Последняя капля дождя. 8 глава

     Иван взглянул на жену, он поверить не мог, что Нина могла ему изменять. Сима вырастила сына честным и порядочным, он сам не мог обмануть, вот и думал, что и люди такие же, тем более жена, с которой он прожил бок о бок почти десять лет. В эту минуту он не понимал, за что она с ним так поступила, ведь сам он и мухи бы не обидел, никогда не ссорились с женой, баловал её подарками, правда, в последние годы стало тяжело покупать лишнее, но тем не менее, на праздники он доставал для неё французские духи, не забывая и про подарок для матери.
     Иван был высоким и стройным, с густой шевелюрой светлых волос, с красивыми чертами лица, статной осанкой. Он и на рабочего не походил, хотя вот уже одиннадцать лет работал водителем грузовика. Глядя на него, можно было подумать, что Иван, по крайней мере, начальник объекта или директор базы и на работе его ценили, поэтому он и под сокращение не попал.
     На его лице было недоумение. Нина стояла перед всеми с бледным лицом, но в то же время, ни раскаяния, ни чувства вины на её лице видно не было.
     - Я мать и сын останется со мной, я его не отдам, - глухим голосом сказала она.
     - Значит, это правда... но почему? Тебе что, мужа не хватало? Я ж любил тебя... - простонал Иван, опускаясь на стул и хватаясь за голову.
     - Ты вот Дарью оговорила, а ведь она чиста, как родник, тебе до неё, как до небес. Обидно, да? Она и красивше тебя, и стройнее, у неё есть то, чего у тебя в помине не было! А теперь она лежит в больнице и борется со смертью. Да какая ты мать? С утра уходишь, до вечера тебя нет, Егорка со мной постоянно, а ты, значит, в это время по чужим мужикам шастаешь, дура... - выговорилась, наконец, Сима, с жалостью глядя на сына.
     Гриша молча стоял и слушал родных, потом махнул рукой и вышел из кухни. В спальне, на тумбочке, он взял нитроглицерин и сунул таблетку под язык.
     - Глупая баба... что же теперь с сыном и внуком будет? - сев на кровать, произнёс Гриша, растерянно глядя в окно.
     Сима зашла следом за ним.
     - Гриш, сердце опять, что ли? Не бери в голову, шут с ней, она всегда была заразой, а я из-за внука молчала. Завтра до её матери пойду, сама ей всё расскажу, иначе, Нинка со своей колокольни и нас оговорит. Хотя мне всё равно, Егорку жаль. Она мать, конечно, может его забрать, ну и пусть. Гриша? Ты чего? - увидев бледное лицо мужа, который сидел на кровати, сжимая край матраса и смотрел в одну точку, воскликнула Сима.
     - Давит... - едва прошептал он и Сима помогла ему лечь.
     - Ты полежи, я скорую вызову. Смотри, не помри мне тут, - выходя из спальни, сказала Сима.
      Подходя к кухне, она услышала разговор сына с невесткой.
     - Почему, Нина? За что ты так со мной? Может в постели был нехорош, а? Скажи, что не так? Чем Олег лучше меня? - с отчаянием и тоской в голосе, спрашивал Иван.
     - Ты прости меня, Ваня, дело не в тебе. Хочешь, к моим переедем, если простить меня сможешь. Клянусь, никогда такое не повторится. А нет, я утром уеду и сына заберу, решать тебе, - ответила Нина.
     - Я единственный сын отца и матери. Думаешь, я их оставлю? Не то, что ради тебя, ты этого не стоишь, даже ради сына я этого не сделаю. Сына я всегда родить смогу, а родители у меня единственные, поняла? Простить не смогу, уходи! Сына заберёшь, что ж, имеешь право, буду его навещать. Таких, сотни и тысячи живут, ничего, сына не брошу, помогать буду, по мере возможности. Иди, вещи собирай, - выходя на улицу, чтобы покурить, сказал Иван.
     Нина знала, Иван добрый и мог бы её простить, но он любил родителей больше неё и сына, это она тоже знала. Вздохнув, она вышла из кухни и побрела в спальню, собирать свои вещи. Нина ошибалась, при всей своей доброте, такое унижение, Иван не простил бы ей никогда. Он ведь так верил ей и потому не смог бы с этим унижением жить с ней дальше.
     - Спасибо тебе, сынок, родной мой... да за тебя любая красавица пойдет, только кликни, - улыбнувшись, подумала Сима, в темноте провожая взглядом невестку.
    Она набрала по телефону ноль три и вернулась в спальню. Гриша лежал, закрыв глаза, Сима испуганно нагнулась и прислушалась к его дыханию. Облегчённо вздохнув, она вышла во двор к сыну.
     - Я машину скорой помощи вызвала, отцу опять с сердцем плохо, - сказала Сима, погладив Ивана по руке.
     - Как он сейчас? - обернувшись, с тревогой спросил Иван.
     - Дыхание ровное, кажется, заснул. Ты за калитку выйди, скорую дождись, а я к отцу пошла. А насчёт Нинки не печалься, сынок, не стоит она тебя, ты достоин лучшего, поверь своей матери, - ответила Сима.
     - Я понять не могу, чего ей не хватало? Живём не хуже других, всё у нас есть... - растерянно ответил Иван.
     - Вот и бесилась с жиру. Пусть уходит, сынок, раз предала - предаст ещё. Таких только могила исправит. Мы вот с отцом, более тридцати лет вместе, а я даже в мыслях ни о чём таком не помышляла. Единственный мужчина в моей жизни и другого не надо, пусть живёт долго, ему ведь и шестидесяти ещё нет, - ответила Сима, собираясь зайти в дом.
     - Может поэтому и понять её не могу... ладно, я за калитку, - ответил Иван, спускаясь с крыльца и уходя вглубь двора.
     Ведь Иван, при своей внешности, нравился многим женщинам, но и в мыслях не помышлял об измене жене, это было выше его понимания. Да и любил он Нину, по-своему. Сима вернулась в дом и вновь нагнулась над мужем, он спал.
     - Может не стоило врача-то вызывать... - подумала она, присаживаясь на край кровати.
     Олег долго не мог уснуть, он курил сигарету за сигаретой, то заходя на кухню, то выходя во двор. Потом зашёл в спальню, взглянул на Киру, девочка крепко спала. Накрыв её одеялом, он вышел в зал и не раздеваясь лёг на диван. Схватив подушку, он вдохнул запах, подумав, что остался запах от Дарьи, но её запаха на подушке не было. На полу он увидел пятна крови, которые были и по краю ковра. Ему стало не по себе...
     - Только бы с ней всё было хорошо... она меня простит, я знаю. Она добрая, а какая сладкая... - вспомнив о ночи, проведенной с Дарьей, тяжело вздохнув, прошептал Олег.
     Утром он проснулся рано, нужно было ехать в больницу, узнать, как там Дарья и идти на службу. Умывшись, Олег вышел из дома и направился к дому Симы. Он громко постучал в калитку, вскоре вышла Сима и открыла её.
     - Тебе чего? - спросила она.
     - Так мне уходить нужно, а там дочь Дарьи одна, ты бы пошла к ней, проснётся, к себе её забери, так и мне спокойнее будет, если вдруг Дарья спросит, - сказал Олег.
     - Надо же... А про Ивана и Нину спросить не хочешь? - глядя ему в глаза, спросила Сима.
     - А мне какая разница? Не до них сейчас, - ответил Олег.
     - Ну да, поскакал на Нинке, теперь тебе без разницы, что семья распалась, - ответила Сима.
     - Ой, не начинай, ладно? Я этого не хотел, Нинка сама мне проходу не давала, пока в постель не затащила меня, с неё и спрос. Так идёшь или нет? - с раздражением спросил Олег.
     - Ты иди, я зайду. Всё равно ребёнок ещё спит, время ранее, - махнув рукой, ответила Сима.
     - Ладно, калитка открытая, если что, - ответил Олег, уходя к дому тётки Марии, где у калитки стояла его машина.
     - Кобель недорезанный, - со злостью прошептала Сима.
     Она была спокойна, врач скорой помощи приехал почти через полтора часа, но сказал, что ничего такого не нашёл, давление было в норме, велел с утра сходить в поликлинику, к кардиологу и кардиограмму сделать.
     В доме все ещё спали, Иван лёг в зале на диване, поэтому она пошла к Кире, беспокоясь за девочку. Ребёнок был в доме один, Сима прошла в спальню и разбудила Киру, ей нужно было готовить завтрак для своих мужчин и внука, Нина этим не занималась, она вообще редко подходила к плите.
     - Кирюша, вставай, дорогая, тебя Егорка ждёт, пошли к нам, - ласково говорила Сима, гладя девочку по голове.
     Кира открыла глазки и сладко потянулась.
     - А где мама? - спросила она.
     - Твоя мама скоро придёт, пойдём, дочка, у меня дела, - приподнимая Киру с постели и надевая на неё платьице и носочки, сказала Сима.
     На крыльце надев ей и туфельки, Сима увела Киру к себе, закрыв калитку дома тётки Марии на ключ.
     Олег, приехав в больницу, прошёл в отделение, куда вчера положили Дарью. Он поднялся на второй этаж и подошёл к посту, где сидела дежурная медсестра.
     - В какой палате лежит Васильева Дарья? - спросил он.
     Медсестра, молоденькая девушка, открыла журнал и пролистав его, посмотрела на Олега.
     - Она в палате интенсивной терапии, Вы к врачу подойдите, он всё и скажет, - ответила девушка.
     - А где врач? И где эта палата? - спросил Олег.
     - Последняя дверь справа - кабинет Владимира Владимировича, напротив - палата интенсивной терапии, - ответила медсестра.
     Олег быстро пошёл по коридору туда, куда она указала. Сначала он заглянул в палату, увидев результат своих жестоких деяний на лице и обнаженных плечах Дарьи, он и сам испугался. Лицо женщины ещё больше распухло и покраснело, если не сказать, посинело. Бровь была рассечена, глаз заплыл, плечи в кровоподтёках и синяках, Олегу стало и стыдно того, что он сделал и больно видеть в таком состоянии женщину, которую, кажется, полюбил. Дарья лежала с закрытым глазами, под капельницей, в палате никого не было и Олег тихонько зашёл и подошёл к ней. Он смотрел на её лицо, вчера оно было таким нежным и красивым, с гладкой кожей. Парню стало не по себе.
     - Дарья, ты слышишь меня? Прошу, прости, не знал, что творил в гневе и ярости. Я не хотел, чтобы так получилось, я не хотел... люблю ведь я тебя... а этой заразе не жить, удавлю, как кролика... - процедил Олег последнюю фразу, целуя руку молодой женщины.
     Но Дарья его не слышала, она была в глубоком сне, да и боли уже не чувствовала. Олег не мог видеть её в таком состоянии и покинул палату. Он зашёл в кабинет врача, напротив и подошёл к столу, за которым сидел довольно молодой доктор, с приятным лицом и русыми волосами. Он поднял голову, не понимая, почему вошли в кабинет, даже не постучавшись и не спросив разрешения войти.
     - Вы ко мне? - лишь спросил он.
     - Здравствуйте, доктор, к Вам. Хотел узнать о состоянии Васильевой Дарьи, она лежит в палате интенсивной терапии, - ответил Олег.
     - Женщину жестоко избили, видимо, пинали, товарищ капитан. Вы бы приняли меры, если пришли по сигналу, что мы подали в отделение милиции. У неё сильные ушибы на теле, я всё написал в заявлении и дай Бог, чтобы удары не повредили внутренние органы Васильевой. Какой идиот мог так избить бедную женщину? Вы нашли его? - спросил врач, глядя на Олега.
     Тот, наконец, присел на стул и нервно постучал пальцами по столу. Доктор, в ожидании, с недоумением смотрел на него.
     - Мы нашли того, кто с ней так поступил, Вы своё дело делайте, остальное Вас не касается. Главное, смотрите за ней хорошо, чтобы после побоев не осталось никаких осложнений. Если нужны лекарства или ещё что, напишите, я сам всё привезу, - ответил Олег.
     Доктор, кажется, догадался, что именно Олег так жестоко и избил Дарью, он тут же поднялся.
     - Вы не смеете мне указывать, что делать. В отличии от Вас, я свои обязанности хорошо выполняю! Я, кажется, догадываюсь, что это Вы сделали, верно? - сказал доктор, бросив на стол ручку.
     - Смею, уж будьте уверены! Она моя женщина! Вам понятно? Моя! - воскликнул Олег, побагровев от гнева.
     - Мне понятно, товарищ капитан, но к своей женщине, так не относятся. Видимо, Вы любите её, что же Вас заставило с ней так обойтись? Она ведь могла умереть, - снижая тон, ответил доктор.
     Он понимал, власть, в последние годы, принадлежит органам и с ними лучше ладить.
     - Я сожалею, что не сдержался, это в гневе, от ревности произошло... сам не пойму, как я мог... прошу Вас, сделайте для неё всё необходимое, а это... за Ваши труды, - сказал Олег, вновь сев на стул и положив на журнал деньги.
     - Не надо, что Вы делаете? Я и так сделаю всё, что от меня зависит, но нужно время, для полного её восстановления, заберите свои деньги, - ответил доктор, взяв деньги и положив перед Олегом.
     - Я, пожалуй, пойду... а когда она очнётся? Хотел бы с ней поговорить... только бы она меня простила... иначе... - пробормотал Олег, глядя на доктора.
     - Думаю, к вечеру она очнётся, надеюсь на это, - ответил доктор.
     - Значит, приду вечером, я пойду, спасибо Вам, - ответил Олег, опять поднимаясь со стула и направляясь к двери, так и не взглянув на деньги на столе.
     Что он имел ввиду под словом "иначе", Олег и сам не знал, но понимал, что без Дарьи он жить не сможет.
     - Идиот, что он о себе возомнил? - произнёс доктор, глядя вслед Олегу.
     Утром, Нина с двумя чемоданами вышла из дома. Но уходя, подошла к Ивану.
     - За Егоркой вечером приеду, пусть с мамой побудет, моя мама работает, мне сына не с кем оставить. Прости за всё, Иван, недостойна я тебя, сама во всём виновата, - опустив голову, не смея смотреть на мужа, сказала она.
     Иван ничего ей не ответив, вышел из комнаты и прошёл в ванную, умыться и побриться. Нина вышла на кухню, оставив чемоданы на террасе перед выходом во двор.
     - Пусть Егорка с Вами побудет... мама, я вечером за ним заеду, - тихо попросила она Симу.
     - Ты сама всё разрушила, так что вини только себя. А внук пусть остаётся с нами, Лида работает, за Егором уход нужен, будешь забирать его на выходные. И обойдитесь без суда, Иван сам будет содержать своего сына, ты его знаешь. На развод он сам подаст, прощай, - ответила Сима, с презрением глядя на невестку.
     Женщина и так её недолюбливала, но сын любил её и Сима молчала, почти всю работу по дому делая сама.
     - Вы правы, спасибо Вам, я пойду... - ответила Нина, выходя из кухни, словно побитая, похуже Дарьи, сто раз уже пожалев о том, что наболтала Олегу про Дарью, да ещё и неправду.
     Весь день Олег думал о Дарье, нетерпеливо ожидая вечера, чтобы увидеть её и поговорить с ней. Но уехав на выезд, их отделение вызвали на происшествие, где в уличной драке произошло убийство, он увлёкся работой и освободился довольно поздно.  И когда он подъехал к больнице, время было четверть одиннадцатого. Олег оставил машину за воротами больницы, на проходной его пропустили, так как он был в форме.
     Быстро пройдя к отделению, он поднялся в палату интенсивной терапии. Запыхавшись, он сделал глубокий вдох, сознавая, что волнуется, ведь ему это чувство присуще не было. Не постучавшись, он приоткрыл дверь и тихонько вошёл в палату. Свет был выключен, из окна по палате тускло разливался свет от уличных фонарей во дворе больницы, чуть освещая лицо Дарьи. Олег подошёл поближе и придвинув стул, присел. От звука придвигаемого стула, Дарья проснулась и в темноте взглянула на Олега.