимайся. Сейчас тебя вынесем». «Не надо, -- ответил тот, потирая плечо, --  отпустит».
«Поднять щиты, -- скомандовал Гилл. — Приготовиться к ближнему бою!» Во главе с Гиллом отряд побежал во дворец. Воины добивали оставшуюся охрану, а Гилл направился наверх, где находился царь.
Министр царя, слыша шаги Гилла, стал так, чтобы закрыть собой царя, и приготовил копье. Он метнул его, услышав, как Гилл входит в двери. Но Гиллу помогли ярость и разогретые в бою мышцы. Вбежав, он успел  увидеть летящее копье и увернуться, и, едва увернувшись, метнул свое. Копье Гилла пролетело благодаря этому сбоку от министра и пригвоздило царя к стене. Министр хотел подставить себя под удар копья, но не успел. «За Кеика, силу вместо ума, за грязную торговку, за дурачка Гилла и песчаные кораблики!», -- крикнул Гилл, подбегая к стене.
Министр перед лицом Гилла бросил меч на пол.. «Я сдаюсь, война проиграна». Подойдя к окну, он крикнул воинам, чтобы прекратили бой.  «Не обманываешь? — спросил Гилл. — Если что, я бороться умею». «Нет, не обманываю. — Министр попробовал снять тело царя со стены, но не мог вытащить копье. — И  прошу тебя, прекратим муки царя и пошлем гонца навстречу твоему отцу. Хоть народу меньше погибнет». Гилл рывком вытащил копье вместе с большим куском стены и добил царя ударом копья в грудь. Когда они спустились вниз, к ним подбежал мальчик лет двенадцами. «Учитель, ты не пострадал?» «Не пострадал. Быстро скачи и скажи, чтобы наши не сопротивлялись. Со мной же, -- обратился он к Гиллу, -- ты вправе поступить, как хочешь». «Я слышал, что ты за нас заступался. Поэтому и я заступлюсь за тебя перед отцом».
Ко дворцу приблизился Геракл с воинами, ведя остатки разгромленной коринфской армии. Гилл подошел к отцу и доложил о ходе битвы и о разговоре с министром. Когда Гилл закончил доклад, к ним подошел министр. «Разреши мне сказать тебе что-то, Геракл. Я хочу, чтобы ты это знал, независимо от того, решишь ты оставить мне жизнь или нет». «Ты будешь жить, -- ответил Геракл. — Говори».  «То, что я скажу тебе, бОльшая честь услышать от соперника, чем от союзника. Ты вправе гордиться своим сыном. Я не видел, конечно, всю битву, но то, что было во дворце, он передал тебе слово в слово. Гилл отстоял честь семьи». «Тогда, Гилл, идем, -- Геракл взял сына за руку, -- и я провозглашу тебе перед всеми победителем!»  «Отец, ты что! Против меня вышло только четверть войска. Так что победитель – ты!» «Гилл, воины должны это знать. Я так горжусь тобой. Я счастлив иметь такого сына. Ты — настоящий пример для младших». Гилл смотрел на Геракла со счастливой улыбкой: «Отец, но если бы коринфское войско было разделено пополам, ты бы точно пришел первым. К тому же, я разочаровал царя — решил не метать копье из лука: как-то не очень удобно». «Разрешите вмешаться? — спросил министр. Победители вы оба. Тут незачем спорить. Геракл, как ты хочешь сделать? Ты станешь царем Коринфа, поставить кого-то из своих или сделаем, как хотел царь, то есть воцарим его сына, когда он вырастет? Но так как ему только двенадцать, исполнять обязанности царя буду я до его совершеннолетия». Министр подозвал царского сына. «Мне не нужно чужое царство. И я не собирался никого ставить в Коринфе царем. Мы пришли вступиться за честь Кеика. Так что готовь мальчика к царствованию, а сейчас заключим мирный договор. В дальнейшем, возможно, и союз». «А почему не заключить союз сразу?» --поинтересовался царский сын. Министр, Геракл и Гилл засмеялись. «Потому что для союза нужно доверие — объяснил министр. А его надо заслужить. Геракл и Гилл, я хочу посмотреть, кого вы взяли в плен. Да, и еще. Гилл, можно тебя попросить? Метни еще раз свою палицу по дворцу. Всё равно его строить заново, так разбей до основания, чтобы не тратить время на разбор». «Могу я» -- предложил Геракл. «Я брошу, -- сказал Гилл, -- моя и так уже треснула. Оттуда все уже вышли?». Гилл метнул палицу с одной, потом с другой стороны, и дворец рухнул. Дубина Гилла тоже раскололась на две части.   
«Теперь пора, -- сказал Геракл, -- Гилл, пойдем строить войско. К месту ночлега хорошо бы прийти до сумерек». Во время сбора Геракл заметил, что лицо Гилла стало грустным, он молчал, а если обращались к нему, отвечал неохотно и односложно. Не понимая, отчего произошла перемена, Геракл обратился к Гиллу:
- Давай отойдем немного в сторону, сын. Что случилось?
- Хоть я и рад нашей победе, но мне сейчас больше всего хочется в корабельную мастерскую и строгать, пилить – что угодно! Но прежде накормить Кеика и его военного министра чечевицей с песком! Отец, в твоем отряде сколько погибших? 

Геракл назвал число.
 
- Вот, а в моем хоть и меньше, но разве это мало? А ведь дворец можно было взять вообще без единой потери! Там такая паника поднялась!
- Это как сказать. С одной стороны, да, если все стреляют без промаха и не дают передышки врагу. Но всегда ли это так? А с другой, как раз во время паники возможны беспорядочные, непредсказуемые выстрелы.
- Было бы всегда, если бы у воинов хватало сил! Ну ничего, вернемся – Кеик и его министр попробуют у меня с воинской кухни!
- Плохая благодарность Кеику за то, что он дал нам приют, когда я был в изгнании. Насчет министра – пойдешь со мной, когда я буду делать доклад. Если одного моего слова мало, подтвердишь и ты. Только спокойно, как подобает на приеме у царя.
- Легко сказать – спокойно! Когда воина перед выстрелом сводит судорога, когда гибнет больше, чем могло бы! И наконец, когда некоторые попросту не умеют того, что надо! Наш министр пообещал, что вплотную займется армией! Много поменялось?
- Гилл, сын мой дорогой, ты еще не привык. А я знаешь сколько раз такое видел? В каждом походе! Дай обниму тебя. — Геракл обнял Гилла и нежно погладил по голове и по спине. – Идем, люди нас ждут. В темноте будет трудно добираться.  А пропускать всё через себя – какое ж сердце это выдержит?
- Спасибо, отец. Я понял.
Один воин привел пленных к Гераклу домой, сказав Любаве, что Геракл и Гилл придут позже. Среди пленных были несколько юношей и одна девушка. Линкей с любопытством разглядывал их. Любава стала готовить угощение и место для ночлега. Попутно она присмотрелась к девушке, и ее охватило волнение: она вспомнила историю с Деянирой. Девушка была хороша собой: невысокого роста, стройная, круглолицая с тонкими черными бровями и карими глазами, черные волосы были заплетены в мелкие косы и красиво уложены. Но Любава тут же приняла решение: дождаться прихода Геракла. Если я люблю, я доверяю и не ревную, напоминала она себе. Работа немного помогала справляться с тревожными мыслями, но совсем успокоиться Любава не могла. Она забежала к Антее и рассказала о своем волнении.
- Неужели будет как с Деянирой? После всего…
- И ты будешь как Деянира или как Иола?
- Что ты имеешь в виду?
- Намажешь одежду Геракла ядом, как Деянира, а я спасу его маслом, или устроишь пожар, как Иола? Только считай потом, что у тебя нет подруги.
- А ну тебя!- Любава засмеялась.- Пришла к тебе поделиться, а ты меня смешишь!
- А мне вот не смешно. У меня нет рога изобилия, и откуда-то надо брать масло.
- Антеюшка, прости, забыла совсем! Пока новостей ждала, ни о чем не могла думать! Только извини, не заношу, пойдем со мной, а то у меня еще выкипит что-то.
- Пойдем, конечно. Понимаю я, мне ли не понимать?
Любава намеренно не говорила слово «гонец». С тех пор, как Антея черные вести получила, много лет прошло. А слово это до сих пор слышать не может. Жена брата слегла тогда и умерла через месяц. Антея выстояла, вырастила одна Аэлу и Никласа. Не раз и Любава помогала. Аэла, подрастая, становилась поддержкой матери. А от Никласа только и слышали, какой он несчастный и все ему должны.   
  Вскоре пришел Геракл. К удивлению Любавы, с ним был Филоктет. Геракл сказал, что Гилл ждет Иолая, и можно начинать есть без него. Любава подала еду. Геракл познакомил Филоктета с молодой пленницей, и оказалось, что она приведена ему в жены. Филоктет и его невеста не остались долго и ушли. 
Гилл пришел, когда уже все поели. Пленные пошли готовиться к ночлегу. Он сел за стол, и Геракл спросил его:
- Что так долго?
- Ну представляете себе? Стоим, ждем, а Иолая всё нет и нет. Думал уже какого-нибудь путника попросить, чтобы пошел и позвал его: мало ли, вдруг наш гонец заблудился или не туда попал. Как назло, дорога пустынная, людей мало, кому не по дороге, кому некогда. Наконец приезжает, и выяснилось, что у него колесница по дороге сломалась. Пока чинили, времени много ушло. Но всё в порядке, невесту забрал и домой поехал.
- Вы привели и для Иолая невесту? — спросила Любава. — Почему  же было не привести ее сюда?
- Да, -- объяснил Геракл. — Мы привели двух девушек. Когда мы уже уходили из Коринфа, мы узнали, что у одной был убит муж, у другой — отец, и они остались одни. Мы и взяли их с собой в жены Филоктету и Иолаю. А то они что-то не решаются жениться. — Геракл улыбнулся. — Так вот, одна из них пришла с нами спокойно, а  другая сказала, что войдет только в дом мужа. Для нее это был второй плен, и она боялась. Сколько ни уговаривали — никак. Из Коринфа послали гонца, чтобы сказал Иолая встретить нас на дороге. Вот Гилл и ждал Иолая вместе с ней, пока я царю докладывал и за Филоктетом ходил.
- А я из-за этого не попал к царю, -- вздохнул Гилл. — Я как вернулся в Трахин, сразу, не заходя домой, пошел во дворец к Кеику. Думаю, хоть ты уже наверняка сделал доклад, но раз твоего слова мало, осмелюсь прийти без тебя. А он мне сказал, чтобы я завтра вместе с тобой и матерью пришел, и он всё выслушает. Только при чем тут мать?
- Это так, Гилл. Мы втроем пойдем. Он сказал сегодня отдохнуть, а завтра прийти к нему. Дотерпишь?
- Жаль, -- сказала Любава, что Иолай с невестой не пришли, и Филоктет ушел рано. Посидели бы все вместе, пообщались.
- В этом тоже есть преимущество, -- заметил Геракл. — Я больше побуду с вами. Лишний раз услышу «Гераклушка» и скажу «Любавушка» и ... Гиллушка и Линкеюшка. Правильно выговорил?
- Правильно. А я так скучала без своего любимого Гераклушки.
- А я – без своей Любавушки.   
Когда на следующий день Геракл, Любава и Гилл пришли, царь обратился к Гераклу: «Теперь ты будешь военным министром. Будешь сам учить наших воинов. Ты желаешь этого? Новый дворец тебе уже достроили, можете переходить туда жить». «Благодарю за честь, Кеик, -- ответил Геракл, -- желаю без всяких сомнений. Только будет лучше, если я буду учить воинов не один. С твоего позволения, на лук возьмем Филоктета, на колесницы — Иолая, на меч — Анкея, который и начальник части, рукопашный бой и плавание берем на себя мы с Гиллом. Но обязательно буду сам уделять внимание каждой группе. Кроме взрослых групп, наберем и детские. Гилл, ты что выберешь?». «Плавание, --ответил Гилл. В рукопашном мне еще самому много тренироваться. А в плавании я буду чувствовать себя увереннее. Благодарю, отец». «Не знаю, к чему такая скромность, -- сказал Геракл, -- ну плавание так плавание». «На твое усмотрение, -- согласился Кеик, и потом обратился к Любаве, -- предлагаю тебе стать моей главной поварихой и маслоделкой». «Я не согласен, -- вмешался Геракл. -- Как это — муж министр, а жена — повариха?» «Я уточню. Она будет возглавлять всех моих поварих, а работать только в свою смену. Масло делается не каждый день. Кроме того, будет одна кухня для моего и твоего дворца, так что уже меньше работы». «Тогда как решит Любава». «Я хочу, очень! — Любава просияла. — И  тоже благодарю за честь, только попрошу: одна кухня не только для наших дворцов, но и для воинской части. Они — наша охрана, наша защита, они заслуживают лучшего, и должны иметь силы. И еще: можно ли взять на работу нашу соседку Антею? Лучше, чем у нее, нигде сыра не ела. Даже из рога изобилия». «Можно, но пусть также и пасет стада. Вместе с другими пастухами, конечно». После этого Кеик обратился к Гиллу: «Что ты мне хотел сказать?» Гилл дополнил доклад Геракла о походе в Коринф, в свою очередь поблагодарив царя за его решение. «Ты, видно, не договорил?» --спросил Кеик, видя, что Гилл хочет, но не решается что-то сказать. «Это неудобно говорить», -- замялся Гилл, но царь подбодрил его: «Смелей!» Немного краснея, Гилл объяснил: «Вчера мне хотелось накормить прежнего министра чечевицей с песком после того, что я увидел в бою». «Ну без этого, парень, мы обойдемся, -- со смехом возразил Кеик, -- а то оружие чинить некому будет. Теперь у него будет такая  работа».
В тот же день Геракл и Любава переехали во дворец и приступили к новым обязанностям. В армию пришло много мужчин, и даже было решено, что за плату могут приходить воины из других городов. Также постановили, что все воины принимают участие в Олимпийских и других играх, кто в каких состязаниях лучше умеет и желает.
Геракл и Любава снова взяли на службу Горгия, Лисиппу и Эзона. Пленных юношей Кеик и Геракл разделили между собой, позволив желающим из них приходить на военные занятия. В положенный срок Любава родила Нику. Вскоре после родов она вернулась к работе.
Гилл трудился в корабельной мастерской. Линкей тоже пошел в военную школу. Обучение было на таком уровне, что отдельно брать учителей не было необходимости. Подрастала и Ника. Родились дети у Филоктета с Иолаем.