Идеальный мир

               
 "Нас окружает не тот мир , каковым он является на самом деле, а тот, каковым он является в наших представлениях о нем "      Чья то- цитата.

                Часть 1.
       Давным-давно, в одной из дальних стран, так давно, что и название ее уже затерялось в дали времен, правил один Правитель. Народ свой и землю, на которой он жил вместе с этим народом, он искренне любил, а посему управлять и страной и народом он старался ответственно, обращая свое Августейшее внимание на любую мелочь. Хотя мелочей для него в этом деле не было.
   Заскрипели, бывало, петли на рыночных воротах, не так, чтобы очень, негромко, так, что даже управляющий рынка не обратит на это своего внимания-привык, наверное, к этому скрипу,- а Правитель вдруг как нагрянет с раннего утра да как сделает разгон всем, кто попадет под его горячую, но справедливую руку- и вот уже сам Министр торговли устраняет вопиющий недостаток, смазывает петли оливковым маслом, хотя и не умеет, так как делает это первый раз в жизни, но  передоверить  это мелкое дело, ставшее вдруг Государственным, не может уже никому. Уж лучше Правитель узнает о том, как неумело, но лично своими вельможными руками Министр торговли смазал петли, чем то, что он отдал такую возможность в другие руки.   А подданные-то видят всю эту заботу о них, и это дает им возможность размышлять о заботливом Правителе, не упускающим никакой мелочи.
      И вот такие-то мелкие случаи на волнах умело разносимых о них слухах делали свое нужное дело: и приближенные, и Министры, и чиновники, и простые подданные страны были уверены в том, что от их Правителя на этой земле нет никаких тайн. Он знал практически все. Кто на ком женился, у кого кто родился, кто кого пытается обмануть по-соседски при межевании земли- словом, легче было назвать те несколько дел и событий, о которых Правитель по какой-то причине не знал. Хотя именно про эти дела и события никто не осмеливался сказать вслух. И не от страха за могущие последовать за этим последствия, а из нежелания огорчить любимого Правителя.
По городам и весям страны курсировали слухи, что чуть ли не за каждым углом и в тени каждого дерева искусно прячутся особые соглядатаи, которые и узнают ежедневно всякие новости о жизни страны и по своим каналам переправляют их кому надо во дворец, а уж там они быстро и в неискаженном виде подносятся Правителю специально обученными людьми. Возможно, слухи эти шли из самого дворца, но очень может быть, что это просто слухи о слухах.
Поговаривали также и о том, что Правитель сам, инкогнито, переодевшись то в бакалейщика, то в медника, то умело изображая гуляку изредка ходит по городу и, не привлекая к себе никакого  внимания, узнает от словоохотливых горожан всякие новости и их мнения о власти, о себе, да и просто о жизни. Что из этого является чистой правдой, а что- вымыслом, доподлинно неизвестно. Правда лишь то, что эти слухи помогали народу держать язык за зубами, что, в свою очередь, помогало их головам держаться на шее.
       Правитель действительно знал многое о своих подданных, он справедливо считал, что идеальный Правитель и должен быть именно таким- заботливым, все знающим о своем народе, о событиях, происходящих в их жизни, о их радостях и бедах. А знать их нужно для того, чтобы можно было вовремя откликнуться, и либо помочь в беде, либо вместе порадоваться чему-то хорошему.
Правитель давно, еще в юности, до своего избрания на этот пост, решил для себя, что именно таким должен быть идеальный Правитель, если хочет, чтобы его любили искренне, а не под влиянием страха, и готовы были пойти за него и с ним хоть в пасть дракону, если понадобится.
      Он оказался на троне почти что случайно. В нем действительно текла королевская кровь, его мать была Принцессой из соседней страны, взятой в плен почти еще девочкой. Она не могла стать женой предыдущему Правителю, его отцу, женитьба на рабыне, хоть и благородного происхождения, была невозможна, она просто стала матерью его сына. Он рос и воспитывался при дворце, получил хорошее образование, оказался способным в языках и многих других науках, и его отец часто вызывал его к себе и вел с ним долгие и странные беседы: о путешествиях в дальние страны, об умении вести корабль по звездам, о принципах государственного устройства, о том, какими качествами должен обладать настоящий Правитель. По молодости лет он, как сын, думал, что его отцу просто хотелось рассказать ему о себе- каков он, его отец, какой он многознающий и умелый,и только со временем, уже став Правителем, он понял, что отец принял именно его как наследника и просто передавал ему свои знания и пытался внушить, какова будет его задача на этом посту.
       Когда его отец погиб в очередном походе и подошло время выбрать нового Правителя из множества его законнорожденных детей,  так сложилось, что все прямые претенденты то умерли, то погибли в битвах, то их задрал на охоте лев, не зная, что это- наследник.  Некоторые из них были обуреваемы всяческими болезнями, не позволяющими принять на себя заботы о государстве, трон и все атрибуты  власти, как и саму власть с ее ежедневной постоянной головной болью и ответственностью за страну и народ, о которой почти никто из стремящихся к власти особо не задумы - вается и которая часто накрывает и хоронит под собой многих недальновидных и амбициозных.
      Его избрали Правителем после долгих споров на Совете старейшин  и после неоднократных консультаций с главами колен и родов. Его противники находили у своих  «протеже» достоинства, позволяющие именно их «выдвиженцам» стать Правителем, удача бегала по весам выбора туда-сюда, пока не остановилась твердо в нужном для него месте. Он проявил себя лучше и ярче остальных соискателей в публичных диспутах, уверенно раскатав по бревнышку все сложенные кое-как незамысловатые конструкции своих конкурентов. Кроме того, он не отделял себя от народа, и побывал в гостях и в домах  вельмож, и в саманках простолюдинов, куда его конкуренты, наученные своими не глупыми, но вконец консервативными учителями не сочли нужным даже появиться. Оказалось, что его и что-то о нем знали везде, даже в самом дальнем уголке.
    Кроме того, он оказался более образованным и был знаком не только с обязательным кругом знаний, но знал многие, совершенно диковинные языки, преуспел в науках, искусстве. И еще он умел играть в диковинную для этих мест игру – шахматы, которую привез из своих путешествий в Индию. Именно такой Правитель и оказался нужен его народу в переломный час- образованный, заботливый, умеющий договориться с соседями мирно , но и могущий проявить твердость, если понадобится.
  Какой из присущих ему умений или  все они вместе повлияли на окончательный выбор – доподлинно неизвестно. Может быть, свою роль в этом сыграло и письмо, написанное на папирусе с царской печатью, которое по очереди неторопливо прочитали все старейшины, изредка поглядывая на него. Но Правителем стал именно он.  Он очень верил в свою звезду, в то, что она взойдет.
Он твердо усвоил, что если нет веры- ничего нигде никогда ни в чем не добьешься. Если подобное и происходило с кем-то, то было просто случайностью. Он верил в то, что именно он - тот самый, особенный, призванный изменить этот мир, посланный кем-то свыше для этой миссии. А к этому надо быть готовым. И он готовился. И с каждым успехом он еще больше укреплялся в своей вере в себя.  «Я просто лучше их всех подготовился к этому моменту, не зная наверняка, но веря, что он настанет- с удовлетворением думал он.- А они учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь, и чересчур много времени тратили на пирушки и лошадиные бега». Его  охватывала  гордость за собственную дальновидность и было все-таки жаль своих родственников и конкурентов.
Некоторых из них он назначил Правителями в дальние земли своего царства,некоторых отправил послами в дальние страны. Он не хотел, чтобы они присутствовали здесь, рядом, в тот момент, когда он будет строить здесь идеальное государство,так они не будут завидовать, критиковать и строить заговоры. А он хотел построить именно идеальное государство.
   
                Часть 2.
                По стране то там, то здесь возникали слухи, что он занял не свое место, что он его не достоин. Он знал, кто распускает подобные слухи, но решил до поры до времени не трогать их. «Собака лает, а караван идет,- думал он.- Придет и ваше время, дорогие мои братья».Идеально выстроенное им государство должно было выбить все подобные разговоры из ртов его противников, похоронить даже мысли об этом, так как построить его мог только тот, кто достоин занимать место Правителя. И он старался изо всех сил. Он хотел доказать им всем, что занимает это место по праву.
Он очень много работал. Бывало, выезжал из дворца рано утром, а возвращался за полночь. Он посещал строительство крепостной стены в небольшом городке, бывал в лагерях охотников, на виноградниках. И везде не только смотрел за нелегким трудом этих людей со стороны, но и сам становился в подмастерье к каменщику, учеником к охотнику, тянул тяжелые от рыбы сети из моря вместе с рыбаками,  давил своими ногами виноград в точиле, даже ночевал у костра с охотниками. Он многое научился делать своими руками. Мог сыграть на музыкальном орудии в оркестре, продекламировать стихи на поэтическом собрании в библиотеке, найти по звездам дорогу, затворить кровь в ране у воина. Он был с народом и они его знали.
Он успевал побывать на заседаниях Правительства, послушать в сенате пикировки Знатных граждан , настроить тетиву лука у оружейников. Он был идеальным Правителем. Судебные дебаты, которые проводил именно он из-за их важности, заканчивались оглашением единственно правильного, выверенного до запятой, решения, с которым были согласны обе Стороны тяжбы. Дела помельче, которые иногда разбирал тоже он, заканчивались точным и справедливым вердиктом. Правда, ему докладывали, что есть и другие слухи: что в Министерстве просвещения собраны специальные люди, умело разрабатывающие эти же слухи и незаметно распускавшие их по стране, но это были тоже слухи, рожденные в безумных головах его противников и запускаемые ими же для подрыва народной любви к нему, Правителю. Судьбы людей, распускавших подобные слухи, через некоторое время прерывались – он изредка интересовался, этим- и они пропадали из поля зрения, как ему тоже докладывали- уезжали  на заработки в дальние страны и оставались там жить.
      Титаническая многолетняя работа по созданию идеального государства и, как следует, идеаль-ного Правителя этого государства начала подрывать его силы. Он стал уставать и ему требовалось все больше времени для восстановления сил. Правда, он пока никак это не чувствовал, но так ему говорили придворные медики, Министры, приближенные, а он к их мнению привык прислушиваться. Но он понимал, что слухи о том, что он трудится все меньше, а устает все больше может сыграть нехорошую шутку с завоеванным им авторитетом среди подданных, поэтому он дал указание Министрам пропаганды и просвещения  разработать упреждающие меры и немедленно начать внедрять их в сознание подданных о его продолжающемся титаническом труде и о поезд-ках, становящихся все больше дальними. Он начал внедрять практику «двойников», когда специально подготовленный человек в окружении свиты, охраны и какой-нибудь из настоящих жен из гарема совершает визиты по соседним странам, в то время как он сам наслаждается отдыхом нет, не во дворце, а где-нибудь на берегу  обнесенного высоким забором озера. Потом, через какое-то время, с целью экономии средств из казны, он почти перестал сопровождать  официальные делегации для этого, а сведения о визитах начали разносить по стране глашатаи и печатать их на папирусах в библиотеках. А Правитель отдыхал и набирался сил.               

 По первости ему было неловко оттого, что он, якобы находясь где-то с визитом, удит рыбу на озере, расположенном в нескольких тысячах локтей от дворца, но постепенно чувство стыда и неловкости проходило. Приближенные по-прежнему пели ему о его исключительности  как человека и Правителя, он в это верил, потому что этого хотелось ну очень. Он настолько уверился в собственной идеальности, что даже бредовое предложение  восторженного его здоровьем Министра здравоохранения о том, что то, что выходит из чрева идеального Правителя , является по виду и запаху тоже  идеальным до невозможности настолько,   что его можно намазывать на лепешку  и употреблять в пищу, не вызвало у него недоумения. Ибо разве может из столь идеального организма выходить что-то не идеальное? И даже когда один из Министров предложил делать из этого сувениры с его Августейшим именем и профилем и продавать их повсеместно, тем самым пополняя и без того пухлую казну, Правитель  почти всерьез задумался об этом. От осуществления этой задумки его отвлекло очередное извержение вулкана с последующей ликвидацией ущерба. Но чем чаще он читал в папирусах и слышал громкие голоса Глашатаев о своих маршрутах и подвигах, тем легче было ему поверить в то, что так оно и было на самом деле.
    Министры,  предложившие ему такой щадящий его не беспредельные силы вариант ведения государственных дел, обосновывали его исключительно заботой о его драгоценном здоровье. Ведь он им очень нужен, впереди у него еще немало дел, а силы надо поберечь, они иссякают и у идеальных Правителей, каковым он, без всякого сомненья, и является…
    Идеальное государство строилось, росло, крепло, процветало. Благотворное влияние передовых идей, внедряемых здесь, успешно распространялось на соседние страны, где находило своих сторонников, которых, как докладывали министры, становилось все больше. Ему иногда хотелось еще, как раньше, самому лично убедиться в этом, но придворные лекари, число которых во дворце и возле него лично увеличивалось едва ли не ежедневно, с нескрываемой отеческой заботой в голосах  и неприкрытыми любовью и обожанием в дрожащих на ресницах слезах советовали ему подумать, наконец-то, о себе и поберечь здоровье, ведь там, в других странах, в избытке всяких малознакомых и вовсе не знакомых хворей и болячек, и не против всех у них  найдутся мази, лекарства и заговоры. Тем более что он подготовил достойную смену, воспитывая своим примером всех Приближенных, готовых взять на себя нелегкое бремя государственных забот  и она, эта смена, может и умеет сама проводить генеральную линию, опираясь на разработанные и внедренные им, идеальным Правителем, заповеди. А ему остается, условно говоря, «почивать на лаврах», принимая правдивые и объективные доклады от членов Правительства, визируя своей Августейшей рукой все новые, безусловно, прогрессивные Указы перед тем, как их огласят по стране Глашатаи. Словом, работы ему хватало и здесь, на месте, во дворце.
       Иногда к нему допускались группы подданных с различных мест его страны, которые бойко рассказывали Правителю о своей идеальной жизни и, низко кланяясь, благодарили  его, идеального Правителя, за ни с чем не сравнимое счастье жить в такой идеальной стране в одно время с ним. Его иногда коробила какая-то похожесть их рассказов с незначительными различиями и их преувеличенная бойкость и он недовольно морщился и указывал на этот замеченный его зорким глазом и услышанный чутким сердцем факт Приближенным, ответственным за такие встречи, но они быстро успокаивали его, объясняя такое сходство тем, что в идеальном государстве именно так и должно быть и в этом нет ничего плохого или опасного.
               
                Часть 3.
   А время как вода текло, и Правителю все больше нравилось наслаждаться  идеальной жизнью вокруг него и в стране, выстроенную им.Подданные с удовольствием трудились на своих  местах, налоги исправно пополняли казну, соседи предпочитали дружить, а не воевать, даже стихийных бедствий, как ему докладывали , стало меньше. После всех трудов не грех было и отдохнуть.
    Построенный в горах  по его приказу Новый дворец был неимоверно высок, стены его уходили в небо, как бы щекоча его и почти доставали до облаков, и в некоторые особо смурные дни их лохмотья даже висели на зубчатых стенах сторожевых башен, как ему докладывали придворные. Он сам принял решение о строительстве именно такого Дворца, который своим великолепием и отточенными формами должен был символизировать   непревзойденное величие идеальности во всем, которого так добивался Правитель. И это ему удалось в полной мере, как утверждали Приближенные и редкие делегации подданных снизу.
    Вниз, на землю, он спускался все реже. Спуск туда был длинен и тяжел, а подъем наверх отнимал много сил и доставлял большие неудобства. Конечно, делал он это не сам, его несли в прекрасно отделанных золотом и драгоценными камнями, идеальной геометрии носилках из палисандрового дерева крепкие воины-телохранители но он ведь был идеальным Правителем и жалел их, так как носилки были весьма тяжелы, а по горным тропам, ведущим к его новому Дворцу, нельзя было добраться ни на лошадях, ни на вечных трудягах ослах. Поэтому его «выходы в свет» становились все реже.
                Практически без сбоев и скрежета крутились маховики и колеса идеально отлаженной государственной машины. Но Правителя беспокоила, не давая до конца расслабиться  какая-то мысль.  Он долго не мог уловить причину своего беспокойства, начал перебирать в памяти всю прожитую  на благо страны и народа яркую и трудную жизнь, но почему-то пошел он в этот поход по памяти не со своего рождения, а с событий недавних, как казалось ему. Он долго бултыхался в событиях последних  лет и десятилетий, из приятных, согревающих сердце воспоминаний так не хотелось вылазить, как из-под теплого одеяла на зимний холод, но, наконец-то, он добрался до своей молодости, до того момента, как его выбрали новым Правителем страны и понял, что его беспокоило, не давало спать и есть: восшествие на престол! Кто взойдет на него после того, как его оставят силы? Кто готов взвалить на себя эту ношу? Кто его наследник?
      У Правителя, как и положено, был большой гарем идеально подобранных жен, еще больше было наложниц,  большее количество  этих женщин он не помнил ни в лицо, ни по именам, они входили в его опочивальню, они рожали его детей, они жили в его Дворце, он содержал их в роскоши,  но он о них не знал почти ничего. В заботах о построении идеального государства он забыл о том, сколько у него жен, сколько наложниц, сколько детей, и есть ли у него среди  них наследник, готовый к такому же титаническому труду?
       Правитель приказал Первому министру привести к нему наследника, и тот, рассыпаясь в искренних похвалах дальновидности Правителя и его отличной идеальной памяти незамедлительно принял его приказ к исполнению.
    Через некоторое время во дворец была доставлена группа из нескольких молодых людей. Один из них, одетый богаче остальных, с глазами, выражающими восхищение и  безусловную сыновью любовь, был представлен Правителю как его старший сын. Он с интересом разглядывал парня, смущая того пристальностью своего взгляда. Потом обнял его, прижал к себе и почувствовал, как ему показалось, биение родного сердца. Он не помнил этого парня маленьким, не знал ничего о его первом вылезшем зубике, о его первых шагах, о первом сказанном слове, не знал, как плачет его сын, как он сосет грудь матери, как спит, разметав ручонки по персидским коврам, которыми было устелено ложе на женской  половине дворца. Жен и наложниц у него было много, они постоянно кого-то рожали, и все дети в его восприятии превратили-сь в постоянно растущую армию кричащего и пищащего населения.
   Правитель поинтересовался, какое образование успел получить его сын, и, вспомнив себя в молодые годы, уточнил, что тот умеет делать своими руками, и умеет ли играть в шахматы.  Ответы его устроили вполне. Все-таки его первая жена, мать этого юноши, ничего постаралась не упустить в воспитании сына. Правитель приказал Первому министру расширить круг его учителей, не забыв о современных науках.
     Остальных молодых людей, своих сыновей от других женщин, он приказал тоже хорошо подготовить к возможной государственной деятельности и приказал дать им правильную очередность по степени родства с ним. Будущая жизнь и карьера каждого была определена.
   Правитель отослал всех вниз, на первые этажи Дворца, почувствовав, что он устал от этой встречи, и как он взволнован от нахлынувших воспоминаний. Дело, на которое он положил всю свою жизнь, процветало и продолжалось. У него было будущее. Идеальное государство жило и росло. Не могли же ему врать его Приближенные, так любящие своего идеального Правителя!
     Он все реже стал заниматься делами, еще реже вникать в то, что делали Приближенные. Народ был доволен, ему регулярно докладывали о их сытой и обеспеченной жизни. Правитель регулярно верил этим докладам. Все шло своим чередом.
       В Новый дворец-замок делегации снизу перестали приглашать совсем, охрана, по распоряжению Первого министра и Министра обороны, допускала к нему все меньше посетителей. Список допущенных сокращался каждый месяц.Делалось это, естественно, в интересах Правителя. А он был доволен тем, как работает выстроенная и отлажен-ная им государственная машина. Не было ни  сбоев,  ни неожиданных поломок.  Ему об этом не докладывали.
  Правитель начал знакомиться с замком, часто бродил по пустующим  холодным залам, пугая неожиданным появлением своей монаршей особы охрану и обслугу. Он полюбил беседовать с ними и с наслаждением слушал рассказы простолюдинов о своей счастливой жизни в идеально отстроенном государстве. И хотя у некоторых из рассказчиков иногда перекашивались лица при разговоре и они старались не смотреть ему в глаза, Правитель бывал очень доволен услышанным и всегда давал собеседникам по нескольку золотых монет в знак благодарности за беседу.
   Правитель совсем перестал бывать внизу, и хотя его и посещало иногда желание самому увидеть проходящую там счастливую жизнь подданных, свита убеждала его, что там все хорошо, а его неожиданное появление может сильно взволновать народ и вызвать в нем приступ все сметающего на своем пути неуправляемого энтузиазма. Пусть уж в интересах идеального государства они живут там, внизу, своей идеальной жизнью и прославляют и благодарят за это его, идеального Правителя. Он очень надеялся, что там, внизу, жизнь у его народа хоть на немножко, но лучше, чем у него здесь, наверху. Ведь он положил на это всю свою жизнь.А разве может жить по-другому идеальный Правитель? Разве может у него быть какая-то другая задача или жизнь его может иметь какой-то другой смысл? 
   Единственное, что раздражало Правителя, так это облака. Мало того, что они были не идеальной формы и размера, так они еще почему-то всегда располагались так, что он никак не мог разглядеть из окон своего Нового дворца в мельчайших подробностях, как ему хотелось, всю землю, на которой была эта идеальная жизнь, выстроенная им, идеальным Правителем, и которой он по праву гордился. В этом ему не могла помочь даже лучшая в мире могучая Цейсовская  оптика  с ее идеально подогнанными линзами.
16.03.22г. 7.25