Детектив Непрушко. глава 13

Глава 13.
«Лечение методом театральной терапии».



Прежде чем нахамить, интеллигентное быдло всегда извинится! В случае с Антуаном-Ольгердом дер Кишмир фон Тухасом данная формула не работала.
С трудом спровадив с глаз долой это исчадие оперной клоаки, Непрушко пошёл «в люд по факты», вызвав на всякий случай клининговую компанию и батюшку для освящения своей квартиры. Вениамин Эрнестович не был брезглив и суеверен, всё же он не раз отжигал на комсомольских пьянках, но тем не менее – не видел иного способа для относительного успокоения после встречи с этой ёперной аномалией.
За пару суток блуждания «в миру» Непрушко собрал достаточно улик и едва не получил нервный срыв. Флюиды Антуана фон Тухаса оказались на редкость заразны и плодовиты.
Взяв вечер на раздумье в компании заморского самогона, Вениамин Эрнестович тщательно обмозговал все детали предстоящей встречи, решив на этот раз придать ей тон гламурного изыска.
Заранее уведомив участников своей театрализованной постановки о времени и месте инцидента, Непрушко встретил новый день во всей красе беспечного настроя.

Помещение театра на Таганке, милодушно предоставленное администрацией по просьбе спонсорской помощи Соломона Аполинарьевича, было декорировано соответствующим по такому случаю образом.
Все истцы и потерпевшие от тлетворного образа существования Антуана фон Тухаса прибыли по спец-приглашениям на премьеру антрепризы «Призрак оперы Шлемазл Лютый». Сам Антуан-Ольгерд дер Кишмир фон Тухас восседал в VIP-ложе в качестве профессионального критика, с куриным окорочком в руке и белым слюнявчиком на груди – видимо из уважения к искусству в целом.
Его лоббистка, Венера Ксенофондовна, чернела глыбой бюста и рдела взволнованным румянцем на щеках. Не коррумпированный представитель следственного отдела МВД – просто бестолково таращился на происходящее, по привычке, не заморачиваясь по поводу того, куда и для чего его направило начальство.
Потушен свет… Кулисы распахнулись… И… В лучах софитов… Зрителю предстал, восседающий на бутафорском троне, Непрушко со стаканом виски в руке.
Недолгой была пауза вступления. Под мелодичный флер космического инструментала Вениамин Эрнестович улыбнулся, вдоволь насладившись напряжённым ожиданием публики, лирически вздохнул и начал свою речь:
-- Я рад приветствовать вас, господа, в унылом храме Мельпомены! И место нашей встречи выбрано не случайно, так как причина, по которой взбудоражены умы, весьма напоминает собой – именно театр. Правда, театр – абсурдный… С весьма скверным режиссёром и бездарными исполнителями. И тем не менее! Я предлагаю вам начать!
В зале раздались одобрительные аплодисменты. Зрители с благодарностью принимали этот моно-спич, немного кривясь от чавканья, доносящегося из VIP-ложи.
-- И вот же он, главный герой сей пьесы! – довольный собой и действием виски, продолжал Непрушко – Антуан-Ольгерд дер Кишмир фон Тухас! Собственной персоной!
Яркий луч софита метнулся к VIP-ложе и выхватил из темноты растерянно-чавкающее хлебальце оперного Антуана. Слуга академического вокала на мгновение замер с не дожёванной мацой во рту, но быстро пришёл в себя, вошёл в образ и вышел за рамки такта.
-- Ах, дайте, дайте мне свободу! Я свой позор сумею искупить! – грянул в сумрачной тишине обожравшийся тенорок фон Тухаса.
Непрушко подал дирижёрский жест и оголтелый вокалист профессионально стих. В зале раздалось несколько раздражённых и ненавистных голосов:
-- О, господи! И эта тварь здесь!
-- Когда же эту суку пристрелят?
-- Где же нормальная гопота и урки? Куда смотрит наш родной криминалитет? Давно бы уже закопали в разных концах Москвы и станцевали на поминках!
-- А вот же! Полицейский сидит! Эй! Что же вы бездействуете? Мы за что вам взносы всем районом платим?
Луч прожектора выловил в зале, растерявшегося от неожиданности, стража закона и порядка, который зевал онемевшим ртом. В воцарившуюся паузу вклинился вскрик Антуана фон Тухаса:
-- А? Чего? Что вы там все говорите?
Непрушко поспешил упредить возможный хаос и снова взял слово:
-- Вот так вы и живёте, господа! Один – глухой! Другой – тупой! Но все едины в жажде крови! – зал вторил ему затишьем изобличённого смущения – А между тем, беда не так страшна, как ваши мысли! Поверьте мне на слово, есть зло, куда более беспощадное и неистребимое! – Непрушко повысил тон, на всякий случай перекрестился и плюнул через левое плечо, а затем воскликнул – Санитары! Запускайте Каца!
В одно мгновение ока на сцене явился Адольф Дартаньянович Кац с маракасами в руках. Он застыл в ожидании сигнала с сатанинской улыбкой на перекошенном лице.
Непрушко нервно откашлялся и объявил взволнованным тоном:
-- Адольф Кац! Соло на маракасах «Дроби мозги – круши сознанье!». Исполняется впервые!
С этими словами Вениамин Эрнестович предусмотрительно отступил подальше от солиста и гаркнул:
-- Давайте, Кац! Огонь!
В следующую секунду раздалось знаменитое маракасное «цыки-цыки-цык», сопровождаемое шизоидными вибрациями танцующего тела Каца. Первые тридцать секунд прошли без предвестников грозы, под редкие смешки непонимания. Дальше гений солирования на маракасах добавил страсти и огня. В зале начала зарождаться лёгкая дрожь и приступы панических атак. Минуту спустя, нервная система зрителей рухнула под натиском психоделических вибраций и публика потекла слюной. Кто-то впадал в обморок от услышанного, кто-то от того, что блевали ему прямо на грудь. Звуки отрыжки от буфетных бутербродов иногда прерывались криками Антуана фон Тухаса:
-- А? Что? Что там у вас происходит?
Когда же Кац направил луч своего таланта персонально на него, фон Тухас не стерпел атаки. Полупереваренная маца и куриные окорочка рухнули с VIP-ложи в зал, как куски напалма – не оставляя шансов на выживание.
В самый пик маракасного соло Непрушко смилостивился и воскликнул:
-- Санитары! Заберите Каца!
Из-за кулис выскочили дюжие хлопцы в белых халатах, скрутили Адольфа Каца в вибро-узел и уволокли его со сцены. Ещё несколько секунд доносился дикий вой Адольфа Дартаньяновича:
-- Что вы делаете, суки? Я ведь только начал! Ещё сто сорок два куплета и припев!
Когда всё стихло, Непрушко дал публике отдышаться и заговорил лирически-скорбным тоном:
-- Видите, господа! Ни что так не объединяет баранов, как поиски заблудшей овцы! И это я ещё жалею ваши нервы! Да, Антуан взъерошил мозг не вам одним. Но мы же – люди! Его же лечить нужно, а не сажать в тюрьму за то, что он вечно вопит всякую херню, не считаясь с общественным мнением! Да, со своего балкона! Да, голый! Ну, так вызовите ему врача, а не участкового!
-- Действительно! – обнадёженно воскликнул представитель МВД – Совсем уже совесть потеряли! Что за мода пошла? Чуть что, так сразу заявление писать!
-- А? Чего? – гаркнул очнувшийся оперный певун из VIP-ложи.
-- Но я собрал вас не для того, чтобы глумиться. – завершал спектакль Непрушко – Предлагаю всем унять свой знойный пыл и остудить души порывы! Антуана фон Тухаса я устроил в одно заведение в Европе. Там он может петь, хоть голым, хоть сидя на шпагате.
-- А если я не соглашусь? – воспротивился Антуан-Ольгерд.
-- Санитары! Запускайте Каца! – игриво крикнул Непрушко.
-- Нет! Нет! Умоляем вас! Только не это! – дружно взвыл в мольбе весь зал.
-- Ну, хорошо. – рвал нить канвы Непрушко – Призрака оперы Шлемазла Лютого мы пристроили. С потерпевшими вопрос решили. А что с уголовным делом?
-- Я им это… Того… -- красноречиво показал, как вытирает рот, сотрудник МВД.
-- Ну и ладненько. – удовлетворённо хихикнул Непрушко – Лишний раз убеждаюсь в том, что шпротам не позавидуешь, хотя те и купаются в масле!


Продолжение следует))))