Дальнобойщик

У меня парковка грузовиков прямо по пути домой. Мимо никак не проехать. И мы с Витьком частенько рассматриваем машины. Я-то за рулём, мне рассматривать некогда, а Витек тренирует наблюдательность. За несколько секунд, пока мы проезжаем мимо, запоминает, какие грузовики и где стояли. И на обратном пути вспоминает кто, где стоял, и кто стоит на том же месте. Он собирается быть космонавтом, а там наблюдательность – один из основных тестов. Тома Песке – Витин кумир. Витя хочет быть как он.
– Мама, там один грузовик с синим тентом третий день стоит на одном и том же месте. – сообщает мне ребёнок, когда мы возвращается домой.
– Витя, не может такого быть, – сомневаюсь я.
– Мама, он даже с места не двигается, стоит у заправки, а там нельзя так долго стоять.
Я читала в интернете, что русские дальнобойщики застряли в Европе, но уже времени-то сколько прошло. Неужели русский или белорус? Откуда тут ему взяться?
– Мы с папой сходим, проверим вечером сегодня.
Витя оказался прав. Точно! Грузовик, номера русские. Синего цвета кузов. И стоит у заправки. Водителя не оказалось. Машина закрыта. В минимаркете у заправки недовольная кассирша лениво ответила:
– А, этот русский? У него карта не работает, он заправить машину не может, стоит пустой, если не уберется, вызовем полицию.
– А водитель-то где? – резко спросил мой муж.
Она показала в сторону туалета.
Муж вернулся с молодым человеком, рядом с ним тот казался подростком. В руках у него был пакет, он, видимо пытался помыться в туалете на заправке, но послушно вышел, когда некто на французском языке позвал его.
– Здравствуйте!
Он чуть не расплакался, услышав русский язык.
– Вы русская?
Он спросил с таким восхищением, как будто я королева Англии и он меня узнал.
– Да, а вы тут застряли?
– Застрял.
Я достаю ему свой телефон:
– Звоните родным.
– Да у меня трафик интернета на мобильном закончился, а симка русская не работает, там денег нет уже - он взял телефон, нашёл вайбер, набрал номер.
– Светочка....
Мы отошли с Эрвэ. Слушать это было невозможно. Невозможно слушать, как мужчина плачет в трубку и слушает, что ему рассказывает его женщина, с которой он не был на связи несколько дней.
Он поговорил совсем не долго.
– Спасибо вам, они думали: меня уже убили.
– Пойдёмте, - позвала я его с собой.
Он вытер рукавами глаза.
– Подождите, – остановил он меня, – у меня машина с русскими номерами, карта банковская русская, я в Белгород коньяк везу, а сам я – украинец.
– А что это меняет? Пойдёмте.
Мы пошли к машине.
– Вы возьмите одежду свою, в машинку закинем, постираемся, утром уже все сухое будет.
– Вы меня с ночёвкой возьмете??? – удивился.
– Куда вас девать?
Он недолго собирал пожитки.
Дома сразу ушёл в ванную, чистого у него своего ничего не нашлось, я нашла ему треники и футболку старшего сына.
– Я уже не надеялся, что выберусь с этой стоянки.
– Мы сами не думали, что тут кто-то из русских может застрять. Витек наш вашу машину заметил.
Витя счастливый оттого, что его навыки уже принесли столько пользы, весь ужин рассказывал о своём методе запоминания, усовершенствованного по сравнению с тем, о котором он услышал из рассказов Тома Песке.
Помывшись, поев, наш гость сел на диван возле компьютера, чтобы написать письмо начальству. Наша кошка Томасина пришла к нему и села на колени. Он её погладил раза два и…заснул.
***
Утром Эрвэ со Славой собрались затемно и ушли смотреть машину.
– Саша! Там двести коробок коньяка 2012 года, армяньяк и фронтиньяк я даже не проверял сколько! Это миллион! Его нельзя на стоянке оставлять! Не дай бог кто прознает, его убьют и машину уведут!
–Да поняла уже, и так ему нельзя было бы с русскими номерами никуда ехать. Его и без коньяка через линию фронта никто не пустит.
Слава понял и без перевода, о чем мы разговариваем.
– И что теперь делать?
– Назад не вернуть, деньги никто назад не перечислит. На парковке стоять опасно. Надо машину прятать, а тебе убежище просить.
– Мне сдаваться? Как беженцу?
– Ты когда пересек границу ЕС?
– 10 февраля.
– Получается до войны. Тебе даже статус беженца не положен.
– И что делать теперь?
Я присмотрелась к документам: дата отгрузки 20 февраля.
– А где ты 10 дней был? Чем занимался?
Слава замялся...
– У меня тут дела были...
– То есть Света не одна-единственная?
– Причём тут это? -- возмутился Слава, – у меня свои дела были.
Но о делах Слава умолчал.
– А потом окажется, что он калаши в виде авторучек чеченцам привозил, а ты крайняя окажешься, -- заявил мне супруг, услышав перевод.
– Молодец! Калаши и чеченцев ты уже приплел, осталось Хесбаллу с Хамасом и вообще будет красота!
– Слушай-ка, а давай мы его машину в грот в Арьеже спрячем и все, не нравится мне эта история. А вдруг там еще чего, кроме коньяка?
– Какой грот?
– Ну, где в 1939-м прятали обломки русского самолёта? Лётчика спрятали в Андорре, а самолёт по частям в грот перетащили.
– Ты издеваешься? Это же легенда! Нет никакого самолёта и грота этого тоже не существует! Это ваши деревенские партизанские байки. Никто этого самолёта никто так и не нашёл! И грота тоже. Четыре экспедиции искали, жандармы, я про Гестапо даже не говорю, – никто не нашёл! Это сказка! Ладно лётчика спрятать могли, что никто не нашёл. Но самолёт!
***
– Какие байки, Александра! У нас такой писательской фантазии, как у тебя, нет. Нам таких сказок не придумать.
Хозяин нашего авиаклуба на Чёрной Горе бережно, как любимого скакуна жоккей, поглаживал корпус самолёта. Самолет не летал, некоторых частей в нем не хватало, у пропеллера была только одна лопасть, или как их там называют авиаторы, кабина была помятая, и вообще он был явно раскурочен, но это был точно советский самолет.
– Сам этого красавца собирал. Крылья ему подрезали, никак было его не закатить в грот, корпус после падения пострадал. Но ведь не загорелся он! Это ж удача какая! Оттого и не нашли его. Лётчик все топливо успел слить! Или на пустом баке летел, кто теперь знает!
– Невероятно!
Я обомлела.
– А с летчиком что потом случилось?
– Я не знаю. Мой дед самолётом занимался, а другие партизаны пилотом. И помалкивали об этом до последних дней.
– И ты знал и ни разу меня сюда не привёл!
-- Я был уверен, что ты обязательно вляпаешься в какую-нибудь историю, и мы сюда придем по делу, -- ехидно ответил мне муж.
– Где ваш герой-любовник?
–... или контрабандист..., -- уточнил мой муж.
– Теперь что любовник, что контрабандист, сам черт не разберет, что лучше.
– На стоянке Тоталь стоит у автодороги, солярка закончилась, русская карта не работает, на украинскую из России боятся деньги отправлять. Может на мою, сбербанка попросить перевести, Сбербанк пока работает?
– Я в ваших делах большевистских не разбираюсь. Но километров на четыреста ему бак бы надо заправить.
– А что так много? Так далеко ехать?
–Вот вроде умная женщина, а не понимаешь? А из грота он потом назад до заправки как поедет? А машину прогреть? А на маленькой скорости расход солярки больше, а ты видала наши горные дороги?
Я понятия не имею, какие во Франции горные дороги, где за 80 лет так и не нашли сбитый советский самолёт.
***
– Да, – согласился со мной директор по логистике Славкиного начальника, – смысла нет ему ехать. К нам граница перекрыта, да и Румынию ему не проехать. Там наших несколько машин разгромили, и водители пропали, одного вроде нашли убитым, но у нас даже заявления на розыск не берут. Мы думали и Славка тоже. Но Света его сегодня нам позвонила, мы даже за его здоровье всем отделом выпили.
– Что прям в Румынии? В Евросоюзе? Убили русских водителей?
– У нас все водители украинцы. У них же безвиз, нам не заморачиваться с визами, а людям работа. Они все украинцы. У нас вообще ни одного россиянина нет.
– А номера на машинах российские.
– Да. Номера видят и не разбираются, украинец или русский. Никто не заступится, значит можно убивать.
– Как у нас в Ярославле в 90-е.
– В 90-е понятия были, а здесь вообще беспредел.
Деньги на карту Сбербанка мне перевели. Она сработала, не с первого раза, но платёж прошёл. Пока шли деньги, курс упал, и цена на топливо выросла, денег высылали с запасом, но хватило только на 350 километров хода.
– Впритык совсем. Я за руль тогда сяду, попробую экономно проехать.
– Ты ещё и грузовики умеешь водить?
Чего только про мужа не узнаешь в экстренных ситуациях.
***
– Подумать только, – делился впечатлениями со мной муж, – я еду в Пиренеи, по размытым наводнением 2018 года дорогам, чтобы спрятать российский грузовик, битком набитый французским коньяком, причем не факт, что на нем не перевозят контрабанду и он не в розыске Интерпола, с украинским водителем за рулём, потому что машину оставлять на парковке нельзя – могут из-за русско-украинской войны во Франции! разбить российский грузовик, а вернуться ему нельзя, потому что могут убить и ограбить румыны и еду я прятать грузовик в пещеру, где в годы войны французы прятали сбитый над Испанией советский самолет от немцев. Я все правильно понял? Я с ума не сошёл?
– Интересно, а советский летчик был не украинец случайно?
– Это ты к чему?
– Ищу метафизические основы происходящего. Вот представь, что и тогда был украинец.
– О чем это вы тут говорите? - уточнил Слава.
Узнав квинтэссенцию нашего диалога, он не нашёл слов, а махнул рукой и отвернулся в окно. Он уже сообщил Светлане, что не может вернуться и бросить грузовик тоже не может.
***
– Мне в украинской группе сказали, что загранпаспорт не нужен. Я могу сказать, что у меня загранпаспорта нет и я пешком перешёл границу, а потом на перекладных до Тулузы добрался.
– Теоретически, да. Хочешь так попробовать сдаться?
– Ну не сидеть же у вас.
– Я могу тебя на вокзал привезти в Тулузе. Там Красный Крест тебя устроит.
– Давай.
– А внутренний документ у тебя украинский есть?
– Конечно. Я его и покажу.
– Легенда нормальная. Поехали.
***
Славу забрали в центр Красного Креста. Он позвонил Светлане с моего телефона, сказал, что позвонит ей из центра. Обещал он позвонить и мне.
Но три дня от него не было никаких новостей. Я позвонила Светлане, но оказалось, что телефон не существует.
– И правильно, они тебя забанили. Ты больше не нужна.
– Логично.
– Я думаю, надо грузовик проверить.
Грузовика в гроте не оказалось.
***
Мы ехали с Витьком мимо парковки.
– Мама, легковушка стоит какая-то целую неделю на одном и том же месте!
– Точно?
– Да, мам. Чёрная машина. Справа, смотри!
– Вечером с папой сходим, проверим, что за машина.