Свердловск, Мичурина 40. Продолжение

               
     Мы девочки и мальчики
     Мы все инженера
     Мы все индустриальчики,
     Ура! Ура! Ура!

     В 1942 году я окончил 7-й класс и поступил в только что созданный Минтяжпромом Политехникум. Очевидно, на заводах, из-за мобилизации нехватало руководителей среднего звена – мастеров, бригадиров и т. п. Техникум не имел своего помещения и занятия проводились в зданиях индустриального института (УИИ). Я ездил теми же трамваями 4-м или 7-м, как и прежде в школу, только в противоположном направлении Трамвайный путь во Втузгородок был проложен через распаханные под картошку участки огромного пустыря за железной дорогой. Но классический фасад главного корпуса института, построенный замечательным свердловским архитектором К. Т. Бабыкиным, с 1939 года украшал будущую площадь.

      Рассказывали, что заведующая кафедрой иностранных языков Ольга Михайловна Весёлкина -- бывшая царская фрейлина, возмущалась тем, что «детей пустили в институт». Она не стеснялась громогласно учить студентов хорошим манерам. Однажды, в институтской столовой слышал её мощное контральто: «котлету ножом?!» в адрес покрасневшей как помидор девчонки, допустившей подобный mauvais ton.

     В начале войны большинство учебных и бытовых помещений института были заняты эвакуированными заводами и госпиталями. Занятия велись в две, иногда, в три смены. Иногородние студенты ютились в невероятной тесноте на пятом этаже главного корпуса, превращённом в общежитие. Но техникум работал. Педагогический коллектив был усилен эвакуированными специалистами. Первый учебный год прошёл благополучно.

     Осенью 1943 года было объявлено о наборе на подготовительное отделение для поступления в институт, и лучшим студентам техникума разрешили в нём участвовать. Целью была подготовка к экзаменам на аттестат о среднем образовании и поступлению в институт. В условиях военного времени. это делалось, вероятно, не без нарушения формальных правил.

     В феврале 1944 года всех учащихся ПО зачислили на 1 курс Металлургического факультета УИИ. Многие из них в будущем стали дельными инженерами, научными работниками или делали карьеру по партийной разнарядке. О себе могу добавить, что, перескочив за полтора года три старших класса средней школы, долго чувствовал потом недостаток гуманитарного образования.

     Некоторые ребята, как и я, хотели учиться на механическом факультете. Пришлось в сентябре снова начинать первый семестр. Кафедрой Технологии машиностроения заведовал профессор М. Л. Шахрай. Михаил Львович был сослан на Урал по приговору «Шахтинского дела» в 1928 году – одному из первых дел «врагов народа», на которых регулярно валили ответственность за неизбежные провалы бесхозной плановой экономики социализма. Причём, главными «вредителями» всегда были интеллигенты. Шахраю ещё повезло, пятерых его подельников расстреляли, многих посадили.

     Учёбу в институте вспоминаю с нежностью, хотя, не всё с удовольствием. В мемуарах «Связи времени», «Основы марксизма-ленинизма», «Мадмуазель Зонтаг», опубликованных в Proza.ru и ФБ, кое-что написал об этом. Наши преподаватели были людьми разных способностей и опыта. Студенческая масса при всей её неоднородности, как правило, верно оценивает учителей по некоему «гамбургскому счету», независимо от учёных степеней и званий. Помню математика Либермана, физика. Кикоина,. Соколовского (детали машин), электротехника Дрейзина, Лоскутова (резание металлов), Каве (немецкий язык), Кузюшина (технология машиностроения). Многих, к сожалению, забыл.

     Одним из любимых предметов была Начертательная геометрия. Отчасти благодаря энтузиазму преподавателя по фамилии Бардах, старавшегося развить пространственное воображение будущих инженеров. Он увлечённо читал лекции и периодически устраивал соревнования на скорость решения графических задач. В знак признания его авторитета была сочинена хулиганская частушка: «Себя от неуда страхуя, сдаю эпюру Бардаху я и т. д.»

     В первые послевоенные годы деканом механического факультета был С. П. Шабашов, вернувшийся с фронта полковник, награждённый многими орденами, среди которых был экзотический орден Александра Невского. Студенты его любили за неформальное, отеческое отношение. Однажды, в 1947 году, мы всей группой сбежали с лекций в кино смотреть трофейный фильм «Девушка моей мечты». Семён Павлович был возмущён и потребовал объяснений, но узнав причину, смягчился, сказал: «хороший фильм я видел его в Германии». Мы потом дружно напевали «In der Nacht ist der Mensch nicht gern alleine, denn die Liebe im hellen Mondschein, ist das Sch;nste, sie wissen was ich meine, einerseits und anderseits und au;erdem».


     В 1948 году институт переименовали. Он снова стал политехническим – УПИ имени Кирова. Весной 1949 года мы защищали дипломные проекты. М. Л. Шахрай предлагал мне остаться на кафедре ассистентом, вакансия была. Но в отделе кадров ему отказали. 5-й пункт надёжно защитил меня от сидения в пыли кафедральных шкафов. Выбрал работу в отделе главного технолога Уралмаша. Пожимая мне руку, директор института А. С. Качко сказал: «Отличный выбор!»