Последний мечтатель

Тёплый ливень закончился. Старый парк после купания, как лохматая собака, отряхивал густую зелёную шевелюру в радужных лучах. По мощёным дорожкам, обходя лужи, зацокали шпильки, застучали каблуки. Смело рассекая водную гладь, зашаркали резиновые подошвы. Предупредительно позвенев, лихо прошуршали велосипедные шины. Ничего особенного или нового в парке не предвиделось. Но если что-то и случается удивительное, то оно является из ниоткуда. И точное время этого никто никогда не назовёт.
 
К лавочке подошли два стоптанных детских ботинка. Промокшие насквозь, они шли бы себе и дальше, без остановки. Но на одном ботинке телепался развязавшийся шнурок. Лавочка оказалась кстати. Концы шнурка сильно потянули и уже хотели закрутить в тугой узел, как вдруг шнурок не выдержал и порвался. Делать нечего. Оставшийся конец подлез внутрь, под самую пятку, и ботинки опять весело затопали по лужам. А ненужного коротышку, разумеется, бросили. Но он не грустил и впервые рассматривал мир так, как хотел всю свою жизнь, – то есть сам.

Когда ты целый длинный шнурок, да ещё в ботинке, то видишь мир, навязанный тебе. Почему? Да потому, что твой мир только тот, куда ступает ботинок. Можно многое повидать, но хочется всегда большего. Он налево, а тебе хотелось направо. Он вперёд, а ты кричишь: «Стойте, подождите!» Часто не хватает одного шага заглянуть в неизведанное и тайное. А иногда ботинки и вовсе снимают и оставляют в темноте. Разве это не подлость?

«Свобода!» – ликовал кусочек шнурка, плавая в луже у той самой спасительной лавки. Он с нетерпением ждал чего-то невероятного, а чего именно, увы, не знал. Прошёл час. Другой. Третий. Заканчивался день. Мимо пробегали кеды, топали собачьи лапы. Они будоражили лужу, коротышка болтался по волнам и каждый раз надеялся на… чудо. Но его никто не замечал. Какая-то беспардонная подошва сорок пятого размера наступила на беднягу. Хорошо, что лужа была неглубокая, и удалось вынырнуть. Ночью, разбухший, он прозрел: «Чёрт возьми! Получается, что мир без ботинка – это скучная лужа!» На рассвете коротышка нашёл смелость спросить самого себя: «Неужели это конец?»

Утром, когда в парке ещё не было ни туфель, ни сапог, прилетела птица и уселась на спинку лавки. Покрутив головой по сторонам, она соскочила к кусочку шнурка. Воды вокруг почти не осталось. «Наверное, она думает, что я – дождевой червь! Ну и пусть!» – отрешённо предположил обессилевший страдалец. Внезапно птица схватила его клювом и взмыла вверх. Незнакомое чувство полёта вернуло коротышку к жизни. Бывало, приходилось летать в ботинке, но никогда раньше не парил он над землёй так высоко. И хотя полёт оказался не долгий, коротышка был взволнован и счастлив: «Дождался! Дождался!»

Когда найдёныша принесли в гнездо, его радостные приключения не закончились. Очень давно, будучи совсем новеньким шнурком, он наблюдал, как перетягивали канат. Тогда, слушая хохот вокруг, он завидовал толстому канату: «Здорово, когда ты даришь радость другим!» Теперь же, в гнезде, он веселил двух желторотых птенцов: цепкие клювики перетягивали его, каждый к себе, дожидаясь мать с настоящим завтраком. То, о чём он даже боялся мечтать, случилось. Разве это не чудо?

Пришла осень. Птенцы окрепли и вместе с матерью улетели из гнезда. Кусочек шнурка снова остался один. Но он был благодарен птицам. Рядом с оставленными пёрышками он вспоминал чудесный полёт и весёлую возню. Нет, коротышка уже не отчаивался, как тогда, в луже. «Может быть, они ещё прилетят!» – думал он, научившись мечтать.

Как-то ночью налетел ураган. Ветку с гнездом затрепало из стороны в сторону. Вокруг зашумело и заскрипело. Рядом захрустели ломающиеся сучья. Резкий порыв подхватил ветхую колыбель из сухой травы и швырнул её в темноту. И кусочек шнурка, и пёрышки с гнездом закружились в безумном вихре. «Это точно конец!» – промелькнуло у коротышки. Ураган заревел ещё громче. Ледяной дождь обрушился с неистовой силой. «Прощайте, птицы!» – последнее, что осилил подумать бедняга.
 
На рассвете буря стихла. Кусочек шнурка очнулся в глубине парка. Он лежал на мягком пёстром ковре из сырой листвы. Выглядывая из-под багряного листка-одеяльца, коротышка робко посмотрел вверх. Там, высоко-высоко, за голыми ветвями, неслись по серому небу мрачные тучи. Их провожали деревья, степенно покачиваясь в безмолвии. «Они обязательно прилетят весной!» – окончательно решил скиталец, вспомнив клювики смешных наивных птенцов. Ветерок легонько накинул на мечтателя ещё пару листочков и укрыл его полностью.
 
Где-то вдалеке, на дорожках, как обычно, зацокали шпильки, застучали каблуки. Ничего особенного в старом парке больше не было.