Адрана. Хроники войны. кн. 3 Император. гл. 3

Глава 3


Всадник, ехавший по гладкой скользкой дороге, осадил коня. Он ощутил зов, сильный ментальный удар, и пытался понять, откуда тот исходит. Разгоряченный бегом конь встал на дыбы и перешел на легкую рысь. Лил теплый дождь, и одновременно с этим вся округа была затянута непроницаемым серым туманом – нормальное состояние для приморской весны. Плеск и стук копыт раздавались на пустынной дороге, из-за тумана она казалась нескончаемой, и откуда-то то и дело раздавался лай собак.

Всадник с каменным лицом глядел перед собой. С его плаща, его длинных волос стекала вода, доспехи отсвечивали металлом. Конь фыркал, его красная шкура влажно лоснилась. Это был именно тот рыцарь, приветствовавший Клавдия Максимуса на пути в Архонт.  Звали его Амрафел Морэ.

- Кто это? – спросил Амрафел своим грубым голосом.

- Туборг, - ответили ему.

- Август? Это что, шутка?

- Нет уж, дружище, какие тут шутки.

Всадник остановил коня.

- Откуда мне знать, что это действительно ты?

- Открой шлюз и посмотри.

Амрафел усмехнулся. В его глазах застыло подозрение.

- Где ты теперь? – осторожно спросил он.

- В Эгине.

- До меня доходили кое-какие слухи. Говорили, ты погиб.

- Так и есть. Точнее, так было. Теперь я воскрес, и мне до зарезу нужно попасть в Адрану.

- Ты что там, рехнулся что ли, Август, в этом чертовом Эгине? Ты воевал?

- Самую малость.

- Понятно.

- Ты откроешь шлюз или нет? – в голосе Туборга слышалось нетерпение. – В отличие от тебя самого, я имею честь тебя созерцать, сэр Морэ. Лично я  испытываю от этого дискомфорт, получается, будто я подглядываю.

Амрафел не ответил. После непродолжительной паузы он произнес:

- Ты один, Август?

- Если бы! Со мной леди Север.

- Мандрагора!

В голубых глазах Морэ полыхнул холодный огонь. Он открыл шлюз. И увидел ее.

- Ну, наконец-то! – На лице Мандрагоры сияла ее самая пленительная улыбка. – С каких пор ты стал таким мнительным, Амрафел?

- Как только у нас терпения хватило, сам не знаю, - вставил Туборг.

- А могли бы просто снести твою защиту, - сказала Мандрагора, и было не ясно, шутит она или говорит всерьез.

Он четко видел их обоих. Косо валил крупный снег, адраниты были засыпаны им. С ними был кто-то третий. С первого взгляда Морэ понял, что это эгин и испытал мгновенную неприязнь. В отдалении, за спиной трансформов маячил колоссальный замок – легендарная Башня Эгина. Морэ знал это место, вид замка вызвал в нем нечто вроде нервной дрожи. Мандрагора и Туборг бесстрастно ждали.

Амрафел сосредоточился на туннеле, и с каждой секундой туннель становился все более и более вещественным. Туман задрожал, по нему прошла рябь, вызывающая отвращение, словно смотришь на сточную канаву с гнилой пузырчатой поверхностью. Изображение с той стороны помутилось, дохнуло холодом, сырым подмороженным ветром.

- Помоги. Дай руку! – услышал Морэ голос Мандрагоры.

Он погрузил руку в мягкую пелену и почувствовал, как ее с силой схватили. В ту же секунду пространство разорвалось. Конь Морэ поднялся как огненный столп, рыцарь с трудом сдерживал его. Рядом кружили три всадника в снежных шлейфах. Кони блестели от пота, их бока тяжело вздымались.

- Что с вами произошло? – спросил Амрафел.

- Ну, трудно сказать, дружище. Так сразу и не объяснишь, - еле переводя дух, отозвался Туборг.

- И все же? Вас не было столько лет, и тут вы являетесь, да еще с эгином, дохлый Форос!

Мандрагора наконец справилась с Беовульфом, и вороной встал, всхрапывая и кося своими дикими глазами.

- Черт бы побрал этих колдунов! – сказала она. – Вокруг Башни пространство как паутина.

- Но как вы оказались в том месте? – тревожно настаивал Море.

- Долгая история, - бросила Мандрагора.

Они встретились глазами, и некоторое время глядели друг на друга. Барон Туборг задрал голову, подставляя лицо под дождевые струи.

- Ну и погодка! – воскликнул он. – Чертова мокрота! Хорошо как. Узнаю Адрану!

- По крайней мере, здесь теплее, - заметил Щур.

Туборг счастливо расхохотался. Мандрагора приблизилась к Амрафелу и прошептала:

- Спасибо.

Всадники пришпорили лошадей и поскакали по глянцевой дороге, в то время как кипарисы-великаны глядели им вслед.


***

- Верховный, сиятельный жрец! – услышал он голос. Голос был женский, хоть его обладательница и старалась подражать мужчине. Звякнули шпоры. Клавдий Максимус скосил глаза на ноги вошедшей, отметив, что во дворец она прибыла на драконе – к коричневым ботфортам крепились длинные загнутые клинки.

Клавдий положил растопыренную ладонь на документ, который читал, и поднял голову.

- Прошу простить, верховный, что помешала тебе, - перед ним стояла молодая женщина с прищуренным взглядом, сильная, вооруженная и опасная.

- Как ты сюда попала? – спросил он.

Она пожала плечами:

- Стража не хотела меня пропускать. – Юная воительница обезоруживающе улыбнулась. Она была в мужском костюме и выглядела, как опытный воин. Клавдий выпрямился.

- Но, ты здесь. И что же ты должна сказать мне?

- Должна сказать, - ответила она, вздернув подбородок, - что мне поручено, верховный, донести тебе о деле государственной важности.

Одной рукой Клавдий взялся за подлокотник кресла, не забыв перевернуть лежавший перед ним лист, другой сделал приглашающий жест. И пока она пересекала комнату, направляясь к угловому дивану, он спросил:

- Кто ты?

- Я – Ольга Клеомброт, дочь Седрика, старшего в дозорном замке Цикад, - ответила она. – Верховный, на Лисимахский хребет прибыл посол из Эгина.

Голова старика откинулась, точно его ударили в подбородок, глаза загорелись. Спустя секунду он снова был невозмутим.

- От королевы Суллы? – интонация была скорее утвердительной.

- Да, верховный, - кивнула Ольга. – Посол королевы Эгина.

Поднявшись, она расстегнула сумку, висевшую на плече, и на ходу достала свиток, перевязанный черной лентой. Клавдий следил за ней взглядом. Она подошла ближе  и сказала:

- Посол просит принять его как можно скорее. Это его письмо, верховный.

Клавдий внимательно читал послание. Со своего места Ольга отлично видела его освещенное лицо – оно оставалось невозмутимым. На столе в открытой коробке было с полсотни папирос с длинными золотистыми гильзами. Он взял одну, прикурил от свечи и уставился на Ольгу. Без тиары, в простой серой тоге Клавдий Максимус выглядел, как обычный старик, изможденный и смертельно уставший. Голова его напоминала череп, обтянутый кожей, глаза запали, похоже, он давно не спал. Он не сводил с Ольги невидящего взгляда. Она терпеливо ждала и глядела на него исподлобья. Клавдий затянулся папиросой и прервал молчание.

- Хоть одна стоящая мысль в этом океане хаоса, - сказал он. – Много ли с ним людей?

- С ним конвой из пяти человек. На Лисимах они прибыли на драконах. Погонщики вернулись в Эгин.

- Я встречусь с послом. Он должен прибыть в Архонт незамедлительно. Я дам тебе грамоту, Ольга Клеомброт, она отворит ворота столицы королевскому посланнику. 

- Да, верховный, - произнесла девушка, вставая.


***

Довольно продолжительное время Клавдий сидел за столом неподвижно. Сгорбился, стал похож на старого стерха. Он размышлял. Он первым должен был сделать этот шаг. И уже давно. Странно, почему раньше эта мысль не приходила ему в голову? Нет! Приходила! Приходила. Но, всякий раз он заглушал, давил ее в себе. Гордыня – вот что говорило в нем. А как отнесутся адраниты к визиту посла, к самой возможности объединения с королевством под едиными знаменами? С эгинами, которых они презирают!

Презирают даже теперь, перед лицом грозного врага, на пороге полного истребления! Гордыня. Смертный грех. Клавдий перечел письмо и разжал пальцы. Плотный лист свернулся в трубку. Холодными пальцами жрец нащупал под столом кнопку звонка и выпрямился. Когда, тихо притворив за собой дверь, в комнате появился подеста Алауды Лев Янус, жрец встретил его холодным, пронизывающим взглядом. Вошедший приблизился и сообщил:

- От принцев по-прежнему нет вестей, верховный. Все, как один, хранят молчание.

Клавдий перебил его:

- Знаю! Молчат! Но теперь это может стать еще более серьезной проблемой.

Подеста вопросительно поднял брови. Клавдий протянул ему письмо.

- Эгин предлагает нам союз, - сказал жрец, - предлагает объединиться против Каньона. – Он многозначительно поднял палец. – А Сулла все-таки проявила себя! Есть такая порода людей, которым нужна экстремальная ситуация, чтобы раскрыть себя в полной мере, стать для всех необходимыми. В нормальной жизни такие люди загнивают, становятся вместилищем пороков.

Глаза подесты бегали по строчкам. Эта весть стала неожиданной для него, но он сумел совладать со своим лицом – малоподвижным, с не покидавшей его ироничной усмешкой. Клавдий извлек из коробки папиросу, размял гильзу и серьезно посмотрел на Януса.

- Мы сами создали Каньон. Теперь мы в ответе перед всей Раиданой, - задумчиво произнес Клавдий. Наступила тишина. Было слышно, как в часах с шорохом высыпается песок. Клавдий выпустил дым из ноздрей, похожий на бивни элефанта, спросил:

- Что ты об этом думаешь, Лев?

Янус в обессиливающем томлении опустил руку и сказал неопределенно:

- Я думаю о ярости принцев.

- Да, да… Но, на все воля богов. Сегодня к ночи посол будет во дворце. Мы окажем ему достойный прием.

***

Из Лисимаха в Понтию летели пятнадцать драконов – гигантские чудовища с изумрудной шкурой, правили которыми молодые адраниты в оранжевых камзолах. Небо было лимонно-желтым и багряным, крылья драконов со свистом резали воздух. Миновали черные холмы, бескрайние Эламские дубравы. Внизу лежала пустошь Малого Понта цвета темного вина. Далеко, в клубках золотых туч, вырастал белый город, главный город Империи – Архонт. Он был продолжением скал, парил над морской пучиной, и издали Гессур уже различал на его ступенях тройные цепи часовых.

Спустя немного времени, после непродолжительного перехода через анфиладу залов, посланник королевства стоял перед наместником Максимусом, сановниками и благородными рыцарями, и голос его гулко разносился в разогретом факелами воздухе.

- Благородные господа, - сказал Гессур, - королева Сулла убита. Ее отравили. Престол занял барон Дойл, родственник Филиппа Вепря из побочной родовой ветви. Барону тридцать один год, его называют Бешеным, в его жилах течет черная королевская кровь.  Армия Эгина присягнула новому королю.