Е109 Пушкин, Онегин, крыжовник и Чехов

Пушкин (АС) обожал варенье из ягод крыжовника… 

Этими сведениями с умилением и обожением перенасыщена лубочная пушкинистика.
Документальное (почти) упоминание о пристрастии Пушкина к крыжовниковому варенью есть в воспоминаниях Смирновой-Россет А.О. и в письме Осиповой П.А. от 15 декабря 1836 г.

Извлекаем у черноокой хохлушки Cаши Россети (так ее величало влюбчивое до горячки Наше теперь Всё) в кн. Смирнова-Россет А.О. «Из статьи «Воспоминания о Жуковском и Пушкине» // «А.С. Пушкин в воспоминаниях современников», издательство «Художественная литература», 1974 г., т2, с. 14//:

«Часть лета 1830 года мы провели в Петергофе, а потом в Царском Селе до сентября. Тут уже мы часто видались с Жуковским; по в 1831 году в Царском мы видались ежедневно. Пушкин с молодой женой поселился в доме Китаева, на Колпинской улице. Жуковский жил в Александровском дворце, а фрейлины помещались в Большом дворце. Тут они оба взяли привычку приходить ко мне по вечерам, то есть перед собранием у императрицы, назначенным к 9 часам. Днем Жуковский занимался с великим князем или работал у себя. Пушкин писал, именно свои сказки, с увлечением; так как я ничего не делала, то и заходила в дом Китаева. Наталья Николаевна сидела обыкновенно за книгою внизу. Пушкина кабинет был наверху, и он тотчас нас зазывал к себе. Кабинет поэта был в порядке. На большом круглом столе, перед диваном, находились бумаги и тетради, часто несшитые, простая чернильница и перья; на столике графин с водой, лед и банка с кружовниковым вареньем, его любимым (он привык в Кишиневе к дульчецам). <…>

Рецепт приготовления лакомства гурмана Пушкина можно найти у Гейченко С.С. в кН. «У Лукоморья. Рассказывает хранитель Пушкинского заповедника», «Лениздат», 1981)

Чтобы доказать свою далеко не платоническую любовь соседки Параши Осиповой-Вульф к соседу по имению в Тригорском, приведем её как всегда крайне пылкое признание в любви (из письма от 15 декабря 1836 г. // Полное собрание сочинений Пушкина в 17 томах, издательство «Воскресенье», 1994-1997 гг., том 16, с.. 400-401):
 «Чтобы доказать вам, что мы о вас тоже помним – я чуть было не послала вам банку [барбариса] крыжовника, но непродолжительность зимней погоды остановила посылку людей, и она будет отправлена лишь, когда снега сделают дороги проезжими. <…>

Пушкин опасался брусничной воды по причине метеорного пе*дежа и необузданной дрисни = танца низа живота  в ритуальной мистерии в честь богини Drisna = дочки Солнца:

Об опыте трудном и  вреде настое на бруснике поэт самокритично поведал в IV сатирического уже романа Е.О :
А кстати: Ларина проста,
Но очень милая старушка;
Боюсь: брусничная вода
Мне не наделала б вреда

В обиходе это выдача наружу в стужу экскрементов (т.е. бывших крементов обычно жидкой зловонной консистенции). Но есть инокомыслие эзоповское почти:

«Он считал политику «дриснёй», но, конечно же, был полнейшим диссидентом, если подразумевать под этим словом инакомыслие. В. П. Аксёнов, «Остров Крым», (авторская редакция), 1977–1979 г»

II
Почитатель поэта писатель-сатирик Чехов А.П запомнил эту любовь Пушкина к крыжовнику…Он написал чудный рассказ «Крыжовник»

Первая публикация рассказа "Крыжовник". Журнал «Русская мысль», август 1898 г
Если б вы немилосердно попросили меня  пересказать рассказ АПЧ, то я бы впал в дименцию без особых на то усилий и сильных конвульсий. Устойчиво бех смены психостатуса помню, что сказ идет о случайной из-за непогоды встрече трех никчемных русичей и их болталке ни о чем… о счастье, лени, нужде и бытие и  …. еще финал :

«Буркину и Алёхину рассказ Ивана Иваныча показался скучным и неинтересным. Они сидели в красивой комнате с портретам дам и господ на стенах, и здесь хотелось слушать рассказы о красивых женщинах, а не о чиновнике, «который ел крыжовник»
Наконец, все легли спать. В окна всю ночь стучал дождь.».

Рассказ входит в т.нзв. серию Маленькая трилогия… = шедевр чеховианы.

Последняя фраза есть величайшее в худлите снотворное.
 
Однако умники ради прелестей умниц  (сомнительных)  нашли в этом вареничном рассказе такие максимумы:
 
***