Наши корни. Глава 22. В Семипалатинске

               
В Семипалатинск я прибыл дня за три-четыре до октябрьских праздников. Город почти ни чем не отличался от Кустаная. Город одноэтажный, с такими же широкими песчаными улицами. Постройки в массе своей деревянные. Как и в Кустанае было очень мало кирпичных и двухэтажных зданий.

Губком партии и Губком комсомола помещались в кирпичном здании на ул. Мещанской в быв. Госбанке. Позднее Губком партии и Губком комсомола переехали в дом, который до революции занимало Губернаторское управление.

Секретарем Губкома партии был тов. Егоров (до ВОВ я случайно встретил его в Москве), отв. секретарем Губкома комсомола был Корецкий И.Н. С ним я познакомился в Оренбурге на 2-ом съезде комсомола. Корецкий сменил тов. Полухина. Его я раньше не знал. На меня он произвел хорошее впечатление. И мне казалось, что смена комсомольского руководства в Семипалатинском Губкоме была также не обоснованной, как и в Кустанайском Губкоме.

В Семипалатинском Губкоме комсомола, а позднее и в Укомах я познакомился с комсомольским активом, который по своим деловым качествам не уступал Кустанайскому активу.

Особенно хорошее впечатление на меня произвели следующие товарищи:
1. Вишняков П.Ф. - секретарь Семип. Горкома.
2. Федоров – кажется, секретарь Устькаменог. Укома
3. Дунаевский Иван -секр. Затонского райкома РКСМ
4. Малахов К.Д. - секр. Павлодарского Укома
5. Величко Михаил Арсеньевич - редактор газ. "Крас. новь".
6. Кулакова Анна Германовна.
7. Рассказов Георгий (слушатель совпартшколы)
8. Шнеерсон Абрам Ильич - секретарь Бухтарминского Укома.
9. Рыбак Михаил.
10. Дегтярева Елизавета
11. Гуревич - член бюро казначей ячейки РКСМ.
12. Лизунов Константин.
13. Рубинштейн Сергей.
14. Михайлов Константин Александрович - секр. Зайканского укома и ряд других, фамилии которых не могу вспомнить, даже глядя на их фотографии.

Из партийного, советского и профсоюзного актива мне запомнились следующие товарищи:
1. Галето К. (зав. орг. отделом Губкома РКП(б))
2. Рубинштейн Михаил (зав. агит. проп. отделом Губкома)
3. Досов Абиль (председ. Губисполкома)
4. Рассказов - брат Георгия (председ. ГСПС)
5. Туриков, сменивший Рубинштейна Мих.
6. Футлин, сменивший Рассказова (стар.) на посту предс. ГСПС
8. Михайлов Дмитрий Александрович (секретарь Павлодарского Укома)

Семипалатинская губерния по территории и количеству населения в 1922 г. была больше Кустанайской губернии. В нее входили следующие современные области:
Зайсанская, Усть-каменогорская, Павлодарская, Большенарымская и Кар-Каралинская.

Уездные центры находились на очень большом расстоянии от Семипалатинска (от 200
до 700 километров). Населенные пункты также на большом расстоянии находились от уездных центров. Связь Губкома комсомола с Укомами зимой осуществлялась только при помощи конного транспорта. Улучшалась связь весной и летом. Она осуществлялась при помощи водного транспорта. Все, кроме одного уездного центра, расположены на берегах Иртыша. Это во многом облегчало работу комсомольских организаций.

К моему приезду во всех уездах были проведены уездные съезды. Комсомольские организации готовились к 4-ому Губернскому съезду, который был назначен на 25-28 февраля 1923 г.

В отчетном докладе секретаря Губкомола тов. Корецкого И.Н., в речах тт., выступавших в прениях по отчетному докладу и в принятой резолюции говорилось, что Губкомол, выбранный 3-им съездом оказался неработоспособным. Он занимал неправильную линию по отношению мест. молодежи (в газете "Красная новь" в № 2 (14), воскресенье, 23 марта 1923 г. была опубликована моя статья "Итоги 4-Губсъезда.»).

4-й съезд обязал Губком и Укомы усилить работу среди рабочей молодежи. Чаще проводить собрания и конференции несоюзной рабочей молодежи и знакомить ее с целями и задачами РКСМ. Вовлекать несоюзную рабочую молодежь в клубную работу, а затем в ряды РКСМ. Большую работу проводила газета "Красная новь». Съезд обязал Губком и Укомы усилить работу по созданию комсомольских ячеек на промышленных и кустарных предприятиях.

Большое внимание уделил съезд работе деревенским комсомольским ячейкам. Он рекомендовал городским ячейкам установить шефство над деревенскими ячейками.
В той же газете была опубликована моя статья "К I -Мая" (№ 6 (8), суббота 21 апреля 1923 г.). В течение мая, июня и июля в газете "Красная новь" были опубликованы еще четыре моих статьи. Статья "Существенная поправка" была написана в соавторстве с Гришей Ицексон, инструктором Губкома и подписана :"Явгиц". В этой статье мы критиковали нашего секретаря Губкома РКСМ тов. Корецкого И.Н. за его неудачную статью, опубликованную в газете "Красная новь" № 7. Поэтому-то мы и подписались псевдонимом.

В конце июня или в начале июля меня и секретаря железнодорожной ячейки РКСМ Петю Крикуненко командировали в Москву на сельскохозяйственную и кустарно-промышленную выставку. Нас послали как экскурсантов. Чтобы сэкономить деньги, мы не стали покупать проездных билетов, а договорились с проводниками двух товарных вагонов, в которых отправляли в Москву на с/х выставку маралов.

Чтобы занять"мягкое купе" рядом с маралами, мы с Петей взяли на себя обязательство помогать проводникам в пути, ухаживать за живыми экспонатами. Вагоны были прицеплены к пассажирскому поезду и мы благополучно прибыли в Москву.

В Главном выставочном комитете мы получили направление в общежитие, талоны в столовую, расписание экскурсий по выставке и по Москве. Все свои экскурсантские "обязанности" мы выполняли с огромным прилежанием. Мы внимательнейшим образом слушали гидов и старательно записывали услышанное и увиденное.

Выставка и Москва произвели на нас ошеломляющее впечатление. Мы присутствовали на митинге, на котором выступал Луначарский Анатолий Васильевич. Митинг проходил на территории с/х Выставки. (Первая с/х и Куст. пром. выставка находилась на месте нынешнего парка им. Горького).

Мы с Петей Крикуненко не ограничивались расписанием Главного выставочного  комитета, мы посещали музеи, театры и театрализованные постановки, организованные на территории выставки. Отведенное нам время на осмотр всего, пролетело очень быстро, а мы многого еще не посмотрели и не сделали. В частности я не успел еще посетить ЦК РКСМ и попытаться осуществить свою многолетнюю мечту - пойти на учебу.

Мы уже прожили в Москве не один положенный срок, а два. В общежитии нас никто не беспокоил, не говорили, что пора нам покинуть его. Это дало нам возможность продолжать наслаждаться культурными ценностями Москвы.

В один из дней я пошел в ЦК РКСМ к заведующему организационным отделом. Я забыл фамилию зав. орготделом ЦК РКСМ. Явившись к нему, я подробно рассказал о себе, о том, что я работаю зав. политпросвет отделом Семипалатинского Губкома РКСМ. Выполнять эту работу мне становится с каждым новым годом тяжелее. Если в прошлом году я был секретарем Кустанайского Губкомола, то теперь я с большим трудом еле-еле выполняю свои обязанности. Причина одна - я малограмотный человек. Поэтому прошу вас отпустить меня на учебу.

Зав. орготделом, внимательно выслушав меня, проникся сочувствием и предложил мне написать заявление, в котором просить освободить от работы и направить меня на учебу в рабфак МГУ. В заключении сказал:

     - Завтра заседание оргколлегии и твое заявление я доложу членам коллегии, думаю, твоя просьба будет удовлетворена. Заседание коллегии состоится в 10 часов, приходи на заседание. Только не опаздывай, твой вопрос будет решаться первым.

На следующий день без десяти минут назначенного времени я был в орготделе. Заседание началось ровно в десять. Тов. зав. отделом доложил членам коллегии суть моей просьбы. После чего члены оргколлегии задали мне три вопроса. Я на них ответил.

Зав. орготделом сказал:
     - Ставлю на голосование. Кто за то, чтобы удовлетворить просьбу зав. политпросвет отделом Семипалатинского Губкома РКСМ тов. Вострикова поднимите руки.

Все члены коллегии проголосовали за то, чтобы удовлетворить мою просьбу. Это решение обрадовало меня. Я почувствовал себя безгранично счастливым. Мысленно я уже увидел себя студентом, сидящим за партой и слушающим лекцию преподавателя.
Я вышел в коридор, уселся в кресло и предался размышлению о том, каких же специалистов готовит рабфак.

Дождавшись окончания заседания, я зашел к заворгу и спросил его:
     - У кого и когда можно будет получить направление в рабфак?
     - Направление, дорогой т. Востриков, получите немедленно после того, как решение оргколлегии будет утверждено секретариатом ЦК РКСМ. Заседание секретариата состоится послезавтра в 10 часов утра. Приходи минут за 15 до начала заседания в приемную секретаря ЦК тов. Смородина и жди. Как только начнется слушание наших вопросов, тебя вызовем.

Встретив Петю Крикуненко в условленном месте, я рассказал ему о своих успехах, сказав при этом:
       -Наверное, Петя, придется тебе ехать домой одному. А я буду поступать в рабфак МГУ.

Меня пригласили на заседание секретариата ЦК РКСМ. Там я первый раз увидел и познакомился с Петром Смородиным. Зав. орготделом доложил решение оргколлегии обо мне. Тов. Смородин сделал оргколлегии следующее замечание:

      - Мне кажется, оргколлегия неправильно решила вопрос об отпуске тов. Вострикова на учебу. Парень молодой, местный, знает местные условия и быт коренного населения. Вы знаете, какое тяжелое положение в Киргизии с кадрами.  Тов. Востриков поработает еще годика два, подготовит заместителя, и тогда мы пошлем его на учебу. А теперь,- обращаясь ко мне,- тов. Востриков, снимите свое заявление.
Я растерялся, встал и промямлил:
     - Как снять? Я не снимаю и прошу утвердить решение оргколлегии.
Смородин, обращаясь к членам секретариата, сказал:
     - Предлагаю решение оргколлегии отменить. Кто за - прошу поднять руки.

Все участники заседания проголосовали за предложение тов. Смородина. Проголосовал за предложение секретаря и зав. орг. Отделом, на поддержку которого я так надеялся.

С заседания секретариата ЦК я вышел весьма расстроенным. Насколько два дня назад принятое постановление оргколлегией ЦК обрадовало меня, настолько решение секретариата опечалило меня. Я понял, что раньше чем через два года не отпустят меня на учебу.

Вернувшись в общежитие, я рассказал Пете Крикуненко о решении секретариата, о бессердечности Петра Смородина и непостоянстве зав. орг. отделом. Первую ночь после постигшей неудачи я не мог заснуть, вторую спал тревожно, третью провел нормально. Но после третьей ночи нас постигла еще одна беда. Мы обнаружили, что наши кошельки пусты, нам не на что питаться.

Во время моих посещений ЦК РКСМ я раза два или три обедал в столовой ЦК партии. Мне понравились обеды, которые притом были дешевле обедов выставочной столовой. Кроме того, на столах стоял в графинах русский квас и черный душистый хлеб. Квас и хлеб были бесплатными и потреблять их было можно сколько угодно.

Оказавшись в безнадежном положении, мы вспомнили про хлеб и квас столовой ЦК. Вход в ЦК РКП(б) был тогда для членов партии свободным, т.е. без пропусков. Достаточно было предъявить партбилет и ты мог идти к кому угодно из работников ЦК партии или комсомола.

К четырем часам следующего дня мы, изрядно проголодавшись, пошли в столовую ЦК и там покушали хлеб и квас. Эти два блюда оказались достаточно вкусными и питательными, что мы без каких- либо неприятных ощущений дожили до завтрака, а потом до обеда и ужина. И каждый раз мы "брали" только эти два блюда, которые вполне удовлетворяли нас. На таком питании мы прожили четыре дня. И все эти дни думали о том, где взять деньги на билеты и, хотя бы, на хлеб и квас, чтобы доехать до Семипалатинска.

И только на 5-ый хлебно-квасной день осенила нас мысль пойти к председателю Главного выставочного комитета и честно рассказать, что мы прожили все деньги и поэтому не можем вернуться домой. Гл. выст. комитет находился на территории выставки, справа при входе, в двухэтажном здании.

На следующий день в 12 часов дня мы были в помещении выставкома. Отыскав кабинет председателя мы несмело постучали в дверь. Из кабинета послышался приятный голос: "Входите!"

Вошли. За столом сидел лет сорока человек. На столе стояло три телефона. Кабинет был небольшой и очень скромно обставлен.
     - Здравствуйте.
     - Здравствуйте, здравствуйте товарищи комсомольцы^'. Проходите, будьте как дома, садитесь. Рассказывайте, кто вы.
     - Мы экскурсанты, прибыли издалека...
     - Откуда же вы прибыли на нашу выставку?
     - Мы прибыли из Казахстана.
     - Да, Казахстан действительно далекая окраинная наша республика. Тем интереснее послушать из первых уст рассказ о житье бытье казахского, киргизского и, конечно, русского народа. Где же вы там проживаете?
     - В г. Семипалатинске. Я работаю в Губкоме комсомола - зав. по- литпросветотделом. А мой друг - секретарь железнодорожной ячейки РКСМ. Жизнь в нашей республике протекает нормально. Быстро развивается земледелие, скотоводство и рыбные промыслы. Да вы, конечно, знаете об успехах нашей республики не хуже, чем мы. Все это отражено в экспонатах нашей республики на выставке в павильоне Киргизской социалистической республики.
      -Ну не скажите. Я-то знаю жизнь народов вашей республики, главным образом, по книжкам, а вы, живя и работая там повседневно, видите и чувствуете ритм жизни, те успехи, о которых вы только что говорили. На выставке, как вы уже знаете, представлены все республики, края и губернии. И вы можете, внимательно просмотрев экспонаты той или иной губернии, сравнить ее показатели с показателями вашей Семипалатинской губернии и сделать вывод о том, хозяйство какой из сравниваемых губерний развивается успешнее, интенсивнее. Вы делали такие сравнения при осмотре выставки?
     - Такое сравнение мы сделали раньше, чем попали на выставку.
     - А именно когда и как вы могли сравнить уровень экономики вашей губернии с уровнем других губерний?
     - Мы это сравнение сделали тогда, когда мы проезжали через центральные части Советского Союза. Чем ближе мы подъезжали к Москве, тем полнее открывалась нашему взору убогость крестьянской экономики. Мы увидели соху, серп, литовку, лапти. Мы увидели то, чего у нас в Семипалатинской губернии не увидите.Крестьяне Семипалатинской и Кустанайской губ. (я родился и вырос в Кустанайской губернии) пашут землю не сохой, а железным двухлемешным касайским плугом, в который запрягают не одну, а трех лошадей или три пары волов. Убирают у нас хлеб не серпом, а лобагрейкой, а то и самосброской или самовязкой. Наши крестьяне ходят в сапогах. Они лучше одеты... Они более развиты, чем крестьяне центральных губерний. Они более обеспечены. Такой вывод мы сделали из сравнения уровня экономики наших губерний с экономикой губерний, по территории которых мы проезжали, глядя из окна вагона.

Наши поверхностные, путевые впечатления подтвердились тем, что мы увидели на 1-й
Всесоюзной сельскохозяйственной и кустарно - промышленной выставке. Сельское хозяйство нашей республики, Сибири является более развитым, машинизированным и крестьяне более обеспеченными, чем с/х-во и крестьяне центральных губерний. Мы с Петей прикидывали своим умишком и пытались понять причины, но так и не поняли. Нам казалось, что чем ближе к Москве, там более развитыми должны были бы быть все отрасли х-ва, тем богаче труженики. А увидели другое. Чем же можно объяснить замеченную нами разницу?
     - Такая разница в уровне развития с/х центральных губерний и Сибири, и Киргизии действительно есть. Действительно, с/х Сибири и вашей республики более развито, чем с/х центральных губерний. Честь вам и хвала, что вы обратили внимание на разницу и добиваетесь узнать причины. Раз вы загорелись желанием узнать их, то вы обязательно узнаете. Только для этого надо немного подучиться. Без науки, дорогие комсомольцы, как без воды "и ни туды и ни сюды". А вы, ребята, думали над тем, что надо учиться?
     - Не только думали, но и предприняли конкретные шаги, чтобы в этом году пойти на учебу в рабфак МГУ. Но, увы, не удается.

И я рассказал ему о моем обращении по этому поводу в ЦК комсомола и об отказе.
     -  А вы не огорчайтесь. ЦК комсомола отказал вам в этом году,
а в будущем году может командировать вас на учебу в тот же рабфак или в другое учебное заведение. Только не надо опускать крылья. Всегда надо учиться. Учиться можно и нужно не только в школе, но в жизни, на работе. Учиться тан, как об этом говорил В.И.Ленин на Ш съезде комсомола в своей речи "Задачи Союза молодежи". Как можно чаще читайте эту речь Ленина и вдумывайтесь в ее содержание и вы в конце концов приобретете знания, которые помогут вам понять причину в разнице уровней с/х производства в разных губерниях. А пока в двух словах вам скажу. В Сибири и Киргизии не было крепостного права. Там избыток земли. Там не было помещиков. Поэтому с/х развивалось там сразу на капиталистической основе и поэтому оно опередило с/х центральных губерний, которое было стеснено крепостным правом. А после отмены его в 1861 году остались его пережитки, которые продолжили мешать в полную меру развиваться крестьянскому хозяйству.

Тов. председатель спросил нас, как мы проводим время в Москве, где мы были и чего видели кроме выставки. Мы охотно рассказали ему. Он сказал, что рад за наши успехи.
     - Молодцы комсомольцы, что сумели с большой пользой использовать время пребывания в Москве.
     - Мы не только комсомольцы, но и коммунисты.
     - Да неужели вы уже вступили в партию? Да когда же это вы успели?
     - Я вступил в партию в 1920 г., а Петя в 1922.

Я не без гордости достал из кармана свой п/б за № 505150 и подал его тов.председателю. Он с восхищением посмотрел и сказал:
     - Но, ребята, признаюсь, вы удивили и поразили своей скороспелостью. Хвалю, хвалю вас, дорогие молодые тт.
    
Все переговорено и последние слова тов. Председателя были явно заключительными,
а мы не шелохнулись, мялись и продолжали сидеть. Наконец он, спохватившись, сказал:
     - А вы, ребята, зачем пришли-то ко мне? У вас какой-нибудь вопрос ко мне? Если да, то давайте, выкладывайте.
     - Да мы пришли к вам по одному важному для нас вопросу. Нам пора  возвращаться домой, а мы не можем этого сделать.
     - Почему же вы не можете этого сделать?
     - У нас нет денег на билеты.
     - Нет денег на билеты! Куда же они делись? Вы получили командировочные в Семипалатинском Губземотделе?
     - Получили. Получили суточные и проездные в оба конца. Получили все, что положено. Но мы не заметили, как прожили их.
     - Когда же кончились у вас деньги?
     - Кончились они у нас четыре дня тому назад.
     - Как же вы без денег в Москве живете четыре дня? У вас есть родственники или знакомые?
    - У нас в Москве нет ни родственников и ни знакомых, а живем мы потому, что в столовой ЦК РКП(б) питаемся бесплатно.

И я рассказал ему о бесплатном хлебе и квасе. Тов. вызвал главбуха и предложил ему выдать нам денег на проезд домой за счет Семипалатинского Губземотдела. Распрощавшись с нашим покровителем, мы пошли вслед за главбухом в его кабинет. Там главбух предложил нам написать заявление. Взяв наши заявления, главбух сказал:
- Вы, ребята, подождите здесь, а я пойду поищу кассира. Время уже позднее, он мог уже уйти. Если он ушел, то вы сможете получить проездные только в понедельник.

Петя неопределенно хмыкнул. А когда главбух вышел, обратившись ко мне, сказал:
     - Какие же мы лопухи! Деньги-то у нас есть.
     - Как есть! Откуда им взяться? Не приснилось ли это тебе, Петя?
     - Нет, нет не приснилось. На самом деле есть. Они лежат в моих новых сапогах. Я за них, как ты знаешь, заплатил 23 рубля. Ты жди оформление проездных, а я мигом снесу сапоги на толчок и превращу их в реальные деньги. К твоему приходу стол будет накрыт на две персоны и не меньше, как из трех блюд будет обед.

Вернулся главбух и сказал мне, что кассир закончил работу и ушел домой. Приходите утром в понедельник. Поблагодарив главбуха, я поспешил в общежитие. По дороге я пытался представить, что Петя приготовил покушать. Конечно, он купил белый хлеб, колбасу. Это два блюда. А третье? На третье у меня не хватило фантазии. Да и некогда было гадать.

Я быстро добежал до общежития. Петю я застал лежавшим на койке, раздетым, укрытым одеялом, с закрытыми глазами, но видно, что не спал. Он явно слышал, что я пришел, но никак не реагировал. Меня это удивило. Я тоже разделся, но, прежде чем нырнуть под одеяло, я осмотрел тумбочку. На тумбочке и внутри ее ничего съестного не было. Не было на месте и сапог. Не понимая, что помешало Пете "накрыть на стол для двух персон", я обратился к нему со следующим вопросом:
     - Петя, продал сапоги?
     - Продал.
     - За сколько?
     - За 24 рубля. Сапоги продал, а денег нет...
     - Как нет? Куда же они делись?

И Петя рассказал мне историю, приключившуюся с ним на толкучке.
     - На толкучке ко мне подошли три покупателя, спросили - сколько хочу я получить за сапоги. Я сказал - 25 руб. Они предложили мне 20 руб. Стали рядиться. Они понемногу прибавляли, я снижал. И, наконец, мы сошлись на 24 рублях. Покупатели отсчитали и дали мне в руки 24 руб., а я передал им свой товар. Деньги я взял в левую руку и сунул их в левый карман брюк. Не торопясь, я подошел к трамвайной остановке и вошел в стоявший трамвай. Трамвай тронулся, ко мне подошла кондуктор и предложила взять билет. Я опустил руку в мой левый карман, а там их не оказалось. Я как ошпаренный подбежал к двери и на ходу спрыгнул (двери у трамваев не закрывались и каждый, кто хотел, мог на ходу спрыгнуть)  и прямо на стоявшего милиционера. Милиционер подхватил меня и не дал мне упасть на землю.
     - Что с тобой парень? Ты неосторожно прыгаешь? Так недалеко и до беды. А за то, что ты на ходу спрыгнул, плати штраф.
     - Тов. милиционер, помогите.
     - Что случилось?
     - Деньги вытащили из кармана.
     - А кто вытащил?
     - Не знаю.
     - Ай, яй, яй - плохо. Раз вы не знаете вора, то я вам не могу помочь. Тута водятся такие хлюсты. Надо ухо держать востро.
     - Пока милиционер выражал мне свое сочувствие, я пришел в себя и подумал - какой же я дурак. Зачем я побежал к милиционеру? Зачем я стал просить его помочь? Кому не ясно, что он никакой помощи не мог оказать? Сейчас лежу и переживаю, конечно, не за сапоги, а за свой глупый поступок. Поскольку обед из трех блюд не состоялся, надо поспешить в столовую ЦК, а то можем остаться и без пищи святого Антония.

В понедельник утром мы получили проездные и суточные. Первое, что мы сделали, пошли в столовую и плотно позавтракали. Потом пошли на вокзал и приобрели железнодорожные билеты. Петя купил билет до ст. Семипалатинск, а я до станции Батарейная, сказав Пете, что у меня есть двенадцать дней положенного отпуска и я их проведу в семье моей сестры. Мое решение было, конечно легкомысленным. Но билет куплен и я еду к сестре. Истинная цель поездки на ст. Батарейная была другая, криминальная. Не получив разрешение ЦК комсомола пойти на учебу, я решил попробовать счастье в Иркутске, поступить там в рабфак. А после того, как поступлю, стану студентом, пошлю заявление Семипалатинскому Губкому с просьбой освободить меня от занимаемой должности. Конечно, освободят. С этими мыслями я прибыл на станцию Батарейную.

Утром в воскресенье, до завтрака я побежал посмотреть на Ангару. Стояла жаркая июльская погода. Величавая сибирская река буквально заворожила меня своей быстротой и чистотой несущейся воды. Вода настолько чиста, что можно сосчитать на дне реки все камушки и бойко плавующие рыбки. Кое-где на берегу стояли или не торопясь прогуливались небольшие группки молодых людей. К моему немалому удивлению никто не купался. Чем больше я всматривался, тем настойчивее манила в свои объятия красавица Ангара.

Наконец я не выдержал, разделся, отошел шагов на десять от воды, как я это делал обычно на Иртыше, разбежался и сиганул в воду... Меня точно кипятком обдало, захватило дух и я опрометью выскочил из воды, не понимая, что со мной случилось. Подбежавший ко мне гр-н, примерно, лет сорока с большим волнением сказал:
      - Я был около тех кустов, когда ты стал раздеваться и подумал, что ты готовишься принять солнечные ванны. Но никак не подумал, что ты готовишься купаться. Ни один нормальный человек в Ангаре не купается. Вода-то ледяная. Здесь было немало случаев, когда вот так же лихо, как и ты, прыгали в Ангару, да так там и оставались. Правда, эти герои, главным образом, были в пьяном состоянии. А ты, видать, тверезвый. И зачем тебе нужно было прыгать в такую мерзлоту?
     - Я первый раз вижу Ангару и не знал, что такая холодная в ней вода.

Вернувшись на квартиру, я рассказал сестре и ее мужу Федору Васильевичу
Анциферову о том, как я искупался в Ангаре.
Они поругали меня и тоже рассказали несколько печальных случаев, приключившихся с храбрецами-купальщиками.
1
Через два дня я поехал в Иркутский Обком комсомола. Там я познакомился с работниками, представился секретарю Обкома и рассказал ему о себе и о своем желании поступить в рабфак. Секретарь одобрил мои намерения и сказал, что они помогут мне поступить в рабфак:
      - Напиши заявление на имя зав. рабфаком и краткую автобиографию. Приходи через два дня, и мы дадим тебе командировку на рабфак.

Через два дня я явился в Обкомол за направлением. Но вместо направления мне вручили телеграмму Семипалатинского Губкома. Губкомол просит предложить мне немедленно вернуться к месту работы.

Итак, из моей надуманной, наивной затеи ничего не получилось. Через два дня я вынужден был поехать в Семипалатинск.

Вернувшись в Семипалатинск, на заседании бюро Губкомола я подробно рассказал о своих впечатлениях о Первой всесоюзной с/х и кустарно-промышленной выставке. А неделю спустя я сделал доклад на общегородском собрании комсомольцев. Позднее написал статью "Выставка закрепила смычку ". Она была опубликована в газете "Смена" органе Семипалатинского Губкома комсомола. (К сожалению у меня не сохранились ни №, ни дата этой газеты. А сама статья сохранилась, см. 50 лет РКСМ.).

Редактором "Смены" был Абрам Шнеерсон. Замечательный человек, товарищ, друг. Он сын профессиональной революционерки, коммунистки. Родился он в тюрьме. Воспитывался он в передовой интеллигентной семье. Его воспитатели дали ему среднее образование и не удивительно, что Абрам Шнеерсон выделялся среди комсомольских активистов 20-х годов.

В Семипалатинске судьба свела меня с рядом замечательных и, безусловно, талантливых комсомольских работников. К их числу относятся:

Михайлов Константин Александрович. Родился и вырос в Петрограде, в рабочей семье. Он был свидетелем важнейших революционных событий 1917-1918 гг. В 1922 г. я застал его секретарем Зайсанского Укома. В 1923 г. был переведен на работу в Губкомол. Среди комсомольского актива выделялся своей общей грамотностью и политической подготовкой. Скромный и тактичный товарищ. Хороший организатор.

Малахов Константин Дмитриевич уроженец Павлодара. Он был секретарем
Павлодарского Укома комсомола.

Вишняков Павел Филиппович прибыл в Семипалатинск вместе с тов. Лизуновым Костей по личной инициативе из г. Ровно. Вишняков безукоризненно грамотный, с каллиграфическим почерком умный, выдержанный, тактичный, красивый. Одевался очень хорошо. Я не знаю, какое учебное заведение закончил, не знаю из какой семьи. Он был секретарем Семипалатинского горкома или Укома. Костя Лизунов устроился на работу в каком-то советском учреждении.

Ицексон Григорий, инструктор Губкомола, скрипач, грамотный, развитой, умный. Я не помню, какое учебное заведение окончил, но, во всяком случае, не ниже школы второй ступени.

Зинков Георгий родился в Семипалатинске, жил с матерью и сестрой. Имели свой двухэтажный дом на ул. Достоевского, окончил или гимназию, или школу второй ступени. Женился на самой красивой девушке города. (На городском конкурсе красоты ей был присужден первый приз). Я не помню, где он работал, но, кажется не на комсомольской работе.

Рубинштейн Сергей. Родился и вырос с семье крупного финансового работника. Мать - дочь какого-то крупного православного священнослужителя. Его старший брат Михаил был зав. агит.пропаг. отдела Губкома РКП(б), талантливый оратор. Сергей работал в Губкоме РКСМ - не помню в качестве кого, умный, но нескромный тов. Он любил похвастаться своими успехами среди девушек. Позднее работал в НКВД, был очень близок к Берия. Были неразливные друзья. Он много знал о Берия. Берия же обоих Рубенштейнов убрал.

Кулакова Анна Германовна окончила гимназию. Во всех отношениях была подготовленной. Умная и тактичная девушка. Была секретарем Павлодарского Укома РКСМ, членом Губкомола, позднее зав. политпросвет отделом.

Попова Александра, окончила школу второй ступени. Принимала активное участие в драматическом кружке.

Федоров секретарь Усть-Каменогорского укома РКСМ. Образование начальное, крестьянин, умный, развитой, тактичный. Хороший организатор.

Рыбак Михаил с большими партизанскими зачатками.

Щербаков Василий - представитель Губкома комсомола в военкомате.

Алексеев Николай, сын священника (по рассказам Копылова И.Д. священник Алексеев стал коммунистом. Позднее он был исключен из партии и снова стал священником), ушел от родителей, вступил в комсомол, был ярым антирелигиозником, окончил гимназию или школу второй ступени, работал в Укоме комсомола, честный товарищ, умный, очень рано умер.

Среди комсомольского актива было много товарищей со средним образованием. Общаясь с ними, я до боли в сердце чувствовал свою малограмотность и изо всех сил стремился к тому, чтобы повысить свою грамотность. Я много читал историко-партийной и комс. литературы. Старательно изучал философскую работу Бухарина. Старался читать газеты. (У меня очень рано появилась потребность делиться с тт. политическими знаниями, полученными из книг и газет. Я писал в газеты статьи и даже читал комсомольцам лекции по историческому материализму, любил выступать с докладами.).

Примерно в декабре 1923 г. Семипалатинский Губком комсомола командировал меня для проверки и налаживания комсомольской работы в следующих трех уездах: Усть-Каменогорском, Зайсанском и Бухтарминском. Мне было поручено проверить работу трех Укомов и выборочно по одной - две ячейки. Командировка оказалась длительной, нелегкой, но для меня полезной:

я ближе познакомился с уездным активом и с некоторыми секретарями комсомольских сельских ячеек, с комсомольцами. Так, например, в Большенарымске (уездный центр Бухтарминского уезда)  я познакомился с Копыловым Иваном Дмитриевичем, секретарем Бухтарминского укома РКСМ. Он был учителем сельской школы, председателем одной из первых ячеек РКСМ в районе, инструктором Волкома партии.

Запомнилась мне беседа с Иваном Копыловым о работе Укома, проводимой в сельских ячейках и в самом уездном центре. На меня он произвел исключительно хорошее впечатление, умный, скромный, инициативный. Иван Дмитриевич много лет работал на военной работе. Демобилизовался в звании генерал-майора. Сейчас пенсионер, много публикует в центральных и периферийных газетах статей-воспоминаний.

В Большенарымске меня застала смерть В.И.Ленина. Я присутствовал на траурном митинге.

Из Большенарымска я проехал в Зайсан. К сожалению, в моей памяти не сохранились фамилии и имена комсомольских работников Зайсанского и Усть-Каменогорского Укомов и секретарей ячеек, которые я проверял.

Общее впечатление о состоянии комсомольской работы в трех уездах у меня осталось хорошее. Укомы и ячейки упорно трудились над выполнением решений 4-го Губ. съезда комсомола. Приятно было видеть и слышать, как комсомольцы Усть-Каменогорского, Бухтарминского и Зайсанского уездов организовали изучение политграмоты, культурно-массовую работу. Изредка укомы проводили собрания несоюзной молодежи, на которых рассказывали о целях и задачах РКСМ.

Слабым местом в работе трех укомов по-прежнему оставалась работа среди киргизской молодежи и среди девушек. Укомы трех уездов много уделяли внимания антирелигиозной пропаганде. Она, конечно, далека была от научных основ. Да наш комсомольский актив, в том числе и мы, работники Губкомола, просто не владел ими. Все, что мы проводили по этому вопросу, была не пропаганда, а антирелигиозная агитация, высмеивание служителей культа - попов, пародирование церковных служб в виде рождественских и пасхальных литургий и т.п. Она отвечала низкому общеобразовательному и культурному уровню народных масс и молодежи. Несмотря на примитивность, антирелигиозная агитация сыграла в истории свою положительную роль.

Главными действующими лицами комсомольских рождественских и пасхальных литургий был наш уездный и губернский актив, т.е. работники Укомов и Губкомов. Так, например, в г. Семипалатинске главными актерами были аз грешный и мой друг Михайлов К.А., т.е. два заведующих отделами Губкома РКСМ. В этих литургиях я исполнял роль священника, а Константин Александрович выступал в роли дьякона. Соответственно мы были загримированы и одеты. Одеты были в натуральные парчевые ризы. Сцена была оборудована как алтарь с царскими вратами, амвоном и иконостасом.

Во время представления мы пользовались натуральным кадилом и крестом.
Текст "литургий" был составлен бывшим священником - расстригой Волгиным (его сын был членом партии, работал в Губкоме РКП(б) в качестве управделами). Подготовлен был хороший хор.

Ставили антирелигиозные спектакли в театре им. Луначарского, что находился напротив собора. Режиссировал актер Сушковский (имя отчество не помню. Эвакуирован из Москвы или Петрограда).

"Литургия" начиналась так:
Священник:  - Слава святей, единосушне и не раздельное рождество комсомольское, каковое разобьет в пух и прах всю дурацкую процедуру попов, всегда ныне и присно и вовеки веков..."
Хор:  -Аминь, аминь...
И т.д.

Вся рождественская литургия была переложена на комедийный манер. Театр им. Луначарского был переполнен. Но он не вмещал и половины молодежи, желавшей посмотреть новинку. На протяжении всего представления в зале стоял хохот и бурные аплодисменты.

Такие праздничные песнопения, как "Рождество", "Христос рождается" и др. переложенные расстригой Волгиным, были с исключительным мастерством исполнены хором на церковный мотив.

Успех был исключительный. Мы повторяли эти спектакли по несколько раз.И все-таки это была легкая агитка, от которой вскоре комсомольские организации отказались.

Среди антирелигиозных постановок следует отметить лишь одну - это "Суд над богом Саваофом". Сценарий был написан тем же автором, который написал рождественскую и пасхальную литургии. Но в этой работе расстрига Волгин со знанием дела, талантливо разоблачал жестокость Саваофа и вскрывал противоречия и нелепость священного писания. Критика Саваофа и священного писания была на научном уровне, доступна для зрителей. Она будила мысль и заставляла верующих задумываться над тем, во что они слепо верили и понять, что попы всех религий просто обманывали свою паству.

В спектакле "Суд на богом Саваофом" главные роли исполняли я и Мйхайлов К.А.. Я играл бога Саваофа, а Константин Александрович - Христа.

Из командировки я вернулся в феврале 1924 г. А в марте того же года отв. секретарь Семипалатинского Губкома РКСМ Корецкий И.Н. командировал меня в Павлодар на постоянную работу в качестве секретаря Укома РКСМ. Это было сделано под предлогом укрепления руководства Укома РКСМ. А истинная причина была другая. Я ее хорошо понимал, но делал вид, что я ничего не подозреваю.

В Павлодаре я сменил Булашева Алексея, который произвел на меня исключительно хорошее впечатление. Умный, тактичный товарищ. Он вполне мог оставаться секретарем Укома и вел работу не хуже меня. Во всяком случае состояние комсомольской работы в районе было на таком уровне, что она не нуждалась ни в каком укреплении. Да и могла ли быть слабой комсомольская работа, где до недавнего секретарями были Кулакова А.Г. и Малахов К.Д.

В Павлодаре я познакомился с секретарем Укома РКП(б) тов. Михайловым Дмитрием Александровичем, ст. братом Кости Михайлова. Это питерский рабочий, член ВКП(б) с 1918 г., умный, тактичный, скромный, хороший организатор, массовик. В обращении с людьми, особенно с нами, с молодежью, ровный спокойный. Между ним и Кузьмой Галето, зав. орг.отделом Губкома РКП(б), было что-то общее. Оба они умели без суеты, без окрика помогать комсомольцам вести нашу работу в нужном для партии направлении.

О состоявшемся моем перемещении из Семипалатинска в Павлодар, из Губкома в Уком я сообщил в Обкомол. Из Обкомола последовало немедленное распоряжение командировать меня в их распоряжение.

Перед отъездом из Семипалатинска в Оренбург я сфотографировался с тт. Михайловым К.А., Скородумовым Павлом, Малаховым К.Д. и Степановым Александром. Трое первых - работали в Губкоме комсомола, а Степанов работал в отделе коммунального хозяйства Горисполкома. У меня были сомнения по поводу места его работы. Складывалось впечатление, что он был секретным сотрудником НКВД.