Жатва

Обнажённые женские формы закольцевали восприятие в бесконечность. Желание доминировало, удовольствие – не иссякало. Округлые бёдра и стройные ноги, тугие буфера и рассыпающиеся локоны. Всё колыхалось в ритме нежности и экстаза.

Губы, ярко алые, как языки огня или лепестки роз, скользящие по его коже. Вуали эфемерных тканей, трель томных и игривых голосов со вздохами и кокетством. Виньетки роскоши: ажурные накидки и трусики, срываемые с жеманством. Изысканные яства и вина, наркотические ароматы с эффектом торможения времени и усиления восприятия. Привычное и фантастическое, возможное и невероятное. В Кущах Блаженства и Зачарованных Снов, в объятиях пленительных лурисов.

Он напивался их нектаром, тем сладко-ядовитым зельем напиться которым нельзя никогда. Губы лурисов смыкались в поцелуях на высшем пике его желания. Любвеобильные тела ласкали и бились в унисон нескромным стонам, пока не превращались в энергию чистого экстаза. Лурисы были женщинами и не были ими, перевоплощаясь в огонь, обжигающий удовольствием в момент когда удовольствие переполняло их самих. Пламя страстно вспыхивало и чувственно обтекало, пылало снаружи и внутри него – вступившего с ними в близость. Плотская любовь вещественного мира растворялась до лучезарного совершенства мира энергии.

А мимо неслись года и столетия – свидетели его существования в мирах забвений. Дары наслаждений бесценны, когда бесконечно время. Корон Сфинкс не считался с годами, он не был их рабом. Он торговал временем и торговал жизнью – самой ценной из ценностей мироздания.





Его будили настойчиво и упрямо, насильно выволакивали из миров забвений. Пробуждение резануло как скальпель и с болью вторглось в сознание. Корона Сфинкса грубо вырвало из объятий лурисов и выкинуло прочь из мира где они обитали. Из мира сладострастных блудниц, чарующих образов и хитросплетения удовольствий – в унылую и блеклую действительность. Возвращение из рая на грешную землю показалось отвратительным, как скользкая болотная жаба. Отдаляющиеся женские образы покрикивали ему вслед разочарованно и капризно.

Кущи Блаженства скоро развеялись и Корон Сфинкс спустился в реальный мир из невесомости Сферы Забвения, впервые за многие годы встав на ноги. И в первый миг не узнал собственную спальню, настолько отвык от когда-то привычной обстановки. Он покачнулся, но на ногах устоял. Халат накинул самостоятельно, отказавшись от помощи услужливого гравитационного робота.

В воздухе поплыла строка сообщений. Корон Сфинкс попробовал прочесть её глазами. Мозг лихорадочно искал смысл в знакомых-незнакомых словах. Привыкший к мнимому существованию разум почти разучился воспринимать действительность. Он тщетно силился понять прочитанное, вспоминая навыки логического мышления. Корон мучился с обычной грамотой, как какой-нибудь неандерталец, но мозг совершеннейшего порядка всё-таки брал своё, вспоминая подзабытое и вникая. Смысл мало-помалу доходил до разума. Причина его пробуждения была действительно веской: Старший клерк Корпорации Соль настоятельно испрашивал у него личной аудиенции.

Корон Сфинкс неодобрительно покривился. Обычно секретарская служба Премьер Персоны разбиралась с ворохом многочисленных, но малозначимых дел без его непосредственного участия. Но только не в этот раз. Визит Старшего клерка – случай из ряда вон. Корпорация Соль слишком значительная величина в делах Федерации, а один из её управленцев – далеко не последняя фигура в политике мироздания.

Корон стёр строку сообщений и подал знак, разрешающий приём посетителя. Он наскоро оделся, позволив гравитационному роботу-слуге облачить тело хозяина в тунику из светящегося газа. И на мгновенье застыл, любуясь собственным отражением в услужливо возникшем зеркале. Божественно красив и бесконечно юн, как воплощение Аполлона.

Старший клерк Амантис явился незамедлительно, выплыв из облака овеществления голограмм. Скользкий худощавый тип без внешнего лоска – с острыми вздёрнутыми ушами, гладким черепом и козлиной бородкой. Отличительная черта – не сходящая с лица лицедейская улыбка. Рост не определён – нижняя часть тела скрыта фиксатором телепорта.

– Премьер Персона Династии как всегда в неотложных заботах, – с сарказмом заметил Амантис, наслышанный о непомерном пристрастии Корона к Кущам Блаженства. – Утехи в объятиях божественных лурисов, что может быть важнее для того, кто владеет четвертой долей Вселенной...

– Вы явились с целью проведения ревизии моей собственности? – Корон Сфинкс с вызовом вздёрнул голову.

– У Династии долги перед Корпорацией, – напомнил Амантис сухо. – И этот факт заботит не только должника, но и заёмщика.

У Корона заломило в висках. При напоминании о долгах его тянуло обратно к мирам забвений. Такое случалось с ним всякий раз, когда насущные заботы начинали вызывать неприятные ощущения.

Амантис откровенно нажимал:

– Активов на счетах Династии нет, а проценты растут и растут. Необходимо радикальное решение, которое преобразует собственность в финансы. ВАШЕ РЕШЕНИЕ!

Корон Сфинкс утомлённо прикрыл глаза.

– Я несколько отдалён от дел, поэтому поверю вам на слово. Вносите своё предложение, ведь вы пришли ради этого?

– Жатва на Геотее!!! – с ударением произнёс Амантис и сделал паузу, подчеркивая весомость сказанного. – Это решение давно назрело. Планета безнадзорна и варится в собственном соку. Популяция превысила предельную квоту. Регрессивные генотипы плодятся сверх меры и снижают полноценность расы. Она деградирует, слишком много выживает немощных и больных. Нужна разрядка, ради оздоровления.

Старший клерк умел убеждать. Он повёл рукой, открыв иллюстрацию. Изображение в воздухе подтверждало его слова: переполненные жителями города, набитый битком транспорт, клетушки крохотных квартир в многоэтажных трущобах.

– Геотея перенаселена, – подвёл он итог. – Выборочная Жатва для неё – спасение. Эта мера поможет планете и разрешит финансовые трудности в которых увязла Династия Сфинкс. Скачав миллиарды единиц жизненного дистиллята и выручив за него активы, вы не только погасите долги, но и получите дополнительные фонды, необходимые для торгов Открытия. Мир накануне Нового Витка Вселенной, а это новые рынки сбыта, не паханые просторы для обогащения. Я был на Совете Династии и он уже вынес первичное решение. Но без одобрения Премьер Персоны оно не имеет силы. Решающее слово за Короном Сфинксом. – Амантис почтительно склонил голову.

– Такое решение чревато, – Корон Сфинкс не одобрял спешку. Он предпочитал взвешенные поступки. Возможно, именно поэтому возглавляемая им Династия процветала даже при неоплаченных долгах. – Династии Сфинкс не нужны дрязги с Юниверсумом. А вы подталкиваете меня вступить в конфликт. Смотрители не одобрят Жатву и при случае могут вмешаться, они имеют на это право. Люди Геотеи, как все смертные, несут функции модулей познания, нажитый ими опыт принадлежит
Юниверсуму. Собственность Юниверсума – даже их смерть. Без заключения соответствующего контракта, они вправе пожаловаться на мои действия в Арбитраж.

– Жалоба в Арбитраж рискованное предприятие. – Амантис сладенько улыбнулся. – Юниверсум слишком погряз в сомнительных затеях, чтобы допустить ревизию в своих владениях. Мы проведём Жатву форсированно. Смотрители и глазом моргнуть не успеют. А когда дело будет сделано, им останется лишь смириться с данностью. Тем более, что мы продумали как частично возместить Юниверсуму его потери и сгладить таким образом возможный конфликт. Уборочная техника приведена в готовность, осталось заручиться Вашим согласием и отдать команду.

– Я должен видеть всё сам!

В воздухе вскружился мерцающий вихрь и Корон Сфинкс решительно шагнул вперёд – в портал перемещения. За ним последовал Амантис.

Время не успело отсчитать мгновенье, а сила перемещения уже доставила обоих с Амадерики на Геотею. Из главной резиденции Династии в актуальную для их беседы точку пространства.

Они стояли на городской улице, типичной для стандартного туземного города, на незримой силовой платформе, как будто витая в воздухе и вызывая удивление прохожих. Обозревали картину будничной городской жизни, переговаривались и планировали техническую сторону Жатвы. С бесчувственной пытливостью хирургов, собравшихся вскрыть пациента в поисках раковой опухоли, которой у того не было и в помине. Но вскрытие необходимо им как данность, для повышения профессионального
реноме.

– Жатва выкосит крупные города, небольшие селения останутся не тронутыми, – заверил Амантис с добропорядочной улыбкой. – Популяция не понесёт качественного ущерба, генетически жители сельской местности гораздо добротнее горожан.

Корон Сфинкс не слушал. Такие пустяки как генофонд доминирующего на Геотее биологического вида заботили его меньше всего. Он думал только о глобальном – своём личном благополучии. Его выставленная вперёд рука повернулась ладонью вверх.

– Вы даёте согласие? – не очень-то веря, спросил Амантис.

– Даю! – в выставленной ладони блеснул сноп света. Отблеск попал в глаза, скопировав сознание Корона Сфинкса в момент заключения договора. Многомерная копия существующей в этот миг действительности обрела силу юридического документа, завизированного устным согласием.

– Но хочу взглянуть на Жатву глазами очевидца, – копия личности Корона Сфинкса осталась в теле, но сам он уже был не здесь, переместив сознание в случайно выбранного аборигена.

– Я собираю эрзацы памяти для мемори-слайда – коллекционирую эксклюзивные приключения. Надеюсь Юниверсум позволит мне эту маленькую слабость и не заявит иск о краже в информационном поле? – ухмыльнулся Корон Сфинкс-копия.





Я вздрогнул, как будто ударенный током и едва не напустил в штаны. Подружка Светка вцепилась от страха в мою руку. Потрясный эффект три-джи заставил зрителей в кинозале дружно вздрогнуть, а следом выдохнуть от облегчения. Мы смотрели действительно отличный блокбастер, такие захватывают с головой и скручивают нервы в животрепещущий узел.

Сколько их уже было снято, этих вариантов скорого конца света. Самых разнообразных, анекдотичных и неправдоподобных, которые никогда не сбудутся. Не сбудутся потому, что ни один из них не сбывался раньше. И сомневаться в справедливости этого правила также нелепо и бессмысленно, как ссать против ветра.

Сеанс заканчивался – очередная киноверсия апокалипсиса с оккупацией Земли инопланетными пришельцами останется в памяти зрителей, пожалуй, на пару недель. Финальная сцена фильма: похожие на пауков роботы спускались с летающих кораблей и собирали дьявольский урожай из человеческих тел. Жертвы пришельцев беспомощно бились, вопили от ужаса и боли. Тонкие нити выстреливали из парящих в воздухе механических пауков и закутывали людей в коконы. Летающие корабли заглатывали тела внутрь, похищая с неведомой целью для осуществления каких-то омерзительных планов.

Но вдруг картинка остановилась, кинокадр застыл. Начал медленно загораться свет. Зрители в зале неодобрительно загудели. Я снял стереоочки и завертел головой с немым вопросом: когда возобновят показ? Минуты шли, но ничего не менялось. Люди в зале озадаченно озирались, кто-то громко свистнул, выражая протест. Все дружно ждали и не поднимались с мест, не сомневаясь, что показ возобновится вот-вот.

И тут в полупустой зал с обоих выходов стала вваливаться толпа. Люди протискивались сквозь узкий проход всем скопом. Позабыв о приличиях, они грубо переругивались во весь голос. Ломились, как одуревшие, и вопили, как полоумные. Кто-то с криками падал, не удержавшись на ногах. Молодые спортивные парни сноровистыми сайгаками скакали по спинкам кресел. Двое здоровяков по необъяснимой причине остервенело колошматили друг друга по морде. Державшиеся на ногах безжалостно топтались по упавшим. Всюду вопли, гомон и толчея. Какая-то очумевшая от алкоголя и наркоты малолетка, с розовыми волосами и синей помадой растёртой по щекам после многоразового минета в мужском туалете, что есть мочи визжала про конец света.