Рот на лбу 2

"Алиса в Зазеркалье": объяснение. Рот на лбу 2.

Наряду с «комнатой смеха», другим излюбленным приёмом Кэрролла, позволяющим ему успешно дурачить читателя, являются провоцирующие к домысливанию умолчания: создатель «Алисы» наловчился оборачивать против комментаторов инерцию их воображения, раз за разом словно бы внезапно распахивая защёлкнутую нонсенсом сюжетную дверь перед носом очередного мчащегося стремглав с тараном «рационального» толкования наперевес, но стоящего на неровной подставке исследователя Зазеркалья и заставляя здравый смысл комично кувыркаться с лестницы. Рассказ о встрече Алисы с Шалтаем-Болтаем особенно изобилует подобными проделками.

После того, как Алиса попрощалась со своим гладко-матовым собеседником, в лесу раздался страшный грохот, вокруг Алисы замелькали белые пешечные шарики, и лес заполонила царица шестидесяти четырёх полей, причём не имеющие свинцового утяжелителя и мягкой скользящей войлочной подкладки солдаты (из не-стаунтоновского, вероятно, набора, судя по многоярусному одеянию августейших особ) опрокидывались, едва сделав ход (прискакавшая вскоре белая кавалерия оказалась столь же неуклюжей). Читатель мог бы подумать, и так обычно и бывает, что грохот произвёл повелитель глухих и слепых согласных, свалившийся со стены, а ратники и знать были посланы королём для его спасения. Однако на самом деле в тексте нет ни слова о том, что Шалтай-Болтай непреднамеренно перешёл к вертикальному движению под действием силы тяжести, а белые солдаты прибыли собрать, склеить и вернуть на место расколовшееся на части обратнояйцевидное лицо – в беседе с Алисой Белый Король просто упоминает об отправке в лес обладающего правом выступки воинства, не уточняя причин и целей экспедиции.

Естественная с виду интерпретация в духе детского стишка фактически абсурдна как рот на лбу, ведь Шалтай-Болтай фигура красных – зачем же Белому Королю выручать фигуру противника? Когда эллиптический эквилибрист доверительно сообщает Алисе об обещании короля в случае падения отправить к нему на подмогу всю свою конницу и всю свою рать, он, очевидно, подразумевает Красного Короля, а вовсе не Белого. Следуя куплетам старинной песенки, читатель попадает в зал иллюзий, созданный его собственным воображением. Разумеется, венценосный поедатель сена (увы, в прекрасном переводе Демуровой Гонец взамен сена достаёт из сумки занозы, и связь «король/конь» теряется) снарядил белую армию не для спасения Шалтая-Болтая, а для сражения с ним. Ведь Шалтай-Болтай – это Красный Король, спрыгнувший со стены и направляющийся в город. Хотя ни Алиса, ни читатель Красного Короля не видят, его присутствие можно обнаружить тем же способом, каким астрономы открывают с помощью расчётов скрытые от прямого наблюдения массивные объекты, чья мощная гравитация искажает траектории соседних небесных тел: белые пехотинцы валятся с ног, потому что их расшвыривает Красный Король, готовый принять форму чудовищного Льва (не самая жуткая из личин зазеркального Навуходоносора) перед схваткой с Единорогом, либо потому, что падение означает диагональную атаку на одну клетку вперёд и падающие пешки пытаются задержать Красного Короля.