Их не успели расстрелять

                ИХ НЕ УСПЕЛИ РАССТРЕЛЯТЬ.
После кровавого периода сталинских репрессий 1937- 1938 года стали происходить события, которые насторожили как руководителей страны, так и карательные органы НКВД. Резко упала армейская дисциплина, поскольку упало уважение к командному составу, как в  связи со страшными дискредитирующими обвинениями большинству командиров, так  и невысокой квалификацией пришедших на смену. 
Снизился ежегодный  прирост  производимой промышленностью продукции — выплавки стали, производства машин, в связи уничтожением квалифицированной части инженерного и управленческого корпуса и боязнь оставшихся принимать новые технические  и организационные решения. 
В то же время из-за рубежа приходили сведения о резком наращивании производства военной техники в Германии и в других  капиталистических странах.  Начавшаяся в ноябре 1939 года война с Финляндией    подтвердила низкий уровень военной готовности  СССР к войне.
Эти обстоятельства заставили стоящих у власти более серьезно задуматься о состоянии страны и ее готовности к отражению врага, в случае войны. А сомнений в том, что она будет     не было с 1917 года, Было  понятно, что капиталистическое окружение примет любые меры для ликвидации страны, строящей новое социалистическое общество.
Главное —  руководитель страны  также наконец понял, что поведенные в 1937-1938 голах репрессии, ослабили армию и промышленность,  лишили лучших квалифицированных кадров, а подготовка новых кадров требует определенного времени, которого, как они также начали понимать, уже не было. Начало новой войны приближалось.  Возникла необходимость поиска  источника  восполнения потерянных из-за репрессий военных и гражданских специалистов. И как одним из источников пополнения квалифицированных кадров руководство страны было вынуждено вернуть из лагерей в армию и промышленность, отдельных оставшихся в живых жертв политических репрессий 1937-1938 годов. В военной промышленности стали организовывать, так называемые, «шарашки», комплектующиеся из        собранных по Гулагу арестованных специалистов, которых не успели расстрелять и привлекали их к разработке новых вооружений, соответствующих требованиям того времени.   
Для восполнения военных кадров, также пришлось выискивать нерасстрелянных военных командиров, освобождать их из мест заключения  и возвращать  в армию.  У всех на слуху фамилии прославившихся в годы войны военноначальников как Мерецков, Рокоссовский, Зыгин (читайте статью - «Полоцкий рубеж») и многие другие. 
Задача этой статьи ознакомить читателей  с работами более широкого круга военных специалистов, которые изучали судьбу и дальнейшее использование  реабилитированных  в послеежовский период 1939 — 1940 года военноначальников, избежавших расстрела и сумевших принести пользу родине в суровою годину Великой Отечественной Войны. 
Начнем с относительно общей картины проведенных репрессий.
Количество репрессированных представителей высшего командного состава  РККА, просчитывались многими исследователями, результаты у всех достаточно близки. В данном случае воспользуемся подсчетами О.Ф. Сувенирова. участника Великой отечественной войны, автора фундаментального труда «Трагедия 1937-1938 годов». Речь идет именно о высшем командном составе.
      Всего состоявших  на службе РККА  и ВМФ васшего
      командного состава от комбрига до маршала                767 человек
      Расстреляно в 1937-1938 годах                412 человек
      Умерло при следствии                29 человек
      Покончили жизнь самоубийством                3 человека
      Вернулись из тюрем живые                59 человек
      Общее количество пострадавших                503 человека
      Истреблено по отношению к составу 1936 года                65,6%
На основании проведенных исследований О.Ф. Сувениров сделал однозначный вывод о том, что физическое истребление тысяч армейских и флотских командиров нанесли неизлечимую рану армии и флоту.
Количество жертв политического террора в 2 раза превышают потери генералов и адмиралов в годы Отечественной Войны.
Подчеркивается также, что за два года можно сделать многое, но подготовить не только высший и старший, но даже средний качественный командный состав невозможно ни теоретически, ни практически. 
При этом наряду с потерей командного состава репрессии подвергся и преподавательский состав военных учебных заведений. Так например обеспеченность преподавателями Военной Академии им. Фрунзе на май 1939 года составляла.
Весь преподавательский состав вместо положенных по штату 544 человека  составлял              лишь 358 человек, т. е 66%. Из них профессоров - вместо 40  было 2 человека, т. е. 5%, доцентов при штате 105 человек, было 19, т.е 18%, адъюнктов из 75 сохранилось 9, т е. 12%.
Отсюда видно, что  в период необходимости внедрения ускоренной системы подготовки вновь выдвинутых военных командиров, была подорвана система военного образования.   
        В самой армии, как  отметил доктор исторических наук А.А. Печёнкин (1954—2020 гг.), уже в одной из своих первых работ отметил, что «публичное шельмование командиров подорвало доверие к ним со стороны красноармейцев. Недоверие к комсоставу незамедлительно сказывалось на уровне военной дисциплины, боеготовности частей и соединений». Действительно, репрессии способствовали нагнетанию атмосферы страха и неуверенности как среди рядового состав по отношению к командирам, так и среди самих командиров, что вело к боязни совершить ошибку и проявить инициативу, следствием чего становились снижение профессиональных качеств командного состава РККА и рост потерь в ходе боевых действий.
После смещения Ежова с поста наркома внутренних дел в ноябре 1938 г. репрессии резко ослабли, тысячи командиров были освобождены из лагерей и из-под следствия и возвратились в ряды Красной армии, доказав верность Родине на полях сражений Великой Отечественной.
Но их освобождение, а также процессы против следователей, чье изуверство оказалось наиболее вопиющим, не изменили системы. Репрессии ослабли, но не прекратились. Как пример  - в бериевскую оттепель», в мае 1939 г. на 15 лет осудили бывшего командира полка Чапаевской дивизии, командира мехкорпуса Михаила Букштыновича. После освобождения в конце 1942 г. Букштынович прошел от Великих Лук до Берлина, под его руководством был разработан план штурма рейхстага.   
Накануне Великой Отечественной войны чекисты организовали еще одно крупное дело военных: были арестованы начальник управления ВВС Красной армии генерал Павел Рычагов, начальник управления ПВО генерал-полковник Григорий Штерн, замнаркома обороны Кирилл Мерецков, бывший начальник разведуправления Красной армии Иван Проскуров. Большинство обвиняемых по этому делу были расстреляны осенью 1941 г. и зимой 1942 г.
Тысячи командиров Красной армии продолжали опасаться слежки и арестов, понимали, что боевые подвиги не защитят их от произвола, если этого потребуют абстрактные интересы государства или политическая необходимость.
Очень ошибаются те, кто считает — освобожденных в 1939 —1941 гг. из тюрем и лагерей командиров РККА встречали на местах под фанфары и с цветами, т. е. как победителей. На практике всего этого не существовало. Налицо была такая реальность— больная жена или дети (нередко то и другое одновременно), нет работы (а значит, нет и средств к существованию), нет нормального жилья (из ранее занимаемой квартиры членов семьи «изменника Родины», как правило, выселяли), нет членства в партии, а без этого в рядах армии не восстанавливали. В личных делах таких командиров нередко встречаются документы, характеризующие степень их нужды и отчаяния. Ведь испытав, испив всю чашу унижения в тюрьме, освобожденному командиру РККА пришлось столкнуться и на воле с этим явлением. Везде нужно было униженно просить, доказывать свою преданность стране.
А впереди была Великая Отечественная война с ее неисчислимыми жертвами, потерями, лишениями. Но и в эти годы происходили «изъятия» военнослужащих по 58-й статье. А те, кому посчастливилось вырваться на свободу из застенков НКВД и лагерей ГУЛАГ-а накануне и в ходе войны, на фронте и в тылу показали себя истинными патриотами своей Родины.
Председатель КГБ СССР В. А. Крючков  в период перестройки 1987-  1990 годах в своих выступлениях по телевидению называл подлинную общую статистику политических репрессий (он неоднократно приводил данные по учёту в КГБ СССР за 1930—1953 гг. — 3 778 234 осуждённых политических, из них 786 098 приговорённых к расстрелу)
Лично Сталиным и Политбюро ЦК ВКП(б) по так называемым «Сталинские расстрельным спискам» было подтверждено на осуждение 44 893 человека (1937—1938 годы — 43 768 человек, 1940—1950 годы — 1125 человек), в подавляющем большинстве это члены управленческих структур, в том числе НКВД и РККА. Почти все были расстреляны. За 1937—1938 годы погибло 78 % членов ЦК ВКП(б). Жёсткой   чистке подверглись также органы НКВД.
        (Для интереса, расширения кругозора читателей и сравнения можно привести выборку из  статьи "Террор и внесудебные  преследования в Российской Империи".
По данным работы М.И Гернета и Н.С. Таганцева. В Российской империи по политическим мотивам за период 1825 года по 1917 годы (92 года) число смертных приговоров было вынесено 6360, включая приговоры военных судов.  Годом максимальных репрессий был 1906, когда были приговорены к смерти 1310 человек. Большая часть приговоров заменена на каторжные работы). 
           А между тем эти командиры, которых не успели расстрелять и попавшие в число реабилитированных в период 1939 - 1940 годы, смогли до ареста  получить в конце   20- и начале 30-х годов достаточную практику командования соединениями Красной Армии, имея в подавляющей массе своей довольно приличные теоретические знания, в годы Великой Отечественной войны успешно руководили общевойсковыми и танковыми армиями, стрелковыми, танковыми и кавалерийскими корпусами и дивизиями!
  Многие из них за умелое руководство войсками в годы войны были удостоены звания Героя Советского Союза. Все они достойны того, чтобы назвать их поименно, — этих верных патриотов своей Родины, не изменивших своих убеждений и принципов в застенках Лубянки и ее филиалах на территории огромного Советского Союза.
Краткие сведения на этот счет таковы. Из числа освобожденных в 1939—1941 гг. в годы Великой Отечественной войны командовали: фронтами — комдив К.К. Рокоссовский и генерал армии К.А. Мерецков, общевойсковыми армиями — комдивы К.П. Подлас, В.Д. Цветаев, В.А. Юшкевич, комбриги К.Н. Галийкий, А.В. Горбатов, Ф.Ф. Жмаченко, А.И. Зыгин, В.В. Корчиц, К.П. Трубников, танковыми армиями— комбриг М.Д. Соломатин, полковник С.И. Богданов, А.И. Лизюков, стрелковыми корпусами — комбриги А.В. Благодатов, Е.С. Алехин, В.А. Зайцев, М.И. Запорожченко, С.П. Зыбин, П.М. Козлов, Э.Я. Магон, комдивы М.И. Глухов, А.Д. Кулешов, Я.Д. Чанышев, полковники С.Ф. Данильченко, А.М. Максимов, Н.Н. Шкодунович, танковыми корпусами — комбриг И.П. Сухов, полковники В.Г. Бурков, И.П. Корчагин, В.Б. Лавринович, кавалерийскими корпусами — полковник Ф.А. Пархоменко, стрелковыми и кавалерийскими дивизиями — комбриги Н.М. Гловацкий. В.А. Малинников, А.А. Неборак, Н.И. Григорьев, К.Р. Белошниченко и др.
Из них впоследствии стали: Маршалами Советского Союза — К.А. Мерецков и К.К. Рокоссовский, маршалом бронетанковых войск— С.И. Богданов, генералами армии— К.Н. Галицкий,  А.В. Горбатов, генерал-полковниками — Г.Е. Дегтярев, Н.Н. Жданов, Ф.Ф. Жмаченко, В.В. Корчиц, М.Д. Соломатин, И.А. Рубанюк, К.П. Трубников, В.Д. Цветаев, В.А. Юшкевич, генерал-лейтенантами— А.В. Благодатов, М.И. Глумов, В.Г. Бурков, В.А. Зайцев, М.И. Запорожченко, Я.П. Дзенит, А.И. Зыгин, И.П. Корчагин, В.В. Корчиц, П.Д. Мирошников, В.А. Мозолевский, К.П. Подлас, Ф.А. Пархоменко, С.А. Спильниченко, И.С. Сгрельбицкий, Я.Д. Чанышев, В.Н. Чернышев, Н.Н. Шкодунович, П.Г. Ярчевский и другие.
Звание Героя Советского Союза было присвоено следующим бывшим «арестантам»: К.Н. Галицкому, А.В. Горбатову, Ф.Ф. Жмаченко, И.П. Корчагину, П.Н. Козлову, И.П. Сухову, Н.М. Хлебникову, В.Д. Цветаеву. Этого звания будут также удостоены выпущенные уже в ходе войны комбриги А.М. Кущев и Я.Я. Фогель, из них первый станет генерал-полковником, а второй — генерал-майором. Константин Константинович Рокоссовский и Семен Ильич Богданов звания Героя Советского Союза будут удостоены дважды.