Урок Толстого о войне

  Генерал С. лежал далеко отброшенный взрывной волной от взорвавшейся ракеты на обочине шоссе, далекой от своего родного дома. Рядом догорал бронированный «Урал». Вместе с ним в агонии полыхая в огне корчился его адъютант В. Генерал чувствовал, что отходит… Не было никакой чувствительности тела. "Наверное поврежден позвоночник" - мелькнула аналитическая мысль в голове Генерала. Было чувство, будто ни рук, ни ног, ни вообще тела уже нет, вместо него уже есть, нечто, что уже таковым не является. «Странно, - подумал Генерал, - «Когда люди умирают, говорят, что вся жизнь проходит перед ними как кинолента за одно мгновение». На экране генеральского ума мелькнула как бы издалека, жена. Она выглядела воздушной феей из доброй сказки. Она с какой-то нежностью махнула ему платком, который чудно вытянулся над полем красивой радугой. После этого добрая фея превратилась в большое белое облако, которое еще долго пребывало над телом Генерала. Потом Генералу послышался отдаленно голос сына: «Папа, ты где?». Генерал тщетно взглядом пытался увидеть сына, но не смог. На какое-то время случился провал, подобный черной дыре. Было ощущение невероятной тяжести. Будто каждую клеточку тела сжимали чугунные тиски. Неожиданно это напряжение спало.Вместо него возникло чувство полной невесомости... Генерал, даже смог ощутить свое дыхание, которое было похоже на свежий ветерок. А дальше,  Генерала вдруг отчетливо услышал с большой точностью отрывок из романа «Война и мир» Льва Толстого, так будто этот отрывок, кто-то читал для генерала(Генерал себя вопрошал: - Может это особый вид аудиальной памяти? Или здесь начинается метафизика? А после этого к нему пришла другая мысль, которая поставила на этих размышлениях "точку" - А насколько сейчас это важно?):
«Что это? я падаю! у меня ноги подкашиваются», — подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба, — высокого неба, не ясного, но все-таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, — подумал князь Андрей, — не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, — совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, что узнал его наконец. Да! все пустое, все обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!.. »
Место атаки было быстро отбито российским спецназом от всех попыток захватить «генеральский трофей». Тело Генерала нашли уже остывшим и всем показалось странным его просветленное лицо, с какой-то почти ангельской улыбкой…