Хочу быть твоей милой. Глава 21. В гневе ты слаб

В ту ночь она действительно выспалась хорошо. Никаких тебе бугров под многострадальной спиной, никакого жуткого скрипа при малейшем движении. Новый матрас привел Милу в полный восторг. Ей не было жаль той внушительной суммы, которую она заплатила за свой комфорт. Казалось, только недавно она закрыла глаза, вытянув уставшее тело на кровати, и через минуту проснулась в той же позе. У Милы было прекрасное настроение. Решила, что сегодня она не будет обращать внимания ни на какие проблемы или неприятности. Все это – проходящее. А вот нервные клетки не восстанавливаются. С удовольствием выпив кофе под приятную музыку, девушка выбрала самое яркое платье из привезенного гардероба, куртку, туфли и сумочку под стать ему, и мурлыкая под нос застрявшую в голове мелодию, вышла из дома. Остановилась у подъезда. Вдохнула полной грудью утренний воздух. Хо-ро-шо! И пошла на работу, замечая, как за два-три теплых дня распустились деревья и расцвели цветы на клумбах.

В офисе первым делом вызвала к себе Яну Орлову. Она – руководитель отдела по работе в клиентами? Вот и пусть едет к Аргову и узнает об условиях и датах конкурса. Яна выслушала Милу молча и очень внимательно. Вопросы задавала только по делу и на посторонние моменты не отвлекалась.
- Все сделаю, Мила Дмитриевна. Я же понимаю свою ответственность! Ничего себе, даже поверить не могу! С самим Ароговым работать будем? Какие перспективы откроются! – Это она сказала уже на пороге кабинета начальницы.
- Откроются, если мы сможем воспользоваться шансом. Из кожи вон вылезти надо, но получить Аргова в клиенты!
Яна еще раз издала щелкающий звук языком, выражая свое восхищение, чуть наклонила голову и твердо сказала:
- Обязательно воспользуемся! Даже не сомневайтесь.
И скрылась за закрытой дверью. И в тот самый момент раздался звонок мобильного в Милиной сумке. Номер был незнакомый. Мила ответила.
- Мила Дмитриевна, это Ядзинский. Помните?
Мила поморщилась. Хорошо, что они не на видеосвязи. Но вот с утра Яздинского ей ни слышать, ни видеть не хотелось. От их общения у Милы осталось неприятное чувство. Словно бы, она прикоснулась к чему-то склизкому.
- Помню, Михаил Константинович. Слушаю Вас. – Девушка постаралась придать своему голосу вежливости.
- Я предлагаю встретиться сегодня.
- Сегодня? – Мила была ошарашена таким натиском.
- А чего тянуть? Встретимся, обсудим все вопросы. Надеюсь, придем к взаимопониманию. – Почему то в голосе Ядзинского Миле слышались похабные нотки. Возможно, ей это мерещилось. Просто не нравился он ей, и все тут. Хотя, интуицию тоже в дальний угол задвигать не стоит. Она никогда не подводила еще Милу.
- Михаил Константинович, простите. Но сегодня никак! У меня встреча с…- Мила никогда не умела врать и придумывать на ходу. Поэтому брякнула первое, что пришло ей на ум в тот момент - …Арговым. Так что в другой раз.
На том конце повисла пауза. Потом раздался звук, словно кто-то что-то жует. Наконец, Ядзинский отозвался:
- Деловая женщина. Уважаю. Хорошо, но в самое ближайшее время. В самое!
Мила поняла, что ей не уйти от встречи с владельцем местного телевидения. Впрочем, она и не собиралась. Работа прежде всего!
- Возможно, завтра? – Мила даже зажмурила глаза, в надежде, что Яздинский откажется по причине занятости, но не тут-то было.
- Ради Вас я отложу завтрашнюю поездку в столицу… - помолчав, видимо ожидал реакции Милы. Не дождался…- и мы встретимся. Где и когда? – Задал вопрос, но ответа ждать не собирался. – Я буду ждать Вас в ресторане «Князь». Знаете где это? – Пауза.
Мила понятия не имела, где это, но язык до Киева доведет, хотя нам туда и не надо. Только бы закончить разговор с Ядзинским.
- Конечно. В два часа дня я буду там. – Мила перехватила инициативу и сама назначила время встречи. Пусть не думает, что она собирается плясать под его дудку. Ядзинский помолчал. У него проблемы с соображалкой?
- Я думал, мы встретимся вечером. Так сказать, после трудового дня. Отдохнем…
- Простите, Михаил Константинович. Но рабочие вопросы надо решать в рабочее время. – Мила четко дала понять, что беседа между ними может носить только рабочий характер. – Но если Вы не можете в обед, то перенесем встречу на другой день.
- Нет-нет. Я согласен. Завтра в два часа дня в «Князе».
Он собирался еще что-то сказать, но Мила вежливо закончила разговор:
- Договорились. Всего доброго, Михаил Константинович. – И отключилась.  Снова ощущение, что коснулась скользкой мерзости. Но напомнила себе, что настроение должно быть на высоте, не смотря ни на что! Работать!

Не получилось погрузиться в документацию. В дверь тихо постучали. Мила вздохнула и откинулась на спинку кресла.
- Войдите!
Зашла девушка. Невысокая, пухленькая, с длинной русой косой. Глаза светлые, ямочки на щеках. Лицо не утомленной высшим образованием русской красавицы какого-нибудь восемнадцатого века. Девушка улыбнулась:
- Мила Дмитриевна, я от коллектива. Можно?
- Что еще случилось? – Миле показалось, что новость должна быть плохой.
- Мы отпроситься хотим сегодня на час раньше вечером. – Девушка вспыхнула яркой краской. Щеки и нос побагровели.
- С чего бы это? – Тон у Милы сухой, начальственный.
- Рая Иванова. Она родила. – Девушка совсем потухла. Говорит еле слышно.
- Ну, а вы тут причем?
- Встретить ее некому. Одна она. Вот мы и хотели…Рая работала у нас…а теперь в декрете. Мы вчера ей комнату в общаге…в общежитии приготовили. Ну, знаете…порядок навели, кроватку…детсткую…понимаете? – Девушка теребила пальцами кончики волос и вопросительно смотрела на Милу.
- Не понимаю. И что? Почему с работы надо уходить раньше? Вам делать нечего?
- Ну, ее же встретить некому!
- Муж пусть встречает! В конце-концов, она кому родила? Ему или вам?
- Нет его. Погиб. Утонул этой зимой. А она вот…одна.
- Родители?
- Детдомовская она.
Мила закатила глаза, показывая свое недовольство.
- Ничего. Подождет ваша Рая до конца рабочего дня. Не выгонят ее из роддома.
- Так там же часы выписки есть. И строго все…- Но посланница коллектива уже поняла, что ей откажут.
- Идите и работайте! Город небольшой. Сама доберется ваша Рая до дома. А после работы – делайте, что хотите.
Мила открыла папку, лежащую на ее столе и склонилась над ней, давая понять, что разговор окончен.
Девушка постояла еще несколько секунд, потопталась на месте, но потом все же вышла из кабинета. Мила глубоко вздохнула, чтобы побороть растущее внутри ее раздражение и напомнила себе обещание не обращать внимания на мелочи. Попробовала сосредоточиться на цифрах и диаграммах. Но вновь раздался стук в дверь. Мила вскинулась, рявкнула:
- Кто там еще?
В приоткрытом проеме показалась голова Истомина.
- Мила Дмитриевна, можно?
- Вам-то что надо, Роман Викторович? – Мила всем видом старалась показать, что он тут нежданный гость. – Работы нет?
- Есть. Даже очень много работы. Но я поговорить хочу.
- О чем? У меня сегодня с самого утра одни разговоры. Никак не могу закончить анализ прошлого месяца.
- Тогда я сразу к делу. – Истомин прошел к стулу перед столом Милы и присел на него, глядя в упор на девушку. - Мила Дмитриевна, я прошу выполнить просьбу коллектива. Они не так много просят. Всего час рабочего времени. Подругу встретить из роддома.
- Ах, вон Вы о чем. Именно – рабочего времени!
- Но ведь это важно – поддержать человека, оказавшегося в трудной жизненной ситуации. У Раи нет родных. Зимой, будучи на шестом месяце беременности, потеряла мужа. Девочки поддерживали ее, чем могли. Вчера полночи наводили порядок в ее комнате в общежитии. Пусть уж встретят. Они ей вместо семьи стали. У Вас разве нет близких и родных? Как Вы не понимаете…
Он не успел закончить свою пламенную речь о родственных чувствах. Мила выпрямилась в кресле, швырнула ручку, которую до сих пор крутила в пальцах на столешницу и громко, даже слишком, выкрикнула:
- Никогда…слышите? Никогда не касайтесь моей семьи! Это не Ваше собачье дело! – Хотела много чего еще добавить, но голос сорвался и Мила умолкла, сверля Романа ненавидящим взглядом. Он слегка смутился. Захлопал ресницами, поджал губы. Спустя несколько секунд тихо ответил:
- Простите, я видимо полез не в свое дело. Сейчас уйду. Только работая с людьми, надо находить компромиссы. Они же вам вернут все. Люди умеют быть благодарными, если им это позволить. – Он встал со стула, сделал шаг к двери, открыл ее, обернулся. – Простите еще раз, если обидел. Не хотел. – За ним тихо закрылась дверь.
Мила часто дышала. Злилась на себя. Надо же так не сдержаться! Недаром ведь китайская поговорка гласит: «В гневе ты слаб». А слабой она выглядеть никак не хотела. Настроение упало и закатилось под плинтус.

Мила захлопнула папку, лежащую перед ней. Все равно ничего не соображает. Чихнула от невидимой пыли. Посидела несколько секунд, не сводя взгляда с противоположной стены кабинета. Встала, накинула жакет и, захватив свою сумочку, вышла из офиса. Стараясь вернуть себе душевное равновесие, она незаметно для себя  дошла до набережной. Направилась вдоль нее. Смотрела на проплывающие прогулочные теплоходы и рабочие баржи. Остановилась перед мостом. На нем девушка лет двадцати кормила чаек. Она кидала кусочки хлеба вверх, а птицы с диким криком ловили их прямо в воздухе. Ни одной крошки не долетало до воды. Почему-то именно это зрелище успокоило и вернуло хорошее настроение. Мила могла думать здраво. Возможно, и надо прислушаться к Истомину. Здесь не Москва. Кто-кто, а она хорошо знает провинциальные порядки. И уступив в малом, она сможет потребовать от работников большего. Как он там сказал? «Вернут сполна». Можно попробовать. Но с условием. Завтра работают без обеда. Компромисс, так компромисс. Уступки должны идти от обеих сторон. Приняв решение, Мила почувствовала облегчение. Понаблюдав еще несколько минут, как чайки хватают хлеб на лету, она повернула обратно.

В офисе ее уже ждала Яна. По горящим глазам девушки Мила поняла, что у той хорошие новости. Неужели! Яна прямо без предисловий начала:
- Через две недели – первый этап. Всего их два. На первом нужно придумать концепцию рекламы нового бальзама. Ко второму этапу – придумать к этой концепции рекламный видеоролик.
- Когда будет проводиться второй этап?
- Еще через неделю после первого.
- Неделя на то, чтобы придумать, и профессионально отснять видео? Хм. Круто придумал господин Аргов. – Мила задумчиво помолчала. – Эх! Если бы это было в Москве, они бы сами в очереди стояли, чтобы мы рекламировали их продукцию. Но….тут не Москва. И другого выхода у нас нет. Надо работать и доказать, что мы лучшие. Возьмемся все вместе. Проведем «мозговой штурм». Подключим  студентов. Вот и пусть покажут, на что способны. – Она перевела глаза на Яну, ища поддержки. Та смотрела на Милу широко раскрытыми глазами.
- Зато, какие перспективы! Один такой клиент и других не надо!
Мила пропустила мимо ушей последнюю фразу.
- Идите, работайте. Спасибо. Завтра сбор для «мозгового штурма» в десять утра. Будем думать.
Яна не вышла, а вылетела на крыльях из ее кабинета. А Мила достала чистый лист бумаги и разноцветные ручки. Положила все перед собой, задумалась. Ей не приходилось заниматься созданием рекламной концепции. Ее предыдущий отдел занимался совершенно другим. Но Мила прекрасно понимала, что если она не хочет опять получить что то вроде: «Чистый финиш для грязного дела», то надо самой браться за дело. Ничего. Бог умом не обидел. Придумают что-нибудь все вместе. «Бальзам, значит…А что мы о них знаем?» И она погрузилась в сбор информации, ее анализу и классификации. То есть к самым азам, самому началу. Времени мало, а работы очень много. Нельзя терять времени.

Мила проработала весь день. Даже про обед забыла. Кто-то стучал в ее дверь, но она даже не ответила. А без разрешения начальницы войти никто не посмел. Оторвал от работы звонок мобильного телефона. Он раздался в тишине пустого уже офиса так громко и тревожно, что Мила подпрыгнула от неожиданности.