У верблюда два горба

Оля никак не могла унять дрожь и прятала руки в карманах чёрного старенького пальтишка. Она стояла в гостиной и переминалась с ноги на ногу. Тётя Нюша, открывшая ей дверь, выглядывала из коридора. Хозяин, казалось, вообще не реагировал на её появление. Хозяйка же откровенно разглядывала девушку. Оля пыталась не встречаться с ней глазами, чтобы та не смогла прочесть накопившуюся за три года ненависть. Все молчали, напряжение нарастало. Но вдруг в комнату вбежал кудрявый малыш и уткнулся в колени хозяйки. Улыбка сама собой появилась на лице Оли. И напряжение сразу спало.
- Что ж, давайте знакомиться, - дружелюбно произнесла хозяйка. – Меня зовут Инесса Романовна. А вы Оля?
- Да, - девушка ещё не могла заставить себя говорить более непринужденно, ответила как на уроке.
- А это Ларик, он поведал, как мужественно вы вырвали его из лап огромной собаки, - Инесса Романовна потрепала мальчонку за пухлые щёчки. – Нюша сказала, что вы нянчились со своими младшими братишками. Впрочем, я хочу, чтобы вы были Ларику не просто няней, а ещё и гувернанткой. Какое у вас образование?
- Педагогический колледж. У меня все документы с собой, - Оля постепенно успокаивалась, хотя чувствовала себя не в своей тарелке в дурацком платке, повязанном по-деревенски. С этим она, пожалуй, переборщила.
Инесса Романовна внимательно изучила паспорт, диплом.
- Вы были замужем? Отчего разошлись? Извините за любопытство, но, поймите, мне важно очень, что за человек будет находиться с моим сыном большую часть времени.
- Муж нашёл себе другую, - Оля еле сдерживалась, внутри у неё все кипело: «С её сыном… Как она может, гадина!», перевела дух, продолжила. – Я его отпустила, пусть живёт с миром.
- Нюша говорила, что вы живёте в маленьком городке, где нет работы по специальности. Вы понимаете, что должны будете всегда находиться с ребёнком, кроме воскресенья и тех часов вечером, когда я с ним провожу время?
- Да, меня это устраивает.
- Хорошо. Готовит кухарка, у вас будет меню, чтобы знали, чем кормить Ларика. Вы должны строго придерживаться режима, на неделю я буду давать вам распечатки наполнения каждого дня, билеты в театр или в цирк, если это запланировано. Ребёнок должен гармонично развиваться. Если у вас возникнут какие-то идеи насчёт воспитания, сначала всё обговариваете со мной. Тридцать тысяч рублей в месяц, дополнительно две тысячи, если придётся проводить с Лариком выходной. Все понятно?
- Да.
- С понедельника можете приступать. Ларик, знакомься, это твоя няня Оля, - малыш исподлобья глянул на Олю, а потом засмущался и снова уткнулся в колени Инессе Романовне. - А сейчас Нюша покажет вам вашу комнату и ответит на вопросы, если таковые возникнут, - Инесса Романовна махнула рукой, как королева, дающая понять подданному, что аудиенция окончена.
Тут же тётя Нюша позвала Олю.
- Пойдём для начала, девонька, чайку хлебнём.
Оля ещё раз бросила взгляд на малыша, подумала: «Надо же, собачья кличка какая-то – Ларик. А он Ванечка. Ничего, скоро это закончится».
 Чай тётя Нюша пила вприкуску с колотым сахаром, точно как Олина бабушка когда-то, смачно прихлёбывала и говорила:
- Ты, девонька, Инессу не боись, она вообще-то добрая. Вот Борис, тот может и гаркнуть, если что-то не по нём. А ты, главное, молчи, голову потупив, и гроза пролетит. Режим не нарушай. А так тебе и не надо особливо ничего. Утром разбудила мальца, сходили умыться, накормила, поиграла, почитала – и гулять в парк на детскую площадку, где мы с тобою познакомились. И далее-то по списку. Телевизир не включай, пока малыш не уснёт. Инесса строго за этим следит. Компутер тебе поставят с этим, как его, тырнетом, чтобы на любой вопрос ответку нашла. Записи будешь вести и весь день ребёнка ей обсказывать. Столоваться со мной не побрезгуешь? – Оля кивнула. - Вот и ладненько.
- Я боялась, вдруг вас уволят из-за меня.
- Дык я ж ещё Инессу нянчила, потом за ейной матерью больной ходила. Мне ейная мать двоюродной сестрицей приходилась, потому как наши матеря родными сёстрами были. Только ейной матери посчастливилось за генерала выйти, а моя так в деревне всю жисть и промаялась. Голодно было, меня в услужение к богатой тётке и определили. Как вишь, прижилась.  А ты-то как, справишься?
- Я о такой работе как раз и думала. Малыш замечательный, да и денег подкоплю.
Оля улыбалась тёте Нюше, а сама представляла, как в понедельник утром она прижмёт к себе Ванечку, о чём мечтала долгих три года.
Тётя Нюша показала Оле квартиру: апартаменты хозяев находились наверху, а детская внизу. «Ничего себе, «мамаша». Ну какая же она мать? Украла ребёнка и держит его как игрушку», - мысленно возмущалась Оля. Детская была оборудована по последнему слову, её комната - смежная с детской.
Теперь Оле не так страшно было ложиться спать. Три года она перед сном прокручивала одну и ту же картину и спрашивала себя, как она так запросто могла отдать своего сынишку. Но отдала, хоть головой об стену бейся… Дура доверчивая.

***
Три года назад
Оле казалось, что счастливее её никого на свете нет. Заботливый муж каждый день торчал под окнами роддома. И вот наконец свершилось: Оля держала около груди маленький сопящий комочек. Сынишка забавно морщился и жадно хватал грудь. Муж строчил нежные записки и смотрел на Ванечку через окно.
Мать говорила, когда узнала, что Оля беременна:
- Дурища ты, Олька. Поматросил и бросил твой солдатик. На что ты ему сдалась. У него ж образование. Ищи его свищи теперь. Отслужил, в большом городе-то другую найдёт. Не звони, не унижайся, аборт делай.
Но Оля позвонила. И он примчался. Пошёл в местный ЗАГС, договорился, и их быстренько расписали. Свадьбу, правда, скромно отметили. Родители мужа работали за границей. С матерью у Оли отношения не складывались с тех пор, как та второй раз замуж вышла и двоих детей родила. Отчим крепко выпивал. Оля б давно попробовала уехать, но братишек было жалко. Теперь мальчишки подросли, можно и свою жизнь устраивать.
Так Оля оказалась в областном центре. В педагогическом колледже «академку» взяла. И всю свою жизнь подчинила рождению ребёнка.
В тот день их с сынишкой должны были выписать. Оля держала спящего Ванечку, когда в палату вошла медсестра в белом халате, в маске – здесь весь медперсонал ходил в масках. Сказала, что перед выпиской нужно сделать прививку. Оля встала, хотела идти, но сестра строго сказала:
- Вы что, мамаша. Там же детки, стерильность. В процедурную мамочки не ходят. Давайте ребенка.
И Оля отдала спящего Ванечку медсестре, на всякий случай запомнила имя-фамилию с бейджика.
Заволновалась она через полчаса. Подошла к процедурной – дверь закрыта. Побежала в ординаторскую. Врач удивлённо на неё посмотрела, мол, уже и процедурная не работает, и никаких прививок её сыну не назначали. И медсестры такой в отделении никогда не было.
«Медсестру» эту не нашли. В полиции Оля услышала, что, возможно, на органы ребёночка похитили. Только не верила она в это, чувствовала: сын жив. Плакала, не переставая. А тут заведующую отделением с инфарктом увезли. Скандал замяли, мол, мать своими же руками сына отдала.
Полгода Оля ещё на что-то надеялась. Ничего делать не могла, только и думала о Ванечке. Потерянная ходила по квартире, нечёсаная, лицо опухло от слёз. А тут ещё и муж добил.
- Прости, Оля. Я так больше не могу, - он отводил взгляд в сторону. - Ты не женщина, а ходячая истерика. Да и история у меня одна приключилась нехорошая. Понимаешь, когда ты беременной ходила, переспал с девчонкой, а она малолеткой оказалась. Теперь либо жениться на ней, либо в тюрьму за совращение. Был бы ребёнок, попытался бы откупиться. А так…
Что ж, развод так развод, ей уже было всё равно. Оля уехала к матери. Пыталась отравиться. Откачали. Восстановилась в колледже. Так с этими страшными воспоминаниями и жила три года.

***
С понедельника началась у Оли новая жизнь. Она пришла рано, сначала наблюдала, как уютно спит Ванечка. Нежно разбудила. Малыш похныкал немного.
- Пойдём умываться, маленький. Ты знаешь про Мойдодыра? Надо, надо умываться по утрам и вечерам, а нечистым трубочистам…
- Стыд и слам, стыд и слам, - подхватил Ванечка.
 В малыше Оля души не чаяла. Без неё сынок сделал первый шаг, не её назвал мамой, не с ней были бессонные ночи, когда у малыша резались зубки. Только знала она: за девять месяцев, которые носила сына, за пять дней, когда кормила его грудью, между ними протянулась невидимая нить, крепче пуповины. И теперь Оля собиралась восполнить те дни, что была разлучена с сыном. Она рассудила так: сдаст анализ на ДНК, получит документ, увезёт Ванечку, а там уж потом пускай с ней судятся. Пока няней побудет - три месяца ждать результатов - она узнавала, заодно и денег подкопит. И Ванечка её полюбит, уж она всё для этого сделает. Частный детектив, который адрес нашёл, посоветовал ей горячку не пороть, сразу на рожон не лезть. У них деньги, увезут ребёнка за границу, и не увидит она больше сыночка.
Чем больше жила Оля в этом доме, тем больше убеждалась, что Инесса Романовна очень любит малыша. И к ней по-доброму относилась хозяйка. Но решение своё Оля не меняла – это её Ванечка, а никакой не Ларик. И именно её он должен называть мамой.
За два месяца, как попасть ей в этот дом, свалилось на Олю небольшое наследство от родного отца, которого она с детства не видела. И сразу пошла в частное детективное агентство. Она бы и раньше туда обратилась, да денег не было.
Смешной детектив с рыжим чубом её заверил, что шанс есть. Во-первых, время прошло, и люди могли переосмыслить свои поступки, во-вторых, ему расскажут то, о чём в полиции умолчали. И ведь раскопал.
Одна акушерка видела, как в тот день девушка в парандже с ребёночком в машину садилась. Видимо, специально так вырядилась, чтобы внешность не засветить. Зато узнала акушерка водителя машины. В полиции об этом не рассказала, пошла к завотделением. Так мол и так, сын твой дитё похитить помогал. Та в ноги: не губи, сыну всего восемнадцать, а мамочка эта молодая  ещё себе родит. И вдруг инфаркт у неё. Пообещала акушерка, что молчать будет, возможно, не бесплатно. Но недавно та завотделением умерла, а носить такой груз в душе тяжело, вот и рассказала детективу. А там уж труда не составило вывести паренька на чистую воду. Оля чуть с ума не сошла, когда узнала, что всё похищение провернула та девчонка, которая с её мужем переспала, так ей за него замуж хотелось. А муж ей про ребёночка всё говорил, мол, оставить не может сына. Детектив объяснил Оле, что в суд подавать бессмысленно, похитительница от всего открестится, правда, кому ребёнка отдала, рассказала. Тогда как раз год прошёл со смерти её одноклассника, мать там сильно переживала, вот и решила девица этой женщине помочь, а заодно и свои проблемы решить. Так Оля узнала заветный адрес.
И стала следить за домом. Три дня ходила за малышом с нянькой, прикидывала, как лучше мальчонку забрать, чтобы не напугать. Но помог случай. Гулять они ходили в парк на детскую площадку, а Оля из-за дерева выглядывала, когда увидела, как в сторону мальчика прыгнула огромная собака. Оля подскочила, схватила малыша на руки. Собака хоть и в наморднике была, но напугала и мальчика, и няньку сильно. Подбежал хозяин собаки, извинился, мол, с поводка сорвалась. А Оля всё никак не могла отпустить малыша с рук, у неё сердце замирало, когда прижимала к себе испуганного сынишку. Хотелось вот прямо сейчас убежать с малышом на руках. Но разум взял верх над чувствами. Далеко не убежит, поймают. И никому ничего не докажешь. Вот Оля и познакомилась с тётей Нюшей.
- Спасибо тебе, девонька! У меня руки-ноги затряслись. А сноровка уже не та. Старая я. Права хозяйка, надо кому помоложе за мальцом ходить. Пошла бы в няньки-то?
- К такому малышу с удовольствием, - Оля не верила своему счастью. Если устроится нянькой в дом, то и волосиков насобирает для анализа, и время подберёт, когда сына можно будет забрать и спрятать.
- Тогда давай так: я сегодня с евоной матерью поговорю, а завтра приходи сюда. Всё и обсудим. Тебя как кличут-то?
- Оля.
- А меня тётей Нюшей зови.
На следующий день Оля ждала на площадке. Тётя Нюша сходу сказала:
- Завтра суббота, приходи, девонька, часам к шести вечера, вот адрес. Посмотрит на тебя хозяйка. Малец ей рассказал, как ты его спасать бросилась.
- А что за дом? – поинтересовалась Оля.
- Очень хозяйка последыша своего любит. Двоих деток у неё Бог забрал, они и месяца не прожили. А старшенький умер, когда школу заканчивал. Врачи-то говорили, мол, деток у неё больше не будет. Горевала жуть как. На работу не ходила. В церковь зачастила, видать, вымолила у Господа ещё ребёночка.
«Ага, вымолила, как же, - с ненавистью думала Оля. – Купила, наверное, у идиотки малолетней…»

Три месяца жила Оля в доме у Инессы Романовны. Радовалась общению с сыном, который всё больше к ней привязывался. Но наконец получила долгожданный анализ. С этой бумажкой на руках у неё больше никто Ванечку не отнимет.
Оля обналичила деньги, для начала на месяц сняла квартиру в другом районе. Решила, что они просто не вернутся со второй прогулки. Не сразу их хватятся. Пока Ванечка спал, собрала самое необходимое в лёгкую дорожную сумку. Выглянула в окно и неожиданно увидела на парковке машину Инессы Романовны. Впервые за три месяца хозяйка приехала в такое время, словно почувствовала что-то. Оля быстро запихнула сумку под диван и вышла в гостиную.
Хозяйка зашла в квартиру, она была бледнее обычного. Оле вдруг бросилось в глаза, что Инесса Романовна сильно похудела за эти три месяца.
- Оля, Ларик спит?
- Да, Инесса Романовна.
- Поговорить с тобой хочу, - хозяйка пристально взглянула на девушку.
«Неужели всё узнала? Что теперь будет?» - Оля внутренне напряглась, готовая дать отпор.
- Слушаю вас, Инесса Романовна.
- Дело такое, - хозяйка помолчала, заговорила с трудом, как бы выдавливая слова. -  Я была сегодня у врача. Эскулапы отмерили мне не больше года. Моему мужу на Лариона наплевать, Нюша уже старая. А ты, я вижу, привязалась к малышу. В общем, я завещание написала. У мужа свой бизнес, у меня – свой. Сможешь продать мою стоматологическую клинику, купишь квартиру, только с условием, что не оставишь Ларика и Нюшу.
- Ванечку, - непроизвольно вырвалось у Оли. Теперь уже надо было продолжать. – Это мой сын, Инесса Романовна. У меня его украли в роддоме. Вот анализ ДНК.
- Прости, - женщина побледнела ещё больше. – У меня, когда сын умер… Погибала я, думала с ума сойду. Целый год  ничего делать не могла, из дому почти не выходила, только в церковь. Как-то явилась ко мне эта девчонка в парандже и сказала, что ей не на что кормить ребёнка, в Дом малютки она его отдавать не хочет, а мне этот ребёнок поможет пережить горе. Денег не взяла. Я подумала, что вымолила у Господа такой подарок. Оживил меня малыш, к жизни вернул. Знакомая врач оформила роды на дому. Так у меня появился Ларион.
- Ванечка, - Оля каменным изваянием стояла во время этой исповеди. Вдруг Инесса Романовна упала перед ней на колени.
- Умоляю, не забирай его сейчас. Пожалуйста… Если заберёшь, мне только в петлю. Я так его люблю, так люблю…
- Встаньте, Инесса Романовна! Я же не зверь, сама пережила такое, когда у меня Ванечку украли.
- Оля, я, правда, не знала, что ребёночка украли, думала, горе-мамаша от своего сына отказалась. А мне он как воздух.
Хозяйка тяжело поднялась, села в кресло. Пауза затянулась.  В гостиную неслышно вошёл малыш, хорошенький, розовый со сна, он тёр кулачками глаза, потом улыбнулся.
- Няня Оля, я тебя потеял, - увидел Инессу Романовну, захлопал в ладошки. – Мамочка, давайте вместе поиглаем.
- Конечно, - хором сказали обе женщины и улыбнулись, словно само счастье коснулось крылом их лиц.
- Только сначала полдничать, малыш, - Оля подхватила сына на руки и понесла в детскую. – Садись, родной, попей молочка, печеньки погрызи, - и мысленно добавила: «Наверное, две любящие матери – это неплохо для малыша».
Потом прошла к себе. В мозгу крутилась странная песенка, когда-то где-то услышанная: «У верблюда два горба, потому что жизнь – борьба». Оля засунула сумку поглубже под диван. Ладно, вечером разберёт.