А мне это надо!?

Многоквартирный мир, утомившись от пустоты в подьездах, совершил  дикую историю. Эта словоблудливая негодяйка, ущемленная междуэтажными грехами, накатила девятибальной волной на нервы моего соседа, утопила все его лучшие чувства к межсоседским взаимопониманиям и дружбе квартирами.  Переживая, он стал вегатарианцем. Не ест больше лошадей, быков, кабанов, коров и проклинает мясо верблюдов, крокодилов. Трижды в день глотает после полторашки пива салат из укропа и майонеза, приправленный жгучим имбирем.

Когда я ему сказал: "ты не прав насчет укропного мессива", он поперхнулся и тяжко закашлял, зеленея на глазах.
 
Очуховшись, вытер рукавом накатившие слезы и ответил ровно, без всплесков междометий:

- История слишком глубоко впилась в мою душу и не тебе отвыкать меня от спасительной зелени.

Я сделал вывод: он прав. Потому что история касалась лично его и меня. Началась она с мусорного ведерка, которое выносила с квартиры по поздним вечерам жена соседа. Ничтоже сумняшеся и не думая о последствиях, я предложил ей донести полную нечистот емкость с дикоративной ручкой до муниципальной  контейнерной площадки. Жена соседа, идя по пустынному удворью, терлась о мой бок и долго томилась в любвеобильных мыслях, вращая бешено зрачки глаз. Наконец, сбросив с себя скромность и чистоту, произнесла:

- Мигель, я больна тобой! Не могу больше жить с этим Раулем. Он ничтожество, ест мясо убитых им быков. Мачо, помоги мне вновь стать бывалой женщиной, как прежде! Да такой, чтоб быка - за рога и об землю!

Я не стал обижать ее и... сделался быком-производителем. Всего лишь на пятнадцать минут и один раз. Под мусорными баками. Придя в себя после броска о землю, подумал и решил: на том все должно и закончится. Но она, ухватившись крепко за мусорный бак и уперевшись в него  головой, потребовала еще. Я отказался, сообщив ей, что люблю другую, то бишь свою жену и вообще... мусора, хлам, отходы наводят на меня поэтическую грусть и хочется складывать стихи причем громко и по-ораторски словоохотливо, а это мне нужно!?

Она вскипела и полезла на рожон:

- Ты еще об этом пожалеешь! Негодяй! Как ты можешь отказывать женщине! Ты меня оскорбил, уничтожил во мне все светлое! Бескомпромиссное!

Я понял, что она будет мстить. Беспощадно, не взирая на мои заслуги пред этой многоэтажной поэзией, укрученной лестничными подьемами и площадкими и тремя подьездами.

Месть привела меня к разводу, а моего соседа к вегитарианству. Соседка рассказала жене о моей связи у мусорных баков и потребовала компенсаций за причиненный моральный ущерб.

- За измену надо платить, Мигель ! Гадкое, ты, существо ! - Шустро и разьяренно бросила она мне в лицо при вечернем выносе очередного мусорного ведерка к контейнерным бакам.
 
В отместку я поведал эту историю соседу, то бишь Раулю, матодору, специалисту по уничтожению быков, пасущих чужих жен у мусорных баков.

Рауль оказался добрым человеком и сохранил мне жизнь. Однако моя жена не воспылала ко мне раульским благородством: я остался без семьи, половины квартиры, трех четвертей дачи, цельного внедорожника, велосипеда, ложек, чашек, тарелок, маминого сервиза, мебели, скутера, питательного завтрака, оболденных коврижек к обеду, умопомрачтельных пирожков, блинов на ужин и домашних тапочек.

Я смотрел искоса на соседа и завидывал ему. Он выпутался из этой истории почти без потерь - всего лишь отказался от мяса быков и других убиваемых им животных. А факт измены жены он пропустил мимо своих ушей, не побоявшись урона мужской чести, благородного достоинства, благочастивой веры в лучшее, но сохранив при себе цельными: квартиру, машину, холодильник, посудомоечную машину, коврик у порога и блудливую супружницу.

Со временем я тоже стал вегитарианцем. Мой желудок тоже не принимает мясной пищи, с той лишь разницей, что мне не на что ее купить. Сижу на концентратах и соевых продуктах. Запиваю водой из под крана. Знатная получилась история!
..