Сказка про любовь

Дела в Тридевятом королевстве шли из рук вон плохо. Царь был стар и кое-как справлялся со всеми бедами, коих тут собрался целый набор: и засуха, и заморозки, и разбой, и сына к свадьбе готовить надо, да ещё и невесту этот сын выбрал - ну одна головная боль. Нет бы принцессу иностранную взять, границы расширить, или там богатую графиню, казну пополнить, так нет же - Василиса Премудрая. И куда ему эта мудрость? Одна головна боль!

Но что поделать, если молодые друг друга ужасно полюбили, с самого детства друг о друге мечтали. Было у Василисы Премудрой волшебное зеркальце, которое будущее показывает: там она и увидела своего Ивана-царевича, нашла его, и так ему понравилась, что оставил он её при дворе. С тех пор они были неразлучны, и жизнь их обрела тот самый священный смысл - любить. 

Однажды случилось горе: налетело на Тридевятое королевство войско Кощея Бессмертного. Стали требовать дань, помноженную на 3, да только откуда у царя было б столько денег: и засуха, и заморозки… Собрались решать задачу и царь с царевичем, и дворяне приближённые, и богатыри государственные, и Василису позвали - пусть мудрость проявляет. Говорит один дворянин:
- Надо деньги высчитать, какие есть отдать, а остаток - скакунами.
- Да нужны им скакуны твои! А сам на чем поедешь? На медведе? - выругался второй, - Пусть идут богатыри, шею ему переломают, и платить некому будет!
- Сам иди и ломай, ломальщик, - откликнулся Алёша Попович, - нас тут трое, а там армия на пять тысяч мертвецов, до Кощея не доберёшься. Ишь ты, царь, какой у тебя агрессивный чиновник служит. Вот его волость в счёт дани и отдайте.
Царь тяжело встал с трона и зло заворчал:
- Ага, разбежался и упал, скакунов им с волостью, ага. Ух! - замахнулся царь посохом на них всех, - Умы государства! А ну думайте, пока всех на кол не отправил!
Василиса достала зеркальце, покрутила, посмотрела в него и увидела Кощея, как наяву, да в свадебном одеянии, и говорит:
- Отправьте меня, царь-батюшка, я смогу помочь и войско отвести, а вы армию собирайте. Как будете готовы, и врага отобьете, и меня на Родину вернёте.

Единогласно приняли решение, что примет Кощей вместо казны Василису, все с облегчением выдохнули, и царевич смелое решение невесты одобрил, и только Василисе было неспокойно.

Думала в дороге Василиса, что за пророчество такое, если испокон веков все знают: у Кощея Бессмертного нет сердца, и любить он не умеет. Но всё в зеркале было правдой. Привели Василису к Кощею на поклон, взглянула она на него и оробела: таким ужасным, неказистым, холодным он был. Взгляд злой, лицо серое, сидит неподвижно, как мертвец. Взяла себя в руки, поклонилась, и очень её смелость Кощею понравилась. Говорит он:
- Тебя, значит, мне в дар отправили?
- Так и есть. - не поднимая головы, отвечала девушка.
- Получается, вместо дани?
- Да.
- Интересно…
Он встал, подошёл к ней, внимательно поглядел в лицо.
- Значит, такую тебе поставили цену, девочка?
Василиса снова оробела. Сказать ей было нечего.
- Знай теперь, - продолжил Кощей, - что цены у тебя больше нет, и я дарую тебе свободу дважды: когда я предложу тебе выбор, сделай его, и я никогда не оберну твоё желание против тебя.
Василиса молча поклонилась.
- Теперь выбирай: станешь ты моей женой и со мной уедешь, или мы оба останемся здесь: ты с возлюбленным царевичем, а я на земле этой?
Сразу поняла Василиса добрую волю Кощея, да только сама она пришла с недобрыми намерениями. Жаль ей было обманывать, а по-другому было уже нельзя.
- Я уеду с вами, государь.

Проходили дни, недели и месяцы, а никто из Тридевятого царства за Василисой не пришёл. Кощей Василису принял, войска отвёл и свадьбу сыграл. Стала она царицей Кощеева царства, достойной ему супругой и первой советницей.

Прошли со свадьбы добрых 20 лет, и если не в любви их провели супруги, то в глубоком уважении. Василису Кощей безмерно ценил за её прозорливость, хитрость, мудрость женскую, что доброту посеяла не только в сердце Кощея, но и во всём мрачном Кощеевом государстве. И в делах государственных она разбиралась, и книги умные читать любила, и меценатством занималась от всей души. Василису же грело то, как внимателен и добр к ней Кощей, как беречь её стремится, как учится он ради неё объятиям и каким добрым другом он для неё стал. О своём недобром плане и большой любви к Ивану-царевичу Василиса сама рассказала мужу, а тот простил её за честность и любовь её смог принять, ведь сам он не знал, что это за чувство.

Сидели однажды Кощей с Василисой в спальне у камина, и рассказывала она ему, что такое любовь.
- Есть у людей вот тут, в груди, сердце, и из него по всему телу растекается тепло, когда слышишь или видишь дорогого человека, и когда он улыбается. Сердце в груди бьётся быстрее и греет тебя.
- Что ты мне рассказываешь, будто я не знаю, где у меня сердце?
- А в Тридевятом говорили, что у тебя нет.
Кощей смутился и потрогал грудь.
- Да нет, бьется… но чтоб грело…
Василиса засмеялась.

Легли они спать, и по Божьей воле взяла Василиса своё зеркальце, а там Иван-царевич с армией едет!
Приказали его одного пустить, а армию подальше отвести. Всю ночь Василиса не могла сомкнуть глаз.

Поутру королевна никак не могла выбрать наряд для долгожданной встречи, а как выбрала, задумалась: честно ли будет с царевичем видеться? Что же скажет Кощей, не обидно ли ему будет? Как по воле судьбы супруг вошёл в покои и застал взволнованную Василису.
- Готовишься к встрече?
- Не знаю, - смущённо ответила она, - я подумала, может быть ты хочешь прогнать его?
- Отчего же? Вчера сам пустил ко двору, а теперь выгоню? Как-то негостеприимно будет. Нет уж, иди, посмотри на него, а захочешь - сама прогонишь.
- А если не захочу? Если он решит увезти меня?
- Известно, решил уже.
- Не знаю, Кощей, - тараторила королевна, - Могут ли люди противиться любви?
- Иди, Василиса. - привычным холодным взглядом смотрел на неё Кощей, - Я обещал тебе два выбора, когда ты решила уехать со мной, настало время выбирать во второй раз: захочешь ты уехать с ним или остаться со мной тут - твоя воля, и никто тебе не сможет помешать, и зла держать на тебя не буду. Главное, чтоб сердце твое успокоилось, и жила ты счастливо.
И Василиса вышла из покоев.

Увидели друг друга королевна с царевичем, обнялись. Оба повзрослели, постарели, но смотрели друг на друга с былой нежностью, и сердца дрожали. Познакомились снова, вспомнили свою юность, и говорит Иван-царевич:
- Василиса, я ведь за тобой приехал, поедем со мной домой?
- Ах, Иванушка, что же ты не приехал раньше? Ведь теперь жена я Кощею Бессмертному, значит, рядом с ним и дом мой.
- Что ты такое говоришь? Неужто Кощея проклятого полюбила?
- Не кори меня, Иванушка, я по совести поступить стараюсь.
- По какой такой совести? По совести Родину свою предать и суженого на злодея променять?
Василиса стояла перед ним и сердце её холодело.
- Не было бы у тебя, Иванушка, Родины, если бы я не обвенчалась с твоим врагом. Сам ты меня к нему отпустил, сам не вернулся за мной вовремя, а теперь не зови обратно: я чужая жена, а тебе своя положена.
Помолчали минуту, успокоились, но решение Василисы было твёрдым. Плюнул царевич через левое плечо, вскочил на коня.
- Эх ты, Василиса Премудрая. Знать, с Кощеем тебе лучше, чем на родной земле. Оставайся с Богом.
И уехал. Василиса осталась с тем же тяжёлым сердцем, но честным перед собой и Богом выбором.

Кощей сидел в покоях и ждал возвращения жены, ни секунды в ней не сомневаясь. Она вошла и кинулась на шею мужу.
- Ах, Кощей, зачем он приехал? Покуситься на честь мою, поглумиться!
- Василиса, да на тебе лица нет. Этот царевич тебя обидел? Казню его немедленно!
- Нет, Кощей, это я себя сама обидела, - всхлипывала королевна, - глупая я и слепая была всю жизнь!
- Ну, ну…
И Кощей обнял жену, некрепко и неказисто, но как успел у неё научиться.

Через несколько дней снова супруги уселись у камина рассуждать о любви.
- Ах, Кощей, мне 40 лет, а я верила в какое-то тепло в сердце. А ведь уходя тогда из покоев, я знала, что вернусь.
- Я тоже знал.
- Откуда?
Королевна удивлённо приоткрыла рот, как всегда делает, когда слышит что-то очень приятное. Хоть и была Василиса Премудрой, хоть и выросла она во взрослую женщину, для Кощея она осталась юной и наивной девочкой. Он улыбнулся с трудом и криво, как умел, а взгляд его оттаял и подобрел:
- Тепло мне с тобой, Василиса.

И супруги взялись за руки и долго смотрели в тёплый огонь камина. Они знали, что впереди у них вечность вместе, и души их согревались.